Парящий в личине черного орла злобный колдун Чернозад издал радостный клекот, узрев появившуюся из заповедной чащи процессию.
По широкой укатанной дороге бок о бок ехали верхами авантюрного склада характера престолонаследник Иван и воевода его личной дружины старый Вырвичуб. Дюжина же дружинников, впрягшись в бечеву, наподобие бурлаков, волочила по земле окованный разными излишествами огромадный сундук.
Сундук оставлял в мягком грунте глубокие борозды.
Витязи кряхтели.
Воевода размышлял.
Царевич речь держал.
Колдун прикинул, сколько времени понадобится людишкам волочить стыренный у его господина сундук до стольного града. По всему выходило, что долго. Значит можно не торопиться с докладом, а постараться выведать секретные планы людей и их потаенные секреты. Во исполнение этой идеи Чернозад поднапрягся и перераспределил часть своей колдовской энергии от зорких орлиных глаз к чутким ушам. Правда, за возможность слышать каждое слово он практически ослеп... Так, чай, не в тесных хоромах парит!
И был награжден колдун за свою преданность и сообразительность, ибо услышал он такие речи о своем господине, что наполнили его черное иссушенное злобой сердце искренним горем за страдания темного повелителя...
- А что, воевода, славный мы подвиг совершили! - подбоченясь, лучился мужественной смелостью Иван-царевич. - Знатную утку по твоей наводке подбили, да в сундук упихали! Велю сегодня же к столу подать!
...Никто и не заметил гневную черную молнию, спикировавшую с неба, но, отскочив от дуба на обочине, орел кривым зигзагом вновь ушел в высь...
А воевода тем временем добродушно вспушивал усы, в мыслях переводя по грубому курсу стоимость волшебной утки в полновесные золотые гривны. Царь не должон поскупиться - ведь уже скоро будет держать он в руках смерть страшного врага - самого Кащея-Бассмертного!
"Расслабился Бессмертный!" - удовлетворенно поглядывал по сторонам воевода. "Недооценил ума русского! Не мог измыслить супостат, что во имя отчизны, мать... гм... нашей... и русалок на суши порубим и дубы на хрен поспиливаем!.. Кот опять же свободу обрел, горемыка..."
Тут воевода украдкой погладил кольчужную пазуху, где уютной бухточкой свернулась немалого достоинства золотая цепочка. Вновь улыбнулся воевода и наконец, прислушался к болтовне престолонаследника. И встрепенулся, отвлекшись невольно от мыслей приятных.
-... завел бы себе заморскую птицу павлина, я бы понял! А то утка! Сегодня же зажарю! - принц сплюнул. Ближайший дружинник, не моргнув глазом, ловко уклонился и вновь впрягся в проклятый сундук.
Воевода почесал в затылке. Надобно как-то деликатно посвятить принца в тонкости политической игры, а то и впрямь изжарит утку, поди, ищи потом эту бесовскую иголку с кощеевой смертью на конце!..
- Ты, принц, с уткой-то поаккуратней! И к сундуку без надобности не суйся поперек твоего царя-батюшки! Вот мой тебе совет, царевич. А то, как захлопает крылами-то и вспорхнет, не приведи господи!
- Сундук? - простодушно недопонял царевич. Ближайший тянущий бечеву дружинник кратко ржанул, но огреб обухом нагайки по шелому.
- Утка, Иванушка. Утка. - ласково вернулся к основной мысли воевода, запихивая нагайку обратно за голенище сапога. - А с ней и яйцо драгоценное...
- Так и думал, что селезня мы сбили! - обрадовался Иван. - А ты - "утка", "утка"! Только почему яйцо одно?
Воевода вновь мазнул свирепым взглядом по мгновенно застывшим лицам дружинников.
- Яйцо - в утке, утка была в зайце, а заяц - в сундуке. А в яйце том - игла Кощеева с его смертью! - завелся воевода
- Яйца?!
- Кащея! - рявкнул воевода.
- А заяц где? - похлопал глазами принц.
- В ...- сдержав поэтический порыв, воевода кашлянул. - Подстрелили мы зайца. Ужель не помнишь, принц? А из него утка как прыснет! А ту-то ты и утку завалил с одной стрелы! С яйцом.
- В сундуке. - понятливо кивнул Иван. - А Кащей-то где?
- Вот вытянем иголочку-то, враз и прибежит! - хмыкнул воевода. - Так что не трожь утку, принц! Не должны мы его из рук выпустить! Никак нельзя!
- Я так и спросил! - надул губы царевич. - Вот только не думаю, что он так легко нам дастся! А уж, чтобы и из рук его яйцо не выпустить и удержать!.. Немалая сила и воинская рать потребуется!
- Да нет, принц! - проскрипел воевода. - Яйцо в утке. Которая теперь в сундуке. Потому мы его и тащим!
- Сундук?
- Сундук!
Принц светло улыбнулся.
- А для чего, гришь, мы его тащим? - царевич вопросительно изогнул бровь. Мавка как-то поведала, что так вот он выглядит настоящим "рисократом".
- Для царя. - ласково и с великим терпением пояснил воевода.
Тут Иван натянул поводья и бросил руку к мечу-кладенцу.
- Ты что же, собака, худое против царя-батюшки измыслил?! - вскричал он гневно. - В сундук его возжелал??!!
- Батюшки... - вмиг сбледнул с лица Вырвичуб и в ужасе воззрился на юношу.
- Да, батюшку! - орал принц.
- Что ты, принц, белены объелся?! Аль на солнце спекся??!! - сипел воевода, косясь по сторонам - как бы его молодцы не кинулись теперь уже на него сгоряча. - Я ему лишь яйцо покажу! А уж он...
- Ты девкам это показывай! - не по-детски ярился царевич. - Я те сам щас такое покажу!! - он тщетно дергал рукоять запутавшегося в кушаке меча.
...На миг в темной душе черного орла встрепенулась злобная радость - а ну, перерубятся людишки?!..
- Не хватай ты меч, Иван! - увещевал меж там воевода. - Ну что ты как дите малое...
Принц слегка поостыл, но было видно, что не до конца разобрался он в интриге и зацепился за новую загадку.
- Так ты гришь, что утка добралась до кощеева яйца?
Воевода, уже проклявший себя за начатый разговор, лишь обреченно вздохнул и кивнул, решив упростить задачу.
- Как же тогда она взлететь сможет? Она же его не подымет! Кащея-то...
- А зачем ей Кащея подымать? - крякнул воевода и деликатно шепнул, - ...мать!
- А как же она ему отклюет, что-ли?! - изумился царевич. Впрочем, тут же покачал головой. - Неа, не дастся он! Не тот мужик, Кащей, хоть и вражина!.. Прав ты, воевода-батюшка, цапнет и так попытается взлететь...
...сверху донесся горестный клекот орла... и сразу несколько стрел вслепую ушли в небо, но цели не достигли. В ответ на землю стали в великом множестве шмякаться белые лепешки...
Престолонаследник покачал головой, веером разбрызгивая птичьи гостинцы. Воевода же старался не обращать внимания на всхлипы и постанывания сбоку от их рысаков, совершенно справедливо рассудив, что лучше он ничего не увидит, чем казнит цвет своей дружины за оскорбление членов царской фамилии.
- Принц! - воззвал воевода. - Яйцо Кащея уже внутри утки!!
И тут же подумал, что толкования прописных истин он, наверное, начал не с того конца.
- Воля твоя, батюшка, но чой-то ты перемудрил! - погрозил ему царевич, почитавший себя помимо прочего весьма искусным сердцеедом. - Как же это он яйцо в утку-то протиснул?..
- Куда протис... - начал было Вырвичуб, осекся, сделал страшные глаза и, развернувшись, круто опустил кулак в ратной рукавице на шелом дружинника.
С протяжным звоном тот рухнул. Остальные стиснули челюсти, старательно вытягивая губы трубочкой, чтобы не разъезжались в стороны, и пуча слезящиеся глаза.
Царевич же, не замечая легкого переполоха, продолжил свои рассуждения:
- Вот ты сам, воевода, посуди! Я уж не говорю о том ашпекте, что сие действо не под силу даже обуреваемому похотью басурману!.. Так в сундуке - что мы зрим? Зрим лишь утку! Нетути никакого Кащея! Утка-то одна! Значит и Кащей при... гм... своих - смущенно добавил он, не обращая внимания на мелодичный перезвон и натужное кряхтение воеводы.
- Яйцо в утке! - процедил Вырвичуб, распрямляясь в седле и с неудовольствием рассматривая погнутые пластины на рукавице. - И в том - смерть Кащея!
- Ну, раз ты так уверен!.. примирительно молвил царевич. - Тогда, да! Без них-то какая жизнь-то! Хоть помирай!
Он оглянулся и удивился, хлопая лучистыми глазами:
- А мне казалось, дружинников поболее было!
- Примаялись они, принц! Разрешил я им отдохнуть. - буркнул воевода. - Потом догонють...
- А это, стало быть, самые выносливые! - уважительно глянул Иван на пыхтящих от натуги трех дружинников.
- Самые выдержанные! - сплюнул воевода и с досадой оглянулся назад, на пыльную дорогу, где в беспамятстве раскинулись восемь спасенных им от верной плахи витязей.
- Надобно их поощрить! - серьезно заметил царевич. - Как достигнем столицы, напомни мне, воевода...
...В синей выси исходил горестной тоской орел, не дослушав до конца, но понявший из разговора, что невероятным образом опоздал он! Успели чужаки не только яйцо похитить, но и над самим господином надругались, да в сундук окаянный и окованный, и деревянный запихнули для смешливого взгляда сиволапого мужичья на ярмарках!
Вскричал еще раз орел и полетел в Черную долину подымать рать темную на месть страшную. На месть страшную, покуда не изведется под корень...
Взметнувшийся внезапно перед слепым орлом козырек скальной породы принял на себя многострадальную тушку горемычной птицы, за что и прозван был впоследствии Орлиным Платом...
Я в том стольном граде был, кто-то что-то мне налил. Может, что-то и приврал, в рот раз не попало! И яйцо то осмотрел - чудо! Загляденье! В золотой оправе все, в розовых каменьях! И на память о тех днях, славных героизмом, было названо яйцо ловким силлогизмом. Все учли, когда назвали - вес, объем и утку, и откуда доставали чертову скорлупку. Долго мόзги не ломали: "фарбе" - цвет, из "ж" достали... "Фарбеже" назвали.