В этих тонких ладонях, кажется, нет ни силы, ни верности.
Им бы перчатки белые с кружевами и веер длинный.
И чтоб кольца на пальцах тяжёлые. Нет, не кольца им - перстни.
И под пальцы - клавиши чёрного столетнего клавесина.

В этих ладонях не видятся сковороды, утюги и коромысла.
Слишком нежные, чтобы держать что-то тяжелее букета.
Им бы замирать задумчиво над бумагой чистой,
А потом, безотрывно, изящною вязью писать сонеты.

Эти хрупкие пальцы целовать бы с трепетом, боясь пощёчин,
Греть дыханием под светом Луны в беседке старинной.
Эти ладони во фронтовом госпитале дарили помощь,
Бинтовали, смывали кровь и грязь, защищая мужчин.