С невысокого холма покатился камень. С вершины, где он пролежал не один год, открывался вид на груду старого хлама, разбросанного у подножья скалы, и копошащуюся возле нее человеческую фигуру. Солнце садилось. С зависшей над утесом тучки моросил кислотный дождь.

Подкатившийся к ногам булыжник был встречен лишь мысленным вздохом. В камне смысла нет - давно осознал невольный житель низины, облаченный в балахон, скроенный из бесформенных кусков синтетической ткани. Плотнее натянув капюшон, выживший продолжил таскать пожитки в углубление скалы.

Укрыв наиболее ценное, он с легким трепетом устремил взор на вершину холма, смерил взглядом расстояние, прикинул запас сил, тяжелой, ковыляющей походкой двинулся наверх, волоча за собою длинную тень. День ото дня путь к цели давался труднее, но и в этот раз выживший испытывал радость - он живет, он исполняет предназначение.

 

Зашевелилась треснувшая обшивка. Несколько сильных ударов изнутри расширили отверстие. Покинув через него дымящиеся обломки, именовавшиеся некогда космическим кораблем, выживший выволок за собой бесчувственное тело. На корабле что-то взорвалось. Беглый осмотр пострадавшего выявил множественные ушибы и ожоги, позвоночник перебит.

Астрофизик Донован Лаговец. Мертв.

Выживший снова исчез внутри, через короткое время вернулся, неся на руках женщину средних лет. Ясно-голубые широко раскрытые глаза уставились в одну точку, ветер разгуливал в опаленных волосах. В остальном смерть пощадила женскую красоту, отобрав причитающееся точным ударом у виска.

Биолог Натали Парсон. Мертва.

Бросив тело на землю, выживший снова устремился на корабль. В командном отсеке сдавленный ремнями безопасности не покидал свой пост капитан. Под креслом пилота образовалось спекшееся красновато-коричневое пятно. Свежие капли скатывались с обломка, торчащего слева в груди, падали на пол, с шипением закипали.

Выживший секунду поразмыслил, втянул ноздрями воздух. В уголке помещения пламя ласкало кислородный баллон.

Никаких промедлений: отстегнуть ремни, рвануть тело на себя. Несколькими секундами позже корабль опустел. Из командной рубки вырвался язык пламени, досадно облизнулся и вернулся доедать оставшееся на корабле.

Выживший внимательно осмотрел последнюю находку.

Капитан Максим Тарасов. Без сомненья мертв.

Запоздало заревел сигнал тревоги. Взгляд хаотично блуждал по застывшим в неестественных позах телам, сердца не бились. "Хотя бы один", - не угасала надежда. Выживший понял уже тогда - количество значения не имеет.

Астрофизик, биолог, капитан - мертв, мертва, мертв.

Выживший сел, тут же встал, прошел два шага к кораблю, вернулся обратно, приподнял одно из тел, потрусил его, положил на землю, сел, поднялся. Расфокусировался взгляд. Выживший покачнулся, конвульсивно затряс головой, дрожь распространилась по туловищу вниз, его повело влево. Нелепый взмах руками, и оставшийся в живых повалился на землю.

- Моя ззззззззззз... - на одной ноте зазвенел голос и отключился.

Лишь изредка бессистемно подергивались конечности.

Внутри все реже звучали взрывы - бедная кислородом планета медленно пожирала огонь. Безбожно фонил реактор.

Выживший попытался подняться. С восьмой попытки удалось. В прежней позе лежали тела. Пошатываясь, выживший двинулся к кораблю. Долго и безрезультатно тычась в шлюзовой отсек, он осознал, что дверь заклинило. Отыскал в обшивке разлом, протиснулся внутрь. По привычке направился в рубку управления. Разворошил груду обломков, освободил пульт, забарабанил по клавиатуре. На оплавленном мониторе появилась надпись: "Судовой журнал: исследовательский челнок "Мёбиус" совершил аварийную посадку. Экипаж из трех человек погиб в полном составе. Пассажиров и иных жизненных форм на борту нет. Дата. Время".

Выживший приступил к выполнению каждодневных обязанностей, произвел профилактический осмотр всех систем. Комплекс управления восстановлению не подлежит. Жарко. Следует включить кондиционер. На полпути одумался - бессмысленно. Ситуация внештатная. Требуется активировать радиомаяк. Активировал. Впрочем, и это бессмысленно. Деактивировать? Смысла нет.

Озираясь как полоумный, выживший бродил по простенькому лабиринту корабля в поисках... да хоть чего-нибудь! Бессмысленно, бессмысленно, бессмысленно. Вернулся к телам, сел просто на землю.

Пошел легкий кислотный дождь.

Выживший встрепенулся, стащил с женщины скафандр, разорвал вдоль, прикрылся. На утонченное женское лицо упали первые капли, оставляя красноватую полоску, стекли вниз.

В потемневшее небо смотрели синие глаза.

Выживший прогулялся вокруг корабля, изучил местность, отыскал подходящий камень, подтянув под себя ноги, сел. Начал осмысление.

 

Дождь прекратился. Выживший неподвижно сидел. Послушные ветру покачивались редкие невысокие деревца.

Вдалеке показалось движение. Четвероногое создание, покрытое короткой грязно-серой шерстью, перебегая от куста к кусту, часто останавливалось, принюхивалось. Худощавый, плоскомордый гость с опаской втягивал пропитанный гарью воздух. Незнакомый, аппетитно-приятный аромат завлекал его, но чувство опасности держало на расстоянии. Голод пересилил.

Выбор пал на капитана с колотой раной в груди. Подозрительно щурясь, животное принялось слизывать подсохшую кровь. Удовлетворившись результатом, урча и жадно фыркая, существо занялось поглощением плоти.

Ветер колыхнул самодельную накидку. Существо покосилось на укрывшегося под ней, зарычало. Выживший сидел неподвижно.

Осмысление уводило его все дальше, к рождению, к истоку.

 

Ряды однотипных бездействующих созданий поблескивали хромированными корпусами.

- Ты. Шаг вперед.

Бездействующий повиновался.

- Твоя задача - служить человеку, - скучным голосом произнес ключевую фразу лаборант.

- Моя задача - служить человеку, - согласился робот, сверившись с программой.

- Годен. Следующий.

Полноценное функционирование началось. С той поры робот никогда не сомневался, зачем живет.

 

Существо продолжало трапезу, лишь изредка недовольно морщась и сплевывая попавшую в пасть синтетику.

Выживший медленно осмыслял происходящее. Выводы требовали действий.

- Кхххшшшааааа! - прошипел робот.

Животное в страхе попятилось.

- Кхшшшшаа! Кхшша! - настаивал выживший и в подтверждение серьезности намерений подобрал с земли камень и шагнул вперед.

Плоскомордый огрызаться не решился и, отбежав подальше, злобно косясь на обидчика, принялся смаковать последний оторванный кусок.

- Моя задача - служить людям, - на всякий случай пояснил робот существу, а для себя признался, - тело - не человек, тело значения не имеет.

И все же последнюю зацепку выживший не собирался упускать. Он не служит человеческим телам, он служит людям. И люди - те, кто остались далеко - никогда не узнают, погиб ли экипаж, не узнают, что с ним стало. Но люди хоронят людей, и робот принялся разгребать руками землю. Работал он не спеша, пытаясь осмыслить, почему впервые за всю свою жизнь он по собственной воле совершает никому не нужный процесс.

 

Тела опускались в яму одно за другим. Астрофизик, капитан, Натали. Ее рука зацепилась за ветку сухого растения. Робот осторожно сжал ее пальцы в механической ладони. Рука осталась холодна.

Синие глаза смотрели в небо. Выживший потянулся ближе, заглянул в них. В глазах отражалась металлическая оболочка, в металлической оболочке - принадлежавшие человеку глаза. В точности как раньше, когда женщина всматривалась в блестящую поверхность робота, а он не понимал этого взгляда, не ценил его, смущался. А Натали никогда не поясняла. Лишь поправляла прическу или подкрашивала губы и отправлялась по своим делам.

- Во мне отражался человек! - догадался робот. - Спасибо.

Выживший бережно сложил ее руки, опустил веки, на безмятежное лицо посыпалась земля.

 

Робот не шевелился. Тихонько попискивал маяк, посылая в космос сигнал бедствия. Шанс, что его услышат, пренебрежимо мал. Бесполезный маяк, бесполезный робот. Выживший не понимал, для чего он функционирует, если погибли люди. Не понимал. Он размышлял, он ждал, что ответ найдется. Надоедливый индикатор радиации все время отвлекал.

Плоскомордый вернулся.

Клочьями лезла шерсть. Боязливо порычав на металлическое пугало и не удостоившись ответа, животное принялось ковырять землю.

Ответ нашелся.

- Я служу людям, - напомнил робот и положил на могилу первый камень.

Из скальных обломков вырос курган. Животное издохло, его плоть поглотили другие и остались у захоронения, принюхиваясь к запахам из земли.

Повода для беспокойства не было. Со временем радиация очистит местность от надоедливых падальщиков, а до того курган убережет тела. Другая мысль не давала покоя: "Тело - не человек, местность - не человек, а я служу человеку".

Питание основательно подсело, зудели исцарапанные камнями руки, уродливые борозды расчертили их, но отчего-то робот не чувствовал себя поврежденным, скорее ощущение хотелось выразить на языке человеческих эмоций.

"Но я - не человек, я лишь его отражение, когда я с человеком".

 

Смысла не было, цели не было, но робот чувствовал - теперь следует уйти, не ждать, когда радиация убьет и его. Уйти и искать цель, решать главную задачу.

Он должен служить человеку.

"Должен служить, - снова напомнил себе робот и поволок ворох нужных и ненужных вещей, которые удалось извлечь с корабля. - Не иметь возможности встретить людей, но служить им".

 

Впитывали энергию солнечные батареи, подпрыгивал на ухабах плюшевый мишка, тихонько попискивал бесполезный маяк. Робот шел вперед в поисках новой цели. Он ошибался в одном: годы пройдут - и маяк услышат.

 

Индикатор радиации загорелся зеленым. Робот остановился. Перед ним, на сколько хватало глаз, лежала усыпанная камнями долина. Здесь нет ни людей, ни их тел, ни захоронения. Нет всего того, что когда-то имело значение.

"В старой долине я создал курган. В кургане был смысл", - осознал робот и положил камень на камень.

 

Солнце сменяло луну. Луны сменяли луны.

Перед роботом высился холм. С холма покатился камень.

 

Яркая точка прорезала небо и, оставляя огненный след, стала спускаться. С пунцового неба полил кислотный дождь.

- Ну и погодка, - из приземлившегося корабля выбрался астронавт, по шлему стекали капли дождя.

"Астронавт, пилот, мужчина, владелец или рулевой корабля, биологическое создание, космический скиталец, живой организм".

Выживший, ковыляя и путаясь в складках балахона, отнес ящик со всяческим хламом в углубление скалы.

Вновь прибывший оглядел робота в странном облачении:

- Ты чей, дружище? Твои где?

- Исследовательский челнок "Мёбиус". Капитан Максим Тарасов, астрофизик Донован Лаговец, биолог Натали Парсон погибли, - отрекомендовал себя робот.

- Ясно, - опустил голову астронавт. - Юрий Соболев, "Трансгэлэктик-анлимитед". Это ты "пищал"? - Соболев кивнул в сторону радиомаяка. - Хорошо, что я нашел тебя, блок маневрирования ни к черту. Пойдем, поможешь подрегулировать.

Робот прикрыл ветками вход в пещерку.

- Мне надо туда, - скрюченный палец указал на вершину холма, где примостилось невзрачное здание с покосившейся крышей.

Сквозь стертые ладони проглядывали пучки проводов и некогда подвижные, ныне заклинившие суставы. Негнущиеся пальцы подобрали с земли корявую палку.

- Мда. Капитальный ремонт тебе не повредит, - Соболев впервые видел столь изношенный механизм, кивнул на холм. - А что там?

- Ценность, - опираясь обеими руками на посох, робот двинулся к цели. Юрий, беззлобно поворчал, поплелся следом.

Изношенные ступни втаптывали выложенный камнем склон холма, чью идеально правильную форму чуть скосили неутихающие ветра.

- Давно ты здесь? - Юрий нарушил молчание.

- Время - не человек, - отозвался робот.

- Странный ты.

Остаток подъема каждый думал о своем.

 

Здание на вершине. Ничего примечательного в нем: тишина, полумрак, каменные стены, каменный постамент. На нем немного странный набор предметов: пепельница, плюшевый мишка, фотографии. Что на них - под слоем пыли не разобрать. Быть может, когда-то для кого-то они и представляли ценность, но не сейчас. По всему видать, целую вечность к ним никто не прикасался.

 

Потускневшее покрытие робота смешалось с темнотой, с прежней силой свет излучали глаза. Рядом находился человек, но робот, казалось, забыл о его существовании. Взгляд рассредоточился, робот уставился в никуда.

- Служение человеку, - монотонный голос наполнил пустоту, - есть высшая ценность. Ты создал меня, человек, наполнил смыслом мою жизнь. Пребывая с тобой - внетелесной сущностью вне времени и пространства - становлюсь твоим отражением. Служа тебе, исполняю предназначение.

Робот замолк, в комнатушку вернулась тишина. Дождь прекратился, сквозь щелочку в крыше пробился отблеск луны.

Юрий решился прервать безмолвие.

- Ладно, друг, пойдем, отвезу тебя к людям.

- К людям? - немигающий взгляд изучал незримое. - Нет. Я пришел к Человеку.