В роще протекал довольно широкий ручей, и Фаби, большой любитель водных процедур, плескался в нём от души. Уго же побаивался проточной воды и, присев на корточки у самой кромки, набирал влагу в ладони, неторопливо умываясь. Я, погружённый в свои безрадостные мысли, забрёл в ручей по колено и стоял, не зная, что делать дальше.
Фаби как ребёнок радовался тому, что нам удалось невредимыми выбраться из ловушки, и попытался обрызгать меня с головы до ног. Но это не подействовало. Развернувшись, я побрёл на берег, где лёг в траву и закрыл глаза. Это его напугало. Он плюхнулся рядом со мной и стал травинкой щекотать мой нос. Лучше бы он этого не делал: моя реакция была неадекватной ― я сел, схватил его за воротник тончайшей сорочки, тут же разорвавшейся по шву, и начал трясти, повторяя:
― И ты, Фаби, такой же, как он! Прекрасно знал, что меня здесь ждёт. Вы все ― ты и твоя сестра, хотите моей смерти ― ради спасения ненаглядного папочки. Что для вас жизнь простого человека ― пустяк...
Выдав это обвинительное заключение, я отпустил друга и снова лёг на траву. Фаби смотрел на меня, не понимая, в чём суть шутки, а вот гоблин соображал гораздо быстрее. Он подскочил ко мне, присев рядом:
― У тебя, что, опять было видение, Эжен? Быстро выкладывай и в подробностях. Это может быть очень важно для всех нас.
Я смотрел на них непонимающим взглядом, но потихоньку начал рассказывать то, что увидел и услышал, по мере повествования всё больше "заводясь", и в конце уже не сдерживал себя:
― Вы хоть понимаете, что это означает? Это заговор против меня, спланированное убийство, говорил же этот предатель, ваш папочка-эльф, чтобы я никому не доверял...
Этот поток истерики остановил сильный удар в плечо, а потом в живот, и пошло-поехало. Фаби просто озверел; и куда делась его хвалёная сдержанность? Он бил меня от души, не жалея кулаков, а если учесть, что силы у эльфов побольше, чем у людей ― это было весьма чувствительно. Я не защищался, а в ответ на каждый удар хихикал как сумасшедший, ведь в душе прекрасно его понимал ― он защищал отца...
Уго еле оттащил от меня разошедшегося Фаби:
― Да что за демоны в вас вселились, оболтусы? Нашли время руками махать. Уймись, Фаби, ты убьёшь его. Я вижу, как тебе обидно, но Эжена тоже можно понять: услышать такое ― слишком тяжело. Даже если это всего лишь отвратительная ложь. Дай мне поговорить с твоим другом, ладно? Посиди пока под деревом...
― Как он посмел так думать об отце, обо мне и Лин? Мы всегда его защищали... Никто в нашей семье не способен на подлость, а он... Пусти меня, Уго, я прочищу этому уроду мозги!
Я посмотрел на Фаби и перестал смеяться: он покраснел, глаза были полны слёз, руки дрожали... Вот до чего довёл "моего прекрасного эльфа", это большое чистосердечное дитя. Мне стало стыдно, и я поднял руки в примирительном жесте:
― Сдаюсь, Фаби! Ты ― победил, буду молчать, как покорный слуга...
Вот ведь дурак: язык ― враг мой, зачем сказал, только хуже сделал. Наверное, я тоже, как Фаби, никак не вырасту. Красноречивый взгляд Уго подтвердил моё запоздалое раскаяние. Я прикусил язык не только в переносном, но и в прямом смысле слова, потому что затрещина от Уго была неожиданной и вполне заслуженной. Во всяком случае, это помогло ― перестал "истерить" и начал думать головой, сначала недовольно пробурчав:
― Просто отлично ― двое на одного...
После чего все замолчали. Фаби покорно сидел под деревом, обхватив голову руками, Уго бродил по берегу ручья, набрав полную горсть камней, и со злостью швырял их в воду. Я "наслаждался" болью, разливавшейся по всему телу. Надо признать ― Фаби бил умело. И тут...
Мне показалось, что на меня обрушилась черная рычащая гора. Но нет, это была всего лишь Зилла, живая и невредимая. Она здорово меня облапала, хорошенько придушив, и, вдобавок, облизала. Мне было нечем дышать и очень больно, но я радостно прохрипел подбежавшим мне на выручку Уго и Фаби:
― А трое на одного ― ещё прикольнее!
Уго оттащил от меня упирающуюся Зиллу, и все засмеялись, кажется, даже мой лохматый телохранитель ― она похрюкивала, пытаясь вырваться ко мне. Я тоже старался улыбнуться, но закашлял кровью и упал на спину. Фаби тут же заохал, сразу начав меня лечить ― это у него хорошо получалось. Даже лучше, чем дубасить.
Я легонько пожал ему руку:
― Прости дурака, был так расстроен, вот и нёс всякую чушь.
Он засиял, как блин на Масленице:
― И ты меня прости, Эжен ― совсем голову потерял. Мы все переволновались. Пойми, больно слышать такое о Винсе. Он хоть и не нашей крови, но ― настоящий отец. Знаешь, как эльфам трудно завести детей? Они трясутся над каждым ребёнком. Винс ― не исключение, он никогда бы не стал рисковать кем-то из нас. Это всё Лин ― она от кого-то узнала о болезни отца и стала искать путь в другие миры, надеясь найти там лекарство. Ты тут совсем не при чём... Это Каси всё придумал, чтобы тебя задеть. Вдруг он догадывался, что ты слышишь разговор, и специально настроил тебя против отца?
― Да, такое вполне возможно. Ведь он тоже очень сильный маг. Какой же я дурак... Кстати, как думаешь, Зилла сама прибежала, или её послали следить за нами? Раз она нашла, найдут и другие...
Мои слова оказались пророческими, в рощу вошли двое гвардейцев. Уго молча достал из-за спины свой боевой топор, с которым не расставался. Фаби встал, и я видел, как шевелились его губы ― значит, готовил заклинание. Я только подумал, куда бы послать этих солдат, но всё решила Зилла.
Словно тёмный вихрь, она набросилась на не успевших ничего сообразить эльфов, раскидав их в разные стороны и выразительно посмотрев на меня:
― Беги, я их задержу!
Схватив Фаби за руку, кивнул Уго ― тот меня понял, показав в сторону темневшего вдалеке леса. Мы со всех ног помчались туда. Мне было трудно дышать и приходилось часто останавливаться, чтобы передохнуть, но всё же кое-как нам удалось добраться до края перелеска и укрыться в небольшом овраге, который Уго хорошенько замаскировал.
Я без сил валялся на подстилке из травы, сооружённой для меня Фаби, и даже смог выпить немного воды. Уго ушёл на разведку и, вернувшись, сообщил, что пока нас никто не преследует. Но, как только мне станет лучше, придётся найти другой приют. Лес ― слишком очевидное место, где можно спрятаться, здесь будут искать в первую очередь. Все с ним согласились, осталось придумать, куда же бежать, тут мы с Фаби во всём полагались на Уго.
Он сидел на корточках рядом со мной и молчал, внезапно спросив:
― Что нам нужно сделать в первую очередь, Эжен? Спасать Винса сейчас смысла нет, ― он на лечении. Есть соображения?
― Каси сказал, что закрыл переход. Надо заставить его вернуть всё, как было. И дело не только во мне: не подумайте, я не собираюсь сбегать. Нам надо найти Лин. Она осталась в моём мире, мы с Фаби должны успеть её вытащить из психушки. Поверьте, не знаю, как здесь, но у нас это ужасное место, ей нельзя там оставаться.
Уго кивнул:
― Разумно. Спрячемся там, где нас точно не будут искать ― под носом у врага. Если он сейчас в городе, то я знаю его дом, более того, мы войдём в него без труда. Этот умник и не подозревает, что моя младшая сестричка работает на кухне. Винс попросил меня внедрить в дом Каси своего человека. Вставайте, уже сумерки, время четвёртого патруля прошло. Фаби, не горбись. Ты ― хозяин, мы ― двое твоих слуг. Нас никто не заподозрит, если, конечно, не успели вывесить портреты. Хотя ― вряд ли... Думаю, они решат с Винсом всё по-тихому, без шумихи. Так что, выходим.
Мы шли за Фаби, который, задрав эльфийский нос, вёл "своих слуг" по указанному Уго маршруту. На нас никто не обращал внимания, и это, честно говоря, меня удивляло. Мимо проезжали экипажи, грохотали колёсами конные трамваи, неспешно прогуливались по тротуару парочки, и никому не было дела до нашей троицы.
Я смотрел на эльфийский город совсем другими глазами: замечал трущобы, спрятанные за фасадами роскошных особняков, попрошаек далеко не человеческой наружности, которых гоняли лавочники и вооружённая охрана, подозрительных личностей, суетящихся около богатых магазинов и кафе. В общем, жизнь кипела, и выглядела она далеко не так привлекательно, как показалась мне в прошлый раз из дорогого ландо...
Вдруг Уго дал Фаби условный знак, и мы повернули за неприметное серое здание, а дальше почти бежали по трущобам, подобных которым я не видел даже с экрана телевизора. Фаби, не отпуская моей руки, шепнул:
― Не пялься по сторонам, тут всё поделено между бандами. Не хватало только привлечь их внимание.
Наверное, в этот раз нам просто повезло: Уго пришлось всего лишь пару раз взмахнуть своим топором, чтобы от нас отстали страшного вида, словно сбежавшие из лепрозория, попрошайки. Я приоткрыл рот, стараясь не дышать вонью разлагающихся тел. И всё это в нескольких шагах от прекрасных эльфийских набережных и мостов, украшенных лепниной и позолотой.
Вздохнуть с облегчением смог, только когда мы снова вышли на "парадную" сторону города, остановившись напротив большого каменной стены, закрывавшего роскошный особняк.
― Вот мы и на месте, ― сказал Уго, ― быстро идём на ту сторону, я покажу куда.
Перешли неширокую улицу, свернув у маленького неприметного здания, затесавшегося среди двух высоток. Уго постучал в обитую железом дверь, и ему сразу открыли. Трудно было сказать, кто это ― длинный серый плащ с капюшоном полностью скрывал от нас его обладателя. Уго молчал, "серый плащ" кивнул в сторону уходившей вниз лестницы.
Мы спустились примерно на два этажа и, пройдя через несколько маленьких пустых каморок, оказались в запылённой кладовой, почти полностью заполненной вёдрами, метёлками и швабрами. Вот там-то и обнаружилась неприметная дверь, приведшая нас в небольшую комнату, напоминавшую барак: двухъярусные деревянные кровати, на которых даже не было самых простых матрасов, ни стола, ни шкафов... Тоскливые облезшие стены, потолок, никогда не знавший побелки ― мрачно и неуютно.
Капюшон плаща откинулся на спину, и под ним обнаружилась симпатичная молодая гоблинша с чёрными косами и точно таким же выражением лица, как у Уго. Она бросилась в объятья брата и заплакала, отчего мы с Фаби почувствовали себя неловко. Уго гладил её по волосам, что-то приговаривал, видно, успокаивал. Впервые за всё время я услышал в его голосе нежность.
Девушка ушла, а Уго предложил нам выбирать любую из кроватей, предупредив, что утром эта комната будет уже занята. Он посоветовал "выспаться" на голых досках до предрассветного сумрака, когда мы отправимся в дом Каси.
Сестра Уго, имени которой он нам так и не сказал, принесла миски с мясным рагу и напиток, которые мы уничтожили за несколько минут, вспомнив, наконец, что с утра ничего не ели. А потом растянулись на досках и, к своему удивлению, почти сразу заснули. Усталость и напряжение прошедшего дня взяли своё.
Уго сам разбудил нас, и спросонья в полутьме, освещаемой единственной свечой, растрёпанный, как пугало, я не почувствовал ничего, кроме ломоты во всём теле. Фаби выглядел не лучше и долго не хотел вставать. Сестра Уго принесла нам три таких же, как у неё, плаща, заставив их надеть. Это была униформа слуг Каси. Благородный эльф не желал любоваться, как он говорил, "на отвратные образины этих тварей". На завтрак мы получили по миске каши, которая, несмотря на ужасный внешний вид, оказалась вполне съедобной.
Молчаливая сестрица Уго провела нас через подвалы, а потом и самодельные, явно вырытые вручную коридоры, прямо в дом на другой стороне улицы. Она проводила маленький отряд до самой спальни Каси. Два охранника у двери сладко посапывали на посту, и Уго похвалил сестру, похлопав её по спине и попросив отвести нас в условленную комнату, где мы должны были дождаться его возвращения.
― Подожди, Уго, ― удивился я, ― а почему ты не берёшь нас собой, мы же тоже можем помочь вам сражаться с магом.
Уго блеснул остро заточенными зубами:
― Потому, дорогой Эжен, что вы с Фаби ещё малы для таких дел, да и желудки у вас слабоваты. К тому же мы с сестрой не собираемся драться с господином Каси ― мы его допросим и заставим снова открыть переход, чтобы однажды вы с Фаби смогли вернуться в твой мир за Лин.
― Уго, а если он откажется это сделать? ― жалобно протянул Фаби.
― Тогда за дело возьмусь я, ― приятным голосом сказала "сестричка", и от этих слов у нас с Фаби поползли мурашки не только по спине...
Покорно прошли за ней куда-то в подвал и просидели там, дрожа совсем не от холода. Сначала мы с моим эльфийским другом пытались разговаривать:
―Знаешь, Эжен, я бы никогда не подумал, что увижу Уго таким. Мне как-то не по себе.
― Что поделать, он же гоблин, воин, и сейчас просто выполняет свою работу, ― как-то не очень уверенно промямлил я.
На этом наши разговоры закончились. Мы свернулись клубочками прямо на пыльных тюках, пытаясь делать вид, что спим, но получалось плохо. На самом деле оба прислушивались к каждому постороннему звуку, страшась услышать вопли боли и страдания.
Вдруг мне в голову пришла мысль, которой я поспешил поделиться с Фаби:
― Слушай, ведь Каси ― маг. Он может расправиться с ними в мгновения ока. Как они решились на такую авантюру?
Эльф задумался:
― Если бы с ними что-то случилось, весь дом уже гудел, а раз тихо, значит ― всё в порядке. Не забудь, они же ― гоблины и настрадались от него. Знаешь, я его ненавижу и всё равно не завидую сейчас Каси. Думаю, у Уго и его сестры всё получится.
Открылась входная дверь, и на пороге появился довольный гоблин:
― Вставайте, детки, задание Винса выполнено. Переход открыт, этот Каси оказался обычным слабаком. Все трусы таковы, они лишь делают вид, что сильны духом, а на деле ― просто жалкие тряпки...
―Здорово, Уго! А если он снова его закроет? ― заинтересовался наивный Фаби.
Услышав этот вопрос, я хмыкнул одновременно с гоблином, не удивившись его ответу:
― Не переживай, Фаби! Он ― не передумает. Вставайте, лежебоки... Нас ждёт машина самого Каси. Мы едем вслед за Винсом, сегодня его отправляют на Архипелаг ― так сказал нам хозяин этого дома, и, поверьте, он был очень разговорчив.
― Не может быть, Винс же не здоров! ― Фаби был в своём репертуаре.
- Они поставили его на ноги и считают, что этого достаточно.
Но Фаби не унимался:
― Для проезда на территорию человеческих поселений нам нужен специальный пропуск.
― И он у нас есть! ― весёлый голос Уго говорил о его хорошем настроении.
― Покажи, Уго, не тяни, ― теперь уже мне было любопытно.
― Оп-ля! ― гоблин повернулся, и мы с Фаби замерли, не веря своим глазам: на нас смотрел Каси, ― как вам такой пропуск? Начальник разведки собственной персоной.
Фаби обрадовался:
― Да, с таким пропуском у нас есть шанс освободить отца.
Гоблин грустно вздохнул:
― Я бы на это особенно не рассчитывал, но, думаю, Винсу будет приятно напоследок повидаться с вами...