Лобода Адриан. Древо познания зла

В тот год досточтимый Песах низверг множество необрезанных, умертвив мужчин и женщин во взятых им городах, в великом гневе своём не оставив никого в живых.

Хазарская летопись ("Кембриджский документ")

Ульф лежал на тёплом от солнца камне. Рядом, разомлев от жары, валялись, вывесив языки, две свирепой наружности овчарки. Дед обвёл взглядом разбредающуюся по берегу отару и, подойдя, наградил псов пинками, а Ульфа подзатыльником.

Когда псы согнали овец в кучу, Ульф присел на камень рядом с дедом.

- Кто оставил эти развалины? - спросил мальчик, указывая на кучу камней рядом.

- Люди, - лаконично ответил дед.

- Ну понятно, что не альвы, - фыркнул Ульф, - кем они были? Чем занимались? Интересно же, - вздохнул он.

- Видишь вон город? - дед махнул в сторону Херсона, едва заметного вдали на фоне моря, - тебе интересно, кто живет в каждой из этих каменных клеток и выливает свои помои на улицу?

- Не очень, - Ульф сморщил нос и отрицательно махнул белобрысой головой. Там жили греки. Когда они с дедом вчера заезжали в город, Ульф едва не подрался с местными чернявыми, носатыми и горластыми пацанами.

- Так зачем тебе знать, кто жил в таких же развалюхах, только много лет тому назад? - усмехнулся дед.

Ульф пожал плечами. Он поднялся, спугнув с соседнего камня гревшуюся на солнце ящерку, и огляделся. Вокруг расстилался Гераклейский полуостров. Море виднелось подёрнутой дымкой полоской и далеко на севере, и на юге, где сверкало тысячей бликов в клонящемся к закату солнце. В степи ветерок волной пробегал по ковылю, среди которого виднелись выбеленные солнцем камни. Разбросанные повсюду, они создавали странное ощущение заброшенности этого края.

- А Эш можно рассказать, что альвы тут жили. Она бы поверила, - засмеялся Ульф, вспоминая младшую сестрёнку.

- Эш про альвов получше тебя придумает, - усмехнулся в бороду дед.

- Да... нос задирает, придумывает всякое, а сама даже Херсон не видела не разу, - буркнул Ульф.

- Заночуем здесь и завтра двинемся домой, - сказал дед. Ульф, стараясь не показать свою радость, кивнул. Он соскучился по дому. По родному готскому селу, по материнским пшеничным лепешкам с диким мёдом и молоком, по играм с друзьями в лесу, и даже по зазнайке Эш.

Хотя дома быстро наскучит, и следующим летом он снова будет рваться с дедом сюда или на горные луга... лучше сюда, вновь посмотреть на море.

В этот момент Ульф увидел всадников. Они быстро приближались, заметив отару овец.

- Дед, - чувствуя смутную тревогу, сказал Ульф.

Дед спокойно смотрел на незваных гостей.

- Иди назад, будь среди овец. Если что, беги к обрыву и спускайся к морю, спрячься где-нибудь, - дед поднялся и не спеша двинулся навстречу всадникам.

Ульф кивнул и побежал в сторону берега.

Оглянувшись, он увидел, как один из всадников с лёту рубанул старика саблей и промчался дальше, врезавшись на всем скаку в испуганно блеющую отару. Дед медленно осел на землю, кровь хлестала на пыльную траву. Ульф хотел броситься к нему, но умирающего уже окружали всадники. Глотая солёные слёзы, Ульф метнулся к берегу. Сзади раздался гортанный крик, над головой противно взвизгнула стрела. Ульф кубарем покатился вниз по склону, едва не сорвавшись с высоты двухсот локтей, но уцепился за траву и полез вниз, обдирая руки в кровь. Сверху послышалось свирепое рычание овчарок, сменившееся их предсмертным визгом.

Мальчик просидел в гроте среди скал до темноты, то рыдая, то судорожно сжимая кулаки клялся отомстить. Наконец под убаюкивающий шум прибоя он заснул и проспал пару часов, а проснувшись, не сразу сообразил, где находится. Ульф выбрался из своего убежища, распугав мелких крабов, и побрёл в воде вдоль берега, то шагая по каменистому дну, то вплавь огибая большие камни. Тихонько шелестел прибой, морская пена светилась в лунном свете, словно подсказывая мальчику дорогу.

Обрыв кончился внезапно, дальше берег спускался полого к морю. У кромки прибоя лежал мёртвый дельфин с обглоданным до рёбер боком, а неподалёку на берегу Ульф заметил нескольких волков. Ульфу доводилось ранее сталкиваться с этими заклятыми врагами любого чабана, но он никак не ожидал их увидеть сейчас. Мальчик сделал шаг назад, поскользнулся на подводном камне и с шумом бухнулся в воду. Когда он вскочил, тяжело дыша и протирая глаза от солёных брызг, ни одного волка уже не было. Если б не останки дельфина, Ульф решил бы, что они ему привиделись. Похоже, волки уже насытились, и мальчик после некоторых колебаний пошёл в глубь ночной степи. Выбора не оставалось, до Херсона надо было добраться засветло, иначе днём Ульфа замучает жажда.

Хазары, которых Ульф опознал в кочевниках по причёскам - пучкам волос в виде звериных ушей, разбили лагерь в балке недалеко от городских стен. Шансов взять город без осадных орудий у них явно было немного, а осада Херсону без блокады с моря не страшна.

Ульф проскользнул мимо на рассвете, и стража пустила его в город.

***

Со времени карательного похода досточтимого Песаха в Причерноморье минуло двадцать лет. Хазарский каганат, с которым заигрывали Византия и Персия, который некогда дал достойный отпор непобедимым до того момента арабским завоевателям, был готов дать свой последний бой.

Среди русов - детей лесов и северных морей, стоявших в степи под стенами Итиля, был уроженец готского села в Херсонской феме, христианин по имени Ульф. Ульф успел послужить наемником в византийской армии, пройдя через ад провалившегося вторжения на Крит, а затем, после дворцового переворота попав в опалу к новому императору, с готской дружиной поступил на службу к киевскому князю Святославу.

Большинство чёрных хазар, в отличие от принявшей иудаизм элиты - белых хазар, в быту оставшихся язычниками, равнодушно отнеслось к судьбе каганата, рассеявшись по бескрайней Степи. Та часть из них, что сохранила верность кагану и доблесть предков, сейчас стояла напротив русов в первой линии конных стрелков, называвшейся "Утро псового лая". Им предстояло посеять урожай смерти стрелами. За ними стояли белые хазары - тяжеловооруженные всадники в железных нагрудниках, кольчугах и шлемах. Им предстояло собрать урожай смерти мечами, саблями и палицами. Эта отборная тяжелая кавалерия второй линии носила название "День помощи". Третья линия - "Вечер потрясения" - состояла из пехотинцев-копьеносцев. Она встречала врага ощетинившейся копьями стеной в случае его прорыва через первые две линии.

Но для хазар пришла ночь.

Когда стихли звуки битвы - звон оружия, ржание тысяч лошадей и отчаянные крики людей - степь была усеяна трупами степняков и русов. Тела русов сжигали на погребальных кострах, а кости степняков прорастут следующей весной алыми маками. Тела кагана Иосифа не нашли, с горсткой всадников-телохранителей он бежал в степь.

Ульф и князь Святослав, заметный благодаря отличительному локону на бритой голове, стояли среди горящего Итиля перед дворцом кагана. Дружина Ульфа одной из первых ворвалась в город.

- Ты и твои люди хорошо сражались сегодня, - сказал Святослав. - Славная победа и хорошая добыча - то, что нужно воину! Что желаешь в награду?

- Я пришел сюда не за добычей, а за местью. - ответил Ульф, склонив голову, и внезапно усмехнулся, - Впрочем, отдай мне самую красивую из наложниц кагана! А мою долю добычи пусть разделят мои люди.

Стоявшие вокруг варяги опешили, с удивлением глядя на Ульфа. Первым засмеялся Святослав, лишь после этого постепенно засмеялись и окружающие.

- Будет так, - наконец кивнул князь, - еще хорошо, что не попросил лучшую из лошадей кагана.

Дружинники снова захохотали.

***

Она была хрупкой, темноволосой и синеглазой. Она действительно была хороша. Даже слишком.

В первый раз Ульф, злясь на самого себя за внезапное щемящее чувство жалости, просто заставил себя быть грубым. Он причинил ей немало боли. Только после этого он немного успокоился и позволил столь неуместной нежности управлять собой. Теперь девушка стонала уже от удовольствия.

- Расскажи о себе, - сказала она потом.

- Я гот. Мою деревню сожгли хазары. Они убили всех. Отца, мать, братьев, сестёр... до сих пор не понял, зачем они тогда убивали детей? - с искренним недоумением нахмурил брови Ульф. Девушка молчала.

- Но сегодня ты отомстил сполна, - наконец осторожно сказала она.

- Сполна? Нет, не думаю. Тебя я, может, и убью на рассвете. Но ты же не ребёнок, - сказал Ульф.

- Хорошо, - беспрекословно кивнула девушка.

Ульф грубо потянул её к себе.

***

Позже они снова лежали рядом.

- Говорят, тень от сгоревших стен Итиля до сих пор падает на землю, - прошептала девушка.

- Эш бы понравилась эта сказка, - усмехнулся Ульф.

Девушка окаменела.

- Эш? Кто это? - спросила она, наконец голосом в котором звенели льдинки.

Ульф расхохотался.

- Ты так спрашиваешь, будто ревнуешь меня?! Да ты действительно забавная. Эш моя младшая сестра, так что не ревнуй, - Ульф снова засмеялся.

Девушка не улыбнулась в ответ.

- Сестра тоже погибла тогда, в твоём родном селе? - спросила она.

- Думаю, да. Её тела не нашли, но хазары в том походе не брали пленных, - нахмурившись, сказал Ульф.

Воцарилась тишина.

- Ты не похожа на хазарку, - нарушил молчание Ульф.

- Знаешь, в Ветхом Завете есть царь Саул. По преданию, он пощадил женщин и детей в одном ханаанском городе, и небеса отвернулись от него. Один хазар когда-то так же пощадил меня. Он пал в бою вчера, и тело его сейчас клюют вороны в степи, - сказала девушка. Ульф приподнялся на локте и внимательно смотрел на неё.

- Принести тебе вина? - спросила девушка. Голос её дрогнул.

- Да! А почему бы и нет? Принеси мне вина! - весело откликнулся Ульф.

Девушка гибко соскользнула с ложа и вскоре вернулась с кувшином красного вина.

- За победу! - Ульф осушил полный кубок и глупо рассмеялся.

- А оно хмельное, твоё вино, синеглазая хазарка! Бьюсь об заклад, я буду крепко спать сегодня, - Ульф повалился на спину. - Как же ты бледна! Как снег в моих родных горах. Я решил, что не убью тебя утром, - сказал он.

Девушка отвернулась и тихо заплакала, плечи её вздрагивали.

- Не плачь. Проклятие, всё это так странно... я столько ждал этого дня! Ради чего мне жить дальше? Будь я проклят, но мне хорошо сейчас. Мне действительно хорошо с тобой! - сбивчиво говорил захмелевший Ульф, - я всё знаю... этот твой мёртвый хазар... много их там осталось лежать в степи. Я всё понял, и поверь, я ни о чем не жалею!

Девушка окаменела.

- Знаешь?? - она покосилась на него с почти животным стыдом и страхом, как смотрит на хозяина собака, побитая за дело.

- Да, и это отравленное вино - самое сладкое из всех, что я пил, а выпил я их немало в Царьграде, - пьяно усмехнулся Ульф, - да, я знаю, что ты отравила меня.

С плеч девушки словно свалился непомерный груз, и она снова зарыдала, теперь уже не таясь, будто с облегчением.

- Я просто немного отдохну, - пробормотал Ульф, глаза его слипались, - в конце концов, я имею право теперь отдохнуть. Я же отомстил, и мне не стыдно будет увидеть их... дед, отец, мать... братья... сестрёнка Эш.... я просто немного отдохну.

Наконец Ульф затих.

Девушка еще долго сидела рядом, потом протянула руку и тонким пальцем провела по щеке мертвеца, осторожно, будто боясь осквернить его своим прикосновением. Налив себе вина, она сделала несколько глотков, затем легла, тело её чуть дрожало, но постепенно эта дрожь прошла.

Перед тем, как заснуть навсегда, девушка улыбалась, вспоминая, как они с Ульфом делили последнюю пшеничную лепёшку с диким мёдом, испеченную на завтрак матерью.

Комментарии: 38, последний от 09/07/2013. © Copyright Лобода Адриан (l.b.s.lobod@gmail.com) Размещен: 25/03/2012, изменен: 26/05/2012. 12k. Статистика. Рассказ: Проза, История Скачать FB2
Аннотация: Он знал, но не всю правду. Исторический антураж - крымские готы и хазары.

Лобода Адриан: другие произведения.

Древо познания зла