И нашла я то зеркало, на своё бабское счастье, в распродаже. Везёт же всяким дурам, вот привалило и мне. Ну, на той самой распродаже, что, назвали, как-то по-английски, salo, что ли? А какое там сало, когда одни, сплошные, объедки с рёбер. Но, сейчас, это модный прикол, которым теперь прикалывают и нас, да в самый шпик. Нарисуют шеренгу ноликов, а потом их зачеркнут и напишут цифры. Попробуй там разберись. Спекулируют буржуи на нашей безграмотности без калькуляторов. Потом поперёк поставят очки из процентов, а народ думает, что это дешёвка. А на самом деле, вчера, и сегодня, за углом, это стоило наполовину меньше.
Но меня на этой мякине не проведёшь, и я уже давно этим делом подстрелена. Однако посмотреть всё же сильно хочется. Мало ли что? А вдруг этот сыр не совсем ещё протух и мышеловка заклинила? Да, и какая, скажите, состоявшаяся женщина пройдёт равнодушно мимо тряпок и блестящего? Да, если ещё за посмотр всякой гадости и неприличия, денег, не берут, даже у нас? Да я, и не дам! Я ведь замужняя женщина.
Обход рядов и витрин затянуться не мог, занята я всегда сильно. Мне ещё надо было успеть пожарить мужу воду и заправить её пельменями или чаем. Оно хоть одно и тоже, и дело привычное, но требует много минут. Поэтому на духовное развитие на распродажах мне всегда оставалось всего несколько часов. Здесь, и сегодня, мне предстояло обойтись без примерок, и без скандалов с понравившимся продавцом.
Кошелёк мой был на очередной строгой диете и требовал уважения к своему объёму. Кто-то из нас должен был похудеть. Но не я же? А ему уже было некуда.
Это я так думала, да планировала. А вышло ещё хуже лучшего.
Так вот, иду я спокойно себе, по развалам всяким, и только третьим кругом, как толкнул меня один идиот с ворохом коробок. Ладно бы специально, да с намёком, а то случайно оступился. Сразу видно, что московский мешочник. Им такие распродажи у нас за кольцевой дорогой, как столичная колбаса нам во времена бывшего союза "совков"
У них там, теперь, полгорода закрыто для России, как на режимном объекте, а транспортные проблемы, уже успешно, созданы. Поэтому все, у кого мигалок нет, прут к нам и к прочим соседям. И всякие среди них бывают и попадаются.
У кого отняли эту игрушку бандиты, кто сам потерял, а кто просто к дележу сирен не успел добежать. Житейское это дело, и для всех сугубое, да личное. В общем, все москвичи несчастные люди и мы их подкармливаем, по возможности, и по старой советской памяти. Поэтому они хорошо там так плодятся.
А этот ещё и симпатичный был, и я его тоже пожалела. В ответ на свои столичные "извините" и "простите" он, от моего, чисто русского "пы-жал-ста!!!".... и вежливого привета, "да пошёл ты", отлетел, вместе с упаковками, только до кассы. Даже спасибо на прощание не успел сказать, хам. Вот и верь после этого первому впечатлению о мужчине.
Но поправить причёску и осмотреть боевой свой раскрас, после такой приятной, короткой встречи, надо было. И я огляделась в поисках отражающих предметов.
Этого добра, что блестело, и меня бессовестно отражало, было здесь много. Но такое, что бы не совсем круглое, или сферическое, надо было найти. И оно мне бросилось во внимание своими размерами и помятыми бликами зайчиков.
"Зеркальные обои", было там написано вавилонской клинописью, и я глянулась в них.
Боже..., там, как в окне в счастье, отразилась порхающая красивая девчонка, или я, но лет, этак, двадцати к заду. Каждое движение суетливых прохожих качало это чудо, а вместе с ним и меня, как мотылька. Пропорции были размыты и смазаны, поэтому представить можно было что угодно. Вот я и представила, а оспорить было некому, и невозможно.
- Берите, - толкнул меня продавец по свойски, - эсклюзив, массового спроса. И это, последнее. Уверяю вас, можете обыскать. Это, всё то, что не спросили.
Посмотрите на лэйбы и наклейки. Красота, и только. Их одни, и то можно вывешивать в Эрмитаже. Товар гарантированно интернациональный. Он изобретён в России, запатентован Японией, сделан по технологии Китая, а склеено у нас, в Мытищах. Кстати, последний рулончик остался, женщина, и такого больше никогда не будет, нигде в мире. Конкуренты запретили через минздравобороны.
Берите, берите, - продолжал он нагло домогаться меня, - цена пусть вас не пугает, уступлю и отдам, как за рулон туалетной бумаги. Кстати, это можно использовать по тому же назначению, в качестве отражателя и подсветки.
Но не на ту напал, этот хищник распродаж. Он ещё не знал, что жертвы торговли всегда изощрённее, пока их не схватят за горло. Я вырвалась из соблазна, и в последний раз глянулась в ту красоту, что трепыхалась в обойном полотнище. А потом, прикусив губную помаду, отвернулась. Я старалась скрыть своё сожаление от временного расставания, с отражённым в рулоне шедевром, и мне это удалось.
- Всё! Всё! Всё!
Взвыл он, а я была лишена свободы, его хваткой за рукав кофты, и особо не возражала
- Женщина! Милая вы наша. Вы, как первый и единственный обладатель такого утончённого вкуса, современного дизайна и интерьера отделочных материалов, получаете приз.
Против некоторых призов, а тем более от мужчин, я, как всякая женщина, никогда не против. Но прижимаю, при этом, свою сумку плотнее к боку. Я стараюсь получать мужские призы на безопасном от них расстоянии. Потом вынашивай их всю жизнь. Знаю, я эти штучки. Да я и сама презентую хоть кого, только желающих становится всё меньше.
Но на этот раз всё было честно, с их стороны, и кусок обоины был скатан в валик похожий на рулончик и перевязан бантиками вперемешку со скотчами.
- Возьмите, пожалуйста, - уговаривал продавец меня, - нам дороже то место, что он занимает.
Я не стала наглеть и просить доплаты, и только попросила его, проводить меня до кассы, а потом мимо охраны. По-моему, он был готов отнести меня вместе с покупкой даже домой, а охрана вежливо отвернулась. А если и смеялась над его глупостью, то мне это было незаметно.
Дома я долго думала, и даже, не раздевалась, для такой работы. Раздумывала я над тем, где и как прилепить эту халяву, а потом развернула, и бросила рулон на кресло
- Ну, конечно же, в прихожке, - осенило меня, - будет на самом видном месте. Что зашла, гляну, что ушла, глянусь. Всё равно буду красивая. А быть всегда красивой стоит и моих трудов.
Переодевшись я выгребла от стены всё, что теперь было лишним и в надежде найти обойный клей. Но этого добра у нас не оказалось. Пошёл в ход скотч и изолента, на которые, я и закрепила концы зеркального рулона.
Когда я проверила это ремонтное творение женских рук, то меня, особо, не впечатлило то, что оно отразило. Я видела и получше, и совсем недавно. Видимо, не хватало тех дуновений и бесформенности провиса. А кривизна и бугры нашей стены не повторили, и не заменили их. Но я не отчаялась. Где подоткнутая бумажка, картонка, где комочек ваты, где приклейка на жвачку, и дело пошло к лучшему. Я творила живое отражение, а вернее я создавала сама себя. Я смотрелась и сама решала изгибами, где добавить, а где что и сколько убрать. Больше приходилось убирать, накопилось с годами. Мне так понравилось работать с таким живым зеркалом, что я забыла о времени. Тем более, что это было не так уж и сложно. Я ещё не совсем забыла, то, что при мне, когда-то было. Да мне и не нужно было там видеть модель загнанную и закованную в рамки своих дурацких стандартов. Я хотела быть только собой, но вернуть свои лучшие дни, и мне это удалось.
Осмотревшись и покрутившись перед своим чудом и про себя, я поняла, что больше ни одного мазка или штриха делать не буду. Это будет, конечно, но потом, и только в другом отражении и оно будет живое. Я сделаю себя, а не моё зеркало.
Мне захотелось быть такой не только в отображении, но и в жизни. В картине, которую способен создать каждый. И я, теперь, её сделаю.
Как ни странно, но я ни капельки не устала, а, вспомнив про скорый приход мужа Сашеньки запорхала по лабиринтам домоводства и ухода за собой. Нет, новую картину надо творить немедленно.
- Стоп, почему Сашеньки? Я уже забыла, когда в последний раз называла так свою любовь. И про любовь тоже вспомнилось?
Но она ведь была, и об этом тоже напомнило зеркало. Просто, сейчас, отношения достигли такого момента, когда все открытия телесные нами были уже сделаны. А наружные и внутренние границы сторон определены. Души были вскрыты у обоих ломом жизни и не представляли уже никакого интереса и тайны. Они, давно испарились в пламени семейных скандалов, и всё превратилось в привычку.
Таких мыслей, почему-то раньше не возникало. Вся напасть, наверное, от зеркала. Вредно смотреть на красивое, хочется быть лучше. Ну и ладно. Раз уж я заразилась, то и Сашенька пусть заболеет.
Он вскоре и пришёл. Буркнув своё "привет" и пошвыряв одежду, сразу прошёл к самому дорогому здесь существу, к телевизору.
- Кушать будешь?
- Нет.! Некогда, отстань.
Рявкнул муж и воткнулся в боевик. Он даже не заметил того, что я предложила ему покушать, а не пожрать. Ну и ладно, не всё сразу. Видимо, перекусил где-то в забегаловке. Сама виновата, что на любом углу лучше накормят, чем дома.
Покрутившись перед ним в причёсанном и ухоженном виде, я не дождалась его внимания. Пришлось ждать рекламной паузы.
- Саша, я кусок обоев купила и повесила в прихожей. Ты не заметил?
- Опять на всякую дрянь деньги тратишь, Клавка? - возмутился он, - И если ты думаешь, что я сейчас же кинусь заниматься ремонтом, то ищи себе, для этого, другого дурака.
- Нет, Саша, я, уже всё сделала сама, а ты только посмотри и оцени, пока в телевизоре всю рекламную жвачку дожуют. Мне так важно, дорогой, услышать твоё мнение.
Тональность, давно забытая в этих стенах, и то, что не просят по дому, что-то делать, привлекли внимание мужа. Я увлекла его в прихожую и подвела к моему зеркалу. Это ничего, что оно его скособочило и переломило, оно создавалось не под него, но для него. Да, он там себя и не видел, и не замечал. Похоже, что вначале он не видел там ничего вообще, и хлопал ресницами, как от тополиного пуха. Потом глаза у него расширились, во взгляде появилась осмыслённость и блеск. Он несколько раз переводил его на меня и на моё зеркало. Похоже, поверил он больше ему, и той девушке, что была его мечтой.
- Дошло! Ура! Сработало!
Поняла и додумала я это, когда ощутила его руку на своей талии.
Не знаю, сколько времени мы так стояли, пока он не выдохнул, поглаживая мою руку.
- Пошли.
- Куда? Зачем?
Задала я ему вопросы невинной девушки.
- Пошли.
И он потащил меня в спальню.
Ничего, когда муж не очень сильный, главное, чтобы он был догадливым.
Очнулась я от забытого, а потому и непривычного. запаха. Перед лицом, парила чашечка с кофе, и это меня разбудило. Но для женщины, и для меня сейчас, это было не самым важным. Я смотрела на державшего её Сашеньку и в его глаза. Я увидела в них то, о чём мечтала всю свою жизнь, потому что он смотрел на меня глазами моего зеркала. Он видел меня такой, какой я буду теперь всегда.
- Отдыхай дорогая, - сказал он чмокнув меня и поставил рядом завтрак, - а я побежал на работу. На вечер планов нет, но я вернусь пораньше, и мы с тобой что ни будь придумаем интересное, типа ремонта.
Похоже зараза передалась и ему. Ну что же будем этим болеть вместе. А не зная, как ему дать понять, что я этому рада, ответила:
- Приходи, только ничего ни ешь по пути. Я тебе сегодня сварю борща.
- Что ты, - запротестовал он, - это ведь так сложно и долго. Я и пельмени магазинные поем. Ты их так вкусно перевариваешь, что даже жевать не надо. А можно и просто чаю, это тоже от тебя, как деликатес.
- Нет, - настояла я, - ты свою долю этих продуктов уже съел. И пришла очередь настоящей еды.
- Ну, как знаешь милая, - согласился покладистый Сашенька, - Ну всё, я поскакал. Да, - добавил он, на выходе - тут в прихожке обоина упала. Так я её убрал в мусор. Потом вынесешь?
И дверь хлопнула.
Я потягиваться не стала, а тут же вскочила. У меня времени теперь было меньше чем у него. Мне надо делать картину своей жизни и облика, а это затягивает и надолго.
Зеркало то я не выкину. Я подарю его подруге Ольге. Пусть пользуется, мне чужих мужиков не жалко.