Аннотация: Немного о наркомании в стиле критического реализма
Дмитрий Литвинов
Я
Что это скрипнуло?.. Какой неприятный звук!.. Ужасный скрип... нет... скрежет. Да, металлический скрежет. Что же это?
А! Это скрипнул мел: химичка что-то пишет на доске. Стоп! Как - пишет? Она ведь только что что-то рассказывала, буквально секунду назад. И до доски ей было, как до Америки. А теперь уже пишет, и полдоски исписано!..
Видно, я опять ненадолго отключился. Это со мной бывает. Не часто, но бывает. Вот так сидишь спокойно, никого не трогаешь и вдруг обнаруживаешь, что какое-то время тебя здесь не было. Тебя вообще не было... нигде... Недолго, конечно, - всего несколько секунд, но все равно неприятно. Да что там - скверно! Очень скверно! Ощущение такое, будто куски времени выпадают, и жизнь становится короче. Впрочем, она и так становится короче. И не на какие-нибудь секунды, а на годы...
Вот так-то... Это началось около года назад. Толстый тогда куда-то уехал, а своих запасов у меня не было. Пришлось ездить по всему городу, искать. Нашел. Лучше бы не находил. На какой-то дискотеке, у какого-то подозрительного типа, за бешеные деньги. Но выбора не было, пришлось взять. Так и получилось, что какое-то время сидел я исключительно на ЛСД и еще какой-то дряни. Это, конечно, не то, к чему я привык, но все же лучше, чем ничего. Скоро - месяца через два - вернулся Толстый, и проблемы со снабжением у меня исчезли. Но галлюциногенами я балуюсь и по сей день (это довольно забавно - увидеть звуки). Видимо поэтому я иногда выпадаю из времени. А еще бывают галлюцинации, правда, в последнее время довольно редко.
...Что? Кто-то, кажется, назвал мое имя? Неужто опять галлюцинации? Нет, не может быть: я больше месяца не прикасался к ЛСД.
- Тарасов!
Да, это не галлюцинации. Кому же я понадобился? Да еще на уроке?
Я открываю глаза (интересно, когда я успел их закрыть?) и вижу нависающую надо мной химичку.
- Ты что, спишь?
По классу прокатывается волна шепотков и смешков.
- Н-нет... - как всегда в самое неподходящее время мой голос предательски срывается, и получается, будто я действительно только что проснулся. Все ржут, как лошади. Придурки!
Бац! Указка с грохотом обрушивается на мою парту. В классе тут же устанавливается тишина.
- В таком случае, отвечай на вопрос! - в голосе химички я улавливаю садистские нотки.
Но делать нечего, и я медленно встаю.
- Ты слышал вопрос?.. Какое вещество более химически активно: ацетальдигид или ацетон?
Я молчу. Во-первых, я не знаю ответа, потому что в последнее время окончательно наплюнул на школу. Во-вторых, я чувствую предательскую слабость во всем теле и холодею от ужаса: такое состояние - верный признак начинающейся ломки - бича всех наркоманов.
Этот бич для меня особенно страшен. Деньгами я обеспечен, а благодаря Толстому они превращаются в первоклассную наркоту. Проблемы возникают крайне редко, но уж когда возникают - только держись! Меня скручивает, мнет, бьет. Бывает, я теряю сознание или ору от боли (если поблизости никого нет). Когда это заканчивается, я всякий раз удивляюсь, что вообще остался жив... Каждый раз я боюсь умереть. И умираю. А воскресаю лишь с новой дозой... Может быть, наркоманы, у которых постоянно не хватает денег и которые поэтому чаще переносят ломку, постепенно привыкают к ней? Но я сомневаюсь, что к этому можно привыкнуть...
- Что же ты молчишь?
Смысл этих слов доходит до меня через несколько долгих секунд, но я не обращаю на него внимания: я наблюдаю за собой, за своим организмом.
Абсолютная пустота и звенящая тишина в голове. Тяжесть в теле. Короткие, тяжелые удары сердца. Бум! Бум! Кажется, от них сотрясается все тело. Я чувствую, как кровь медленно бежит по сосудам. Чувствую, как холодеет и съеживается желудок. Биение сердца заглушает все остальные звуки. Дышать становится все труднее. К горлу подступает тошнота.
Все ясно, как дважды два. Но я все еще не верю. Не верю, что сейчас мне снова придется умереть! Нет!!!
Началось!..
Боль постепенно скапливается где-то в животе. Медленно растет, увеличивается. И внезапно острыми молниями пронзает все тело. Руки, ноги будто вспарываются. Кажется, опусти глаза - и увидишь окровавленные ошметки мяса на переломанных костях. Ничего этого, конечно, нет. Но лучше б было: то, что терплю я, намного больнее и страшнее.
Но самое страшное происходит в голове. Там кто-то взорвал термоядерную бомбу, разорвал мозг на кусочки и размазал их по стенкам черепа.
...Крик, как и боль, родился где-то в животе. Набрав силу, он устремился вверх, пробился через ком в горле и сконцентрировался в голове, готовый в любой момент вырваться наружу.
Я до боли в зубах и деснах сжал челюсти. Я не могу показывать, что я чувствую. Ни одного лишнего звука, ни одного лишнего движения, ни один мускул не должен дрогнуть на моем лице. Это самое тяжелое испытание, но я должен его выдержать.
Именно на это и направлены сейчас все мои силы. Но если, мне все-таки не удастся сдержать себя... Страшно даже подумать, что тогда произойдет. Расследования, разборки, разговоры, нотации, лекции, ругань, истерики... Нет, это не по мне. Пусть лучше все остается, как есть.
- ...Тебе плохо? - несмотря на все мои старания, я, видимо, сильно побледнел, а может случилось еще что-нибудь похуже, и это заметили все, кроме меня.
- Нет, ничего... - голос окончательно меня подводит: он дрожит и срывается.
- Немедленно иди в медпункт. Тарасов тебя проводит.
Тарасов, мой сосед по парте, недовольно сопит и неуклюже начинает вставать, но я останавливаю его:
- Не надо. Я сам дойду.
Идя к двери, я весь дрожу от напряжения, пытаясь скрыть страшную боль, терзающую мое тело. Ноги вдруг подгибаются, и я чувствую, что падаю. В последний момент мне удается сохранить равновесие. М-да, видок у меня сейчас, наверное, жалкий.
Наконец, я вываливаюсь из класса и, громко хлопнув дверью, вздыхаю свободно (насколько это возможно в моем положении). Здесь, в пустых школьных коридорах, можно немного расслабиться: все равно меня никто не видит.
В голове тяжело стучит кровь, плотным комком засела в мозгу боль. Я туго соображаю. Так, почему я не в классе?.. Потому что меня куда-то послали. Куда?.. В медпункт. Зачем?.. Гм... а вот этого я не знаю. Ясно одно: в медпункт мне идти не надо, нельзя. Это самое неподходящее место для моего пребывания в этом состоянии... Мне надо где-нибудь укрыться, подождать, пока не пройдет боль, или хотя бы утихнет. До сих пор я держался, но чувствую, что силы мои на исходе, и скоро я буду кататься по земле и орать благим матом. А делать это на глазах у людей несколько... неудобно.
Наверное, около каждой школы есть место, где можно делать все что угодно и не бояться, что тебя кто-нибудь увидит, или вдруг явится учитель и начнет орать.
Есть такое местечко и здесь. Маленький пятачок в глубине школьного двора, закрытый со всех сторон кустами, с возвышающимся посередине корявым деревом.
Конечно, об этом месте знаю не только я, но сейчас здесь никого нет. Я усаживаюсь на толстый корявый сук, до блеска обтертый штанами и юбками, и теперь стараюсь только не шуметь слишком сильно. Так, на всякий случай.
Ломка продолжается. Это ужасно. Я чувствую, как от страшной боли на кусочки раскалывается череп, глаза вылезают из орбит, а не умещающийся во рту язык рвется наружу. Руки и ноги, сводимые судорогой, выворачиваются под невообразимыми углами, мышцы перекручиваются, а кости пытаются вылезти из суставов.
Я чувствую, как каждая клеточка моего организма выкручивается, растягивается, сжимается, лопается, рвется.
Не знаю, сколько я еще вытерплю. А между тем это можно прекратить прямо сейчас. Я нащупываю в кармане спичечный коробок. В нем очередная доза. Несколько секунд - и наркотик будет в моем организме. В ту же секунду боль исчезнет.
Трясущимися пальцами я достаю коробок, открываю и несколько секунд смотрю на содержимое. Потом закрываю и... не глядя изо всех сил кидаю в кусты.
Кто-то меня поймет, а кто-то, может быть, и нет. Но я сделал то, что должен был сделать.
Наркотики стали слишком много значить в моей жизни. Более того, я стал их рабом. Каждый день, каждый час я нуждаюсь в наркотиках. Вся моя жизнь вертится вокруг очередной дозы, на остальное не хватает ни сил, ни времени. Жизнь, таким образом, потеряла изрядную долю смысла и интереса. Это первое.
Второе. Я - наркоман с почти четырехлетним стажем. Поначалу мне хватало небольших доз, а перерывы между их принятием достигали нескольких дней и даже недель. Потом, чтобы избежать ломки, мне пришлось сократить перерывы. На какое-то время это помогло, а затем все началось с начала. Был лишь один выход - увеличить дозы. Я пошел на это. Но в последнее время ломка случается все чаще. Надо опять увеличивать дозы, но на это требуются деньги, а мои финансовые ресурсы все же не безграничны.
Ну и третье. Вчера я узнал о самоубийстве наркомана. И это был не просто какой-то там наркоман. Это был мой знакомый, можно сказать друг (в том смысле, в каком применимо это слово к людям с нашим пристрастием). Мы познакомились у Толстого. Он был раза в два меня старше, соответственно наркотиками он увлекался намного дольше меня. Боже, что у него был за вид! Мелко трясущиеся руки, впавшие глаза, бессмысленный взгляд - зомби, а не живой человек. Деньги у него появлялись периодически и в очень небольших количествах. Практически все их он изводил на наркоту, но, тем не менее, ломка скручивала его чуть ли не каждый день. И вот, в конце концов, он не выдержал.
Такие вот дела... Исходя из всего этого, я решил завязать. Лучше уж я вытерплю эту адскую боль, чем в последствии буду испытывать ее сотни, тысячи раз, превращусь в итоге в тупоумный ходячий труп и в тридцать лет закончу жизнь с веревкой на шее...
Боже, Боже мой! Сколько ж времени прошло?.. Час?.. Два?.. Какая жуткая боль! И она не исчезает, не уменьшается!.. Я не выдержу, умру!.. Я не хочу умирать! Нет!.. К чертям! Все к чертям! Я не могу больше терпеть!..
Я переворачиваюсь на живот, выплевываю набившуюся в рот землю, с трудом встаю на четвереньки и, покачиваясь, медленно ползу в кусты - искать спичечный коробок...