Не скажу, что было страшно ― скорее, напала апатия как у приговорённого к смертной казни. Арчи я, конечно, наговорила, что буду решительно биться до конца... Ну да. А теперь обречённо глотала пыль, не представляя, сколько часов, а, может, и минут осталось это делать, прежде чем какая-нибудь тварюга набросится и разорвёт меня в клочья.
У напарника был сосредоточенный вид, во всяком случае, жизнерадостным я бы его точно не назвала.
― Арчи, расскажи о пустоши и его обитателях, а то моя голова...
― Понял, Франни, надо отвлечься, но тема, что ты затронула, для этого не самая приятная. Может, лучше сказку?
Я выругалась так, что мой друг невольно засмеялся.
― За ребёнка меня считаешь? Может, Франни и наивная, но далеко не дурочка. Говори, что тебе известно. Надо хоть как-то подготовиться...
Арчи перестал смеяться и тихо произнёс:
― Прости, дело в том, что подготовиться к нападению практически невозможно. Свидетелей нет, а те, кто выжили, предпочитают помалкивать. Всё, что известно, основано на непроверенных слухах, а я им особенно не доверяю. Мы ведь уже с парочкой монстров сталкивались, и ты убедилась, что способна сжечь их магическим огнём. Это даёт нам надежду.
Я промолчала, тогда Фокусник достал два платка и, свернув их наискосок, протянул один мне:
― Завяжи рот и нос, а то скоро начнёшь задыхаться, это ещё хорошо, что ветра совсем нет, иначе пришлось бы совсем плохо ― и дышать стало бы тяжелей, и видимость ухудшилась.
Осмотрелась вокруг: неприятное место, где среди множества камней, от маленьких до гигантов, застывших вдоль пустоши неровными столбами, сгорбились чахлые деревца. И убегающая вперёд дорога с пока ещё хорошо заметными следами от колёс повозок и копыт лошадей. Тоскливый пейзаж. Хотелось добавить ― "страшный", но я решила не думать об этом.
― Арчи, в трактирах и на рынках, где вы выступали, ходили какие-то слухи. Что-то известно о монстрах, например, как они себя ведут?
Он вздохнул, повязывая косынку на лицо:
― В народе говорят всякую ерунду: что это не монстры, а люди, выжившие в этих местах, просто их так изменили пустоши. Есть тут и обыкновенные зверюшки ― змеи и ящерицы больших размеров. Нападают на всё, что движется. Теперь ты знаешь столько же, сколько и я.
Невольно задумалась ― неужели чудовища когда-то были людьми? Невозможно поверить, и, всё же, вдруг в них осталось что-то человеческое, и они ― стражи этих неприветливых земель? Жить здесь тяжело, вот им и приходится совершать набеги на леса.
― Послушай, рыцарь, как думаешь, у них есть семьи, дети?
Арчи посмотрел на меня так, словно я выпила кувшинчик вина, купленный им в дорогу.
― Ну и мечтательница ты, прекрасная дама... Фантазёрка, такое дело, какие ещё дети? Это чудовища, и они погубили множество людей. Ты же сама борешься с нечистью, или уже забыла об этом?
Я не видела его губ под узорным платком, но понимала, что они усмехаются. Однако сердиться не стала: в этом путешествии нам нельзя было ссориться, хотя, несмотря ни на что, продолжала гнуть свою линию:
― Можешь издеваться, сколько хочешь, но в любых, даже глупых разговорах всегда есть доля истины. Мне кажется, это особенные земли. Что-то необычное присутствует и в здешнем воздухе, и почве. Да и в камнях, которыми усеяно всё вокруг. А что, если местные обитатели живут под землёй, и вот эти нагромождения булыжников означают, что рядом чей-то дом?
Арчи посмотрел на меня, и его глаза стали очень серьёзными:
― Тогда, Франни, я нам с тобой не завидую: только взгляни, сколько тут этого добра, и если под каждым в норе ― по монстру... такое дело.
Честно говоря, и сама испугалась: а вдруг моя догадка окажется верной? Интересно, когда они выходят из своих убежищ ― по ночам или...
― Арчи? Ночью мы тоже будем ехать или сделаем привал?
Фокусник хмыкнул:
― Если к тому времени останемся в живых, то, скорее всего, будем драться с превосходящими силами противника.
Мне не понравилась грустная ирония в его голосе, и, прочистив горло, с серьёзным видом сказала:
―Тогда почему мы болтаем, а не готовимся к сражению? Давай, я попробую вызвать огонь, ― и быстро пробормотала привычное заклинание. Эффекта не было. Пришлось повторить его несколько раз, чтобы убедиться наверняка ― заклинание бесполезно.
Арчи не скрывал ужаса, глядя на мои безуспешные попытки вызвать огонь, ветер, свет, даже передвинуть маленькое пёрышко на ладони. Складывалось впечатление, что все магические способности разом улетучились.
― Какой же я болван, и почему сразу об этом не подумал? Ты была тысячу раз права, Франни, говоря об особенности этой земли. Магия здесь не работает. Будь твой рыцарь немного наблюдательней, догадался бы об этом ещё на площади у каравана. Среди охраны не было магов, только стрелки и мечники. Твоих "ребят" я не считаю ― они прибились к каравану не для того, чтобы защищать путников, а по другой причине... Караванщик наверняка знал о бесполезности магов, иначе нанял бы, прежде всего, их. Что же нам делать?
Я первый раз видела друга в таком отчаянии, но, даже смирившись со своей бесполезностью в маленьком отряде, продолжала его подбадривать:
― Раз у меня ничего не получается, то у природного мага наверняка всё будет иначе. Видно, в Королевстве живут и правят именно они, а иначе монстры давно бы захватили горы. Значит, твоё волшебство просто обязано сработать. И нечего киснуть, пробуй для начала зажечь огонь прямо на дороге.
Арчи покорно кивнул, сосредоточился, и... у него ничего не получилось.
― Франни, я никогда не применял для этого магию и просто не знаю, что надо делать, ― он был таким несчастным, что захотелось его обнять и утешить. Но делать этого не стала, а повела себя как настоящая учительница:
― Попробуй представить огонь и позови его на своём родном языке, можно мысленно. Ты это умеешь, я же знаю. В крайнем случае, используй свирель ― главное, не теряй время, а действуй.
От моих слов он почему-то покраснел и, придержав коней, стал смотреть на дорогу. Я тоже уставилась на пыльный, усыпанный каменной крошкой тракт. Сначала ничего не получалось, потом мелькнул маленький огонёк, а за ним вдруг выросла высокая стена пламени, так что лошади заржали и встали на дыбы, чуть не сбросив нас на эту негостеприимную землю.
― Ого, вот это фокус, а притворялся, что не умеешь, ― я смеялась, вцепившись в Арчи, чтобы не упасть, пока он успокаивал коней.
Может быть, это прозвучало слишком громко и ненатурально, но мой рыцарь даже не улыбнулся в ответ. Тяжело было смотреть на него такого ― неуверенного в своих силах, но я не знала, как ещё помочь.
Стараясь не подавать вида, что схожу с ума от волнения, продолжила свой "урок":
― А теперь попробуй создать вихрь, но будь осторожен, а то он подхватит повозку и разобьёт о камни, ― после этих слов Арчи посмотрел на меня как-то странно.
Понимая, что на поддержку это походило мало, снова улыбнулась как дурочка:
― Да это шутка, рыцарь, всё у тебя получится...
Он снова сосредоточился и с восхищением, словно не веря себе, наблюдал, как закручивается маленький вихрь, разрастаясь всё больше и больше, а потом исчезает по его приказу, рассыпавшись вдоль дороги.
Я захлопала в ладоши, мечтательно пробормотав:
― Вот бы, как в сказке, перенестись к горам, раз ― и готово...
Арчи погладил мои волосы:
― К сожалению, Франни, это мне не по зубам.
― Да уж, знай я такое заклинание, на одну проблему стало бы меньше. Допустим, мы преодолели эти пустоши со всеми их страшными жителями... А дальше? Маялись бы в горах... Там же наверняка полно ловушек?
― Не знаю, не помню... Ох, чёрт! Придержи коней, прекрасная дама. Видишь, там, у горизонта в небе кружат вороны. Им что пустоши, что другие земли, всё одно ― была бы падаль, и я боюсь ― это наш караванщик с охраной постарались.
У меня сразу похолодела спина. Арчи задумчиво грыз губу, и от этого по его гладкому подбородку уже текла тонкая струйка крови, от которой я почему-то не могла оторвать глаз. С некоторых пор вид этой красной жидкости уже не вызывал у меня привычных рвотных позывов, скорее, наоборот, привлекал внимание, и это было непонятно. Стоило бы поговорить о происходящем с другом, но всё время что-то отвлекало, находились более важные дела...
― Ладно, нечего стоять, давай убедимся в правдивости моего предположения. В повозке есть луки, выбери себе подходящий, вдруг придётся отгонять птиц. Кто знает, как они себя поведут.
Так я и сделала, нырнув внутрь, и почувствовала, что наша колымага задвигалась быстрее. Когда же вылезла наружу, мы настолько приблизились к месту убийства, что легко различали лежащие в разных позах трупы несчастных, а, вернее сказать, легковерных, жаждавших быстрой наживы людей. Чёрные птицы уже облепили их, занятые добычей, и только один, самый большой ворон повернул голову в нашу сторону, слегка наклонив её на бок и недобро провожая повозку взглядом.
Я вцепилась в руку Арчи, погонявшего коней:
― Неужели не остановимся и не проверим ― вдруг среди них есть раненые?
Лицо друга скривилось, как от зубной боли:
― Мы с тобой не на поле битвы, а на месте бойни. Бандиты не оставляют живых. Я уже присмотрелся к ним ― перерезанное горло или раны, нанесённые мечом в сердце. Профессионалы, вероятно, бывшие наёмники, а коней с поклажей взяли себе, не дураки...
Он немного помолчал, кивнув куда-то в сторону:
― Надо поторапливаться, смотри, какие большие то ли ящерицы, то ли, сам не знаю кто, ползут сюда. Таким наши кони ― на один укус, отсюда видно, что зубы у них огромные, и мощные хвосты. Не хочу с ними встречаться, а ты?
Я испуганно помотала головой, с ужасом глядя на приближающихся к месту трагедии крупных серых животных с вытянутыми мордами и обманчиво медлительными короткими лапами. Их огромные спинные гребни воинственно топорщились. Завидев этих чудовищ, стая воронов с противным карканьем поднялась в воздух и полетела вперёд вдоль дороги, словно чувствуя, что скоро получит другую, не менее аппетитную поживу.
А наша повозка, колыхаясь и громыхая колёсами, поднимая за собой тучу пыли, мчалась подальше от уже начавшейся битвы неизвестных животных за право обладания добычей, ещё совсем недавно бывшей людьми...
Увиденное потрясло меня до глубины души, только теперь я по-настоящему поняла, в каком страшном месте оказалась, и тихонько всхлипывала, размазывая слёзы. Арчи же, сосредоточенно всматриваясь вперёд, не нашёл даже слов утешения, и от этого становилось ещё тоскливее.
― Арчи, это ведь ужасно ― люди погибли, и некому их даже похоронить.
― Не плачь, Франни, эти твари позаботятся о покойных...
Я надулась:
― Фу, как грубо.
Голос Фокусника звучал непривычно строго, и в то же время ― насмешливо:
― Сейчас мы должны думать только о себе. Пусть с твоей точки зрения это и жестоко, но по-другому нам не выжить, ― он задумался, ― солнце движется к горизонту, а мы до сих пор почему-то не встретили ни одного монстра. Честно говоря, это настораживает. Здесь быстро темнеет, мы не сможем двигаться ночью: ты сейчас не способна освещать дорогу, а если я все силы брошу на "свет", к сражению уже не смогу и ветку поджечь.
― У нас в повозке много факелов, давай закрепим их здесь и попробуем двигаться дальше, ― предложила я довольно сомнительное решение.
― Ты уверена, что тебе хватит сил вести коней в полной мгле без отдыха всю ночь? За факелами надо постоянно следить, иначе сами сгорим, к тому же придётся всё время смотреть по сторонам ― на расстоянии двух шагов ― мрак, и кто знает, с какой стороны выскочат враги? В данном случае, я имею ввиду не только монстров ― твои "мальчики" могут быть где-то поблизости.
― Хорошо, ты меня убедил. А что сам предлагаешь ― остаться на дороге? Я даже охранное заклинание поставить не могу, к нам в темноте может подкрасться любой бандит, уж не говорю о здешних обитателях.
У Арчи заблестели глаза. Приблизив своё лицо почти вплотную к моему, он прошептал:
― Ты не забыла, кто я? Знаменитый Фокусник, и у меня лучше всего получаются иллюзии. Мы заберёмся в повозку, предварительно накрыв лошадей одеялами, и "исчезнем". Как? Это мой фокус и секрет, но обещаю, что ни чудища, ни твои молодые злые дружки не почувствуют нас. Иллюзия продержится до утра и растает с первыми лучами солнца. Ну, согласна мне довериться?
Я сглотнула, отодвинувшись от слишком уж аппетитных губ Арчи, к тому же испачканных в его крови. Они так притягивали меня, что еле сдерживалась, и это несмотря на то, что за любым камнем нас мог подстерегать неприятный сюрприз. Что со мной творилось?
― А разве есть выбор? ― процедила в ответ.
И рыцарь, коснувшись пальцами моих губ, прошептал:
― Никакого.
Я легонько щёлкнула его по лбу, чтобы не забывался, и с нахальной улыбкой любовалась его растерянным лицом. Тоже мне, соблазнитель...
Посмеявшись над потиравшим лоб Фокусником, залезла в фургон и прилегла на одеяло. Пусть сам себе помогает, великий и несравненный. Расхвастался он, подумаешь! В душе мне было стыдно, но я успокаивала себя, что накрыть коней одеялами ― не такая уж трудная работа. Назвался рыцарем, пусть теперь отдувается...
Потом в голову полезли мысли: что это за фокусы такие, чтобы обмануть животное и человека иллюзией? Да любая белка почувствует чужака, не то, что монстр. И, разволновавшись, встала, чтобы выйти к Арчи и расспросить его поподробнее, но он сам зашёл в повозку, плотно закрыв полог и укрепив его, шепча непонятные слова.
― Ты уверен, что иллюзия сработает? ― спросила друга, усаживающегося у противоположной стены.
При свете небольшой масляной лампы я, наконец, заметила, насколько он устал. Мне даже показалось, что морщинка между бровями стала глубже. Арчи пожал плечами и, закрыв глаза, прошептал так, словно на большее у него уже не было сил:
― Вот и посмотрим, что получится. Ты права, Франни, выбора-то у нас всё равно нет. Попробуй поспать, надо экономить силы, такое дело.
К слову, это было не лучшее утешение. Я прикрыла глаза и приготовилась к худшему: то есть, мысленно попрощалась с родными и ненавидящими меня братьями...
Это была одна из самых страшных ночей в моей жизни. Прошло всего несколько минут, как Арчи задремал, и я услышала рядом с повозкой тяжёлые шаги. Что-то или кто-то бродил совсем близко, издавая ворчащие звуки, а потом совсем по-человечески засвистел. Я сообразила, что оно зовёт своих на помощь. И они пришли, судя по тому, насколько прибавилось топота, хрипов и повизгиваний.
Будить Арчи, отдавшего все силы для нашей защиты, чтобы доказывать ему свою правоту, я не стала: мне представлялось, что там, снаружи, бродит целое семейство. Папа ― ворчит баском, мама ― словно жалуется ему на неудачную охоту, а детишки жалобно ноют, требуя еды.
Конечно, это были только мои фантазии, и я постаралась как можно быстрее выбросить всё из головы, тем более, что едой, скорее всего, должны были стать мы с другом. Голоса, шуршание и топот продолжались ещё некоторое время, а потом стали удаляться.
― Ай да Арчи! Вот молодец ― справился, ― радовалась я, вытирая косынкой мокрое от пота лицо, но дальнейшие события показали, что не следовало торопиться с выводами. Пока наши незваные гости, шумно переговариваясь, удалялись от повозки, появился кое-кто другой. Об этом я догадалась по яростным вскрикам "папочки", горестным вздохам "мамаши" и перепуганному лепету "детишек".
Я вся обратилась в слух. Шипение, потрескивание и сухой шуршащий звук, словно что-то большое волокли по земле, сразу напомнили мне слова Арчи о водящихся здесь гигантских змеях. Буйное воображение тут же нарисовало огромную пасть, величиной с небольшой дом, ядовитыми клыками и чёрным раздвоенным языком.
Наверное, на самом деле всё выглядело иначе, но как именно ― мне так и не суждено было узнать, что, конечно же, к лучшему. Бой был неравный и короткий. Судя по расстроенным всхлипываниям "мамаши" и поросячьему визгу детёнышей, семейство монстров в этот день лишилось одного из наследников.
Потому, как их ноги быстро затопали по щебню, я сообразила, что они предпочли ретироваться, пока гигантский змей заглатывал добычу, а потом медленно зашуршал прочь. Может, даже вдогонку за остальными, откуда мне знать. Стоило только представить, что это мы с другом стоим беззащитные и несчастные на дороге, а на нас надвигается клыкастая пасть, как нехитрый ужин тут же покинул желудок, переместившись в обнаруженный рядом горшок, видимо, заранее подготовленный предусмотрительным Арчи.