Бецкой Алик : другие произведения.

Добровольная амнезия

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Закрыв глаза, видишь лишь пустой лист. И случилось же именно ей стать первой строчкой, первой иллюстрацией в дневнике его жизни, из которого насильно стерли все. Вот только память возвращается, а вампирш, бывает, ну о-очень сложно понять =)

Алик Бецкой. Добровольная амнезия.

  
   "Мое путешествие вело неизвестно куда. Пожалуй, я просто шла вперед, боясь, что любой шаг назад может стереть все мои мечты и цели, к которым когда-то шла.
   До сих пор не могу понять... То, что я встретила тебя: препятствие на моем пути, либо, наоборот. Помочь тебе вернуть память? Помочь тебе спасти душу? Не слишком ли много желаний для человека?.."

Часть 1.

Добровольная амнезия или Первая страница.

  
  
   Страшно... Не надо! Пожалуйста, отпустите! Облизнуть пересохшие губы, почувствовать, как сердце пропустит несколько ударов. И действовать! Сколько вокруг страха... Сколько боли... Нет! Только не смотреть в глаза тому ребенку! Не надо видеть в них этот ужас! Не смотри, прошу, не смотри...
   Резкий вдох. Только сон. Прошлое, от которого сложно избавиться, из-за которого хочется стать кем-то другим, но не собой. Превратиться в кого-нибудь другого, обменять все, что есть в тебе...
  
   Быть вампиром непросто. Нужно скрывать, кто ты есть. Хотя люди и не верят в любые странные вещи, происходящие в мире.
   Давно став наемницей, Вена ездила по селам и городам, помогая всем, считая своим долгом быть не такой, как безжалостные люди, которые часто встречались ей в детстве. Она разочаровалась в человечности, в доброте. И пусть эта девушка вампир, но она хотела стать примером того, что бывают еще те, кто может защищать просто так, не требуя ничего взамен. Наплевать, что приходится спать в лесу и не пить крови.
   Вена зевнула и улеглась на траве.
   - Хоть бы подстелила что-нибудь! - заворчал голос над ухом.
   - Слушай, перестань! - огрызнулась девушка.
   - Ну, я же забочусь о тебе, думаю, тружусь, а ты! Хоть бы раз поблагодарила! - дальше ворчливый голос стал перечислять все то, чем Вена была ему обязана.
   А так как обязана она была ему очень и очень многим, ей пришлось вмешаться. Вена приподнялась, расстелила куртку и улеглась уже на нее. Домовой (а именно он и был источником ворчливого голоса) довольно хмыкнул. Он всюду путешествовал с Веной. Когда-то у них еще был дом, тогда Васька, домовой, сильно привязался к своей хозяйке. Он жил с ней, не собираясь никуда уходить. Но дом сгорел. Вене чудом удалось спасти Ваську. После этого они стали неразлучны. В тот вечер домовой спросил девушку, зачем она это сделала, почему не оставила его. Он же нежить. Ну, одним домовым больше, одним меньше, какая разница! Вена ничего тогда не ответила. Но домовой явно слышал мысли девушки: "Просто я не простила бы себе никогда. Не могу я иначе и все!". Васька потому и остался с ней. Вот так и получился домовой без дома, ухаживающий за путешествующей девушкой-вампиром, готовящий ей, стирающий и вообще помогающий во всем.
   Выглядел Васька всегда по-разному. Он мог менять облики и обладал небольшими магическими способностями. Только маленькие глазки никогда не меняли цвета, даже в других обликах, и были темно-карими. Сейчас он выглядел просто обычным человеком маленького роста. Красные шаровары сочетались с лаптями и желтоватыми портянками.
   - Вась, а Вась! - заныла Вена. - Я кушать хочу!
   Последнее слово девушка провыла. Домовой ворчливо осведомился:
   - А сама когда готовить научишься?
   - Никогда! - бодро заявила Вена, она знала, что сейчас у Васьки хорошее настроение, потому он выполнит ее просьбу. - У меня ведь есть ты!
   Домовой довольно улыбнулся, но тут же спохватился, что он ведь должен приучать девушку быть самостоятельной.
   - Тебе ведь уже сто шестьдесят восемь лет! - упрекнул Васька.
   - Люди считают, что шестнадцать! - нашла веский аргумент Вена.
   - Но ты же девушка! Должна это уметь!
   - Вась! - жалобно попрошайничала Вена.
   - Ладно. Доставай из котомок крупу. Какую кашу будешь? - покорно спросил домовой.
   - Гречневую!
   Девушка быстро достала все, что нужно, а потом улеглась на куртку, закрыв один глаз, а другим, наблюдая за Васькой.
   Домовой, бормоча что-то, достал котелок, развел огонь и начал хлопотать. То за водой сбегает, то за травками.
   Через полчаса пришел леший, принеся с собой ведерко с земляникой.
   Это был бородатый дедуля, чьи волосы и лицо отливали зеленью. Перепутать его с человеком мог лишь тот, кто никогда не видел леших. Колючие глазки абсолютно не подходили к добродушному характеру.
   - Опять эти люди! - бурчал леший.
   - Ну, и что люди опять? - спросила Вена, садясь на куртке.
   - Романтики им захотелось! - продолжил лешак, падая рядом со мной, глядя, что я об этом думаю. - В общем, они загубили лучшую березку. Дриаду спасти не удалось. Скончалась сразу же, как только они сломали несчастное дерево. Ты представляешь, она была такой еще молодой! Всего десяток лет!
   - Ужас, - поддакнула Вена, беря у Васьки из рук горячую тарелку с кашей. - Совсем люди жалость потеряли!
   О том, что она и сама иногда деревья рубит для некоторых дел, девушка решила лучше не упоминать. Это было не просто опасно, а грозило разрывом всех отношений и дружбы. Домовой, читавший ее мысли, только усмехнулся, но сдавать не стал.
   - А кроме этого, как дела? - спросил Васька, чтобы избежать опасной темы.
   Опасной она была лишь из-за того, что успокаивать лешака пришлось бы очень долго. И не факт, что без каких-либо происшествий.
   - Бери, угощайся! - шепнула Вена, подвигая землянику к Ваське.
   - Ну, - заговорил леший. - Все, как всегда в моем лесу. Слава тебе, Ванесса.
   О том, что Вена - это Ванесса, догадаться было сложно. Просто повелось как-то с детства. Да и домовой часто шутил: "Ты же вампир, вот и имя у тебя подходящее - Вена". Тогда девушка интересовалась, чем же так подходит имя, хотя и сама догадывалась. С кровью, как-никак, связано.
   - Ну, совсем ничего нового? - не поверила Вена.
   - Да нет... - проскрежетал леший. - Тут один случай произошел неподалеку. Парень там... путь к душе своей нашел. Проданная душа не сможет сама светлой снова стать, да и не его она уже. Так за ним гонятся посланники темные. Убить не могут, но душу во мрак забрать хотят. Свет же заступиться пока не может. Уберечь бы паренька надо, потому как душа - она ж как золото. Дороже даже. Она ж во всем есть. У деревьев, то дриады, у леса - мы, лешие. Даже дом имеет душу. А тут вот человек... Душу-то не он продал свою! Заставили его, иначе бы она не откликнулась!
   - И что, теперь заберут ее? - спросила Вена, жуя кусок хлеба.
   - Да не знаю... - пробормотал леший. - Памяти его светлые лишили, чтобы мрак не смог душу забрать. Ведь тогда не смогут узнать они, как он ее потерял. И сложнее будет найти им его душу. Да только вот беда, вспоминает парень все быстрее, чем они этого ожидают. Заступника бы ему. Хоть какого.
   - Да... дела... - пробормотала девушка, вгрызаясь в хлеб. - Так чего светлые не пошлют кого-нибудь?
   - Потому что он на земле! Вот умрет - и заступятся! - сказал леший, а потом вдруг закрыл себе рот. - Я ничего не говорил. Да и пора мне...
   Старичок исчез так быстро, словно его догонял кто-то.
   - Душа... - пробормотала Вена. - А у вампиров есть душа?
   - По тебе не скажешь, что она вообще может быть у таких, как ты, - пробурчал Васька.
   - У... - обиженно засопела Вена. - Нехороший ты! Злой!
   - Кто бы говорил.
   - А вот я и говорю!
   - Спи, давай... Кровососка!
   - Вась, ты же знаешь, что мне не нужна кровь, чтобы жить, чтобы быть сильной. Ты же знаешь.
   - Но я не могу ручаться за тебя, Вена. Когда-нибудь ты не сможешь себя сдерживать. Уж больно твои мысли часто приходят к алому...
   - Вась... Помоги мне...
   - Чем? Вогнать тебе осиновый кол в сердце? Спи.
   Вена улеглась на куртку. Домовой был прав. Кровь ей не нужна, но жажда ее никуда не девается. Девушка держится на одних заклятиях, которые регулярно обновляет Васька. Если бы не это, то давно бы уже сорвалась. Ей требуется даже совсем не кровь, а жизнь. Она питается мгновениями на пути к смерти, наслаждается этим. Потому и работает наемницей. Убийство нежити немного ослабляет жажду. Но в доме людей ей все равно опасно засыпать. Потому что утром может проснуться одна она.
   И вот путешествуют они с Васькой из-за этого. Два неприкаянных, никому не нужных, то ли порождения тьмы, то ли нет, но точно странные для этого мира. И держатся лишь тем, что рядом, что помогают друг другу.
   - Я смогу себя сдерживать... - прошептала Вена.
   - Не проще ли прибить какое-нибудь животное? - спросил домовой.
   - Вась, ты гений!
   Девушка вскочила с молниеносной скоростью. Человек бы просто умер от инфаркта, увидев это. Вена помчалась в лес в поисках добычи, зная, что потом придется очень сильно просить прощения у лешего. Возможно ли питаться только животными? Она и сама не знала...
   ... Это было давно. Маленькая тюрьма, где девочку держат на серебряной цепи. Утром ее выводят на всеобщее обозрение, режут кожу. А публика восклицает, когда раны мгновенно заживают.
   - Она вампир! - с гордостью, что поймал ее, говорит какой-то толстый мужик.
   Ей тогда было всего семьдесят лет. Ребенок. Совсем еще маленькая, даже для вампира. Хотя и тогда она выглядела, как шестнадцатилетняя девушка.
   А потом вдруг она понимает, что цепи не могут ее удержать. Девочка рвет их, словно они сделаны из песка. Серебро осыпается осколками. Девочка подходит к тому, кто резал ее. Толстый человек, странный и страшный. Ее клыки вгрызаются ему в шею. Кто-то палит из ружья. Кровь человека подобна самой жизни. Это не просто прекрасно, а восхитительно. Она готова вечно пить этот эликсир.
   Пули вонзаются в ее тело, но выходят сами из него, а раны заживают.
   А потом она увидела в толпе ребенка. Маленький мальчик, меньше, чем она даже, утыкался матери в передник. Он дрожал от страха, сразу видя, что это уже выходит за пределы концертной программы. Вена увидела в его мыслях свое отражение. Это был монстр. Зверь, рожденный убивать. Совершенный хищник, которому не страшны ни пули, ни мечи.
   В его глазах отражался лишь страх.
   Она стояла вся в крови, а рядом лежал труп мужчины. И не могла оторваться от мыслей ребенка. Это потрясало ее, пугало. На нее бросилось несколько мужчин, схватили за руки. Но Вена вырвалась, раскидав мужчин. С недетской силой. А потом сбежала. Сбежала от самой себя, поклявшись никогда не убивать людей, потому что не хотела больше видеть отражение мыслей того мальчика у себя в памяти...
   Вена вернулась через некоторое время.
   - Ну, как? - спросил Васька.
   - Можно и без людей! - засмеялась Вена.
   - Понравилось?
   - Это лучше, чем каша! Намного.
   Заметив, что Васька огорчился, девушка подошла к нему и тихо прошептала:
   - Твоя каша ни с чем не сравнима и очень вкусная. Но я вампир. И мне было бы приятнее, если бы каша была сделана из чего-то алого. Сам знаешь, из чего.
   - Я понимаю... - буркнул Васька.
   Ночь прошла быстро. Сил от крови было гораздо больше, чем, если бы Вена продолжила питаться кашей Васьки. Утром забежал леший, но не ругался - понимал. Тем более, как можно обижаться на того, кто и сам огорчен из-за своей сущности.
   Легко оторвавшись от земли, Вена прыгнула на лошадь. Гроза участливо поджала уши, фыркнула, но больше ничем не выражала своих чувств.
   Поднимаясь по склону, Вена почему-то начала разговор, которого боялась. Просто потому, что не желала, чтобы ее поняли неправильно. Девушка толкнула в бок спящего домового. Тот встрепенулся, посмотрев сонным взглядом на нее и что-то недовольно бурча.
   - Ты спишь? - спросила Вена.
   - Уже нет! Спасибо тебе! - ответил домовой.
   - А... ну... Этот человек, забывший все. Он еще здесь? В этом лесу?
   - Не терпится побежать ему на помощь? - ехидно спросил домовой.
   - Вась! - с обидой пробормотала девушка. - Я же просто так спрашиваю!
   - А откуда мне знать?
   - А как ты думаешь?
   - Никак. Отстань, Вена. Дай поспать!
   Вена с обидой отвернулась. Вот нахальное создание! Смотришь за ним, таскаешь за собой, а он еще и бурчит!
   Вокруг простирались золотящиеся поля. Летнее солнце жгло так, словно хотело спалить все единым махом, но еще было не настолько злым. Глядя на это, сразу становилось ясно, что скоро придут дожди, чтобы смыть спесь с золотого светила. А деревья устало дремали. Ветер не желал будить их, ему даже и подняться было лень в такую жарищу. Он лишь невольно отмахивался от пчел и вновь успокаивался. Даже реки переговаривались тише, с меньшей охотой. Они текли вперед, медленно и спокойно, а рыбы плескались в теплой воде, радуясь солнцу.
   В такую погоду хорошо дремать где-нибудь в саду, где тень покрывает все вокруг сетчатым одеялом, на котором там-сям пролегают крапинки солнца. А Вене предстояло еще брести вперед и брести.
   Маленькая птичка летала вокруг. Ее щебет тоже был каким-то вялым и усталым. Вена мгновенно выбросила руку вперед, словив птицу. Та пугливо пищала в ее руке, ожидая чего-то ужасного. Клыки блеснули на солнце. Кровь была теплой и вкусной. Она словно наполняла потоками жизни тело вампира.
   - И не жалко птичку-то? - проворчал домовой, глядя, как Вена выбрасывает трупик на дорогу.
   - Жалко... - призналась девушка.
   - Жестокая ты! - буркнул Вася, влезая по гриве на голову лошади.
   - Нет, просто я реалистка.
   Васька наконец-таки забрался на голову обиженно всхрапывающей лошади, оттолкнулся и поднялся в воздух, где превратился в птицу.
   Вена молча спрыгнула с лошади, пошла вперед. Кобыла плелась сзади. Девушке почему-то так хотелось чего-то нового, необычного, что стало бы отправной точкой. Муторная, постоянная околесица жизни приедается. И потом уже не хочется ничего. Потому иногда в чай жизни надо добавлять соль, чтобы, глотнув ее, оклематься, закричать, заругаться! Ведь так ты проснешься от глупых фантазий. Даже банальная соль в чае может помочь разбавить жизнь. Лежа на боку, не увидишь того, что сзади к тебе подкрадывается убийца. Глядя постоянно вверх, не заметишь ступеньки и упадешь. Постоянно перебирая крупу жизни начнешь пропускать гнилые зернышки. Потому нельзя оставаться на месте, плыть по течению. Нужно менять что-то. Но сначала следует самому стать лучше.
   Мягкий цокот, пение птиц. Баюкающая жара. Крик. Крик? Откуда? Вена стала прислушиваться. Это было очень далеко. Обычный человек бы ничего не услышал.
   - Вась, ты слышишь? - спросила девушка, все еще прислушиваясь.
   - Что? - домовой открыл заспанные глаза.
   - Крик!
   - Нет.
   - Вась, тогда стой здесь, не пускай никуда Грозу. Ждите меня, я скоро.
   Вена побежала вперед с необычайной скоростью. Вокруг проносились деревья, редко растущие по краям поля. Человек, идущий по дороге, поправил шляпу, слетевшую с макушки, тихо сказав:
   - Что-то ветер разгулялся... Видно, погода меняется.
   Меняется. И все вскоре станет другим. Потому что мир не стоит на месте.
   Вена мчалась, стараясь не опоздать.
   Парень быстро бежал на нее, причем глядел он за свою спину, туда, где за ним мчался десяток странных типов. У всех них были золотые шнурки с мешочками. Словно амулеты.
   Вене показалось, что парень мог бы быть и красив, если бы в нем было что-нибудь, что дополнит его. Да... чего-то не хватало. И явно это что-то не могло быть материальным.
   - Ничего себе разборка! - прошептала девчонка.
   Парень же набежал прямо на нее, столкнул.
   Вена мгновенно вскочила, сердитая и злая. Парень начал извиняться, а потом понял, что тратит время. И попытался убежать.
   - Стой здесь! - приказала девушка, шагая навстречу странным типам. - Привет, мальчики. Вы не ко мне бежите?
   - Отвали, девка! - заорал первый из них, наступая на парня, который был позади девушки.
   - Ах, так ты! - Вена клыкасто улыбнулась. - Тогда придется мне тебе шею свернуть!
   Одной рукой она повалила того типа на спину. А потом наступила легонько в место, где примерно располагалась печень. Тип заскулил, как подбитый пес.
   Далее парень просто не смог разглядеть действий девушки. Она двигалась не просто быстро, а невероятно быстро. После того, как она остановилась, типы уже лежали на земле и стонали. Каждое движение, казалось, причиняло им огромную боль. А как же иначе? У каждого из них как минимум по десять переломов! И это сделала девушка?
   - Вампир! - прохрипел главарь шайки.
   - Что? - устало откликнулась Вена. - Что тебе надо? Сам не захотел по-хорошему!
   Парень смотрел на девушку круглыми глазами, но потом взял себя в руки. Казалось, он что-то хочет вспомнить, но не может. Словно и не боится ее, но понимает, кто она. Будто бы он много вампиров видел! Вена-то не встречала даже одного.
   - Чего смотришь? Давно у травниц не был? - злобно сверкая глазами, спросила Вена.
   Она собиралась уйти уже, когда услышала голос парня:
   - Спасибо.
   Девушка пошла вперед. Парень же увязался за ней.
   Он был недурен собой. Можно даже сказать, что в ее вкусе. Но чего-то, как и раньше, не доставало. Длинные темные волосы струились к плечам. Видно было, что они выбились из-за бега из ленты, которой были связаны позади. Глаза парня были карие. И знакомые чем-то. Словно уже и видела их. Или просто тепло этих глаз можно было сравнить с чем-то близким. Он был высоким и худым, но это смотрелось очень гармонично. Одет же был просто, даже для обычного селянина.
   - Чего ты за мной идешь? - грубо спросила девушка.
   - А может, нам просто по пути? - ответил вопросом он.
   - Мне наплевать! - Вена явно была недовольна тем, что ввязалась во все это. - Твоя дорога и моя в любом случае не могут совпадать, потому что ты человек! А я вампир! Убийца! Можешь уже бежать в ближайший город, сдавать меня. Потом мой пепел разрешаю развеять. Так и быть. Сам же получишь довольно нехилое вознаграждение.
   - Я не за этим с тобой иду! - гневно сказал парень.
   - А мне наплевать! - Вена явно была рассержена. - Все люди говорят, что не за этим!
   - Почему ты так о людях говоришь?
   - Да потому что горем научена. Все люди лгут. И предают. Они так жестоки, что даже я могу поражаться этому. Их издевательства куда изощреннее, чем простое убийство. Все они жестокие эгоисты и лгуны. И нет у них ни грамма совести.
   - Видимо, ты не тех людей встречала, - начал перечить ей парень.
   - Видимо, ты просто слеп.
   Вена прошла немного, а потом, обернувшись, дополнила:
   - Вероятно, ты еще не понял, что в этом мире все люди пользуются друг другом. Они будут строить из себя друзей лишь до тех пор, пока ты им нужен, а потом спокойно предадут. И если ты такой светленький и хороший, то тебя сожрут, даже не подавятся.
   - Но почему?
   - Да потому что в мире справедливости нет! Она скончалась на трупе добра, которое заживо похоронили люди под своей черствостью и жестокостью!
   - Зачем же ты тогда помогаешь одному из людей?
   - Затем, что я не человек. Оставь меня! Иди другим путем!
   Вена пошла быстрее. Она знала, что сейчас парень стоит на дороге. Она слышала его мысли. И вдруг поняла, что он и сам не знает, куда идти, потому что ничего не помнит. Осознав же это, не вернулась. Потому что гордость не позволила? Вряд ли. Просто не смогла перечить себе. А ей хотелось продолжить свой путь. Эта переделка вовсе не была в ее духе. Она не любила калечить людей. Хоть и не могла испытывать к ним жалости. Потому что и они относились к ней так. Кому-то хотелось просто воспользоваться этой девчонкой, для кого-то она была объектом страстных и низких желаний. И хуже всего, что она слышала каждую мысль этих людей, видела все их темные стороны. Потому и не могла воспринимать нормально.
   Домовой долго смотрел на Вену, когда она пришла. Он спокойно мог слышать ее мысли, но не верил. Пусть лучше расскажет. Потому что думала теперь она совсем о другом. О том, что если бы она знала, что стало с ее родителями, то ей было бы лучше. Девушка хотела наконец-то перестать быть одна во всем этом мире, где никто не слышит. Словно глухари, токующие в лесу. Слушают только себя.
   - Ты расскажешь мне, что случилось? - спросил Васька, который уже был в своем обычном облике.
   - Нет.
   Вена запрыгнула на лошадь, шепнула той что-то на ухо. Гроза потихоньку побрела, понимая все.
   - Я помогла какому-то человеку, - хрипло сказала Вена. - Побила из-за этого других людей с какими-то шнурками ша шеях.
   - Это Стражи! - воскликнул Васька. - Темные Стражи. Они охраняют место, куда уходят проданные души!
   - И зачем им этот парень...
   - Потому что это он им душу продал. А теперь вот что-то случилось. Вот и гоняются за ним.
   - Так это тот парень, о котором нам говорил леший? - догадалась девушка.
   - Он.
   - А что точно там произошло?
   - Ну, просто парень дотронулся до золотой карты. Из-за этого его душа проснулась, откликнулась и сбежала из темного котла. Теперь ее парень должен найти. Если ее прежде отыщут эти типы, то душа их станет. А если парень, то он вновь обретет эту часть себя. Поверь, за душу можно сделать все. А он - дурак. Не стоило ее продавать!
   - Почему? - Вена недоуменно глядела на домового.
   - Да потому что нет такого богатства, которое бы стоило души!
   Васька демонстративно улегся спиной к Вене, показывая этим, что разговор окончен. И лучше его больше не затевать. Вот так вот.
   Деревья становились темнее. Солнце еще заливало их, но лес, надвинувшийся на путников, заглушал лучи. Торопливо перешептывались травы. Перед сном им так хотелось поболтать. Проснулся и лентяй-ветер, начав играть ветвями. Птицы же пели так громко и красиво, словно их позвали на ответственный концерт, где каждую из них будут строго судить за неумение. Мыши пугливо прятались в норы, ожидая появления сов.
   Новый город открылся глазам путников лишь тогда, когда солнце совсем исчезло за горизонтом.
  
   Кир шел по проселочной дороге. Вдали виднелось небольшое село. После спасения от неизвестных людей с золотыми цепочками на шее и встречи с грубой, но очаровательной девушкой, он хотел лишь одного - отдохнуть от всего. Он убегал от тех типов много дней, скрываясь то в оврагах, то в кустарнике. А все после того, как он забрал небольшую золотую монетку. Она и сейчас раскаленным железом грела его карман. Что в ней особого? Парень поднес монетку к глазам.
   Это был обычный железный кругляш, позолоченный сверху. По крайней мере, это точно не было золото. Чего они так тогда переполошились из-за обычной монеты? На ней были какие-то странные знаки, буквы, значение которых ускользало от Кира. Он почему-то точно знал, что просто не помнит обозначений. Словно кто-то стер его память. Так чисто. Первая страница теперь его жизни - эта монетка, вторая - погоня, третья - загадочная девушка-вампир.
   Эту девушку как раз и не мог забыть Кир. Сейчас терзало его то, что она говорила. Он знал, что девушка верит в то, что она сказала, но, несмотря на это, спасла бы любого, оказавшегося в беде. Вампир, который спасает. Да, она намного лучше обычных людей, которые лебезят, чтобы показаться лучше, говорят о том, какие они белые и пушистые, скрывая, что под шерсткой спрятаны ядовитые иглы. Девушка же просто поразила его. Светловолосая, веснушчатая, задиристая, своенравная. Да, что-то было в ней. И отнюдь не то, что она вампир. Она и без этого очаровывала своей искренностью, правдивостью. И почему-то именно поэтому Киру хотелось доказать ей, как она не права, показать, что на свете есть добро. Просто его нужно увидеть. Рассмотреть в микроскопическую щель между злом. Ведь в мире все так: добро - зло, грусть - радость. И жизнь так чередуется. Значит, и люди тоже полосатые. Злые в добрую полоску. И добрые в злую. В каждой тьме есть капелька света. И именно это Кир хотел доказать той девушке.
   Для того он и желал найти ее. Сделать все, но снова увидеть. Потому и пошел в ту же сторону. Жаль, что он не знал, как девушка в этот момент развернулась и поехала совсем в другую сторону.
   Кир не знал ничего о ней. Даже имя не удосужился спросить. А то, что она вампир, вряд ли кто-то знает. Вот и остается искать ее только по внешним признакам.
   Его тревожило то, что она сказала. Что она помогает людям потому, что она не человек. Кир готов был спорить, что она помогла бы, даже если бы была человеком. Почему-то иначе он не мог и предположить. Он знал, что душа ее другая (если у вампиров есть душа), добрая, светлая, чистая. И даже если ей и приходиться пить кровь, то она в этом никак не повинна.
   Странно, но знания Кира о вампирах были довольно обширны, хотя он и не понимал, почему. Память стерта, все прошлое исчезло, остались лишь основные навыки. И кто же он? Даже о детстве ничего не вспоминается!
   На ночлег он устроился в странном домишке с покосившейся крышей. Там жила веселая семья, как и все остальные, имеющая свои странности, ссорящаяся и мирящаяся. Все, как везде. Как в любом себе. Трое ребятишек, да мать с отцом.
   В эту ночь отец ушел. Как многие сельские жители, выходные он предпочитал проводить далеко не в трезвом состоянии. И теперь где-то шатался в поисках местной самогонки - ценнейшего напитка, сильного, крепкого и оттого мерзкого.
   Мать сидела за столом. Кир же лежал на лавке, лицом к печи, и упорно делал вид, что спит.
   Встав, мать уложила детей. Она знала, что придя, отец начнет орать, возможно, что-то еще случится. Теперь же она понимала, что зря впустила гостя, забыв об этом пороке своего мужа. Но выгнать уже не могла: скромность и неловкость не позволяли ей. Мать боялась не из-за позора и всего прочего. Просто муж мог и побить гостя, потому как хмельные пары на него дурно влияли.
   Вот теперь она вновь села за стол и тихо плакала, стараясь, чтобы никто этого не заметил и не услышал.
   Кир осторожно коснулся рукой печи. И вдруг ощутил нечто, чего не помнил. Это была сила. Магия. Его сила. Он видел то, что пережил этот дом. Знал. Перед его глазами проплыла ужасная картина. Отец трясется над матерью, готовый ее удушить, а ребенок, маленький четырехлетний сын, обнимает шею матери, прижимается так, чтобы не дать папе сделать ничего плохого. Мальчик понимает, что отец собирается убить мать. Он готов умереть вместе с ней, потому что не может ее защитить. Но в душе надеется, что отец уйдет, поймет свою ошибку и не будет делать ничего плохого. Слезы катятся по лицу мальчика. Они щекочут щеки. Но ребенок не может их утереть. Он боится, что если отпустит шею матери, то отец задушит ее. Отец орет, но уходит. Чтобы добавить еще, чтобы напиться сильнее.
   И проплывает другая картина. Дети прячутся под столом. А мать защищает их от отца всеми силами. Она готова на все ради них. Отец ударяет ее. Мать падает на пол. Она ничего не может поделать. Девочка вылезает из-под стола и кричит:
   - Уходи! Папа, не бей маму! Уходи!
   На вид ей не больше шести лет. Но она уже готова быть опорой тому, кто ей дорог.
   И в отце словно просыпается что-то. Он уходит. Девочка обнимает мать, она вся трясется. Да, ей страшно. Очень. Но она не могла не защитить маму. Просто потому что любит ее, понимает, что без матери не сможет прожить.
   Третья картина была уже после того, как отец побил мать. Женщина сидит на полу. Она дотрагивается до затылка. Там кровь. Это ее муж ударил топором. Прямо по голове. Женщина старается поскорее смыть кровь, спрятать эту рану от детей, чтобы не пугать их, чтобы они не переживали за нее. Они ведь смелые... могут броситься на отца. А тогда... Даже подумать страшно, что может такой жестокий человек сделать с ними.
   И вот она сидит сейчас за столом, стараясь скрыть свое горе. Она понимает, что это все ужасно, что такая жизнь не для ее детей, таких хороших и умных. Но дело-то в том, что она не корит своего мужа! Даже не говорит о нем плохо. Да, они так живут, но ведь есть и где хуже. Там вообще дети без родителей. А здесь хоть какие.
   Кир подошел к ней, выложив из сумки какую-то траву. Он не понимал, что делает, но знал, что это правильно. Так он сумеет помочь ей.
   - Возьмите, - прошептал парень.
   Женщина стыдливо прячет глаза, стараясь не показать, какие красные они от слез.
   - Я знаю, какая у вас проблема, - продолжает уговаривать Кир. - У многих мужья пьют. Возьмите эту траву. Подсыпьте ее мужу в спиртное. Потом он перестанет пить. Я это вам обещаю.
   - Поможет ли тут! - восклицает женщина, но все-таки берет траву.
   - Поможет-поможет. Она заговоренная. Ее магия питает. Необычная это трава. Специально для таких случаев. Не говорите только никому об этом, а то меня сожгут, как мага. А я ведь всего лишь помочь хочу.
   Кир улыбнулся.
   - И как мне тебя отблагодарить, сынок? - спрашивает женщина, глядя прямо в глаза Киру.
   - Вспомните меня потом хорошим словом. Договорились? - парень ложится на лавку.
   Он точно знает, что трава поможет, потому что сам ее магией напитал. Сам? Да. Он точно знал, что это делал, для чего. Навыки возвращались. Жаль, память пока не радовала.
   Посреди ночи пришел отец этого семейства. На столе он обнаружил рюмку с самогоном. Естественно, он не заметил травки, плавающей на самом дне. А потом начали твориться чудеса.
   После того, как мужик выпил этот самогон, он мгновенно протрезвел. А потом выпил еще. Но тут его начало рвать. Теперь спиртное не принималось его организмом. От него становилось плохо. Муж отодвинул стакан. Пошел спать.
   Он ничего не понял: ни почему так случилось, ни как.
   На следующий день, обнаружив трезвого мужа, женщина с трудом смогла поверить в это. Она так долго благодарила Кира на выходе, пытаясь то всунуть ему деньги, то еду. Но парень ничего не взял, сказав, что это плата за ночлег. Уходя же, он знал, что впредь те картины в этом доме не повторятся. Никогда.
   За спиной же он услышал лишь облегченный вздох женщины.
   В этом селе никто не видел такой девушки. Особенно поражались тому, что у кого-то могут быть абсолютно черные глаза. Киру так и не удалось напасть на ее след. В каждом доме отвечали одно и то же:
   - Извините, но не видели мы такой девушки.
   Вот и все.
   Но надежда умирает последней. Прежде стоит многие годы топтаться на ее истерзанном теле, бить камнями и травить ядом. Потому Кир продолжил поиски. Ему казалось, что он должен найти девушку, а вместе с ней сумеет хоть что-то понять.
   Вдруг словно вспышка ударила в лицо Киру. Сначала он погрузился во тьму. Там не было никого и ничего, словно все исчезло. И от этого было страшно. Хотелось забиться в угол. Но даже угла не было. Сосущая пустота и тьма. Потом стали проступать очертания. Смутные, еле различимые, они подступали к Киру, чтобы открыть завесу. Всего лишь чуть-чуть, но чтобы он увидел то, что скрыто там.
   Образы, бесконечные и яркие, но расплывчатые, сформировались в один прекрасный, хоть и размытый, сон.
   ... -Дедуля, а как найти кого-то, если ты его потерял? - спрашивал мальчик из сна.
   Это был сам Кир, когда-то давно. Тогда ему еще было лет семь. Острые плечи спрятались в большой не по размеру майке. Темные волосы топорщились.
   - Ты опять о маме? - спрашивает седоволосый старик.
   Кир так и не знает, кто он. Память не открывает больше ничего, кроме этого момента. Просто не хочет. Не должна. Кто-то упорно делает так, чтобы Кир не мог вспомнить ничего другого.
   - Нет... - упрямо говорит мальчик.
   Старик знает, что это ложь.
   - Скажи заклинание "лоджюс секера". Потом ярко представь образ того, кого хочешь найти...
   Потом образы окончательно размылись. Остался один старик. Он тихо сказал:
   - Твои воспоминания не вернутся. Пока. Но все навыки при тебе. Заклинания ты быстро вспомнишь при необходимости. Тебе пока опасно знать все, иначе они тебя найдут. По мыслям...
   Кир открыл глаза. Теперь он знал, кто он. Темный маг. Памяти же его, видимо, лишил этот старик. А, может, и не он.
   И только сейчас парень понял, что лежит на земле. А вокруг него люди. Девушка с переливающимися волосами и зелеными глазами смотрела на него, говоря другим, что он очнулся.
   Так бы и могла возникнуть здесь любовь, но тут Кир вдруг вспомнил лицо другой девушки - вампира. Ее черные глаза, длинные волосы и злобный характер.
   - Простите, - сказал Кир, вставая, - мне нужно идти.
   - Но вы еще слишком слабы! - возразила девушка.
   - Как вас зовут?
   - Элиза.
   - Элиза, я не забуду вашу доброту. До встречи.
   Кир пошел вперед, не обращая внимания ни на что. А потом село скрылось из вида. Парень вступил в густой лес. Перед его глазами вдруг всплыло лицо старика и слова "лоджюс секера".
   - Лоджюс секера! - громко сказал Кир, представляя девушку-вампира.
   "Я найду тебя. Не знаю, зачем. Просто не могу иначе... Я не хочу потерять эту страницу своей новой жизни", - подумал парень, открывая глаза.
   Из воздуха соткалась алая нить, которая показывала куда-то вправо от Кира. Нужно было идти, чтобы не потерять эту малую зацепку, которая приведет его к ней.
  
   - Так у вас найдется работа? - спросила девушка, делая вид, что пьет какой-то отвар в чаше.
   В таверне, кроме нее, было полно народу. Заправляющий им сидел сейчас рядом с ней и глядел такими грустными глазами, словно вся его жизнь - сплошные неприятности. Лысина заправляющего блестела от света множества свечей, а маленькие глазки часто моргали.
   - Да была... - зевнул он. - Оборотень объявился тут. Убил уже человек пять... Да только сможет ли такая хрупкая особа прикончить его?
   - Сможет, - уверенно сказала Вена.
   - Так у вас же даже оружия нет! - усмехнулся заправляющий.
   - Вы так уверены? Не буду с вами спорить. Каждую ночь объявляется?
   - Кто?
   - Оборотень! - разражено пояснила Вена, делая еще один глоток и морщась.
   Теперь человеческая еда казалась еще отвратительнее. По крайней мере, животная кровь была куда предпочтительнее.
   - Так в полнолуние, - еще раз зевнул пухлый заправляющий. - Вот сегодня оно как раз.
   - Отлично.
   - Вы какие цветы любите?
   - А что? - Вена сощурила глаза.
   Заправляющий таверной лишь усмехнулся. Но мысли его явно сказали девушке:
   "Чтобы знать, из чего венки вам на могилу плести".
   Да. Не говорить же этому глупому человеку, что пропасть она никак не может.
   - Положите на мою могилу тогда ирисы, - усмехнулась Вена, вставая из-за стола, по которому ползла одинокая муха.
   "Как она догадалась?" - промелькнуло в голове у заправляющего таверной.
   - Не сложно было, - Вена положила деньги на стол.
   - Вы о чем?
   - Догадаться.
   "Она что, мысли читает?" - подумал заправляющий, уныло сгребавший деньги со стола.
   Но Вена уже уходила, а общаться дольше не желала. Хотелось поскорее разобраться с оборотнем, чтобы вновь продолжить путь.
   Вечная дорога, странствия. Это все, что пока держало ее в рамках. Порой же, чтобы сдержаться, приходилось привязывать себя к стволу дерева, прося домового наложить чары. Иначе бы любую веревку она порвала, как волос. Сила, невероятная и огромная сила, жила в ней. Могущество вампира, которое девушка пыталась всеми силами спрятать за внешностью обычного человека.
   До половины двенадцатого Вена спала. Ей просто необходимо было пополнить запас сил. Потом же она отправилась на охоту, убив пару лосей. Утолив голод, можно было отправиться и за оборотнем.
   Ночь зияла одиноким глазом, словно повернувшаяся профилем красавица. Одинокое облако образовывало над полной луной дугу, словно изящную бровь. Звезды не могли сравниться с блеском этого ночного "глаза", потому они мигали и тихо срывались с места, быстро исчезая.
   Свобода... Была ли она когда-нибудь у Вены? И почему ей об этом сейчас захотелось подумать? Каждый день своей жизни она была рабыней. Чего? Да хотя бы своей жажды. И силы. Своей сущности. И ненависти... к людям. Если бы ей сказали, что у нее есть шанс стать человеком, она бы ни за что не согласилась. Потому что не желала бы стать одной из тех, кого она ненавидела. Они дразнили ее, совершали такие вещи, которые даже в голову чудовищу прийти не могли. Они врали ей, говоря красивые слова, но мысли, которые девушка могла слышать, были совсем иными. Люди сами заслужили ее ненависть, показав ей лишь темную свою сторону. И вампир впитала все это, насытилась их злобой и стала другой. Вена всю жизнь пыталась уберечься от их влияния, стараясь быть доброй, искренней, хорошей. Она помогала всем, кто в этом нуждался, скрывала свою ненависть. И была рабыней уже своей воли, которую нужно было закалять. Так ужасно жить, не зная, что такое свобода!
   Оборотень вынырнул из-за деревьев неожиданно. Он подошел к Вене.
   Это был красивый парень, лет двадцати. Его темно-русые волосы вились, спускаясь к сильным плечам. Он не был худ лишь из-за мышц. Сила так и бурлила в нем. Волчьи глаза сияли в темноте. Но в них не было того, что желала увидеть Вена - страсти убийства. Это был вполне разумный оборотень. И точно он не мог убить столько людей. Но задание стоило проверить.
   - Здравствуй, пес, - презрительно бросила ему Вена.
   - Привет, - прошептал парень, а потом едко добавил: - Вампир.
   - Ты знаешь, кто я?
   - Еще бы. Твой аромат не сравнить ни с чем другим. Просто в дрожь бросает. И эта сила...
   Вена хмыкнула, пытаясь прочесть его мысли. Но оборотень сейчас говорил, что думал, потому это было не интересно.
   - Ты убил этих пять людей? - спросила девушка. - В городе поговаривают, что ты нехило поужинал.
   - Лгут... - как-то слишком грустно, чтобы врать, сказал оборотень. - Если бы им было за что меня оговаривать.
   - Так что же тогда случилось, раз возникли такие слухи?
   - Один горожанин, проходя мимо, увидел меня в обличии волка. А ты знаешь, что он мог подумать об этом.
   Обличие волка было немного иным у оборотней. Они были гораздо больше, глаза сияли алым, а шерсть была длиннее.
   - Понимаешь, - продолжал оборотень. - Он распустил слухи. А потом я понял, что в городе творится что-то неладное. Кто-то применяет сильную магию, убивая людей. Я пытался его выследить, но след затерялся в глубине леса. Теперь мне опасно перевоплощаться, потому как луна заставит меня совершать глупости. Еще и, правда, прибью какого-нибудь человечишку. Но мага того теперь лучше искать. Сила от луны стала больше. Не знаю, смогу ли его прибить, но нельзя, чтобы люди так просто вот погибали у меня на глазах!
   - И тебе их жаль? - насмешливо сказала Вена.
   Во взгляде оборотня промелькнуло нечто странное: не то грусть, не то боль, такая большая и неугасимая, словно к его коже подносили серебро. Он опустил голову, покачал ей, а потом произнес:
   - Я знал их всех. Эти пять человек были мне дороги. Тебе не понять, вампир.
   - Почему это?
   - Потому что ты не смотришь на добро. Увидев зло в начале, ты теперь не можешь углядеть оборотную сторону этой медали.
   Вена лишь фыркнула. Мол, а мне-то какое дело до этих людей. Я сама по себе, а они - сами по себе.
   - Ты так и не поймешь, - у оборотня в глазах стояли слезы. - Там была моя приемная дочь. Ей нет... не было и пяти. Тебе не понять, как больно терять близкого человека! Вампир-одиночка! Тебе не почувствовать этой боли своим грубым сердцем! Ты видела слишком много смертей, став к ним безразличной. И теперь тебе не понять, как болит душа, когда теряешь того, кто тебе дорог.
   Вена смотрела на него с легким непониманием. А потом вдруг виски взорвались болью. Прошлое нахлынуло потопляющей волной. Как давно это было? Сотню лет назад или больше? А, может, меньше?
   ...- Мама, можно пойти погулять? - маленькая девочка шмыгает носом, глядя в голубые глаза совсем юной девушки.
   Мама девочки так похожа на нее. Только глаза не черные. Но и овал лица, и почти неприметные веснушки, и длинные густые волосы - все указывало на их родство.
   - Если только ненадолго, милая, - мама целует девочку в лоб.
   Она задерживается на глазах девочки. Ребенок, такой еще маленький, но уже весьма смышленый. В четыре-то года! Клыки почти незаметны. Никак не скажешь, что она - юный вампир.
   Мама обнимает девочку.
   - Пожалуйста, не обращай внимания на вкусные запахи от тех, кто похож на тебя, - шепчет она.
   - Мама, ты думаешь, что я совсем ребенок? Я же все понимаю!
   Девушка улыбается. Но предчувствие больно колет ее.
   В дом врываются какие-то мужчины. Страшные, сильные, они хватают женщину за руки. Мать одним движением руки отбрасывает к потолку одного из них, но тут же они набрасываются все вместе.
   - Беги, Ванесса! - кричит мать. - Беги! И не оглядывайся!
   Слезы стекают по лицу женщины. Глаза постепенно заполняются пеленой. Вампирская кровь берет верх.
   Девочка успевает убежать из дома. Она спряталась недалеко, в небольшом овраге, когда услышала взрыв. А потом девочка увидела, как дом горит, отбрасывая блики огня на влажной еще после дождя земле. Пламя не щадило ничего. Оно очищало, истребляло. Девочка, умная не по годам, точно знала, где теперь ее мама.
   Девушка умерла. И забрала с собой жалость своей дочери.
   Девочка же, увидев, как жестоки люди, больше не могла им поверить.
   А потом она увидела, как отец медленно бредет к дому. Девочка хотела выбежать ему навстречу, но тут увидела продолжение этого ада. Папа, светловолосый вампир, вдруг вскрикнул. Что-то мгновенно пронеслось к нему. Лишь вампиру было под силу рассмотреть и почуять, что это: серебряная пуля. Если бы она была простой. Но девочка знала, что затем выскочат люди, отрубят ее папе голову, после чего сожгут.
   И как после этого она могла поверить людям? Она никогда не видела, чтобы они делали что-то хорошее...
   И хуже всего было то, что Вена могла слышать их мысли. Она видела любые их злейшие намерения.
   Ванесса открыла глаза. Она лежала на земле.
   - Черт! - крикнула девушка. - Опять эти обмороки. Если бы не шок после всего этого, я бы не забыла ничего.
   - Сейчас ты видела прошлое? - спросил оборотень.
   - Нет. Всего лишь немного припорошенную жизнь. В которой не было доброты людской.
   - Тебе ничего не доказать.
   Девушка села на земле поудобнее, подогнув под себя ноги.
   - Я Вена, будем знакомы.
   - Артем. А у тебя говорящее имя, - засмеялся оборотень.
   - Хорошо, что у тебя оно молчащее. Не Тефтелька и не котлета. Каннибал чертов.
   - И я тоже рад знакомству.
   Вена усмехнулась, но боль в голове заставила ее вновь серьезно оценивать ситуацию.
   - Так, пес, - сказала она своим бархатным голосом. - Я всегда выполняю свои задания, потому в этот раз мы будем искать мага-убийцу вместе. Так будет и проще, и быстрее. И я сумею отработать свой гонорар.
   - Я бы тогда советовал тебе потребовать надбавку.
   - За какие это заслуги?
   - За чрезмерную вредность!
  
   В село Лужнец Кир вошел ранним утром. Как и во всех таких местах, жители просыпались очень рано, с рассветом. Потому гость в селе никого не удивил. Там было лишь одно небольшое заведение, в котором любой проезжающий мимо мог поесть, а также снять себе комнату. Именно туда и отправился Кир.
   Легко взмахнув рукой, он заставил дверь открыться саму. Даже не прикоснулся к ней. Магия бурлила в нем, старые привычки возвращались. Глаза немного выцвели, как обычно и бывало у него летом.
   Сев за дальний столик, Кир облокотился об него, наблюдая за всеми. неприметные места, где было плохое освещение - самые подходящие для магов. Там к ним вряд ли придерутся, а если и посмеют, то никто из посетителей не обратит внимания на небольшой пасс рукой. Сглазить или наслать порчу на нарвавшегося типа не было таким уж плохим делом.
   - Доброе утро, будете что-нибудь заказывать? - спросил низкий пухлый мужчина у Кира, который здесь был хозяином и обслуживающим по совместительству.
   - Да, - ответил Кир, даже не поднимая глаз. - Запеченную картошку и... - Кир вдохнул воздух, почуяв аромат. - И говядину.
   - Подождите, скоро вам все принесут.
   Культурно, несмотря на то, что это село.
   Кир зевнул, пальцем поманив тарелку с фруктами, собранными с грядки вышеописанного хозяина этого небольшого заведения. Тарелка подплыла по воздуху, зависнув на минуту, а потом аккуратно опустившись прямо перед носом мага. Взяв небольшое, но красивое красное яблоко, Кир стал осматривать заведение.
   Это был обычный деревянный дом, расширенный совсем недавно. Оттого здесь приятно пахло смолой и древесиной, смешанной с ароматом еды. Расписная печь виднелась лишь одним боком, отгораживая кухню от зала, где сидели посетители. Лавки были искусно вырезаны, закруглены и стояли рядом с каждым столом с двух сторон. Свечи сейчас были погашены, а в окна пробивался солнечный свет. Посетителей, несмотря на ранний час, было достаточно. И понятно почему! Здесь было так уютно и вкусно пахло, что уходить не хотелось. Даже висящие над дверьми амулеты, подкова и крест, над которыми виднелась плетенка чеснока, не портили этого, а лишь прибавляли загадочного уюта сельского дома. Сплетенные из лозы и соломы вещи были видны в разных углах: то на столе какая-нибудь вазочка с искусно сделанными цветками, то корзина, в которой лежали свежие овощи, которые только что понес на кухню хозяин, то тарелка с фруктами. Поистине, для села это было просто роскошно и чудесно. Да и цены здесь были сравнительно низкими, доступными почти каждому селянину и горожанину. По крайней мере, в городских тавернах и забегаловках за такие деньги не поешь точно.
   Вскоре подали и завтрак. Кир немного задержал хозяина заведения. Тот же подумал, что его будут за что-то критиковать, побледнел и сел на лавку.
   - Я хотел у вас кое-что спросить, - начал Кир. - Здесь есть работа для травника? В вашем селе?
   Травники, в отличие от магов, пользовались широким спросом. Без их зелий и настоев не обходилась ни одна семья. Травы, настои, зелья - все это нужно было как в быту, так и просто для помощи в жизни.
   - Так это... - начал хозяин заведения. - Для травника всегда работа найдется. Вы просто посидите здесь. После обеда у людей работы поменьше будет, они стекутся сюда. Тем более что к нам травники уже очень давно не заезжали.
   В Лужнеце люди работали усердно и славились своей любовью к труду. Особенно доходным было здесь изготовление поясов. Это были длинные полотна, метра два-три в длину, на которых изображались местные символы - цветок клевера и пчелы. Занимательно было то, что маленькое село Лужнец славилось ими на всю страну Могиль. Сюда стекались из разных городов, чтобы за огромные деньги приобрести хотя бы один пояс. Ручная работа, идеально подогнанные нити, а заодно и заклятия, которые говорили те, кто вышивал на поясах - все просто невероятно сочеталось. Поговаривали, что пояса эти защищают от нечистых сил, а также от всяких мифических существ. Про сглазы и говорить не стоит. Может, люди и придумали что-то, но Кир, сидящий рядом с висящим на стене поясом, явно чувствовал магическую силу, заключенную в нем.
   К вечеру, как и сказал хозяин этого милого заведения, стало больше народу. Люди приходили даже не чтобы выпить, а так, поболтать. После трудного дня всем хотелось просто провести время в хорошей компании.
   К Киру часто подходили, прося травы и зелья от болезней: в основном от боли в пояснице. Часто покупали вещи, отгоняющие духов и нежить. Основывались, видимо, на мифах. Да, магов презирали и даже могли сжечь, но, тем не менее, в каждом доме на почетном месте стояло блюдечко с угощением для домовых, а, приходя в лес, на пеньке можно было увидеть также что-нибудь вкусненькое для леших, которых пытались задобрить жители сел и деревень.
   Под утро Кир уже уезжал из Лужнеца, чтобы продолжить странствие по Могилю в поисках девушки-вампира, которая так удачно подвернулась ему тогда, когда за ним гнались темные стражи.
   Ночью ему вновь пригрезились ее глаза, черные, как смола, вязкие, как болото, глубокие, как океан. А потом Вена закричала. За ней кто-то гнался. Потом вампир споткнулась, упала на траву. Ее скорость не помогала ей. Магия блокировала силы. А потом раздался чей-то скрежещущий смех. Девушка обернулась и зарычала. Губы слегка приподнялись, показывая клыки. Серебряные цепи сами собой сковали ее руки, не позволяя убежать. Даже если бы и был шанс сбежать, у девушки бы уже не осталось сил. Вампира, как всегда, погубила слабость. А сила устроилась на спячку где-то внутри. Кир видел сквозь дымку сна, как цепи обжигают руки девушки, как кровь струится по ладоням. Но самым ужасным было видеть лицо Вены. Она закусывала губы от боли, ее глаза были стиснуты. Серебро причиняло ей такие муки, что смотреть на это было невозможно. Нет, оно не могло убить девушку-вампира, но боль от него было невыносима.
   - Нет! Вена! - закричал тогда во сне Кир, резко подскакивая на лавке.
   Но теперь он шел вперед. Уверенность, что что-то в скором времени может произойти с Веной, лишь крепла. И он боялся опоздать.
  
   Вена подошла к спящему оборотню.
   - И с ним я должна раскрывать злодейства некоего мага-недоучки, убивающего людей?
   Девушка уже успела сбегать на охоту, и теперь была во вполне благодушном настроении. Как искать этого мага, она понятия не имела. Но нужно было что-то делать. Именно поэтому девушка подошла к оборотню, еще раз потрясла его за плечо, пытаясь разбудить, однако, так ничего и не добившись, пошла одна.
   Они устроились на ночлег в доме заправляющего таверной. За это он содрал с них такую плату, что даже обидно стало. Причем в его мыслях роились такие вещи...
   "Только в город приехала, уже мужика склеила!" - подумал этот мужчина.
   Обидно? Ничуточки. Просто противно, что люди всех судят по себе. Была бы у этого мужчины возможность изменить жене, он бы ее не упустил уж точно.
   Домового Вена оставила с Грозой, чтобы кто-то за лошадью присмотрел. Васька на это только зевнул и глубже зарылся в одеяло, лежащее поверх седла. Это Вена ему специально постелила, чтобы хоть как-то загладить свою вину. На самом же деле девушка просто боялась, что с домовым что-то случится, если она его впутает.
   Было просто уже один раз. Пошли они мертвяков гонять. Вена-то успела с ними разделаться, но потом Ваську долго пришлось лечить травами и настоями. Один из мертвяков ему вогнал в грудь свою кость. Выглядело это ужасно. Любой другой бы скончался, но Васька был нежитью, что его и спасло. После этого девушка больше его с собой не брала.
   Ветер, предрассветный и холодный, ударил в лицо. После теплого дома он приятно освежал. Тучи надвигались на деревню, неся с собой не просто непогоду. За всю свою жизнь Вена научилась различать обычные грозы от магических. Да и не так сложно было это. Для вампира. Для человека же это была обычная гроза. Но пока она не дошла, пока еще можно было где-то укрыться. Такая непогода могла надолго затянуться. Почти черные облака имели красноватый оттенок. А это означало, что кто-то завет темную магию. И не только. Еще этот кто-то приносит кровавые жертвы, а значит, его нужно остановить, ведь иначе ничего хорошего не будет.
   Потому Вене сразу и пришло в голову узнать все у нежити. Но кто-то распугал ее. Ни в одном доме не было домового, а в лесу - лешего! Это было невозможно. И не могло быть просто так.
   Мягко говоря, все словно сговорились... или испугались. Да, бушующий маг явно был сильным соперником. И Вене было немного боязно: она была все лишь вампиром, а магия на нее могла подействовать. И что стоит ее сила против мага? Он ведь наверняка знает, что опасно подобным ей. И постарается это использовать. То же, что сейчас с ней оборотень, слабовато меняло положение. Все равно весы удачи перевешивали на сторону мага.
   Вернулась домой Вена злая и разочарованная. Она схватила с тарелки кусок мяса и начала его грызть.
   - Извините, девушка, но это сырое мясо! - сказал хозяин дома.
   - Да?
   Вена посмотрела на мясо, заметила струившуюся с ее пальцев кровь, которая стекала как раз к запястьям.
   - Точно... - пробормотала она.
   - Я только собирался его жарить, - пробормотал хозяин дома, которого сейчас мутило от такого зрелища.
   - Извините, я... перепутала, - сказала Вена, кладя кусок мяса на стол.
   Она быстро вышла, облизывая пальцы. Кровь была вкусной для нее, но для других это было мерзко и противно.
   - Крови захотелось? - спросил смеющийся оборотень.
   Он облокотился о косяк двери и сейчас явно насмехался.
   - Где здесь колодец? - грубо спросила Вена.
   - Перед твоим носом. Да, кстати, если ты хочешь жить здесь в нормальных отношениях с людьми, то тебе лучше воздержаться от тайных страстей.
   - Отстань! - Вена бы ни за что не разозлилась, если бы не такое состояние, в которое она впала в последнее время.
   Нечто вроде предчувствия терзало девушку.
   Вена выкинула вперед руку, чтобы ударить оборотня, но тот легко уклонился. Она продолжила попытку, но опять Артем успел нырнуть вниз. А Рука Вены продолжила движение, врезавшись в стекло.
   - Черт! - вскрикнула девушка, хватаясь за руку.
   Оборотень подбежал к ней. Он ощущал свою вину в том, что она поранилась. Артем схватил ее руку, достал осколок. И потом его глаза округлились: раны заживали мгновенно. Стекло само выходило из кожи и со звоном падало на траву.
   - Так быстро... - поразился оборотень.
   - А ты думал, я буду месяц ходить с этими порезами? - дерзко вырывая руку из лап оборотня, спросила девушка.
   - Нет, но они исчезают сразу же! Не проходит даже нескольких минут...
   - Так уж есть...
   Оборотень присел на лавку. Он, не отрываясь, смотрел на руку Вены, на которой была кровь. Однако ни одной раны.
   - А, вот вы где... - пробормотал хозяин дома, косясь на руку Вены. - Колодец там. А то столько времени прошло, а вы еще руку не отмыли.
   Он, видимо, подумал, что это кровь от того куска мяса, в который с такой жадностью вцепилась Вена.
   - Тут звон я слышал, - продолжил мужчина. - Кажется, опять соседская ребятня в окна камнями кидается. И не признаются ведь!
   Он достал ведро с водой из колодца, поставив на траву, а сам ушел.
   Вена подошла к ведру и начала ополаскивать руку. Вода окрашивалась в розоватый цвет.
   - Он даже не заметил, - усмехнулся Артем. - Сразу видна человеческая наружность.
   - Отвали, пес... - пробормотала Вена.
   За низким забором шли девушки. Они посмотрели на Артема и захихикали. Надеялись, что он обратит на них внимание. Все в селе считали его красавцем и надеялись его влюбить в себя. Артем помахал им рукой и улыбнулся. Девушки зарумянились.
   Вампир же от хохота скатывалась под лавку. Она слышала мысли девушек:
   "Какой милашка!"
   "А что это за девица с ним? Кошмар какой! Неужели они встречаются?"
   "Все равно он будет моим. Не может же такая... стать его девушкой!"
   - Да, зависть может довести бедный селянок, - вытирая слезы, от смеха так и рвавшиеся наружу, произнесла Вена.
   - Что? - оборотень только сейчас обратил внимание на состояние вампира.
   - Девушки по уши влюблены в твое мускулистое тело, - ответила ему Вена. - Бедные, они же не знают, что ты интересуешься ими исключительно в гастрономических целях...
   - Не правда!
   - Да? А кто подумал о том, какие они на вкус?
   - Ты!
   - Да? - Вена не могла сдерживаться и опять хихикала. - Я как-то не успела. Ваши мысли были такими увлекательными...
   - Замолчи!
   Оборотень смутился. Он всеми силами попытался скрыть мысли, но помимо его воли там вспыхнула лишь одна фраза:
   "Я же тебя люблю! Как я могу интересоваться ими!"
   Вена перестала смеяться. Она сделала вид, что ничего не слышала. Чувства оборотня перешли дозволенную границу. Опять Вена приблизилась к опасной черте, до которой была ее теперешняя жизнь. А после нее начиналась любовь.
   Мимо же опять стали проходить люди. Паренек, засмотревшись, упал, но быстро поднялся.
   Вечером Вена стала разговаривать с жителями, спрашивая обо всем, что происходило в последнее время.
   Как раз в то время, когда Артем проходил мимо, она разговаривала с одним весьма привлекательным селянином. Он был не в ее вкусе, потому как все мысли парня были ниже пояса, а внешность была ну уж слишком заманчивой для наивных простачек.
   - Нового? - спросил парень, придвигаясь чуть ближе. - Да тут появилась одна милая девушка у нас в селе.
   Дальше он прикоснулся к талии Вены рукой. А потом Артем подошел к нему и ударил того в челюсть. Парень отлетел на несколько метров, упал на землю и потерял сознание. Не от слабости все это было, а по вине силы оборотня.
   - Ну и зачем? Зачем ты это сделал? - спросила Вена. - Сам же говорил, что лучше себя не выдавать!
   - Не важно, - ответил Артем, разворачиваясь.
   Он собирался уйти, а вампир так и не могла прочесть его мысли: он их скрывал.
   - Нет. Важно, - веско сказала она.
   - Почему тебе это важно? - Артем обернулся и смотрел на нее.
   - Просто потому что я не хочу недомолвок. Мы сейчас работаем в паре против мага, и я не хочу, чтобы от меня прятали свои мысли!
   - Тогда я могу ответить на твой вопрос.
   Артем подошел к Вене и поцеловал ее, после чего побрел куда-то в глубь села. Девушка все смотрела ему вслед, понимая, что сейчас ответ был не тем, который бы она хотела услышать. Уж лучше бы оборотень прогнал ее.
   След поцелуя жег губы раскаленной кожей оборотня. Воспоминание было ужасно прочным: горячие губы прикоснулись к ее ледяным. И Вене это ужасно не нравилось. Сейчас ее выталкивает на новую тропинку что-то. Но идти туда она упрямо не желала. Все стало каким-то непонятным. Предчувствие, а теперь и чувства этого оборотня... Все шло не так, как должно было.
   Медленно идя по тропинке, глядя под ноги, Вена заметила на траве кольцо. Оно было необычным. Тонкое, с множеством завитушек, но при этом сдержанное и скромное, кольцо немного светилось.
   Увидев недалеко от себя хозяина дома, в котором они с оборотнем проживали, Вена спросила:
   - Вы не знаете, чье это кольцо?
   - Мое. Видимо, обронил нечаянно.
   Хозяин так искренне улыбнулся, что не поверить ему было сложно. Но тут Вена услышала его мысли:
   "Не мое, но, заметно, что стоит оно довольно дорого, потому..."
   - А раз не ваше, то зачем лгать? - злобно бросила ему на прощание девушка-вампир и ушла.
   "Как она обо всем догадывается? Такое чувство, будто у меня все на лбу написано", - такие мысли были у мужчины, когда он смотрел вслед дерзкой девчонке.
   Спросив у всех в селе о кольце, Вена поняла, что никто в Зельцах (название села) о нем не знает.
   А пока в Зельцах наступала ночь. Черная птица тучами проплывала над селом. Они еще не обрушивались ни грозами, ни дождями, но изредка гремели, недружелюбно прогоняемые ветром. Закрывая звезды, тучи погружали Зельцы в такую тьму, что не видно было даже собственной руки, если ее отодвинуть от лица. Страх, приходящий ночью, усиливался. Звуки становились громче. Тайны же, наоборот, прятались, заставляя желать их открытия.
   Вена села посреди кровати. Ей показалось, что кто-то прокричал ее имя. (Это случилось тогда, когда после сна Кир крикнул: "Нет! Вена!").
   - Кир... - прошептала девушка, не знавшая, откуда пришло ей в голову это имя.
  
   Кир остановился. Интуиция орала о том, что сейчас будет что-то нехорошее. И в тот же миг прямо перед магом ударила о землю серебристая молния.
   - Кто здесь? - грубо спросил Кир.
   - Живой... - пробормотал кто-то с явным разочарованием.
   Перед Киром на землю спрыгнул светловолосый парень. Его глаза были зелеными, хитрыми. Шрамы украшали руки, а еще один, небольшой, пересекал верхнюю губу с правой стороны. Двигался незнакомец невероятно легко, красиво, грациозно. Худой, высокий, с бледной кожей и странным, хрипловатым голосом, парень мог быть как двадцатилетним, так и немного старше. Его возраст сложно было определить по внешности.
   - Ты кто? - недружелюбно спросил Кир.
   - Я? - незнакомец усмехнулся. - Какая разница?
   Кир приподнял руки, в каждой из которой было по огненному шару. Эти небольшие мячики могли так сильно навредить, кому бы то ни было, что потом бы пришлось долго сгребать пепел в кучку.
   - Ладно, ладно, скажу, - смеясь, но весьма мирно сказал незнакомец. - Я Алик. Бродячий маг.
   - Светлый, - фыркнул Кир.
   - А ты кто? - спросил уже в свою очередь Алик.
   - Кир, темный маг.
   - Куда идешь?
   - В Зельцы.
   Алик задумчиво поскреб подбородок. Шрам был и на шее. Это ужасно выглядело, казалось, юноша пережил слишком много для своего возраста.
   - Зачем? - спросил он.
   - Мне кажется, что там что-то нехорошее должно произойти, - сказал Кир, думая, что все равно лучше ответить правдой.
   - Вот и мне тоже.
   Этот ответ был неожиданным. Кир не понимал, к чему клонит Алик.
   - Пойдем вместе? - спросил светловолосый маг, не дождавшись никаких реплик от Кира.
   - А какая у тебя цель?
   - Мне нужно кое-кому отомстить... - Алик посмотрел на Кира. - Я бы и без тебя справился, но раз и тебе туда же... Тем более, мне бы не помешала помощь...
   - Там так опасно? - Кир помимо воли навострил уши.
   - Да, - не задумываясь, ответил Алик.
   - А что будет, если там оказался вампир?
   - Что за вампир?
   - Не твое дело. Я задал вопрос.
   - Темный маг Кир. Я бы вам сказал так: меньшее, что может с ним стать - его убьют, если он начнет совать свой нос в не свои дела. Там обитает очень неслабый маг, которому, поверь мне, лишь на руку будет прикончить вампира.
   - Почему именно в Зельцах? - непонимающе спросил Кир.
   - Потому что там сильный источник магии.
   - И что?
   - Она нужна нам для подпитки. Ты что, не знал об этом? - Алик странно посмотрел на Кира.
   - Нет... Я никогда не питался от источников. Мне достаточно было всегда своей магии...
   После этих слов Алик более пристально посмотрел на Кира. Казалось, он насквозь видит и душу, и все, что есть внутри.
   - Потомственная магия? - пробормотал Алик. - Не думал, что такое есть на самом деле. Тебе не нужны источники силы. Ты и есть он. В тебе черной магии столько, что землю можешь по камешкам разнести. А вот души у тебя нет. Кто этот вампир?
   - Не знаю... я даже имени ее не знал. Но вчера ночью почему-то назвал ее Веной... - ответил Кир, как всегда, ничего не скрывая.
   - Ого, - светлый хмыкнул. - Да у вас, наверняка, судьбы связаны. Если кто-то из вас не поможет другому в какой-то миссии, то плохо будет. Пусть и оба бессмертны, но умрете. Так мне говорил мой учитель.
   - Значит, у нее нет шансов? - спросил Кир.
   - Ну, если она тихонечко будет там сидеть, то шансы у нее есть, - ответил Алик.
   - Тогда у нее, действительно, нет ни одного шанса.
   Кир пошел вперед. Он не видел ничего. И не слышал. Словно сквозь вату пробивался голос Алика, но слов разобрать Кир не мог. Почему-то ему было сложно осознать то, что с вампиром, которую он видел всего раз в жизни, что-то может случиться. Он боялся за нее, готов был бежать к ней на выручку. Почему одна-единственная встреча так сильно повлияла на него? Почему он не может просто забыть эту черноглазую девушку?
   - Что с тобой? - услышал Кир, словно сквозь подушку.
   - Я... не знаю... - с трудом сумел ответить темный маг.
   - Он не знает! - Алик засмеялся. - Влип ты. Если ты любишь эту леди-вамп, то вряд ли ее еще увидишь. Поздравляю.
   - Ты не мог бы помолчать! - крикнул Кир, который уже не мог сдерживаться.
   Два дерева неподалеку вырвало с корнями и отшвырнуло на несколько метров. Алик стал еще белее.
   - Э... ну, я могу и помолчать... - тихо сказал он. - Но ты еще можешь успеть. Если тот, за кем мы гонимся, замышляет то, что я думаю, то твоя девушка-вампир еще жива. Но почему ты так спешишь к ней?
   - Потому что она мне жизнь спасла. И душу, - ответил Кир.
   - Но у тебя ведь нет души.
   - Но у меня есть шанс ее найти, - твердо сказал Кир, хотя не знал, как найти свою душу.
   - Теперь мне все ясно, - улыбнулся Алик. - Она должна помочь тебе спасти свою душу! Теперь ты просто обязан ее выхватить из лап смерти!
   Улыбка у Алика была особенная: загадочная, но открытая. Она согревала душу, поселяя в нее при этом воз сомнений и слабостей, но, тем не менее, давала покой и счастье. И лишь один только хозяин этой улыбки знал, что так улыбаться могут только те, кто пережил слишком много горя.
   ...Ты, усмехаясь, не предашь.
   Ты тьма, но мысль твоя светла.
   Ты жизнь свою добру отдашь,
   Ты заслонишь его от зла.
   Спасая тьму из черных глаз,
   Ты навсегда полюбишь свет.
   И будет лучшим в жизни час,
   Когда к тебе крадется смерть...
   Это пророчество прошептала ему в ночи книга знаний. Она сразу же испепелилась, когда показала это. Алик боялся момента, когда пророчество должно будет сбыться. И в то же время ловил себя на мысли, что верить тому, что написано в жалкой книге, глупо. Противоречивые чувства порой сходились в точке отбытия: а вдруг.
   Гроза бросала в окно яростные молнии. Кир и Алик устроились на ночлег в ближайшем городе. Кир боялся засыпать. Перед глазами всякий раз вставала картина, где Вена закована в серебряные цепи, а руки ее истекают кровью, которая сочится из-под обожженной кожи.
   ...- Беги! - кричит он во сне. - Убегай!
   Ей не спастись. Девушка со светлыми волосами и черными глазами. Она не может сдвинуться с места. Боль, которую причиняет ей серебро, слишком велика.
   - Не могу... - тихо шепчет она. - Не надо. Ты умрешь, если вмешаешься. Я просто не смогу защитить тебя...
   - Вена, я бессмертен, - поспешно говорит Кир, садясь рядом с ней, беря ее руки в свои.
   - Но и тебя он может убить. А ты еще не смог вернуть свою душу. Она попадет в ад, а я так хочу, чтобы этого не произошло...
   - Вена, беги...
   - Нет.
   А потом вдруг яркая вспышка залила все вокруг. Серебряный блеск с алыми переливами заполнял все вокруг. И боль сжимала тело. Казалось, что она съедает тебя заживо, и сил нет даже на самое простое заклинание.
   - Нет! - кричит Вена, сжигаемая вместе с Киром в этой вспышке...
   Кир резко встал на кровати. Сон все еще стоял перед его глазами. Тело горело. Видимо, температура... В горле стоял комок, не дающий даже слова сказать. Ему было больно, но лишь из-за того, что сердце ныло, рыдало, обливаясь кровавыми потоками.
   - Вена... - прошептал маг.
   Темный дом. Лавка. Реальность стирала сон, чтобы не было так больно. Она заживляла раны, помогала успокоиться.
   - Я не допущу этого. Все будет хорошо. Мы справимся, - убеждал сам себя Кир.
   "А с чего ты решил, что она позволит тебе помогать ей? - прошипел голос внутри Кира, словно желая доказать что-то. - Она вампир, ты человек. Пусть и бессмертный. Вена же ненавидит людей, ты видел это и слышал. И спасала она тебя лишь потому, что не хочет стать такой же бесчувственной, как люди. Ты же сам это понимаешь!"
   - Нет, - твердо прошептал Кир, а лицо его озарилось вспышкой молнии. - Даже если что-то и будет не так, я верну ей то, что она потеряла: веру в человеческую доброту. Я покажу ей другой мир, который она не хочет замечать.
   "Дурак", - прошипел голос.
  
   Вена уже который час искала оборотня. Он же прятался от нее, а почему, девушка не понимала.
   Гроза прекращалась лишь на несколько часов, чтобы потом разразиться вновь. Она ревела громом, пускала из глаз молнии, словно злая колдунья. И деревья, пугаясь напора, трескались от ее ударов. Они ломались и, падая, закрывали дороги. А потом гроза затихала, но лишь для того, чтобы набраться сил к следующему всплеску своего гнева. На кого она обижалась, никто не знал, но все признавали, что такой непогоды не было уже давно.
   Мягко ступая по траве, Вена приблизилась к силуэту. Да, она не ошиблась, оборотень стоял под деревом. Его рубашка была насквозь мокрая, с длинных волос стекали струйки воды.
   - И зачем ты прячешься? - спросила девушка.
   - Ты ведь легко можешь прочитать мои мысли и узнать это! - разозлился неизвестно за что Артем.
   - Ну, знаешь! - мягкий голос вампира превратился в рык. - Если ты считаешь, что я монстр какой-нибудь, взгляни на себя! Ты уже давно не превращался! А знаешь, к чему это ведет! Ты не сможешь себя контролировать, когда перевоплотишься. И вообще, я не читаю мысли просто так!
   - Зачем ты пришла? - прервал ее Артем.
   - Я лишь хотела сказать, что поодиночке мы не справимся с этим магом. Он слишком силен для нас, потому как мы всего лишь наделены силой. Его магия не такая. Он может убить нас одним словом. А этого достаточно, чтобы мы не успели к нему подойти. И если ты будешь постоянно выкидывать такие фокусы, то, как мы сможем победить?
   - И ты готова забыть о моей слабости? - с пафосом спросил оборотень.
   - Да. Работа наемника не может обращать внимание на мелочи, подобные этим, - прошептала Вена, зная, что ее все равно услышат.
   - Хорошо. Я больше не буду сбегать и приложу все силы, чтобы убить этого мага.
   Оборотень склонился. Он пытался скрыть мысли, но они и без того были слишком громкими:
   "Для нее это мелочи. Для меня же не могут чувства быть все лишь слабостью. Я хотел услышать то, что она сказала, но почему тогда мне хочется выть? Почему хочется прямо сейчас перевоплотиться и дать волку власть над собой? Может, это помогло бы мне хоть на минуту унять эту обиду. Нет, не обиду - боль".
   - Вена, я приду сам через несколько часов, а теперь я хочу посмотреть на дождь. Один, - тихо, но отчетливо сказал оборотень.
   - Я сделала тебе больно? - спросила Вена, глядя вниз. - Но я не могу иначе. Никакие чувства не властны надо мной. Я выживала из себя любовь и ненависть, чтобы быть беспристрастной, а теперь не могу понять, что это такое. Я не знаю чувств. Мне кажется, что я просто никогда больше не смогу понять, каково это - любить. И как ненавидеть. Ты можешь обижаться. Но пойми, если бы мое сердце могло биться - оно бы, может, билось в такт с твоим.
   - Вена...
   - Я уйду, но не забудь про мага. Если его не остановить, пропадет еще кто-нибудь, и тебе будет больно. До встречи.
   Вена шла, а по лицу ее текли кровавые слезы. Она не могла терпеть, когда приходилось открывать душу. И вот теперь не смогла спрятать ключ от нее. Оборотень же смог заглянуть в душу вампира, узнать ее. И это бесило. Бессильные слезы злобы. Вена не могла понять, что с ней. Она не могла полюбить. Ей так казалось. Но почему тогда каждую ночь она видит отраженные в озере глаза темного мага, который продал свою душу? Нет, это озеро... Оно просто пропитано чем-то странным. Словно для того и создано, чтобы показать что-то.
   Девушка упала рядом с деревом, но не от обессиления, а потому что ей не хотелось идти в село, где все увидят ее щеки с кровавыми разводами. Красивая, стройная березка, стоящая среди сосен выглядела странно. Дождь падал на лицо Вены, смывая алые слезы, которые не переставали катиться из ее глаз.
   - Все считают меня бесчувственной, - сказала девушка-вампир бесцветным голосом. - Может, так и есть. Но мне так не кажется. Раньше - да. Я была тогда еще черствой, словно сделанной из камня. Однако теперь... Сейчас я совсем другая. Что-то твориться. И мне уже сложно оставаться одной. Падая, я всегда поднималась сама. Теперь же мне так хочется, чтобы хоть кто-то протянул мне руку. Чтобы меня не затянуло это болото. Ложь, гниль, страх - эти чувства заставили меня отречься от всего. Я вижу вокруг лишь темные стороны, но разучилась смотреть на свет. Видимо, вампиру так и суждено: навеки оставаться частью мрака. Но я пытаюсь выпутаться, стараюсь стать лучше. И все равно увязаю в трясине бездушья. Мне страшно... Страшно... Я не хочу уйти на дно этого болота.
   Дождь холодил промокшее тело. Бледная кожа была покрыта каплями. Трава немного колола спину, но повернуться было просто лень. Узнав про родителей из сна, она утратила мечту. Когда сбывается желание, погоня прекращается. Удовольствие же от бега исчезает. Хочется вновь обрести мечту, чтобы снова гнаться за ней, предчувствовать ее.
   - Кир... - сама не зная почему, прошептала Вена. - Где же ты?
   Ругая себя за минутную слабость, Вена встала. Хорошее настроение не вернулось, но на душе было уже более-менее нормально.
   Дом, где до сих пор пребывали вампир и оборотень, встретил девушку приятным теплом. Никого не было. Это Вена могла сказать точно, потому как не чувствовала запаха человеческой крови. Выпив кровь пары мышей, пробежавших мимо, и забросив их трупики в печь, вампир присела на кровати. Кто-то стучал в двери.
   - Не заперто! - громко сказала девушка.
   Туда вошел какой-то юный парень. Коротко стриженые волосы сочетались с весьма внушительными мускулами. Сквозь легкую хлопчатую ткань были видны все мышцы. Прямо Геракл!
   - Чего вам? - не вставая, спросила Вена.
   - Я к отцу приехал. А вы что здесь делаете? - ответил басом парень.
   Прочитав его мысли, сопоставив все факты, Вена спросила:
   - А, так этот милый дяденька, хозяин этого дома, твой отец?
   - Да. Что вы здесь делаете?
   - Снимаю кров, - с иронией произнесла Вена.
   Ей нравилось играть с людьми.
   - А вы верите в вампиров? - томно спросила она, подходя к молодому человеку.
   - Нет. Что за бред? - парень уже вовсю рассматривал фигуру вампира, ее влажные волосы и ангельское личико.
   - Ну... Я просто думала, что такой серьезный человек одолжит мне пару глоточков своей крови...
   - Бери!
   - Не веришь...
   - Нет, - хмыкнул парень. - Просто, видимо, кого-то в детстве много бабаями пугали, да барабашками страшили.
   - Ну и не верь! - легко, совсем без обиды, сказала девушка.
   Внутри все пело.
   - Вена, - оборотень вошел в дом. - А этот человек что здесь делает?
   - Живет, - дерзко сказала Вена, ловко прыгая на кровать и ложась. - Он сын нашего заправляющего.
   - Ого... - оборотень сел рядом с вампиром. - Хорошо. Что будем делать с нашей работой?
   - Завтра отправимся к ведунье. Я слышала, у нее есть дар. Она сможет примерно найти его.
   - Примерно?
   - Ну, ошибется, может, малость. Но нам нужно хоть что-то. А то ищем неизвестно что, неизвестно где.
   - А ты другая стала, - сказал тихо оборотень.
   - Нет. Я всего лишь стала прежней, - засмеялась девушка. - Просто у меня было слишком задумчивое настроение. Теперь же можно вновь быть веселой.
   -Хм...
   Вена встала. Она подошла к парню, который только недавно приехал к отцу. Тот уже начал распаковывать свои вещи.
   - Милый, так ты все-таки забыл сказать, как тебя зовут, - проворковала она.
   - Иван. А вы?
   - Я Вена, а этот милый парень, который даже не здоровается с людьми, Артем. Но к нему лучше не обращайся, он вскормлен на каннибальстве.
   - Опять мифические замашки? - с иронией поинтересовался Иван.
   - Нет, - усмехнулась девушка. - Абсолютно реалистические. Ты, видимо, не слыхал о тридцатилетней войне Могиля? Не мешает почитать.
   Вена засмеялась и пошла прочь из дома. Она хотела побродить. Просто потому, что так ей было легче сосредоточиться на мыслях.
   Дождь прекратился, но тучи все еще висели. Они грустно бежали мимо. И люди не знали, где же их конец, а где начало. Все проклинали такую погоду, боясь за огороды и поля.
   Перед глазами вампира начали бегать точки. В голове слишком приятно стало разливаться тепло. Это не к добру. Руки стали ватными, земля начала казаться такой мягкой и приветливой. Колени подкашиваются. Какое безразличие... Все равно, что сейчас будет. Какая разница? Хочется лишь одного - упасть в объятия земли. Вена падает. Удар о землю показался таким легким и мимолетным, что она даже не обращает на это внимания. Что будет? Ничего. Просто она устала от всего. А потом вспышка освещает все вокруг.
   "Теперь ты станешь моей жертвой", - прошипело все во тьме.
   - Кир! - прошептала девушка. - Артем! Помогите...
   Оборотень почувствовал тревогу. Сосущая, грозная, она липкой кашей засела в его голове.
   - Вена?
   Артем побежал, побежал туда, куда вело его сердце. Он увидел издали, как девушка падает.
   - Вена!
   Но девушка, видимо, уже не слышит. Острый вампирский слух улавливает ее голос. Но первым она зовет не его. Обида. Боль. Но Артем продолжает бежать. Он видит, как темная тень, находящаяся около Вены, учуяла что-то и собирается убежать.
   Оборотень быстрым прыжком нагоняет ее, но тень быстрее. Заклятие, вспышка - и тень исчезла. Телепортировала туда, где ее не найдут. Поздно. Угрюмо бормочет разум, что это был тот, кого они с вампиром ищут. Сердце поддакнуло.
   Артем бережно поднял девушку с земли. Ее руки раскачивались, когда он ее нес. На лице было такое спокойствие, какого он не замечал с момента их встречи. Она была прекрасной спящей красавицей. И сейчас ей было все равно до всего мира. Какая безмятежная, какая красивая.
   "Ну и пусть, она произнесла имя другое прежде. Но она звала и меня тоже. Я добьюсь того, что ее сердце будет принадлежать мне. Мне слишком она дорога, чтобы отдать ее кому-либо другому", - подумал Артем, глядя на лицо девушки.
   Он знал, что сейчас она его не слышит, что может думать свободно обо всем, но именно теперь ему хотелось хоть что-то ей сказать. Он всей душой желал этого. Просто, чтобы она его услышала, чтобы хоть что-то произошло.
   - Я тогда не сказал тебе, что люблю тебя, - прошептал оборотень. - И сейчас говорю. Чтобы ты не услышала. Чтобы снова мечтать о том, чего никогда не будет. Чтобы ждать.
  
   Кир снял промокшую куртку.
   - Тепротус, - опередил его Алик.
   Куртка мгновенно высохла. Светлый маг улыбался, как всегда, заставляя забывать про злость.
   - Я и сам мог, - негромко сказал Кир, одевая куртку.
   - Ну, извини, - без капли раскаяния сказал Алик.
   Дождь уже перестал идти, лишь далекие раскаты грома гудели. Тучи смотрели с небес на землю и бежали дальше. Кир боковым зрением заметил, что Алик кашляет и вообще какой-то странно бледный, но белый маг упорно пытался это скрыть.
   - Заболел? - спросил Кир.
   - Нет, все в порядке, - на странность раздраженно отозвался Алик, но тут же вновь повеселел. - Нам еще предстоит пройти через два города и одно село. Дня за три-четыре успеем.
   - Ты меняешь тему, маг, - немного грубовато сказал Кир.
   И вдруг его что-то кольнуло. Что-то случилось там, за стеной лесов, полей, городов, сел... Случилось с вампиром... Кир упал на одно колено, рука упиралась в землю. Волосы прикрывали лицо. Пот обжигающими каплями стекал вниз, пачкая рубашку. Сердце словно стискивал жгучий холод. К Вене подбиралось что-то темное, опасное, страшное. Оно приближалось к ней, а вампир не могла ничего поделать, потому как была без сознания. Что же это такое? Почему он так сильно ощущает все, что происходит с этой девушкой?
   - Что случилось? - Алик сидел рядом.
   Тревога начала отступать и вскоре совсем ушла. Видимо, все прошло. Скорее всего, опасность миновала.
   Кир встал, прошел мимо Алика, до сих пор сидящего на земле.
   - Нам пора, - сказал темный маг охрипшим голосом.
   - Что с ней? - Алик сразу же догадался в чем дело, наверняка, он многое повидал.
   - Если поторопимся, может, все и будет в порядке.
   - Что с ней? - повторил светлый маг.
   - Уже все хорошо.
   Кир не мог сказать, что с вампиром. Он не знал, как описать это. Он просто-напросто не понял, что с ней произошло, но знал, что что-то плохое.
   Небо темнело, добавляя страха в жизни людей. Они прятались по домам, чтобы во время грозы не оказываться под вольным небом, способным на злые шутки. Кто-то поговаривал, что если выжить после удара молнии, можно научиться чародейству. А кто-то хмыкал, указывая именно на "если выживет". Природа не может злиться просто так. За долгую жару ли, за злобу и за зависть... Она злиться лишь тогда, когда природе это нужно. И разражается бурями, грозами, которые не остановить жалкими силами людей. Лишь маг может немного усмирить природу, как и невольно, либо же нарочно, может он ее и разозлить.
   Деревья трепетали листьями. Ветер становился сильнее. Он мощным потоком играл со всем, что было на его пути: сметал замешкавшихся букашек, гнал по тропинке одинокий листок. И казалось, что это сам листок убегает от грозы, что он, испугавшись, так быстро катится по песку без чьей-либо помощи. И страх придает ему силы. Но нет, листок не мог сам так подлетать и кружиться, словно в незримом танце. Игра ветра руководила им, как марионеткой.
   Кир издали увидел город. Как раз начало в это время выглядывать солнце. Если бы не тучи, может, его можно было бы увидеть... Город был огромен. Кучи лавок, домов, людей. В такой ранний час там уже разгоралась жизнь. На прилавки раскладывали свои товары торговцы, зевая в руку. Они сонно проводили взглядами ранних жителей, которые медленно шли по делам. В такие дни, выходные от всяческого быта, все делали как можно быстрее, чтобы потом насладиться отдыхом. Вот и сейчас кто-то шел к колодцу за ледяной водой, кто-то - кормил свиней и кур, а кто-то и просто спал на ходу. Скоро проснется весь город, мастерские ремесленников и травников начнут работу, закипит жизнь, и люди толпами побегут, каждый туда, где ожидает его дело. Большинство же придет на рынок, чтобы обзавестись всем, что привезли далекие купцы и местные торгаши.
   Кир весело прошелся по рядам рынка. Алик грустной статуей следовал за ним. Что-то менялось в поведении светлого мага.
   - Что случилось? - спросил Кир. - В этот раз ты должен ответить!
   - Хорошо.
   - Ну?
   - Все дело в пророчестве, - ответил Алик, его шрамы словно стали белее.
   - Каком?
   - "Ты, усмехаясь, не предашь.
   Ты тьма, но мысль твоя светла.
   Ты жизнь свою добру отдашь,
   Ты заслонишь его от зла.
   Спасая тьму из черных глаз,
   Ты навсегда полюбишь свет.
   И будет лучшим в жизни час,
   Когда к тебе крадется смерть".
   - И что это значит? - Кир не понимал, точнее, до него медленно начинало доходить. - Спасая тьму из черных глаз... Вена!
   Кир уже смотрел на Алика с изумлением, словно это был одновременно и враг, и друг. Почему? Откуда это пророчество? Что оно значит?
   - Да, - прошептал Алик. - Это пророчество про нее. Я чувствую свою смерть. Она близко. Ты видишь, как мои силы исчезают? Я знаю, что ты чувствуешь, что моя магия и моя жизнь уже на исходе.
   - Но почему? - Кир не мог понять.
   - Я тоже так думал: почему? - Алик осторожно прикоснулся к шраму на левой руке. - Это все для последнего броска. Все мои силы, магия, жизнь были лишь для этого мига. Если я не успею, то пророчество не сбудется. Я останусь жить, а девушка умрет.
   - Так почему тебе не бросить все? - темный маг пытался найти хоть малейшую ложь в глазах Алика, но натыкался лишь на открытые двери.
   - Потому что я хочу быть достойным звания "светлый маг". Потому что это было предречено. Потому что я хочу умереть.
   - Зачем тебе эти глупые отговорки?
   - Ведь будет лучшим в жизни час, когда ко мне крадется смерть, - усмехнулся Алик.
   Темный маг смотрел на него и не узнавал. Все изменилось в чертах неунывающего Алика. Улыбка стала не такой теплой, а скорее дарила спокойствие, чем разливающийся приятный огонь, бродящий по телу. Кожа стала бледнее, шрамы выделялись белыми пятнами. Глаза же, наоборот, стали светиться.
   - И ничего не изменить? - спросил Кир. - Вы не сможете оба жить?
   - Не в этом суть, - тихо произнес Алик. - Там, куда мы идем, очень опасно. У тебя не хватит сил одному противостоять этому магу, потому как его подпитывает кровь, а ты даже не помнишь большинства заклинаний. Я же смогу стать щитом. А ты будешь мечом. Я буду стоять в обороне. А ты - наносить удары, ища малейшие лазейки в его защите.
   - А ты, видимо, не боишься смерти... - прошептал Кир.
   Он понимал, что сам, зная, что вероятность того, что он выживет, равняется нулю, никогда бы не пошел на такое.
   - Нет, - Алик снова улыбнулся, и его лицо на мгновение стало прежним. - Нет. Я боюсь смерти. Очень сильно. Но это лишь еще сильнее заставляет меня пойти в лапы этой опасности. Я человек риска. Мне нужно испытать что-то новое. Знаешь, бывает, что люди зависимы от еды или ежедневных голоданий, или от самогона. Я же не могу без риска. Мне нужно во что-то вляпаться, чтобы испытать чувство страха. Когда боишься, силы даже становятся больше. Я не могу описать тот восторг, который дает мне страх.
   Ночь пришла быстро. Оказалось, что вскоре в городе должен проводиться праздник, а потому все дома и таверны битком набиты. Алик и Кир пошли за город. Удобное местечко для ночлега нашлось быстро.
   Влажная от дождей трава, лужи...
   - Тепротус, - знакомое заклинание вылетело из уст Алика.
   Яркая искра вылетела из правой руки, врезавшись в землю. Тут же вода закипела и начала испаряться. Вскоре трава была сухой и мягкой, а поблизости не было ни одной лужи. Маги зажгли заклинанием огонь и улеглись спать, предварительно натянув сверху защищающий от дождя прозрачный купол.
   Сон, как всегда, приходил неуловимо. И тут Алик растворялся в нем.
   ...- Папа, а кто это? - светловолосый мальчик задумчиво трет кулачком правый глаз.
   Мужчина, странно похожий на Алика, оборачивается. На его лице ужас. В глазах - ненависть. Он будет бороться до конца.
   - Борцы... с нечистью... - прорычал мужчина.
   Алик смотрит внимательно на высоких дяденек, в руках которых чаша с водой и серебряный кинжал.
   - Пап, они плохие?
   - Спрячься, сынок! - шепчет отец. - Быстро! Видишь тот дом? Обведи вокруг себя круг и скажи "иммус пряят". Живо! И не выходи из круга ни за что. Даже если меня убьют.
   Алик побежал. Земля слабо поддавалась деревянной палочке. И вот круг начерчен.
   - Иммус Пряят! - громко говорит мальчик.
   - Не выходи. И помни: где бы ты ни был, как бы ты ни жил, никогда не забывай - твое сердце должно быть добрым, а разум светлым. Я принимаю все грехи черной магии на себя! Ты будешь светлым магом. Первым светлым магом. Если не оступишься и выполнишь мой завет - я пойму, что умер не зря.
   Мальчик не может сдержать слез. Ему не просто больно. В горле комок, хочется реветь, громко, чтобы выплюнуть с гневом эту преграду.
   - Па-па... - тихо, по слогам, произносит мальчик, стараясь не выпустить слезы.
   Перед глазами туман из-за соленой воды. Но мальчик не хочет сморгнуть слезы, иначе четко увидит все, что творится там.
   К мужчине подходят странные типы в черных плащах.
   - Ты даже не будешь бороться? - слышит Алик, но не может понять, кто из людей в плащах это говорит.
   - Нет. Вы считаете себя судьями, имеющими право лишать жизни тех, кто хоть немного другой? Дураки.
   - Ты можешь говорить что угодно, ведь это последние твои слова, - отозвался все тот же голос кого-то из людей в плащах.
   - Да, последние, - соглашается отец. - Но знайте, сегодня вы проиграли битву. Я проклинаю вашу деятельность. Пройдет немного лет, когда вы исчезнете, а в мире появятся первые школы магии. И тогда расцветет мир. В нем перестанет быть деление на нечисть и людей, потому как все будут равны. Но вряд ли магов смогут достойно принять. Однако гонения эти прекратятся. Я проклинаю вас, чтобы светлое будущее забыло вас. Но там всегда будет страница, когда появится первый светлый маг, несущий в своей крови магию добра, служащую лишь для помощи, а не для убийства. Да будете прокляты вы, безликие убийцы! Размус прогоз!
   Огонь ударил с неба прямо в отца Алика. Но тот устоял, лишь из рук потекли ручейки крови. Это была жертва за страшную клятву, которую нельзя произносить, если хочешь жить. Кровь уходила быстро. Скоро белеющий мужчина ослабеет и упадет. Но люди в плащах не желают ждать. Они вонзают серебряный кинжал в сердце мужчины.
   - Здесь был ребенок! Исчадие ада! Его тоже нужно убить! Вода очистит! - закричал кто-то из людей в плащах.
   Но они не могут увидеть ребенка, защищенного магией. Смотря прямо на него, им кажется, что никого там нет. И люди ушли. А мальчик остался один.
   "Где бы ты ни был, как бы ты ни жил, никогда не забывай - твое сердце должно быть добрым, а разум светлым", - вспомнил мальчик и заплакал.
   Его мать была обычным человеком.
   Алик вернулся домой.
   - Папа... умер... - тихо говорит матери он.
   После этого женщина падает в обморок, а сон прерывается. Он всегда прерывается на этом месте. Потому что дальше следует обычная жизнь, старание не начать мстить. Алик так и ходил всю жизнь мимо людей в плащах. Но не имел права даже ненавидеть их. Он не мог мстить. Завет отца должен был сохраниться.
   "Где бы ты ни был, как бы ты ни жил, никогда не забывай - твое сердце должно быть добрым, а разум светлым".
   И Алик стал первым светлым магом. Каждый раз, проходя мимо людей, он оправдывал их злые поступки и восхвалял добрые. А теперь был рад возможности наконец-то избавиться от этой удавки на своей шее. Рад был смерти. Говорят, свои проступки гораздо сложнее заметить. И тогда насколько тяжело простить проступки других, если мы их сразу видим? Именно это чувство убивал Алик в себе, именно критику, чтобы забыть о том, что приходило ему в голову. Порой он хотел вскочить с кровати и произнести заклинание смерти, наслать проклятие на своих врагов, сглазить в конце концов. И всякий раз ему приходилось тратить очень много сил, чтобы просто успокоиться.
   Затянутое тучами небо не желало показывать даже маленькой звездочки. Оно лишь жадно прятало все в своей глубине, чтобы тихонько самому наслаждаться этой неземной красотой. То ли его никто не научил делиться, то ли небо еще не нашло, с кем бы хотело разделить эту радость. Деревья склонялись от ветра, словно по ним кто-то пробегал. И этот кто-то был темным, навевающим страх и растерянность.
   Алик и Кир сидели у огня, который переливался и немного отсвечивал зеленым. Еды было очень мало, а точнее не было.
   - Есть хочется... - пробормотал Кир.
   - А ты не помнишь заклинания телепортации? - усмехнулся Алик. - Сейчас что-нибудь придумаем...
   Светлый маг выставил руки ладонями вверх и негромко, но очень отчетливо произнес:
   - Телепортисо поширайло!
   Блюдо с мясом и жареным картофелем возникло в пустоте в нескольких сантиметрах над руками Алика и упало на них, чуть не забрызгав светлого мага жиром.
   - Ну вот, - улыбнулся парень.
   От еды исходил потрясающий аромат, да и вид ее был весьма аппетитным, а потому вскоре от пищи, добытой из-под чьего-то носа, буквально сворованной, ничего не осталось.
   Как только был доеден последний кусок мяса, Кир с наслаждением прилег на траву, но тут же вскочил от странно-спокойного предупреждения Алика:
   - Тебе лучше встать, а то больше никогда этого не сможешь сделать за неимением жизненных сил.
   Кир с сомнением посмотрел на светлого мага, но взгляд того был устремлен куда-то вдаль. Темный маг решил взглянуть туда же. И тут же об этом пожалел. Алые огоньки светились странными парами.
   - Восставшие? - странным шепотом произнес Кир. - Здесь разве есть недалеко кладбище?
   - Нет, - сказал Алик, а после короткой паузы добавил: - Хуже. Здесь была главная битва во время войны. Это все солдаты, а опыт, как говорится, не стирается и после смерти.
   Кир очнулся от этого оцепенения быстрее. Он схватил нож и начертил круг вокруг себя и Алика, проверил, чтобы линия нигде не разрывалась, и произнес:
   - Иммус Пряят!
   - Это нам не поможет! Они же могут и выманить нас! - сказал с сочувствием светлый маг.
   - Защитный круг даст нам возможность защищаться, но самим остаться живыми. Без него нас живо распотрошат, а так выиграем время, - уверенно ответил Кир.
   Алик, кого магии учила бабушка, с сомнением посмотрел на темного мага, но понял, что это, действительно, способно задержать восставших.
   Восставшие - это типичные трупы, обладающие странной способностью к передвижению. Они могут даже захватить волю человека, потому нельзя смотреть на красные точки, которые у них вместо глаз. Сейчас же восставшие выглядели просто кошмарно: лохмотьями висела кожа, кое у кого из тела торчали стрелы и мечи, прогнившая одежда еле прикрывала кости. Руки восставших были выставлены вперед. Они жаждали лишь одного - крови, жизни чужой, чтобы продлить свою. Земля плохо заботилась о них. Они никому не были нужны. Их души были проданы, остались лишь мертвые тела, которые двигались, подчиняясь проклятию. Восставшие прекрасно чувствовали человеческую жизнь, тепло, исходящее от тел людей. Им нужно было высосать все до последней капли.
   - Будем драться, - шепнул Кир. - Асветис!
   Яркая огненная вспышка прочертила полосу в воздухе, ударив одного восставшего прямо в грудь. Тот раздраженно посмотрел на огонь, занимающийся на костях. Пока тот только тлел, но от любой попытки сбить его, становился лишь сильнее. Руки мертвеца осыпались прахом, а потом в пепел превратилось и остальное.
   Алик не думал даже, что темный маг способен быть таким решительным. Ему Кир казался слабым и каким-то неуверенным, вечно что-то пытающимся вспомнить. И уж точно не способным на убийство. Этакий романтик, который от одного взгляда некой девицы готов расплавиться. А теперь Алик понял, что даже если бы не было шанса выжить, Кир бы с легкостью пошел сражаться, потому что ему нравилось защищать. Алик перевел взгляд на лицо темного мага. И тут же оцепенел: глаза светились темным огнем. Это была дьявольская сила. Непринужденная поза с выставленной вперед рукой лишь усиливала ужасную магию Кира. Но самое ужасное было то, что на лице темного мага было разлито такое наслаждение, а губы расплылись в коварной полуулыбке.
   - Кир! - Алик потряс друга за рукав.
   Темный маг обернулся. Это уже был не просто парень-подросток, который влюблен и желает подвигов. Безжалостный и жестокий, готовый убивать. Но хуже всего то, что где-то внутри был прежний Кир.
   Глаза темного мага столкнулись с взглядом Алика. Кир усмехнулся, легонько толкнул воздух. Алик упал, точно его ударили в грудь. Было не больно, а обидно. Ни за что, вот так просто его толкнул друг!
   - Не вмешивайся, - сказал Кир. - И забудь о том, кто не помнит того, кем сам является. Я снова стану собой лишь тогда, когда магия мрака успокоится. А для этого ей нужна смерть. Много смертей!
   Кир захохотал, вновь повернувшись к восставшим. Их было много, может, даже больше сотни. И все желали лишь одного: выпить жизнь из путников.
   - Беррилиос онто дадум! - Кир выкрикнул основное заклятие против неживых.
   Но оно сработало с непривычно большой силой. Вместо одного рассыпающегося костями мертвеца исчезало с полдюжины. Причем происходило все со слишком большой долей яркости. Черное пламя выросло на поляне вокруг круга, сжигая тела восставших.
   Казалось, силы темного мага были неисчерпаемы. Он не был плохим, но зло уже купило номер в его сердце.
   А потом все прекратилось. Кир упал без сознания в тот же момент, когда на землю опустилась последняя горсть праха. Восставшие были мертвы.
   Это место было основным во время борьбы. Воины Могиля проигрывали. В живых остался лишь маг, но его колдовство пока не позволяло противнику узнать о поражении. И тогда этот маг выбрал путь. Он знал, как опасно то, что собирается сделать. Ему так же известно было и то, что сам погибнет, если применит заклятие. Все воины смогут ожить, впитав всю магию, всю жизнь этого человека. Но упокоить их уже будет некому. Они будут бессмертны, пока не подарят им настоящую смерть. И маг решился. Его слова прогремели в ночи, разгоняя воронов, клевавших трупы. Воины поднимались. Окровавленные, раненные, с пробитыми пулями телами, они шли вперед, не зная, что такое пощада. Убив всех врагов, воины вновь улеглись в землю, пока опять ночью не проходил кто-нибудь мимо. И снова они поднимались для убийств. А теперь больше некому было вставать из земли...
  
   Вена с трудом приоткрыла глаза. Рядом сидел оборотень. Девушка повернула голову и увидела траву. Дождь моросил. На траве лежала чья-то тушка. Вена чувствовала во рту вкус крови.
   "Он отпаивал меня кровью?" - подумала девушка с нежностью.
   Вена хотела прочесть мысли Артема, но тот отгородился от нее, мысленно поставив что-то вроде блокировки. Она словно в глухую стену билась. Ни щели, ни зацепки - просто мирный и спокойный океан, на дно которого, где сокрыты все тайны, невозможно нырнуть из-за сильного давления воды.
   - Очнулась? - спросил Артем.
   - О чем ты думаешь? - спросила Вена, не выдержав этой тайны.
   - Уже и сама прочесть не можешь?
   - Но ты не позволяешь!
   - Я думаю о тебе... - оборотень зевнул и отвернулся, не желая, чтобы вампир видела его лицо.
   - Но почему? - глаза Вены были красными. - Почему я не могу сказать тебе, что ты мне тоже нравишься? Почему не могу разобраться в себе?
   Вена попыталась привстать, но боль скрутила ее, не позволяя сделать это. И вампир от этого стала еще злее. Ярость отрезвила ее и придала сил.
   "Мои раны должны уже затянуться. Скоро станет лучше, и боль уйдет", - подумала Вена.
   Она встала, сжав лишь кулаки, чтобы хоть как-то заглушить боль. Но оборотень уже поддерживал ее, стараясь держать так, чтобы девушке не было больно.
   - Спасибо, - тихо сказала Вена, а потом бодрым голосом начала: - Завтра мы идем искать мага!
   - Но ты ведь еще... - оборотень испытующе посмотрел в глаза девушки. - Давай уже сегодня, а? А лучше прямо сейчас? Чего уж ждать? Умирать так сразу!
   - Хватит ехидничать! - Вена щелкнула Тема по носу и засмеялась.
   Как хорошо было, когда он не начинал катиться в направлении романтики, а был веселым и понимающим! Прямо сердце приятно стучать начинало, а в груди замирало сердце. Нет, Вена любила романтику, но лишь тогда, когда была уверена в ком-то и чем-то. Теперь же в ней не осталось и капли веры в кого бы то ни было. Время и обиды, ложь и грубость... Мир людей стер малейшие следы уверенности в доброте. И теперь Вена жила лишь надеждой, но вера была мертва.
   - Я не ехидничаю... - смеясь, сказал оборотень, а потом добавил: - Я издеваюсь.
   Боль уходила. Вена стянула рубашку до локтя, глядя на длинный разрез.
   - Откуда это? - тихо спросила она, глядя, как вместо раны там образовывается легкий шрам, исчезающий на глазах.
   - Ты вся была в таких вот порезах... - пробормотал Артем. - Мне пришлось гоняться за кроликами.
   - Да... Весело... Нечего сказать.
   Рана окончательно исчезла, а оборотень и вампир все смотрели туда.
   - Он очень силен... этот маг, - пробормотала Вена.
   - Нет, просто это мы такие слабые, - тихо сказал Артем.
   Женщина бежала по улице. Она не понимала, что делает. Куда? Зачем? Почему? Ей было все равно, куда бежать, но только не останавливаться. И пусть она не туда мчится, но сделает хоть что-то, не будет сидеть на месте. Две пары глаз смотрели на нее - оборотня и вампира - а женщина не видела. Ее красные от слез глаза глядели в пустоту, куда-то в прошлое. Женщина упала на траву. Слез уже не было. Ее боль раскаленным железом висела в воздухе. Она была почти ощутима. Женщина не могла подняться: у нее уже просто-напросто не осталось сил, чтобы сражаться. Нет, она не сдавалась - делала перерыв, чтобы снова встать и бежать.
   Вампир подошла к ней, опустившись на траву рядом. Ее рука легла на спину женщины. Та лишь немного приподняла голову. А потом новый поток боли пришел к ее сердцу.
   - Как давно это случилось? - нежно спросила Вена, которая уже услышала мысли женщины.
   Оборотню казалось, что та не ответит, но она поднялась и тихо, почти беззвучно сказала:
   - Несколько часов назад. Во время грозы. Она стояла у окна. А потом яркая молния - и моей дочурки нет. Она исчезла, как и другие.
   - Вы видели, как она уходила от дома... - грустно сказала Вена, видя в мыслях женщины темный силуэт стройной девушки, который пытаются скрыть потоки дождя.
   - Да.
   Вена тихо произнесла:
   - Мы ее найдем. Я обещаю. Даже если за это нам придется дорого заплатить.
   Боль пронзила тело оборотня. На руках удлинились ногти, а волосы приобрели серебристый оттенок. Словно кто-то наизнанку пытался вывернуть человеческое тело. Такая знакомая, такая привычная боль... Как же он мог так быстро ее забыть? Но она о нем все время помнила. А теперь... Теперь поздно. Нужно бежать! Бежать далеко, очень далеко. Туда, где нет никого, кому он может навредить. Боль... такая далекая, вернувшаяся.
   - Вена... - прохрипел Артем.
   "Я перевоплощаюсь!" - мысленно прокричал он вампиру.
   А потом помчался. Быстрее, чем любой из людей, но не так скоро, как вампир. И на ходу в нем все изменялось. Серебристая шерсть покрывала тело. Это был уже волк. И Артем не мог его пока обуздать: слишком долго он сдерживал себя, слишком давно не был в своем другом обличии. Но не мог он этого раньше сделать, боясь, что таким образом станет дальше Вене. Она вампир... и вряд ли ей может быть по нраву животное...
   Волчье сознание заместило человеческое. Темнота, холод... ненависть... Артем именно поэтому и ненавидел перевоплощаться после того, как слишком долго был в обличье человека. Потому что тогда волк полностью захватывал власть над этим телом. И стоило ждать, пока, наконец, впустят человека. Сколько он пробудет таким? Сколько следует ждать в безызвестности, чтобы вновь стать собой? И сможет ли в этот раз он снова стать собой, не отдать свое тело волку? Да и каков же он истинный: человек ли, животное ли? А может, и то, и другое вместе? Как узнать? Нет ответов. Нет ничего, кроме пустоты и тьмы, заполнившей все вокруг. Еще не скоро он сможет взять верх над второй стороной себя.
   Больно... Где-то внутри идет борьба. Волк сражается с человеком за право первенства. И пока никто из них не может добиться победы. Больно... Словно кто-то очень сильно проклял, так, что нет сил подняться. Волк скулит, лежа на земле, царапая лапами морду. Его инстинкты уже кричат, что пора бы и поесть, но боль не дает сосредоточиться. Сейчас, вот сейчас завершится превращение, и волк надолго станет главным в этом теле.
   - Идите домой, - произнесла Вена, поднимая женщину с земли.
   - Кто это был? - испуг женщины вытеснил истерику, высушил слезы.
   - Тут не было никого.
   - Он мчался быстрее ветра! Такого не бывает! - упорствовала женщина, глядя в ту сторону, в которую убежал перевоплощающийся оборотень.
   "Хорошо, что она еще не видела, что он становится волком, а то бы вообще не было спасения", - подумала Вена.
   - Я ничего не видела, - уверенно произнесла девушка. - Вам показалось, такое бывает от сильного потрясения.
   - Но я видела!
   - Вам показалось, - Вена помогала женщине идти к дому. - Вам показалось. Пойдемте. Забудьте. Вашу дочь я найду...
   Женщина постепенно успокаивалась, забывая о том, что видела. Теперь это казалось лишь игрой воображения.
   Лишь Вена могла понять все, что только что произошло. Она довела женщину до дома, но уже не смогла далеко отойти. Обняв одинокое дерево, девушка сползла вниз, к влажной траве. Раньше бы Вена задумалась, прежде чем пачкать одежду просто так, но сейчас... Сейчас все это уже было неважно. Кровавые слезы текли по лицу, а девушка так и не могла их унять, хоть и пыталась всеми силами. На губах был соленый вкус этих слез. И сердце сжималось, пытаясь разбиться, но лишь билось сильнее.
   - Зачем, зачем ты не превратился раньше? А если сейчас тебе уже не удастся вернуть себя? Глупец...
   Ее губы беззвучно шептали что-то, и слезы стекали ручьями, касаясь бледных губ. Неужели Вена полюбила оборотня? Нет, не может такого быть! не должно! Но почему тот поцелуй не может она забыть до сих пор? Почему ей запомнилось это чувство? Тот поцелуй обжег ее, как пламя, но не оставил следов. Лишь память терзала ее, возвращая в тот миг. Огонь столкнулся со льдом, и тьма сошлась в едином месте, откуда нет пути назад. И нет спасения. Все, что осталось - это надеяться. Нужно верить, что Артем сможет снова стать собой, переборов в себе волка, закрыв на глубинах сознания.
   - Тебе было так больно, так больно...
   Вена не могла тогда не ощутить, какие муки причиняло Артему перевоплощение. Даже когда он был далеко, девушка видела, как его тело обрастает шерстью, а потом меняется. Все человеческое замещается волчьим: кости, мышцы, кровь... разум. Его не спасти, ему не помочь... Не уберечь от неминуемого.
   - Как же ты жил с этой болью?
   Вена с трудом встала, цепляясь за кору, на которой оставались следы пальцев, ногтей, глубоко вошедших в дерево. Все-таки это была неестественная сила, невероятная.
   Со всей силы Вена ударила рукой о ствол дерева. И оно не выдержало... Ствол раскололся, верхняя часть дерева отлетела куда-то очень далеко. Лишь на руке у девушки осталась алая полоса да пара щепок, которые Вена быстро достала. Раны сразу же исчезли.
   "И что я за монстр такой? - подумала девушка. - И себе житья не даю, постоянно бросаясь в разные опасности, и другим постоянно доставляю хлопоты. И не человек я... Вампир... вампир... Мне сложно! Живя среди людей, я не могу забыть своего прошлого! Сколько боли они причинили мне, моим родным... Возможно, я сужу обо всем сразу и неразумно, но никак иначе не получается! Куда ни пойду, где ни встречу кого, там везде ложь и бесчестье, там нет искренности, там постоянно обида и злоба! И хуже всего, что я знаю все их истинные намерения, все их мысли. Все это мне слышно сразу, да только из-за этого я и не могу поверить в доброту. Принять же человека со всеми его недостатками для меня невозможно... Я убивала... Я лгала... воровала... И чем же я лучше них? Какое право у меня есть судить людей?"
   На щеку Вены упала капля. Другая ударила по макушке. Начинался дождь. Он смывал с лица кровавые разводы от слез, он дарил холод.
   - Кир... - не зная, почему, прошептала девушка.
   И перед глазами ее возникло лицо этого человека. Карие глаза казались неживыми и бездушными, но в них горел огонь, который, может, и можно было бы назвать надеждой.
   - Где ты?.. - новая слеза прокатилась по лицу Вены.
   И почему она думает о нем? Он ведь человек, такой, как и другие. И нет в Кире ничего особого. Да и видела Вена его всего лишь раз. Как можно после многих прошедших дней все еще верить в то, что когда-нибудь, где-нибудь судьба их снова столкнет на дороге. И не факт, что этот юноша узнает Вену. Никто не может точно сказать, не забыл ли он и ее, как все остальное. Никто, кроме самого Кира.
   Вена открыла двери дома, в котором они уже столько жили с Артемом. Сын хозяина итого дома сидел, закинув ногу за ногу, и читал какую-то, видимо, очень важную бумагу.
   - Привет, - тут же поднял глаза Иван.
   - Здравствуй... - пробормотала Вена.
   - У тебя кровь у глаза... - весело сказал Иван, глядя на девушку, странное настроение которой его просто удивляло.
   - И что?
   - А где твой дружок?
   В другой раз Вена, может, и обиделась бы на "дружка", но теперь просто не могла. И не хотела.
   - Перекинулся волком и сбежал, - серьезно ответила Вена, зная, что парень все равно не поверит.
   - Опять сказки? - усмехнулся Иван, опять опуская глаза в бумагу. - Зря тебе в детстве сказки читали.
   - Мне никто не читал сказок, - грустно, с неким раздражением сказала Вена. - С четырех лет я была без матери и отца. И мне как-то не довелось попросить их почитать мне сказки.
   - Бросили тебя?
   - Умерли.
   - Извини... - Иван склонился над бумагой, что-то выглядывая там, чтобы не подать виду, как он сконфужен этой новостью.
   - Ничего, - злобная усмешка наползла на лицо Вены. - За столетия жизни как-то утихает такая боль. Правда, тебе ведь не понять! Ты же у нас ни во что не веришь! Все вокруг сказки да ложь!
   - Что с тобой?
   - Ничего. Я иду спать!
   "Что-то случилось с тем парнем", - подумал Иван.
   - Да, случилось, - ответила Вена, укладываясь.
   "Неужели я сказал это вслух? - мелькнула мысль у сына хозяина этого дома. - Какая разница? Ладно, допустим, я это сказал вслух..."
   - Как легко люди умеют сами себя убеждать в том, что вокруг не существует ничего необычного... - тихо, чтобы Иван не услышал, сказала Вена, кладя голову на подушку.
  
   Кир открыл глаза. Ночное небо было затянуто тучами, чьи границы загадочно вырисовывались светловатыми узорами. Казалось, наблюдая за медленным путешествием туч можно следить бесконечно. Они мчались, показывая, что где-то там, вдали, есть нечто более интересное, чем спокойная тяжесть жизни, что вдали существует такой мир, где нет ни горя, ни мук, ни боли. И тучи эти пытаются пробраться в ту страну, но им все приходится плыть и плыть в небесах, так и не ведая того, что летят они совсем не туда, что это не их воля, мчаться куда-то, а лишь желание ветра. Странное заблуждение туч никуда не уходит, и они верят в далекую мечту, которой никогда не сбыться.
   Лишь влажная земля напомнила Киру о том, что он не парит в небесах вместе с облаками, что мир совсем иной, и составлен он не из туч и ветра. Влажная трава... Тихие отблески костра на его лице. Маленькие искорки отрываются от огня, летя куда-то ввысь, желая, наверняка, занять место звезд, закрытых тучами. Но, так и не долетая до неба, искры потухают, умирая в прохладе воздуха.
   - Словно борьба между стихиями... - негромко сказал Кир, охрипший голос которого изредка пропадал. - Огонь пытается преодолеть холодный воздух с зависшими в нем каплями воды, но маленькие искры так никогда и не смогут стать большими пожарами. И наоборот. Мелкий дождь пытается погасить костер, но испаряется его влага, потому как нет силы в разрозненности...
   - Зачем? - услышал темный маг голос Алика.
   - Что? - Кир приподнялся, обнаружив, что ничего не болит. - Зачем огонь испаряет воду? Не знаю...
   - Ты ведь понимаешь, о чем я. Зачем ты уничтожил их так?
   - Алик... Тебе не понять. Светлому магу никогда не увидеть того, что хочет показать тьма.
   - Я просто хочу знать.
   - Да? - Кир усмехнулся. - А если я скажу, что просто захотел этого?
   - Нет. Вряд ли ты мог хотеть такого, - Алик разворачивал угли опаленной с одной стороны палкой так, что искры взмывали вверх бурными потоками.
   - Да, такого я не хотел, - Кир провел рукой по лицу, словно стирая остатки забвения. - Просто я не смог противостоять этому. А потом не сумел остановиться, потому что мне стала нравиться смерть. Я хотел это видеть, ощущать. Меня напитывала их последняя мука. Пьянящий восторг, невообразимое чувство, которое хочется испытывать вечно. Я не мог остановиться, но должен был. И мне помогло лишь ощущение, что рядом был ты, а убивать тебя мне не хотелось. Хотя нет. Мне очень хотелось убить и тебя. Но разум вовремя запротестовал, пробудив совесть. А там... Силы ушли, сказалось мое пламя, которое требует слишком многого.
   Вокруг Кира замерцал воздух, став почти ощутимым. Алик с беспокойством смотрел за волнением стихии, понимая, что магия тьмы вновь может пробудиться в Кире, требуя еще больше жертв. Мертвая кровь ей не по нраву. Лучше живая, теплая...
   - Это был не ты! - вдруг громко произнес Алик, а потом потер шрам на указательном пальце, словно тот был виноват в чем-то.
   - Нет, - Кир засмеялся. - Это был именно я. Просто ты привык к другому мне. Темный дар стал частью меня. Сначала я считал, что это подарок, ну, в крайнем случае, нужная штука. А потом начал понимать, какое это проклятие. Простым магом я мог бы быть и так, но этот дар. Я не помню точно, но очень опасна эта штука. Потому что заплатил я за темную магию чем-то более важным.
   Кир с силой стиснул виски, пытаясь сдержать боль.
   - Не помню... не помню... - шептал он. - Проклятье!
   - Не надо и пытаться, - пробормотал Алик. - Знаешь, в последнее время меня терзает какое-то смутное беспокойство. И мне кажется, что скоро что-то случится ну совсем нехорошее.
   - Ну, вот и замечательно, - усмехнулся Кир. - Зато потом наступит снова светлая полоса. И жизнь снова станет невообразимо прекрасной.
   - Ты так в это веришь? - спросил Алик.
   - А ты нет?
   Темный маг встал и пошел куда-то вдаль. Нужно было вновь идти вперед. Там, где-то далеко, за горизонтом, ждет его новый поворот судьбы. И его просто необходимо пройти, хотя бы для того, чтобы узнать, что за ним.
   Дурманящий запах дождя висел в воздухе. Рассвет должен был принести еще больше холода. Солнце выпускало на волю первые свои лучи, которые из-за туч так и нельзя было увидеть. Холодный моросящий дождь тихо шел, садясь на деревья, траву, дома, случайных прохожих...
   Впереди виднелись темные крыши селения. Казалось, что они совсем близко, но идти пришлось довольно-таки долго. Дома, казалось, лишь удаляются.
   Сложно было сказать, чем этот город мог запомниться. Легче всего сказать, что всем. Это был величественный город, в котором не было с виду ничего особенного, но в то же время было нечто иное, не похожее ни на что. Он словно вырастал из камня, а все, что было в этом городе, дополняло друг друга. Ни одного неуместного деревца. Все словно было идеально запланировано. И это крайне раздражало. Искусственный город. И люди такие же. Они ходили толпами, делая вид интеллигентных и уважаемых особ, однако ни капли в них не было ничего человеческого. Ни радости, ни горя - лишь дежурные улыбки и гримасы. Да что здесь за место такое? Можно было сто раз поспорить о том, что наверняка здесь втихую что-нибудь твориться не вписывающееся в эти рамки.
   Идя по улицам в заляпанной одежде, Кир и Алик ловили на себе взгляды множества людей. Их не одобряли. Как можно так выглядеть? Ну да. Как?
   - Хм... - тихо пробормотал Кир. - Что-то я захотел побыстрее отсюда убраться. А ты как?
   - И я...
   Алику тоже было неуютно в этом месте.
   - Я почти на сто процентов уверен, что здесь будет забавно, - засмеялся Кир, после чего на него уставилось как минимум человек десять.
   - С чего ты это взял? - спросил Алик.
   - С полки, - Кир зацепил взглядом шрамы на руках Алика и тут же отвернулся, растеряв веселость. - Просто обычно в тихом болоте водятся забавные кикиморы да водяные. Смотришь, а видишь милого утопленника, мирно плавающего в пруду. Склонишься же вытащить - он тебя за шкирку схватит и вниз потащит. Вот и кажется, что дело хорошее хотел совершить, а не туда сунулся. Здесь страшнее, чем на кладбище, полном мертвяков и нечисти.
   - Да уж, - согласно кивнул Алик.
   Его немного смущало то, как реагировал Кир на его шрамы. Словно и не испытывает к этому никакого омерзения, но так, будто бы боль Алика передалась и ему. Темный маг сочувствует светлому? Чушь какая. Но так и есть.
   Шрамы эти Алик заработал в таком множестве битв, что теперь всех и не помнит. Он бросался во все передряги, где слабому нужна была помощь. И пытался никого не убивать. Потому и доставалось ему больше, чем другим. Его били в самые уязвимые места, пытаясь одним ударом вывести из боя. Да только зло всегда возвращается к тому, кто творит его.
   - Куда пойдем? - спросил Кир, которому лень было самому что-то решать.
   - Может, перекусим перед дорогой?
   - А это хорошее предложение.
   Они отправились в ближайшее заведение с вывеской, на которой странным образом сочеталось вполне благопристойное угощение и развязная девица, доказать что не было никакой возможности, потому как вид у нее был совсем уж бесчувственный.
   - Надеюсь, здесь подают мясо, - открывая дверь, сказал Кир. - А то мне уже кажется, что такие люди и этого не вкушают. Как говориться: мы не убиваем никого. На вопрос же, почему у вас одеяло в жиру, они тихо помалкивают. Ночью-то ведь никто не видит, как мы сало тихонько жуем...
   Алик усмехнулся. Ему почему-то приходили подобные мысли о разнообразных заведениях в этом городе.
   Перешучиваясь о странностях этого города, а тем вызывая еще большее недоумение среди коренных жителей, оба мага добрались-таки до стола, где поудобнее устроились. Все сидящие в заведении округлили глаза: сами-то они держались за столами с ровными спинами и надменными лицами. Кир уселся с обеими ногами на лавку, удобно подперев их под себя. Алик же ограничился тем, что просто развалился за столом, положив голову на руки.
   К ним подошел обслуживающий человек. Его внешность была более выразительна, если бы не все эти идеально подогнутые воротнички и рукавчики, зализанные усики и волосы. Длинный нос странно не вписывался в его невообразимую аккуратность. Нет, маги ничего против опрятных людей не имели, но излишества всегда вызывают неловкость.
   - Что вы будете? - спросил мужчина.
   Кир заказал себе жареной картошки с отбивной, а Алик ограничился рыбой. Мужчина вежливо кивнул, удалившись куда-то в другую комнату.
   - Странные здесь все. Словно считают себя выше всех, - пробубнил Алик, все больше сползая на стол.
   И тут среди этой звенящей тишины послышался крик. Никто даже не обернулся посмотреть. Никто, кроме магов. Кир увидел, как высокий мужчина ударил в живот мальчика лет десяти. Тот упал на пол. Еще один мощный пинок заставил его легонько заскулить. Но источником крика был не мальчик. Мужчина, ударявший его, грозно орал:
   - Еще раз! Ты слышишь, идиот?
   - Весело, - шепнул Кир Алику. - И никто не поможет. Видимо, тут это в порядке вещей.
   - Да уж.
   Алик резко встал, подошел к мужчине, бившего мальчика, у которого из уголка рта сочилась тонкая струйка крови. Кир последовал его примеру.
   - Простите, - обратился светлый маг к мужчине, избивавшему ребенка. - Что вы делаете? Вы что, совсем спятили? Зачем ребенка бьете?
   - Хм, а почему это тебя интересует? - огрызнулся мужчина.
   - Я вам задал вопрос, - холодно ответил Алик.
   Кир заметил, как между кончиками его пальцев пробежала белая молния. Так довести светлого мага надо еще постараться.
   - Он уронил мой плащ, - грубо ответил мужчина.
   - И из-за какого-то драного плаща вы решили наказать мальчика? - у Алика немного сузились глаза.
   Он злился. Его просто раздирало желание запустить заклинанием в этого мужчину, чтобы показать, что не всегда сила нужна для наказания, что порой она, возвращается к тому, кто направил ее на более слабого.
   - Да, - коротко ответил мужчина, явно не сомневающийся в своей правоте.
   Кир тем временем присел, помогая ребенку подняться. Чумазый, грязный мальчик был весь в синяках и ссадинах. Видимо, били его не в первый раз.
   - Ты как? - тихо спросил темный маг.
   - Нормально. Бывало и хуже, - пробормотал мальчик, явно картавя.
   - Хорошо. Пойдешь с нами? - мягко спросил Кир.
   - Но меня не пустят, а может... может, побьют за побег.
   - Не побьют, - уверенно ответил Кир. - Сейчас ты увидишь, почему. Как тебя зовут?
   - Вихр...
   - А я Кир, а этот светловолосый дяденька - Алик. Так пойдешь?
   - Да, все лучше, чем здесь... - пробормотал Вихр, но тут же опустил большие глаза, боясь, что за такие слова можно и схлопотать.
   - Ну, светлый ты наш, сам сможешь ответить этому мужику за мальчугана или мне попробовать? - спросил Кир у Алика.
   - Но тогда нам придется быстрее исчезнуть отсюда, - загадочно ответил Алик.
   - Телепортируем? - поинтересовался темный маг.
   - Нет, мы не знаем этих мест. Еще врежемся в дерево или в стену... Навсегда.
   Это было главной причиной, почему они шли пешком к Вене, а не телепортировали туда быстро.
   - Тогда... - Кир скрестил пальцы на удачу, что-то тихо пробормотал.
   Мужчина упал, а потом его швырнуло к потолку, сильно ударило, после чего тот ушиб голову о край стола. Алая струйка потекла к ногам Алика.
   - Не мог ты помягче... - грустно прошептал он. - Тумус!
   Дым заполнил все помещение. Люди, вставшие с мест, чтобы связать магов, не могли ничего различить вокруг. Едкий дым щипал глаза, не давая возможности уследить за странными магами. У всех была одна и та же мысль: "На костер их!"
   - Какие правильные, - прошептал Кир. - Сволочи.
   Вихр почувствовал, как кто-то мягко, но довольно-таки крепко схватил его за руку и потащил куда-то очень быстро. Мальчик не сопротивлялся, потому что знал, что это может быть только один из двух добрых дядей - темноволосый маг Кир. Он уже понимал, что сейчас будет свободен, и это было лучше, чем, что бы то ни было.
   В дыму слышны были крики и голоса. Но все это смазывалось. Два мага уже выскальзывали в дверь. Один из них крепко держал за руку ребенка, стараясь успевать за светловолосым парнем.
   И вот они за окраиной города. Не останавливаясь, идут вперед, чтобы если кто-то устроит охоту на ведьмаков, успеть скрыться. Густые заросли приняли их в свои объятия, спрятав от глаз. Но и этого темноволосому магу показалось мало. Он поводил руками над ними, побормотал какие слова, которых Вихр никогда не слышал, а потом просто сел.
   - Теперь нас никто не увидит, - уверенно сказал он. - Опять тебе, Алик, не хватает добродетели?
   Кир потер глаза, которые еще слезились от дыма.
   - Вообще-то ты был заодно со мной, - уверенно сказал Алик, глядя на мальчика. - Да и его ты не забыл прихватить.
   - Не забыл...
   - Дяденьки, а вы ведьмаки? - наивно спросил мальчик.
   - Нет... - грустно сказал Кир. - Мы ведьмы, скрывающиеся под мороком мужчин.
   Вихр недоуменно заморгал, явно не понимая, как такое возможно. Смутно он понимал, что это невероятно, что такого не может быть, но после того, что увидел в том заведении, ребенок засомневался. Он ощущал, что и такое под силу таким дяденькам, которые с виду вроде и нормальные, но могут такого дыму напустить... Однако не было мальчику страшно ни капельки.
   - Кир! - Алик посмотрел на мальчика. - Милое дитя, не слушай этого глупого человека. Он просто пытается напугать тебя.
   - Я и не боюсь, - упорно сказал Вихр.
   - Алик, - усмехнулся Кир. - Есть проблемка тут одна.
   - Да? - светлый маг уставился на него.
   - Куда мы денем Вихра, ведь там не слишком безопасно. Да и идти туда, устанет небось. Совсем вымотаем ребенка, а ведь спешить надо.
   - Я не устану! - уверенно сказал мальчик. - Я целыми днями работал там, мне приходилось делать все: убирать, готовить, помогать обслуживать всяких людей. Мне почти не давали кушать, да и спал я очень мало. Возьмите меня, пожалуйста, дяди ведьмаки!
   Кир засмеялся, опять услышав грозное "ведьмаки", но поперхнулся, увидев сердитый взгляд мальчика.
   - Я - за! - поспешно сказал темный маг.
   - А я и не был против, - Алик пустил небольшую, но эффектную молнию в полено, лежащее посреди поляны, веселый огонь тут же занялся своей трапезой. - Все-таки нам, как магам, под силу успеть. Даже если с нами будет этот милый мальчик.
   - Меня зовут Вихр! - с обидой пробормотал ребенок.
   - Ладно, Вихр, но если ты идешь с нами, не ной, что устал, - предупредил Алик, ложась на траву, чтобы немного отдохнуть перед дорогой. - Договорились?
   - Да!
   Мальчик последовал примеру светлого мага. Кир же затушил бесполезный костер, а на пепелище стал рисовать прогоревшей на половину палочкой. Ветер сносил пылинки, делая рисунок незаметным очерком, рождающимся, чтобы исчезнуть навек.
   Алик поднялся первым. Темнота была страшна хотя бы тем, что скрадывала все от глаза, и слух ловил все шорохи. Тьма... Мрак... Как и в детстве. Эта темнота всегда сопровождала светлого мага, чтобы он знал, что где-то там, впереди есть яркий огненный луч добра, к которому ему предстоит идти. Камень, висящий на груди у Алика с детства, зажегся. Это был обычный камушек, который можно было встретить на любой дороге. Отличало же его от других лишь то, что он предчувствовал опасность, как бы предупреждая владельца.
   ...- Папа, а что это за камень? - спрашивает светловолосый мальчик, сидя на коленях у отца.
   - Этот?
   Мальчик кивает, заворожено глядя на висящий камушек.
   - Это Лепесток Цветка Счастья, - говорит отец, поигрывая камнем. - Но название ему не соответствует. А жаль. Он не дарит счастья, а всего лишь делает все чуть более определенным. Этот камень помогает, но часто же и является амулетом горя. Он только и делает, что скапливает магию, да сосредотачивает эмоции.
   - Тогда зачем тебе он? - обиженно спрашивает мальчик.
   Ему не нравится камень.
   - Чтобы быть уверенным в том, что произойдет. Лепесток-то ведь предупреждает. Если грядет что-то плохое - он меняет окраску, светится или же нагревается. Говорят, камень этот однажды сможет защитить своего владельца настолько, что смерть уйдет с его пути. Но и камень уйдет в вечность. Я же в это не верю. Сбить с пути старушку Смерть просто невозможно. Даже если она сама не дойдет, ее коса настигнет того, кому предназначается умереть. Смерть всегда исправно выполняет свою работу. И никогда не знает промаха...
   Вскоре отца Алика убили, а потом он понял слова папы. Смерть не знает промаха. Она забирает сразу лучших. Чтобы у них не было шанса испортиться. Несправедливо. Обидно. Жестоко.
   - Кто она для тебя? - тихо спросил Алик у Кира, видя, что темный маг лишь притворяется спящим.
   - Я не знаю... Эта девушка-вампир стала первой страницей моей новой жизни. Кроме нее я ничего не помню. Первый день, который не стерт из моей головы - это сплошная погоня. Я убегал от кого-то, пытался спастись. Их было много, очень много. А потом она спасла меня, убив всех сразу. Как вихрь. Как ураган. Я обязан ей своей жизнью. И в то же время девушка та стала частью меня. Я ощущаю все, что происходит с ней. Вижу. Может, это черные глаза ее затянули меня?..
   - Может, ты просто влюбился? - шутливо спросил Алик.
   - Может... - темный маг смотрел в землю. - Однажды в детстве я слышал историю. Она была грустной. И не слишком красивой. Но, тем не менее, я запомнил ее на всю жизнь. Я знаю, ты скажешь, что моя память стерта, что не смогу вспомнить ничего. Но вчера эта сказка, легенда - называй, как хочешь - пригрезилась мне. Я забываю ее, если пытаюсь напрячь память. Виски обжигает болью. Однако если просто слушать шепот прошлого, не отвлекаясь ни на что, то все забытое приходит. Хотя порой и не все возможно разобрать...
   ...Этого никогда не происходило. А если кто-то скажет, что такое было, то тот соврет. Никто никогда не видел этого. Потому сказка эта - полная ложь. Но порой и ложь заслуживает внимания. Красиво врать менестрелям никто не запретит. И не всегда бают правду. Ложь чаще удостаивается внимание. Пусть порой она заключается в мелочах и безобидных шутках.
   Два берега одной реки жизни смотрят в отражение друг друга. Там нет ни ночи, ни дня, а луна светит рядом с солнцем. Рай и Ад, Свет и Тьма. Лишь между ними по зловещей реке Лете плавает ладья. В ней сидит извечно темный человек. Плащ скрывает лицо его, муками изрисованное. Он не заслужил Рая. Даже Ад не принял его. Потому и работает лодочник между мирами, перевозя души. Он не имеет права на отдых, на чувства, на пороки. Лодочник навсегда должен остаться таким. Ему нельзя ни ненавидеть, ни любить. Лишь выполнять свою работу, да петь заунывную песню.
   И опять душа ждет его на островке жизни. Лета тихо плещется о его берега.
   Ладья, управляемая одиноким человеком, подплывает к берегу. Легкий туман скрывает душу. И вот она садится в ладью.
   "Молодая..." - безразлично думает лодочник, гребя к берегу.
   Он точно знает, что душе этой дорога в Ад. В Рай везут души другие лодочники. Те, что заслужили вечный покой. Он же - лодочник Ада.
   Но вот поднимает душа глаза, глядя под плащ лодочнику. Странно... Такая молодая.
   "А глаза ведь совсем другие. Не для Ада они, - подумал лодочник. - Это скорее глаза ангела. Словно кто-то перепутал, и ее теперь в Ад".
   - За что тебя в Ад-то? - спрашивает лодочник, нарушая правила.
   Но ему уже наплевать на законы. Уж лучше Ад, чем эта вечная пустота внутри.
   - Я... убила... себя... - прошептала душа тихим девичьим голосом.
   - Почему?
   - Потому что... не хотела... чтобы он... убил... моих родных...
   - Но он убил, - догадался лодочник. - Зачем же себя убила?
   - Он сказал... если спрыгну... с такой... высоты... он... отпустит... их... Я бросила их... и я не сделала ничего в жизни... что можно... было бы... назвать добром...
   Горький ком сдавливал горло. Лодочник ненавидел такую несправедливость, когда душа всего лишь хотела защитить. И ее в Ад. Жестоко. Несправедливо. И вот уже лодочник гребет к Раю. Его не убьют за это - он уже мертв. Всего лишь сошлют. В Ад.
   Душа вышла из ладьи на берег Рая.
   - Прощай, - шепчет лодочник.
   - Ты больше... не приплывешь... - догадалась душа. - Но зачем... ты спас... меня?
   - Потому что впервые за многие годы почувствовал. Это невероятное чувство. Ощущение влюбленности. И жизни. Прощай. Прощай, пробудившая меня душа.
   Черный дым надвинулся на ладью. И рассеялся. Плащ одинокой черной дырой выделялся на пустой ладье. Душа прыгнула в нее и погребла к Аду. Она уже знала, где искать своего спасителя.
   Они так и не встретились. Это и было наказанием лодочнику. Никогда не встретить друг друга. Ни в следующей жизни, ни в этой. Они скитаются по земле, Аду, Раю, ища друг друга, но никогда не найдут. Если бы он промолчал... если бы просто не обратил внимания, закрыл глаза! Но он не сделал этого... И бедный лодочник, тем не менее, счастлив...
   - Но вы ведь нашли друг друга, - усмехается Алик.
   Вихр шевельнулся на лапнике, что-то сонно пробормотал и вновь начал тихо сопеть. Порой он вздрагивал, кричал. Прошлое являлось ему даже во сне. И мальчик не мог убежать от этого.
   - Не знаю, - тихо отвечает Кир, осторожно извлекая из воздуха покрывало и накрывая им Вихра.
   Естественно, покрывало в этот момент исчезло из чьего-то дома.
   - Как так? - спрашивает Алик, глядя куда-то вдаль.
   - А вот так, - прошептал темный маг. - Я знаю, что она моя судьба, что с ней связана моя жизнь и что моя душа стремится к ней. Но Вена-то даже, может, и не помнит меня! Возможно, ей наплевать на тех, кого она случайно встречает на дороге.
   - А если все не так?
   - Хорошо бы, если бы не так.
  
   Васька сидел рядом с Грозой. Кобылка неестественно поджала ноги и вздрагивала от грома.
   - И не стыдно тебе? - вскипел вдруг домовой. - Имя у тебя звучное, а сама шарахаешься от малейшего грома! Хозяйке-то твоей что-то угрожает. Ей-ей, бедой все закончится. А выйти-то не могу... запретила Венушка мне... И не заходит. Столько дней прошло. Сердце разрывается... Волшбу чую недалече! Да мощную какую! Мне с такой не справиться. И сотне таких, как я... Что ж там может сделать обычный вампир? А вчера еще я потерял ее из виду. Словно ее душа чуть от тела не отделилась. Боюсь я за нее... Уй, чего дрожишь опять, морда пакостливая!
   Лошадь смотрела на Ваську безо всякого интереса, ее больше занимало то, что происходит за стенами конюшни... Грозе хотелось забиться куда-нибудь в угол, где будет не так страшно, а речи домового оттого не имели никакого значения для бедной животинки.
   Домовой ходил из угла в угол. Солома даже не шевелилась под его ногами, словно Васька был сделан из воздуха. Нервный вскрик рабочего, убирающего лошадиные стойла, привел Ваську в себя. Рабочий увидел странную кобылу, которая вела себя неправильно и даже лежала не так, как ей полагается, а рядом с ней бормочущего кота. Да-да, именно в таком образе и был Васька в данный момент, чтобы люди чего не заподозрили, да и легче было быть черным котом с белым пятнышком на носу.
   - Чего уставился? - нахально спросил Васька. - Котов говорящих не видел?
   У мужика отпала челюсть. Рыжая бородка дрожала. Нечленораздельные звуки, которые издавал этот самый рабочий, были похожи на блеяние. Из этого бормотания домовой заключил, что говорящих котов не существует, и что пятый стакан без закуси был явно лишним. Матерый пьяница не рассчитывал на то, что глюки могут откликнуться.
   - Вали отсюда, человек, - милостиво разрешил кот. - Да и не появляйся здесь. А то еще и вампиры пригрезятся.
   Мужик благодарно затрясся и выбежал из конюшни.
   - И чего испугался? - пробормотал кот. - Вот Ванесса бы посмеялась!
   Лошадка тихо всхрапнула, подтверждая слова домового.
   Странно было то, что в этой конюшне не было никакой нежити... Домовые же явно обходили это местечко. Во всем селе не было ни одного барабашки! Кикиморки и те исчезли. Банников невозможно было встретить! И это в таком хорошем селе, где в каждом уголочке заготовлена мисочка для домовых, которых нет. Сразу заметно, что они чего-то испугались и ушли. Возможно, их напугала эта самая волшба, творимая где-то неподалеку.
   Мягкое покрывало черной тенью ложилось на Зельцы. И снова по земле прокатился запах дождя. Лето словно уже давно прошло, сменившись осенью, хотя еще даже половины его не прошло.
   Васька сидел на окне конюшни. Дерево было со щепками снизу, потому проводить рукой по обратной стороне подоконника не стоило. Волчий вой пронзил воздух.
   - Оборотень в деревне... - задумчиво прошептал домовой. - Как бы чего плохого не вышло. Прошлое знакомство с подобным у Вены было не очень...
   Вой повторился.
   Домовой положил голову на мягкие кошачьи лапы. Он знал, что вот-вот что-то снова произойдет. Вена бросится куда-то. И он, Васька, не сможет ей ничем помочь. Он ведь всего лишь нежить. По хозяйству-то еще поможет, порчу отведет, а сильной магии ожидать от домового не стоит.
   - Беги, милая отсюда...
   Кот спрыгнул на пол, осторожно приземлившись на солому, и пошел к Грозе.
  
   Вена потянулась, разминая кости. Приятный аромат крови разливался по дому. Это было так странно, что вампир даже не сочла нужным напрячься.
   - М... - промурлыкала она. - Кого режут?
   - Никого... - пробормотал Иван. - Просто я палец порезал, когда чистил картошку... Ну и нюх же у тебя!
   - Как у вампира, - добавила Вена.
   - Точно.
   - Так и есть.
   - Странная ты девушка, - негромко, но отчетливо сказал Иван.
   - Нет. Я просто не такая, как все. Вот и все. И я не человек. Но ты ведь в сказки не веришь.
   ...Боль в запястьях невыносима. Запах крови кружит голову. Она рвется к нему, но он снова исчезает, уходит, а тьма снова прорывается вперед. Страшно, холодно, больно.
   - Прощай, вампир!
   - Нет!
   - Но это твой последний вздох. Я сильнее. Я победил.
   - Нет... Пусть это и мой последний вздох, но я заберу тебя с собой. В ночь. В Ад.
   - Ну-ну...
   Вена встряхнула головой. Странное наваждение вроде исчезло, но трепет болезненно еще откликался внутри.
   - Что с тобой? - Вена увидела Ивана, держащего ее за плечи, пытающего заглянуть на бледное лицо, скрытое светлой челкой.
   - Все в порядке, - прошептала девушка.
   - Уф... Я уж подумал, что тебе нехорошо. Вон как побледнела, аж веснушки исчезли.
   - Я, пожалуй, пойду.
   Вена вышла из дома, пробравшись к конюшне. Гроза с немалым удивлением наблюдала, как ее хозяйка с жадностью пьет кровь пегого жеребца. Руки Вены обвивали шею его. Губы прикасались к теплой, гладкой шерсти. Невероятная сила помогала удерживать бедное животное, слабеющее на глазах. И тут вампир оторвалась от трапезы.
   - Прости, - прошептала она, гладя рукой шею ослабшего, но живого жеребца. - Прости.
   Вена подошла к Грозе, подняла с ее спины черного кота, взяв его на руки. Нежно погладив его, девушка уткнулась в блестящую шерсть. Алые слезы смешивались с черным окрасом кота. Домовой понимал, что с хозяйкой твориться что-то нехорошее, потому и молчал, даже не вырывался. Бывают моменты, когда нужно выслушать, помочь. Или просто помолчать рядом, деля на двоих свою грусть. И груз становится легче, если его нести вместе. Боль на двоих всегда меньше.
   - Вася... Что со мной?
   - Не знаю... Ты странная стала.
   - Может, я заболела?
   - Ты же вампир.
   - И что?
   - Может, ты влюбилась?
   - Вася, такого быть не может.
   Вена тихо зашептала. Она не могла не поделиться всем, что произошло в последнее время. Когда же девушка заговорила об оборотне, снова ком в горле дал о себе знать. Кровавая слеза вырвалась из правого глаза, осторожно побежав по нежной щеке.
   Выходя Вена во что-то врезалась. Не разобравшись, она выкинула вперед руку. Вскрик почему-то заинтересовал ее. Девушка подняла глаза и увидела в десяти метрах от себя врезавшегося в дерево человека.
   - Друзей не бьют! - смешливо сказал тот, вставая.
   Ветер убрал с его лица волосы, открыв до боли знакомое лицо.
   - Артем!
   Вена повисла на шее оборотня, сдавив оную так сильно, что там остались легкие кровоподтеки. Девушка поспешно убрала руки, начав нервно перебирать рубашку. Кровоподтеки мгновенно исчезали.
   - Хорошо, что я не человек, - весело заметил оборотень.
   Только сейчас Вена заметила, что он одет лишь в легкие брюки, чуть ниже колена.
   - Это точно, - краснея, прошептала Вена.
   "По крайней мере, ты мне уже рада. Лучше быть тебе другом, чем никем", - подумал оборотень, забыв скрыть мысли.
   Он посмотрел на девушку, чтобы узнать, заметила ли она его слабость, но Вена опять уже радостно висела на его шее, однако на этот раз не так сильно держала ее.
   "Не заметила..." - с облегчением подумал оборотень, сжимая руки на талии девушки.
   В этот момент Артем был просто счастлив. Прикасаться к ней... единственной... любимой... родной...
   "Почему я так рада тебе? - промелькнула мысль в голове Вены. - Да, лучше, что ты друг, чем просто никто. Но не означает ли это, что ты можешь стать кем-то большим, чем просто друг?"
   Но сейчас все было неважно. Вена чувствовала его горячую кожу под своими руками и не хотела отпускать. Никогда. Просто потому, что все могло повториться.
   - Не пугай меня больше так, - прошептала Вена, чтобы не сорвался голос.
   - Не буду... - нежно сказал Артем, немного приподняв голову девушки. - Ты плачешь?!
   - Нет... Я просто так счастлива, что ты вернулся!..
   - Я вернулся лишь потому, что здесь меня ждала ты.
   "Я знаю", - подумала Вена, крепче обняв Артема.
   - Не жди больше. Превращайся тогда, когда нужно, - сказала она вслух. - Я все равно не изменю к тебе своего отношения. Мы оба не люди. Так зачем тогда эта показуха? Я ведь волнуюсь за тебя.
   - Ой ли?
   - Ты мой друг! И я не могу не волноваться за тебя.
   "Только друг, - подумал Артем. - Опять только друг. Но это все-таки намного лучше, чем совсем никто. Однажды я смогу разбить эту стену. И ты перестанешь быть мне просто другом. Потому что я не хочу иного".
   "Извини, - мысленно усмехнулась вампир. - Но этой стены и нет. Но ты останешься другом. Потому что я боюсь полюбить. Хотя, возможно, тебя я уже люблю, пес".
   - Друг, - усмехнулся Артем.
   - Да, - ответила Вена. - Пойдем? Здесь холодно, а ты почти не одет. И еще обнимал меня, у которой кожа как снег.
   - Для меня твоя кожа жарче пламени.
   - Хм... Не надо так говорить... Я ведь могу поверить.
   - Хотелось бы.
   Раньше она и поверить не могла, что не захочет, чтобы оборотень не отпускал ее из своих объятий. Ей хотелось, чтобы он всегда стоял так рядом, не ища глупых отговорок и случайностей. Но нужно было отвести его в дом. Она знала, что оборотень голоден, что ему холодно. Но Артем ведь ни за что не признается! Будет радоваться, стоя рядом с ней, а потом кому его лечить? Ей, конечно.
   "Как хорошо... с ней..."
   Да, Вена полностью разделяла мнение Артема. Ей тоже было хорошо с ним. И пусть ее куртка уже промокла от дождя, а оборотень стоит и трясется... Они все равно счастливы.
  
   Шептались деревья... мурлыкал кот, лежащий на коленях. Вена сидела в плетеном кресле, держа на руках Ваську, которого недавно перенесла в дом, потому как ей без него было скучно.
   Черногривая лошадь заглянула в окно. Белая морда страшно выделилась с ударом молнии.
   - Чего пришла сюда? - грубо спросила Вена. - Иди обратно!
   Гроза неопределенно хмыкнула, куснула раму и поскакала в лес. Пропадет ведь! Вампир поднялась, собираясь бежать за кобылкой. Вот, чертовка, еще и ждет!
   "Странно, а морда-то испуганная... Лошадку напугало что-то..."
   Вене ничего не оставалось, кроме как идти за Грозой. Хотя нет. Она могла остаться в доме, спокойно посидеть, но потом бы у нее не было лошади, которую та так ценила и любила.
   ...Белая морда лишь слегка выделяется в безлунной ночи.
   - Уходи, - шепчет девочка.
   Страх отражается в ее глазах тысячами огней. Боже, она ведь и забыла про свое горе.
   - Уходи... я боюсь тебя...
   Лошадь тихо склоняет мордочку, словно говоря, что нечего бояться. Все уже позади. А то, что животное рядом, так это ничего страшного. Людей бояться надо сильнее, чем зверей. Порой человек совершает поступки намного страшнее, чем животные. Намного страшнее. Но боимся мы почему-то больше не людей.
   - Уходи...
   Лошадь медленно подходит ближе. Но девочке-то некуда дальше бежать. Толстый ствол дерева преграждает ей путь. А вокруг тьма. Шаг вправо, шаг влево - и растворишься во мраке, забудешь о свете. И только это дерево помогает осознать, что рядом хоть что-то есть, кроме этой тьмы.
   Лес. Он окутан зловещим пологом ночи. Все страхи словно оказались рядом. И ты один на один с ними. Страшно, что ослеп. Ведь света-то и нет! Страшно, потому что звуки приобретают большее значение, чем днем.
   И страшная фигура лошади, изящной и легкой, словно вылитой из стекла. Шерсть переливается даже в темноте, черная грива словно вычертила узоры на белоснежной коже.
   - Уйди!
   Но лошадь все ближе. Ее морда утыкается девочке в лицо. Грива приятно щекочет кожу.
   - Так ты всего лишь хочешь меня успокоить... - поняла девочка.
   И руки сами уже гладят бархатистую шерсть. Нежно перебирают пальчики черные волосы гривы.
   - Лошадка, лошадка моя... как же хорошо, что ты здесь.
   Глаза становятся влажными. Наконец-то она больше не будет одна. Одна во всем мире. Хоть кто-то теперь будет рядом.
   Лошадь фыркает.
   - Нет... Я не плачу, - шепчет девочка. - Это просто... наконец... прошло одиночество...
   Вена смотрит вдаль, где поджидает ее лошадка.
   - У, - протягивает она. - Да ты никак заколдована, милая моя. Небось, наш колдун объявился!
   Девушка усмехается, поняв все.
   Вена мгновенно оказалась рядом с Грозой. Белая морда лошадки выглядела испуганной. Но ноги сами ее вели куда-то вглубь.
   "Не успею... я не успею его позвать", - подумала Вена.
   Одной ей не справиться с магом. Да, она слышит мысли и может уйти от заклинаний, если очень постарается. Но что толку? Против чтения мыслей существует блок. А заклятия порой невидимы.
   - Веди, милая, - шепнула Вена лошадке. - Но как только освободишься от чар, беги. Со всех ног! Как только сможешь быстро! Я не хочу тебя терять, родная. А уж я-то вернусь, не волнуйся.
  
   Артем мирно спал, пока не свалился с кровати вместе с тюфяком. Звонко шлепнулась какая-то тетрадь о пол. Оборотень протер глаза. Сон уже ушел, забылся. Артем потянулся к тетради, хотя и понимал, что чужое брать нельзя. Неприметная, черная тетрадь. Таких много, хотя и стоят они дороговато. Оборотень отвернул обложку, на которой красивым почерком было написано такое знакомое имя - Вена.
   Кто бы удержался от прочтения дневника девушки, которую любишь? Правильно, только сумасшедший или абсолютно пассивный человек. Потому Артем начал жадно читать все, что там было написано.
   "Это не дневник. Скорее просто чувства, выраженные в словах. Впервые в жизни я почувствовала, что одинока. Нет, все те годы, что я жила, я частенько оставалась одна. Но тогда это просто была скука. Теперь же мне словно чего-то не хватает, как тому парню, которого я встретила. Он потерял душу. Я же - частичку себя. Саму важную. Я потеряла веру... в добро. Давно уже. И лишь сейчас я начала понимать, что жить так больше невозможно.
   Когда я встретила того парня... Я не задумывалась о том, почему бегу от него, когда могла бы остаться и помочь ему найти душу. Ведь он понравился мне чем-то, хотя и признать это очень сложно. Теперь же я поняла. Он и был тем самым добром, в которое я не верю. Таким искренним, наивным, по-детски настороженным добром.
   И почему я постоянно думаю о нем? Такое ощущение, что его душа - не только его. Словно она и моя тоже. Меня заботит, черт возьми, ее судьба! Меня заботит, что случиться с этим проклятым человеком! И я ничего не могу поделать! Мне кажется, что я схожу с ума. Хотя... наверное, так и есть. Я... становлюсь другой. Даже кровь теперь приходится пить. Васька раньше обновлял заклинания, чтобы я насыщалась человеческой пищей. Но теперь мне уже сложно привыкнуть к ней. Как тогда... после убийства того человека. Я стала снова монстром. Но теперь я не собираюсь возвращаться. Я уже не боюсь этой тьмы..."
   Оборотень положил тетрадь в карман. Его угнетало то, что он прочитал, хотя некоторых вещей он и не понял.
   - А ты чего здесь сидишь? - Иван захрустел яблоком.
   - Я не видел, как ты подошел... - задумчиво протянул оборотень.
   - Естественно, ты так был занят этой тетрадью, словно это дневник Вены, - засмеялся сын хозяина дома.
   - Хм... - оборотень постарался не подать вида, что смутился, хотя на самом деле он просто горел от стыда.
   Артем встал и побрел в сторону двери.
   - А где она? - вдруг спросил он.
   - Вена-то?
   - Да.
   - Так она пошла куда-то к лесу за своей лошадкой. Бормотала что-то. Видимо, проблемы какие-то... - жуя яблоко, пояснил Иван.
   - И она пошла туда одна? - ярость почему-то взяла верх над разумом.
   Оборотень мгновенно оказался рядом с Иваном, поднял его за шиворот и тихо, но оттого не менее зловеще, прошипел он:
   - И ты ее не остановил?
   - Да что вообще такое здесь происходит? - Иван возмущенно повысил голос. - Вы мне даже не рассказываете ничего, кроме сказок, а я, видите ли, должен следить за вами! Да и вообще, наконец, объяснит мне кто-нибудь, почему вы себя так странно ведете?
   - Нет. Не твоего ума это дело, - буркнул оборотень, опуская Ивана на пол, а когда ноги того коснулись земли, Артем добавил: - А в сказках больше правды, чем ты можешь себе представить.
   - Да расскажи мне, может, я помогу чем-нибудь! - не выдержал сын хозяина дома.
   - Ладно. Сам напросился.
   Артем уселся в кресло, закинув ногу за ногу.
   - Я, - начал он, - оборотень. Вена - вампир. Мы - нечисть. Мы следим за тем, что один маг-недоучка (хотя, по тому, что мы узнали, он вовсе не недоучка) решил позабавиться, ворует людей для странных опытов. Потому уж, прости, сказки могут и быть реальны. Вене нельзя быть одной в лесу, так как ее уже один раз этот маг отрубил. Прошу прощения, ты веришь хотя бы в половину того, что я наговорил тут? Нет. Соответственно, ты ничем не можешь нам помочь, так как ни хрена не сумеешь сделать против мага! Ты даже нам по силе не равен, идиот...
   - Да чего ты врешь-то? у подружки своей научился? - обиделся Иван.
   - Если она была моей подружкой... - с горечью протянул Артем. - Ну, смотри.
   Оборотень мгновенно оказался рядом с парнем, который вздрогнул, не ожидая такой прыти от человека. Иван смотрел, как черты лица Артема изменились, став звериными. Но все же больше всего поражали глаза. Они светились в темноте ярче, чем могли бы волчьи. На руках появились когти, а зубы стали острее, клыки же выделились наиболее сильно.
   - Теперь веришь? - прорычал волк, стоящий на полу.
   - Д-да... наверное... - прошептал Иван, начав пятиться к стене.
   Но Артем уже перевоплотился вновь в человеческую ипостась. Правда одежда уже просто висела клочками на его теле.
   - Из-за тебя новую рубашку испортил... - с обидой в голосе прошептал Артем. - Не хочешь, не верь. Но помогать хотя бы пытайся.
   - Но это же нереально! - почти беззвучно прохрипел Иван.
   - Ну да? - засмеялся Артем. - Неужели нереально просто попытаться помочь? А теперь пока, я пошел помогать Вене.
   - Стой! - закричал Иван, но дверь гулко ударилась уже о проем, так и не закрывшись до конца. Прохладный ветерок остужал комнату... И почему-то было на душе не по себе. Словно ты предаешь что-то дорогое тебе. Что-то, от чего тебе уже не уйти. Нечто, во что зря вляпался, хотя и ничуть об этом не сожалеешь.
   - Ну, хорошо, поиграем тогда, - усмехнулся Иван.
  
   - Тебе что сказали, Вихр? - грубо спросил Кир, нависнув над ребенком.
   - Сидеть здесь и ждать, но... - начал мальчик, но его резко перебили на полуслове.
   - Никаких но! - это уже вмешался Алик. - Ты понимаешь, куда мы идем? И ты еще путаешься под ногами! Не детское это дело, лезть на рожон магов! Если ты еще раз пойдешь в лес без нас, то может что-нибудь случиться! Мы уже близко к тому месту, куда идем.
   - Но я хочу с вами! - проскулил ребенок.
   - Милый Вихр, - немного грубовато сказал Алик, опустившись на корточки перед ребенком, деревья жалобно зашуршали. - Ты понимаешь, нам надо тебя отдать кому-нибудь на время. На несколько дней. Чтобы с тобой все было хорошо. Ты ведь понимаешь?
   - Я хочу с вами, - тише прохрипел мальчик, давясь слезами.
   - Да ты знаешь, куда мы идем? - почти проорал Кир.
   - Хватит, - Алик чуть понизил голос. - Мы вернемся за тобой, Вихр. Обязательно.
   - А если не вернетесь? - слеза все-таки вырвалась и защекотала правую щеку.
   Алик молчал. Слеза соленым холодом обожгла горячие губы Вихра.
   - А если вы не вернетесь? - тихо повторил ребенок.
   Молчание не опровергало того, что это невозможно. И это было намного лучше, чем глупое вранье о том, что они вернутся в любом случае.
   - А если с вами там что-нибудь случиться?
   - Может, мы и не вернемся, - грустно сказал Кир. - Но мы сделаем все, что в наших силах, чтобы вернуться. Мы постараемся.
   - Вы должны вернуться... - прошептал мальчик. - Просто потому, что вы не имеете права умереть... Вы вернетесь...
   Слезы уже свободно текли по щекам Вихра. Алик встал и отвернулся. Он точно знал, что не вернется. Никогда. Знал, как будет больно узнать мальчику об этом, пусть они и знакомы всего ничего. Знал, что после этого Вихру будет плохо. Но не мог сказать! Никогда бы не смог! Потому что это больно, говорить правду! Такую правду! Больно и страшно. И сложно.
   - Мы постараемся, - тихо сказал Алик.
   И он, действительно, сделает все, чтобы вернуться к этому мальчугану в целости и сохранности. Хотя это и практически невозможно. Предсказания имеют довольно глупую привычку сбываться. И это хуже всего, что только может быть.
   - Я знаю... - прошептал Вихр. - Но это не позволяет смерти отступиться от ваших спин.
   Мальчик пошел бодрым шагом в сторону города. Он уже знал, что будет что-то плохое. Но, даже если он пойдет с ними, ничего не изменится. Ничего не измениться.
   - Зачем ты соврал ему? - тихо, чтобы не услышал мальчик, спросил Кир.
   Его карие глаза тускло блестели. Волосы же пропахли ветром и травой, что не доставляло удовольствия.
   - Я не врал...
   Алик грустно усмехнулся. Он не соврал. Он просто умолчал. Ему сейчас больше всего на свете хотелось бы выплеснуть всю ту боль, что накопилась! Сказать правду, выплакать тяжесть, столкнуть камень, лежащий на сердце! Но лучше молчать. А все потому, что невозможно сказать о том, что ты и сам знаешь, что вот-вот умрешь. Что остались считанные дни жизни. Что страшно становиться, когда думаешь о том, что уйдешь... Уйдешь туда, откуда нет возврата. И неизвестно, что ждет по ту сторону. В мире смерти. В мире, который никто не знает, потому как не суждено увидеть его живым. И разве можно сказать об этом. Да, он умрет. Пророчество не может врать. Никогда не врало еще такое пророчество. И Алику было страшно. Светлый маг должен был попрощаться. И уйти, чтобы дать дорогу другим, тем, кто будет после него.
   - Я просто не сказал всего. Я буду стараться выжить. И приложу для этого все свои силы, - негромко сказал светлый маг.
   Легкий огненный шарик сорвался с кончиков его пальцев и взорвался. Это вышло случайно, просто волнение порой могло заставлять вот так вот нервничать.
  
   "Я хотела убить себя, когда убила впервые. Но нож, воткнутый в сердце, не смог подарить мне смерть. Рана мгновенно затянулась, даже шрама не осталось. Яд тоже не помог. Он как-то растворился в моей крови, словно так и должно было быть. Легкое головокружение - и опять все в порядке. Я прыгала с обрыва, обливала себя серебром, даже осиновый кол в сердце вонзала. Но толку было ноль. Я осталась жива, а сердце мое билось.
   Почему же тогда мне теперь так больно, словно я и не вырывалась из серебряных пут? Почему я не могу даже вдохнуть глубоко? У меня такое ощущение, словно я что-то потеряла, забыла где-то... и все... И это что-то очень важное для меня. Настолько ценное и важное, что сердце плачет кровью о его потере. Я как тот парень, что продал душу... Такая же... Разделенная с чем-то. И эта пустота, оставшаяся на месте утерянного, заставляет меня мысленно кричать.
   Кажется, я все-таки знаю, что потеряла. Но это мне уже не вернуть... Ведь это - вера..."
   Артем закрыл дневник, приблизившись к лесу. Он положил потрепанную тетрадь в сумку, снял одежду, служил туда же. И начал перевоплощаться.
   Опять. Боль, невыразимая, несравнимая ни с чем. Но почему-то такая родная и своя, что ее порой даже и не хватает. Мысли исчезают от боли. Все ощущения сосредоточены только на том, чтобы сделать вдох, хотя бы один вдох. Но воздуха нет. Как всегда, перевоплощение похоже на смерть. Хруст костей, изменяющихся, превращающихся в совершенно другие, звериные. Рост шерсти по всему телу. А потом воздух снова приходит в легкие. Первый глоток подобен чуду. И каждый раз он доставляет несравнимое удовольствие. Вдох. Еще один. И вот тело уже приспосабливается. Разум волка пытается овладеть всем, но приходиться не давать ему волю. Как всегда одерживать верх над звериным началом. Как обычно бороться за себя, не уступая волку, не позволяя тому взять верх.
   Серебристая шерсть блестела от мелкого дождя. Волк встряхнулся, пытаясь сбить не только их, но и холодок, который неприятно пробивался прямо внутрь, не давая свободно вздохнуть.
   Мир наполнился множеством запахов и звуков. Вон там, справа, где растут кусты, сидит старик. Губная гармошка на его коленях лежит одиноким пятном в этот пасмурный день. А там, где реку переступает мост, идет девушка. Ее аромат приятно наполняет легкие.
   Волк потряс головой. Все же аромат Вены ему нравился больше. Она пахла совсем не как вампир. Ее волосы и кожа издавали приятный и в то же время немного резкий аромат имбиря. Порой к этому запаху примешивалась и кровь. Но легкий отголосок смерти даже прибавлял какой-то более привлекательный оттенок. И тогда сердце начинало сильнее биться. Да, тот аромат, что исходил от девушки-вампира невозможно было не любить. Он не был похож на другие запахи, к этому невозможно было привыкнуть. Да, именно легкий аромат смерти и не позволял Вене пахнуть как-то обычно. Она была особенной даже в этом.
   Перед глазами сразу же встало ее лицо, обрамленное светлыми длинными волосами, так красиво подчеркивающие ее красоту. И черные глаза, смотревшиеся неестественно на этом бледном личике.
   Волк фыркнул. Опять он начинает мечтать, а от этого волчья морда становится наивно-песьей. Да и отвлекаться нельзя.
   Волк глубоко вдохнул воздух, ища лишь один аромат, самый желанный, самый приятный для него. Глаза закрылись. В голове начали появляться образы. Но нет, аромата, который он ищет... нет. Хотя... Что это за слабый отголосок? Волк напряг свое обоняние до изнеможения. Теперь он четко ощутил этот аромат. Легкий запах имбиря, смешанный с кровью.
   Артем побежал мелкой трусцой, стараясь не терять тонкую ниточку запаха...
  
   На подходе к Зельцам Алик невольно взглянул на камушек, висящий на шее - Лепесток Цветка Счастья. Тот ярко искрился красным цветом.
   - Кир, - светлый маг не звал, скорее предупреждал. - Там опасно. Очень.
   - Ну, так в чем проблема? То, что надо! - усмехнулся Кир. - Что выберешь: смерть во славе или трусливый побег?
   - Ответ очевиден, - усмехнулся Алик.
   Настроение было каким-то неправильно-приподнятым. Словно азарт от игры. И не имеет значения, победишь ты или проиграешь. Главное - адреналин в крови и легкое кружение в голове, помутнение перед глазами и ощущение пьянящего счастья.
   - Но с чего начать? - тихо спросил Вихр.
   - С избавления от тебя, - улыбнулся Кир. - Пойдем, подыщем тебе дом.
   - А деньги есть? - ехидно спросил мальчик.
   - Нет, но есть магия, - Алик лукаво подмигнул.
   - А еще светлый... - обиделся мальчик.
   - Почему ж так? - Алик смутился. - Я же не буду превращать в золото камни, даже не попытаюсь! И иллюзии создавать тоже! Мы просто поможем по хозяйству: заговорим дом от мелких неприятностей, вылечим животных или то, что скажут, сделаем.
   - Но вас тогда сожгут, - удивился мальчик.
   - Сжигают магов, травников чтят, - веско сказал Кир. - А ведь именно целителями мы и представимся, потому как денег у нас нет, а тебя пристроить все же надо.
   Маги нашли дом только с четвертой попытки. Старушка попросила лишь вылечить худую корову да вылечить себя от "хвори", названия которой не знала, но чувствовала себя плохо.
   Корова оказалась на удивление живой и бодренькой для своего худосочного сложения. Она не желала стоять смирно, бодалась, лягалась и вообще не давалась в руки. В результате маги вышли из стойла побитыми, но выполнившими свою работу. Корова вновь начала доиться и немного поправилась, однако из магов были вытащены все силы, которые, в основном, пошли на усмирение животного.
   Кир закрыл глаза, начав впитывать энергию воздуха. Силы прибывали неспешным потоком, проходя по всему телу, заживляя ранки и синяки. Маг насыщался этой энергией, которая пробегала легкой дрожью по всему телу, начиная от рук. Сила воздуха подходила, как и любая другая. Он мог бы сейчас коснуться воды, выпивая энергию из нее, либо сунуть руки в огонь. И при этом маг даже не опалился бы! Потому как стихия была послушна тому, кто владел ею. Хотя ему и не надо было часами восстанавливаться, как другим магам после серьезного колдовства, несколько секунд можно было насладиться энергией и силой. Потому как порой очень сложно сражаться и одновременно впитывать магию стихий.
   Алик повалился на стог сена:
   - Ну и задачка! Мне теперь после этого колдовства придется пару часов без магии жить, а это равно смерти!
   - Не бойся, это всего лишь пара часов, - усмехнулся Кир.
   - Тебе-то что... Не понять меня тебе. Ты же мгновенно насыщаешься энергией, прям вампир энергетический!
   - Да я и без магии раньше обходился... кажется... - Кир задумался, воспоминания убежали, лишь легонько коснувшись хвостиком, заставив тянуться к ним.
   Боль ударила в виски. Нет, ему нельзя познать то, к чему темный маг еще не готов.
   Кир расслабился, избавив голову от всего лишнего. Боль тут же начала утихать. Любопытство защекотало в голове колючими мыслишками. Киру с трудом удалось прогнать их.
   - Да уж, когда память собираешься восстанавливать? - усмехнувшись, спросил Алик.
   - Не знаю, - серьезно ответил Кир. - Но почему-то мне кажется, что все откроется тогда, когда я буду готов к этому. Если сейчас я не могу вспомнить, значит, мне рано еще об этом знать.
   - Да уж... Та еще логика. Ты же такой сильный маг. Всего пара строк - и все вспомнится!
   - Думаешь, я сам бы не догадался, - Кир грустно улыбнулся. - Это заклятие, видимо, наложил не я. А маг, который куда сильнее и знает, как обойти эти самые "пару строк". И мне никак не удастся стать сильнее, заставить себя вспомнить.
   - Хочешь, я попробую? - спросил Алик.
   - Готов спорить, у тебя ничего не получится.
   - Я попробую.
   Алик выставил руки вперед, но магия не откликнулась. Он попробовал еще раз.
   Кир засмеялся, светлый маг же скорчил обиженную гримасу.
   - И ты говоришь, я выживу пару часов без магии? - округлил глаза Алик. - Да я уже без нее умираю!
   - Ничего, выдержишь.
  
   Запись в дневнике. Где-то на клочке, помятом, словно его хотели выбросить, но все же лежавшем где-то в середине:
   "Я никогда не забуду его... Тот день, когда увидела его впервые. Почему-то его глаза вызывают во мне странное ощущение... Словно я их уже видела...
   Темно, пусто. Где-то между Адом и Раем. Тихий отблеск огней в его глазах. Дьявол! Дрожь пробегает по телу. Как же это приятно испытывать такой страх, не липкий и холодный, а трепетный и волнующий..."
  
   Вена бежала за лошадкой. Быстро, но, в то же время, стараясь экономить силы. На бледном лице застыла маска. Не думай, ни о чем не думай... Воспоминания, ушедшие, казалось бы, навеки, вновь всплыли в голове. Забудь! Тебе ведь не хочется вновь переживать это отчаяние и одиночество! Или хочется? Мазохист... Ну-ну, терзай себя. Сделай же себе больно!
   - Перед смертью можно себе позволить это... - прошептала Вена, впуская в себя воспоминания.
   Это был обычный сон. Любой человек сказал бы, что в этом не может быть ничего такого, а тот, кто сознательно пытается остаться в этих мечтах - глупый ребенок. Но ведь не всем же быть черствыми взрослыми. И если мы сначала стремимся повзрослеть, а потом кичимся своим возрастом, то старость нещадно настигает нас, скатывая, заставляя жаловаться. Но ведь виноваты мы сами! Взрослым еще можно успеть побыть... А вот детское время пролетает мгновенно и так ярко. И лишь память позволяет нам вернуться в то время. И лишь дети придают такое большое значение снам.
   Да, это был всего лишь сон. Но в то же время - это лучшие моменты ее жизни. И самые больные. Потому что после такого ощущения счастья наступала всегда оглушительная боль.
   Во сне она видела всего лишь глаза. Нет, не всего лишь. Это были самые дорогие для нее глаза. Демонические, полные какого-то странного высокомерия, злобы, но родные и ласковые, таящие добро и любовь лишь для любимого. Эти глаза вызывали дрожь, пробегающую по всему телу. Страх отзывался скорой пульсацией сердца, пробивая силу воли, заставляя мужество прятаться. И все-таки это было невероятно приятно. Тепло окутывало сознание. И хотелось, как мотыльку лететь на огонь, идти к этому страху и биться о преграды, разбивая их на мелкие осколки. Эти глаза манили, словно были последней нитью для того, кто падает в бездну. Как невозможно было оторвать своего взгляда от них! Как стыдно было осознавать свою слабость! И все-таки Вена глядела в них. Сон длился вечно. Но пролетел, как один миг.
   Тогда вампир проснулась с ужасным ощущением пустоты. А ощущение того, что чего-то не хватает, было таким же, как если бы она была тем парнем без души. Вена молила всех богов, чтобы они снова послали ей этот сон. Хоть один раз, чтобы запомнить все, чтобы навсегда и всего на минуту остаться там, в этом бесконечном аду с демоном, что дороже всех.
   Но никто не услышал ее просьб. И сон остался лишь сном, всего лишь воспоминанием, но самым дорогим. Вена пыталась забыть его, искоренить из памяти навеки. И ей это почти удалось. Лишь сейчас она дала волю чувствам, волю памяти. И вновь дрожь холодными щупальцами окутала ее, туман в голове не давал увидеть глаза, но чувство было таким ярким, словно они были перед ней. Где их искать? Вена мечтала о них, хотела их видеть... И никогда не отводить взгляда.
   Она бежала за лошадью, не уступая в скорости быстрому галопу. Длинные волосы, собранные в два хвоста развевались сзади, не успевая цепляться за ветви деревьев. Штаны были влажными от моросящего дождя.
   Человек бы выбился из сил, троллю бы надоела эта гонка за призраками, гном бы не успел... А вампир не могла упустить этот шанс. И дело вовсе не в выполнении работы! Просто опасность завораживала ее. Вена совсем не думала о том, что с людьми, которых захватил маг. Однако это не значит, что она злая или равнодушная особа, считающая правой лишь себя. Просто ее волновал больше адреналин и опасность. Сложная работа лучше, чем безопасные проходы. А все потому, что лишь тот, кто рискует, живет по-настоящему. А притворное желание ходить по краю глупо. Вена же была искренна в своих поступках.
   Глаза из сна не отпускали ее мысли, заставляя возвратиться в ту ночь. Ночь, когда она была в Аду. Ночь, когда она захотела там остаться. Ночь, в которую она боялась вернуться.
   Ее предавали, ей разбивали сердце... Ей лгали... И она боялась, что ОН, чьи глаза ее пленили, поступит так же. Потому что это невыносимо, испытывать ТАКУЮ боль, от которой сердце больно дрожит, а горло стискивают незримые тиски.
   "Откажись!" - шептал разум... А почему не отказаться? Она все равно не сможет победить. И даже если есть шанс, он ничтожен. Победить мага такого уровня? Нет, такое не под силу даже вампиру. Она сможет лишь попытаться. Но не факт, что попытка окажется удачной.
   "Откажись!" - шептало сердце. Оно хотело биться дальше, хотело бороться за жизнь! Оно не хотело погибать.
   Разум и сердце сговорились. Они желали жизни. И их нельзя было винить.
   "Не сдавайся!" - шептала душа. Лишь она понимала, что грязь, налипшая на все, не смоется кровью, что сердце и разум эту грязь принесут и в душу. Она хотела остаться чистой. Душа желала добра и света. И тьма, которая вот-вот могла захватить тело, пугала ее, маленькую беззащитную душу. Она уже была порвана из-за поступков вампира, она уже была ранена. И спасти ее мог лишь свет.
   Но у Вены было свое мнение. Ей было плевать и на свет, и на тьму. Ей было наплевать, что станет с душой и телом. Она просто не хотела стать такой, какими являлись люди: бессердечной, высокомерной, эгоистичной, заботящейся лишь о себе. Она помогала. И предложи ей этот маг все богатства мира, славу, счастье, беспечную жизнь - она бы отказалась от всего, потому что все это не важно перед тем, что она видела вокруг. А видела вампир лишь зло, атаковавшее все вокруг, захлестнувшее этот мир противным своим дыханием.
   Еловая ветвь больно оцарапала щеку. Лишь несколько капель крови... И ранка исчезла на глазах. А Вена все бежала. И не было усталости в ногах вампира. Как не было и надежды в ее глазах. Но было огромное желание помочь, спасти тех, кому этот маг может навредить. И боль в щеке лишь говорила: " Беги быстрее! Быстрее ветра! Гонись за Грозой!"
   И Вена бежала. И гналась. И знала, что проиграет в любом случае. Но вызов уже брошен, а отступить - это хуже, чем проиграть. Это значит, потерять себя, потерять достоинство и честь. Проиграть самому себе хуже, чем умереть. А ведь жизнь-то и стоит на кону!
   Вампир споткнулась о камень, когда вылетела на полянку. Пролетев несколько метров, она упала на плиты, неизвестно зачем стоявшие чуть вдали от домика, расположившегося в центре. Лошадь скрылась где-то в лесу. Вена встала, не обращая внимания на боль. Содранная кожа под порванными штанами стягивалась, заново отрастала. Камушки, забившиеся в рану падали тихо на плиты.
   Домик, стоявший в центре поляны, был вполне обычным: деревянный с черепичной крышей и милым одиноким окошком. Но веяло от него чем-то зловещим, опасным.
   Яркая вспышка света прочертила полосу в воздухе. Вена ловко извернулась. Заклинание попало в дерево, окутав то ярким пламенем, не причиняющим, однако никакого вреда...
   Девушка была готова ко всему. Но не знала, сумеет ли увидеть и услышать все заклинания. Потому как маг ее один раз уже подловил. И она помнила, какой в тот момент была беспомощной. А еще вампир называется! И где же пресловутая сила? Скорость?
   Такие мысли просто взбесили девушку, и она, злобно рыкнув, побежала к домику, перепрыгивая через яркие вспышки магии...
  
   Кир осторожно сделал несколько пассов руками, не ожидая того, что что-то проясниться. Но тут же боль скрутила его. Сердце защемила какая-то непонятная тревога. Оно пропустило несколько ударов и, словно нехотя, начало снова биться. Перед глазами поплыло все, что маг видел, а среди тьмы, оставшейся внутри, вдруг Кир увидел, как девушка бежит навстречу огненным вспышкам. А потом все пропало.
   Маг осторожно встал с мокрой земли, стряхнул грязь с заляпанных штанов, произнес короткое заклинание, которое их высушило.
   - Что случилось? - Алик внимательно всматривался в лицо темного мага.
   - Н... Ничего. Пока, - тихо сказал Кир. - Надо спешить. Сильно спешить. Мы уже опоздали. Если мы не поторопимся, случится что-то страшное.
   Он не мог точно объяснить свое состояние, но он чувствовал, что сейчас должен быть не здесь, а там, где мелькали эти вспышки. Там, где сейчас находится вампир.
   - Тогда... - Алик сцепил руки перед лицом, а потом резко распахнул их, выдыхая резкое слово заклятия, а потом добавляя: - Помоги, мне не хватит сил...
   Алик, еще не полностью восстановившийся, не мог использовать свою силу. Но Кир мягким речитативом произнес заклятие. Магические силы его потекли к светлому магу, отдавая силу природы, ветра, воздуха, деревьев, окружающего мира... Силу, которой был наполнен сам воздух. Силу, которая могла все. И которая ничего бы не смогла, не слившись с телом мага.
   Обе руки Алика охватило белое сияние, которое начало расползаться, захватывая обоих магов.
   Кир знал, как тяжело телепортировать сразу двоих магов туда, где, наверняка, стоит защитное поле, пробить которое незаметно очень сложно... Но возможно. По крайней мере, для светлого мага. Но тут одна проблемка...
   - Ты же отдашь десять лет своей жизни... за это... - прошептал темный маг.
   - И? - Алик поднял взгляд, не прерывая колдовства, сияние становилось все сильнее. - Я же и так уже мертв. Пророчество сбудется. Ради черных глаз прекрасной девы можно не только жизнь отдать. Так ведь?
   - Ты... навсегда останешься светлым магом. Первым светлым магом. Потому что нельзя быть таким... добрым!
   - Ну, значит, я останусь и светлым последним магом! Тьма притягательнее... Начинается!
   Сияние охватило их тела, а потом яркая вспышка словно раздробила на сотни частей. И все мелькание точек заставило просто исчезнуть, раствориться в этом ритме...
  
   Опять эта боль. К ней невозможно привыкнуть. Ее можно испытывать снова и снова, но никогда не притерпишься. И почему тогда приходиться перевоплощаться? А вот надо! Да уж... Не повезло тому, кто является милым оборотнем...
   Артем на миг задохнулся от боли. Перед глазами проплыли черные точки, на мгновение заставив поверить в близость смерти. И снова ушли. Грань жизни. Грань смерти. И ты снова жив, снова дышишь этим воздухом. И будешь жить вечно. Или пока какая-нибудь шальная серебряная пуля не пролетит прямо в сердце. Но что делать, когда она уже там сидит, незримая пуля любви? И не достанешь, как ни пытайся! Тут уже приходиться мириться с болью.
   Одежда, сложенная в стопку, дневник - это уже спрятано под кустом.
   Звериный разум пытается завладеть всем. Но нельзя ему уступать. Ни за что. Иначе он не будет знать, куда и зачем бежать. Довериться волку? Да ни за что. Это слишком опасно. Будет неприятно подвести не только себя, но и Вену... А ради нее можно смириться даже с присутствием волка в себе.
   Запах... Легкий запах крови, смешанный с ароматом цветов... Запах Вены... Запах вампира. Такой неощутимый и легкий, что стоит принюхаться - и потеряешь след. И он бежит за ее запахом, веря, что это правильный путь, ведь иначе... ему придется искать уже не ее... а ее тело... А это намного хуже собственной смерти.
   Артем мчится за ней, за единственной, кому смог признаться в своем... двуличии. В своем втором "Я". В том, что он не человек - оборотень. Не волк... Но уже и не человек. Что-то среднее, вобравшее в себя все лучшее, при этом прихватив пару недостатков...
   Бег доставляет удовольствие волку. И беспокойство человеческой части. Успеть! Не опоздать!
  
   Иван видел, как Артем поспешно разделся, спрятал вещи. А потом произошло нечто не вписывающееся в рамки реальности. Артем стал изменяться. Его лицо вытянулось в странную морду, конечности странно изогнулись, изменяясь... Шерсть выступила по всему телу. Через несколько секунд там был уже волк. Не человек! Волк! Оборотень!
   Парня чуть удар не хватил, но он выдержал. Иван даже украдкой болезненно ущипнул себя. Боль доказало реальность происходящего, но поверить было сложно.
   Иван сидел на корточках, опершись о колени руками. Когда закончилось превращение, и волк собирался уже убегать, руки соскользнули, заставив Ивана с трудом удерживаться от падения.
   - Оборотень! - одними губами произнес он. - Черт! Неужели все, что говорила эта девчонка, правда? Тогда я просто обязан там быть!
   И Иван тихо начал красться за волком, потом перейдя на стремительный бег, потому как иначе волка догнать было невозможно. Страх от того, что зверь может учуять его, почему-то не приходил. Парень все равно воспринимал оборотня как юношу Артема, а не волка. И это было весьма странным. Хотя бы потому, что Иван верил тому, что видел... А видел он сейчас зверя. Не человека... И эта мысль не давала ему спокойно рассуждать. Лишь только бежать вперед, стараясь не сбиться с дыхания, потому как иначе он не сможет долго поддерживать заданный ритм. А, судя по тому, что волк не собирается пока останавливаться, это весьма правильное решение.
  
   ... Темный коридор. Распутье. Пойдешь с ним - навсегда потеряешь свою свободу от всего. Прежде всего, от чувств. Пойдешь одна - и будешь одна навеки. Но для этого нужно выжить. Для этого нужно всего лишь поделиться ею...
  
   Вена не помнила, как очутилась в этом темном помещении.
   Темно, душно. И больно. Невыносимая боль не проходит. Она всегда исчезала после любого ранения! Но тут боль нещадно терзает запястья. Наверняка, серебряные браслеты... Ни звука во всей комнаты. И каким бы ни был тонкий вампирский слух, но здесь стоит такое затишье, словно она помещена под какой-то колпак, в котором нет ни звука. Ни одного звука. Жара заставляет тяжело дышать и громко биться мертвое сердце. А еще ощущение, словно за тобой кто-то следит. И самое страшное, что ты не можешь понять, кто или что это делает! Особенно, когда привык полагаться на вампирское чутье. Но здесь не было пользы ни от невероятной силы, ни слуха, ни зрения. Малейшее движение причиняло боль. Лишь прикосновение виском к деревянному полу давало осознать, что она еще жива, а не где-нибудь в Аду.
   Вена чувствовала аромат своей крови, расползающейся по запястьям, в которые въедалось серебро. И от этого кружилась голова. Она залечит любую рану. Она вытерпит любую боль. Вампиру не страшно ничего. Максимум - смерть. Это не самое страшное, что может быть. Да и как показала практика, от смерти никуда не убежать. Все умирают. И она не исключение. Даже не было желания, беспредельного желания жить. Лишь сосредоточенное внимание к боли. Чтобы не потерять сознание от всей этой обстановки. Чтобы знать об каких-либо изменениях. Но здесь не было ни времени, ни мыслей. Это были просто тьма, жара и боль, переплетенные в такой мотив, который заставлял хотеть уснуть... чтобы никогда не просыпаться. Но Вена знала, что стоит ей сомкнуть глаза, как она вновь увидит те глаза из сна. И эти грезы станут вечностью. И им не будет конца. А потому девушка крепилась, как могла, удерживая себя ото сна.
   И никто не шел к ней. Что же случилось?..
   Вена плясала перед яркими вспышками. Они не могли причинить ей вреда хотя бы потому, что не могли догнать. Маг был слишком медленным. А потом она увидела блеск глаз, показавшихся ей знакомыми. Сук словно специально подвернулся под ноги. И она упала на мягкую траву, но тут же вскочила. А потом боль побежала к сердцу, а от него по всему телу. Она была такой сильной, что вампир сразу же потеряла сознание.
   "-Ты, видимо, не тех людей встречала!.." - так сказал парень без души.
   - Видимо, ты просто слеп... - в темноте прошептала Вена. - Видимо, ты просто слеп...
   Каждый день убеждал ее в том, что в любом человеке больше плохого, чем хорошего. Добро? Да это сказки просто! Глупости... Детские россказни... Где вы видели абсолютное добро? А хотя бы серединка на половинку? Ах да, вы же видели это во сне! Где же еще!
  
   Если ты идешь в пустыню, нужно захватить с собой воду. Если в горы - теплую одежду и соответствующие приспособления. Если в море - бутылочку со снадобьем против морской болезни. А если ты идешь к магу? Тут уж точно сказать нельзя. Будет он молниями расшвыриваться и пульсарами, али сразу волшебную палочку приготовит. Да и не всякий маг будет церемониться с тем, кто придет к нему: сразу смертоносное заклятие выкрикнет - и все. Благо, на оборотней, вампиров, гномов, эльфов и прочих "мифов" оно не действует... Но есть ведь и другие средства. А потому лучше идти с пустыми руками, чтобы против тебя ничто не обратилось.
   Оборотень бежал, не чуя лап. И нос щекотал аромат Вены. Да и чувствовал волк, что сзади бежит кто-то за ним. Зверь бы вернулся, чтобы проверить и убить, но Артем не позволял своей второй ипостаси таких вольностей. Потому что на нем и без того неизвестно, сколько убийств лежало из-за подобных вольностей.
   Запахи леса... Ветер, прокладывающий быстро затягивающиеся дорожки в серебристой шерсти... Серая природа... Шум жизни, бреющей вокруг, но обходящей волка мимо... Спускающийся к ночи день... Лес, пугающий и серый, как все вокруг... И бьющееся в груди сердце зверя, пытающееся вырваться наружу, но вечно натыкающееся на преграду...
   Он знал, что не успеет. Знал, что у него нет шансов победить мага и спасти Вену. Но кто же сказал, что он не попробует это сделать? Он знал, что будет бежать за ее запахом, несмотря ни на что. Как знал и то, что не простит себе никогда, если из-за того, что опоздал, с Веной что-то случиться. И Артем бежал со скоростью влюбленного оборотня навстречу серым ветвям елей...
  
   В глазах еще мелькали темные точки, но ноги уже крепко утвердились на земле. На настоящей, твердой земле! И пахло дождем... дождем и землей... землей и листвой...
   А когда в глазах прояснилось, Кир увидел Алика, лежащего на земле и судорожно хватающего воздух. Он понял сразу, что произошло. Во время телепортации их связь прервалась, и светлому магу пришлось брать силы из ниоткуда... Точнее, из своей ауры, души. Называйте, как хотите. Но эти силы шли на поддержание жизни этого человека.
   Темный маг легонько прикоснулся к Алику.
   - Не надо, - прохрипел светлый маг. - Оставь эти силы себе.
   - Нет...
   - Подумай... О ней!..
   - А кто подумает о тебе, светлый маг?
   - Все будет хорошо...
   - Ты умрешь!
   - И?
   - И не смоешь мне помочь!
   С этими словами Кир положил руки на лицо светлого мага, отдавая, даря все то, что было в нем, что было вокруг. Он готов был пожертвовать многим, очень многим, чтобы спасти своего друга. Ведь Алик, всего лишь положившись на слова темного мага, готов был отдать свою жизнь. И, черт побери, светлый маг это и делал! Уж лучше бы он не совался в это! Зачем? Ну, зачем быть таким... светлым?! Ведь сотни людей спокойно, не терзая себя особыми угрызениями, грабят, убивают, насилуют... И спят при этом совершенно спокойно. А этот... Ему что, делать больше нечего? Пусть Кир и благодарен ему, но не мог простить этой жертвенности. Он не хотел оставаться один! Не хотел! Ему нужен был кто-то, кто мог бы протянуть руку помощи, кто стал бы за спиной крепкой стеной! Темный маг был уверен в том, что Алик настоящий друг, но не хотел остаться один. Совсем без друзей. Без помощи. Без... Светлого мага со шрамами по всему телу... С наивным детским характером... С искренней и немного простоватой улыбкой... И от этих мыслей становилось лишь хуже.
   Сила слушалась темного мага, подчиняясь ему, сминая свою гордость. Она переходила сквозь него в тело светлого мага, стараясь напоить его тело жизнью, дать душе хоть немного помощи.
   Алик закрыл глаза. Дыхание стало слабым, но ровным. И вскоре Кир понял, что тот просто уснул. А потому накрыл его защитным кругом, обведя того палочкой, найденной поблизости, и прошептав несколько непонятных слов.
   - Пока, мой друг. Или прощай... Кто знает? - прошептал темный маг, исчезая среди кустов, за которыми был небольшой домик... от которого просто ужасно веяло магией.
  
   Ивану было сложно уже бежать. Это так долго продолжалось, а он все-таки человек! Если бы волк не принюхивался временно, останавливаясь... Если бы не прислушивался, то Иван бы его совсем упустил.
   Мысль о том, чтобы присесть хотя бы на минуту билась в голове все настойчивее. А прогонять ее становилось все труднее. Порой парню даже казалось, что он уже не может дышать, а горло настолько сухо, что сейчас кожа начнет трескаться. Но за первым истощившимся дыханием приходило второе, а затем и третье... И человек продолжал бежать вперед, не глядя на всякие мешающие факторы.
   ему порой казалось, что оборотень оборачивается и раздраженно встряхивает ухом. Иван готов был клясться, что тот знает о его присутствии, но почему-то не собирается расправляться.
   Человеку, несомненно, было страшно. Порой, даже настолько, что хотелось бежать прочь, не глядя ни на что. Но какое-то внутреннее чувство заставляло его нестись вперед, временами падая, но неизменно вставая и продолжая свой путь. И чувство это было... благородством... добром... желанием помочь. Как не называй его, а оно вело его вперед, навтречу неизвестным опасностям. Хотя, может, впереди ничего такого и не было. А это всего лишь сон. Но в реальности происходящего Иван не сомневался. И все царапины от падений он ощущал очень ярко, хотя старался не придавать внимания этой пустяковой боли. И не такое приходилось терпеть! Это лучше, чем когда тебя твой же лучший друг со своей шайкой избивает. Да, и такое было. А за что? Просто за разговор. За то, что он спас девушку от надругательства. Когда его друг пытался ее подчинить, Иван просто-напросто не позволил ему этого, оттолкнув от девушки и ударив. А потом поговорив. Коротко и жестко. За что и получил по... голове... Ему тогда пришло месяц пролежать в постели. Зато потом он смог хорошо натренироваться. И отомстить. После того случая Иван стал своего рода рыцарем в этом жестоком мире. Но он не верил ни в какие чудеса. Потому что в них Иван разочаровался.
   Когда он был маленьким мальчиком, его мама была серьезно больна. Настолько все было плохо, что врачи говорили, что ей уже ничто не поможет. Чего только Иван не делал! Он искал все новых врачей, он покупал самые дорогие лекарства, зарабатывая на них, как мог... Иван делал все. Даже молился, прося чуда. Но слезы мальчика были никому не нужны. И чудо не свершилось. Мать умерла, оставив его одного. А потом его взял дяденька. Хозяин таверны в Зельцах. Иван вырос, став сыном этому дяденьке... Но не свершившееся чудо заставило его потерять веру...
   А теперь... Представьте, каково было ему видеть такое чудо!
   Усталость быстро сменилась яростью. Почему? Почему чудо произошло сейчас, а не тогда? Зачем Ивану вся эта... фантастика? Неужели так сложно было бы жить просто... без... чуда?..
   Иван бежал за волком, смахивая капли с лица. Может, это был просто дождь... Может, пот от долгого бега... А может, слезы ярости, упавшие с ресниц... Но бежать с каждым шагом вновь становилось легче. Еще одно открывшееся дыхание. Но долго так продолжаться не сможет.
   Волк врезался в кусты, резко затормозив. Иван добежал до кустов, раздвинул мокрые темные ветви... и...
  
   Артем перевоплотился, сорвал с лежащего на земле человека широкий шарф и обвязал им бедра. А потом тихо сказал, не оглядываясь:
   - Выходи, Иван. Зря ты в это вмешался. Но теперь нужна помощь этому человеку.
   Лежащий на земле был странно густо покрыт шрамами в области рук и шеи. Длинные светлые волосы чуть блестели от мороси. Глаза были закрыты, но тот явно дышал.
   Артем зашептал слова на каком-то странном языке, склонившись чуть ниже к незнакомому человеку, держа левую руку над его лицом.
   Иван не понимал, что происходит. Артем ведь оборотень, а не маг...
   А потом светловолосый слегка приоткрыл глаза, осматриваясь. Оборотень сразу же перестал шептать, отступив от светловолосого юноши поближе к Ивану.
   - Ты... Как тебе это удалось? - спросил Иван.
   - Просто это тайны оборотней. У нас много всяких штучек помимо шерсти, - усмехнулся Артем, сложив руки на груди.
   Светловолосый сел на траве.
   - Кто вы? - немного грубо поинтересовался он.
   - А тебе... не все ли равно? - таким же тоном заявил Артем.
   И тут глаза светловолосого парня зажглись и опустели.
   - Девушка с черными глазами!.. Он пошел туда один!.. - вслед за этими словами неизвестный человек выругался.
   Но его слова заставили удивиться уже его спасителей, выкрикнувших в один голос:
   - Вена? Где она?
   Светловолосый парень странно посмотрел на стоящих перед ним, словно в душу залезая. Потом странно усмехнулся, прошептав:
   - И оборотней в это втравили. Ну, девчонка! Всех успела очаровать...
   На эти слова Артем густо покраснел, но не позволил себе смущенно мямлить, а довольно грубо сказал:
   - Говори, где она!
   - Поищи в домишке... Там, может, ее и найдешь. Хотя не знаю, живой ли. Оттуда так и разит... магией... - сказал светловолосый парень.
   - Как и от тебя... маг, - презрительно прорычал Артем. - Да, я одолжил твой шарфик. Надеюсь, ты не против. Хотя мне все равно. Прощай.
   Артем двинулся к дому. Ивану ничего не оставалось, как последовать за ним.
   - Я с вами... - сказал светловолосый маг.
   - С чего ты взял? - рыкнул оборотень.
   - Я должен помочь этой девушке!
   - Обойдется она без твоей подмоги!
   - Там еще и мой друг. Потому я пойду с вами в любом случае.
   - Как хочешь, маг, - обращение Артема было довольно-таки оскорбительно, потому что звучало именно так.
   - Почему ты так ко мне относишься, оборотень.
   - Потому что ты маг. А для магов мы обыкновенные трофеи. Всего лишь ингредиенты для зелий и снадобий. Ценная шкура да зубы. Строчка в летописях. Убить оборотня для вас самое почетное дело. И вы никогда не погнушаетесь вонзить в нас серебро. А потом, отмыв его от крови, купить себе искупление в грехах. Ведь вы такие все... ангелы... что убиваете всех, кто не такой. Кто немного иным образом привык прожигать свою жизнь!
   - Нет, - возразил маг. - Мы убиваем только нечисть.
   - А кто же тогда чисть? - усмехнулся Артем. - Те, кто эту нечисть убивает? Или кто прячет их трупы. Наши лапы по локоть в крови... Но руки так называемой чисти в ней по самые плечи. Мы пойдем одни. Я не хочу видеть рядом такую... чисть. Потому что меня так и будет подмывать прокусить тебе шею.
   - Не все маги такие... - маг опусти взгляд. - Не все маги темные! Не все они одинаковы!
   - Но все они одинаково убийцы.
   Артем ушел, не слушая больше ничего. Он ненавидел магов. Они убивали всех, кто был ему дорог. Они считали себя чистильщиками, судьями, руками правосудия. Они карали и миловали. Но было только одно противоречие. Не было у магов никакого суда! И убивали они всех, кто входил в список нечисти: оборотней, вампиров, кикимор, горгулий... и все прочих... Даже единорогов и драконов. Но в большинстве основ этих убийств лежала лишь погоня за славой и выгодой, за ингредиентами и деньгами...
   Не нужно строго судить того, кто потерял стольких дорогих оборотню людей. Он ни в чем не виноват. Лишь в том, что раньше доверял даже магам. Теперь же Артем не верил этим... людям, наделенным способностями.
  
   Кир заметил, что в домике, в котором входная дверь была абсолютно не заперта, было ужасно просторно. Длинный коридор разветвлялся , уходя далеко вперед. Его и конца-то не было видно.
   "Пятое измерение..." - мелькнула в голове темного мага досадливая мысль.
   Искать здесь девушку он мог неизвестно сколько времени, но тут скрипучий голос ему помог:
   - Поиграем?
   - А у меня есть выбор? - пробурчал темный маг.
   - Это все не наша реальность. И ты уже не в домике. А разрушить заклятие тебе не удастся, пока ты не дойдешь... До конца.
   - Как всегда. И куда мне идти?..
   Кир повернул сразу же направо. Не хотел он идти туда, где не видно ничего... Но коридор, в который вышел темный маг, оказался копией прямого. Это открытие нисколько Кира не удивило.
   Он шел вперед. И вокруг были лишь голые стены с факелами, дарящими очень мало света... да с дверьми, ведущими неизвестно куда.
   - Все просто, - вдруг снова сказал голос. - Все как в сказке. Как в любой другой сказке.
   - В какой? - крикнул Кир, но ответа не последовало.
   Все попытки докричаться не увенчались успехом, как и другие слова, не имеющие отношения к этой реальности, зато полностью описывающие хозяина голоса и пожелания ему далекого пути в... Ну, по общеизвестному адресу.
   В голову мага не приходило ни одной сказки. Далекое детство, внезапная потеря памяти. Он даже не помнил, кем был. Что уж говорить о сказках?
   Кир присел, опершись на одну дверь. Сил идти дальше не было. Странная усталость сковала ноги. И он только и смог, что произнести немеющими губами:
   - Ты здесь?
   А потом вокруг все взорвалось сотнями мерцающих брызг. И наступила тьма.
  
   Вена все так же ждала. Она не знала, как в этой темноте и пустоте определить, где дверь. Голова кружилась.
   И тут послышались ей шаги. Но в такой длительной, звенящей в ушах тишине могло показаться и не такое. А потому девчонка и не обратила внимания на это.
   А шаги становились все громче. Они то прекращались, то снова появлялись.
   Вена вскоре начала понимать, что кто-то, действительно, идет сюда, к ее двери. А потом она услышала, как что-то опустилось на пол. И тут раздался тихий голос:
   - Ты здесь?
  
   Кир понимал, что он не без сознания. Но было очень темно. И тихо. Он и не собирался услышать ответа на свой вопрос. Силы вернулись, но вставать маг пока не спешил. Потому что не знал, куда потом пойдет.
   - Я... здесь... - донесся тихий девичий голосок до Кира.
   И снова шаги, но уже чужие. Тихие, дальние, которых еще пока не услышит человек, сидящий с другой стороны двери. И тут Вена на мгновение подумала, что если бы не было этой деревяшки, их руки коснулись бы друг друга... а она снова бы увидела его.
   - Уходи, - прошептала Вена. - Иди за своей душой. Брось глупую затею спасти меня. Что может простой... смертный...
   Последнее слово было больно произнести. Потому что сидящий за дверью уже был мертв. Иначе, как можно назвать существование без души?
   - Многое, - услышала девушка. - Порой и мертвый может оживить все вокруг. Жаль, что себя он не сможет спасти. Ты свободна!!!
   И этот крик ворвался в самую душу, если таковая есть у вампира. Вена оказалась в мерцающем водопаде брызг, разлетающихся в разные стороны, искрящиеся сотнями лучей. Только слабый голос мага прошептал ей на прощание:
   - Жаль, у меня не хватит сил перенести тебя дальше. Прощай...
   Последние слова она так и не услышала. А эти слова, последние, оставшиеся тайной для нее, так больно ударили по чувствам. Но все было окончено, когда трава встретилась с белоснежной кожей. Темнота лишь на мгновение заслонила веки девушки, а потом Вена увидела оборотня, бегущего к домику на поляне.
   - Артем!
  
   - Что может простой... смертный? - услышал Кир.
   Почему-то было больно слышать такое от нее. Словно она считала его... ниже себя, слабее. И этот порыв заставил его собрать все силы, чтобы отпустить ее из этого плена.
   - Многое... - прошептал Кир. - Порой и мертвый может оживить все вокруг. Жаль, что себя он не сможет спасти. Ты свободна!!!
   Лишь в мыслях он смог громко прокричать:
   "Жаль, у меня не хватит сил перенести тебя дальше. Прощай... Я всегда буду любить тебя. Даже в другом мире..."
   Он знал, что она его уже не услышит, и мысли его останутся навеки тайной для нее. Но в этот момент темный маг так хотел сказать ей это. Потому что потом вряд ли это ему удастся.
   Дверь в конце коридора отворилась, впустив яркий свет. Старичок стояв у входа. Маленький зеленоватый пульсар висел у его головы, помогая магу рассмотреть то, что было вокруг.
   - Ты спас мою добычу... - просипел старик.
   Его мелкое туловище тряслось, но руки даже не дрожали. От него так и веяло силой. Магией. Скрытой мощью.
   - Она не добыча... - грубо ответил Кир, вставая.
   - Она вампир - нечисть! - усмехнулся старик. - Убийца, если хочешь. Как ни назови, а девчонка монстр, забирающий жизни.
   - А где же жизни, которые забрал ты? Где люди, пропадавшие из деревни? - Кир мысленно уже начал читать заклинание, забирая силу из воздуха, из тьмы, его окружающей.
   И это было больно - вбирать в бея маленькие крупицы магии так быстро, спеша достроить разрушительное заклятие.
   - К сожалению, они все... мертвы.
   - Зачем... Зачем ты это сделал? - Кир даже не пытался назвать этого мага на "вы".
   - В их душах была сила. Куда большая, чем может быть у простого мага, тренирующего свой талант десятилетиями.
   - И ее... душу... ты хотел забрать?
   - А почему бы и нет? - усмехнулся колдун. - Вампирская душа - это неограниченные возможности! Сила, скорость, телепатия! И кто знает, сколько еще фокусов скрыто в их душах?
   Кир уже не мог сдерживать силу внутри себя, заклятие вырвалось с уст несколькими строчками слов. Тело его засветилось огнем, а потом прозвучал взрыв. И домик погрузился в пламя Ада.
   - Эту силу нельзя призывать тем, у кого есть душа... - потрясенно пробормотал старик, укрывшись круговым щитом, пытаясь спастись от пламени.
   - А у меня нет души. И памяти. Я и так мертв.
   Пламя не обжигало его тело, а приятно обтекало, щекоча кожу, подогревая ярость, заставляя вкладывать в заклятие все новые и новые силы.
   А домика уже не было. Лишь пламя бушевало на его месте, в центре которого в воздухе висело тело мага с развевающимися волосами, а на полу, кое-как удерживая щит, стоял старик.
   - Ты! - потрясенно прошептала Вена, глядя на темного мага.
   Она узнала его глаза.
   ... Тьма переливается в них тысячами омутов и пропастей. В них нельзя утонуть, потому что эти глаза по другую сторону жизни. Ты - в реальном мире... А глаза эти - во сне. В ее сне. Она готова отдать все, чтобы увидеть их еще раз, чтобы почувствовать тот страх, чтобы ощутить дрожь... И вкус любви, всесокрушающей. И он - не человек. Он часть Ада. Тот, кто продал душу, кому теперь дозволено все. Но он остался человеком. И карие глаза, купающиеся во тьме, станут прежними, спрятав тьму внутри себя...
   Старик шептал слова, последние слова. Заклятие, которое станет его могилой. Слова, с произнесением которых он отдаст всю жизненную силу на то, чтобы отомстить. А Кир не сможет помешать. И как может помешать тот, кто без сил уже рухнул на пепел? Израненное, опустошенное тело Кира уже не будет помехой...
   Последние слова произнесены. И темный клинок несется в сторону вампира.
   - Тебе не выжить... и не сбежать, девочка... - смеется маг.
   Его тело рассеивается в прах. Его заклятие летит вперед.
   И тут Вена понимает, что не может пошевелиться. Сидя на траве, она может лишь смотреть, как приближается к ней черный клинок, в котором сила, куда большая, чем возможности вампира.
   Белая стрела проносится мимо. Вена зажмурила глаза. Она не хотела видеть свой последний вздох. Пусть лучше тьма будет ее спутником.
   И в мыслях проносится лишь самое главное в жизни:
   "Я хочу тебя встретить там, мой дьявол... Мой темный маг!"
   Но боли не было. Лишь тьма перед глазами оставалась прежней. А потом легкий вскрик боли разнесся по округе.
   - Я выполнил пророчество... - услышала Вена, открывая глаза.
   Ее взору престал не тот сюжет, который она ожидала увидеть. На траве лежал светловолосый юноша, из груди которого торчал черный клинок. Кровь странно серебрилась под ним, словно это был не человек...
   - Наконец-то... я свободен... - прошептал Алик, из его глаз текли прозрачные, искрящиеся слезы. - Наконец-то я... возвращаюсь к тебе... Создатель!.. Я выполнил твою Волю.
   Вся фигура Алика окуталась золотистым сиянием. Тело рассыпалось на мелкие пылинки, собравшись в такую же фигуру над землей. Там стоял дух светловолосого парня с белыми... Нет! С серебристыми волосами. Не было на нем и шрамов, заработанных за эту жизнь. Белоснежная одежда покрывала его тело. А за спиной шевелились огромные серебрящиеся крылья.
   - Прощай, - срывающимся шепотом сказал Кир, вокруг которого умирало черное пламя. - Прощай, ангел. Хотя нет. Для меня ты навсегда останешься светлым магом, человеком. Прощай, Алик.
   - Прощай, темный маг, - чистым голосом ответил ангел. - Надеюсь, твою душу не заберут в Ад. Потому как тело уже ему принадлежит.
   И, засмеявшись, ангел взмахнул крыльями, не подняв даже легкого ветерка. Он исчез раньше, чем превратился в сияющую точку в небе, оставив лишь память... и черный клинок на траве.
   Кир повернулся к Вене. В ее глазах блестели слезы.
   Вампир видела пламя, бушующее все еще в глазах Кира. Оно уже утихало. Исчезало, затирая все следы за собой. Он не был уже человеком. Его душа... оставила после себя лишь отпечаток, но что заменило ее? Что позволило ему помнить чувства? Почему он до сих пор чувствовал чужую боль?
   - Моя первая страница, - прошептал Кир. - Теперь все будет иначе.
   Оборотень лишь продолжал смотреть на остатки черного пламени. Для него это все было не должно вызывать таких эмоций. Но какое-то глупое счастье трепыхалось в груди бешенной маленькой птичкой...
  

Часть 2.

Проданная душа. Или Вторая страница.

  
   Шепот ветра опять ведет за собой...
   Ты бежишь за ним вновь... Ты бежишь за душой...
   И исчезнет печаль, но погибнет цветок...
   Опоздал! Опоздал! Как ты мог? Как ты мог?
   Ты навеки простись со своею душой...
   Недостоин ее? Нет, ты просто чужой...
   Ты навеки чужой для нее, для души...
   Ты иди вновь вперед, но уже не спеши...
   Не спеши, не спеши, а то снова "успеешь"...
   Ты успеешь лишь к смерти и кровью согреешь
   Лишь блестящий клинок... Не спеши! Не спеши!
   Ты забудь обо всем. Недостоин души
   Тот, кто продал ее, кто ее променял...
   Ты уже не ребенок... Ты уже опоздал...
  
   - Ну, что будем делать? - спросила Вена.
   Кир сидел на лавке, зашнуровывая свои высокие сапоги. Оборотень разлегся неподалеку в тени дуба. Вихр гонялся за какой-то бабочкой. Солнце уже показалось из-за туч. Тепло разливалось по окрестностям. Если говорить по правде, то для того, чтобы это самое солнце наконец-таки вышло, магу пришлось сильно похлопотать. Всю ночь на улице под моросью ворожил, не спал... Потом вампиру пришлось тащить его в дом, так как Кира она нашла уже без сознания в поле... Ну, с ее-то силушкой это была не большая проблема. Зато сейчас вон как силится показать, что уже все в порядке. Сам-то от перенапряженной работы скоро всех сил лишится! То он с колдуном тем в бой ввязывается, то потом сразу начинает погоду поправлять... Нет, так дело не пойдет! Нельзя одного его оставлять! Маг-то он маг. Да и без того можно разных проблем даже магу устроить. Сжечь, например. Ох, да и переработать он может! Силы все отдаст из жизненного запаса. Да и придет его конец.
   Нет... Нельзя оставлять такого безрассудного мага одного!
   - Что делать, что делать... - пробурчал маг, еле сдерживая вырывающийся зевок: заметит девушка, опять будет говорить, что нечего по ночам колдовать. - Пойду я. За душой.
   - А я? - Вена нависла над магом страшнее давешних туч.
   - Что ты? - поднял Кир на нее красные от недосыпа глаза. - Иди своей дорогой. Ты ведь наемница.
   - И что? - неподдельно изумилась Вена, украдкой коснувшись полного кошелька.
   Ей заплатили сполна. За такую работу. Самым страшным было посмотреть в глаза женщины, чье дитя убил старик-маг, и сказать это. Самым... сложным.
   - И то! - веско бросил Кир, но тут же добавил: - Я рад был тебя увидеть снова. И хотел бы... Чтобы с тобой больше ничего не случалось. Потому и иду один. И хватит меня уговаривать!
   - А кто тебя теперь спрашивать будет? - сверкнула глазами девчонка, веснушки казались ярче на белоснежном лице под солнцем. - Пойду, даже если свяжешь меня своими магическими путами и запрешь!
   - Не вырвешься. Магию не пробьешь, только себя покалечишь...
   - Вот именно! Покалечу!
   Кир поморщился, словно от надоевшей боли... Да, все верно. Еще вчера вечером ему пришлось ей лечить запястья, удаляя магией все серебро, что успело вгрызться в кожу. Маг был в ужасе, когда увидел, что серебряные обручи проели руки Вены почти до кости... Зрелище не из приятных. А потом он наблюдал точно с таким же удивлением, как мясо снова нарастает на костях, а потом покрывается кожей. Смотреть слабонервным на это было бы непросто.
   Вена мигом прочла его мысли и довольно усмехнулась, поняв, что выбрала правильную тактику.
   "И никак ее не отговорить... Что ей, приспичило лезть неизвестно куда неизвестно с кем? Она ж даже не понимает, что может случиться всякое... Хотя я и сам не знаю ничего даже о своем прошлом..." - подумал Кир.
   - Вот-вот, а я хоть чем да помогу! - заслушавшись, Вена забыла, что читает мысли темного мага.
   - Я же просил не использовать на мне свои вампирские штучки! - с обидой в голосе произнес Кир.
   "Ну, как ребенок, честное слово!" - подумал темный маг.
   Девушка засмеялась, а Кир, надувшись, встал и пошел в дом.
   - Так ты берешь меня с собой? - весело спросила Вена.
   - А у меня есть выбор? Ты вряд ли мне его оставила!
   - Тогда и я иду... - пробормотал Артем, не отрываясь от созерцания листвы над своей головой.
   Кир тихо застонал, но и оборотень, и вампир услышали и засмеялись.
   - И я! - промурлыкал домовой Васька.
   - Вы что, сговорились? - трагически надрывно протянул Кир, сделав мученическое лицо.
   - Да! - хором ответили все трое.
   - А как ты узнаешь, куда идти? - спросил оборотень, слегка повернувшись к магу.
   - Я стал чувствовать... путь к душе, как только нашел ту золотую штучку... - тихо произнес Кир. - Теперь они за мной гоняются. Я думаю, им не хочется, чтобы я нашел себя... Или...
   Кир не мог понять, ответ вертелся в голове... Но он не понимал того, что должен был.
   - Что? - спросил Вихр, внезапно перестав бегать за бабочкой.
   Ребенок так искренне и пронзительно смотрел Киру в глаза, что казалось, для него нет тайн. И нет вранья в этом мире. Все вокруг такое чистое и прекрасное. Словно и не было плохого в прошлом. Словно все было светлым и радостным.
   - Не знаю... - смущенно, но правдиво ответил Кир. - Когда я вспомню, я тебе скажу.
   "Хотя мне и не хочется, чтобы эта потеря памяти заканчивалась. Мне нравится такая жизнь, которая у меня сейчас. Я не хочу прошлого!" - добавил про себя Кир.
   Ребенок снова увидел бабочку и убежал. А Кир спокойно вздохнул. Как тяжело говорить правду тому, кого не хочется втравливать во все это.
  
   В комнатушку, выделенную хозяином таверны в Зельцах, постучали. Кир лежал на кровати. Вставать не хотелось, потому он просто слегка пошевелил пальцами, и дверь с тихим скрипом отворилась.
   Вихр вошел в комнату и сел на краешек кровати.
   - Дядя Кир, ты ведь не возьмешь меня с собой... - грустно, но утвердительно сказал мальчик. - Я знаю, что тебе буду только мешать.
   - Нет, - тихо пробормотал Кир, пытаясь слегка улыбнуться. - Просто если ты будешь рядом, я стану волноваться, как бы с тобой чего не приключилось. Понимаешь, бывают всякие ситуации, когда может кто-нибудь плохой прийти и разрушить все хорошее, что ты пытаешься сделать.
   - Я понимаю. Это как с тетей Веной. Я видел, как были изранены ее руки, а ты ее вылечил.
   Кир решил не говорить, что Вена-то сама себя вылечивала, а потому лишь прошептал:
   - Да, это как с тетей Веной. Мне будет очень плохо, если что-то приключиться с тобой. Ты мне стал, как сын. Но я обещаю, что пристрою тебя здесь так, чтобы тебе не пришлось ни о чем волноваться.
   И вдруг Вихр заплакал, обнял Кира и быстро-быстро заговорил:
   - Дядя Кир, пожалуйста, возвращайся! У меня ведь больше никого нет! Я не хочу быть один. Я буду ждать тебя, дядя Кир, столько, сколько нужно. Только возвращайся поскорее. Живым.
   Кир погладил мальчика по голове. Он знал, что сейчас соврет, потому что сам не знает, что будет впереди. За ним будут гоняться какие-то тени с золотыми амулетами на шеях. И кто знает, сумеет ли Кир противостоять?
   - Я вернусь, конечно! Как ты мог подумать, что со мной что-то случиться? Я же маг. И сумею в любых обстоятельствах за себя постоять. Я вернусь. Обещаю.
   Мальчик встал, утер слезы, легонько улыбнулся и негромко сказал:
   - Тогда спокойной ночи, дядя Кир, - и уже в дверях добавил: - Можно тебя проводить завтра утром? Я честно-честно встану рано!
   - Конечно можно!..
   Кир теперь мог спокойно провалиться в небытие.
   Странные обрывки снов, видения, образы мучили Кира всю ночь, то ли заставляя вспомнить, то ли помогая забыть. Но, определенно, мешая... спать!
  
   "Почему? Почему именно я? Я не хочу умирать! Мне еще столько можно было бы прожить! Я так еще молод! Почему я? Почему не кто-то другой? Я же ничего плохого не сделал. Никого не тронул! Почему убийцы, жмоты и богатеи правят вокруг, не зная бед, а мне суждено умереть во цвете лет? Я хочу жить!"
   Тридцатилетний мужчина сидел в грязной комнатушке на полу, подобрав под себя ноги, спрятав голову под руками. Он раскачивался, создавая ощущение, что этот человек психически болен. И это ощущение нагнеталось еще больше одним фактом. Он, действительно, был болен. Но не психически. Знахарь нашел у него болезнь, страшную и неизлечимую, которая передается только через кровь. Он умрет, скоро. Уже даже видны изменения. Кожа стала покрываться странными пятнами в области рук. А дальше будет хуже. Знахарь сказал, что это порча. Врач ничего определенного не произнес. Но то, что лечения нет, подтвердили оба.
   Если и есть путь излечения, то это лишь магия, а ее не существует...
   Мужчина опустил голову на руки.
   Его звали Карл. Ему было всего тридцать. Но он должен был умереть...
   Ваза полетела в стену. Разбитые осколки звонко ударялись об пол. Карл боялся смерти, боялся неизвестности. Но не мог объяснить, почему. Ему просто было страшно... Как страшно любому человеку...
  
   О чем мы думаем, когда идем по хрупкой дороге жизни... Из пункта А в пункт Б... О чем мы думаем, когда идем от любви к ненависти? От дружбы к вражде? Почему судьба смеется с нас? Нам никогда не узнать свободы... Все мы всего лишь марионетки... Глупые марионетки судьбы. А она дергает за ниточки. И вот мы танцуем перед ней. Но нити оборвутся. И мы умрем. Потому что эта свобода нам не нужна. Потому что без нитей мы не сможем ничего сделать. Тот ли раб, кто пашет на хозяина? Нет, вряд ли. Тот раб, кто в жизни своей никогда не узнает, что там, за той гранью, от которой удерживают нас нити. Путы разорвутся... Мы убежим... И пройдет много времени, прежде, чем мы поймем, что мы уже мертвы. Не умирай! Живи! Эти слова нам шепчут люди, которые были нашими нитями, которые держали нас на земле... Но куда мы пойдем, если нет нитей, если впереди - неизвестность. Шагай вперед! Это ведь лучше, чем оставаться там, где тебя уже никто и никогда не будет ждать... но будет помнить...
   - Зачем ты пришел, Алик? - свет озарял фигуру, и невозможно было ее рассмотреть.
   - Я хочу назад. Я хочу туда, откуда меня возвратили! - в который раз повторил светлый ангел.
   - Ты не вернешься! - светлая фигура поплыла куда-то вдаль. - Это уже не твоя битва! Ты не выстоишь против стражей тьмы. И тогда умрет уже не человек в тебе, а ты сам!
   - Ну и что... - как больно произносить эти слова, зная, что не будет тебя, совсем не будет, нигде и никогда больше. - Они бы поступили для меня так же.
   - Они уже и не вспомнят о тебе! Подумаешь, девчонку спас! Тебе приятно было, когда вонзился в тебя магический клинок? А истинная смерть во много раз мучительнее. И спасать тебя никто не будет! Ты же ангел! А для людей мы - вымысел.
   - Я должен им помочь.
   - Алик, тебя же уже там никто не ждет. Ты же сам это понимаешь, - светлая фигура удалялась все дальше.
   - Нет... не ждут... Но всегда примут.
   Его последних слов никто не слышал. Но в них было столько надежды и столько страха, что его может никто уже и не встретит! Кто знает, что там, на земле, случалось без него?
   Алик смотрел на исчезающую светящуюся точку. Перья в белоснежных крыльях трепетали на ветру. Он совершал много плохого, но крылья его уже никогда не станут темными. Потому что злые поступки совершают все... Даже те, кто выше ангелов... И боги не безупречны, раз они убивают своих марионеток. Они забывают, что люди - не куклы. У них тоже есть чувства.
   Светлый ангел взмахнул крыльями, поднимаясь в небеса. Он не мог ослушаться. Иначе у него никогда больше не вырастут за спиной белые, большие крылья... Но порой ты готов отдать все, чтобы освободиться от нитей.
   Светлые волосы развевались на ветру. Идеальная светлая кожа без единого шрама чуть блестела под лучами не дающего тепла солнца...
   Свобода... Нет ее у ангелов. Вечные рабы, светлые росчерки судьбы. Они - исполнители. Им никогда не перепадет ничего большего, чем это вечное повиновение.
   Но порой так хочется стать... свободным! Пусть за это и придется отдать вечную жизнь.
   - Я не смогу иначе, - прошептал Алик. - И вряд ли еще вернусь сюда... И вряд ли меня сюда пустят. И вряд ли я еще когда-нибудь смогу... летать!..
   Это было больно, решиться уйти навсегда. Но еще больнее было лишиться крыльев, возможности летать. Ведь это и была свобода... для тела, но не для души. Но светлый маг Алик, как называли его друзья, не хотел иначе поступать... Потому что иначе поступают лишь люди. Ангелы не имеют права быть такими же, как они.
  
   Огонь тихо потрескивал, разгоняя ночной мрак. Искр вырывались из него на волю, но умирали, только-только успев познать свободу. Тьма убивала их, наслаждаясь мучениями света. Но огонь продолжал жить. И все новые, и новые искры пытались жить свободно, так, как им нравится самим, а не как выбирает это большинство. Но количество ведь все равно побеждает. И искры, возжелавшие большего, чем просто быть стадом, все равно рано или поздно погибают. Как они не могут понять, что ни в этом, ни в другом мире им не познать истинной свободы? Беднее искр, желающие быть собой... Они вечно будут зависеть от пламени. Как люди будут зависеть от времени, общества, пищи, воздуха... От всего! А более всего от власти и денег. И никогда не будет свободы даже у того, кто считает себя вольным бродягой, которому не нужно ничего. Но больше всего люди всегда будут зависеть... от любви! Хотя бы к тем же деньгам и власти.
   Ночь пахла травами. Прохлада пришла после жаркого дня. Жаркого ясного дня. Небо впервые за последнее время было чистым и спокойным, словно устало и решило отдохнуть от бурь и туч.
   Травы перешептывались сотнями голосов, наполняя воздух своим прекрасным ароматом - запахом летней ночи.
   - Все закончится, когда придет запах осени... - прошептала Вена. - И закончится мы. Наша компания распадется... Хорошо смотреть, как они мирно спят. И не чувствуют этого.
   Все, на самом деле, спали, не слыша речей вампира. Даже домовой прилег у костра и тихо посапывал, бормоча во сне. Лишь Гроза тихо фыркнула, словно прося хозяйку не думать об этом.
   - Их сны такие разные... - прошептала Вена в пустоту. - Я словно погружаюсь в мир каждого из них. Только темному магу ничего не сниться. Тьма даже в его снах. Как и в сердце. Но свет в его голове. Сердце переносит магию, которая заменила ему душу, проводит кровь по телу, но свет, который в его голове, она никогда не сумеет поглотить... Словно маленький мальчик, который пришел к старому магу, до сих пор остался таким, пусть это даже только во сне.
   Алая слеза скатилась по щеке. Лошадь снова фыркнула из темноты.
   - Я не плачу...
   Тихо шелестели травы, Кир пошевелился во сне, просыпаясь. Словно понял сквозь сон, что вампир говорила о нем.
   Темный маг раскрыл глаза, прошептав:
   - Можно только один вопрос задать тебе?
   - Да... - ответила Вена, разглядывая огонь, выбрасывающий из себя толпы искр.
   - Почему ты все-таки пошла со мной?
   Вена медленно подняла глаза на Кира, не понимая, почему его это интересует.
   - Потому что хотела еще хотя бы раз увидеть черное пламя твоих глаз.
   Она ответила честно. Настолько честно, что сердце больно сжалось, пропустив несколько ударов. Кир вздрогнул, поднялся и ушел в темноту, выйдя из круга огня.
   - Зачем ты спросил об этом? - Вена не пыталась смотреть в темноту, для нее мрака ночи не было.
   - Чтобы услышать другой ответ... - прошептал Кир.
   - И какой же? - Вена взглянула в темноту, в ее черных глазах плескались отблески пламени.
   - Другой... - прошептал Кир.
   Вампир не слышала его мыслей. Он словно был отгорожен от нее какой-то невидимой преградой, несокрушимым стеклом.
   - И пусть я иду искать твою душу с тобой, мы все равно по разные стороны оврага. И преодолеть этот препятствие не сможет ни один из нас, ведь шаг навстречу друг другу будет означать смерть... - прошептала Вена. - Потому что этот овраг и есть твоя душа.
   - Но почему? - Кир шагнул навстречу огню, его лицо чуть осветилось золотистым отблеском.
   - Потому что ты темный маг без души - и это лишает тебя сердца. А я вампир без жизни. И пусть это не лишает меня ни сердца, ни души, моя потеря гораздо больше твоей. Потому что я уже мертва. А мертвецы не могут ничего чувствовать.
   - Но...
   - Не спорь со мной, темный маг. Ведь скоро ты поймешь это. Вспомни о моем отношении к людям - и придешь к выводам быстрее. Мне пора на охоту.
   Вена растворилась в темноте быстрее, чем вода тушит свечу. Кир смотрел на то место, где она сидела, и не понимал ее слов. Не потому что это было сложно для понимания, а потому что не хотел.
   Вампир пришла лишь на рассвете. На ее губах было всего лишь несколько капель крови - незаметные алые пятна, даже не наводившие на мысль о том, что она могла кого-то убить. У потухающего без присмотра огня сидел оборотень, разговаривая с домовым. Они не видели прихода Вены.
   - И что будем делать? - спрашивал домовой. - Закапывать их, али так оставить - волкам на съедение?
   - Закопать надо бы... - проговорил Артем. - Не по-человечески оставлять их так.
   - Кто бы говорил! Оборотень, а о том, чтобы было по-человечески, заботится... Трупы-то прятать надо!
   - Какие трупы? - вмешалась Вена, глядя на своих спутников.
   Беседовавшие дружно обернулись. Их глаза как-то странно горели, а на лицах было написано такое удивление, что Вена и сама начала уже беспокоиться:
   - Да что произошло, в конце-концов? Вы собираетесь мне говорить?
   - Ну... - начал Васька, опуская глаза.
   И вдруг Артем не выдержал, он вскочил с места, мгновенно оказавшись рядом с Веной, и заорал:
   - Да ты еще спрашиваешь? Исчезла неизвестно куда! И маг тот провалился сквозь землю! А тут разбойники шастают на каждом углу! Мы уже и думать не хотели о том, что могло с вами произойти! Они б и нас положили, если б...
   - Успокойся, - проворчал домовой. - Все же обошлось!
   - Обошлось, говоришь? А если бы с ними что-то случилось? Тем более, что колдун еще не вернулся!
   - Сам ты колдун, - услышал оборотень. - А я бессмертный маг. колдовством любая шваль овладеть может, а магией - то вряд ли.
   Кир улыбался, сидя у костра, вокруг которого валялись трупы убитых ночью людей. Пахло кровью.
   - Все ведь уже в порядке?
   - Но... - начал оборотень.
   - Не надо спорить. Все обошлось, и это хорошо... - пробормотал Васька, превращаясь в кота.
   У Вены кружилась голова от этого аромата. Звуки перестали существовать. Осталась лишь жажда, ни с чем не сравнимая, убивающая, заставляющая глубоко вдыхать аромат пролитой крови. И не было уже ничего и никого вокруг, кто имел бы права уничтожить эту жажду.
   - Нет! - заорал оборотень, хватая Вену сзади. - Помогите мне! Она же не сможет сдержаться! Ей не нужны эти проблемы!
   - Что такое? - тревожно спросил Кир, глядя, как вампир пытается вырваться из стальных лап оборотня, покрывшихся серебристой шерстью, превратившихся в лапы зверя, но не человека.
   - Нельзя дать ей выпить их кровь! Ей будет плохо потом! Ей будет сложно быть с нами! Сделай что-нибудь, чертов маг!
   И тут Вена взревела, как раненный зверь. Она рычала и рвалась, двигаясь с невероятной скоростью и силой. Оставалось лишь догадываться, как оборотню удается удерживать ее. Но тут Вена смогла обернуться и толкнула Артема. Оборотень пролетел несколько метров, после чего продолжил движение уже по земле, пропахивая в ней довольно глубокую борозду.
   - Ну и силища-то! - воскликнул подходивший к костру Иван.
   Вена обернулась к нему. Ощеренные клыки, горящие глаза - это уже не была та прежняя Вена. Это был настоящий монстр - вампир. И она надвигалась на безоружного человека.
   - Нет! Ты не посмеешь! - произнес Кир и шагнул между вампиром и человеком. - Я не позволю тебе сделать что-либо плохое.
   Его руки поднялись, а губы начали быстро шевелиться. Вену гипнотизировали его движения, вокруг начинало быстро темнеть. А потом мир исчез.
   Последним, что слышала девушка, было всего одно слово:
   - Прости...
   Слово, которое произнесено было с такой горечью и болью в сердце. Слово, которое растопило все вокруг, которое заставило в душе что-то дрогнуть. И ослушаться его не было никакого желания... и сил. А даже если бы и было, то это уже не имело значения. Ничто уже не имело значения.
  
   "Какой ужасный кошмар..." - подумала про себя Вена, открывая глаза.
   Местность изменилась. Наверное, они проехали еще немного, решив не будить ее. Солнце прошло уже большую половину своего пути. Тени медленно ползли по земле, следя за движением небесного светила.
   - Хорошо выспалась?
   "Странный голос"... - мелькнуло в голове девушки, смывая остатки сна.
   - Не плохо... - произнесла она вслух. - Хотя почему-то туман перед глазами. Впервые.
   - Магия, - услышала Вена слово, которое, по мнению говорившего, должно было означать все.
   Девушка привстала, пытаясь увидеть лицо того, кто говорил с ней.
   - Ангел... - тихо произнесла Вена. - Когда же я успела умереть?
   Алик оторвал свой взгляд от кристалла, лежащего на его руке. Камень был подвешен на серебряной, тонкой, как волос, цепочке.
   - Ошибаешься, - горько усмехнулся ангел. - Лучше называй меня Алик. Я привык к этому имени. И не ты умерла, а это я спустился на землю. Теперь дорога в небо для меня закрыта.
   - Но почему?
   Алик впервые заметил, что черные глаза так причудливо сочетаются с бледной кожей и веснушками. Так необычно. И светлые пряди пушистых, легких, как сам ветер, волос...
   - Потому что я предпочел дружбу предательству. И магию полету.
   Вена лишь успела ухватить кончик его мысли, но и этого было достаточно.
   - Ты потерял крылья... - полувопросительно произнесла она. - Как же ты сможешь сейчас жить... без неба?
   - Так же, как и ты без крови, - сморщившись, словно от боли, произнес Алик.
   - Но мне мешает моя страсть, а твоя не может лишить жизни.
   - Быть ангелом гораздо... более жестоко. Я смотрю с небес на умирание людей и ничего поделать не могу. Потому что не имею права вмешиваться в жизни людей. А ведь я столько раз мог сделать хоть что-то хорошее, - Алик усмехнулся, силой воли согнав с лица печаль, и бодрым голосом заговорил дальше. - Вот я и пришел сюда, зная, что не прогоните. А тут! Бой кипит, кровь хлещет!
   Вену словно ударили по лицу. Она отшатнулась, вспоминая все: свою звериную ярость... Жажду, боль... Желание убивать, темноту... Его голос... И ей было так стыдно за то, каким монстром она была, за то, что дала волю своему второму "Я", которое было ужасным чудовищем.
   - Тебя никто не винит в том, какая ты есть, - серьезно сказал Алик, заметив замешательство девушки. - Но постарайся сдерживаться. Я знаю, как это сложно. Но порой может тебя выдать.
   Алик встал и собирался уйти, но потом обернулся и сказал:
   - Никто тебе напоминать об этом не будет. Но лучше сама не забывай той себя, которая открылась нам вчера.
   Вена не могла произнести ни слова. Ей было больно, обидно и ужасно стыдно. Она не хотела этих напоминаний о том, что было. И их не было. Но как же больно было слышать правду из уст ангела!
  
   Кир пришел через минут двадцать, болтая о чем-то с оборотнем. Похоже пес и маг наконец-то начали жить мирно. Но пусть они и вели довольно веселую и увлекательную беседу, на их лицах все равно была написана тревога. И хотя они даже не думали о произошедшем, Вена видела в их мыслях недоговоренность и легкое волнение.
   - Как спалось? - бодро спросил Артем.
   - Нормально. Ничего не снилось, - ответила Вена, чуть-чуть улыбнувшись.
   - Ну, это хорошо. Тогда я пойду. Всем пока, до скорой встречи.
   Оборотень ушел из вида, и лишь тогда Вена спросила:
   - А куда он ушел?
   Темный маг поднял глаза от сооруженного им только что бутерброда глаза, решая, что важнее - ответить или послушать советы желудка и съесть эту пищу. Разум советовал первое.
   - Недалеко уже город, - сказал Кир, с видом страдальца отлаживая бутерброд на скатерть. - А Артем давно не перевоплощался, поэтому он слезно просил отпустить его на свободу, дать побегать в виде волчонка.
   - Да, так что в город мы пойдем вчетвером, - подошел Иван, утираясь полотенцем.
   Этот человек ориентировался по местности намного лучше других. И, видимо, уже давно отыскал какую-нибудь запруду. А другие-то мучались - не знали, как умыться!
   И при всем при том, Иван еще был и необыкновенным человеком. Ну кто еще не покажет вида из людей после вчерашнего. А он и думать об этом не думает!
   Иван пошел на другую сторону полянки, где обретался их завтрак, по ходу потрепав по голове Вену.
   - Ах да, - вспомнил Иван. - Озеро это всего в полсотни шагов отсюда. Прямо, никуда не сворачивая.
   - Тогда пойду, умоюсь, - объявил Кир с видом, словно его уже долгие месяцы не пускал никто к воде. - А ты завтракай, Вена.
   Кир кивнул на скатерть, на которой стоял закрытый крышкой котелок, а сам отправился к вожделенному источнику.
   Не успел он пройти и нескольких шагов, как перед его носом выступил Алик. Золотые волосы ангела трепетали на ветру. Он только на несколько мгновений остановился возле темного мага и пошел дальше, говоря веселым тоном:
   - Лучше не ходи, если не хочешь вспоминать ничего. Но выбор за тобой. Тем более, это не предсказание.
   Кир остановился, глядя в толщу леса. Хочет ли он идти туда, чтобы вспомнить? Но ему так нравится уже жить этой жизнью! Вдруг то, что он вспомнит, будет настолько ужасным, что он не сможет остаться с друзьями? Вдруг откроется его темная сторона? Он не хотел, чтобы первая страница его жизни была другой. Он так привык к тому, что все началось с Вены! И боялся, что она станет относиться к нему хуже, если он станет... собой. Тем, кем он был до всего этого.
   - Все будет хорошо, - нежно сказал вампир. - Подумай о том, что будет, если ты сейчас лишишь себя прошлого. Это ведь намного хуже.
  
   Вена встала и пошла с ним рядом. Она довела темного мага до озера, а сама ушла назад, лишь тополиный пух опадал на ее светлые длинные волосы. А Кир остался. Совсем один.
   Кир стоял, глядя на опадающие пушинки. Тополиный пух. Снег в летнюю пору. Они медленно опускались, унося с собой все. А он так и стоял, не понимая, что ему делать дальше. Наткнувшись на эту девчонку, он и не понимал, что сможет так привязаться к ней. А она, дерзко махнув косой, ушла, оставив после себе лишь примятые следы на траве. Тополиный пух закрывал их, пряча от назойливого глаза. Пряча от Кира, который так боялся потерять последнюю связь с этой странной девчонкой, то ли доброй, то ли злой. Может, она его просто околдовала. А может, это просто тополиный пух застревает романтикой в носу аллергика.
   Мягко кружились пушинки. И Кир пошел вперед. Потому что идти назад не имело смысла. Озеро. Но ничего не приходило в его голову. Ничего из далекого прошлого. Не помнит. Все было словно стерто чьей-то тщательной рукой. Он помнил лишь то, как соприкоснулся с той монеткой, а зачем, почему... Это было тайной. Он умел обороняться. Это точно было ясно. А еще Кир знал, что где-то уже обучался какому-то сложному мастерству, но совершенно ничего подробнее не помнил. Лишь то, что узнал. Уже после того, как началась его новая жизнь. Та, в которой было все иначе.
   Его жизнь, новая, которая только стала отпечатываться на белоснежном листе, началась с этой девчонки. Но как, почему? Зачем их свела судьба?
   И вдруг Кир понял, что больше, может, никогда не встретит эту девочку с черными глазами и страшной силой. Что будет, если ей не понравится то, кем он был? Они сошлись на некоторое время, а потом пути их навеки разминутся, петляя между холмов, поднимаясь на барьеры жизни. И все. Прервется тропа. А он так и не будет знать, что стало с этой девочкой, полной загадок. И вскоре, вероятно, она и не вспомнит о том, что их где-то там, позади, уже сталкивала лбами судьба. А из памяти Кира сотрется и это. Нет. Первый лист своей новой жизни он хотел сохранить нетронутым. Это должно уцелеть, чтобы быть началом. Исходная точка есть у всего. И этим пунктом отбытия Кир решил считать девчонку со светлыми волосами и черными глазами.
   Он просто пошел вперед. Легко ступая, Кир прошел между деревьями, увидев небольшое озерцо. Присев рядом, Кир зачерпнул прозрачной, кристально-чистой из-за родников воды.
   Кто-то засмеялся сбоку. Кир приподнял глаза, увидев там какого-то старичка с запутанной бородой и трясущимися, чуть зеленоватыми руками.
   - А ты, поди, раньше не любил так воду. Больше по огню был... - проскрежетал он своим голосом.
   - Кто вы, дедуля? - спросил вежливо, как мог, Кир.
   - А ты уже не помнишь? Тогда держи!
   Старик словно в шутку ударил посохом по голове Кира. Тот вдруг упал. Глаза закатились, а губы начали мелко подрагивать.
   - Вспоминай, голубчик. Ты должен это знать... - тихо сказал своим скрипучим голосом старик.
   ...Давние истории сложно поднять из-под вороха новых событий. Но разгребать их приходится вечно. И потом гниль и прозелень аукаются сильно на настоящей жизни.
   Кир сидит у огня. Его рука лежит на горящем бревне. Пламя лижет кожу, не причиняя ей вреда. Сейчас случится самое страшное, что с ним было. Он перестанет быть смертным. Но за это придется заплатить очень высокой ценой.
   Пальцы пробегают по углям.
   - Она ведь не придет? - спрашивает Кир сам себя.
   - Нет. Ты же знаешь, - говорит ему старик. - Ей ты больше не нужен.
   Горько слышать правду. Больно. Но лучше так, чем парень будет зря надеяться. Это только сделает хуже.
   Он ждал мать. Двадцать лет, а все туда же. Детские мечты, жажда добра, приведшая к злу. Мать, которая могла бы вырастить его, оставила ребенка четырех лет прямо здесь, в лесу.
   - Подожди здесь, милый, - шепчет она.
   - Ты вернешься? - спрашивает мальчик.
   - Да, конечно.
   Тогда Кир еще не умел различать правду и ложь. И две эти красавицы часто путались, пытаясь его обмануть и обхитрить. Мама ушла. Она оставила ему только тепло от последнего поцелуя на щеке и надежду. Мальчик ждал. Прошел день. Другой. А потом пришел к дому старец, увидевший изголодавшего ребенка.
   - Пойдем? - спросил старец.
   - Но мама должна вернуться. Она придет, - прошептал ребенок, и в его глазах плескалась такая надежда и вера!
   - Мама больше никогда не придет, - сказал старик, пытаясь убить эту искорку, эту веру в добро.
   С тех пор этот дом стал его приютом, старец - дедушкой. Любовь мальчика к матери не угасла, оставшись надеждой двадцатилетнего юнца. Но теперь это была иная любовь. Она стала обидой, теплом, не угасающим и больным.
   - Зачем ты обучил меня этой магии? - спросил впервые Кир.
   - Чтобы умереть, - твердо отвечает старик. - Мне уже слишком много лет. Души у меня нет. Что толку так существовать, когда я не могу сделать ничего светлого. Я отдам тебе дар. Это темный дар. Не позволяй ему тронуть свое сердце. И ищи... ищи то, в чем будет твой свет.
   - Как это? - спрашивает Кир, доставая горячую руку из огня, чтобы опереться поудобнее о дощатый пол.
   - Кое чем ты должен будешь пожертвовать, когда я отдам тебе свой дар. Это что-то слишком ценно, чтобы приносить его на алтарь ненужных божков, - старец отвернулся, словно хотел спрятаться от взгляда парня. - Я сделаю огромный грех: отдам твою душу, чтобы дать тебе новый дар - магию.
   - Но чем важна эта душа? - не понимал Кир.
   - Это ты сейчас не понимаешь... - старец покачал головой, присел, потеребил в руках какую-то деревяшку. - Душа - это твой билет в вечность, который нельзя терять, иначе потом будет сложно найти. Она - пропуск в свет или во тьму. Ты думаешь, после смерти ничего нет? Это не так. Там есть весы, на которых взвешивается твой приговор. И потом ты или попадаешь в вечноцветущие сады, где постоянно поют птицы, а реки переговариваются с солнцем. Или туда, где вечные муки и такая боль, которую невозможно заглушить ничем, она терзает, но не прекращается веками. Ты думаешь, что потом привыкнешь к ней, ан нет. Только начал привыкать - появляется другая боль, сильнее и мучительнее первой. И ее уже невозможно вынести. Но и сбежать нельзя. Даже умереть не можешь ты, потому что уже мертв.
   - Тогда зачем душа? - спросил Кир. - Если есть эта боль.
   - Зачем? - старик засмеялся. - А если у тебя ее нет, то она уже горит в огне мучений. Человек без души не имеет ничего. Земная жизнь быстро проходит. А потом все. Конец пути.
   - Но почему ей тогда мы жертвуем?
   Глаза Кира горели непонятным золотистым огнем. Парень просто не мог понять. Все это было новым для него, ему казалось, что все эти годы от него скрывали огромную тайну, а теперь, выхлестывая все разом, они не смогут понять, что ему не впитать столько за один раз.
   - Потому что не верим... - ответил старик.
   - Во что?
   - В существование души, - старик, пошатываясь, ушел на улицу, под дождь.
   Гроза бушевала. Она готовилась принять жертву. Любая преданная душа попадает во тьму. Мы ее отбрасываем, как ненужную тряпку, обрекая на вечные муки, даже не подозревая об этом. Отдать ее просто. Вернуть обратно невозможно. Но нам не верится вообще в ее существование. А все потому, что мы не может увидеть ее, пощупать. Но когда лишимся ее, тогда лишь начинаем понимать, как нужна она нам, как невозможно без нее.
   Вскоре старец вернулся. Он попросил лишь Кира об одном: искать свою душу, пока не найдет. Делать все, чтобы найти, не останавливаться. Лишь с этой клятвой старик мог спокойно уйти... в мир иной.
   Для клятвы хватило и пары слов. Для магического же ритуала потребовалась куча времени и знаний.
   - Смотри и запоминай все! - прикрикнул на Кира старик. - Однажды и тебе надоест вечный путь по земле, и тебе захочется нового, неизведанного. А такое может быть только в смерти.
   Тот вечер Кир запомнил на всю жизнь, пока не стерли память.
   Со стола сняли скатерть, такую потертую, но, тем не менее, дарящую ощущение уюта в небольшом деревенском доме. Стол оказался старым с множеством трещин и углублений от ножа. Пара крошек затерялась в них, высохла, оставшись памятником главной еде в каждом доме - хлебу. Слегка закругленные углы тоже были в мелких трещинках. Старый стол был обнажен, и его морщины теперь были открыты всем на обозрение.
   Четыре свечи поставили в его углы. Они плакали воском, словно понимали, что их используют для темного и недоброго дела. Огонь дымился и трещал, предупреждая о чем-то, но Кир не мог разобрать этих слов.
   Пентаграмму старик быстро начертил в центре стола. Все обозначения были на "языке колдунов". Так назывались все заклятия и просто магические слова. Их все время заставлял запоминать старик Кира. И теперь, видимо, тому они пригодятся.
   Старик подозвал Кира к столу. Парень встал напротив своего учителя. И теперь их взгляды соприкоснулись. Холодный, жесткий - старика - и по-детски наивный - Кира. Старик попросил Кира дать ему свою руку. Ржавым ножом старый маг провел поперек линии жизни алую черту, которой завершится все. Парень ощутил жгучую боль, но не смел показать ее, словно открыть свою слабость.
   Старик сделал порез и у себя на руке. Его кровь была темной и страшной при свете свеч. Она была, словно отравлена, с переливами злобы и тьмы.
   Кир понял, что когда старик возьмет его за порезанную руку, то пути назад уже не будет. Из крови в кровь перетечет сила темная, сила страшная... И жизнь станет долгой, безрадостной. И мир узрит он в красках иных, в тонах мрака и злобы...
   Кир не хотел давать старику руки своей. И тогда бы тот мучился, умирая несколько дней в агонии. Его силы терзали бы его, не имея возможности владеть другим телом. Потому что обряд уже начался, а выхода из него всего два: либо смерть, либо небытие для мага, его затеявшего.
   Старик протянул свою руку. Она тряслась, вены выделялись так сильно, что на них сразу бросался взгляд. Однако вряд ли вампира прельстили бы они. Не потому, что старческая кровь не вкусна. Наоборот, она слаще иной молодой. Но потому, что это была отравленная кровь, а события в жизни этого старика были просто пугающими своей жестокостью. И эта рука тряслась почти над центром стола, роняя алые капли, стекающие в щели, забивающиеся туда, словно пытаясь спрятаться от всего мира. Исчезнуть. Кровь все капала и капала. И рука тряслась.
   Старик ждал. А Кир все медлил. Он знал, что протяни руку - лишишься души. А это не просто конец вечной жизни. Это смерть. Потому как только что старик сам ему сказал, что такое душа, как ценна она. Киру же, только что приобретшему это знание, не хотелось лишаться того, что было где-то внутри его, билось и трепетало в страхе, что их разлучат.
   Тело и душа были заодно. Они хотели остаться одним целым. Разум пакостно шептал, что если Кир протянет руку, то будет жить вечно, никогда не состарится, что его тело будет все таким же столько, сколько он сам того пожелает. Сердце же билось громче. Оно не просто говорило. Оно кричало, как могло, беззвучно, но сильно, что нельзя продавать душу за темный дар. Одно лишь сердце порой может чувствовать, где правда. Оно порой замирало, тревожась, что вот сейчас Кир протянет свою руку к центру стола.
   Но Кир все медлил. Он не мог решиться. И не мог не забрать этот дар. Нет, в нем не было той жадности, которая подкрепляет сердца колдунов. И не было желания остаться вечно молодым. Просто Кир видел, как мучится старец, и его сердце сжималось от жалости и страха.
   Старик корчился. Его глаза бегали, а губы, все в морщинах, бешено шевелились, говоря что-то неслышное парню.
   Старик говорил, что стал магом в позднем возрасте. Он просто побоялся умереть. Вот и все. И забрал силы своего предшественника. Но за долгие годы пришло понимание, как глупо и опрометчиво было это решение.
   Кир протянул руку, но отдернул ее. Не мог. Он теперь чувствовал, что душа где-то внутри ее. Не знал, но ощущал, как необходима она, как дорога. И не мог протянуть руки.
   Тело старика осело на пол, но рука все дрожала в центре стола. Кровь уже не сочилась. Но рана никогда не заживет. Из угла рта старца текла тонкая струйка слюны, а глаза были безумны. Он умирал. Он испытывал ужасную боль. Такую, какой никто не должен подвергаться. Но на том свете его будут судить все же сильнее.
   Кир не смог смотреть на мучения старца. Жалость победила эгоизм. Ему стало все равно, что будет с ним, с его душой. Он не хотел, чтобы этот старик, вырастивший его, давший ему дом и кров, мучился здесь, лежа на не подметенном полу. Он протянул руку, отвернувшись, чтобы не видеть, как уходит его душа.
   Кир чувствовал шероховатую поверхность руки старика. И обернулся, чтобы последний раз посмотреть на своего кормильца. А тот просто рассыпался пеплом.
   - Так сколько тебе все-таки лет? - вслух подумал Кир.
   - Больше, чем кому бы то ни было из людей... - прохрипел старец прежде, чем весь осыпался горстью пепла на пол.
   Кир увидел, как из его раны вылетела золотая, сияющая, словно сотканная из света, круглая монета и исчезла.
   "Ищи ее, это путь к душе", - подумалось Киру.
   Он ничего не ощутил нового. Совсем. Лишь почувствовал, что лишился чего-то очень важного. Настолько необходимого, что сердце заныло в тревожной тоске.
   Старик обманул его, что приютил из жалости. Ему нужен был только приемник, который сможет взять на себя этот дар. Нет, Кир свою душу не продавал, это старик жестоко предложил ее тьме. И юный мальчик, столько лет ждавший свою мать, не мог поверить в человеческий эгоизм и злобу. Но как же больно, когда твою душу продают вот так!
   ... Кир очнулся на берегу озера. Он смотрел на водную гладь, которая лизала его длинные волосы и руку, что при падении опустились к самой поверхности.
   Но сейчас он помнил все. И знал.
  
   Вена раздувала костер, когда услышала чьи-то неуверенные шаги. Но вместо того, чтобы обернуться, почему-то резко дернулась, из-за чего одна ее рука попала в костер. Вампир лишь шикнула от боли, но тут же успокоилась. Ее черные глаза смотрели, как ожог быстро истаивает на бледной коже.
   - Вспомнил все-таки... - уверенно произнесла она.
   - Да.
   Кир присел рядом с костром, прямо напротив девушки.
   - А где остальные?
   - Иван пошел на разведку. Как самый очеловеченный из нас всех. Алик... просто куда-то ушел... Ему не хватает крыльев. Он, конечно, уже привык быть человеком, но то, что было с ним уже изменило его. Артем... он пока не вернулся.
   - И тебе его не достает... - прошептал Кир. - Знаешь, что написано на той золотой монетке, которая у меня? Та, что вроде билета к душе?
   - И что же? - Вена заинтересованно подняла взгляд.
   Ей было сложно разговаривать с Киром, потому как она боялась быть собой. Вдруг ему не понравится то, какая она есть?
   - Все просто - это пророчество.
   - О душе? - усмехнулась Вена.
   - О душе.
   - Что ж ты раньше-то его не прочел? - поддела темного мага девушка.
   - Не умел, - серьезно ответил Кир. - Этот язык слишком... другой. И я узнал его у моего... учителя. Слушай:
   Рассыпаться прахом - мечта не для всех,
   Но вечная жизнь мешает порою.
   И он выбрал злой путь, ведь это был грех.
   Дитя попрощалось с душою.
   Пройдет много лет, пройдут не года -
   Столетья, как день, пролетают...
   Но будет искать свою душу всегда,
   Тот, кто о сердце бессмертной мечтает.
   И крови река потечет, разорвут клыки вены...
   И крыльев лишится создание света.
   И вспомнит все маг, чья душа уж потеряна,
   Закончится все, пройдет злое лето.
   Но душу увидев, пойдет темный маг,
   Что время опять в злую шутку играет.
   Победа, победа! - не те вновь кричат,
   Ведь маг, как дурак, ту игру продолжает.
   Но время его победит вновь и вновь,
   Прольется на землю бессмертная кровь,
   А маг будет снова смотреть на душу,
   А больше я вам ничего не скажу.
   - По всему выходит, что ты найдешь свою душу... - усмехнулась Вена. - Половина проклятия уже сбылась.
   - Что ты сказал? - Кир смотрел своими карими глазами прямо на вампира, словно она сказала что-то не то.
   - Половина пророчества уже сбылась...
   - Ты сначала сказала "проклятия"! Почему?
   - Правда?.. - Вена опустила взгляд. - Может, потому что это так и есть?
   - Может... - согласился темный маг.
   Иван пришел, его глаза были красными, как у уставшего человека.
   - Цветок погиб, - сказал он. - Теперь все будет иначе. Не правильное у нас путешествие.
   - Это почему? - спросил Кир.
   "Потому что темный маг, ты очень пострадаешь из-за своей погони", - подумал человек, глядя на сухой цветок ириса, рассыпающийся, с разорванными листьями.
   Глаза Вены округлились. Но Иван не сказал ничего вслух. Просто потому что не мог такого говорить. И лишь ночью, когда уже все спали, Вена смогла задать тот вопрос, который заставлял ее вздрагивать:
   - Ты, правда, считаешь, что наш маг пострадает?
   Иван даже не открыл глаз, а все так же лежал на спине. Лишь звезды смотрели на него холодным взором.
   - А как ты думаешь? - спросил в ответ он.
   - Но откуда ты знаешь? Может, ничего такого и не будет! - жарко зашептала Вена.
   - Оттуда... Видеть будущее - это тебе не просто так! - усмехнулся Иван, лишь немного открыв глаза. - Ты должна была уже раскусить это, вампир, раз так ловко подсматриваешь мысли.
   - Я не копаюсь в чужой голове. Мне не хочется этого, потому что могу увидеть то, что мне не дозволено. Поэтому я не "подсматриваю" мысли, а закрывать уши каждый раз как кто-то думает, извини, порой слишком... неудобно.
   Иван только слегка повернул голову к ней.
   - Извини, - искренне сказал он. - Я просто не люблю об этом говорить. В детстве, когда моих родных рядом уже не было, во сне ко мне пришла мать. Она положила мне ладонь на голову, сказав, что даст мне небольшой подарок. За то, что ее нет со мной уже. Я только помню, как свет с ее ладони перешел ко мне. И тут же исчез. Сначала мне казалось, что это просто сон. А потом все начало сбываться. Но самое ужасное, что мне продолжали сниться и простые сны! И порой было так сложно отличить иллюзию от реальности! Поэтому я не верил в фантастику. Потому мечты и фантазии не сбываются. А все, что я видел вокруг, быстро разрушалось из-за злого умысла людей. Люди убили мою веру. Но я не стал их считать черными, как это делаешь ты. Но все равно я понимаю, что они и белые. Они разные. И нет среди них ни темных, ни светлых. И я вижу это. Потому я и уверен, что натерпится он из-за своей души.
   - Но вдруг... это была не реальность, а просто сон? - с надеждой спросила Вена.
   - Если он тебе так дорог, зачем ты от него отвернешься... Или уже отвернулась... - Иван задумался, глядя в небо, усеянное звездами.
   - Потому что так должно быть.
   - Потому что ты боишься, - поправил человек. - Себя. И хоть это глупо, но я тебя поддерживаю. Иначе у этой истории все слишком весело получается. А ведь жизнь полосатая. Нет добра без худа. Потому, чтобы ему потом было хорошо, нужно, чтобы сейчас его кто-то так вот... отбрил.
   Иван тихо засмеялся.
   - Но не лучше ли просто сделать так, чтобы добрая полоса жизни длилась дольше, а не прерывать ее? - совершенно серьезно спросил Иван. - Спокойной ночи.
   Вена только куснула губы от обиды. Вот так всегда. Если ты чем-то обладаешь, то обязательно с корыстью: если мысли умеешь читать, то всегда пытаешься все таким образом узнать о своих спутниках. И почему люди всегда так думают? Почему они не могут просто доверять? Снова горькое разочарование в добре. В свете. Почему-то это ужасно раздражало. Из глаза попыталась убежать алая слезинка, но Вена специально закрыла глаза, чтобы не позволить этой капельке вырваться на свободу. Бледные губы слегка подрагивали, пытаясь сдержать крик. И выдавили только сквозь зубы:
   - Дураки... Не стоит судить всех по себе!
   А потом Вена улеглась спать на плащ, под которым была небольшая горка лапника. Сон долго не шел к ней, а потом навалился густой темнотой, которая окутала все сознание, как всегда. Снова как смерть... С тягучим ощущением того, что ты не проснешься. Ведь из такого сна сложно вынырнуть. Плата за бессмертие - всего лишь смерть на несколько мгновений.
  
   - За пару часов мы доберемся до города, - усмехнулся Кир, идя впереди друзей.
   А вокруг расстилалось огромное поле. Кромка леса была далеко позади. Аромат цветов мог свести с ума. Они были прекрасны под светом теплого солнца. Но такой сильный запах терзал легкие вампира, как и солнце, которое беспощадно резало глаза. Даже длинный капюшон не мог защитить. Но все это были мелочи, к которым она уже привыкла.
   Реакция на слова Кира была... разной. Иван обрадовался, даже сказал что-то вроде "ну, наконец-то". Это была его среда, его стихия. Без людей ему было довольно сложно, тем более, что он помнил, с кем лежит его путь. Алик лишь вздрогнул. Люди принесли ему слишком много горя. Он знал их, видел, какими они могут быть, потому его не очень прельщали эти создания. Вена же только презрительно фыркнула. Ей было все равно. За многие десятилетия жизни она поняла, что люди не стоят ее переживаний, а от ее эмоции их душевная гниль не пропадет.
   - Какой город хоть? - спросила Вена.
   - Безлесье, - усмехнувшись, сказал Кир. - Там не растут деревья. Даже фруктовые. То ли почва не подходит, то ли люди их сразу уничтожают, никто не знает. Хотя мне кажется, что там просто в давние времена маги напортачили, а за собой не убрали. Земля пропиталась их энергией - и уже не могла давать всходов. Даже трава редкая в Безлесье. Так вот.
   - Откуда столь обширные познания? - удивилась Вена. - Бывал здесь раньше?
   - Да. С учителем.
   - Сколько ты будешь его так называть, когда этот маг тебя предал? - спросила Вена.
   - Если бы ты видела и добро - ты бы поняла меня, - глаза Кира лишь на миг захватило пламя, но потом они вновь стали привычно-карими.
   - Если бы ты замечал не только добро - ты бы перестал его так называть, - твердо сказала вампир.
   Иван и Алик благоразумно не вмешивались, потому что слышали такую перепалку уже в который раз, а попадать под гнев вампира либо сильнейшего мага не особо-то и хотелось. Мало ли что? Эти двое в гневе такого натворить могут.
   - Он до сих пор не вернулся, - не в тему сказала Вена.
   - Артем придет, - Иван даже не посмотрел в сторону Вены. - Куда ж ему деваться от такой красавицы, которая постоянно его отшивает?
   Все дружно засмеялись, лишь Вена грубо сказала:
   - Он знает, что мы друзья!
   - Он просто знает, что никогда не станет тебе больше, чем другом, - подал голос Алик.
   - Да ты у нас еще и купидон? Молчал бы уже! Хоть бы ты поддержал меня! - заныла Вена. - А то эти... нехорошие люди меня сожрут! И не подавятся!
   - Ну, прости, - усмехнулся Алик. - Я тоже не прочь отведать бессмертной плоти.
   Смех звонко раскатывался по полю. Цветы покачивали тяжелыми головками в такт ветру.
  
   Гордый город Безлесье, маленький и неприметный. Но гордый. Он сохранил свою историю, свою честь. Он ни разу не проиграл в схватках. Порой казалось, что и само солнце сияет для него одного. Беды и враги боялись зайти за ворота его. Они обходили Безлесье стороной. Этому городу и без того пришлось не сладко давным-давно. И за то, что он выстоял тогда, за то, что сумел выдержать войну магии, он мог рассчитывать на спокойствие и мир. На солнце. На счастье. На довольство и благополучие. Без новых войн. Без крови. Но вот пришли они... четверо путников, за плечами которых был великий путь. И не было в них светлого продолжения. Падший ангел не был уже частичкой неба. Темный маг на то и был темным... Простой смертный... И вампир!
   Но город не развалился, когда они вошли в него, а продолжал жить. Толпы людей бродили по улицам, спеша выполнить те дела, которые были известны им одним.
   - Перекусим? - негромко спросил Иван.
   Его желудок согласно заурчал.
   - Перекусим, - согласились остальные.
   Они прошли к небольшой таверне. Это было милое заведенье, маленькое, но удивительно красивое. У входа, образуя арку, вились лозы винограда. Они прекрасно создавали тень в столько жаркий день. Само здание было сделано из красного, чуть потрескавшегося кирпича. На резных дверях были изображены две "танцующие" жар птицы. Увитая лозами надпись сообщала, что данное заведенье называется "Радужный уголок".
   Путники открыли двери и заметили, что заведение забито людьми. А было чего! В помещении царила прохлада, приятно, ненавязчиво пахло цветами, а свет, падавший из окон, отделанных витражом, наполнял этот "уголок" сказочными красками.
   - Где сядем? - спросила Вена. - Не хотелось бы искать другое заведение.
   - Наша удача, - усмехнулся Иван и, быстро добежав к столику, произнес, - Занято!
   Не успевшая компания, тоже приметившая только что освободившийся столик, злобно скрипнула зубами, но отступила и пошла к стойке.
   Путники быстро расселись за столами.
   Миловидная девушка прошла к ним. Она улыбалась, поднося им меню.
   "За что? Почему? Лучше умереть!" - проносилось в ее голове.
   Вена тут же обратила на это внимание. И тут только начала замечать слишком блестящие глаза... скорее из-за слез. Да и под глазами краснеет кожа. Лишь легко припудренная мукой она закрывает то, что девчонку явно обижают.
   - Не надо, - грозно сказала Вена.
   - Вы не будете обедать? - со страхом спросила девушка.
   - Не надо так думать! - вампир потерла виски. - У меня уже голова раскалывается от твоих однообразных мыслей!
   Глаза девушки округлились. Она отчаянно пыталась выдавить из себя хоть пару звуков, но никак не могла.
   - Хозяин или семья? - спросила Вена лишь два слова, и пусть девчонка ничего не поняла, вампир уже смогла проникнуть в ту сторону мыслей, в которую хотела.
   - Больше не будет такого, чтобы тебя подкладывали под богатеньких дяденек, - прошептала Вена, приблизив лицо к девушке. - Зови его сюда. Нет семьи, тогда придется посторонним о тебе заботиться. Зови хозяина, дурочка!
   Девушка умчалась, а через секунду перед Веной уже стоял хозяин таверны, льстиво улыбающийся. Вампир порылась в его мыслях. Но как это было противно!!! Однако она сумела узнать, что этот "хозяин" стал богатеем лишь благодаря тому, что сдал отца девчушки властям. Ее брат должен был получить таверну после смерти их отца. Но толстый обманщик сделал девушку служанкой, а парня - послал на конюшню.
   - Не стыдно? - с улыбкой спросила Вена у толстого мужчины.
   - Чего? - недоумевающее спросил тот, но потом улыбка понимания расцвела на его лице. - Ах, да! Простите мою прислугу, она совсем не понимает, как следует обслуживать достопочтимых гостей.
   Кир, Алик и Иван даже не вмешивались, зная, что дядя обречен.
   - А может мне "простить" тебя? - сладким голосом поинтересовалась Вена.
   - Но я же не несу ответственности за действия этой девушки! - хозяин таверны ткнул грязным пальцем в сторону краснеющей девчушки, в мыслях которой уже проносились самые ужасные сцены ее наказания.
   - А может мне лучше выпить твою кровь? - клыкасто улыбнулась Вена, а потом встала и одной рукой подняла над землей толстяка. - Как думаешь? Или мои друзья превратят тебя в хряка? Хочешь быть свинкой?
   Вена говорила все слаще и слаще, но слова были ужасны, потому что несли правду.
   - Милая девушка, - обратилась Вена к служанке. - Хочешь, чтобы твой брат занял положенное ему по праву наследства место хозяина этой замечательной таверны, которую воздвиг твой отец? И не придется больше делать таких гнусностей с богатенькими дяденьками. Ну, так как? А этот толстяк превратится в свинку...
   - Я ни на что не жалуюсь... - прошептала белыми губами девушка.
   - Ну... Добрая душа, ты так и двух дней не протянешь, - засмеялась Вена.
   Она быстренько порвала платье и со всей дури заорала: - Стража! Кто-нибудь! Насилуют!!!
   Алик лишь бровью повел, а толстяк уже держался за края порванного платья. Светлый маг лишь довольно улыбнулся, повел еще раз бровью, чтобы из уст хозяина таверны вырывалось лишь то, что должно было.
   Несколько мужчин встали с места, готовые защитить прекрасную девушку с бледным веснушчатым лицом и длинными светлыми волосами. Черные глаза смеялись, а на лице был написан священный ужас.
   - Не тронь девушку! - заорал один из мужчин, хватая за ворот хозяина таверны.
   Алик быстренько подправил заклинание, и руки толстяка обвисли вдоль туловища. А мужчины уже выпроваживали того, чтобы передать в руки стражи.
   Вена весело усмехнулась, а потом увидела, как покраснел Кир, когда его взгляд коснулся чуть приоткрывшейся груди девушки. Вампир тут же взглядом показала Алику, чтобы поправил порванную рубашку. Светлый маг лишь повел рукой в сторону одежды, как все тут же стало по-прежнему.
   - Вот и все, девушка, - усмехнулась Вена. - Властвуй! И возьми деньги за прекрасную пищу... И зрелище.
   Веселая компания шла уже по улице, обмениваясь впечатлениями, когда девчушка, наконец, пришла в себя и выбежала на порог таверны, прокричав все одно слово, зато от чистого сердца:
   - Спасибо!
   Вена лишь засмеялась, зная, что теперь в этом месте все будет замечательно. Тем более что стража уже запирала грозного насильника, опасного для общества.
   - Спасибо за помощь, светлый маг, - усмехнулась Вена.
   - Почему ты так назвала меня, ты ведь уже знаешь, кто я, - горький смешок.
   - Потому что для меня ты останешься навсегда другом, человеком, светлым магом, который когда-то очень сильно помог мне. Спас от неминуемой смерти. И не проси, чтобы я вновь начала обзывать тебя ангелом! Ты далеко не ангелочек, раз так в таверне поддерживаешь мои шутки! - и тут Вена обратилась к Киру. - А ты не красней так! А то в следующий раз бить буду! Смотрел, так сделал бы вид, что ни на что не обратил внимания.
   Кир покраснел еще сильнее. А Вена лишь засмеялась.
   - Где остановимся? - спросила Вена. - В "Радужный уголок" лучше не возвращаться.
   - Да... - пробормотал Иван. - Может, тогда пойдем в местечко под названием "Гарцующий пони"?
   - Что за оно? - тут же заинтересовались остальные.
   - Сейчас увидите.
   Заведение оказалось уютным местом, хоть и небогатым, что было видно даже по самой надписи. Нарисованная лошака уже почти стерлась. Да и порог у здания обваливался.
   Здесь путники договорились о ночлеге и еде, а сами отправились по своим делам. Вена навязалась идти с темным магом. Она совсем не ожидала, что они остановятся на площади, а Кир заведет:
   - Кому травы нужны да отвары? Подходите!
   За вечер он продал кучу приворотных зелий, и лишь одна старушка попросила нечто другое - зелье от боли в суставах.
   Только когда они уже шли обратно в "Гарцующий пони", Вена спросила:
   - Ты чего ж продаешь приворотное зелье? Думаешь, без тебя люди любить и не смогут-то?
   - Смогут, - Кир улыбнулся и повернулся к Вене. - Да только я продаю им не приворотное зелье, а надежду.
   - Как это?
   - А вот так. Это обычная подкрашенная вода. В ней ни грамма зелья или заклинания. Но люди верят, что это приворотное зелье. Покупая его, они поселяют надежду в свое сердце, что станут любимы. И по этому уже поселяют в себя уверенность. Начинают следить за собой, стараться подходить этому человеку, которого хотят околдовать.
   - Но так они не будут знать, что сами добились своего возлюбленного... - грустно сказал Вена.
   - Но зато они сами его и добьются. Без моей помощи. А я всего лишь зарабатываю этим, наживаясь на людских чувствах. А теперь посмотри вперед.
   Кир кивнул головой вперед, и Вена перевела свой взгляд.
   Маленькая девочка плакала. Ее коленка была разбита, из ранки сочилась кровь. Но вот прошло несколько секунд, и к ней подбежала какая-то незнакомая женщина.
   - Ну, девочка, не плач! Давай я полечу твою коленку, - заголосила та.
   Женщина быстро сбегала куда-то, а вернулась с кружкой, в которой была чистая вода. Промыв ранку, женщина взяла подорожник, промочила его и положила на коленку девочке:
   - Это волшебная травка, она быстренько залечит твою ранку. Ну, видишь, кровушка уже и не течет! Как тебя зовут, милая?
   - Анюта... - всхлипывая, но уже с улыбкой на лице, сказала девочка.
   - Где ты живешь, Анюта, я тебя провожу...
   Женщина помогла девочке встать и пойти к дому.
   Вена зачарованно смотрела на эту сцену, в ее глазах пылали искорки.
   - Видишь, - серьезно сказал Кир. - В мире еще есть добро. Просто его нужно увидеть.
   Вампир благодарно взглянула на него. Казалось бы, что может быть обыденнее! Но порой всего одна встреча, всего один малейший поступок может поселить в нас частичку добра.
  
   - Вена! Твоя Гроза чуть не разгромила "Гарцующий пони"!
   Именно этот крик разбудил вампира на самой заре. Сначала она открыла глаза и просто смотрела в пустоту, а потом до ее мозга дошло, что ей сказали, и она мигом спустилась вниз. Кобыла стояла прямо у порога, а верхом на ней сидел Васька.
   - Вот, мы вернулись... - пробормотал домовой. - Артема потеряли...
   - Последи за Грозой... - негромко сказала Вена, уходя куда-то.
   - Но... Ты даже не накричишь на нас? - Васька уже орал. - Хоть когда-нибудь! Сделала бы то, что тебе хочется, что тебе сердце велит! А не то, что ты делаешь!
   - Если я буду идти на поводу у чувств, - негромко произнесла вампир. - Полгорода умрет. И это в лучшем случае.
   - Но ты фальшива! Да, я не прошу, чтобы ты кровь пила! Но не будь такой... бесчувственной! Она в людях разочаровалась! Видите ли вы! обидели бедняжку! Так ты сама в этом виновата! Была бы собой, тогда бы поняла, что в мире не все черные, даже иначе - все вовсе не черное! И ты глупая дурочка, если обманываешь себя столько!
   Сколько же было злобы и гнева в этом маленьком существе. Лохматый, нахохленный, как воробушек, он не боялся гнева вампира. И Васька готов был отстаивать свои интересы. В его глазках горели слезы, но он боролся. Ведь он хотел сказать то, что давно тревожило его сердце.
   - Да, я себя обманываю! - Вена повернулась лицом к домовому, она уже тоже кричала. - Но разве не вижу я на каждом углу подтверждения своему обману?
   - Ты просто ходишь не там!
   - Нет! Везде все одинаково! И не изменить тебе ничего своим упрямством! Не ты ли по вине людей остался без жилья?! Не тебя ли считают виновником многих бед?!
   - Но я не виню в этом людей! - из глаз домового уже текли слезы. - Потому что виноват я. Что не показал тебе добра в этом мире. Что не тыкал тебя носом в чистоту людей. А иначе ведь ты не хочешь замечать!
   И никто не вмешивался в их разговор, потому что люди не видели домового, а друзья не хотели мешать. Лишь Васька упрямо продолжал спорить с Веной, стоя на лошади.
   - Мы никогда не найдем этой треклятой души, если ты не поверишь в то, что у людей она есть! - выложил свой козырь домовой.
   Словно пощечина... Вена отошла на несколько шагов. Ее лицо горело от обиды... и осознания того, что домовой прав. Но порой так сложно признать свою ошибку. Особенно, если ты вампир, привыкший полагаться лишь на свои чувства и эмоции. Когда рядом нет никого, кто поддержит. Когда приходится бороться против всего мира, чтобы выжить. Потому что они считают тебя не такой, не правильной - ошибкой. А ошибки нужно устранять! Но ты хочешь жить, потому что не представляешь, что будет после смерти. Страх неизвестности пугает тебя. И ты хочешь жить. Снова и снова ты борешься за это право. Против тех, в чьих жилах течет кровь. Обычная кровь обычных людей. Они держатся стадом. Если ты не такой, то ты враг. А против врага сначала пойдет один, а к нему присоединятся все. И если у тебя нет плеча, о которое можно опереться, то ты один. Один против всех. Ты можешь бороться, но они все равно сломают тебя. Если не физически, то морально - это точно. Потому что никто не сможет выдержать, когда против него весь мир. Быть изгоем, постоянно чувствовать на себе смеющиеся взгляды... Противно! Невыносимо! И ты будешь бороться, чтобы стать сильнее. Но с каждым днем вера в чудо начнет умирать. Больно разочаровываться! Поэтому скорлупа - защита от всех, а неверие в добро - щит от новых нападений. Потому что если продолжить верить, тебя снова могут ударить, а это больно.
   Вена развернулась и побежала прочь. Быстрее ветра, туда, где будет холод, где будет ночь, которая выслушает ее, как всегда. Которая ее успокоит блеском своих звезд. Которая погладит ее ветром, теребя длинные волосы, путая их, путая мысли в голове. Вампир снова забудет о боли, причиненной ей людьми. Но почему тогда в голове бьются слова:
   "Мы никогда не найдем этой треклятой души, если ты не поверишь в то, что у людей она есть!"?
   Видимо, потому что это правда.
   Вена тихо плакала, сидя на траве. По полю проносился спокойный ветерок, высушивая ее слезы.
   - Я знаю, как это больно... - горячие руки обняли ее сзади.
   Вена обернулась, встретившись с глазами оборотня. Артем, как всегда, приходит неожиданно. Словно чувствует, когда нужно успокоить дорогого друга.
   - Но продолжаю верить людям. И они мне верят в ответ.
   - Откуда ты знаешь? - спросила Вена.
   - У тебя все на личике написано. Друг всегда поймет друга.
   Артем улыбнулся. Он взял вампира на руки и понес в Безлесье.
   - Странный ты друг, - улыбнулась Вена, глядя в лицо оборотня, а потом откинула прядь волос, падавшую ему на глаза. - Очень странный.
   - Почему это?
   - Слишком понимающий... - грустно сказала Вена. - Слишком заботливый... Слишком красивый... Слишком похожий на меня.
   - Просто я оборотень, - серьезно сказал Артем. - И я должен быть таким. Если мне придется быть другим, то моя сущность сможет стать главной. И тогда многие люди будут страдать и плакать. Поэтому я должен утирать им слезы и зашивать раны на сердце.
   - И ты слишком красиво говоришь, - добавила Вена. - Ты можешь очаровать любую девушку, зачем же ты идешь со мной?
   - Потому что ты меня приручила.
   - Но ты же не зверь, чтобы тебя приручать.
   - Ошибаешься, - горько усмехнулся Артем. - Во мне зверь более дикий, чем те, которых ты можешь встретить. Я - это он. Он - это я. И мне не сбежать от этого. Зверь во мне всегда напомнит о себе, но пока я могу его сдержать - я большей своей частью буду человеком. Но это не отменяет того, что я останусь эти зверем. Не желая такой судьбы, не прося у Бога подобного, я был вознагражден, я был проклят. Мне суждено быть вечным рабом этого зверя. Но пока он слушает меня - и это уже моя маленькая победа. Ты помогаешь мне приручать мое второе "Я".
   - А вот и неправда! - хихикнула Вена, но на самом деле ей было не так и весело.
   Она легонько щелкнула по носу Артема. А потом они вместе направились в Безлесье.
  
   Всего лишь мгновенье... Оно бывает в жизни любого из нас. Когда слезы начинают сами собой литься из глаз. Когда в груди что-то сжалось, что воздух с трудом проходит в легкие. Когда неприятная дрожь проходит по телу. И мы не в силах что-либо сделать с этим мгновеньем. Можем лишь ждать. Ждать, пока пройдет это состояние. Потому что иного выхода мы не видим. Ведь объяснить, что с тобой, нет ни сил, ни желания, а мысли в голове запутались окончательно.
   Сложно любить того, кто не любит тебя. Это больно. Это тягостно. Это невыносимо. Но еще сложнее быть любимому просто другом. Бояться сказать правду, каждый день говоря себе, что завтра сможешь переступить через свой страх. Но приходит завтрашний день - и снова ты не в силах сдержать слово. Ты смотришь, как любимая думает о другом, как она глядит на него. И становится больно. И наступает мгновение, которое происходит с каждым хотя бы раз в его жизни. Когда слезы начинают сами собой литься из глаз. Ком в горле невозможно проглотить, а боль усмирить. Ты плачешь от бессилия. От своей слабости. От отчаяния. От страха. Из-за любви. Не плачь. Все будет лучше. Мир снова станет красочным, когда исчезнет страх. Мир станет светлым, когда уйдет боль. Но тогда этот мир переменит тебя. Однако готов ли ты к таким переменам?.. Вряд ли. Еще не время. Поэтому сиди один и кусай локти от обиды и досады. Но порой лучше пойти и совершить что-то по-настоящему стоящее.
  
   Артем встал с кровати. Голова была тяжелой. Он даже не помнил, как он очутился на кровати. Хотелось мяса с кровью, но чуть прожаренного. И воды, много-много воды. Он еще некоторое время лежал, выбирая, что более важно сейчас: утолить жажду или выспаться. И склонился к первому варианту. Зайдя в ванную комнатку, Артем принялся жадно пить драгоценную жидкость. Как он уставал от всех этих перевоплощений. Как тяжело ему потому было. Но если не впускать в себя волка - можешь больше не стать человеком. Это Артем уже твердо уяснил для себя. И это было-то и плохо. Он не мог понять, кто же на самом деле его истинное воплощение. Волк? Человек? А может, зря Артем старается обуздать себя, быть человеком, примерным и открытым, помогающим всем, кто его об этом просит? Нет, вряд ли. Но искушение отдаться свободе, забыть себя, не думать о завтрашнем дне, о проблемах, жизни... Это искушение так велико! И преодолевать его становиться все сложнее. Лишь она... вампир с черными глазами... Только она держит его в крепких сетях своего совершенства. Он не сможет стать зверем. Никогда. Потому что перед глазами тогда не будет ее лица, а это мучительно больно.
   Артем спустился в обеденный зал. Вена сидела уже за столиком и, глядя в окно, ела кашу с мясом. Оборотень, долго не думая, тут же подсел к ней, заказав себе отбивную.
   - Вкусно? Приятного аппетита, - усмехнулся Артем.
   - Да, пожалуй... спасибо, - медленно сказала Вена, а потом повернула к нему лицо. - У тебя было такое ощущение, что уже сейчас что-то произойдет? То, что переменит твою жизнь... Но так, что у тебя на душе останется горький осадок... И ты ждешь, ждешь! Ждешь! Пока совсем не становится невыносимо! Но ничего не происходит! но точно произойдет! Не сегодня, так завтра...
   - Не знаю... - прошептал оборотень.
   После этих слов дверь в зал распахнулась, и вошли знакомые личности с золотыми мешочками на шеях.
   - Ну вот... - грустно сказала Вена. - Все и близится к концу.
   В этот миг спустился и Кир.
   - Он все знает, - остановила Артема Вена. - И справится сам. Это всего лишь... Последняя страница этого периода.
   - Хорошо, но что будет потом?
   - А потом будет первая страница новой жизни, новой истории... Где будет другое место действий, где будут другие лица... Где начнется что-то новое.
   Они смотрели, как Кир борется. Молнии летали кругом, вихри кружили... А потом все заволокла какая-то пелена, а когда она развеялась, Кир лежал на земле. По его правой щеке текла кровь из пореза. Он встал со стоном и сел рядом с Веной и Артемом.
   - Они забрали ту монетку, - уверенно сказала Вена.
   - Да, - тихо произнес Кир.
   - И что ты теперь будешь делать? - спросил Артем.
   - Я нашел свою душу... - негромко сказал Кир. - Я зря ее искал там. Они всего лишь забрали ту часть, которая никогда бы не стала моей.
   - И где же тогда твоя душа? - спросила Вена.
   - Моя душа - ты, - уверенно произнес темный маг. - Поэтому я чувствовал, что с тобой происходит! Тогда я знал, когда тебе было плохо! Поэтому мне сложно было сосредоточиться, когда мы искали мою душу! В воздухе уже был аромат моей души - твой аромат!
   - Они забрали ту часть, которая бы никогда не стала твоей... - глухо повторила Вена. - Но ты ошибся. Найдя свою душу, ты, наверное, не понял, что и эта ее часть никогда не станет твоей. Рада была помочь тебе, темный маг. Теперь же наши пути расходятся. Мне пора возвращаться в мой мир.
  
   Только бывший светлый ангел, у которого были крылья, но который не имел права их открыть, стоял и смотрел издали, как садится Вена на белую лошадь с черной гривой, а перед ней на седле сидит черный кот.
   - И куда же ты теперь? - спросил Кир, гладя Грозу по белой шее.
   - Я возвращаюсь... В мир людей. В мир, где нет места добру и справедливости.
   Вена ускакала куда-то вдаль. Лишь в лесу завел заунывную песню одинокий волк, пытаясь заглушить боль человеческого сердца...
  
   Алик Бецкой. Весна, 2010 год.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"