-Изящно изогнувшись, и закинув часть своей заасфальтированной дуги на территорию нерентабельного завода, улица 28го Июня плавным потоком влилась в улицу Правды, срезав тем самым резкий, и поэтому опасный поворот в этом месте. Это стало возможным после снесения части производственных помещений завода им. Ткаченко, клином прижимавших дорогу к предденстровски обрывам.
Спустя какое - то время после развала союза завод им. Ткаченко был признан банкротом, и его имущество - металлолом и стройматериалы Б. У. стали распродаваться в счет многочисленных долгов перед государством и кредиторами.
Ржавые ворота ушедшего с молотка предприятия раскрывались перед гружеными КАМАЗами, раздавался грохот обвалов, и в воздух поднимались облака строительной пыли.
Заводской ландшафт, обнаженный после расширения дороги, и частично прикрытий деревянным забором, понемногу менялся. Стены старинных цехов рушились, постепенно раскрывая перед зрителем сцену падения первым построенного в МАССР промышленного предприятия.
На фоне руин все четче выделялась заводская труба да приземистая, с прижатыми под углом к шестиугольному корпусу опорами водонапорная башня, выполненная из красного кирпича.
Днем эту башню видно хорошо, можно различить и ночью, в зареве расположенного за заводом жилого массива, но этому мешают яркие фонари, сверкающие над новой дорожной развязкой.
Постепенно, приезжая или проходя мимо, занятые своими делами люди перестали обращать внимание на завод, развалины и башню. Вполне можно предположить, что скоро от завода останутся одни лишь скупые вспоминания в архивах музеев.
Уже успевшая слегка пожелтеть осень была сухая и теплая, когда внезапно выпавшие холодные осадки заставали людей укрыться под плащи и зонтики. Машины шуршали по мокрому, небо посерело, город потемнел, и стал виден словно сквозь прозрачную капелью упавшего ночью дождя.
В третьем часу дня я встретился с Таней. Мы давно не виделись, радовались встрече и гуляли по мокрым улицам. Знаком я с Татьяной не один год, и принципе все эти улицы, по которым положено прогуливаться парочкам, давно успели надоесть. Поэтому все чаще для прогулок мы выбирали места необычные, как - бы знакомясь с давно знакомым городом. Вот и теперь местом нашей прогулки стала даже не улица, а какой - то обходной маршрут, ограниченный с одной стороны заводским забором, а с другой очень древними, по-видимому, еще дореволюционными одноэтажными домами.
Замшелый забор буро - зеленых оттенков, с прямоугольными нишами от выбитых кательцов был настолько стар, что эти выбоины уже успели местами порасти мхом и приобрести тот - же цвет, что и сам забор. В одном месте стена обвалилась и сетка, вертикально установленная поверх нее, повисла наподобие навеса, а образовавшаяся из упавших кательцов лестница словно приглашало вовнутрь.
Мы с Татьяной остановились перед проломом, с любопытством вглядываясь вглубь открывшейся нам заводской территории.
--
Слушай, давай залезем туда, неожиданно предложил я.
--
Ты что, с ума сошел. Там же охрана. Предложение было действительно сумасбродное, но я уже, загоревшись своей идеей, заглядывал во внутрь.
--
Нет там никакой охраны, давай, идем.
--
Сережа, да куда ты лезешь, тут должна быть охрана, и собаки. Это же завод. И посольство с другой стороны. Она схватила меня за рукав.
--
Давай как - будто мы диверсанты, или нет, сталкеры, а это Зона. Я уже сделал несколько шагов через завалы каких - то ржавых труб и колючей проволоки, встал на изрезанный трещинами асфальт.
--
Сережа. Голос Татьяны, раньше настойчиво - требовательный, теперь звучал неуверенно. Мы уже оба стояли на асфальте.
--
Кто такие сталкеры.
Я начел объяснять.
- Ты помнишь братьев Стугацких. вот они описали такие внезапно появившиеся на земле места. Как пятна на карте, в которых стали происходить необычные, паро-нормальные явления.
При слове "паро-нормальные" в ее глазах появилось еще большее любопытство. Таня любила все паро-нормальное, и начала вспоминать рассказ.
Такие места окружили ...
- Ага, вспомнила. Пикник на обочине. Это было связанно с космосом. Я кивнул.
Возможно, штукатурка здания была когда - то была красной, но метаморфоза времени, изрезав трещинами, превратила его в благородный цвет орехового дерева. Пробоину же приличных размеров в углу сооружения сотворило не время.
Это были следы работы демонтажных бригад, в рабочие дни разбросанных по всему периметру завода в поисках лучших стройматериалов Б.У. следы частичных разрушений виднелись повсюду. Дыры в стенах, разбросанные обломки кирпичей, металлолом и другой строительный мусор производили впечатление недавно прошедшего боя.
- Как будто из танка бахнули. Я вошел в угловой проем. Яркий свет от внезапно выскочившего солнца контрастными потоками врезался в полумрак помещений, делая его еще темнее. Остовы каких - то станков, хлам и срезанные железные лестницы.
--
Даа, ты представляешь, здесь раньше столько людей работала. Ну ладно, давай пойдем дальше, посмотрим, что еще здесь есть.
Раньше в Таниных глазах была только тревога и любопытство, но теперь в них мелькнули и озорные огоньки. - Идем дальше.
"Не смолкала канонада артиллерийских орудий. За рекой сеяли немецкие батареи. Всего десять километров отделяло завод от линии фронта. Шел 1944 год. Вслед за передовыми частями, освободившими город, на завод пришли первые строители, старые рабочие завода.
Три с половиной года хозяйничали немецкою - румынские захватчики на заводе. Он был использован под ремонтные мастерские и конюшни. Перед отступлением немцы взорвали завод, вывезли и исковеркали оборудование.
Еще продолжался вражеский артиллерийский обстрел, немецкие самолеты продолжали бомбить завод. Но здесь уже началась жизнь. Советские патриоты, не смотря на обстрел и бомбежку, преступили к его восстановлению.
Все работали там, где это было необходимо для восстановления. Слесарь т. Муякин стал чернорабочим и сборщиком металлолома, жарщица т. Салкуцан - каменщиком, инженер Буштян - токарем и слесарем. У всех была одна задача - по винтику, по листику железа, по камню создать завод вновь. Было огромным событием, когда рабочий тов. Полещук и инженер тов. Буштян восстановили старый токарный станок, найденный под обломками. По их примеру тов. Бресюк из разбросанных в прилегающих лесу и на дорогах автомашинах, собрал 4 дизельных автомобиля. Слесарь т. Муякин, собирая полосовую сталь, фасонное железо, готовил материальную базу механическим мастерским. Первые усилия советских патриотов увенчались успехом. Через месяц после освобождения города от оккупантов заработала механическая мастерская - первенец и механическая база завода вскоре было закончено восстановление котельной..."
"Спустя шесть лет после начала войны" Днестровская правда. 22 июня 1947 год.
Тротуары, из-за своей не ухоженности больше похожие на тропинки, расходились в разные стороны. Зеленые насаждения, раньше, по-видимому, призванные украшать заводскую территорию, со временем превратились в непролазную чащу полудеревьев-полукустарников, плотные стены которых скрывали от нас панораму завода. Во многих местах они уже успели отвоевать у цивилизации себе жизненное пространство, проломив асфальт.
По территории и на всех тропика были разбросаны белые бумажные ленты - неразрезанные этикетки сливового джема, глянцевые с одной стороны. Эти ленты в нескольких местах были привязаны к деревьям, растущим по обе стороны дороги, перерождая путь, словно сигнализируя об опасности.
По выбранному нами маршруту двигались осторожно, как разведчики - открытые пространства преодолевали лишь после тщательного их изучения. Открывались все новые сооружения, тут - же получавшие названия соответственно своим внешним характеристикам. "Сцена", "готический собор", "могильник", "баня". Через какое - то время подошли к выкрашенному давно посеревшей известкой длинному и широкому одноэтажному зданию. Прежде чем заглянуть в него, я, выбрав место поудобней, присел перекурить.
--
У меня знакомый из этих стройматериалов себе гараж огромнейший отстроил, два КАМАЗа можно парковать.
--
А они годятся, старые ведь. Таня тоже нашла место, где присесть, и теперь с напряженным вниманием разглядывала свои демисезонные сапожки на высоком каблуке.
--
Здесь поблизости можно было бы открыть пункт приема метала. Я вспомнил наш недавний разговор о бомжах и о том, как они добывают себе на пропитание, намекая на большое количество металлолома.
--
Даа, вот какие таланты пропадают даром, Танька улыбнулась себе под нос, по-видимому, вспомнив мои многочисленные и неосуществленные бизнес проекты.И вообще, Сережа, в следующий раз нужно будет сюда прейти в кроссовках.
Створка ржавых ворот со скрежетом, перешедшим в пронзительный визг на последней ноте, открыла перед нами огромное и темное пространство - раньше это были, по-видимому, склады, часть из которых снесли для создания вышеупомянутой дорожной развязки. Теперь они стали гаражом для волги, стоявшей метрах в десяти от нас без стекол и колес, и где - то очень далеко - рафика, в таком же упадочном состоянии и с открытыми задними дверцами. Из за масштабов "гаража" машины казались игрушечными. Со звонким эхом с крыши капала вода. Мы тогда здорово пожалели, что не имеем фотоаппарата.
--
Этот завод строили из бронепоездов
--
Каких - этих. Таня со смехом указала на советскую развалюху.
--
Нет, белогвардейских...
" - помню, как в апреле 1925 года на базе кустарных мастерских был основан завод, все его оборудование состояло из локомобиля (тягач бронепоезда) производительностью 1,5 -2 тонны пара в час, одного трактора "фордзон", двигатель которого использовался для выработки электроэнергии и освещения, одного автоклава и двух котлов для варки повидла..."
В феврале 1920 года красная армия начала освобождение Приднестровья, а 12 февраля был освобожден г. Тирасполь. На железнодорожных путях было захвачено 20 бронепоездов, часть которых использовалась в мирных целя.
"... - в годы пятилеток на заводе велось большое строительство. Возводились новые цеха, которые оснащались передовой по тем временам техникой. За первое десятилетие существования выработка консервов на заводе увеличилась более чем в 38 раз, а к 1940 году она превысила 10 миллионов банок".
Е. Осипов, бригадир сбивочного цеха завода им. Ткаченко. "Первенец консервной промышленности" "Днестровская Правда" 02. 08 60. г.
Вообще передвигаться по заводским руинам было крайне опасно. Приходилось периодический перелизать через груды ржавого металлолома, норовившего проколоть подошву кроссовок. Выбирая более "безопасные" маршруты, дававшие нам возможность избежать встречи с охраной, приходилось проходить по полуразрушенным стенам, камни которых качались под ногами. А в цехах, стены которых демонтажники выбирали для разборки, с потолков свисали, держась на одном единственном арматурном штыре, тонные опорные блоки.
Но все опасности только увеличивали наш интерес к этому месту, а его скрытность от постороннего взгляда, создавала интимную атмосферу только нам одним ведомой тайны. И это был совершенно новый, необычный аттракцион, в котором здорово можно было бы поиграть, например, в пейнтбол, или просто полазить, как в далеком детстве. И находки, различные брошенные предметы, плакаты, остатки поломанной мебели, все словно рассказывало о не так уж далеком во времени героическом прошлом...
" ...Война готовила все новые испытания. В 1944 году немецкий "Юнкерс -52" ударившись, разрушил дымовую трубу. Под обломками она погребла немецкий самолет, а вместе с ним около тридцати немецких офицеров, как бы мстя за новые разрушения. В рекордный срок, за 16 дней, работая днем и ночью, рабочие восстановили 70 метровую трубу
Неописуемой радостью было для нас - вспоминает главный инженер завода Николай Петрович Буштян - когда мы, восстановив трактор, достали генератор и пустили первыми в городе электрический свет.
16 июня 1945 года. С волнением и радостью рабочие, инженеры, служащие услышали заводской гудок, возвестивший о вступлении в строй действующих предприятий одного из крупнейших консервных заводов нашей страны.
Своими усилиями рабочие продолжают и в освоении производственных мощностей завода. В 1946 году только половина рабочих выполняла свои нормы. Сейчас 92 процента рабочих выполняют и перевыполняют свои нормы выработки. В 1945 году завод дал стране 2 миллиона банок консервов, в 1946 году его производительность увеличилась, а в этом году будет произведено на 700 тысяч больше, чем в прошлом году".
"Спустя шесть лет после начала войны" Днестровская правда. 22 июня 1947 год.
--
Ураа, я смогла. Таня стояла на "сцене" "кинотеатра", высоченного цехового помещения, у одной из стен которого когда - то соорудили широкую одноэтажную пристройку - "сцену", железная лестница на которую была спилена. После нескольких неудачных попыток забраться туда был (с трудом), притащен ящик из-под овощей, и Тане удалось с него вскарабкаться на "сцену". Ты возьмешь меня в разведку, возьмешь.
--
Мы оба стояли на сцене, и я схватил Татьяну за талию.
--
А ты знаешь, что раньше здесь был фашистский концлагерь.
--
Где, здесь. Таня замерла, оглядывая цех.
--
Ну, ни прямо здесь. На территории завода...
" Немецкая авиация в ночь на 22 июня 1941 года начала бомбардировку мостов через р. Днестр у Рыбницы и Бендер, железнодорожную станцию и аэродром г. Тирасполя
Была надежда, что советские войска не пропустят врага: газеты сообщали о начале консервного сезона, о вступительных экзаменах в пединститут. Но фронт приближался, началась эвакуация: из Тирасполя убыло почти 30 тысяч жителей - 60 % населения. Успели так - же частично эвакуировать промышленность.
Тирасполь был оккупирован 8 августа 1941 года и прожил в оккупации 970 дней -до 12 апреля 1944 года. В городе было немало карательных учреждений и немецких, и румынских: гестапо, сигуранца, фельдполиция, префектура, жандармерия, следственные и политические трюмы, военно - полевой суд 3 -го армейского корпуса румынской армии и др.
"Зловещей славой в городе пользовался лагерь военнопленных на территории завода им. Ткаченко, советские войны, попавшие в плен, гибли здесь сотнями, они гибли от зверского режима, голода, болезней и постоянных истязаний, им не оказывали никакой медицинской помощи, погибших свозили на водопроводную улицу, здесь в небольшом садике была обнаружена огромнейшая могила, трупы красноармейцев складывались штабелями и лиш слегка присыпались землей и снегом...
... бойцы 580-го полка 188 стрелковой дивизии обнаружили на дороге труп красноармейца, замученного гитлеровцами. У него были выколоты глаза, тело обожено и изрезано ножами...
... у свежей могилы тогда - же состоялся стихийный митинг".
"Советская Молдавия" 12 апреля 1969 года "подвиг в Приднестровье"
В 1891 -1894 годах, в результате активной работы по благоустройству города, в Тирасполе появился первый водопровод. Его прокладка шла через территорию Тираспольской крепости в центральную часть города, а на территории, где спустя десятилетия будет создан завод Ткаченко, была построена водонапорная башня. Это уникальное 3-х этажное сооружение, в свое время привлекло внимание всемирного почтового союза, и было запечатлено на открытках издательств С. Г. Кизера в Тирасполе и "Акционерного общества Гранберга в Стокгольме". Спланированная по образцам английских архитекторов, водонапорная башня строилась с применением "чистой", а так же декоративной кладки из красного кирпича в виде выступающих многоэтажных поясов и вертикальных колонн. Использовались различные приемов членения, создающие трехъярусную композицию, увенчанную парапетом; многогранная форма башни прерывалась оконными проемами по окружности. К сожалению, в результате реконструкции в 1946 - 47 годах, башня утратила свой первоначальный облик.
По мнению н. Г. Погольши, зав. отделам культурного наследия МУ "Тираспольский Объединенный Музей", "сохранившуюся водонапорную башню, как инженерное сооружение, можно отнести к памятнику промышленной архитектуры, и реконструировав, использовать как смотровую площадку с организацией выставочного зала".
Мы видели эту башню раньше, при свете дня. Железная винтовая лестница (как и везде здесь) была спилена значительно выше, чем мог бы дотянуться человек. Она поднималась к круглому отверстию в своде второго яруса, до которого до которого было не меньше двадцати метров. Раньше здесь, по-видимому, были и другие, с металло-решетчатыми полами, этажи, от которых остались только торчащие из стен обрезки балок.
Был в башне и подвальный этаж, в котором, как мне кажется, раньше располагался насос. К нему вели два широких, проделанных в полу проема, и лестниц, как вы уже догадались, не было.
Проникали на завод мы не очень часто - раз пять шесть в течение целого года, с большим интервалом времени. Нас никто не ловил, и выработанные поначалу правила осторожности, как бы себя изживали.
Разложенный прямо на асфальте (в целях пожарной безопасности), невдалеке от нас полыхал огромный костер. Его блики освещали молодую зелень, часть "гаража" и угол "готической церкви", судя по останкам токарных станков, механического цеха. Одна из стен цеха была разобрана, и на дороге валялись россыпью кательцы вперемешку с кирпичами. Вечерело, в траве стрекотали кузнечики, мы сидели на листе ДСП, прижавшись друг к другу спинами и о чем то болтали.
Город был где - то невероятно далеко, и казалось нам, что вокруг километры тишины, этой "зоны отчуждения", полуразрушенного, полного неожиданных открытий музей чужих стремлений, побед и поражений.
- Как ты думаешь, Таня долго молчала, перед тем как это сказать. Я почувствовал, что она думает о чем - то тяжелом. Эти люди, которые работали и умирали здесь, действительно хотели "счастья для всех даром, и чтоб никто не ушел обиженным".
- Ты о чем
- Ну, ты понимаешь, у них же была идея, они строили светлое будущие...
- Достроили.
- Может, и не достроили, может, и нельзя построить такое идеальное общество. Но вот завод построили, и почти ничего у них, кроме этого желания, не было. И восстанавливали из обломков, из пепла.
- Не знаю, Таня. Нас по-другому воспитывали. А если вспомнить все - ГУЛАГ, репрессии. Странный контраст между идеей и способами ее осуществления...
- Значит, так мы думаем о том прошлом.
- Кто как. Была ведь и Победа.
- А как будут думать о нашем настоящем спустя время...
Неожиданный телефонный звонок ворвался в эту тишину словно из другого мира. Это была обычная для старых советских телефонов электрическая трель. И тут же представил я себе находящееся рядом, настежь распахнутое по причине летней жары окно городского дома, в котором уже начали зажигать свет. Атмосфера города, до этого такая далекая, стала неудержимо вливаться сюда, рассекаясь среди руин. Уже услышали мы шум проезжающих мимо медучилища машин, крики детворы во дворах. Да, завод находился почти в самом центре Тирасполя, стиснутый со всех сторон жилыми микрорайонами.
В общем, это и была основная причина ликвидации завода, задуманная еще при советском союзе, когда в семидесятых годах началось разделение городов на микрорайоны. При этом промышленные микрорайоны должны были строиться на некотором расстоянии от жилых. Завод же Ткаченко, построенный на окраине, постепенно обрастал со всех сторон частными домами и многоэтажками. В связи с этим было принято решение о постепенной ликвидации предприятия.
Это произошло в июле 1998 года. Завод был признан банкротом, в а 2006 году за счет части территории началась реконструкция дорожной развязки на перекрестке двух дорого 25 октября и ул. Правды. В дальнейшем вся бывшая территория завода превратиться в новую строительную площадку.