Она у меня новая. Всего семь лет назад я её купила, переехав в нынешнюю квартиру. Здесь стояла «Карпаты», такая же, как в моём отчем доме. Со всеми знакомыми фишками: дверца духовки отваливается, подпёрта поломанным табуретом (у нашей плиты отец приделал к дверце поворотную задвижку, отлично держала), ручки от жара открытой духовки сгорели в бесформенные головешки. И загажена, бедолага, до изумления. Белой эмали и не видать под чёрно-коричневыми потёками, озёрами, островами и сталагмитами. К решётке лучше не прикасаться: оставшийся от прежнего жильца чайник к ней приклеился. В духовке сковорода, покрытая вековыми бугристыми наростами, насмерть утопла в застывшей лаве горелого жира – не выдрать. Мы её так и вынесли во двор и оставили подле мусорного бака – со сковородой и чайником. Кстати, через пять минут, когда притащили туда же ремонтный мусор, плита уже встретила нового хозяина и ушла к нему.
И купила я итальянскую. Белоснежная, компактная, с конфорками разной площади и разной силы огня: ближайшая, как положено, для джезвы, рядом – под сковороду. Правда, если поставить на неё сковороду, то на соседней конфорке уже ничего, кроме джезвы или кокотницы, и не поместится, ну да нас всего двое, больших кастрюль в доме нет.
Потом я попробовала разжечь духовку. Ну, да, признаю, все наследственные технические таланты достались брату, а у меня по этой части идиотизм, но не до такой же степени, чтоб духовку не могла разжечь! Изведя полкоробка спичек, плюнула, приготовила вместо запеканки котлеты, дождалась, когда брат заглянет в гости, поплакалась. Брат тоже попробовал, вотще – и предложил прочесть инструкцию.
Оказывается, итальянскую плиту нужно сначала убедить в серьёзности своих намерений. Она дозволяет пользоваться духовкой лишь хозяйке целеустремлённой, терпеливой и ответственной. Поэтому метода такая: прижать и повернуть кран, поднести спичку к дырочке, дождаться, пока пойдёт газ, зажечь конфорку, закрыть дверцу и неспешно выкурить сигарету. Не отпуская прижатый крантик. Докурила – можно отпускать, плита уверилась в том, что я не заболтаюсь по телефону, не убегу в увитый виноградом двор скандалить с соседкой, не вывалюсь из окна, развешивая бельё на протянутой меж домами верёвке, и не увлекусь беседой о вечном с зашедшим занять соли молодым соседом. Теперь плита будет шкварить на совесть – темпераментно, с энтузиазмом, изо всех сил, плюя на мои попытки уменьшить нагрев.
А потом я решила её вымыть. Время от времени плите надо устраивать генеральную помывку: снять конфорки, отвинтить поддон, отдраить потроха и духовку, высушить и собрать. Мы – бабушка, мама, я – всегда так делали. И все плиты, – и первая, которую помню, крылатая, на высоких ножках, с чудесной конфоркой по периметру духовки, и увечная «Карпаты», и толстуха в съёмной квартире, – холёные, сияющие, отвечали нам безупречной работой.
А эта, сцабака, не развинчивается! И конфорки не снимаются! Ну как жить?!
Когда-то газовщик, впервые проверяя «Карпаты», снял поддон и удивился:
– Вы что, здесь моете?
– А что, нельзя? – встревожилась мама.
– Да нет, можно, конечно, и нужно, – пожал плечами газовщик. – Но я впервые вижу, чтобы кто-то это делал.
Итальянцы, выходит, не только не делают – им даже не приходит в голову мысль, что кому-нибудь может придти в голову мысль помыть плиту внутри. Зачем?!.
А и впрямь – зачем? Мою плите башку и пузо и стараюсь не думать о её печёнке – учусь у итальянцев лёгкости бытия.