Такая мысль наверняка и у девчонок крутилась в голове. Постреляет... Поотнекивается сначала, посокрушается. Затем хлебнет для храбрости, вытащит из сейфа свой капитанский бластер и проделает каждому дырочку в мозгах. Жить-то всякому хочется. И плевать ему будет, что бороздил вселенную вдвое дольше каждого из нас.
- Володь, ну не начинай ты, - с обидой в голосе отозвался Иваныч. - Если уж до крайности дойдет, по жребию решим.
- Вот и давай решать, - тут же отрезала Лора. - Зря только время тратим. И то не факт, что до Земли дотянет хоть один.
Лора - баба жесткая. Вот у кого стальные яйца - даром что не мужик.
- Ну, если вариантов нет... - Иваныч щедро плеснул себе в кофе коньяка, выделенного им самим, так сказать, "по случаю"; а потом, уже не обращая внимания на нас, тяпнул из горла. - Давайте и впрямь...
- Есть вариант. - Лора встретилась с Иванычем взглядом и кивнула в сторону, на запечатанный отсек.
Я лишь успел заметить, как у Иваныча трясутся руки. Помрачнев до синевы, он, словно надеясь обрести опору, ухватился за бутылочное горлышко обеими руками и замер, не иначе как решая, не окунуться ли в пьянство с головой. Нет, я не осуждаю. Хотя и подозревал давно, что Иваныч втихаря пронес на борт бутылочку да не одну. Числился за ним такой грешок. Просто сейчас наверняка прокручивались у нас с ним в голове одни и те же, общие для всех людей воспоминания - наша первая колония и то, как немногим позже земляне сами же жгут ее дотла. Никто и не возражал особо - документальные кадры тогда мелькали перед глазами сутки напролет. А потом...
- Нет! - Зойка, побелев, вскочила; струйка пролитого кофе веселой змейкой побежала по столу. - Володька, скажи, что она это несерьезно. Это шутка? Да, Лора? Да?! Я никогда! Я лучше... Я... - Зойкино решение потонуло в рыданиях.
Все мы безучастно проследили, как кофе льется на пол.
- Метаболизм становится другой, - спокойно, без эмоций пояснила Лора. - Кислород почти не нужен. Я, кажется, читала где-то... Не важно, не суть, - вздохнула и добавила устало: - Можем попробовать...
Да - первую колонию сожгли. А потом к отдельным видам этой дряни отыскали антидот. Заговорили о коммерческом использовании. Один политик, помнится, всякий раз при этом умудрялся блеснуть с трибуны модным словом "анабиоз".
- Володь. Ты с нами? - выдернул меня из размышлений голос Лоры.
- Да... Я да, - поспешно я ухватился за соломинку, смахнув украдкой испарину со лба. - Просто резко так всё - сама понимаешь. Может, потерпим до утра? Вдруг что образуется?
Я нес околесицу, приводил доводы, а сам отлавливал себя на единственной мысли о том, что за пару часов, оставшихся до условного утра по корабельному времени, успел бы переспать с Зойкой - в данной ситуации она б, наконец, перестала притворяться недотрогой и дала. Забавно - мне чертовски жаль было сдохнуть, словно жизнь без секса с Зойкой была бы прожита зря.
- Штукатуришься? - съязвила Лора, полюбовавшись с порога, как Зойка наводит красоту.
На привычном месте у зеркала Зоя густым слоем пудры намазывала лицо. С ресниц капали слёзы, оставляя на щеках промоины. Зоя замазывала их снова.
- Давай, не задерживайся. Скоро тебя это не будет волновать.
Лора направилась к складу. Я опустил пульверизатор с краской, пропуская ее, и окинул взглядом коридор, где теперь отовсюду кидались в глаза свежие надписи: "Осторожно! Зомби!"
- Мы их сожрем, да? - попытался пошутить я. - Тех, кто прибудет нас спасать.
- Да. - Без тени улыбки Лора прошагала мимо.
С чувством юмора у нее не очень. Впрочем, шутки сейчас реально кончились - тут она права.
- Давай, заканчивай художества и будь в столовой через пять минут.
Вскрыт спецгруз. Четыре шприца покоятся на блюдце.
- Ну, с богом. - Иваныч, закатав рукав, подсел к Ларисе и от души приложился к коньяку.
Три пары глаз уставились на него с животным любопытством.
Обе аварийные заслонки, клацнув, заклинили на полдороги, когда реактор рванул по новой, уже всерьез.
Брызги топлива стекали отовсюду, подмывая титановые опоры, словно пластилин, и уже единым клокочущим расплавом медленно, но неотвратимо приближались к порогу. То тут, то там возникали точечные вспышки, дожирая кислород.
Ближайшая заслонка местами раскалилась докрасна насквозь. Невнятные булькающие рычания раздавались в метре от меня сзади. Черные растрескавшиеся вены. Навыкате глаза. Руки молотили воздух, чиркая меня по спине скрюченными пальцами. "Убьет! Убьет! Убьет!" - колотило в голову, словно в наковальню. Миллиметр за миллиметром дергаными беспорядочными рывками вся туша Иваныча протискивалась следом. С каждым резким движением из горла выплескивался свежевыпитый коньяк. Разило падалью.
Мир сомкнулся на единственном желании - отстраниться еще хоть на волосок и сдвинуть переднюю заслонку с мертвой точки. Тогда - даст бог - и пекло, будучи зажатым в машинном отделении, там и загнется.
Последние миллиметры дались одним махом, и Иваныч впечатался в переднюю заслонку, как в сковороду. Моментально запылала на груди рубаха, пропитанная спиртом.
"Убьет!" - подсказал страх. "Сдохнем!" - возразил ужас, не делавший различий между Иванычем и мною. И в раскаленную заслонку без промедлений вцепились четыре руки. В нос шибануло горелой гнилью.
- Р-р-р-ааа!!!
Лора отложила использованный шприц.
Зойка, Лора, я... Мы переглядывались друг с дружкой и тут же отводили глаза. Зоя, вообще, казалось, не дышала, пытаясь раствориться на стульчике в углу.
Глядя, как мы телимся, Лора психанула - ругнулась жестко и одним движением всадила шприц себе в бедро.
- Следующий.
Лора временами утыкалась в стены. Скальпель в ее руке сменился на тесак.
Когда в хаосе блужданий мы столкнулись снова, она, сидящая на корточках, взглянула мне в лицо; помедлив, отвернулась и обмотала тросом свою голень. Другою стороной тот уже был закреплен за водопроводную трубу. Сгорбившись, Лора ухватила свободный конец зубами и, надрывая на шее жилы, рванула на себя, намертво затягивая узел.
Понять бы - какие силы воюют у нее внутри и вынуждают монотонно слоняться туда-сюда по кораблю?
Лора отдышалась. Взглянула снова и, сорвавшись с места вдруг, метнулась в мою сторону. Гулко звякнул вмиг распрямившийся канат, хрустнули суставы. Во всю мощь напрягшись, Лора поскреблась об пол ногтями, выгнулась дугой, обмякла, временно затихла. Отвратительно воняла ее плоть.
Не рискнув проверить, заглушит ли голод ее порченое мясо, я убрался прочь.
- Следующий, - с вызовом повторила Лора.
Чертовски захотелось вдруг вернуться в родное село. Вкусить романтику космоса старым проверенным способом - раскинуть на сеновале руки и взглядом устремиться в звездную даль. И в то же время чертовски не хотелось выглядеть при Зойке трусом. Я осенил себя крестом и шагнул к Лоре. Зойка спрятала лицо за ладонями и зарыдала взахлеб.
Холод, исходящий от стен, с пола, с потолка, всверливался в кости. Ныли обожженные ладони, погруженные в лед. Холод ощущался сильнее боли. Голод превозмогал всё.
В морозильном отделении продуктового отсека я прокусывал брикеты один за другим и сплевывал на пол - пустая, мертвая еда. Мое чавканье, гул вентиляторов и скрежет раздираемых пакетов сливались временами с осторожными крадущимися звуками не то ползущего червя, не то шагов.
Я насторожился. Покинул морозильник и, рывками озираясь, стал искать источник звука. Тишина. Полки с консервами, вентиляционная решетка на границе человеческого роста.
Неясный полумрак за решеткой вдруг качнулся чуть заметно. Мгновенно я принюхался. А дальше бездумно, на одних рефлексах я, разогнавшись, саданул плашмя об стену обеими руками, прильнул к решетке.
- Ааа!!! - сдавленно отозвалось с той стороны.
Мясо! Свежее! Бешенство застелило глаза. Жизнь, как прежде, наполнилась смыслом - выломать вентиляционную решетку, выковырять человека, притаившегося внутри.
Решетка улетела прочь. Я сунул руки в отверстие воздуховодного канала, поспешно ухватился за лодыжку. А дальше, орудуя локтями, ломанулся следом. Добыча билась, трепыхалась, выскальзывала, упиралась. Смешались руки, ноги, рычание и всхлипы.
Внезапно она затихла. Из темноты в меня уткнулись донельзя расширенные зрачки.
С этими словами, уперевшись, она продолжала тихонько тянуть ножку на себя. Вклинившись в воздуховод наполовину, я нависал всем телом, не ощущая опоры под ногами. Мокрые окоченевшие ладони едва держали.
Зойка. Существо из плоти и костей. Точь-в-точь как я - голодная, немытая, сквозь поры ее кожи пробивался скрытый в глубине страх. Как приятно, что и ею управляет голод, заставляет выбраться из укрытия и двигаться туда, где поджидают опасность и боль.
Мясо так близко. Вытянув язык и губы, удалось лизнуть незащищенную туфелькой лодыжку. Зубы пару раз клацнули впустую. В памяти всплыло, как недавно я попытался полакомиться собственной рукой, но боль остановила. А завтра? А чужая боль?
Слетела туфелька. Высвободилась нога. Я попытался ухватиться снова - добыча мне в ответ от души заехала по морде. Мясо ускользало.
- А-а-а!!! - достался мне лишь удаляющийся вопль и обрывки ругательств. - Сволочь ты, Вовка! Мерзкая похотливая сволочь, и всегда был таким.
С садистской нежностью Лора погладила последний шприц.
- Зой, - ласково поманила она, изобразив улыбку на каменном лице. - Ну давай, боягузка ты наша. Давай, глупышка, я не больно кольну.
Зоя тихо помотала головой и, окончательно испортив макияж, растерла вдруг высохшие слёзы.
- Я не... я молодая просто и очень жить хочу, - проскулила она. - Не нужно меня колоть... Теперь не нужно. Правда. Ты сама говорила - вы без кислорода обойдетесь, а мне одной хватит, - и крикнула с надрывом, не отрывая от пола глаз. - Володя, скажи ей. Вам же теперь всё равно.
- Дрянь! - Лора со всей дури вогнала иглу в столешницу, шприц хрустнул в ее руке. - Всех нас угробишь. Гадина! Убью!
Лора медленно потянулась к аптечке. Скальпель, блеснувший в руке, не оставлял сомнений, что сейчас мы переходим последнюю черту. Я машинально вклинился между девчонками.
- Лариса, погоди, не кипятись. Мы все на взводе, - одернул ее Иваныч и попытался решить по-хорошему: - Зоечка, заинька, ты неправа. И ты сама это понимаешь.
- Я за нее сдыхать не собираюсь, - и, ткнув в направлении Зойки пальцем, Лора повторила. - Я сказала - я тебя убью.
- Может, пусть себе, Иваныч, раз уж так... - неуверенно попросил я. - Иваныч... Лора...
Хотя Зойка, честно говоря, паскуда, и оттого, героем становиться нисколько не хотелось. С другой стороны, сколько у меня еще осталось времени - сутки? несколько часов? Черт! На что я надеюсь?
- Ну и хрен с ней! Дело сделано. Дальше каждый выживает, как умеет. Без обид.
Где-то вдали из раскуроченного водопровода хлестала вода. Согнувшись до земли, подволакивая изрядно покалеченную ногу, показалась Лора. Тесак в ее руке сменился на кусок трубы. Трос, по-прежнему привязанный к ноге, бессмысленным тряпьем тянулся следом.
Лора пошатнулась, повалилась на пол и с той минуты лежала без движенья. Похоже, она всё-таки сдыхала. Как Иваныч, как я.
Зойка пришла сюда намного позже. Под стеночкой, почти что не дыша, протиснулась мимо Лоры. Та лишь застонала, слабо вздрогнула и накрыла ладонью ее ступню. Отвалившийся синевато-бурый ноготь чуть качнулся на полу.
Зойка одернула ногу, тихонько всхлипнула; сколько хватило сил, еще немного отошла в сторонку; судорожно, с надрывом потянула воздух из кислородного баллончика и, выронив его, сползла по стенке. А Зойка не такая дура - догадалась использовать спасательный комплект.
- Володенька, - тихонько позвала она.
Мясо! Не в силах приподнять голову, на автомате я пополз на голос.
- Ты только не ешь меня. Просто укуси легонько. Мне очень надо... Я жить хочу.
Я справился, дополз. С трудом разомкнув и сжав зубы, прокусил костяшку на ступне. Кровь едва-едва засочилась из ранки - не напиться. Но дикий пьянящий аромат придал мне силы. С бешеным упорством я потянулся выше и, как сокровище, обняв сочное, мясистое бедро, с упоеньем вцепился в него зубами.
- Аййй! - пискнула Зойка. - Хватит. Всё, - и, скривившись от боли, слабо попыталась оттолкнуть.
Теплая живая кровь. Плоть, которой я жаждал обладать. Запах женщины.
- Ты всё такой же, - чуть обидевшись, надула губки Зоя. - Некрасивый только, вонючий и немного злой. Не такая собака, конечно, как Лариска, но всё равно...
Зоя не умолкая говорила, гладила меня по голове, и оттого плевать мне было, что инопланетная гадость размножается у нас в крови.
- Потерпи, солнышко, - были ее слова. - Скоро будем дома. Поженимся. Ребеночка родим. Совсем немножечко осталось. Потерпи...