Вирусный коньюктивит через круговой ров и крепостную стену, в самое сердце Центрального Офиса занес корова Сережа.
Однажды он сорвался с рабочего места и вернулся через полчаса с клеткой, в которой бултыхался похожий на малосольный огурец попугайчик. "Григорий Сергеевич", - представил Сережа попугайчика. Леночка настолько резко оторвалась от полива приоконных цветов, что вызвала кавитацию - лейка взорвалась в ее руках, а вода моментально превратилась в перегретый пар. "Ой!" - всплеснув обварившимися ладонями, воскликнула она, - "попугайчик! Какой миленький! А глазки у него так и должны вываливаться? Здорово!". "Вчера один сидел, телевизор смотрел. Тоска! Теперь вот с кексом буду - с Григорием хоть поговорить можно", - разливая водку по стаканам, рассказывал довольный покупкой корова Сережа. "Ну, за Григория", - сказал Костя, опрокинул стакан в себя. Водка попала не в то горло, но Константин мужественно пытался проглотить ее, во что бы то ни стало. Тем не менее, малой доли пошедшего таки носом спиртного хватило, чтобы на запах пришла Наташа. Водки ей, конечно, не хотелось, но повод, чтобы появиться и продемонстрировать новую юбку требовался. "Все пьете? Попугай? Я кошек люблю, они пушистые. Чего у вас попугай безглазый? Бракованный что ли?" - Наташа нависла над клеткой и отклячила обтянутый обновкой зад в мою сторону. "Сама ты бракованная", - отмахнулся Сережа, звеня бутылочным горлышком о край стакана. "Во-во, отъебись от Григоря", - поддакнул Костя. "Смотрите, один глаз он уже склевал, сейчас второй ищет. Если и его слопает, тебе попугая даже с чеком не обменяют, скажут, что так и было", - Наташа с ненавистью глянула на Леночку, так же проигнорировавшую новую юбку. "Да все с ним нор...", - Сережа сфокусировал взгляд на Григрии и осекся. Вскочил, просунул руку в клетку и, чуть не оторвав попугаю голову, вырвал у него из клюва влажно блестящую бусинку глаза. "Возвращать будешь?", - расстроился Костя - до конца рабочего дня он рассчитывал выпить еще немного. "Ща, починим", - Сережа поймал не слушающимся копытом трепыхающуюся птицу и вдавил выпавший глаз в глазницу. - "Во! Как новенький. А на второй повязку замотаю, будет одноглазый Сильвер". "Сильвер был одноногим", - я последнее время ни во что стараюсь не вмешиваться, но иногда сумничать хочется до зуда. "Погоди, у него еще и ноги отвалятся", - капая ядом, прошипела Наташа. "Такой милый. Давайте у нас в офисе такого же заведем. Гриша, скажи "мальчики, давайте пить водку", - поняв намек, Костя тут же налил Лене водки. Все выпили, даже Наташа, хоть ни с кем и не чокнулась. "Нет, Константин, смотри как я его починил. Лучше нового. Видишь?" - Сережа накапал немного водки в поилку Григория. "Э... честно говоря, не вижу", - Костя потер розовые слезящиеся глаза. "Опять не в то горло?" - Леночка заботливо забрала из рук Кости стакан и тут же его допила. "Да я что-то как-то вообще не очень вижу", - шмыгнул носом Константин. Его веки опухли, глаза превратились в мокрые щелочки. "Блядь! Да вы вообще нихуя не видите!" - неожиданно для всех закричала Наташа, с треском разорвала на себе юбку и яростно затрясла лоскутами ткани у себя над головой. - "Так лучше?! Теперь видите?!". "Что там? Я не вижу", - не переставая тереть глаза, спросил Константин. "Кажется, трусы. Черные. Но у меня что-то тоже с разверсткой", - веки Сережи стремительно разбухали. "Уроды", - всхлипнула Наташа и убежала, прижимая к груди обрывки юбки. "Мальчики", - Леночка захохотала, - "Вы такие смешные стали, как коалы. Ой, не могу". "Хватит ржать! Слышь, налей, а? Бутылки не вижу, промахнуться боюсь", - слезы из глаз Кости сменились желтой слизью. "Ой, не могууу!" - Леночка смеялась до слез, а когда наконец попыталась их вытереть, обнаружила, что они не то чтобы не вытираются, но скорее наматываются на кулак. Капая тушью в стакан, Леночка взвыла.
Поняв, что дело дрянь, я поспешил покинуть Центральный Офис, но возле рамки первой линии металлодетекторов меня окликнул директор Женя. Под руку Женя держал Наташу, в трусах и с заплывшей физиономией. "глебандреич, ты сейчас в двести девятой был?" - строго спросил Женя. Врать было бессмысленно, я кивнул. "Вот это чудо", - Женя как доказательством потряс Наташиной рукой, - "у вас заразу глазную подцепила. Вы мне так весь Центральный Офис положите в позу рака. Мне это крайне неприятно, но придется запереть вас на карантин". "Жень, сам с нами запрешься?" - вздохнул я. "Я? Чего вдруг?" - Женя проследил за моим взглядом вплоть до Наташиных трусов. - "Бляяяя!". Женя отпрыгнул от Наташи, торопливо вытер руки о брюки, крикнул "Назад в двести девятую! Оба!" и убежал.
В принципе, карантин прошел не так уж плохо. На следующий день к нам присоединился незрячий Женя. Мы спали по двадцать часов в сутки, запивали антибиотики пивом и стукались лбами. Нас пытались заставить работать, даже принесли клавиатуры с раскладкой Брайля. Но я всех отмазал, потребовав мониторы, рельефно отображающие Брайлевы пупырышки. Однажды попросили выделенную нам собаку-поводыря принести из библиотеки аудиокниг, но их собаке не дали. Со слов собаки, в виду развернувшейся борьбы с пиратством, диски можно слушать только в самой библиотеке. Женя очень расстроился, долго и матерно кричал, порывался вслепую добраться до библиотеки и все-все им объяснить, в результате чего едва не вывалился из окна Центрального Офиса - спасла собака. Потом все смеялись, когда Григорий, про которого уже и думать забыли, сказал "хорррошо сидим".