Аннотация: Приключения воительницы темных эльфов Тарши Энайолы Тиагары в Подземном Мире.
Будет редактироваться по завершении шестого рассказа.
Пролог.
7 год от основания Империи.
Окрестности Хад-Шеольской пещеры.
Темный Император зевнул, прикрывая рот ладонью. Бессмысленное действие, даже с точки зрения человеческого этикета, так как лицо Темнодушца закрывал глухой шлем из черного адамантия. Он был закован в этот металл с головы до пят и если бы не глаза, горевшие сверхъестественным алым огнем, Ужас Пармессии можно было бы принять за статую или оживленный доспех.
Все остальные участники дипломатической встречи, собравшиеся в небольшой пещере были ему под стать. Взгляд Темнодушца упал на своего соседа слева - синекожего эльфа в костяных доспехах, чей череп был украшен рогами (Императору все хотелось пошутить по поводу супруги Нани'Херита, но, как выяснилось, у глубинных эльфов отсутствовала концепция брака), затем он со значительно большим интересом уставился на свою спутницу справа. Несмотря на то, что традиционное одеяние жрицы Мелиссы было довольно скромным, замечательная фигура, которой та могла похвастаться, не могла не вызывать у Темного Императора определенных мыслей. К сожалению, он вызывал у жрицы какой-то панический ужас одним своим присутствием, а потому за время их путешествия из Мс'Аады Императору так и не удалось продвинуться с ней дальше деловых переговоров. Стоило ли говорить, что это приводило Владыку Алабастера в далеко не самое приятное расположение духа?
"Долбанный Подземный Мир", - разрезало пелену скуки раздражение. - "Все тут не как у людей".
С ними было намного проще. Пармессцы, угнетенные кентаврами, были готовы идти за победителем непарнокопытных хоть на край света. Население же равнины Валье, постоянно воюющее между собой, нуждалось всего лишь в понимании и порядочной доле беспощадного насилия, чтобы признать Темнодушца. А вот с обитателями Подземного Мира Императору пришлось попотеть. К примеру для того, чтобы ему подчинились синекожие ре'акхеты, он в одиночку спустился в глубочайшие туннели Подземелья, распугал безымянных существ, что грызли корни мира, и общался со Змеебогом глубинных эльфов. Верность жн ки'ва'халл удалось завоевать лишь в одиночку истребив целое воинство бородатых карликов, пытавшихся уничтожить Мс'Ааду, а затем разрушив их город.
"Хотя, чего не сделаешь ради кучи длинноногих красоток и колдовских субстанций?" - философски спросил себя Темнодушец, а затем хмыкнул.
Адамантий. Орихалк. Од. Красная ртуть. Уроборос. Нур-обсидиан. Подземный Мир был настоящей кладовой редких и ценных веществ, почти не встречавшихся на поверхности (Император полагал, что дело в близости к прорыву Астрала в планетарном ядре мира) столь нужных его империи. И, в теории, это стоило того, чтобы вытерпеть утомительные ритуалы темноэльфийской дипломатии. На практике же, Император бы предпочел перебить еще несколько тысяч карликов с топорами, что кидались на него с безумием обреченных, чем слушать бесконечный обмен завуалированными угрозами, колкостями и напоминаниями о былых временах, что вели между собой Нани'Херит, Элдраниэлла ар-Мелиссой и так называемый Бессменный Король Хад-Шеола.
- Слушайте, народ, я, конечно, обеими руками за взаимное уважение и прочая, - прозвучал в тиши пещерного свода его металлический голос. - Но, как говорили древние, жизнь коротка, так что давайте перейдем к делу?
Тишина. Точно Император заклятие паралича наложил, а не заговорил. Глубинные и теневые эльфы, сопровождающие его, испугались - даже воинам-трутням, в теории лишенным страха, стало не по себе. Собравшиеся напротив Темнодушца остроухие из Хад-Шеола же, напротив, оказались разгневаны. Достойный повод. Как он понял их щебетания на языке дипломатов, обожженные еще были согласны рассмотреть перспективу союза с ре'акхетами и ки'ва'халл, но главенство наземных варваров ( как понял Император, в их языке эти понятия обозначались одним словом) было для них неприемлимо. Темнодушцу скорее полагалось стоять и производить впечатление своей магической силой, но не вступать в разговор. И уж, тем более, не на дурной смеси языков трех языков темных эльфов, которую было зазорно слышать всем, кроме самых низов общества.
"И это хорошо", - подумалось Императору. - "Не тяни за веточки, руби корень".
Поговорки валье'си ему нравились. Конечно, речь в данном случае шла о том, что семейства врагов следует вырезать до последнего живого отпрыска, чтобы избежать мести, что хорошо отражало жестокие реалии жизни на равнинах Валье, но тем не менее, это лишь добавляло народной мудрости веса в глазах Темнодушца.
- Какие могут быть у нас дела с тобой, Черная Душа? - спросил его лидер обожженных эльфов. Высокий рост, пышно королевское, удивительное равнодушие в глазах и могущество. Огромное могущество. Властелин Хад-Шеола на голову превосходил жрицу Мелиссы и глубинного эльфа.
- Добровольное принятие подданства Империи Валье, разумеется, - деланно удивился Император. - И вообще, что это за муть с Черной Душой? Темнодушцем меня называли кентавры, но это какой-то ихний мифический чудик. Вам следует называть меня Император.
Недовольство хад-шеольцев возросло и стало почти физически ощутимым. Высокородные князья были готовы в любой момент отдать своим воительницам приказ атаковать и бросить против него свою разрушительную магию. Императора, впрочем, это не пугало. Это всего лишь насилие. Для него оно было что вода для рыбы - чтобы одолеть Темнодушца требовалось больше, чем ярость и мускулы (пусть даже и астральные).
- Это... серьезное предложение, - сдержанно ответил Бессменный Король, очевидно решивший и проигнорировать просьбу Темнодушца. - Когда речь заходит о материях столь важных, среди нас принято озвучивать их с большим тщанием и глубиной. Впрочем, ваше невежество очевидно, поскольку в нашем языке это слово имеет другое значение...
Самообладание у Короля - булавой не пробьешь. Он произнес все это со спокойствием строго учителя, поймавшего нерадивого ученика на жульничестве. Впрочем, Темнодушец не сомневается, что будь ситуация немного иной и владыка Хад-Шеола с таким же спокойствием приказал избавиться от него. Может быть, стоило прийти одному и не демонстрировать свое могущество так открыто? Взять и сломать тех, кто стоит у него на пути да так, чтобы те никогда не поднялись? Впрочем, нет. Ре'акхеты сильно пострадали от буйства ужасов Корней Мира, а Мс'Аада еще не оправилась от вторжения гномов. Так что Хад-Шеол нужен ему с минимальными повреждениями.
- Хей, богов побойся, - Император был в курсе, что в отличие от своих соседей аш"хаттар были атеистами (хотя, учитывая то, что своему Бессменному Королю они едва ли что не молились - это была странная форма безбожия), но ему было плевать. - Я ваш язык едва пару недель назад выучил, а вы от меня требуете владения архаичной и устаревшей лексикой.
Говоря это, он медленно двинулся к центру пещеры. Шеренга мрачных воинов-трутней расступилась перед ним. Спиной он ощущал недовольные и слегка испуганные взгляды ар-Мелиссы и рогатого жреца, спереди на нем сошлись взоры аш'хаттаров, полные еле сдерживаемой агрессии. Спокойными пока оставались только сам Темнодушец и Бессменный Король.
- Начнем с хорошего, - продолжал Император. - Добровольное вхождение в состав Империи Валье откроет перед вами ни с чем несравнимые возможности в отношении торговли и культурного обмена. У вас есть богатство недр, у меня - земли. К тому же, под моей властью крупные войны между темными эльфами прекратятся и, конечно же, угроза со стороны гномов останется в прошлом...
Враждебность не спадала. Впрочем, Темнодушец не сомневался, что его словам внимают. Пусть, конечно, они и не кажутся убедительными, но... Всему свое время. Эльфы живут долго и у них его будет достаточно. Если все пойдет как надо, конечно.
- Да, к слову, о бородатых карликах, - продолжил он. - Слышали ли вы о судьбе мазад-Арона?
- До нас доходили слухи, что форпост пострадал... - произнес Бессменный Король, но Император перебил его.
- Пострадал? Бзад-Арон разрушен до основания, трупы воинов его армий усеивают туннели, словно выделения Великих Червей, Чтецы Знаков превратились в слюнявых идиотов, а королевская семья совершила самоубийство, не в силах вынести позора! - торжественно произнес Император. - Его своды обрушены, залы памяти осквернены, дух уцелевших сломлен. Тень простерла свои крылья над этим городом и не суждено ему подняться из нее.
Молчание. Эльфы перестали перешептываться. Все внимание сосредоточилось на Фомальгауте, стоявшем посреди пещеры. Император почти физически чувствовал, как гнев и раздражение в душах обожженных эльфов сменяет страх. Они видели его и чувствовали могущество, спящее в нем. Отголоски его астральной бури, наверное, доходили даже до Хад-Шеола. И даже самым глупым из них должно было быть понятно, что Темнодушец не угрожает. Темнодушец обещает.
- И знаете, что? - он поднимает руку и стискивает его в кулак с глухим звоном и скрежетом адамантия, не способного выдержать его силу. - Сие - моя заслуга. Я сокрушил Бзад-Арон. И это к вопросу о плохом.
- Ваше освещение проблемы любопытно, - Бессменный Король по-прежнему бесстрастен. - У меня нет желания подвергать свой народ опасности, но и признать вашу власть...
- Если вам охота соблюдать формальности, то я предлагаю поединок, - усмехнулся Темнодушец. - Старая традиция. Ты же - Бессменный Король потому, что никто не может тебя победить, верно?
Молчание. Кажется, его слова попали в цель. Он не был уверен, насколько сведения о культуре власти обожженных эльфов, которые ему сообщила Элдраниэлла, однако не уловить определенную смену настроения среди обожженных эльфов было невозможно. Ощутил это и Бессменный Король. Впервые на равнодушном лице остроухого, больше похожем на керамическую маску отразилась обеспокоенность. А затем что-то начало происходить...
- Ваша осведомленность достойна уважения, - произнес он, в то время, как князья обожженных эльфов и их телохранительницы внезапно начали проявлять признаки слабости - часть из них даже не смогла устоять на ногах, они были вынуждены опираться на стены или соседей. - Тем не менее, неужели вы рассчитываете, что ваши жалкие потуги на могущество могут сравниться с силой Властелина Хад-Шеола?!
В противоположность слабости князей, Король становился все сильнее и сильнее. Вокруг него сформировалась воронка магической силы, не просто соперничавшей с той, что порождал Темнодушец, но и превосходившей ее. Чудовищная концентрация магии начала размывать границы между тварным миром и измерением колдовства - сопровождающие Императора маги подняли руки, готовясь оказать тщетное сопротивление надвигающейся буре, но Темнодушец протянул руку, приказывая им остановиться.
- Я - Бессменный Король обожженных эльфов. Я правил ими еще до того, как Злое Солнце опалило их кожу и волосы, - тон его был холоден, но это было спокойствие льва, на которого залаяла подзаборная шавка. - Я видел падение империй, что правили континентом, Войны Магов-Королей и сошествие Холодного Бога. Я - Элегва Третальтакион, что превосходит эльфов, как ты превосходишь людей. А теперь уходи сам и забери своих слуг, иначе...
Как и Императору, Бессменному Королю не было нужды произносить заклинания - владыка астрала его уровня могущества мог повелевать ветрами магии простым усилием воли. Будь Император равен ему и их битва, равной которой не было со времен Магов-Королей, могла бы выжечь землю отсюда и до Внутреннего Моря. Будь Император равен ему по силе.
- А меня зовут Фома, - произнес он, делая шаг вперед. - В смысле, Фомальгаут. Приятно познакомиться.
Бессменный Королю моргнул и на Императора обрушилась вспышка магии чудовищной силы. За спиной послышался тихий шепот молящихся ре'акхетов и испуганный вздох Таниэллы, но через мгновение их заглушило шипение плавящегося адамантия. Бессменный Король продемонстрировал не только чудовищную силу, обрушив на Императора Валье мощь, способную обрушивать горы и испепелять моря, но и превосходные навыки, сжав эту силу до размеров двухметровой сферы, пленившей Темнодушца. Кажется, что у него нет шансов, ведь повелитель обожженных эльфов лишь начинает, как вдруг... Удар.
Кулак Императора преодолевает чудовищное количество магических барьеров, принципы, построения которых тяжело выразить словами, и силой врезается в челюсть Бессменого Короля. Сорвавшаяся с цепи его воли магия выходит из под контроля и, кажется, что сейчас плоть мира изуродует еще один ужасный шрам, но прежде, чем это успевает случиться, Фомальгаут поднимает руку и произносит одно короткое слово, которое заставляет мир содрогнуться. Над головой Императора появляется маленькая сфера абсолютной тьмы, в которой исчезают остатки астральных энергий, призванных Бессменным Королем, и сражение заканчивается.
- Фух, - пробурчал Император, снимая шлем, в то время, как астральная энергия уходит обратно в чудесный мир, повинуясь его воле. - Вот гад, а? Хорошая ведь броня была. И, похоже, я себе запястье вывихнул.
Он тряхнул рукой несколько раз, прислушиваясь к ощущениям. В абсолютной тишине, окруженный сотнями пар глаз, взирающих на него с сочетанием восхищения и страха - можно сказать, священным ужасом, хруст его костей звучал точно гром. Скрежет металла и оглушительно громкий щелчок просвидетельствовали о том, что Властелин Алабастера-таки вставил кость на положенное ей место.
- Так вот, я в вашем языке не большой знаток, - произносит он, обращаясь к аш"хаттарам. - Но если я правильно понимаю, слово "император" раньше обозначало вашего главного бога? Ну, до того, как случилось Злое Солнце и они умерли. Потом вы стали называть этим словом "стихийное бедствие" как абстрактное понимание. Уже не кажется, что называть меня так неуместно, да?
Все еще сохраняя загипнотизированное молчание, аш'хаттары склоняются перед ним - князья склоняют головы, а воительницы падают на одно колено.
- Я бы сказал, да здравствует король, - прогрохотал Темнодушец. - Но я - Император. Поэтому, скажу так - добро пожаловать в Валье!
Глава 1.
497 год от основания Империи.
Хад-Шеол, башня Тиагара.
- Неужели все так и было? - с удивлением спросил Кельхар Зоннер.
- По крайней мере, так мне это запомнилось, - ответил ему Резериф Катлего, высокий князь обожженных эльфов и владелец шпиля Тиагара.
Кельхар что-то ответил, но изображение имперского дворянина, создаваемое амулетом в виде кольца, который лежал на столе высокого князя, пошло волнами и смазалось, а звук исчез. Резериф позволил себе вздохнуть и поблагодарить возмущение магического поля Подземного Мира, избавившее его от общества старика. Будь на это его воля, высокий князь не удостоил бы человека и минутой своего внимания. Но увы, старик входил в число двадцати богатейших людей Империи и потому обладал определенным влиянием на круги где вращался владелец Тиагары, а потому тот был вынужден уделять ему внимание.
- Скажите, а есть ли возможность встретиться еще с кем-нибудь из очевидцев той встречи? - спросил Кельхар, когда изображение вновь обрело ясность.
- Не думаю, - ответил Резериф, нимало не заботясь о том, слышит ли его собеседник или нет. - С тех пор минуло более сорока зодиаков... то есть, почти пять столетий.
- Разве это такой существенный срок для темных эльфов? - с удивлением спросил его собеседник.
- Для эльфов - нет, - ответил князь холодно. - Для аш'хаттар - да.
Большая часть князей, присутствовавших на той встрече, уже давно встретила свою смерть. Изматывающее напряжение традиционных обрядов защиты города, политические интриги, опасные предприятия... Было немало причин, почему владелец шпиля Тиагара, несмотря на то, что едва-едва перешагнул порог шестого столетия, уже считался одним из наиболее древних обитателей Хад-Шеола.
- И все-таки, поразительно, как это отличается от официальной версии, - вновь ахнул Зоннер. - Нам говорили, что Бессменный Король сам призвал Императора, впечатленный Карой Бзад-Арона...
- Возможно, это так и было, - осторожно ответил Катлего. - Есть мнение, что они встретились в Астральном плане и договорились обо всем заранее. Встреча же была лишь формальностью и способом убедить князей в правильности подобного шага.
"И даже если этого соглашения не было, его бы стоило выдумать" - добавил он про себя.
Высокий князь уже немного сожалел о том, что поведал "ценителю истории" свои воспоминания о той встрече. Хотя бы потому, что не поклялся бы как на духу, что память его не подводит. Сорок двенадцатилетних циклов все же немалый срок, а сам Резериф в те времена был сопляком. Он едва не лопался от гордости, что попал на такую важную встречу, а потому стал обращать внимания на ее ход, лишь когда Король стал забирать его силу. К тому же, если бы Кельхар стал активно распространять эту информацию, это бы могло привлечь внимание служителей имперского культа. Конечно, высокому князю темных эльфов нечего было бояться официального преследования, но определенного веса в политической жизни города это могло ему стоить.
- Глубокоуважаемый господин Тиагара, - раздался голос из-за занавески, украшавшей вход в личные покои владельца шпиля. - Прибыла ваша дочь. Она просит аудиенции с вами.
- Передайте ей, что я дарую ей такое разрешение, - ответил Резериф. "Даже не стала отдыхать. Странно.".
Путешествие по Тропе Амалы - единственной надежной дороге, связывающей Хад-Шеол напрямую с поверхностью было утомительным даже по меркам обожженных эльфов. К тому же, Тарша не была на родине несколько лет и наверняка должна была слегка отвыкнуть от жестоких условий Подземного Мира. Впрочем, дочь всегда отличалась выдающейся выносливостью и еще большим упорством. Учитывая предлог, который он избрал, чтобы пригласить ее вернуться домой...
- Здравствуйте, достопочтенный отец, - произнесла Тарша, откидывая в сторону занавеску и заходя в покои Резерифа.
Тарша Энайола Тиагара была само почтение - от почтительно склоненной головы до подчеркнуто-уважительного тона и выбора слов, однако учитывая огонь, горевший в ее глазах, приветствие прозвучало точно объявление войны. Резериф отметил, что она явилась в башню в одежде больше подобающей наземной женщине - куртка, рубаха, штаны... И, кроме того, у нее отсутствовали ее личные амулеты. Темный эльф нахмурился. Если дочь восприняла его слова всерьез и успела сделать что-то необдуманное, это могло вызвать определенные проблемы.
- Исполняя вашу волю, глубокоуважаемый родитель, я покидаю шпиль Тиагара, - произнесла она, вытащив из сумки, болтавшейся у нее на боку, костяную пластинку с иероглифами и аккуратно положила ее на стол. - Подозрение не коснется вашего имени...
- Увы, - наблюдать за ее поведением было забавно. В гневе она одновременно напоминала и свою мать и самого Резерифа. Недобрые огоньки в глазах от нее и странная насмешливая улыбка, видимо, от него. - Не думаю, что этого будет достаточно, чтобы мне удалось остаться в стороне от расследования смерти младшего князя Ванделиона. В конечном счете, ты моя дочь, я позволил тебе остаться в шпиле под моей защитой после совершеннолетия, позволяю тебе пользоваться своими деньгами... К счастью, никому нет дела до кончины этого выскочки.
- Не хотите ли вы сказать, уважаемый родитель, - произнесла Тарша - ее гнев на глазах сменялся облегчением, а затем удивлением и недоумением, - что это была жестокая шутка?
- Всего лишь небольшой сюрприз, - улыбнулся Резериф. - Приятный, надеюсь.
Темный эльф не был пророком, однако сейчас почти слышал будущее - скрип зубов тех, кого удалось ввести в заблуждение своими действиями. Это была интрига ради интриги в чистом виде - врагов у высокого князя было не так уж и много и они вряд ли бы купились на его выходку. Но кроме врагов были еще и глупцы, считавшие, что раз у них есть доступ к личной переписке Резерифа, они знают, о чем он думает на самом деле.
- Осмелюсь спросить вас, достопочтенный отец, неужели мое присутствие было необходимо вам лишь ради этого? - спросила Тарша.
- Мне - да, - ответил высокий князь - Но твоего присутствия потребовал Кельхар Зоннер, граф Талмонский. Знакомое имя?
- Господин Тиагара? - темные эльфы вели беседу на хаттари, однако сейчас, видимо, узнал свое имя.
- Посвящаю дочь в суть вашего предприятия, господин Зоннер, - пояснил Резериф. - Перейдем на имперский, дочь, не будем пренебрегать нашим собеседником.
- Я помогала этому уважаемому господину в его изысканиях, - осторожно ответила Тарша. - Зарисовала несколько фресок...
- У вас потрясающая точность передачи, - обратился к ней Кельхар. - Такое мастерство редко встречается даже среди профессионалов. Когда я узнал, что ваш отец будет оказывать помощь нашей экспедиции, то, разумеется, не мог упустить шанса воспользоваться вашей помощью и помощью господина Рейнольдса.
- Я боюсь, Рейнольд не может принимать в этом участия, - извиняющимся тоном произнесла Тарша. - Он не приспособлен к условиям Подземного мира.
- Ох, какая жалость, - вздохнул Кельхар. - Учитывая опасность предприятия, мне бы хотелось, чтобы в ней участвовали проверенные люди... то есть, эльфы. То есть...
- Не тревожьтесь, господин Зоннер, - вставил Резериф. - Лексическая ограниченность вашего языка нас не оскорбляет.
- О чем идет речь? - спросила Тарша. Судя по прищуру ее глаз, она была недовольна, но дворянин, конечно же, этого не заметил.
- Простите, - заохал Кельхар. - Те рисунки, которые вы принесли мне из Шиаггаратского храма... Они удивительным образом напоминают те, которые по утверждению Скади ван Дахат можно встретить в древних подземных городах гномов. Это сходство настолько заинтересовало меня, что я решил организовать экспедицию в руины Бзад-Арона.
- Топазных Копей? - Тарша удивилась. - Но разве город не был уничтожен Темно... Императором, да будет его имя славно, до основания?
- О нет, - с энтузиазмом ответил старик. - Во времена Второго Императора, Консорциум предпринимал экспедиций в поисках запасов уробороса. Их ожидания не оправдались, однако согласно свидетельствам участников, немало творений гномов пережило Кару. В частности, Мавзолей Грядущего Дня, где, согласно моим скромным предположениям, должны сохраниться росписи, представляющие для меня особенный интере...
И вновь помехи вмешались в разговор. Высокий князь покачал головой. Безусловно, среди людей встречались талантливые маги, но им явно не хватало основательности. Ужасное качество. Резериф был твердо уверен, что даже дикий ре'акхет бы постеснялся бы продать кому-нибудь такой амулет. Впрочем, жизнь на поверхности позволяла быть мягкотелыми...
Его изучающий взгляд остановился на дочери. Ее, кажется, это не коснулось. Хоть сейчас Тарша и сидела почтительно сложив руки на коленях и потупив взор, она все равно напоминала пружину, готовую в любой момент распрямиться и поразить окружающих. На душе у князя потеплело. Владыка Тиагары любил свою дочь. Нет, конечно, не той запретной любовью, что иногда вспыхивала в сердцах некоторых владык Хад-Шеола и, чаще всего, служила причиной их падения. Но ее жизнь была Резерифу небезразлична: беды вызывали сопереживание, а успехи, напротив, радовали.
Подобные отношения между родителями и отпрысками были для обожженных эльфов не слишком характерны. Древние законы города, провозглашенные еще в незапамятные времена о которых, пожалуй, помнил разве что Бессменный Король, опирались на незыблемый принцип выживания достойнейшего. А потому, как правило, забота о ребенке осуществлялась лишь до наступления совершеннолетия и, обычно, включала в себя лишь обучение необходимым для взрослой жизни навыкам. Энайола же, хоть и перешагнула шестой зодиак, продолжала сохранять свое право проживать в Тиагаре, что вызывало недоумение у многих обитателей Хад-Шеола, знавших об этом.
- Скажите, достопочтенный родитель, мне обязательно нужно быть частью этого предприятия? - спросила Тарша. - Меня ожидает... ожидают важные дела на поверхности земли.
- Такова моя воля, - ответил Резериф. Все-таки слегка размякла. Потеряла хватку. Ее же собственная безопасность зависела от того, что большинство не догадывалось об истинной природе их отношений. Пока она была для него полезным оружием, никто из высоких князей бы не стал метить по ней, опасаясь его гнева. Но стоило кому-то узнать, что Тарша важна ему не только как набор полезных умений... Словом, Резериф старался бы избегать такого исхода.
Амулет окончательно погас. Должно быть истощился од. Князь позволил себе слабую улыбку.
- Забери его с собой, - произнес он, ткнув артефакт пальцем. - Твои покои не тронуты. Можешь позволить себе вернуться и отдохнуть. Мне кажется, что грядущие дни окажутся интересными...
Конечно, ему хотелось поговорить с ней еще некоторое время. Например, уточнить, что из себя представляет пресловутый Рейнольд. Но увы, раз он поступил как деспот, возвращение к образу рачительного хозяина, было ему заказано. Что же, можно будет поговорить потом, когда она вернется из города гномов. Если этому, конечно, суждено случиться.
***
497 год от основания Империи.
Подземный мир, город Хад-Шеол.
Время. Взгляд на панораму Хад-Шеола, открывавшуюся из окна личных покоев Тарши из рода Энайола, тени шпиля Тиагара, неплохо пояснял идею об относительности течения вод этой реки. Десять лет отсутствия легко бы могли быть парой дней. Ничего не изменилось не только в ее покоях, но и снаружи. Слабо сияли шпили великих башен, создававшие Барьер Нары, защищавший Хад-Шеол от враждебных вихрей магии, уродливые каменные коробки домов сиротливо жались к шпилям, река Шеол продолжала свой тоскливый бег под сводами Хадской пещеры...
"Начинаю cчитать время как люди" - подумала Тарша. - "Нехорошо".
Для жителей поверхности, десятилетие было немалым сроком, но здесь, под сводами не прошло и одного зодиака. Поэтому, ничего удивительного в отсутствии перемен не было. Высокие князья плели сети интриг, простые жители стремились занять место потеплее и можно было не сомневаться, что враги Тарши все еще таят на нее зло. Поэтому, переступив порог, она первым делом принялась осторожно осматривать комнату на предмет каких-нибудь неприятных сюрпризов. Как ни странно, но ничего особенного найти не удалось - так, дохлый скорпион под кроватью. Тарша знала эту породу и потому не удивилась тому, что членистоногое продолжало цепляться за остов всеми лапками, даже расставшись с жизнью, однако личность того, кто мог оставить ей такой подарок была для нее загадкой. Враги князя вряд ли бы ограничились одним скорпионом, а ее личные - поостереглись бы проникать так высоко в башню Тиагара.
"Может быть, шутка отца?" - подумала она. "Да, это определенно в его духе".
У высокого князя Резерифа из рода Катлего, было отвратительное чувство юмора. Тарша плохо понимала его - впрочем, справедливости ради, следовало признать, что одного из старейших эльфов Хад-Шеола, а то и всего Подземного Мира, вообще мало кто понимал. Непредсказуемость Резерифа служила ему одновременно и щитом и мечом - никто не желал лишних проблем, а потому башню Тиагары и тех, кто носил ее метку, старались лишний раз не трогать.
"Ванделиона, впрочем, это не остановило", - хмыкнула она про себя. - "Хотя, туда ему и дорога".
История с младшем князя из рода Сикломб была довольно запутанной и, формально, даже начнись расследование, Тарше было нечего опасаться. Она все еще была женщиной башни Тиагара и потому Ванделион не имел никаких прав требовать от нее отдать большую часть своей доли вознаграждения за найденное ими месторождение красной ртути. Кроме того, смерть младшего князя была случайной - его поразило собственное же боевое заклинание, с которым обожженный эльф не совладал. Да их битва случилась при свидетелях... Но это была всего лишь теория. На практике же, у Тарши не было шансов что-то доказать и ее бы, скорее всего, приговорили к весьма печальной участи провести остаток жизни в качестве источника питания для защищавшего город барьера. При этом, хоть отец бы и мог вмешаться в эту ситуацию, такой шаг бы определенно стоил ему немалых потерь.
Вздохнув, темная эльфийка улеглась на кровать и прикрыла глаза. Условия родного мира утомляли. Слишком тихо. Слишком темно. Воздух мертвый, стоячий и почти лишенный ароматов, которыми был богат надземный мир. И уж, конечно, ничего похожего на смену дня и ночи. Все остальное в надземном мире слегка раздражало, но круговерть небесных светил все-таки неплохо помогала ориентироваться во времени. Под сводами земных недр же, оставалось полагаться лишь на собственное чутье да сияние Хрустального Анклава.
Гул. Тарша почти мгновенно открыла глаза и поднялась. Осторожно, но быстро оглянула комнату и поняла, что источником звука выступает амулет, который вручил ей отец. Она подошла к нему и вытащила кольцо, а затем замерла, не слишком понимая, что с ним нужно делать. Было бы очень весело, если бы для активации амулета нужно было быть магом...
- Прием, - кольцо подало голос, одновременно развеяв прежние опасения и породив новые, так как голос был значительно более четок и принадлежал не Кельхару. - Прием, Малькольм Геллер на связи.
Вслед за звуком появилось и изображение. И оно заставило Таршу задумчиво изогнуть бровь. Голос был человеческим, внешний вид же... навевал ассоциации разве что с темным рыцарем Империи, с которым темная эльфийка не так давно имела честь познакомиться. Шлем странной формы на голове. Маска с сапфировыми линзами в прорезях для глаз. Голос, искаженный и напоминающий звон металла.
- Здравствуйте, - произнесла маска. - Вы ведь Тарша Энайола Тиагара? Если нет, позовите ее, пожалуйста.
- Что вам нужно? - холодно спросила Тарша. Признавать свою личность неизвестно перед кем было не лучшей идеей. Вдруг он мог наложить на нее какое-то заклинание через амулет?
- Поговорить с Таршей Энайолой Тиагарой по поводу ее участия в экспедиции в Топазные Копи, - произнес человек.
Темная эльфийка с трудом удержалась от снисходительного хмыканья: человек определенно отвратительно ориентировался в реалиях Подземного Мира. Взять и выложить вот так всю подноготную предприятия. С другой стороны, темные эльфы старались не связываться с имперцами... Это было своего рода негласное соглашение - города ведут свои дела как хотят, но при этом, исправно добывают редкие ресурсы Подземного Мира на поверхность и не трогают жителей Империи, случись тем спуститься в недра.
- Я готова выслушать вас, - вежливо ответила Тарша, положив кольцо на стол и присев на стул.
- О, так вы и есть Тарша? - ответила маска. - Прошу прощения, мне несколько сложно различать между собой аш'хаттари...
Воительница только пожала плечами. За людьми такое действительно случалось. К примеру, в свой первый год жизни на поверхности, она получила, наверное, два десятка предложений руки, сердца и вечной любви... адресованных не ей. Возможно, конечно, дело было в том, что пылкие воздыхатели "цветков Подземного Мира" (где, к слову, флора была значительно беднее, чем на поверхности), ориентировались отнюдь не по лицам, но Тарша скорее склонялась к тому, что люди просто не очень наблюдательны. Рейнольд, впрочем, таких проблем не испытывал...
Вспомнив о некроманте, воительница испытала небольшой укол совести. Воспользоваться тем, что тот после шести дней безвылазного сиденья в анклаве почти ничего не соображает и вырубить его было довольно нечестным приемом. С другой стороны, ей предстояли опасные дела и только человека, с трудом ориентирующегося в условиях ее родины, ей не хватало. Конечно, некромант проявил себя неплохо в анклаве - видимо действительно не врал насчет того, что его детство прошло в каких-то подземных трущобах, однако одно дело - сравнительно благообразный анклав, а другое - улицы Хад-Шеола, полные аш'хаттаров, желающих воспользоваться человеческой наивностью.
- Позвольте мне представиться еще раз, - произнес явный образчик подобного качества. - Меня зовут Малькольм Геллер, я предпочитаю, чтобы меня называли Геллер, я являюсь бакалавром магии, чье звание удостоверено Консорциумом, господин Зоннер поставил меня во главе предприятия. Я бы хотел назначить общий сбор и мне нужно знать, сколько времени вы вам потребуется на отдых.
- Господин Зоннер не предупреждал меня о вашем участии, - осторожно сказала Тарша, все еще готовая уклоняться от боевых заклинаний.
- Проблемы со связью, - ответил Малькольм. - Экспериментальные амулеты довольно ненадежны. Ваши модели более примитивны и потому он смог связаться только со мной.
Тарша задумалась. В магии она разбиралась плохо, так что здесь все оставалось на совести Малькольма. Впрочем, заклинание проекции она видела в действии несколько раз, да и объяснение Геллера имело смысл. К тому же, логично было ожидать, что Кельхар поставит во главе миссии кого-то из своих.
- Восемь часов, - ответила она. Ей требовалось немного сна, поесть и, конечно же, пара часов на то, чтобы подобрать снаряжение.
- О, так быстро? - удивился человек. Тарша промолчала и он продолжил. - Тогда давайте встретимся через сутки в пещере Шанг-Адур.
- Хорошо, - темная эльфийка удивленно вскинула бровь. Шанг-Адур хоть и считался частью комплекса столицы обожженных эльфов, на деле располагался даже дальше от ее центра, чем большинство ферм-пещер, почти на самой границе Барьера.
- Отлично, - заявил Геллер. - С нетерпением ожидаю встречи.
Амулет погас. Тарша задумалась. Остальные участники... Ее охватили недобрые предчувствия. Аш'хаттар были индивидуалистами, строго верившими в то, что каждый может рассчитывать лишь на себя и свои таланты. Не то, чтобы Энайола была строгой приверженкой принципов выживания "достойнейшего", но отрицать влияние этой идеи на соплеменников было невозможно. Как следствие, хорошие команды складывались годами - зачастую, те, кто могли себе это позволить специально сводили между собой детей и обучали их с раннего возраста совместно, чтобы те могли нормально взаимодействовать друг с другом.
"Скорее дом, построенный из червиной шелухи, устоит перед цербером, чем незнакомые аш'хаттари сумеют объединиться без внешней угрозы" - вспомнилась ей старая пословица.
С другой стороны, особого выбора у нее не было. Разве что, сбежать на поверхность и стать беглой преступницей, которую обязан вернуть в Хад-Шеол любой официальный служащий Империи. Тарша вздохнула, встала из-за стола и начала готовиться ко сну.
"Светлые мысли приходят в свежую голову", - подумала она, усмехнувшись. - "Даже если ты - темный эльф".
***
497 год от основания Империи.
Хад-шеольский пещерный комплекс, Шанг-Адур.
Темнота и тишина. Во время путешествия по извилистым туннелям, соединявшим между собой серию перещер, формально считавшихся частью города, Таршу сопровождал лишь звук собственных шагов. Подземный мир, в отличие от поверхности, был тихим и безжизненным местом - лишь изредка, напрягая слух, можно было услышать эхо чьих-то голосов (вероятно, работницы грибных ферм), да тихий звон разбивающихся капель. Это могло бы произвести гнетущее впечатление, но темная эльфийка была спокойна. В конечном счете, тишина означала одиночество, а одиночество - безопасность. Все обитатели Подземного Мира в той или иной степени были враждебны друг другу, так что как правило, были в безопасности лишь сами по себе.
Звон. Тарша замерла, прислушиваясь к бряцанью металла, доносившемуся как раз из той стороны, куда лежал ее путь. Равномерное постукивание металла о металл. Вроде бы, ничего похожего на битву, но на всякий случай воительница перехватила свой протазан и осторожно зашагала вперед, стараясь держаться в тени. Благо, что их было довольно много: в Шанг-Адуре произрастали кристаллы с низким содержанием эфира. По меркам темных эльфов, ее можно было считать залитой светом...
- Здравствуйте! - внезапно настиг ее голос Малькольма. - Я очень рад вас видеть!
"Как он ухитрился меня заметить?!" - изумилась воительница. Она знала, как скрываться в полумраке извилистых туннелей и была готова поклясться, что на диво в этом хороша, даже в сравнении с другими тенями Хад-Шеола. Без освещения, она должна была быть невидима для человеческого глаза.
"Должно быть, какая-то магия" - с тоской подумала воительница. "Но делать нечего".
- Здравствуйте, - поприветствовала она Малькольма, отбросив бесполезную скрытность и заходя вовнутрь.
Шанг-Адур - часть пещерного комплекса, составлявшего столицу аш'хаттар, считался местом достаточно бесполезным. Съедобные мхи и грибы здесь не росли, важных ресурсов тоже не было - только слабые запасы естественного эфира, бесперспективные для разработки. Здесь соединялось несколько туннелей, но неудобное положение по отношению к городу и слабая защищенность в силу нахождения на границах Барьера Нары, делала Шанг-Адур бесполезным даже как перекресток. Наверное, если бы здесь не состоялась встреча Темнодушца и делегации Хад-Шеола, пещера бы так и осталась безымянной, подобно десяткам таких же. Поэтому, Тарша не слишком понимала мотивов для выбора этого места точкой сбора.
- Вы оказались быстрее всех, - произнес волшебник. - Остальные должны скоро подойти.
Маг сидел на полу в позе, отдаленно напоминавшую ту, в которой аскеты далеких земель погружались в состояние священного сосредоточения, только в его исполнении она выглядела довольно глупо. Бренчание, которое услышала Тарша, издавало украшение на его шлеме, напоминавшее наконечник стрелы. Назначение оного было ей не понятно, но она предположила, что именно благодаря этой штучке он ее и заметил.
- Вас интересует мое снаряжение? - вопрос Малькольма застал ее врасплох.
- Оно... необычно, - осторожно произнесла воительница, вновь удивленная наблюдательностью мага. - Но меня больше интересуют "остальные". Я надеюсь, вы понимаете, что большой отряд - не лучший выбор для ваших целей...
- О нет, не волнуйтесь, - ответил Малькольм. - Отряд гвардейцев Консорциума, я не захватил. Слишком дорого. Мои доспехи для Подземного Мира и так обошлись господину Зоннеру в тысячу золотых. А он ведь не Колин Золотая Жила, все-таки.
"Понятно, эта маска и прочее нужны ему для того, чтобы выживать в Подземном Мире", - подумала Тарша. - "Наверное поэтому он такой наблюдательный. И определенно, он от своих побрякушек в восторге".
Хоть снаряжение и искажало его голос, гордость Малькольма была очевидны. Тарша еле заметно изогнула брови в неодобрении. Конечно, дорогой костюм из сочетания амулетов и талисманов, позволявших жителю поверхности чувствовать себя как дома в Подземном Мире, да еще без специальной подготовки, определенно был одним из достижений магии, но вещь - она и есть вещь. Не стоит позволять себе испытывать к ней эмоции. Скажем, Тарша сама желала вернуть себе свой именной протазан и защитные талисманы, но исключительно потому, что те были очень ценными. К тому же, хоть ей это и не хотелось признавать, она лишилась их из-за происков весьма бесталанных личностей. И это расстраивало.
Из размышлений ее вырвали шаги, послышавшиеся из одного из туннелей, сходившихся в Шанг-Адуре. Тарша задумалась над тем, почему участники их экспедиции идут сюда не из Хад-Шеола... Но через мгновение, все вопросы отпали сами собой. Когда из туннеля вышел нзамби.
Существо было ростом на голову выше Тарши. Вероятно, когда-то это был ее соплеменник - хоть его тело и было обильно тронуто разложением, из под трухлявых остатков одежды проглядывала светло-коричневая кожа. Воительница, впрочем, не удостоила этот факт своим вниманием. Мгновение и расстегнутая сумка падает у нее за спиной, а сама Тарша мчиться навстречу врагу, занося протазан.
Чудовище не успело шевельнуться, как отточенное лезвие отрубило ему голову. Мертвое - на сей раз, окончательно мертвое, тело рухнуло на пол, а Тарша уже переступила через него, вонзая лезвие в голову следующего нзамби. Металл вошел переносицу живого мертвеца, пробивая кости черепа и входя в мозг. Чистая победа.
Третий нзамби успел что-то сообразить - существо извергло из пасти густой поток умбры, вынуждая Энайолу отступить к выходу из туннеля и сделать шаг в сторону. Воспользовавшись этим, нежить попыталась проникнуть в Шанг-Адур, однако стоило его уродливой голове показаться из туннеля, как протазан темной эльфийки опустился вниз, обезглавливая проклятую тварь. Еще один зомби бросился вперед, но лезвие из адамантия развалило его от плеча до пояса. Верхняя половина тела еще попыталась подползти к ней, но воительница с силой опустила на него ногу в окованном адамантием сапоге, поставив жирную точку на этих потугах.
Нзамби вжались в стены. Тарша на мгновение замерла, но затем осознание рвануло ее назад, точно марионетку в руках грубого кукловода. Вовремя - через мгновение из темноты выпрыгнул хозяин живых мертвецов. Синяя кожа, рога, растущие из черепа, пара плетей в руках, одеяние из смеси костей, шкур и чешуи. Глубинный эльф, дикарь из нижних пределов Подземного Мира. Приземлившись, ре'акхет издал душераздирающий вой, а затем подпрыгнул на месте и бросился в атаку...
"Это не плети" - поняла Тарша, когда оружие синекожего устремилось ей в голову. - "Это змеи".
Дамбаллы. Белые змеи, священные рептилии культа Змеебога. Их яд проникал в мозг и вызывал разложение, заживо превращая жертв в отвратительную нежить, которая защищала их гнезда и добывала им пищу. Изначально, Тарша надеялась, что они просто привлекли внимание одной из них, случайно проскользнувшей в незащищенные территории, однако сейчас поняла, что дело было намного хуже. Хвосты змей терялись в одеянии дикаря и можно было не сомневаться, что они отвратительным образом спаяны в единое целое с синекожим эльфом.
Змеи бросились на воительницу - шипящие сгустки злобы и желания убивать. Она рванулась в сторону, позволяя броску первой промахнуться. Взмах клинка - лезвие летит навстречу второй и с хлюпающим звуком отрубает змее голову. Но прежде, чем та успевает коснуться земли, таинственное пламя обращает ее в прах, в то время как обрубок стремительно восстанавливается.
"Проклятие!" - сдержать удивление Тарше не удалось. Раньше ей приходилось сражаться со слугами Змеебога, но такого ей видеть не доводилось. - "Ах да, Рассекающая Тьму..."
В иной ситуации, Тарша бы поругала себя за невнимательность. Было глупо ждать, что простое адамантиевое лезвие из арсенала Тиагары может соперничать с оружием стражи самого Бессменного Короля. Но сейчас ее ум был холоден и сосредоточен на решении проблем. Самобичеванием можно заняться всегда, победить же - нет.
"Значит, нужно бить по самому жрецу" - пришло решение.
Шаг вперед. С промежутком в долю мгновения, обезглавливает обеих дамбалл. Ре'акхет улыбается, но через мгновение, его радость начинает медленно сменяться ужасом. Еще один шаг и змеи вновь укорочены на голову. Синекожий пытается отступать, но ему не хватает скорости. Лезвие протазана превращается в сплошной круг хищной стали. Змеиные головы не успевают окончательно исчезнуть, как она вновь увечит живые плети глубинного эльфа. Четвертый шаг... Прыжок. Она бросается вперед, намереваясь поразить врага, пока плети бессильно пытаются восстановиться, изрубленные до четверти прежней длины. Смертельный ужас в глазах ре'акхета, губы сами собой складываются в улыбку и...
Стена. Полупрозрачная магическая субстанция возникает прямо перед Таршей. Каким чудом ей удается хоть немного замедлить свой рывок и подставить плечо, вместо того, чтобы вписаться в нежданную преграду лицом? Вспышка боли, достаточная, чтобы стиснуть зубы. Тарша оборачивается, пытаясь понять, кто посмел остановить ее и взгляд светло-зеленых глаз, пышущих гневом, останавливается на Малькольме.
Он подлетел к колдовской стене, встав напротив ре'акхета, который ощупывал ее пальцами. Его плети еще не восстановились, однако колдовское сияние в глазах, явно свидетельствовало о том, что он собирается повредить стену с помощью волшебства. Впрочем, Геллер опередил его, сделав стену прозрачной и звукопроницаемой.
- Господин Ани'Херит, простите за определенные неудобства, - произнес Малькольм.
Тарша фыркнула, отметив про себя, что традиционное оскорбительное словечко, которым кидались дикари, на имперском звучало значительно менее аккуратно, чем на ашвакхете. Впрочем, ничего удивительного. Даже грубая смесь из трех наречий темных эльфов, в целом, была более тяжеловесной, чем язки людей - простые и склонные дробить сложные понятия на множество маленьких.
- Она заблуждалась, - ответил Малькольм. - К сожалению, я не предупредил ее и, в результате, реакция на ваших зомби...
- Нзамби, - дикарь задрал нос, но Геллер его проигнорировал.
-...вышла чересчур агрессивной, - закончил он.
В ответ синекожий разразился настоящей речью, в красках описывая, насколько поведение Тарши отличалось от агрессивного, но она их уже не слушала. Подобрала сумку, мельком заглянула в нее, чтобы удостовериться в сохранности снаряжения, а затем присела на выступ стены и позволила себе чуть расслабиться. Человек и ре'акхет продолжали свой разговор, но было видно, что синекожий просто старается сохранить лицо. Даже он, наверное, понимал, что лишь вмешательство человека спасло ему жизнь.
- Говорю же вам, я всего лишь недооценил ваши обычаи, - продолжал успокаивать буйного рогатого идиота Геллер. - Вся эта вражда для меня чистой воды сюрприз. Я был уверен, что между вами царит мир...
- Ха! - гаркнул дикарь. - Да будь между нами вражда, мы бы разрушили город грязи до основания. Но на их счастье, воля Великого Змея, владыки Подземелий...
Шаги. На сей раз в третьем туннеле - не том, что привел сюда Таршу и Ани'Херита, а в третьем. Тарша попыталась вспомнить, что располагалось в том направлении и, через мгновение, с величайшим недоувольствием поняла, кто сейчас появиться в Шанг-Адуре.
- Нет владыки подземелий кроме Мелиссы, - раздался из туннеля женский голос.
"Ки'ва'хал", - подумала Тарша, созерцая рослого воина в броне, с достоинством представшего пред тусклым светом жил эфира. - "Так я и думала".
Теневой эльф был немного ниже, чем синекожий дикарь, однако компенсировал это шириной плеч - наверное, если распилить его надвое, то получилось бы сразу две Тарши. Ей даже стало интересно, как он ухитрялся перемещаться по туннелям - в некоторых ведь и ей было тесновато. Но воинов было трое и видимых трудностей с перемещением по тропам Глубин, они явно не испытывали. Вслед за вторым трутнем появилась их хозяйка, которую третий прикрывал со спины. Сама теневая эльфийка была миниатюрной, едва ли на голову выше Тарши, однако символика на ее платье указывала, что недооценивать ее могущество не стоит.
- Если жалкая пчела и существует, то лишь в фантазиях ее безумных служанок, - фыркнул ре'акхет, на удивление быстро сладивший с удивлением.
Обстановка накалялась. Трутни замерли вокруг жрицы, а зомби встали полукругом перед дикарем. В руках служительницы Мелиссы появился жезл, а плети ре'акхета, уже восстановившие свою длину, воинственно зашипели, видимо готовясь броситься в бой.
- Да прекратите вы или нет?! - повысил голос Малькольм и его стена, изогнувшись, отрезала темных эльфов друг от друга.
- Нет иного владыки под сводами, кроме Змея! - взорвался тогда ре'акхет, очевидно решив уязвить соперницу если не делом, то словом.
- То, над чем простерла крылья Мелисса, - мрачно и с расстановкой произнесла жрица. - Принадлежит Мелиссе.
- Шанг-Адур - это часть Хад-Шеола, - неожиданно для самой себя вставила Тарша.
Дикарь и жрица посмотрели на нее точно на убогую и воительница пришла к выводу, что с привычкой вставлять "остроумные" комментарии, которой ее заразил Рейнольд, определенно нужно бороться.
- Подземный Мир Валье принадлежит Императору Валье, - с неожиданной торжественностью объявил Малькольм. - Прекратите эти нелепые свары, иначе... я буду вынужден принять меры.
- Не переоценивай себя, человек, - произнес жрица. - Может быть с дикарем и подстилкой ты и справишься, но Таниэллу рам-Меллиссу тебе не победить.
- Мне и не нужно побеждать вас, господа и дамы, - произнес Геллер. - Но я могу отправить послание господину Зоннеру и тогда Избранный Змеебога Ани'Херит, жрица Арминэль тар-Меллиса и высокий князь Резериф Катлего Тиагара узнают о некомпетентности своих эмиссаров!
"А причем здесь я"? - нахмурилась Тарша. - "Если пчеловод и змеелюб устраивают свару из-за своих богов, это проблема того, кто решил свести их вместе".
Однако, как ни странно, слова Малькольма оказали на парочку почти волшебный эффект. Они присмирели и замолкли, точно испуганные детишки.
"Стоп. Они ведь и есть испуганные детишки" - подумала она с удивлением и почему-то смехом. - "И как я раньше этого не заметила?".
Появление ре'акхета не способствовало к тому, чтобы изучить его внешность, но вот в случае со жрицей можно было винить только собственную невнимательность. Маленький рост, откровенно детские черты лица... Тарша бы не дала им и десяти зодиаков на двоих.
- Великий Камень, да что же это? - новый голос ознаменовал появление еще одной личности в Шанг-Адуре. - И это ВАС я должен провести в Топазные Копи? Не будь я изгнанником кланы бы вышибли меня подальше во второй раз.
Повисла тишина. Воины-трутни, синекожий дикарь, жрица... да что там, даже сама Тарша медленно обернулись к источнику звука. Воительница успела мимоходом отметить, что новый гость определенно был хорош в скрытном перемещении, раз ни она, ни Малькольм с его безделушками его не заметили, но затем эта мысль была сметена вольной чистейшего изумления. Борода, завитая в косы, боевая мотыга на плече, маленький рост...
"Это гном", - наконец сознание пережевало то, что видели глаза. - "Выживший из ума богатей собрал команду из имбецила в маске, сопливой жрицы, дикаренка, меня и нанял гнома в качестве проводника".
Тарша рассмеялась. Ей неожиданно стало очень легко. Да, миссия только что превратилась из непростой в практически невозможную.
"Интересные дни, отец", - проскользнула сквозь идиотское и совершенно неподобающее веселье неожиданно ясная мысль. - "Почему ты всегда бываешь прав?"
Глава 2.
7-ой год от основания Империи.
Королевство Бзад-Арон.
Сломанная Кирка шел вперед. Тело гнома терзали голод, усталость и жажда, а потому каждый шаг давался ему с трудом. Его путешествие длилось уже почти двести пятьдесят часов. Пища закончилась двести часов тому назад. Последние капли воды были выпиты сто пятьдесят часов назад. Восемьдесят часов назад, ему удалось урвать немного сна у своих кошмаров, но с тех пор он так и не сомкнул глаз. Было чудом, что ему еще удавалось переставлять ноги. Даже по меркам королевской гвардии Бзад-Арона такая выносливость заслуживала восхищения.
Но сейчас это не имело значения. Лишь две вещи были важны для Сломанной Кирки. Миссия и свет в конце тоннеля. Отнюдь не метафорический (собственно, нифлунгам такая фигура речи вообще не была знакома), а вполне реальный. Впереди была одна из пограничных застав королевства. Сил, чтобы дойти не оставалось, но это было и не нужно. Замерев на месте и оперевшись на стену, гном позвал на помощь, медленно сползая вниз.
И усилия его не пропали втуне. Сломанная Кирка был не в силах открыть глаза, но уже через пару мгновений услышал топот ног. Его состояние было красноречиво и задавать вопросов никто не стал - гном почувствовал, как с него снимают поддоспешную рубаху, а чья-то рука нарисовала на груди руну исцеления. Почти сразу стало легче дышать, а с плеч точно свалился невероятно тяжелый груз. От облегчения его сознание едва не соскользнуло в сон, но гвардеец сумел взять себя в руки.
- Дурные вести, - его голос был хрипл - слова приходилось буквально выталкивать из глотки. - Король Стальной Кулак... погиб.
- Как это случилось? - пробился сквозь недоверчивое и испуганное аханье приятный женский голос. - И что произошло с вами с вами, достопочтенный гвардеец?
- Они пришли, как лавина... - целебная магия туманила рассудок - неприятное побочное действие руны затрудняло осмысленную речь. - Как черный поток...
Сломанная Кирка открыл глаза и посмотрел своих спасителей. Стайка молодых парнишек в броне, да девчонка-маг - видимо, хранительница этих врат.
- Наша армия разбита, - произнес он, когда ощутил, что туман в голове разъясняется. - Наголову.
Они не желали ему верить - это было очевидно. Война с Мc'Аадой должна была стать величайшим триумфом в истории королевства со времен его основания. Десять тысяч закаленных в боях ветеранов, лучшее снаряжение, которое кузнецы города могли сковать, могущественная магия, призванная на помощь Писцами Рун... И конечно же, Стальной Кулак. Герой, которого открыто сравнивали с великим Тяжелым Взглядом, первым королем Бзад-Арона. Не будь Сломанная Кирка участником этих событий, даже ему было сложно поверить в поражение. Чего уж говорить о сопляках, оставленных нести патрульную службу?
- Остроухие? - магичка выгодно отличалась от своих подчиненных. Она тоже боялась, но не давала ужасу взять над собой верх.
- Хуже, - произнес Сломанная Кирка. - Великий Ужас сошел с поверхности и принял их сторону.
Картины боя сами всплывали в его памяти во время скорбного рассказа. Поначалу, события складывались в пользу Сыновей Камня. Безбородые переростки сражались отчаянно, но нифлунги побеждали. Один за другими, узловые пещеры оказывались в их руках. Вскоре, теневые эльфы были вытеснены в центральную пещеру и основательно обложены. Недели осады и концентрации сил для прорыва пролетели незаметно. А затем прогремел финальный бой. Гномы атаковали Мс'Ааду изо всех туннелей и казалось, что нет силы способной остановить натиск нифлунгов, но затем... Один человек, нет, не человек, а настоящий Демон Небес, выступил на стороне остроухих, грядущий триумф обернулся ужаснейшим поражением и гномы были вынуждены бежать, спасая свои жизни.
- Скольким удалось уцелеть? - вопрос помог ему выскользнуть из бурлящего хаоса пугающих видений.
- Большая часть нашей армии уже была мертва, когда мы начали отступление, - ответил гвардеец. - Нам удалось добраться до туннелей, но...
Гвардия Бзад-Арона была лучшим из воинских соединений города. Даже когда поле битвы превратилось в мессиво из крови и черной магии, им удалось отступить, сохраняя боевой порядок. Раненный Стальной Кулак был с ними и они бы могли спастись, ведь остроухие не могли их преследовать. Но чудовище, защитившее фиолетовокожих ублюдков, сделало свой ход. Создания Тьмы, кошмарные Потрошители ринулись в погоню за Стальным Кулаком. Твари не нуждались во сне и отдыхе и, в конце концов, окружили гномов. Король совершил самоубийство, чтобы не попасть в руки врага, успев перед смертью приказать своей гвардии добраться до Бзад-Арона и предупредить город.
- Что же нам теперь делать?! - один из солдат не выдержал. Ужасный рассказ сломил его - он побледнел, руки затряслись, а в уголках глаз, кажется. блестели слезы. Сломанная Кирка хотел устыдить сопляка, но Хранительница Врат успела первой.
- Мы будем драться, - произнесла волшебница, тоном, не терпящим возражений, - в отличие от пугливого воина, она сохранила выдержку достойную истинной Дочери Камня. - Для начала, заприте ворота и отнесите уважаемого гвардей...
Она не договорила, замерев на полуслове и устремив встревоженный взор в мглу. Сломанная Кирка с трудом повернул голову и увидел уродливую гномоподобную фигуру, сотканную из темноты, медленно бредущую по тоннелю. Создание Тьмы. Неужели, Дух следовал за ним, чтобы тот привел его к Бзад-Арону кратчайшим путем?
- Ты не пройдешь! - волшебница отреагировала первой, начертав руну своим посохом.
Изумруд в навершии амулета вспыхнул и пол вздыбился стройными рядами сталагмитов, преградивших путь Потрошителю. Но существо преграда не смутила - Кирка услышал грохот камня и понял, что Дух проделывает себе дорогу. Испуг остальных воинов был очевиден и гвардеец, плохо соображая, что делает, подскочил, пытаясь выхватить свою боевую мотыгу (даже забыл о том, что бросил оружие, чтобы идти быстрее сорок пять часов тому назад) и встретить врага лицом к лицу. Это была ошибка. Целебная магия справилась с его ранами, но не с усталостью и гном рухнул на пол, отчаянно ругаясь в адрес всех богов - от Андвари-Ремесленника до Альвиса-Мудреца. Увы, богохульство не прибавило ему сил.
- Унесите его отсюда! - магичка продолжала рисовать руны в воздухе, все увеличивая и увеличивая число сталагмитов. - Бегите! Предупредите город!
Солдаты подхватили Кирку и потащили его прочь. От удара об землю и усталости, мысли смешались в его голове и он перестал отдавать себе отчет в происходящем. Мир превратился в серию картинок, сменявших друг друга как в детской игрушке со светом и стеклами. Вот перед ним разверзлась величественная панорама Бзад-Арона, освещенного светом тысяч топазов, его несли по лестнице, связывающей город с узловой пещерой. Вот воины заставы вручали его стражникам. Те понесли его в башню, о чем-то спрашивая. Кажется, он что-то ответил, но что конкретно? Его бросили на стол, где над ним склонился пожилой Писец Рун, начавший рисовать на его теле хитроумные колдовские символы.
Наверное, тогда он потерял сознание. В себя пришел лежа на тележке, посреди улицы, неподалеку от башни стражи. Наверное, его пытались отвезти к более умелому лекарю, но затем его пришлось бросить. Гном лежал на спине и потому прекрасно видел - почему.
Вверху на лестницах, связывающих Бзад-Арон с узловыми пещерами, кипело сражение. На таком расстоянии, сражающиеся казались совсем маленькими, чуть больше блох, но все равно гном мог оценить масштабы битвы. Воины Великого Ужаса уже захватили большую часть узловых пещер и сейчас медленно, но верно ломали сопротивление Стражей Ступеней, отчаянно пытавшихся остановить поток темноты. Создания Тьмы могли летать, что давало им неоспоримое преимущество и было ясно, что для гномов бой безнадежен. Но все же, нифлунги не отступали. Пехотинцы безжалостно бросались на врагов, жертвуя жизнями за возможность ранить Духов, маги, способные летать бросались в стаи летавших Тварей, стремясь увлечь их за собой, другие старались сбить Духов, не давая им добраться до города...
"Они не пытаются их остановить", - внезапно понял гвардеец. - "Они жертвуют собой, чтобы замедлить их".
Словно в ответ на его слова из стен каменного мешка, на дне которого находился город, стремительно выросли две исполинские плиты из чистого орихалка, быстро двинувшиеся навстречу друг другу. Они сокрушили вырезанные в камне лестницы - сердце Сломанной Кирки сжалось, когда он увидел, как падают вниз крошечные фигурки Стражей Ступеней, а затем сомкнулись друг с другом, закрывая Созданиям Тьмы путь в Бзад-Арон.
Над городом разнесся рев радости. Нифлунги ликовали - и не зря. Врата Андвари, творение лучших мастеров Топазного Города, надежнейшая защита Бзад-Арона. Орихалк, прочнейший из материалов, усиленный мириадами колдовских рун, был не по зубам даже истинным драконам. Созданиям Тьмы было не добраться до жителей Бзад-Арона. Впервые за три сотни часов, прошедших с момента гибели короля, Сломанная Кирка ощутил себя в безопасности. На мгновение.
Удар чудовищной силы от которого, казалось, застонали сами недра, обрушился на Врата Андвари. Город содрогнулся, земля задрожала, а Сломанная Кирка инстинктивно вцепился в борта телеги, чтобы не выпасть. Это на мгновение отвлекло его от событий сверху, но затем, когда он вновь поднял взор, его обуял ужас. По Вратам змеились трещины.
"Не может быть", - подумал он, но тут еще один удар обрушился на орихалк, опровергая его мысли.
Точно заколдованный, Сломанная Кирка смотрел, как трещины увеличиваются и обломки начинают падать на город. Третий удар уже не вызвал в нем никаких эмоций - все силы ушли, поглощенные ужасом. Бессмысленным и пустым взором, гном смотрел на то, как неразрушимое разрушается, как сквозь пробитую дыру в город влетает фигура, окутанная мраком и колдовством и как обломки разрушающихся врат проливаются на Бзад-Арон дождем из камня и смерти.
А затем была орихалковая глыба и безучастие Сломанной Кирки, Анваила Торгрима, гвардейца короля Стального Кулака, стало вечным.
***
497 год от основания Империи.
Подземный Мир, ничейные земли.
- Любопытная история, - вежливо произнесла Тарша. - Но вы ведь говорили, что вашему предку удалось покинуть город во время Кары, уважаемый Истощенный Рудник?
- Моя бабушка была той самой мастерицей рун, что спасла жизнь Сломанной Кирке, - ответил изгнанник из народа каменных гномов. - Конечно, тогда она не знала, как его зовут. Но он был единственным рыжеволосым гвардейцем и узнать его имя не составило труда. И для вас, госпожа, я просто Рудник.
Он широко и несколько маслянисто улыбнулся. Тарша холодно улыбнулась в ответ. Поведение гнома вызывало у нее легкую оторопь - она-то полагала, что карлики, как и нифлунги, так и цверги, не интересуются женщинами без бород. Наемник господина Кельхара же, постоянно оказывал знаки внимания, как и ей, так и Таниэлле. И если Тарша более-менее привыкла к такому обращению, проведя десятилетие на земле, то пчелиную жрицу оно, кажется, пугало. Гном, впрочем, продолжал странно улыбаться и она решила продолжить разговор.
- Как интересно, - произнесла она - А ведь люди говорят, что Император покарал Бзад-Арон в одиночку.
На самом деле правда об Императоре ее особенно не интересовала. Знание, безусловно, ценно, но служители имперского культа не одобряли "неофициальный" подход к истории Фомальгаута. Хотя, с другой стороны, они делали исключения для тех историй, где прославлялась его сила? А тут он и повелевал армией Ближних Духов и в одиночку просадил "неразрушимый" орихалковый щит...
- Люди, - Истощенный Рудник пожал плечами. - Можно подумать, кто-то из них там был.
Тарша не могла не бросить осторожного взгляда на господина Геллера, спавшего рядом с "костром" в странной позе: ноги скрещены, ступни на бедрах, колени на полу, руки сложены на животе. Она могла бы занять такую позу без труда, но поверить в то, что человеку удается в ней спать было непросто.
"Но ведь еще не самое удивительное из того, что меня окружает, верно?" - спросила она себя.
И в самом деле, взгляни сейчас посторонний наблюдатель на пещеру, где экспедиция в Бзад-Арон нашла временный приют, спящий маг вряд ли бы оказался первым в списке удивительного. То, что пчелиная жрица с телохранителями, тень Хад-Шеола, рогатый змеепоклонник-некромант (хотя, от последнего ре'акхет открещивался, требуя, чтобы его звали боккором) и самый настоящий подземный гном, ухитрялись находиться в ней, не устраивая жестокое побоище всех против всех.
Впрочем, за это стоило благодарить Геллера (и, технически, глубинного эльфа с ними не было, так как он ушел на разведку, прихватив с собой своих мертвецов). Когда гном только появился в Шанг-Адуре, все как раз бы могло закончиться кровопролитием, Тарша уже приготовилась бежать прочь, так, чтобы пятки сверкали, но к счастью или к несчастью, маг успел первым.