Последние месяцы база жила в ожидании Ленкиных родов. Первые роды на Марсе. Ленку разве что не носили на руках. Каждый день во время завтрака в столовой четвертого отсека все следили за выпитой нормой морковного сока, который Лена терпеть не могла, и говорила "надо пить то, что хочется", но в итоге сдавалась, и, под хоровое "пей до дна" выпивала, смущенная, но счастливая. Во время обеда женщины обсуждали, насколько увеличился животик, стараясь при этом опять же не сильно смущать главную виновницу суеты. На ужине кто-то обязательно спросит о результатах ежедневного медосмотра, "всё ли хорошо".
На базе весь медицинский персонал обладал соответствующими познаниями в теории, а двое человек имели и опыт принятия родов на Земле. Олег, всегда спокойный, невозмутимый (Ленка шепотом говорила подружкам, что очень надеется на него), и Эвридика, молоденькая акушерка, которая жутко переживала от лежавшей на ней ответственности планетарного масштаба... хотя, причем тут масштаб. Просто переживала. Как подозревали окружающие, больше чем сама Лена. Особенно Эвридика переживала, что Лена заметит, как она переживает. От всех этих переживаний Эвридики Ленка, похоже, немного совестилась. В итоге вся база оберегала Ленку, а Ленка оберегала Эвридику.
Было еще, правда, двое человек, переживавших сильнее остальных. Разумеется, это будущий папаша, которому внимания уделялось почти столько же, сколько самой Ленке, и командир базы, полковник космических войск, участник инцидента у астероида Веста, Николай Михайлов.
Так он не волновался со времён Весты, когда мир замер на пороге того, что западные журналисты окрестили "первой звездной войной". Этот термин всплывал при каждом мало-мальски значимом международном инциденте в космосе, Николай, читая западные статьи, мысленно плевался, и цедил сквозь зубы "накаркают ведь".
Когда узнали, что Елена, специалист-гляциолог советской базы на Марсе, беременна, на Земле, в Москве состоялось экстренное заседание на высшем уровне, куда были приглашены светила медицинской науки. В итоге принято решение - беременная в безупречной физической форме; все необходимые условия для приёма родов в наличии; беременная остаётся на Марсе. Из тех самых светил сформировали комитет, который рассматривал ежедневные рапорты о физическом состоянии Елены, и вырабатывал рекомендации. Все члены комитета должны были по "сигналу тревоги" прибыть в межпланетный Центр связи при начале родов.
Всё под контролем, убеждал себя Николай. И ребята как стараются... Харченко и кубинец Москуэро из отдела биотехнологий додумались создать "искусственную корову", чтоб у Ленки свежее молоко было. Раздобыли откуда-то коровью печень, подключили её к системе, имитирующей кровеносную, и к системе, имитирующей пищеварительную... всех деталей Николай так и не понял, в общем, на выходе из того аппарата, из "вымени" получается какая то мутно-белая жидкость, согласно анализу действительно схожая с молоком. Ленке ЭТО давать, конечно, не рискнули, а сами ребята пьют. Морщатся, но пьют. И ему предлагали, но Николай не рискнул. Пронесёт еще. А так молодцы. Главное чтоб самогонный аппарат не соорудили. Впрочем, кого он обманывает... наверняка уже кто-то сделал. Из спортивного интереса.
Или мальдивец Мансур, работающий на базе по контракту с советской стороной, тихий замкнутый человек. Археолог, по мнению Николая самая бесполезная профессия на Марсе. А этот еще терпеть не может всеобщего любимца, лайку хаски с оригинальной кличкой Белка. Не любит, похоже, вообще никого. Зато души не чает в своем лимонном дереве. Мальдивский архипелаг ушёл на дно, кроме одного, искусственно укрепленного острова, а это дерево успело вырасти еще на родном атолле Мансура. Теперь мальдивец его в кадушке, с землёй с того же атолла, с собой возит, и на Марс привёз. Всё ждал, когда оно плодоносить начнёт. Появился на нём один чахлый лимончик, так островитянин чуть ли не с бубном вокруг этого деревца бегал. А когда лимон созрел, сорвал его и Ленке принёс. Та со всеми поделилась, устроили торжественное чаепитие, и самого Мансура на него буквально притащили, как тот не отнекивался.
***
Начинался девятый месяц. Ежедневно Лена проводила два часа в центрифуге с земной гравитацией, в ней же должны были проходить роды. Всё шло по плану. Журналист-корреспондент на базе уже готовился к репортажу века, о рождении первого человека на Марсе. Советского человека.
Плохие вести пришли, когда на связь вышел "сосед". Так прозвали командующего американской базой на Марсе, Джона Шелли.
Советская база располагалась во впадине Эллада, американцы базировались в долине Маринера. Формально это были только сектора, а освоение Марса курировалось ООН, но все понимали, у кого тут реальная власть. Москва и Вашингтон. Европа, Китай, по мере возможности и другие страны, пытались внести свою лепту, но это было для них больше вопросом престижа, обозначением своего присутствия.
Американцы в последнее время прочно обосновались на втором месте, что их не устраивало. Когда стало известно, что на советской базе живёт беременная женщина, Вашингтон принял решение попробовать опередить русских хотя бы в этом. На Марс отправили беременную американку. Некая Джессика Хёрт. В отборе кандидатур на первом месте было состояние здоровья, на втором опыт космических перелётов, Джессика ранее работала на лунной базе. Операция под кодовым названием "Дитя бога войны" была засекречена. В случае успеха кодовой фразой была, не без юмора, 'Бомба взорвана успешно', по аналогии с известной кодовой фразой 1945 года 'Роды прошли успешно'.
Учитывая сложность перелёта на Марс, американцы здорово рисковали. Им пришлось рисковать и со сроками. Американка по прогнозу должна была родить буквально на полмесяца раньше Елены. Отправлять в такое путешествие женщину с более поздним сроком американские медики всё-таки не решились.
На акклиматизацию у Джессики оставалось пару месяцев, после перелёта она так до конца и не оправилась. Речь изначально шла только о кесаревом сечении, но лучший в Штатах специалист по этой операции, прилетевший на Марс с американкой, в приступе вызванной перелётом депрессии решил устроить фейерверк, выстрелив себе в рот из ракетницы. Родить без кесарева в условиях Марса Джессика оказалась не в состоянии. Вдобавок ко всему вышла из строя система искусственной гравитации.
Николай впервые видел Джона на голограмме таким. Тот постарел лет на десять.
- Вашингтон запретил выходить на контакт с вами, при любой утечке информации грозят трибуналом, но пошли они все... я видел глаза этой девочки, я говорил с отцом ребенка. Джессику нужно доставить на вашу базу. Вопрос жизни и смерти, мы тянули до последнего, счёт идёт на часы, - сказал Джон.
Речи об отказе идти не могло, но следовало согласовать ситуацию с Землёй.
***
- Вы хоть понимаете, какой скандал будет, если американка погибнет на нашей, советской базе?! Ничего не предпринимайте, мы должны связаться с Вашингтоном, - генерал, говоривший с Земли, явно занервничал.
- Они обратились к нам за помощью от отчаяния. Считаю целесообразным пойти навстречу, ведь у нас есть все необходимые условия, - голос Николая звучал спокойно.
- Полковник, вы знаете о том, что в последнее время нам удалось одержать несколько тактических побед, и завладеть инициативой. Мы играем, просчитав партию на три шага вперёд. Наше действие - противодействие американцев - и наше действие в аннулирование этого противодействия. Это работает! Любая дестабилизация сейчас на руку только им. Вы забыли инцидент у астероида Веста? Вы понимаете, что это может быть элементарная провокация?! - поскольку сеанс связи сопровождался паузами, генерал успел взять себя в руки. Теперь он говорил спокойно и жёстко.
- Я помню Весту. И прошу разрешения действовать именно согласно обстановке, - в очередной раз повторил Николай.
- Нет, полковник, я вижу, что вы не понимаете! Никаких действий не предпринимать. Это приказ! - генерал махнул кому-то рукой, и вышел из зоны голограммы.
***
Перелёт Джессики с базы на базу прошёл успешно, американский пилот мастерски обогнул по пути зону песчаной бури. На посадке их уже встречали врачи.
Операцию делал Олег. Спустя два часа он вышел из родильной палаты, уставший, но довольный.
- Мальчик. Всё в норме. Мать очень слаба, но выживет. Сказала, назовет Николаем, в честь вас, - Олег улыбнулся.
- Николас, значит? - спросил Николай.
- Нет, сказала именно Николай... Колька Хёрт, значит. Елена, быть тебе теперь только второй, - Олег обернулся к вошедшей Лене, тоже переживавшей за американку.
- Это мы еще посмотрим. С Землей свяжусь, надавят на Вашингтон, если те не хотят, чтоб всё всплыло, пусть нашего марсианина признают первым. А этот Колька Хёрт вроде как вторым родится... мухлёж конечно, но козыри то все у нас, - Николай усмехнулся, правда, теперь невесело, сам будучи не в восторге от этой идеи.
- Нет! Не хочу, чтоб рождение моего ребенка было связано с обманом! - вспыхнула румянцем Ленка.
- Что значит нет? Соблюдайте субординацию и позвольте такие вопросы решать мне! Кругом марш! - Николай впервые так разговаривал с девушкой в положении.
- Товарищ полковник... Ой!!! Схватки начались... пожалуйста, не надо обмана! - Ленка присела на краешек кресла, и едва не плакала.
- Да что ж это... Хорошо, Лена, ты дыши, дыши глубже... Олег! - крикнул Николай, вытирая пот со лба. Вошла Эвридика в белом халате, и помогла Лене подняться.
- Товарищ полковник, Олег пусть отдохнёт. Я начну, - Эвридика говорила спокойно и уверенно, будто её подменили.
***
- Богатырь. Родился сам, без кесарева, - Эвридика сияла, хотя устала наверно не меньше, чем Олег перед ней. Всё-таки женщины терпеливей мужчин, как не крути.
- И тоже Коля? - усмехнулся Николай.
- Да! - Эвридика белозубо улыбнулась.
- Погодите.... Это что же получается, пацаны то, Николай первый... и Николай второй? Теперь политотдел нас точно съест, - Олег рассмеялся, но, увидев лицо полковника, резко замолчал.
- Все молодцы. Пойду пройдусь, - Николай вышел.
Он стоял и смотрел на экран над центром базы, который показывал обычно местные метеосводки и земные новости. Людям важно было чувствовать связь с Землёй.
Сейчас там было голографическое изображение Николая с двумя спеленатыми новорожденными на руках.
Раздались крики и свист, это возвращался патруль после внешнего осмотра Купола. Все смотрели на голограмму и аплодировали. Ребята еще не сняли лёгкие скафандры, и хлопки звучали непривычно.
Николай невольно улыбнулся. Он всё сделал правильно. Хоть детишек подержал на руках, внуков то не будет.
Единственный его сын погиб в инциденте у астероида Веста.
А теперь... отставка? Трибунал? Посмотрим. Николай развернулся и твёрдым шагом пошёл к зданию штаба.
Картинка на экране пропала.
Появилась новостная строка.
"Решением Верховного командования СССР наградить полковника Николая Михайлова званием Героя Советского Союза. Представить к наградам весь персонал советской базы "Марс-1".
"Американский президент выступил с экстренным обращением к нации, в котором поздравил человечество с рождением ребёнка на Марсе, и выразил благодарность СССР за оказание помощи персоналу американской базы. Президент заявил, что для него теперь дело чести лично пожать руки всему персоналу русской базы на Марсе..."
Над экраном, сквозь купол, виднелось оранжевое небо, по которому неслись пылевые облака.