Герострат, прежде чем сжечь овчарню, всячески ратовал о присвоении деревянной постройке статуса святилища. Греческие власти косились на парня с подозрением. Религиозный фанатизм штука опасная, а этот, который все норовил прибить к хлеву табличку "Эфесский филиал храма им. Артемиды", судя по всему, еще и с головой не дружил. В общем, слали Герострата с его заморочками в шею, даже зуботычины применяли. Тем не менее, сильно накоктейлившись, Герострат таки повесил табличку на ворота овчарни и, не теряя времени, запалил. Все это давно известно и не вызывает никакого интереса. Гораздо занимательнее протокол допроса Герострата следственными органами.
Следователь: ты чего такой копченый?
Герострат: так это, горело там.
С: ты поджег?
Г: нет.
С: ага. А спички-то мы у тебя нашли.
Г: они же сырые, можете проверить.
С: хм, действительно сырые. Значит, не поджигал?
Г: нет.
С: а кто поджег? Кроме тебя этот хлев никому вообще не упирался.
Г: слушайте, вот чего вы ко мне привязались? Я вам сразу сказал - не того берете.
С: ладно, поговорим после пыток.
С: ну-с, можешь рассказать нам что-нибудь новенькое?
Г: с радостью. Вы записываете?
С: записываем-записываем. Продолжай.
Г: я бы и сам вам все в письменном виде представил, но вы же мне руки поломали...
С: ближе к делу. Рассказывай, как поджигал. А мы запишем - наши руки не для скуки, хех.
Г: поджигал спичками. Там в яслях сено лежало, его и поджег.
С: мокрыми спичками?
Г: я их потом намочил, чтобы вы на меня не подумали.
С: ловко придумано. Давай дальше. Зачем спалил хлев? По словам владельца, от пожара погибло два барана, пятнадцать овец и четыре ягненка.
Г: извините, у меня поправка. Храм Артемиды, а не хлев.
С: и что же, по-твоему, делали бараны в храме?
Г: ясно же, что это были жертвенные бараны. Вот я их в жертву и принес.
С: ага. Значится, у нас тут все-таки преступление на религиозной почве. С порчей имущества в особо крупных. Интересно. То есть, хлев...
Г: храм.
С: ...храм ты поджег, чтобы принести жертву Артемиде?
Г: получается, что так.
С: сдается мне, парень, что ты под дурика косишь.
Г: как вы пришли к такому выводу?
С: никто в здравом уме не станет поджигать хле... храм с баранами, чтобы принести жертву. Короче, твой отмаз не катит. Я прекрасно понимаю, чего ты хочешь. Чтобы тебя признали психом, и отпустили на все четыре стороны. Но со мной этот фокус не пройдет. Выбор у тебя простой: рассказываешь мне вменяемую историю и мы тебя казним, или продолжаешь бредить и дохнешь под пытками. Ясно?
Г: более чем. Дайте-ка подумать.
С: думай-думай.
Г: мне, признаться, оба варианта не очень нравятся. Но первый как-то чуть меньше не нравится. Вменяемую версию... мда, задали задачку. А! Я же пьяный был. Залез в хлев, закурил, уснул. Проснулся уже во время пожара.
С: то есть, несчастный случай? Нет, непреднамеренность не пляшет. Но, что пьяный - это хорошо. Что пил? Сколько? С кем?
Г: вино пил. Три кувшина. Один пил.
С: ага, значится, алкоголик. Хорошо. Хроников мы казним на раз.
Г: напился, хотел поджечь храм. В темноте перепутал с хлевом. Когда понял, что не то поджег, тушить было поздно.
С: стоп. Меня нервирует эта путаница. То храм, то хлев, то наоборот. И опять же вопрос - нахрена ты хотел поджечь храм? Пока ничего не вяжется.
Г: ну, философия у меня такая - храмы жечь.
С: то есть, ты у нас идейный алкоголик? Кто-то, значит, в бочке дрочит, а ты храмы жжешь? Ты меня извини, но херня полнейшая выходит. Мотив, мягко говоря, дерьмовый.
Г: я еще три ящика черепах украл.
С: ой, да в жопу твоих черепах. Я с баранами пока ничего понять не могу.
Г: может быть, воспользуемся экстраполяцией?
С: братец, я человек незлобивый, но щас я тебе лично буду ломать ноги.
Г: нет, я в том смысле, что если предположить, что на месте хлева стоял храм Артемиды, роскошнейший и богатый, чудо света, то я бы его все равно поджег.
С: чудо света? Разбежался. Кто б тебе дал? И вообще, мы на упреждающие казни пока санкций не имеем, философ хренов.
Г: не надо обзываться. Мои чувства уже давно превратились в мысли.
С: вот и обмозгуй, каково тебе со сломанными ногами философствовать будет. Последний раз спрашиваю, чего ты хотел?
Г: ну, как все - денег, власти, славы. Но это давно, еще в детстве.
С: все, достал. Напишу, что ты сжег храм...
Г: хлев.
С: ...сжег черт знает что, потому что мудак. Тупой и агрессивный, опасный для общества. Ох, уволят меня.
С: вот, прочитай и там, где "с моих слов записано верно" распишись.
Г: у меня, извините, руки...
С: А, ну да. Уффф. Хрен с ним, сам за тебя распишусь. Жопой чую, уволят.