За дверью сейчас стоит твой любовник. Ему девятнадцать вчера исполнилось, а он все еще оставляет нас одних. Сжимает кулаки и смотрит в сторону, слыша наш разговор из приоткрытой двери. Он выглядит божеством, дышит едва-едва рядом с тобой и улыбается, разговаривая с каждым.
Он помахал нам рукой, позвав тебя в мой дом, и едва не сполз вниз по стене за дверью, выдыхая пересохшими губами.
Как только ты вошел, уже не столь важно было, божество мальчик или нет, что сейчас он чувствует и о чем думает.
Мы не виделись с тобой сто шесть лет, целый век с лишним. Я не мог ни услышать твой голос, ни взять за руку.
Сейчас я улыбаюсь, боясь улыбнуться по-настоящему радостно. Все у нас в рамках приличия, все у нас вежливо и предупредительно-осторожно.
Сколько прошло времени с первой встречи? С самой первой, в дождливый вечер... Сейчас за окном так же дождь, так же темно, те же молнии и те же тяжелые облака.
Твой мальчик боится дождя. Твой мальчик от оглушающего грома закрывает уши и прижимает коленки к груди, зажмуривается. Твой мальчик дышать боится, ему трудно в этом широком коридоре с обоями в палевом и серебристом узоре, голос внутри дрожит и срывается от переполняющих эмоций.
Я наклоняю голову вбок, провожу по твоей щеке ладонью. Медленно и едва касаясь. Ты только поднимаешь голову выше, смотришь молча. О чем думаешь?..
Ты, наверное, знаешь о всех мыслях, мои пальцы пробегают по темным бусинам, что тебе в светлые волосы вплетал малыш, останавливаются у ключиц.
Еще шажок вперед - ты не шевелишься.
Мальчик за дверью опустил руки, ему потолок кажется черным покрывалом в доме с дрожащими свечами.
Вот я касаюсь губ.
И ты не двигаешься.
Кладу руку на талию и подбородок - на твое плечо. Не мальчик мой, просто бывший он.
Вижу приоткрытую дверь и не вижу - бессильно разжатые пальцы. Эта комната темно-фиолетовая, в твоем цвете, с ажурными веерами и изящными статуэтками.
Все здесь пропитано тобой, было твоим.
Где-то в вашем с мальчишкой доме все в нем. И ты так же касаешься его и подходишь к нему.
Пальто на руку, мягкая улыбка, шаги к двери. Чтобы дойти до нее, распахнуть ее - мальчик уже стоит у двери, облокотившись о стену в палево-серебристом узоре, выглядит только слегка напуганным дождем и нисколько - одиночеством вне нас. Тебя.
-Идемте. Мы ведь здесь поговорить о том, о сем, посидеть вместе. Мы ведь не виделись с тобой, наверное, лет семьдесят.
Надо же. А я-то думал, сто шесть... Как для тебя идет по-иному-небрежно время. По-иному говоришь при нем, смотришь не так твердо, двигаешься не так плавно - резче, живее, оберегающе его.
А я смотрю на него и на секунду начинаю ненавидеть за воровство. И твой мальчик отводит глаза, снова и снова от моих.
Что-то меняется. Цвета переходят к другим. Улыбки гаснут и зажигаются на других улицах. Ладони кажутся шершавей и грубее, если это не любимый. Наверное, стоит улыбнуться вору.
Когда-нибудь, если он сам пригласил тебя в мой дом, пережил гром и молнии, темноту и одиночество в свечах вне нас.