Утром меня несчастную решили не будить. Провоевав полночи, я проспала и завтрак, и утренние сборы. Спала себе тихо-мирно и понятия не имела, что мы тронулись дальше и уже ехали по лесной дороге. Проснулась от лязга, топота, грохота и резкой остановки фургона. Спросонья меня посетила дурная мысль о материализации вездесущих врагов. Но это оказались не враги, а встречный отряд гномов-приграничников, который отправлялся на побывку в горы родного клана.
Вынужденная остановка оказалась дольше любого привала. Гномы орали на весь лес, выражая свою бурную радость по поводу нежданной встречи. Потом они вычисляли общих знакомых, и сосны то и дело тряслись от их воплей: "Кто же не знает?.." "Ты друг Грома? Кто же не знает Грома?" - и так до бесконечности. Пока я уплетала припасённые Ясей бутерброды, фраза "Кто же не знает" успела набить оскомину. Все знали Каменного Лба, Тёртого, Кувалду, Зубило и ещё штук пятнадцать предметов неизвестного мне назначения.
Хорошо, что встречные гномы оказались гарнизонными служаками из какой-то там "Серой Крепости". Они из-за крепостных стен носа не казали от смены до смены по пять лет к ряду, за исключением неких жутко опасных рейдов по жутко опасным окрестностям. (По-моему, бородатые вояки сильно преувеличивали и опасность, и свои заслуги). Зато они в своём медвежьем углу понятия не имели, что страж из дома Синей Вязи недавно умер, а теперь вот шляется по лесным дорогам. В этом отношении Короеду повезло - его никто не принял за приведение и лишних вопросов не задавал. Не повезло ему в другом. Гномы очень уважали эльфийских магов-стражей, а приграничные нравы шли вразрез с нормами этикета (как нам их преподавали). Синтара Караена приветствовали по-свойски, фамильярно, и на радостях отбили Короеду всю эльфийскую поясницу. А что ж им, гномам, подпрыгивать что ли, чтобы по плечу такого верзилу похлопать? Я бы тоже скакать не стала.
Из старой гномьей компании больше всех радовался встрече с гарнизонниками кучер и один из тех бородачей, которые участвовали в покупке половника. Когда я узнала причину их запредельного восторга, мне всё-таки захотелось подпрыгнуть и стукнуть Короеда чем-нибудь тяжёлым сверху. И посильнее стукнуть.
Яся прихватила меня под руку, буркнув "пойдём" и выволокла из гномского хаоса к дереву, под которым нас поджидал Короед, чтоб ему бабушка каждый день снилась!
- Общай... - Начал речь Синтар Керосинович.
- Кого общать? - Я сразу же изобразила глубокое непонимание. Потому что моя чувствительная печенка сигнализировала о новом драмзерхе, который уже наступил, и сейчас меня с ним познакомят.
Моя опекунша занервничала:
- Митавиа, не прикидывайся! Обещай, что ты во всём будешь слушаться гномов, которые сопроводят тебя домой.
А вот и он - драмзерх ырбуцевый, давно не виделись! Я, в общем-то, подозревала, что Короедская невнятная речь Ясю вполне устроит. Много ли ей надо? Ещё пару дней, он и вовсе начнёт болтать как маговещатель с утра до ночи. Я больше не нужна. Так, зачем тащить меня дальше в лес и оправлять со мной в обратный путь двух гномов из отряда, когда так удобно подвернулась целая толпа неадекватных любителей секир? Сейчас и состоится отправка мелкой обузы с попутным конвоем, ыртыть его кувалдой!
- Всю толпу, что ли, слушаться? - Я мрачно кивнула на пыльных нечёсаных гарнизонников. Наши-то ещё прилично выглядели. А эти одичавшие какие-то. И орут не замолкая.
- Мтачка, - моё имя Короед правильно выговорить не удосужился, - я напсал... - псевдородственничек сдался и уступил разговор Ясе.
Правильно сделал. А то я могу и мысль развить, как неприлично в исполнении почти-эльфа звучит фраза о том, что он "напсал" в "мтачку".
- Мита, - наставница сделала грозное лицо и добавила металла в голос, - ситуация оказалась гораздо серьёзнее, чем мы предполагали. За нами постоянно следят. Следят, конечно, не за тобой, а за... Наариэлем из дома Синей Вязи. И следит маг! - Рявкнула Яся в ответ на мою ухмылку и попытку покрутить пальцем у виска. - Вот, письмо, - наставница продемонстрировала сложенный вдвое лист бумаги. - Его должна подписать Нифса, как только гномы передадут ей тебя с рук на руки. Здесь сказано...
Письмо оказалось оригинальным дальше некуда. Короед и моя опекунша просили Нифсу "опознать" меня (а что, есть вторая похожая я?), удостовериться, что со мной всё в порядке (а со мной бывает всё в порядке два дня кряду?) и если "да", то поставить подпись под каракулями Короеда и Ясиным загогулистым росчерком, запечатать и отправить в Летард (город, до которого мне так и не удалось доехать). Запечатывание и отправка возлагались на Лидорчика как на самого грамотного в моём Доме. (А он уже и в Дом ко мне пролез?) Ну, если в Доме Таркесс не осталось никого получше условно-женихастого Лидорчика, можно отползать на кладбище и особо не суетиться.
Возражать было бессмысленно, ныть "я хочу с вами" - тем более. Тем более, что и не очень-то я хотела париться в брезентовом кошмаре и кормить комаров ещё дней двадцать. Нос весь искусан, так ещё и за бровь тяпнули! Восемь дней обратного пути - гораздо меньше. А если меня будут выпускать наружу - то и легче. Но... Но мне почему-то до слёз захотелось и париться, и кормить любых кровососов, и спать на соломе у костра, и вообще - всё что угодно, лишь бы меня не бросали! А меня бросали.
Гномы уже суетились. Лошадей выпрягли, наш фургон шестеро бородатых недомерков подняли на руки и разворачивали на узкой дороге "оглоблями домой". Сейчас запрягут и всё - отпутешествовалась!
Короед полез успокоительно обниматься. А оно мне надо? Яся сунула в руку увесистый мешочек:
- Купи себе в Меронге чего-нибудь...
Как тут было удержаться? Я и не удержалась:
- Второй половник, что ли? Действительно! Браслеты, вон, парные есть, а парного половника нет. Непорядок, да!?
Наставница покраснела, побледнела, губу пожевала и созналась:
- Не умею я детей уговаривать.
С чего бы ей уметь? Наставница как-никак. Только и знает, что "налево-направо", "в две шеренги становись"!
Отделались. Откупились! Не нужны мне их подачки! У меня и свои деньги имеются, я как-никак сама финансами нашего дома управляю. Так что Яся получила свой подарочек обратно, метким броском в кусты. Больше кидаться было нечем, оставалось только скандалить:
- А где опись к письму? Где список деталей? Пусть Нифса за всё распишется! "Митавиа из Дома Таркесс - одна штука. Рук две, ног две, туловище - одно, голова отсутствует за ненадобностью. Поставка комплектная"! - Короед схватился за голову, но меня понесло: - И Лидорчик пусть тоже что-нибудь припишет! Сколько там гномов меня домой потащат? Штук тридцать наберётся!? Вот! Пусть Тонна Эля заверит личной печатью, что товар получен нераспечатанным. А то восемь дней и тридцать гномов - без личной печати никак! Короед, напсы ещё одну бумажку с описью, я тебе листочек из своего блокнота дам!
Яся даже ручки в растройстве заломила. Правильно - возразить-то нечего. Короед схватил меня в охапку и принялся бормотать свои "бща, обща, дща". Бред! Ничего не поняла!
Ладно, если честно, общий смысл я поняла. Он меня любит как "дщь" (пусть своих "дыщей" сначала с Ясей нарожает, а потом любит), он очень за меня "быск" и "тся" ("быск" и "тся" надо было начинать, когда ко мне в голову попал), "п-чам" он спать не будет, пока не получит ценного "пс-ма", поэтому я всё-таки должна "общать", что буду слушаться гномов и тихо-мирно вернусь к няньке. И к Лидорчику.
Куда деваться? Пришлось "общать":
- Ладно, беглые родственники и прочие опекуны, можете расслабиться. Обещаю. От гномов не убегу, капризничать и подбивать их на поиски кладов не буду. Сдамся Нифсе в руки, осчастливлю Лидорчика половником. Просто мне обидно, понимаете?
Первый раз в жизни мне показалось, что меня понимают.
Понимание продлилось недолго. Короед расцеловал меня на прощание и лично усадил в фургон. Яся тоже подсуетилась и чмокнула в лоб. Иномирский маг культурно поскрёбся в мозг и дал последнее наставление: "Если тебе кто-нибудь будет угрожать, лови его взгляд и приказывай забыть - и тебя, и весь день, в крайнем случае... Нет, до крайнего случая вряд ли дойдёт. Никому не рассказывай, что ты умеешь говорить без слов. Остальное тебе Лидортонниэль объяснит. Надеюсь, мы ещё встретимся, родственница". Новый кучер рявкнул: "Но, пошли!", и фургон затрясло по лесной дороге.
Я забралась коленями на лавку, и отстегнула задний клапан-окно. Одёргивать-то меня теперь было некому. Те, которые одёргивали, уходили в прямо противоположном направлении. Последним шёл Короед. "Родственница", придумал тоже! Бывает же так - сзади хорош, как и спереди, даже спина красивая... И ни разу не оглянулся, гад! А потом дорога свернула, и смотреть стало не на что.
Вряд ли мы с Короедом когда-нибудь встретимся. У него есть Яся. Чего им со мной встречаться и возвращаться в наше захолустье? Они себе поинтереснее занятие найдут. Отойдут подальше от гномов в кустики и найдут. Потом отомстят всей толпой гадкому магу-некроманту, дядя вернется домой, и будет всё как раньше. Вот приеду, сразу верну Лидорчику браслет. Он не расстроится - я же ему половник подарю.
Нет, как раньше не будет. Точно - не будет: в Академию пришлют нового наставника по мечемаханию. Всё! Это была последняя капля, она - же первая.
Не знаю, сколько я рыдала под гномьи вопли-песни, уткнувшись в подушку и пиная гномьи же мешки, но когда слёзы кончились, мне почему-то не полегчало. Обида куда-то делась, но вместо неё накатила злость. Прямо-таки форменная злющесть на всех и вся! Бестележные гарнизонники погрузили свои заплечники в мой фургон! И лавку напротив завалили, и пол. Ноги поставить некуда. Чтоб им короеды все рукоятки секир погрызли, чтоб всех короедов потом дятлы заклевали! В мешках, когда я их пинала, что-то хрустело и звякало. Ну и пусть! Мне хотелось располосовать на ленточки брезент, распотрошить подушки, проораться от души и разнести весь мир в клочья. Разве можно в таком буйном состоянии уснуть? Да ещё и под речёвку в тридцать глоток: "Раз-два, мы - братва, всех порубим на дрова, повстречаем ночью орка, хрясь - и орков станет два". А я уснула.
Разбудил меня седобородый гном - запевала гарнизонников. Сунул голову в фургон и как рявкнет:
- К месту ночлега прррибыли!
Я ему что, командир крепости, что ли, или сплю на соседней горе? Пришлось шевелиться и садиться. Опять ночь. И внутри, и снаружи. Судя по времени, гномы-то на ночлег прибыли, а я просто вернулась в город расписных половников. Эмоций во мне почти не осталось, так только - лёгкая досада. Зато физических ощущений прибавилось. Полная разбитость. Но я вроде не себя, а мешки пинала. Даже рёбра ощупала на всякий случай. Нет, всё на месте и синяков не нащупывается. Растрясло, наверное.
А вот лицо и на ощупь впечатляло. Нос опух, глаза от слёз затекли, над бровью шишка от комариного укуса и весь лоб в волдырях по тому же случаю. Красавица! В самый раз за прекрасными эльфами ухлестывать! Только платья с декольте до пупка не хватает.
Хорошо, что Яся забыла свой плащ. Или оставила. Он уже где только не побывал: и на крыше фургона, и на земле, и на соломе. Пыльный и мятый, но лучше в таком плаще и в капюшоне, чем с таким личиком. Зачем людей пугать? Побуду пыльным приведением, благо Ясин плащик мне до пяток, а из-под капюшона только подбородок торчит.
Никогда ещё не пробовала через деревянный борт в длинной хламиде перебираться. Не упала. Повезло, наверное. В мелочах мне всегда везёт. Гномы принялись вытаскивать свои мешки, разбираться, где - чей, и опять горланить. По-моему, у них любой пустяк - повод поорать. М-да... они ещё своё имущество в мешках не видели. Надеюсь, там ничего особо хрупкого не было.
Я так и не поняла: мы на тот же постоялый двор явились, где я позавчера ночевала или на другой? Хотя, какая разница? Раз мы уже в Меронге, значит, озеро опять проехали. В графе "купание в озёрах" ставим прочерк.
Бородатые горлопаны стерегли меня качественно - двое впереди, двое сзади и ещё по паре слева и справа. Параграф шесть, пункт два Устава охранно-конвойной службы: "Перемещение особо опасных преступников и влиятельных персон в местах скопления населения". Тьфу! Ясина наука! Интересно, что им такого наговорили или пообещали, чтобы меня так "перемещать"? Даже в дверь пришлось протискиваться тем же порядком. Интересно, влиятельные персоны возмущаются, если к ним охрана впритирку жмётся?
Когда мы все ввалились внутрь, в помещении сразу стало тесно. Народ под напором гномьей толпы размазался по стенкам, прихватив снедь. Правильно. Гномы затопчут и не заметят, даром что недомерки... По сравнению со мной - не очень недомерки. Многие мне даже по плечо. А вот бугай (одетый так же, как и я, в плаще и в капюшоне), которого загнали к столику в угол, мог бы возмутиться. Даже дёрнулся было в нашу сторону, но его осадил тощий спутник. Тоже закутанный. Наверняка воры. Приличные люди лица не прячут. Я - не в счёт, у меня уважительная причина.
Самый громкий бородач сунул мне в руки мешок. Надо же... мой, с торчащей из горловины рукояткой половника. Совсем забыла. Надеюсь, что подарок семьдесят второму принцу я в порыве гнева не затоптала. А гном уже разорялся во всю глотку:
- Столы сдвинуть! Лавки притащить! Повар, ко мне шагом арррш!
- Я! - Браво рявкнул самый квадратный недомерок с рыжеватой бородой.
- Что "я"?! Орчачья свинья! - Непритворно рычал главно-гномо-командующий. - Местного повара ко мне бегом! Где этого отравителя черви гложут?!
Есть мне напрочь расхотелось.
Два гнома тут же пригнали спотыкающегося мужика в сальной косынке и слегка белом фартуке. Бррр, грязь-то какая! А гномий командир возьми и рявкни:
- Охраняемому объекту двойную порцию, леденец и колыбельную! - И добавил, обращаясь уже ко мне: - На приём пищи полчаса, в нужник и спать!
Интересный у меня статус - "объект". Что-то среднее между крепостью и лабораторией. Хотя... у меня же в голове секретные разработки! Точно - я объект. Надо будет попросить дядю сочинить мне сигнализацию. А то несерьёзный какой-то объект получается. Но двойную порцию местной стряпни никакой объект не осилит.
- Может, леденцом обойдусь? Или мороженое, а? - Попыталась я отвлечь гнома от бурной деятельности по организации ужина.
- Леденец, молоко и колыбельную! - изменил список блюд командир и снова переключился на подчинённых: - Вы двое, в первую смену караула, вы - во вторую, Хлыщ и Дрищ - в третью! Первый пост - под окном, второй пост - под дверью! Проспите объект, боррроды отрррежу!
Ладно, хоть не в самой комнате посты храпеть будут, особенно тот, который Дри... гм... я лучше уж буду по-орочьи ругаться - и мне непонятно, и народ впечатляется. Экое у гномьего повара прозвище-то... Но колыбельную я всё равно не вынесу. Это слишком. Мне речёвок хватило.
- Может, не надо колыбельную, а?
Попытка разжалобить буйно-командующего успехом не увенчалась:
- Дитям без колыбельной нельзя! Сам спою, - чуть тише, но всё равно громко пообещал бородатый садист. - Я колыбельных много знаю. У меня внуков два! - И в подтверждение продемонстрировал мне два пальца-сардельки.
О-ой! Мало мне было Синей Бабушки, нарвалась на гномьего дедушку. Не получилось по человечески, попробуем по военному.
- А я не дитё. Я... молодой боец.
Надеюсь, бойцам гномий дед песни не поёт. Ни на ночь, ни с утра.
Гном засомневался, даже приподнял капюшон и заглянул мне снизу в личико. Ну, и? Вид у меня боевой - почти раненый.
- Какой рррод войск?! - гарнизонно поинтересовался поющий дед.
Какой-какой... Какой у меня может быть род...
- Особо секретный, - прошептала я гному в самое ухо. - Глубоко законспирированный боец-доброволец по испытанию на себе ментальных вмешательств. Направляюсь домой после обширной магической контузии в оба полушария мозга, для излечения и последующих экспериментов. - Гном "поплыл". - Из прочих полученных ранений: открытый перелом моральных устоев, ожог души третьей степени и передозировка декокта. - Бородач засопел, надо было дожимать. - Десятикратная передозировка. Не рассчитала. Перепила.
Гном протяжно свистнул, его сослуживцы притихли. Даже разносчики перестали посудой громыхать.
- Эк тебя... Это тот маг что ли, раскудрить его в печенку? Но ... девочка же... ты, - басовитым шёпотом прохрипел приграничник.
- Гендерная дискриминация, слышал о такой штуке, дедуль? - Тоже шёпотом просветила я отставшего от жизни воина. - Десять лет общественных работ по уборке улиц без права помилования.
- Эээ... - попытался осознать тяжесть своего преступления работник секиры.
- Ладно, - дедушку стало жалко, - своих не выдаём. Но ты мне, дед, контузию колыбельными не усугубляй, а то... - я набрала в грудь побольше воздуха и заорала во всю глотку, - буйной стану! Тогда вам всем ырбуц леденцом покажется! Так ыртытем хурлакну, что позвоночник в штаны осыплется, а драмзех изо лба вылезет!
Кажется, последнее было лишним. Тишина наступила такая, что стало слышно, как мухи родятся.
- Так бы и сказал...ла, - шёпотом просипел любитель ночного вокала. - Ежели изо лба... - дед даже лоб почесал, - то какие уж тут колыбель...
И почти одновременно с ним раздался всхлип "умирающего лебедя":
- Митавиа!
Я обернулась и глазам своим не поверила. Разве так бывает!? Разве мне может улыбнуться удача? Грустно, как Лидорчик, и острозубо, как Нифса. Габаритная у меня няня, а я её за бугая приняла! Это же они, мои... как их там? Мои, короче!
- Лидорчик, это ты?! Нифса?! Вы откуда здесь?
Я попыталась растолкать гномов, но моя няня управилась первой и расшвыряла бородачей, не особо напрягаясь. Лавкам тоже досталось. Лидорчик пристроился сзади и прошёл за Нифсой, как дельфин в кильватерной струе. Ни обо что не споткнулся. Пока няня меня обнимала и прижимала, Лидорчик толкался рядом и вопил, как гном:
- А мы за тобой! Мы сразу за тобой следом ушли! Я же говорил, нагоним! А что ты тут делаешь одна!?
Когда Нифса наконец разжала объятия, в меня вцепился Тонна Эля. Я бы даже сказала - стал тискать. Какой-то он не робкий. Совсем стеснительность на радостях утратил. Ладно, не буду его расстраивать и сразу браслет не верну.
- Лидорчик, погоди меня целовать. А то чесаться будет! - Вот как надо женихов останавливать. У него аж глаза посинели. - Не видишь, что ли? Я комарами на всё лицо раненная.
- А-а... - дошло до семьдесят-второго потомка. - Тогда я поцелую там, куда комары не кусали.
Я почувствовала, что краснею. Гномы похабно заржали. Нифса сказала им "Уууии" и с одного удара развалила пополам стол. Неплохо. Не хуже короедовой бабушки кулаком лупит. Даже лучше. А я думала, что она только тесто хорошо месит... Горжусь!
- Какая женщина! - Простонал гномо-начальник. - Как тебя зовут, красавица, - и бородатый самоубийца полез к Нифсе знакомиться.
- Она не говорит, - я решила вмешаться, потому что нехорошо, если сразу два внука осиротеют. - Это моя няня. Её зовут Нифса, но близко подходить не надо. Письмо давайте! Быстрее!
- Не говорит... не говорит... - бормотал гном, копаясь в своём мешке, - мечта, а не женщина!
Наконец он докопался до истины и извлёк на свет письмо Короеда.
Хорошее я Керосину обещание дала. Правильное. От гномов не убегала, Нифсе прямо в руки попала, Лидорчик для запечатывания и отправки послания имеется.
Гномы немного посомневались: не слишком ли быстро они "объект" доставили и можно ли меня уже отдавать? Вопрос решали недолго. Как только их предводитель заявил, что всё сходится кроме адреса, Нифса сломала об колено лавку, а я заверила доблестных защитников, что оплата за доставку урезана не будет, к тому же, за быструю доставку им положен бонус. Фургон. Заодно и избавилась от страшного транспорта.
Нифса накарябала под Ясиной росписью два полукруга и пририсовала снизу третий. Вышло чешуйчато и необычно. Письмо положили в конверт, и Лидорчик приступил к своей части обязанностей. Пока искали и плавили сургуч, он как раз закончил с адресом и прочими "кому куда" (отличник - завитушек в два раза больше, чем букв), повернул перстень на пальце печаткой вверх (тоже маскировался, ха!) и шлёпнул им по сургучу. Всё! Свобода!
Нет, не всё... Гномы уставились на перстень Лидорчика и на оттиск печати. А потом их как встряхнуло! Эхх, красота! Быстро гарнизонные строятся. А орут-то как складно:
- Будь-здра-ваш-соч-ство!
Ну, раз приграничники сами на таком диком языке разговаривают, Короеда с его "быщ-дыщ" в любом гарнизоне поймут, даже если он от Яси потеряется.
Лидорчик уступил свою комнату гномам, заявив, что "невесту" он будет охранять сам. С приходом моего конвоя, мест на постоялом дворе оказалось мало, но хозяин отвёл нам самую большую комнату с двумя огромными кроватями. Нифса подтвердила резким "уи", что решение верное, и первой вселилась (ворвалась как таран) в наше пристанище. Это правильно. Она должна контролировать процесс охраны. А то некоторые стали слишком смелыми и обнимаются почём зря.
Поднос с леденцами и кувшин молока мне принесла молоденькая служаночка. М-да... Некоторые гномы шуток совсем не понимают. А некоторые смазливые девицы моим женихам глазки строят! Ырбуц, какие нынче в провинции вольные нравы!