За соседним столиком сидит мальчик и слушает радио. Мальчика зовут Костя. Он страдает дефицитом внимания и любит блюз. Костя дипломированный филолог, говорит по-японски и шумно всасывает воздух ртом, прежде чем огрызнуться на какой-нибудь пустяк. Но это все хуета полнейшая. В первую очередь меня удивляет, что из радио, которое слушает Костя, пачкая его уши, льется Секс Пистолз.
Из-за столика слева видна даль, там сидит грустная корова Сережа, живая, здоровая, не мясная и не молочная, а скорее священная. Корова гундосит "так откуда взялась печаль". И так уже третий день к ряду. Хуй бы с ней, конечно, с этой коровой, как бы она не утверждала, что времена качественной рок-музыки прошли. Я слышал, что индусы придумали свой знак качества. Почему его нет ни на фармацевтических средствах, ни на резине, я не знаю.
Напротив меня девочка Лена. Она делает серьезное лицо и мотает головой, всякий раз, как ее динамики вспарывает хриплое "заплачет мать друзья поймут а у подруг найдется друг". Опять Сибирь, ползет этап - отвечает Лена на мой вопрос, как давно она была в родном Краснодаре. Бабка, комнату в квартире которой Лена снимает, плачет каждую ночь. И утром устраивает Лене скандалы, выговаривает за плохое поведение, невнимательность. Чего она хочет? Выпить с Леной водки? Чтобы Лена провела ночь не со мной, а с ней? Чтобы ее морщинистый рот ласкал Ленин пахнущий сигаретой поцелуй? Я не понимаю. Мне становится не по себе, когда я вижу дряблое старческое тело с яркими синими глазами. А в глазах отражается бездонный страх и непонимание. Кто с кем происходит, что, где и когда это было зафиксировано в первый раз. Возможно, скорее всего и вне всякого сомнения, выдающимся советским ученым. И этот страх в пронзительной сини связан с воспоминаниями старика-ученого, не ставшего котом на золотой цепи. Все моря вытекли, остались только луки. Хрупкий дрожащий рот раскрыт, но по глазам вижу, вопроса не будет. Это уже не человек, страшный вопрос не может задать себя самого. Лениной хозяйке повезло. Вчера я уговорил Лену провести с ней вечер и подарить зонтик с алыми цветочками.
С трех сторон на меня сыплются звуки чужих тем. Что ж, я барабанщик. Задаю им ритм. Своими сбивками и квадратами, редкими соло и эротично вращающимися палочками. Однажды пьяный человек в гей-клубе, где я с группой выступал лет пять назад, обещал мне массу удовольствий в обмен на науку так крутить палочки. Я бы и рад, но тот мужик просто хотел потрахаться, к тому же был слишком пьян, чтобы чему либо научиться.
Чего мне не хватает? Стеснительность, не дающая схватить того, кого хочется схватить. Это неумение довольствоваться сосиской хот-дога в руке, когда булочки мерцают на экране телевизора. Красота достижима и постижима, когда ее можно схватить и всласть помять. Так это все ебала, скажу я вам. На самом деле не хватает мне новостей по телеку. Центральных каналов. Чтобы называть их, карамба!, гребанными канальями и кидать за борт по бутылке из-под рома во время каждой рекламной паузы, прогноза погоды или новостей спорта. Причастности не хватает. Знания, кто где марширует, кого жмет и давит, каковы перспективы. Культурный слой должен нарасти, чтобы потом отвалиться готовой формочкой. А так, без телека и новостей, получается полнейший Воландеморт, враг, чье имя и произнести-то в приличном обществе, не схватив пиздюлей, нельзя. Приходится выкручиваться, имитировать что-то, что было так же давно, как Зураб, изваявший по случаю годовщины теракта бетонную коробку с щелью в форме влагалища и бронзовой слезой на месте клитора. Это очень грубо. Американцы плакали. Зураб негодовал. Дареному коню под хвост не заглядывают. А тут заглянули - и не конь вовсе, а кобыла мосластая. Аполитично мыслю. Нигилистом обозвал меня сумасшедший преподаватель истории, сам утопист. Он книгу про Сталина написал. А я прочитал. Десятка два книг про Сталина. Его оказалась одной из самых дерьмовых. Поэтому я не пошел на выборы, когда мне исполнилось восемнадцать. Я использовал свой голос, чтобы имитировать оргазм и получить зачет по истории.
Нужен - не нужен. Да похую, собственно говоря. Ведь, как известно, хуй ровесников не ищет. Я очень нравлюсь взрослым тетям. Напоминаю им их сыновей, в некоторых случаях - не рожденных. Они искренне расстраиваются, узнав, что деньги, которые они дают мне на новую жизнь, превращаются в сигареты и бухло. Не люблю расстраивать людей, но насрать в руку кормящего враньем и обманутым доверием не могу. Они получают то, чего хотят. Я тоже. Их это огорчает, меня нет.
Леночка, оставь зонтик и бутылку мне, сегодня я сам загляну к твоей домомучительнице. А ты пофлиртуй с Костей, а то, боюсь, он зубы в крошево сотрет, разглядывая твой зад, когда ты зависаешь над факсом. Сережу отрави поцелуем, ты же Борджия, я знаю. Лукреция Мудищева. Скажи им своим фрикативом "мальчики, в понедельник будем пить водку, потому что у меня день рождения".
Я скачал мультяшное порно. Смотри, прямо как про нас. Видишь? Тот зеленый - Бука, розовый - Бяка. Та еще, надо сказать, сука, как и ты в совершенстве имитирующая оргазм, не издавая при том ни звука. Они, понимаешь ли, альтерэго друг друга, эти Бяка и Бука. Так что ты иди, а я хочу еще раз посмотреть на их молчаливую войну. Отрубаюшки-баю.