Логут Мария : другие произведения.

Ничего личного Часть 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Проект временно заморожен:( Прошу прощения.Счетчик посещений Counter.CO.KZ - бесплатный счетчик на любой вкус!

   У закопченного окна сидели двое. Один внимательно разглядывал пляшущее пламя свечи сквозь дорогой хрустальный бокал, явно не соответствующий статусу этого заведения. Второй, закутанный с ног до головы в черные кхитайские шелка, неподвижно сидел напротив.
   - Это будет последний заказ. Потом ты получишь свободу.
   Закутанная фигура слегка шевельнулась.
   - Поклянисссь!
   - Светом и Тьмой клянусь!
   -Ссмотри ,человек. Ты поклялссся. Если позовешь опять, я вернусссь. Уже ссаа тобой.
   Шелка колыхнулись и растаяли в тенях. Человек долго еще сидел, рассматривая пляшущие огоньки свечи в серебряном подстаканнике, исполнявшем роль подсвечника в этом уголке. На его левой, слегка дрожащей руке пульсировал, переливаясь, алый камень в обрамлении паутины лунного серебра...
  

Глава 1.

Стеренфорд. За две седьмицы до наступления Времени Тьмы.

  
   - Маай-Ри...Проснисссь...Услышшшь меня, Маай-Ри...Вссспомни! Матерью Драконов заклинаю тебя! Всспомни!
   Мельда проснулась в холодном поту и машинально потянулась к кинжалам. Они, как и положено доброму оружию, успокаивающе поблескивали в кожаных ножнах, специально для них сшитых в лучшей из мастерских Загорья, словно успокаивая хозяйку. Мельда еще немного понежилась, прогоняя непонятный сон, повторяющийся из ночи в ночь, откинула медвежью шкуру, служившую здесь одеялом, и решительно встала. Зеркало напротив услужливо отразило небольшую поджарую фигурку со всеми положенными женщине выпуклостями, настороженные глаза с вертикальными янтарными зрачками и кувшин с водой, разрисованный в мелкий цветочек. Женщина встряхнулась по-кошачьи всем телом, хмыкнула и зажмурила глаза. Дождалась, когда они примут обычный серый цвет. Ну, вот и славно.
   Начинался новый день, и пора было заняться делом. Но прежде неплохо было бы перекусить. Мельда с наслаждением умылась и привычно распределила рабочий инструмент по местам. Ладно легли метательные ножи в ножны, звезды* расположились на поясе, для обычного люда образуя кокетливый узор серебряного украшения, на предплечье притаился небольшой замысловатый арбалет - последняя новинка и гордость мастеров Загорья, в серых сапожках ждали своего часа пара замысловатых ножей из дымчатой стали. И еще пара-тройка колюще - режущих сюрпризов скользнула в отведенные для них потаенные места, незаметные никому, кроме хозяйки. Охотница оглядела себя в зеркало. На нее смотрела средних лет русоволосая женщина, затянутая в кожу степного василиска*, наряд весьма дорогой и довольно необычный для простого наемника, ясно говоривший знающему взгляду, что его хозяин чего-то стоит в этой жизни. Мельда насмешливо кивнула собственному хмурому отражению. Все в норме. И спустилась в гостевой зал, где, судя по всему, разгорался очередной скандал.
   Таверна "Лось и сковородка", в которой остановилась Мельда, представляла собой большой и добротно сделанный постоялый двор. Весь первый этаж двухэтажного дома был отведен под пиршественный зал для гостей. Справа расположен длинный стол хозяина. За ним громоздятся неимоверно большие бочки с знаменитым на весь мир Стэренфордским пивом и громадные кувшины с привозным из южной Анилузии ароматным розовым вином. Стоят на полках редкие в этих краях прозрачные бутыли из Русколани. И содержимое сшибает с ног похлеще "Гномьей слезы", так любимой оружейниками Загорья и орками Великой Степи. Кстати говоря, вина в Стэренфорд привозят ставшие редкими в последнее время караваны бесстрашных хорасандских купцов, которые, невзирая на трудности , не забывают о потребностях стеренфордского люда.
   Зал, размером в двадцать пять шагов длиной и пятнадцать шириной, тесно уставлен крепко сколоченными столами из сосновых досок. У столов -- длинные лавки, тщательно отполированные воинственными задницами бесчисленных посетителей таверны. На стенах новинка Загорья - магический огонь, заключенный в стеклянную сферу. По словам гнома, громогласно клявшегося собственной кустистой бородой, которому хозяин таверны отвалил месячный заработок средней руки кузнеца, - вечный. Но, и как дань традиции, на стенах в грубо откованных железных кольцах остались гореть факела, яростно плюющиеся искрами, а под потолком висит чудовищных размеров колесо, утыканное толстыми восковыми свечами, способными гореть от одной полуночи до другой.
   У стены, что смотрела на полночь, хозяин сложил очаг. Он обложен круглыми, прокопченными камнями со Змеиной горы. Дымоход над ним прорублен в крыше дома, а на огне могут одновременно жариться три жирных окорока, радующих своими запахами заглянувшего гостя. И горе тому, кто обидит небрежением пылающий очаг, в котором пляшет саламандра. Не примет того ни один хозяин в Либурии. Хмуро откажет от ночлега, да еще и сплюнет в сердцах. Либурия - северная страна, рядом только Приграничье. Правда, в Кермерии куда холоднее, но там и народ живет другой. Варвары, они ко льду и снегу привычные. Справа от длинного стола хозяина -- достопочтенного мастера Хакима -- уходила в темноту грубая деревянная лестница, ведущая на второй этаж таверны. Впрочем, "грубая" -- это неправильно сказано. Лестница была сделана умело, хорошим мастером-плотником, с расчетом на любого постояльца. Будь то перебравший хмельного наемник, или его огромное Величество, Руперт Либурийский. Все одно ступеньки выдержат. Король Либурии, ставший таковым лет пять назад благодаря случаю, друзьям и своему воинскому умению, любил пропустить стаканчик другой в кругу друзей, помнивших его простым наемником.
  
   Мельда отвлеклась от воспоминаний и перевела взгляд на Хакима, бурно встречавшего свою жену, капитана королевской гвардии, знакомой всем завсегдатаям фразой:
   - Я тебе что говорил, дочь своего великого отца, да будет благословенен путь его на тропе Вечности, и да омоет его ноги только что выпавшая роса! И да посмотрит он на тебя и ужаснется!
   - Хаким, я всего лишь защищала свою собственность,- неловко оправдывалась рослая, довольно красивая еще женщина лет тридцати пяти, в кожаной форменной безрукавке, выгодно подчеркивавшей литые мышцы, потирая разбитые кулаки. За её спиной опасно поблескивала рукоять меча,- И, кстати, отец мой, великий Невозмутимый Осман, только помог бы мне выкидывать за порог нашей харчевни этих нажравшихся скотов. А вернее всего, он бы просто не стал мелочиться, и срубил им головы.
   - О, Роксолин! - воздел громадные жилистые руки к небу Хаким, - Это же клиенты, которые несут денежку на приданое нашим дочерям!
   - Ну, и храйн с ними. В смысле с клиентами. Поди, не обеднеем, - Роксолин деловито устроилась за столом. - Каффи есть?
   - Готов уже, сокровище мое.- улыбнулся Хаким, снимая с огня кипящий кувшинчик. И, наливая коричневый, дурно пахнущий на его взгляд, напиток в любимую чашку жены, улыбался себе в бороду. Мельда улыбнулась. Подобный диалог повторялся постоянно, на протяжении многих лет, стоило Роксолин заглянуть в таверну. Обязательно находилась пара-тройка нездешних идиотов, решивших показать красивой полуорке свою удаль. Идиоты заканчивали свои подвиги в ближайшей канаве, Хаким ругался, воительница оправдывалась, и все вставало на круги своя.
   Должно же быть что-то постоянное в этом изменчивом мире?
   - Мел? Какими судьбами? - Роксолин подтянула к себе поближе кружку с каффи.- Присоединишься?
   - С удовольствием. Только я это не пью, ты знаешь.- сморщила нос Мельда,- Мне бы лучше чанли.
   -Да знаю,- ворчливо отозвался от жаровни Хаким, - я уже заварил твою траву. Женщины, что вы пьете?! Горькое, вонючее...Брр!
   -Мел, ты по делам, или как? - Не обращая внимания на ворчащего мужа, спросила Роксолин.
   - Или как.- Уклонилась от ответа Мельда.- А ты спрашиваешь по долгу службы или рада меня видеть?
   - Мел, у нас спокойный город.- Роксолин отхлебнула каффи и зажмурилась от удовольствия.- И мне в нем не нужны неприятности. А ты с ними в одной упряжке ходишь. Не обижайся.
   - Успокойся подруга. Я в свободном поиске. Просто кое-что ищу. По просьбе старого друга.
   - Ищешь для чего?- Вскинула брови Роксолин.
   - Чтобы найти,- ушла от ответа Мельда.
   - Надеюсь, просто найти? - Упорству капитана мог позавидовать и гном.
   - Ну...Это уже, как получится, - не удержалась от подначки Мельда.
   -Мел?!
   -Просто найти, Роксолин. Просто найти. Это кое-что очень нужно моему другу.
   -Ну чтож...Тогда легкой тропы тебе, Охотница.
   -Спасибо, Наставница.- Мельда улыбнулась и отсалютовала дымящейся чашкой.
  
   Слегка заостренное ухо Роксолин непроизвольно дернулось в сторону.
   За самым дальним столом таверны, с удовольствием потягивая пиво из больших глиняных кружек, беседовали два длиннобородых гнома. Совершено неправильное утверждение, что гномы человеку лишь по колено - обычные эллоры*, только более плотно сбитые, ширококостные, да борода лопатой. Краса и гордость любого гнома. Не всякая придворная красавица заботится так о своих волосах, как гном о своей бороде.
   Мельда покачала головой и прислушалась:
  
   - Ты уверен, что это она? - Тихо гудел молодой житель Загорья. В его ярко рыжей бороде не было видно ни одного седого волоска.
   -Конечно! Ты же сам видел, как она танцевала фламмо. Разве может человек так исполнить танец Огненного народа? Без крови саламандр, или что там у них вместо нее, явно не обошлось. Вряд ли это кто-нибудь заметил, кроме нас.
   - Ох, не к добру это, Бакли, помяни мое слово!
   - И не говори, Стен, и не говори...
  
  
   - Новости? - Мельда вопросительно подняла бровь.
   - Пожалуй...- И, поискав кого-то взглядом, Роксолин кивнула тоненькой девчонке, на секунду показавшейся за широкой спиной Хакима. Та просияла.
   -Мама!
   -Иди сюда, солнышко мое, - Голос суровой воительницы мгновенно потеплел, - Как вы тут управляетесь?
   Девочка лет пятнадцати, удивительно похожая одновременно на обоих родителей: статью на мать, а кротостью больших раскосых глаз на отца, захватив кувшинчик с каффи и дорогой кхитайский чайник для гостьи, ловко обогнула замешкавшегося у стойки посетителя, долила напитки и легко присела на краешек скамьи.
   Роксолин с гордостью глянула на дочь, а Мельда поймала себя на недостойном чувстве зависти.
   - Расскажи-ка мне, Элорин, что за чудо у нас тут вчера танцевало?
   - Вчера? Ой, мама, было так интересно! Лаар Дейми так играл!- раскраснелась девчонка.
   - А Хакки, конечно, тоже был? Без этой лихой парочки не одно безобразие в городе не обходится,- мягко покачав головой, улыбнулась Роксолин. И обернулась к охотнице, поясняя:
   -Интересные ребятки, слишком юный темный эльф, да сын нынешнего правителя Светлого Леса. Друзья - не разлей вода, что само по себе удивительно. Пару лет назад Стэренфорду посчастливилось, - она саркастически хмыкнула,- их светлости изволили поступить Универсум. Кстати сказать, приняли их по личному распоряжению Мака. То есть его Величества, конечно.
   - Интересно...- задумчиво протянула Мельда, машинально отмечая про себя участие в судьбе юношей Руперта Либурийского, - а я и не знала, что у Лионнеля есть сын.
   Роксолин расхохоталась.
   -Скажу тебе по секрету, подруга, он тоже не знал. И это единственная достоверная информация. Парень появился в городе с рекомендательным письмом, собственноручно написанном Светлым повелителем, я уж тот пергамент и так, и эдак вертела, но все по форме, все их эльфийские магические финтифлюшки на своих местах, да и руку Лиона я хорошо знаю. Только вот загадка, он не чистокровный эльф. При всей своей открытости Дамиорт никогда не говорит о своей матери. А вытянуть что-либо из Лиона... Сама знаешь.
   - Это точно, - усмехнулась Мельда. - А второй?
   - Хааканарт... Очень серьезный парень. Полная противоположность Дейми. Если наш светлый затевает драку, и бросается в нее с лихим азартом, то только потому, что знает, его спина надежно прикрыта Хакки. А тому достаточно просто мрачно глянуть, сверкнуть алыми глазками и приглашающее улыбнуться. Толпа рассасывается сама собой. Сама знаешь, какая у темных эльфов репутация.
   - Да тебе просто по сердцу эти ребятки! - Мельда удивленно посмотрела на Роксолин,- Давно я не слышала, чтобы ты кого-то хвалила, Наставница!
   Роксолин покачала головой. И улыбнулась немного смущенно:
   - Действительно. Они в самом деле мои ученики. Ну, да ладно.Подлей нам напитка, дочка, так что там было вчера?
   Обрадованная тем, что на нее, наконец, обратили внимание, Элорин вздохнула и начала рассказывать.
  
   Ничего особенного вечер как будто не предвещал. Элорин улучила минутку, присела отдохнуть и окинула взглядом гостевой зал. Компания гномов распивает бочонок с пивом, громогласно приветствуя каждого входящего в таверну. Видимо хороший торг сегодня был в Оружейном ряду. Два орка миролюбиво отставили в сторону свои громадные ятаганы и теперь громко спорят о достоинствах какого-то жеребца, явно увиденного на Конном торгу, запивая гортанные фразы крепкой пшеничной настойкой из Русколани и яростно расправляясь с целым барашком. Заезжий бард, тихо приникнув к мандоле, настраивает инструмент, намереваясь немного подзаработать. Элорин поймала призывный взгляд самого младшего из компании оружейников, наверное, он давно жестикулировал, пытаясь привлечь внимание девушки, намекая на второй бочонок. Она кивнула и обернулась к отцу, чтобы передать заказ. Однако в этот момент грохнула входная дверь, и в зал ввалился хохочущий Дейми. За ним , словно скользя в тенях, изящно вошел Хааканарт. Кивнул Элорин, и легонько подтолкнул Дейми, направляя неугомонного друга к крайнему столу.
   - Элорин! А дай-ка нам, красавица, полынной настойки! - Обаятельно улыбнулся полуэльф.
   - Вот демон, знает цену своей улыбке, только девчушек смущать, - проворчал Хаким, - Иди, дочка, подай бочонок оружейникам, а к этим охламонам я сам подойду. Не впервой.
   Изящно, словно танцуя, Хаким скользнул среди столов, что было довольно странно для его комплекции и наводило на определенные мысли о его прошлом. Поставил на стол высокие стаканы из италийского дорогущего стекла, в которых играла и искрилась почти прозрачная, нежно зеленого цвета жидкость, и с высоты своего громадного роста внимательно посмотрел на друзей.
   - И что отмечаем?
   - Просто хороший день, мастер, - Дейми забавно сморщил нос,- я сегодня побил на клинках Хакки.
   - Допустим, не побил, а смошенничал,- уточнил Хааканарт.
   - Можно подумать в бою все будут взаимно вежливы, и никто не будет мошенничать! -Дурашливо насупился Дейми и тут же расцвел искренней улыбкой,- И все - таки, дружище, я тебя достал!
   Тем временем старый бард откашлялся, настроил, наконец, мандолу и хриплым простуженным голосом затянул известную балладу об Отважном сердце:

Ветрами изрезано, льдами отравлено,

Пожарами судеб и кровью спалённое,

Отважное сердце, тобой окрылённое,

Твоими слезами разбавлено.

Лишь топот подков зазвенит над равниною,

И в чёрных очах отражение рыцаря.

А мили ложатся то камнем, то глиною,

И небо по-зимнему выцвело.

  
   Дейми поморщился, одним рывком подскочил к барду, небрежно поклонился и повелительным жестом потребовал мандолу. Ошеломленный музыкант не стал сопротивляться. Тонкие пальцы полуэльфа стремительно пробежали по струнам, и в таверне словно взорвались яростью знакомые всей Либурии строки:

Мой меч не из тех, что ржавеют от почестей,

Он делит весь мир на своих и предателей.

Но сердце стучит, как вода из источника,

Во славу творцов и создателя.

И кажется мне, что она где-то около,

Всё видит, всё слышит, всё знает заранее,

Моя беззащитная и одинокая,

Земное моё заклинание.

Вином или ядом, свинцом или золотом

Пускай короли награждают мятежников.

А я, умирая под солнечным холодом,

С тобою останусь по-прежнему.*

   Дейми притих, нежно перебирая струны, Хааканарт откинулся на лавке и меланхолично играл с серебряной монетой, ловко перекидывая ее на костяшках пальцев...Однако задумчивая тишина продлилась недолго.
   По лестнице спускалась невысокая, тонкая как тростиночка девушка, закутанная до самых бровей в легкие кхитайские шелка разных цветов. По мере того, как она проходила залу, стихали, начавшиеся было разговоры, головы непроизвольно поворачивались вслед изящной, высоко несущей голову фигурке. Она легко и непринужденно, с достоинством склонилась перед замершим музыкантом. Тихий голосок шепнул: "Лаэми приано, маэстро! Фламэлле..."
   Дейми кивнул и полилась в чопорном либурийском Стеренфорде звенящая песня о цветущем разнотравье лугов Анилузии, о синем бездонном небе, в котором можно утонуть, о чистом сладком воздухе, которым нельзя надышаться... О бархатной южной ночи короткой, как жизнь, и долгой, как поцелуй возлюбленной...Море - то ласковое, то гневное, плескалось в пригорошне звуков, щедро разбрасываемых умелым музыкантом. Опали шелка, будто раскрылся цветок, обнажая алую сердцевину, тяжелые длинные волосы осенним листопадом хлынули на спину, руки взметнулись навстречу музыке, и... запылал костер фламэлле... Танец, в котором сплелись подобно возлюбленным, музыка и страсть. То напористо- неистовый, то затихающий на самом невероятном, где-то за пределами звука и движения... Фламэлле...В пылающем огне сгорали, переплавляясь в чистое пламя, отзвуки всех человеческих эмоций, обнаженных до предела, вся гамма чувств - от глубокой скорби, до искрящейся радости...Алый наряд танцовщицы, обвиваясь вокруг тонкого стана, играл и струился, подобно тому, как играют и струятся языки костра, молниями метались смуглые руки... Стонала в надрыве мандола, все быстрее летали тонкие пальцы музыканта, едва успевая за стремительными движениями танцовщицы...А Хааканарт все смотрел и смотрел, не отрываясь, на кружащуюся в алых сполохах огня девушку, старательно пряча за ресницами красные огоньки пламени , ответно загоревшиеся в его глазах...
   Мельда стукнула чашкой, ставя ее на стол. И этот неловкий звук нарушил очарование возникшей картины.
   -Твоя дочь может поспорить мастерством с самим Великим Бардом, Роксолин,- притихшая охотница уважительно посмотрела на раскрасневшуюся Элорин.
   -Не говори так! - Роксолин тревожно оглянулась.- Разве ты не знаешь, что боги завистливы? Никто не может угадать, где может оказаться Следующий Вслед за Ветром.
   - Только не этот, подруга, только не этот...- Задумчиво проговорила Мельда. - И где теперь эта танцовщица?
   - А наверху, - охотно откликнулась Элорин.- Она сняла комнату у нас на седмицу. Приехала вчера утром. Ох, и конь у нее! Мам, тебе бы понравился! Рыжий, словно солнышко...
   - Интересно. - Роксолин продолжала хмурится.- И что ей в нашем городе понадобилось?
   - А дела у меня.- Звонко прозвучало сверху.
   Мельда неодобрительно прищурилась. На лестнице стояла тоненькая девчонка, одетая в серебристую одежку, обтягивающую ее, словно кольчуга, ладно оттенявшую сбитую фигурку. Медовые волосы аккуратно собраны в тугую косу, небрежно перекинутую на грудь. Янтарные глаза внимательно, с непонятной надеждой смотрят на Мельду. Охотница тихо охнула про себя, заворожено смотря на одежду девчонки. Надо же...Драконья чешуя... Давно такого не видела. И не одна чешуйка на шее, как у охотников, а полный комплект... Интересно... Ох, как интересно...И вообще, случайным ли было ее желание начать свои поиски именно отсюда?

В этот день, недалеко от Стеренфорда.

   Легкий, прозрачный, словно одежды согдийской невольницы, туман стелился в утренней полумгле. Синие венчики колокольцев, торопливо настраивающиеся на утренний перезвон, еле видны в снежно-белой пене. Старый филин, отяжелел от удачной охоты, ухнул от души напоследок, и направился на дневной отдых....
   - Всегда люблю встречать рассвет, - молодой человек в сером камзоле удобно разместился в корнях огромного дуба, - и никогда не видел одинаковой картины. Обрати внимание, дружище, как переливаются краски, плавно переходя из одного цвета в другой!
   Мягко сверкнув лукавой усмешкой, выглянул луч-разведчик, и пошли плясать солнечные игруньи, разгоняя туман.
   - Спасибо тебе за приют, старый друг, пора мне...- Юноша ласково погладил рукой по стволу, - Однако, где этот бездельник? Впрочем...
   Путник прислушался к нарушившим звенящую тишину звукам и недовольно поморщился. Кому- то явно медведи по ушам потоптались. Причем всем семейством. И основательно. Со стороны имперской дороги, слышался слабый скрип колес и нечто, отдаленно напоминающее известную, совершенно неприличную балладу.
   - Впрочем, это даже к лучшему. Пусть побудет здесь, я позову.
   Миг, и неизвестно откуда взявшийся порыв ветра унес накинувшего серый плащ мечтателя. Только слегка качнулись листья на дубе, прощаясь, да возмущенное ржание опоздавшего коня летело вдогонку...

Мой герцог был большой шутник,

Был ловок и умен,

Одна беда - без поварих

Не обходился он...

Трала-ла-ла,

Трала-ла-ла,

Не обходился он!

Седлает герцог наш коня,

Ему несут горшок,

А в том горшке не просто так,

Дымится артишок.

Трала-ла-ла,

Трала-ла-ла,

Дымится артишок...

Идет наш герцог на войну,

Трепещут стяги, сталь звенит,

А лишь услышит поварешки стук -

И враг уже забыт...

Трала-ла-ла,

Трала-ла-ла,

И враг уже бежит!

  
   Харлоп в очередной раз приложился к фляге, мысленно отсалютовав безымянному герцогу, да будет его путь сытным в Вечности! И блаженно прищурился. Скоро они доберутся до городских стен, а там и до трактира рукой подать. Можно будет слегка перекусить....Поздний ужин, или вернее, ранний завтрак давно ухнул в бездонную утробу и успешно позабылся. Да, и что там есть-то было? Ломоть мяса, да каравай хлеба, правда, смутно вспоминался каплун, и был еще, кажется, полукруг леракского овечьего сыра...Харлоп погладил необъятный живот. А вот каких пулярок готовит друг Хаким в "Лосе и сковородке"! Тьфу! Забыл напрочь...В новопоименованной "Королевской мантии"...Это ж надо было так...Перебрать. Зарекался же пить с этим...добрым человеком. Здоровья его Величеству Руперту Бес... В смысле, его Величеству Либурийскому, чтоб ему хорошо жилось и не чихалось. Забурчавший от славных воспоминаний живот предложил поторопиться. Харлоп удобнее расположился на телеге и, уже хотел было подхлестнуть остановившегося мула. Однако Хитрец всегда имел свое собственное мнение и сейчас стоял, внимательно разглядывая сидевшего у дороги юнца в сером плаще, с мандолой за спиной.
   - Э-э-э...Ты чего здесь, малый?
   - Здравствуйте, добрый путник! - Музыкант встал и изящно поклонился,- Позволено ли мне будет просить вас о помощи? Мой конь заплутал в лесной чаще и не вернулся, а пешком до Стеренфорда далековато будет...
   Он виновато улыбнулся и развел руками. Харлоп внимательно оглядел молодого человека и вопросительно посмотрел на Хитреца. Мул не возражал, а судя по всему, просто отказывался ехать дальше без этого парня. Во всем, что касалось оценки людской натуры, Харлоп доверял старому упрямцу безоговорочно. Вот, и ладно. Дорога с попутчиком и короче будет, и веселей. А музыканту помочь вообще святое дело. Говорили, что Хранителем Мира был именно музыкант. Во всем Элоуринне трепетно и нежно относились к бардам и поэтам, считая их неразумными детьми Великого Барда.
   - Запрыгивай, заморыш, а то, пока мы тут лясы с тобой точим, народу наберется тьма, простоим до полудня на воротах, не то, что завтрак, обед пропустим. А обед, - Харлоп поднял похожий на колбаску палец к небу, словно призывая его в свидетели, - самое важное дело после завтрака!
   - А ужин? - Лукаво сверкнул глазами бард, ловко устраиваясь на телеге.
   - Само собой, наиважнейшее дело...мгм, после обеда, - добродушно усмехнулся здоровяк. И оценивающе глянул на довольно худого музыканта. - Ты и не ел, небось? Давай-ка, братишка, подкрепись!
   И, порывшись в изрядно похудевшей за дорогу суме, извлек чудом уцелевшее яблоко. Порылся еще....Искренне удивился и почесал в затылке...Недоуменно пожав плечами, протянул яблоко барду.
   - Извини, остальное почему-то закончилось...
   Хитрец помотал головой и многозначительно фыркнул. А музыкант тепло улыбнулся, и в его серых глазах запрыгали смешинки ...
   Имперская дорога подходила прямо к Южным воротам Стеренфорда. Прерывалась у них, и далее горделиво шла уже от Северных ворот, на Полдень, через всю Либурию. Все та же добротная, широкая, подогнанная камень к камню, гордость Либурийского королевства, построенная на века, на зависть всем окрестным государствам. И только дойдя до первого бурга Пограничных Земель, она словно выдыхалась, теряясь, становясь все меньше и меньше, а потом и вовсе исчезала , словно северные варвары не нуждались в дорогах вообще.
   - Да и зачем дороги варварам?- продолжал разговор сам с собой Харлоп,- Они к бездорожью привыкшие. Редко на телегах ездют, на лошадях тоже, все больше на ноги надеются. Или лошадей там мало? Ты на Полудне бывал, братишка? Правду говорят, что за Приграничьем начинается мир вечного холода и тьмы? Там уж точно ни одна лошадь не пройдет. Замерзнет. Да и есть там, наверное, нечего...Мы туда уж точно не пойдем, да, Хитрец? А в Приграничье тебя не заносило? В Стеренфорде часто кермарийцы бывают. На торг или еще как....Тоже варвары, прости Богиня, косматые как сухэ*, да и ростом с него будут, ежели он за задние лапы поднимется...
   Бард дремал под монотонное ворчание Харлопа, лениво вслушиваясь в окружающий мир. Чем ближе путники подъезжали к Стеренфорду, тем больше заполнялась Имперская дорога. Шли пешком принарядившиеся крестьяне, летели гонцы в ярких зеленых плащах, впереди медленно пылил торговый караван с Полуночи, охрана которого в предвкушении отдыха перебрасывалась сальными шутками. У ворот города уже можно было расслабиться. Хорошо охраняет Стеренфорд. Бережет торговых гостей. А как иначе?
   - Вот тут мы, пожалуй, свернем и будут Торговые ворота. Эй, да ты там совсем уснул, братишка?- Харлоп легонько толкнул музыканта в бок,- наша очередь. Просыпайся!
   Хитрец дисциплинированно остановился у довольно потиравшего руки стражника. Еще бы! Не каждый день с Полудня караваны приходят.
   - Кто? Зачем?
   - Будет тебе, Барлав, мало мы с тобой пива выпили в прошлую седмицу? - Подмигнул стражнику Харлоп.
   - Положено, вот и спрашиваю, - приосанился стражник,- кто это с тобой, Бездонное Брюхо?
   - Не видишь? Бард на заработки спешит, да дорога сморила.
   - Музыканты народ хлипкий, - согласно кивнул стражник.- К Хакиму?
   - А то! Оголодал я в пути, да и парня подкормить не мешает. Приходи вечером, новости расскажешь.
   - Добро. Как сменюсь, приду. Пошел, Хитрец!- стражник легонько хлопнул мула по крупу.
   Тот негодующе фыркнул и потихоньку потрусил знакомой дорогой, ускоряя шаг. Перед мысленным взором Хитреца мелькали заманчивые картины: вкусная еда, чистое стойло и блаженный отдых...Что еще нужно добропорядочному уставшему путнику?
   Хитрец остановился у знакомых ворот и громогласно заревел. Харлоп слез с телеги и добавил свой сочный бас к реву Хитреца:
   - Эй, там! Есть кому принять старого, голодного, отягощенного проблемами мирозданья отшельника?
   Хаким улыбнулся, услышав знакомые звуки, подмигнул, и в дверь метнулся шустрый мальчишка, лет двенадцати.
   - Харлоп. Что его голодный рев, что Хитреца. Ни с чем не спутаешь, - Роксолин добродушно рассмеялась, - Ну конечно. Бездонное Брюхо всегда появляется в нужный момент. А именно, к накрытому столу.
   Дверь стремительно распахнулась, словно невольно раскрытая ветром.
   -Доброго утра, тебе воительница, и тебе легкой тропы, охотница...- Невысокая фигурка слегка задержалась в дверях, непроизвольно поправляя мандолу за спиной. Мельда слегка прищурилась. Значит, неисповедимы пути Идущего Вслед за Ветром? Ну-ну...Глядишь, скоро и Ясноокая с Блистающим заглянут на огонек. Ведь Хранитель...Извини, Идущий Вслед за Ветром, Странник никогда не появляется просто так. Значит, назревает что-то серьезное. Мельда усмехнулась, переведя взгляд на доброе лицо Роксолин. Ну что, накликала, подруга? И все же наклонила голову в ответном поклоне::
   -И тебе доброго утра, Странник. Каким ветром на этот раз?
   - Попутным, естественно...Что, неужели наши интересы пересеклись, Охотница? И, тем не менее, я рад тебя видеть, Ммм... Мельда. Хозяин, не беспокойтесь. - Странник перевел искрящиеся смехом глаза на вопросительно смотревшего Хакима, - бокал светлого вина и что-нибудь, ... На ваше усмотрение...Сыру там, какого-нибудь... - Парень что-то этакое изобразил кистью руки, и бережно пристроив мандолу рядом с собой, легко присел на лавку. - Не возражаете?
   -А я? Можно я тоже присоединюсь? - Обидчивым эхом прозвучало в таверне. И изящная серебристая фигурка, застывшая было на лестнице, скользнула вниз.
   Роксолин внимательно посмотрела на Мельду, подобравшуюся и щурящуюся словно кошка на солнце; на сероглазого барда, уютно устроившегося за столом в ожидании своего бокала вина, на лукавые, искрящиеся цветом гречишного меда, янтарные глаза девчонки-танцовщицы, доверчиво присевшей рядом с Мельдой...И шумно выдохнула:
   - Не хватает только его Величества Либурийского до кучи. А так прямо как в старые добрые времена.
   Дубовая дверь распахнулась, и внутрь проследовал довольно большой живот. Следом показались бугрящийся нос и торчащая борода. Харлоп шумно вздохнул, протискиваясь, и пригладив громадной пятерней растрепанные волосы и громко спросил:
   - И что я пропустил?

Загорье. Пять лет до Времени Тьмы.

  
  
   " Как там дела у моего младшенького?" - Думал мастер Риальф. И, вскинув наотмашь руку с новым клинком, полюбовался игрой света на стали. "На этого рыжего недотепу неприятности летят, словно мухи...хм... на мед....И как это меня угораздило отпустить его в Тайную Стражу..."Мастер сокрушенно покачал головой и, удовлетворённо кивнув старшему ученику, вернул ему почти готовый меч.
   - Можешь работать над рукоятью, Рэмси, потом еще раз проверь баланс. Ты достойный ученик.
   - Спасибо, наставник! - Расплылся в улыбке молодой ясноглазый гном, с трудом сдерживая рвущийся наружу ликующий крик.
   - Мастер Риальф! Мастер Риальф! - В кузницу вкатился маленький лохматый шарик, и проглатывая слова, затараторил, - вас там на Совет идут звать, а я первей всех успел! Честно-честно! Это из-за письма, сверху письмо передали, я сам видел, честно-честно! Вот!
   Малыш наконец перевел дух и счастливо заулыбался, посверкивая дыркой от недавно выпавшего зуба.
   - Спасибо тебе, Натан, - стараясь не рассмеяться, поклонился и очень серьезно ответил самозванному гонцу Риальф, и не удержавшись, потрепал того по торчащим во все стороны русым вихрам.
   "Ну, пойдем, поглядим, что там за новости, может от Вортима весточка..." Мастер строго оглядел прекративших было работу учеников, снимая черный от копоти фартук. Головы мгновенно опустились, и снова запели-зазвенели молотки в кузне.
   В Берилловом зале собрались почти все Мастера Совета подземного города.
   - Вот и вы, почтенный Риальф, - обратился к вошедшему седой кряжистый гном, сидевший на Яшмовом троне, причудливо изукрашенном фигурками ящериц, матово поблескивавших изумрудными глазками.
   - Прошу простить, мудрейший, - поклонился Риальф, и степенно проследовал к единственному не занятому месту.
   Седоволосый, кивнув опоздавшему, продолжал:
   - Мы давно оторваны от наземного мира. Мы не вмешиваемся в дела людей, они не лезут в наши штольни. К обоюдному нашему... кхм, удовольствию...Да благословит Дух земли за это Руперта Либурийского. Однако за последнее время кое-что изменилось. Прошу вас, досточтимый Дунольв!
   Отвечавший за новые разработки Мастер поклонился присутствующим и развернул карту:
   - Нам пришлось свернуть разработки валукских штолен здесь и здесь, - он отметил заскорузлым ногтем на карте красные пометки, - участились нападения гоблинов на поисковые партии, и что самое странное, совершенно бестолковые нападения. - Дунольв задумчиво потер ухо. - Конечно, они никогда особой разумностью не отличались, но вслепую нападать на вооруженных гномов? Нелогично.
   - Усилим охрану, да и вся недолга! - Нетерпеливо перебил старшего недавно ставший Мастером Оружия Илидорн.
   - Цыц! Молод еще, поперед батьки в пекло! - Отвесил сыну подзатыльник Мастер-лекарь. - Было бы все так просто, без Совета бы обошлось.
   Илидорн потер затылок, ой-ей...Тяжела рука у отца. То-то болящие из Дома Исцеления бегом выздоравливают...Наперегонки.
   Сидящий на троне Гримуальф с укоризной посмотрел на обоих, и перевел взгляд на Мастера, перед которым на столе лежало распечатанное письмо:
   - Мастер Доринор, расскажите нам о новостях, что заставили нас всех оторваться от работы.
   Доринор, Мастер Тайной Стражи Загорья, поглаживая письмо, внимательно оглядел присутствующих:
   - Дело в том, что Светлый лес, и его Владетель Лионнель наконец обрел сына и наследника. Пришла пора открыть кое-что из старых летописей...
   Мастер Риальф поперхнулся и долго-долго сопел и кашлял. Потом, не дослушав достопочтенного Доринора, поклонился и, что-то пробормотав, стремительно выскочил из зала Совета под недоуменные взгляды Старейшин. Мастер Риальф... Да что там! Риальф, ворча себе в бороду, быстро укладывал походный тючок, лихорадочно соображая, все ли он сказал старшему ученику... А тот упорно пытался понять, к кому относится часто повторяемое мастером слово "ушастая недотепа" и еще пара тройка непроизносимых в приличном гномьем обществе слов...
  
  
   *звезды - оружие наемного убийцы, весьма похожее на сюрикены.
   *степной василиск - особо опасный вид нечисти, помимо всех свойств, присущих обычным василискам, обладает маскировочной способностью и большим размером, а так же довольно редко встречается в Степи Эйлоуринна. Места обитания отличает повышенная скученность каменных идолов различных рас. Изготовленная одежда из кожи СВ обладает повышенной прочностью, приравненной к легендарному мифрилу и жароустойчивостью , особенно к огню магического происхождения. В силу этого стоит непомерно дорого.
   *эллоры - жители мира Эллоуринн, к какой бы расе они не принадлежали.
   * Стихи и музыка Н.Дорофеева.
   *сухэ - косматый зверь, отдаленно напоминающий медведя, обитающий только в Кермерии, славящийся непомерной силой и добродушным нравом.

Глава 2.

За два года до Времени Тьмы.

   - Ты третий сын. Ты никто. Ты мужчина и ничего не значишь в Городе.
   Сестра, недавно смеявшаяся забавным шуткам Хакки, сурово хмурила брови, искренне стараясь походить на старших.
   - Лори? - Хааканарт через силу попытался улыбнуться.
   Лориттар - хаэйр* нахмурилась и старательно прицелившись, хлестнула плетью. На лице брата расцвела багровая полоса.
   Хакки спокойно достал белоснежный платок и промокнул кровь... Недоуменно посмотрел на алый росчерк на белом полотне... Юный дроу был поражен, взбешен и крайне раздосадован. Внешне это не проявлялось, конечно. Первое чему учат дроу своих детей с самых сопливых лет - самообладанию. Довольно жестоко, надо сказать. Второе - предательство близких. Но он, Хааканарт, всегда считал, что все это давно позабытое прошлое. И кто? Лори! Хааканарт смотрел на сестру, горделиво примеряющую змеиный жезл, и не узнавал...И впервые услышал свой собственный внутренний неокрепший голос:" Уйду. Уйду наверх. Уйду..."
   - Ты готов служить Дому, третий сын?
   -Нет. - Прозвучал твердый ответ. - Я ухожу. Я не готов служить ни Дому, ни Подземью. В общем-то, я вообще не готов служить.
   - Верхний мир не для Темных, Сын мой...- вкрадчивый шепот Матери Дома легким ветерком пронесся над сводами Подземья...
   - И все же, Госпожа,- Хааканарт насмешливо поклонился.- Я ухожу.
   - Богиня покарает тебя, отступник! Если ты уходишь из Города, Семья забудет о тебе.
   -Мне все равно. Думаю, что больше покарать меня невозможно, - Хааканарт глянул на сестру.
   -Подумай, сын, тебе некуда будет возвращаться.
   - Я это переживу.
  
  
   Уютно пощелкивали ветви в костре. Небо развернулось бездонным звездным полотном, на котором подмигивали, манили, звали за собой в путь-дорогу вытканные Пряхой разноцветные искорки. Или это боги подсматривали за странниками? Только вот сидящий в ночной тишине парень предпочитал дороге - уютную комнату, неизвестным приключениям - вполне обыденную жизнь, в которой сегодняшний день похож на завтра, словно две капли воды. И искренне не понимал отца и Наставника, отправивших его в это путешествие. Но... Либурийская библиотека манила и звала его не хуже тех самых звезд.
   У костра, облокотившись на раскинутое походное одеяло, расположился светловолосый паренек лет шестнадцати на вид, в темно- зеленом, слегка потрепанном камзоле, явно помнившим лучшие времена. Светло-русые волосы забраны кожаным ремешком, чтобы не мешали, серые глаза сосредоточено смотрят в огонь, а руки словно живут самостоятельной жизнью, выплетая из попавшего в них гибкого орехового прута что-то непонятное. Казалось бы - задумался путник, бери его голыми руками. Однако та обстоятельность, с которой он обустроился на ночлег, была бы по чести бывалому путнику. Еще бы! Его наставником был гном, а подземный народ всегда славился своей обстоятельностью. Особенно в обучении. Путник машинально почесал затылок, помнивший знатные оплеухи наставника.
   Лапник наломан, на костре уютно побулькивает котелок, а запах... Умопомрачительный запах каффи струится по замершему лесу.
   Недалеко хрустнула ветка. Парень лениво повернул голову на шум. Хотя мог этого и не делать. Странно? В общем-то не очень, если вспомнить, что у костра сидел любимый ученик мастера Таулиула, одного из друзей Владыки Светлого леса, и, по совместительству, сильнейшего мага Либурии, хоть и не любимого в Ковене магов, но продолжавшего читать свои лекции в Универсуме. К чести своего учителя, парень не забыл поставить сторожку - защитное заклинание, ловившее всех мимопроходящих существ в некое подобие неприятно жгущейся паутины. Где и когда Учитель узнал заклинание темных эльфов, история умалчивает.
   На данном этапе это мимопроходящее ругалось громко и основательно. Оно ругалось и по-хоббитянски, и по - гномьи, и как апофеоз, даже добавило пару староэльфийских выражений из лексикона давно ушедших Звездных Перворожденных. Парень даже заслушался и одобрительно хмыкнул. Пора пополнить словарь. И, отставив котелок, дабы каффи не сбежал, пошел вызволять сквернословящее существо.
   Этим самым существом оказался довольно высокий темный эльф, темнокожий и беловолосый, как и положено дроу. Однако вместо устрашающих катаг*, парень бережно придерживал что-то похожее на гиталину, только меньше размером. И струн у неё было не семь, а девять. Этот инструмент был чести у странствующих менестрелей. С легкой руки Великого Барда он назывался мандолой. Дроу отфыркивался, брезгливо обирая паутину, однако других повреждений не присутствовало.
   Светловолосый хмыкнул, неторопливо сматывая сторожку, и спросил:
   -Ты как?
   -Нормально...Почти...А ты менее мерзкого заклинания не мог выбрать? Терпеть не могу пауков и паутину....
   -Да ладно! Ты же дроу! - Озадачился парень, - Но ведь живой же? Могло быть хуже, между прочим.
   -Живв..ой. Почти. Фу, мерзость-то какая...
   -Ну да. Так я тебе и поверил. Ладно. Пошли, что ли каффи пить? Тебя как зовут?
   -Хааканарт Д..., Хааканарт короче.- Неловко скомкал ответ дроу.
   - Ну что ж, дело твое, - усмехнулся светловолосый,- А я Даймиорт. Честно говоря, я не очень люблю свое полное имя, так что можешь называть меня Дейми. Пошли, дружище, каффи перестоит.
   Хааканарт неловко потоптался и пошел вслед за парнем.
   Всего неделя прошла, как он выбрался из Подземья. Никаких пещерных каверз и особых происшествий, которыми пестрили летописи о Великом Отступнике, зачитываемые молодыми дроу до дыр в Подземье, с ним не произошло. Видимо, Мать приказала не задерживать непокорного сына, надеясь, что он сам, испугавшись трудностей, довольно быстро вернется в Город. Да и бессмысленно было задерживать его. Давно минули в прошлое вынужденная изоляция дроу и вражда со светлыми эльфами. Последняя война, случившаяся двести пятьдесят лет назад, существенно сократила численность эльфийских воинов, как темных, так и светлых. И был принят Закон, засвидетельствованный обеспокоенным Хранителем Мира, и свято чтившийся обеими сторонами, в котором всякая вражда между эльфами прекращалась окончательно и бесповоротно. Что не мешало, конечно, мелким дракам в трактирах или участию наемников в бесконечных людских войнах. Неудовлетворенные своим положением в Подземье, многие юные дроу уходили в мир в поисках своей судьбы. Так что Хааканарт был не первым ушедшим в Верхний мир, и, видимо, не последним.
   - Ну вот, собственно, я и ушел, - закончил свой рассказ дроу.- Да мне и рассказывать особо нечего. Вся моя жизнь прошла в Городе. Я много читал, - он весело ухмыльнулся,- если оставалось время от тренировок, и много слушал.
   - А правда, что у вас мужчина может быть только воином?-полюбопытствовал Дейми.
   - Не совсем. Магом тоже конечно, но магических сил во мне кот наплакал, так что никем иным я бы не смог стать. А я не люблю убивать. Я хотел бы быть менестрелем, бродить по свету и узнавать новое...Но дроу может только убивать.- Хааканарт горестно вздохнул и нежно погладил инструмент.
   - Не грусти! - Искренне улыбнулся в ответ Дейми и потянулся к мандоле, - Можно?
   Изящные пальцы легко пробежали по струнам, что-то подправлено, подтянуто, и в полуночном лесу зазвучали первые аккорды задорной хоббитянской песенки, сразу стало светло и уютно, словно духи леса забросили свои неотложные дела и собрались около весело потрескивающего костра.

На волке сером как-то орк

Верхом заехал в темный лог,

А в логе том с предавних пор

Пристанище нашел балрог.

Дальнейший ясен разговор,

Случился между ними спор,

Один схватился за топор,

Другой, не разбирая ног,

Бежал... Тот бег был очень скор.

Но кто кого?

Бежал ли орк?

А, может, струсил сам балрог?

Опять же, с кем остался волк?

( Стихи Дмитрия Никитина)

  
   - И с кем остался волк? - Хрустальный голосок прозвучал рядом с костром.
   Дейми оторвался от мандолы и подмигнул насторожившемуся Хааканарту. Через мгновенье на замшелом валуне появилась маленькая фигурка. Невысокого роста босоногая девушка в легком коротком платье из зеленых, желтых и красных струящихся лоскутов. Ясные зеленые глаза, в которых мелькала лукавая искринка, вопросительно смотрели на юных эльфов. В длинных, почти до подколенок волосах цвета осенней листвы, беспорядочно на первый взгляд разбросаны едва распустившиеся цветы и зеленые листья. От этой вечно юной красоты захватывало дух и хотелось преклонить колени...
   - Здравствуй, госпожа! - Дамиорт отложил мандолу, встал и поклонился стоявшей девушке. Хааканарт последовал его примеру.
   -Темный и Светлый...Забаавно...- Задумчиво произнесла девушка, усаживаясь на покрытый седым мхом валун, покорно принявшем форму удобного кресла , - Интересные наступают времена. Не иначе пришла пора исполняться пророчеству.
   - Какому пророчеству, Ясноокая Госпожа?- Недоуменно пожал плечами Дамиорт.
   - А это вы узнаете в Стеренфорде. Ты ведь туда направляешься, ясноглазый?
   -Да. Отец отправил меня учиться.
   - А ты, чистый сердцем? Куда ты направляешься? - Она перевела взгляд на замершего дроу.
   -Я? - Хааканарт недоуменно пожал плечами,- Я просто иду. Хочу посмотреть мир. А с Дейми мы вообще случайно встретились...
   Хрустальными колокольчиками зазвенел смех девушки по притихшему лесу.
   -Запомни Хааканарт, неугомонный сын Подземья, нет ничего случайного в мире Эйлоуринн. Вам много столетий назад было суждено встретиться. Тебе и сыну Повелителя Светлого леса, в груди которого неистово бьется Драконье сердце.
   Девушка внезапно оказалась рядом с Дейми, и нежно положила руку ему на грудь.
   -Ты слышишь его стук, ясноглазый?
   -Мама? Она жива? - Глаза Дамиорта влажно сверкнули.
   - Пути Владык Мирозданья мне неподвластны, к сожалению - Девушка искренне вздохнула, - я не знаю. Прости, мальчик. Идите в Стеренфорд. Там вы найдете ответы. Хотя...Пожалуй, я могу кое-что вам показать. Только вот поможет ли вам это знание? Кто знает...И тем не менее...
   Девушка поманила пальцем росинки, сверкавшие на траве. Тысячи блестящих капелек поднялись с земли и закружились в своеобразном танце, образуя, нечто, похожее на зеркало, в котором замелькали картины недавнего и совсем далекого прошлого...
   * хаэйр - ученица
  

Междумирье. Замок Сущего. Вневременье.

   - Ну что, друг мой, дела на сегодня закончены? Может быть партию? - Молодой человек хотя и говорил тихо, однако в огромном зале это прозвучало довольно гулко. Он, переложив ногу на ногу, удобно устроился в кресле и нарочито лениво расставил фигуры на доске.
   - Пожалуй, а почему бы нет? - Стремительно ворвавшийся в зал собеседник, окутанный чересчур ярким светом, хмыкнул, пригасил сияние и, освободившись от своих ярких одежд, оказался человеком, лет тридцати на вид, копна белокурых волос которого безупречно лежала поверх белого камзола, расшитого мелким речным жемчугом. Лукаво подмигивала огромная розовая жемчужина в правом ухе, да золотой обруч с искрящимся светлым камнем не давал собеседнику забыть, кто перед ним. Прибыл Блистающий.
   Сумеречный был одет гораздо скромнее - серая рубаха если и позволяла себе искриться, то лишь при попадании лунного света, а дымчатый опал в серебристом обруче и вовсе заснул, спросонья подмигивая солнечному собрату.
   - Как будем играть сегодня, добрый брат? - Блистающий нетерпеливо расставлял фигуры ронда. Его излишняя горячность и торопливость привычно служили предметом общих незлобивых шуток в Замке Сущего.
   -Хм...Посмотрим...- философски почесал затылок Сумеречный.
  
   Огонь в камине Замка Сущего легонько пофыркивал, старательно разбрасывая искорки. За свою долгую...Очень долгую жизнь он видел многих Блистающих, Сумеречных и Темных, однако эта веселая компания забавляла старика своей непосредственностью, юностью и бесшабашностью. Интересные ребятки в этом периоде подобрались. И как бы не старался Блистающий подавить братьев своим солнечным светом, Темный нарочитой злостью, и своим показным равнодушием Сумеречный, ничего у них не получалось...Дети они и есть дети...
   Старый Пламень еще раз фыркнул и, утомленно вздохнув, принялся следить за разыгрываемой партией. Однако, Темный сегодня что-то задерживается... И, тем не менее, игра началась.
  
  
   Элайн был небольшой приграничной крепостью на юге Русколани, защищавшей ее от жадных взоров Степи. Его старые стены еще достаточно крепки, чтобы сдержать любого врага, эль в трактире - вне всяких похвал, крепок и ядрен для того, чтобы языки старых воинов размягчились, повествуя о былых временах любому, кто хотел их слушать... Ну, а Риальф... Готов был слушать. Кого угодно. Он пока еще был достаточно трезв, чтобы понять, что ему и в этом городе ничего не светило... Но не достаточно пьян, чтобы смириться с этим.
   Трактир "Лукавая кобылица" внешне был похож на любой другой в Русколани. Но, гном устал, и ему было безразлично, где поесть, и что. Вполне сгодилась бы и хаббова* похлебка. Да и отдохнуть бы тоже не мешало. Последний двухдневный переход был нелегким даже для двужильного воина Загорья. А ведь выносливость его соплеменников вошла в легенды... Открыв усталые глаза, он с удовольствием отметил выскобленные чистые столы. Пол, выстеленный свежей соломой, а самое главное, до его нюха донесся умопомрачительный дух свежеиспеченных булочек с тмином. А булочки с тмином, как и всякий порядочный гном, он любил.
   -Не так все плохо, собственно! - подумал Риальф, и поднял взгляд на хозяйку заведения.
   Госпожа Мирослава невысока ростом и дородна, с карими смешливыми глазами и иссиня-черными волосами, убранными в аккуратный пучок, заколотый жемчужными шпильками. Была она в том благословенном возрасте, когда женщине можно дать и тридцать, и сорок пять, в зависимости от её настроения. Сегодня ей, видно, было лет тридцать пять. То есть нормально, спокойно и со вкусом. Драк, по большому счету, в трактире не случалось никогда: так, лавки порушат, да тут же бегом и наладят сами, характер у Мирославы под стать князю. Сестра, чай. Из одного семени яблочки. Однако не гневной руки князя боялись жители Элайна. Пуще всего досаждал им острый язычок хозяюшки. Стоило ей только иронично глянуть на провинившегося, как тот сразу увядал, боясь ее насмешки больше, чем кулаков стражи правителя. Мирослава всегда и во всем справлялась сама.
   Едва Риальф попросил смотревшую на него во все глаза опрятно одетую девчонку, подать чего-нибудь "съестного и запить", как только успевал ошалело смотреть голодными глазами на мгновенно заполнявшийся заедками стол, лихорадочно подсчитывая , хватит ли ему оставшихся денег на эту красоту. Но, только отхлебнув осеннего Стеренфордского эля, откуда-то взявшегося в этой северной стране, понял, что он тут и останется. Жить. И есть. И пить. Или пить и есть? Ну, это собственно, смотря по обстоятельствам. После третьей кружки эля, да графинчика с чем-то прозрачным, очень похожим на" гномью слезу", что делал еще его дед, мир показался розовым до безобразия, жизнь была хороша и, жить, соответственно, тоже.... Однако что-то мешало...Что? Ага, вон та ухмыляющаяся рожа у очага! И уши у нее какие-то остро...ухие...ватые...Эльф! Здесь! Едрить твою кочерыжку!
   И Риальф понял, что жизнь была бы не полной, если бы он не съездил по морде этому ненормальному эльфу, а, кстати, почему он такой странный? Почему? Да потому-что эльф!!! Бережно поставив секиру в уголок, дабы не попортить, гном ринулся к очагу, засучивая рукава.
   -АААА! Блымс, трах, тудыть-трата!! Вжых, блямс, ту-ту-ту!!!
   ....Госпожа Мирослава стояла посреди гостевого зала, разведя руки: в правой висел абсолютно пьяный невменяемый гном, со встопорщенной рыжей бородой, и сбитой набок шапкой, постоянно наползавшей на глаза, и сжатыми пудовыми кулаками; в левой дергался щуплый юноша , гневно зыркая по сторонам, и одновременно пытаясь достать меч из-за спины .
   -Н-уу!? Охолонились, недотепы? Вот принесло же ...В такой добрый вечер...- Мирослава с чувством развела руками, - а так же висевшими у неё в руках драчунами,- Евсей! Мелкого на сеновал! Да не забудь рядом рассолу поставить! Окочурится ведь! А вы, господин хороший, больно всполошной, видите же ...гм... мальчишка....Ну не важно. ...Небось, впервые водку- то пили... Чего руками-то машете? Не обидит, поди! А топорик ваш, мы приберем, пока, эка невидаль...- Трактирщица глянула на свирепо молчащего в левой руке мальчишку и запела - заговорила, - а у вас вот и комната проветрена, и бочку с водой наносили - идите-ка вы к... себе, будьте ласковы!
   (Речь Мирославы наполнена настолько непередаваемой и абсолютно хм... необидной русколаньской ненормативной лексикой, что автор, вспоминая о цензуре, с огромным сожалением заменяет её многоточием)
   Хозяйка повела крутыми плечами, и поставив драчунов на ноги, окинула взглядом залу: так, посуду не били, люди не разбежались, стражей не звали...Ну и ладно...Теперь с этим худосочным надобно разобраться. Ишь,какими глазищами зыркает, - гонор впору самому владетелю, однако, и не с такими справлялись.
   -Что, господин хороший, небось, впервые в Русколани? - Глаза госпожи Мирославы внимательно обежали юношу. Эк, оно! - Словно волна прошла по одежде - надо же! Вроде и не дрался совсем, словно только что от швеи, да от прачки...А вы, случаем, не ведьмак? - Строго прищурилась хозяйка.
   -Да нет, эльф я, если угодно, немного темный и немного светлый....,тьфу-ты, ну ... эльф, в общем, - ответил покрасневший, точнее побуревший, юноша.
   -И кого к нам только не заносит... Германцы были, энти, мужики в юбках, шотлы, что-ль? Тоже срамота, прости Богиня. У владетеля в охране такие служат. Да и византиев полно....Куда б от них деться...А не из султанских ли земель? Больно уж ненашенского виду. Да и маломерков чудных, что к в драку ввязался, ни разу не видела, да уж богам виднее, кого куда приставить... - Мирослава философски покачала головой, но дело есть дело, тут же вскинула соболиную бровь, - Евсей, проводи! Идите уж ... - Суровая трактирщица, глянув на смуглого мальчишку, немного смягчилась,- иди уж, милок, отдыхай!
   -Да я к князю в дружину приехал, на службу, сам из Дубков, знаете? Не успел сказать, отец вам поклон шлет, - и мальчишка старательно, в пояс, поклонился Мирославе.
   -Да уж не от Межамира ли ты, отрок? - Всплеснула руками женщина, - Я ж тебя, дитятко жду-жду, все глаза проглядела, а ты эвон какой - в драку сразу полез, ладно ли это? Ох, и вырос ты, Лион, я то тебя совсем крохой помню, а теперь вон какой - вот уж не признала, прости старую! Да, и зови меня теткою, чай не чужой!
   -С удовольствием, тетушка, - еще раз поклонился молодой человек, справедливо рассудив, что влиться с возражениями в поток речи Мирославы не получится. Уж лучше промолчать. И то верно.
   -Иди, отдыхай, Левушко, утро вечера мудреней, завтра все расскажешь.- Мирослава проворно собрала вещи мальчишки,- давай-ка сама провожу, сегодня в гостевой поживешь, коли сразу не объявился, а завтра в свою горницу переберешься, я тебе флигелек отдельный приготовила, дело то молодое!- лукаво усмехнулась сама себе новоявленная тетка. Детское прозвище согрело Лионнеля сильнее, нежели пылавший очаг, и, как ни странно, но он прекрасно помнил добрые руки Мирославы, уютный запах свежей выпечки, лукавые улыбки, время от времени отблесками огня озарявшими суровую жизнь мужчины и мальчика .
   -Спокойной ночи, тетушка, - Лион нежно взял руку трактирщицы, пахнувшую свежей сдобой, прижал к щеке - и.. Спасибо, родная !
   Давно уже ушел последний посетитель, убраны столы, погашены свечи, отпущена обслуга, а Мирослава так и не ушла к себе, так и просидела до утра, глядя в потрескивающий очаг затуманенными глазами. А пляшущая в огне ящерка долго и безуспешно пыталась привлечь внимание хозяйки...Может, и слезинка когда упала, кто знает?
  

*****

  
   - Значит так, брат?- Блистающий задумался. - Не слишком ли просто и обыденно? Хорошо, мой герой прост, как секира, а твой? Смогут ли они подружиться?
   - Поживем - посмотрим, братья .- Раздался приятный баритон. Темный, упорно отказывающийся играть в ронд, вальяжно расположился в любимом кресле, и отсалютовал братьям бокалом с янтарной жидкостью.
   Блистающий посмотрел на Темного и строптиво дернул плечами:
   - Ладно, дружище, играем....
   Сумеречный усмехнулся и двинул следующую фигуру. Задумчивого воина с двуручником за спиной. А какая игра без варвара?
  

*****

   Солнце, потягиваясь, лениво вставало и начинало свой ежедневный обход владений, всем ли тепла достаточно? Все ли встали для трудов праведных? Эк, а этот- то, на сеновале, видать перетрудился, болезный? Мда уж...Пора разбудить....Ну-ка! И солнечные котята наперегонки бросились играть в догонялки на рыжей бороде абсолютно не выспавшегося гнома. Риальф с трудом продрал глаза, сфокусировал взгляд, и, увидев литровую посудину, приник к ней, словно боясь, что отберут. Соленоватая влага благостно скользнула в исстрадавшееся нутро, ох! Хорошшо!!! Интересно, что это было? Надо бы разузнать...Свежий запах сена напомнил страдальцу, что он не в Загорье, и что вчера он что... Подрался? И с кем? Да с эльфом! Правда, эльф тот какой-то странный...Ладно, выясним. Вытряхнув солому из одежды, Риальф степенно, гном я или не гном?, спустился с сеновала и вышел во двор. Оп-па! Ну, надо же! Пофыркивая и ухая, у колодца умывался давешний эльф. Совсем ведь мальчишка...И чего я к нему вчера так прицепился?
   Увидев рыжего вчерашнего драчуна, Лион мгновенно подобрался, вот уж принесла же нелегкая! Ну не драться же с утра! Да и с чего, собственно? Да и вид у него...Помятый какой-то....Как там отец говорил? Улыбнись и действуй по обстоятельствам?
   -Э-э-э...С добрым днем вас! - Обезоруживающе улыбнулся эльф, откидывая длинные русые волосы на спину, но ведь эльф-то? Или не эльф? Риальф уже терялся в своих ощущениях, то, что глубоко сидело у него внутри кричало- враг! Эльф! А лукавые, небесной синевы, глаза мальчишки посмеиваясь, говорили - может, поглядим? Или как? Да и Загорье вместе со Светлым Лесом, словно в другой жизни остались...
   И Риальф сдался, не решать же проблему на больную голову, может, опять же день трудно начался? Поживем-посмотрим!
   - И тебе поздорову!- Пыхтя, рыжебородый поднял ведро холодной колодезной воды и обрушил на свою многострадальную голову. Ух! Здорово!
   Тем временем бодрый улыбающийся загорелый эльф никуда не девался, а стоял рядом с колодцем и, основательно растираясь льняным рушником, разминался, готовился к чему-то...
   -А вы не хотели бы продолжить наш спор в тренировочном поединке? - Эльф церемонно поклонился,- мне бы хотелось опробовать свои мечи против вашей секиры, мой отец говорил, что это сложно, но может быть стоит попробовать?А?
   -А что еще говорил тебе отец? Не говорил ли он, что секира - это сила и мощь, а меч - это скорость и техника, поэтому не стоит и сравнивать, - Так уж хотелось Риальфу почесать в затылке, однако что-то не давало ему покоя, может быть то, что он любезно беседовал, простите Духи Земли, с эльфом, или все-же банальное похмелье?
   -Мой отец всегда говорил, что зоркость лучников, техника мечников и сила гномьего хирда не дадут погаснуть костру Вечности - тихо, словно смущаясь, проговорил Лионнэль.
   -Очень может быть, - задумчиво произнес Риальф, - что - то похожее говорил ему Наставник. "Зоркость и быстрота эльфийских лучников, техника человеческих мастеров меча, сила, мощь и неколебимость гномьего хирда,- вот слагаемые победы Порядка над Хаосом, вот то, что дало нам выжить, единство, то, что мы потеряли ..."- так говорил Гримуальф, Мастер над Мастерами Загорья, пославший Риальфа искать свою дорогу ...
   -Мальчики, идите в гостевую трапезничать, Левушка, тебе скоро к князю, а вам, мастер гном, к капитану Стражей, не забыли? - Певучий голос Мирославы стряхнул морок воспоминаний с Риальфа. И когда это он договорился на встречу к Капитану Стражей? Вчера все было как-то уж очень неопределенно.... Наверное, дело в этом прозрачном напитке, ведь ничего ни помню! Или помню? Риальф наконец-то добрался до макушки и душевно её почесал.
   На кухне бодро горел огонь, уже стояла на столе, и ждала, маняще скворча, яишня с ветчиной. Гном и эльф, вот уж кому расскажи - не поверят!, позавтракали яишенкой, с большим удовольствием выпили парного молочка, закусили блинками со сметанкою и отправились восвояси, один к князю на службу, другой к капитану Стражей. А Мирослава, отправив Лионнеля к князю, долго гадала, права или неправа она была, отослав Риальфа к Стражам, сойдутся или нет судьбы этих двоих? Хотелось бы...Ох, как хотелось бы....
   Солнце поднялось уже достаточно высоко, и нещадно палило по глазам зевак, отражаясь от сияющей кольчуги низкорослого, крепко сбитого воина, который шел по узким улочкам Элайна по направлению к воинской слободе.
   "Нет, ну всё-таки, когда же я успел - то?" - Пыхтел сам себе Риальф, поднимаясь на холм, " ай-да ,я , борода тебе в коленку! Ай-да, молодец! Знай наших! Мы, гномы и не то могём!"
   У добротно слаженных из светлого дерева ворот княжьего подворья стояли навытяжку два молодых парня, отличавшиеся друг от друга только цветом глаз, да, пожалуй, характером.
   Правый - серьезный, почти суровый сероглазый юноша внимательно приглядывался к снующим туда-сюда людям. Русоволосый синеглазый насмешник Левый не пропускал просто так мимо себя ни одного прохожего, однако ответные улыбки, да шутливые перебранки, возникавшие то там, то тут, давали понять, что на его подначки никто не обижался. Цепкий взгляд сероглазого мгновенно выделил из толпы новое лицо, да и сложно было бы не заметить Риальфа. Одна ярко-рыжая борода, старательно заплетенная в триста двадцать пять косичек, чего стоила.
   - Кто таков? Имя, звание, по какой - такой надобности?- Спросил серьезный Правый, сурово оглядев вооруженного до зубов низкорослого посетителя.
   - К капитану, Риальф сын Бренуальфа, воин из Загорья, на службу!- Четко отрапортовал гном, пристукнув секирой и строптиво вздернув вышеупомянутую бороду.
   - К капитану? - Переглянулись ребята.
   - А не мелковат ли ты, рыжий? Стражи - они все как на подбор - богатыри! Да и у нас в дружине всего чуток поменьше,- синеглазый Левый насмешливо прищурился, глядя на низкорослого Риальфа.
   - Левко, ты опять задираешься! Битым давно не был?- Правый, одернув брата, степенно обернулся к начинающему багроветь гному, вот уж чем не славился народ Загорья, так это покладистым характером.- Проходи, воевода на Малом дворе, детских гоняет.
   ,,Та-ак! Вздохнули-выдохнули!"- И, гордо подняв голову, Риальф почти строевым шагом промаршировал мимо ухмыляющегося Левка.
   `"Ух, ты! Да это же целый город!" Слобода, при ближайшем рассмотрении, действительно напоминала небольшой город, живущий своей отдельной жизнью. Справа от ворот дюжие молодцы устанавливали соломенные мишени, с нарисованной углем страшной раскосой мордой в центре. Чуть левее, из кузницы, слышался задорный перезвон, а возле двухэтажного деревянного строения, на небольшом огороженном веревками поле, шло настоящее сражение на мечах, причем определить побеждающую сторону было достаточно сложно, слишком равны были силы. Риальф не удержался и подошёл поближе к сражающимся, пригляделся - ну надо же! Один воин летал, как вихрь по полю, и сражался , как минимум с дюжиной.
   "О как! Наш пострел и здесь поспел!" - Среди нещадно мутузивших друг друга деревянными мечами юнцов, он с удивлением обнаружил знакомое лицо. Лион, тем временем играючи отобрал у соперника второй меч, и начал атаковать, и запели - заиграли деревянные клинки, словно ветер пронесся по поляне, разбрасывая в разные стороны противника.
   -Будет! Славно бьёшься, отрок. - Поднялся с крыльца кряжистый русобородый воин, - Видать не забыл Межамир, каким концом меч держат, доброго витязя на замену себе подготовил.- Беру на службу! Поглядим дале...
   Лионнель поклонился воеводе, отдал отряхивающемуся парню меч, и, заметив знакомую рыжую бороду, подошел к Риальфу.
   -Ну, что, взяли тебя, мастер?
   -Да я только пришел, и как ты, ушастый, вперед меня оказался? Вроде бы вместе уходили?
   -Да вот...,бородатый,- смущенно развел руками Лионнэль, и лукаво улыбнулся, - ты то, через город, небось, топал, да на холм поднимался, а я по тропинке, напрямки.
   -Ну, знаешь!- Раскипятился было Риальф.
   -Да, ладно, не обижайся, давай-ка лучше я тебя воеводе представлю?- Миролюбиво предложил Лион.
   -Ну, если так....Слушай, я никогда не видел, чтобы так мечами бились, покажешь? Оно, конечно, понятно, моя секира все одно лучше, да ведь красиво как! - И высокий светловолосый эльф, чего почему-то никто не замечал, вместе с рыжебородым гномом, чему опять же никто не удивлялся, шли через Малый двор, причем низкорослый размахивал руками и подпрыгивал на ходу, словно что-то доказывая медленно идущему светловолосому. А со второго этажа детинца за идущей парочкой внимательно наблюдали серые глаза воеводы.

*****

   - Славная парочка, - скептически усмехнулся Темный.- Эльф - отринутое семя Светлого Леса , воспитанный человеком, и гном, ушедший искать непонятно что. Замечательный прототип героев!
   -Знаешь, Темный брат, я иногда тебе поражаюсь, и когда ты успел стать таким скептиком? - Сумеречный щелкнул пальцами и запотевшая бутылка шампанского, легонько шлепнув пробкой, разлилась по хрустальным бокалам.
   - Работа такая, Сумеречный, я привык во всем видеть темную сторону.- Одобрительно кивнул самому себе Темный, глотнув искрящийся напиток.
   Блистающий подумал, хмыкнул, и ринул в бой следующую фигуру...
  

*****

  
   Ну что, Мак, собираешься в Либурию? Небось, скучал по дому-то, бродяга?
   Не знаю, дружище, не знаю. Похоже, задержусь, - задумчиво произнес высокий темноволосый мужчина, наливая в огромный серебряный кубок из стоящего на столе кувшина, - Странные дела тут у вас...Обоерукий эльф, шутя, гоняет твоих молодцов, и с гномом в обнимку идет наниматься к тебе в дружину, и где.., в Русколани! Где гномами и эльфами и пахнуть не должно. - Темноволосый, прищурившись, требовательно взглянул на воеводу, - ты ничего не хочешь рассказать, Влад?
   - Хм, ну, гном- то, положим, к тебе шел наниматься.... Это уж сестрица моя тебе удружила! Знала, поди, что ты у меня.
   - Мирослава? Мудра твоя сестра, ничего от неё не скроешь....А мальчишка-эльф, случайно не Межамира названный сынок? Не уходи от ответа, друже.
   - Мда...Капитан, что ты хочешь от меня услышать?
   - Правду, Влад, правду...
   - Отчего ж не рассказать...Расскажу.. Только сначала давай с ребятишками побеседуем, может и объяснять ничего не придется, а то вон, слышишь - ко, ерепенятся уже!
   Лион с Риальфом тем временем упорно пытались доказать стоящему возле дверей верзиле, что воевода просто ждёт не дождется, когда они предстанут пред его светлые очи, на что получали ленивый хмык и твердый ответ: "Не велено!''
   Дверь внезапно распахнулась и стальной взгляд воеводы словно приморозил спорщиков:
   --Впусти, Шон, ничего твоему капитану не грозит в моем доме! Тем более от этих ребят.
   Верзила, еще раз оглядев стоявшую перед ним парочку, плавно перетек в сторону, сделав разрешающий жест - прошу, мол! И снова застыл.
   Ну, надо же! Лионнель во все глаза смотрел на Стража. Без сомнения, перед ним был один из четырех Стражей Владыки - жуткая мощь чувствовалась в обманчиво ленивых движениях воина. А, собственно, почему он здесь? Ральфа такие мелочи не смущали, пропустили - ну и славно! "Вздохнули-выдохнули!" И он первым прошел мимо застывшего Лиона, мимоходом дернув того за одежду.
   В большой светлой комнате было двое. Один, русобородый статный воин, остановивший сражение, его Риальф видел на дворе, и сидевший за столом косматый черноволосый увалень, небрежно развалившийся на лавке.
   -Княже Владислав, позволь воину из Загорья Риальфу послужить Русколани, он... правда хороший воин, воевода, - звенящим от волнения голосом сказал Лион, обращаясь к русобородому, и тихо добавил.- А еще мой отец говорит, что гномы лучшие кузнецы на свете...
   - Послужить? Ну что ж, дело хорошее, воины нам сейчас, как никогда нужны, Элайн город приграничный, дела всем хватит, однако так ли ладно владеет своим оружием твой товарищ, как говоришь? - Князь внимательно посмотрел на низкорослого Риальфа.
   - А что тебе мешает проверить, дружище? - Косматый, вытаскивая полуторный меч, незаметно выскользнул из-за стола, - всегда хотел опробовать свою девочку против секиры!
   - Мак! - сердито взглянул на друга князь Владислав.
   - Ну что, Мак, как что, сразу Мак, - шутливо забубнил косматый, - сказал же, проверить, так вот он я, а тут сразу - Мак!- и уже серьезно,- Кто же из твоих супротив секиры выстоит? А? Вот то-то же. Воины Загорья- добрые воины, брат.
   Риальф понял только одно, чтобы доказать, что он воин и не посрамить родное Загорье - драться предстоит с этим медведем, ну что ж... Подмигнув побледневшему донельзя Лионнелю, он воинственно выставил свою рыжую бороду в сторону противника, и приглашающе улыбнулся, - Ну-у!?
   -Так, ребятки. Вот уж истинно, что старый, что малый,- а ну, все во двор! Давайте-давайте! Не хватало еще разнести все здесь, знаю я тебя, капитан, да и девочку твою...тоже - И князь, подхватив обалдевшего Лиона, стремительно вышел из горницы. За ним, набычившись, протопал гном, а следом, легко подхватив свой громадный двуручник, свою "девочку", на плечо, двинулся косматый друг князя.
   Верзила у двери вопросительно глянул на обнаженный меч капитана, тот легко жестом успокоил - все мол, в порядке, и Страж так же лениво проследовал за процессией во двор.
   Лион совершенно запутался. Ну, допустим, князь должен проверить новичка, а причем здесь этот громила? И почему у дверей князя дежурит Страж Владыки? О! Какой же я, дурак! Капитан! Капитан Стражей! Легендарный Руперт Мак-Алистер...Тень Владыки... Да он же в три раза выше Риальфа, вон как гора возвышается над низкорослым гномом, хотя...Лион потер правый бок, тяжелые кулаки рыжебородого до сих пор ощущались ...Отец что говорил? Сила врага - твоё преимущество!? Однако гнома все же следовало предупредить, и Лионнель стрелой метнулся к товарищу, который спокойно ждал начала поединка.
   - Риальф, это Мак-Алистер, Капитан Стражей, но ты не волнуйся, ты справишься! - Лион, приплясывая на месте, то и дело поглядывал на противника Риальфа.
   -Знаешь, ушастый, ты давай сам не волнуйся, - отодвинул сотоварища гном,- по мне что капитан, что воевода, лишь бы не мешали...Давай, иди, а то зашибу ненароком..
   Князь дал сигнал к началу поединка.
   Мда... Такого боя давненько не видели на Малом дворе. Широкоплечий низкорослый воин, пыхтя и громогласно ругаясь, медленно, но верно теснил непобедимого Стража, и только сверкали искры, когда двуручный тяжелый меч соприкасался с секирой...
   Мак-Алистер едва успевал обороняться, гномья секира мелькала, обрушиваясь на противника, словно молния. Риальф сражался так же обстоятельно и методично, как его народ разрабатывал новую жилу. Спокойно и неторопливо он теснил противника к краю поля. Еще немного....И вот уже косматый стоит, поднимая ладони: "Спокойно, дружище..."
   Когда боевой туман немного развеялся, Риальф увидел огромные потемневшие глаза Лионнеля; вытянутую вперед руку князя Владислава; знакомого верзилу, которого с трудом сдерживали дружинники, и внимательный взгляд соперника, в котором зарождалось уважение.
   - Риальф! Ты Стража победил! Ты понимаешь? Ты первый, кто победил стража за последние двенадцать лет,- Лионнэль искренне радовался, словно это была его победа. И, правда, почему-то его бой на Малом дворе доставил ему меньше удовольствия, нежели победа Риальфа.
   -Я же тебе говорил, Лион, - ворчливо произнес гном,- мне глубоко наплевать, Страж он или не Страж. Но, противник он серьезный, это верно. Кстати, а кто был двенадцать лет назад?
   Лионнель посмотрел на Риальфа: - Мой отец...
   И никто не заметил мгновенного обмена взглядов:
   "Ну? И как тебе?
   `'А то ты не видел!"
   "Ну-ну, поживем- посмотрим"
  

*****

  
   Сумеречный задумался. Хороший ход. Но...
   Темный сквозь прищуренные ресницы посмотрел на Сумеречного, потом на Блистающего... Врага вам, ребята, не хватает. А если не хватает, то кому, как не Темному поспособствовать в этом? Это - всегда, пожалуйста! Темный незаметно поставил на доску всадника на низкорослой степной лошаденке...Вот так. Степь Великая. Урук-Хаэ..А немного темноты никому не помешает. Или нет?
   А кто сказал, что я в игре не участвую?
   И Темный лукаво улыбнулся, не заметив черную искорку, скользнувшую вниз...
   А на Полотне Сущего осталась подпалина. Маленькая. Но очень быстро разрастающаяся.
  
  

*****

  
  
   Дважды взошло и закатилось солнце над приумолкнувшей степью. Наступала ночь, которой старый шаман народа Урук-Хаэ, должен был вопросить духов о предстоящей битве. С высоты холма хорошо было видно нескончаемое море огней: тумены Удыге, младшего и любимого сына хана Хазрата - единовластного повелителя Великой Степи, готовились утром смести с земли пограничную крепость и открыть дорогу на Русколань, к тучным пастбищам и богатствам её городов .
   Шаман развел небольшой костер, развязал темный кожаный мешочек, и, запустив в него похожую на паучью лапу руку, вынул горстку растертой в пыль травы. Немного помедлил...''Слишком стар я стал....Не слышит меня хан....Да и духов предков тоже...Никого не слышит..." И, разжав хрупкую ладонь, легкой струйкой высыпал зелье в костер...

*****

Сумеречный задумался надолго. Присмотрелся к правому флангу своего войска. Явная промашка! Сделал небольшую рокировку. И на поле гордо развернулся зеленый стяг Светлого Леса. Но не сейчас. Еще не время.

*****

   - И почему вы считаете, милейший Каэтиронн, что это произойдет именно сейчас?- Небрежно поигрывая белоснежными манжетами, сказал черноволосый высокородный эльф, повернувшись к старику - советнику.
   - Все признаки, Светлейший. На юге Русколани скапливаются войска Степи, гномы прекращают разработку валукских штолен и почти свернули торговлю оружием, пиратские шхуны кермарийцев уже давно дрейфуют в Идайском заливе, к слову сказать, они весьма предусмотрительны. На данный момент вторжение в Русколань - это вопрос времени.
   - И каким образом это касается Светлого Леса? С каких пор нас волнуют проблемы людей, советник?
   - С тех пор, Владыка, как за спиной Орды встал Триумвират. Орки не успокоятся, захватив Русколань. Потом последует Лерак, Либурия, Загорье и Светлый лес. И Тьма покроет Эйлоуринн. Слишком разобщены стали наши силы за последние два века, с тех пор, как Древо было разбито, мы словно разучились говорить на одном языке.
   - Пожалуй вы правы, Каэтиронн, - и Миродиэль ап Лаэнринн эль Каэттиронн, Владыка Светлого Леса ,.. нервно захрустел пальцами.
   -Миро! Опять!- С укоризной покосился на него старый советник.
   -Ох! Прости, дед, ну не получается у меня соответствовать светлому образу невозмутимого Владыки, когда такие дела творятся - и, Миродиэль, улыбнувшись,... сел на стул верхом.
   -Ну вот,- растерянно развел руками Каэтиронн, - а так хорошо начал!
   -Да ну, учитель, - махнув рукой, поморщился Миродиэль, -давай оставим церемонии для Совета, еще успею попрактиковаться. Скажи лучше, из Универсума вестей не было?
   - Ну...-Старый эльф задумчиво пожевал губами, - Тут, в общем-то, очень странная история....Восемнадцать лет назад, если ты помнишь, Круг отправил в Русколань тетру Стражей. - Каэтиронн поднял вверх длинный худощавый палец, - Тетру Руперта Мак-Алистера! Очень сомневаюсь, чтобы для присмотра за Правителем, у того своих воинов хватает. И все восемнадцать лет мы получаем туманные уклончивые ответы о Дитя Древа. Но! - Палец нацелился в грудь Миродиэля, - Два дня назад Верховный Аэлаторн сам связался со мной и попросил, заметь, попросил, внимательнее присмотреться к приграничному Элайну. Вот пока, собственно, и все. Но, и этого вполне достаточно.
   -Интересно....Очень интересно. Значит, все завязывается на Русколани все-таки, - Миродиэль стремительно вскочил со стула и подошел к карте, - Где, говоришь, основные силы орков?
   Старый советник неторопливо поднялся, подошел к ученику, и указал на одну точку на границе. Элайн.
   Миродиэль подергал себя за ухо.
   - Мы выступаем, Наставник. Сегодня же. И это не обсуждается.

***

   Матерый поджарый волк остановился на холме, с трудом переводя дух после долгого бега. Ну вот, почти дошел, еще немного и Дубки. Не сменить ли ипостась? Ништо, бог не выдаст, свинья не съест! И помотав лобастой головой, побежал дальше...

*****

  
   Шаман дождался, когда красная звезда Воинов опустится в правую чашку Урызмаааг, Небесных Весов, и бросил в костер вторую щепоть порошка. Легкая белесая дымка заструилась вокруг старика, погружая его в созерцательный транс...Голоса предков зазвучали тихим шелестом степной травы...
  

*****

  
   Мирослава потчевала дорогих гостей, ох и расстаралась, хозяюшка! С полудня мудрила на кухне, не забывая, правда поглядывать в сторону зала. Все ли в порядке? И, когда на закате в трактир ввалилась шумная компания во главе с князем, стол был уже почти накрыт. Радовали глаз бесконечные булочки, пироги, пирожки и расстегайчики, расставленные там и тут; лукаво подмигивала маринованная стерлядка, матово искрились капельки воды на запотевших графинах с уже опробованной Риальфом светлой жидкостью, а хрустящие даже на вид маленькие пупырчатые огурцы так и просились на закуску.
   - Здравствуй, красавица! Как я соскучился по твоей стряпне, таких пирогов нигде не едал! - Громадный Мак-Алистер нежно обнял зардевшуюся хозяйку.
   - Потише, старый медведь! Чай, при твоей службе не хуже кормят, али обеднел наш Правитель?- Мирослава шутливо шлепнула Стража по рукам.
   - И не говори, Мирославушка, отоща-ал! - Похлопал себя по животу косматый, и дурашливо пожаловался. - Вон даже сражаться не смог сегодня, побили меня...
   - Да ладно, тебе, Мак! - Охнув, не поверила Мирослава.
   - Вот и ладно, хозяюшка, твой рыжий и побил, - шутливо пригорюнился Мак-Алистер.
   Мирослава глянула на улыбавшегося брата, тот кивнул: " Правда, мол!"
   - Ну и славно! Давно тебя не трепали, давайте-ка лучше к столу, а то у меня поросенок перестоит. - И перевела взгляд на мнущихся у дверей Лионнеля с Риальфом,- Ну, а вы что стоите, как не родные? Живо за стол!
   "Интересная штука жизнь, - размышлял Риальф, дожевывая очередной кусок рыбного пирога,- вчера мне казалось, что меня ничего не ждет в этом городе, а сегодня - завертелось, тудыть её в коленку! С князем обедаю!"
   - Скажи, Лион, как там отец,- Мак вытер руки о льняную тряпицу и повернулся к Лионнелю, - Давно не был у него, здоров ли?
   - Здоров, - улыбнулся юноша,- всю окрестную нечисть распугал, к Дубкам на версту подойти боятся. На днях вот Леший с Водяным разругались, так один лес буреломом завалил, другой речку разлил. Батя не утерпел, рукава закатал и пошел.Хм..Мирить.
   - Представляю, - расхохотался князь,- по лбам нащелкал?
   - Ну...В общем...Шумно было. - Скромно потупился Лионнэль.
   - Мда...- Словно вспомнив что-то, вздохнул неугомонный Страж.
   Молчаливый Шон, налегавший в это время на грибочки, внезапно насторожился, обернулся к двери. Послышались легкие стремительные шаги. Дверь распахнулась, и в горницу вошел молодой воин, в котором Риальф узнал сердитого Правого.
   Сероглазый юноша поклонился:
   - Дозволь, княже?
   - Говори Болеслав! Свои здесь,- сразу построжел князь,- Случилось что?
   - Прознатчики вернулись, - Болеслав немного помолчал, унимая бьющееся сердце, - не все.
   - Кто?- Вскинулся воевода.
   - Шатун, отец. И остальные тоже... В лекарском доме. Едва успели уйти. Орки их, как волков гнали, почти до Свияжа, в лес побоялись зайти, там след и утеряли.
   Князь, сжав кулаки, обернулся к Мак-Алистеру:
   - Ну вот, Мак, ты давеча меня спрашивал. Давно Степь вокруг да около, топчется, напасть не решается, видать время пришло.
   Мирослава тем временем сноровисто собрала в сумку травы, и, кивнув брату, выскользнула за дверь. Князь Владислав проводил её глазами, взглянул на сына:
   - Любомир где?
   - Посты проверяет.
   - Хорошо. Поди, сынок, позови брата, как закончит.
   Болеслав поклонился и степенно вышел за дверь. Только по звуку убыстряющихся шагов чуткий на слух Лионнель понял, что княжич побежал.

***

   Увидев знакомое подворье, волк облегченно перевел дух. Вот и славно, вот и дошел.
   - Ты, Претич?- Густой бас Межамира нарушил ночную тишину. Волк прижал уши, уф! Силен старый...- Перекидывайся давай, да в хату, нечего лапы морозить!
   Ну, нечего, так нечего. Мгновенье - и на крыльце стоит, отряхиваясь, черноволосый парень, янтарные глаза сверкнули напоследок и погасли, только лохматая волчья куртка напоминала о давешнем звере.

***

   Небо над Элайном постепенно начинало сереть. Утренний туман в нетерпении ждал появления солнечных лучей, чтобы рассыпаться хрустальными росинками на траве, мохнатых гривах уже оседланных коней, на оружии замерших в ожидании воинов...
   Первый солнечный всплеск...
   " Ур-ра! Ур! Ур-ра!" рокотом прокатилось по изготовившейся к переходу коннице.
   На холме, в десяти верстах от стен крепости стояла юрта из белого войлока. Около нее замерли два высоких воина, немые телохранители и палачи Удыге - хана.
   Старый шаман поклонился:
   - Духи предков были благосклонны ко мне, богатур.
   Воины бесстрастно расступились, старик откинул полог и вошел.
   На богатом шанкорском ковре сидел молодой человек, от силы лет двадцати. На сосредоточенном смуглом лице непривычно смотрелись васильковые глаза, доставшиеся от бабки - рабыни, леракской княжны. Изящное лицо скривилось при виде вошедшего.
   - Ну! Что тебе сказали предки, старик? Битва, конечно, будет выиграна? - Острый подбородок нацелился на шамана.
   - Да, Солнцеликий, эта битва будет выиграна. Но тебе стоит знать, что не всегда выигравший битву, выигрывает войну. Об этом и хотели предупредить тебя духи. Тьма идет за тобой, и тьма пожирает тебя...Одумайся и остановись. Не будет тебе победы. И закроет солнце мгла, и сумрачной тьмой будет застлан мир, и меч, пылающий в свете, прорвавший мглу, закроет путь идущему в Ночи. Это поведали мне духи предков. А уж как ты, мальчик, распорядишься этим знанием...
   Старик насмешливо пожал плечами.
   - Ты стал ленив и глуп старик! Пора тебе подумать о Чертогах Вечности, мне не нужен шаман, предрекающий поражение! - Легкий взгляд в сторону, и за спиной старого шамана появился один из Безликих палачей. Мгновенно шнурок Справедливости скользнул на тонкую шею старика...
   И скрестились два взгляда:
   один - надменный, яростный, не знающий пощады;
   второй - слегка укоризненный и снисходительно-прощающий ...
   Уже из Вечности...
  

*****

  
   Блистающий грозно посмотрел на Темного. Нет! Не бывать тому, чтобы тьма застилала солнце ...И невольно смягчившись, ласково глянув на Сумеречного, почти нежно подовинул фигуру...
   А Сумеречный, в глазах которого блестели стылые слезинки, бережно держал в руках гаснущий огонек. Затем легонько подтолкнул душу старого шамана к звездам, проследил, как скользнула она по лунному сиянию, и облегченно вздохнул. Еще немного - и в созвездии Небесных Весов засияла маленькая, едва видимая звездочка...Легкого света, тебе, Мудрейший! Игра...Будь она неладна...Игра... Игра ли? Как же трудно быть богом...
  
  

*****

  
   Как Риальф не отпирался, на коня его все же посадили. Старик конюх лишь посмеивался в ответ на неодобрительное ворчание рыжебородого.
   - Не волнуйся, самого смирного подберу, как в люльке мамкиной поедешь!
   Вихрастый мальчишка вывел из конюшни уже оседланного чалого жеребца.
   - Ну вот, борода, знакомься! - Старик ласково потрепал коня по седой гриве, - Смелый, ветеран наш, чай, у половины дружины детки его. А ты не балуй, старый!- Прикрикнул на шутливо толкающегося жеребца конюший, темные узловатые руки которого уже доставали из кармана заготовленный хлебушек.
   - Накось, угости, авось подружитесь!
   Голова Риальфа едва доставала до скептически фыркнувшей морды, однако он взял предложенный хлеб и мужественно протянул его своему будущему средству передвижения. Жеребец внимательно обнюхал подношение. Скосил влажный карий глаз на старика, словно спрашивая разрешения, и осторожно взял хлеб с подрагивающей ладони гнома.
   -Вот и ладушки! Вот и молодцы...- Узловатые руки конюшего сноровисто пробежались по сбруе,- давай, садись, рыжий!
   Риальф обошел шумно вздыхающую громадину, почесал в затылке :" И как, интересно? Разве кто подкинет? Да уж..." И тут же почувствовал, что...Летит...
   Молчаливый Шон, мимоходом вскинув гнома на коня, уже прилаживал седельные сумки. Риальф очумело глянул на Стража, и, переведя дух, судорожно вцепился в поводья.
   - Легче, легче, дружище!- Мак уже сидел на своей вороной зверюге, улыбаясь прямо в перекошенную физиономию гнома. Риальф попытался устроиться поудобнее, чалый обернул морду и ободряюще фыркнул несуразному седоку. "Ну, вздохнули- выдохнули!''
   Князь Владислав в это время что-то втолковывал посерьезневшему Левку. Тот молча и сосредоточенно кивал .
   - Ну что, гвардейцы, все готовы? - Мак-Алистер оглядел собравшихся - Тогда вперед!
   Лионнелю досталась снежно-белая кобылка, которая то и дело пыталась вскинуть круп, словно проверяя седока на прочность. Однако уже скоро успокоилась, особенно когда Лион, после очередного взбрыка наклонился к изящному ушку, и что-то прошептал.
   Ночной совет закончился весьма неожиданно. Особенно для Риальфа с Лионнелем.
   Князь решил отправить сына в столицу, доложить правителю о последних событиях, Лионнель вызвался с ним, а незаметно для себя засобирался и Риальф. Мак-Алистер, хлопнув ладонью по столешнице, прогудел:
   - Значит, так тому и быть! - И вопросительно посмотрел на князя, тот утверждающе кивнул. - На заре выходим...
   Из ворот крепости выехали почти затемно, небо едва начинало сереть. Оглянувшийся Лионнель увидел на стене две женские фигурки, приглядевшись, в одной из них узнал Мирославу, и, словно домашним теплом повеяло....
   "Ну вот, борода тебе в коленку, - пыхтел про себя Риальф, пытаясь приноровиться к качающейся спине своего чалого,- шёл бы себе потихоньку...Вот уж правду говорят: эльф c утра - к неприятностям..."
   Выложенная камнем дорога, тем временем, плавно перешла в земляную и под ногами лошадей заклубилась пыль.

*****

   Сумеречный задумчиво барабанил пальцами по игровой доске. Чего- то не хватает. Пожалуй, стоит разбавить эту компанию. И он ласково погладил изящную женскую фигурку. Правильно! За этими ребятками стоит присмотреть....

*****

  
   Степь незаметно заканчивалась, к вечеру появились березовые околки, то там, то тут радостно встречавшие путников.
   - Скоро река будет, там и заночуем - Мак озабоченно посмотрел на еле сидящего в седле Риальфа. "Того и гляди, свалится рыжий..."
   - Ништо! Я еще долго могу, - правильно поняв взгляд капитана, прохрипел молчавший всю дорогу гном."Если выживу, конечно...Так бы и упал...Ох, моя многострадальная задница..."
   Лионнэль, все время незаметно страховавший товарища, удивлялся тому упорству, с которым Риальф осваивал новое для него дело. Для него, фактически выросшего на коне, найти общий язык со Снежинкой не составило большого труда. Вот и сейчас, расседлав кобылку, ласково шепнул во внимательно оттопыренное ушко: "Иди, отдохни, милая!" Шалунья помотала изящной головой, кивнула, словно соглашаясь, и пошла, высматривая синие колокольчики пролесков.
   Бамц! Риальф все же свалился со своего коня. Старый жеребец недоуменно поглядел на лежащего под ногами гнома. Помочь, что ли? И зубами ухватил того за воротник. Подоспевший Левко еле удержал так и норовящего опять упасть рыжебородого:
   - Вставай, рыжий, вставай! А то не поймешь, то ли ты на Смелом ехал, то ли он на тебе...
   Чалый укоризненно глянул на насмешника:" Эх, малой...Давно ли сам плакал, да у меня в яслях прятался? Ну да ладно, сами разберутся...Мне отдыхать пора, я то знаю, кто на ком ехал..."
   Шон тем временем сноровисто колдовал над костром, невозмутимо устанавливая походный котелок.
   - Идите коней искупайте, - велел капитан Левку с Лионом,- да не задерживайтесь, скоро каша поспеет!
   Те озорно переглянулись и наперегонки помчались к реке.
   Риальфу стало как-то не по себе. Все делом заняты, а он? Тьфу, как девица, право слово... И, кряхтя и покачиваясь, гном подхватил топор, буркнув в никуда:
   - Я за дровами.
   Мак проводил его изумленным взглядом и усмехнулся:
   - Упорный парнишка, а, Шон?
   Тот пожал плечами и помешал варево. Добавил что-то из холщевого мешочка, еще раз помешал, попробовал и удовлетворительно кивнул.
   Риальф шел по рощице, выбирая дерево. Эх, и срубить то нечего... А! Вот оно - корявая старая береза, словно из последних сил зацепилась за валун почти у самого берега. И, поплевав на руки, он взялся за топор.
   - Эй ты! Тебе говорю, недотепа!
   Риальф недоуменно покрутил головой...Это еще что? На вывороченых березовых корнях примостилась рыжеволосая девчонка. Невысока ростом даже для гнома. Руки воинственно уперлись ..гм..в бока, изумрудно-карие глаза гневно сверкают слезинками:
   - Ты куда это навострился? Вишь валежин сколько лежит, а ты ! И как только тебя земля носит!?
   - А ты откуда взялась, птичка-невеличка? - Ошарашеный таким напором, Риальф неловко оперся на топорище .
   - Откуда- откуда...Живу я здесь, берегиня здешняя, - уже успокоено поглядывая на топор, важно задрала курносый нос девчонка.
   - Береги-иня? О как! - Присвистнул озадаченый Риальф.
   - И откуда ты взялся такой, мужичек с ноготок? - Передразнила рыжая. - По роще, как медведь ломишься, ни привета тебе, ни разрешения спросить! А если к тебе домой вот так кто завалится?
   Выручил Риальфа Лион, внезапно возникший среди ветвей.
   - Поздорову тебе, красавица! Чего шумишь- ругаешься? - Лукаво подмигнул он девчонке.
   - Да вот одного невежу уму-разуму учу! - Уже улыбаясь, ответила курносая, - и тебе поздорову, Лион! И уже с радостным визгом бросилась ему на шею.
   Лионнэль подхватил её на руки и стал кружить, как малого ребенка, которым, собственно, она и была. Риальф, видя такое развитие событий, присел на вывороченый комель.
   - А где бабушка, Славушка? - Опустил берегиньку на землю Лион.
   - Да вот, с прошлой седьмицы ни слуху, ни духу, - пригорюнилась Славка. - Роща волнуется, присмотру никакого! А я? Ну, какой с меня толк, я еще ничего не зна-аю!
   И расплакалась...А вот Риальфу стало очень неуютно. Слёз он, как истинный гном, не любил. Особенно не любил, когда так горько плачут дети.
   - Малышка, ты того-этого, прости меня, слышь, невеличка? Не плачь! - Погладил её по рыжему каскаду волос. Славка уткнулась в широченную грудь гнома и... заревела еще пуще."Ну вот..." Риальф растерянно посмотрел на Лиона. Тот ответил не менее растерянным взглядом. Тем временем берегиня немного успокоилась, вытерла нос и начала рассказывать:
   - На прошлую луну прилетел ворон, принес весточку от Хранителя. Бабуля почитала - почитала, хмыкнула и мигом собралась, сказала, что через три дни вернется. Велела мне за молодыми ростками следить и не волноваться. Все-о! - Губы маленькой берегини вновь стали опасно кривиться.
   - Мда... - Лионнэль в задумчивости покрутил головой, - пойдем-ка, Славушка, с нами, может, что и надумаем! Риальф посмотрел на топор в руках, глянул на Славку, и решительно засунул его за пояс.
   Славка весь день ехала за широкой спиной Риальфа, тщетно пытаясь охватить его своими ручонками. Выслушав историю берегини, Мак-Алистер решил не оставлять малышку одну. Однако уговорить ее уехать из рощи капитану удалось, только применив все свое знаменитое красноречие. Славка подумала-подумала, и пошла договариваться к водяницам. Потом внимательно посмотрела на воинов и ...Прилепилась к Риальфу. Сесть в седло к кому-нибудь другому девчонка наотрез отказалась.
   Ранняя весна уже во всю вступала в свои права. Конечно, чем дальше к северу, тем слабее, но солнышко всё-же подсушило дорогу, и копыта лошадей бодро стучали в вечерней полумгле. Деревья становились все больше, чаще стали попадаться ели, казалось: сойди с дороги чуть-чуть, и заблудишься в начавшемся сумрачном лесу.
   Заночевать решили в небольшом сельце, последнем перед начинавшимся Столичным трактом, гладкие, один к одному, булыжники которого были любовно уложены еще во времена прадеда нынешнего Правителя.
   - Как-то слишком спокойно едем, - сказал Мак-Алистер, - вон уже скоро и подворья будут видны. Видать присматривают за вами боги, ребятки. Сейчас старосту найдем и разместимся, а завтра поутру - в путь. Думаю, к полудню будем в столице.
   - А какая она? - С нескрываемым нетерпением спросил Лион.
   - Шумная, сынок, один порт чего стоит, тебе понравится! Да, Лион, ты шапку-то на уши натяни, пока ворота проезжать будем, давно у нас эльфов не видели, а разбираться недосуг - капитан внимательно смотрел по сторонам. Слишком спокойно было. И что-то было не так...
   -Слышь, Мак, у меня что-то холка дыбом встала! - давно потиравший шею Риальф заерзал на своем жеребце, - будто смотрит кто в спину.
   - Это Славка тебе её просмотрела, вон гляди, как зыркает! - Насмешничал Левко.
   Задремавшая было за спиной Риальфа берегиня встрепенулась и открыла глаза. Растерянно посмотрела на Лионнэля:
   -Лион, я...Не слышу никого! И птицы молчат...
   - Да, пожалуй...- Лионнэль проверил меч за спиной, наклонился к Снежинке и словно спросил что-то. Кобылка согласно кивнула головой и кокетливо заржала. Издалека донеслось ответное ржание. И, через застывшее мгновенье...
   - К бою! - оглушительно взревел Мак.
   Словно опомнившись, из-за веток посыпались стрелы. Злобно захрипел вороной Мак-Алистера, вскидывая смертоносные копыта, пока хозяин с быстротой ветряной мельницы орудовал мечом, отбивая стрелы.
   Риальф довольно ловко соскользнул с коня, и, хлопнув того по крупу, отправил вместе со Славкой к ближайшей огромной ели. Девчонка мигом исчезла в пушистой хвое. Верно. Одобрил рыжебородый. А мне и на своих ногах вернее будет.
   А с правой стороны к путникам уже бежало с дюжину хорошо вооруженных мужиков. Разъяренный гном, громогласно взревел , вскинул свою секиру и, словно таран, врубился в нападавших.
   Сосредоточенный побледневший Левко, куда иному эльфу, обстоятельно клал стрелу за стрелой в сторону неприятельских лучников. Лионнэль бился с юрким невысоким разбойником на низкорослой и злобной степной лошадке, который гикая и ругаясь, пытался достать его кривым мечом. Снежинка, мигом растеряв свое озорство, яростно скалилась и кусала мохнатую соперницу. ..
   Всё! Покончив с противником, Лион огляделся и увидел, что Риальфа не видно из-за наваленных тел, только слышно характерный свист взлетающей секиры, да гномье хэканье. И снова наступила тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием приятеля.
   С западной стороны леса послышался стук копыт. Это невозмутимый Шон волочил на веревке неподвижное тело в черной одежде.
   -Живой? - Искоса посмотрел на Стража Мак-Алистер. Шон согласно кивнул, спешился и пошел собирать свои метательные ножи.
   - Ну, и что тут у нас? - Подошел к неподвижно лежащему телу Мак-Алистер, откинул темное полотно, закрывавшее лицо, - Оп-па! Мышка-мышка, а я тебя знаю! Ах ты, песья морда!
   Разбойник медленно открыл глаза, и с ненавистью оглядел стоявщую над ним компанию:
   - Все равно умрете, велик и могуч Удыге-хан! А эльфов, - он сплюнул кровью в сторону Лионнэля,- огнем выжжем!
   Насупившийся Риальф плечом оттер в сторону Лиона и поудобнее взял секиру.
   Мак-Алистер вопросительно глянул на чистившего свои ножи Шона, тот пожал плечами, и, подхватив пленника, Стражи ушли вглубь леса.
   -Они шш-тто, его п-пытать б-будут? - Стуча зубами от запоздалого страха, проговорила бледная Славка.
   - Наверное,- безразлично бросил Левко, собирая стрелы.
   - У Стражей свои способы, память просмотрят, скорее всего. Когда насильно, то можно и умереть, - задумчиво сказал Лионнэль,- Как-то видел я такое...Не самое интересное зрелище.
   - Ой! Ри, да ты ранен,- всплеснула руками и как то разом засуетилась Славка,- Левко, и у тебя правая щека в крови!
   - Ри? - Лион вопросительно поднял бровь, лукаво глядя на побагровевшего от смущения гнома.
   - Ну...Того-этого...- Риальф смущенно топтался на месте, пока Славка не взяла его за руку и не отвела к ели, возле которой стояли лошади. Вытащила из своей сумки баночки, приглядевшись к растительности под деревом, цапнула какую-то травку, которую тут же размяла, и сноровисто стала обрабатывать гному плечо. Лион потянул туда же и Левка.
   Вскоре вернулись Стражи, уже вдвоём.
   - Значит так, ребятки, в село заезжать не будем, наскоро перекусим, безобразие это приберем, поможешь Славушка? - Мак посмотрел на берегиню. Девчонка сосредоточено кивнула.- А новости у нас неважные.... Спешить надо, спешить...
  

*****

  
   Блистающий пошарил в карманах, вытащил неприглядный кожаный шнурок и стянул волосы в хвост. В ответ на недоумевающий взгляд Темного пояснил:
   - Мешают !- И нетерпеливо огляделся. А вот так? И уверенно двинул вперед, к воеводе, фигуру мага.

*****

  
   Князь Владислав в своей горнице обдумывал предстоящее сражение. Знал, что помощь не успеет подойти, знал, что многие из собравшихся в крепости так и не встретят закатное солнце. Слишком большая сила стояла за стенами Элайна. Одно радует - оружного люда поприбавилось. За последние два дня небольшой приграничный город увеличился едва ли не вдвое. Со всех окрестных сел шли под защиту городских стен.
   Мужчины, устроив своих жен и детей, подходили к князю, и, кланяясь, просили приспособить к делу. Нашлось дело и сельским кузнецам, и, не смолкая, стучали молотки на Малом дворе - подгонялись брони, ковали наконечники для стрел, да и мало ли работы в осажденном городе? И пахарям, привычно махавшим цепом под руководством старого Яромира, старого воина, в мирное время мастерившего игрушки для детских, а сейчас призванного десятником в ополчение. Цеп может быть оружием, и довольно грозным. И степняки скоро почувствуют крестьянское оружие на своей шее. Хаее!
   Мирослава, собрала в лекарском доме женщин, готовила чистые нарезанные тряпицы, под присмотром двух сельских ведуний уже варились исцеляющие зелья. А с крепостных стен внимательно следили за врагом дружинники. Город настороженно замер...
   - Не ждал, друже? - Прервал горькие размышления князя густой бас. Владислав поднял голову.
   - Поздорову тебе, старый друг! - Вскочив, князь обнял стоящего перед ним высокого мужчину, в темных волосах которого искрили - серебрились паутинки седины, - Как прошел, не спрашиваю, чай, долго у орков мороки в глазах стоять будут?
   - Может и мороки, - седоватый непроизвольно глянул на свой громадный кулак,- а может еще кой-чего...Хмыкнул себе в бороду.
   - Мёду-то нальешь?
   - А то!
   Князь неторопливо взял кубок и плеснул туда немного из стоявшего на столе кувшина.
   - Ух! Хорош! Как сестра моя названная? Небось, она медок-то делала?
   - В лекарском доме хлопочет, где ж ей еще быть в это время?
   - Пока сюда шел, Болеслава видел с детскими, - задумчиво проговорил ведун,- Значит, ты все же Любомира отослал...
   - Старший Болеслав, он, при земле своей должен быть. - свирепо глянул Владислав.- Негоже будущему князю от трудов ратных увиливать...Может и погибнуть. Но на своей земле.
   - Ой ли, - прищурился Межамир,- никто не знает, что нам Пряхами отмерено. Не боись. За Левком сынок мой присмотрит. Видел чай, что не лаптем щи хлебаем?
   Да видел уж, - усмехнулся Владислав,- гонял моих по двору, как гусят хворостиной. Только не один он с Левком пошел. В тот же день еще один поединок довелось посмотреть. Как рыжебородый гном Мака оттрепал!
   - Встретились, значит...- посмурнел Межамир.
   Князь положил руку на плечо друга:
   - Дорога у них теперь своя... Выросли детки.
  

*****

Задумчиво смотревший на поле Сумеречный переглянулся с Темным , улыбнулся и стремительно двинул всадника на середину .....

  

*****

  
  
  
   - Тихо то как....Словно и не случилось ничего...- Сидевшая у костра белокурая женщина откинула со лба прядь волос,- слышишь, Претич, цикады распеваются?
   - Угу. Сторожа они хорошие, - Черноволосый парень в волчьей куртке лежал на спине, задумчивая пожевывая травинку, - скоро Красное око взойдет...Мне надо будет идти к Элайну. Утро будет жарким....Справишься без меня, Любавушка?
   - Не волнуйся, милый, не одна ведь я, убережем дитятко. Лесной хозяин, да мавки, да водяницы - вишь, целое войско наше! Закроем маревом, заморочим... Ты себя береги, да друзей наших, глядишь и отобъемся... - Берегиня украдкой вздохнула, - как- то там Славушка моя управляется...Силантьич обещался упредить ее, да долетел ли, старый ворон?
   - Раз обещал, значит упредит. Все будет хорошо, любимая, все сладится, - Претич встал, потянулся...Миг - и у костра стоит, отряхивая шубу, матерый белый волчище. Подошел к Любаве, положил лобастую голову на колени, ткнулся бархотным влажным носом в ладонь, и пропал, только ветки качнулись...

*****

  
  
   - Как думаешь, Межамир, сдюжим? - Два старых друга стояли на крепостной стене, внимательно вглядываясь в белесые комья тумана.
   - Может, и сдюжим, а может, и головы сложим, это уже как Пряхой выпрядено, - ведун высматривал что-то в небе, щурясь на всходившее солнце.
   На стену упал черный комок перьев. Межамир бережно поднял раненую птицу. Крыло крупного черного ворона было перебито шальной стрелой и еле держалось на тоненьких сухожилиях
   - Ну что ж ты, Силантьич, как птенец, право слово....Ну, ништо, - чуткие пальцы тем временем ощупывали рану, - Полетаешь еще, небось.
   Со стороны ордынцев раздался рев тысячи глоток.
   - Началось, - неловко выдохнул стоявший неподалеку Болеслав. Князь, мимоходом хлопнул сына по плечу и легко сбежал по лестнице вниз. Лица стоявших во дворе воинов и ополченцев повернулись в сторону Владислава.
   - Росичи! Братья! Беда стоит за нашими стенами, свиреп и коварен враг! И несть ему числа! Да не пожалеем живота своего, не пустим ворога на земли наши! А если и умрем, так оставим за собой память долгую! - Князь вскинул меч,- не посрамим щуров наших, отчичей да дедичей, за землю эту стоявших!
   Ответом ему стал молчаливый взмах мечей, алые лучи всходившего солнца обагрили, как кровью, обнаженную сталь. Мирослава стояла среди женщин, с ужасом глядя на сотни горевших багрянцем клинков...
   Недобрый знак явили боги.... Ой, недобрый...
  

*****

   Темный, внимательно приглядывался к доске. Немного злости добавим всаднику и немного безумия.... Ну вот, теперь в самый раз! Как бы только не перестараться. Полюбовался на получившегося красавца...Хоро-ош! Ваш ход, братья!

*****

   Удыге подвели белоснежного легконогого Сарапсара, гордость отцовских табунов. С легкостью выросшего в седле наездника, хан вскочил в седло, и, не оглядываясь назад, вихрем промчался перед строем всадников. На небольшом отдалении за ним скакали тысячники и, вздевшие развевающиеся бунчуки, эндои, лучшие из лучших, младшие сыновья Урук-Хаэ. Налитые кровью синие глаза Удыге остановились на ощетинившейся стрелами крепости:
   - Иллатар соомту нашья лар бара! - Сгустившееся над головой молодого хана черное облако тьмы росло, переливаясь мрачной синевой, наливавшийся силой шар пульсировал, стучал, словно сердце...
   Завороженные взгляды кочевников, не отрываясь, следили за своим, не знавшим поражений предводителем.
   - Аллагалар! - Взмахом руки Удыге отправил в ворота темный сверкающий сгусток.
   Низкий стонущий звук ...Пульсирующий шар ударился в светлое дерево и... стек, словно грязь, на землю, которая тут же впитала его.
   Удыге - хан нахмурился, обернулся к стоявшему справа пожилому воину:
   - Разве у них есть шаманы, Осман-бей?
   - Не было, Лучезарный, - склонил голову седобородый, - но стоит ли тратить силу, когда твои нукеры жаждут принести головы твоих врагов?
   - Пожалуй ты прав, мудрейший из воинов, пусть начинают атаку!
   Осман-бей повелительно глянул на юного эндои, тот неловко вскинул бунчук.
   -Урра! Ур! - Взревели кочевники.
   - Хэть, хэть, айя!- Засвистели плети, подгонявшие рабов и лошадей, тащивших огромные тараны, срубленные в близлежащих рощах из многолетних дубов. За ними приготовились выступить пешие воины, несущие лестницы.
   -Не стрелять! Подпустить на выстрел! - Раздался крик Болеслава, командовавшего лучниками. И тут же эхом прозвучало:
   - У котлов - приготовиться!
   - Мечники - на стену!
   И эхо пронеслось над Элайном: Мать... Богиня защити!
   Свистящий ливень стрел обрушился на наступающих, редко кто не попадал в цель, но молодой полководец не жалел ни рабов, ни своих воинов. Эту крепость он должен был взять, скажем...К вечеру. Снова и снова сменялись люди у медленно, но верно приближавшихся к воротам таранов. Хрипели в агонии умирающие лошади, стонали залитые горячей смолой воины, устилая своими телами дорогу к строптивому Элайну.
   Удыге не отрывал потемневший взгляд от приграничной крепости. Глянул на стоявшее уже в зените солнце. Махнул эндои. ...
   И двинулась шагом в сторону города несгибаемая конница Урук Хаэ.
   Медленно, очень медленно, чеканя шаг, и красуясь, словно на параде шла единым шагом элитная конница лучших сынов Урук Хаэ, окружила крепость на расстоянии полета стрелы, и, ощетинившись копьями...Остановилась. У атакующих Элайн рабов не было выбора - либо на стены, либо на копья нукеров. Выбор невелик...
   - Сейчас тяжко будет, нет хуже загнанного зверя...- Кузнец Евсей, стоявший у бойницы, горько сплюнул.- Видать торопится князёк.
   - Ворота-то выстоят? - Деревенский парень, годов пятнадцати, смешно дернув нелепо торчащими из под постоянно спадающего на лоб шлема лопоухими ушами, с надеждой посмотрел на стоявшего рядом седого ополченца.
   - А тож! - Авторитетно ответил тот, - Не боись! Не один год ранней росой омывали, видал, как чуча вражья скукожилась? То-то!
  
   "Алга-аа!!" - Подстегнутые копьями рабы, с отчаяньем обреченного ринулись на стены.
  
   - Сколько ж вас, етижкины кочерыжки! - Справа от лопоухого юнца надсадно хэкал Витим-кожемяка, громадный кулак которого мало чем отличался от салдаматской булавы.
   - Мечники! Ко мне! - Правая башня требовала помощи...
   - Лучники, стрел не жалеть!!!
   - Ахх...Помирать, так с музыкой! - И, обычно спокойный и обстоятельный, купец Славич, кинув в одного из врагов свой меч, рвал другого руками, в горячке боя не понимая, что душит уже мертвого...
  
   - Седбе айларын аллаголар, айе! - И еще один мощный удар в стену...Аххр!
  
   Межамир стоял, вскинув посох, который светился ярким зеленым пламенем, на глазах вырастали молодые дубки, укрепляя крошащийся камень стены...
  
   Владислав отер лоб и кинул быстрый взгляд на сына.... Держится мальчишка... Сла-авно.... Невольно залюбовался юношеской фигуркой.... Ишь ты, как губу-то закусил! А это что такое?..
  
   На правой башне, вровень с израненными мужчинами, сурово нахмурив брови, билась Мирослава...
   И была она не одна. Пролом на южной стене был надежно закрыт нежной грудью женского войска.
  
   Внезапно лошади нукеров стали беспокоится....
  
  

*****

   Темный мрачно посмотрел на Сумеречного...Так кто против кого играет? Или против чего? Ах, братья, братья...
   Сумеречный сурово сдвинул брови и вывел новую фигуру. Волка.
  

*****

  
   "Ооууууу...!!! " И с холма, где прежде стояла белая юрта, потекла серая тень...
  
   Знакомый, с молоком матери-кобылицы впитанный запах исконного врага, заставил дрогнуть вышколенные ряды конницы...
   - Волки! Волки! - Пронеслось среди рядов...
   Лошади храпели, бились, пытаясь спасти свои жизни ...
   Осатаневшие всадники били плетью по крупам лошадей, стараясь удержать ряд, по головам волков, по своим же товарищам...
   А волки...Волки просто шли в бой.
   Серые братья молча бились, разменивая свои жизни на жизни врагов...И нерадостен для чужаков был этот размен...Потому что бились волки за свою землю, и лилась кровь. Много крови. Своей ли, чужой... Вожак призвал их на битву. Для многих серых воинов она станет последней . Чего же еще желать ? Сладка смерть в бою, сжав напоследок горло врага! И это уже неважно, свой это вздох, или его...
   Стоять...Стоять насмерть...
   Великий предок никогда не примет в свою стаю на Островах Вечной охоты оступившегося, поджавшего хвост...И не было таких на поле перед Элайном. Ни одного. Ни матерого. Ни волчицы. Ни подлетка.
   Кто? Где? Аргххх...И лилась кровь...
   И умирали в этой страшной битве, забирая с собой не одного врага и не двух, матерые седые ветераны и едва увидавшие первую весну подлетки...
   Ну? Кто?! Еще! Где?
   Аааагрх!
   И ромашковое поле перед Элайном стало красным.
  
   Претич рыча, рвал зеленокожего узкоглазого степняка, его белоснежная шуба была красной от крови, багровое марево боя не отпускало его....
   Ну, кто еще? Агрххх...
   Огляделся...
   Сколько ж вас, косоглазых...
  

И зашло солнце,

И покрыто было поле

Бесчисленным множеством тел серых братьев,

Ушедших на Острова Вечности...

И словно насытившись кровавой жертвой,

Безымянный отступил.

И отступила Степь...

И зашло солнце...

Крепость выстояла.

А Великий Предок, склонив голову в низком поклоне, приветствовал серых воинов на Островах Вечной Охоты...

*****

  
   Вскинули бунчуки эндои, нукеры, с трудом успокоив лошадей, отступили к основному лагерю...Рабы остались лежать перед Элайном.... Однако, кто их считал?
  
   - Ты говорил, Осман-бей, что мы возьмем эту крепость до захода Великого Ока! Что у них нет шаманов, стены ветхи, а гарнизон слаб! - Удыге метался по юрте и хлестал словами словно плетью.
   - Кто же знал, Лучезарный, что волки-оборотни придут к ним на помощь? О вестниках мы позаботились... - Не привыкший кланяться Осман-бей, помня о судьбе старого шамана, искоса поглядывал на безмолвных телохранителей хана.
   - Ты! Ты должен был знать! - Сорвался на яростный крик Удыге, в синих глазах которого метались молнии. Он нервно прошелся по роскошному ковру. Постоял, не обращая внимания на неловко склонившегося Осман-бея. Взял себя в руки и , обернувшись к застывшему в поклоне к тархану, медленно проговорил:
   - Если в десятке побежал один - убить десяток, если десяток- сотника на кол! Всех! Всех трусливых шакалов - в Вечность!
   - Да, Великий! - Старый воин, повидавший немало битв и переживший не одного полководца, с неудовольствием ощутил предательскую струйку пота, скользнувшую по спине. Этот мальчишка начинал пугать Невозмутимого Османа. Так и не разогнув спины, тархан вышел из юрты, унося с собой застывшую синевой тьму.
  

*****

  
   Князь устало оглядел поредевшее войско. День мы выиграли, честь и слава серым братьям, легкой вам Охоты на Островах, Быстроногие! Однако ночью опять ведь полезут....Сдюжим ли? Надо, надо удержать крепость. Придет ли помощь? Владислав обернулся к ведуну:
   - Межамир! Сможешь вывести людей из крепости, коли надобно будет?
   - Выведу, не сомневайся, княже, только хватит ли сил борониться? Колдун у них дюже силен, как без меня-то?
   - Ништо, бог не выдаст, свинья не съест, повоюем еще! Ты, главное людей уведи, не устоим - никого живыми не оставят, а так, - жива наша крепость останется. Русколань людьми, не стенами, сильна, сам знаешь.
   Межамир внимательно посмотрел на друга:
   -Чай, помирать собрался, княже? Не рановато-ли?
   Владислав сверкнул серыми глазами и, по мальчишески сложив кукиш, вытянул его в сторону степняков:
   - Накося, выкуси!
  

*****

Темный не выдержал и расхохотался.

- Вы против друг друга играете? Или как?

Сумеречный задумчиво наморщил лоб. Отпил из искрящегося пузырьками бокала...Побарабанил пальцами по доске.

И поставил на доску щуплую фигурку в сером плаще, с мандолой за спиной.

И никто не заметил, как лукаво улыбнулся в рыжие усы внимательно наблюдавший за игрой старый Пламень, изменивший в последнее мгновение узор на Полотне Сущего... Это не игра, ребятишки, это только начало... Все впереди... И игра только начинается. А впереди у вас Вечность....

*****

   Хааканарт недоуменно оглядывался по сторонам. Костер по-прежнему уютно потрескивал и изредка выстреливал искорками. На восходе робко занималась заря. Колдовская ночь закончилась. Ни следа не осталось, ни от загадочной девушки, ни от колдовского зеркала. Только отзвуки далекой битвы звучали в раскатах грозы, прошедшей стороной...Дамиорт поднял на товарища затуманенные глаза:
   - Это был мой отец, Наставник...Боги...Хранитель...- Дамиорт сжал руками голову и усмехнулся., - и ты не поверишь, даже Руперт Либурийский. Интересно, чем все это кончилось? И почему мне раньше никто не рассказывал об этой битве?
   Хааканарт пожал плечами:
   - Дейми, а зачем она нам все это показала?
   - Я не знаю, Хакки. Может это как-то связано с пророчеством?
   - Мда, Драконье сердце...- Хааканарт поворошил прутиком затухающие угольки. - По-моему мне стоит пойти с тобой в Стеренфорд. К отцу твоему идти за ответами далеко. Да и не думаю, что я в Светлом Лесу долгожданный гость. Может, нанесем визит Руперту Либурийскому? Ведь так интересно! Успели ли людей вывести. А волки...Что же было дальше, выстояла ли крепость? И Светлый лес должен был прийти на помощь... Успели или нет? И самое главное, между прочим, каким боком это к нам относится?- Дроу бросил загоревшийся прутик в огонь, отряхнул руки, вставая. - Значит в Стеренфорд?
   - А почему бы и нет? У меня даже письмецо имеется, - Дейми насмешливо фыркнул и гордо похлопал себя по правой стороне груди.
  
   А где-то в Замке Сущего кто-то удовлетворенно хмыкнул. И потекли песчинки в громадных часах, неумолимо отсчитывая время... До Времени Тьмы оставалось совсем немного...
  
  
   * катаги - слегка изогнутые парные кинжалы, длиной около 60 см, национальное оружие темных эльфов, обычно лезвие смазано ядом, секрет изготовления которого был, по слухам, передан жрицам самой богиней Ллос.

Глава 3

Стеренфорд. Два года до Времени Тьмы.

  
   Стеренфорд не зря называли сердцем Либурии. Какой еще город во всем Эйлоуринне мог похвастаться белоснежными Морскими Вратами, стоявшими на страже Гавани с незапамятных времен? Поговаривали, что эти две белопенные стелы, взлетевшие к облакам - лучший оберег Стеренфорда от злого колдовства и нечистых помыслов, достались в наследство от давно ушедших Звездных Перворожденных.
   А сколько караванов приходит с Полуночи на знаменитую Стеренфордскую ярмарку? Правда, в последние годы несколько меньше, чем обычно. А единственный во всем Эйлоурине конный торг, на котором только эльфийских легконогих нет? И лишь только потому, что перебрались они вместе со Звездными эльфами на изумрудную зелень поднебесных лугов в загадочные Серые Гавани... Но поговаривали, что не все. Да только на торгу не встретишь сыновей Легконогой. Лишь к Чистому Сердцу могли прийти потомки Легконогой. Да где оно, Чистое сердце... Сказки все это, легенды. Вздыхали эллоры...И все же, затаив дыхание, ждали, когда раздастся могучее ржание сына Легконогой, зовущего на рассвете своего Всадника? Друга? А может возлюбленную? Эх, сказки...
   И, конечно, магический Универсум, еще Ульриком Великолепным четыре столетия назад отделенный от государства. Со своими многочисленными традициями, ежегодно и бесконечно безбашенными адептами, виват Руперту Либурийскому! Принимающему в Универсум полнейших бездарей, по мнению Ковента. Но надо отдать должное правителю Либурии, его чутью и деловой сметке, потом эти бездари почему-то становятся полезными. Чего стоило случайное создание порохха, и еще пары - тройки других взрывоопасных алхимических и магоуникальных субстанций? Эти, по словам мага, прошляпившего юных гениев, " безделушки" - теперь один из особо охраняемых секретов Либурии. Одним словом, алхимической лаборатории, ровеснице крепостных стен Стэренфорда, из окон которой время от времени вырываются ужасающе-вонючие клубы дыма, последствия студенческих экспериментов, не грозило ничего. Вонять и взрываться она могла в свое удовольствие. Прикрытая серым плащом Элвориена* и высочайшим королевским словом.
   В силу этих самых причин дома на прилежащих к Универсуму улицах были сравнительно недороги, и заселяли их не самые обеспеченные и законопослушные жители Стеренфорда. А так же те студиозусы, которым хватало средств на такое жилье. Или не хватало. Но лучше жизнь в трущобе вне зоркого ока Наставника, чем в холе и неге общежитий Универсума.
   Хотя, справедливости ради надо отметить, что магистрат не позволял этой части города окончательно превратиться в трущобы. Да и со стороны ученой братии, если она на какое-то время отрывалась от воспитания студенчества и выглядывала за каменные, добротно сработанные еще гномами ворота своего "государства", когда-никогда помощь перепадала. Хотя бы в виде мрачных адептов-первогодков с метлами, осквернявших непотребными словами и без того загаженный воздух предместья...Что, собственно, и происходило в этот удивительно ранний, затянутый белоснежным кружевом утреннего тумана, час просыпавшегося Стеренфорда, когда герои нашего повествования добрели, наконец, до громко называвшихся Магистратскими ворот Стеренфорда. Вообще-то врат было несколько. Звездные Предки, планируя город, не особо задумывались на этот счет, обозвав Южные и Северные, Восточные и Западные Врата, по сторонам света, что было вполне логично. Однако каждый последующий властитель Либурии считал своим долгом добавить хотя бы одни, тайно надеясь, что их назовут его именем. Но... Народ Стеренфорда предпочитал простые названия.Так , или иначе, но на данный момент Стеренфорд насчитывал уже семь врат, которые охраняла городская стража. Причем, обыватели Стеренфорда уже делали ставки на нового правителя - построит еще одни или нет.
   Дейми разом утерял былую бесшабашность и сосредоточенно стукнул в ворота навершием меча.
   -Кому не спится?- Лениво отозвался стражник.
   - Даймиорт, сын Владыки Светлого Леса, и Хааканарт, Сын Подземья, к Руперту Мак-Алистеру, королю Либурии. - прозвучало в утренней тишине довольно торжественно.
   -Сей момент, не извольте беспокоиться....- Что-то грохнуло, звякнуло и ворота открылись. Заспанный стражник торопливо отвесил нечто, похожее на поклон.
   Дейми кивнул и, слегка пригнувшись, вошел в ворота Стеренфорда. Хааканарт замешкался на мгновение и шагнул навстречу новой жизни вслед за другом.

*****

  

В замке Сущего было холодно. Очень холодно .Стены покрыла стылая изморозь. В вязком туманном воздухе трудно дышать. Старый Пламень медленно умирал, и не было никого, кто мог бы помочь ему разогнать эту изначальную тьму .Подруга саламандра без сил лежала в очаге, прикрыв медленно каменеющие веки, янтарные глаза угасали...Замок Сущего накрывала холодная мгла. И не было рядом Сумеречного, так неловко, в тайне от всех подкладывавшего любимые Пламенем сосновые дрова, ни Блистающего, при всей своей эгоистичности, не забывавшего добавить в камин то, что попадется под руку, ни Темного, ради забавы тихонько поливавшего поленья выдержанным коньяком.... НИКОГО... И Мудрый Пламень замка Сущего умирал в одиночестве, пытаясь продержаться еще немного... Веря в несбыточное.... Осталось последнее полено... Игра, будь она неладна....Игра ли? В отблесках огня было еле слышен был легкий шепот :

Когда закроет солнце Тьма,

И мир заменит Тень,

Меч, обнаженный для добра,

Пронзит лукавый день.

Падут оковы для Богов,

И лишь тогда...

Откроется тюрьма.

  

*****

  
  
   Руперт Мак Алистер, Его Величество Руперт Либурийский, а иными словами капитан Мак, глубоко страдал. Искренне страдал от скуки. Сегодня предстояло принять как минимум двух послов близлежащих королевств. Мак поморщился, пытаясь вспомнить, каких именно. Ну конечно! Черноусый Ахатени Дачиев, посланец маленького горного Лерака, любимец придворных дам и гроза напомаженных кавалеров, опять будет таращить огромные черные глазищи и требовать займы. По-другому гордые леракцы просто не умеют. А где их взять? Не леракцев, конечно, их в королевстве и так более, чем достаточно, а денег. Лерак - естественный щит между Либурией и Урук Хаэ. Придется изыскать. Мак устало вздохнул. Когда-то благополучная и процветавшая при короле Тайворине, к сожалению, не оставившем наследника, Либурия досталась ему от никчемного предшественника почти полностью разоренной бездарными войнами и ограбленной практически до нитки. Как умудрился Адоридурис спустить к воронам * крепкое государство за столь малый срок? Новоиспеченный властитель, дальний племянник Тайворина, едва натянул корону на уши, как первым своим указом распустил Тайную стражу Либурии, Элвориен, длинных рук которого страшились даже в закатном Городе Тысячи Храмов. Затем поспешно созданная Комиссия отсекла головы близким друзьям и соратникам прежнего короля, прошедших с ним не одно десятилетие, а семьи их выслала на Полуденные острова, лишив их даже предметов первой необходимости, не говоря уже жадно сгребаемых комиссионерами семейных ценностях. Надо ли говорить, что королю достались только ободранные донельзя голые земли да стены замков? Однако многого не учел Адоридурис Кровавый. И не только жадность своих сторонников и жизненную стойкость либурийского дворянства. Не учел он силы детища Тайворина - Элвориена, любовно пестуемого королем в течение всего своего правления, а длилось оно не много ни мало, а целых двадцать семь лет.
   Мак подошел к окну. Занимался рассвет. Любимое время суток наемника, когда ощущаешь себя живым и, если позволят боги, проживешь и этот день, чтобы встретить новый рассвет. Но и это не радовало. Мак-Алистер вздохнул. Слава Богине, ему удалось отменить церемонию "Пробуждение его Величества". Мак представил свое собственное первое "пробуждение" в роли короля Либурии, и передернулся. Вот гавнюки...Ох...Прости, Богиня! Не пристало королю выражаться, как последнему конюху. Однако он вспомнил постно-благостные рожи придворных, доставшихся на тот момент ему от предшественника, и его еще раз передернуло. "Это Ваши панталоны, Ваше Величество....Извольте повернуться "
   До сих пор нынешнего сюзерена Либурии грело воспоминание смачного королевского пинка, выданного от души тому самому сладкоречивому придворному. Как там, бишь там его? Графу Осторекскому. Впоследствии Мак с удовольствием наблюдал его, чистившего конюшни гвардии с тем же самым пылом, с которым он предлагал королю надеть панталоны. Мак, как полагалось нормальному горцу, в одежде спать не любил. И попавшегося на глаза напомаженного хлыща с собственными портками в руках воспринял вполне адекватно. Гарррах тазеришш! Безымянный бы побрал всех их вместе и поименно!
   За дверью послышался стук сапог. В дверь скромно поскреблись.
   - Ну?- Рыкнул Руперт.
   В кабинет легко скользнул молодой человек, в форме внутренней стражи. Мак привычно отметил, что дежурили сегодня "грифоны".
   -Ваше Величество, со стены передали, аудиенции просят два эльфа. Светлый, сын правителя Лионнеля и, темный. Принять?
   -Что? Сын Правителя? И темный эльф вместе с ним? - Мак покачал головой. А в душе разгоралось " вот оно, дождался, старый пень? Скучно тебе было?" И его самое что ни на есть величавое Величество, обернувшись к гонцу, нетерпеливо буркнуло:
   - Веди их сюда, чего томить гостей, давай поторапливайся!
   И жестом отпустил парня. А сам, подойдя к зеркалу, прижался лбом к стеклу и, уставившись самому себе в глаза, облегченно сказал:
   - Ну, вот и славно. Значит недолго осталось. Только что мне с вами делать, ребятки, подсказал бы кто...
   Может в Универсум? А? Мак заметно повеселел. Точно, отправить пока в Универсум, знания, они никому не помешают. А то, что впервые там будет учиться темный эльф? Так к воронам традиции! Впервой, что - ли? И откуда-то еле слышно донеслось: " Клетки надо ломать.."
   Может боги подсказали?
   С того самого благословенного для Либурии дня, когда Руперт Мак Алистер неожиданно как для собственных подданных, так и для себя самого, внезапно оказался на троне Либурии, произошли некоторые изменения в годами соблюдавшемся этикете. На страже которого своей тщедушной грудью стоял Энезербил Вайат, занимавший при дворе Руперта Либурийского должность церемониймейстера. Для представителей благородного сословия, ожидающих приема у короля, во дворце раньше было отведено несколько особых залов, а для простолюдинов -- выстроено небольшое здание в одном из внутренних дворов, которое заметно обветшало и покрылось пылью за время правления Адоридуроса, к нему простолюдинов просто не допускали. Но с приходом нового правителя порядки, сложившиеся при короле Адоридурисе, отправились прямиком к Безымянному, и всем его известным демонам, а новые традиции пока не зародились. Не успели. Некогда было. И поэтому при либурийском дворе царили радующий глаз беспорядок и полнейшая неразбериха, с которыми в ближайшее время надо было срочно что-то делать, иначе дворец превратится в самый настоящий приют для умалишенных.
   И достойный герцог Вайатский в меру своих слабых сил старался бороться с этим, заводя бесконечное множество свитков, в которых постоянно возрастающий штат скромных писцов, меняя различные цвета чернил, отмечал все нововведения. На данном этапе: цветом охры - неугодных на взгляд церемониймейстера просителей, травостоя - достойных, желтых осенних листьев - возможно достойных. И вся эта гамма цветов, непонятная никому, кроме господина церемониймейстера, грела его интендантскую в прошлом душу. Хотя, по большому счету, король не обращал внимания на ежедневно подаваемые раскраски, и строил свой день, как ему заблагорассудится. Энезербил вздыхал потихонечку, боясь возродившегося, а может никогда не умиравшего, набиравшего силу Элвориена, и аккуратно прибирал разноцветные свитки. Ходили слухи, что в одном из сражений с Кермерией, во времена Адоридуриса, герцог, будучи интендантом войска, так увлекся составлением и раскраской графиков возможных поставщиков провианта, что войско в конечном итоге осталось без него вовсе. И соответственно, голодные и обозленные наемники, вместо того, чтобы громить противника, вдрызг разнесли палатку господина интенданта. Его самого спасло только то, что он в тот самый момент отсутствовал. Изволил проверять подъезды к складам, и саму готовность их к приему провианта. И в этом ему повезло, а то бы быть герцогу разорванным голодными солдатами на тысячу разноцветных, раскрашенных во все цвета радуги кусочков.
   Битву, к слову сказать, тогда проиграли. И она вошла в учебники военного искусства Либурии, как битва, проигранная интендантом. А герцог Энезербил переживал в тишине собственного, недавно отстроенного замка внезапную отставку, искренне недоумевая, сетовал на несовершенство человеческой мысли.
   Как и каким ветром вынесло его в церемониймейстеры двора короля Либурийского? История умалчивает. Вспомним лишь один из дошедших до нас анекдотов про короля Тайворина, который в ответ на язвительную реплику посла Иттерии, разведка которой единственно уступала Элвориену:
   - Почему вы не казните своего вора-интенданта, вон он уже и замок достраивает, одна крыша осталась?
   Король искренне засмеялся, прищурил, словно прицеливаясь, правый глаз, и сказал:
   - Ему только ведь крышу осталось достроить, а другой снова начнет! Я предпочитаю ревностного дурака умному подлецу.
  
   Но оставим прошлое, в данный момент герцог Энезербил все так же искренне негодовал: "И где это видано, принимать каких-то там эльфов без очереди? Без записи в дежурной книге? Без достойного ожидания?" Все эти крамольные мысли пчелиным роем клубились в голове вышеупомянутого герцога Вайатского, когда невозмутимый молодой "грифон" передал ему категорическое требование его Величества о срочной аудиенции никому неизвестных доселе молодых эльфов. При прежнем правителе о подобном безобразии и помыслить было преступно! Церемониймейстер вздохнул, скорбно закатил печальные глаза, и отправился смотреть на очередных возмутителей собственного спокойствия.
   О времена! О нравы!
   Отметив про себя невольно получившуюся фразу для собственных, в тайне от всех, страшно подумать и от госпожи герцогини тоже, пишущихся мемуаров, герцог предложил себе поторопиться, поскольку крутой нрав Руперта не располагал к размышлениям. Это уже успели почувствовать на себе все, живущие во дворце особи. Начиная от самого последнего мальчишки, помощника конюха и заканчивая первым советником Его Величества, архимагом Арпенсием. Ждать Руперт Либурийский не любил. Совсем не любил. И это неоднократно было проверено на собственной зад.., то есть спине герцога Вайатского. Его Величество как-то лично изволил отходить герцога собственной тростью за излишнее промедление. Чем Энезербил, как ни странно, гордился.
   Герцог отдышался от быстрой ходьбы и уже степенно, как и приличествует его должности, вошел в комнату для посетителей. За столом сидели двое. Один, явно из светлых эльфов, хотя в его прищуренных миндалевидных глазах мелькали отголоски янтарного огня Владык Мирозданья, нервничал. Второй, черный как головешка, потомок Подземья, спокойно наблюдал придворную жизнь, положив руки на какую-то палку. На первый взгляд юнцы. Хотя кто их, эльфов, поймет? Энезербил вспомнил собственный казус, когда он, представляя варва...то есть, конечно же, его новоявленному Величеству, посольство Светлого Леса, добавил слово юный, применительно к одному из гостей, и свой ужас, когда оказалось, что тот самый "юный" гость, оказался ровесником его собственного прадедушки... Мда... Церемониймейстер снова облился холодным потом. И на всякий случай низко поклонился ожидавшим аудиенции эльфам.
   - Не изволят ли господа проследовать за мной в покои Его Величества?
   - Безусловно, господин,...эээ?- Вопросительно глянул светловолосый в зеленом потрепанном костюме.
   -Энезербил, герцог Вайатский, церемониймейстер двора Его Величества Руперта Первого, Либурийского,- еще раз поклонился мужчина,- как мне вас представить Его Величеству?
   - Даймиорт, с письмом к королю Руперту от Владыки Светлого Леса, и сопровождающий его.., то есть меня... Хааканарт,- и непроизвольно вопросительный взгляд на товарища, и потом утвердительно - мой друг.
   Дроу откашлялся:
   - Друг и телохранитель его высочества, Хааканарт Д"Ба"йн Эйр, третий сын Первого Дома Подземья.
   Энезербил ощутил предательскую струйку пота, непроизвольно струившуюся где-то между лопаток. О Даймиорте он был наслышан. Только глухой в Либурии не знал о внезапно объявившемся сыне Владыки Светлого леса, ходили слухи , что мать его была драконицей и Стражем Мирозданья, но чтобы и телохранителем у него был принц Подземья? Это уже ни в какие рамки не вписывалось.
   А светловолосый тем временем весело прищурился, глядя на друга:
   - Принц, говоришь?
   - Ага. Он самый, как это не прискорбно, - поморщившись, ответил дроу.
   Мальчишки громко расхохотались.
   А Энезербил, приложив руку к груди, постарался унять занявшееся было сердцебиение.
   Многовато принцев в отдельно взятом месте для его больного сердца, да еще без должного согласования между высокими сторонами! Без многомесячных переговоров! Без предупреждения, в конце концов! Куда катится этот мир! И еще раз закатив скорбные глаза к небесам, герцог Вайатский жестом пригласил гостей проследовать за ним.
   О каждом человеке, эльфе или гноме, словом, о каждом мыслящем существе, населяющим этот бесконечный мир, а может быть и весь Веер миров, может рассказать его кабинет. Потому что это именно то самое место, где не нужно быть кем-то. Здесь ты живешь, дышишь и остаешься самим собой. Именно здесь находят свое место те самые вещи, которые тебе просто приятно взять в руки и вспомнить... Вспомнить друзей, подаривших тебе тот или иной предмет, возможно не имеющий ценности среди ростовщиков, но для тебя бесконечно дорогой и абсолютно бесценный. Именно он напоминает тебе о твоей бесшабашной юности, о том или ином эпизоде твоей жизни. Будь то голыш с берега, обкатанный волнами Северного моря, случайно поднятый после тяжелого боя с пиратами или друза аметистов, вырубленная прямо из стены боевой секирой старого друга...
   Именно здесь, а не в королевской оружейной, живут мечи, не раз и не два, спасавшие тебе жизнь... Живут , напоминая о юности... Разговаривают между собой, делятся воспоминаниями об ушедших в прошлое битвах...
   И еще кабинет может быть заполнен манускриптами, которые не может вместить в себя рабочий стол. Еще здесь живут старательно вычерченные карты Либурии и всех земель, до которых дотянулся пытливый ум нынешнего короля. И, конечно, бесконечно уходящие ввысь стеллажи, заполненные бесчисленными свитками ...
   Что еще? Добавим камин с пляшущей в ярком огне тарантеллу саламандрой, пару удобных кресел, графинчик красного, искрящегося ярким южным солнцем, хорасандского вина и глиняный, исходящий паром, кувшин с каффи на небольшом столике возле кресла.
   Церемониймейстер деликатно постучал в дверь кабинета Его Величества и, не дожидаясь ответа, взглядом подтолкнул посетителей. Дейми вздохнул и, подмигнув другу, шагнул первым в святая святых Либурийского королевства.
   У камина, который приятно потрескивал и щедро раскидывал разноцветные искры, устало расположился в кресле не старый еще человек. Того самого благословенного возраста, о котором говорят " в летах", скромно опуская количество прожитых лет. Довольно высокий, чего не смогло скрыть даже уютное кресло. В черной гриве небрежно откинутых назад волос, изредка поблескивали серебром седые пряди, а молодые синие глаза смотрели ...Насмешливо? Насторожено? Оценивающе?
   Словом, Его Величество Руперт Либурийский изволил принять просителей.
   Воин и поэт. Философ-мыслитель и бесшабашный наемник. Беспощадный в ненависти. И бесконечно одинокий в любви. Искренне открытый друзьям и абсолютно непонятый врагами. Руперт Мак Алистер, не желавший стать королем Либурии, но ставший им по велению долга и случая...
   Мальчишки слегка оробели. Какая же мощь чувствовалась даже в расслабленном состоянии бывшего Стража. Недаром на нынешнем флаге Либурии приготовился к прыжку белоснежный Барс. Тотем небольшого, но воинственного рода Мак-Алистеров, гордо исчислявшего свое начало не много не мало, как от Первородного Барса, навсегда улегшегося на страже у ног Равновеликой. Король Руперт действительно напоминал сейчас большого кота, уютно урчавшего у камина. Но кто сказал, что коты, отдыхая, забывают про свои смертоносные когти?
   - И что стали в дверях? Проходите, Ваши Высочества. - Руперт Либурийский усмехнулся, и махнул рукой.- Лион... Твой отец, Даймиорт, мне уже сообщил, что ты на днях появишься, а вот вы, принц Хааканарт, для меня новая фигура,- и испытующе - вопросительный взгляд синих глаз словно насквозь пронзил темноэльфийского принца. Тот улыбнулся, и с достоинством поклонившись, твердо посмотрел в глаза короля:
   - Может быть, Вашему Величеству будет проще воспринимать меня, как телохранителя Даймиорта? - И юный дроу, гася искорки алого пламени в глазах, невозмутимо присел во второе кресло у камина. Даймиорт посмотрел на одного, на другого , пожал плечами.... И уселся прямо на пол, на шкуру неизвестного пушистого зверя.
   - Ну что ж, - насмешливо прищурился король Либурии,- так тому и быть. Тем более, что я, собственно, ждал вас обоих.
   Мальчишки недоуменно переглянулись.
   Мак усмехнулся и, смешно наморщив нос, чихнул.
   - Может, оставим церемонии тем, кому положено ими заниматься? Обслужите-ка себя сами, ребятки.
   - С удовольствием, Ваше Величество, - церемонно поклонился темноэльфийский принц, а ныне новоявленный телохранитель, и вопросительно глянув на короля, разлил по тонким чашечкам кхитайского фарфора каффи из вкусно дымящегося кувшина.
  
  

За две седьмицы до времени Тьмы.

  
  
   - Я еще раз спрашиваю вас, что происходит в моем городе? - Роксолин, грозно нахмурясь, обвела взглядом собравшихся.
   - Солнце мое, ты так и не поняла?- Хаким, легко скользнув из- за стойки, выпрямился во весь свой немалый рост. - Видимо, мы опять спасаем мир.
   Мельда горько рассмеялась:
   - Ну конечно! Стоило мне только уйти в отставку, так этому миру нужна помощь!
   - А ты уверена, подруга, что ты в отставке? Что или кого тогда ты ищешь в Стеренфорде?
   - Извини, Хаким. Это личное. - Мельда нахмурилась.
   - А меня просто позвала дорога и ветер,- растерянно проговорила ясноокая Саламандра, невольно прижимаясь к Роксолин.
   - Никогда ветер не бывает случайным, он только попутный, - поглаживая мандолу, сказал сероглазый Бард.
   - Так, - прогудел Харлоп. - Если мы все здесь собрались, значит это нужно Ясноокой. Что-то должно произойти. И кто - то это знает, иначе что бы ему делать в Стеренфорде?- И Харлоп обвиняюще нацелил бороду на сероглазого Барда. - Ты же тот самый Странник, Изменяющий мир и Следующий Вслед за Ветром? Ты точно должен знать...
   Бард успокаивающе выставил ладонь:
  
   -Я расскажу. Расскажу все, что знаю. На мой взгляд эта история началась в Русколани, много лет тому назад. И, поверьте, мне не просто рассказывать это, но...Необходимо. Да... - Сероглазый бард взял в руки мандолу. Прислушался к каким-то только ему ведомым звукам. Взмахнул ладонью и, словно что-то изменилось в мире, перенося собравшихся в таверне в неведомую Русколань...
  
  
   Скачет-спешит по степи неистовый Стрибог на лазоревой колеснице, подстегивая четверку белогривых кобылиц. А за ним вдогонку стелет-кланяется седая ковыль трава... Словно море белопенное волнуется...Степь...
  
   Яська лежал на спине, покусывая травинку и воображая как обычно. А облака сегодня показывали странные картинки. И почему это кроме него их никто не видит? Это же так просто! Еще и дурачком кличут...Сами они такие.
   Вон он, Змей разинул страшенную пасть, стремясь проглотить солнце ясное. Только не выйдет у него ничего. Никогда не выходило, и на этот раз не выйдет.
   Яська покрутил головой, прищурился и, запрокинув голову, посмотрел на небо сквозь ресницы. Уже гневается и грохочет, торопится навстречу Змею, суровый Бог Грозы...
   И снова сойдутся они в нескончаемой битве, а на степь грянет долгожданный дождь. Бог Грозы победит в этом поединке, и небо радостно вздохнет, разольется яркой синевой за горизонт...
   Негромкий окрик прервал возникавшую было сказку.
   - Эй, парень!
   Яська приподнялся и, прикрывая ладошкой глаза от солнца, присмотрелся к путнику. На еле видной в степи дороге приплясывал, пофыркивая, тонконогий вороной жеребец. Узорчатое седло отделано серебром, белоснежная длинная грива чуть не по земле стелется. Ух, ты!
   Пастушок невольно залюбовался красавцем конем. Потом спохватился и перевел взгляд выше, на всадника. Ох! Не витязь, не купец...Заметил за спиной что-то похожее на гусли, и обрадовано вздохнул. Эк, оно...Сказитель!
   Серые глаза всадника насмешливо блеснули:
   - Осмотрел? Зовут-то тебя как, стражник?
   -Яська. А ты кто таков будешь? - Осмелел мальчишка.
   - Я? Хм... Странник. Бродим по дорогам мира с другом моим Пилигримом, сказки сказываем. А ты любишь сказки, малец?
   -Я? Ух ты! Да!- Выпалил Яська, напрочь забыв о солидности своих двенадцати лет.
   Сероглазый сказитель наклонился и протянул руку:
   - Садись, дорогу покажешь к кузнецу Евсею, дело у меня в вашем селе, а потом и поговорим, хорошо?
   Яська робко оглянулся на безмятежно пасшихся коней.
   -А они как же? Я не могу!
   Путник легко скользнул из седла. Освободив от упряжи Пилигрима, ласково хлопнул его по крупу: " Присмотришь, бродяга?" Вороной всхрапнул соглашаясь, ткнулся сероглазому в плечо,и побрел в сторону свободно пасущихся коней.
   - Вот и славно. Пойдем, дружок, проводишь меня, а за табун не волнуйся, Пилигрим присмотрит... Лады?
   И протянул мальчику руку. А Яська, торопливо вытерев о штаны свою грязную ладошку, доверчиво вложил ее в протянутую руку Странника.
   .... В мелодию пути непроизвольно вплетался лёгкий шум травы и забавный посвист пересмешников, едва слышимый перезвон синих колокольцев, удобно расположившихся по обе стороны дороги. Особую хрустальную нотку добавлял нежно струящийся рассветный луч.
   Яська, захлебываясь и путая слова, рассказывал спутнику о Боге Грозы и его вечной битве со Змеем, облаках на небе, о том, как в его голове постоянно возникают картинки, и что в селе над ним смеются. Сероглазый улыбнулся сбивчивому рассказу и положил руку на хрупкое Яськино плечо.
  
   Значит, ты позвал меня сюда ради этого мальчика, да приятель?
   Ветер согласно прошелестел в траве:
   - Ты знаешь, Странник, новый Бард, особенно Изменяющий, это всегда большая радость. Вот тебе и ученик, - и Северный Ветер рассыпался, смеясь, на тысячи маленьких вихрей, устроивших настоящий переполох среди прятавшихся в ковыле куропаток.
   - Разве я готов учить?
   - Может быть, и нет, только он готов учиться, и с этим уже ничего не поделаешь,- усмехнулся собеседник в развивающиеся седые усы,- ты же помнишь старую мудрость? Когда ученик готов учиться - находится учитель. Это Закон Мирозданья
   - Пожалуй...
   И Странник, посмотрев в горящие Яськины глаза, тоже рассмеялся вместе с Ветром.
  
   Как и положено всякому уважающему свое ремесло мастеру, кузнец Евсей Твердятич был человеком степенным и домовитым. И кузня его, стоявшая близ небольшой реки, уже издалека внушала уважение своей основательностью. Несмотря на очень раннее утро, вовсю бухал молот, тяжело и утробно вздыхали меха, да сизая дымка струилась из дымогона.
   -Дядька Евсей! - метнулся в кузню Яська, а сероглазый путник присел на аккуратно сложенную поленницу.
   Замолкло гудение молота и, отирая пот со лба, из кузни вышел громадного вида мужчина, голый по пояс, если не считать закопченного кожаного фартука. Русые волосы перехвачены ремешком, на чумазом лице радостно сверкнули синие глаза:
   - Сергий! Жив бродяга! Давненько ты к нам не захаживал, али ветра попутного не было?
   Сероглазый поднялся навстречу и был сжат двумя похожими на медвежьи лапы ручищами.
   -Полегче, медведь старый! Кости переломаешь, мы, знаешь ли, барды народ хрупкий, с нами осторожно надо, - лукаво посмеивался другу путник.
   -Хрупкий? - Громогласно хохотнул Евсей. - Ну-ну...
   Ясь притаился у поленницы, смотря во все глаза на встречу двух старых друзей, и лихорадочно соображал, как бы ему остаться. Он ведь никогда еще не видел сказителя так близко, а этот еще такой странный. Сказитель он должен быть почтенным старцем, с седой бородой. А этот путник едва ли старше Горьки, дядькинова сына, правда, тот уже жениться успел. Ну да двадцать зим самое оно. Да и бороды нету никакой на загорелом лице. Богиня! Что за мысли лезут в голову? И Яська, спрятавшись за особо крупным бревном, приготовился наблюдать.
   - Ладно, дружище, соловья баснями не кормят. Давай-ка в баньку, да за стол, расскажешь, что в мире делается. И ты, Ясь, до кучи. Чего ворон ловишь? За конями Пилигрим присматривает, поди?
   Обнаруженный мальчишка нервно сглотнул комок и согласно кивнул. Вот уж свезло, так свезло!
   - Вот и пойди, малой, воды натаскай в баньку-то, а с дровами мы сами управимся.
   Порозовевший от усердия парень кинулся к ведрам. А Евсей, проводив глазами Яську, негромко сказал:
   -Вовремя ты, Странник, кабы не объявился , то я сам бы тебя стал искать. Великая Праматерь вложила в душу этого мальчика яркую искорку. Не задули бы? Сирота при живом стрые*. Срамота. Тьфу! Прости Богиня меня, старого.
   - Не волнуйся, Кузнец Судеб, недаром затих на этом месте Северный Ветер, теперь у меня будет ученик.
   - Ученик? Это дело, береги мальчишку, ох, береги, Странник, сердце у него доброе, открытое миру, как бы не забрали, - задумчиво прогудел Евсей, и скользнул взглядом по поясу Странника, посуровел - А ты все без меча ходишь, песнопевец?
   -К чему мне он? - Беспечно улыбнулся сероглазый,- Мое оружие вот оно. И ласково прикоснулся к мандоле.
   -Ну-ну, - неодобрительно хмыкнул кузнец. - Поговорим еще. И о мече, и том, зачем он нужен.
  
   Солнечная тень на замысловато сработанных часах сначала укоротилась и почти совсем исчезла, потом стала расти совсем в другую сторону. В воздухе запахло вечерней прохладой, тянувшейся с реки. Лягушки начали поквакивать, прочищая горло перед ночным хором.
   Яська, осоловев после бани, да сытной еды, дремал, положив голову на Божью ладонь и чудилось ему, что вместо давно знакомого дядьки Евсея сидит за столом сам Бог Грозы, хмуро сведя мохнатые брови, кивая в ответ на неторопливый рассказ сероглазого Странника, светлые пряди волос которого колышутся сами по себе, словно в них играют в пряталки десятки маленьких ветерков...
   Кузнец, дослушав рассказ, легонько пристукнул по столешнице.
   - Значит, говоришь, Тьма идет в Приграничье... А сам туда без меча. Хороош! Будет тебе меч, Странник, и не спорь! - Неодобрительно прикрикнул на готового отказаться сероглазого. - Поди, не всю сноровку на дорогах растерял, помнишь, поди, чему учили? Айда со мной в кузню, ночь самая подходящая.
   - А что я там буду делать? Меха качать? - Растерялся Странник.
   - Ну, это вряд ли, - скептически глянул на довольно щуплую фигурку Евсей, и повел полуторааршинными плечами, хохотнув, - Ты песню сложишь, а я ее в меч - то и вплету! Ты ж у нас, чай, сказитель? Вот и меч у тебя особый будет, а? - И подмигнул озадаченному Страннику.
   Тот пожал плечами и потянулся за подругой-мандолой. Когда Кузнец Судеб в таком настроении, пожалуй, лучше и не спорить.
  
   А Кузнец, не обращая внимания на слегка задумавшегося, перебирающего струны Странника, что-то шептал-рассказывал разгоравшемуся огню в печи. И вскоре, то ли под неслышную скороговорку, то ли под легких шелест струн, заиграла, приплясывая аскаламо, огненная саламандра, свивая мятущиеся языки пламени в алые лепестки неведомых цветов. Серж устроился в стороне от наковальни, и старался не мешать. Кузнец священнодействовал. Ведь то, что творилось в кузне, по-другому нельзя было и назвать. Внимательно осмотрев бруски-заготовки, Евсей отобрал один и одобрительно гукнул - годится!
   -Гляди, - показал прямоугольную заготовку, поворачивая ее к свету, в ней ярко блеснули какие-то загогулины, - видишь? Гномья сталь. Долгонько оно у меня хранилось. Уже и не чаял сподобиться... Ну, для хорошего человека...
   Странник внимательно посмотрел на старого друга. А ведь он никогда и не видел, как творилось оружие. Да и надобности в том не было. Его оружие - песня, заставляющая смягчиться жестокое сердце. И было это не раз и не два, когда убеленные сединами воины, приготовившиеся к неизбежному поединку, услышав звуки его мандолы, разжимали руки на смертоносной стали...
   А саламандра плясала, все убыстряя и убыстряя темп, и вскоре бархатные алые лепестки лениво струящегося пламени сменились яростно гудящим боевым огнем...
   Добродушный сельский увалень-кузнец исчез. Сгустившаяся тень сумрачным плащом металась за его плечами, изменяясь и приобретая черты Изначального. Сурового Бога Грозы...
   Странник и не заметил, как ненавязчиво-спокойная мелодия сменилась боевым наигрышем:

Вся жизнь - в служении Земле

Врагу заказан этот путь,

И не присесть, не отдохнуть...

Вся наша жизнь в седле...

Мечи из ножен обнажив,

Несемся сквозь года,

Всегда!

Сегодня мертв, а завтра жив,

Такая вот беда...

Бушует призрачная рать

Героев и богов,

И славно деве мед подать

Уставшим воинам в чертог...

На рать!

Честь, Правда, только ли слова?

Будь верен, Правду чти!

И может быть твои дела

Позволят чашу меда поднести...

И песню спеть о доблести твоей,

Добра иль нет молва...

На все ответ - твои дела.

  
  
  
   И вплетались в звонкую песню молота легкие переливы струн. Честь. Правда. Солнечный и лунный свет...Горькие слезы вдов и хрустальный смех рожденных в мире детей...
   Меч менестреля - особое оружие, нарожденное в добрых руках друга, и другом с напутствием отданное, сдобренное боевой песней и закаленное грустной поминальной балладой. Все это в мече музыканта. Боль и счастье. Звучит над полями и лесами Русколани песня, хрустальным узором вплетаясь в сталь. Хотя зачем поэту меч? Если он обнажит его, значит, битва предстоит нешуточная...
  
   А Яска уже спал, удобно свернувшись калачиком на широкой лавке, и снился ему Бог Грозы, кующий небывалый меч своему старому другу Страннику, Идущему вслед за Ветром...
  
   Перед глазами мальчика проносились картины пира героев в Ирие.
   Вот рыжебородый великан с отрубленной в бою правой рукой, лихо поднимает здоровой левой рог с пенным напитком и громко требует "позабавить его доброй сказкой", а юный золотоволосый княжич задумчиво поглядывает на заезжего менестреля, ужасно похожего на Странника, серьезными серыми глазами.
   Громогласно хохочут бражники, перекидываясь сальными шутками, возможно кому-то показавшимися оскорбительными. Однако ведь не тот воин, что позволит себе затаить обиду на дружеские подначки. И звучат в ответ сальные шутки... И скользят среди воинов вечно юные прекрасные золотоволосые валькирии...
   И вновь раздаются раскаты хохота вечно пирующей дружины Бога Грозы...
   А на земле слышится рокот грома, и сверкают молнии- отсветы небесных поединков...
   Яська спал и видел сны.
   Евсей тем временем выложил на наковальню пламенеющий клинок и, сурово нахмурив брови, взял в руки молот. Пригляделся к дышащему жаром, нарождающемуся мечу и ...
   Пошел петь свою песню кузнечный молот, ухая и постанывая от натуги. Кузнец одобрительно гукнул и окунул новорожденного в студеную, нарочно принесенную воду из дальнего родника, набранную на заре.
   Поднял в руках дымчатый клинок - и скользнувший по нему лунный свет заплясал на слегка изогнутом лезвие, вплетаясь в узор тонкой серебряной нитью...
   - Вот и славно. Вот и хорошо. Отдохни маленько теперича...- Евсей вытер бисеринки пота и ласково погладил узловатой ладонью раскаленную саламандру, не забыв почесать ее под мордочкой, - и ты отдохни, малышка!
   Та сверкнула янтарными глазками, и свернулась, мурлыча как котенок, на угольях...
   А Странник, глядя на утомленного, но довольного друга перебирал струны...
   И виделся ему серебристый дымчатый клинок, радостно играющий в солнечных лучах, друг и напарник, уютно устроившийся в наспинных ножнах, грозный воитель, одним своим блеском разгоняющий нечисть...
   - Ты правильно понял, Странник, - глянул на друга Кузнец, - имя ему нарекаю - Блистающий! И да будет он оберегом руке твоей, другом и защитником в странствиях. Он еще тебе послужит, друг мой. А теперь иди. Мне еще рукоять приделать надобно, да пошептаться кое с кем из малых немного...
   Сергий, пошатываясь, вышел из кузни.
   Надо же! Волшебная ночь закончилась, он и не заметил.
   Вновь рожденное солнце поднималось над лесом, заливая своим ласковым светом просыпающийся мир. Степные певцы, подсвиркивая, пробовали сонные еще голоса... Утренний туман осыпался миллионами радужных капелекна зеленой траве и искрился в робких солнечных бликах...
  
   Серж-Странник оглянулся и увидел, как добро усмехается Евсей, с поклоном подающий готовый клинок. Свернувшаяся на рукояти меча спящая саламандра, приоткрыла янтарный глаз, подмигнула и... устроилась поудобнее....
   А на лавке поднимался, протирая сонные глаза, мальчик Ясь, с надеждой смотря на Наставника. Рассвет...
   Северный Ветер пел свою бесконечную песню, зовущую в путь, только сейчас в нее вплетались отзвуки грядущей битвы.
  

*****

  
   Странник посмотрел на сидящих в таверне друзей, вздохнул. Придется рассказать. Придется.
   Он вспомнил доверчивые искренние глаза мальчика, своего единственного ученика, которого он потерял, отдав ненасытному миру. Доброе сердце, закрывшее дорогу Тьме. И мандола, словно услышав жгущие сердце слезы Странника, тихонько заплакала...
  

*****

  
  
   Тяжелые свинцовые тучи опустились на Стоунхерст. И дело было не в том, что последние пару лунниц не баловал сыновей своих Кром-громовержец. Как раз таки дождями и грозами не был обделен этот суровый край. Только надо ли? Нужны ли грозы земле, сплошь и рядом иссеченной оврагами, словно шрамами на лице старого воина? Ей бы немного тепла....Вздыхали старики, греясь у костров...
   Не осталось песни, согревавшей душу воинов, той самой, уютно свернувшейся, подобно сказочной саламандре на углях родного очага.
   Ушла она из покрытых вереском холмов...Куда? Как вернуть ее? Кто вернет ее? Нет ответа...
   Боги всегда молчат...
  
   - Эй! Заснули что ли? - Двое путников стояли перед воротами Стоунхерста. Старший гневно стукнул в ворота навершием меча.
   - Учитель, может, они просто не слышат? - робко предположил младший.
   - Должны слышать, Яська. Приграничье, это тебе, брат, не фунт изюма. Да где они все?! - озадаченно ответил Старший.
   - А что такое изюм? - Не преминул поинтересоваться мальчишка.
   - Ммм... Это такая полуночная ягода. Вкусно. Тебе понравится. Ясь, потом об этом поговорим, хорошо? А сейчас меня очень беспокоит отсутствие сухой одежды и горячего ужина, - и старший из путников внимательно осмотрел неприступные ворота. И примерившись...пнул их от души.
   - Учитель! - Яська укоризненно покачал головой.
   - Кто там? - послышался сверху заспанный голос.
   - Путники. - Лаконично ответствовал старший.
   Дверь заскрипела и потихоньку начала открываться, но только почему-то только вверху. Там же нарисовалась кудлатая заспанная физиономия.
   - Кто? Зачем? По какому делу? - Уже почти внятно произнесла она.
   -Серж-Странник, бард и путешественник, с учеником, по приглашению Старейших, - четко ответствовал старший, и машинально поправил мандолу за спиной, а его конь насмешливо фыркнул.
   - Проходи, коли так...- Проворчал стражник.
   Яська слегка замешкался. Серж уверенно перехватил узду мышастого конька, ободряюще улыбнулся замерзшему ученику и въехал первым в ворота Стоунхерста.
   Постукивали копыта по любовно выложенной гномами мостовой приграничного города. И тихо было. Как-то уж очень тихо. Странно.
   А где скабрезные песенки школяров, которых не удержат суровые отповеди преподавателей? Где разудалые песни вольных стрелков, которыми славилось Приграничье? А весенние песни волков? Или песни наемников, бредущих под утро из местной таверны , и смущавщие не только селян, но и видавших всякое маркитанток...
   Где они? Странник слегка насторожился. Не раскрывались в утренней улыбке цветы, не пробовали голос птицы, не улыбались люди...Тяжелое свинцовое хмарево висело над Стоунхерстом.
   - Учитель, мне зябко. - Поежился Яська.
   - Ты прав, ученик. Зябко. Еще немного и мы доберемся до таверны. Только прошу тебя, мальчик мой, ничему не удивляйся. Приграничье - это отдельное государство. И неизвестно, кто пригласит тебя выпить кружку пива - вампир или оборотень. Главное смотри в глаза собеседнику - и там ты найдешь ответ. Хорошо, малыш? И ничего не бойся, не забывай, я рядом. - Странник улыбнулся одними глазами и двинулся вверх по странно молчавшей улице.
   Яська пожал плечами и покорно отправил следом своего мышастого. А что он еще должен был сделать?
   Таверна " У старого Гоблина" располагалась недалеко от Дома Старейшин. Вот такой парадокс. Приграничье вообще славилось терпимостью к нелюдям. Что нервировало соседние с Пограничьем королевства. А чего еще можно было ожидать от Эрика Эльстейна, Короля Приграничья и Вожака Стаи?
   Странник ухмыльнулся своим мыслям, увидев добротные ворота таверны. Ничего не изменилось за последние годы, даже вырезанная на спор пьяным в дугу светлым эльфом фигурка единорога по-прежнему забавно щурилась на входящего путника, пытаясь его боднуть.
   Несмотря на раннее утро, у коновязи дежурил сонный мальчишка - гоблин, один из бесчисленных племянников Фингуса. Увидев путников, он встряхнулся и дежурно затараторил:
   -Мы рады вам бесконечно...
   Странник пригляделся и узнал встрепанного конюшего:
   - Ларргараш, перестань тарахтеть, мы с учеником к вам не надолго.
   Мальчишка охнул, и уже окончательно проснувшись, узнал Странника, и почтительно поклонился:
   - Мы рады вам, Хранитель. Это честь для нас. Позволено ли мне будет предупредить дядюшку?
   - Конечно, друг мой.- Поклонился в ответ Странник.
   Яська таращил глаза, не совсем все понимая. Да, сказитель согласился быть его учителем. Но...Только ли сказителем был этот странный человек? Да и человек ли?
   -Серржжи! Дрружище! И как я знал, что ты объявишься?!- Огромный, что не характерно для племени гоблинов, седоволосый мужчина, с какими-то странными татуировками на зеленокожем лице, раскрыв объятья, устремился к Сержу. По дороге, правда споткнулся, чертыхнулся в ...Богиню мать и Бога Странствий...
   Учитель смущенно улыбнулся, словно что-то забавное услышав, и ...Лукавые солнечные искорки рассыпались и заплясали по подворью.
   -Кого ты там помянул? Бога Странствий?
   -Ай, брось, ветрокрылый ты наш! С каких пор это ты стал обижаться? Серржжи, пойдем в мой дом, расскажи уж, где носило тебя, ветрреный ты парень,- рокотал трактирщик.- Пилигррим, бродяга... Тебя уже ждет уютное стойло, захвати своего мышастого дрруга, знаешь, поди, куда идти... Шагай уже!
   Вороной кивнул и, прикусив удила Мыша, повел его за собой, словно и в самом деле зная куда...
   Юный гоблин, открыв рот, наблюдал за творившимся на дворе. Ясь пребывал в том же состоянии. Мальчишки переглянулись. Перемигнулись. И поняли друг друга.
   Фингус хлопнул Сержа по плечу:
   - Пошли, дрруже, рраскажжу, что тут у нас творрится. Воврремя ты. Ох, как вовремя!
   И, поймав озабоченный взгляд Странника на ученика, махнул ручищей - Не волнуйся, мальчишки сами рразберрутся...
   Странник, потирая хлопнутое гоблином плечо, предпочел согласиться. Уж очень хотелось оказаться в чистом и сухом месте, да и поесть не мешало, а уж гоблиновская стряпня славилась на все Приграничье. Одна жареная картошечка с салом чего стоила!
  
   - И что, прямо таки даже никаких песен не поют? Даже матерных куплетов?
   -Ты не поверишь. Даже наемники стали похожи на лендхорских девственниц*. Ни слова, ни куплета, ни-че-го! - Фингус убедительно провел ладонью под горлом.
   -А что Эрик? Как же ночные песни оборотней?
   - Вожак в печали. Он тоже не может петь. Только тс-сс! Это тайна. - Фингус горько усмехнулся,- Что-то ушло из нашей жизни, Странник. И это страшно, Сержи, очень страшно, из нашей жизни ушла сказка. Мы стали спокойными, расчетливыми и прагматичными. И теперь мы беззащитны. Эх! - Гоблин Фингус глубоко вздохнул и одним махом сорвал печать с кувшина фалорнского...
   Странник озадаченно посмотрел на старого друга. Никогда за...Несколько сотен последних лет он не видел Фингуса настолько растерянным, и что? Беспомощным? Старый гоблин не унывал во времена страшной эльфийской междоусобицы и Дранконьих войн. Что же случилось?
   - А! -махнул лапищей расстроенный гоблин,- Дрружище, давай-ка хлебнем фалоррнского, как в старые добррые времена... Напьемся, одним словом.
   Странник распечатал второй кувшин.
   - А ты что, ученик Странника?
   Яська хмыкнул.
   - Так уж вышло. Меня дядька Евсей ему недавно сосватал. Сказал надо так, и все.
   - И что, тебе нравится?- Ларри подтолкнул собеседнику кус домашнего хлеба, обстоятельно положив на него шматок розового сала, прищурился, цокнул, и сверху добавил отрезанный от большущего розового помидора аппетитный ломтик.
   -О! Теперь в самый раз, - Протянул созданный шедевр собеседнику.
   -Спасибо! - Яська боролся с искушением мгновенно проглотить созданное чудо. Он такой вкусности не видел никогда. Но, переборов себя, откусил немножко от предложенного, и блаженно прикрыв глаза, начал жевать... Боги! Как же вкусно!
   - Так что, нравится тебе со Странником? Ни кола, ни двора... И всегда быть, где ни попадя...
   -Как? - Яська открыл глаза.
   Ларри прикусил язык. Говорил же ему дядька, не суди, не выслушав! Ладно, попробуем что-нибудь придумать.
   - А ты тоже ...- бард? Может, споешь что-нибудь? Знаешь, у нас давно уже песен не слышно.
   - Никаких? И как же вы живете? Как можно жить без песен?
   -Вот так и живем, - насупился юный гоблин,- Старики говорят, что Тьма забрала с собой смех и песни. А ты умеешь играть?
   Яська смущенно покосился на свой мешок. Учитель не велел. А что? Если тихонечко. Никого же нету. Кто услышит, кроме этого смешного остроухого мальчишки? И тихо прошептал:
   -Ага. На жалейке.
   -Ух, ты! А что это? Покажи! А?
   - А смеяться не будешь?
   - Нет! Чтобы мне никогда Отца Гоблина не увидать!
   -Честно?
   -Тьфу на тебя, человек! - в раскосых глазах Ларри мелькнули возмущенные искорки.
   Яська подтянул к себе походный мешок и нашарил жалейку. Поднес к губам... Легонько подул, словно пробуя. Потянулся и как - то сразу согрелся. И ему так захотелось поделиться теплом с этим озябшим городом. Глянул на чересчур серьезного собеседника и увидел, как будет выглядеть на его угловатом зеленокожем лице улыбка... Представил себе цветущие розовым туманом холмы вокруг Стоунхерста. Приложил к губам жалейку. И полетела в тишине робкая, едва слышная мелодия. А потом...
   Потом...
   Время остановилось. Оно стало вязким и тягучим. Рассветные лучи, словно мечи в умелых руках воина, безжалостно бились со свинцовыми тучами, и те таяли, истекая фиолетово-багровой кровью, превращаясь в пушистые безобидные белые облака...
   А жалейка все пела и пела, и холмы Стоунхерста просыпались. Спящие во мгле вересковые холмы услышали искреннюю рассветную песню, и навстречу ей стремительно раскрылись бутоны нежных розовых цветов...
   И никто этого не видел, кроме застывшего юного гоблина. Город пока спал...И видел удивительные сны.
   А жалейка пела...Пела сильнее и громче. Яська вкладывал свое сердце в эту рассветную песню. А еще...Капли утренней росы, искрящиеся под первыми лучами южного солнца. Предрассветные шорохи просыпавшейся степи. Синее бездонное небо над Русколанью. Легкий шелест ковыля, плавно стелящегося под теплой ладонью южного ветра. Почти позабытую доброту маминой улыбки. Стук копыт. Утреннюю песню сверчка. Прищуренные, искрящиеся смехом глаза дядьки Евсея. Запах парного молока. Ранний крик петуха. Тонкий аромат цветущих вишен. И шершавые узловатые ладони стариков, ласково треплющие по голове и невольно царапающие лицо....
   Ясь тихо вздыхал, убирая от губ флейту, и начинал снова и снова, робко пробуя новые ноты. Ошибаясь и начиная вновь.
   Жалейка пела... И возвращалось тепло в Стоунхерст..
  
   - Ты ничего не слышишь, Фингус?
   -Что-то слышу, Сержи... Что это?
   -Мир меняется, идем! - И Странник стремительно вышел из таверны. Мандола трепетала за спиной, словно птица со спутанными крыльями. Странник ласково придержал трепещущие струны. А сердце рвалось и плакало...
   Яська? Что же ты творишь, мальчик мой... Ты же отдаешь этой песне всего себя, полностью и безвозвратно. Ты растворяешься в ней...Я не успел тебя научить, юный Изменяющий... Я должен успеть перехватить мелодию... Я успею...Я должен...
   Чистые, нежные нотки наперегонки разбегались по сумрачным холмам, преображая их, словно солнечные котята играли в догонялки с тенями. И пятнали их, превращая в искрящиеся светом солнышки...
   Странник лихорадочно подхватил мандолу, и силы словно покинули его... Медленно, слишком медленно, Серж пробежал по струнам...И едва успел влиться в мелодию нежной рассветной песни. Но успел только закончить ее последним аккордом... Поздно. Поздно!
   Гоблин Фингус так и замер в дверях своей таверны, не в силах двинуться дальше .
   А над Приграничьем продолжала нежно петь флейта, и слышался летящий ей вдогонку мягкий перебор струн..
   Песня возвращалась в суровый край. Летела над Приграничьем на крыльях подхватившего ее Северного ветра. Она возвращалась...
   Шелестом распустившихся листьев? Легким шорохом едва раскрывшихся тугих бутонов на кустах вереска? Рассветными лучами, скользнувшими по взметнувшимся ввысь луговым цветам? Улыбками на морщинистых лицах молочниц? Вернувшимся на улицы Стоунхерста искренним смехом детей?
   Она возвращалась... Она бодро шагала по мостовой города, и казармы стражников взрывались скабрезным хохотом, она нежно окутывала расцветшие за ночь сады, пробуждая проснувшихся птиц, легким напевом щекотала заснувших под утро влюбленных, она возвращалась в суровое Приграничье...И слышались робкие голоса освобожденных волков... И очень скоро раздалась ликующе радостная песня вожака...
   А юный гоблин, прижавшись ухом к груди человеческого мальчишки, внезапно выронившего флейту, лихорадочно тряс безжизненное тело, наверное впервые в жизни плакал злыми слезами:
   - Ясь! Ну, Ясь! Дыши, Ясь! Ну, пожалуйста!
  
  
   На небосклоне Эйлоуринна зажглась еще одна звезда. Удивительно яркая. Искрящаяся белым-белым светом. Изгнавшая своими лучами Тень из Приграничья.
   Странник молчал, перебирая струны...Он не успел. Не смог. Он, Учитель, не сумел спасти собственного ученика.
   И рыдала, вторя его сердцу, мандола, отдавая созданную учеником Рассветную песню измененному Миру. В этот раз тьма отступила, сердце юного барда закрыло ей дорогу. А он, Хранитель не успел, не услышал, не почувствовал... Что же за меч ты вручил мне, Кузнец Судеб? Что ж, эта боль навсегда останется со мной... Навечно.
   А над Приграничьем плыл пьянящий вересковый рассвет... И слышался на улицах просыпающегося Стоунхерста искренний детский смех...И ему вторил ликующий волчий вой. И тявканье волчат. Приграничье снова начинало жить...
  

*****

  
   Замок Сущего укрыла гнетущая тишина. Молчал в своем кресле Блистающий, задумчиво накручивая на палец локон белокурых волос. Темный, укрывшись в сумрачной тени, вздыхал, прикидывая возможные варианты нового воплощения юного барда. Сумрачный внезапно посветлел лицом:
   - Мы же боги, братья?!
   Белоснежная рука Блистающего чуть ли не первой взметнулась навстречу, едва не опережая слова Сумеречного, самую малость промедлил Темный, над рукопожатием Богов раскрылось серебристое марево, наверное впервые за тысячелетия сплавляя Триумвират в одно целое. А Пламень промедлил, и не успел предупредить зарвавшихся мальчиков.
   Даже Боги не могут безнаказанно изменить рисунок на Полотне Сущего. И никто не знает, что выткет на нем Слепая Пряха...
   И яркая звезда стремительно упала с небосклона...А в это время двое влюбленных загадали желание...И был в эту ночь зачат ребенок с сердцем, неподвластным силам Тьмы. Потому что оберегом ему стала искренняя любовь родителей и бескорыстная душа юного барда, отдавшего свою жизнь этому Миру. Именно так был выкован меч, которому было суждено разбить оковы богов и вернуть Безымянного во Мглу. Дейми, Драконье Сердце.
   *Элвориен - Тайная стража Либурии, раскинувшая свои сети по всему Эйлоуринну.
   *лендхорские девственницы - Орден воинственных монахинь, основанный около трехсот лет назад неизвестной девственницей, у которой абсолютно отсутствовало такое понятие, как чувство юмора. Монастырь, возникший у селенья Лендерхорст, славился своми суровыми воинами. Особо приветствовалась у воительниц этого монастыря чувство ответственности, напрочь отрицавшее, по мнению Наставницы Лендерхорста любую Улыбку Мирозданья, будь то песня или ребенок. Но мы с вами обязательно вернемся к этому весьма ошибочному заблуждению.
  
  

Глава 4.

   - Я нашел ...- Лениво колыхнулись черные шелка.
   -Убей! Уничтожь!- серебряный кубок с дорогим вином превратился в бесформенный комок в могучей руке человека.
   - Что-то... Или кто-то мешает мне...И я думаю...
   -Не смей думать, раб! Твое дело выполнять! - Алое пламя свирепо полыхнуло над перстнем.
   -Как ты назвал меня, ссшшеловек?!- Медленно цедя слова, закутанный в шелка прищурил глаза, и тягостная тишина повисла в застывшем воздухе.
   -Прости меня, я...э-э-э... погорячился, - опомнился человек, нервно поправляя академическую мантию.
   -Возможно, я тебя прощу, возможно, маг! Я подумаю.
  
   После обстоятельного разговора за чашкой каффи с королем, Хааканарт чувствовал себя довольно неприятно. Удивительная способность Руперта, задавать наводящие вопросы выпотрошила темноэльфийского принца целиком и полностью. Ощущения напоминали хорошую многочасовую трепку Наставника. Хакки не успел опомниться, как уже рассказывал свою немудреную историю в самых мельчайших подробностях. Соглашался с сочувственно кивавшем в особо драматичных моментах, королем, стеснялся собственной необдуманной поспешности и радовался как будто внезапно возникшей в процессе разговора мысли о продолжении образования не где-нибудь, а в знаменитом Универсуме. Дейми весело посмеивался, помалкивая. Уж он - то хорошо знал способность капитана Мака подводить собеседника к единственно верному решению. Нужного ему, королю. А в данном конкретном случае особо никто и не сопротивлялся.
   - Ну что ж, мальчики, в общем и целом мне все ясно и понятно. - Руперт Мак Алистер потянулся, размяв затекшие мышцы,- Встретились вы, конечно, не случайно, это и козе понятно. Пророчество о Светлом и Темном только глухой в Либурии не слышал за столько лет. И Владычица не зря вам Элайн показала. Именно там все началось много лет назад. Только ваша задача сейчас не думать о собственной избранности, это бабушка еще надвое сказала, пророчества весьма туманны, поживем - посмотрим, - Мак слегка поморщился от боли в ноге, давала о себе знать старая рана, - И не воображайте себя героями, это к добру не приведет. Ваше дело теперь взять все возможное от своих учителей и быть просто обычными студентами. Конечно, факт вашего появления особо не скроешь - слишком уж колоритная парочка, а о том, что дроу впервые становится студиозусом Либурийского Универсума, слухи разлетятся на весь Эйлоуринн. С другой стороны - старые традиции давно пора послать к воронам, и твои родственники, принц Хааканарт, в своем Подземье скоро в этом убедятся.
   Хакки нервно дернул щекой и демонстративно безразлично пожал плечами.
   - Ну, а вы молодой человек?- Руперт насмешливо глянул на Даймиорта. - Чем вас соблазнили в столь долгий путь?
   - Новыми знаниями, государь.- Улыбнулся Дейми .- Отец и Наставник считают, что я многому научусь в Универсуме.
   -Конечно, научишься, куда денешься, - прищурился король,- Рекомендую только в погоне за знаниями не забывать, каким концом меч держат. Ежедневно вы оба будете заниматься с капитаном Роксолин, если, конечно, она найдет для этого время и согласится взять вас в ученики. Тревожно сейчас в Либурии.
   Руперт легко встал с кресла, стремительно пересек кабинет и, открыв дверь, приказал дежурящему "грифону":
   - Найди капитана Роксолин.
   Парень отсалютовал королю сжатой рукой, прислоненной к сердцу, и стремглав кинулся выполнять. Мак одобрительно улыбнулся. Что-что, а дисциплина теперь во дворце была на высоте. И это радовало.
   Через некоторое время, достаточное, чтобы в затянувшемся молчании выпить чашку каффи, послышались легкие шаги и в распахнутой двери, приглаживая влажные, коротко остриженные густые с проседью волосы, появилась воительница. Очень высокая даже рядом с двухметровым Либурийцем, одетая довольно скромно - в типичную для представителей Великой Степи кожаную безрукавку, свободно открывавшей литые мышцы, украшенную только одним знаком отличия - фигуркой серебряного барса, приготовившегося к прыжку. Многие, ох и многие в Либурии отдали бы свои фамильные сокровища за этот скромный знак. На миловидном зеленокожем лице змеились татуировки, рассказывая знающему ранг и титул вошедшей. За спиной опасно посверкивала гарда меча. Воительница, застыв на секунду на пороге, спросила:
   -Звал, Величество?
   -Твои новые ученики, - щедрым жестом показал Мак на застывших с открытыми ртами разномастных эльфов.
   - Да-а? - скептически приподняла густую бровь Роксолин. - И чему это старая орка может научить столь именитых парней?
   Даймиорт первым пришел в себя. Отец говорил ему, что капитан Мак удивительный правитель, который воспринимает эллоров* только по собственным личностным качествам, вне зависимости от расовой принадлежности. И то, что у него капитаном Стражи была представительница народа Урук-Хае ,только подтверждало это. И не простая представительница, судя по татуировкам. Если Дейми правильно расшифровал маленький иероглиф, скромно притаившийся на шее воительницы, то перед ними была х"ронке* - воин в седьмом поколении, палач и разведчик в одном лице, потомок Первого Воителя Урук Хаэ. Дейми перевел заинтересованный взгляд на Руперта, знает ли об этом правитель? И откуда то пришло - знает...Конечно, знает.
   Светловолосый встал, низко поклонился и опустился на одно колено, непроизвольно перейдя на речь степного народа:
   - Для меня будет высокой честью просить тебя, Стремительная Рысь, поражающая врагов быстрее молнии, принять меня в ученики.
   Хааканарт посмотрел на друга и, доверяя его выбору, тоже низко склонился перед воительницей.
   Роксолин уже с интересом посмотрела на жутко серьезных мальчишек, и, сурово хмурясь , старалась не рассмеяться, чтобы не нарушить торжественность момента. Озадаченно глянула на короля.
   Мак развел руками. Решай, мол, сама. Роксолин скорчила страшную рожу - ты, король, хотя послать бы тебя к воронам! Мак улыбнулся, подмигнул, и скорчил ответную: А ты теперь капитан, подруга!
   Мальчишки не заметили столь многозначительный диалог, продолжая оставаться коленопреклоненными.
   -Хорошо. Я беру вас обоих. Только не думайте, что это будут обычные уроки, и вам будет легко, - язвительно усмехнулась Роксолин. - Ваши Высочества.
   Хааканарт трудом погасил алые огоньки в глазах.
   - Я был бы вам бесконечно признателен, Учитель, если бы вы называли меня просто Хакки.
   -Вот даже как? - глянула на дроу орка. - Заметано. А ты, сын Светлого Властителя?
   - Меня зовут Дейми, госпожа. - Скромно представился Даймиорт.
   Роксолин с сомнением покачала головой в ответ на откровенно веселый взгляд правителя Либурии, и пробурчала больше по привычке:
   - Ну-ну... Хлебнем еще лиха.
   Она даже сама не подозревала, насколько была права. Единственно чего не знала Роксолин, так это то, что она отчаянно полюбит этих бесшабашных ребят. И что когда один из них сделает свой выбор, она без колебаний отдаст свою жизнь.
   До времени Тьмы оставалось всего два года...

*****

  
   В библиотеке Универсума всегда было очень тихо. Это непреложное правило соблюдали все, начиная от ректора Ульриха и заканчивая служкой, осторожно гасившим свечи за последним посетителем. Однако сегодня в зале редких манускриптов происходило нечто странное.
   - Я нашел!- Лихорадочно блестящие глаза студента начала затягивать васильковая синева, всегда сменявшая стальной цвет в минуты волнения.
   - Здорово. Сколько у нас времени? - ответно блеснул алым взгляд второго.
   Синеглазый пожал плечами.
   -Не знаю... Часа два, наверное.
   - Давай, успеем!
   За добротным старым столом, открыв пыльный фолиант, плечом к плечу сидели двое студиозусов, прилежно вчитываясь в руны рукописи. Хранитель библиотеки пожал плечами и продолжил накручивать на палочку белоснежные перья. Пусть его сидят. Главное, чтобы книги не портили. Похвально всегда стремление к знаниям!
   На отполированной рукавами бесчисленными множествами студентов Либурийского Универсума столешнице лежала легендарная Летопись Эйлоуринна. И если бы кто-нибудь спросил о ней почтенного библиотекаря, то тот вряд ли нашелся бы с ответом. Не было этой книги в каталогах библиотеки Универсума. Однако двое первогодков сидели за столом и искали в ней ответы на свои вопросы. Книга была открыта на странице, повествующей о давней битве небольшой приграничной крепости Элайн. "Шел седьмой день осады....
  

*****

Вам этот бой запомнится надолго

Полет клинков, рассекших мир на части

Последний хрип затравленного волка

И два клинка, как проклятое счастье .

Какая ж мне нужна еще награда

Когда уходит жизнь в последнем стоне

Я упаду красиво, как в балладах

Сжав рукояти в стынущих ладонях.

( Алексей Татаринов)

   Владислав подошел к затянутому заморским стеклом окну, распахнул ставни и вдохнул воздух раннего утра. Пахло свежестью и дымом. Дымом пожарищ. Степняки подожгли предместья Элайна, все что могло гореть - сгорело. Солнце еще не вставало, нежась в своей небесной постели, мир словно замер в рассветном тумане. Шел седьмой день осады. Князь вздохнул. В дверь робко постучали.
   -Входи!- бросил Владислав, не оглядываясь.
   В горницу, стремительно распахнув дверь, вошел молодой парень, годов семнадцати, точная копия стоявшего у окна князя. Только серые глаза, вопросительно смотревшие на князя, были не столь уставшими, наверное. А может быть это просто свойство молодости? Владислав улыбнулся своим мыслям и ласково посмотрел на сына.
   - Все ушли, Болеслав?
   -Да, отец. - Парень помялся,- Почти. В общем-то почти все. Только...Мирослава со своими полянницами осталась. И Претич со стаей напрочь отказался уходить. Подлетков отправил с Межамиром, охранять вроде как, а сам вон со стариками байки травит у стены.
   Князь усмехнулся. Насчет Претича он и не сомневался, а вот Мирослава...
   -Ну что ж, сынок. Это их выбор. Хотя я хотел бы, чтобы тетушка твоя, - Владислав прокашлялся, проглотив окончание фразы, не желая обижать сына, вместе с тобой, - ушла. Ну да, надобно уважать чужой выбор. Всех вывел Межамир?
   - Да, отец. Только...- Парень опять смутился.- Ополчение почти в полном составе осталось. Раненых, тех что в беспамятстве были, тех унесли. А кто говорить мог - те остались. Ох, батя... - княжич резко вздохнул,сглатывая слезы, - Дядька Корич говорит - привали меня к бойнице, хоть одну стрелу, да пущу...А у него руки обварены, кость торчит...А легко раненый никто не ушел. В общем, батя, ушли только те, кого Межамир смог убедить. Даже старики остались. Детей только и смогли увести. Прости, отец.
   - Вот так то, сынок. - Владислав протянул руку встеребить сыновьи вихры, да осекся...Не ребенок поди. Мужчиной вырос. Воином. - Рось, она не стенами сильна. Людьми. Дай мне слово, сын, если сможешь - убереги людей. Я тебя учил князем быть. Княжич, нет! Князь - значит ты ответственен за поверивших тебе. Стены, ништо! Отстроишь заново. Главное люди. Убереги. - Сверкнул стальными глазами Влад.- Ладно, сынок. Скоро рассвет. Может больше и не свидимся вот так накоротке...Береги младшего, Болеслав , слаб Левко... береги его от Тьмы и Тени. Береги, сын. И еще. Отведи в распадок всех, кого сможешь, кроме дружины моей, да Претича. Засадным полком будете. Попробуй и полянниц за холм отвести. Словом моим кляни, но уведи, княжич!- Владислав прихлопнул ладонью по столешнице.
   - Я постараюсь, отец,- поклонился княжич.
   - Аллаголлар удыбе! Уйее! - раздался рев под стенами.
   -Все, сынок, пора. Запомни,- ты князь, и на тебе лежит ответственность за поверивших тебе людей. Надеюсь, этому я тебя научил.
   - Да, отец...
   *****
   - И ты допустишь это?- взорвался Сумеречный, обращаясь к Блистающему.
   -Это жизнь, друг мой, передел земель и всякое такое...- попробовал отвертется Блистающий.- И вообще, братишка, это всего лишь игра. Разве мы не играем?
   -Игра? Какая к темным игра!- взревел Сумеречный,- Это жизни! Сотни жизней!
   - Ну...не поминай темных, брат. Мы почти не причем.- Темный долил себе в бокал янтарного напитка,- Я просто немного вам помог...У вас игра уж совсем была пресная. Слегка добавил ярости и злости вашему врагу...
   -Ты! Ты не просто добавил. Ты, брат, впустил Безымянного...- Сумеречный побледнел от ярости.
   -Я, - недоуменно пожал плечами Темный. - А что?Не надо было?
   И налил себе в бокал еще янтарного напитка...
   *****
   Удыге размышлял. Приграничная крепость не сдавалась., несмотря на подарки Безымянного. Сегодня на рассвете все должно было решиться. На мгновенье Удыге-хан пожалел, что приказал казнить шамана. И подсказать некому...Что-о?Подсказать? Мне? А зачем? Разве я не потомок великого Отца Урук Хаэ? Я? Я! Яростно сверкнуло небольшое черное зеркало, стоявшее в углу...
   Удыге глубоко вздохнул... Как же он устал.
   Сегодня он возьмет эту крепость. Даже если ему придется положить всех своих воинов. Даже если он останется единственным воином. Эта крепость .Она должна пасть. Так требовал его Бог. Безымянный, шептавший в ночи и давший ему силу.
   За пологом юрты кто-то скромно поскребся.
   - Входи! - не оборачиваясь, сказал хан.
   -Светлейший, все готово к штурму.- Осман помялся, что было не похоже на этого закаленного во многих боях воина, - На башне подняли стяг князя Элайна, Владислава. Тебя, Лучезарный, вызывают на поединок.
   - И что ты ответил?- застывшим взглядом смотря в костер, проговорил Удыге.
   -Велел поднять твой бунчук, Светлейший, - оторопел Осман.- Разве я был не прав?
   - Да..Ты прав, как всегда, Невозмутимый Осман .- Удыге вздохнул.- Если этот бой станет для меня последним - сохрани моих воинов , Осман. Для нового похода.
   Осман не узнавал "бесноватого Удыге". Что произошло этой ночью? Вместо кичливого ханского сынка, стремящегося к новым завоеваниям и новым землям, с ним говорил истинный владыка. Уставший от войн и готовый к смерти. Или,может быть, к жизни?
   Осман поклонился и вышел, оставив Удыге в одиночестве.
   ****
   - Как ты мог!- продолжал нападать на младшего Сумеречный.
   -А что?- отбивался Темный.
   - Ты посмотри на него, если бы не ты, то он мог бы стать великим правителем! И все наладилось! Смотри в огонь, брат! Пламень, покажи ему!
   И проплывало в огненном мареве посольство Степи в Русколань; почесывал бороду, посмеиваясь Невозмутимый Осман, подмигивая кузнецу, озадаченно рассматривавшему степной ятага; улыбался в усы Владислав. Внимательно слушала старого шамана Мирослава, кивая восточному славословию.... А дети нукеров вместе с детскими гоняли кожаную булду, крича и громко смеясь....Жила Степь и пело Приграничье....
   -Ну что? Доволен?- Сумеречный перевернул доску, сбросив фигуры, и продолжая наступать на Темного.- Это все могло быть! Зачем ты вмешался? Зачем?
   - Я просто хотел помочь! И вообще. Игра еще не закончена.В войнах двигатель прогресса, между прочим.
   -Так! Угомонитесь оба! - вмешался в свару Блистающий. Свирепо посмотрел на доску и фигуры ронда, трепеща, выстроились на доске, так как были выведены игроками... Или почти так...
   Игроки не заметили, что Пламень вмешался в игру, и слегка поменял фигуры на доске. Только... Это все, что он мог сделать. Многого уже не исправишь. Даже боги не властны над полотном Сущего. Нить выткана и вплетена в рисунок...

*****

   Утро. Росинки осыпались по траве искрящейся зеленью. Застыл в своей усталой мощи Элайн. Закопченные и избитые яростными штурмами стены замерли. Над главной башней поднят стяг князя. Тишина...
   В двух полетах стрелы замерли нукеры Удыге хана. Тишина.
   Изредка всхрапывали лошади, но ни один человечий или орочий возглас не нарушил священную тишину поединка. Тишина.
   Только стук копыт легконогого Сарапсара, да скрип опускающегося моста....
   Звонкая туманная тишина... Замерли орки на мохноногих лошадях, замерли последние защитники Элайна... На поле встретились два поединщика. Только стук копыт...
   -Приветствую тебя, князь непокорной крепости.
   -И тебе поздорову, враг. Хорошо ли тебе на земле росской?
   - Не хорошо. Многие из моих славных воинов легли в твою землю. Но и тебе не сладко?
   - Не сладко.Но я возьму твою крепость.
   -Стены может быть и возьмешь. А людей нет.
   О чем говорили два поединщика слышал только утренний туман... Да может быть шальные пересмешники, запутавшиеся в траве... Ни слова не доносилось ни до ощетинившейся стрелами крепости, ни до изготовившихся к прыжку нукеров... Однако, когда говорят сильнейшие, остальным следует подождать... А странный диалог продолжался.
   - Люди? Это прах...
   - Прах, говоришь...-усмехнулся Владислав.- Солнце встает одинаково для орка и человека. Для эльфа и гнома кстати,тоже. И лучами своими одинаково радует всех эллоров.
   - Ты, князь, стоишь у меня на пути. Мне нужны пастбища, вода и хлеб. Меня гонит засуха. Мой народ умрет.
   - А что тебе мешало просто прийти со своей бедой?- князь укоризненно глянул на Удыге.
   -Я? Нет - процедил синеглазый орк. - Никогда народ Урук-хаэ ничего не просил. Готовься к поединку, князь.Достаточно слов.
   - Я то готов, -горько усмехнулся Владислав,- Но мне жаль тебя. И жаль твой народ. Все могло быть по-другому.
   И разошлись кони. И затаили дыхание защитники крепости. И разом выдохнули урукхаи... Потому что яростный ятаган орков обрушился на меч росича... И вспомнили орки тихие слова шамана: "Битва будет выиграна, но война проиграна..." Искры летели... Кони рычали, словно тигры, но ничем не могли помочь своим всадникам.
   Стены Элайна молчали, ощетинившись стрелами.
   Конница Урку-хае переминалась, выставив копья...
   Мирослава смотрела на брата, сражавшегося в поле, сжимая меч...
   Болеслав, закусив губу до крови, велел засадному полку ждать... Ждать...
   Осман смотрел на поединок вождей, и...Ничего не понимал. Почему Удыге так медлит? Ведь князь гораздо старше его, ведь он не продержится долго....
   Но искры сверкали. Акинак летал, словно молния, принимая изогнутый ятаган ласково, словно любимую. Почему?
   Застывшая крепость молчала.
   Осман так и не увидел, кто отдал этот приказ, как не увидел этого Удыге. С трех сторон двинулись тараны, приготовленные для штурма ворот Элайна. Многолетние дубы, выросшие на земле Русколани. Они двинулись в сторону князя., и разом ударили...Удыге едва успел отскочить, как хлестнув его ветками, пронеслись мимо тараны... И ударили всей своей мощью по князю...Ах-х...
   Божиня моя... Больно то как...Небо синее ... Синее... Сине...Неет! Владислав поднялся.
   Кто послал в бой конницу? Не Удыге, склонивший голову перед мужеством великого врага.
   И не Осман Невозмутимый, опешивший от неподчинения. Но это было уже не важно.
   Элайн должен пасть.
   Владислав поднялся. И еще один таран ударил его прямо в сердце. Ох-х... И это ваша степная доблесть?
   Он не видел, что возмущенного Удыге оттеснили какие - то серые орки...
   Он не видел, как обливаясь кровью, упала Мирослава. Последняя из защитниц Южной стены.
   Он не видел, как на последнем вздохе переломил шею какому-то орку Претич... Последний из серых воинов.
   Он не видел, как плакал горькими слезами сын его, Болеслав, отосланный отцом в засадный полк. Сохранивший их живыми, но помнившими...
   Он не видел, как горел Элайн...
   Потому - что был мертв. Но никогда Русколань не забудет князя,застывшего перед вратами, не допустившего врага... Пробитого таранами, но не сдавшегося. Застывшего перед его воротами.
   А потом запели серебристые стрелы Светлого Леса....И послышался рог Владыки Русколани. Пришла помощь...
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"