Лобачева Наталья Васильевна : другие произведения.

Дар небес

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Что такое чудо для современного человека? Трудно ответить вот так сразу, или подумав пару минут. В какое чудо верите лично вы? Как вы себе его представляете? Какой сложный простой вопрос о чуде, которое ждём всегда! Кому-то интересно встретить пришельцев из далёкой Галактики и познать мир совершенства и технического прогресса. Кто-то хочет пройтись по Луне и оглянуться на дом, который так далеко. Кто-то придумывает искусственное сердце, спасая тем самым сотни тысяч людей в мире. Это чудеса современного мира, без которого мы не можем жить, а он без нас может жить? Поэтому, это и называют коротко чудом, а если длинно, то сбывшимся нереальным и фантастическим событием своей жизни. Поверить рассказу другого человека всегда сложно, почти невозможно, как и себе, когда ты касаешься чуда. Однажды захотев чуда, обязательно ждите его в гости, и оно заявится без приглашения тогда, когда совсем не ждёшь. Тогда, когда в душе едва теплится надежда на чудо, которое задержалось где-то в пути. Чаще всего ваше чудо просыпается рядом с вами на подушке в вашей кровати день за днём, надо просто назвать вещи своими именами, да прогнать сомнения прочь. Чудо - вы, чудо - он, чудо - ваши дети, чудо - ваш дом, чудо - ваш вид из окна... Чудесных минут и часов вам всем в Новом году, дорогие читатели!
  Дар небес.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Посвящается Валентине Дороховой, моей постоянной читательнице, с благодарностью за чудесные комментарии, превратившиеся в чудо для вас, и в стимул для меня, правда, не знаю в какой последовательности.
   Пусть этот скромный новогодний подарок станет для вас самым настоящим и неожиданным чудом. Каждый роман подходит посвящаемому человеку, как сногсшибательный наряд, надеюсь, угадала с размером и на этот раз.
   От чистого сердца и с благодарностью,
   Туся Васильева.
  
  
  Глава 1.
  Любопытная кошка шагнула в мир,
  Наступая лапками мягко и нежно,
  Чувствуя страх, жажду знаний,
  Да, я вот такая мурлыка!
  Стучало сердечко уже не котёнка,
  Но ещё и не взрослой кошки.
  
  Сегодня я впервые в таком большом городе и это волнует мою кровь, возбуждает воображение до невиданных высот и немного нервирует меня. Вот таких высоких и красивых зданий я не видела, лишь по телевизору и компьютеру. Обычно, так далеко от дома не забиралась, но вероятно время пришло, время перемен глобальных, необратимых. Рано или поздно, такие перемены обязательно происходят в нашей жизни, хочу я этого или только мечтаю. Может быть, не мечтаю, не знаю, не планирую и они мне не нужны абсолютно и бесповоротно.
  Обычно, глобальные перемены бывают от радости и счастья или от трагедии и смерти. Радость и счастье предлагают тебе создание семьи или рождение ребёнка, поэтому вероятность переезда и новую жизнь, которая изменяет твоё окружение, заботы, мысли, понимание самой жизни. Трагедия - это в основном чья-то потеря, смерть близкого человека, важного для тебя и твоей жизни. Трагедия может поломать тебя или, наоборот, ты устоишь и примешь эту неизбежность стойко, с пониманием, что жизнь испытывает тебя на прочность. И то и другое меняет твою жизнь до неузнаваемости либо сразу, либо постепенно, а твой организм просыпается в минуту опасности, и ты по-другому реагируешь на события вокруг тебя. Вообще-то, всё так сложно и сразу не так понятно, но время лечит, и это бесплатное лекарство заставляет тебя шагать дальше с высоко поднятой головой, чтобы смотреть в непонятную и незнакомую даль. Смотреть и ждать свой кусочек счастья, а о вкусах и размерах спорить не стану.
  Всю свою сознательную жизнь прожила в крошечном месте, которое было для меня всем потому, что там я выросла и жила вместе со своими родителями и их родителями. Сейчас их нет, как и нет никого рядом, чтобы быть вместе и поддержать меня. Мой крошечный земной рай опустел совсем и навсегда, одновременно с маминым уходом из этого мира. Мир мгновенно стал холодным и пустым, а дом перестал держать меня за брюки. Моя повседневная одежда решила прогуляться по свету и посмотреть большой мир. Одиночество в доме не особо тяготило меня, мне не некогда было скучать. Но сейчас мне не нужно было искать какие-то слова и фразы для оправдания, чтобы жить одной работой и домом, требующим постоянной заботы и внимания. Моё будущее было там, в неведомой дали, а не здесь. Здесь оно уже было, но из этого мало что получилось и сохранилось. Вот такая печальная история нашей семьи за более полувека, когда-то проживавших под крышей этого дома.
  Так получилось, что бабушкина родня уехала давным-давно из нашего захолустья в поисках лучшей доли. Судя по их отсутствию, они её нашли и забыли про нас, про свою глушь абсолютно и бесповоротно. Вот, сегодня я увижу кого-то из родственников, чтобы знать, что на белом свете есть родная кровь. Мне захотелось взглянуть на них и понять, где наши корни, да и вообще, есть ли они или это так, слова. Дерево жизни или просто родословная с нарисованным деревом и ветвями новых семей стало меня интересовать, остро почувствовав одиночество. Я была не нужна миру, в котором жила, вероятно, потому что этот мир забыл за меня или оставил меня на потом. Особо мне скучать никогда не приходилось, но смерть мамы изменила кругозор, а её дневник привёл в неведомые дали.
  Наверно, стоит начать с самого начала, вернуться в прошлое, откуда появилось наше сегодня. Прошлое всегда наступает нам на пятки, хотим мы этого или нет, а мы обязательно оглядываемся назад. Это слегка сбивает нас с такта, мы путаемся в своих ногах, словно годовалый ребёнок, едва начавший ходить. Тогда нас посещают всякого рода сомнения, правота наших поступков и верность пути к своей цели. Разобраться в своих делах и поступках заставляет нас наша жизнь и это не всегда просто так принять, переварить и осознать, да сделать и соответствующие выводы. Поэтому, мы топчемся и путаемся на одном ровном месте, чтобы когда-нибудь совершить рывок к заветной цели, желанной и, естественно, самой-самой! По крайней мере, нам так кажется, хотя не особо уверены в выводах и решениях.
  Иногда прошлая жизнь, как ласковый котёнок, трётся о наши ноги, выписывает круги, отступая и наступая, а в редких случаях даже забегая вперёд, соединяя "несоединимое". Вот такое слово точно описывает моё состояние, как и всю сегодняшнюю жизнь. Это просто жизнь, хотя жизнь всегда сложна, непредсказуема и так интересна! Интересна и насыщена всякими новостями, событиями и стимулом для всего того, что бы ты участвовала в этих новостях или событиях, но это говорит во мне вечный оптимист. Тем, кто живёт на земле, всегда надеется на большой урожай, вкладывая свои силы и знания, опыт. Если работать с землёй и быть пессимистом, то урожай не устроит никогда, каким бы он не был, а отличным он не будет никогда. Поэтому мы с радостью работали и терпеливо ждали плодов своей работы, чтобы верить в будущее, которое с каждым годом становится лучше, а нас не сможет ничто сломить. Одна голова хорошо, а две лучше. Поэтому мы всегда принимали свои решения вечерами за столом, обсуждая от и до.
  Ты, как нитка, которая разматывается с клубка, петляя по жизни, всегда возвращается туда, откуда всё началось: к узелку, к началу всех начал. Получается, что всегда есть начало и есть конец. Вот и сейчас я сама толкнула или просто выпустила из рук свой клубок, отправившись туда, где живут мои дальние родственники. Конечно, мне от ничего не надо, у меня есть всё. Я молодая и независимая женщина, у которой есть свой бизнес, дом и есть одиночество. Обычно, от одиночества спасает лишь общение с родственниками или родственной душой, вот и захотела проверить эту теорию. Оказалось, что родственников найти оказалось проще, поэтому я здесь, далеко от родимого уголка, дома.
  Этот кусок земли мой папа купил, вложив скромные средства. У папы было четыре брата и две сестры, поэтому его родители продали ферму и разделили на восемь частей деньги и разбрелись в поисках лучшей доли по всей стране. По-моему, папа нашёл всё, что искал. Девчонка с соседней фермы ответила взаимностью, и молодые люди начали свою семейную историю на клочке земли.
  Джастин Маккормик, мой будущий папа, познакомился с Марией Стоун на улице, около магазина, где покупал инструменты для строительства дома. Он приобрёл участок земли с одним сараем, и ему нужно было построить приличное жильё. Девушка подняла упаковку свёрл для дрели, которая выскользнула из дыры на пакете. Чёрные волосы и зелёные глаза смотрелись на загорелом лице необыкновенно, чувственно, особенно, когда влюбляешься с первого взгляда в симпатичного незнакомца. В незнакомца, который здесь начинает свою новую жизнь в гордом одиночестве с минимальным багажом за спиной. Багаж - это жена и дети, которых у него не было, лишь руки. Моя мама поняла это сразу и не упустила свой шанс, ответив на благодарную улыбку, от которой дрогнуло в груди, а ноги стали чужими. Так началась их дружба. Вот так они случайно познакомились, но увиделись лишь через месяц, когда наступила Пасха. Поженились через полгода, получив вместо приданного старенький отцовский трактор. Конечно, он часто ломался, но исправно пыхтел и пахал землю, чувствуя, что нужен и его срок не пришёл.
  Через год рано утром появилась я, Анабель Жаклин Маккормик, как утверждала мама, чудесный и спокойный ребёнок. Наш дом только заканчивал достраиваться, а родители жили в двух комнатах, которые папа успел отделать до моего рождения. Поэтому, наш дом рос вместе со мной, удлиняясь и расширяясь, облагораживался изнутри. Мне это нравилось, особенно, наша кухня, самое тёплое и уютное место в доме, за стеной нашей спальни. Там всегда так вкусно пахло! Пару раз в неделю пахло свежим хлебом и булочками с ванилью или корицей. Когда созревала клубника, то мама частенько варила варенье, пропитывая незабываемым ароматом весь дом снизу до верха. Клубничное варенье это запах моего детства, самого счастливого детства на свете! Почему оно должно пахнуть иначе?!
  Мне нравилось кормить кур, которые сбегались на моё приглашение. Жёлтые комочки, как мячики, спешили за своими мамами, которые проголодались. Когда у нас появились хищные птицы, то папа сделал для них большую клетку, в которой мне нравилось находиться. Они клевали творог с моей ладошки, не забывая проверить на вкус туфли. От этого я всегда подпрыгивала, а они бросались врассыпную от страха. Почему-то, один из них попадал в самое нежное место на ноге или клевал с силой, почти до крови. От этого слёзы выскакивали из глаз, но я понимала, что цыплёнок сделал это не со зла, а из жадности к еде. Так было почти каждый день, но это была моя самая приятная обязанность. Я была горда, что мне доверили такое ответственное дело, но страх боли сидел во мне каждый раз, когда я входила к цыплятам. Мне нравилось ощущение, что я сама прогоняю страх боли и продолжаю помогать по хозяйству родителям.
  Потом, мне пришлось ходить в школу вместе с мамой. Она провожала меня до дверей школы, а потом шла в магазин. Мне нравится школа и у меня там много подруг и друзей. У нас десять девочек и восемь мальчиков в первом классе. Так интересно писать буквы и слова на доске мелом, у него такой запах и вкус, что напоминает мне выбеленные стены комнат. Мама дважды в год белила стены в доме, создавая какой-то новый мир. Вроде бы все вещи оставались на своих местах, но неведомый свет и запах меняли всё.
  Когда мне было семь лет, то у нас была эпидемия гриппа, унёсшая жизни нескольких детей, и я целый год просидела дома, не выходя за пределы фермы. Отучиться всего три месяца, чтобы потом оставить подруг и не видеться с ними месяцами. Такой долгий срок был непостижимым в моём сознании. Этот год перевернул мою жизнь, я начала вести дневник. Мама посоветовала записывать все события или просто дни, из которых сложены месяцы и годы. Мне эта затея понравилась, и она подарила мне толстый блокнот, который показался мне таким огромным. Что можно было записать туда? Я не знала, что туда можно записать целый день, а потом читать и вспоминать его снова и снова, чётко воскрешая в памяти. Теперь у меня были заняты вечера не только уроками, но и записями в дневник. Он частенько засыпал вместе со мной, только под соседней подушкой, куда обычно засовывала его. Там была записана история любви моих родителей, которую ты читаешь. Я специально писала для тебя, знала, что он пригодится тебе, и ты тоже будешь рада перечитывать страницы время от времени. Это история моей жизни, которая вся уместилась на бумаге, оставив память, след.
  Мама провела полгода в больнице, восстанавливая силы после ранних родов, но дети в шесть с половиной месяцев не живут. Ей не хватило совсем чуть-чуть, чтобы доносить пару недель и хотя бы один малыш, но выжил бы. Бабушка Мария, её мама, помогала ухаживать за ней в больнице, а я с папой лишь один или два раза в неделю заезжала к ней в больницу на несколько минут, чтобы проведать. Тогда я не знала, что у неё были парализованы ноги, и она не могла ходить. Это скрыли от меня, но мамин дневник не раз просил у меня прощение за эту тайну. Я была слишком мала, чтобы понимать эту трагедию, но это многое изменило в нашей семье. Точнее было бы написать, что объяснило, но это лишь констатация фактов независимо от суммы в итоге.
  Видимо не судьба, поэтому больше детей у мамы быть не могло. Папа расстроился, но он ни разу не попрекнул жену, которую едва спасли врачи. Их похоронили на кладбище в одной могиле, так как они успели прожить всего лишь полчаса. Священник при больнице успел их окрестить и у нас появились Марк и Тони. Братья были такими маленькими и беззащитными, что я не верила крохотным свёрткам, которые были моими маленькими человечками. Печальная страница моего дневника была не раз исписана их именами, с которыми мы неразрывно связаны, хотя их короткая жизнь прошла за стеклом.
  Жизнь продолжалась, и мы скоро стали снова семьёй потому, что без мамы она была не полной. Папа скверно готовил, дедушка ещё хуже, поэтому на кухне пришлось быть поварихой в девять лет. Его яичница со шкварками была на завтрак и на ужин, а куры неслись исправно. Я не могла смотреть на сковороду и слышать этот шипящий звук, он преследовал меня и ночью. По крайней мере, мне так казалось или просто снилось. Сквозь тишину всплывали звуки, которыми начиналось утро, и заканчивался день. Хорошо, что хлеб с маслом и клубничным или яблочным вареньем проталкивал надоевшую пищу, показывая, что есть на свете что-то вкусненькое.
  Мой первый суп был недосолен, лук немного подгорел, макароны занимали почти всё пространство в кастрюле, но он был самым вкусным и ароматным. Я не поленилась нарезать пучок петрушки и зелёного лука, чтобы он стал немного веселеё. Морковка была порезана ужасно, я это понимала, но мне не хватало сил порезать её, как мама. Папа съел две тарелки, дедушка его поддержал, а я испытала гордость за свой суп. Теперь яичница отступила назад, и я стала готовить другие блюда, просто заменяя макароны крупами. Я умудрилась не порезать пальцы, когда чистила такую неудобную картофелину, но рыдала навзрыд от лука. Лук значительно уменьшал мой пыл быть поваром, а слёзы ручьями заливали глаза и щёки, и я не видела вокруг себя ничего. Упрямо размазывая потоки слёз, продолжала чистить вредную луковицу. Папа смотрел на мои излияния, но не смеялся. Он приложил мокрый платок на глаза, и им стало намного легче, а слёзы наконец-то закончились. Вот так узнала способ облегчения резки лука. Вода отлично смывала слёзы, жалость к себе и просто грусть.
  Жена священника после службы рассказала о кулинарии, что и как делать и это изменило наше небольшое меню. Позже, вернулась мама с бабушкой, и научили меня готовить вкусно, да так, как раньше в нашей семье. Мама была слаба и почти весь день сидела в кресле или лежала на диване, но она была дома, и её присутствие придавало нам сил. Папа приносил ей первую клубнику, которую она любила, заставлял стаканами пить гранатовый сок, который восстанавливал гемоглобин в крови. Наша семья переживала все невзгоды и несчастья за окном, становясь крепче и сильнее. Мы были и будем всегда самой счастливой семьёй на свете!
  Школьные годы пролетели так быстро, как мне и хотелось. Почему-то в детстве хочется скорее стать взрослой, самостоятельной, независимой, поэтому я торопила и подгоняла тягучее и медленное время. Мне хотелось стать взрослой, поступить в колледж и увидеть мир, чтобы украсить свой мир другими цветами и новыми эмоциями. Для меня другой мир находился в соседнем городке с двадцатью пятью тысячами населения. Мы все ездили туда на экскурсию от школы, а потом и с родителями. Лично мне этих поездок вполне хватало, я не любила шумный город, вечную суету и праздность. Было позднее утро, а люди толпами сновали туда-сюда по тротуарам, словно им не надо работать, учиться. Конечно, мне и в голову не приходило, что можно прогулять уроки или заболеть, работать в ночную смену, а днём отдыхать. Для меня все больные находились в больнице, а школьники и студенты неустанно учились. Мы просыпались с первыми лучами солнца и заканчивали работу, когда солнце касалось горизонта, вечер для общения, а ночь была для сна.
  Я отложила мамин дневник, засмотревшись в окно. Там, снаружи начались сумерки, и вся наша ферма постепенно потеряла чёткие очертания, сливаясь с местным пейзажем. Небо и земля слились в поцелуе, став единым целым, которое не проживёт друг без друга. Мамины слова, смешанные с моими воспоминаниями, отдельными фразами детства бурлили во мне, как гейзер, а спать не хотелось. В голове была каша из воспоминаний нашей семьи, которые, как фотография в альбоме неожиданно напоминала о тех остановленных секундах, предшествующие этому фото. Отдельные мгновения доставала с трепетом души и сердца, как из тайника. Абсолютно забытые моменты прошлого становились рядом со мной, показывая то одно, то другое. Оказывается, человеческая память может вспомнить многое, которое казалось безвозвратно потеряно. Цепочка воспоминаний не прерывалась и уводила меня всё дальше и дальше.
  Мои глаза немного устали разбирать мамин круглый почерк, но любопытство гнало меня вперёд, и я читала до самого рассвета, серого и неприветливого. Мне хотелось свернуться клубочком под одеялом и уснуть, а, проснувшись, забыть все тревоги и сомнения, которые теперь появились у меня. Здесь было написано то, что я никогда бы не узнала, хотя могла догадываться кое о чём. Невозможно прочитать мысли другого человека, но можно прочитать его дневник, самое сокровенное и ценное, что отдала моя мама перед смертью. Неожиданный дар был самым дорогим, что может раскрыть сердце женщины. Постичь её сердце и душу было не так просто и меня мучили угрызения совести, но мама сама разрешила прочитать свои сокровенные желания и чувства, чтобы я что-то нашла, открыла для себя, мы же самые близкие родственницы!
  Мы, женщины, все обожаем тайны, впрочем, как и я сама. Мой дневник это прямое доказательство излияний сердца и души, всего того, что забрело в мою голову и выплеснулось на бумагу, чтобы остаться там и жить навсегда. Жить, и время от времени напоминать мне те моменты, которые когда-то безумно волновали меня, те моменты, которые просто происходили со мной или как-то изменили мою жизнь, мои взгляды. Стоит написать и горечь или обида перестаёт быть такой горькой и до жути обидной, а перечитав несколько раз, просто по-другому смотришь на всё это.
  Сколько раз читала и перечитывала свой дневник, плача над одним и смеясь до слёз над другой записью, либо умиляясь своим детским суждениям. Взрослеешь и незаметно меняешься, а твои старые мысли, взгляды просто показывают эти глобальные перемены на деле. Если бы этого не читала, то и половины не помнила и не знала, почему так думала или поступала. Этого не вернуть и не переделать, как и не прожить снова. Это было здорово и я благодарна маме, которая научила меня маленьким девчачьим тайнам, которые могу легко вспомнить и понять многое из того, что было когда-то.
  Потом снова или опять, не знаю, как точно написать, заболела мама, и колледж растворился в воздухе, так и не превратившись в реальность. Мне пришлось помогать маме на ферме и полностью управляться в теплицах. Первые овощи и зелень мама сама возила в город, и это держало нашу ферму на плаву почти всегда, но теперь это стало моей и папиной заботой. Мне пришлось учиться на водителя нашего пикапа, чтобы отвозить продукты в город, когда папа не ездил к ней больницу. Так колледж остался в далёких мечтах. Три года после школы пролетели незаметно в хлопотах и постоянной работе. Мама растеряла свой кальций, как говорили врачи, и не было года, чтобы она что-то себя не сломала.
  Позже, я окончила шестимесячные курсы и привезла багаж знаний на нашу ферму, которая ждала меня. Мне и в голову не приходило уехать оттуда и оставить родителей одних. Мой мир был там, а не в городе, среди асфальта и многоэтажных домов, снующих туда-сюда машин. Там, была абсолютно другая жизнь до ночи, а иногда и до утра. Мы были другими, чужими, если так можно сказать для городской жизни стало лучше. Папа работал слишком много и надорвал своё здоровье, перенес пару операций, но так и не стал прежним, он часто уставал, ходил с палочкой. Мои одноклассницы разбрелись и многие уехали в город, чтобы навсегда забыть нашу глушь. Мы работали с зари и до заката, пытаясь вырастить больше овощей и зелени, что бы нормально жить лечение и оплачивать папино лечение. Мы семья, в которой все любили друг друга, несмотря ни на что.
  За эти полгода мои родители постарели ещё сильнее. Не знаю, мне показалось это или это так и было на самом деле. Папа выстроил теплицу по моему проекту, а я стала сажать розы и рассаду для цветов на улице. Возможно, папа скептически смотрел на эти перемены, но через полгода моя неустанная работа была вознаграждена.
   К Рождеству я украсила церковь горшками с пуансетией. Пуансетия - это Рождественская звезда, именно так называют это растение в народе. Обычно, к середине декабря тёмно-зелёные листья становятся алыми или жёлтыми, напоминая по форме звёзды, но наш декабрь был в июне. Эта путаница никак не отражалась на растениях, у которых был свой график жизни. Рождественская звезда расцветала вовремя и я за это её обожала. Вечнозелёный папоротник добавил колорита нашей простой церкви, которая преобразилась в один миг, точнее, за одно утро. Длинные листья папоротника осторожно украсила красными лентами, и они стали напоминать еловые лапы, которые всегда украшали церкви на Рождество. Конечно, украшали там, где были эти ели и сосны, а у нас пригодился шикарный, раскидистый папоротник.
  Вот так многие жительницы ферм захотели украсить свои дома таким необычным образом. После службы многочисленная процессия женщин направилась к нам домой, чтобы выбрать себе зелёное и живое украшение. Моя теплица встретила их буйной зеленью и красотой двух десятков растений, которые я выбрала специально для нас. Они были неприхотливы, привлекательны и не требовали особого ухода, но радовали глаз одни зеленью, а другие цветами почти круглый год. Красота спасёт мир и это верно.
  Розы выгоняли свои побеги, чтобы через месяц расцвести и показать свою красоту всем. Теперь за свадебными букетами или просто букетами можно было ехать к нам, а не трястись больше часа в машине, чтобы попасть в небольшой городок. Это было начало нового бизнеса, который освоила, отдав свой труд и всё своё время. Вот так пролетело ещё пять лет, словно год, а мне исполнилось двадцать пять лет. Много ли это или мало, но мне казалось, что очень много. Одноклассницы успели к этому времени обзавестись одним или парочкой детей, которые через пару лет пойдут в школу. Это волновало меня, но я продолжала работать с утра до вечера, чтобы заглушить боль от одиночества. Мне некогда было ходить на свидания, да и кандидатов особо не было. Многие уезжали в город, чтобы изменить свою жизнь и не быть привязанным к земле. Я этого не понимала, поэтому и была одна одинёшенька, это был мой выбор, моя судьба, мой крест.
   Её слова оживали у меня перед глазами, а я читала дальше и смотрела на её жизнь её глазами. Мамины глаза достались мне, и их всегда так любил мой папа. Что именно он там видел, я не знаю, но он брал моё лицо в ладони и пристально смотрел в голубые глаза. Я видела в его глазах любовь и обожание, а он что-то большее в ответ. Вероятно, он читал в них будущее нашей семьи мою любовь. Мне, не хватает родителей, но их не вернуть, лишь вспомнить те моменты, которые буду помнить всегда. Они только мои, такова жизнь, которая не стоит на месте. Сейчас добавились мамины воспоминания, нежные и трогательные, сильные и смелые, печальные и весёлые. Когда она находила время и силы, чтобы записать день жизни?! Господи! Как я благодарна ей за это! Я могу говорить это много-много раз, но это лишь слова, которые она не услышит, жаль.
  
  Глава 2.
  Мяукнув тихонько и жалобно,
  Оглянулась назад наша кошка,
  Но закрытая дверь не ждала её больше.
  Вот что-то летит, крыльями машет!
  Как интересно, а чем оно пахнет?!
  
  Папа приехал с севера вместе с бригадой кровельщиков, чтобы отремонтировать крохотную церковь и оказать посильную помощь местному населению. За восемь дней они отремонтировали крышу церкви, которая прохудилась, и во время дождя приходилось сидеть под зонтом. Капли с шумом падали с небес, заглушая старенького священника с его нравоучениями. Все жители округи, а их было около ста человек, включая сезонных рабочих, всегда ходили на воскресную службу, а потом обсуждали свои дела и проблемы. Последних, почему-то хватало, так как погода открыто издевалась над нами. То пару месяцев не было дождя, то он лил неделями, пытаясь утопить всех и вся в огромных лужах, и смыть бурными и грязными потоками воды.
  Именно, во время службы папа увидел маму, которая была весёлой и голубоглазой девушкой. Каштановая коса до пояса, голубое платье, белые босоножки на небольшом каблуке промелькнули за поворотом, подарив улыбку какой-то старушке, чинно шагающей по дорожке. Он бросился вслед, напугав стайку болтающих девушек. Они стояли за углом, явно поглядывая на приезжих строителей. Среди них было трое молодых парней до тридцати и трое мужчин старшего возраста. Их загорелые лица были украшены морщинками, а вечно прищуренные глаза замечали всё вокруг себя. Мне они казались старыми, или нет, лучше сказать пожилыми. Сейчас я бы возмутилась над этим утверждением потому, что возраст и годы это одно, а то, насколько ты себя чувствуешь это твой истинный возраст, хотя, какой возраст может быть у женщины?!
  Перекати-поле, как их называла бабушка Ава, наша соседка, в чём-то была права. Когда ураганный ветер срывал крыши с домов и сараев, а пыль оседала, появлялись они. Старый пикап устало поскрипывал на кочках и рытвинах, но колесил по стране вместе с хозяином и его командой в поисках лучшей доли, которая появляется вместе с заработком.
  - Прошу прощения красавицы! - крикнул он, вильнул в сторону и побежал за стройными ножками в белых босоножках и носочках.
  Она остановилась и оглянулась назад, пронзив чистыми сапфирами сердце молодого мужчины, но, не отняв речь, которую он готовил полчаса, начиная со вчерашнего вечера.
  - Меня зовут Сэмюель, можно просто Сэм, - он протянул белую розу, которую прятал под жилеткой, стараясь унять дыхание и безумное сердцебиение.
  - Анабель, - ответила девушка, протянув руку за розой, улыбнувшись знакомому незнакомцу, который успел где-то раздобыть цветок, интересно, у кого в посёлке росли такие розы?
  - Я могу вас проводить на службу? - спросил он, надеясь на продолжение знакомства.
  - Да, конечно, мои родители заждались меня, - ответила девушка, - они стоят около крыльца.
  - Могу ли я угостить вас мороженым после службы? Вы мне очень понравились Анабель! - приятный голос высокого и стройного молодого человека зародил надежду на нормальное свидание, первое в её жизни.
  - Я спрошу у родителей, но уверена, что они будут не против, сегодня воскресенье и у меня есть свободное время до вечера. У меня есть свои обязанности в теплице, и я не могу их пропустить, - она рассматривала симпатичного Сэма, чувствуя, как ноги становятся ватными, а во рту пересыхает, он был красавчиком!
  Господи! Как я была счастлива в тот момент! Мне двадцать пять и я целовалась лишь раз, да и то в школе, когда мальчишки спорили, а Герман проиграл спор. Он поцеловал меня, ткнувшись с разбега губами в мои губы так, что я прикусила язык до крови. Больше никто и никогда не покушался на мои губы, словно они были какими-то не такими, как у других девчонок. Одноклассницы целовались вечерами и ночами просиживали в сарае с парнями, а на уроках хихикали и писали любовные записки. Всё это проходило мимо меня потому, что я хотела учиться и поступить в колледж. Хотела научиться выращивать овощи и цветы так, чтобы родители смогли больше отдыхать, а вместо одного выходного было два дня. Эту роскошь мы не могли себе позволить, а жаль. К сожалению, болезнь мамы изменила мои планы, отсрочив их на три года, но цель всё равно была достигнута.
  Сэмюель проводил меня до родителей и сразу обратился к отцу, который почувствовал наступление перемен в жизни дочери.
  - Прошу прощения, меня зовут Сэмюель Фостер, и я прошу вашего разрешения отпустить со мной в кафе вашу дочь Анабель после службы, - он взглянул на отца девушки, который рассматривал молодого человека очень внимательно с головы до ног.
  - Анабель! Ты хочешь пойти в кафе с Сэмюелем? - он смотрел на меня, чувствуя, что задал вопрос зря, я светилась, как лампочка белым днём, но в этом был весь мой папа.
  - Да, папа, - ответила просто, чтобы не подпрыгнуть от радости выше своей головы, которую скромно опустила вниз.
  - Вот тебе деньги, заплатишь за себя и выберешь всё, что любишь, - он протянул купюру дочери, которая мгновенно спрятала деньги в карман, зная, что спорить в такой ситуации нельзя.
  - Прошу прощения сэр, но мне нравится ваша дочь, и я буду рад угостить её мороженым или соком с пирожными, - Сэм вежливо вступил в вечное противостояние родителей и женихов.
  - Я и так понял, что вам нравится моя дочь, она у меня сокровище! Правда мать? - он посмотрел на внимательные глаза жены, которая контролировала каждое его слово, сидя внутри его головы. За годы брака они хорошо изучили друг друга.
  - Конечно, дорогой! Она настоящее сокровище, - она улыбнулась Сэму, - приходите к нам на обед к трём часам молодой человек. Нам пора, служба начнется через минуту.
  Когда она успела посмотреть на маленькие часы на запястье, никто не заметил, да и это было не столь важным событием. Важным событием было приглашение на обед, которое могло изменить всю его жизнь. Этого ему хотелось больше всего.
  - Да, обязательно приходите, но она платит за себя! - он улыбнулся и поправил чёрную прядь волос, которую сбросил на его зелёные глаза ветер, а жена подарила улыбку для него, заметив этот жест, такой знакомый, родной до боли в сердце. Оно знает, как от счастья и неведомой радости, хочется замереть, сбиться с ритма и перестать стучать, чтобы услышать вздох любви в душе.
  Так и получилось, что влюбившись с первого взгляда в скромную сельскую девушку, он не мыслил жизни без неё. Сколько он видел разных девушек, разъезжая по стране, но ни разу сердце не дрогнуло. Он мог оставить работу, друзей ради пары голубых глаз, которые смотрят прямо в его сердце и оно стучит сильнее и чаще. Вероятно, это любовь и он счастлив наконец-то повстречать её. Неизвестно сколько лет он бродил по свету, разыскивая свою любовь.
  Через пару дней бригада кровельщиков отправилась дальше по свету искать работу, а Сэмюель остался на ферме. Его судьба решилась за обедом, а первый поцелуй был сорван в теплице, среди пушистых папоротников, древних, как наш мир.
  Будущий зять превратился в ценного помощника, друга и в сына, которого у него не было. Два не рождённых сына могли бы окончить школу пару лет назад, но им было не суждено родиться в срок. Тяжёлая работа ослабила материнский организм, а двойня забрала все силы, которые необходимы для развития и роста детей. Не знаю, как папа пережил эту утрату, но он никогда не был слабым, я не видела его слёз, поэтому сделала вывод: мужчины не плачут!
  Засохшая роза была завёрнута в пожелтевший лист, а бесценный дар положен в конверт, который был между страниц. Эта была та самая роза, что подарил мой папа моей маме около церкви. Сколько же ей лет! Столько же, сколько и мне плюс год, невероятно! Эта картина предстала перед моими глазами, стоило коснуться хрупких лепестков цветка. Богатое воображение или что-то ещё, оживили прикосновением то время, которое сочилось в меня через закрытые веки. Короткая история нашей семьи коснулась меня, выдавив непрошенную слезу, скользнувшую к центру Земли. Я и не чувствовала её присутствие, пока она, неслышно скользнув по щеке, упала мне на руку, так и не попав в центр зова ядра Земли. Притяжение Земли вытянуло слезинку, мои эмоции бурлили во мне, явно просясь наружу. Неведомая тайна моей семьи позволила лишь коснуться её, чтобы вспомнить то, что не помнила или забыла, а, может быть, и не знала совсем.
  Крохотный флакон духов, купленный в городе, был самым ценным и неожиданным подарком для Анабель. Молодой человек неловко вложил его в руку и зажал пальцы, словно стеснялся такого маленького и скромного подарка. Вечер был самым фантастическим и необыкновенным рядом с его чистой, и невинной Анабель. Он понял всё сразу и был рад этому. Друзья рано или поздно снова появятся, а такой девушки может и не быть. Она дар небес, которые сегодня так расщедрились. Возможно, просто пришло его время влюбиться по-настоящему. Впервые он заметил её с крыши, когда она приходила в магазин, но рассмотрел во время службы, чтобы никогда не забывать. Конечно, скромная плата за ремонт церковной крыши годилась лишь для покупки бензина и еды, но это было святое дело, которое должно быть в жизни каждого. Бригадир так решил, а остальные не стали с ним спорить. Вот так Сэмюель и оказался здесь, в месте, где вот-вот решится его судьба. Святое дело принесло самые дорогие плоды: подарило ему настоящую семью.
  Скромная свадьба в местной церкви была событием всей округи потому, что у нас не было родственников. Наши друзья и соседи сами организовали застолье и устроили настоящий праздник. Воскресенье порадовало нас отличной погодой, даже ветер дул не в полную силу лёгких. Скатерти были разложены прямо на земле, а корзинки с едой разбирали, восседая на траве. Целый день длилось застолье, а вечером всех нас ждала работа, от которой никуда не деться. Коров надо доить, молоко цедить и ставить в холодильник. Кур и гусей загонять в сарай, чтобы хищники не навредили им, довольствуясь лёгкой добычей.
  Нам выделили большую комнату, красиво украсили цветами и лентами с бантами, и это была наша спальня. Моя детская кровать осталась в прошлом, теперь мне придётся делить огромное старинное ложе вместе с моим мужем. Это было странно и так приятно, наверно, и мама испытывала те же чувства, когда выходила замуж. Это как-то неожиданно всплыло во мне, изменив всю нашу жизнь. Теперь слово "моё" безвозвратно потеряно, я замужем!
  Первая брачная ночь была одной из тысячи самых восхитительных ночей, которые были в моей жизни. Сэм был так нежен, добр и нетерпелив, как подросток. Он сорвал мой цветок невинности, не веря своему счастью, хотя и догадывался об этом. Сколько раз он благодарил меня за это, не счесть! Утром нашла на подушке золотое сердечко с буквой "А", с которой начиналось моё имя. Это было так волнительно и прекрасно, что слёзы счастья омыли мои ладони и сердечко. Когда он успел купить его?! Сколько раз эти слёзы появлялись у меня на глазах, когда кто-то произносил имя Сэм! Всё женское счастье связано только с ним одним, единственным и неповторимым! Мне повезло, как и моим родителям, которые до сих пор любят друг друга нежно и крепче с каждым днём.
  Мир взрослых раскрывался с каждым прожитым днём, принося мне счастье и уверенность в завтрашнем дне. Папа сбросил несколько лет, когда узнал, что скоро станет дедом. Мама расплакалась от счастья, обнимая нас всех. Мой муж был счастлив, как никогда лишь от мысли, что он станет отцом. Осёдлая жизнь нравилась ему, хотя он скучал по друзьям, которым и письма-то не напишешь. Перекати-поле несло по стране, забрасывая в самые разные уголки на несколько дней или пару недель.
  Иногда, он так долго смотрел на заходящее солнце, вспоминая или разыскивая друзей, что моя жизнь во мне замирала. Потом, он отрывал взгляд от далёкого солнца и смотрел на меня, сегодняшнюю и здешнюю. Его глаза увлажнялись, а он крепко обнимал меня, впитывая мою любовь, создающую наш мир. Мир, в котором мы были самыми главными и счастливыми. Наша любовь согревала наши сердца, унося вдаль сомнения и воспоминания. Это было самое настоящее счастье, когда тебя обнимает твой муж, уберегая от внешнего мира. Оказывается, есть и такой мир, полный приключений, забот и не ждущий тебя потому, что ты из другого мира, особенного и крохотного.
  Мне самой не верилось, что так быстро стану мамой, хотя моя мама родила меня в двадцать шесть лет. История повторялась, а что мне надо было от жизни? От жизни, которая бьёт ключом и в ней есть всё, что нужно мне, нам всем! Мой муж был красивым и сильным, стройным и самым-самым!
  Вот в дом вошёл Сэм, а мне захотелось запустить пальцы в его пыльную шевелюру, наклонить голову и впиться самым жадным поцелуем в горячие губы, которые манили меня постоянно. Конечно, он ответил на мой поцелуй, выпивая всю мою страсть через губы. Родители всегда делали вид, что не видели наших жарких поцелуев, занимаясь своими делами. А мне кажется, что я чувствовала спиной их выражение глаз, поднятие бровей и неведомое умиротворение. Именно оно помогало нам всегда в радости и горе, которые нет, нет, да и проскакивало на нашем горизонте. Понимаю, что без него никуда, как небу без облаков, белых и пушистых. Может быть, наоборот, но мне хотелось видеть и голубое небо, и белые облака и солнце с луной и звёздами. Исчезни из нашей жизни что-то одно и мир потускнеет, а нас, людей, ностальгия замучает и изведёт, как короед молодое дерево прямо на корню в расцвете сил.
  Мы выращивали растения на земле, а это всегда было так непросто. Поэтому, у нас появились новые теплицы, чтобы сохранить и уберечь урожай от непогоды. Странно, но это так и это наша работа, наш труд, ради нашей семьи и жизни на планете. И пусть наш скромный урожай прокормит лишь несколько семей на планете, но эта наш вклад и наше предназначение.
  Мы жили дружно и счастливо потому, что постоянная работа занимала большую часть нашей жизни, оставляя нам крохи времени на общение и бессонные ночи, полные страсти и нежности. Мы могли лежать в кровати, обнявшись и шептаться почти до утра в кромешной темноте обо всём на свете, строить планы. У нас всегда было время друг для друга, хотя иногда мой Сэмми сильно уставал. Начиная засыпать во время моей болтовни, он ещё крепче сжимал меня, а я, улыбнувшись, гладила его по щеке, постепенно говорила тише и тише и мы засыпали.
  Конечно, он засыпал первым, а я долго лежала без сна, прокручивая нашу встречу и жизнь, как заезженную пластинку. Мне некогда было думать и предполагать, что мой Сэмми засматривается на других девушек или молодых женщин в магазине. Я отлично знала, что мне завидует вся женская округа, считая, что отхватила такого красавца. Его серые с несколькими золотистыми крапинками глаза и густые каштановые волосы с прядями выгоревших добела волос всегда смотрелись на нём, так, что моё сердце замирало и не раз. Небольшой нос и тонкие губы не портили круглое лицо, а, наоборот, делали его очень привлекательным. Подтянутая фигура возвышалась надо мной и мне это нравилось. Он был для меня, как каменная стена, а я для него оазисом, раем, островом. Остальные мужчины вымерли для меня, как мамонты, просто я их не замечала. Это было так, но я не тратила время попусту на ревность, подозрения и прочую чушь, которая заползая в мозг, с удовольствием переползает в сердце, вытесняя оттуда любовь. Мне некогда было думать обо всём этом, внутри меня росла новая жизнь, а мне ужасно хотелось родить сына для нас и внука для родителей. Представляю, как обрадовался бы папа! А Сэм! Они самые дорогие мужчины в моей жизни!
  Он с нежностью целовал каждый пальчик на руке, заставляя меня краснеть и стесняться такой ласки. До него никто и никогда не целовал мне руку, да и не целовал по-настоящему, мой муж открыл мне дверь во взрослый мир, который не устаем познавать вместе. Он целовал пальчики у самой толстой и неповоротливой коровы, в которую превратилась за какие-то три недели до родов. Сколько было разбито горшков с цветами и пролито слёз по этому поводу, но ещё больше просто так, точно не помню. Помню, как рыдала у него на плече, а он смеялся, успокаивая меня из-за такой мелочи, как очередной разбитый горшок. Не знаю, но мне хотелось рыдать без пустяка, просто так и это было связано с беременностью. Конечно, я никому не призналась в этом. Зато знаю, что муж запретил мне появляться в теплице одной и взвалил всю мою работу на себя. Папа не возражал, чувствуя, что зять поступает правильно. Стоит мне попасть в больницу, то мои теплицы останутся без присмотра и нужного внимания.
  Его ладони едва касаются моего живота, а ребёнок прижимается к ним, вытягиваясь неведомой дугой. Затем, замирает, согретый папиными ладонями, а я вздыхаю полной грудью воздух. Эта временная передышка так радует меня! По-моему, ребёнок чувствует своё появление на свет белый и рвётся наружу со страшной силой, растягивая временный дом во все стороны. Кожаный дом послушно тянулся и скрипел зубами от боли, но так и не лопнул по швам. Иногда мне казалось, что мой пупок развяжется, как узелок на нитках, которые только соединила, пытаясь связать шапочку для малыша. Сэм всегда разговаривает с малышом, который слушается его и ведёт себя хорошо.
  Через пару недель у меня родилась дочь Маргарита Виктория, самый прекрасный ребёнок на Земле! Конечно, я расстроилась, что у меня родилась дочь, а не сын, как мечтала. Мама тактично заметила, что сначала надо родить помощницу, а потом братиков. Её предложение понравилось, но оно так и не осуществилось за все годы нашего счастливого брака. Почему-то я не смогла больше забеременеть, как не пытались. Сэм обожал дочь, которая любила его сильнее, чем меня, причём с первых минут. Стоило ему взять в руки кричащий свёрток, как ротик закрывался, а недовольное красное лицо становилось спокойным, голубые глаза внимательно смотрели в его сторону, словно понимали происходящее. Конечно, сейчас цвет глаз не совсем определился, но я думаю, что они будут такого цвета, как у меня. Сейчас они не то синие, не то серые. Это вопрос времени, все дети меняются через несколько месяцев после рождения.
  Я не понимала, как она помнила его руки, которые всегда обхватывали мой живой живот, а тот замирал, чувствуя перемену. Эта загадка вызывала во мне некую ревность и безумную радость. Сегодня я покормила её в полдень, и она уснула у меня на плече, пуская молочные пузыри во сне. Точнее, мы уснули с ней вместе в кресле у окна, а когда проснулась, то увидела плед на коленях, который немного сполз. Сэм приходил на обед и укрыл меня, как постирал и вывесил пелёнки на улице. С утра стояла пасмурная погода, поэтому отложила стирку на обед. Он не стеснялся делать женскую работу, когда видел, что я не успеваю, а мама, то есть тёща устала. К сожалению, моя мама регулярно ломала то руку, то ногу, поэтому гипс для неё был чаще простуды. Делать работу по дому с одной рукой тяжело и Сэм понимал это, как и папа. Он ни разу не упрекнул её за это, даже когда она была необходима.
  Наверно, такая должна быть любовь, когда краюшка хлеба разламывается на две равные части, а вся работа не делится на женскую и мужскую. Мужчина всегда должен быть сильным и быть каменной стеной, за которой растёт и благоухает его белая роза. Мой папа был таким мужчиной, настоящим и любящим отцом, он ни разу за всю мою жизнь не разочаровал меня словами или поступками. Для меня мой папа был идеальным отцом, и я была счастлива, что он у меня такой один единственный, а мне безумно повезло. Я гордилась своим отцом всегда и сейчас, вспоминая эту гордость, слёзы наворачиваются на глазах, убирая резкость и сжимая сердце холодными пальцами вот такой ностальгии. В мире нет второго такого отца, как и нет такого же мужчины для меня.
  Где-то в глубине души я завидовала своей маме белой завистью потому, что такие мужчины, как мой папа редкость. Это я знала со школьной скамьи, когда в моей голове не было мыслей о девушках и парнях, о любви и все прочей семейной жизни, что есть в каждой семье между мамой и папой. Наверно, это было чувство на каком-то подсознательном уровне, которое есть у каждого человека на Земле. Лучший в мире папа всегда был таким, а шанс встретить такого же парня был ничтожно мал, но судьба сама распоряжается такими дарами, конечно, если сильно её попросить об этом. Это так сложно и противоречиво, что можно легко запутаться в своих желаниях, которые сбываются так неожиданно, когда совершенно не ждёшь чуда от судьбы или от жизни.
  Конечно, мама отдала мне дневник лишь после смерти, оставив записку в туалетном столике, где была её косметика да баночки с растирками. Она знала, что я загляну туда за флакончиком духов, с которым она не хотела расставаться. Сколько раз она говорила о нём! Никогда не подумала, что первый подарок моего папы она не захочет выпустить из рук. В детстве мама давала мне подержать флакончик, в котором засохла капля коричневых духов. Это вызывало любопытство и трепет, от обладания такой вещью. Мне безумно хотелось открыть его, но мама сама открывала его по моей просьбе пару раз, явно наслаждаясь запахом. Тогда я не понимала, что так пахли далёкие и прошлые воспоминания, которыми полна наша непростая жизнь. Её первая и единственная любовь пахла вот такими старыми духами с цветочным ароматом, который напоминал аромат лаванды.
  Как всё не просто! Она так и умерла с этим флакончиком в руке, словно вызывала дух своего Сэмми. Все десять лет она ждала этого момента, когда их души встретятся, но как можно ждать свою смерть? Оказывается, что можно и это так легко, как стучащая ветка в окно, как сухой лист дерева, уносимый ветром вдаль, туда, откуда никто не возвращается. А я перерыла весь ящик, пытаясь найти этот флакон от старых духов, но нашла лишь письмо со своим именем. Когда она успела его туда положить? Когда она успела его написать? Откуда она нашла эти силы в моменты просветления? Сколько вопросов, но на них никогда не найду ответа потому, что лишь любовь ко мне двигала её руку по бумаге. Теперь у меня два дневника, наши десятилетия семьи, которая медленно угасала. Я осталась одна на белом свете, а моя семья покинула меня безвозвратно. Теперь они встретились все вместе на том свете, дождавшись их души. Марк и Тони дождались Эвана, моего мужа и моих родителей, дедушку и бабушку, чтобы стать настоящей семьёй. Если есть жизнь после смерти, то у них наконец-то появились родители и семья, которую потеряла я, оставшись одной за той чертой. Эта черта давила на меня, вызывая приступы паники от одиночества, навалившегося на меня, как снежный сугроб, холодный и тяжёлый.
  Почему? Почему я осталась одна? Где наша дружная семья? Эти вопросы мучили меня ни один и не два раза, не оставляя попытки отыскать ответ хотя бы на один вопрос. Время идёт, а наши близкие стареют, но мне кажется, что им жить да жить. Судьба даёт мне шанс, но для чего и какой этот шанс? Я уже не молода, мои лучшие годы прожиты, но теперь у меня лишь одни воспоминания о нашей семье, щемящая тоска по тем прошлым временам, которые не вернуть при всём желании, а некоторые и не вспомнить. Найти ответы в мамином дневнике хотелось, поэтому читала страницу за страницей, тем самым пытаясь облегчить боль в сердце.
  Весной заболела мама и, кое-как сдав экзамены в школе, полностью заменила её. Мама часто ездила в город, отвозя ранние овощи и фрукты, но теперь это стало моей прямой обязанностью. Позже, осенью, мы заезжали в больницу, где папе сделали несколько операций на ноге. Мы с ней частенько засыпали в гостиной, где мама разбиралась с цифрами, а я слушала радио. Далёкий мир жил весело и счастливо, не так как мы. Мы были прошлым, простым и незатейливым, как узор на наших обоях.
  Иногда я вспоминала об этом и тут же забывала, я не собиралась туда, в тот чужой мир. Мой мир родной и уютный был здесь, вот за этим окном. Мама была рядом, а для полного счастья нам не хватало лишь папы. Он приехал домой худой и с палочкой, еле передвигаясь по дому. Вероятно, поэтому мама и папа стали спать в комнате за кухней, чтобы не напрягать ногу, прыгая по лестнице на второй этаж, где были наши спальни.
  Сколько лет прошло, а я помню, как будто всё случилось на прошлой неделе. Буквально за неделю, приезжие работники сняли старую кровлю и сделали новую крышу, которая блестела, как Луна в небе, но только днём. Там, перед службой, я познакомилась с самым красивым парнем на свете! Это была судьба, полностью изменившая мою жизнь. Вот так появился в моей жизни Сэм, а через год и дочь Рита. Неделя пребывания плотников и кровельщиков после урагана изменила мою жизнь до неузнаваемости, подарив счастье на долгие годы брака. Это была просто судьба, от которой мне не спрятаться, да я и не хочу куда-то бежать и что-то менять, меня устраивает абсолютно всё! Моя судьба сама нашла меня, значит, счастье само разыскало меня. Иногда так бывает в жизни, но ты хочешь чего-то ещё. Мы так устроены, что нам необходимо то, о чём вчера и не знала. Господи! Как я благодарна всему, что происходит со мной под крышей нашего дома!
  Стоит мне увидеть моего Сэмми и воспоминания нашей первой встречи всплывают перед глазами, словно это было вчера. Ураган полностью изменил мою жизнь, что-то разрушил, но и почти сразу что-то создал. Как взаимосвязаны между собой "крыша" и "семья"? оказывается, что связаны крепкими узами брака, нашим счастьем, семьёй. Почему-то в жизни всегда бывает так: одно вытекает из другого, хотя если разобраться, то и вытекать не может, лишь высыпаться. Всё моё счастье перед моими глазами до самого горизонта, весь мой счастливый мир. Как я люблю Сэмми!
  Что могу подумать, прочитав эти строки? Только то, что мне повезло с родителям. Они у меня замечательные! Я не устану это говорить и утверждать, мой дневник это полностью подтверждает. Наша судьба полностью описана в дневниках, которые так тесно переплетены нашими взглядами и самой жизнью. Как смогли, так они и воспитали меня, щедро одарив любовью. Эту любовь всегда чувствуют дети потому, что она либо есть, либо её нет. Родительское воспитание не должно быть обязанностью, ребёнок - это плод любви, а разве можно не любить свою половинку? Не любить половинку своей жены или мужа? Всё ценное и лучшее должно достаться ребёнку, чтобы история любви повторялась вновь и вновь. Я чувствовала родительскую любовь всегда и попыталась сохранить её в сердце, чтобы когда-нибудь одарить ею своего ребёнка.
  Школьные годы пролетели быстро, а заняли почти половину дневника потому, что туда было что записывать. Школа это мои подруги и друзья, наше общение и всё остальное, что связано с девчонками и мальчишками. Об этом можно писать и не переписать, но злободневной эта тема так и не станет. Мы росли и взрослели, набирались опыта, чтобы получив запас знаний жить предоставленными самим себе. После школы всё зависело от тебя, багажа знаний и цели в жизни. Моя учёба волновала меня больше всего потому, что с ней было связано процветание нашего тепличного бизнеса. Почти целый год мне пришлось жить в городе, приезжая лишь на выходные. Это было интересно, но утомительно. Я видела, что родителям нужна помощь, а меня нет рядом, и это меня угнетало. Я торопила время, считая часы до утра.
   Осенью, как всегда начались свадьбы, и школьные подруги выходили замуж, рожали детей, расходились, а некоторые уезжали в город и работали там, в магазинах или на заводе. Мне хотелось встретить такого же парня, как мой папа. Мама рассказывала, что она встретила его в церкви, влюбившись с первого взгляда. Я смотрела на папу, представляла его молодым и соглашалась с ней. Он до сих пор строен и подтянут, хотя морщины живописно расположились на лице, делая его старше и ещё красивее. Его серые глаза до сих пор с любовью смотрят на маму и на меня, хотя как-то не так, не с такой любовью. Раньше меня это удивляло и немного злило, но потом поняла, что он любит меня по-другому. Маму он любит, как женщину и жену, а меня, как единственную дочь. Он всегда любил своих дам сердца всем своим сердцем день за днём, год за годом.
  Однажды, посмотрела какой-то фильм, заметив разницу в таких взглядах, и поняла свою ошибку, изменив отношение к ним. Сложно признаться в своих ошибках, но я люблю, и любила своих родителей, лучших во всём мире! И это не потому, что они мои родители, просто они замечательные родители! Для меня это было и будет всегда потому, что я запомнила их вот такими прекрасными, дружными, любящими. Всё, что увидела я в них, вложу в свою семью, щедро приправив чувствами и, конечно, любовью. Без неё никуда, поверьте мне!
  Сейчас мне их не хватает, но я чувствую их присутствие, которое подсказывает мне, как поступить и что сделать. Это любовь, их любовь, которая окружила меня коконом и спасала все годы от одиночества и печали. Эта тоска, как соломинка в стакане с коктейлем, всегда плохо смешивает прошлое и настоящее, поднимая со дна такое!
  На очередной свадьбе одноклассницы, я встретила Эвана Фостера, своего будущего мужа. Это оказалось так просто и быстро, что не особо поняла, как всё произошло. Неожиданно мне достался такой красавчик, что самой не верилось. Оказывается, бывают такие мужчины на планете и иногда они расхаживают по нашим улицам. Вот и мне улыбнулось женское счастье, я терпеливо дождалась своего самого-самого счастливого счастья!
  Сколько раз смотрела на его круглое лицо, с крошечной ямочкой на подбородке, делившей его на две части? Не счесть! Что я могла там отыскивать? Наверное, своего папу, на которого он чем-то похож. Как любимая и любящая дочь, смогла, умудрилась отыскать свою половинку, так похожего на папу?! Его карие глаза вызывают неведомый трепет одним взглядом, а густые брови абсолютно не портят лица. Мы можем пересматриваться целый час, рассказывая и составляя планы на вечер. Его каштановые волосы также выгорали летом под жгучем солнцем, напоминая мне папу. У них был одинаковый рост, но Эван увлекался боксом, поэтому был весьма мускулист. Это мне безумно нравилось и доставляло неземное удовольствие лишь от мысли, что это всё принадлежит мне на законных основаниях. Это безмерное счастье и куча таких эмоций, что человечество не придумало таких названий. Проще всего их можно назвать любовью, свалив эмоции и чувства в общую кучу. Как это замечательно и здорово!
  Его руки всегда так нежно касались меня, чтобы крепко прижать к себе и не отпустить! Господи! Как давно это было, а помню, как сейчас и от этого слёзы наворачиваются на глаза, застилая их и мешая мне писать. Мои пальцы медленно взбираются по его рукам по бугоркам, которые живут под моими пальцами своей жизнью, которая сейчас вот-вот переплетётся с моей жизнью. Жгучий поцелуй Эвана отрывает их от тёплой кожи, и они цепляются за плечи, как за спасительную соломинку. Еще пара минут и она мне понадобится потому, что от его поцелуев кружится голова, а ноги теряют свою чувствительность до самых бёдер. Его руки скользят медленно, но настойчиво, приглашая на бурную вечеринку. На вечеринку, которой так часто заканчиваются наши скромные вечера. Нам так хочется прийти первыми на свою вечеринку, погасить огни и в кромешной темноте заниматься любовью. Любовью, которая брызжет из нас невидимыми фейерверками радости и счастья.
  Сколько бессонных и страстных ночей пережила эта кровать, не счесть! Их всё равно будет мало, но это так распорядилась наша жизнь. Мы не могли оторваться друг от друга, словно завтра нам придётся расстаться на какое-то время. Теперь со мной лишь одни воспоминания о тех, кто любил меня, кто был мне дороже всех на свете! Хорошо, что у меня есть эти страницы, которые помнят такие мелочи! Мелочи, что с удовольствием вспоминает и восстанавливает моя память, чтобы никогда не забывать. Хорошо, что мама научила меня вести дневник, где живёт часть моего сердца и души. Воспоминания так волнуют меня, что время вновь останавливается, и я живу несколько минут в том времени, которое, увы, никогда не вернуть, но можно не раз вспомнить и это счастье.
  
  Глава 3.
  Поиграло со мной яркое чудо,
  Кружась над ушами и спинкой,
  Потом улетело куда-то за куст.
  Туда, где летало, да было всё знакомо,
  А можно мне пойти с тобою?
  
  Никогда не думала, что семейная жизнь так сильно меняет твою жизнь, и ты смотришь на старые вещи по-другому. это иное восприятие тебя удивляет, но ты быстро забываешь об этих чувствах потому, что другие волной накатывают на тебя. Моя семейная жизнь щедро посыпана любовью, которая с каждым прожитым днём становится сильнее. Это мне кажется или я полностью уверена в этом, сама не знаю. Но какая разница, когда любишь своего незнакомца, который стал самым близким для тебя человеком за короткий отрезок времени. Правильно это или не совсем правильно, я не смогу ответить, хотя столько раз думала над этим. Ты встречаешь парня, и твоё сердце наконец-то оживает, замирая от счастья и невидимой эйфории от предвкушения чего-то необычного, фантастического.
  Сколько раз я смотрела в глаза Эвана, отыскивая свою любовь? Много-много раз! Каждый раз я там её находила и мне это нравилось. Его карие глаза меняли цвет и искрились неведомым светом, который сочился изнутри.
  Он был удивлён, что старая дева, которой была я, такая глупая и несмелая, нескладная и стеснительная досталась ему. У меня не было опыта общения с молодыми людьми, хотя я знала, что к чему. Не знаю, почему я не особо доверяла парням, которые пытались знакомиться и заигрывать со мной, считая наивной простушкой. Я согласна с ними потому, что в тот момент была таковой с головы до ног. Любовная лихорадка не заразила меня, поэтому я ждала принца на белом коне, только своего принца. Им оказался городской парень, весь такой модный, весёлый и простой в общении. Эван изменил это своим поцелуем и нашей дружбой. Каждый вечер мы созванивались и болтали по телефону, постепенно узнавая друг о друге всё больше и больше.
  Мне до сих пор непонятно, как мы смогли рассмотреть, увидеть, почувствовать нашу любовь. Вероятно, у каждого человека существует своя неповторимая аура, код ДНК, которые подходят идеально к ауре и коду ДНК противоположного пола, чтобы соединиться и жить, производя продолжение рода человеческого для радости, счастья и гордости родителей за своё чадо. Дети рождаются и вне брака во все времена, но это не так интересно, хотя весьма актуально для современного мира. Одинокая женщина рожает для себя, чтобы ушло её одиночество, и жизнь наполнилась смыслом. Для женщины дети это смысл, это их радость и материнское счастье. Получается, что родить ребёнка легче, чем найти спутника жизни. На поиски спутника жизни уходят годы, знаю по себе, но он где-то есть на планете и судьба сама решает, когда же произойдёт наша встреча.
  Ключ и замок, вот что всегда соединяет мужчину и женщину, поэтому все влюблённые в мире завели традицию замыкать свой замок и выбрасывать ключ. В Париже ключи новобрачных летят в Сену, оседая на дно. В других городах и государствах ключи бросают вниз с мостов, чтобы символ семейных уз замок закрыл их любовь в единое целое, соединил их навечно. Все пары хотят постоянства и долгих лет жизни под одной крышей, но что получается это отдельная история, которая есть у каждой пары.
  Буквально через пару месяцев поняла, что у меня будет ребёнок и обрадовалась, чувствуя грядущие перемены. Эван был в восторге, хотя и не ждал пополнения в семье так быстро.
  - Эван! По-моему, у нас будет сын или дочь, - поставила перед фактом своего мужа, немного стесняясь своих слов, словно, они были неправдой, а он привстал с кровати, чтобы заглянуть в мои глаза.
  - Правда? Ты уверена? - он думал, что я шучу, но разве могут быть шутки такого плана?!
  - Да, через восемь месяцев у нас будет маленький или маленькая, не знаю, но это не так важно. Самое главное, чтобы ребёнок был здоров, - мудро рассуждала, зная, что здоровые дети это жизнь без проблем.
  - Согласен, я буду рад сыну или дочери, девочки всегда нежнее и спокойнее, а мальчики такие сорванцы! - он улыбнулся и обнял меня так осторожно, что и мне стало смешно.
  - Я не больная! - возразила ему, сверкая глазами, стукнула по груди кулаком, который мгновенно развернулся и стал нежной ладошкой, скользящей по упругой коже.
  Разве можно так наезжать на своего мужа и будущего отца ребёнка? Конечно можно, но лишь пару секунд, чтобы не расслаблялся! Улыбка растянула мои губы, чувствуя необыкновенное тепло в груди. Вероятно, так выглядит или появляется счастливый миг, крохотный осколок счастья!
  - Знаю, но твоя грудь стала такой чувствительной к моим пальцам, что я боюсь причинить ей боль. Ты вздрагиваешь, словно от боли, а я так осторожен! Милая моя Марго! Моя королева, - прошептал он последние слова и проскочил пальцами по щеке, придвигая моё лицо для поцелуя.
  Как я могу спорить в такой ситуации? Мой муж старше меня всего на пару лет, но мне всегда кажется, что он отлично знает, что надо делать в той или иной ситуации. Ситуации бывают разными, но он готов к каждой из них. Мне безумно нравится ощущение силы, уверенности и чувство романтики в нём и его действиях. Вот так пролетело моё признание, растянутое до самой полуночи, которая с последним ударом старинных часов оставила нас такими, как есть. Наша жизнь не сказка, но мы сами творим, создаём своими руками, вкладывая свои мечты в реальность.
  Эван отлично разбирается в машинах и готов говорить о них всю ночь. Благодаря его опыту, я стала во многом разбираться, знать название запчастей, понимать работу двигателя, как настоящий водитель. Конечно, ездить по нашим просёлочным дорогам легче лёгкого, а в городе вечно непонятное движение. Кто-то опаздывает и сигналит, а виноваты все остальные, что он застрял в пробке, не там свернул или светофор долго не даёт зелёный свет.
  Я отложила дневник, вспоминая, как помогла прокачивать тормоза на нашем пикапе на следующий день. Это я не записала, но память совершенно неожиданно подкинула старые воспоминания, словно они были вчера или на той неделе. Было ужасно трудно быть серьёзной с мужем, который в яме, а я, как королева сижу в салоне авто.
  - Качай! - раздался глухой голос Эвана, а я вздрогнула, вспомнив его голос, такой далёкий и родной.
  - Качаю! - весело ответила я, изо всех сил утапливая педаль тормоза до самого полика.
  - Держи! - вновь раздалась команда снизу.
  - Держу! - тщательно надавила педаль, стараясь выполнить от и до команду.
  Потом он появился, наблюдая за мной, взмокшей от напряжения. Я-то ждала команду "Бросай!", чтобы он снова выпустил воздух из тормозных трубок. Держать педаль носком туфельки было не так сложно с одной стороны и утомительно, с другой стороны. Боялась сделать что-то не так, мой папа не особо доверял мне эту процедуру, отдавая предпочтение сезонному рабочему.
  - Бросай, - тихонько говорил Эван и улыбался, а я от неожиданности резко поворачивала голову в его сторону, немного злясь и улыбаясь на его проделку со мной.
  Он всовывал голову в окно и жадно целовал меня, а я его, радуясь, как ребёнок новой игрушке. Его руки с запахом тормозной жидкости оставались снаружи, хотя им хотелось абсолютно другого. Я это чувствовала и изо всех сил старалась соблазнить мужа своими губами. Он это чувствовал и первым прерывал наш поцелуй.
  - До вечера, моя королева Марго! У меня много дел, - виноватые глаза пылали страстью, а руки открывали дверь.
  - Конечно, до вечера! Я обязательно что-то придумаю, - весело чмокала его в вырез футболки и уходила, чтобы придумать такое!
  Я не написала это, но помнила, как будто это было вчера, а пролетело десять лет. Десять лет одиночества и одной работы, которая держала меня на плаву. С уходом моего принца солнце померкло перед глазами, и просто не было радости, лишь воспоминания, режущие сердце на мелкие кусочки.
  Родители обрадовались нашему сообщению о ребёнке, а мама поняла мою внезапную сонливость сразу после обеда. У меня закрывались глаза, и ничто не могло их открыть. Полчаса короткого сна в кресле или на диване возвращали меня к прежнему состоянию. Работа ждала меня, а я не привыкла лениться и отлынивать от неё. Мне нравилось выращивать цветы, по-своему делать мир зелёным и красивым.
  Время летело так стремительно, как поезд по рельсам без остановок. Первый толчок пробудил меня ото сна, а я потом долго не могла уснуть, прислушиваясь к ребёнку. До утра больше толчков не было и мне показалось, что это просто показалось. После завтрака вновь почувствовала толчок, потом ещё. Это было самое необычное состояние, когда в тебе растёт и постоянно шевелится маленькая жизнь. Для кого-то это естественный процесс, но на самом деле это самое настоящее чудо!
  Как может кто-то появиться из нескольких капелек жидкости его и её? Как она соединилась в то самое время, когда этому пришло время? Откуда нашим организмам всё это известно, а нам не всегда?! Мы никогда не задумываемся над таким процессом, с которым родились и выросли. Он для нас, как глоток воды, которая либо вкусная, либо противная. Наш язык понимает это и сразу возмущается, посылая сигнал в мозг, а наша рука решительно ставит стакан воды. Сколько всего приходит в голову беременной женщине, которая отвечает за чью-то маленькую жизнь.
  Вероятно, поэтому мужчины называют беременных женщин капризными, не понимая сложных процессов внутри нас. Я грызла жаренные кукурузные зёрна, как бобёр брёвна, которых мне хотелось постоянно. Раньше такого не было, а теперь это часть моего рациона. Мне хотелось одного, потом другого блюда, зелёных яблок, которые не поспели, но были самыми вкусными! Эван с удовольствием срывал для меня самые крупные яблоки, не пытаясь даже их попробовать. А я с жадностью кусала сочные яблоки, с трудом прожёвывая твёрдую мякоть, ужасно кислую и не вкусную, но мне их безумно хотелось. Точнее, хотелось моему организму, в котором явно чего-то не хватало, но это было в яблоках.
  Пикник в воскресный день был самым замечательным, а погода дала добро на его поведение. Небо было голубым с белыми облаками где-то вдали, солнце ласково светило, а трава была зелёной. Неделя дождей закончилась и второй солнечный день, как раз под выходные, помогла составить планы.
  Несколько разных бутербродов, холодный сок были сложены в плетёную корзинку, а плед и скатерть легко поместились в пакет. Я прихватила зонтик, чтобы не обгореть на солнце, которое начинало припекать, высушивая лужи и грязь. Эван нёс корзинку в рук, а на другую опиралась я, тяжело переваливая на ногах, выпячивая живот вперёд. Сначала появлялся мой живот, а потом я. Почему-то сегодня ребёнок вёл себя странно, отчаянно стуча пятками и локтями, словно пытался таким образом выбраться наружу.
  - Может быть, отложим свой пикник? - спросил муж, явно озабоченный моим состоянием.
  - Нет, мы так долго собирались, мы ненадолго, хорошо? - я смотрела в его глаза, пытаясь прочитать ответ, придерживая одной рукой бок. Крохотная пятка метко заехала в печенку, которой не понравились эти энергичные действия. Мне они тоже не понравились, слёзы выпрыгнули сами, но ноги упрямо шли вперёд.
  - Хорошо, на пару часов, но никаких физических нагрузок, только еда и возлежание на траве. Договорились любовь всей моей жизни? - он строго посмотрел на меня, но его глаза начинали смеяться и это мне безумно нравилось.
  Любовь всей моей жизни! Слёзы градом посыпались из моих глаз, как давно я не слышала тех слов, что говорил мой любимый муж, мужчина моей мечты. Вероятно, мне хотелось выплакаться, чтобы осознать свои потери, которые преследуют меня после смерти Эвана. Закрыв глаза ладонями, я рыдала, чувствуя, сколько во мне боли, печали и эмоций, которые так долго сидели во мне. Дневник со своими подробностями поднял муть со дна души и выплеснул на берег. Эти страницы были залиты слезами ещё много лет назад, но сегодня они снова чувствуют мою тогдашнюю боль, которую время никак не вылечит.
  Мальчишки на берегу строили плот второй день, чтобы плавать в пруду на своём корабле. Это им удалось сегодня, и судно спустили на воду. Двое мальчиков исправно гребли вёслами и вскоре достигли середины пруда. Это вызвало крики тех, кто остался на берегу. Плот прошёл испытание и не развалился, не утонул. Теперь они дружно гребли к берегу, что бы покатать малышей.
  - Эй! Джо! - крикнул им Эван, - будьте осторожны!
  - Хорошо дядя Эван! - сразу отозвался хор мальчишек, которым хотелось произвести дальнейшие испытания, а потом понырять с плота в воду.
  - Дядя Эван! - рассмеялась я, а он строго посмотрел в мою сторону, не зная, стоит ли ему поддержать меня.
  - Для них я дядя, почти такого возраста, как их родители. Странно? - он посмотрел на меня, пытаясь стереть ухмылку с моего лица.
  - Ага, вот так ты себя успокаиваешь, буду знать дядя Эван! - моя улыбка досталась ему просто так.
  - Не дядя Эван, а скоро будет папа Эван, надо немного подождать, - он налил мне сока и передал стакан.
  - Спасибо папа Эван! Через месяц это так и будет, а пока ты мой самый-самый любимый муж! - глоток холодного сока прервал длинную речь, а я почувствовала небывалую жажду после пешей прогулки.
  Первые два шестилетних брата близнеца с восторгом взобрались на шаткое сооружение и с визгом и брызгами тронулись в путь. Старшие мальчики усердно гребли вёслами, а братья помогали им руками. Эван не спускал с них глаз, но они вели себя прилично и он расслабился. Плот благополучно вернулся в гавань, а другая партия малышей карабкалась по скользким и мокрым брёвнам. Джо и Майкл дружно, но без особого энтузиазма гребли вёслами, а малыши радостно пищали.
  Потом раздался крик и плач, а Эван вскочил с места, чувствуя, что кто-то упал с плота.
  - Джо! Что случилось? - он закричал, а мальчик оглянулся и увидел, что место Денни пусто.
  - Денни упал, я сейчас поищу его, - он ловко прыгнул в воду, а плот закачался, сбросив второго маленького пассажира.
  Эван, сбросив шлёпки и футболку, бросился в воду, яростно разрезая воду руками.
  - Бегите на ферму за помощью, - крикнула я малышам, и они послушно бросились по тропинке к нам на ферму. Через пять-шесть минут они будут на месте и помощь подоспеет воворемя.
  Эван, набрав полные лёгкие воздуха, нырнул около плота. Его не было долго, но он успел найти одного малыша и поднял его на плот. Майкл крепко держал испуганного Сидни, который выплёвывал воду и кашлял. Он непрерывно стучал зубами, не то от страха, не то от холодной воды.
  Джо вынырнул, но по его глазам Эван понял, что он не нашёл Денни.
  - Оставайся здесь, и ждите меня. Сидите тихо, - он нырнул и исчез, а Джо стал взбираться на плот.
  Дважды он выныривал и исчезал, чтобы отыскать малыша. Тяжело дыша, он показался над водой, вытаскивая неподвижное тело Денни. Джо встал, чтобы помочь затянуть Денни наверх и это ему удалось с большим трудом.
  - Плывите к берегу, ему надо оказать первую помощь, я помогу, - он развернул плот и толкнул его в сторону берега.
  Тут случилось то, что никто не ждал: плот развалился на две части и все четверо оказались в воде. Чувствуя тревогу, вошла в воду, чтобы быть ближе к ним и говорить, где кого вижу.
  Я стояла по колено в воде, пристально рассматривая мутные воды пруда и брызги вокруг остатков плота. К сожалению, учиться плавать в этой луже, которую все местные мальчишки называли величественно прудом, у меня желания не было. Поэтому ничем помочь не могла, но Эван видел мои попытки как-то помочь.
  - Стой там! Стой, я сам! - он вновь нырнул, а мне оставалось только ждать его появления.
  Джо и Майкл хорошо плавали, а Денни и Сидни только учились держаться на воде. Эван нашёл их, а мальчишки стали взбираться на плот, но сразу это не удалось. Плот потерял устойчивость, а брёвна стали скользкими, а Эван из последних сил подсаживал их. Раньше можно было держаться за верёвку, но она порвалась и две части плота стали неуправляемыми. Одно бревно опасно накренилось на одно сторону, а Сидни испуганно бросился к Майклу. Он не удержал малыша, и бревно грузно вынырнуло с одной стороны, чтобы вновь погрузиться в воду и замереть.
  - Эван! - крикнула я, - Эван! Где он?
  Мальчишки крутили головами, но не видели его. Малыши плакали от страха, понимая, что им сегодня сильно достанется от родителей.
  - Эван! Эван! - я кричала, но мои глаза не видели его головы над водой.
  - Ты что кричишь? - раздался голос за спиной, а я вздрогнула от испуга.
  - Эван спасал мальчишек, а теперь его нет. Вы поможете? - спросила старого пастуха, который привёл коров на водные процедуры.
  Это было лишним потому, что он уселся на траву и стаскивал свои сапоги, снимал ковбойскую шляпу, показывая ослепительно белую лысину. Она нелепо смотрелась посередине загорелой до черноты кожи. Коровы обступали меня, чавкая своими копытами, а я смотрела туда, где должен быть мой муж. Несколько минут ожидания показались мне вечностью, которая навалилась на мои плечи и теперь давила изо всех сил. Старый Сид несколько раз нырял, а я чувствовала, как ужас заползает в сердце, которое выскакивает из груди. Потом он нашёл моего Эвана и с трудом поплыл в сторону мелководья.
  Я бросилась туда, чувствуя, как жизнь возвращается ко мне, а страх отлетает, как брызги воды во все стороны. Мальчишки причалили к берегу и, ссадив малышей, бросились помогать пастуху, вытаскивать дядю Эвана, который не дышал.
  Старый Сид едва дышал и свалился на берег сразу, оставив мальчишкам тащить Эвана. Они чувствовали свою вину и помогали из последних сил. Мои руки коснулись холодного лица, которое недавно улыбалось и говорило со мной.
  - Спасибо дядя Сид! - я коснулась руки старика, а он не ответил, тяжело дыша, и принялся оказывать первую помощь.
  - Эван! - звала и тормошила его, но он не слышал меня или просто не мог, не знаю.
  Вода выливалась изо рта Эвана, но дышать он не хотел. Мы не сдавались, но пульса не было, как и страха, что это всё. Я чувствовала смерть, отчаянно отгоняя костлявую от своей любви. Сегодня любовь сдалась без боя, и мне в какой-то миг стало жутко. Жутко, как никогда! Когда я пришла в себя, то надо мной мелькала тень деревьев, а чьи-то голоса непонятно гудели рядом. Я честно пыталась понять суть разговора, но не могла, поэтому мои глаза закрылись. Окончательно очнулась на диване в комнате, а мама промокала глаза, рассматривая меня, неподвижно лежащую, словно живой труп.
  - Мам, - комок в горле мешал говорить, но я не знала, что так долго звала своего Эвана, что сорвала голос.
  - Рита! Доченька! Как ты себя чувствуешь? - она что-то пыталась найти во мне, а я сразу вспомнила всё.
  - Эван, - пошептали мои губы, и я попыталась встать с дивана.
  - Лежи, его отправили в больницу, сейчас и к тебе врач подойдёт, - она встала, а чужая женщина заняла её место и принялась осматривать меня.
  Вскоре меня переложили на носилки и понесли в машину "Скорой помощи". Там мне сделали укол, и я очнулась в палате. Моя рука инстинктивно прижалась к животу, которого почему-то не было, и тут я поняла всё. Мой Эван умер, как и ребёнок, а я осталась одна. Страшный сон, что снился мне, был таким реальным, и он оказался и вовсе не сном, а самой настоящей реальностью. Машина летела стрелой, отчаянно пробивая сиреной дорогу к больнице. Меня заносило на поворотах, а живот болел дикой болью внизу. Она вспыхивала, как вспышка молнии, потом исчезала, чтобы вернуться и с новой силой наброситься на меня. Когда она вспыхнула в очередной раз, женщина ввела какой-то раствор в капельницу из шприца, и я надолго отключилась.
  Дверь открылась, а я увидела сквозь приоткрытые веки маму, которая тихонько заходила ко мне в палату, неся стаканчик с водой.
  - Мам, где все? - мой голос напугал её, и она выпустила стаканчик из рук, а тот тихонько упал на пол.
  - О, как ты меня напугала дорогая! Ты себя хорошо чувствуешь? - она смотрела на меня, а слёзы покатились по её щекам.
  - Где Эван и мой сын? - спросила её, а слёзы из её глаз побежали потоками, и это было её настоящим ответом на мой вопрос.
  - Эван в реанимации, а твой сын в кувезе, у него не открылись лёгкие, - она врала, глядя прямо в мои глаза.
  - Не ври, - сказала я, закрыв глаза, в которых плескались целые озёра боли, потери всей своей жизни.
  Часть её только сейчас умерла, а остальная часть мучительно ждала продолжения. Я никогда не могла бы сказать слова своей маме, но сейчас за меня говорило горе. Мои слёзы беззвучно катились прямо мне в уши, отчего стало ещё обиднее и больнее от своей беспомощности.
  Левая рука совершенно онемела, стоило мне пошевелиться, как я почувствовала это. Глаза видели плохо, а веки опухли от пролитых слёз, которые наконец-то кончились. Капельница беззвучно капала что-то мне в руку, явно собираясь поддержать мой организм. Наверное, мне это необходимо, но мне не хотелось ничего в этот самый момент, и я выдернула иглу. Зажав капли крови, села, пытаясь унять головокружение и невероятную слабость.
  По-моему, до сих пор чувствую безумную слабость, вспоминая трагедию. Больше не чувствовала ничего, помнила лишь как дышать и смотреть, не видя вокруг себя ничего. Далёкие звуки влетали через уши в голову, зависали там, словно дождевые облака низко над землёй. С трудом поднялась и подошла к окну, за которым лежал целый мир, а в душе дымились развалины счастья и любви, которых было слишком много за этот год. Я это знала и чувствовала, что это было именно так.
  Действительно, я купалась в любви и во внимании Эвана, который щедро раздавал чувства на нас двоих. Он так ждал ребёнка, словно сам носил его под сердцем. Сколько раз, сидя в кресле, он подзывал меня, чтобы охватить живот ладонями и послушать, почувствовать передвижения малыша. С удовольствием нащупывал пяточку, которая ловко отбивалась от его надоедливых пальцев. Это вызывало его смех, а ребёнок замирал на несколько секунд, чтобы вновь выбрать цель. Обычно, он никогда не промахивался, нанося удар прямо в любопытное ухо, а будущий папа охал от неожиданности. Эван никак не мог привыкнуть к выкрутасам ребёнка, который раз за разом наносил точный удар, когда тот не ждал нападения. Мне тоже было смешно, как ребёнок мог долго растягивать удовольствие в ожидании залепить пяткой в ухо папе. Эван сажал меня на колени и обнимал, чувствуя, как смех от проделок малыша заводит его. Мы долго смеялись, а ребёнок лениво толкался в мою печень, словно был обижен нашим смехом, но позволил немного посмеяться.
  Вот откуда они чувствуют наше настроение, слышат наши слова, отличая Эвана от голосов моего папы и деда? При голосе деда он замирал и вёл себя чинно и спокойно, а папин голос заставлял его вытягиваться в струну, явно пытаясь найти тайную дверь наружу. При мамином голосе он успокаивался и засыпал, я это чувствовала и сама прикрывала глаза на пару минут.
   После обеда я всегда засыпала хотя бы на полчаса потому, что веки сами опускались вниз под неведомой тяжестью. Кресло с удовольствием подставляло мне свои объятия, и короткий сон овладевал мной. Этот сон давал мне отдых, который был необходим спине. Малыш успокаивался, и почти всё оставалось по-старому.
  В этом году моему сыну было бы десять лет, но он так их не получил и, значит, не прожил. Сколько мы могли бы сделать вместе?! Как хорошо бы мы познали мир?! Было бы замечательно смотреть в его карие глаза и вспоминать его папу, жить дальше, как хотел бы Эван. Сколько будет всех этих вопросов и размышлений, я не знаю. Одно знаю точно: мне не хватает этих двух мужчин. Эти вопросы и размышления до сих пор рвут мне сердце и не дают ночами спать.
  Доктор сказал, что у Эвана был врождённый порок сердца, как и у нашего ребёнка. Эти слова застали меня врасплох, а в голове крутилась мысль о боксе, которым он занимался со школьных лет. Никто не заметил этого, считая его крепким, здоровым парнем. Даже его мама, вырастившая без отца, не знала этого.
  Смириться с этим мне было сложно, и я понимала, что роковые события сыграли здесь не последнюю роль. Он из последних сил спасал чужих детей, чтобы они смогли вырасти и начать жизнь. Его благородный подарок двум малышам был оценен по достоинству и весь посёлок пришёл на его похороны, засыпая охапками цветов. Я пережила похороны, а потом, когда заспали гроб, время остановилось для меня.
  Не помню, как прошёл месяц или чуть больше, я почти всё время лежала в нашей кровати или сидела в кресле, тупо уставившись в окно. Далёкий пейзаж был знакомым лишь по очертаниям, но он не радовал меня, как раньше. Меня не радовало ничего, я не ходила на могилу Эвана потому, что у меня не было сил ходить по дому. Знаю, что врачи предлагали положить меня в клинику, но мама не дала согласия. Каждый день она насильно заставляла меня что-то есть, иногда набирала ванну горячей воды и купала, как когда-то в детстве. Я даже не помню, как расчёсывала или расчёсывала ли вообще свои волосы, не желая смотреть в зеркало и видеть боль, одну только боль.
  Потом, совершенно случайно дошла до кладбища и увидела ещё один камень со знакомой фамилией и только тогда поняла, что же я наделала! Оказывается, мой дедушка Джастин Маккормик умер от сердечного приступа через день после смерти Эвана и сына, а мне никто не сказал. Эти потери вновь обрушились на меня, пытаясь сломить треснутый во мне стержень. Ещё чуть-чуть и жизнь уйдёт из меня, а кто останется? Останутся лишь бабушка, мама и папа, их старость будет одинокой и пустой без меня, впрочем, как и их жизнь. Во всех бедах и несчастьях буду виновата только я, но как я смогу так поступить с ними? Я их люблю, они меня любят, но кто им поможет, если не я!
  Не помню, как дошла до дома, но помню, что сразу отправилась в кухню. Я запихивала в рот всё, что можно было найти в холодильнике и съесть не разогревая. Уснула прямо в гостиной на диване, не в состоянии шевелиться. Так началось моё восстановление, а жизнь просто шла со мной в ногу, хотя, скорее всего, я пыталась идти и больше не падать, да не висеть у неё на плечах.
  Вечером достала дневник и написала всё, что было со мной за это время. Слёзы градом катились по щекам, но я упрямо писала, не видя перед собой клеточек. Моя боль выходила из меня вместе со словами, написанными на бумаге, оставаясь там навсегда. Какое хорошее слово "навсегда"! Действительно, слова это грозная штука. Не зря говорят, что, словом можно убить. Подтолкнуть человека к пропасти без дна, пробить брешь в его сознании и оставить слабым, сломленным без помощи. Дневник помог мне выговориться и оставить свою трагедию на бумаге, которая всё стерпит.
  Утром началась новая жизнь, полная воспоминаний и работы, которая невероятно соскучилась по мне. Цветы стали другими, как и их хозяйка, это поняла сразу потому, что они не радовали меня так, как раньше. Моё любимое занятие стало обычной работой, которую надо обязательно сделать и я упрямо делала каждый день.
  Жизнь начала настраиваться, когда папа не пришёл на обед. Это было странным, он никогда не пропускал семейный обед, стараясь сохранять семью таким образом. Это была наша семейная традиция, и прервать её мог лишь непредвиденный случай. Он и произошёл с моим папой, которого всегда любила больше всех на свете.
  Вот так, горе вновь посетило нашу семью, забрав всех мужчин и оставив слабых женщин, хотя мы всегда были готовы подставить своё плечо любимому мужчине. Мы просто были в списке слабого пола, таковыми мы считались, но никогда не были.
  
  Глава 4.
  Кто мне ответит на этот вопрос?
  Оно улетело, оставив меня на лужайке,
  А мне так хотелось увидеть всё вокруг!
  Дом велик, а здесь простора больше,
  Сколько друзей и огромных деревьев
  
  Набережная была прекрасна, как и написано в путеводителе и это радовало вдвойне: ты не разочарована и тебя не обманули, пообещав рай на Земле. Прекрасные клёны радовали молодой зеленью, а резные листья образовывали огромную шапку. Крона клёна была похожа на шляпку гриба, который неожиданно вырос и стал огромным. Около этого необычного дерева фотографировались студенты и туристы, щёлкая фотоаппаратами и телефонами. Кто-то весело тыкал пальцем в экран смартфона и показывал, кому отправлена фотография. Это было интересно и необычно, особенно, впервые часы поездки. В автобусе были в основном местные жители, а молодёжь присоединилась к нам чуть позже. Стоило им устроиться на месте, как они погрузились в другой мир. Виртуальный мир, если так можно назвать все новинки, которые свалились на человечество за последнюю пару-тройку лет, полностью овладел вниманием и жизнью подростков. Виртуальное общение было таким обычным делом, глоток воздуха. Почему-то многие не могли жить без планшетов и зависали в интернете, шагая по улице. За пару десятилетий городская жизнь сильно изменилась, а наша сельская жизнь чуть-чуть продвинулась вперёд.
  Мы остались в прошлом тысячелетии, а город перешагнул рубеж две тысячи и рванул вперёд. Конечно, у нас это всё было, но лично мне некогда было там находиться, слишком много забот по дому и по хозяйству свалилось на одни плечи. Мама медленно год за голом угасала после смерти папы и теряла память. Целыми днями она просиживала в кресле, рассматривая время от времени, фотоальбом своей молодости, либо спала. Её интересы, тяга к жизни, как и вся жизнь, осталась там, позади вместе с прожитыми годами. Она просто ждала свой срок, который был получен при рождении, а теперь отбывала наказание одиночеством. Как именно проживёт, протянет, пролетит для неё этот кусочек времени во Вселенной, похоже, особо никого не интересовало.
  Я и сейчас помню мамину косу толстую с тонкими серебряными нитями возраста, переживаний и всего того, что перекрашивает наши волосы в седину. За последний год их стало больше, но она этого так и не заметила. Заметила лишь я, так и не сказав ей об этом, почему? Седина - это цвет старости, это я так считала, но как всегда ошибалась. Моя старость наступила ещё до тридцати лет, но это не так важно. Наша жизнь бьёт нас, посылает испытания, которые вызывают боль в сердце и душе, но в лучшем варианте просто слёзы. Слёзы обиды, печали, боли, от которых не убежать и не спрятаться. Многие люди и врачи говорят, что слёзы уносят стресс из организма, поэтому нельзя в себе держать обиды и боль. А что бывает, когда все слёзы выплаканы?
  Вот, как самый обычный лист на дереве, вечно трепещущий на ветру и подставляющий солнцу тонкое тело, она отбывала свой отрезок времени. Я бы не хотела такой жизни для себя и всех остальных людей потому, что это неправильно. Неправильно дважды или трижды. Сейчас её лист сорвался и улетел в неизвестность, а мне пришлось смотреть на голое место на ветке, лишь вспоминая, плача и сожалея в душе, которая помнит всё, каждый миг нашего счастья. Она не подумала о дочери, которая осталась совершенно одна на всём белом свете! Лишь её дневник открыл мне глаза на этот белый свет, показывая дорогу, которая петляла среди полей кукурузы. Я часто смотрела туда, ожидая чуда, но оно не спешило ко мне. Не спешило лишь по одной веской причине: оно не знало обо мне, а я его хорошо знала, но никогда не видела. Оно должно, обязано появиться, прийти, приехать по одной дороге, которая вела в сторону города. Другая дорога длинной змейкой изворачивалась мимо полей, оврагов и кустарников, неся цивилизацию на дальнюю ферму.
  Мамин дневник поведал мне о папиных родителях, о которых никогда не говорили, как и не вспоминали их на Рождество. Они жили где-то далеко и время от времени переезжали. Если можно назвать пару появлений на Рождество. Когда мне исполнилось пять лет, они исчезли из нашей жизни. Папа отправлял письма, но они возвращались с пометкой: адресат выбыл. После трех писем он перестал их искать, а мама сохранила их, так на всякий случай. Вот этот случай наступил, но так поздно, что им должно быть за девяносто лет. Благодаря письмам, я узнала, как зовут моих дедушку и бабушку, а в интернете нашла двух похожих кандидатов на их родственников и отправила им письма. Пришёл один ответ, который изменил мою жизнь, и я наконец-то сорвалась с насиженного места. Мне и в голову не приходило самой отправиться за чудом, которое ждало меня там все годы, наверное, просто время не пришло.
  Мне пришлось делать несколько пересадок, чтобы добраться до города и купить билет на поезд, который отходил вечером. Так я превратилась в туристку, которая осматривает местные достопримечательности. Здесь всё было не таким, как у нас и это поражало воображение. Смотреть в интернете это одно, а прикасаться к живому миру это абсолютно другое. Здесь я впервые увидела море, высокие здания и кучу памятников с красивыми парками. Конечно, посмотрела лишь малую часть центра, оставив столько интересного на потом. Потом обязательно посмотрю всё остальное, чтобы прикоснуться к истории и цивилизации. Сейчас я напоминала туриста в своей стране, так как раз пять или шесть выезжала за пределы нашей фермы и посёлка. Весь мой мир свободно умещался там, пока мои любимые люди жили там счастливо. Остальной мир мне был не нужен, а сейчас одиночество заставило шагнуть в него, но я не жалею об этом, просто так надо. Кому это надо, меня не слишком интересовало потому, что я не стояла на месте, а двигалась к намеченной цели.
  Усевшись на скамейку, смотрела вдаль, которая соединяла море и небо в одно целое. По крайней мере, мне так казалось или так хотелось, не пойму сама. Мой взгляд затуманен мыслями, которые соединили воду и воздух, дома мне некогда было помечтать и просто посидеть, ничего не делая. Как оказалось, без дела можно мечтать о чём угодно, но при этом оглядываться назад и вспоминать старую жизнь. Старая жизнь и новая жизнь смешались во мне, как в молочном коктейле молоко и мороженое. Одно без другого не могло начаться и жить, это было странно и необычно. Размеренная сельская жизнь приносила удовлетворение, умиротворение, а в это мир вращался вокруг своей оси, меняясь каждую секунду.
  Ветер сдувал меня с насиженного места, крича в ухо, что погода меняется, но я не слышала его, как и не замечала перемен вокруг. Солнце спряталось за тучу, а наступившая тишина оглушила меня. Моя мечта рассыпалась прямо у меня на глазах, и села пылью у ног и я проснулась от своих грёз, захвативших меня в плен. Я была совершенно одна на набережной, все куда-то делись, испарились или просто ушли по делам. Ветер кинул в меня охапку сухих и зелёных листьев и пыли, явно поднимая с лавки.
  Конечно, встала и вздрогнула от того, что было в нескольких сотнях метрах справа от меня. Закрученная воздушная спираль росла на глазах и двигалась в мою сторону. Какофония сигналов машин, криков людей обрушилась на меня, и я оглянулась по сторонам в поисках убежища, оглохнув и ослепнув от видения. Как я не могла этого видеть раньше?! Оно притягивало взгляд, как магнит, цепко держа за ноги. Страх сковал меня, а, точнее, приковала к месту. Казалось, что ноги налиты свинцом, а я не в силах пошевелиться, сделать шаг другой. Мысли бились во мне, как только что пойманная птица в клетку, но я не знала, что мне делать и как быть в подобной ситуации. Это не было ситуацией, это было ужасом, кошмаром, разгулом стихии и чем-то ещё страшным, я не могла подобрать слова для точного описания того, что не поддавалось описанию здесь и сейчас.
  Просто не реально спрятаться от стихии, но надо, это чувствовала всеми клеточками тела, которое хотело жить дальше. Приехать в большой мир, чтобы сгинуть в нём, это не правильно! Что же я могла сделать не то, что моя семья исчезает с белого света? Эти вопросы вновь всплыли во мне, а я как и раньше не находила на них ответа. Моя мама тоже искала их, но так и не нашла, вероятно, наступила моя очередь что-то исправить в нашей семье. Какая может быть семья, если осталась я одна?!
  Клён около лавки идеально подходил для моего плана, и я обхватила его за ствол, прижавшись всем телом к стволу. Он был моим спасением, моей соломинкой. Не помню, что именно шептала ему и как уговаривала спасти нас. Какие силы просила ля нас, но кто меня мог услышать? Мои губы касались коры клёна, который позволил мне крепко сжимать в объятиях страха. Страх заставлял шептать такое, что никогда бы не пришло мне в голову даже в бреду! Уговаривать дерево долго мне не пришлось, а оно не отбросило меня своими ветвями как можно дальше от себя. Они размахивали своими зелёными руками над головой не то грозя кому-то сверху, не то прося помощи сверху. Страх поселился в нас, но надежда теплилась в нас и мы надеялись выжить в этой кутерьме, неразберихе, которая приближалась быстрее, чем нам хотелось.
  Откуда взялось торнадо в центре города, я не понимала, да и было не так важно в тот момент. Вцепившись в ствол всем, чем могла, ждала, что свершится чудо и воронка пронесётся рядом. Распластавшись всем телом по стволу, шептала лишь те слова, которые смогли успокоить меня и отвлечь от непогоды, если ласково сказать о торнадо. Ветер намертво запутался в моих волосах, бросая их в глаза, разбрасывая по спине, поднимая во все стороны, и я закрыла глаза. Никогда не подумала, что прядь волос так больно хлещет по лицу! Мои волосы превратились в тонкую проволоку, секущую мою кожу словно кнут.
  Что-то ударилось в крону, и я вздрогнула, точнее, мы вместе вздрогнули, вжавшись ещё сильнее в кору дерева, просовывая пальцы внутрь ствола. По крайней мере, мне этого хотелось, но что было на самом деле, не знаю и никогда не узнаю. Ветер вцепился в нас двоих, терзая и теребя в разные стороны, желая разъединить, уничтожить по отдельности. Крона сопротивлялась, но ветви гнулись и ломались, как спички в руках. Земля под ногами дрожала, пронизывая меня страхом с ног до головы. В лицо летел весь мусор с улиц и парков, причиняя боль и царапая нежную кожу лица. Рукам тоже доставалось от мусора, но они срослись с деревом жизни, как я прозвала клён. Страх пронизывал нас, но мы упрямо держались друг за друга, в несчастье всегда так: кто-то должен, обязан поддержать другого и пережить невзгоды и потери вместе. Сейчас мы могли потерять свои жизни, поэтому клён был обречён со мной или без меня, но я нет!
  Урна с мусором взлетела, как будто пущена из катапульты и пронеслась куда-то за спину, словно пластмассовый стаканчик. Мне было интересно, куда же она улетела, но это была последняя мысль перед настоящим страхом. Страх напал и оторвал меня и дерево от земли, швыряя в водоворот таких же испуганных вещей, которые разозлили его. Я стала вещью, игрушкой для стихии и хотела лишь одного: не потерять сознание. Если потеряю сознание, мои руки выпустят дерево, и я легко улечу, разобьюсь сама по себе. Дерево должно меня спасти, если упадёт на крону, а стволом вниз или в бок, тяжёлый ствол был, как якорь и он обязательно перевесит и спасёт меня. Это был мой план спасения, единственный и реальный, моя надежда на спасение. Другого плана не было и быть не могло потому, что стихия не предсказуемая, да и как можно думать, вцепившись в ствол, тихонько умирая от ужаса?
  Мама и папа с улыбкой смотрели на меня, пока я прокручивалась и взлетала вверх, зажмурив глаза изо всех сил. Эван протянул мне руку, как я ему когда-то, но мои руки были заняты, хватаясь за спасительную соломинку в виде ствола дерева. Воздуха не хватало, словно его весь отправили на Луну. В глазах темнело, а лёгкие просили кислород, чтобы прогнать дальше кровь и согреть мои конечности. Адреналин от страха скакал во мне во весь опор без остановки, а я лишь изо всех сил обхватывала ствол клёна.
  "Они давно умерли и не могут мне помочь!" - промелькнуло среди этой неразберихи потому, что боялась открыть глаз. Вокруг все било и кололо меня, стараясь оттащить от спасительного дерева, а я сопротивлялась до последнего, вбивая ногти в кору снова и снова. Мои руки точно не оторвать от дерева, проще вырвать их из плечевого сустава, это знала точно. Мои ноги соскальзывали со ствола, но из последних сил цеплялись за него, а, значит, за жизнь. Я не могла вот так приехать и погибнуть вдали от своего дома, своего счастливого мира, где жила все эти годы. Смерть - это не мои перемены, и это не моё чудо, которое я так ждала и надеялась!
  Как в замедленной съёмке, дерево вылетело со спирали торнадо и земное притяжение напомнило о себе, поманив нас к себе. Воздуха стало больше, но сердце подпёрло под самое горло, пытаясь вырваться наружу через рот. Наверно, я кричала от страха, от ужаса, от боли, но не слышала ничего. Приоткрыв глаза, испугалась ещё сильнее: на меня обрушился калейдоскоп красок, мелькающий со всех сторон. Зрение не было готово к таким бешеным скоростям. Здание вырастало с каждой секундой, а я видела окна, потом чьё-то испуганное лицо. Может быть, это было моё лицо, отражение в стекле, не знаю и никогда не узнаю. Сейчас, в эту секунду, это было не так важно, а помнить свой полёт не хотелось.
  Мне хотелось жить до жути, до боли в каждой клеточки тела, а не запоминать пролетающие мимо события. Они свершались так быстро, стремительно, что почти сразу оставались в прошлом, а оглядываться на прошлое я не особо любила. Ностальгия, конечно, иногда меня посещала, помогая вспоминать счастливые моменты. Сейчас это был не тот вариант и не те счастливые события, о которых приятно вспомнить. Пусть моя память забудет это, как страшный сон, очередной ужастик по телевизору, я так хочу!
  Удар об угол дома пришёлся на крону, которая стала жалкой и неухоженной, плоской и помятой. Ветви с силой ударились о препятствие по касательной, но не разбили окна. Мои руки хрустнули, но не выпустили ствол, о который прижалась лицом, чтобы смягчить удар. Удар был сильным, и моё лицо отклеилось от ствола, чтобы с силой приклеиться к нему. Теперь мы тормознули, стали сползать по зданию вниз, где были машины и люди. Боль и страх смешались во мне, передавая эмоции дереву, которое тоже хотело жить. Корни зацепились за выступ, слегка развернув дерево, отчего смогла посмотреть вперёд. До земли было несколько этажей, и они проносились мимо, приближая конечную остановку. Долгожданная земля приближалась быстро, а страх во мне вырос ещё сильнее и больше. Через несколько секунд всё закончится, а закончатся ли мои приключения и страдания?
  Мощный порыв ветра откинул нас от здания, и мы зацепились за крону растущего дерева. Оно гнулось под ветром и под нашим весом, но не ломалось, а, наоборот, пыталось отбросить нас в сторону, сбросить с себя, избавиться от нас навсегда, как от лишнего груза. Это ему удалось, и корень ударился о крышу автобуса, который стоял под деревом и чего-то ждал. Стекло рассыпалось тысячами осколков, а люди внутри начали кричать от страха. Крона клёна упала в сторону, как оказалось на соседний автобус. Меня тряхануло пару раз так, что руки и ноги разжались, а я не удержавшись, полетела вниз. Вниз, где не так высоко и где кипела жизнь. Не помню, куда упала, и как это было больно потому, что у меня просто не было сил даже думать. Глаза смотрели, но не видели, поэтому веки сами закрылись, чтобы открыться через несколько секунд. Уши слышали, но не понимали влетевших в них звуков. Рот открывался, губы шевелились, но говорить не могла, а так хотелось попросить глоток воды и промочить саднящее горло. Весь воздух вылетел из меня, как из мяча, вернувшегося на землю, и силы покинули меня.
  - Вызовите скорую помощь! - чьи-то голоса старались перекричать друг друга, но сотовые телефоны молчали, спрятав палочки своих антенн с экранов.
  Водитель легковой машины оглянулся назад, снимая руки с головы, которую прикрыл и правильно сделал. Теперь он сидел весь в листьях и ветках, не понимая, как это произошло, а, главное, почему?! Почему с ним и сейчас! На месте шикарного букета белых роз и воздушного торта лежала хрупкая незнакомка и не дышала. Это было слишком! У Бога слишком большое чувство юмора, раз решил посмотреть, как он выкрутится из такой щекотливой ситуации. Этот день он тщательно планировал целых две недели, подгоняя график работы и выбирая подарки для своей девушки.
  Он открыл дверь и вышел, чувствуя, как подгибаются ноги и не хотят идти. Под ногами хрустели ветви, но он упрямо шёл к незнакомке. Осторожно убрал торчащую на лице тёмную прядь волос с лица и ветки, чтобы нащупать пульс на шее незнакомки. Он был под пальцами, и это было настоящим чудом. Теперь надо ждать врачей, которые спасут счастливицу. Он посмотрел на ноги в джинсах и в носках с дырами, судя по всему, обувь сдуло ветром. Рубашка в клеточку держалась на паре пуговиц, открывая розовый топ, не пострадавший в этой мясорубке. Тонкие руки до локтя были разбросаны в стороны и покрыты какой-то грязью. Действительно, счастливица! Уцелеть и почти не пострадать было чудом. Теперь это чудо лежало в его машине и ждало помощи.
  Не веря своим глазам, его пальцы второй раз несмело надавили на кожу, пыльную и грязную, но тёплую и живую, чтобы понять, не приснилось ли ему это биение. Он прикоснулся к её кнопке на шее и включил звук, частичную видимость, а едва слышный вздох изгнал страх и боль из израненного тела симпатичной незнакомки. Как могла уцелеть такая хрупкая и нежная женщина в эпицентре торнадо, было самой большой загадкой и настоящим чудом.
  - Жива? - раздался голос мужчины рядом, а тот вздрогнул, и резко сбросил спутанную прядь, свисающую с ладони.
  - Да, - ответил он и полез за телефоном в карман пиджака и набрал экстренный вызов.
  - Несчастный случай, нужна скорая помощь и вероятно полиция. В мою машину с дерева упала женщина, пульс есть, не знаю, у неё нет сумочки. Какой возраст? Понятия не имею, лицо поцарапано, но точно за тридцать. Хорошо, буду ждать, куда я могу уехать в такой ситуации? Мой телефон у вас есть, это напротив банка "Гермес". Там два автобуса с деревом на крыше, а между ними я с машиной, - он скосил глаза на незнакомку, которая разрушила все его планы на вечер, а, может быть, и не только на вечер, а на всю жизнь.
  Просто так Триша не простит его, чтобы он не сказал и не сделал сейчас. Она никогда не поверит в такую невероятную историю. Незнакомка коротко дышала и пыталась приоткрыть глаза. Ресницы и веки мелко подрагивали, поднимая невероятный груз из пыли, страха и боли. Она пыталась жить дальше, и это было свершившимся фактом, худшее было позади.
  - Триша? Добрый день дорогая! Нет, я немного задержусь, непредвиденный случай, стою в пробке! Ну, что ты дорогая, я не собирался опаздывать, но у меня неприятное известие: было торнадо, а я упустил твой торт и помял букет, - он замолчал, потом отодвинул телефон дальше от уха, которое едва не взорвалось от шума.
  Судя по всему, Триша орала во всю силу лёгких, как умеет делать только она, когда в бешенстве. То, что она в бешенстве, не стоило и говорить, это и так ясно. Он заказал торт для именин в её любимой кондитерской, о которой она твердила последние две недели. Цветы купил он сам, стараясь быть романтичным для своей бесценной Триши. В свои двадцать девять она была хороша, стройна, красива, но слишком вспыльчива по пустякам. Внешность позволяла ей эту слабость, которая становилась страшной силой. Она могла орать на любого, кто попадётся ей под руку, кидаться предметами, а потом плакать и извиняться. С одной стороны, он всегда удивлялся её слезам, которые как бесценные бриллианты катились по её щекам, делая её восхитительной, слабой и беззащитной. Нежные губы, выбрасывающие всякие грубые слова и крики, поджимались и становились такими виноватыми, что их хотелось целовать снова и снова, чтобы взять всю их вину на себя.
  Он вздрогнул, представляя, что она вытворяет в квартире, а потом вздохнул с облегчением потому, что его пронесло быть в эпицентре бури по имени Триша. Триша, как и торнадо начинается на букву "Т", но торнадо не так опасно вблизи, как его Триша. Он предпочёл бы остаться под развалинами пролетевшего торнадо, хотя страх ещё сидел в нём, шевелясь внутри каждый раз, стоило подумать о незнакомке на заднем сиденье машины. Он сидел за рулём и видел, как впереди что-то происходит странное, не имея возможности отъехать в сторону. По соседней улице пронеслось торнадо, растеряв свои игрушки по сторонам, кинув на него дерево и незнакомку в только что вычищенный салон машины. Ему всегда хотелось иметь машину с открытым верхом, вот он и имел. Точнее, эта машина имела его по полной программе, не спросив разрешение у хозяина. Незнакомка смотрела голубыми глазами, как летнее небо и молчала, явно наблюдая за ним.
  - Да иди ты, истеричка! Достала! - чётко и спокойно произнёс он, и изо всех сил впечатал телефон в асфальт у ног, поднял голову и наткнулся на голубые глаза незнакомки, в которых не было абсолютно ничего.
  Не было страха, не было боли, не было жизни и смерти, лишь какое-то наваждение! Осколки мобильника лежали у его ног, а он не мог осознать и понять, почему разбил телефон? Он не мог разбить ничего, особенно, в гневе! В гневе?! Нет, скорее в шоке, чего нервничать, если исправить нельзя? Всего этого не произошло, если бы он не пропустил даму на машине, отъезжающую от тротуара вперёд, пытаясь быть вежливым водителем. Вероятно, обстоятельства сыграли с ним злую шутку, сделав сегодня таким милым и галантным на дороге, он-то не такой! Он любил скорость, срезать углы и уверенно пронестись у кого-то перед носом. Судьба и случайности тормозили его, но рука нащупала коробку с кольцом, которое купил для Триши. Сегодня он планировал сделать ей приглашение, но природа сказала "Нет!", интересно, почему?
  Незнакомка шевелила пыльными губами, пытаясь что-то сказать, и он подошёл ближе, наклонившись над её лицом.
  - Всё хорошо, помощь сейчас подойдёт, не умирайте, - прошептал он, чувствуя, как одинокая слезинка вот-вот выкатится из сокровищницы чувств и промоет не ровную дорожку к виску.
  Если бы было можно, то он открыл бы бутылку шампанского, которое выжило и не взорвалось, чтобы помочь пострадавшей женщине, но это вряд ли поможет ей. Чудо, что она жива.
  - Отойдите от неё! - голос заставил резко выпрямиться от лица и отойти на пару шагов назад, два медика в зелёных костюмах и с чемоданчиками стояли около машины, не веря своим глазам.
  - Как это произошло? - спросил один, а другой убирал волосы, чтобы зафиксировать шею.
  - Она упала вот с этого дерева, - он поднял указательный палец вверх, - а дерево вылетело из воронки и ударилось о фасад банка, а потом о крышу автобуса.
  - Такого быть не может! - воскликнул другой, раскрывая чемоданчик.
  - Два автобуса свидетелей, если не верите мне, - он развёл руки в стороны автобусов, в которых виднелись лица пассажиров, напуганных и одновременно ужасно любопытных.
  Такова природа человека: на месте страха всегда появляется неуёмное любопытство, чтобы знать всё, он начала и до конца! Нам всем хотелось и хочется всегда докопаться до истины, найти на всё ответы, даже на самые заковыристые и нелепые. Мы так устроены и именно этим отличаемся друг от друга: мерой любопытства и знаний, как полезных, так и бесполезных.
  - Помогите поднять её и положить на носилки, - попросил один из медиков, и ему пришлось забираться в машину, чтобы поддержать пострадавшую под поясницу и ноги. Зафиксированная шея нелепо держала голову, которую осторожно приподнял один из медиков. Когда её приподняли над дверью машины, то на помощь пришли и остальные мужчины, осторожно поддерживая в горизонтальном положении. Он остался внутри машины, рассматривая смятый в лепешку торт, который разлетелся вокруг, включая на смятые розы. Остатки торта были на его руках и ладони были сладкими и липкими.
  "Очевидно, их шипы впились в спину женщины до крови, вызывая невероятную боль", - подумал он, рассматривая капельки крови на тёмно-зелёных лепестках, смятых и уже никому ненужных.
  Он поспешил взять влажные салфетки и тщательно вытер руки, чтобы достать визитку из кармана.
  - Запишите адрес больницы, куда её повезёте, вот мой номер телефона, - он протянул визитку, - простите, я разбил его, сейчас напишу свой адрес, а позже подъеду и узнаю, как у неё дела.
  - Больница Святой Елены ближе всех, туда и повезём, - ответил медик, забирая визитку из его рук.
  Прошло больше получаса, пока он разобрался с полицейским, который не так доверчиво слушал его рассказ. Задерживать его никто не стал потому, что авто не пострадало, да и жертв не было. Злой, как стая акул, он поехал в больницу, где кипели страсти. Всем хотелось взглянуть на незнакомку и выслушать рассказ медиков, красочно расписывающих чудесное спасение и своё скромное участие.
  Врач пригласил его в кабинет, долго покашливая и оттягивая момент пламенной речи, которая сообщала состояние незнакомки.
  - И так, - начал он, - женщине повезло, она ничего не сломала, у неё нет сотрясения мозга, лишь многочисленные мелкие порезы и ушибы. В целом она чувствует себя неплохо, но мы можем оставить её на пару дней.
  - А потом? - осторожно вставил он свой вопрос.
  - Потом, она может идти домой, вы знаете её? - он ждал ответа с надеждой, затаив дыхание.
  - Нет, первый раз вижу, - ответил он, чувствуя, что это не всё на сегодня.
  - Жаль, - выдохнул врач, - при ней не нашли никаких документов, говорить она не может, у неё осипло горло от крика или от шока, пока неизвестно.
  - А писать она может, если у неё ничего не сломано? - вновь подал голос посетитель, надеясь на минимальное участие в этой ситуации.
  - Нет, хотя мы пробовали. У неё повреждены ногти и ручку держать она не может, пальцы не сгибаются. Меня интересует оплата и дальнейшее лечение, ей надо делать перевязки пальцев, но это не так сложно, - доктор, казалось, шёл по минному полю, осторожно подбирая слова.
  - Я оплачу пребывание женщины и заберу её к себе, на пару недель, но только в том случае, если вы посоветуете сиделку, - он внимательно посмотрел на доктора, не веря своим ушам.
  - Хорошо, с сиделкой проблем нет, - доктор улыбнулся всеми тридцатью двумя зубами, прямо как на рекламе зубной пасты, а он понял, что попал, купившись на радужные перспективы доктора, - вот номера сиделок, одна обязательно подойдёт вам. Вы поступили благородно, помогая незнакомой женщине.
   - Спасибо доктор, но это не благородство, на её месте могла быть моя сестра или ваша дочь, - он успел скользнуть по фотографиям на столе и с удовольствием заметил, как доктор весь подобрался от его слов.
  - Вы правы, но незнакомке очень повезло, выжить в такой ситуации просто невозможно, это чудо, - он хотел что-то сказать, но тут влетела медсестра и включила телевизор, висящий в углу.
  - Показывают новости! Кто-то снял торнадо и нашу пациентку, посмотрите! - она выскочила в коридор, где все смотрели новости, их крутили раз за разом.
  Съёмка была не такой хорошей, но было видно, как дерево падает на автобус и заваливается на второй, стряхнув женщину прямо в машину, как мешок с картошкой. Потом, показывают его, как он щупает пульс, звонит по телефону, разговаривает и взмахивает рукой с телефоном. Его машина окружена несколькими мужчинами, которые выскочили из машин, чтобы помочь. Его лицо возникло на экране, когда он просто стоял и смотрел на заднее сиденье машины. Носилки с пострадавшей несут между машин и загружают в фургон, включают сирену и остаётся толпа людей на тротуаре.
  - Почему вы разбили телефон? - спросил потрясённый доктор, - вы выжили и не пострадали!
  - Ехал на день рождение своей девушки, когда это произошло, а она решила, что я как обычно опаздываю и придумал отговорку, - он вздохнул, неожиданно, доверив свою сердечную тайну чужому человеку, добавил, - хотел сделать ей предложение, только не говорите об этом никому. Вероятно, с этим придётся подождать, мы поругались.
  - Хорошо, не скажу, но вам очень повезло, вы соскочили, - неожиданно произнёс доктор, отчего он встал, не веря своим ушам, сегодня слух подводил его так часто!
  - Почему доктор? Почему повезло? Соскочил?! - он удивился, хотя удивить сегодня было нечем, ему так казалось минуту назад.
  - Ваша девушка не подходит вам, если вы ещё не поняли. У меня был похожий случай много лет назад. Я хотел сделать одной девушке предложение, но около её дома провалился в люк и сломал ногу. Вероятно, она видела это в окно, но так и ни разу не пришла в больницу. В палате я был не один, к мужчине приходили жена и дочь, которая через полгода стала моей женой и я счастлив, как никогда почти двадцать лет! Первую неделю я проклинал этот люк, стоило неловко повернуться и почувствовать острую боль в спине. Я злился на люк, который украл у меня девушку, мою первую любовь, а на второй неделе я говорил спасибо этому люку каждый час. Я и сейчас говорю эти слова каждый раз, как вижу под ногами люк, а наступив на люк, улыбаюсь, как сумасшедший! Просто никогда не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь!
  - Вы меня убили своей историей, но я счастлив, что разбил телефон и меня никто в эту минуту не достаёт! - он протянул руку доктору, а тот пожал её.
  - Меня зовут Дастин Беннетт, - представился доктор, - сегодня дежурный хирург травматолог.
  - Тимоти Фокс, совладелец "Кулака", если знаете такой спортивный комплекс. Рад познакомиться, док! - он крепко пожал руку доктора.
  - Я тоже рад, вот моя визитка, звоните до одиннадцати ночи и с семи утра, всегда отвечу и помогу советом, если что.
  - Спасибо! - они вышли из кабинета и Тимоти почувствовал на себе чей-то взгляд, да не один.
  - Герой дня! - кто-то крикнул из медсестёр, остальные подхватили, хлопая в ладоши.
  - Так, расходимся, наш герой не прощается, но придёт завтра и послезавтра навестить нашу незнакомку. Давайте не смущать Тимоти, он не герой, ему просто повезло, но он порядочный мужчина! Дайте пройти, расходитесь, - а он стоял, не зная, что сказать, что сделать, как реагировать на восторженные крики и аплодисменты, - завтра поговорим.
  Тимоти пожал руку доктора и прошёл сквозь расступившуюся толпу, не веря, что всё это происходит с ним здесь и сейчас. Невероятное событие, как снежный ком, стремительно увеличивалось в размерах, обрастая новыми событиями и поворотами судьбы. Судьбы, которая сыграла над ним злую шутку, расстроив планы на вечер и оставшуюся жизнь. Теперь всё будет не так просто, он это чувствовал всем своим существом, которое протестовало судьбе.
  Вот прошёл один из сумбурных дней, которыми иногда полна наша жизнь. Сейчас сложно что-то понять, переварить, понять и принять к сведению, но ничто на планете не проходит бесследно. Некоторые называют это энергией, которая вложена в тот или иной предмет. Она не может затаиться в этом предмете и бесследно исчезнуть с лица Земли. Она обязательно появится на свет божий и отдаст часть своей энергии, тепло своей души другому предмету или живому существу. Так было и будет всегда, пока светит солнце.
  
  Глава 5.
  Трава мне нос щекочет и пахнет пылью,
  Вот кузнечик прыгнул в сторону от страха,
  Раскрыв свои голубые крылья.
  Сегодня всё летает и исчезает,
  Потому, что я не такая, я же кошка!
  
  Всё, что случилось во второй половине дня, происходило не с ним, а с кем-то другим, который прилетел вместе с деревом да той незнакомкой и вселился в него. Внутри чувствовались перемены, к которым он не был готов, поэтому сопротивлялся, как мог. К сожалению, мог он мало, это портило остатки настроения. Час назад оно было великолепным, а сейчас от былого великолепия осталась металлическая горечь во рту.
  Он не помнил, как сел в машину и поехал приводить салон в порядок. Ему вычистили чехлы, и двери не взяли денег, лишь пожав руку.
  - Сегодня для вас бесплатно, вы герой! - парнишка пожал руку, оставив того с открытым ртом и портмоне в руках.
  - Я не герой! - крикнул он в след парню, но тот лишь махнул рукой или точнее, отмахнулся от его слов и денег.
  Конечно, так удачно застрять в пробке, чтобы потом на твое заднее сиденье удачно приземлилась с неба без парашюта незнакомка, надо было уметь. Действительно уметь и знать, как распорядится судьба твоими планами и даст тебе пинок под зад, когда ты и не догадываешься об этом. Так удачно подобрать момент, чтобы испортить ему всю жизнь! По-другому, эти стечения обстоятельств назвать невозможно, но надо быть героем, чтобы пережить эту удачную и такую счастливую трагедию. Оказывается, бывает и такая форма трагедии, которая благополучно закончилась для одних и, возможно, благополучно закончится для других, но значительно позже. Сегодня мечтать было не вредно, но то, что сделано уже не вернуть, не переделать при всём желании. Это была правда, от которой не деться, не отвертеться и не изменить.
  Конечно, дома телефон звонил, не переставая, пока он ходил по квартире, не зная, что ему делать, с чего начать. Потом додумался приподнять трубку и положить рядом с аппаратом. Тишина стала обычной, снимая раздражение и усталость от всего, что свалилось на него. Мысли начали струиться в голове спокойно и без раздражения, которого сегодня хватило бы на целый месяц!
  Мама звонила три раза на автоответчик, Хьюго звонил дважды, интересуясь его здоровьем. А ещё десять раз звонила именинница Триша, на которую он был зол тогда, и не чувствовал ничего сейчас. Он любил её, но её любовь вызывала какой-то горький осадок после обидных слов в свой адрес. Каким бы он не был, но таких слов не заслужил, да и никто в жизни не обзывал его так грубо. Сегодня она перешла границы дозволенного, и он ужасно обижен на неё. Обида вулканом клокотала в его сердце, сея тревогу и непонятное волнение. Можно было бы позвонить ей и поздравить с днём рождения, но делать этого ужасно не хотелось, и он не стал. Вместо этого просто стёр её сообщения, поддавшись эмоциям, а потом так и не дождался сожаления или любопытства. Почему-то он потерял интерес к ней и всему тому, что связано с ней после обидных слов.
  Конечно, сейчас она ни раз и не два посмотрела новости и знает, что он говорил правду, которой она не поверила, считая бредом, ложью, нелепым оправданием. Сейчас ему не хотелось смотреть на её хрустальные слёзы и слушать милые извинения, которые просто льются из её уст, уже не трогая сердце. Сколько было извинений за пару лет? Мало или много? Он не считал и не собирался считать их, просто в душе была пустота от обиды на несправедливые обвинения в свой адрес. Сегодня она явно перегнула палку.
  Коробочка с кольцом распахнулась в его руках, громко зевая, буквально до щелчка челюсти, но показывая вместо языка кольцо с бриллиантом в форме цветка. Оно одиноко, как пирсинг торчало посередине языка, обращая на себя внимание, постоянно притягивая взор. Глаза хотели рассмотреть это чудо, запомнить, чтобы снова посмотреть. Крупный бриллиант в центре поддерживали более мелкие бриллианты, но эта чистая и прозрачная красота не радовала, не приносила удовлетворения, удовольствия, которое он испытал, увидев кольцо в первый раз. Сколько раз он рассматривал его и мечтал, как наденет кольцо на палец любимой, а она с восхищением вздохнёт и бросится ему на шею, вся счастливая! Мечта почему-то не всегда сбывается слово в слово и подтверждение этому сегодняшний день, который подходит к концу. Солнце едва видно за домами, оно лишь позолотило края тёмных облаков, лениво плывущие по небу, как в замедленной съёмке.
  Он набрал номер родителей и стал читать гудки, обычно, после пятого гудка мама снимала трубку, но сегодня другой день, необычный, не простой, из рада вон выходящий, да просто необыкновенный!
  - Привет мам! Извини, разбил мобильник, - начал он оправдываться, - у меня всё нормально.
  - Знаю, видела, - коротко ответила мама, - купишь телефон, позвони, мы переживаем за тебя всегда.
  - Хорошо, завтра куплю. Сегодня у меня нет сил, все считают, что я герой дня, надо такое придумать! - он невесело рассмеялся.
  - Выпей рюмку французского коньяка, прими душ и отключи телефон. Утром всё будет по-другому, передаю трубку папе, я тебя люблю! - она вела себя странно, не задавала вопросов и ни разу не сказала "Триша", точнее "твоя Триша".
  - Сынок! Как дела? - папин голос был взволнован, хотя он пытался скрыть волнение и тревогу.
  - Спасибо, всё нормально, я целый и невредимый, машина тоже, как и незнакомка. Будет звонить Триша, не говори, что я дома, - попросил он, не зная, что добавить к имени "Триша".
  Почему-то он был уверен, что она достанет его сегодня со дна морского, если спрячется от неё даже там. Эта хищница всем хищникам нос утрёт. Сегодня она рассказала ему о нём самом в деталях, которые заставляли его вновь и вновь злиться, обижаться на Тришу. Он абсолютно не такой!
  - Уже звонила, раз пять или шесть, так рыдала! - папа замолчал, явно вспоминая длиннющие причитания в трубке.
  - Она это умеет, - ответил Тимоти, представляя картину стенаний и признаний в любви, а он так и не поздравил её с днём рождения, да и не хотел делать это сейчас, настроения не было совсем.
  - У нас всё нормально, звони, если что. Спокойной ночи сынок! - папа был лаконичен, как никогда и впервые не читал нотаций и нравоучений.
   - Спасибо папа и вам прекрасных снов! - он повесил трубку и выключил телефон.
  В спальне разделся и пошёл принимать душ, который смоет пыль и грязь, которыми был засыпан с головы до ног. Горячая вода расслабила, а ледяная взбодрила. Повторив пару раз, он вытерся и вышел на кухню, где был самый верный рецепт от стресса, проблем и плохого настроения. Початая бутылка французского коньяка гордо выпятила бока, стоя на столе, весело поглядывая на него и приглашая в гости. Он открыл холодильник и достал лимон. Два тонких кружочка мгновенно наполнили рот слюной, распространяя аромат свежести и неведомой бодрости. Золотистая жидкость с лёгкостью нырнула в бокал, а он сел на табурет в мокром полотенце, устало опустив локти на стол.
  Ночь опустилась на город, накрыв своими огромными, тёмными крыльями, но Тимоти не включил свет. Он хотел сегодня быть в одиночестве, чтобы подумать, принять решение и поступить так, как надо. Просто в жизни бывают моменты, когда не хочется видеть никого. Сегодня был именно такой момент, редкий и немного грустный. Точнее, грустным был он, а всё вокруг грустило вместе с ним, дружно составляя ему компанию. Как хорошо иметь таких друзей!
  Большой глоток обжёг горло, а лимон оперативно прогнал это ощущение прочь, в самый низ. Желудок запекло от спиртного, как всегда, и он вспомнил, что голоден, как собака, одинокая, побитая и верная. Именно так он ощутил себя, сделав один глоток коньяка. Мудрая мама всегда права, зная, что нужно ему здесь и сейчас. У него прекрасные родители, жаль, что живут в другом городе, и мы редко видимся, всего раз в месяц. Но как Триша узнала номер телефона родителей? Всплыл вопрос после второго глотка янтарной жидкости, отчего он закашлялся. Алкоголь не был в списке необходимых продуктов, если так можно сказать, поэтому выпивал редко и чуть-чуть. Думать о Трише и её проделках не хотелось совсем, но он чувствовал, что она может дозвониться до любого человека, лишь бы найти его и снова достать. На этот раз своими жалобами, причитаниями и слезами, которые всегда при ней, как необходимый атрибут её личной защиты.
  Сегодня хотелось напиться, но это была лишь скромная, одинокая, мысль, как и он сам. Долька лимона убрала вкус коньяка, вытравила алкогольные спирты прочь, оставив приятное послевкусие. Усталость навалилась на него, как темнота на город, совершенно неожиданно и бесповоротно, впрочем, как всегда. Поэтому, он встал, на ходу сдёргивая мокрое и холодное полотенце с бедер, теперь раздражавшее его. Развесив его в ванной комнате, он надел банный халат, почувствовав приятное тепло и желание хорошенько выспаться. Широкая кровать согласилась с ним, впустив под своё крыло, и он уснул крепко и без сновидений.
  Утро встретило отличной погодой и кучей проблем, которые можно решить на ура. Душ смыл все тревоги и сон, а чашка кофе напомнила в очередной раз, что жизнь прекрасна. Прекрасная и удивительная настолько, насколько можно себе представить после вчерашних событий. Тимоти вытанцовывал на кухне, чувствуя прилив сил и отличное настроение. Милостиво разрешив судьбе вмешаться в жизненный процесс, он просто жил, пил кофе и, как обычно, строил планы на день. День обещал быть насыщенным, как и его жизнь.
  В больнице медсестра проводила в палату, где лежала незнакомка.
  - К вам пришли, - произнесла медсестра и вышла из палаты.
  - Доброе утро! Меня зовут Тимоти! - он подошёл ближе посмотрел на незнакомку, которая смотрела на него, не понимая ничего, впрочем, как и он, - вчера вы упали в мою машину.
  Он оглянулся через плечо на закрытую дверь, пытаясь разобраться в непростой ситуации. Незнакомка была абсолютно незнакомой. Тёмные, коротко подстриженные волосы, как после химеотерапии, круглое и опухшее лицо всё в царапинах не могли принадлежать той, которая упала с дерева. Лишь голубые глаза были её, но остальное было чужим, непонятным, инородным грузом. Судя по всему, она обросла всем этим за ночь, и это было странно, абсолютно и бесповоротно.
  - Меня зовут Тимоти, вы вчера случайно оказались в моей машине. Я поговорил с врачом, вы будете жить у меня, когда сможете говорить, то расскажете о себе всё. Отдыхайте, поправляйтесь и не волнуйтесь, я обязательно приду завтра, всего хорошего! - выпалил он, и стремительно отступил с линии огня, прячась за спасительную дверь, а день-то начинался так замечательно!
  - Разрешите? - он постучал в дверь с табличкой "доктор Беннетт" и просунул голову в кабинет.
  - Конечно, заходите Тимоти. Доброе утро, как спалось? - доктор Беннетт встретил его, как старого друга, скользнув по обеспокоенной физиономии.
  - Доброе утро Дастин! Да вроде бы нормально,- он присел на стул, а доктор поставил чашку кофе перед ним.
  - Выпейте со мной кофе, а потом расскажите, что вас беспокоит. Идёт? - он пристально смотрел, как меняется тот на глазах в лучшую сторону.
  - Спасибо за кофе и поддержку, - он вдохнул аромат напитка, - я заходил к нашей незнакомке и не узнал её. Что с ней произошло?
  - Можно сказать ничего особенного. Её вымыли, провели анализы, а сейчас ушибы и синяки вылезают наружу.
  - А что с её волосами? - он вспомнил тёмные золотистые пряди в руке.
  - Их пришлось обрезать, какой-то клей или смола склеили в единое целое половину волос, не обрезать же половину, а другую половину оставлять? Она же не панк!
  - Логично, - буркнул Тимоти, но не отставал с расспросами, - а с лицом что? Вчера оно было другое, какое-то нежное и пыльное, а сейчас какой-то надутый шар и то местами.
  - Обычный ушиб о ствол дерева, опухоль появляется позже, через пару часов и на несколько дней. Не переживайте вы так, в этом нет вашей вины, ей и так повезло с приземлением. Упади она на асфальт или капот машины, переломы могли бы стать смертельными или открытыми. Ей очень повезло, это первый такой случай в моей практике, это настоящее чудо, поверьте мне, - он допил кофе и посмотрел на Тимоти.
  - Верю вам док, но сейчас её вид напугал меня до ужаса, вчера она выглядела намного, - он вздохнул, подбирая слово, - намного приличнее.
  - Я нашёл вам сиделку, до шести вечера она будет у вас, а утром вы сами назначите время с семи или восьми утра, как вам удобно. Вот её координаты, - он положил листик перед Тимоти, не давая тому расслабиться, отступить и сдаться, ведь настоящие мужчины так не поступают.
  - Спасибо! Вы меня выручили! Если можно, то меня устроит график с восьми и до шести. Я могу приходить с работы и раньше, но не каждый день.
  - Послезавтра вы сможете её забрать, если не будет температуры. Клаудиа опытная сиделка, поэтому у вас нет проблем.
  - А, что надо для незнакомки? Может быть, памперсы или что-то особенное? - задавал вопросы Тимоти, размышляя о последствиях пребывания незнакомки в его квартире.
  Все женщины имеют привычку обрастать всякими вещами и вещичками, не говоря о всяких салфетках, прокладках. Косметика это другая тема и она пока не так нужна незнакомке. Всё это скоро появится в его квартире, потеснив пространство и его самого, но это лишь на время.
  - Возможно, они понадобятся, но какие именно не знаю. Если что, то Клаудия сама купит необходимое или напишет вам список. Ей надо будет лишь обработать раны и порезы, да покормить. К сожалению, пока кормим с ложечки, у неё сильно повреждены ногти на пальцах, плюс сильный ушиб щеки. Как только они заживут, то эта проблема исчезнет, и она сможет писать.
  - Звучит хорошо, не буду задерживать вас, меня ждёт работа, - он встал, - спасибо за кофе и лекцию!
  - Всегда, пожалуйста! - ответил доктор, одарив его своей белозубой улыбкой.
  Тимоти вышел из кабинета, а день вновь улыбнулся ему, перечеркнув все старые воспоминания. Он ловко лавировал между машин, стремясь попасть на работу, как можно быстрее. Жизнь вошла в прежнюю колею, как ему и хотелось. Завтра будут перемены, а сегодня всё по-старому, так, как он хочет и может.
  Незнакомка осторожно вошла в квартиру, внимательно рассматривая всё вокруг. Тимоти понимал её настороженность и не торопил события. По-моему, у неё болели все косточки и мышцы, ей просто больно было двигаться в любом направлении. Рита сдерживала стон, закусив губу, от боли в коленях и руках, которым было тяжело шевелиться даже в висячем положении.
  - Вот твоя комната, - Тимоти показал свою спальню, а незнакомка внимательно смотрела на него, явно ожидая диалога в одну сторону.
  - Ты не переживай, я устроюсь на диване, он мой любимый! Я частенько засыпаю перед телевизором, когда смотрю футбол, - с улыбкой произнёс он, надеясь, что это звучит правдиво.
  В ответ она лишь посмотрела на него огромными глазами и ничего не сказала, чувствуя ложь. Глаза молчали, словно поверили его словам и хорошему настроению. Она прекрасно понимала, что является обузой, самой неприятной, непонятной, чужой и длительной. Она не могла написать свой адрес, да и кто дома ждал её? Лишь бабушка Оливия и дедушка Алекс, бывшие соседи и погорельцы, но это её ответственность. Всего два человека, которые давно живут вместе с ними и многое помнят о её семье. Она любила этих стариков, как своих родных, а они помогали по хозяйству, чем могли. Лишь они будут ждать её, несмотря ни на что, и, конечно, переживать за время её отсутствие. Они всё, что у неё есть, две старые родственные души, остаток прошлой счастливой жизни, вот и всё. Это звучало грустно даже в мыслях, которые не отключишь и не сделаешь тише, как радио. Просто вот такая печальная история семьи, которая была дружной и счастливой, а осталась лишь она, потрёпанная, больная и уставшая просто стоять.
  Ноги подгибались и не хотели идти, голова кружилась, а до кровати было несколько шагов. Они давались с таким трудом, что слёзы выступили на глазах.
  - Давай помогу, - она ощутила сильные руки, которые протащили её оставшиеся пару метров и развернули, чтобы помочь сесть.
  - Не спеши, вот так, - он поддерживал её подмышки, чувствуя её усталость и боль, которая передалась и ему.
  Осторожно опустил руки и отошёл, чтобы взглянуть в залитое слезами лицо. Они катились без остановки, словно их количество могло бы повлиять на её жизнь.
  - Ну что ты все время плачешь? Всё нормально, ты сама дошла, а я чуть-чуть помог! Клаудиа придёт через полчаса, а пока ляг и отдохни. Если хочешь воды, то кивни головой, - он посмотрел, как голова дёрнулась, а новые слезинки покатились по щекам.
  - Хорошо плакса, сейчас принесу воды, посиди здесь и не падай, - он вышел и скоро принёс бутылку воды с трубочкой и напоил незнакомку.
  - Теперь ложись, я подниму ноги. Халат не снимаем, Клаудиа сама всё сделает, а ты отдыхай и не волнуйся, - он укрыл одеялом, а она осторожно положила забинтованные руки сверху.
  - Теперь промокнём слёзы, они тебе не идут и портят цвет лица, - на полном серьёзе говорил Тимоти, протирая влажной салфеткой разные щёки.
  Одна сторона лица была пухлой и сине-жёлтой, а другая лишь слегка поцарапана и почти не пострадала во время полёта и приземления. Короткие волосы сами не знали, в какую сторону им ложиться, поэтому упрямыми иголками топорщились в разные стороны, напоминая мокрого и взъерошенного воробья после битвы за свою территорию. Незнакомка тоже не сдавалась, как и воробей, маленький, храбрый и невероятно отчаянный.
  - Я буду в гостиной ждать сиделку, так что не бойся, ты не одна, - он вышел и глянул на прикрытые глаза незнакомки, которая засыпала скорее всего от усталости.
  Клаудиа проворно сновала на его кухне, приготавливая соки и суп для молчаливой незнакомки.
  - Вот этим накормите вечером, надо лишь подогреть, - Клаудиа поставила чашку с непонятным содержимым, а Тимоти скептически заглянул в неё.
  - И что это, если не секрет? - он закрутил носом, чувствуя непонятный запах жидкого пюре непонятно какого цвета.
  - Это картофельное пюре, морковь и жёлтые томаты. Сейчас красные продукты питания нежелательны, вдруг у неё аллергия. Мы не поймём, а она не скажет, поэтому всё съедобное. Хлеб ещё пару дней не давать, вероятно, что болят зубы и дёсны. Кормить вот этой ложкой, - она положила ложку на тарелку, - вопросы есть?
  - А какой сок после вот этой каши? - поинтересовался Тимоти, осматривая стол в поисках бутылки или стакана.
  - В холодильнике две пачки яблочного сока, трубочки вот на этой полочке, - Клаудиа открыла верхний шкаф и указала на упаковку разноцветных трубочек.
  - Хорошо, всё понял. Кормить в восемь часов?
  - Да, но не раньше, она полчаса, как покушала и отдыхает. Через полчаса после ужина дадите вот эту пастилку, чтобы спала. Здесь упаковка таких пастилок на месяц, но надеюсь, что это просто запас. Если что, то звоните мне, но доктор Беннетт держит руку на пульсе, так что вы не переживайте. Всего вам хорошего! - Клаудиа оставила его одного на кухне с всякими размышлениями большими и маленькими, которые крутились в его голове словно глобус перед глазами.
  - О, простите, я вас провожу! - он ринулся к двери, но медсестра уже открыла входную дверь, - всего хорошего! Спасибо!
  Он закрыл дверь и только сейчас понял груз ответственности, который оттягивал плечи, которые побаливали после тренировки, неизвестно какой по счёту. Но с другой стороны, так было лучше, спокойнее, а знакомые тренажёры по-прежнему пили его пот, радостно встречая раз за разом, как старинного друга. Старинный друг чувствовал усталость каждой клеточкой кожи, и это не особо способствовало хорошему настроению.
  Тимоти стукнул костяшками пальцами по двери в спальню, желая проверить свою теорию.
  - Можно? - он просунул голову в полуоткрытую дверь, но кровать была пуста, а незнакомка сидела на стуле около окна, рассматривая панораму перед глазами.
  - Я буду называть имя, а ты кивни, хорошо? - он достал распечатанный лист и начал читать имена по алфавиту, внимательно рассматривая лицо.
  Первый лист сократил процент неудачи, но второй лист понизил энтузиазм у Тимоти, а незнакомка так и осталась незнакомкой без имени. Она явно устала сидеть, и напряжение выдавало её с головой, но продолжала ждать, когда тот дойдет до её имени.
  - Ладно, на сегодня хватит, продолжим завтра, - Тимоти отклеился от подоконника, на котором сначала устроилась его ладонь, потом лист и, наконец-то, локоть.
  - Завтра распечатаю имена с другого сайта, может быть, нам повезёт. Немного отдохни и через час ужин. Я приму душ, а позже займусь тобой, хорошо? - он посмотрел в перекошенное лицо с огромным синяком во всю щёку.
  - Тебе помочь? - он протянул руку, а она с трудом поднялась со стула и сделала пару шагов в сторону кровати.
  Ноги подворачивались и явно не слушались хозяйку, но она упрямо шла сквозь боль до кровати, но явно переоценила силы. Тимоти успел подхватить её и донести на кровать.
  - Не будь такой упрямой и не отказывайся от помощи, она тебе необходима. Упадёшь, что-то нарушишь и будешь дольше болеть. Я тебя не подгоняю и, тем более не прогоняю. Живи столько, сколько нужно, квартира целый день пустая, так что место хватит для нас двоих, и ты не обременяешь меня. Если будешь плакать, то это тебе не поможет. Не знал, что ты такая плакса, - он вытер слезу, скользнувшую на щёку, и укрыл одеялом.
  Как же тяжело не говорить, когда можешь! Такое и врагу не пожелаешь! Душ убрал остатки усталости и Тимоти осторожно поскрёбся в дверь.
  - Время ужина, пора вставать! Я захожу! - громко сказал и вошёл.
  Незнакомка не спала, а вновь пыталась самостоятельно сидеть на кровати. Зная о последствиях такой самостоятельности, он поддержал её под локоть и повёл в кухню. Кормить её, как маленького ребёнка было просто, но сколько раз он поменял своё место, чтобы было удобно. Оказалось, это не просто так взять и кормить с ложки ту, у которой с трудом размыкались губы.
  В итоге, Тимоти облокотился о стол и взял тёплую чашку в руку, чтобы было удобнее кормить незнакомку. Половина ложки с трудом проскользнула между губ, а он взмок от усилий или стараний.
  - Не спеши, у меня куча времени, да, вот так, - он просунул ложку содержимым в рот, едва не высунув язык от усердия, почему-то это хотелось сделать, и это было странно.
  "Вот, что значит быть ответственным, отцом семейства!" - подумал он, соскабливая тёплую кашицу со стенок чашки.
  Такое ощущение, что он кормил своего ребёнка, до которого было слишком далеко, если не дальше. Триша явно не подходила на роль мамы сейчас, ну если чуть-чуть позже. Это чуть-чуть могло отодвинуться лет на пять или на неопределённый срок, который мог быть всегда таким. Вот его родители рано поженились, произвели его на свет, не порадовав братиком или сестричкой, но всю жизнь любили друг друга. Столько лет вместе, а такое ощущение, что они молодожёны. Почти сорок лет вместе и ещё могут прожить столько же вместе, и им не будет скучно, грустно или одиноко. Он не верил, что они идеальная пара потому, что они были такими разными! Вероятно, поэтому они прожили столько лет вместе. Они прекрасно дополняли друг друга, но как именно он не мог понять. Хотя, если понять, то он будет готов на все глупости, которые сопровождает любовь и её свита. Там такой длиннющий список чувств и остальных безрассудств, что Тимоти вздрогнул лишь от мысли, что это когда-нибудь произойдёт с ним.
  
  Глава 6.
  Домашняя кошка, пушистая и ласковая,
  Но где-то во мне есть инстинкты,
  Которые дремлют, клубочком свернувшись.
  Но я вспоминаю о птичках и когтях,
  Мне нравится это и я побежала!
  
  Тихий плач разбудил его и он встал с дивана, не понимая, что происходит. Приоткрыл дверь в спальню, но там никого не было. Ночник осветил пустую кровать, и он бросился в ванную комнату. Незнакомка пыталась быть самостоятельной постоянно, но это невозможно сделать без рук. Прошла почти неделя пребывания здесь, но она до сих пор не может держать ложку в руке. Доктор говорил, что это растяжение сухожилий или связок, а, может быть, ещё чего-то, что мешало восстановлению двигательных функций. Об этом можно думать вечно, сейчас надо срочно найти плаксу.
  Он приоткрыл дверь в ванную комнату, а источник плача стал громким. Она сидела на унитазе и беззвучно рыдала, неловко утирая слёзы кистями рук, точнее, размазывая по коже. Изуродованные ногти постепенно отрастали, но по-прежнему нелепо смотрелись на пальцах, как из фильмов ужасов, но ужас происходящего был здесь, а не на экране.
  - Что случилось? - он опустился на колено и приподнял заплаканное лицо, полное страданий и боли, а она заплакала сильнее, словно он спросил что-то не то.
  - Ну, зачем так рыдать? Что у тебя болит, покажи пальцем, - тихо сказал он, а она обхватила его руками и теперь рыдала на плече с такой силой, что Тимоти обнял её и погладил по спине, если так можно назвать лёгкое касание к ткани.
  - Всё хорошо, я здесь, поплачь, тебе станет легче. Я помогу, ты подскажи как. Хорошо? - он шептал её на ушко, а она лишь стукалась лбом о его плечо и рыдала без остановки.
  - Всё? Выплакала слёзы? - он поцеловал её несколько раз в висок, туда, где не было царапин и нелепых желто-фиолетовых мазков синяков, которые постепенно заживали, а опухоль становилась с каждым днём всё меньше и меньше.
  Это малое, что он мог сделать для неё в её одиночестве и безмолвии. Он просто хотел помочь ей, чтобы не слышать странный плач, рвущий его сердце, взрывающий мозг. Отсутствие слов вызывало такую беспомощность, что такое и врагу не пожелаешь!
  - Теперь объясни, что случилось, - он приподнялся и оторвал руки от себя, держа их в своих руках очень осторожно, боясь причинить боль.
  Он смотрел в лицо, а она лишь всхлипывала, опустив голову. Она поднялась с унитаза и повернулась к нему спиной, а он понял причину её бурных рыданий и рассмеялся.
  - Дурочка! Ну, кто из-за этого так рыдает? Это естественный процесс, немного неприятный, но это не повод, чтобы так рыдать. Давай снимем ночную рубашку, и сразу в душ, - он помог ей снять хлопковую рубашку, бросив её на пол.
  Совершенно случайно взглянул на её спину с двумя цепочками одинаковых ранок, которые заживали и, наверно, чесались. Пальцы хотели коснуться и убрать их боль из-за него. Убрать все следы от шипов, чтобы их никогда не было, не существовало в природе. Сиделка сама обрабатывала ей все раны, но сегодня он увидел след от шипов роз и капельки крови на измятых листьях всплыли перед глазами, как лист на воде в пруду.
  Судорожно глотнув, вспомнил, как сожалел об испорченном букете роз, но если бы знал, что будет, то никогда бы не купил их, никогда! Горечь во рту стала такой неприятной, что он попытался ещё раз проглотить слюну, которой и не было, но он её чувствовал. Мелкие синяки желтели по всему телу, неожиданно такому стройному и необычному для незнакомки. Этого он никак не ожидал и удивился открытию, что незнакомка была так стройна и прекрасно сложена для тридцатилетнего возраста. Фигура как у подростка, но с добавлением чего-то женственного или женского. Особо присматриваться не стал, не тот случай, он-то не в спортивном зале, где работа над телом естественный процесс. Каждый человек совершенствуется по-своему. Одни глотают пот на тренажёрах, другие ложатся под скальпель, а третьи сходят с ума потому, что не видят дверь с табличкой "Выход. На себя".
  - Подожди, включу воду, - стараясь не смотреть на неё, он крутанул краны, а она вздрогнула от холодных струй, - сейчас сделаю горячее. Постой пару минут, а я что-нибудь придумаю. Руки разведи в стороны и подними вверх, чтобы не намокли, хорошо? - он закрыл прозрачную дверь и вышел, оглушённый открытием, чтобы придумать в такой щекотливой ситуации.
  Тимоти вспомнил, что сам покупал несколько памперсов для незнакомки, чтобы подобрать нужный размер, но забыл о них. Если склероз отсутствует, то они до сих пор лежат в машине, надо пойти и забрать решение всех проблем.
  - Я подойду через пять минут, - он вежливо отчитался и приоткрыл дверь в душе, выпуская пар наружу.
  Открывая входную дверь, обнаружил, что в одних трусах собрался в подземный гараж. С ним явно происходит не то, он всегда контролировал ситуацию и тем более свою жизнь. После торнадо жизнь изменилась так резко, и непонятно в какую сторону. Он стал рассеянным, несобранным, чего раньше не было. По-моему, это его втянуло в воронку и теперь бросало в разные стороны, как чужую куклу по имени Тимоти, подружку пластмассовой Барби.
  Майка и спортивные брюки спрятали все его сомнения и размышления до поры и времени, и он поспешил вниз. Пакет в багажнике ждал его несколько дней, поэтому Тимоти обрадовался ему, как родному и чудесному подарку. Оказывается, он умудрился купить и средства гигиены для женщин, но совершенно забыл о покупке. Продавец в аптеке нагрузила его влажными салфетками и прокладками на все случае жизни. Как хорошо, что около стоянки есть аптека!
  - Выходи, - он открыл дверь и протянул руку, а она облокотилась кистью на ладонь, растопыривая пальцы, и осторожно наступила на пол, - сейчас вытру лицо, закрой глаза. Вот так, теперь волосы и всё остальное.
  Всё остальное накрыл полотенцем и быстро скользнул ладонями, чтобы не смущать женщину и не делать глупостей самому. Он опускался ниже и ниже, старательно отводя глаза в сторону.
  - Теперь подними одну ногу и просунь сюда, руки мне на плечи и держись сама, - он старательно растягивал резинку памперса типа трусов, - теперь вторую ногу и держись, не падай.
  Он натянул на пояс средство гигиены, а потом ловко натянул на голову свою белую футболку, предусмотрительно захваченную с полки.
  - Согни руку и просовывай в рукав, хорошо, теперь вторую руку, не спеши, сожми в кулак не бойся, там широкий рукав, - её пальцы соединились, как у всех людей в кулак, она до сих пор боялась причинить пальцам боль, поэтому растопыривала при каждом удобном случае.
  Он одёрнул футболку, которая доходила до середины бёдер, скрывая нелепый памперс, который был слишком большим для неё. Ему хотелось рассмеяться, но он лишь кашлянул, скрывая эмоции.
  - Вот нормально получилось, а ты плакала, - он поднял глаз, чтобы посмотреть ей в лицо, по дороге наткнулся на пару холмиков, которые нелепо выделялись на его футболке, та явно не ждала такого события и перемен. Они, как слепые глаза, смотрели ему в сердце, которое дрогнуло и сжалось в тугой комок.
  Он замолчал, чувствуя какую-то неловкость, последнее чувство, которое давно потерял. Работая в спортивном зале, он перевидал такое, что чем-то удивить, смутить, поразить. Там все работали над своими телами и мужчины и женщины, поэтому не особо стеснялись или прятали то, что других заставляло краснеть и бледнеть постоянно. Смотреть, как бесформенное тело подтягивается, становится точёным и прекрасным, было приятно. Особенно приятно смотреть за этим процессом раз в неделю. Как по кадровая съёмка одного цветка, который расцветает с каждой фотографией. Тимоти любил свою работу, любил общение, любил всех, кто был рядом с ним. Многие люди ходят в спортивный зал годами или десятилетиями, чтобы всегда быть в форме, ему-то не знать.
  - Пошли спать, придерживай рукой, как можешь. Завтра Клаудиа поможет тебе, а сейчас извини, - он привел до кровати, но увидев пятно, быстро стянул простынь.
  - Сейчас поменяю постель, подожди минутку, - он достал из шкафа постельное бельё и ловко застелил постель, - вот готово, спи и не переживай! Спокойной ночи!
  Она легла, а он укрыл её и поднял грязную простынь, чтобы кинуть в стиральную машинку. Тимоти сам занимался домашним хозяйством, если можно так назвать засыпку порошка, да нажатие кнопки. Барабан закрутился, распространяя лёгкую вибрацию и гул, а он отправился спать на диван. Тот принял его без слов и возражений, тихонько удивляясь постельным принадлежностям и сну хозяина, который этого раньше здесь не делал.
  Цепочка ранок, как тату шла по спине от поясницы до самой шеи, и это он видел так чётко, словно опять был в ванной комнате. Действительно, если бы знал, то не купил бы эти белые розы, никогда! "Никогда" такое интересное слово, но как сделать так, чтобы оно не было нарушено? Это "никогда", как "вечность", вечно размытая и непонятная, далёкая и огромная, но тебе не хочется этого испытывать снова и снова. Ты даёшь себе обещание и слово "никогда" звучит так обнадёживающе, что ты веришь ему полностью и безоговорочно.
  Тимоти протёр лицо ладонями, прогоняя видение, и бухнулся на подушку, чтобы уснуть. Сон не шёл к нему, а стоило закрыть глаза, так возникала цепочка ранок на теле, как у подростка. Он встал и пошел в свою спальню, которую добровольно отдал незнакомке. Она спала, разбросав руки в стороны поверх простыни. Ночник освещал прикроватную тумбочку, выхватывая край подушки. Развернувшись, отправился на кухню, что бы немного подумать. Только о чём хотелось думать, он не знал, но подозревал, что думать можно обо всём, что связано с незнакомкой.
  Рюмка коньяка и лимон встретили его с восторгом, как старого друга, которому надо было срочно помочь избавиться от стресса. Эта неделя казалась вечностью, а всё, что с ним происходило, плотно втискивалось в эту самую вечность, ставя его жизнь с ног на голову. Он достал коробочку с кольцом и поставил его перед собой. Триша была бы рада носить это кольцо, и он распахнул его. Кольцо приветливо сверкнуло, потянувшись в лучах света, и весело взглянуло ему в душу. В ней была пустота, какая-то непонятная, густая, тёмная, непроглядная, как темнота чёрного бархата в коробке. Он смотрел на кольцо, а лицо Триши расплывалось, превращая карие глаза в голубые глаза незнакомки. Тимоти вздрогнул, отгоняя видение, но оно не уходило, как бы он плотно не закрывал и резко открывал глаза. Голубые глаза смотрели на него со стекла кухни, постепенно растворяясь в темноте ночи. Глоток коньяка и долька лимона прогнали мираж, а он взял кольцо, чтобы лучше рассмотреть. Чего его рассматривать, когда он изучил его за пару недель вдоль и поперёк! В нём не было изъянов!
  "Интересно, а как будет смотреться кольцо на пальцах незнакомки?" - вздрогнул всем телом от подобной или случайной мысли, нелепой, бесшабашной, спонтанной.
  Встал и озвучил эту безумную мысль, точнее, решил примерить и развеять свои сомнения прочь окончательно и бесповоротно. Это ему удалось сразу потому, что незнакомка крепко спала, а кольцо легко, проворно скользнуло на безымянный палец, тонкий и прекрасный. Оно, нежась в лучах света, улыбнулось ему так, что стало страшно, как никогда! Хотя, если быть точным, прямо как тогда, в машине. Сердце буквально провалилось в пятки и сжалось в комок от охвативших эмоций. Он поспешил снять кольцо, чтобы убрать неведомые эмоции, застрявшие комком в его горле и сердце. Стараясь не разбудить женщину, тихонько потянул, но кольцо сопротивлялось его действиям всеми своими гранями, а их было не мало. Чертыхнувшись про себя, он вышел на цыпочках и отправился искать масло, чтобы снять кольцо с пальца незнакомки.
  Оно безумно сияло и переливалось в свете лампы, как невероятное сокровище, среди складок простыни и он замер в дверях, очарованный картиной. Он сам выбрал прекрасное кольцо среди множества друзей и товарищей по витрине. Пара капель масла упали на кожу пальца, так и не разбудив хозяйку кольца. Тимоти осторожно размазал масло указательным пальцем, и потянул за кольцо, скручивая его с пальца из стороны в сторону. Оно легко дошло до сустава и остановилось, явно пытаясь отступить назад. Вторая попытка повторила первую и все последующие, так как он не мог держать крепко палец и с силой тянуть за ободок. Ободок стал скользким и неуловимым в прямом и переносном смысле.
  Чувствуя свою беспомощность перед судьбой, он отступил. Ему пришлось отступить в тень, оставив объяснения на потом. Что он ей мог объяснить? Ровным счётом ничего, совсем ничего, если не меньше! Себе он мог объяснить ещё меньше. В голову не приходила ни одна мысль, а должна, обязана, хотя бы одна! Вот тебе и доказательства, что утро вечера мудренее!
  Кольцо отлично смотрелось на тонком пальце, да и размер совпадал, как бы странно это не звучало. Это всего лишь констатация факта, как не крути и не поворачивай тонкий ободок. Тяжело вздохнув, он вышел из спальни, чувствуя, что док прав дважды, но такого не может быть! Просто не может быть в природе, не может произойти с ним, это невозможно! Это просто нелепая случайность, чужая трагедия, всего один удар судьбы-злодейки, прилипшей к нему, как банный лист! Если бы Триша так не орала на него, то всего этого бы не было! Убедительно звучало с первых слов, но он сам надел кольцо, его никто не заставлял. Значит, во всём виноват он один, а не Триша. Он её не видел очень давно и не хотел видеть, почему? Одни сплошные "почему"!
  Диван протестуя, вздохнул или охнул от неожиданности, когда он резко плюхнулся на него, а потом лёг, наградив подушку ударом в бок ни за что ни про что. Та тактично промолчала, но так и не дала уснуть, отомстив по полной программе: окаменев под головой. Простынь сбивалась в жесткие складки, сползала на пол, пряталась за спину, обвивала ноги жгутом. Диван и постельные принадлежности обозлились на него, сгоняя с места и не давая ни капельки уснуть. Прокрутившись пару часов на диване, он встал. Проверил спальню, в которой спала незнакомка с его кольцом на пальце. Они не сбежали и не исчезли из его жизни, поэтому тяжко вздохнул и отправился в душ. Лишь душ смыл его негодование, злость и плохое настроение, которым он сам себя наградил, поддавшись мимолётному искушению. Махровый халат ласково обнял его, впитывая лишнюю влагу с горячей и влажной кожи. Почувствовав себя лучше, Тимоти устроился на стул и, положив руки на стол вместо подушки, и незаметно уснул.
  Утренние лучи солнца ласково и нежно скользнули по скрюченной фигуре, такой одинокой и жалкой. Тимоти поднял голову, не понимая, где он находится. Шея ныла, а руки замлели, и он попытался встать. Это ему удалось, но боль в ногах была такой сильной, что плюхнулся на стул, застонав. Оказывается, он отсидел свой зад, который не привык к такому экстриму. Утро было не добрым, он не выспавшимся, поэтому приготовился к неприятностям, которые обязательно нападут сегодня. Это чувство ни разу не подводило его, наверно, пришло время пообщаться с Тришей, а не прятаться от неё и всех остальных проблем, которые следуют за ней, как верные друзья.
  Конечно, Триша приезжала к нему на работу, чтобы выяснить отношения, но он не был готов выслушать её и что-то предпринять. Хьюго сам поговорил с ней, принял первый удар на себя. Тимоти помогал устанавливать новый тренажёр и не мог подойти к ней. Напарник показал на пыльную фигуру в углу, а Триша не захотела идти туда, где сверлят стену и пыль стоит столбом. Рабочие держали стойки, собирая тренажёр в единое целое. Другие сверлили новые дыры в стене, чтобы установить ещё стойки для другого тренажёра.
  У него были связаны руки молчаливой незнакомкой, которой он оказывал посильную помощь. Бросить её на произвол судьбы он не мог, считая своим долгом помочь, а Триша не поймёт присутствие больной и хорошенькой женщины в его квартире. Будь она старой и страшной, она бы ревновала и к такой милой старушке. Её ревность немного льстила ему, но такой яростной лести сейчас ему не хотелось. Не хотелось ещё по одной причине, которую создал он, поддавшись искушению. Искушённым он был не больше минуты, а потом его постигло разочарование от своего поступка, который его девушка не поймёт никогда! Никогда, никогда, никогда! Можно сказать тысячу раз подряд, но легче не станет, а наоборот, станет хуже в тысячу раз.
  Где-то в сердце, если оно есть у неё, она догадывалась о его намерениях и ждала подарок, цветы, торт на свой день рождение. Она ждала подарок и кольцо, чтобы не соединять одно с другим, и можно было поговорить о том, о сём, смешивая два события в одно или наоборот. Женщин всегда понять сложно, особенно, что у неё на уме. Капризную женщину можно никогда не понять и не угодить даже на йоту. Триша была из второй категории, но позволяла себе слишком много и всего того, что он иногда желал от женщины. Здесь их взгляды совпадали, но это лишь половина для создания семьи. Иногда, казалось, что она лишь терпела его, а на другой день он брал свои рассуждения назад, так как Триша полностью менялась. Любит, не любит, к сердцу прижмёт или к чёрту пошлёт - это было про неё слово в слово, и он привык к такой любви потому, что любил эту красивую капризулю.
  В очередной приезд на работу, они одновременно подъехали на стоянку, и долгожданный неприятный разговор состоялся, как он и хотел, но обида на Тришу так и не прошла. Плохое настроение и чувство неприятностей было с раннего утра, но главная неприятность приближалась, уверенно стуча каблуками, словно забивая очередной гвоздь в крышку гроба. Тьфу-тьфу-тьфу!
  - Доброе утро дорогой! - промурлыкал её голос за спиной, когда он доставал из багажника свою сумку.
  "Как жаль, что невозможно спрятаться в эту сумку" - пришла в голову мысль лишь от звука её голоса, и он улыбнулся, немного расслабившись от видения своего тела в сумке или просто в багажнике своей машины.
  - Доброе утро Триша! - он отозвался на её приветствие и по привычке поцеловал в щёку, а она улыбнулась так, как умеет только она: открыто, коварно, нежно, три в одном, как кофе в пакетике.
  - Ты избегаешь меня, не подходишь к телефону, что произошло с нами? - начала она нелёгкий разговор.
  - Я был зол на тебя и злюсь до сих пор. Иногда ты не следишь за своими словами и обижаешь тех, кто тебя любит. Это неправильно, я не заслужил и половину тех слов, которыми сам не пользуюсь, - он посмотрел на её лицо, по которому пробежала лёгкая тень недовольства от запоздалой лекции.
  - Извини дорогой, но ты так часто опаздываешь и вечно что-то придумываешь! Я скучаю по тебе, - она сменила тему, придвинулась и прижалась своим стройным телом к нему совершенно не случайно.
  - Я тоже скучаю, но мне нужен небольшой перерыв в наших отношениях. Мои родители будут отмечать сорокалетие семейных отношений и мне придётся уехать на неделю или чуть больше. Приеду и мы поговорим обо всём, и многое решим, хорошо? - он пристально рассматривал её красивое лицо, чувствуя притяжение Триши, сильнее земного, как и своё возбуждение.
  Он, как металлическая стружка при приближении магнита, всегда в тонусе. Тонус только что напомнил о себе болью в мышцах по всему телу, над которым открыто издевался, и не желал останавливаться ни на день.
  - Ты не пригласишь меня с собой? - малиновые губы зашевелились, привлекая его внимание и отвлекая от работы, желая слиться в единое целое с ним.
  - Хотел пригласить, но у меня изменились обстоятельства, мама просила помочь им по дому. Они планируют вечер для друзей в саду, не знаю толком что ещё. Если я привезу тебя, то меня не будет рядом, а ты не станешь помогать вешать шторы, протирать цветы и всё остальное.
  - Не стану, но ты мог бы предложить, - начала она, но он перебил её, что было ему не свойственно.
  - Поэтому не предлагал, чтобы не расстраивать тебя. На том празднике будут все старые друзья и соседи родителей, все наши родственники, ты никого не знаешь. Если я захочу познакомить тебя со всеми, то это будет выглядеть по-другому, тебе понравится, - он улыбнулся ей, чувствуя, что она взвешивает его слова, особенно, дегустирует последние, звучавшие, как намёк на предложение, на которое она надеялась и так ждала!
  - Ты всегда заботишься обо мне, - промурлыкала сытая кошка, - у меня был круиз, подарок подруг, и ожидается новая фото сессия на пару недель. Друзья подарили круиз на пять дней на двоих, и я взяла подругу Лулу, а могла взять тебя. Теперь меня ждёт работа на берегу. Ты мне дашь свой номер телефона? - просить она не могла и не умела, а вот требовать получалось у неё отлично.
  - Нет, - ответил Тимоти, увидев, как стремительно меняется лицо его Триши, и добавил, насладившись видением, - мне некогда его купить. У нас устанавливают новые тренажёры и мне надо присутствовать при монтаже. У Хьюго ангина и высокая температура, так что всё на мне. Вероятно, придётся заказать доставку, но мне некогда покопаться в справочнике или интернете. Я всё время в зале, так что придётся подождать пару дней.
  По-моему, она успокоилась и не стала устраивать сцену, а как ей хотелось! Казалось, он смотрел на неё со стороны, на её холодную, яркую, необычную красоту и не испытывал радости, счастья от того, что всё это могло стать его ещё десять дней назад. Он купался бы в лучах счастья и радости от созерцания её лица, её красивых карих глаз, которые время от времени закрывает прядь светлых волос. Губастый проказник был на её стороне, легонько поддерживая её хрупкую красоту. Прядь волос притягивала его взор, как блестящая монетка гипнотизера, а он повёлся, не в силах противостоять соблазну. Чувства были на месте, пусть не такие яркие и восторженные. Триша была почти натуральной блондинкой с прекрасными карими глазами, что не осталось замечено фотографами со школьных лет.
  - Ладно, - смилостивилась она, отступая назад, и доставая визитку из кармана, - купишь телефон, позвони, вот мой номер, если не помнишь.
  - Хорошо, позвоню сразу, а сейчас извини, опаздываю, - он поцеловал её в волосы, как обычно и как всегда вдохнул аромат её духов, таких! Таких, что сбивали его наповал, заставляя совершать всякие глупости и не один раз.
  Она это прекрасно знала и пользовалась духами там, где он любил целовать волосы чуть выше ушка. Внутри свернулась спираль, которая вот-вот вырвется наружу, круша на своём пути всё. Всё просто, десять дней и восемь часов у него не было секса, лишь бешеные нагрузки на организм. С какой-то злостью и отрешенностью он качался в спортзале, словно ему надо было выступать на конкурсе по бодибилдингу. Быть совладельцем великолепного спортивного зала с новомодными тренажерами, и не поддерживать себя в форме было грешно, а он не был грешником. Постепенно Тимоти увлёкся этим, создавая новое тело и новые возможности. Конечно, он не принимал те препараты, не особо подбирал диету, чтобы быть похожим на ходячую гору мышц, но это другая история прошлого, которое он чуть-чуть корректировал.
  Последняя неделя была самой необычной, да просто не из его жизни. Чужие страницы были вклеены в его книгу судьбы, чтобы проверить его, но на что? На прочность? На наличие чувства юмора? Проще говоря, он прятался на работе от славы героя дня, чувствуя себя не в своей тарелке. Репортёры не давали прохода, интересуясь подробностями его "лова". Это несколько напрягало его, вызывая раздражение, злость и непонимание любопытства на чужой трагедии. Он не хотел вспоминать те минуты, когда ему, мужчине было ужасно страшно. Эта слабость доказала, что он обычный человек, а ощущение страха это естественная реакция организма, но он не трус! Он никогда им не был, но вспоминать то, что хочешь забыть не хотелось. Такое не забудешь, хотя машина и незнакомка напоминали ему об этом постоянно, но, не желая этого делать. Они часть его жизни, от которой не избавишься, не скроешься, а от журналистов можно легко спрятаться.
  Тимоти мгновенно передумал и впился в её губы жадно, ненасытно, перекраивая их по своему желанию, буквально отрывая на корню. Триша вела себя тихо, позволяя вытворять такое со своими губами, не говоря о помаде на губах. Её рука обхватила его спину, а пальцы нажимали на точки, которые всегда возбуждали его. Она это знала и пользовалась этим, предлагая себя всю, вероятно, в знак примирения, чувствуя вину, но, не желая признаваться, что не права. Тимоти чувствовал её немое согласие, её желание, которое обволакивало их двоих, и был согласен на всё! Всё отошло на второй план, а парад возглавила Триша, любовь всей его жизни!
  "А утро хорошее!" - промелькнуло у него в голове, явно поднимая настроение и прогоняя недосып, чувство капитуляции, но он снова ошибся. Ошибся в очередной раз: зазвонил телефон, разрушив сказочную картину и спас его душу, но не тело. Триша недовольно прервала поцелуй, резко отстранилась, словно испугалась звонка, и, вздохнув, нажала на кнопку.
  - Да! - резко ответила она, своим холодным, неприступным голосом, которым обычно отшивала неугодных ей мужчин, а те мгновенно забывали, зачем подошли к красавице.
  - Хорошо, сейчас подъеду, - она взглянула на Тимоти, но ледяной взгляд не мог сразу согреться и отогреть сердце любимого человека, развеять сомнения и старую обиду.
  - Мне тоже пора, - он поцеловал нежным поцелуем губы и улыбнулся ей, а она ему, понимая, что прощена наполовину, а это половина успеха, половина сложного дела, которое сдвинулось с мёртвой точки.
  - Хорошо, звони, пока! - она была в бешенстве, сверкая глазищами, и он это понял, но как она удержала себя в руках?!
  Эта загадка беспокоила до самых дверей, а потом, он забыл о ней, о поцелуе на стоянке, о чувствах и желаниях. Переодевшись, он начал избавление от своего желания, которое мучило его изнутри, заставляя быть раздражительным, вечно недовольным, да просто злым. Он злился на весь свет, а тот отвечал ему лёгким сарказмом, делая вид, что не понимает причину раздражения, злости. Он не подросток, чтобы злится на всех из-за отсутствия секса, но сейчас он был подростком и мужчиной, всё вместе, как бывает у влюблённого мужчины. Торнадо перемешало в нём все чувства, возраст и желания. Конечно, он не чувствовал, что ему тридцать восемь лет, для него это были лишь цифры его биологических часов, которые шли только вперёд. Рюкзак был лёгким и он не чувствовал груза за спиной, занимаясь любимым делом.
  Пот градом лился по спине, но он не жалел себя, изгоняя чувство неудовлетворённости. Обычно, это помогало, да и отлично поддерживало форму. За три года это был самый длинный застой в их постельных баталиях, жарких и страстных. Триша высоким каблуком наступила на его физическое состояние и с лёгкостью ушла в сторону, ожидая, что он бросится за ней. Конечно, он бы бросился за ней, но сегодня он хотел от неё лишь одного - секса. Общение отвалилось, будто забыты все слова, все мечты, оставив одно желание, пожирающее его изнутри. Желание просилось наружу со страшной силой, но он взрослый мужчина и сможет вытерпеть и не такое, хотя зачем терпеть?
  Можно было бы изменить ей, но он никогда не заводил связей на стороне, если встречался с девушкой. Просто не любил лгать и изворачиваться, он работал, как проклятый несколько лет, чтобы иметь то, чем занимается. Чужие страницы жизни приклеились к нему, оставалось их перевернуть, пережить и начать свою жизнь. Ту жизнь, которую он планировал, хотел, мечтал, стремился, имел. Ту, которая была совсем недавно, а он был ей вполне доволен.
  Горячая вода тугими струями ударила в ноющие мышцы, заставляя его кривить губы от боли, но виноват он сам. Невозможно избавиться от естественного желания таким способом, лишь подавить, заглушить одну боль другой болью. Усталые мышцы ныли по-чёрному, но некоторое чувство гордости скромно ждало своей очереди, чтобы корчить рожицы перед зеркалом. Иногда, она любила подглядывать из-за спины, наслаждаясь плодами тяжёлого труда. Полотенце впитало воду, а мышцы приятно постанывали от тяжелой, но благодарной работы над ними. Кто-то вошёл в раздевалку, принося вместе с собой запах кофе и его желудок взбунтовался. Тимоти понял, как ужасно проголодался, так толком и не поужинав дома. Бессонная ночь сожгла еще кучу калорий, а неудачное утро продолжило своё торжественное шествие. Чашка кофе взбодрила утром, но не накормила досыта.
  
  Глава 7.
  Бегу по лужайке, потом по дорожке,
  А вот и огромная ветка свисает,
   Наверх, лишь наверх, чтобы увидеть всё!
  Вот дом, милый дом он подо мной,
  А вот кусты и цветы вдоль дорожки,
  Их любит и ценит моя хозяйка.
  
  
  Поход в кафе поднял ему настроение и, казалось, что жизнь налаживается второй раз за утро. Сытый и довольный он позволил себе откинуться в кресле и, посмотрев в окно, позволил немного помечтать ни о чём и обо всём сразу. Звонок вывел его из неги, которая навалилась на него после сытного завтрака, вчерашнего ужина, которые соединил в одно целое.
  - Тимоти? Добрый день! - спросил знакомый голос, - это Дастин. У меня две новости. Одна хорошая, вторая не очень, с какой начинать? - тишина в трубке была недолгой, ответ на другом конце провода не заставил ждать.
  - Добрый день! Начните с любой, - не задумываясь, ответил он, устав сопротивляться неприятностям с раннего утра или поздней ночи, а после разговора с Тришей можно было пережить всё и даже больше, но только не снова торнадо, этого не надо!
  - Хорошо, как скажете. У вас всё хорошо? - поинтересовался доктор, вслушиваясь в гулкую пустоту на том конце провода.
  - У меня было все хорошо до торнадо, сейчас у меня так, словно торнадо пронёсся по мне, а всё до сих пор валится на меня без остановки. Начните с хорошей новости, а потом с той, что похуже, - Тимоти сдался без боя судьбе на милость победительнице.
  - Сегодня принесли документы вашей незнакомки. Её зовут Маргарита Виктория Фостер, она вдова. Её мама умерла месяц назад, а дед, муж и отец десять лет назад, и у неё нет родных. Бабушка находится в лечебнице, у неё потеря памяти, пара инсультов и она фактически лежит. Маргарита владелица фермы и, судя по интернету, это несколько теплиц, она разводит цветы, ранние овощи и рассаду. На вашей визитке есть электронная почта, сейчас перешлю информацию. Милое местечко.
  - Хорошо, Дастин, - устало произнёс он, чувствуя, что торнадо вырвал его из обычной жизни и забросил на вулкан, который вот-вот рванёт.
  - За документами приедете? - док был настойчив, словно это что-то решало и могло кардинально изменить всё.
  - Да, конечно, - лаконично ответил он, злясь на самого себя.
  - С тобой всё нормально? - забеспокоился док, перейдя на "ты".
  - Как сказать, - начал Тимоти, - у меня такая проблема, что решить невозможно.
  - Такого не бывает! Приезжай к шести, и мы решим твою проблему. Будь здоров! - доктор положил трубку, а Тимоти продолжал слушать короткие гудки.
  Наивный док предложил помощь, даже не подозревая о размерах катастрофы. Кольцо на пальце Маргариты Виктории было вселенской катастрофой, а Триша была бомбой замедленного действия, которая рванёт и мало не покажется. За неделю надо было разобраться и принять решение, самое правильное и верное. А док говорит: "Будь здоров! Да и не кашляй!" Тимоти невесело улыбнулся, тяжело вздыхая. Вздохнуть вволю не дали, и он с раздражением посмотрел на экран, там пришло письмо.
  Щёлкнув по ссылке, он открыл страничку Маргариты Виктории Фостер. Нежная улыбка цвела вместе с розами, которые наклоняли свои бутоны к её нежным щекам. Голубые глаза зажигали звёзды, разбрасывая лучи радости и счастья. Ухоженные пальцы осторожно поворачивали цветы орхидей в объектив, демонстрируя красоту цветов. Больше он не стал смотреть фотографии, чувствуя, как его засасывает в воронку торнадо и он снова не знает, что ему делать, как поступить. Хотя, как бы он не поступал, всё происходит с точностью наоборот.
  Вчера ей исполнилось тридцать девять лет, а он не зная этого, сделал ей подарок. Пусть это будет подарком, самым дорогим для знакомой незнакомки, дело не в деньгах. Озарение заставило улыбнуться, невозможная проблема разлетелась за пару раз нажатий клавиш. Такого не бывает! Какое счастье! Такого не бывает! День прошёл удачно!
  С одной проблемой разобрался почти играючи, осталась Триша, но она немного подождёт. Она согласна помириться, но он не хотел быстро и просто так сдавать свои позиции. Она не имела права обзываться и орать на него, а он для неё пока любовник и друг. Он даже не жених и они не помолвлены, а могли бы. Надо научить уважению старших, не быть той молодёжью, которая скажет что угодно, не думая о последствиях. Невозможно вычеркнуть почти три года встреч несколькими грязными выражениями, вот откуда она знает такие?
  Далее нашёл на сайте магазин, где продавались телефоны, как тот разбиты и сделал заказ с доставкой. День обещал измениться и стать более покладистым. Новые силы появились в нём так неожиданно и так во время, что он рассмеялся на всю комнату, понимая, что неприятности остались позади.
  Пять часов наступило по расписанию, хотя время пролетело незаметно. Тимоти переоделся и направил машину в сторону больницы, чтобы успеть на встречу. По дороге заехал и купил маленький торт для знакомой незнакомки, решив устроить праздник. Теперь у неё два дня рождения, но сегодня настоящий, который она отмечала тридцать восемь лет вместе с семьёй.
  Док встретил его в своём кабинете, неожиданно предложив выпить коньяк и кофе, которое вот-вот закипит на его спиртовке.
  - Надо отметить важное событие, у меня будет сын, - он подвинул бокал в сторону Тимоти.
  - Поздравляю, сын это хорошо! Рад за тебя! - он улыбнулся, чувствуя радость и счастье нового друга.
  - Спасибо! А у тебя есть семья, дети? - он выпил глоток янтарной жидкости и пристально посмотрел на Тимоти.
  - Нет, я пока один. Вчера сделал большую глупость, от которой ты мне помог избавиться, - он смотрел, как меняется лицо друга, - я решил примерить кольцо, купленное для Триши, нашей незнакомке, а потом не смог снять с пальца, даже измазав маслом!
  Тихий смех доктора возрастал, а потом он просто положил голову на руки и смеялся до слез. Тимоти не знал, что ему делать: обижаться или составить компанию.
  - У Маргариты было вчера день рождение и пусть кольцо будет ей подарком, я сегодня торт купил, ну чтобы отметить, - добавил Тимоти, а Дастин поднял голову, рассматривая его, словно, видел в первый раз.
  - Ты слепой, глупый потому, что влюблён не в ту женщину! - док как-то странно смотрел на него, явно что-то отыскивая в нём.
  - Она старше меня на год! - возмутился Тимоти, а коньяк помог сказать всё, что было у него на сердце.
  - Что такое год? Двенадцать месяцев! Жизнь такая сложная штука, но присмотрись хорошенько к своим женщинам и сделай правильный выбор. Это должен быть только твой выбор, а не моя подсказка. Давай сменим тему, о женщинах можно говорить вечно!
  - Ты прав, это вечная тема, без конца и края! - Тимоти согласился, не желая портить себе отличное настроение, которое сегодня ничем не испортить.
  - Я могу два раза в неделю ходить в ваш спортзал в семь вечера? Хочу немного поддержать в форме, ты вон, какой мускулистый, - он скользнул по фигуре друга, подтянутой и крепкой.
  - Без проблем! Тебе, организую скидку и подскажу, что и как, - он внимательно посмотрел на доктора и спросил, - зачем тебе это надо? Ты вполне стройный, нет живота.
  - Хочу выглядеть лучше, у меня скоро родится сын, а его папа старый и дряхлый пень. В жизни всегда надо что-то менять. Ты всё время в спортзале, а чем ещё занимаешься? - он сделал глоток горячего кофе.
  - Балетом, - одним словом ответил Тимоти, а док поперхнулся глотком кофе, - у меня группа подростков от четырнадцати и до двадцати лет, я их учитель.
  - Ты и балет? - доктор удивился ещё сильнее, недоверчиво рассматривая друга, который был совсем незнаком.
  - Да, до аварии занимался профессионально балетом, с детства. После аварии травма какого-то нерва около глаза не позволила расти дальше, а быть лишь соло мне не хотелось. Травма мешала крутиться вокруг своей оси, я терял контроль после остановки и падал, - признался Тимоти, - мне повезло, что встретил нужных людей и пересмотрел свои планы в жизни.
  - Если бы кто-то другой поведал историю от балета до бодибилдинга, я бы не поверил. Правда, не поверил, - он посмотрел на Тимоти, который внимательно слушал его рассуждения за чашкой кофе, - но после нашей Маргариты, я верю всему, что ты скажешь!
  - Мои родители до сих пор не верят, что хрупкий юноша стал таким большим и грубым. Но мне нравится работать над собой, это стало частью моей работы. Это сложно и долго создавать своё тело по каждой клеточке мышцы. Сейчас можно расслабиться, но я этого не умею делать. Упражнения помогают справиться со стрессом, превращая энергию тела в мышцы тела. Если понравится, то сам почувствуешь, как меняешься внутренне и внешне.
  - Хорошо, уговорил окончательно, завтра приеду, - доктор улыбнулся своему решению, на которое натолкнуло тело друга, ужасно красивое для мужчины его возраста, который не чувствовался благодаря всем этим бугоркам.
  - Извини, мне пора, Маргарита одна с шести часов, - начал Тимоти, - а это номер моего телефона, сегодня привезли на работу, звони.
  - Хорошо, вот сумка, - он достал сумку Маргариты и высыпал содержимое на стол.
  Вещей было мало. Пара футболок и трусиков в целлофановых пакетах, бриджи и юбка, свитер и балетки, полотенце, зубная паста, щётка, мыло и шампунь в одноразовых упаковках, пухлый блокнот, тонкий блокнот, пара ручек, фотоаппарат, баночка крема, тушь и губная помада. Документы были спрятаны в тонкий блокнот.
  - Это всё? - с удивлением спросил Тимоти, не веря глазам.
  - Да, она не такая, как все, я тебе говорил, - начал док, - она обрадуется своим вещам.
  - Это точно, женщины все такие сентиментальные! - рассмеялся Тимоти, а док поддержал его, ибо это женская суть и истинная правда, которую не изменит и торнадо.
  - Хорошо, до встречи! - Дастин протянул руку, а Тимоти крепко пожал её.
  Ключ привычно нырнул в недра замка и, повернувшись, открыл механизм. Тимоти осторожно открыл дверь, стараясь не раздавить торт, не упустить сумку с плеча и пакет с продуктами.
  - Я дома, - крикнул с порога, стараясь определить по звуку, где незнакомка.
  Она была на кухне, пытаясь держать стакан ладонями и пить воду. Клаудиа оставляла полстакана воды на столе, если захочет пить. Услышав голос, поставила стакан и повернулась в его сторону, улыбнувшись.
  - Поздравляю с днём рождения Маргарита Виктория! - он нёс торт с зажженной свечой, а она распахнула свои бездонные глаза, которые мгновенно наполнились влагой, а слёзы повисли на ресницах, готовые соскочить со своей знакомой жёрдочки.
  - Загадай желание и задуй свечу, - он смотрел сверху вниз, а она на свечу, которая притягивала взгляд, как и пламя свечи, бабочку или мотылька.
  Она дунула, и слёзы потекли потоками по щекам целыми потоками и без остановки.
  - Ну, ну, не плачь. Сегодня нашли твою сумку, она в твоей спальне, а сейчас за стол, и кушать торт, - он поставил его на стол и усадил Маргариту, которая внезапно растерялась.
  Достал тарелки, вилки и нож, налил сок в стаканы и положил трубочку для знакомой незнакомки. Холодильник поделился холодным шампанским, которое виртуозно налил в пару фужеров.
  - Шампанское тебе можно, так что отказ не принимается Маргарита Виктория! Маргарита или Виктория? Подними палец и покажи, какое имя: первое или второе, - он смотрел на её руки, а она подняла указательный палец на правой руке, а потом второй на левой руке и свела их вместе.
  - Рита? - понял он, а она широко улыбнулась, - звучит замечательно Рита! Рита! Рита!
  Он повторял её имя с каждым разом громче и громче, а она была так счастлива, что наконец-то нашлась!
  - Давай помогу, - Тимоти взял её фужер и поднёс к её губам, а она сделала пару глотков, - теперь торт Рита.
   Он с удовольствием подцепил кусочек воздушного торта, и отправил ей в рот, а она сделала глоток сока. Торт ей понравился, она прикрыла глаза от удовольствия, проглатывая нежную плоть крема. Тимоти отломил ещё кусочек и, подставив ладонь, предложил новую порцию имениннице. Крохотный кусочек, упал на его ладонь, а он по привычке, слизнул его о своей ладони.
  - Вкусно! - промычал он, распробовав крем, - давай ещё кусочек.
  Он забросил себе в рот кусок торта, чувствуя нежность, аромат и плотность крема. Раньше всё это было под запретом, но теперь, качая мышцы, можно было позволить такие лакомства. Лакомства, которые прошли мимо него в юности, а он не понимал в них ничего. Зое научила его приятным сладким вещицам, которые всегда бывают в жизни женщин. Она была его психологом после травмы, и они остались друзьями. Почему-то, она обожала качаться вечерами на тренажёрах, есть торты и вкусные пирожные, он понять не мог, как это взаимосвязано. Позже, она выходила замуж и притащила его на дегустацию свадебного торта, который должен быть самым-самым. Для неё он был самой классной подружкой потому, что мог часами зависать в спортивном зале и качаться.
  После пятой порции он начал разбираться во вкусовых ощущениях, чем поразил подругу в самое женское сердце. Это вызвало некую зависть или сожаление, промелькнувшее в глазах на долю секунды, он это помнил, но так и не смог понять, о чём именно она сожалела.
  Внезапное озарение, какое-то непонятное чувство вкуса открылось ему и изменило его жизнь до неузнаваемости. В кафе он частенько советовал девушкам выбрать то или иное пирожное, а на него смотрели с недоумением, однако, не забывая скользнуть по ладной фигуре. Потом, они благодарили, отыскивая его взгляд и салютуя чашкой чая или стаканом сока. Это были приятные и вкусные мелочи бытия. Так он познакомился с Тришей, около стола с десертом, где она зависла. Она стояла и смотрела на разные сладкие безобразия, не зная, что выбрать. Съесть сладость и сохранить фигуру хотелось одновременно, но пирожное явно перевешивало чашу весов, толкая на сладкое преступление. Преступление против своей тщательно охраняемой фигуры.
  Иногда наступал такой момент, когда хотелось плюнуть минут на тридцать и вкусить запретный плод. Каждое пирожное на столе было самым запретным плодом со школьной скамьи. Мама никогда не заводила её в кондитерские и не покупала вкусных пирожных домой. Это была её жертва ради фигуры, которой она зарабатывала себе на жизнь, а что не сделаешь ради высокой зарплаты? Деньги перевесили сладкие безобразия, которые с удовольствием поглощали женщины всех возрастов. Для Триши это было странно, но простительно потому, что она не ведала их вкуса, не знала, как они хороши до безобразия! Тимоти подвернулся кстати, а выбор был вкусным, а знакомство приятным и полезным.
  Рита протянула руку с кольцом и показала пальцем на сверкающие грани и внимательно посмотрела на него. Немой вопрос читался во всём. Она строго смотрела на него, не доверяя невысказанным словам, которые застревали в его горле.
  - Подарок на день рождение! - сразу ответил он заготовленным ответом, чувствуя укол совести и одновременно радость от подобного решения.
  Этот ответ лишь озадачил её, и она не сводила с него серьёзного взгляда, который сканировал его до костей, буквально пришпиливая булавками, как жука для коллекции. Отступать она не намерена, и надо сказать то, что это правда. Она слишком недоверчиво смотрела на него, не имея возможности самостоятельно снять кольцо и вернуть неожиданный подарок.
  - Это подарок. Я не беден и могу подарить то, что захочу, - он произнёс слова, которые должны успокоить Риту, но этого не произошло.
  - Вижу, ответ не нравится, но когда начнёшь говорить, то мы поговорим обо всём, и ты спросишь всё, что придёт тебе в голову! - он оттянул щекотливый момент, вспоминая, как мазал маслом остальные пальцы, скрывая истинные намерения, свой страх, свою ложь.
  "Даже шампанское, купленное для Триши досталось ей, как и кольцо, счастливица!" - вновь подумал о ней он, чувствуя неведомое волнение, ревность, но никак не горечь потери.
  - Послезавтра я уезжаю на несколько дней, с тобой побудет Клаудиа. У моих родителей юбилей и мне надо помочь устроить праздник в саду. У них дом в пригороде, как и у тебя. Я посмотрел в интернете твою рекламу, мне понравилось. Ладно, поговорим позже. Не волнуйся, можешь жить у меня столько, сколько захочешь, место есть, - он улыбнулся, увидев блеснувшие слёзы благодарности в голубых озёрах.
  Три ночи и четыре дня вместо недели пролетели незаметно, приближая день отъезда. Праздник удался, а отличная погода позволила им всё, что они планировали. Родители выглядели счастливыми, любящими и любимыми, впрочем, как всегда.
  - Вот адрес одного целителя, отвези туда Риту. Это не так далеко, да и расстояние не так важно, главное это здоровье. Он может всё, если не больше. Купи продуктов, бинтов и отвези ему, да не забудь пару бутылок спирта или виски. Он делает настойки и растирки, моя нога ходит, как и раньше, а врачи предлагали несколько сложных операций. Съезди сынок, тебе станет легче, а если он поможет ей заговорить, то станет легче в десять раз! - он похлопал его по плечу и сунул листик в руку.
  - Хорошо папа, я подумаю, - он прочитал адрес и с удивлением осмотрел на родителя, - вот это недалеко! Почти четыреста миль!
  - Это всего лишь четыреста миль, а не точка на другой стороне континента и реальная помощь. В паре часов от целителя есть отель в горах и хорошая кухня, мы жили там неделю и думали, что это осколок рая! Несколько часов на машине на скоростном шоссе и миль пятьдесят по горам, среди зелени и красоты тебе не повредят.
  - Конечно, не повредят. Спасибо за совет! - он пожал ему руку, зная, что завтра утром он поедет туда и решит главную проблему, свалившуюся в его машину с неба.
  - Приезжай ещё сынок, я тебя люблю! - шептал голос мамы в ухо, - езжай осторожно до своей Риты.
  - Почему до моей, своей Риты?! - он отстранился и с удивлением посмотрел на маму.
  - Сколько раз ты звонил в квартиру и сколько раз звонил своей Трише? Ни разу! Ты ответственный человек, мы таким воспитали тебя, но сделай выводы сам и прими верное решение. Мы любим тебя и будем рады твоему счастью и с уважением отнесёмся к твоему выбору. Помни об этом всегда, мы любим тебя! - она подставила щёку для поцелуя и улыбнулась на прощание.
  Усевшись в машину, хлопнул дверью сильнее, чем хотел, злясь на правду, с которой не поспоришь. Это с родителями можно поспорить, гнуть свою точку, но правда поэтому и называется правдой. Её не обманешь и не проведёшь, а её весомые доводы перевесят сердечные страдания, муки совести и прочие эмоции.
  Через три часа он был дома, но там что-то произошло. Слишком было тихо, стоял какой-то посторонний, но знакомый и неуловимый запах, который забивал освежитель воздуха, а у Риты были забинтованы два пальца на левой руке.
  - Что произошло? - он чувствовал тревогу и беспокойство, оглядываясь по сторонам.
  - Извините, Тимоти, я случайно поскользнулась и зацепила вазу на столе, а Рита пыталась поймать её. Она ударилась пальцами и под ногтями опять открылись раны, извините нас, - она оправдывалась за двоих.
  - У тебя есть голова на месте? - неожиданно напал на Риту, у которой распахнулись глаза не то от страха, не то от его ярости в голосе, а слёзы повисли на ресницах, - ваза это чушь, а пальцы надо беречь! Ты же взрослая женщина, а ведёшь себя, как ребёнок! Вас нельзя оставить на пару дней! Ладно, завтра едем в одно место, где живёт местный целитель. Вероятно, нас не будет два-три дня, поэтому Клаудиа, я вам позвоню послезавтра утром.
  - Целитель? - удивилась за двоих Клаудиа, - вы верите в таких людей?
  - Я не особо верю, но верю моему отцу, которому он спас ногу. Конечно, можно подождать, когда заживут пальцы и Рита сможет написать все свои пожелания, но сейчас, - он поднял указательный палец вверх, - я несу ответственность за неё и принимаю решения, которые не противоречат здравому смыслу.
  Притихшие женщины смотрели на него, внутренне соглашаясь со словами, в которых была истина и некая надежда. Спорить с ним никто не стал, и он был горд и доволен собой, он - мужчина!
  - Хорошо, как скажете Тимоти, - Клаудиа быстро согласилась, - сегодня я вам не нужна?
  - Нет, спасибо вам за помощь, вот чек, - он достал чек и вручил его сиделке.
  - Но здесь сумма больше, чем мы оговаривали, - начала Клаудиа, рассмотрев сумму, но он перебил её.
  - Ваш труд для меня неоценим, и, особенно, для Риты. Не в деньгах счастье! Без вас я бы не поехал к родителям, а они для меня всё! Моя благодарность не так велика и её не измерить деньгами, поэтому там всё в порядке. Спасибо вам Клаудиа!
  - И вам спасибо Тимоти! Буду ждать вашего звонка, - она повесила сумку на плечо и вышла за дверь.
  Беспокойное утро началось с того, чего он никогда не делал. Ему пришлось почистить ей зубы, умыть, помочь принять душ и одеть. Одеть прежде, чем покормить завтраком. Раньше он с лёгкостью расстегивал застёжки, а теперь пришлось их застёгивать. Почему-то это оказалось труднее и как-то не так ловко. Перевязать два пальца и приготовить завтрак, что он обожал делать перед работой. Яичница, щедро посыпанная тёртым сыром, зеленью и помидорами источала убийственный аромат, от которого урчало в желудке. Он с удовольствием выложил со сковороды на тарелку огромный разноцветный блин и стал кормить Риту и есть самостоятельно. Сегодня он орудовал одной вилкой, не задумываясь об этом, и что это говорит. Стакан сока Рита выпила сама, зажав между растопыренными ладонями, если так можно сказать.
  Он поставил тарелку и вилку в раковину и открыл кран с горячей водой, чтобы помыть посуду. Одинокая вилка отрезвила его настолько, что он оглянулся назад, но Рита вела себя, как обычно. Обычно, он делил еду на две тарелки и у каждого был свой столовый прибор. Сегодня всё было по-другому, странно и так обычно. Привык видеть Риту каждое утро и каждый вечер, кормить и ухаживать за ней. Они смотрели вечерами телевизор, отыскивая какой-то фильм. Она стала частью его жизни, одинокой и насыщенной не тем, что должно было бы быть.
  - Всё, можно ехать, - он вытер руки полотенцем и посмотрел на Риту, а та кивнула головой.
  Он взял две сумки и распахнул дверь, пропуская женщину вперёд. Закрыл дверь и повернул ключ, с радостью чувствуя путешествие и новые дали, которые манили к себе своими тайнами. Тайной был целитель, которому он не верил, но верил отцу, а это разные вещи.
  Усадив Риту в машину, тщательно пристегнул её и уселся сам за руль. Город только просыпался, лениво потягиваясь во все стороны потоками машин, которых становилось с каждой минутой всё больше и больше. Через пару часов откроются магазины, кафе и рестораны, наполнив жизнь звуками и запахами. Машина без остановок летела по трассе, а ветер шевелил его волосы так ласково, что он сам подставлял под его ладонь то одну, то другую сторону, вертя головой. Рита прикрыла глаза, старалась не особо смотреть по сторонам, либо чутко спала.
  Тимоти ехал, сверяясь плану, который нарисовал папа для него на другой стороне адреса. Съезд на второстепенную дорогу вот-вот появится перед зелёной заправкой, надо не просмотреть. Горы должны быть видны невооруженным взглядом. Точнее, заправка живописно стоит на фоне гор и это правда. Он притормозил и свернул направо на узкую ленту дороги. Горы вырастали впереди, и он взглянул на пассажирку. Она не спала и смотрела на горы с восторгом и жаждой знаний. Голова крутилась в разные стороны, а огромные глаза смотрели по сторонам. Вскоре горы окружили их со всех сторон, и дорога петляла по дну ущелья, расколовшего таких великанов на две половины.
  Через полчаса она подъехали к небольшому пяточку, около которого стояли две машины. Он припарковался, отстегнул ремень безопасности свой и Риты, вышел из машины, чтобы помочь ей.
  - Наверно, надо перекусить, ты голодна? - она кивнула головой, и они вошли в домик из камня и брёвен.
  - Добрый день! - его голос оживил пустое пространство, наполнив жизнь.
  - Добрый день! Что желаете? - пожилая женщина приподнялась из кресла в углу.
  - Хотелось бы покушать, нам ещё долго ехать, - он внимательно посмотрел на неё.
  - Без проблем. Меню на столе, выбирайте, - она указала на пять небольших деревянных столов с парой стульев с каждой стороны.
  - Спасибо, проходи Рита, - он поухаживал за ней, подвинув стул.
  - Есть рагу с кроликом, жаркое из утки, жареная рыба, уха и несколько салатов. Остановимся на рагу? Ты согласна? - увидев кивок, - нам, пожалуйста, два рагу с кроликом, салат "Лето", два стакана апельсинового сока.
  Через двадцать минут стол был накрыт и Тимоти стал кормить Риту, передвинув стул в проход. Если женщину это удивило, то она ничего не спросила. Здесь просто так никто не ездил и не останавливался ночевать на пару дней. Целитель был местной легендой, которая давным-давно пережила его самого.
  Сытно пообедав, они отправились дальше, а дорога стала намного хуже. Местами была засыпана мелкими камнями и землёй, но они ехали без остановок. На перекрёстке стоял большой валун и Тимоти свернул вправо, как показано на карте беспокойного родителя. Грунтовая дорога сразу начала петлять между деревьев, которые мгновенно вставали забором сзади. Тимоти оглянулся пару раз, но пыль скрыла дорогу и деревья. Рита смотрела по сторонам, радуясь дикой красоте и огромным елям. Обогнув гору, проехали по деревянному мосту через пропасть и сразу начали подъём вверх. Буквально через сотню метров подъём закончился и они оказались в ложбинке, скрытой с двух сторон горами. Запах дыма и пищи выдал нахождение целителя, и они отыскали деревянный дом целителя. Веранда была увешана пучками трав и кукурузы, а он сам сидел на ступенях, ожидая гостей с проблемами.
  Пыль села на машину и на землю, и они вышли из машины, а Тимоти захватил сумку из багажника для целителя.
  - Добрый день! - Тимоти поздоровался за двоих со стариком, весьма странной и колоритной наружности.
  Пышные черные волосы с проседью на висках напоминали шар, а коричневая кожа выделяла белок глаз, делая их невероятно живыми и пронзительными. Они сверлили сквозь тело до самой души, отчего он весь покрылся мурашками. Это был не страх, а что-то иное, непонятное и странное, чего он понять и осознать не мог, а хотелось до чёртиков.
  - Добрый день, - отозвался тот, продолжая толочь что-то в ступке, - с чем пожаловали?
  - Рита не может говорить. Она попала в торнадо и после этого не может говорить, - начал он.
  - А с руками что? - он сразу заметил раны на руках.
  - Она держалась за ствол дерева и поломала ногти. Врачи говорят, что растянула сухожилия, но я сам не знаю, - стал оправдываться Тимоти, оглядываясь на Риту и ища поддержки.
  - Подождите пару минут, сейчас посмотрю, - старик продолжил что-то растирать без остановки, а потом переложил в банку тёмную массу и закрыл крышкой.
  - Иди сюда, - позвал он и сел на высокий табурет, поставил другой напротив себя.
  Рита села на табурет, а он стал ощупывать горло. Он сжимал своими коричневыми пальцами каждый дюйм кожи, то растягивал её чуть ли не до бесконечности. Задумчиво хмыкнув. Вновь мял и давил горло так, что слёзы брызнули из прикрытых глаз.
  - Терпи, ещё немного, - пробормотал он, стараясь не пропустить нужное место.
  Неожиданно, Рита отстранилась и закашлялась, прикрывая рот рукой, а старик встал и скрылся в доме.
  - Как ты? Нормально? - поинтересовался Тимоти, рассматривая её шею с отпечатками пальцев старика, а она кивнула, сбрасывая слёзы с ресниц.
  - Вот, выпей, а ты держи её, - указал старик и поставил ведро на пол, а ей протянул стакан с бурой жидкостью.
  Тимоти взял стакан и помог выпить ей жидкость без запаха. Рита выпила весь стакан и посмотрела на старика. Тот восседал на табурете в стороне, ожидая продолжения лечения. Неожиданно, женщина согнулась пополам, и её стало тошнить. Тимоти взмок, чувствуя позывы и сильное желание присоединиться к ней. Вкусное рагу подбиралось к горлу. Её полоскало минут пять, она кашляла и чихала. Руки хотели схватиться за опору, и он подставил ей свои руки, присев и обняв сзади.
  - Вот вода, - старик протянул пластиковую бутылку с водой, - пусть прополощет рот, но не глотает. Налей в стакан.
  Тимоти налил в стакан воды и дал выпить Рите, зубы, которой стучали без остановки, а вода проливалась на блузку. Её снова стошнило, а он дал воды прополоскать рот. Так повторилось пару раз, а потом старик разрешил выпить воды. Рита с трудом выпила пару глотков, ожидая, что та вот-вот вернётся.
  - Теперь иди сюда и открой рот, - командовал старик, пытаясь что-то найти внутри её горла.
  - Воды, - хриплый голос оставил попытки что-то отыскать, - а Тимоти поднёс стакан к её губам, который подрагивал в его руке.
  - Спасибо, - поблагодарила она, посматривая сквозь мокрые ресницы.
  - А теперь займёмся руками, - довольно произнёс старик, перебираясь вместе с табуретом под навес, подальше от солнца.
   - Как вам это удалось? - выдавил поражённый в самое сердце результатом Тимоти, врачи-то не смогли помочь, медицина была бессильна.
  - Она что-то проглотила, и это мешало говорить, - скромно ответил старик, не желая выдавать тайну лечения, - протяни руку и положи мне на колено.
  Он прощупывал её ладони, а она морщилась от боли, но терпела. Старик поднимался выше и выше до самого локтя, который стал крутить в разные стороны. Убедившись, что там всё нормально, он перебирал пальцами по руке выше и добрался до плеча.
  - Сними блузу, - приказал он, а Тимоти послушно расстегнул пуговицы и снял её, оставив женщину в лифчике.
  Старик встал и начал мять плечо и поднимать руку вверх, а потом надавил пальцем на лопатку.
  - Пошевели пальцами, быстрее, сожми пальцы в кулак, как можешь, - он говорил, а она всё выполняла в точности, - теперь давай с другой рукой.
  Действительно, старик мог всё, и даже больше. За один раз он решил две проблемы, что было невозможно. Потом, старик начал мазать руку от локтя до ладони какой-то густой и тёмной массой, тщательно промазывая кисточкой каждую пору на коже. Из кармана достал рулон бумаги и начал обматывать руку. Сверху обмотал бинтом, как профессиональный мед брат и занялся второй рукой.
  - Сутки не снимать, не мочить, не травмировать. Затем, снимите, вымоете с мылом и живите дальше, - он улыбнулся, полностью изменив своё лицо, - через сутки повторить, для лучшего эффекта.
  - Спасибо! - Рита обняла старика, - спасибо! Я никогда не забуду вас! Спасибо!
  - Не плачь, дочка, всё будет хорошо, погоди, забыл старый дурень, - он вошёл в дом и вскоре появился с какой-то склянкой в руке. Достал под навесом тонкую палочку, обмакнул её и провёл полоски по пальцам.
  - Постарайся пару часов не хвататься пальцами, не вытирать и не растирать. Будет чесаться, терпи, - он как-то хитро посмотрел на молодую женщину прямо в её глаза, отчего та вздрогнула и отвела глаза в сторону, словно чего-то стеснялась.
  - Спасибо! - опомнилась от какого-то наваждения Рита и поблагодарила старика, - До свидания!
  - Спасибо вам за всё! - произнёс Тимоти, чувствуя какой-то подвох, связанный с Ритой и стариком.
  - Будьте здоровы, отведи её в машину и приходи за мазью. Надо будет намазать через сутки на сутки. Это для профилактики, и спасибо за продукты.
  - Это вам спасибо! - Тимоти поспешил усадить Риту, а потом вернулся за мазью.
  - Она дар небес! Пойми это и прими, как знак свыше! - он протянул стеклянный пузырёк с мазью, который тот сунул в карман джинсов.
  - Какой знак?! - он отодвинулся от старика и с безграничным удивлением уставился в его тёмное лицо с пышной и волнистой шевелюрой, который нёс какую-то чушь! Несусветную, если быть точным! Определение "не реальная" чушь была бы слабым определением этих слов, а вот несусветная была в самую точку, в "яблочко", в "девятку"!
  - У тебя всего пара часов для переговоров со своей совестью и желаниями, которые одолели тебя. Ты должен переспать с ней до заката солнца, чтобы у тебя родился сын, и твой род не угас! - на полном серьёзе изрёк старик, явно выживший из ума.
  Тимоти открыл рот и закрыл, снова открыл, но не знал слов. Все они испарились из его головы, словно он потерял память и очнулся на другой планете, а позже вернулся домой. Вот он дома, а все слова, которые он тысячу раз прокручивал и сочинял в голове, разом испарились, оставив лишь массу эмоций встречи.
  - Я не выжил из ума, но ты хорошенько подумай и сравни свою девушку и дар небес! Счастливого пути, время не ждёт, - он повернулся спиной к гостю, который пытался что-то сказать, но слова застревали в горле или где-то ещё поблизости к поверхности.
  Громкие звуки отдалённо напоминали человеческую речь, скорее, кудахтанье и карканье. Куда же делось его хвалёное красноречие?! Вот этого он понять не мог, поражённый словами старика, который умел и мысли читать, чтоб ему ни дна, ни покрышки! Он протёр ладонями лоб и лицо, чтобы проверить спит он или бредит реально. На лбу явно не было написано никаких слов, хотя старик читал его, как открытую книгу. Лицо было его, кожа на ней тоже, но ладони явно месили из лица, как из теста что-то новое, непонятное. Оно врывалось в голову, просверливая мозг и вызывая пульсирующую головную боль. Резкую и неприятную боль, которой у него не было давным-давно. После автомобильной аварии у него первое время так болела голова, не с того ни с сего.
  Отец, которому он всегда доверял, посоветовал навестить целителя, который мог всё. Действительно, мог всё, и даже такое! Это не укладывалось в голове, она буквально распухла от кучи мыслей. Всё, что он хотел произнести в ответ на слова старика, слилось вместе, а мысли и речь перепутались, словно спагетти в кастрюле. Язык жил сам по себе, а голова тщательно переваривала слова старика и стремительно придумывала ответ. Их было много и все такие разные и непроизносимые вслух!
  Он вышел из тени навеса и сел в машину, незаметно для себя, чисто автоматически. Автопилот всегда включался, стоило звякнуть ключом и брелком, а рука только, что это сделала сама, без его ведома.
  - С вами всё хорошо? - хриплый голос и осторожное прикосновение пальцев вывели его из шокового состояния, которое обязательно пройдёт, но не так скоро, как хотелось.
  - Да, почти хорошо, - он повернул ключ, и машина вздрогнула, чувствуя хозяйскую руку и ощущения ветра в решётке радиатора.
  - Она дар небес, пойми это! - прошуршали колёса в унисон, явно наслаждаясь сказанным.
  Тимоти вздрогнул, чувствуя озноб и боль в зубах, как при сильном переохлаждении. Весьма неприятные ощущения и он оглянулся по сторонам, где было тёплое лето, а не снег по колено да далёкий огонёк впереди.
  - Какой она дар с небес?! Она свалилась в мою машину, раздавила торт и помяла все двадцать девять роз! Я ехал поздравлять свою девушку с днём рождения и делать ей предложение! - ответил не то он, не то ответ, который должен был услышать вредный старик, чтобы отстать, но он так и не произнёс их чётко и внятно, спрятав на дне души.
  - А почему обручальное кольцо на её пальце, а не у твоей девушки? - вкрадчивый голос старика раздался над ухом и Тимоти скосил глаза в сторону, но в зеркале сзади никто не сидел, а в наружном зеркале было отражение клубов пыли. Не было видно даже хижины старика, одна пыль столбом до самого горизонта.
  - Откуда вы знаете?! Я просто хотел примерить его, а потом не смог снять, как не пытался! А я пытался, честно пытался снять и исправить ошибку! - упрямо возразил он, чувствуя, что с ним что-то не то, явно не то.
  - Это судьба, смирись и пойми это. Почему ты вдруг решил померить чужое кольцо? Что ты подумал в тот момент? - голос старика задал те вопросы, которые он всю ночь крутил в голове, ища оправдания.
  - Ну, - начал он, согласившись дать ответ на лёгкие вопросы, -у неё тонкие пальцы, как у Триши, кольцо будет здорово смотреться на её руке, вот и надел кольцо. Потом начал снимать, но оно приросло, масло не помогло. У неё повреждены ногти, и я боялся сделать ей больно. Утром не смог признаться в том, что кольцо моё и попросить снять его. Она в то время ложку не держала, так болели пальцы, да и все руки. Врачи говорили, что порваны сухожилия или что-то такое, что сразу не проходит.
  - Эта твоя версия звучит приятно, вполне тебя устраивает, но не меня! Но ты поступил так потому, что смог представить, как кольцо будет отлично смотреться на её пальцах, ты мечтал с открытыми глазами, пойми это и прими, - настаивал упрямый старик, тыкая его носом, как крохотного котёнка в блюдце с молоком.
  Сопротивлялись оба, чувствуя, что новые испытания и ощущения не так хороши на первый взгляд. Конечно, ко всему новому привыкаешь не сразу потому, что старое такое удобное и привычное, размеренное и не такое страшное и ужасное. Говорят, что привычка это вредно, но ты к нему так быстро привыкаешь и живёшь долгие годы, пока не наступят перемены.
  - Зачем мне сельская женщина, которая прожила всю жизнь в глуши, а её половина жизни давно убежала вперёд! - он с силой сжал руль, выкручивая его, как мокрое бельё.
  - Ты говоришь, как городской житель. Пусть она не знает многого из того, что есть на твоей кухне, но она такой же человек, как и прекрасная женщина, как твоя Триша. Но где твоя Триша? Где? Где? - это "где" эхом забилось в его голове, которая опустела и превратилась в пустой котелок с крышкой, которую вот-вот сорвёт и унесет неизвестно куда.
  - Когда я сообщил Трише, что не смогу приехать на день рождение и упустил её любимый торт, мы снова поругались. Она обвинила меня во всех смертных грехах, я всегда опаздывал на свидания, у меня много работы, - вяло отбивался мужчина, чувствуя усталость от слов или констатации фактов, до сих пор вызывающих страх, - я действительно её люблю, и мне нравится быть ответственным.
  - Почему не сказал правду? Снова боялся её обидных слов? Одна ложь тянет за собой другую ложь и кругом сплошная ложь! - старик надавил на больное место, которое отыскал быстрее всех, включая Тришу.
  - Да, боялся! - с вызовом ответил Тимоти, - что она не поверит событиям, которые произошли со мной. Я сам просыпаюсь ночью и не верю в случившееся, которое дремлет на кровати в моей спальне и в моей квартире, - он печально вздохнул, вспоминая удобную и широкую кровать с которой пришлось расстаться ради незнакомки, но это временные неудобства.
  - Ну, а потом? - не отставал старик, не давая ему вздохнуть и хорошенько подумать перед ответом.
  - Я в сердцах разбил мобильник прямо там об асфальт, около машины, потом купил новый телефон, но не звонил, мне было некогда, надо было заняться своими делами. Я не мог бросить пострадавшую женщину, отправив её в больницу. Она не говорила и не могла написать, она лишь слушала и кивала головой. Это ужасно! - воспоминания об урагане он будет помнить вечно, такого животного страха он не испытывал никогда.
  - Этот страх до сих пор живёт в тебе, но ты сидел в машине, а весь мир рушился на твоих глазах, а она была там, держалась за молот, который крушил всё, весь мир! Вспомни! - старик пиявкой присосался к нему и пил кровь без остановки, словно пиявка или киношный вампир до последней капли и стука горячего сердца.
  - Согласен, она перенесла такое, что не пожелаешь и миллиону своих врагов, но она раздавила не только торт и розы, а всю мою жизнь, - поёжился он, чувствуя липкий страх и дерево, которое неожиданно свалилось прямо на него, такого не забыть.
  Машина вместе с ним вздрогнула от удара, когда туда приземлилась незнакомка, дар небес! Неведомая волна прошлась по нему изнутри, словно только что его выбросили из самолёта без парашюта! Пусть это будет страх, ужас, адреналин, но это изменило его. Старик явно выжил из ума, называя свалившуюся женщину каким-то даром! Этот дар испортил всю его жизнь, плавно текущую без всяких катаклизмов и землетрясений. Конечно, жизнь с Тришей была бы похожа на жизнь в доме у подножья действующего вулкана, но человек ко всему привыкает. Он бы смог вытерпеть её капризы, но, а если сделал ошибку, то он мог бы исправить её. Брак - это не вечные и не смертельные узы, а возможность перемен в жизни двух людей. У них много общего, которого могло бы стать ещё больше со временем.
  - Опустим печальные воспоминания, сравни их, - старик посмотрел ему в душу, которая трепыхалась где-то в районе пяток, а сердце сжалось в комок, чтобы пронесло и на этот раз, не тряхнуло так сильно.
  К сожалению, везёт не всегда и не сегодня, а утро было отличным. Желание сделать доброе дело, что-то исправить и понять ушло на нет, а на нет и суда нет! Скользкая дорожка подозрительно блестела под его ногами, а старик ждал его уже на финише.
  - Кого сравнивать? Тришу и Риту?! Их не стоит сравнивать, они абсолютно разные! - встрепенулся Тимоти, найдя лазейку, заодно почувствовав под ногами твёрдый грунт, а не нагольный лёд.
  - И так, начинай сравнивать, смелее, не тяни кота за хвост! - старик как-то смягчился, словно устал бороться за дар небес.
  - Триша весёлая и энергичная, - начал он, но старик перебил.
  - Триша не была на дереве и не летала, вцепившись ногтями в ствол, - тут же напомнил вредный старик, резко сократив плюсы, фактически срубив дерево одним ударом.
  - Хорошо, - миролюбиво согласился Тимоти, - она всегда ухожена, прекрасно выглядит, у неё шикарная...
  - Как часто ты её видишь? - перебил упрямый старик таким тоном, словно, он был школьником и принёс двойку.
  - Мы встречаемся три года два-три раза в неделю, иногда она остаётся у меня ночевать, а что? - он посмотрел в зеркало заднего вида, но пыль застилала всё вокруг, а гористая местность не заканчивалась.
  - Ты видел её сутки, двое суток или больше? - голос оторвал его от созерцания пыли.
  - Сутки да, а двое суток я не мог себе позволить, работа и плотный график, - вновь оправдывался он, чувствуя, что просто не хотел часто видеть Тришу, ему хотелось того, что хочет любой мужчина от молодой и здоровой женщины. Она молодой козочкой скакала по барам и дискотекам, ужинала с ним только в ресторанах, не желая романтично ужинать дома при свечах, хотя он готовил вкусно, ей этого факта было мало. Ей нужны благодарные зрители её триумфа, её блистательного романа.
  - Рита живёт у тебя две недели, и ты почему-то каждый вечер дома, - тихонько сказал, как-то вскользь старик, и замолчал, занятый созерцанием своих рук.
  - Сиделка не может находиться вечно, она должна спать, чтобы завтра прийти на работу, - ответил он, мечтая избавиться от противного старика, который хуже занозы в заду, но факты явно были на его стороне.
  - Ладно, ты ответственный человек и очень добрый, я это понял, но продолжай дальше сравнивать их.
  - Триша хорошо целуется и не только, - он заявил это с гордостью, расправив грудь, ощущая прилив сил.
  - Рад за неё, а как целуется Рита? - тонкий голос вклинился в их серьёзный разговор и Тимоти завертел головой по сторонам, отыскивая третье лицо.
  - Понятия не имею! - беспечно, с улыбкой на лице ответил Тимоти, чувствуя, что скоро от него отстанут с расспросами.
  - А хочешь узнать? - тонкий голос заставил вспомнить ванную комнату и беззвучные рыдания незнакомки, ради остановки которых он был готов испить все её слёзы до дна. Он помнил, как целовал её в висок, единственное место, которое было целым и невредимым, без синяков и царапин. Слёзы рвали его сердце на куски, и он чувствовал её беспомощность. Зависеть от чужого мужчины было непросто и так сложно. Это хуже боли, о которой можно сказать вслух или показать пальцем. Будь он на её месте, то он бы рыдал целыми днями, чтобы наконец-то стало легче, а вся жалость к себе ушла вместе со слезами. Вероятно, поэтому Рита часто плакала.
  - Да, хочу, - коротко ответил не он, не подумав, но явно услышав свой голос, захотел взять свои слова обратно, но было поздно! Он не мог такое сказать вслух! Говорить, не думая это не его привычка! Да, что за день сегодня!
  Голос был его, но из далёкого детства, когда ему было всего-то лет десять. Он второй раз встретился с незнакомой девочкой, которая приехала с родителями на свадьбу тёти. Она была вся рыжая, начиная с вьющихся волос, веснушек, щедро рассыпанных по лицу. Светло-карие глаза сливались с многочисленной рыжей окраской по всему лицу, делая её какой-то необычной. Она напоминала рыжего котёнка с жёлтыми глазами вместо обычной яркой кошачьей зелени хищных и довольных глаз. У него был такой котёнок, который стал огромным и ленивым котом, вечно хватающим за ноги в самый неподходящий момент. Оказывается, рыжий лентяй так играл и постоянно напоминал домочадцам о присутствии, хватая лапой за ноги, но, не царапая ноги до крови.
  - Меня зовут Маргарита, почти как цветок. Ты хочешь меня поцеловать? - она познакомилась и тут же задала коварный вопрос, рассматривая его новую царапину на лбу.
  - Хочу, - просто ответил он, чувствуя, как взрослый мир приоткрывает дверь, - меня зовут Тимоти, то есть Тим для друзей.
  - Подойди ближе Тим, - командовала Маргарита, делая пару шагов к невысокому забору, оплетенному плющом.
  Она выставила губы вперёд и прикрыла глаза, но явно, наблюдая сквозь ресницы за его действиями, они мелко подрагивали. Мальчик оторвался от созерцания необычного рыжего видения и шагнул вперёд. Руки опустили ветку плюща, одиноко торчащего среди собратьев, и прикоснулся губами к её губам. Сердце колотилось в преддверии тайны первого поцелуя с необычной незнакомкой. Его губы немного сжались, так делала мама, встречая папу с работы. Сердце беспокойно билось, но больше ничего не происходило. У папы всегда вспыхивали глаза после маминого поцелуя, и голос становился другим. Мама весело смеялась, когда он пытался возвратить поцелуй, притягивая свободной рукой за талию. Потом они размыкали объятия и обнимали его, терпеливо ждущего капельку внимания родителей. Серия поцелуев в макушку приводила его в восторг, и он чувствовал, что у них всё замечательно!
  - Ты хорошо целуешься, - произнесла девочка с лёгким разочарованием в голосе, рассматривая черноволосого мальчишку.
  - Спасибо, рад, что тебе понравилось, хочешь ещё? - его чёрные, бездонные глаза по-взрослому и как-то свысока посмотрели на неё, чувствуя перемены.
  - Да! - с вызовом ответила Маргарита, и процесс повторился, вот так он первый раз поцеловался и произвёл впечатление на девочку по имени Маргарита, Рита, та.
  - Да! - довольно выдохнул он, чувствуя прилив неведомых сил, согласившись с ней.
  - Вот ты и проговорился, - довольно потёр старик руки, а он снова надел броню славного парня в холщовой рубашке.
  - Она женщина, мне стало жаль её, сердце у меня не каменное! - несмело указывал на факты он, пытаясь сорваться с крючка, вспоминая давно забытый первый поцелуй из далёкого детства.
  Конечно, эта Рита была не той рыжей Маргаритой, которая была первой и оставила след в памяти. Вероятно, имя сыграло здесь не последнюю роль, но он узнал его недавно. Всё только начиналось складываться и раскладываться по полочкам в мозгах, как новая нестыковка сводила его труд к нулю.
  - Повторюсь, ты добрый человек и сегодня помог ей заговорить. Ты ехал ко мне несколько часов, чтобы завтра оставить её на произвол судьбы? Ты не можешь так поступить, она дар небес! То, что падает с неба, где живут наши Боги, всё священно. Благодатный дождь поднимает леса и поля, даёт нам прохладу и воду, без которой мы все умрём. Она как вода, она твоя жизнь, пойми это! - настаивал старик, сея сомнения в благодатную почву.
  - Дар небес! Ну ладно, она упала с неба, точнее с дерева, а дерево принесло торнадо, которое вырвало его с корнем из нашей земли, а не из облаков! - он осмелел настолько, что говорил всё, что хотел и вздумается в этот самый миг.
  - Сколько у неё было шансов остаться в живых? - он грозно смотрел на него, пригвождая взглядом к стене, которая не могла находится сзади него.
  - Ну, - начал он, оттягивая момент и перебирая подходящие цифры в голове, а тот не слушал, зная ответ заранее.
   - Не гневи Богов! Она спаслась чудом! Ты можешь представить, что она чувствовала, вцепившись в дерево? Нет! Никто и никогда не почувствует и сотой доли того, что она пережила за эти несколько минут. Она спаслась для чего-то важного! Как ты думаешь для чего? Подумай на досуге или напиши несколько вариантов своих мыслей, чтобы найти верное решение, правильный ответ на мой вопрос.
  - А что чувствовал я, когда сидел в машине, между двух автобусов и видел, как впереди мир рушится на части! Дома стонут и дрожат от страха, так они каменные, они не люди! Сидишь и не знаешь, что делать. Бежать некуда, а страх парализовал тебя, приклеил к сидению машины, словно мокрый лист дерева к стеклу! - его глаза вспыхнули от ярости и гнева, открывая бездонные пропасти чувств.
  Он прекрасно помнил, как люди в автобусах приклеились к стеклам, пытаясь рассмотреть причину остановки. Их ужас в глазах, когда первые пассажиры видели то, что не видели остальные. Потом удар дерева, звон стекла на асфальте, крики ужаса и боли. Он сидел усыпанный листьями, ветками и остальным мусором, который сыпался с небес в его только что вымытую машину. Сзади лежал человек, который не шевелился и не дышал. Такое не забудешь! - он вздрогнул, как от сильного и холодного порыва ветра, вспомнив ужасные события.
  - Верю, но ты не летал на дереве, где не мог вздохнуть и посмотреть вокруг. Даже осмотревшись вокруг, что ты мог сделать? Ничего! Абсолютно ничего! Это на первый взгляд, но ты мог молиться и просить Бога избавить тебя от мучений.
  - Это как? - не то удивился, не то растерялся Тимоти, чувствуя неведомый страх, сосущий где-то под ложечкой.
  Металлический привкус появился на языке, вызывая отвращение и желание заесть его чем-то сладким, да всем, что уберёт противный запах и вкус металла. Страх имел вот такой неприятный вкус, который неожиданно возник на языке и подал сигнал опасности прямо в мозг.
  - Просто, ты мог спрятаться, убежать! Рядом были дома и люди. Ты мог дать клятву, ради своего спасения. Спроси, что просила Рита, что она обещала Богу. Каким образом он услышал её и поверил ей? Почему она спаслась? Потому, что была ближе к Богу?
  - Это личное, я не могу спросить о таком, - Тимоти подумал о том, что он мог бы пообещать ради своего спасения, но на ум не приходило ничего такого, что он мог исполнить слово в слово. Трудно не отступиться и не поддаться соблазну, но для этого существует клятва. Клятва, которую ты должен, обязан выполнить в любом случае, чтобы твоя жизнь наладилась, и ты заслужил прощение. Чаще всего даёшь клятву, чтобы чувство вины не грызло тебя изнутри, а жизнь продолжалась дальше. Если бы пришлось что-то пообещать ради своего спасения, то он бы наверняка сделал это. Ты всегда чувствуешь, что рано уходить и оставлять этот мир без своего присутствия. Тебе хочется что-то сделать, совершить, изменить, да много чего такого, что ты ещё не сделал, растягивая своё время и откладывая всё на потом. В "потом" бывает так мало времени и сил, что разочарование и обида оставляет лишь оскомину на губах.
  - А что ты подумал о незнакомке на заднем сиденье? Первые слова, - коварный вопрос заставил его вздрогнуть в очередной раз.
  - Скажи себе эти слова вслух, повтори снова, - настаивал старик, который залез ему в голову, в сердце и теперь терзал душу.
  - Господи! Какая она хрупкая! Счастливица! Кому такая достанется? Он будет счастлив! - произнёс Тимоти, ежась под колючими глазами целителя.
  - Почему он будет счастлив? - не отставал упрямый старик.
  - Она особенная! - с вызовом ответил Тимоти.
  - И ты не хочешь счастья с особенной женщиной? - вновь поинтересовался старик, блеснув глазами не то от восторга, не то от того, что попал в "яблочко".
  - Хочу! Хочу счастья, семью и детей! Мои родители счастливы большую половину своей жизни, а я не встретил такую, как мама, - он вздохнул, вспоминая родителей.
  - Триша и мама, ну и где твои глаза?! - сарказм старика был неподражаем, как и его вопросы.
  По-моему, он наслаждался тем, что стрелял, как Робин Гуд. Каждая его стрела попадала в другую стрелу, расщепляя её древко на две равные части. Это был дар, от которого просто так не избавишься, да он и не пытался.
  - Сердцу не прикажешь, - Тимоти хмыкнул, вспоминая далеко не сердечные дела, которые чаще всего укладывали их в постель.
  - Твоё сердце не там, - язвительно напомнил старик, а тот покраснел, словно, раскрыл постороннему постельные баталии во всей красе.
  - Ладно, езжай с миром, - миролюбиво ответил старик, исчезая, растворяясь в воздухе, как мираж над барханами песков, которых здесь просто не могло быть, а мираж был.
  Оазис жизни исчез, оставив кучу сомнений и непонятный привкус во рту. Вкус металла напомнил ему то торнадо, что сокрушило его жизнь, показало лицо страха, которого он никогда не испытывал до такой степени. Ужасный страх имел привкус металла, который не перепутаешь ни с чем, а чувство чего-то непонятного вновь заползало в его душу. Сердце сжалось, словно в тисках, но солнце светило по-прежнему, ветер перебирал верхушки деревьев, шелестя каждым листиком. Жизнь протекала размеренно и мирно, а у него на душе кошки скребли.
  Тимоти оглянулся, но целитель со своими противными разговорами исчез, оставив Риту на сиденье машины. Она с интересом рассматривала панораму гор, которая была невероятно красивой. Дикая природа всегда прекрасна и удивительна. На неё хочется смотреть снова и снова, а чистый воздух раздвигал горизонт. На горизонте вот-вот покажется крохотный отель с прекрасной домашней кухней. Надо принять решение, убрать свои колебания по поводу и без него. Это сложно понять и осознать, но надо что-то менять в своей жизни. Если с небес падают яблоки, то можно подставить подол рубашки и собрать невиданный урожай. Яблоко соблазна было в его машине, в его жизни, которая протекала по новому руслу, щедро обещая перемены. Нужны или не особо нужны эти самые перемены всегда сложно разобраться, да сразу понять. Пока разберёшься, то время упущено, а слова, составленные в голове уже никому не нужны.
  "Стоит подумать" - промелькнуло бегущей строкой перед глазами и исчезло за поворотом, за которым было прошлое, а впереди ждало светлое будущее.
  
  Глава 8.
  Поливая их со шланги сотнями капель,
  Она ласково смотрит на них, как на меня,
  Но не гладит ладонью и шерстку не чешет
  Мне повезло больше, чем им я это знаю
  Живу-то я в доме, а они за окном!
  
  Дорога стала лучше, и через пару поворотов показался отель с прекрасной и домашней кухней. Там не считали калории, не интересовались диетами и прочим бредом, который выдумывают или придумывают для себя некоторые люди, не в состоянии устоять перед всякой вкуснятиной!
  - Заедем на обед? Ты голодна? - поинтересовался Тимоти, зная ответ.
  - Да, - последовал короткий ответ.
  Они снова уселись за стол, а женщина предложила меню.
  - Рагу? - спросил Тимоти и посмотрел на Риту.
  - Нет! - она прикрыла перебинтованной рукой рот, а тот рассмеялся, воспоминания памяти свежи.
  - То, что мы кушали нам не надо и произносить название вслух тоже не следует. Оно было вкусным, но сделайте нам что-то другое на свой вкус, хорошо? - он посмотрел на женщину, которая пристально рассматривала странную пару за столом.
  - Придётся немного подождать, вы у нас надолго? - неожиданно спросила она.
  - Вероятно, нам потребуется номер, вечером ужин, а утром завтрак. Надо немного отдохнуть, ты согласна? - он посмотрел на Риту, которая была счастлива услышать эти слова.
  Её поташнивало всю дорогу, но она старалась скрыть это от него, но ладошка слишком часто прикрывала рот. Тимоти посмотрел на её руки, лежащие на столе ладонями вверх, и представил, как они разбросаны в стороны, а он скользит ладонями по её хрупкому телу. Он мог сотворить с ней всё, что угодно, а угодно было так много! Её беспомощность манила его, подталкивала к необдуманным решениям. Он вздрогнул от видения, которое, как наваждение навалилось на него после того старика и его затяжной лекции. Не то его слова, не то его действия, заставили грезить наяву. Что-то с ним происходит, а он не в силах разобраться с собой или в себе.
  Счастливица! Вот почему он не хотел отпускать её от себя, находя кучу оправданий, прикрываясь любовью к Трише. Между ними не было любви и никогда не будет. Влюблённость это лишь начало любви, но не сама любовь во всей красе. Они пользовались друг другом, отлично проводя время. Ему нравилось появляться с красавицей и моделью, заодно рекламируя свой бизнес своим внешним видом. Фотографы с удовольствием делали снимки и выкладывали в журналах или газетах, сообщая подробности их очередной встречи. Она появлялась с обеспеченным и красивым, сексуальным и брутальным мужчиной, на которого очень приятно глянуть с любой стороны, а его подарки и цветы по случаю и без него, вызывали постоянную зависть подруг. Это был самый сильный стимул для неё, уж очень она ревнивая, вспыльчивая и самолюбивая стерва. Красивая, уверенная, но стерва до последней косточки в своём прекрасном и ухоженным теле.
  Дар небес был самым щедрым, надо было протянуть руку, и он решительно протянул, осторожно накрыв пальцами её перевязанную ладонь. Тимоти чувствовал аромат её кожи, который сводил его с ума. Он ощущал неведомые волны всеми фибрами души и не мог надышаться одним воздухом с ней. Рита не пользовалась духами, но ему хотелось обнюхать её всю, чтобы что-то решить для себя. Вероятно, в прошлой жизни был собакой, которая наконец-то нашла свою любимую косточку! Это было так странно, что он чувствовал себя не в своей тарелке. До целителя она на него так не действовала. Неужели его слова отложились в мозгах, и процесс начался сам по себе?! Сейчас хотелось совершать безумства, которых у него не было целую вечность. Неужели всё дело в обычных занятиях любовью?!
  - Ты себя хорошо чувствуешь? - он хотел, желал услышать хриплый голос, желая, чтобы он больше не пропадал, никогда!
  - Да, - коротко ответила она, подняв на него бездонные глаза.
  Он что-то хотел сказать, но почувствовал дикое возбуждение и желание смять её, как лист бумаги, чувствуя под руками тёплую кожу и дикое, бешеное сердцебиение. Пусть оно замирает в уголке и снова стучит, как барабан, чувствуя все перемены в нём и в ней. Он безумно хотел её, как никогда и никого в своей жизни! Хотелось сдаться без боя, но он-то не такой! Чувства бурлили в нём, подогревая желание и увеличивая неожиданное влечение.
  Две тарелки появились перед ним, отодвинув на второй план плотское желание, уступив вкусовым переживаниям. Ароматная горка картофеля с котлетой для девушки и с огромной отбивной для него привела в восторг, самый настоящий, неподдельный! Давно забытые ощущения нахлынули сегодня какой-то волной, вероятно, очень тёплой и приятной, согревшей его изнутри.
  - Спасибо! Как вы угадали?! - воскликнул он, посмотрев на женщину восторженным взглядом.
  - Секрет! - она улыбнулась и ушла за остальным, что полагалось к блюдам: за салатами.
  Тимоти кормил Риту, явно торопя события, не в состоянии ждать окончание обеда. Она чувствовала перемену в его настроении, но не поддалась искушению, тщательно пережёвывая пищу. Он чувствовал её аромат кожи, который будил в нём страсти и окончательно сводил с ума. Шикарная отбивная на половину тарелки не так аппетитно пахла потому, что она была преградой, которую надо было лишь быстро съесть. Он заглатывал, как самый голодный мужчина на свете, едва чувствуя вкус пищи. Рита, наоборот, наслаждалась моментом, но не осилила половину своей порции.
  - Всё, не могу, - произнесла она, откинувшись на спинку стула, а он обрадовался её словам, самым приятным за сегодня, звучащим, как любимая музыка!
  - Сок? - он подвинул стакан в её сторону, но передумал и сам начал поить.
  - Всё? Больше ничего не хочешь? - спросил он, оперативно допивая остатки сока и вставая из-за стола, - теперь отдыхаем!
  - Хорошо, - она встала, а он заботливо отодвинул стул, понимая, что никогда не отпустит её просто так, а уходить она явно не собиралась.
   - Вот ключи от номера, второй этаж и направо, - она протянула ключ с деревянной ёлкой, типа брелка.
  Они поднялись по деревянной лестнице, чувствуя аромат дерева и солнца. Запах мяты неожиданно нахлынул на неё, а Рита оглянулась и увидела на стене пучок травы.
  - Мята, - она показала на неё рукой, а Тимоти подтолкнул ладонью поясницу, не желая останавливаться.
  Он открыл дверь и пропустил вперёд, а Рита прошла пару шагов и остановилась перед огромной кроватью из дерева. Она с удивлением обернулась назад, но не успела задать вопрос. Губы Тимоти обрушились на её губы, смяв слова в комок, который появился где-то в груди. Он там и остался, как прошлое, которое не вернуть и не переделать.
  - Я хочу тебя! - прошептали его губы и снова набросились на неё нежные губы, а она лишь развела руки в сторону, распахивая свои объятия, как двери рая.
  Его руки скользили по пуговицам и застёжкам, осторожно снимая одежду. Он опустил её на постель, сдёрнув покрывало одним рывком и принялся раздеваться, бросая одежду, куда попало.
  Рита смотрела на него безумными глазами, понимая, что это греческий Бог сошёл с небес ради неё, и именно он спасёт её одинокое сердце. Она готова на всё, чтобы почувствовать на себе его вес и вспомнить то, что было так давно! Его губы терзали её губы, а её руки хотели обнять его, но лишь дёргались раз за разом. Всё только налаживалось, и она боялась повредить руки. Пальцы сжимались и разжимались, желая поучаствовать, но слова старика останавливали все попытки схватить и удержать своё счастье самостоятельно.
  Он был огромен и нежен, что сводило её с ума, и страх ушёл вместе с его чувствами. Тимоти яростно целовал её тело, опускаясь ниже и ниже, а потом, впившись в губы, вошёл в неё. Он прервал поцелуй, чтобы вдохнуть воздуха, а Рита выдохнула хриплый стон.
  - Тебе больно? - забеспокоился он и навис над ней, прожигая глазами её сердце, которое барабанило в его сознании.
  - Хорошо, - коротко ответила она, а он продолжил процесс, чувствуя, как ярость желания стала лишь сильнее, но такого не может быть!
   Слияние закончилось так же неожиданно, как и началось, а он рухнул на неё, чувствуя слабость и силу. Он не мог насытиться её телом, её запахом, её чувствами, которые были согласны с ним полностью и бесповоротно. Это было так замечательно, что не верилось своим ощущениям.
  - Я прикрывался любовью Триши, чтобы не дошло до этого, - выдохнул он, - а кольцо надел, чтобы доказать самому себе, что мы не пара! Я хочу тебя потому, что влюбился, - закончил короткую исповедь и начал всё снова.
  Он довёл её до слёз своими словами, неожиданным признанием, чувствуя настоящую любовь и чувства Риты. И не потому, что она не отвергла его, а лишь своей беспомощностью и страстью доказала, как хотела его. Женщины никогда не признаются вслух, что безумно хотят мужчину, лишь позволят тому то, чего хотят от него.
  - Кольцо купил на пару размеров меньше потому, что оно мне понравилось, и я в него влюбился с первого взгляда. Оно должно было принадлежать любимой женщине и приносить мне радость от созерцания на пальце. Ты любовь моей жизни! - он нежно поцеловал пухлые губы, которые распахнули врата рая и он сделал шаг вперёд, зная, что назад дороги нет.
  Райские кущи манили, цеплялись листьями за тело и, не давая оглядываться назад, да он и не хотел. Потом, они уснули, а солнце поддержало их, скрываясь за горами. Ужин отменялся, поэтому он прикрыл глаза и уснул рядом со своим счастьем, полный неги и умиротворения. Рита спала так крепко, что он пару раз прислушивался к её дыханию, думая о сыне. О сыне, которого сотворили сегодня, чтобы его род не угас. Если старик прав, то скоро он станет отцом, а родители перестанут постоянно пилить его за одиночество, отсутствие семьи и детей.
  "Интересно, а сколько у нас будет детей? - не то вопрос, не то мечта чётко прозвучала в голове, но он не успел обдумать эту нереальную тему.
  Кто-то тихо поскрёбся в дверь, и он тихонько соскользнул с кровати. С трудом нащупал джинсы и надел их.
  - Кто там? - спросил он, приоткрывая дверь, наступая босой ногой на порог.
  - Это Женевьева, скоро начнётся дождь, а у вас машина без верха, - она повернулась и начала спускаться по лестнице, которая местами поскрипывала под её ногами и весом.
  Ключи лежали в кармане, и он обулся, вышел в коридор. Лестница не скрипела, довольная осторожным шагам незнакомца.
  - Вы можете загнать машину в гараж, но верх нужен, он протекает в двух местах. Начинается ливень и ожидается ветер, как обычно в горах, - она скользнула по его фигуре, увидев в каком-то новом свете.
  Тимоти привык к таким взглядам женщин всех возрастов, каждой хотелось видеть около себя подтянутого, немного мускулистого мужчина без пивного живота. Он был намного мускулистее других, пластичен и красив мужской красотой без изъянов. Он это знал, занимаясь своим телом большую часть жизни. Каждый человек находит в жизни своё, он вот такой!
   Старый гараж впустил его красавицу, которая недовольно глянула зажженными фарами на пыль вокруг себя. Он опускал жалюзи, когда крупные капли дождя обрушились на него, заставляя вздрагивать и торопиться. Порыв ветра бросил ему в лицо пригоршню воды и Тимоти побежал по мокрой земле к спасительным дверям скромного отеля.
  - Спасибо за предупреждение, ну и ливень! - он убрал влажные пряди чёрных волос, с которых капала вода.
  - Не за что! Вам бы переодеться и голову вытереть, а то простынете. У нас дождь холодный и коварный, - тучная женщина протянула ему свечу и спички, - это на случай того, если генератор отключится.
  - Спасибо! Спокойной ночи Женевьева! - он улыбнулся и прокрался в свой номер, но Рита не спала.
  - Ты где был? - её голос раздался из темноты, стоило ему шагнуть в комнату, и он подпрыгнул от неожиданности.
  - Ты меня напугала! Давно не спишь? - поинтересовался он, поставив свечу на тумбочку, бросив коробок рядом.
  - Дождь разбудил, а тебя нет рядом. Что это? - она посмотрела на непонятный предмет.
  - Это свеча, если нам будет страшно темно в кровати, - он улыбнулся в темноте, открыл дверь ванной комнаты и принялся вытирать голову полотенцем.
  Сняв джинсы, забрался под одеяло, заставив поёжиться девушку.
  - Ты такой холодный и мокрый! - она вздрогнула, а он подтянул её ближе, шепча в ушко.
  - Согрей меня, а потом я согрею тебя! - он целовал её с неведомой яростью, которая проснулась в нём, стоило коснуться её губ. Ветер с силой стучал каплями в окно, освещал вспышками молниями всё вокруг, но сплетённые тела не реагировали на его ярость и злость. Ему пришлось остаться снаружи в одиночестве слушать, и поскуливать в верхушках елей, которые гнулись под его порывами. Постепенно гроза ушла дальше, оставив влюблённых наедине с собой. Тимоти положил её на себя, а она уснула, раскинув руки в разные стороны. Он гладил ладонями её спину, чувствуя, как приятно это делать. Ранки зажили и лишь шрамы напоминали ему о том букете белых роз. Белых роз, которых он никогда не купит для своей Маргариты Виктории Фокс. Его фамилия звучала музыкой для него, и он уснул, чувствуя, что самый счастливый мужчина на Земле!
  Она проснулась на рассвете первой, не понимая, где находится. Тимоти с нетерпением ждал её движения полночи, но сон сморил его и он проворонил этот сказочный миг. Его Золушка не исчезла и не превратилась во что-то или в кого-то другого. Она лежала такая нежная и желанная, что он почувствовал то, чего не чувствовал так давно и в таком количестве. Нежность и чувства прорывались через его рот и тело, чтобы любить любимую женщину снова и снова.
  - Доброе утро, любовь моя! - выдали его губы, прежде чем поцеловать нежно-нежно.
  - Доброе утро Тимоти! Как хорошо снова говорить! Тимоти! - она рассмеялась и отдала его поцелуй, подарив свой, вытянувшись в тугую струну.
  Согнув ноги, села ему на живот и положила пальцы на грудь, он проснулся окончательно, готовый ко всему на свете. Её тихий, хриплый смех был самой прекрасной музыкой, которую можно слушать вечно. Какое прекрасное слово "вечно"!
  Они провели три чудесных дня в крохотном отеле, наслаждаясь умытыми деревьями, помытыми тропинками и сочной зеленью травы, с яркими вкраплениями цветов. Алые маки притягивали взор свое яркой окраской и нежностью лепестков, которые игриво шевелил ветер. Сегодня он ласково пролетал над высокой травой, заставляя пригибаться и выгибаться над землёй. Рита пыталась самостоятельно кушать, но не всегда доносила ложку ко рту, и это вызывало смех, а не горькое разочарование у обоих. Прошлое окончательно отступило под напором любви, которой было море по колено! Осколок рая сохранился во всей красе и папа, как всегда был прав. Крошечный отель, небольшая ложбинка около него, окружённая невысокими горами было прекрасным. Старые сосны устремлялись вверх, желая сорвать с неба звезду и бросить её к твоим ногам, а деревянный двухэтажный дом, распластавшись, как черепаха на песке, прилип к горе. К горе, которая защищала его от порывов ветра и разгула стихии, которая почему-то обожала горы.
  
  Глава 9.
  Поливая их со шланги сотнями капель,
  Она ласково смотрит на них, как на меня,
  Но не гладит ладонью и шерстку не чешет
  Мне повезло больше, чем им я это знаю
  Живу-то я в доме, а они за окном!
  
  Квартира приветливо встретила влюблённых голубков, а Тимоти обрадовался переменам, которые расставили всё на старые места. Его шикарная кровать могла вместить двоих, а сон на ней обещал быть крепким. Крепким из-за объятий любимой, которую он не отпускал от себя ни на шаг. Это было счастьем засыпать и просыпаться с любимым человеком день за днём. Сколько времени он потерял! Неужели вот такая любовь?
  Тимоти отыскал визитку Триши и позвонил с рабочего телефона, назначив встречу в их любимом ресторане. Конечно, она придёт, обрадовавшись примирению после долгой разлуки. Это было завуалировано в его словах, которые она явно так долго ждала, надежда должна оправдаться.
  - Добрый вечер, дорогая! Изумительно выглядишь! - он ухаживал за ней, подарив букет белых роз, которые никогда не подарит своей Рите.
  - Добрый вечер! Ты тоже прекрасно выглядишь и спасибо за цветы, - она положила букет на стол, даже толком не взглянув на их нежную и чистую красоту.
  - Что будем заказывать? - он взял в руки меню, но подошёл знакомый официант и выбор отпал сам по себе.
  - Нам, пожалуйста, как обычно и с вашими пожеланиями, - он смотрел на Тришу, которая светилась от хорошего настроения.
  Шампанское появилось мгновенно, не дав им поговорить, а ей так хотелось расспросить его о многом, особенно, где он пропадал последние несколько дней. Его не было на работе, домашний телефон лишь принимал сообщения, а его родители не знали где их сын. Это было странно, но Триша предположила, что он отправлял свою инвалидку домой, чтобы вернуться к прежней жизни. Эта мысль согревала все эти дни, чувствуя перемены.
  - За тебя! - он поднял бокал и сделал глоток, а она приняла это, как должное, но улыбнулась.
  Холодное шампанское было изумительным, но разговор не клеился. Триша была разочарована долгим ожиданием и капризно надувала губы, разглядывая посетителей поверх бокала. У неё классно получалось принимать скучающий вид, когда внутри кипело любопытство и эмоции вечной капризули.
  - Ты чем-то огорчена дорогая? - поинтересовался Тимоти, ожидая завершение ужина, который планировал целый день.
  - Да, - ответила она, не вдаваясь в подробности, а он не настаивал, зная, что будет жаловаться на усталость, некомпетентность гримёра или завышенное требование фотографа.
  - Шампанского? - но официант проворно наполнил их фужеры и исчез с поля зрения.
  Тарелки появились на столе, и они просто поглощали пищу, которая их не радовала. Крохотный торт привлёк внимание Тимоти, но Триша явно хотела чего-то другого, не сладкого и не острого, что механически поглощала фирменное блюдо ресторана.
  - Мы поедем к тебе или ко мне? - наконец-то задала свой вопрос Триша, а Тимоти отложил вилку в сторону.
  - Извини, дорогая, но нас больше нет. Это прощальный ужин двух друзей, - он произнёс, глядя в её прекрасное лицо.
  Она явно не ожидала таких новостей, поэтому неловко хлопала ресницами, явно собираясь с духом. Это удавалось ей с трудом, а прекрасное лицо поглотила туча гнева и ярости. Тимоти это видел со стороны потому, что переболел Тришой и с её вечными капризами и почти постоянным недовольством.
  - Это ты так решил? - произнесла своим самым холодным тоном, который обещал бурное продолжение вечера.
  - Да, я подумал и решил. Не хочу во время ссоры выслушивать всякие гадости, а потом подбирать слова, чтобы тебя успокоить. Мне нужна семья, дети, а ты не готова пожертвовать карьерой, походами в рестораны или бары, шопингом с подругами трижды в неделю. Для тебя важно забить шкаф дорогими вещами, которые ты не оденешь, но они у тебя будут. Ты тратишь свои деньги, и я не вправе читать тебе лекции об экономии, ты самостоятельная женщина, но мне нужна семейная женщина.
  - Да, я взрослая женщина, - сверкнула глазами она, - и не вправе терпеть тебя, такого добренького, такого миленького, такого сострадающего, что хочется плюнуть! Твоя инвалидка прижилась в твоей квартире? Вот на кого ты меня поменял! Мало ей пальцы выкрутила, надо было вырвать вместе с руками, чтобы не протягивала, куда не надо! - она повысила голос и уже почти кричала, а остальные посетители переглядывались за своими столами.
  - Так это была ты?! - он привстал с места, - как ты могла! У тебя нет сердца! - Тимоти готов был растерзать эту бесстыжую стерву, с которой спал почти три года, но надеялся неизвестно на что.
  - Да, нет сердца! - она схватила торт и швырнула в Тимоти, но промахнулась и попала в спину мужчине за соседним столом.
  Потом, полетело во все стороны всё, что стояло на столе, разбиваясь и забрызгивая ни в чём не повинных людей. Охранник попытался схватить её за руку, но она выскользнула и поцарапала его лицо. Лишь двум прибывшим по вызову полицейским удалось утихомирить Тришу и вывести из зала, забрать в отделение полиции. Тимоти не стал, как обычно заступаться за неё, остался поговорить с управляющим.
  - Прошу прощения Макс, но эта мегера испортила всем настроение и ужин. Я оплачу ужин, а убытки пусть платит сама, она сказала, что взрослая женщина, пусть отвечает за свои поступки. Мне надоело выгребать за ней мусор. Кстати, послезавтра хочу заказать ужин на восемь человек, у меня помолвка или типа того, - он посмотрел на управляющего рестораном.
  - Поздравляю! Надеюсь, это не на ней ты женишься? - он покосился на закрытую дверь.
  - Конечно, не на ней! Это был прощальный ужин, мне повезло, что он так быстро закончился. Любовь всей моей жизни ждёт меня дома, а я пытался быть любезным с Тришей, чтобы расстаться друзьями, но они ей не нужны. Терпеть не могу подвешенного состояния, но друзьями нам точно не быть! - он улыбнулся, чувствуя избавление от груза с именем Триша.
  - Красота балует, но не до такой степени! Она больше никогда не переступит порог нашего ресторана! - мужчины пожали друг другу руки в знак солидарности или договоренности, что чем-то похоже и в тему, о которой не скажешь вслух, но подумаешь такое!
  - Прямо бальзам на сердце! - с улыбкой ответил Тимоти, представляя ужин и своих друзей без постороннего вмешательства.
  Родители приехали за пару часов до ужина и познакомились с той, которой он всё время названивал во время праздника.
  - Мам, пап! Это Маргарита Виктория или просто Рита, моя невеста! - он посмотрел на Риту, которая была взволнована встречей и знакомством с родителями.
  - Очень приятно познакомиться дочка! Всегда мечтала о дочери! - мама сверкнула огромными серыми глазами, которые были прекрасными всегда.
  - Добро пожаловать в нашу семью! - пронзительные черные глаза папы были похожи на глаза Тимоти, но красота явно досталась от мамы.
  Рита мгновенно оказалась в объятиях, которые мгновенно распались, и мама перехватила инициативу, отведя девушку в сторону.
  - У тебя есть платье для ресторана? - она задала простой и коварный вопрос, а она растерялась, абсолютно забыв об одежде.
  - Нет, я не успела купить, а Тимоти не рискнул. У нас можно сходить в местное кафе в джинсах и рубашке, там все так одеваются.
  - Я так и знала, поэтому купила два наряда, одно из них обязательно подойдёт тебе. Если нет, то завтра сдам, я договорилась в магазине. Пошли на примерку, - она утащила её в спальню, куда сын отнёс вещи.
  Льняное платье до щиколоток было очень элегантным, полностью изменив фигуру Риты.
  - Весьма неплохо, - пробормотала мама, отойдя на пару шагов назад, - повернись-ка!
  Рита послушно повернулась вокруг, чувствуя, что мягкая ткань платья идеально подходит для кожи, лаская своими объятиями.
  - Второе можно не мерить, но если хочешь, то сама сделаешь выбор, - она помогла аккуратно снять новое платье и протянула второе платье, цвета нежного летнего неба, чья синева достаёт до Вселенной.
  Рита надела платье, которое было до середины колена, а яркая бабочка распахнула свои прекраснее крылья, покорив всех своей красотой. Она была нарисована на лифе и на свободных рукавах, даря ощущение полёта. Узкая юбка прекрасно облегала бёдра, подчёркивая стройные ноги необычайной длины. Она увеличила их, сделав длинными и изящными. Голубой цвет прекрасно гармонировал с глазами, делая их огромными и самыми голубыми и бездонными в мире. Короткая стрижка изумительно подходила к этому платью, полностью изменив хозяйку.
  - У тебя есть туфли? Вижу, что нет, но я знаю чудесный бутик по дороге в ресторан, там есть всё! - она улыбалась, а Рита не представляла, какой красавицей стала.
  Они вышли из спальни, а мужчины, увидев их, замерли, не веря своим глазам. Скромный утёнок превратился в грациозного лебедя, который был самым прекрасным в стае.
  - У тебя отличный вкус! - они переглянулись, а папа подтолкнул его вперёд, рассматривая невесту сына в новом свете.
  - Мама, Рита! - он смотрел на них, не зная, что сказать и сделать такого, что изменит их жизнь в лучшую сторону.
  - Да, сынок! - мама улыбалась, - рада, что мой вкус тебе понравился, правда, дочка?
  - Да, спасибо! - Рита была смущена и обрадована одновременно и посмотрела на Тимоти, ища поддержки.
  - Нам нужны туфли к платью, надеюсь, мы заедем в тот милый бутик около театра? - мама внимательно посмотрела на поражённого в самое сердце сына, отлично понимая, что им досталась местная красавица почти даром.
  - Хорошо, мне можно переодеваться? - он не сводил глаз с любимой, которая спряталась под платье, украсив творение рук человеческих и свою красоту.
  - Да, мы подождём в гостиной, - она утащила за руку Риту, а муж пошёл за ними, полный надежд и свершившихся желаний.
  Теперь у них появился шанс получить, обрести, подержать внука, который обязательно появится у сына. Он был влюблён, а девушка отвечала взаимностью. Это была любовь, по-другому, никак невозможно назвать это состояние. Триша была пиявкой, которая вечно что-то хотела и получала от Тимоти. Конечно, они прекрасно смотрелись вместе, но у неё не было души, которая есть у Риты. Действительно, не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь, а если само падает тебе в руки?
  В ресторане все разместились за столом, на котором было расставлено восемь приборов.
  - Мы ещё ждём кого-то? - удивилась мама, рассматривая всё вокруг.
  - Да, моих друзей, а вот и первая пара, - он встал из-за стола и вышел поприветствовать пару.
  - Это мой друг Дастин и его супруга Лиззи, - он сделал паузу, а тот вставил слово.
  - Приятно познакомиться с вами, - она протянула руку, а тот пожал.
  - Мои родители, а это Рита, - они знакомились, а Лиззи осторожно обняла живот и села на стул, она была в положении, которое успешно перевалило за половину срока.
  - Дастин работает врачом в больнице, мы там познакомились недавно и подружились. А вот и Хьюго с женой Джудит, - он улыбнулся старому другу и партнёру по бизнесу.
  Ужин обещал быть интересным и полезным, насколько можно. Здесь собрались все его друзья и родители, любимая женщина сидела рядом, а что ещё надо для ужина? Только тост.
  - Здесь собрались все мои близкие, которых люблю, уважаю, ценю и всё остальное, что можно сказать о самых дорогих людях. Хочу представить всем мою будущую супругу Маргариту Викторию. Сегодняшний ужин является помолвкой, а через неделю всех приглашаю на свадьбу. У нас будет скромная церемония, в узком семейном кругу, вы приглашены. - он взглянул на всех за столом, которые онемели от подобного заявления, скорость событий впечатляла!
  - Поздравляю Тимоти, Маргарита! Самые прекрасные слова за всю твою жизнь! - папа пожал руку сыну, - поднимайте бокалы! Мы поженились через месяц знакомства, тайком, правда, дорогая?
  - Слово в слово! - коротко ответила мама, улыбаясь, явно вспоминая свои приключения, но сын сократил срок.
  - За Риту и Тимоти! За их любовь и счастье, которое у них есть. Пусть оно живёт с ними вечно!
  - Спасибо папа! - он не знал таких подробностей о свадьбе родителей, которые вместе были вечность.
  Вечность - это столько, насколько у тебя хватает памяти и воспоминаний, желательно милых и хороших. Теперь у него была своя вечность, которая растянется на десятилетия, но любовь и вечность чем-то похожи, им наплевать на время. На время, которое идёт, которое лечит, которое ждёт и, что там ещё?
  Сколько раз он думал и пытался разобраться в их секрете, но понял только сейчас: это любовь! Любовь во всех её проявлениях и во всех эпитетах, которые награждает её человечество. Первая любовь, настоящая любовь, поздняя любовь! Какая любовь у него? Вероятно, поздняя, последняя, единственная, прекрасная и фантастическая! Другого придумать невозможно потому, что для перечисления качеств, характеристики его любви не хватит вечера и таких слов! Он осторожно сжал руку Риты, которая ответила ему нежной улыбкой, явно согласившись с ним полностью, словно читала все его мысли.
  - А где вы будете жить? - задал коварный вопрос Хьюго, прощупывая почву и не сводя серьёзного взгляда со своего партнёра по бизнесу, который так изменился.
  - Как где? Конечно, у Риты! Я продал свою квартиру вместе с мебелью и через две недели обязан освободить её.
  Его слова были второй бомбой за вечер, а Рита смотрела на него глазами полными слёз от неожиданности. Она столько раз задавала себе этот вопрос и находила лишь один ответ, но Тимоти опередил её, решив за неё самый сложный вопрос, как настоящий мужчина. Она согласна расстаться со всем, что было у неё, лишь бы выполнить свою клятву спасения. Что такое прошлая жизнь? Воспоминания, предметы, вещи, жильё, соседи и знакомые, без которых можно прожить и найти себе новых. Тимоти - это всё! Это весь мир, это жизнь, это судьба, это всё то, что можно вспомнить и перечислить, подбирая слова в тему. Её новая жизнь, как пустая корзинка, которую можно ещё долго заполнять всякими всячинами, которые щедро посылает судьба, любовь.
  - Ты переедешь в глушь? Что ты там будешь делать? - не отставал Хьюго, почувствовав, что скоро друг будет чертовски далеко, а он останется на работе один.
  Он не так хорош, как Тимоти, который разбирается во всём. Перемены рано или поздно должны произойти. Невозможно заниматься одним делом всю жизнь, плыть в лодке, а смотреть только в одну сторону, на один берег. Остальная часть жизни проплывает за бортом в полном неведении и ощущении потери. Голова когда-нибудь должна была повернуться в другую сторону и увидеть что-то прекрасное, новое, неизведанное. В случае друга это что-то превратилось в кого-то. Рита прекрасно подходила Тимоти, бросая на того влюблённые взгляды всё время.
  - У меня будет семья, и я хочу детей, хотя бы двоих. Они должны вырасти на свежем воздухе. У Риты теплицы и свой бизнес, который невозможно оторвать от земли, а мой можно. Я просмотрел в интернете все статьи и фотографии, мне понравилось место. На деньги от квартиры я выстрою свой оздоровительный центр. Рита подскажет и поможет разобраться во всём, правда любовь моя? - он посмотрел на притихшую женщину, которая слушала затаив дыхание, боясь спугнуть удачу.
  - Конечно, Тимоти, для тебя что угодно! - она тихонько выдохнула свою мечту, сказанную его словами так просто.
  - А машину возьмёшь с собой? - поинтересовался Хьюго, не желая мириться с потерей друга из-за женщины.
  - Конечно! Как без неё? Если бы не она, то мы бы никогда не собрались здесь, за этим столом! Она наш талисман, верно любовь моя? - он спросил у Риты, зная ответ.
  - Самый счастливый талисман на свете! - она рассмеялась, а Дастин одарил всех своей улыбкой, вспоминая, что говорил пару недель назад Тимоти.
  Действительно, время лечит лучше всяких лекарств и врачей, главное не торопить его и не подскакивать по пустякам. Жизнь, конечно, сложная штука, но не сложнее велосипеда.
  
  
  Глава 9.
  Как страшно спускаться с небес!
  Вот ветка гнётся и хрустит подо мной,
  Но только не это, я ещё не готова
  Хотя опуститься на все свои лапки
  Готова всегда, а хочу иногда!
  
  Наш дом заждался нас, словно меня не было вечность. Мы приехали на машине, забитой лишь личными вещами Тимоти. Он легко расстался с квартирой и мебелью, оставив лишь вещи. Теперь их предстояло развесить в шкафу и можно сказать, что всё стало на свои места.
  Конечно, нас встретили старые хранители бабушка Оливия и дедушка Алекс, ждущие новостей. Естественно, что таких новостей они не ждали и были поражены до глубины души моим браком и таким красавчиком, которого увела из большого города. Оливия пристально рассматривала Тимоти сквозь стёкла очков, не веря своим глазам. Часто бывает, что сказочный принц остаётся сказочным и исчезает быстрее росы на листьях поутру.
  Конечно, семейный совет расставил все точки и внёс новые коррективы, которые должны были помочь всем за этим столом.
  - Построй свой центр на нашем участке, - неожиданно предложил дедушка Алекс.
  - Конечно, - поддержала мужа бабушка Оливия, - мы живём здесь десять лет и не собираемся строить новый дом. Наш участок небольшой, но для вашего центра вполне подойдёт. Если хотите, то завтра посмотрим и решим.
  - Я переделаю все документы на землю на Тимоти, чтобы он чувствовал себя, как дома. Это малая часть благодарности, которую надо было давно отдать. Этот участок нам не нужен, мы не сможем сами жить, мы старые!
  - Вы не старые! - возразила Маргарита, - вы наши бабушка и дедушка и на других я вас не поменяю!
  - Спасибо милая! Ты вся в маму, - пробормотала сквозь слёзы бабушка Оливия.
  - Да, да в маму и в папу, упокой Господь их душу! - он перекрестился, - они тебя хорошо воспитали и ты нам, как дочка!
  - Если мы так быстро решили вопрос, то может быть ужин и спать? Я немного устал, - Тимоти посмотрел на Риту, которая встала из-за стола.
  Холодильник был полон, и ужин собрать за пару минут не составило труда. Рита мыла посуду, а Тимоти вытирал тарелки и вилки, явно наслаждаясь короткими прикосновениями к рукам любимой, пока брал тарелку из её рук. Если она и поняла его немой призыв, то не показала этого. Быстро перемыв всё, они вышли из кухни и направились на второй этаж.
  В шкафу были развешены вещи Тимоти и он с удовольствием открыл дверь, чтобы найти полотенце. Его там не было, и он вопросительно посмотрел на жену.
  - Полотенце в ванной уже ждёт тебя, - а он так и остался стоять с открытым ртом, удивляясь, как она прочитала его мысли.
  Сегодня их первая ночь в доме Риты, который будет и его. Как всё это неожиданно и стремительно, но назад не хочется поворачивать и даже об этом думать! Тимоти с удовольствием смывал усталость под струями воды, наслаждаясь продолжением вечера.
  Рита была в постели и ждала его возвращения с водных процедур. Он появился в дверях в одном полотенце, не разочаровав жену своим появлением. Она лишь вздохнула, а глаза вспыхнули, как у голодной кошки. Почему-то именно такое сравнение пришло ему в голову, и это было странно или нет?
  - Не спишь? - спросил он, оттягивая время, но для чего?
  - Нет, - ответила она, а глаза рассмеялись сотнями искорками счастья, которое брызгало, словно бенгальский огонь.
  - Я развешу полотенце, - он исчез в ванной комнате, а потом появился, чтобы свести её и себя с ума.
  Греческий Бог вернулся в её кровать, чтобы она взмолилась небесам, шепча немые слова благодарности за первого встречного, который не бросил её на произвол стихии. Он стал её судьбой, её чудом, которое она так долго выглядывала и ждала со стороны полей кукурузы.
  Пролетело полгода, а Тимоти работал, как сумасшедший, успевая кругом. Рита была не так стремительна в своих желаниях, величественно неся свой аккуратный живот впереди.
  "Эдем" - так назывался его центр, где можно было привести себя в форму, покачаться на всех возможных тренажёрах, под чётким присмотром специалиста. Для желающих был открыта студия балета, что весьма понравилось местным девчонкам и они усердно учились азам балета за чисто символическую плату. Для местных жителей это было так, а некоторые получили здесь постоянную работу.
  Когда был выстроен бассейн под открытым небом, то город сам нагрянул к ним в гости, чтобы поплавать на длинной пятидесятиметровой дорожке. Глобальные перемены для меня отразились и на посёлке, который стал меняться до неузнаваемости.
  Рождение сына Мэтью наконец-то подарило мне материнское счастье, которое так долго ждала. Оказывается, что мой муж тоже ждал сына, которого не выпускал из рук вечерами, балуя по полной программе. Не знаю, откуда у меня брались силы, но я хотела горы свернуть и это у меня отлично получалось.
  Через полгода после родов начала приводить себя в форму с помощью мужа. Он начал меня учить танцевать профессионально. У меня появилось два платья, куча обуви и самый строгий учитель. Четыре месяца занятий сделали свою работу и, наконец-то, я заслужила второе, самое шикарное платье. Его вечером принёс мой муж и предложил померить, чтобы посмотреть, как сидит. Сидело отлично, и это было видно в зеркале и по глазам мужа, который странно смотрел на меня.
  - Идём танцевать любовь моя, - он протянул мне руку, а я не смогла отказать в такой мелочи.
  На улице было прохладно, и он любезно накинул свой пиджак на мою обнажённую спину.
  - Спасибо! - прошептала я, вцепившись в рук.
  - Не за что, любовь моя! - он прижал меня к себе, и стало так тепло и хорошо!
  Он отомкнул дверь и прошёл внутрь, чтобы включить свет, но он не включался.
  - Что случилось? - начала переживать я.
  - Наверное, пробки. Давай руку, - он протянул руку, а я протянула ему свою и мы вошли в зал, где горели десятки свечей.
  Пока раздумывала, что сказать и что сделать, отлично понимая, что это очередной сюрприз Тимоти для меня, для нас. Так и вышло, ожидание сюрприза не подвело.
  Заиграл вальс, и мы закружились в мелодии, которая была знакома до каждой ноты. Наши ноги сами выделывали па, от которых кружилась голова. Она и раньше кружилась, стоило очутиться в крепких объятиях мужа. Сегодня был явный перебор, и мне хотелось чего-то необычного, того, что я бы никогда, никогда не сделала! Интересно, а есть такое, что я бы не сделала, танцуя с мужем? Очередная фривольная мысль пролетела, мелькнув в пламени свечи и исчезла, оставив капельку страсти во мне. Эти капельки, как жемчужины нанизывались на нитку, которая обвилась вокруг моей шеи, сводя меня с ума.
  Звучали последние аккорды музыки, когда я неловко оступилась, а Тимоти подхватил, нарушив выверенные па.
  - Тебе плохо, любовь моя? - обеспокоенно спросил он, а я видела настоящий страх в его глазах.
  - Обними меня крепче, я хочу тебя! - мои губы распахнулись и произнесли слова, глядя мужу прямо в глаза.
  Выдохнула и впилась в самые желанные губы, которые ответили на мой бескорыстный призыв. Тимоти мечтал услышать эти слова от меня, и я поняла после поцелуя, который был особенным, не таким, как все остальные.
  Горели свечи на полу, расставленные сердечком, а мы лежали посередине, готовые на всё. Страсть бурлила в нас, и мы не могли остановиться даже на секунду. Она съедала нас изнутри, желая выплеснуться наружу, но мы были не готовы залить всё вокруг себя.
  Прошло полгода и я снова напоминала кенгуру. Мой рюкзак спереди был так велик, что ходить было трудно, а по сроку было чуть больше пяти месяцев. Тимоти воспринял сообщении о беременности лояльно, отлично понимая, чем заканчиваются ночные танцы при свечах и без зрителей. Он проявил терпение, чтобы я сама призналась, что беременна. Почему-то наш первенец не так удивил его, словно он знал, что у него будет сын. Конечно, копаясь в нашем прошлом быстро нашла отгадку. Только целитель мог сказать такое, что он изменился за пару часов до неузнаваемости. Это для него, мужчины, осталось всё как раньше, но для меня, женщины, всё было не так.
  Мэтью заказал братика, чтобы играться, но мне казалось, что ему достанутся две сестрички. Живот был огромным, а мне хотелось не того, что поглощала во время первой беременности. Мэтью бегал по комнатам, как ураган, доводя до ужаса бабушку Оливию. Она ужасно боялась, что этот проворный сорванец не впишется в поворот и разобьёт себе нос. Взмахивая руками каждый раз, когда он проскакивал мимо её рук, она причитала, а дедушка Алекс смеялся, рассматривая заботливую жену, как курочку-наседку.
  Прошло ещё полгода и дружное агуканье заполонило комнату. Анабель и Аве наперегонки пускали слюни и кричали "агу", стоило заметить какое-то движение в комнате. Его стало больше, так как родители Тимоти приехали к нам и не смогли расстаться с нашим раем. Мэтью покорил их ещё в первый их приезд, но внучки сразили их в самое сердце и оно дрогнуло.
  - Хочу жить здесь! - мамин голос оторвал Тимоти от чашки кофе, а муж упустил ложечку в чашку с чаем.
  - Как скажешь дорогая, - нарушил долгое молчание папа Тимоти, - я всегда с тобой, что скажешь сын, а ты дочка?
  - Живите, где хотите, места на всех хватит. Правда, любовь моя? - он обратился ко мне, жадно жующей бисквит с молоком.
  - Угу, - пробурчала я, соглашаясь с ним полностью и бесповоротно.
  - Я присмотрела нам жильё и договорилась. Нам его продадут, мы отремонтируем домик, чтобы он стал нашим милым домиком! Допивай свой чай и за дело! - мамины глаза сверкнули, выпуская энтузиазм вокруг себя.
  - Минутку дорогая и в путь! - папа пил чай с бисквитом, за который можно было продать душу, любой орган, кроме языка, чтобы насладиться маленькими радостями жизни.
  Тут я его поддержала по полной программе, проглатывая незаметно для себя третий кусок. Он-то был лишним потому, что остановилась на той стадии, когда съесть невозможно, а оставить грех. Толстый пингвин с трудом встал из-за стола и тут же бухнулся на диван, чтобы пережить последнюю стадию греха, просто переждать, перевести дух. Конечно, я говорю о себе любимой, только что впихнувшей в себя остатки бисквита, типа я за чистоту тарелок!
  Тимоти взглянул на меня с неким сожалением, хотя отлично знал, что продукты питания во мне не задерживаются. Дочки яростно выпивали молоко, отбиваясь друг от друга ногами. Кормить их двоих одновременно было сложно, но всё-таки возможно. Папа помогал мне сдерживать их кун-фу, удерживая их за ноги и щекоча их пяточки. Это их отвлекало на несколько секунд, а потом повторялось всё снова и так каждый божий день.
  Прошло ещё полгода, родители Тимоти полностью обосновались в нашем посёлке, а мама принялась холить и лелеять свой шикарный цветник, а папа молодой сад. Это было прекрасной новостью для всех нас. Мама с удовольствием помогала мне бороться с двумя сорванцами, которые не хотели лежать и сидеть на месте. Им нужно было чьё-то внимание, и они его получали, уползая на запретную территорию. Мэтью подружился с дедом и часто ходил с ним гулять по посёлку или к ним, в его сад.
  Иногда, вечерами мы могли выкроить минутку для себя и мы выкраивали, чтобы освоить ещё один танец. Румба была кстати и наши занятия растянулись дольше обычного. Что можно добавить к этому? Только одно, что румба подарила нам ещё двух сорванцов мужского пола.
  - Ты беременна?! - он удивился на несколько секунд, а потом выдохнул - а, ну да, румба.
  - Ты не рад? - сканировала его до самого позвоночника потому, что он вздрогнул.
  - Нет, я рад, но у нас трое детей. Четыре года назад у меня не было даже одной мысли на счёт ребёнка, а сейчас я многодетный отец! - Тимоти смотрел на меня, как я прореагирую на его пламенную речь.
  - Согласна с тобой полностью. Четыре года назад я пыталась убить своё одиночество, найдя родственников. Вместо этого нашла тебя и не смогла себе отказать, точнее, тебе отказать.
  - Так это я виноват?! Ты сваливаешь вину на меня? - Тимоти был не готов к такому повороту событий.
  - А кто я одна виновата? Виноваты мы оба! Ты отличный отец и парочка отпрысков тебе роли не сыграет!
  - Пара?! Опять двойня?! Больше никаких новых танцев! договорились? - он был зол, но я чувствовала, что злость его не настоящая, но подыграла ему.
  - Хорошо, никаких танцев, - бросилась в его объятия, которые разомкнула не так скоро, но он был не против.
  Кто может быть против объятий любви? Только жадный до денег идиот!
  
  Глава 10.
   Вот и снова земля и трава,
  Мне нравится здесь бегать и прыгать
  Жужжит что-то так страшно и громко,
  Так это дядюшка шмель прилетел,
  Распугав бабочек и пчёл.
  
  - Здесь собрались все наши родные и друзья, которым рады всегда! Спасибо, что приехали к нам на праздник! Не знаю, какой это праздник и что мы отмечаем, поэтому просил не привозить подарков! Мы отмечаем десятую годовщину нашего семейного очага - это раз! Мы стоим на пороге пятидесятилетия - это два! Скоро нашему сыну Мэтью исполнится десять лет - это три! Восемь лет нашем дочерям Анабэль и Аве - это четыре! Шесть лет нашим сыновьям Марку и Тони - это пять! Одни цифры, - улыбнулся Тимоти обвел взглядом всех притихших гостей, - я счастлив, произнести первый тост за самый великий дар - дар небес! Маргарита Виктория ты мой дар небес! За тебя, любовь моя! - он сделал глоток, а все зазвенели фужерами и захлопали в ладоши.
  Не успел он сесть на место и обнять свою жену, как поднялся старик и постучал вилкой по бутылке шампанского.
  - Я здесь посторонний человек и не имею отношение к этой семье, как родственник. Прости Тимоти, я не мог так долго ждать, иначе усну за столом или помру от старости, ожидая своей очереди на тост. Я жил со своей семьёй тогда, когда дед Маргариты Джастин купил клочок земли и старый сарай. Они выстроили дом и зажили счастливо, ожидая первенца, твою маму Анабель, я старше её на несколько лет. Так получилось, что наши дети умерли от гриппа в подростковом возрасте, который унёс в нашем краю ещё пять человек в том году. Это печальная история, но без смерти не жизни. Мы с Оливией осиротели, чувствуя, что жизнь уходит из под ног. Больше нет радости в жизни. Тебе было семь лет, и твой дед Джастин не пускал в школу почти год, чтобы не заболела и не умерла его любимая внучка. Позже, умер он сам, твой муж Эван, и Сэм, мой верный друг и ровесник, твой папа. Потом, пожар унёс всё, что у нас было, включая прошлые, счастливые и грустные воспоминания. Мы остались на улице, но твоя мама Анабэль привела к себе в дом и сказала: вот ваше жильё, вещи в шкафу! Я носил рубашки Сэма и видел, как она украдкой вытирает слёзы. Это разрывало мне сердце, не давало уснуть ночами. Потом не стало Анабэль, но Рита не выгнала нас, называла дедушкой Алексом и бабушкой Оливией. Сейчас мы такие дряхлые, но безумно счастливы тем, что видим и наслаждаемся счастьем наших друзей! Хочу от себя и от моей жены произнести тост: За вас! За дар небес, который живёт на Земле! - он дрожащей рукой поднёс фужер и выпил до дна.
  - Спасибо за тёплые слова, я вас люблю! - она взглянула на стариков, внимательно ловивших каждое слово, - мне много хотелось сказать, но лучше написать книгу с полезными советами или воспоминаниями! - Рита улыбнулась, глядя на мужа, - когда я отправилась искать родственников, то попала в переделку. Меня унесло вместе с деревом торнадо, и я жутко испугалась. Такое не забыть, но это был самый опасный, но так же самый счастливый день в моей жизни, я встретила Тимоти. Конечно, многие из вас знают эту историю на зубок, но от страха, я дала клятву Богу: Если спасусь, то рожу пять детей от первого встречного! Прости Тимоти, ты был первым встречным, твои горячие пальцы сказали, что я жива, а потом возникло твоё лицо, и я поняла, что с радостью выполню клятву слово в слово и не отступлюсь ни на шаг! В твоих глазах было столько жизни и переживаний, доброты и тепла, я этого не забуду никогда! За тебя, любовь моя! - она допила шампанское и поцеловала его в губы, так, как могла только она с любовью, нежностью, страстью и вкусом вина.
  Он был явно озадачен откровением, которое и без него сделало его счастливым, любимым и любящим! Лучше бы он этого не знал или знал?! Поцелуй отвлёк от этих рассуждений, которым не было бы конца. Дастин тактично закрывал рот ладонью, но его плечи тряслись от смеха, который он старательно скрывал от всех, чтобы не обидеть друга. Тимоти видел это и вспоминал, как сопротивлялся свое судьбе, свалившейся с неба. Эта судьба разрушила его жизнь, перевернула его вверх ногами, а потом он понял, что судьба поставила его правильно. Она сделала его жизнь самой яркой и насыщенной, подарив настоящее счастье и любовь.
  - Хочу произнести тост за друга и его жену, которых принёс торнадо в нашу больницу! Тимоти сразу стал моим другом, мы так похожи, - он взглянул на него и добавил, - внутренне, но не внешне, хотя я стараюсь. У меня в жизни было много встреч и друзей, но такого как Тимоти не будет никогда! Рад, что несчастье помогло найти им счастье и любовь! Вы живёте в прекрасном месте и в своём мире, который создали вдвоём. За вас, мои дорогие друзья! - он переглянулся с женой, у которой увлажнились глаза, а рука сжала его руку в знак солидарности.
  - Скажу, что мы безумно рада жить здесь, с детьми и внуками! Никогда не ожидала, что у меня будет столько внуков, хотя мечтала лишь об одном внуке, да и то когда-нибудь, - она вытерла одинокую слезу, которая подтвердила её опасения и надежду, - но сын нашёл свою любовь и мир, где можно жить, как в раю! Хочу, чтобы у каждого был свой рай на Земле! За вас, мои дорогие и любимые! - мама готова была разрыдаться от счастья.
  - Присоединяюсь к своей супруге, она сказала правду. Могу добавить лишь одно: сердце одно и в нём должна жить любовь к одной женщине. Я вижу, что у Тимоти есть такая любовь и её зовут Маргарита! Счастлив жить с вами и видеть счастье вокруг, это рай на Земле! За рай на Земле! Я люблю вас! - он выпил глоток и сел.
  Вечер плавно лился, струился, как свет из необычных фонариков, которыми был украшен зал. Казалось, что воспоминаниям нет конца и края, но всегда так замечательно, когда на тебя обрушивается столько хороших воспоминаний. Все твои друзья рады встрече, рады месту, которое произвело на них впечатления. Говорят, что городских жителей трудно чем-то удивить, но у них получилось. Здесь на земле был выстроен рай обычными людьми для таких же обычных людей.
  Неожиданно зазвучала музыка, а свет почти погас. За столом все зашевелились и заговорили о причине аварии. Потом, свет появился в том месте, где стояла пара. Звуки вальса звучали всё громче и громче, а пара начала танцевать.
  - Ты помнишь, наш первый танец? - голос мужа возник в голове неожиданно, но не сбил с шага.
  - Помню, - ответила она, а он услышал и улыбнулся такой улыбкой, что у неё подкосились ноги, конечно, не в этот раз, а в тот.
  Прошло шесть месяцев после рождения Мэтью, а Тимоти предложил ей заниматься танцами для поддержания формы. Это был просто новый способ побыть наедине, нацеловаться и обниматься снова и снова. Освоив танец, муж решил устроить показательные выступления, осветив комнату свечами. Было так романтично нестись над невидимым полом, а где-то там, горят огоньки. Моя рука в его горячей ладони, которую не брошу и ослаблю нежную хватку. Это вскружило мне голову, и я оступилась, упав в его объятия.
  - Тебе плохо, любовь моя? - обеспокоенно спросил он, а я видела настоящий страх в его глазах.
  - Обними меня крепче, я хочу тебя! - выдохнула и впилась в самые желанные губы, которые ответили на мой бескорыстный призыв.
  Я ужасно торопила время своим признанием страсти, которая бурлила во мне, стоит почувствовать горячую руку на пояснице. Вальс был прелюдией и остался в прошлом, а в будущем у нас появились Марк и Тони. Сейчас эта мелодия напомнила нам тот чудесный вечер, когда дважды соблазнила мужа, а это у меня отлично получается. Он это знает и пользуется по полной программе, которая нам нравится, но мы не стоим на одном месте.
  Вальс прервался, свет погас на минуту, а потом жгучая и острая румба вступила в свои права, одарив нашу память воспоминаниями. Конечно, муж был готов к жарким схваткам среди музыки и страсти. Танец, музыка и я были его страстью, которые частенько сплетались в клубок всех его безумных желаний. Потом клубок делился на другие маленькие клубки, которые раскрашивали нашу жизнь в самые необыкновенные цвета. Дети были самыми ценными плодами нашей бурной любви, которая и не собиралась утихать. Скажете, что нам не хватало на всё время и будете правы. Нам его катастрофически не хватало, и нас не устраивали какие-то двадцать четыре часа в сутках. Мы нашли возможность растянуть, увеличить свои сутки, чтобы наша любовь всегда помогала делать нам это со временем. В нашем доме нет часов на стенах или на столах, поэтому нам нашего времени всегда хватает.
  Длинный вечер закончился, гости разошлись по комнатам, и наша спальня приветливо встретила нас, предложив незабываемый ночлег. Широкая кровать манила и предлагала райский отдых и всё остальное, что бывает на отдыхе. Рита проскользнула под одеяло и выключила свою лампу. Кровать скрипнула и прогнулась от веса Тимоти, но он сразу повернулся на бок, чтобы видеть её лицо.
  - Так я что, первый встречный? - задал свой главный вопрос Тимоти, который его терзал и мучил после слов жены за столом. Он пытался рассмотреть лицо своей жены при свете лампы. Так просто он не мог забыть её ответ и просто так выбросить из головы. Ответ был правдой, а правда бывает не всегда нежной и доброй. Иногда её прямолинейность ощутимо бьёт в самое сердце, заставляя создавать глупые и безумные мысли, на которые хочется получить ответ. Ответ, который немного порадует его и снимет напряжение. Возможно, ответ не так порадует и вызовет ещё массу вопросов, но разве это так важно сейчас? Сейчас, когда любимая рядом, так близко!
  - Да, ты первый встречный и мой дар небес! Это не я дар небес, а ты! Ты Бог, сошедший с небес только для меня, ты ещё не понял этого? - её голос музыкой зазвучал для него, отдаваясь в каждой клеточке тела с ударом сердца, стремительно проносясь по венам и выплёскиваясь наружу самыми непонятными эмоциями.
  - Как я тебя люблю за всё! - выдохнули его губы сквозь улыбку, прежде чем слиться, срастись с её губами, которые заждались его, а он не целовал их целую вечность!
  - Да, всё-таки, ты дар небес! - выдохнул он, облизав губы, растратив все свои силы и пыл любопытства.
  - Нет, это ты дар небес! Я тебя люблю! - возразил самый желанный голос в мире, правда, немного хриплый и тихий, такой, что он готов на все глупости мира, лишь бы слышать его рядом.
  - Давай не спорить, ты мой дар небес! - твёрдо сказал он, прижимая жену и сжимая в крепких объятиях свой дар небес.
  - Давай, - тихонько ответило эхо, вырвавшись на волю и взлетев с места и, яростно целуя в губы, добавило откуда-то сверху, - не спорить...
  
  
  P.S. От всей души поздравляю всех С Новым годом, кто добрался до этих строк, всех, кто создал этот сайт, чтобы эти строки появились на свет божий. Желаю всем крепкого здоровья, счастья, любви и терпения, без которого нам нельзя.
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"