Не проснувшись однажды под грохот слепых большегрузов,
Захочешь жить здесь и сейчас, останешься грустным, мелочно-лишним 
Для всех, для меня, для себя самого, как невидимая обуза.
Я мечтаю валяться в нём - голубом, монолитном, и с крыши 
Поехавшей видеть скамейку у речки. По-прежнему шлюзы
Сердечной субботы врезаются в часики, бегают красные мыши.
В счастье принятом, понятом, странном и полном чудес - габаритном -
Не может быть страшно и больно. Успешно укрывши дичь,
Врезаешься  в сумрачный сон всех подкорок, как тень, а дом
Не спасет нас - у каждого принцип свой: у тебя  - монолит, у меня - кирпич,
Затёртый и старый, видавший виды десятилетий своим нутром,
Но, не смотря на всё, хрущёвке величия новостроек, как ни крути, не достичь.
Переверни нас вверх дном, а трещин узоры предательски за углом
Свистят, обнажают, напоминают, как в море людском холоден стон. Обезличь
В песок превратившийся серый бетон - у каждого свой под сердцем Содом
Стал, вопреки  всем волям-неволям, уютненько-личным.
Превращает нас золото в ранних волков  - я бы сдался в металлолом,
Но знаешь, мой свет не железный, а слишком приличный, быть может отличный
От бренных, да только какой в этом толк - он выбрал не тот фантом. 
(или дом?)...