Детский невролог, нейрофизиолог. КМН. Увлечения: наука, народная музыка, горы, бонсаи и др. И ещё - если бы вы только знали, как это хорошо и непередаваемо приятно: целиться ранним прозрачным осенним утром из снайперской винтовки с "глушаком" по сильным мира сего... праздник, милый праздник для души и сердца! Нет, мы всё ещё не знаем, какие бездны квазикриминального профессионализма гнездятся в глухих закоулках наших душ, таких разных в своих маленьких и безобидных неповторимостях...
...Можно было видеть в этом и трагичность человеческого существования - мы всего лишь гости в своих городах, и сравнительно скоро все мы с завидным постоянством уходим неизвестно куда, а наши города - особенно тысячелетние - такие, как вот этот - почему-то остаются после нас, и даже призраки прошлого существуют в них, по всей видимости, только благодаря бурному воображению мистически настроенных писателей и болезненно-утонченных интеллектуалов…
О, как часто доносились с сада по вечерам после официальной части приёмов заразительный смех хорошеньких хохотушек Дункан, и каждый раз сердце Мод замирало, ста….ясь ср..и .то…ких голо..ов сестри.. уло....ть прон.к….енный кра.и..ый бар…он Сти..на, Но ….к……ло……сто. И………сти с……….е на чт…………….чина……..рза……..ди……..
А чем больше сжигается бензина, тем больше жирной вони исторгают коптящие двигатели, и злобные духи умерших монстров выходят наружу из бензиновых слёз и солярочных испарений. Куда же потом деваться этим духам? В людей, естественно, в людей, и поэтому так много двуногих и мелких в своей душевной сути динозавров в человеческом обличье устрашало век двадцатый, и поэтому так много назойливо-подловатых хищников бродит ночами по злачным районам, больно кусая себя или друг друга за пятки – что, по сути дела, один хрен.
Не подумай, дорогой читатель, что древесная тюрьма – просто крепкий сарай с деревянными стенами. Нет, древесная тюрьма – это нечто совершенно иное. Представьте себе огромное дерево – чаще всего сосну. Большой гладкий ствол, липкий от смолы, крона наверху, а в кроне – колючей, естественно – узники. Узники, которые с дерева слезть не могут – потому, что на гладком стволе закреплены сухие острые ветви, переплетённые особым образом так, что ни проскользнуть между ними по стволу, ни обогнуть их сидящий на дереве не может никак.
Правда, тут возникло небольшое затруднение. Непонятно было, как же надо обложить холодильник грелками по всей высоте. Сначала Витёк решил обвязывать стены холодильника с грелками простынями, чтобы грелки не падали с боков, но у него ничего не выходило. И тут Витька осенило. Бормоча мелкие ругательства и подстегиваемый мелодичными песнями народа Банту, на которые после очередной грелки на холодильнике внезапно перешёл узбекский хор, он нашел единственно правильное решение проблемы, гениальное и простое, как и все великие решения
P.P.S. А теперь - по существу. При прочтении сего текста вы подверглись структурированному гипнозу, и рано или поздно ну обязательно сотрёте важный файл – и не один! - в вашем компьютере (естественно, не сделав предварительно никакой копии). А если Вы этого не сделаете – Вас хватит кондрашка и Вы никогда больше не сможете сидеть перед клавиатурой вашего компьютера... и стоять или лежать тоже, кстати, не сможете! И вообще – Вы уже больше ничего, никогда и никому не сможете...
4. Соблюдай день – пятничный, субботний или воскресный – любой, но обязательно соблюдай, иначе рухнет вся система досуга и сколько людей останутся без работы на нас… Да ты и сам загнёшься – лучше расслабляйся периодически. 5. Почитай родителей твоих, покупай им разные вещи в наших супермаркетах и лечи их в наших больницах – а для этого застрахуй их в наших страховых компаниях. И газеты наши тоже почитай, и телевидение.
Со стороны дом чем-то неуловимо напоминал старое засохшее дерево – он также цеплялся своими стенами за небо над ним, как засохшие великаны-деревья цепляются пальцами своих веток за небо, пока в один ничем не примечательный день их ствол с тихим стоном не подломится под ними, и пальцы ветвей не упадут на землю, чтобы обратиться в тлен и самим стать землей – из которой когда-нибудь по весне вырастет молодая поросль будущих зеленых великанов…
Ночь за окном. И даже включив радиоприёмник, он не успокоился. Музыка звучала неестественно, как барабан в похоронном оркестре. Даже светло-меланхоличный Стинг, передаваемый в этот поздний час, не смог развеять смутную тоску, и заглушить неясный зов, беззвучно доносившийся отовсюду…
У него уже было оружие мести, он много раз видел, как оно работает, и несколько раз даже сам стрелял из него – правда, это было очень давно, много лет назад. Это было сильное оружие: оно доставало коварного и незримого врага даже высоко в небесах. Вот только название он никак не мог запомнить – он лишь помнил, что оно было очень похоже на название старинной швейной машинки "Зингер" - то ли "Стинкер", то ли "Стонгер"…
В косых столбах воздуха, тут и там подсвеченных оранжевым солнцем, медленно плыли ажурные невесомые пылинки. Казалось, в этот вечер город был чуть-чуть пыльным - как красивые старинные вещи в антикварной лавке, которые как ни протирай, всё равно скоро становятся слегка пыльными - или, во всяком случае, кажутся таковыми.
Дальше перед нашими мысленными взорами поплыла какая-то тоскливая темень, в нос ударил лёгкий аммиачный запах родных подземных переходов, а в уши - царапающиеся об заиндевелый металл бронированных коммерческих ларьков матюги - такие, какие только были возможны на великом могучем немецком языке и его не менее могучем тирольском диалекте.
На дальнейшей политической карьере президента можно было ставить жирный черный крест. Никто не может всерьез воспринимать человека с торчащей во все стороны изумрудной шевелюрой и жутковато светящейся в темноте оранжевой физиономией, а потому похожего на знаменитое изображение кровожадного бога войны ацтеков Кетцалькоатля, найденного в конце прошлого века в развалинах безымянного города племени тольтеков на полуострове Юкатан.
