Лоуренс : другие произведения.

В холодном свете звезд-2. Главы 1-10

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение первой книги. Подверглось незначительной корректировке.//Юная воительница Фела Мерите совершает первое самостоятельное путешествие. Она легко влюбляется и легко забывает. Она убивает, не зная цену смерти. Она жаждет приключений, но не задумывается о том, что не всегда они заканчиваются удачно.//Комментарии приветствуются.
   -А я знаю, что такое счастье!
   -В самом деле? Дашь попробовать?
   -Лучше покажу. Закрой глаза!
   Палящий зной зависшего в зените солнца иссушал землю. Каменистая почва то тут, то там вздымалась утесами, разбросанными по долине. Возле одного утеса, в тени росших вокруг него деревьев били ключи, и здесь можно было обрести относительную прохладу. Одни ключи тут же уходили в землю; другие давали начало бойким ручейкам, которые спустя сотню-другую футов вдруг пропадали в россыпи камней, оставляя выжженную землю томиться в солнечном плену. Однако здесь, у утеса, царило буйство зелени. Деревья обладали широкими, раскидистыми кронами, не чета их собратьям, изредка встречающимся на равнине. По стволам вился дикий виноград, с крупными листьями и столь же на удивление крупными гроздьями ягод. Деревья вкупе с виноградом создавали мощную защиту от солнечных лучей, и, пользуясь этим, возле ключа устроилась молодая парочка - юноша и девушка.
   Оба были почти обнажены, а предметы их гардероба в беспорядке валялись вокруг. Это ничуть не смущало обоих и не отвлекало от той порой бессмысленной, но веселой и эмоциональной болтовни, которая интересна лишь участвующим в ней. Впрочем, имелись и незваные слушатели - двое устроившихся на камнях тригонов, так называемых речных духов. Маленькие человечки, ростом не больше фута, на вид были слегка прозрачны, но одевались на манер крестьян. Болтая ногами, они с любопытством прислушивались к разговору молодой парочки, хотя скорей всего их все же привлекло интересное зрелище нагих любовников. Да и в правду сказать, тихий оазис посреди выжженной равнины нечасто мог лицезреть подобные зрелища.
   Прибывшие не замечали наблюдателей.
   -Зато я знаю, что такое счастье, - говорил молодой человек, блондин с ярко-синими глазами.
   -Что с того? Ума тебе это знание явно не добавило, - рассмеялась девушка. У нее был глубокий певучий голос и завораживающий смех.
   Но юноша чуть нахмурился:
   -В смысле? Ты может пояснишь, Фела?
   -Пожалуйста. С тех пор, как ты, по твоим словам, счастлив, твое лицо все чаще принимает совершенно идиотские выражения. Право, раньше оно было куда более одухотворенным.
   -Ну, страдания облагораживают душу и все такое, а счастье, видимо, приводит к безумству. Что тут сказать? Когда я смотрю на тебя, мне хочется улыбаться, потому что я счастлив, на самом деле безумно счастлив видеть тебя, быть с тобой, любить тебя.
   -Ах, как это скучно, слушать одно и то же, - надула губки девушка, отворачиваясь.
   -Скучно? Фела, скажи, неужели же тебе скучно? Нет, я серьезно хочу знать - что ты чувствуешь? И знаешь, я никогда не поверю, что ты лишь скучаешь.
   -Нет, конечно, не скучаю. Но если ты придумаешь что-нибудь смешное, будет гораздо интересней.
   -Вот как? Давай, может, я покажу тебе, что такое счастье?
   -Ну... Давай.
   -Закрой глаза. Так. Не подглядывай. А теперь смотри.
   Пока девушка сидела с закрытыми глазами, юноша сорвал широкий лист винограда и, положив его на ладони, зачерпнул воду из ключа. Фела открыла глаза.
   -Смотри! - Прикусив губу, сказал юноша, и она на мгновение склонилась к его ладоням. В какой-то миг ей стало на самом деле интересно, что же она увидит в зыбкой, темно-зеленоватой воде- возможно, свое отражение? И тут ладони захлопнулись, на девушку брызнула вода. Юноша расхохотался, довольный розыгрышем.
   -Потрясающе смешно, - протянула она, стряхивая капельку с кончика носа. - А теперь моя очередь. Закрывай глаза!
   Ярко-синие глаза захлопнулись. Девушка потянулась к той же виноградной лозе, сорвала несколько ягод винограда, еще зеленых. Потом склонилась к юноше, чуть коснулась его губ своими алыми губками и, когда он уже предвкушал жаркий поцелуй, впихнула пару ягод в рот.
   -Ты что! Они ведь кислые!
   -Ничего, - она вновь смеялась. - Тебе кислое полезно. Может, хоть вид станет поумнее.
   Тригоны потихоньку тоже хихикали в ладошки, а девушка вдруг засобиралась.
   -Пойдем. Там Гред скучает.
   -Бьюсь об заклад, он спит и видит сладкие сны, а мы заявимся и разбудим его.
   -Может, и не спит.
   -Наверняка спит.
   Юноша состроил кислую мину, пережевывая зеленый виноград.
   -Так пойдет?
   -Так лучше. А то я ведь глупею вместе с тобой! Нам уже давно пора вернуться к Греду, а мы маемся дурью.
   -Ну, если это так называется, то "маяться дурью" - мое любимое занятие, - прошептал он, притягивая ее к себе.
   Девушка закатила глаза, отстранилась.
   -Равен, солнышко, я ведь понятно сказала - пора собираться.
   Маленькие наблюдатели разочарованно заболтали ногами, однако молодой человек не спешил сдавать позиции.
   -Куда? Здесь по крайней мере прохладно. Ты ведь не хочешь сказать, что готова ехать дальше прямо сейчас?
   Фела взглянула на тени и вздохнула.
   -Ладно, тогда как раз есть время вымыть косы.
   -Скажи-ка, а зачем тебе такие длинные волосы? Нет, это очень красиво, я просто без ума от твоих волос, но в странствиях за ними ведь сложно ухаживать. Ладно бы ты жила во дворце...
   -Пожалуй, ты прав... Но такие же косы были у матери. И у меня рука не поднимается отрезать их.
   -А почему - были? Ведь русалки тоже живут столетия.
   -Мать умерла, когда я еще была ребенком, - тихо сказала она. - Я даже не знаю - из-за чего, потому что тогда еще ничего не понимала. А потом погиб отец. Тогда я была в подростковом возрасте.
   -Кто же тебя воспитывал потом? Брат?
   -Да жила себе в нашей школе, потом одно время была при дворе - король мне дальний родственник, как-никак. А брат забрал в наше карре потом, когда сам стал совершеннолетним.
   -Интересно. Ты расскажешь, что это за школа?
   -Что-то ты больно любопытный.
   -Ты дорога мне и я хочу знать о тебе все.
   Фела чуть фыркнула.
   -А ты не задумывался о том моменте, когда мы достигнем цели нашего путешествия? Ведь там нам придется расстаться.
   Его лицо враз помрачнело.
   -Конечно, я думал об этом. Пока это лишь где-то в далеком будущем...
   -В каком еще далеком будущем?! - перебила она. - Я думаю, мы придем в Дальноречье самое позднее к концу лета. В День начала листопада будет слет рофендил, и я не собираюсь его пропускать.
   -Что за слет?
   Прикусив губу, она поняла, что сболтнула нечто лишнее. Не стоило посвящать этого смертного в дела рофендил.
   -Неважно.
   Она лишь один раз была на всеобщем собрании рофендил, куда допускались только достигшие совершеннолетия представители рода. Сейчас в ее памяти всплыли высокие колонны из драгоценных камней, украшавшие зал собраний и ложи, каждая для своего семейства. В их родовой ложе было около десятка мест, а будут лишь она и Гронтон - единственные оставшиеся в живых из рода Мерите. Их ложа почти в центре - ведь в их жилах течет королевская кровь. Что скажут рофендилы, когда узнают - если узнают - что их принцесса, одна из наследниц трона, стала любовницей человека?! Это ниже достоинства рофендил, расы бессмертных воинов, не знающих смерти от старости и погибающих лишь в бою. Уголки губ рофендилы опустились, инстинктивно, не замечая этого, она отодвинулась от молодого человека.
   -Что случилось? Почему ты вдруг расстроилась?
   -Ничего. Все нормально.
   -Послушай, Фела. Я вообще давно хотел сказать, но как-то не решался... Знаешь... -Корелонец замялся, собираясь с духом. - Может, сейчас уже поздно спрашивать, но... Короче... Что, если у тебя будет ребенок? Ты ведь...
   -Что?! - ее глаза настолько округлились, что Корелонец на какое-то время потерял дар речи.
   -Ну, уж не знаю, как у рофендил, - после паузы заговорил он, - а у людей от этого бывают дети. Иногда, конечно.
   Фела откинула голову и звонко рассмеялась.
   -Как же вам непросто, людям, - сказала она. - Неужели ты мог подумать, что у нас могут быть... что мы... что я... Нет, это настолько неслыханно...
   Равен молча смотрел на нее. Ее смех задел его чувства.
   -Нет. Мы живем сотни лет. Наверное, чтобы компенсировать это, рофендилы, также, как и эльфы, способны забеременеть лишь одну неделю в году. Все остальное время мы можем заниматься сексом, не думая о последствиях в виде детей.
   -Как у вас все интересно, - Равен испытывал облегчение и одновременно неизвестно откуда взявшееся разочарование. Тригоны испытывали похожие чувства, поскольку надеялись на интересное зрелище, а не на досужие разговоры.
  
  
  
   Несколько дней все было хорошо. Несколько дней царила идиллия. Греда ничуть не задевало и не раздражало стремление возлюбленных к уединению по ночам и во время дневных привалов. Поскольку остановки каждый раз затягивались, за день путники преодолевали небольшие расстояния. Однако Греду и в голову не приходило торопить молодежь.
   Корелонец был счастлив; его счастье, это переполняющее чувство восторга, иногда смахивающее на щенячью радость, немного раздражало рофендилу. Он полностью растворился в любви к девушке, а она принимала эту любовь с присущей ей прохладцей. Пожалуй, она была бы не против, если их близость ограничилась лишь утренним приключением. Однако это не устраивало Корелонца. На самом деле Фела боялась зарождавшегося в ней самой чувства, боялась той близости, не только телесной, но и духовной, которая все больше и больше начинала связывать ее с Корелонцем.
   Еще больше ее раздражало то, что он стал занимать много места в ее мыслях и чувствах. Она уже нуждалась в нем, скучала по нему, думала, любовалась...И вместе с тем он раздражал рофендилу. Они занимались любовью ночью, отойдя подальше от костра, чтоб не мешать ночному покою Греда; они уходили со стоянки во время дневных привалов; Равен вообще старался как можно чаще хотя бы прикоснуться к красавице, вдохнуть аромат ее белокурых волос, юной кожи. И зачастую доставал этим рофендилу, начинавшую злится на его ненасытность.
  
  
   Теперь их путь пролегал через обширные пастбища, виноградники и возделанные поля. В этих землях жили вперемежку - люди, эльфы и яры. Каждый занимался своим делом и не лез к соседу. Люди занимались земледелием, яры пасли скот, эльфы добывали многое необходимое для жизни колдовством и с помощью слуг эо. Их жилища были скрыты от глаз путников, зато отдельно стоящие хутора людей и деревни яров встречались часто. В этих краях не редкость были смешанные браки, и, как следствие, полукровки с подчас удивительным сочетанием кровей разных рас.
   На оживленной дороге, по которой то и дело сновали местные жители, попадались трактиры. Однако стояла жаркая погода и иногда путники пренебрегали крышей над головой, предпочитая ночевку под открытым небом сомнительному комфорту гостиниц. Иной раз хозяева прибегали к различным уловкам, чтобы завлечь постояльцев, но их усилия не всегда производили впечатление на путников. Впрочем, как-то раз им встретился одинокий всадник. Окинув внимательным взглядом странников, он предложил им ночлег.
   -Доброго пути вам, господа хорошие, - сказал он. - Не хотите ли заночевать у меня? Мой дом неподалеку отсюда, и в нем найдутся комнаты для вас, а для лошадей место в стойле.
   -Вы хозяин постоялого двора? - спросил Гред.
   -Нет, конечно же нет. У меня есть свое хозяйство, несколько стад коров и овец, пастбища и поля. Но я могу приютить путников на ночлег, мой дом достаточно просторен для этого. Если захотите и все вас устроит, можете дать несколько монет за постой, если у вас нет денег - не страшно, мое предложение остается в силе.
   После упоминания о деньгах Фела поняла, что это предложение вряд ли окажется западней. Открытым лицом незнакомец вызывал расположение к себе. Переглянувшись, странники согласились.
   Их ждал гостеприимный прием и шикарный ужин, накрытый на открытой террасе. Помимо хозяина, в доме обитало еще много народа - жена хозяина, дети, несколько работников и пара служанок. Была и еще пара чужеземцев, несмотря на слова хозяина, что он не часто принимает приезжих. Ужин подходил к концу, когда вдруг появился новый странник. Казалось, никто не проезжал по широкой дороге, ведущей к усадьбе, но вдруг из-за деревьев у ограды возник вооруженный эльф.
   По крайней мере, это был эльф с первого взгляда. Однако войдя во двор, он вдруг удивленно воскликнул, глядя на Фелу:
   -Надо же, кого я вижу! Это ведь Легкое Перышко, собственной персоной!
   Мгновение девушка глядела на него в удивлении, потом рассмеялась.
   -А это неуклюжий Тарто! Надо же, какая встреча!
   Она вышла из-за стола и они по-дружески обнялись.
   -Ну, меня давно так никто не называет, - добродушно заметил он. - Но прости, юная принцесса, - он заговорил вполголоса, - возможно, ты тут инкогнито...
   -Меня тоже давно никто не называл Легкое Перышко, - чуть прищурила глаза Фела. - Поэтому ты никакой тайны не выдал.
   -Я рад. В жизни бы не подумал, что встречу тебя столь далеко на Востоке! Надо же, я просто глазам своим не верю! А ты стала еще красивее, если только это возможно.
   -Спасибо, а ты, пожалуй, еще возмужал, если это возможно, - рассмеялась она. - Я очень рада тебя видеть, Тарто. Сколько лет прошло с тех пор, как мы учились у мэтра?
   -Не знаю, не знаю, я давно потерял счет годам. Когда все время в пути, трудно вести счет дням, а ведь из них складываются годы. А ты, моя высокочтимая госпожа? С кем ты путешествуешь? С Гроном?
   -Нет, вон мои спутники.
   -Кто? Неужели люди?! Фела, не хочешь же ты сказать, что ты в такой дали от дома без брата и путешествуешь с людьми?!
   -Я уже взрослая, Тарто, За те года, которым ты потерял счет, я стала совершеннолетней.
   Тарто покачал головой.
   -Прости мои необдуманные слова, принцесса. Это, конечно, не мое дело. Но в Свете сейчас очень опасно, а ты еще недостаточно опытная рофендила. Плюс наследница трона....
   -Я всего лишь где-то одиннадцатая в очереди на трон.
   -Тринадцатая, прошу прощения, тринадцатая. Но за тобой все равно может начаться охота, Фела. Куда ты следуешь, можешь сказать?
   -Тебе могу, Тарто. Хотя впрочем не думаю, что я кому-то нужна и за мной начнется охота. Мы едем на Восточное побережье.
   -Едете? Ты хочешь сказать, что ты передвигаешься, как обычный землеход?
   -Да, Тарто. Не делай такой потрясенный вид.
   -Скажи, а куда на Восточное побережье? Надеюсь, не в Эридорн?
   -Что еще за Эридорн?
   -Значит, не туда?
   -Ну конечно нет! Мы следуем в Дальноречье.
   -Это совсем рядом, - покачал своей крупной головой рофендил. - Лучше бы тебе туда не соваться, принцесса.
   -Отчего же?
   - Ты не знаешь? Фела, неужели Грон ни о чем не предупреждал тебя?! Прости, может я и не правильно сейчас поступлю, но мне кажется, твоему брату следовало это сказать. Правитель Эридорна - некий Картот, и он злейший враг Гронтона. Мы когда-то неслабо насолили Картоту, а на Грона у него отдельный зуб. Он не остановится ни перед чем, лишь бы отомстить ему. Фела, ни в коем случае, ни под каким предлогом не заглядывай в Эридорн. И не называй в соседних землях свое имя. Потому как ненависть, которую Картот питает к Грону, может перекинуться на тебя!
   -Хорош, Тарто, я учту,- Фела ни разу не слышала про Эридорн. Она лишь догадывалась, что у ее брата есть свои счеты со многими сильнейшими Света, и что он не рассказывал ей об опасностях, которым подвергался.
   Они еще вполголоса поговорили, вспоминая время, проведенное вместе, когда оба в числе нескольких учеников обучались у старейшего из рофендил. Фела была по рождению выше Тарто, и он вместе с несколько панибратским отношением выказывал ей почтение, как особе королевской крови. К тому же он искренне восхищался ее красотой. Сам он был широк в плечах и коренаст, бычья шея, мощный торс и длинные крепкие руки выдавали в нем опытного и тренированного бойца.
   А вот в воинских качествах рофендилы он сомневался, и после нескольких кубков вина выказал это сомнение.
   -Нет, я все-таки никак не поверю, что твой брат мог отпустить тебя одну, - качая головой, сказал он.
   -Она не одна. Она с нами, - возразил Равен, которому не особо нравился этот рофендил. Это было закономерно - как и все встреченные им рофендилы, Тарто смотрел на людей сверху вниз.
   -Уж прости мне мою откровенность, дорин, но боюсь, вы недостаточная охрана для такой девушки.
   -Мне не нужна охрана, - вскинула голову Фела. - Забыл разве, что я тоже обучалась у мэтра? Я могу с закрытыми глазами сражаться и не пропущу ни одного удара.
   -Да-да, Фела, никто не спорит, - умиротворяющее сказал Тарто.
   -Я вижу, ты сомневаешься. Так давай проверим сейчас! Я выстою против тебя с закрытыми глазами!
   -Ой, госпожа, это достаточно трудно! Я не даю форы в бою даже прекрасным девушкам, ты ведь знаешь.
   -Хватит болтать, - Фела вскочила, задетая за живое. - Пошли!
   -Ты на самом деле этого хочешь, моя принцесса? Может, вино раззадорило тебя?
   -Нет, не вино. Ты! Пойдем, Тарто!
   Они вышли на середину двора. На мечах Тарто отказался драться, и в качестве оружия они выбрали себе длинные шесты. Обоим завязали глаза - Тарто настоял, чтобы условия были одинаковые.
   Все домочадцы и постояльцы окружили их широким полукругом, предвкушая интересное зрелище.
   Фела всегда хорошо запоминала местность, причем для этого ей достаточно было лишь одного беглого взгляда. Сейчас она тоже уже неплохо ориентировалась во дворе, а перед тем, как ей завязали глаза, еще раз прикинула размеры площадки, где им предстояло сразиться. Теперь она знала, сколько шагов в ширину и длину будет это площадка, где начинается изгородь, а где столы и зрители.
   -Ну что ж, я готова, - сказала она, раскручивая шест в руках.
   Тарто не ответил. Никак поменял уже позицию, подумала Фела. Она остановила шест, чтобы не пропустить ни один звук. И уловила шорох. Какой-то неясный, находящийся где-то на грани сознания звук, настолько тихий, что возможно, он лишь почудился. Но вместе с неким чувством, которое сама девушка не знала даже как назвать, возникла твердая уверенность, что Тарто находится слева от нее. Она напала, стремительно и молниеносно. Расчеты оказались верны, только вот Тарто не удалось застать врасплох. Ее шест наткнулся на его защиту. Рофендил действовал быстро и четко. Его удары были короткими и выверенными. Стоило бы сначала выяснить его тактику, однако разгоряченная Фела сразу стала атаковать.
   -Неплохо, очень даже неплохо. Но Фела, тебе мешают эмоции. А в бою их быть не должно. Ни страха, ни гнева, ни-че-го. Только холодный расчет. Чтобы. Ты. Могла. Нащупать. Слабое. Место. Противника.
   Он говорил с паузами, отбивая удары, меняя стойки, нанося ответные выпады. И в момент окончания фразы Фела вдруг ощутила шест на плече. Тарто сдержал силу удара, и все же это прикосновение означало, что ее защита пробита.
   -Ну как? Довольно? - осведомился Тарто.
   Прикусив губу, девушка мотнула головой. В последующую минуту зрители не могли уследить за развитием поединка - столь быстро двигались противники.
   'Я не знаю насчет эмоций, знаю лишь, что я смогу ответить тем же. И сделаю все, чтобы победить'.
   В какой-то момент она смогла его прижать к ограде. Однако рофендил, оттолкнувшись шестом от земли, прыгнул, оказавшись за спиной Фелы. Она чувствовала, что если вначале он все-таки сражался не в полную силу, несмотря на слова, что форы не дает, то теперь ему пришлось всерьез применять свое умение и выдержку. Усмехнувшись, она сделала вид, что отступает под его ударами, и даже на какой-то миг качнулась, как будто потеряв равновесие. И, когда он воспользовался этой мнимой слабостью, резко ударила.
   Шест попал в голову Тарто. И этот удар был значительно сильнее, нежели тот, которым он задел ее плечо.
   -Ой, извини, - растерянно сказала Фела, гнев которой мигом улетучился. - Я не ожидала, что попаду.
   -Я тоже, - криво усмехнулся Тарто, стягивая повязку с глаз.
   -Никто из вас не дает уроков? - спросил хозяин. - Пожалуй, мне и моим детям не помешало бы у вас подучится.
   Потом застолье продолжилось. Уже где-то ближе к полуночи Тарто вдруг обратился к Равену.
   -Ты знаешь, что за девушка тебе досталась? Береги ее, дорин, как зеницу ока, ведь ей может угрожать нешуточная опасность.
   Равен лишь кивнул, но эти слова остались в его памяти.
  
  Глава 2
   Прошло около двух недель. За это время странники преодолели относительно небольшое расстояние. Гред иногда вздыхал, провожая взглядом молодых людей, удаляющихся подальше от стоянки. Однако он утешал себя отсутствием погони: "Ежли б кто гнался, то уж раз десять настиг, как пить дать". А так путешествие проходило без неприятных неожиданностей. Пожалуй, эти две недели вообще были самыми мирными и счастливыми для трех странников с момента их знакомства.
   И вот разразилась буря.
   Корелонцу не хотелось заезжать в трактиры; он слишком ревновал рофендилу и болезненно переживал любой взгляд, брошенный на нее. А воительница, заметив это, зачастую стала настаивать на ночевках под крышей. Ее поддерживал Гред. Однажды уже под вечер они увидели жестяную вывеску, на которой изображался вертел с мастерски изображенным (в смысле, для пробуждения аппетита) поросенком и стрелкой, указывающей направление к местонахождению вертела.
   -Смотрите, туда отходит наезженная колея, - заметил Гред, указывая на дорогу. - Никак трактир приличный. Поедем?
   -Зачем? Мы прекрасно переночуем и под открытым небом, - дневная жара еще не спала, и Равен лениво обмахивался веточкой.
   -Я думаю, там недурно кормят, - стоял на своем северянин.
   -Мы и так не голодаем.
   -Ага, только мне до чертиков надоело готовить каждый вечер ужин. Знаешь, это уже моя мечта - сесть за накрытый стол и поесть, не заморачиваясь до этого приготовлением пищи.
   -Что ж ты раньше не сказал, - немного смущенно ответил молодой человек. - Не скажу за наличие стола, а приготовление ужина я вполне мог бы взять на себя. Ладно, поехали.
   "Там наверняка будет жарко и душно", - думала рофендила, которую тоже разморила жара. Тем не менее девушка мысленно согласилась на право Греда получить готовый ужин и кивнула, подтверждая выбор спутников.
  
   Во дворе перед таверной стояло несколько лошадей. Слуги сноровисто уводили коней в конюшни. Странники спешились, ожидая, пока до их животин дойдет очередь. Гред поскорей отдал поводья и поспешил внутрь дома, а молодые люди и здесь отстали от охотника.
   -Я чувствую себя совершенно бессовестным малым, - сказал Равен. - Как-то и в голову не приходило, что Гред постоянно готовит нам еду. Ничего, завтра я сам приготовлю ужин. А ты, Фела...
   -Ты знаешь, стряпня - это не для меня, - перебила рофендила.
   -Я не об этом, - слова девушки заставили усмехнуться молодого человека. - Я знаю, о чем еще Гред мечтает. О том, чтобы ты спела и сыграла на арфе. Он часто вспоминал твою игру, пока мы были в Юнор-Ю.
   -У меня нет арфы.
   -Ты и без нее не сфальшивишь, верно? И я тоже очень хотел бы тебя послушать.
   -Ладно. Мы и так с тобой эгоисты хоть куда. Договорились - завтра ты готовишь сногсшибательный ужин, а я беру на себя музыкальное сопровождение вечера.
   С этими словами Фела толкнула дверь таверны.
   -А что, ты имеешь что-нибудь против? - донесся зычный голос. - Ты, лысая харя, объяснись-ка поподробней.
   Трое верзил теснили Греда. Замызганная одежда и полный комплект вооружения выдавали в них проезжих. Пара служанок второпях убирала со столов, откуда, видимо, уже ретировались другие остановившиеся в гостинице. Лишь в углу торопливо глотал еду постоялец, по виду зажиточный гном.
   -Да я уже все сказал, чего непонятного-то?
   -Эй, господа хорошие, что за проблемы с нашим другом? - Равен вышел на середину зала, заткнув руки за пояс.
   Молодчики оглянулись.
   -Э, да ты не один, похоже, - заговорил один из них. Окинул оценивающим взглядом молодого человека, чуть прищурив глаза, отметил меч на боку. Затем перевел взгляд на рофендилу. Вгляделся на мгновение - и удивленно присвистнул.
   -Ребята, ну-ка угомонитесь. Тут дамочка, похоже.
   -Ну, может, хоть она объяснит, куда они едут.
   -В Галагахел, - процедила сквозь зубы рофендила. - А вы, часом, не туда же?
   Обладатель зычного голоса, а заодно и густой бороды, явно передумал затевать ссору.
   -Неа, мы как раз оттуда, - довольно миролюбиво ответил он. - А зачем вам туда? Никак, в наемники поддаться собрались?
   -Почему ж и нет? Как раз в наемники, - подал голос охотник.
   -Ну, тогда это плохая затея. Там сейчас наемникам особо не платят. Купцы все плачутся, что разорены.
   -Может, вы нам расскажете, что к чему в этом Галагахеле? - Гред явно обрадовался, что ссора стала затухать.
   -Отчего ж нет? - окидывая Фелу хищническим взглядом, проговорил тип с голосом и бородой. Впрочем, борода являлась неотъемлемой деталью облика и его приятелей, поскольку в них наверняка текла кровь гномов. Но тем не менее вся троица относилась к полукровкам, и человеческие черты причудливо смешивались с гномьими. - Эй, хозяин! Тащи-ка лучшее вино сюда, да поживее!
   Вино появилось быстро; также хозяин клятвенно заверил, что кушанья начнут подавать через пять минут.
   Дружелюбие рофендилы, не ставшей провоцировать потасовку, объяснялась даже не тем, что к троице задир присоединилась еще пара их товарищей, а лишь уважением к Греду. Равен же отчасти испытывал даже некоторое удовлетворение. "Что ж, в следующий раз не будет желания останавливаться в гостиницах". И вправду, охотник мысленно плевался, принимая кубок вина из рук трактирщика. "На кой ляд меня сюда потянуло? Сейчас ночи такие, что даже огня можно не разводить - и так жарко будет. А тут... Да, еж ли они будут на Фелу так посматривать, глядишь, и здесь жарко будет, не то слово. Эх, куда ж мы заехали-то?"
   -И что стряслось с купцами? Отчего они вдруг разорены оказалися? - Вслух спросил великан.
   -Вы что, ничего про гидру не слыхали? - спросил разговорчивый малый.
   -Что за гидра? - Теперь заинтересованность в голосе Греда была совершенно искренней.
   -Уж несколько лет, как появилась. Нападает на караваны, окрестные деревни в покое не оставляет. Купцы из города носа не показывают, так что наемники им не нужны. Ступайте вы лучше в разбойники, что у отрогов Черных гор обитают, там больше куш можно сорвать.
   "Уж не будете ли вы сами из разбойников Черных гор", - подумала Фела, вглядываясь в загорелое наглое лицо советчика.
   -Как же так - на караваны гидра нападает, а разбойников не трогает? - вслух спросила она.
   -А вот так оно и есть, дори. Не веришь - проверь, когда в Галагахел доберешься.
   Куцее объяснение, что и говорить. Однако рофендила не стала настаивать на более подробном. Прислуга накрыла столы для приезжих, и странники поспешили за свой стол, прервав разговор с задирами.
   Во время ужина тип с зычным голосом отпускал комплименты, более напоминающие сальности, в адрес рофендилы. Феле очень хотелось послать его куда подальше, а заодно его дружков, дружно гогочущих над высказываниями приятеля. Лишь взгляды Греда останавливали ее. Рофендила сдерживалась и иной раз даже отвечала что-нибудь вежливое. Поскольку выдержки ей было не занимать, недовольство не проглядывало наружу. В результате Корелонец мрачнел все больше и больше. Он не замечал взглядов Греда, возможно, потому, что сидел рядом с охотником, но скорей всего из-за ревности, которая не давала ему трезво рассуждать. Не замечая вкуса великолепно приготовленной зайчатины и даже не оценив по достоинству пару блюд, достойных привередливого гурмана, молодой человек хмурился, одергивал рофендилу, и тем самым злил ее.
   -Ладно, нам пора, - сказал он сразу, как ужин был окончен. - Пойдем, Фела.
   Фела на мгновение остолбенела от такой наглости - подумать только, этот крестьянин решил, что может командовать ею! Потом она улыбнулась, скрыв за мягкой улыбкой раздражение:
   -Ступай. Я, пожалуй, еще немного посижу.
   -Может, заказать еще вина? - предложил Гред. - Вино тут очень даже неплохое!
   -Давай, - тут же поддержала девушка.
   Корелонец обнял ее за плечи.
   -Пойдем, Фела, - упрямо повторил он. - Завтра рано вставать.
   Рофендила резко стряхнула его руку.
   -Я же сказала - ступай!
   -Ладно, Равен, ты иди, а мы еще посидим, - подытожил северянин.
  
  
   Сжав зубы, мрачнее тучи, Корелонец удалился из зала. По правде сказать, Гред тоже собирался на боковую, но не оставлять же хрупкую нежную воительницу наедине( если не считать появлявшихся иногда слуг) с пятью громилами?
   Сама рофендила задумчиво поигрывала вилкой, даже не замечая наполненного бокала. Слуга, принесший вино, собрался удалиться, когда Фела остановила его:
   -Послушай, любезный. У вас есть еще свободная комната?
   Приехав в гостиницу, они остановились в двух комнатах - одну занял Гред, другую Фела с Корелонцем.
   -Да, дори, думаю, найдется.
   -Хорошо. Приготовь мне отдельную комнату, - распорядилась она. - И погрей воду, я хочу вымыться.
   Они выпили еще вина. Рофендила чуть пригубила свой бокал, рассеянно слушая охотника. Гред пустился в воспоминания, разгоряченный молодым вином. Он рассказывал, какой хмельной мед готовили в его деревне, и как ему не хватает теперь этого меда, вкус которого незабываем и неповторим, а также родной деревни и семьи.
   Фела иногда кивала - это был весь ее вклад в разговор. Вечер получился грустным, и вскоре девушка поднялась, пожелала всем приятных снов и удалилась. Зайдя в комнату к Корелонцу, она молча, не глядя на молодого человека, начала собирать свои вещи.
   Равен лежал на кровати, закинув руки за голову и неподвижно наблюдая за ее действиями. Фела взяла плащ, вещевой мешок, седельную сумку - все свои пожитки.
   -Что ты делаешь? - спросил Корелонец.
   Фела направилась к двери.
   -Что ты делаешь, ты можешь ответить? - повысив тон, повторил он.
   -Я ухожу, - нехотя, не поворачивая головы, ответила она. Ей не хотелось вступать в разговор.
   -Почему?
   -Ты не понимаешь?.. Я объяснять не собираюсь. Спокойной ночи!
   -Что случилось, Фела? Почему ты не можешь объяснить? Ты куда-то спешишь?
   Она уже взялась за ручку двери. Помедлив немного, все-таки повернулась к молодому человеку.
   -Я не люблю, когда мне указывают, что и как делать, Равен. И ты это знаешь. Я думаю, нам пора расстаться.
   -Что, вот так сразу? - Равен вскочил и подошел к ней. - Из-за чего, Фела?! Из-за чего? Неужели нам было плохо вместе?
   Упрямо мотнув головой, рофендила отвернулась. И хоть он пытался поймать ее взгляд, это у него не получилось.
   -Равен, я не хочу с тобой спорить. Не хочу объяснять. Не хочу вообще говорить. Мне пора.
   -И ты можешь вот так просто взять и уйти?! Вот так просто, из-за какой-то ерунды расстаться? Неужели все, что у нас было, тебе безразлично?!...
   -А что было, Равен? Несколько ночей, проведенных вместе? Это совсем немного.
   'Совсем немного'! То, что для Корелонца было всем, для рофендилы, оказывается, означало лишь 'совсем немного'. Равен знал, вернее, боялся, что это так, и до признания девушки. И тем не менее эти слова причинили нестерпимую боль. Казалось, глаза застлала белая пелена. Корелонцу захотелось уязвить Фелу, причинить такую же боль, которую испытывал сам.
   -Да, наверное, для тебя это действительно 'совсем немного'. И я припоминаю, как легко ты меняешь партнеров. Сегодня с одним, завтра с другим, послезавтра с третьим. И ни один не останется в твоем сердце, верно? Скажи, ты уже договорилась с тем типом на сегодня?...
   Побледнев, Фела развернулась к нему, замахнувшись рукой. Их взгляды наконец-то встретились. Ей хотелось ударить его, влепить со всего размаху пощечину, но она просто оттолкнула. Рофендила была сильной - намного сильней обычной человеческой девушки, а гнев придал ей еще сил. Корелонец почти отлетел в сторону, рофендила беспрепятственно покинула комнату.
   Равен удержал себя от того, чтобы броситься вслед и извиниться. Он медленно вернулся к постели. Ему хотелось надеяться, что эта ссора никак не отразиться на их отношениях, что завтра все забудется. И ему было очень больно от той мысли, что рофендила смогла столь легко порвать их связь. Всерьез ли это? Ему казалось, он боялся, что да. Он шел к тому, чтобы завоевать юную красавицу, очень долго. А для нее это была кратковременная необременительная интрижка. Равен ничком упал на кровать. Рука, раненная когда-то кинжалом Драупхаог, напомнила о себе глухой болью. Сейчас боль охватила всего юношу. Ради Нее он когда-то вытерпел столько мук, а она легко, не задумываясь, вышвырнула его. И даже если это мимолетная вспышка, Равену было тяжело даже от мысли, что Фела допускает возможность их расставания.
  
   Пожалуй, вся гостиница услышала удар захлопнувшейся за рофендилой двери. Шаги юной воительницы были как всегда бесшумны, зато в общем зале, где сидели еще пятеро приезжих из Галагахела, услышали ее голос, зовущий какого-нибудь слугу.
   -Никак поссорились, - сказал один из приезжих. - Нам везет.
   -Ты б хоть подумал - она наверняка знатного рода. Потом понаедут еще родственнички, мстить начнут.
   -Да не расскажет она никому, не боись. О таком все молчат, я-то уж не впервой.
   Гостиница имела два этажа и широко раскинулась от дороги несколькими флигелями и пристройками. Молоденькая симпатичная рабыня повела рофендилу по длинным коридорам, освещая дорогу масляной лампой. Следуя за ней, Фела начала подозревать, что ей выделили комнату в заброшенной части дома. Эта догадка подтвердилась. Войдя в предназначенную ей спальню, Фела остановилась посередине с некоторой растерянностью, переходящей в раздражение. В небольшой комнате давно не прибирались, и сейчас на полу остались следы размазанной грязи после наспех проведенной уборки. Деревянная кровать представляла собой жалкое зрелище. Серые рваные простыни покрывали продавленный матрас, из которого торчала жухлая солома. Наверняка кровать еще и скрипела, однако рофендила не стала проверять, попросту побрезговав опуститься на нее.
   -Проходи, дори, располагайся, - бодренько пропела девушка, ставя лампу на старый круглый стол. - Вот и вода для умывания, как ты просила.
   -Ты об этих лоханях? Я вымыться хочу, а не просто поплескаться. Скажи хозяевам, пусть приготовят бадью побольше, и про теплую воду не забывают.
   -Дори, у нас, боюсь, не найдется бадьи. Вот, принесли, что было.
   Рофендила сморщилась.
   -Вроде бы приличная гостиница... Деньги за постой берете неплохие...
   -Ну, я лампу оставлю здесь. Во сколько утром завтрак накрывать? - Заспешила девушка, желая поскорее смыться.
   -Знаешь, мне эта кровать тоже не нравится. Можешь раздобыть матрас поновее?
   -Не знаю, дори, сейчас много народу понаехало. Ты бы раньше сказала, что хочешь отдельную комнату, мы бы лучше все подготовили. А сейчас поздно уже...
   -Да, но спать я так не смогу. Давай-ка поищи матрас, а заодно постельное белье другое. К этому и притронуться противно.
   -Хорошо, госпожа, - с кислой физиономией служанка повернулась к дверям.
   -Вода еле теплая. Захвати еще кувшин с горячей водой. И поживее, пожалуйста, а то и впрямь уже поздновато.
   Девушка выскользнула за дверь. Фела не глядя швырнула вещевой мешок на кровать, а меч - куда-то в сторону кровати. Поколебавшись, все-таки опустилась на простыни, продолжая хмуро оглядывать комнату. Поскорей бы принесли горячую воду - купание всегда успокаивало ее. Вскоре рабыня вернулась с постельным бельем, потом побежала за водой. Перестелив постель, Фела принялась потихоньку раздеваться. Оставшись только в тонкой рубашке, закрывавшей ее до бедер, отколола косы, с удовольствием шлепнувшиеся на плечи и полетевшие дальше, вдоль спины и бедер до самых колен. Фела расплела их, расчесала. Густые волосы окутали ее всю, наползли на лицо.
   Вновь раздался стук в дверь, и следом какая-то негромкая возня в коридоре.
   -Ну входи же, - крикнула Фела. Потом подумала, что, возможно, у служанки заняты руки, и сама нажала на дверную ручку. Приоткрыв дверь, она пошла обратно вглубь комнаты, крикнув через плечо:
   -Открыто.
   Кто-то ворвался в спальню и набросил ей на голову мешок. Тут же с каждой стороны ее схватили за руки и повалили на пол лицом вниз. Кто-то еще закрыл дверь. Фела принялась яростно сопротивляться. Лягнула ногой, и босая ступня скользнула по сапогу. Руки крепко держали, несмотря на все ее попытки, освободить их не удавалось. Она изогнулась всем телом, вцепилась зубами через мешок в чье-то плечо, потом резко ударила головой, пытаясь попасть по подбородку. Это ей удалось.
   -Ах ты, тварь, - злобно прошипел мужской голос.
   -Ну давай, давай, держи ее, - сказал державший с другой стороны.
   Сверху попытались навалиться. Она все же выдернула одну руку из обхвата, переместилась набок и перекинула через себя типа, державшего ее вторую руку, попыталась подняться на ноги. Сдернула с головы мешок. Волосы застилали лицо плотной завесой, так что для обзора ей это не помогло. Но Фела уже хорошо представляла себе, кто где находится и куда надо бить. Также поняла она, и кто нападавшие: в нос ударил сильный запах пота, причем не только конского. Сомнений не оставалось: на нее напали те наемники, с которыми она беседовала за ужином. Сзади ее схватили за горло, кто-то другой схватил за волосы и начал наматывать прядь себе на руку. Она чуть отступила назад, опять ударила головой, там сдавленно охнули. Вообще схватка происходила почти в полном молчании, сама рофендила дралась, крепко стиснув зубы, зато нападавшие иногда вполголоса вспоминали чью-то мать. Наматывавший волосы сильно дернул, девушка послушно сделала к нему шаг и изо всей силы ударила ногой в промежность. Нужно было добраться до меча, но согнувшийся пополам насильник так и не выпустил ее волосы, и у нее не было времени освободиться. Один из напавших стоял, схватившись рукой за челюсть, но остальные трое одновременно бросились на нее. Она ударила одного ногой в живот, второму саданула по коленной чашечке. Третий, поняв, что дело принимает не тот оборот, на который они рассчитывали, схватил кувшин с водой и швырнул его в рофендилу. Она попыталась увернуться, кувшин задел ее плечо, изменил траекторию, грохнулся на голову сжимавшего ее волосы парня, разбил тому голову и сам разбился, разлетевшись на глиняные осколки и брызги воды. Фела наклонилась, выхватила из-за пояса обмякшего мужчины нож, отрезала прядь и бросилась к кровати, туда, где стоял меч. Кто-то опять вцепился в ее волосы, за концы, с силой потянул. Она чуть не потеряла равновесие, и, схватившись сама за ту же прядь, потянула на себя. В руках у мужчины остался клок волос. Кое-как дотянувшись до меча, одним взмахом откинула ножны, крутанулась, нанося сокрушительным удар.
   Астойэ просто разрубил одного нападающего пополам, второму рассек бок. Первый упал с каким-то странным захлебывавшимся звуком, другой закричал. Диким, страшным предсмертным воплем, от которого содрогнулся весь дом. Оставалось еще двое. Один, тот самый тип с зычным голосом, схватился за стол, легко поднял его и с диким ревом пошел на рофендилу. Другой, державшийся до этого за челюсть, поспешно ретировался к окну, оказавшемуся ближе, чем дверь. Фела отпрыгнула в сторону, повернулась, оказавшись за спиной у тащившего стол, рубанула его в шею. Тот повалился, стол придавил его, громко стукнувшись об пол. Бросившийся к окну хотел выбить стекло, но Фела одним громадным прыжком перелетела комнату и очутилась рядом. Парень упал на пол, на спину, и странно загребая руками и ногами, принялся отползать от нее.
   -Нет! Не надо! Не убивай меня! - закричал он.
   В этот момент дверь открылась, за ней оказалась куча народа. Первые прибежавшие заслонили проем, еще какое-то количество толпилось сзади, кто-то еще несся по коридору. Все столпились в несколько рядов. Первые, увидев страшную картину, застыли на месте. Кто-то завизжал, кто-то выругался. Вся комната была забрызгана кровью. На полу валялось два трупа, причем один по частям, аккуратно разрубленный по линии талии, а один со странно вывернутой шеей, придавленный столом. Третий нападавший, с разбитой головой, весь залитый кровью, бился в конвульсиях. Огромные лужи крови расползались по полу. Возле окна боком к зрителям стояла почти обнаженная девушка, укутанная волосами, падавшими крупными золотыми волнами ниже колен, так, что лица не было видно. Зато хорошо была видна длинная ножка, выглядывавшая из-под рубашки. Перепачканная кровью, сжимавшая в руках окровавленный меч, девушка была прекрасна и ужасна одновременно. Она повернулась к народу, столпившемуся у дверей, повернулась всем телом, и меч острием уставился на них. Все шарахнулись назад. Девушка отвела волосы от лица, и тут все увидели, что глаза ее горели ярким огнем. Затем она запахнула рубашку, которая, как оказалось, была порвана по середине от горловины до подола. В первые ряды пробился Гред, за ним следом Равен.
   -Фела, с тобой все в порядке? - спросил охотник.
   -Позовите трактирщика, - сказала она, и голос, как ни странно, прозвучал как обычно - мягко, чуть певуче.
   Хозяин, до этого находившийся позади всех, тоже пролез вперед, низко поклонился.
   -Живо приготовь мне другую комнату, - спокойно сказала она. - И новые лохани с водой. Нет, целые бочки. Ты понял?
   -Да, госпожа, будет исполнено, - чуть дрожащим голосом вымолвил хозяин.
   -Остальные - вон.
   Народ хлынул от двери. Остались лишь Гред с Равеном, да лекарь, пролепетавший:
   -Может, здесь кому-нибудь требуются мои услуги? - Бившийся в конвульсиях человек уже затих, остекленевшие глаза его уставились в потолок. Фела бросила на лекаря горящий взгляд, и он поправился: - Я имею в виду, тебе, госпожа?
   -Я в порядке. Убирайся. И вы тоже, - это уже относилось к ее спутникам.
   Не сразу, но все вышли, дверь наконец-то закрылась, и Фела осталась одна с мертвецами. И с парнем, забившемся в угол рядом с окном и так никем не замеченным.
   -Шевельнешься - убью, - сказала ему Фела и принялась одеваться.
  
   Камин мягко потрескивал, рассыпая внутри себя целые тучи искр, на столике возле него стоял большой кувшин с вином. В другое время этого, а также ощущение свежести и чистоты, приходящее после мытья, хватило бы рофендиле, чтобы настроиться на самый благодушный лад, но теперь... Двумя бочками не отмыться от прикосновений грубых рук, державших ее. И десять бочек мало для того, чтобы смыть с кожи воспоминание о крови, которой они были залиты. Нужно будет слетать искупаться, думала Фела, потанцевать с друидами, забыться в их безбашенной пляске. А пока над ней корпел лекарь, перевязывавший плечо. Как выяснилось, схватка все же не прошла бесследно для рофендилы, в пылу боя не замечавшей боли. По телу начали проступать синяки, плечо и нога оказались порезанными.
  
  Глава 3
   Ночь прошла для всех беспокойно. Поскольку достойных помещений не пустовало, Фелу переселили в комнату Греда, а охотник переместился к Равену. Рофендила отказалась общаться со своими спутниками, заявив, что не нуждается ни в каких утешениях. Она заперлась у себя. Сумрак кривыми лапами залезал в комнату с догорающим камином, неясные шорохи будоражили гнетущую тишину.
   Рофендила утопала в широком кресле. Когда начал проходить шок, появилась физическая боль. Следом обрушились гложущие душевные переживания. "Как можно было попасться в такую примитивную ловушку! Я опозорила свой род".
   Юной принцессе не мешал бы сейчас разговор по душам с кем-нибудь, и, несмотря на то, что она не желала никого видеть, разговора все же избежать не удалось.
   "Фела, сестренка, что с тобой случилось?" - "Гронтон?! Со мной... ничего... А как ты... с чего ты вдруг решил, что что-то произошло?" "Я совершенствуюсь в магии, Фела. Хорошо, что ты в сознании, я боялся худшего. Рассказывай".
   Фела почувствовала соленый вкус слез на щеках. Закрыв лицо руками, как будто Гронтон мог увидеть яркий румянец на ее щеках, она старалась подобрать слова, чтобы описать то, что случилось. "Грон, со мной ничего страшного не произошло... Но я боюсь, что опозорила наш род. Никогда прежде я не слыхала о том, чтобы на эльфиек совершали подобные нападения". "А знаешь, почему? - ответ прозвучал сурово. - Потому что, хоть низшие расы способны на такие нападения, но эльфы используют магию, и им это нипочем. Почему ты не прибегла к ней?" Сказать, что Фела почувствовала себя неловко - ничего не сказать. Ей показалось, что комната вдруг качнулась, а затем приступ неудержимого смеха охватил ее. "Магия! Ну конечно, мне следовало прибегнуть к ней, а не драться, как дикая кошка! Тысяча смерчей, какая же я идиотка!". Она даже согнулась от смеха, зацепила скатерть и стоявшая на столе посуда зазвенела.
   Закрытая на засов дверь содрогнулась от сильного удара, затрещала и распахнулась. Гред с Равеном влетели внутрь.
   -Фела, горлица моя, что у тебя опять приключилось? - спросил охотник.
   -Как... как вы-то здесь оказались?..
   Как оказались... Гред и Равен чувствовали себя неловко из-за того, что не уберегли девушку. Рофендила она там, воительница или еще кто, поссорились они или помирились, но она путешествовала с ними, и им следовало находиться рядом, чтобы уберечь от возможных неприятностей. Рассуждая так, они решили остаться караулить возле ее комнаты, несмотря на то, что четверо нападавших уже получили свое, пятый товарищ из шайки оголтелых приезжих еще за ужином напился так, что лыка не вязал, а остальные постояльцы крайне живописно изобразили ужас перед разъяренной воительницей.
   -Мы не хотели оставить тебя одну. Извини...
   Их появление не способствовало воцарению душевного спокойствия рофендилы. "Ты связалась с людьми, и это не пошло тебе на пользу. А я ведь предупреждал! Смерть и смерч! Я полагал, что трудности у тебя возникнут, если ты наткнешься на кого-нибудь, искушенного в магии. А выясняется..." "Грон, ладно, я все поняла. Когда вернусь, обязательно продолжу магическое обучение" , - прервала разошедшегося брата Фела. "Если бы ты знал, насколько я увязла во всем этом", - добавила она про себя, глядя на Корелонца. И, если до этого она еще сомневалась, то в этот миг приняла окончательное решение.
   Спустя минуту мужчины вновь оказались за дверью. Так и провели ночь - Гред с Корелонцем в коридоре, вполголоса иногда переговариваясь, а Фела в комнате в беззвучных беседах с братом.
  
  
   На следующий день все собрались в путь уже когда краюшек солнца показался над горизонтом. Каждый собирался молча, сам по себе. Фела вообще вышла лишь после того, как оседлали лошадей.
   Гред уже сидел в седле. Завидев рофендилу, он выехал за ворота. Корелонец собирался тоже взобраться на коня, но девушка его остановила.
   -Постой, Корелонец.
   Удивленный тем, что она заговорила (он-то думал, что она будет долго дуться), он обернулся к ней. Рофендила неторопливо вдела ногу в стремя и поднялась в седло. Потом повернулась к Корелонцу.
   -Здесь мы расстаемся, - негромко сказала она, глядя на него сверху вниз. - Дальше мы поедем без тебя.
   -Что за бред? Ты что, шутишь? - ошарашено воскликнул он.
   -Я? Нет, не шучу. Ты можешь идти куда хочешь, только не туда, куда мы.
   -Фела, постой, успокойся. Я знаю, что вчера вел себя не подобающим образом и приношу извинения за свою грубость. Больше такого не повторится...
   -Конечно, не повторится. Потому что больше мы не увидимся.
   -Ты так уверенно об этом говоришь, - в его голосе вдруг послышалась ирония. - А что, если я не подчинюсь? Если я последую за вами?
   Фела чуть вздрогнула.
   -Тогда я буду вынуждена убить тебя.
   -Убить? О, ты столько раз уже убивала меня, - рассмеялся он. - Нет, нет, я не сомневаюсь, что ты так и поступишь. Ты ведь запросто прикончила садлского короля, этого мальчишку, который осмелился влюбиться в тебя. Скажи, Фела, ты всегда убиваешь влюбленных в тебя мужчин?
   Вспыхнув от гнева, она подняла хлыст и ударила его по лицу. Удар пришелся по нижней части щеки и рассек кожу. Кровь тут же проступила на бледной коже.
   Корелонец поднял руку и прикоснулся к порезу. На губах его дрожала полукривая ухмылка. Девушка вдруг почувствовала, как приступ ярости, внезапно вспыхнувший, столь же внезапно прошел, оставив ее совершенно опустошенной.
   -Обещай мне, - тихо сказала она. - Что не поедешь за нами. Поклянись, что не будешь искать со мной встречи.
   Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Корелонец - стоя на земле, со сжатыми в руке поводьями, а Фела сидя в седле, удерживая нетерпеливо переминающуюся лошадь.
   -Прощай, Фела, - так же тихо сказал он. - Я клянусь, что не буду искать встречи с тобой. Прощай.
   Фела кивнула, как бы подытоживая этим разговор, а заодно и все их знакомство, и пришпорила лошадь.
   -Прощай, - коротко бросила она.
   Невдалеке их ждал Гред. Ему не было слышно, о чем идет речь, он уже отъехал футов на сто и теперь удерживал коня, не понимая причин задержки.
   -В чем дело? Что там Корелонец мешкает?
   -Он дальше не поедет с нами.
   -Что? Как это - не поедет?
   Рофендила пожала плечами и отвернулась. Гред покряхтел, переваривая услышанное.
   -Поехали, - тронула поводья она.
   -Постой. Фела, горлица моя, я все понимаю, но Равен ведь и мой товарищ. Мы договаривались с ним продолжить путь. Ты не можешь...
   -Гред, я тоже все понимаю. Извини. Но для него же лучше будет держаться подальше от меня. И от Кинжала тоже.
   Показалось ли охотнику, что в голосе рофендилы прозвучала угроза?
   Гред вновь покряхтел, провел рукой по лысине.
   - Дай мне с ним попрощаться, - в конце концов сказал он.
   Развернув лошадь, подъехал обратно к постоялому двору. Молодой человек обернулся на стук копыт, но надежда погасла в его глазах, когда он увидел Греда.
   -Ну что ж, если вы все решили, давай прощаться, - соскакивая на землю, сказал тот.
   Легкая улыбка скользнула по лицу Корелонца. Они по-дружески обнялись.
   -Ты это... не расстраивайся, приятель. Может, оно и к лучшему... Целее будешь.
   -Гред. Желаю тебе найти дочь и вернуться с ней целыми и невредимыми на родину.
   -Спасибо, Корелонец. И тебе всего наилучшего.
   Охотник догнал рофендилу и вскоре они скрылись за поворотом. Корелонец смотрел им вслед, а потом тоже вскочил в седло и покинул постоялый двор. Хозяин и слуги, исподтишка следившие за грозными постояльцами, наконец с облегчением вздохнули.
  
   Корелонец честно направил лошадь в сторону, противоположную той, куда поехали компаньоны. Но он не следил за дорогой и лошадь сама выбирала путь. Всадник же впал в глубокую задумчивость, даже не замечая, куда едет. Внутри Корелонца образовалась гложущая пустота, и им завладело полное безразличие. В голове проносились воспоминания о Феле, он вновь и вновь заново переживал их вчерашнюю ссору; думал о том, как следовало поступить в этой ситуации, можно было бы избежать расставания. Остановившись пару раз там, где выбирала лошадь (а умное животное, надо отдать ей должное, делало остановку на сочных пастбищах и невдалеке от воды), Корелонец ехал всю ночь без сна. На следующий день, двигаясь все так же неизвестно куда, он все же устроил привал вечером. Разведя огромный костер, он сидел у огня, подкидывая хворост, валявшийся повсюду. Сон не шел, аппетита не было. Рука, нывшая все время, пока он находился недалеко от Фелы, а следовательно и Драупхаога, утихла. Это еще больше расстроило Корелонца.
   -О Великая богиня, пошли мне смерть или забвение, - прошептал он.
   Невдалеке раздался топот копыт. Молодой человек невозмутимо подбросил еще хвороста в пылающий огонь.
   -Мир тебе, странник, - послышался из темноты голос. - Позволишь переночевать у твоего костра?
   -Пожалуйста, располагайтесь, - пожал плечами Корелонец.
   Всадники подъехали к костру. Их насчитывалось семь или немногим больше - юноша не счел нужным затруднять себя подсчитыванием. По разношерстному виду и наличию у всех поголовно оружия можно было отнести их к наемникам. Негромко переговариваясь, они принялись устраиваться на ночлег. То один, то другой бросали короткие взгляды на странного незнакомца.
   -Как тебя величать, странник?- спросил широкоплечий приземистый малый, судя по всему - гном.
   "Корелонец" - чуть не ответил странник, и осекся. Уж если он навсегда расстался с Фелой Мерите, то пора забыть данное ею прозвище.
   -Я Равен из Золунги.
   -А я Корвенгус, а это мои товарищи, - представился гном.
   -Вообще-то мы ратники, - сообщил другой гном, вооруженный внушительного размера палицей.
   -О как, - протянул Корелонец.
   Фраза, произнесенная гномом, должна была произвести другой эффект. Гном произнес ее так, как будто признавался в совершении какого-нибудь подвига. И реакция молодого человека вдруг взъерепенила одного из прибывших.
   -Ты что, не веришь нам, что ли?! - вскочил на ноги он.
   -А с чего это я должен вам верить?
   -Спокойно, спокойно, - вмешался Корвенгус. -Думаю, этот странник прибыл из тех краев, где даже не слыхивали про ратников. Верно ведь, дорин?
   -Да, - с некоторой неохотой, поскольку не прочь был бы ввязаться в потасовку, подтвердил Корелонец.
   -А откуда, позволь полюбопытствовать?
   -Из Корелона.
   -Во как! Неблизкий путь! И ты путешествуешь в одиночку? Славно, славно, - поцокал языком гном.
   Не желая распространятся о себе, Корелонец спросил:
   -Так, может, ты пояснишь, кто такие ратники?
   -Гх-м. Ты слышал о терпанской гидре? Нет? Так вот, не так давно существовал цветущий город Терпан. Он являлся одним из центров торговли Запада и Востока, в него стекались караваны один за другим, совсем как в наш... И вот однажды появилась гидра. Она принялась опустошать окрестности и уничтожать караваны. В городе поселилось запустение и страх. Многие пытались убить гидру, находились храбрецы, которые в одиночку нападали на нее, другие собирались в отряды, но все бесполезно. Гидра оказалась удивительно живучей и могучей бестией. Она разоряла окрестности и парализовала всю торговлю. И через несколько лет, когда город уже пребывал в упадке, она напала на него, перелетев через крепостную стену (а гидры умеют пролетать небольшие расстояния по воздуху), и истребила всех жителей, кто попался ей на пути. Часть, конечно, сумела бежать, но сам город прекратил свое существование. Это произошло порядка десяти лет назад. И вот теперь история повторяется. Только теперь эта бестия - а то, это именно она покинула руины и переселилась в наши края, уже никто не сомневается - выбрала своей жертвой наш город.
   -В долинах реки Пранко тоже не все спокойно. Говорят, там тоже бесчинствует гидра, - вставил другой ратник
   -Вот только размером она будет помельче, нежели здешняя, - добавил еще один. - Описаний и изображений терпанской гидры сохранилось множество, так что совершенно очевидно, что сюда прибыла именно она. А у Пранко, возможно, забавляются ее детеныши, ведь за последнее время она неплохо поживилась и вполне могла обзавестись потомством.
   -Так вас послали сразиться с нею? - спросил заинтересованный Корелонец.
   -Мы сами вызвались, - гордо ответил Корвенгус.
   -И давно эта гидра поселилась в здешних краях?
   -Сравнительно недавно, хотя бед уже успела натворить немало. Некоторые из нас потому и вызвались сразиться с нею, что это чудовище убило их близких.
   -Мой отец был купцом, - раздался женский голос, и Корелонец с некоторым удивлением обнаружил, что у его костра нашла приют как минимум одна особа женского пола. Как и остальные, она относилась к расе гномов, что, впрочем, не мешало ей отличаться миловидностью черт. - Гидра напала на него и его обоз, когда он возвращался из предгорий. Из обоза выжило всего пять гномов, все остальные погибли.
   -А какой численности был обоз?
   -Примерно полсотни, с отцом шли еще торговцы, и воинами были далеко не все.
   Молодой человек покачал головой.
   -Но все же, наверное, больше десятка. А вас, как я погляжу, всего-то... - он окинул взглядом своих собеседников, - восемь.
   -На них напали внезапно. Это вообще чуть ли не первое нападение гидры, - сказала девушка.
   -Да, а мы захватили оружие, способное поразить чудище.
   -Вы первые смельчаки, осмеливающиеся бросить вызов гидре?
   -Мы четвертый отряд, - опять вполголоса пояснил кто-то.
   -Она появилась в наших краях недавно, - сказал Корвенгус. Он оставался единственным, кого Равен отличал от других. - И за нами последуют другие.
   Теперь стало понятно, какую реакцию ожидали они на признание, что они ратники. Ведь ратники - это почти синоним "смертники", понял юноша. И в здешних краях их и впрямь почитают как за героев.
   -А что же маги? Почему же они бездействуют? - поинтересовался он.
   -Некоторые маги пытались бороться с гидрой в Терпане, - ответил Корвенгус. - И в нашем городе, конечно, парочка магов найдется. Вот только способных обуздать гидру волшебников не столь много на Свете, все они живут отшельниками и не вмешиваются в суета сует, как они это называют.
   -Да уж, вот дела, - протянул Равен. - Знаете, я, пожалуй, поеду с вами. Примите в свою команду?
   Удивленный рокот голосов поднялся среди ратников.
   -Послушай, дорин, ты, верно, думаешь о награде, которую назначили за гидру? - спросил потом один из гномов.
   -О, а есть еще и награда?
   -Конечно.
   Равен потянулся и поднял тяжелый кошель, небрежно брошенный на землю. Вышитый золотыми нитями садлский герб заблестел в свете костра.
   -Собственно, в деньгах я особо не нуждаюсь.
   Гномы удивленно смотрели на странного незнакомца. Обсудив между собой все еще раз, они согласились.
   -Конечно, мы не откажемся от любой помощи, - подытожил Корвенгус. - Поясни только, зачем тебе это, чужеземец.
   -Я все равно странствую без определенной цели, - пожал плечами Корелонец.
   "И ваша гидра подходит для моей "неопределенной" цели как нельзя лучше", - добавил он про себя.
  
   -Сама гидра высотой где-то десять-двенадцать футов...
   -А точнее, двенадцать футов и два с половиной дюйма, - поправил Корвенгус.
   -С чего ты взял?
   -Да ведь измеряли ее следы, оставленные в земле, где она лежала, Гарбенгогус! Разве ты забыл?
   -Да кто тебе сказал, что это именно та гидра, Корвенгус! Мало ли какая забрела к нам!
   -Все говорит о том, что это именно терпанская гидра, и ты это знаешь!
   -Наверняка ты знать не можешь, так что не надо брешить. Так вот, Равен, представляешь, что это за громада? А двигается она тем не менее удивительно проворно, гадина, несмотря на свой жуткий вес...
   -Ну и что ты тут Равена пугаешь? - к ним подъехала девушка, оставшаяся сиротой после смерти отца. Равен уже знал, что она была единственной женщиной в отряде и звали ее Шетор. - Лучше бы предложил ему накинуть куртку. Равен, тебе не холодно? Посмотри, какой ветер, а ты в одной рубашке!
   Корелонец поежился. Холодный ветер действительно пробирал до костей. И как он это не замечал? По небу бежали рваные серые тучи. Странно, он даже не заметил, когда поменялась погода. Сегодня утром? Вчера? Последний раз он обращал внимание на погоду, когда еще ехал с Фелой и Гредом. Тогда светило солнце и было жарко. Все странники были легко одеты, и льняная рубашка рофендилы эффектно обрисовывала ее формы...
   -...Голов у гидры семь, и она сохраняет боеспособность до тех пор, пока хотя бы одна остается у нее на плечах. - Продолжал рассказывать тем временем Корвенгус. - Некоторые легенды гласят, что отрубленные головы прирастают мгновенно, стоит лишь гидре приложить их обратно к шее. На самом деле это не так. Был один случай, когда гидре отрубили шесть голов, и она уползла с ними вместе. К сожалению, ратники почти все погибли, а кто остался живой, был сильно покалечен и не мог добить ее. В тот раз она потом долго не появлялась, залечивая раны.
   -Так что наша задача - отрубить все головы, - подытожила Шетор. -Ты как, еще не передумал?
   -Нет.
   -Может, тебе просто жить надоело? -- спросил гном по имени Ворберо. Равен знал, что его связывают близкие отношения с Шетор - они всегда держались вместе.
   -С чего ты взял?
   -Ну, когда мы увидели твою стоянку - на открытом месте, без магической защиты - то решили, что ты великий воин или искусный маг. Потому что иначе это просто самоубийство - разводить костер на виду. Но ты присоединился к нам, что почти равнозначно признанию в безумстве.
   Корелонец рассмеялся. "Не то и не другое, - подумал он. - Только тебе об этом знать не обязательно. Да, вот почему они столь любезны! Они приняли меня за великого воина! И впрямь - я один, устроился на открытом месте, развел костер чуть ли не до небес!"
   -Может, ты расскажешь, почему решил пойти на такой риск? - мягко спросила Шетор.
   Это был достаточно сложный вопрос.
   -Что завело тебя в столь далекие края? - продолжала расспрашивать Шетор.
   -Пожалуй, Шетор, это можно назвать безумством. Безумство, именуемое любовью.
  
   Они выслеживали гидру три дня. Все это время маленький отряд двигался, стараясь производить как можно меньше шума. Однажды Шетор вдруг показала на огромную птицу, сидевшую на скале поодаль.
   -Смотрите, феникс! - воскликнула она. - Это знамение! Феникс приносит удачу и победу. Мы точно победим!
   Гномы согласились с девушкой. Казалось бы, эпизод был незначительным, однако он заметно приободрил ратников. Все стали оживленнее, глаза загорелись и в них появилась уверенность.
  
  
  
   Утро битвы выдалось туманное и сырое. Корелонца разбудила Шетор. В ее волосах, каштановым облаком обрамлявших заспанное личико, блестели капельки росы. Как бриллианты в сеточке волос у рофендилы, подумал Корелонец. От мысли, что эта юная девушка может не пережить сегодняшний день, ему стало грустно. Судьба остальных ратников его особо не волновала, а вот к Шетор Корелонец привязался, сам того от себя не ожидая.
   Костер не разжигали, чтобы не привлечь и не насторожить находившееся неподалеку чудовище. Спали плохо, и не выспались не только караульные, сменявшиеся каждые два часа, а почти все. Сосредоточенные, хмурые, с такими же серыми лицами, как и наступающий день, ратники молча готовились к бою.
   Гидра находилась примерно в паре миль от них. Среди гномов было два следопыта, которые выследили гидру и теперь повели отряд к чудовищу. Двигались как можно тише, завязав морды мулам и обмотав копыта тканью. Серебряную пушку, заговоренное оружие против гидры, везли на маленькой тележке, в которую был впряжен ослик. Накануне среди ратников разгорелся спор, как лучше доставить пушку к месту битвы. Для мулов она была тяжеловата, если ее везти по земле, то шум, издаваемый ее колесами, мог привлечь внимание гидры. Можно было бы обмотать ее колеса также, как и копыта мулов, вот только будут ли при этом они крутится, а не застревать во время передвижения по неровной местности, оставалось неизвестным. Часть гномов утверждала, что это самый лучший способ подобраться к гидре, другие говорили, что пушка застрянет где-нибудь на полпути. В результате ее повезли также, как и всю предыдущую дорогу.
   Ратники передвигались, соблюдая все меры предосторожности, и все равно постоянно нервно вглядывались в туман, ожидая появления оттуда монстра. А густой туман постепенно рассеивался и теперь оставался лишь в низинах рванными клубами.
  
   Равен не сразу понял, что серое размытое пятно возле пологого холма и есть гидра. Потом маленький отряд подобрался поближе и стало видно, что это пятно напоминает огромный сжатый кулак с выступающими костяшками пальцев.
   Рядом тихо что-то звякнуло - гномы, торопясь изо всех сил, устанавливали и заряжали пушку.
   -Давай, - тихо прошептал кто-то, и пушка взорвалась белым огнем. Пронесся серебряный гарпун и вонзился в бок гидре. Раздался оглушительный вопль, исторгаемый сразу семью глотками, и гидра подпрыгнула на месте. Над "кулаком" взвились гибкими бескостными пальцами длинные шеи. Толстые, массивные шеи венчали сравнительно маленькие головы.
   -Попали! - раздался радостный голос.
   Пушку уже поспешно перезаряжали. Равен вдруг почувствовал внутреннее ликование. Сейчас еще парочку раз выстрелят и все, с гидрой будет покончено. Остальные тоже приободрились, и тут гидра повернула к ним свои головы.
   Равен закричал, сам не осознавая этого, потому что у гидры, у всех семи голов, оказалось лицо Фелы Мерите. Попятившись, он смотрел в бледное лицо с бездонными черными глазами и развевающимися светлыми волосами. Рядом гномы тоже вскрикнули. Для них гидра тоже приняла облик любимого существа, для каждого свой.
   -Спокойно. Это всего лишь морок, ребята, - негромко сказал предводитель. - Сейчас уберу.
   И лица рофендилы пропали. Вместо них проступили истинные лики гидры -удлиненные морды с большими пастями, из которых торчали зубы. Множество тонких, как иглы, и острых, как бритва, зубов. Оказывается, предводитель знаком с магией, подумал Равен.
   Все происходило очень быстро, и события сменяли друг друга стремительной лавиной. Воспользовавшись секундной растерянностью ратников, гидра бросилась в атаку. Она налетела на пушку. Гномы не успели выстрелить второй раз и отступили. Не все. Один, возившийся с запалом, не успел и гидра разорвала его ударом лапы. Началась неразбериха. Кто-то отступил, кто-то с мечом в руках напал на монстра. Равен попытался отрубить одну из извивающихся голов и промахнулся. Рядом с ним гном с топором в руках попал по толстой шее и перерубил ее. Тут же гидра лапой ударила его и Корелонца , и они оба отлетели в сторону. Корелонец грохнулся о землю, отделавшись лишь незначительным ушибом, а его товарищ упал с разорванным боком и спиной.
   Это были далеко не единственные потери сражающихся сторон. Оглушенный Корелонец не поспевал следить за развитием событий, а тем временем его соратники разлетались в разные стороны со смертельными ранениями. Помимо когтистых лап, у гидры имелся мощный хвост, которым она размахивала, сбивая нападающих с ног, а из пастей брызгала едкая слюна, оставляющаяся страшные ожоги и растворяющая металл. Безжизненной куклой отлетела Шетор, на Ворбреро гидра наступила и он бился в конвульсиях, все еще сжимая в руке пику. Гидра тоже несла потери. У нее оставалось всего три головы. Еще три были отрублены, а одна свисала на лоскуте шкуры. Однако ратники уже почти все погибли. Корелонец поднялся на ноги и тут заметил, что кто-то рядом стреляет по гидре из лука.
   -Пойдем, - подбирая с земли чей-то отлетевший щит и перехватывая меч, сказал молодой человек. - Твои стрелы как соломинки для нее. Здесь надо оружие покрепче.
   -Нет, - качая трясущейся головой и не переставая стрелять, ответил ратник. - Я понял ошибку всех предыдущих ратников и нашу тоже. Не надо отрубать все головы. Нужно найти уязвимое место на теле и попасть в него.
   Корелонец понял, что тот не сможет пойти на верную смерть. Юношу тоже подташнивало и ноги подгибались, когда он направился к гидре. Сейчас лишь двое ратников еще оказывали ей сопротивление, и пока Корелонец прошел десяток шагов, отделявших его от чудовища, в живых оставался лишь он и лучник.
   Корелонец ударил мечом, и в этот раз попал по шее, хоть не сумел до конца перерубить ее. Потом гидра плюнула в него, попала на меч и он с ужасом увидел, как металл растворяется с шипением. В руке осталась лишь гарда меча. Заслонившись от новых плевков гидры щитом, он сделал шаг вперед и вырвал пику из рук мертвого Ворбреро. Потом опер пику на землю и изо всей силы вонзил ее в брюхо чудовища. Пика вошла глубоко и гидра с диким криком заскребла лапами по земле. Она пыталась достать Корелонца, извиваясь всем телом и нанося беспорядочные удары лапами и хвостом, а юноша пытался увернутся от них и вогнать оружие еще глубже. Это было нелегко. Он находился почти под гидрой, и вонзенная пика все время дергалась вслед за ее конвульсиями.
   Потом чудовище зашаталось, и Равен понял, что сейчас оно упадет. Он попытался отпрыгнуть, откидывая уже наполовину растворившийся щит и подыскивая себе другое оружие, и тут гидра повалилась на бок. Уже издыхая, она все же попыталась навалиться на Корелонца. Он не успел отпрыгнуть достаточно далеко, и она повалила его, придавив ноги. Юноша отчаянно пытался выбраться из-под огромной туши, а гидра все еще извивалась, корчилась и разбрызгивала во все стороны едкую слюну. Равен вдруг понял, что кричит, причем кричит уже давно, наверное, с того момента, как взял пику в руки. Только его крик и все остальные звуки заглушал оглушающий рев гидры. И только теперь, когда рев стал утихать, он услышал свой голос. Что было после, Равен потом не мог вспомнить. Прошло, наверное, несколько минут и гидра утихла. А потом подошел лучник и помог юноше выбраться из-под туши. Равен сидел, растирая занемевшие ноги, а лучник выхватил меч и начал перерубать оставшиеся головы мертвой гидры.
   Равен еще какое-то время оставался в оцепенении. Потом он иногда задавал себе вопрос: что, если бы он сразу начал осматривать своих товарищей? Удалось бы кого-нибудь спасти? Однако сейчас он лишь смотрел, и в голове его не было ни одной мысли. Впрочем, как признавался он себе, на спасение ратников было очень мало шансов. Когти гидры наносили страшные рванные раны, почти разрывая гномов пополам, а ядовитая слюна наносила смертельные ожоги.
   Очнулся он от того, что лучник положил ему руку на плечо.
   -Ты победитель гидры, - сказал он. - Поздравляю.
  
  Глава 4
  
   Ночь прошла для всех беспокойно. Поскольку достойных помещений не пустовало, Фелу переселили в комнату Греда, а охотник переместился к Равену. Рофендила отказалась общаться со своими спутниками, заявив, что не нуждается ни в каких утешениях. Она заперлась у себя. Сумрак кривыми лапами залезал в комнату с догорающим камином, неясные шорохи будоражили гнетущую тишину.
   Рофендила утопала в широком кресле. Когда начал проходить шок, появилась физическая боль. Следом обрушились гложущие душевные переживания. "Как можно было попасться в такую примитивную ловушку! Я опозорила свой род".
   Юной принцессе не мешал бы сейчас разговор по душам с кем-нибудь, и, несмотря на то, что она не желала никого видеть, разговора все же избежать не удалось.
   "Фела, сестренка, что с тобой случилось?" - "Гронтон?! Со мной... ничего... А как ты... с чего ты вдруг решил, что что-то произошло?" "Я совершенствуюсь в магии, Фела. Хорошо, что ты в сознании, я боялся худшего. Рассказывай".
   Фела почувствовала соленый вкус слез на щеках. Закрыв лицо руками, как будто Гронтон мог увидеть яркий румянец на ее щеках, она старалась подобрать слова, чтобы описать то, что случилось. "Грон, со мной ничего страшного не произошло... Но я боюсь, что опозорила наш род. Никогда прежде я не слыхала о том, что на эльфиек совершали подобные нападения". "А знаешь, почему? - ответ прозвучал сурово. - Потому что, хоть низшие расы способны на такие нападения, но эльфы используют магию, и им это нипочем. Почему ты не прибегла к ней?" Сказать, что Фела почувствовала себя неловко - ничего не сказать. Ей показалось, что комната вдруг качнулась, а затем приступ неудержимого смеха охватил ее. "Магия! Ну конечно, мне следовало прибегнуть к ней, а не драться, как дикая кошка! Тысяча смерчей, какая же я идиотка!". Она даже согнулась от смеха, зацепила скатерть и стоявшая на столе посуда зазвенела.
   Закрытая на засов дверь содрогнулась от сильного удара, затрещала и распахнулась. Гред с Равеном влетели внутрь.
   -Фела, горлица моя, что у тебя опять приключилось? - спросил охотник..
   -Как... как вы-то здесь оказались?...
   Как оказались... Гред и Равен чувствовали себя неловко из-за того, что не уберегли девушку. Рофендила она там, воительница или еще кто, поссорились они или помирились, но она путешествовала с ними, и им следовало находиться рядом, чтобы уберечь от возможных неприятностей. Рассуждая так, они решили остаться караулить возле ее комнаты, несмотря на то, что четверо нападавших уже получили свое, пятый товарищ из шайки оголтелых приезжих еще за ужином напился так, что лыка не вязал, а остальные постояльцы крайне живописно изобразили ужас перед разъяренной воительницей.
   -Мы не хотели оставить тебя одну. Извини...
   Их появление не способствовало воцарению душевного спокойствия рофендилы. "Ты связалась с людьми, и это не пошло тебе на пользу. А я ведь предупреждал! Смерть и смерч! Я полагал, что трудности у тебя возникнут, если ты наткнешься на кого-нибудь, искушенного в магии. А выясняется..." "Грон, ладно, я все поняла. Когда вернусь, обязательно продолжу магическое обучение", - прервала разошедшегося брата Фела. "Если бы ты знал, насколько я увязла", - добавила она про себя, глядя на Корелонца. И, если до этого она еще сомневалась, то в этот момент приняла окончательное решение.
   Спустя минуту мужчины вновь оказались за дверью. Так и провели ночь - Гред с Корелонцем в коридоре, вполголоса иногда переговариваясь, а Фела в комнате в беззвучных беседах с братом.
  
  
   На следующий день все собрались в путь уже когда краюшек солнца показался над горизонтом. Каждый собирался молча, сам по себе. Фела вообще вышла лишь после того, как оседлали лошадей.
   Гред уже сидел в седле. Завидев рофендилу, он выехал за ворота. Корелонец собирался тоже взобраться на коня, но девушка его остановила.
   -Постой, Корелонец.
   Удивленный тем, что она заговорила (он-то думал, что она будет долго дуться), он обернулся к ней. Рофендила неторопливо вдела ногу в стремя и поднялась в седло. Потом повернулась к Корелонцу.
   -Здесь мы расстаемся, - негромко сказала она, глядя на него сверху вниз. - Дальше мы поедем без тебя.
   -Что за бред? Ты что, шутишь? - ошарашено воскликнул он.
   -Я? Нет, не шучу. Ты можешь идти куда хочешь, только не туда, куда мы.
   -Фела, постой, успокойся. Я знаю, что вчера вел себя не подобающим образом и приношу извинения за свою грубость. Больше такого не повторится...
   -Конечно, не повторится. Потому что больше мы не увидимся.
   -Ты так уверенно об этом говоришь, - в его голосе вдруг послышалась ирония. - А что, если я не подчинюсь? Если я последую за вами?
   Фела чуть вздрогнула.
   -Тогда я буду вынуждена убить тебя.
   -Убить? О, ты столько раз уже убивала меня, - рассмеялся он. - Нет, нет, я не сомневаюсь, что ты так и поступишь. Ты ведь запросто прикончила садлского короля, этого мальчишку, который осмелился влюбиться в тебя. Скажи, Фела, ты всегда убиваешь влюбленных в тебя мужчин?
   Вспыхнув от гнева, она подняла хлыст и ударила его по лицу. Удар пришелся по нижней части щеки и рассек кожу. Кровь тут же проступила на бледной коже.
   Корелонец поднял руку и прикоснулся к порезу. На губах его дрожала полукривая ухмылка. Девушка вдруг почувствовала, как приступ ярости, внезапно вспыхнувший, столь же внезапно прошел, оставив ее совершенно опустошенной.
   -Обещай мне, - тихо сказала она. - Что не поедешь за нами. Поклянись, что не будешь искать со мной встречи.
   Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Корелонец - стоя на земле, со сжатыми в руке поводьями, а Фела верхом в седле, удерживая нетерпеливо переминающуюся лошадь.
   -Прощай, Фела, - так же тихо сказал он. - Я клянусь, что не буду искать встречи с тобой. Прощай.
   Фела кивнула, как бы подытоживая этим разговор, а заодно и все их знакомство, и пришпорила лошадь.
   -Прощай, - коротко бросила она.
   Невдалеке их ждал Гред. Ему не было слышно, о чем идет речь, он уже отъехал футов на сто и теперь удерживал коня, не понимая причин задержки.
   -В чем дело? Что там Корелонец мешкает?
   -Он дальше не поедет с нами.
   -Что? Как это - не поедет?
   Рофендила пожала плечами и отвернулась. Гред покряхтел, переваривая услышанное.
   -Поехали, - тронула поводья она.
   -Постой. Фела, горлица моя, я все понимаю, но Равен ведь и мой товарищ. Мы договаривались с ним продолжить путь. Ты не можешь...
   -Гред, я тоже все понимаю. Извини. Но для него же лучше будет держаться подальше от меня. И от Кинжала тоже.
   Показалось ли охотнику, что в голосе рофендилы прозвучала угроза?
   Гред вновь покряхтел, провел рукой по лысине.
   - Дай мне с ним попрощаться, - в конце концов сказал он.
   Развернув лошадь, подъехал обратно к постоялому двору. Молодой человек обернулся на стук копыт, но надежда погасла в его глазах, когда он увидел Греда.
   -Ну что ж, если вы все решили, давай прощаться, - соскакивая на землю, сказал тот.
   Легкая улыбка скользнула по лицу Корелонца. Они по-дружески обнялись.
   -Ты это... не расстраивайся, приятель. Может, оно и к лучшему... Целее будешь.
   -Гред. Желаю тебе найти дочь и вернуться с ней целыми и невредимыми на родину.
   -Спасибо, Корелонец. И тебе всего наилучшего.
   Охотник догнал рофендилу и вскоре они скрылись за поворотом. Корелонец смотрел им вслед, а потом тоже вскочил в седло и покинул постоялый двор. Хозяин и слуги, исподтишка следившие за грозными постояльцами, наконец с облегчением вздохнули.
  
   Корелонец честно направил лошадь в сторону, противоположную той, куда поехали компаньоны. Но он не следил за дорогой, и лошадь сама выбирала путь. Всадник же впал в глубокую задумчивость, даже не замечая, куда едет. Внутри Корелонца образовалась гложущая пустота, им завладело полное безразличие. В голове проносились воспоминания о Феле, он вновь и вновь заново переживал вчерашнюю ссору; думал о том, как следовало поступить в этой ситуации, можно было бы избежать расставания. Остановившись пару раз там, где выбирала лошадь (а умное животное, надо отдать ей должное, делало остановку на сочных пастбищах и невдалеке от воды), Корелонец ехал всю ночь без сна. На следующий день, двигаясь все так же неизвестно куда, он все же устроил привал вечером. Разведя огромный костер, он сидел у огня, подкидывая сухой валежник. Сон не шел, аппетита не было. Рука, нывшая все время, пока он находился недалеко от Фелы, а следовательно и Драупхаога, утихла. Это еще больше расстроило Корелонца.
   -О Великая богиня, пошли мне смерть или забвение, - прошептал он.
   Невдалеке раздался топот копыт нескольких животных. Молодой человек невозмутимо подбросил еще хвороста в пылающий огонь.
   -Мир тебе, странник, - послышался из темноты голос. - Позволишь переночевать у твоего костра?
   -Пожалуйста, располагайтесь, - пожал плечами Корелонец.
   Всадники подъехали к костру. Гномы верхом на мулах, числом около десяти. По разношерстному виду и наличию у всех поголовно оружия можно было отнести их к наемникам. Негромко переговариваясь, они принялись устраиваться на ночлег. То один, то другой бросали короткие взгляды на странного незнакомца.
   -Как тебя величать, странник?- спросил широкоплечий приземистый малый.
   "Корелонец" - чуть не ответил странник, и осекся. Уж если он навсегда расстался с Фелой Мерите, то пора забыть данное ею прозвище.
   -Я Равен из Золунги.
   -А я Корвенгус, а это мои товарищи, - представился гном.
   -Вообще-то мы ратники, - сообщил другой, вооруженный внушительного размера палицей.
   -О как, - протянул Корелонец.
   Фраза, произнесенная гномом, должна была произвести другой эффект. Обладатель палицы произнес ее так, как будто признавался в совершении какого-нибудь подвига. И реакция молодого человека вдруг взъерепенила одного из прибывших.
   -Ты что, не веришь нам, что ли?! - вскочил на ноги он.
   -А с чего это я должен вам верить?
   -Спокойно, спокойно, - вмешался Корвенгус. -Думаю, этот странник прибыл из тех краев, где даже не слыхивали про ратников. Верно ведь, дорин?
   -Да, - с некоторой неохотой, поскольку не прочь был бы ввязаться в потасовку, подтвердил Корелонец.
   -А откуда, позволь полюбопытствовать?
   -Из Корелона.
   -Во как! Неблизкий путь! И ты путешествуешь в одиночку? Славно, славно, - поцокал языком гном.
   Не желая распространятся о себе, Корелонец спросил:
   -Так, может, ты пояснишь, кто такие ратники?
   -Гх-м. Ты слышал о терпанской гидре? Нет? Так вот, не так давно существовал цветущий город Терпан. Он являлся одним из центров торговли Запада и Востока, в него стекались караваны один за другим, совсем как в наш... И вот однажды появилась гидра. Она принялась опустошать окрестности и уничтожать караваны. В городе поселилось запустение и страх. Многие пытались убить гидру, находились храбрецы, которые в одиночку нападали на нее, другие собирались в отряды, но все бесполезно. Гидра оказалась удивительно живучей и могучей бестией. Она разоряла окрестности и парализовала всю торговлю. И через несколько лет, когда город уже пребывал в упадке, она напала на него, перелетев через крепостную стену (а гидры умеют пролетать небольшие расстояния по воздуху), и истребила всех жителей, кто попался ей на пути. Часть, конечно, сумела бежать, но сам город прекратил свое существование. Это произошло порядка десяти лет назад. И вот теперь история повторяется. Только теперь эта бестия - а то, это именно она покинула руины и переселилась в наши края, уже никто не сомневается - выбрала своей жертвой наш город.
   -В долинах реки Пранко тоже не все спокойно. Говорят, там тоже бесчинствует гидра, - вставил другой ратник
   -Вот только размером она будет помельче, нежели здешняя, - добавил еще один. - Описаний и изображений терпанской гидры сохранилось множество, так что совершенно очевидно, что сюда прибыла именно она. А у Пранко, возможно, забавляются ее детеныши, ведь за последнее время она неплохо поживилась и вполне могла обзавестись потомством.
   -Так вас послали сразиться с нею? - спросил заинтересованный Корелонец.
   -Мы сами вызвались, - гордо ответил Корвенгус.
   -И давно эта гидра поселилась в здешних краях?
   -Сравнительно недавно, хотя бед уже успела натворить немало. Некоторые из нас потому и вызвались сразиться с нею, что это чудовище убило их близких.
   -Мой отец был купцом, - раздался женский голос, и Корелонец с некоторым удивлением обнаружил, что у его костра нашла приют как минимум одна особа женского пола. Как и остальные, она относилась к расе гномов, что, впрочем, не мешало ей отличаться миловидностью черт. - Гидра напала на него и его обоз, когда он возвращался из предгорий. Из обоза выжило всего пять гномов, все остальные погибли.
   -А какой численности был обоз?
   -Примерно полсотни, с отцом шли еще торговцы, и воинами были далеко не все.
   Молодой человек покачал головой.
   -Но все же, наверное, больше десятка. А вас, как я погляжу, всего-то... - он окинул взглядом своих собеседников, - восемь.
   -На них напали внезапно. Это вообще чуть ли не первое нападение гидры, - сказала девушка.
   -Да, а мы захватили оружие, способное поразить чудище.
   -Вы первые смельчаки, осмеливающиеся бросить вызов гидре?
   -Мы четвертый отряд, - опять вполголоса пояснил кто-то.
   -Она появилась в наших краях недавно, - сказал Корвенгус. Он оставался единственным, кого Равен отличал от других. - И за нами последуют другие.
   Теперь стало понятно, какую реакцию ожидали они на признание, что они ратники. Ведь ратники - это почти синоним "смертники", понял юноша. И в здешних краях их и впрямь почитают как за героев.
   -А что же маги? Почему же они бездействуют? - поинтересовался он.
   -Некоторые маги пытались бороться с гидрой в Терпане, - ответил Корвенгус. - И в нашем городе, конечно, парочка магов найдется. Вот только способных обуздать гидру волшебников не столь много на Свете, все они живут отшельниками и не вмешиваются в суета сует, как они это называют.
   -Да уж, вот дела, - протянул Равен. - Знаете, я, пожалуй, поеду с вами. Примите в свою команду?
   Удивленный рокот голосов поднялся среди ратников.
   -Послушай, дорин, ты, верно, думаешь о награде, которую назначили за гидру? - спросил потом один из гномов.
   -О, а есть еще и награда?
   -Конечно.
   Равен потянулся и поднял тяжелый кошель, небрежно брошенный на землю. Вышитый золотыми нитями садлский герб заблестел в свете костра.
   -Собственно, в деньгах я особо не нуждаюсь.
   Гномы удивленно смотрели на странного незнакомца. Обсудив между собой все еще раз, они согласились.
   -Конечно, мы не откажемся от любой помощи, - подытожил Корвенгус. - Поясни только, зачем тебе это, чужеземец.
   -Я все равно странствую без определенной цели, - пожал плечами Корелонец.
   "И ваша гидра подходит для моей "неопределенной" цели как нельзя лучше", - добавил он про себя.
  
   -Сама гидра высотой где-то десять-двенадцать футов...
   -А точнее, двенадцать футов и два с половиной дюйма, - поправил Корвенгус.
   -С чего ты взял?
   -Да ведь измеряли ее следы, оставленные в земле, где она лежала, Гарбенгогус! Разве ты забыл?
   -Да кто тебе сказал, что это именно та гидра, Корвенгус! Мало ли какая забрела к нам!
   -Все говорит о том, что это именно терпанская гидра, и ты это знаешь!
   -Наверняка ты знать не можешь, так что не надо брешить. Так вот, Равен, представляешь, что это за громада? А двигается она тем не менее удивительно проворно, гадина, несмотря на свой жуткий вес...
   -Ну и что ты тут Равена пугаешь? - к ним подъехала девушка, оставшаяся сиротой после смерти отца. Равен уже знал, что она была единственной женщиной в отряде и звали ее Шетор. - Лучше бы предложил ему накинуть куртку. Равен, тебе не холодно? Посмотри, какой ветер, а ты в одной рубашке!
   Корелонец поежился. Холодный ветер действительно пробирал до костей. И как он это не замечал? По небу бежали рваные серые тучи. Странно, он даже не заметил, когда поменялась погода. Сегодня утром? Вчера? Последний раз он обращал внимание на погоду, когда еще ехал с Фелой и Гредом. Тогда светило солнце и было жарко. Все странники были легко одеты, и льняная рубашка рофендилы эффектно обрисовывала ее формы...
   -...Голов у гидры семь, и она сохраняет боеспособность до тех пор, пока хотя бы одна остается у нее на плечах. - Продолжал рассказывать тем временем Корвенгус. - Некоторые легенды гласят, что отрубленные головы прирастают мгновенно, стоит лишь гидре приложить их обратно к шее. На самом деле это не так. Был один случай, когда гидре отрубили шесть голов, и она уползла с ними вместе. К сожалению, ратники почти все погибли, а кто остался живой, был сильно покалечен и не мог добить ее. В тот раз она потом долго не появлялась, залечивая раны.
   -Так что наша задача - отрубить все головы, - подытожила Шетор. -Ты как, еще не передумал?
   -Нет.
   -Может, тебе просто жить надоело? -- спросил гном по имени Ворберо. Равен знал, что его связывают близкие отношения с Шетор - они всегда держались вместе.
   -С чего ты взял?
   -Ну, когда мы увидели твою стоянку - на открытом месте, без магической защиты - то решили, что ты великий воин или искусный маг. Потому что иначе это просто самоубийство - разводить костер на виду. Но ты присоединился к нам, что почти равнозначно признанию в безумстве.
   Корелонец рассмеялся. "Не то и не другое, - подумал он. - Только тебе об этом знать не обязательно. Да, вот почему они столь любезны! Они приняли меня за великого воина! И впрямь - я один, устроился на открытом месте, развел костер чуть ли не до небес!"
   -Может, ты расскажешь, почему решил пойти на такой риск? - мягко спросила Шетор.
   Это был достаточно сложный вопрос.
   -Что завело тебя в столь далекие края? - продолжала расспрашивать Шетор.
   -Пожалуй, Шетор, это можно назвать безумством. Безумство, именуемое любовью.
  
   Они выслеживали гидру три дня. Все это время маленький отряд двигался, стараясь производить как можно меньше шума. Однажды Шетор вдруг показала на огромную птицу, сидевшую на скале поодаль.
   -Смотрите, феникс! - воскликнула она. - Это знамение! Феникс приносит удачу и победу. Мы точно победим!
   Гномы согласились с девушкой. Казалось бы, эпизод был незначительным, однако он заметно приободрил ратников. Все стали оживленнее, глаза загорелись и в них появилась уверенность.
  
  
  
   Утро битвы выдалось туманное и сырое. Корелонца разбудила Шетор. В ее волосах, каштановым облаком обрамлявших заспанное личико, блестели капельки росы. Как бриллианты в сеточке волос у рофендилы, подумал Корелонец. От мысли, что эта юная девушка может не пережить сегодняшний день, ему стало грустно. Судьба остальных ратников его особо не волновала, а вот к Шетор Корелонец привязался, сам того от себя не ожидая.
   Костер не разжигали, чтобы не привлечь и не насторожить находившееся неподалеку чудовище. Спали плохо, и не выспались не только караульные, сменявшиеся каждые два часа, а почти все. Сосредоточенные, хмурые, с такими же серыми лицами, как и наступающий день, ратники молча готовились к бою.
   Гидра находилась примерно в паре миль от них. Среди гномов было два следопыта, которые выследили гидру и теперь повели отряд к чудовищу. Двигались как можно тише, завязав морды мулам и обмотав копыта тканью. Серебряную пушку, заговоренное оружие против гидры, везли на маленькой тележке, в которую был впряжен ослик. Накануне среди ратников разгорелся спор, как лучше доставить пушку к месту битвы. Для мулов она была тяжеловата, если ее везти по земле, то шум, издаваемый ее колесами, мог привлечь внимание гидры. Можно было бы обмотать ее колеса также, как и копыта мулов, вот только будут ли при этом они крутится, а не застревать во время передвижения по неровной местности, оставалось неизвестным. Часть гномов утверждала, что это самый лучший способ подобраться к гидре, другие говорили, что пушка застрянет где-нибудь на полпути. В результате ее повезли также, как и всю предыдущую дорогу.
   Ратники передвигались, соблюдая все меры предосторожности, и все равно постоянно нервно вглядывались в туман, ожидая появления оттуда монстра. А густой туман постепенно рассеивался и теперь оставался лишь в низинах рванными клубами.
  
   Равен не сразу понял, что серое размытое пятно возле пологого холма и есть гидра. Потом маленький отряд подобрался поближе и стало видно, что это пятно напоминает огромный сжатый кулак с выступающими костяшками пальцев.
   Рядом тихо что-то звякнуло - гномы, торопясь изо всех сил, устанавливали и заряжали пушку.
   -Давай, - тихо прошептал кто-то, и пушка взорвалась белым огнем. Пронесся серебряный гарпун и вонзился в бок гидре. Раздался оглушительный вопль, исторгаемый сразу семью глотками, и гидра подпрыгнула на месте. Над "кулаком" взвились гибкими бескостными пальцами длинные шеи. Толстые, массивные шеи венчали сравнительно маленькие головы.
   -Попали! - раздался радостный голос.
   Пушку уже поспешно перезаряжали. Равен вдруг почувствовал внутреннее ликование. Сейчас еще парочку раз выстрелят и все, с гидрой будет покончено. Остальные тоже приободрились, и тут гидра повернула к ним свои головы.
   Равен закричал, сам не осознавая этого, потому что у гидры, у всех семи голов, оказалось лицо Фелы Мерите. Попятившись, он смотрел в бледное лицо с бездонными черными глазами и развевающимися светлыми волосами. Рядом гномы тоже вскрикнули. Для них гидра тоже приняла облик любимого существа, для каждого свой.
   -Спокойно. Это всего лишь морок, ребята, - негромко сказал предводитель. - Сейчас уберу.
   И лица рофендилы пропали. Вместо них проступили истинные лики гидры -удлиненные морды с большими пастями, из которых торчали зубы. Множество тонких, как иглы, и острых, как бритва, зубов. Оказывается, предводитель знаком с магией, подумал Равен.
   Все происходило очень быстро, и события сменяли друг друга стремительной лавиной. Воспользовавшись секундной растерянностью ратников, гидра бросилась в атаку. Она налетела на пушку. Гномы не успели выстрелить второй раз и отступили. Не все. Один, возившийся с запалом, не успел и гидра разорвала его ударом лапы. Началась неразбериха. Кто-то отступил, кто-то с мечом в руках напал на монстра. Равен попытался отрубить одну из извивающихся голов и промахнулся. Рядом с ним гном с топором в руках попал по толстой шее и перерубил ее. Тут же гидра лапой ударила его и Корелонца , и они оба отлетели в сторону. Корелонец грохнулся о землю, отделавшись лишь незначительным ушибом, а его товарищ упал с разорванным боком и спиной.
   Это были далеко не единственные потери сражающихся сторон. Оглушенный Корелонец не поспевал следить за развитием событий, а тем временем его соратники разлетались в разные стороны со смертельными ранениями. Помимо когтистых лап, у гидры имелся мощный хвост, которым она размахивала, сбивая нападающих с ног, а из пастей брызгала едкая слюна, оставляющаяся страшные ожоги и растворяющая металл. Безжизненной куклой отлетела Шетор, на Ворбреро гидра наступила и он бился в конвульсиях, все еще сжимая в руке пику. Гидра тоже несла потери. У нее оставалось всего три головы. Еще три были отрублены, а одна свисала на лоскуте шкуры. Однако ратники уже почти все погибли. Корелонец поднялся на ноги и тут заметил, что кто-то рядом стреляет по гидре из лука.
   -Пойдем, - подбирая с земли чей-то отлетевший щит и перехватывая меч, сказал молодой человек. - Твои стрелы как соломинки для нее. Здесь надо оружие покрепче.
   -Нет, - качая трясущейся головой и не переставая стрелять, ответил ратник. - Я понял ошибку всех предыдущих ратников и нашу тоже. Не надо отрубать все головы. Нужно найти уязвимое место на теле и попасть в него.
   Корелонец понял, что тот не сможет пойти на верную смерть. Юношу тоже подташнивало и ноги подгибались, когда он направился к гидре. Сейчас лишь двое ратников еще оказывали ей сопротивление, и пока Корелонец прошел десяток шагов, отделявших его от чудовища, в живых оставался лишь он и лучник.
   Корелонец ударил мечом, и в этот раз попал по шее, хоть не сумел до конца перерубить ее. Потом гидра плюнула в него, попала на меч и он с ужасом увидел, как металл растворяется с шипением. В руке осталась лишь гарда меча. Заслонившись от новых плевков гидры щитом, он сделал шаг вперед и вырвал пику из рук мертвого Ворбреро. Потом опер пику на землю и изо всей силы вонзил ее в брюхо чудовища. Пика вошла глубоко и гидра с диким криком заскребла лапами по земле. Она пыталась достать Корелонца, извиваясь всем телом и нанося беспорядочные удары лапами и хвостом, а юноша пытался увернутся от них и вогнать оружие еще глубже. Это было нелегко. Он находился почти под гидрой, и вонзенная пика все время дергалась вслед за ее конвульсиями.
   Потом чудовище зашаталось, и Равен понял, что сейчас оно упадет. Он попытался отпрыгнуть, откидывая уже наполовину растворившийся щит и подыскивая себе другое оружие, и тут гидра повалилась на бок. Уже издыхая, она все же попыталась навалиться на Корелонца. Он не успел отпрыгнуть достаточно далеко, и она повалила его, придавив ноги. Юноша отчаянно пытался выбраться из-под огромной туши, а гидра все еще извивалась, корчилась и разбрызгивала во все стороны едкую слюну. Равен вдруг понял, что кричит, причем кричит уже давно, наверное, с того момента, как взял пику в руки. Только его крик и все остальные звуки заглушал оглушающий рев гидры. И только теперь, когда рев стал утихать, он услышал свой голос. Что было после, Равен потом не мог вспомнить. Прошло, наверное, несколько минут и гидра утихла. А потом подошел лучник и помог юноше выбраться из-под туши. Равен сидел, растирая занемевшие ноги, а лучник выхватил меч и начал перерубать оставшиеся головы мертвой гидры.
   Равен еще какое-то время оставался в оцепенении. Потом он иногда задавал себе вопрос: что, если бы он сразу начал осматривать своих товарищей? Удалось бы кого-нибудь спасти? Однако сейчас он лишь смотрел, и в голове его не было ни одной мысли. Впрочем, как признавался он себе, на спасение ратников было очень мало шансов. Когти гидры наносили страшные рванные раны, почти разрывая гномов пополам, а ядовитая слюна наносила смертельные ожоги.
   Очнулся он от того, что лучник положил ему руку на плечо.
   -Ты победитель гидры, - сказал он. - Поздравляю.
  
  
  Глава 4
   Тяжелая, окованная металлом дверь распахнулась. Гном, открывший ее, пригладил роскошную ухоженную бороду. Оглядел двоих, стоявших за дверью.
   -Принесли?
   -А как же, господин. Вот, извольте.
   Гном посторонился, впуская пришедших. Они вошли, щурясь после яркого дневного света. Один, молодой гном, скинул с плеч тяжелый мешок и вытер со лба пот. Огляделся и только теперь разглядел того, кто открыл дверь. Тут же он принялся раскланиваться, отвешивая низкие поклоны. Его спутник, светловолосый человек, с некоторым удивлением взглянул на него и слегка поклонился за компанию.
   -Господин Гробуми, меня зовут Сиреон, - заговорил молодой гном, но Гробуми его прервал.
   -Потом представишься. Ты победитель?.. А нет, так подожди, пока до тебя черед дойдет.
   С этими словами он отошел вглубь залы, где толпилось еще с десяток гномов. Его богатый наряд, щедро усыпанный золотом и сверкающими камнями, забряцал в такт неторопливым шагам. Сиреон продолжал раскланиваться, подметая рыжей бородой пол, хотя к нему была обращена лишь широкая спина Гробуми.
   -Ишь, непоседа какой... Открой, пересчитай, - буркнул Гробуми, устраиваясь на кресле, больше напоминающем трон.
   Раб, которому предназначались последние слова, открыл мешок и запах гниющей плоти пополз по залу. Стоявшие по обе стороны кресла гномы зашевелились, переминаясь. Их одежды, также обильно украшенные золотом и драгоценными камнями, зашуршали и даже немного зазвякали, перекликаясь с легким стуком башмаков по мозаичному полу.
   -Ровно семь, господин, - доложил раб.
   Гробуми махнул рукой, и два гнома поспешно удалились, чтобы через минуту притащить в зал тяжелый сундук. Сиреон обернулся к спутнику, вполголоса сказал:
   -Эх, маловаты будут. Вот если б с шеями...
   -Маловаты? Ты ж всю дорогу жаловался, что тяжело.
   -Ну дык это пока тащил. А щас думаю -маловаты. Не, тут еще надо было с шеями аль с хвостом, что ли.
   -Ладно, нам на двоих хватит.
   -На двоих?.. Равен, нас там девять было. И каждый внес свой вклад.
   -Верно.
   -Не, ну тебе половина причитается, ты ж прикончил. А остальное поровну - мне и семьям погибших.
   -Это справедливо. Можно было бы и все поровну поделить. Мне половины много будет.
   -Да ты посмотри, какие головы мелкие! Эх, еж ли б еще хвост сюда...
   -А ты шипы, что с хвоста срезал, подложил бы в мешок, - шутливо заметил Равен.
   -Не, шипы на другое... Потом узнаешь...
   -Что, этот чужеземец прикончил?.. Точно?.. Какой-то вид у него того... отрешенный... Может, гидра постаралась? - негромко тем временем спрашивал Гробуми у приближенных.
   Между тем головы водрузили на большие весы, стоявшие у витражного окна. Присутствующие хлынули туда и столпились вокруг, разглядывая уродливые трофеи. Вдоволь налюбовавшись на головы, гномы вновь сгрудились вокруг трона. Возле весов остались двое, принесших сундук. Они начали высыпать на другую чашу золотые монеты из сундука. Солнечные лучи падали через цветные стекла и окрашивали падающие монеты в яркие цвета. Они сыпались долго, и глаза у молодого гнома разгорались все ярче. Впрочем, и все находившиеся в зале, внимательно наблюдали за чашами весов. Все - за исключением человека, с рассеянным видом оглядывавшего мозаичные картины, выложенные на стенах.
   -Ну вот, ты теперь герой, - вполголоса сказал ратник.
   -Сиреон, только на пару с тобой. И с остальными... И мы теперь богаты. Что будешь делать со своей долей?
   -С матерью посоветуюсь. Может, рудник купим.
   -Рудник - это хорошо. Узнать, что ли, почем здесь рудники...
   Золото наконец подняло и уравновесило чашу с головами. Гробуми встал, откашлялся. Гномы, до этого заворожено следившие за весами, зашевелились.
   -Чужестранец. Я благодарен судьбе, что завела тебя в наши края. И я безмерно благодарен тебе за то, что ты избавил нас от столь ужасной напасти. Ты видел наш город - он уже почти обескровлен.
   Обескровлен... Равен не позволил удивлению отразиться на лице. "Да я в жизни столько народа не видел! И все - гномы..." Корелонцу было невдомек, что на его родине города значительно уступали в численности крупнейшим городам Света, к которым относился Галагахел.
   -Ты спас не только город. - Продолжал гном. -Ты спас весь Свет от порабощения Тьмой. Убив гидру, ты избавил от страшной напасти не только гномов, но и другие народы. И от всех Великих народов я хочу поблагодарить тебя, господин Равен из Золунги.
   С этими словами Гробуми низко поклонился молодому человеку. "При чем здесь Свет и другие народы?, - возвращая поклон, думал Равен. -Видимо, гномы не прочь приукрасить. Торжественный момент, как-никак".
   "Ну и заторможенный чужак, одно слово - нездешний. Вон, Сименон этот как поклоны кладет, не чета человеку".
   -Позволь вручить тебе обещанную награду, - продолжал вслух гном. - Также, на правах мэра Галагахела я провозглашаю тебя почетным жителем нашего города. Теперь для тебя будут открыты двери всех домов. Сейчас состоится торжественное шествие по улицам, чтобы горожане смогли узнать тебя и выразить свою признательность.
   -Что еще за шествие? - обернулся к Сиреону Равен.
   Тот пожал плечами.
   -Ты ведь видел, сколько народа собралось перед ратушей? Весть о гибели гидры еще вчера облетела город, и горожане хотят поблагодарить своего избавителя. Однако если ты устал, скажи лишь слово, и шествие будет перенесено на другой день.
   -Нет, я просто не знал об этом.
   Гробуми, сделавший паузу, пока разговаривали ратник с чужеземцем, подал Равену лист бумаги, украшенный завитками и непонятными человеку письменами.
   -Вот список праздничных мероприятий по случаю избавления от гидры, - сказал он. - Сейчас будет торжественное награждение на площади перед ратушей, потом шествие. Вечером здесь же состоится официальный прием, на котором почетные жители нашего города смогут высказать тебе свою признательность.
   -Вот как, - Равен вообще-то думал, что почетные жители уже все собрались в данной зале. - Хорошо, буду знать.
   "Как интересно! Если бы не древнее пророчество, головы и слова ратника, я бы засомневался, что он смог одолеть гидру. На золото смотрит равнодушно, а ради чего тогда, спрашивается, жизнью рисковал?"
   Мэр вздохнул, набрал в грудь побольше воздуха и продолжил речь. Равен его почти не слушал. "Возможно, это к лучшему. Если я буду все время занят, не останется времени думать о них. Сколько прошло дней? Мы выслеживали гидру, потом сражались. Потом добирались до города. Два дня ушло на это? Или три? Наверное, прошла уже неделя, как мы расстались. Фелу и Греда ничего не задерживало, значит, они уже покинули город. Фела, Фела, я бы отдал все это золото за возможность хотя бы еще раз увидеть тебя. Ушла, исчезла, и ничего не осталось на память... Даже рука теперь не ноет. Рана, которая уничтожит меня. Сколько мне осталось?.. Год, или может, пара месяцев? Может, и впрямь остаться здесь... Больше никто меня в почетный жители не звал".
   Задумавшись, Корелонец не слышал, что дальше говорил мэр, а тот перенес наконец свое внимание на ратника.
   -А вот и наш отважный земляк. Я знал твоего дядю, Семерин...
   -Сиреон, господин мэр.
   -Да, Сиреон. Позволь мне от лица всех жителей поблагодарить тебя, мой мальчик.
   Сиреон сиял. Эх, видела бы матушка, увидели бы родственники. Впрочем, они ждут снаружи, на площади перед ратушей, где уже собралось множество горожан. Мэр не торопясь произнес небольшую речь в честь ратника, потом охватил сразу двоих - Равена и Сиреона, а затем предложил всем выйти на террасу к простым горожанам.
   Высокие двухстворчатые двери распахнулись, и вместе с гулом голосов, перешедшим тут же в мощный рев, вместе со свежим ветром, принесшим аромат цветов, и солнечными лучами Корелонец вдруг ощутил покалывание в руке. Рана, нанесенная Драупхаогом, дала о себе знать.
   Вскинув голову, Корелонец принялся оглядывать толпу, но взгляд падал лишь на гномов. Коряжистые, бородатые, они усыпали всю площадь и прилегающие улицы. Тем временем мэр произнес очередную речь, теперь уже адресованную горожанам. Речь была достаточно длинной, чтобы Сиреон сумел насладиться славой сполна, и достаточно длинной, чтобы Корелонец углубился в свои мысли.
   -... Господин Равен?
   -Господин Равен, ежели ты устал и нуждаешься в отдыхе...
   -Нет, со мной все в порядке. Что такое?
   -Мы предлагали тебе сейчас проехать по улицам Галагахела, чтобы жители могли поприветствовать своего героя. Подать коня?
   -Конечно.
   И, когда подвели белого скакуна, Корелонец легко, не касаясь стремян, взлетел в седло. Сиреон взобрался на мула. Мгновенно для двух героев сформировалась свита. Впереди несколько пеших гномов, одетых в одинаковые кафтаны - по-видимому, служители мэрии - расчищали дорогу в толпе. Следом за ними несли отрубленные головы чудовища на пиках, и затем перед Героем, восседающим на белом коне, девушки в ярких платьях разбрасывали лепестки цветов. По-видимому, девиц выбирали, руководствуясь здешними представлениями о красоте, но поскольку в них текла гномья кровь, Корелонец счел, что на его родине девушки краше. Замыкала шествие охрана на мулах.
   "Право, лучше бы они ограничились лишь лепестками, без голов, - думал Корелонец. - Или, если уж на то пошло, несли бы головы в конце процессии".
   Над городом стоял оживленный гул, дома были украшены лентами, цветами и... бабочками. Огромные бабочки, искусно выполненные из тонких металлических листов, сидели повсюду. Некоторые были сделаны полностью из цветных металлов, другие покрашены эмалью, некоторые же даже имели жестяное тельце и крылья, выполненные из разноцветного стекла, заключенного в металлические дуги. Гирлянды цветов и бабочек протянулись вдоль улиц, и флаги с гербом Галагахела дополняли праздничное убранство города.
  
   В тот же вечер ратуша была залита светом множества светильников, подсвечников и канделябров. Неслышно сновали рабы, обслуживая прибывающих гостей. Гномы приезжали в цветных повозках, и цвет их экипажей означал место в иерархии, которое занимали седоки. Их нарядные костюмы представляли собой короткие плащи с капюшонами, камзолы и кюлоты из шелка или бархата. Тяжеленные золотые цепи и массивные украшения дополняли наряды.
   Корелонец осматривал залы и от нечего делать пытался определить, превосходят ли они по роскоши королевский дворец на его родине. Учитывая, что стены и пол в ратуше были выложены мозаикой из полудрагоценных камней, превосходство убранства гномов не оставляло сомнения.
   Оценка помещений являлась единственным занятием, которое его занимало. Ранее ему сообщили, что его награда за гидру тщательно отмерена и, раз Герой не собирается проверять, верно ли разделено вознаграждение, золото отправлено в гостиницу, где он проживает. При этом гном, сообщивший это, не мог сдержать удивления подобным пренебрежением к несметному богатству. Однако Равен и впрямь был равнодушен к золоту. Женская половина приглашенных тоже не заинтересовала молодого человека. Гномихи были миловидными, но широкоплечими и с короткими шеями. Они скромно держались в стороне. Зато гномы наперебой стремились познакомиться с Героем. Сиреон, державшийся рядом с Корелонцем, взял на себя общение с ними, отвечая и за себя, и за молодого человека.
   Вскоре к ним подошел гном с окладистой бородой. По низким поклонам Сиреона, а также по сверкающему бриллианту в золотой оправе с изумрудами, блестевшему на груди гнома, Равен узнал мэра. Гробуми держался приветливо и с достоинством.
   -Как получилось, что ты, чужеземец, решил сразиться с тварью, наносившей урон чуждому тебе народу? - спросил мэр после многочисленных заверений в вечной благодарности.
   -Я странствовал и встретил ратников. Узнал их цель и решил присоединиться.
   -Значит, это получилось случайно? - Цепкий взгляд мэра изучал лицо молодого человека. - Спрашиваю потому, что бывало, странствующие рыцари специально приезжали в наши края, чтобы уничтожить Гидру.
   -Нет, дорин.
   Гном поднял косматые брови.
   -Видимо, твою руку направило само провидение. Есть предсказание, в котором говорится, что Гидру сумеет победить человек. Не многие в него верили, правда. Отсюда ратники и повелись. Опять же, не могли ж мы сидеть сложа руки? Но гномы народ мирный, воевать не приучены.
   -Разве? - вырвалось у Равена.
   -Именно так, дорин. Добыть руду, перекопать гору - это про нас. Выковать мечи да пики - опять же мы сдюжим. А вот вояки из нас никудышные. Поэтому в Галагахеле столько наемников. Но наемники - это ж дрянь, гнилье одно. Одни только дореальцы надежны. Кстати, запомни это - будешь брать охрану, бери дореальцев.
   -Да на что мне охрана, дорин?
   -Как же, ты ж теперь богат. Кстати, что ты собираешься делать дальше?
   -Пока не решил.
   -Ты можешь обустроиться здесь. Я могу порекомендовать надежных риэлторов...
   -Надежных кого?..
   -Ты можешь приобрести дом, а для этого нужны советы специалиста.
   -Я не собираюсь приобретать дом.
   -Да?.. Жить в гостинице дороговато... Впрочем, может, ты не планируешь у нас оставаться? Герой, победивший гидру, будет восторженно принят всюду на Востоке, да и на Западе тоже.
   -Я думал вообще-то, что гидра угрожала лишь гномам...
   -Она перекрыла единственный путь, соединяющий обе стороны Хребта. Ты ведь знаешь, что из нашего города отправляются караваны в Дальноречье?
   -Да, однако не полагал, что это единственный путь...
   -Господин Равен, Хребет тянется от побережья до Диких Земель. Ни эльфы Красного Леса, ни люди Дореала, хоть их земли доходят до отрогов Неподступного Хребта, не могут перевалить через горы и попасть в Дальноречье. Острые пики, изломанные хребты и глубокие расщелины делают непроходимой всю цепь. Перевалы есть лишь на нашей части гор. Поэтому лишь мы связующее звено между Западом и Востоком.
   -А разве по морю нельзя доплыть в Дальноречье?
   -Искристое море слишком коварно. Хребет рассыпается под водой на множество рифов, течения образуют водовороты...Словом, мы находимся в единственном месте, где можно пройти Зачарованный Лес и преодолеть Неподступный Хребет. Из нашего города постоянно отправляются караваны в Дальноречье. С появлением гидры караваны уходили все реже и реже. Гидра нападала на них, и часто купцы не могли добраться даже до Зачарованного Леса. Еще немного, и связь между эльфами Дальноречья и нашими землями, а также всеми землями, лежащими по эту сторону Хребта, оборвалась бы. И это имело бы самые печальные последствия для всего Света, поверь мне.
   -Так Гидра умышленно хотела отрезать Дальноречье от здешних земель? - широко открывая глаза, спросил Корелонец.
   -Не думаю, что сама Гидра. Она была всего лишь орудием в чьих-то руках.
   -Но чьих?
   -Ах, мой юный дорин, на Свете существует много сил, которых мы не знаем, но которые оказывают на нас огромное влияние и по сути управляют миром. Никто толком не знает, но где-то живут колдуны и маги, которым уже много сотен и даже тысяч лет и которые накопили огромную волшебную мощь. Их имена стали легендой, и их не произносят вслух. Возможно, какой-то маг уже и погиб, однако этого никто не знает. Они строят планы и действуют, не афишируя свое вмешательство.
   -Как интересно! А я какому-то могущественному магу перешел дорогу! Никогда бы не подумал, что могу совершить столь значительные деяния.
   -Однако это так, мой юный друг. Ты вмешался в дела сильных мира сего и повлиял на ход мировой истории. Думается мне, что разобщить Свет хотел один очень древний маг. Имеющий огромную колдовскую мощь и множество приспешников.
   -То есть Гидра была его приспешником?...
   - Сама Гидра, скорей всего, лишь слугой... А вот драконы и дивы вполне могли сойтись с ним на правах компаньонов.
   -Дивы?... Ты говоришь, дорин, о дивах? - задумчиво произнес Равен.
   -Да, я говорю о дивах. Тебе что-то известно?
   -Я встретил одного дива, который искал меня, чтобы убить.
   -И что?! Неужели ты победил и его тоже?!...
   -Нет. Он не знал, что я - Равен из Золунги, а я тогда еще не знал, что он ищет меня...
   Наступила пауза, в течение которой собеседники обдумывали узнанное.
   -Ну что ж, господин Равен, твои слова лишь подтверждают мои, - произнес наконец мэр. - Государство гномов стало очень сильным за последние двести лет. Видимо, это кому-то не понравилось. Но мы разбогатели не за счет войн и грабежа, как многие другие королевства. У нас есть рудники: алмазные копи, медные и железные рудники, мы добываем золото и драгоценные камни. Наше богатство добыто нашим потом и кровью, и нам не стыдно демонстрировать плоды наших трудов. Я надеюсь, тебе понравится здесь, господин Равен из Золунги, и ты останешься в Галагахела. Если потребуется решить что-либо или появятся затруднения, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь.
   На этом разговор с мэром завершился и Равен остался со своим вновь приобретенным другом - лучником. Неожиданно молодой человек заметил в дальнем конце зала стройную высокую девушку. Светловолосая, грациозная, она издалека выделялась среди гномов. У Равена перехватило дыхание. 'Фела', - мелькнуло в голове. Не торопясь, раскланиваясь по дороге с гномами, она постепенно приближалась, и юноша чувствовал, как сердце хочет выпрыгнуть из груди.
  
   Ярмарка Галагахела... Среди гномов бытовала пословица, что 'Кто не торговал в Галагахела, тот не торговал вообще'. На этой ярмарке можно было купить все, начиная с еды и одежды и заканчивая невольниками. В Галагахела сходились Восточное и Западное побережья. Сюда стекались караваны со всего Света. Здесь были товары гномов, людей, даже яров, хотя маленькие яры терпеть не могли торговать; здесь даже можно было найти эльфийские товары, которые во множестве привозили купцы-гномы. Ярмарка раскинулась на огромной территории в долине Галагахела. Даже теперь, когда добрая половина территории пустовала из-за объявившейся гидры, оставшиеся торговые ряды поражали своим размахом. Ярмарка была главной и основной достопримечательностью города, и поэтому Гред и Фела на следующий же день после прибытия направились туда.
   Фела долго и с удовольствием рассматривала всевозможные украшения. Ее интересовали и массивные украшения яров, и разноцветные, вплоть до аляповатости гномов, и вычурные людей, и изящные изделия эльфов. Продавцы возлагали обширные надежды на красивую эльфийку и с удовольствием демонстрировали ей все новые и новые ювелирные шедевры, а Гред страдальчески вздыхал и закатывал глаза к небу.
   -Слушай, может, пойдем отсюда, а? - наконец не выдержал он.
   -О, бедный Гред! - рассмеялась рофендила. - Ты бы тоже мог извлечь из этого пользу. Помнишь украшения яров с Белой Лошади? Они еще остались у тебя? Ну так вот, попробуй попредлагать их здешним торговцам. Уверена, тебе за них дадут неплохие деньги.
   Гред последовал ее совету и вскоре вернулся довольный, позвякивая располневшим кошельком.
   Следующие лавки, на которые набрели странники, оказались оружейными. Здесь разошлись оба. И охотник, и юная рофендила с удовольствием рассматривали различные ножи, кинжалы, стилеты, арбалеты, луки и мечи. Купцы, чувствуя в посетителях знатоков этого дела, демонстрировали всевозможные образцы, привезенные со всего Света. Многие торговцы заинтересовались необычным мечом Фелы и пытались расспрашивать о нем, заводя разговор издалека.
   -Да, это очень интересная вещица, - сказал один, когда Фела проявила интерес к одному из мечей. - Работа кузнецов Дореана.Ты не бывала там, дори? Судя по одежде, ты скорее прибыла с Запада.
   -Я родом с Северных гор, - отвечала рофендила.
   -Да? А оружие твое тоже оттуда? Я встречал тамошнее оружие, но не такой закалки. Это, видимо, древний меч, перешедший тебе по наследству?
   -Нет. Этот меч ковали специально для меня, выбирая длину и вес под мою руку.
   -И где же делают такие чудные вещи?
   -Именно там, в Северных горах.
   -Дори, я же говорю - мне попадались мечи северных мастеров. Этот меч совершенно не похож...
   -Неудивительно, дорин. Этот меч выкован в самых недрах гор, - рофендила не стала уточнять, что Астойэ появился в драконьем логове, куда нет пути по земле, и работал над ним один старый, могущественный дракон.
   В оружейных рядах воительница заказала себе новые дротики, а Гред приобрел новый лук, заявив, что на старом появилась трещина и перед столь опасным переходом, который им предстоит, следовало бы поменять вооружение. Фела из любопытства решила посмотреть на трещину, но так ничего и не заметила. Однако она, конечно, не стала возражать против покупки.
   После оружия решили заняться обновками. 'Быстренько пробежимся, и хватит с нас ярмарки', - сказал охотник, бросая очередной взгляд на солнце. Рофендила, которая не очень любила утруждать себя стиркой и не привыкла долго носить одну и ту же одежду, всякий раз при заходе в крупные города меняла свой гардероб, в том числе заказывая дюжинами рубашки с родовой вышивкой - эрну. Поэтому она согласилась, про себя тут же решив наведаться сюда вскоре в одиночестве.
   Вскоре они двинулись между лотками в поисках выхода и забрели на невольничьи ряды. Здесь торговали людьми, гномами, ярами... При желании можно было отыскать полукровок, в которых имелась частица эльфийской крови. Там, куда забрели наши странники, преимущественно торговали молодыми рабынями. На высокий помост выводили одну за другой девушек и называли их цену. Если желающих оказывалось несколько, проходил небольшой аукцион. Фелу совершенно не заинтересовали эти торги, она быстро лавировала между толпами покупателей, безошибочно держа направление к выходу. Однако Гред вдруг остановился. На помост как раз вывели красивую молоденькую черноволосую девушку.
   -Жемчужина востока! - объявил глашатай. - Народ уже разошелся выполнять поручения. Ласковая, нежная, здоровая и обученная всевозможным работам. Умеет готовить, шить, убирать, делать прически и массаж, чинить одежду и работать в саду. Сорок монет.
   -Беру, - тут же раздался чей-то голос.
   -Э, нет, - откликнулся другой. - Сорок две.
   -Сорок три, - воскликнул первый.
   -Сорок пять, - неожиданно сказал Гред.
   Фела, не заметившая, что он остановился, и уже ушедшая довольно далеко, удивленно оглянулась, услышав знакомый голос. Увидев охотника, стоявшего перед помостом, она двинулась назад к нему.
   -Сорок семь, - упорствовал другой покупатель.
   -Пятьдесят, - сказал охотник.
   -А как же вдовушка, которой ты обещал вернуться? Ай-я-яй, - покачала головой рофендила, подходя к охотнику.
   -Что, ты об Эстелле? - Густо краснея, отчего рубцы приняли багровый оттенок, отозвался северянин. - Да я ж не за этим... Жаль бедняжку, и все.
   Фела приподняла изящно очерченные брови, но промолчала. Торги продолжались. Юная невольница наблюдала за ними с плохо скрываемым волнением. Страшный облик Греда, огромного лысого громилы с изуродованным жуткими шрамами лицом, явно напугал девушку. Прижимая смуглые тонкие руки к груди, она не отрывала широко раскрытых глаз от чужеземца. Гред еще некоторое время торговался с другим покупателем, потом на семидесяти тот уступил.
   -Продана, - заявил аукционист.
   На помост вывели другую невольницу, а черноволосую красавицу огромный верзила, получеловек-полугном отвел в сторону, ожидая, пока Гред протиснется через толпу. Охотник шел, на ходу нащупывая кошелек, но вдруг остановился и принялся судорожно шарить по карманам куртки.
   -В чем дело? - спросила рофендила.
   -Кошелек. Он ведь был здесь. Я помню, что после покупки ремня положил его именно сюда... Его украли! Просто засунули руку и вытащили, а я даже не почувствовал! Фела, что теперь делать?
   -Ничего не делать, - пожала плечами рофендила. - Сухари сушить. Не волнуйся, я заплачу за твою красавицу.
   Вместе они подошли к верзиле, угрюмо наблюдавшим за их заминкой. Рофендила вытащила кошелек и отсчитала семьдесят монет.
   -Торговался этот дорин, - заметил верзила, принимая деньги.
   -Ничего, мы вместе, - ответила Фела.
   -Но по нашим законом, кто дал деньги, тот и становится хозяином, - сказал торговец и протянул Феле пергамент. - Вот купчая на рабыню, здесь все записано. Возраст, приметы, раса. Можешь проверить... Если, конечно, грамотная.
   -Ну хорошо, почему бы и не почитать. Если, конечно, там на Общем языке, - развернула свиток рофендила. - Так, семнадцать лет, зовут Миэленой, уроженка Паграды - и где, спрашивается, эта Паграда... предыдущий хозяин Унорис. Рост такой-то, волосы черные, глаза голубые, грудь...Ну, кажется все совпадает. Ладно, Гред, бери свиток, девчонку, и пошли.
   -Нет, - отказался от пергамента Гред. - Это твои деньги и ты теперь ее хозяйка.
   -Что ж, мне давно недоставало служанки, - небрежно бросила воительница.
   Гред переменился в лице - слова девушки ему явно не понравились. Однако она не заметила этого, поскольку уже направилась к выходу. Охотник последовал за ней, хмуро о чем-то размышляя. Феле, вскоре заметившей перемену в его настроении, было невдомек, что толкнуло охотника на такой не свойственный ему поступок, как покупка рабыни. Она отнесла это на доброту северянина, не подозревая, что существовала и еще причина: черноволосая смуглянка с яркими голубыми глазами напомнила варвару о дочери. 'Что, если и она вот также попала на невольничий рынок? Что, если и из-за нее торговались похотливые старики?', - сжимая огромные кулаки, думал он. Юная рабыня шла за новыми хозяевами, с опаской рассматривая их. Она знала, что ожидать от хозяев-гномов. А эти два чужака, столь непохожие друг на друга, были полны неизвестности.
  
   -Представь, дротики еще не готовы. Будут лишь послезавтра, - садясь за столик и вытягивая стройные ноги, сказала Фела.
   -Угу.
   -А как твой лук? Уже опробовал?
   -Опробовал... Ну да, было дело. И уже вернул.
   -Как так? - Девушка бросила на охотника удивленный взгляд.
   - Старый привычнее как-то. Я глянул - он еще крепок, напрасно я на него взъярился.
   -А трещина?
   -Знаешь ли, горлица моя, уже пять лет с этим луком хожу. И ничего - не развалился. Да пошто мне новый лук? Старый сгодится.
   -Разумеется, старый лук тоже неплох, - согласилась она с легким недоумением.
   По правде сказать, рофендилу не очень занимала причина, по которой Гред охладел к новому луку настолько, что решил от него отказаться. Поэтому девушка не стала допытываться, в чем дело, а Гред тоже не горел желанием разъяснять истинную причину. Хотя ларчик открывался просто: охотник остался без гроша. В гостинице, в оставленном вещевом мешке, не имелось ничего ценного. Как быстро заработать денег честным путем, странник не смог придумать. Может, продать что-нибудь, размышлял охотник. Однако, как известно, чтобы продать что-нибудь ненужное, сначала надо купить что-нибудь ненужное. И этим ненужным оказался лук. Ремесленник, выслушав предложение вернуть деньги и принять свой товар, отказался. 'Дорин, ты меня не понял. Ты проверил свой лук, изъянов в нем нет, так чего ж я должен за него деньги возвращать?' 'Ну не пригодился он мне. Мне прежний сподручнее. Слышь, возьми его назад, потом другому кому продашь, вещь-то нужная'. 'Зря ты так, дорин, сам говоришь - добротная вещь, как раз под твою стать. А я не скоро еще найду другого покупателя такого роста. Разве уж гоблин какой забредет... Ладно, восемь монет пойдет?' 'Как восемь?.. Я ж двенадцать отдал'. 'Не хочешь - забирай оружие. Лук-то и впрямь неплох'. 'Послушай, господин хороший, пойми - мне деньги нужны. Ну давай хоть на десять сторгуемся'. 'Десять, говоришь? Ладно, по рукам, хотя чует мое сердце, пожалею о своей доброте'.
   Теперь у охотника хватало денег расплатиться за постой и на мелкие расходы; рофендила, не привыкшая думать о материальных затратах, даже не заметила, что охотник испытывает денежные затруднения.
   Они молча пили краспо -местный прохладительный напиток, а несколько рабов сновали вокруг, украшая таверну. Вот они выстроили целый ряд огромных ваз, поставив их прямо на деревянный настил, представлявший пол в открытой трапезной. Вот притащили цветы и поместили их в вазы... Когда дошел черед до украшения столбов, подпиравших навес, Гред поинтересовался:
   -Что ж здесь за праздник намечается?
   -Точно. И улицы все в флагах, - припомнила рофендила.
   Подозванный невольник объяснил причину всеобщей радости. Компаньоны уже были наслышаны о гидре.
   -Надо же, зверюгу-то, оказывается, убили. Да, и что - завтра принесут головы в ратушу? А потом их покажут народу, чтоб убедились?... Фела, знаешь что? Давай-ка, вместо того, чтобы здесь прохлаждаться, прогуляемся завтра до ратуши. Какое-никакое, а развлечение.
   -Развлечение! Да ты посмотри вокруг! Для здешних это величайшее событие в жизни, вон как забегали, - рассмеялась Фела. - Пойдем, конечно. Мне хотелось бы посмотреть на того, кто сумел справиться с гидрой. Тем более, если правда, что он уложил ее практически в одиночку, даром что гномы снарядили целый отряд.
  
   На площади перед ратушей оказалось столпотворение. Фела с охотником заняли относительно удобные и безопасные места на ступенях огромного храма. Отсюда все довольно хорошо обозревалось, хотя храм находился в стороне от заранее намеченного пути героя. Но наши путники обладали великолепным зрением и были вполне довольны занятой позицией.
   Шло время, ничего не происходило, и когда издалека донеслись звуки горнов и барабан, выяснилось, что солнце переместилось и мешает разглядеть кортеж. Толпа всколыхнулась, все старались приподняться на цыпочки. Компаньоны, заслоняясь от солнца, пытались разглядеть хоть что-нибудь.
   Звуки музыки утонули в восторженных криках гномов. Когда кортеж появился, вокруг стоял оглушительный, мощный рев, от которого, казалось, лопнут барабанные перепонки. Лишь спустя пару минут толпа немного утихла.
   -Их там двое - вон, раскланиваются. Который же из них? - спросила рофендила.- Хотя у одного, похоже, борода...
   -Победитель - человек, - пояснил стоящий рядом гном. - Притом чужеземец.
   -Вот как. А он очень даже ничего. Посмотри, Гред, как держится в седле! Да он прирожденный наездник!
   Про себя рофендила также добавила, что приятно увидеть хотя бы человека среди всех этих гномов. Мысль мелькнула и исчезла; Феле вдруг почудилось что-то знакомое в фигуре и движениях всадника. Прикусив губу, она пыталась разглядеть черты лица, но бившее в глаза солнце мешало это сделать.
   -Да, это человек, чужеземец и отныне самый богатый и завидный жених в Галагахела. В награду за победу над гидрой ему выделили из казны города столько золота, сколько весили ее головы, - снова встрял сосед гном. И добавил шутливо, обращаясь к дочери: - Как он тебе? Говорят, будет бал в честь него, можно было бы пойти, потанцевать. Авось и приглянулись бы друг другу.
   -Ну ты скажешь, отец. Так нас и пустили во дворец мэра. Туда только приглашенные гости могут придти, а уж наряды у них будут, дай боже.
   -Да я шучу, дочка, - рассмеялся гном. - Попляшем на нашей улице.
   Победитель гидры не спеша проезжал по площади в сопровождении пышной свиты. Ему кидали цветы, и он иногда ловил букет или цветок и бросал его обратно какой-нибудь юной девушке. Это вызывало особый восторг толпы и, отвечая на очередной ликующий рев, Герой снял шляпу, раскланиваясь со зрителями.
   Гред громко рассмеялся.
   -Что, хорош, а, Фела?
   -Поганец, - пробормотала рофендила. - И как ему удалось?.. Или... Да, все сходится...
   Она задумалась; в памяти всплывали их былые приключения - заколдованный замок, в котором путников подкарауливал див, история с позорным столбом в Юнор-Ю, где Корелонцу удалось завоевать расположение народных масс. Однако, как легко ему дается популярность, думала она с досадой.
   - Пойдем, поприветствуем его! - предложил Гред.
   -Ты предлагаешь броситься в эту давку и возопить 'О, доблестный Герой, заметь нас'? - иронично спросила девушка.
   -Ну-у, можно попробовать отыскать его после.
   -После церемонии будет организован прием в честь Героя, куда приглашены самые уважаемые жители и приезжие, - вновь пояснил гном рядом. - Если вы и вправду знакомы с ним, то можете попробовать попасть туда.
   -Кто ж нас пустит, - сказала Фела. - Мы никому здесь неизвестны.
   -Но все же можно попробовать, - настаивал охотник.
   -Нет. Ты как хочешь, а я не собираюсь искать встречи с этим новоявленным героем. И надеюсь, что он тоже не будет.
  
   Ослепительный свет, заливающий зал ратуши, неожиданно померк. Равен, которому и так гномы то и дело загораживали приближающуюся девушку, нервно оглянулся, отыскивая причину. Ему хотелось броситься вперед и раскидать наглецов, осмеливающихся маячить, заслоняя собой блондинку.
   -В чем дело?
   -Скоро начнется фейерверк, - пояснил ратник. - И погасший свет - это вежливый намек, что нам пора пройти на террасу.
   -Да бог с ним, с этим фейерверком!
   -Я смотрю, на тебя произвела впечатления Регина? - усмехнулся в бороду Сиреон. - Она по праву считается самой красивой девушкой Галагахела. И слава о ее красоте разошлась далеко за пределами города.
   -Регина?! - удивленно повторил Равен.
   -Да, Регина. Смотри, она приближается к нам.
   Теперь Равен и сам видел, что светловолосая девушка не похожа на Фелу. Ему лишь очень хотелось увидеть свою бывшую возлюбленную, и он принял за нее незнакомку.
   Тонкая, высокая девушка в роскошном темно-вишневом платье подошла к Корелонцу.
   -Привет, господин Равен. Я дочь Радогра Гробуми, с которым ты недавно разговаривал, - щуря васильковые глаза с длинными ресницами, сказала она.
   -Дочь Гробуми? - Корелонец недоверчиво смотрел на нее. - Дочь мэра? Но он ведь гном! А ты...
   Он запнулся, не желая ляпнуть чего-нибудь, что могло бы обидеть девушку.
   -А я вылитая мать. - улыбнулась она, довольная эффектом. - Она была человеком. Когда ты богат, очень богат, у тебя есть все, что только пожелаешь. Иногда это даже немного скучно.
   В ее движениях чувствовалась уверенность и нарочитая небрежность. Она чуть поменяла позу, выставив длинную стройную ногу в разрезе узкого платья. По краям разреза шла окантовка из бриллиантов.
   Глядя на нее , Корелонец не сомневался, что она с детства привыкла получать все, что пожелает.
   -Да, точно, мне говорили, что Гробуми очень богат, - припомнил он.
   -Он владелец алмазных рудников Гробуми и железорудных рудников Пратса, - пояснила девушка. - Сразу видно, что ты чужеземец. Кстати, теперь ты тоже богат.
   Он чуть усмехнулся. Да, она наследница несметного богатства и, вероятно, самая богатая невеста в городе гномов. А он теперь завидный жених.
   -Ты бывал у нас дома? Мой отец проводит приемы не только в ратуше, но и в нашем дворце.
   -Не-ет, не доводилось.
   -Заходи, буду рада тебя видеть, - с избалованной самоуверенностью богатой наследницы пригласила она. Потом щелчком бросила в Корелонца цветок, который держала в руках. Растерявшийся Корелонец не ожидал такого проявления симпатии, и цветок полетел на пол. Неловко нагнувшись, молодой человек поднял его.
   -Надень его в петлицу, он очень оживит твой костюм. И не будь таким мрачным, - посоветовала она. - Кстати, скоро ведь бал в честь избавления от гидры, - добавила она. - Бал, по сути, в твою честь. Я буду рада получить приглашение на танец от тебя.
   С этими словами Регина удалилась. Корелонец не придал разговору значения; иного мнения придерживался мэр. Издалека он наблюдал за юношей, как коршун за цыпленком. 'Ага, так я и знал! Понятно, золото его не интересовало... Эх, пустая я голова, и дернула же тогда нелегкая пообещать такую блажь!'.
   В тот вечер состоялось и еще одно значимое для Корелонца знакомство. После блистательного фейерверка, когда вокруг все взрывалось с треском и яркие лилии расцветали в небе, к Равену подошла новая группа гномов, которых Сиреон тут же начал представлять Герою. Оказалось, это были представители гильдии купцов. Самый внушительный - и по наряду, и по объему, и по осанке гном назвался Барварохой. Его борода закрывала пол-лица, над ней торчал мясистый нос, и затем свисали лохматые брови, под которыми почти не различались глаза. Пухлые руки, унизанные перстнями, были сложены на внушительном животе.
   -Мы, купцы, особенно благодарны тебе, господин Равен, - говорил Барвароха. - Торговля совсем стала затухать из-за гидры, и мы боялись даже носа показать из города.
   -Ну, ты-то не отсиживался за стенами. Вон, даже начал снаряжать новый караван в Дальноречье, - заметил другой купец.
   -Да, причем еще тогда, пока гидра бесчинствовала в округе, - поддержал его третий.
   -А что делать-то? Но теперь дорога стала почти безопасна... настолько, насколько может быть безопасен путь через Зачарованный Лес.
   -Господин Барвароха, ты хочешь сказать, что Зачарованный Лес опасен? - Задумчиво спросил Равен.
   Купцы переглянулись и, не сдержавшись, расхохотались.
   -Опасен!... Да он не то, что опасен... Он подобен топи в болоте, из которой не выбраться.
   -Как же так - ведь через него проходят караваны? И это единственный путь между Дальноречьем и королевством Чиури?
   -Эх, юный наш спаситель, караваны-то идут, но эти караваны насчитывают сотни гномов. И каждый караван обязательно сопровождают маги. А в одиночку Лес и сами горы не пройти.
   -Выходит, в одиночку не пройти... - Повторил Корелонец. - А когда, говорите, ушел последний караван?
   Гномы переглянулись.
   -Вроде весной.
   -Как весной?.. Хотя, впрочем, очень может быть...Господин Барвароха, так ты вскоре отправляешься в Дальноречье? Скажи, не присоединились ли к твоему каравану двое - человек и эльфийка?
   -Да, были двое чужеземцев, просившихся под мое крылышко, - кивнул Барвароха. - Но мы, конечно, отказали. Они пришли неизвестно откуда, никто их не знает и не может поручиться.
   -И что? Вы боитесь измены?
   -Да, времена сейчас неспокойные, а пересечение Леса - рискованное мероприятие...
   - Но как же они перенесли твой отказ?
   -Вполне спокойно. Я объяснил им, что не могу включать в караван незнакомых попутчиков. Они даже спросили у меня совета, что же им теперь делать и я посоветовал им постараться набрать свой отряд. Наш город большой, здесь всегда можно нанять воинов в охрану, а у них, как я понял, денежных затруднений нет. Я даже посоветовал, к кому обратиться...
   -И к кому же? - перебил его один из купцов. - Насколько я знаю, ни один порядочный наемник не пойдет на такое, а непорядочные если и согласятся, то предадут в первый же удобный момент.
   -Вот этого уже не знаю. Но, господин Равен, мы не ведали, что они твои друзья. Это, конечно, меняет дело.
   -То есть вы сможете принять их в караван по моей просьбе, господин Барвароха?
   -Конечно, дорин, - чуть поклонился важный гном. - Твои друзья - наши друзья. Если хочешь, я сейчас же пошлю рабов разыскать твоих друзей и передать им наше приглашение.
   -Не стоит, господин Барвароха, не стоит, - ответил молодой человек. Глаза его загорелись, а лицо оживилось. - Я сам передам твое приглашение.
  
  
  Глава 5
   Сказать, что Корелонец вспоминал о рофендиле - это тоже самое, что ничего не сказать. Молодой человек ни на миг не забывал о черноглазой красавице, думая о ней и днем, и ночью. Иной раз ему казалось, что все происходящее с ним сейчас - сон, причем дурной, чуть ли не кошмар. Он лишь существовал, и реальность не затрагивала его, и окружающие являлись не чем иным, как раздражителями, с которыми по инерции приходилось вести себя привычным для всех образом. Сама же жизнь кончилась в тот момент, когда Фела и Равен расстались. Теперь юноша жил воспоминаниями, постоянно перебирая в памяти все обстоятельства и моменты их знакомства. Часто облик любимой вставал перед его глазами. Казалось, ее образ был выжжен каленым железом в его сердце - нестираемый, мучительный, неизменный.
   Единственное, что интересовало его - где находится Фела и что с ней происходит. Он не думал, что компаньонов что-либо задержит, и поэтому полагал, что они уже ушли из города гномов. Узнав же, что это не так, Равен не просто обрадовался. Он вновь ожил и начал воспринимать происходящее вокруг.
   На следующий же день он поднялся рано утром и ушел из гостиницы. Отсутствовал молодой человек долго, день уже перевалил за половину, когда он вернулся. Праздные зеваки, которые часто теперь караулили рядом с гостиницей, были вознаграждены за длительное ожидание.
   Небо хмурилось, первые крупные капли дождя ударились об мостовую. Сначала редкие, через пару мгновений они превратились в неплотную завесь. Молодой человек с белыми, выженными солнцем волосами быстро шел по улице. Крыши домов - широких, приземистых, таких же обстоятельных, как их зодчие - зазвенели под напором дождя, и юноша еще ускорил шаг.
   Он вскочил на крыльцо гостиницы, но не успел толкнуть дверь, как она перед ним широко распахнулась. Войдя внутрь, человек быстрым шагом миновал широкий холл и исчез за парадными дверьми лучших комнат гостиницы. Спустя немного времени раздался звон колокольчика, вызывающего прислугу. Невысокий чернявый парень - едкая смесь представителей рода яров и гномов - со всех ног бросился на зов.
   -Прикажете подавать обед, господин Равен?
   Почетный постоялец уже облачился в другой костюм, почти новый, но не здешнего покроя. Он стоял перед зеркалом, стараясь пригладить щеткой волосы.
   -Нет. Мне нужен плащ и другие сапоги. А эти возьми вычистить.
   Парень растерялся.
   -Но, дорин, обед стынет. Все уже давно приготовлено.
   -Я не голоден.
   -Господин, ты с рассвета на ногах. Хотя, если ты уже обедал, я передам на кухне, что надобности в обеде нет.
   -Передай, - отрывисто сказал Равен. - И, главное, принеси плащ. Его ведь почистили?
   -Да, господин, конечно, господин. Позволь спросить - ты куда-то вновь уходишь?
   -А тебе-то что за дело? - хмурясь и в то же время продолжая собираться, спросил человек.
   -Прости за дерзость, дорин. Никакого дела, однако ж что передать художникам?
   -Кому?!
   -Тебя уже давно ждут художники, чтоб запечатлеть облик спасителя города. Потом будет выложена мозаика...
   -Да, точно, ты говорил вчера. А я забыл.
   -Немудрено, господин, ты поздно вернулся, уже поди устал тогда. Мне следовало напомнить утром. Прости, дорин.
   -Не важно. В смысле, это не твоя вина. Но я не смогу сейчас позировать художникам. Быть может, вместе с плащом и сапогами ты возьмешь на себя труд извиниться перед ними?
   -Да, господин Равен. Сию минуту принесу, господин.
   Парень удалился, а молодой человек бросился на обитый бархатом диван. Мраморная статуя у изголовья с укоризной взирала на постояльца, равнодушного к окружающей его роскоши. Юноша не проявил интереса ни к огромному камину - учитывая мягкие здешние зимы это точно относилось к проявлению роскоши, ни к картинам, украшающим стены, ни к небольшому водному каскаду, журчащему в углу. Отведенные Герою покои обычно предназначались для знатных эльфов, и убранство соответствовало запросу бессмертных. Не заинтересовал Равена и тяжелый стол, инструктированный ценными породами дерева, с ножками в виде василисков, весь заваленный письмами и приглашениями.
   Дверь отворилась, и по мягкому ковру зашуршали шаги сразу нескольких пар ног. Юноша задумался о предстоящем визите и не заметил вошедших. Лишь когда один из них сдержанно закашлял, явно с целью привлечь внимание, Корелонец обернулся. Перед ним стоял мэр с двумя знатными гномами, а позади топтались парень, отряженный за плащом, и раб, державший что-то на вытянутых руках.
   -Господин Равен, прошу прощения за беспокойство, - проговорил мэр. - Мы думали вручить это завтра, на балу. Но, как говорится, дорога ложка к обеду... Поскольку все уже готово, а погода соответствующая, позвольте вручить наш скромный подарок сейчас.
   Не понявший ничего из этой сумбурной речи Равен поднялся на ноги.
   -Господа, я собирался сейчас уходить.
   -О-о, это задержит тебя лишь на пару минут, дорин.
   Мэр кивнул рабу, и тот вышел вперед, протягивая с поклоном небольшой ларец. Открыв его, Равен обнаружил плащ необычного покроя, украшенный на плечах наподобие погон замысловатыми небольшими шипами, затупленными для безопасности владельца, а рядом кинжал, выполненный тоже из длинного, чуть изогнутого шипа, с позолоченным череном. Корелонец узнал материал - эти шипы не так давно наносили смертельные удары, являясь оружием гидры. Теперь же гномы поспешно обработали их, стремясь передать Герою заслуженные трофеи. Сиреону, как после узнал юноша, тоже достался кинжал, без плаща, как подобало помощнику освободителя.
   После слов благодарности юноша поинтересовался, как мэру удалось застать его. Ведь не караулил же Гробуми, как художники и зеваки, в гостинице, ожидая возвращения Героя. На что мэр, поглаживая длиннющую ухоженную бороду отвечал, что нет, сам не караулил - на то есть слуги, и что ратуша находится совсем близко. При этом гном умолчал, что хотел увезти молодого человека с собой на очередное мероприятие, и вскоре Равен уже вновь шагал по улицам, и за ним развевался плащ. Теперь его в любой толпе было видно за версту; впрочем, и пусть, так даже лучше - на людных улицах все вмиг расступались, освобождая дорогу.
  
   В трактире его признали сразу. Хозяин сам пошел показывать комнаты компаньонов. В ответ на настойчивый стук дверь распахнулась. За ней стояла юная черноволосая красавица со смуглым лицом. Длинные серьги чуть колыхались в ушах, в светлых глазах застыл немой вопрос.
   -Мне сказали, что здесь остановилась девушка-эльфийка и вместе с ней человек, мужчина лет сорока.
   -Да, это мои господа, - ответила девушка, опираясь на стену узкой рукой, украшенной сразу тремя браслетами. - Но сейчас их нет.
   -Господа?
   -Я для них стряпаю. Сейчас уже подойти должны, так что обожди чуток.
   -Дорин, ты можешь подождать внизу, в общей зале, - предложил трактирщик.
   -А нет у тебя закрытых комнат, из которых просматривалась бы лестница, ведущая сюда?
   -Да, дорин, все, что пожелаешь.
   -Спасибо.
   -Господин, а ты их друг? - спросила девушка, понявшая по поведению хозяина и облику пришедшего, кто удостоил визитом ее новых хозяев. И в этот миг их авторитет поднялся на недостижимую высоту.
   Равен не ответил, увлекаемый без умолку болтающим трактирщиком. Тем не менее он наугад вытащил несколько монет и отдал их служанке. Та взглянула и задохнулась от восторга и удивления - на ладони у нее оказалось пять золотых монет.
  
   Входная дверь распахнулась, и в зал вошли Гред с Фелой. Охотник шел впереди, за ним следовала рофендила. Равен застыл с поднесенным ко рту бокалом. По Греду он скользнул взглядом, но она! Кажется, она стала еще красивее, если только такое было возможно. Светло-русые волосы уложены, как обычно, в черную сеточку, усыпанную мелкими искорками бриллиантов, оставляя свободными несколько локонов. Ноги облегали высокие ботфорты из тонкой кожи с небольшими удлиненными прорезями, не дававшим испытывать неудобств в жаркую погоду. В пути такие сапоги не выдержали бы и пары дней, однако выглядели сногсшибательно. Светлая блузка из набивного батиста имела короткие рукава и оставляла обнаженными шею, руки и грудь, прикрывая бедра. Дополняли наряд обтягивающие штаны, заправленные в ботфорты, и кожаная узорная жилетка светло-бежевого, в тон ботфортам, цвета, подчеркивавшая талию. В подобном ключе одевалось большинство наемниц в здешних краях; рофендила переняла эту моду сразу по приезде в город и, сказать по правде, наряд ей очень шел. Многие сидевшие в зале свернули шеи, пожирая взглядами стройную незнакомку.
   Равен встал, вышел в общий зал. Естественно, первым его заметила рофендила - она всегда замечала все, но взгляд ее лишь безразлично скользнул по нему. Так смотрят на стену. Следующим его заметил Гред. Он шагнул навстречу Корелонцу, искренне улыбаясь.
   -Рад тебя видеть, дружище! Ты теперь герой, не так ли? Мы видели вчера твой торжественный въезд в город.
   -Да? Я рад. Тоже рад вас видеть. Может, выпьем что-нибудь? - Равен кивнул в сторону своего кабинета.
   -С удовольствием, - ответил Гред, направляясь в указанную сторону.
   Но рофендила молча шагнула к лестнице. Равен схватил ее за руку.
   -Фела, пожалуйста, - сказал он. - Нам надо поговорить.
   -Нам не о чем говорить, - ответила она, легко высвобождая руку. И, прежде чем он успел опомниться, скрылась наверху.
   -Ты извини уж ее, - примирительно сказал охотник. - Сам знаешь, нрав у нее такой.
   -Ничего, - сказал Равен.
   Они уселись за столик, слуги во главе с хозяином суетились вокруг них. Гред закидал Равена вопросами. Юноша отвечал коротко и сдержанно. Разыскать было легко.. про гидру потом расскажу... остановился в "Огненной гарпии"... заходи, конечно, не стесняйся... кстати, а ты не голоден?
   -Есть немного. Хотя, чего же это я? Я дико проголодался. Мы полдня в разъездах провели.
   -Эй, хозяин, ты слышал?.. Накрывай давай.
   -Слушай, да нас здесь уже вроде как ждал обед...
   -А-а, та девушка. Ну, пусть и ее стряпню несут. Кстати, может, ты попробуешь Фелу уговорить спуститься? Наверняка она голодна, а наверху ничего существенного не дождется.
   -Ну, попробую, - поднимаясь, сказал Гред.
   Через несколько минут он спустился обратно, следом за ним шла рофендила. Равен вздохнул с облегчением, но тут же радость его омрачилась. Девушка скользнула к столу с присущей ей неподражаемой грацией и молча опустилась на стул.
   -Мне чего-нибудь этакого, - сказал охотник. - У вас тут вроде оленину подавали...
   -Жаркое из лани, - пояснил хозяин. - А тебе, госпожа?
   -Рыбу. Мне понравилось в прошлый раз.
   Хозяин со слугами исчез. Равен собрался с духом, медленно заговорил.
   -Прежде всего, я хотел бы извиниться еще раз перед тобой, Фела, за свое недостойное поведение. Надеюсь, ты простишь меня. Если ты хотела наказать меня, то я уже достаточно наказан. За это время я много передумал и очень страдал. Больше этого не повторится, поверь мне. И прости, что я нарушил твой приказ, явившись сюда, но.. Я не мог иначе.
   -Это все? - холодно осведомилась она.
   -Нет. Теперь я хотел бы перейти к тому, что привело меня сюда. Я знаю, что сейчас вы готовитесь пересечь Зачарованный Лес. Это можно сделать только с большим отрядом, в одиночку никто его не проходил. Я знаю, что вы хотели присоединиться к каравану купца, который сейчас собирается отправиться через Лес, но он вам отказал. Так вот, я мог бы это устроить. Если я поручусь за вас, скажу, что вы мои друзья...
   -Какая честь для нас, - иронично проронила девушка.
   -Нет, напротив, это честь для меня. И, как ты, несомненно, полагаешь, огромная дерзость. Я бы не осмелился набиваться вам в друзья, но иначе вам не присоединиться к каравану. Так уж сложились обстоятельства, что еще недавно бывший никому не известным стражник, а после даже раб, неожиданно превратился в героя и избавителя, на которого готов молиться целый город. Жизнь иногда поворачивается совершенно неожиданным местом, как говаривал наш придворный шут в замке...
   -Очень остроумно. И что ты потребуешь от нас?
   -Лишь возможность сопровождать вас вновь.
   -Ну а если мы не согласимся на эти условия, ты объявишь нас врагами номер один? - она неожиданно наградила его испепеляющим взглядом черных глаз.
   -Нет, что ты. Я никогда не объявлю тебя врагом, Фела.
   -Тогда ты выгодно отличаешься от других моих человеческих поклонников.
   Она выделила слово "человеческих", произнеся его немного нараспев и с изрядной долей презрения. "Кого еще она имеет в виду? Может, того садлчанина, устроившего за ней погоню?" - мелькнуло в голове Равена.
   А Фела вдруг подалась вперед, положив локти на стол.
   -Да, верно, я и забыла - хоть ты теперь и значимая личность, а мы напротив персоны нон-грата, у меня есть Драупхаог и диктовать свои условия ты не сможешь.
   Насмешливый тон и облик говорили о том, что она дразнит молодого человека. Рофендила была в хорошем расположении духа. С одной стороны, это играло на руку Корелонцу - легче будет помириться, но с другой отсутствие каких-либо видимых переживаний или хотя бы следов переживаний из-за их разрыва огорчили его.
   -Я никогда не... я не собираюсь диктовать вам свои условия. Но прошу принять мое предложение - для вашего же блага.
   Распахнулись двери, и один за другим стали входить слуги, тащившие разнообразные блюда и закуски. Хозяин постарался на славу, решив попотчевать почетного гостя всем лучшим, что у него было, и на стол один за другим следовали различные кушанья, приправы, салаты и соусы, лучшие сорта вин. Когда сервировка закончилась, Равен вытащил наугад несколько монет и раздал их слугам. Этот широкий жест заставил поморщиться компаньонов. Как только слуги удалились, Гред потянулся к жаркою, а рофендила подвинула к себе рыбу.
   -Я думаю, нам стоит принять его предложение, Фела, - с набитым ртом, одновременно разрывая тушку запеченного перепела огромными руками, сказал великан.
   -Серьезно? Мы ведь уже договорились с людьми, готовыми сопровождать нас через Лес.
   -Договорились с кем? - спросил Корелонец. - С Чемдером? Я видел его, он не внушает доверия, да и репутация у него не из лучших. Скорей всего, он собирается взять с вас деньги, а потом удрать, не доходя до гор, а может, даже прикончить и ограбить.
   -Ты должен бы знать, что с нами такой номер не пройдет, - спокойно проговорила Фела. Ее не удивило предположение Корелонца: явно ей тоже приходила в голову такая мысль.
   -Я-то знаю, но речь идет о нем. А сюда слухи о твоей расправе в Корелоне и Юнор-Ю явно не дошли, Неистовая Красотка.
   Корелонец был уверен в себе и силе своих доводов. Его голос звучал спокойно и уверенно, держался он с достоинством, естественным для Героя и обладателя великолепного плаща.
   -Мы не будем платить ему заранее денег, что касается о бегстве с полдороги или ограблении - я позабочусь о том, чтобы этого не произошло.
   -Как? Перебьешь их всех, когда они решат смотаться, и дальше продолжишь путь в гордом одиночестве? Фела, у этого человека очень плохая слава. Я говорил со многими в этом городе. Вот если бы вас сопровождали Тентром или Гаридикуц, другое дело. Но они ведь отказались...
   -Ты, я вижу, основательно навел о нас справки, - кривя губы, сказала девушка.
   Чем больше Корелонец приводил доводов, тем мрачнее становилась воительница. Хорошее настроение как ветром сдуло. Про себя она сознавала правоту юноши, и это злило ее все больше и больше.
   -Да. И поэтому знаю, что единственный выход для вас - присоединиться к каравану.
   -Я тоже так считаю, - обгладывая кость, пробасил Гред.
   -Гред, мы ведь уже почти подготовились идти самостоятельно, - повернулась к нему красавица. - Уже закуплена провизия, причем не на нас двоих, а на весь отряд; мы уже присмотрели лошадей...
   -Да, я понимаю, что это тогда бесполезная трата денег, - краснея, сказал Гред. - Причем твоих денег...
   Равен удивленно взглянул на него, и охотник пояснил:
   - Знаешь, меня тут обокрали в первый же день, как приехали. Пошли на базар, ну... на здешнюю главную ярмарку, а там кошелек-то и стащили, я даже ничего не почувствовал. Так что теперь за все платит Фела.
   -У меня много денег, - быстро сказал Равен. - Те, что были, ну, вы помните - выкуп за вас, плюс еще я получил награду за головы чудовища. Вместе это получилась огромная куча денег, совершенно мне не нужная, так что я охотно отдам их вам... Вы не согласны?.. Но позвольте тогда возместить вам все расходы, которые...
   -Вот еще! - вскинулась Фела.
   -Ладно, тогда давайте так. Я предложу купцам выкупить у вас лишнюю провизию. Я знаю многих, среди них и тех, что занимаются продовольствием. Ну что, так пойдет?
   Одного взгляда на помрачневшую воительницу хватило, чтобы понять - ответ отрицательный.
   -Фела, горлица моя, по мне, так парень дело говорит.
   -Гред, мы уже почти готовы. А караван неизвестно когда соберется. И потом, терпеть присутствие этого клятвопреступника я не собираюсь.
   Лицо ее стало сумрачно, голос зазвучал резко, в глазах появилась злость. Ее загнали в угол, а этого рофендила терпеть не могла. И никогда не сдавалась. Корелонец вгляделся в облик рофендилы, отметил руку, машинально вертевшую вилку - вот-вот швырнет, как когда-то в одну из их первых встреч, и понял, что проиграл.
   -Я постараюсь не мозолить тебе глаза, принцесса.
   Рофендила задумалась на мгновение, потом сердито тряхнула головой.
   -Нет. Мне не подходят твои условия.
   Я отдал ей всю жизнь, думал молодой человек, глядя на упрямо сжавшую губы красавицу, а ей жаль подарить мне месяц.
   -Ну что ж, - хмуро сказал он. - Скажи, как тебя устроит. Караван на самом деле надежней, чем ваш отряд...
   -Возможно. Но терпеть твое присутствие - увольте.
   Не буду мозолить глаза... как же, так и поверила, думала рофендила. - Если уж клятва для него оказалась пустым звуком, с чего бы это верить обычным обещаниям?.. Для себя Фела давно уже решила, что никогда не вернется к Корелонцу, и теперь юноша вызывал у нее глухое раздражение. Отчасти потому, что, даже не признаваясь в этом сама себе, в глубине сознания она считала его привлекательным. За время разлуки он изменился : похудел, скулы заострились, под глазами залегли тени. И все же светлые волосы так трогательно падали на высокий лоб, а синие глаза как всегда смотрели прямо... и в тоже время ненасытно.
   -А если я пойду с караваном, но не в вашей компании?.. Не захочешь - мы не будем видеться.
   -Кто не захочет, тому и не надо. Но уж я-то смогу с тобой общаться? - спросил Гред.
   Фела вскочила на ноги.
   -Как это благородно с твоей стороны. И твое предложение, и условие, которое ты ставишь, и то, что ты готов от него отказаться, - в ее голосе удивительным образом сочеталась ирония и злость. - Да, у нас практически безвыходное положение, и ты этим пользуешься, чтобы навязать свою помощь. Но я скажу тебе одну вещь. Что касается меня, то я лучше уж отправилась бы одна через этот чертов Лес, чем приняла твое предложение. Да я бы лучше десять раз умерла, чем быть обязанной тебе!
   С этими словами она поднялась и быстро выбежала из кабинета. Равен увидел, как хлопнула за ней дверь, ведущая на улицу. Вскочив, он бросился следом.
   Он догнал ее уже довольно далеко от гостиницы и остановил, схватив за руку.
   -Фела! Постой, не вырывайся!.. Скажи, откуда у тебя столько ненависти ко мне?.. Что мне сделать, чтобы ты простила меня?
   -Ты ничего уже не можешь сделать. Разве что оставить меня в покое. Семеро ветров! Ну почему ты не можешь просто уйти!
   -Не знаю, госпожа моя. Я пробовал, я искал смерть, и я не нашел ее... Фела, я люблю тебя, люблю больше жизни, и ты это знаешь! Взгляни мне в глаза! Почему ты прячешь взгляд?...
   -Я не прячу, - поднимая голову, сказала она. Их взгляды встретились, и у Равена возникло удивительное, волнующее ощущение падения в черную бездну. Огромные, черные очи рофендилы завораживали, их взгляд приковывал и заставлял бешено стучать сердце. Равен смотрел, и боль вперемешку со сладкой истомой охватила его. Куда-то ушел шум улицы, прохожие и дома вокруг, исчезло все и осталась только она. Она одна во всем свете.
   -Отпусти меня, - чуть слышно сказал он. - Отпусти или убей.
   -Я не хочу убивать тебя, - покачала головой она. - И я хочу отпустить тебя. Почему, ну почему ты не уходишь?!...
   -Прости, Фела, я не могу. Думаю, только смерть сможет освободить меня...
   Девушка отвернулась.
   -Чья смерть, - тихо сказала она. - Знаешь, я иногда думаю - дар ли это или проклятие?.. Равен, пойми, мы лишь мучаем друг друга. И нам лучше не видеться.
   -Скажи, ты скучала по мне? Думала хоть иногда?
   Черные длиннющие ресницы вновь скрыли взгляд, и легкая полутень залегла на нежных щеках. Но рофендила была спокойна. Легкое дыхание ничуть не участилось, высокая грудь не вздымалась, как бывало в минуты ярости или сильных эмоций, и что так любил наблюдать бывший возлюбленный. Рофендила легко переживала расставания. Она быстро утешилась после разлуки с Квентином; совсем недолго вздыхала о Корелонце. Ее легкий и беспечный нрав не давал долго грустить. Однако сейчас ей тяжело было видеть переживания молодого человека, и ведь всегда так было, с того самого момента, как он стал в ее глазах более значим, чем презренный землеход, трусливый и жалкий.
   -И потом, мы ведь не всегда мучили друг друга? - с легкой улыбкой продолжил он. - Ты помнишь, как хорошо нам было вместе?
   -Этого уже не будет никогда! - резко оборвала она. - А поэтому - не стоит... поверь мне... так лучше для тебя...
   -Сколько раз я слышал эти слова от тебя! - кусая губы, воскликнул молодой человек.
   -Послушай, позабудь меня. Найди себе подружку. Придумай какие-нибудь развлечения. Богатым это легко.
   - Итак, - глухо произнес Равен. - Я попрошу Барвароху, чтобы он принял вас в караван. А сам останусь здесь, раз ты не желаешь моего присутствия...Желаю тебе счастливого пути, моя юная красавица!
   Он силился улыбнуться, но улыбка лишь перекашивала его бледное лицо. Она облегченно вздохнула.
   -Ну что ж, прощай, Корелонец. Надеюсь, в это раз действительно - прощай.
   Он взял ее руку и поднес к губам. И выпустить тонкую изящную кисть не было сил, и приходилось бороться с собой, чтобы не упасть на колени и не начать вымаливать прощение - вновь.
  
  Глава 6
   -Хорошо, что ты быстро вернулся, господин, - помогая Равену стаскивать сапоги, заметил слуга.
   -Чем же это хорошо?
   -Художники еще не ушли, ждут тебя.
   -Какие художники?!
   Слуга был тот же, что прислуживал днем. Наполовину яр, ростом он не удался - в нем едва насчитывалось пять футов. Гномы, хоть немного не дотягивали до людей, и то в большинстве своем были повыше. От яров полукровка также унаследовал тягу к пестрым одеяниям и крупный нос. В черных живых глазах светился ум, а кустистые брови явно достались от предков по линии гномов. Видимо, в силу гномьей породы он также носил бороду - правда короткую, длиной не более двух дюймов. И именно это резко выделяло его среди гномов, поскольку даже молодые представители гномьего племени старались отрастить бороду как можно длиннее, минимум по грудь. Возраст его определить было сложно, но на вскидку казалось, что чуть больше тридцати. Сейчас он бросил быстрый взгляд на чужестранца - взгляд, в котором не было ни капли удивления. Парень уже привык к забывчивости Героя. Опять же, человек выглядел не ахти - бледное лицо с красными пятнами на щеках, искусанные губы и рассеянный, какой-то отрешенный взгляд. Слуга принялся по новой объяснять:
   -Художники хотят нарисовать тебя, чтобы...
   -...потом выложить мозаику. О, великая богиня Элатарти!.. Верно, я и забыл.
   -Прикажешь звать?
   Корелонец схватился за голову.
   -Нет. Только не сейчас. Не сегодня. Налей мне что-нибудь.
   Через секунду на подносе слуга протянул юноше наполненный серебряный кубок. Равен взял его, глотнул и резко поставил обратно.
   -Что это за гадость?
   -Краспо, дорин.
   -Убери немедленно. И принеси чего покрепче. Самое крепкое, что у вас есть.
   -Слушаю, господин.
   Слуга с готовностью взялся за кувшин. Он тоже полагал, что Равену, пожалуй, не мешало бы выпить чего покрепче, хотя обожал вкус краспо - мягкий, немного сладкий и терпкий. Тем временем юноша машинально взял в руки персик из вазы, наполненной разнообразными фруктами. Но единственное искушение, которое возникало у него - запустить этим золотисто-румяным сочным фруктом об стену. Или сдавить в кулаке, превратив в кашу. Оставив персик в покое, Корелонец отщипнул пару виноградинок. Они оказались сладкими, однако воспоминания, которые всплыли благодаря им, не согнали кислое выражение с лица юноши.
   -Что-то стряслось? - спросил уже вернувшийся слуга. Корелонец увидел, что тот за ним внимательно наблюдает.
   -Ничего абсолютно. С чего ты взял?
   Равен подхватил попавшееся под руку приглашение: свернутый в тугой свиток пергамент, на котором сидела ослепительная золотисто-зеленая бабочка из металла и эмали. Видимо, яркая сверкающая безделушка и привлекла внимание человека. Разглядев ее, человек пожал плечами и развернул приглашение.
   Красивым убористым почерком там значилось:
  
   Высокочтимый господин Равен!
   Надеюсь, ты окажешь нам честь и примешь участие в прогулке на лодках, которую устраиваем мы с братьями завтра утром. Пришли камердинера в случае своего согласия, ему сообщат время и причал, от которого мы отплываем. Р. Г.
  
   "Лодки? Давненько я не плавал на лодках", - подумал Корелонец. - "Что ж, отчего нет? Только как я пойму, от кого это приглашение?" После разговора с рофендилой он вначале впал в отчаяние, и уже собирался предаться черной меланхолии, но сам собою в голове возник план действий на ближайшее будущее, и молодой человек как-то вдруг успокоился. Итак, он поговорит с Барварохой, дождется отправления каравана, а затем сам отправится. Куда? Ну, скажем, искать новую гидру. Назовется профессиональным охотником на гидр, то бишь ратником - и вперед. Благо, гномы упоминали еще нескольких гидр, орудовавших в Свете. А пока он остается в городе, можно поучаствовать в здешних развлечениях. Караван еще не выходит, и мало ли что может произойти за это время? Сильные эмоции ушли, Корелонец, что называется, перегорел, и теперь положился на прихоть судьбы и богини Элатарти.
   -Скажи-ка, приятель, где у вас тут водятся камердинеры? - спросил он вслух.
   Слуга не понял, и Корелонцу пришлось объяснять свою мысль. Уразумев же, что нужно Герою, парень обрадовался. Он уже давно хотел подвести чужеземца к той мысли, что без слуги не обойтись, и что самый наилучший вариант - это он собственной персоной. Поэтому на звонок, доносящийся из комнат Равена, спешил как правило он. Для этого подчас приходилось пренебрегать другими своими обязанностями, а также разъяснять всеми доступными способами остальной челяди в гостинице, КТО будет прислуживать почетному постояльцу. Однако, дело того стоило, как полагал парень.
   -Я бы мог пойти к тебе на службу, - потупив глаза, заявил он. - Однако я в рабстве у хозяина. Если б ты выкупил меня...
   -А ты умеешь читать?
   -Я-то?.. По правде сказать, нет. Но у меня есть дружбан - он грамотей еще тот. И на языке чиури прочтет, и на Общем. А тебе, господин, вовсе не обязательно одним только камердинером ограничиваться. Вон, даже у купцов второго порядка по двое-трое холопов в услужении стоят.
   Равен рассмеялся.
   -Нечего сказать, умеешь ты убеждать.
   -Господин, да тебе расторопный слуга по жизнь необходим. Глянь, завтра бал, а ты даже камзол еще не подготовил, - горячо заговорил носатый, не зная, как истолковать смех человека.
   -Бал?!.. И точно, бал... Ладно, считай, ты нанят. И друга своего приводи. И побыстрее - мне нужно расшифровать, кто такой Р. Г.
   -Р.Г.? А где это ты увидал?.. Господин, так это вензель самих Гробуми - его всяк знает, тут и читать уметь не надо.
   -Гробуми?.. Пожалуй, тогда я знаю, от кого письмо... Ладно, давай по порядку. Как тебя зовут?
   -Мое имя Неруджен, а друга зовут Ванирив.
   -Замечательно. Неруджен, вот тебе первое задание - ступай к Гробуми. Выясни, где завтра будет катание на лодках, которое устраивают Регина Гробуми и ее братья. А на обратном пути зайди к купцу Барварохе, спроси у него, когда он сможет меня принять. Знаешь, где кого искать?
   -Где мэр живет, знаю, господин Равен. И купца тоже найду, не беспокойсь. Только вначале поговорил бы ты с хозяином, да выкупил меня.
   -И точно, - Равен стукнул себя по лбу. - Иди за хозяином.
   Так Корелонец приобрел пару рабов. В тот же вечер Неруджен развернул бурную деятельность: помимо визитов к Гробуми и Барварохе позвал портных, чтобы те сшили новому хозяину костюм для бала, привел друга, которого Равен усадил читать приглашения, и, полностью раскритиковав гардероб Героя, взялся за его модернизацию в соответствии с модными тенденциями Галагахела.
  
   Ночью прояснилось, выглянули холодные звезды, серебряными искорками раскинувшиеся на небосводе, но к утру небо вновь затянуло. Набухшие сизые тучи грозились вот-вот разразиться ливнем. Равен и Неруджен направились к причалу, откуда должны были отплыть лодки, кутаясь в длинные плащи и нахлобучив капюшоны. Новоприобретенный слуга шел за чужестранцем, печально вздыхая всякий раз, когда очередной порыв ветра бросал в лицо первые крупные капли дождя. Вот уж не думал, что у Героя не окажется никакой животины - лошади, мула, иль хотя бы осла - все ж средство передвижения. Однако это было так. Равен прибыл в город на муле; его собственный конь испугался гидры и убежал, поскольку накануне битвы ему неосмотрительно оставили свободу передвижений. К слову сказать, точно так же поступили и несколько других мулов, продемонстрировав тем самым крайнее благоразумие и единодушие. В городе же Корелонец с Сиреоном отдали оставшихся животных родственникам погибших. Так молодой человек остался без монокопытного друга. Во время торжественного шествия Равен гарцевал на жеребце из личных конюшен мэра. Неруджен выяснил все это у чужестранца довольно быстро. "А отчего же ты не купишь себе лошадь? Гномы, конечно, больше на мулах как-то разъезжают, но у нас и конягу можно достать без труда". Равен хлопнул слугу по плечу: "Договорились, завтра с утра отправимся на ярмарку".
   На причале уже толпились приглашенные на лодочную прогулку: молодые, судя по костюмам принадлежащие к верхним слоям местного общества гномы. Среди них Равен заметил и Сиреона. Следующие четверть часа молодой человек отвечал на приветствия и знакомился с толпой веселых, громогласных, громыхающих золотом юных гномов. Оказалось, что здесь присутствовали и сыновья мэра. Братьев было трое - в жилах старших двух текла только кровь гномов, их матерью была первая жена мэра. Затем по старшинству шла Регина и затем уже третий брат, очень походивший на сестру, только еще не вышедший из отроческого возраста и потому отличавшийся некоторой нескладностью. Старший из братьев объяснил, что Регина пока во дворце, занята налаживанием погоды. "Если отец согласится", - добавил гном, демонстрируя великолепные белые зубы в ослепительной усмешке.
  
   Отец не соглашался. Регина вела с ним ожесточенную войну, оживленно жестикулируя и всем своим видом выражая недовольство.
   -Отец, попроси Шобрена разогнать тучи!
   Девушка стояла возле окна малой гостиной и с досадой бросала взгляды на серое марево дождя, накрывшее сад. Она была уже полностью одета: в легком белом платье с широким поясом темно-синего цвета, обхватывавшим талию, с длинными широкими концами, свободно ниспадающими вниз, и синей же вышивкой, вившейся по линии декольте. Шею украшало ожерелье из сапфиров точь-в-точь того же оттенка, что и пояс, на голове красовалась белая шляпка с синими цветами, замечательно оттеняющими глаза девушки и яркие сочные губки. По задумке, шляпка должна была защищать от солнечных лучей. Теперь же девушка с недовольством думала о том, что придется воспользоваться накидкой с капюшоном. Гробуми, в отличие от дочери, был покамест облачен лишь в утренний халат. Он хмурился, злясь на то, что его разбудили ни свет, ни заря.
   -Дочка, ты забыла, к чему это может привести? Сейчас разгоним, потом с новой силой набегут. Что, еще один ураган хочешь устроить?
   -Пап, ну в тот раз случайно получилось... А теперь можно чуть-чуть, лишь бы дождик не шел. Никакого удовольствия кататься под ливнем нет, ты ведь знаешь!
   - Ну и не катайтесь!
   -Отец! Мы пригласили господина Равена. Он еще не бывал на озере Догоиле.
   -Ну и пусть увидит озеро, когда погода будет солнечной. Придумайте сегодня другое какое-нибудь развлечение.
   -Отец, ты издеваешься! Какое другое развлечение!
   -Котеночек, откуда ж я знаю?.. Покажите господину Равену нашу конюшню.
   -О-о-о! Конюшню смотреть не интересно! Только лошадей! А их лучше всего показывать в движении - например, во время охоты. Но не можем же мы охотиться под дождем! Ну, папа!
   -Пригласи в сад, посидите в гроте или в беседке.
   -Конечно, будем сидеть, не показывая носа! Ты посмотри, уже дождь пошел - и какой!
   -Дочка, ну придумай что-нибудь сама! Съездите в пещеру Нодруден!
   -Папа, а это идея. - Регина на мгновение задумалась, потом бросилась отцу на шею. - Точно! Мы так и поступим!
  
  
   За счет погоды первое впечатление Равена об озере Догоил было крайне смазанным. Запомнились только длинные ряды лодок, вплотную пришвартованных друг к другу и скребущихся бортами. И дождь, окрасивший все вокруг в серые тона. Он быстро усилился, и собравшиеся на причале гномы переместились в кареты, запряженные мулами. Всего насчитывалось около дюжины любителей водных катаний, они легко разместились в четырех каретах самых предусмотрительных приглашенных. Гости недоумевали, почему дождь не прекращается. По их замечаниям Равен понял, что такая досадная мелочь устраняется легко и быстро, и уже бывали случаи, когда собравшееся общество наблюдало резкую смену погоды.
   Вскоре подъехала еще одна карета. Не успела она остановиться, как юная девушка выскочила из нее. Оживленное личико сияло, хорошее настроение не омрачала такая мелочь, как лужи под ногами. Что касается потоков воды, то дождь обходил ее стороной, отгоняемый заклинанием, сооруженным личным магом мэра.
   Навстречу девушке из своих повозок вышли гномы. После недолгих приветствий Регина, отмахнувшись от вопросов о погоде, объявила:
   -Мы поедем в Нодруден!
   Среди гномов послышались одобрение и удивленные возгласы. Одна девушка всплеснула руками:
   -Но туда час ехать! Мы так не успеем перед балом отдохнуть!
   -Ничего, успеем! Сейчас выезжаем, чуть позже полудня уже вернемся.
   Старший Гробуми тоже нахмурился.
   -Регина, с нами человек, - вполголоса проронил он. - Мы не можем поехать без согласия отца.
   -Отец сам посоветовал туда ехать! Так что точно не против! - девушка говорила громко, ее оживленное лицо сияло.
   -Ну если точно посоветовал... Допекла ты отца, уже готов людей в пещеру пустить.
   Равен услышал краем уха слова старшего сына мэра.
   -Что-то не так? - осведомился он.
   -Тебе очень повезло, дорин. Ты будешь первым человеком, который увидит пещеру Нодруден,
   -Благодарю за оказанную честь, - молодой человек немного поклонился. 'Cдалась мне ваша пещера'.
   -Итак, кто хочет поехать со мной в карете? - окидывая царственным взглядом гостей, осведомилась Регина.
   Сразу несколько гномов подались вперед.
   -Регина, возьми меня, - послышалось со всех сторон.
   Среди собравшихся гостей было лишь трое девушек, они напомнили Равену Шетор - такие же широколицые и темноволосые с чуть курносыми носами. Плечи у них были гораздо шире, чем у человеческих девушек, бедра тоже были широкими, а руки и ноги отличались грубостью сложения. Остальные приглашенные были мужского пола и все, не считая братьев Гробуми, старались обратить на себя внимание Регины.
   -Регина, ты обещала, что мы будем рядом в лодке, - сказал один из гномов.
   -Ну, так мы сейчас не в лодке, - отмахнулась девушка.
   -Регина, помнишь, ты проиграла пари? - выкрикнул другой.
   -Мы не закончили партию в карты. Можем доиграть по дороге, - крикнул третий.
   -А мы прервали игру в фанты.
   -Я обещал рассказать о рудниках, сейчас самое время.
   Гномы перебивали друг друга, а Регина, лукаво щурясь, отвечала:
   -Пари было не на желание; играть нет настроения - ни в карты, ни в фанты, Герубион, подробную лекцию о рудниках прочтешь потом.
   Дочь мэра внимательно осмотрела ряды подданных, по очереди указывая на каждого костяным веером. Озорная улыбка скользнула на губы:
   - Никара, ты поедешь со мной?
   Вопрос предназначался гноме, которая, как видно, была близкой подругой Регины. Никара согласилась. Регина продолжила осмотр, ее веер дошел до Корелонца, васильковые глаза встретились с синими глазами молодого человека. Невольно тот подался вперед, учтиво наклонив голову.
   -А ты, господин Равен? Хочешь поехать в моей карете?
   -Прошу прощения, дори. Я не знаю, могу ли претендовать на подобную честь, - осторожно отвечал Равен.
   -Вполне можешь - как и любой из присутствующих.
   -Не знаю, насколько мое общество будет интересно тебе, госпожа Регина, но буду счастлив, если ты выберешь меня в попутчики.
   -Решено - ты едешь со мной. И, кстати, я позволяю тебе выбрать третьего - и последнего нашего спутника.
   Теперь настал черед Равена оглядеть гномов, с надеждой взиравших на него. Но, толком никого не зная, человек указал на Сиреона. Остальные кареты распределились быстро, и вся дружная компания тронулась в путь, сопровождаемая верховыми слугами.
   Регина и Никара оказались веселыми и беззаботными девушками. Разговор в карете мэра не замирал ни на секунду: обсуждали погоду, местные привычки и обычаи. В частности, Равен восхитился выдержкой здешней молодежи, устраивающей прогулки с утра, а ночью танцующих на балу. Девушки пояснили, что такие насыщенные дни бывают не всегда, а днем как правило выделяется время для отдыха. Равену и Сиреону пришлось подробно описать выслеживание и уничтожение гидры. Подчас же предметом разговора становился окружающий пейзаж, постепенно из равнинного переходящий в гористый. Вскоре начался подъем по каменистой колее. Теперь с одной стороны над дорогой нависали скалы, а с другой после полосы колючих кустов начинался обрыв. Регина подала Равену подзорную трубу; мягкая холеная ручка невзначай коснулась руки человека.
   -Ой, ты поцарапал меня! Что это, мозоли? Верно, от меча? - воскликнула она.
   -Я из простых крестьян, госпожа Регина, и мозоли у меня с самого детства - от лопат и мотыги. Меч мне попал в руки гораздо позже.
   Равен никогда не тушевался в женском обществе, вот и сейчас - он произнес эти слова просто, без ложного стыда или бравады, глядя прямо в глаза Регине. Обычно на впечатлительные женские натуры это действовало подкупающе.
   -Никогда бы не подумала, - она окинула его оценивающим взглядом. Статная фигура Корелонца с прямой осанкой и впрямь не походила на крестьянскую.
   -Куда смотреть? - Корелонцу не хотелось вспоминать прошлое.
   Тонким пальчиком девушка указала направление. Равен поднял трубу, поднося к глазам. Рукава рубашки обнажили запястья, на которых со времен заточения в Откро остались полоски шрамов.
   -А это что? - глаза Регины расширились. - Ты был в плену?
   Корелонец запоздало поправил рукава. Лицо его омрачилось, затем пришла шальная мысль: и раздеваться не пришлось - а она уже все о нем знает.
   -Ну вот, как бездарно я выдал все свои тайны, - воскликнул он, чуть принужденно рассмеявшись. - Однако ж, я ничего там не вижу.
   -Смотри внимательней.
   Тщательно обследовав горизонт в том направлении, молодой человек обнаружил огромные фигуры, похожие на бочонки, выложенные из четырехугольных камней. Фигуры были далеко, на их размер указывали деревья рядом. Внизу они имели подобие ног, а наверху - грубо вытесанные бородатые лица. Из макушек валил густой дым.
  - Это... Это статуи ваших божеств? - спросил Равен. Девушки прыснули со смеху.
   -Нет, это печи. В них выплавляют чугун, и они горят день и ночь без передыху.
   -Значит, мы следуем на железорудные прииски?
   -Мы их проедем стороной, а посмотрим кое-что поинтереснее. Давай трубу, Сиреон наверняка тоже хочет глянуть.
   Чуть погодя дорога, до этого пустынная, стала оживленной. Вначале встретился длинный обоз, потом палаточный городок. Городок был странный, Корелонец заметил грязные, местами порванные палатки, хижины, сложенные кое-как из веток, и лишь два-три каменных дома, построенных из необработанных камней. 'Здесь живут вольные старатели', - пояснил Сиреон. После этого по обочинам потянулись оборванцы разных мастей, тащившие на своем горбу огромные корзины. Иногда они шли целой группой, сопровождаемые надсмотрщиками на мулах. Вид у оборванцев вызвал жгущее сочувствие у молодого человека. Они были тощими, заросшими грязью и щетиной, со сбитыми в кровь ногами, в лучшем случае в самодельных сандалиях, а чаще босиком. Одежда представляла собой жалкие лохмотья, сквозь ее прорехи виднелись раны от плетей. Надсмотрщики подгоняли их грозными окриками и бичами.
   Корелонец смотрел вокруг расширившимися глазами, девушки, увидев его реакцию, притихли.
   -Это рабы, - вполголоса сказала Регина. - Отец говорит, сюда ссылают только провинившихся и строптивых. Да, это несправедливо по отношению к ним, но отец говорит, так всюду, по всему Свету. Скажи, а у тебя на родине иначе?
   Равен отвел взгляд. Слишком живо вспомнились ужасы, которых он насмотрелся при дворе королевы Корелона.
   Еще один крутой подъем - и возница натянул вожжи, останавливая карету. Молодежь повыскакивала из экипажей и гурьбой бросилась к широкому входу в пещеру. Здесь их уже ждали: гномы в странных одеяниях (широкие рубахи, подпоясанные веревками и такие же широкие штаны) держали факелы, которые тут же зажгли и передали гостям. Равену объяснили, что это монахи, поклоняющиеся богу Воргус. В их задачи входили охрана и уход за пещерой, которая, как выяснилось, была священным местом для гномов.
   Прибывшие начали по наклонной штольне спуск в подземелье. На стенах горели факелы; вместе с огнем, который несли приезжие это создавало мощный сполох, игравший на неровных гранитных поверхностях. Равен оглядывался вокруг и недоумевал, что любопытного здесь можно было увидеть.
   Однако вскоре очередной штрек привел в просторную пещеру, отозвавшуюся на свет снопом белоснежных искр, заигравших в воздухе таинственным серебристо-сиреневым отсветом по всей ее протяженности. Потрясенный Равен увидел повсюду множество сталагмитов и сталактитов, выкладывающих причудливые узоры на сводах пещеры.
   -Надо же, какая красота, - вполголоса проронил он.
   -Красиво? Пойдем, на обратном пути посмотришь.
   Регина увлекла молодого человека вглубь пещеры. Их шаги гулко отдавались в разных уголках грота. Свод резко понизился, какое-то время им пришлось идти согнувшись. Девушка осторожно несла перед собой полыхающий факел. Потом каменный потолок вновь взмыл вверх, и они оказались в огромном гроте. Остальная компания еще оставалась в первой пещере, и юноша с девушкой остались наедине. Со все нарастающим удивлением человек оглядывался вокруг.
   Сверкающие друзы драгоценных камней располагались в длинной расщелине, идущей по всей длине пещеры. Среди них выделялась высокая, до пояса взрослого человека, друза аметистов. Казалось, сиреневое облако пляшет над минералами. Очертания самой друзы напомнили Равену приземистую вазу. Сложенные из прозрачных минералов, несколько колонн неправильной формы поднимались от пола пещеры до высоких сводов.
   -Здесь ни к чему не прикасалась рука гнома, - прошептала Регина. - Смотри!
   Она повела его вперед; оказывается, пещера изгибалась, и за поворотом изумленный человек увидел странную фигуру, сидевшую на подобии трона, по облику похожую на широкоплечего бородатого человека... или скорее гнома, поправил себя Корелонец. Фигура состояла из дымчато-серого камня, неровного, полупрозрачного, и не отличалась точностью форм. Однако очертания сохраняли пропорции, свойственные телу.
   -Мы верим, что это изображение Воргуса, бога гор, создавшего все горные кряжи на Свете, - шепотом прокомментировала девушка.
   -И ты хочешь сказать, что это зародилось в горных недрах без участия магии или мастеров гномов? - недоверчиво спросил Равен.
   -Если здесь и применялась магия, то только самого Воргуса, - отвечала она. Потом добавила: - По преданию, если дотронуться до статуи и загадать желание, оно исполнится. Но загадать можно лишь один раз в жизни. Хочешь попробовать?
   -А я могу? Ведь людей сюда не пускают.
   -Можешь. Ты спас гномов, и Воргус не будет гневаться на тебя.
   -Ты уже загадывала?
   Она чуть пожала плечами.
   -Конечно. Не удержалась, молодая была....
   Корелонец чуть не прыснул со смеху.
   -А сейчас что - уже повзрослела? И исполнилось?
   Она кивнула, торжественно и серьезно.
   Корелонец шагнул вперед. 'Сказали бы раньше - я бы заранее приготовился'. Мысли путались, волнение мешало четко сформулировать желание. Сзади послышались гулкие звуки шагов - к ним присоединились остальные. Молодой человек торопливо прикоснулся к ледяному камню.
   Вернувшись в Галагахел, Равен тут же завалился спать. Впервые за много дней он заснул быстро и крепко; впечатления утренней прогулки изгнали тяжелую горечь, казалось, прочно въевшуюся в его душу. Теперь Корелонец обрел душевное спокойствие, он спал, и впервые за много дней ему снилась не роковая красавица с черными очами, а что-то связанное с горами, пещерами и переливающимися месторождениями драгоценных камней.
  
   Уже вечером Корелонца разбудил Неруджен.
   -Господин, тебя хочет увидеть купец Барвароха.
   -Что? - протирая глаза, спросил молодой человек. - Ты ведь говорил, к нему можно будет придти после обеда?
   -Вот сейчас как раз и наступило то самое - после обеда, и он сам пришел к тебе, - полукровка, казалось, сейчас лопнет от гордости за своего хозяина, к которому приходят такие важные гости. - Есть и еще один посетитель, он уже давно ждет.
   -Почему же ты меня не разбудил? - откидывая шелковое одеяло и садясь на широченной постели, спросил Равен.
   -Он не позволил. Сказал, пусть отдыхает, мне не к спеху.
   -Как зовут?
   - Назвался Гредом, а по виду - я бы на порог не пустил.
   Неруджен не стал уточнять, что и в самом деле не пустил визитера в комнаты Равена, предложив тому подождать в общем зале внизу.
   -О-о, Гред! Зови скорей! Хотя, тут еще купец... Впрочем, зови обоих, так даже лучше.
   Тучный купец пришел первым. Раскланялся, тут же от этого запыхался и тяжело опустился в кресло, заняв его целиком. Потом вошел Гред, замялся, увидев гнома. Равен предложил ему сесть. Вначале Барвароха завел светский разговор ни о чем. Корелонец уже понял, что у гномов так принято и вежливо поддерживал беседу. Спустя пару минут купец, который все время приглядывался к Греду, спросил напрямик:
   -Прошу прощения, господин Гред, а ты к какому народу относишься?
   Сомнения гнома были вполне понятны: высокий, крепкого сложения, с уродливым лицом Гред походил на гоблина. Правда, гоблины чаще всего отличались короткими шеями и приплюснутыми физиономиями, а северянин имел правильные, хотя и грубые черты лица и бычью шею. Сходство вносили шрамы, которыми было исполосовано все лицо и шея, да отсутствие бровей и ресниц, крайне уродовавшее облик охотника.
   -Я человек.
   -Чистокровный?
   -Да.
   -И еще вопрос, прости великодушно. Господин Гред, ты ведь с севера? Что заставило тебя покинуть родные края и придти в южные земли?
   -Мне нужно попасть в Дальноречье.
   -А зачем, позволь узнать?
   -Я ищу дочь, ее похитили манексы. Лишь в Дальноречье есть корабли, способные пересечь Искристое море и достичь их страны.
   -Понятно, - гном пожевал губами, продолжая сверлить взглядом Греда. - А остальные твои спутники?
   -Мы приходили к тебе с моей проводницей, а также у нас есть телохранитель.
   -Твоя проводница - эльфийка? - выражение лица Барварохи дополняло то, что не прозвучало вслух: 'Как же тебе удалось заполучить такую цацу?'
   -Да.
   Равен беспокойно шевельнулся.
   -Господин Барвароха, ты примешь моего друга и его спутников в караван?
   -Господин Равен, мое слово крепкое. Но я должен знать, какую цель преследуют каждый, кто пойдет с караваном.
   -Что ж, я готов ответить на все твои вопросы, - сказал охотник.
   -У меня нет больше вопросов, господин Гред.
   -Когда уходит караван? - Равен пытался скрыть напряжение, с которым ожидал ответа.
   -Через три дня. Ну, может, провозимся чуть подольше, но через неделю точно уйдем.
   -О, это хорошо. Надеюсь, выступим через три дня, - оживился Гред.
   -Постараемся. Я извещу тебя накануне, дорин. А теперь позвольте откланяться - дела ждут.
  
   Купец удалился. Гред смотрел, как за ним закрывается дверь, потом, почувствовав себя непринужденней, потянулся к вазе с фруктами.
   -Отобедаешь со мной? - Равен позвонил в колокольчик.
   -Пожалуй, не откажусь.
   Вошел Неруджен, бросил подозрительный взгляд на Греда.
   -Подай обед - на двоих.
   -Где прикажешь - в малой гостиной или на балконе?
   -Давай на балконе.
   -Слушаюсь. Господин Равен, тут еще костюм к балу доставили - принести?
   -Тащи, посмотрим.
   -Ну ты и устроился, - охотник восхищенно помотал головой. - Малая гостиная, бал... Неплохо, неплохо.
   -А то. Ну а ты как?
   -Да ничего. Спина вот болит, - Гред не стал уточнять, что спина заболела после дня тяжелой работы - разгрузки повозки, груженной камнями.
   -С чего бы?
   -Ладно, пустяки. Я тебя спросить хотел...
   Открылась дверь и на пороге возник слуга, державший в руках одежду. Равен в удивлении поднялся, перебивая Греда:
   -Что это?..
   У богатых гномов принято было носить камзолы и кюлоты. Равен знал это, и уже приготовился одеться по здешней моде, но увиденное потрясло его. Наряд представлял собой камзол и кюлоты синего цвета, оранжевую жилетку и ярко-желтую рубашку, ощерившуюся множеством кружев.
   -Ваш бальный наряд.
   Корелонец выругался сквозь зубы, потом осведомился:
   -Что за фееричный подбор цветов?
   Неруджин удивился. Сам он носил рубашку сразу трех цветов - желтого, зеленого и красного, а штаны были темно-красные, при этом оттенки красного цвета на рубашке и штанах не совпадали. Поэтому он искренне полагал, что принес воплощение изысканного вкуса. А Равен, кусая губы, вспоминал, что сам вчера поручил выбор тканей слуге.
   -Я не яр, понятно? И мне не нужно переливаться всеми цветами радуги! Убери немедленно!
   -Но что же делать тогда с костюмом? - шмыгнул носом слуга.
   -Не знаю, возьми себе, если хочешь! А обувь какая? О-о, только этого не хватало! Я не собираюсь носить башмаки, и тем более желтые башмаки! Понял?!
   -Да, господин, - лепетал Неруджен. - Но что же теперь делать? Бал скоро начнется... А костюма нет... Может, мне пойти за портным?
   -Иди, и быстро! Угораздило же меня взять в слуги яра! Как это я не подумал!
   -Господин, больше такого не повторится. Ты сам будешь выбирать цвета для костюмов.
   -Да, буду. А также буду выбирать сам обувь. Что за дурацкие башмаки! Нет, где это только видано - чтоб люди в таком ходили!
   -Ну ладно, я пойду, - встал Гред. - У тебя, я вижу, жизнь кипит... Скоро бал...
   -Постой! Сейчас этот... второй слуга стол накроет.
   -Слушай, да я не голоден. Перекусил внизу, пока тебя ждал.
   -Скажи хоть, зачем приходил.
   -Да просто проведать тебя.
   Равен вгляделся в лицо великана, нахмурился.
   -Слушай, не темни. Ты что-то хотел спросить.
   -Да так, пустяки... Я пойду, Равен.
   - У вас все в порядке?
   -Все хорошо.
   -Может, вам нужна помощь?.. Или... Гред, с ней ничего не случилось?
   -Да у нее-то все замечательно.
   Гред уже стоял в дверях и явно не знал, куда девать руки - и глаза.
   -Замечательно? Дружище, так тебе что-то нужно? Может, деньги?
   -Да при чем здесь деньги! - рявкнул охотник, и его бас заполнил огромную комнату.
   Гред возвышался над Корелонцем, который был среднего роста, почти на голову. Юноше неудобно было так разговаривать, и он почти силой усадил великана на диван.
   -Давай, выкладывай. Я должен знать, в чем дело.
   -Равен, я лишь зашел убедиться, что с тобой все в порядке. У тебя нынче бал, так это здорово!
   -Слушай, ты тоже можешь пойти во дворец мэра. Мне любезно прислали пару пригласительных билетов, ежели я захочу взять кого из друзей. Даже Фелу можешь позвать. Она наверняка любит балы, а я постараюсь не попадаться ей на глаза и не буду портить веселье.
   -Что-то я сомневаюсь, что она захочет пойти. Ну а я устал, признаться.
   -Да брось ты! Когда еще попадешь к гномам на бал!
   -И то верно... Ладно, давай приглашения. Правда, чурбан из меня еще тот, но посмотреть, как народ веселится, так это завсегда любо.
   -Ладно, только скажи, что точно не хотел больше ничего. Гред, я ведь тебя знаю! Ты увиливаешь, но что-то случилось, я вижу!
   -Равен, да будет тебе! Если хочешь знать, я пришел спросить, есть ли у тебя желание идти с караваном. Но теперь вижу, ты здесь уже освоился...
   -Стоп! Фела запретила мне идти, ты должен знать.
   -Она говорила. И то, что тебе в самом деле нечего идти, здесь гораздо лучше.
   Равен встал и начал расхаживать по комнате.
   -Послушай, я отдал бы все, чтобы продолжить путь с вами. Пусть даже если не смогу видеться с ней. Только она не хотела... Постой, Гред, может, Фела прислала тебя что-то сказать? Она случаем не передумала?
   -Нет, она не присылала.
   -А она хоть говорила обо мне? Гред, расскажи все, что с ней происходит.
   -Послушай, парень, она не вспоминала о тебе. И с ней все великолепно.
   -Тогда... С кем она сейчас?
   -Да ни с кем! Ей не нравятся гномы!
   -Ну что ж... Так что ты хотел сказать?
   -Она не согласилась, но я могу ее уломать.
   -Ты? Как?
   -Послушай, тут уж мое дело. Только не нужно этого, теперь я вижу.
   -Гред, подожди, это нужно! Уговори ее, и я буду тебе бесконечно признателен!
   Гред крякнул.
   -Нет, все ж зря я затеял этот разговор... Не стоило приходить.
   -Ну, теперь поздно на попятный!
   -Пойми, ты пойдешь с караваном, но общаться с ней не будешь. Уж на это я ее не уломаю... Потом мы придем в Дальноречье и она улетит, я не буду ее больше удерживать.
   -Пусть так. Гред, пусть так.
   -Да пойми же ты - я не ради тебя стараюсь!
   -А ради кого? Ради Фелы? Да, если в пути что-нибудь случится, я костьми лягу...
   Гред понял, что самое лучшее сейчас - провалиться под землю.
   -И не ради нее! Равен, неужто ты не помнишь? У меня есть корысть... хотя подло это с моей стороны, сам знаю... Я когда в Садл попал, два года там топтался, не знал, куда податься. И теперь боюсь - дойду до Дальноречья, а дальше-то что? Надо на корабль попасть будет, однако ж я не знаю, как... Мы когда были в том городишке... ну помнишь, после гоблинов... ты обещал со мной дальше пойти...
   -Так вот ты о чем! Гред, я помню и я собирался пойти с тобой. Хочешь, поклянусь?
   -Нет, вот уж не надо мне никаких клятв! И так последней скотиной себя чувствую... Равен, ежели вдруг случится чудо, разверзнутся небеса и вы с Фелой помиритесь - оставайтесь в Дальноречье, или уж как решите, я дальше один пойду!
   Наступила пауза. И тишина - лишь звон посуды доносился из приоткрытой двери.
   -Послушай, Гред, если ты уговоришь Фелу, я буду у тебя в неоплатном долгу. Только пожалуйста, постарайся сделать так, чтобы она не стала из-за этого на меня злиться. И когда придем в Дальноречье, я поплыву с тобой через море. Фела и так уже хлебнула лиха, ей лучше вернуться к брату, а я пойду. Правда, я не очень знаю, что нужно будет делать, но обещаю - я тебя там не оставлю.
   -Не слышал я никаких обещаний. Равен, мне пора. Фела согласится, уж поверь мне. А там видно будет, как сойдутся звезды...
   -Хорошо, надеюсь на тебя. Но что ж теперь уходить? Стол, верно, уже накрыт. А перед балом очень не мешает подкрепиться.
   Теперь Гред не стал долго ломаться. Он был дико голоден, денег почти не оставалось. После дня тяжелой работы ему заплатили какие-то гроши, а тут уже из-за голода обострившийся нюх уловил тянувшиеся с балкона запахи изысканных яств. Впрочем, и обсудить еще оставалось многое - ту же провизию, которую Равен обещал, что выкупят, и опять же гидру.
  
  
  Глава 7
   Спутанная грива волос с трудом поддавалась щетке. Обычно рофендила любила свои шикарные волосы, густые, достающие до колен, однако это утро относилось к тем, когда собственная шевелюра порядком раздражала. Позвать, что ли, Миэлену, думала Фела. Хоть южанка не умеет укладывать прически - не учили ее, видите ли, этому - но расчесывать-то невелика премудрость. Миэлена обучалась другому. Это выяснилось в первый же вечер после приобретения рабыни. Стройная смуглянка подошла к Греду и осведомилась, не желает ли господин массаж. "Какой еще массаж?" - пробурчал варвар. Положив узкие руки на плечи великана, Миэлена принялась их разминать.
   -Господин желает расслабиться? - легкое дыхание рабыни скользило по лысому затылку сидящего охотника. - Позволь мне помочь тебе.
   -Что?! - взревел варвар, вскакивая на ноги. - Да как ты можешь, шельма! Сколько тебе лет-то?! Ты еще совсем девчонка, а туда же! Чтоб я такого больше не слышал, поняла!
   Его глаза налились кровью, огромные руки сжались в кулаки. Миэлена в ужасе забилась в угол, с побледневшим лицом глядя на великана. И так весь день старалась пересилить себя, чтобы подойти к уродливому хозяину, а тут такая вспышка. Гред в ярости начал метаться по комнате, пришедшая на крики рофендила застыла в удивлении в дверях.
   -Как же так, это ж совсем девчонка, - бормотал Гред. - Да не должно быть такого, просто не должно!
   Когда Гред немного успокоился, то обратился к рофендиле.
   -Может, мы отпустим ее, а?
   Рофендила задумалась на мгновение. Она уже выяснила, что в камеристках Миэлена не ходила, а следовательно, помощи от нее будет мало. С другой стороны - уборка, стирка, готовка. Если возложить это на прислугу гостиницы, то и счета будут соответствующие за постой. Изложив свои соображения, рофендила предложила:
   -Отпустим, когда вновь тронемся в путь. А пока пусть по хозяйству помогает. Готовить-то умеешь? - это предназначалось Миэлене. Та кивнула.
   -Ну вот и ладненько. Вот, возьми,- рофендила протянула несколько серебряных монет. - Пойдешь на рынок, купишь всякой снеди.
   ...Углубившись в свои мысли, рофендила потихоньку расчесала волосы. Она уже привычно убирала их под бриллиантовую сеточку, когда в дверь постучал Гред.
   -Доброе утро, горлица моя.
   -Доброе. Где вчера весь день пропадал?
   -Много где. Потом расскажу, а сейчас нам поговорить надо.
   Тон, которым это было произнесено, сразу настроил рофендилу на серьезный лад. Она уселась поудобнее на кровати, сложила на коленях руки. Ее вид говорил: я вся внимание.
   -Знаешь, я вчера Корелонца видел, - начал охотник.
   Мордочка рофендилы скривилась.
   -Он за нас похлопотал, и мы можем пойти с караваном.
   -Замечательно.
   -Ну вот, стал быть... Ты вроде не хотела, чтобы Равен с караваном шел? Тут дело такое. Вы с ним поссорились, знаю, но у меня с ним уже давно уговор.
   -Какой еще уговор?
   -Что когда придем в Дальноречье, он дальше со мной пойдет. Ты тогда улететь можешь назад, домой к себе, а мы с ним путь продолжим.
   -А ежели я не улечу?
   -Улетишь, - жестко сказал Гред. - Я бы давно тебе отпустил, да ты говоришь, клятву это не отменит... Так что мы до Дальноречья дойдем. А там уж пути наши разойдутся.
   -Гред, я не обещала тебе, что пойду дальше, знаю, но я собиралась помочь тебе в поисках дочери.
   -Спасибо, ты уже и так помогла. Нам после Дальноречья много опасностей предстоит, и я не хочу тебя подставлять.
   -Значит, ты хочешь подставить Равена? - Ехидно осведомилась она.
   -И его не хочу. Но его-то дни уже сочтены, а у тебя бессмертие впереди. Поэтому и получается, что тебе лучше к брату вернуться, ну а парню уже все равно.
   -Как все продумано. Только я сама с тобой пойду, и не надо нам никакого Равена.
   -Знаешь, Фела, мы уже поговорили с ним и все решили. Тут я выбираю, с кем идти.
   Щеки рофендилы приобрели пунцовый оттенок. Уязвленное самолюбие взвыло. Они решили! До этого она принимала решения, или, по крайней мере, они обсуждали все вместе, а теперь - они решили! Этот варвар указывает ей, принцессе рофендилов, что делать, и она ничего не может противопоставить. А Равен-таки добился своего.
   И ведь не первый раз уже Гред, этот землеход, презренный варвар, указывает ей, что делать. Вон, недавно гостиницу потребовал сменить. Фела хотела жить в приличном постоялом дворе, с просторными комнатами, где есть собственная купальня, а Гред настоял на этом трактире и убогих комнатках. А здесь даже стула лишнего нет - приходится сидеть на кровати.
   Она замерла, не в силах выговорить ни слова, чувствуя лишь бессильную ярость и стыд. Гред по-отечески протянул руку, желая погладить девушку по голове, но она дернулась в сторону.
   -Фела, горлица моя. Поверь, так будет лучше. С Равеном вы не увидитесь, караван для этого достаточно велик, а он мне потом помощником будет. Тебе же надо думать о своей семье, о брате... Неужели ты не понимаешь?
   Фела часто думала о брате. Иногда в далекой стране ее охватывала тоска по родине и накатывало чувство одиночества. Вот и теперь она поняла, что совсем одна, а Гред - совсем чужой. Гред еще сообщил, что сегодня подойдет купец, готовый выкупить все то ненужное, что они приготовили для перехода через горы и Зачарованный Лес. "Зачем нам лишние кони-то теперь, верно ведь, горлица моя? Ну и еды тащить на дюжину человек не стоит. Ты дождешься купца, его кличут Логритон, в два часа пополудни обещался придти?". Фела согласилась без долгих разговоров. С трудом она дождалась, когда уйдет Гред, и ком, застрявший в горле, перешел в поток слез. Фела плакала, как плачут избалованные дети, когда родители вдруг запрещают им то, что всегда позволялось.
   Потом она успокоилась. Гред уже куда-то ушел из трактира, и теперь рофендилу не интересовало, куда и зачем.
   Фела, захватив с собой Миэлену, отправилась в лавку, где заказала себе рубашки, вышитые эрну.
   Как насыщенно прошли первые дни в городе гномов! Фела уже посещала когда-то поселения гномов, но Галагахел поразил ее своим размахом. К гномам применим был эпитет "широкий". Они сами были широки и приземисты, точно такими же выглядели и их дома: невысокие и широко раскинувшиеся. Практически все здания в Галагахеле гномы сложили из камней. Такие дома отличались основательностью и крепостью, дома же знати походили на небольшие замки, разве что без крепостной стены. За первые дни, посвящая большую часть времени сборам в дальнейший путь, Фела тем не менее успела посмотреть практически весь город, слетать к доменным печам, которые мельком видел Равен, бросить взгляд сверху на рудники, искупаться в озере и увидеть много чего интересного. Успела она и поучаствовать в веселье, захлестнувшим город.
   А теперь неожиданная заминка выбила ее из колеи. Фела забрала заказанную одежду и не спеша возвращалась в гостиницу, разглядывая витрины. Возле одной она остановилась, увидев удивительно красивое и элегантное платье из легкой, воздушной ткани. "И зачем этим гномихам такие чудесные наряды, - думала Фела, глядя на струящийся зеленоватый шелк. - Все равно смотрятся они на них, как на корове седло. Вот если бы я надела такое платье..."
   -Ой, дори, как красиво-то! - сказала Миэлена, тоже проникнувшаяся платьем. - Ты бы в нем просто загляденье как хороша была бы.
   Рофендила кивнула, полностью погрузившись в мечты обычной юной девушки, когда показался хозяин лавки.
   -Какая прекрасная дори удостоила своим вниманием мою лавку! Я вижу, тебе понравилось это платье. Да, оно сшито как раз для такой красивейшей девушки. Позволь, я покажу его тебе.
   -Мне не нужно платье, я так остановилась.
   -Ну что ж, если не нужно. Можно ведь и просто померить. Ежели понравится - подгонку за полцены сделаем. А ежели нет - то хоть полюбуюсь на такую чаровницу в чудесном платье.
   Фела отказывалась, но ноги как-то сами собой занесли ее в лавку. Здесь она непостижимым для нее образом провела два часа времени и ушла, заказав себе бальное платье, поскольку выставленное в окне оказалось ей совсем не в пору. "Ну и зачем это было нужно? - выговаривала она себе, возвращаясь в гостиницу. - Только разок и оденешь - когда в лавку за ним вернешься. Надеть все равно некуда, ведь не на улице ты будешь в нем выплясывать".
   Придя в гостиницу, она пообедала, потом дождалась купца и продала ему лишних коней и амуницию. Хитрый гном напропалую восхищался прекрасной чужестранкой, однако всякий раз, когда она называла цену, которую они заплатили за товар, качал головой и говорил, что им продали слишком дорого. Фела не привыкла торговаться и в итоге вернула себе чуть больше половины потраченных денег. После ухода купца она ушла в квартал наемников. Там на специально отведенных площадках народ тренировался в свободное время. Здесь можно было пострелять из лука, пометать ножи, поупражняться с мечом или копьем. Площадки разделялись на бесплатные, где собирался разный люд, и платные, где тренировалась охрана какого-нибудь богатого купца. Здесь рофендилу уже знали. Иной раз гном, следивший за площадками, предлагал Феле присоединиться к воинам, арендовавшим элитные уголки. В такие дни рофендила возвращалась после тренировок вымотанная до предела.
   Вернувшись вечером в гостиницу, Фела столкнулась с охотником. Гред выглядел усталым, рофендила скучала. Однако ни один из них не заметил состояния другого. Рофендила вежливо поинтересовалась, где охотник опять пропадал весь день.
   -Да так, ничего особенного. Вот вчера на балу был.
   -Как на балу? - воскликнула рофендила, проявив гораздо больше интереса к разговору, чем планировала.
   -Да мне Корелонец приглашение дал. Правда, у нас с ним платья подходящего не оказалось. Но опять же - одеты вполне прилично были, а что не по-здешнему, то и не гномы ведь. У меня и для тебя приглашение было, тока я тебя не нашел. Впрочем, вот еще одно - только-только Равен подарил. Какой-то местный советник устраивает завтра очередной бал. Можно вписать твое имя, если хочешь.
   -Не-е, - уверенности в голосе не наблюдалось. Фела впилась взглядом в протянутый конверт.
   -Народу там - ого-го сколько. Так что с Корелонцем не столкнешься. А поплясать тебе очень даже неплохо было бы, все развлечение.
   Наверное, это судьба, думала рофендила, забирая листок. Ей так хотелось пойти на бал, что она даже не стала задумываться о том, что происходит это благодаря Равену. На следующее утро Миэлена спешила в лавку, где шили платье для рофендилы.
  
  Глава 8
  Последние лучи заходящего солнца упали на верхушки деревьев в саду советника, когда начали прибывать гости на бал. Постепенно наполнялись залы дворца: два зала, предназначенные для танцев и третий, в котором находились столики для игры в карты и кости, а также длинные столы, уставленные закусками, винами и прохладительными напитками. Также в распоряжении гостей был сад, разбитый вокруг дворца, и оранжерея с редкими и нездешними растениями.
   Как уже стало привычным, центром внимания собравшихся стал Равен. В его честь звучали тосты, гномы подходили к нему поздороваться и услышать хотя бы слово из уст Героя, дамы жаждали получить от него приглашение на танец. Однако тут гномкам сложно было соревноваться с ослепительной дочерью мэра. Она выделялась среди них как выделяется бриллиант среди булыжников. И стоит ли удивляться тому, что Равен казался целиком поглощенным общением с красавицей.
   -Надеюсь, сегодня ты оценишь мои усилия, - говорил молодой человек. - Я все эти два дня обучался вашим танцам. Не хотелось бы выглядеть в твоих глазах неотесанным мужланом.
   -Что ж, надеюсь, в этот раз мы сможем потанцевать, - улыбалась Регина. - Пойдем в тот зал, там открыты окна и воздух свежее.
   Они удалились в дальний зал, и тут в первый вошла новая гостья. Взоры многих гномов обратились на нее. Она была молода - что не удивительно, поскольку ее облик выдавал в ней эльфийскую кровь. Она также была удивительно красива, и многие гномы, обсуждая потом это появление, говорили примерно так: "Ах, в жизни не видал такой красоты, не считая Регины Гробуми, конечно". Серебристое платье мерцало в лучах светильников; светлые волосы крупными локонами падали до середины хрупкой спины; бриллиантовое ожерелье сверкало на шее, невесомый прозрачный шарф укутывал плечи. Она казалась совершенством, и самые придирчивые гномки, с легким фырканьем оглядывавшие гостью начиная с прически, украшенной белыми розами, и заканчивая изящными туфельками на небольшом каблучке, мелькавшими во время ходьбы, не могли найти в ней изъянов. И никто из присутствующих не знал, кто она. Несмотря на то, что небольшая часть незаполненных пригласительных билетов традиционно отдавалась самым уважаемым гостям, редко когда на приемах случались сюрпризы подобного рода. Однако хозяева бала тут же подошли к незнакомке и приветствовали ее. Она назвалась Фелой Мерите, и имя показалось гномам столь же диковинным, как и его обладательница. Никто не знал, как она попала на бал, впрочем, манеры девушки оказались безупречны, и хозяевам дворца даже не пришло в голову выяснять это. Надо заметить, что появление Фелы Мерите стало бы сюрпризом и для Корелонца, знай он о нем. Но юноша ничего не знал: Фела запретила Греду сообщить ему эту новость.
   Рофендила с любопытством оглядывалась вокруг. Она редко бывала на больших приемах или балах, поскольку рофендилы жили в удаленных друг от друга карре и нечасто собирались большими компаниями. На празднества же, которые устраивали эльфы, бал гномов не очень походил. Спору нет, гномы королевства Чиури многое переняли у своих соседей - эльфов Красного Леса, а также эльфов Дальноречья. И все же жилища их отличались низкими потолками и не могли похвастать большими окнами. Немного разочаровало Фелу и то, что публика вокруг состояла лишь из коренных представителей здешних краев - гномов, а девушка надеялась встретить на балу эльфов. Однако она с удовольствием приняла приглашение советника потанцевать. Схватывавшая все с эльфийской легкостью, она научилась местным танцам во время народных гуляний. Многие гномы не могли оторвать глаз от удивительной гостьи, и вслед за первым танцем ее наперебой стали приглашать. Натанцевавшись вволю, она в сопровождении молодого и явно очень знатного гнома отправилась в залу с кушаньями. Легкий аромат ландышей, дрожавший в воздухе, оставался здесь от духов Регины, но Фела вновь разминулась с ней и Равеном.
   Кавалер Фелы принялся угощать ее мороженым и прочими лакомствами; среди прочего, предупредительно заметив, что девушка явно в первый раз здесь, он предложил ей осмотреть сад и оранжерею. Любознательная рофендила согласилась, и они вышли на свежий воздух.
   Уже стояла глубокая ночь. Луна да раскачивавшиеся фонари на резных столбах освещали сад. Желтоватый свет светильников расчерчивал причудливыми тенями дорожки и придавал фантастические очертания каменистым клумбам с россыпью мелких цветов.
   Настроенная на романтический лад девушка не обратила внимания, что спутник уводит ее в плохо освещенную часть сада. Да и то сказать - для рофендилы, хорошо видевший в темноте, это не имело никакого значения. Однако в удаленном уголке поведение кавалера резко изменилось: его рука, до этого мягко поддерживавшая ручку рофендилы, вдруг схватила ее за локоть железной хваткой.
   -Я узнал тебя, ты с улицы Руз, - проговорил он, и хватка стала сильнее. Фела постаралась освободиться, но он держал крепко. - Что ты здесь делаешь, малышка? Таким, как ты, нельзя сюда.
   Вторая его рука при этом обхватила рофендилу за талию, и, пошарившись по лифу платья, бесцеремонно опустилась вниз. Ровные белоснежные зубы сверкнули совсем близко от лица красавицы.
   -Пусти меня, - дернулась ошеломленная рофендила.
   -Чего ты? Не бойся, я заплачу. Я буду щедр с тобой, малышка. Ты мне очень нравишься.
   -Да пусти ты! - она вырвалась из его рук и с силой оттолкнула.
   -В чем дело? - он искренне удивился. - Ты ведь за этим пробралась сюда, верно? Я видел тебя, такую фигурку нельзя забыть... Ну что ты, красавица? Не хочешь здесь, поедем ко мне, увидишь, я живу не хуже советника. Ну же, не ломайся.
   Сложно передать тот ужас и отвращение, которое почувствовала рофендила. Выругавшись на родном языке, она смотрела на молодого гнома, прикидывая, стоит ли прибегнуть к припрятанному кинжалу. Где-то послышались шаги, девушка стремительно подобрала пышные юбки и бросилась бежать. Гном изумленно смотрел ей вслед.
   Рофендила безошибочно определила, где находится выход. Не разбирая, где дорожки, а где клумбы, она пробежала сад, затем пронеслась мимо стражников, не решившихся остановить гостью. Выбежав на улицу, Фела огляделась, насколько позволяли слезы, дрожавшие в глазах. Сюда она прибыла в наемном экипаже, которого, конечно же, уже не было. Изящные туфельки, созданные для ровных мозаичных полов, разваливались с каждым шагом после пробежки по клумбам. Рофендила скинула их и побежала вдоль темной улицы. Оказавшись вблизи раскидистого дерева, она обернулась и взлетела вверх.
   Уже находясь в воздухе, она кинула взгляд на подмигивавший ей множеством огней дворец советника. "Чтоб я еще когда связалась с гномами", - прошипела она про себя.
  
   На следующее утро Гред поинтересовался, как прошел бал.Ответом ему стал взгляд, достойный ведущей роли в кошмарном сне и фраза, из которой можно было разобрать лишь 'презренные низшие расы'.
   Когда ничего не понявший охотник переспросил, Фела ни с того ни с сего спросила, знает ли он, что это за улица Руз. Охотник не слышал, и тогда девушка перевела разговор на другое.
   -Ты говорил, караван вот-вот будет готов. Когда выступаем?
   Теперь замялся Гред.
   -Ну, я вчера уточнить хотел. Короче, тут такое дело. Барвароха сказал, что не все еще собрались и нужно маленько обождать. Еще он осведомился, знаем ли мы все, что требуется в путь взять и предложил список необходимых вещей. Честно сказать, мне кажется, мы и без списка обойдемся, только расходы лишние.
   -Давай-ка ты сначала список покажи, а там посмотрим.
   На этом и расстались. Гред снова ушел - видимо, на целый день, а Фела пошла в квартал наемников. Тут она задала вопрос об улице Руз смотрителю тренировочных площадок. Тот покосился на нее, потом сплюнул.
   -Госпожа Фела, да зачем тебе это? Если охота чего, то вон сколько молодцев - они с тобой и за так будут готовы.
   -Эти молодцы и в мечах не особо разбираются, - стараясь сохранить невозмутимость, отвечала рофендила. - Чего ж с них большего? Ты лучше скажи, где эта улица имеется.
   -Давай провожатого тебе дам, дорогу покажет.
   Провожатый, подросток лет пятнадцати, привел девушку на улицу Руз. Фела еще по дороге поняла - да, она проходила здесь. Гномы в основном праздновали освобождение города обособленно, внутри собственных кланов, и чужестранцы на их пирушки попасть не могли. Лишь в некоторых местах празднование выплескивалось за ограды домов на улицы. На улице Руз так оно и было - впрочем, как и в кварталах поблизости от ярмарки и в квартале наемников.
   Поэтому Фела и Гред, прогуливаясь по городу, останавливались на этой улице. И тогда еще, поучаствовав в безудержном веселье, рофендила удивлялась тому, как много здесь было молодых женщин. Причем женщин в основном человеческих, а не гномок. Пару раз мелькали в толпе и девушки-полукровки с явной примесью эльфийской крови. Но засилье женщин не насторожило Фелу. А вот разнузданная манера поведения, вплоть до пошлых выходок, отвратила компаньонов от местных развлечений и танцев; в прошлый раз они провели здесь не так уж много времени. Интересно, думала Фела - а Гред сюда потом заходил? И он-то, проживший всю жизнь в глухой деревне, понял ли, что здесь происходит? Это так и осталось невыясненным. Но основное девушка узнала: видимо, гном заметил ее за тот короткий период времени, что она пробыла здесь.
   Фела уже шагала по улице Руз. Теперь ее взгляд подмечал много того, что в первый раз ускользнуло от внимания: ищущие взгляды женщин, чересчур открытые и вызывающие платья, хозяйское поведение гномов. Впрочем, больше ее здесь ничего не интересовало, и девушка коснулась плеча провожатого.
   -Ладно, пойдем отсюда.
   -Мужская половина дальше будет, - отозвался паренек.
   -В другой раз, - усмехнулась воительница.
   Повернулась, чтобы уйти - и замерла на мгновение. По шумной, многолюдной улице ехало несколько верховых гномов. Впереди ехал молодой гном, он смотрел прямо на рофендилу и, кажется, направлялся прямиком к ней. Фела узнала его - это был ее вчерашний кавалер.
   С обеих сторон тянулись дома. Фела развернулась и быстрым шагом пошла вдоль них. Сзади всхрапнул мул, которого подстегнули плетью. Гном явно преследовал девушку. Воительнице не хотелось ввязываться ни в какие разборки - это могло поставить под угрозу их дальнейшее путешествие с караваном. Она шла, ища лазейку между домами или открытые ворота. Когда попалась калитка, ведущая куда-то вглубь, через лужайку к невысокому дому, рофендила скользнула туда. Обогнула дом и обнаружила, что ограда имеет проход куда-то еще дальше. Углубившись таким образом в незнакомые дворы, девушка забрела в тупик. Преследователи отстали, и никто не маячил поблизости. Обернувшись орлом, рофендила улетела.
   Она вернулась в квартал наемников и провела день, метая дротики и тренируясь с мечом. Выйдя вечером с площадки, которую арендовала, Фела увидела того самого гнома. Как он понял, где ее искать, так и осталось загадкой, скорей всего ее выследили с помощью - вольной или невольной - провожатого-мальчишки.
   Вельможа взмахнул рукой, и стоявший рядом слуга подал ему огромный букет. Гном вручил букет рофендиле. Цветы полетели в сторону, девушка развернулась и исчезла прежде, чем ошарашенный поклонник успел понять, что случилось. Глядя вслед красавице, гном уже привычно морщил лоб в недоумении.
   Вечером Гред отдал рофендиле список необходимых вещей в Зачарованном Лесу. 'Интересно как, первым номером идут дрова. Там заколдованные деревья растут, что ли?' - пробежав глазами список, поинтересовалась девушка. 'Вот я и говорю - блажь это. Словом, хочешь - себе покупай, а на меня ничего не бери'. 'Завтра же и пройдусь по списку. Кстати, когда ж выступаем?' 'Да не знаю я, Фела. Пока еще дня три, говорит, провозимся'. 'Ну ежели дня три', - с глубоким вздохом произнесла девушка. - 'Ладно, хоть список есть - все ж какое дело, а то умрешь тут со скуки. А ты пойдешь со мной?' 'Нет, горлица моя, уж не серчай.'
   Утром, когда девушка вышла из гостиницы, ее ждал новый сюрприз: тот же гном околачивался рядом. В этот раз он притащил набитый кошель. Вспыхнувшая воительница швырнула кошель вельможе прямо в лицо. Увесистый кожаный мешок ощутимо впечатался в нос, а затем со звоном полетел на землю. Свободные от густой бороды кожные покровы приобрели тот же багровый оттенок, что и лицо рофендилы.
   -Что ты себе позволяешь! Ты хоть знаешь, кто я такой?!
   -Нет. А ты не знаешь, кто я, - рофендила не стала проверять, как выходит меч из ножен за спиной, но внутренне вся собралась.
   -Ну что ж, давай познакомимся. Я Предион Гробуми, владелец трех железорудных рудников.
   -Мое имя ты знаешь. На родине тоже не последняя в своем роде.
   -Уже понял, - Гном смотрел на выпрямившуюся тонкую фигурку. - Но здесь ты чужестранка, не забывай об этом! Иначе...
   -Что же иначе?
   -Иначе можешь и в тюрьму угодить. Одно мое слово - и меч тебя не спасет, не надейся.
   Он чуть повел рукой в сторону, где стояли трое вооруженных гномов - наверняка его телохранители. Лицо девушки окаменело.
   -Попробуй, скажи это слово.
   Гном покачал головой.
   -Я извиниться перед тобой хотел, а не в тюрьму сажать. Кажется, ошибся в тебе. Ты ведь наемница?
   -Ага. Наемница. Ладно, извинения приняты.
   С этими словами воительница намеревалась улизнуть в точности, как вчера. Однако гном проявил больше расторопности и успел схватить ее за тонкое запястье.
   -Может, начнем все сначала? Клянусь, я тебя пальцем не трону, если не захочешь.
   -Не захочу - гномы не в моем вкусе. Так что лучше нам распрощаться. И - убери-ка руки.
   -Ну что ж ты такая упертая! Я ведь предлагаю так пообщаться, - он послушно разжал ладонь. - Говорю - не хочешь, так даже не прикоснусь. Просто погуляем по городу.
   Бровь рофендилы насмешливо изогнулась.
   -Ты здесь недавно? Ну так я могу много чего интересного показать. Ночных бабочек ты уже видала. А в Ущелье Бабочек в горах была?
   Она отрицательно покачала головой, но на лице появилась легкая заинтересованность.
   -Так давай покажу.
   -Сдались мне твои бабочки.
   -Ну - он бросил взгляд на рукоять меча, выглядывавшую из-за спины рофендилы. - Еще у меня коллекция оружия есть - еще прадеды начали собирать. Там много чего любопытного - у гоблинов, что здесь раньше жили, отобрали.
   -У гоблинов?
   -Именно. Слышала о криволапых гоблинах, что на Отрогах Хребта обитают? Ими здесь раньше все кишело. А также и пещерными троллями - их палицы тоже в коллекции имеются.
   -Палицы троллей?
   Лицо красавицы потихоньку оттаивало, она в нерешительности вглядывалась в добродушную физиономию гнома.
   -И не только. Ну что, пойдем?
   -Знаешь, не с руки нам с тобой общаться. Я скоро уезжаю из вашего города.
   -Ну что ж. Как надо будет - так уедешь. Я удерживать не буду. А пока здесь - пользуйся случаем.
   Она задумалась на мгновение, потом тряхнула золотистой головкой.
   -Сегодня не могу. А завтра днем, если хочешь, можем встретиться.
   -Договорились. Клянусь честью, ты не пожалеешь. Все развлечения, на любой вкус - только скажи, - его глаза заскользили по фигуре девушки.
   -Помни же - ты сказал, и пальцем не тронешь, - чуть нахмурилась она.
   -Само собой. Будем просто дружить. Только если передумаешь - сообщи, не стесняйся.
   -На это не рассчитывай, - коротко кивнув на прощанье, она удалилась.
   Так началась дружба между рофендилой и гномом. Коллекция оружия оказалась очень интересной и познавательной. По ней Предион рассказал всю историю освоения гномами здешних земель, а также историю войн с соседями. Фела с интересом слушала.
   -Сколько же лет этим копьям, - проводя пальчиками по древкам оружия, сказала она. - А они еще крепкие?
   -Да что за пару сотен лет будет, - рассмеялся он. - Хочешь попробовать метнуть?
   -Здесь? - рассмеялась Фела, оглядываясь вокруг. Предион Гробуми жил в собственном дворце, и коллекция занимала целый зал, роскошно убранный.
   -А почему нет?- усмехнулся он и махнул рукой слугам.
   Они тут же оттащили высокую шелковую ширму, закрывавшую дальнюю стену, и стало видно, что вся стена отделана деревом, истыканным множеством пробоин. Фела взяла три копья - они были длинные, тонкие и достаточно тяжелые. Одно за другим в мгновение ока рофендила метнула все три копья так, что первое вошло в стену довольно низко, второе - правее и выше, а третье - еще правее и выше второго, причем расстояния между копьями были одинаковые. Разбежавшись, воительница вбежала по ним, как по лестнице и, оттолкнувшись от последнего, сделала сальто в воздухе и приземлилась.
   -Неплохо. А у кого ты служишь? Или пока еще не нанялась?
   -Давно уже нанялась, - отводя глаза, сказала рофендила. - Вот, так здесь и оказалась.
  
  
   Купец Барвароха все тянул с отправлением каравана - на самом деле, после известия о гибели гидры многие купцы решили присоединиться к нему, а, поскольку за это Барвароха брал вступительный взнос, то ему выгодно было подождать, пока они соберутся. У рофендилы свободное время оказалось в избытке, и она приняла предложение Гробуми побывать в Ущелье Бабочек.
   Ущелье очаровало ее. Скалы по краям поднимались не очень высоко, и солнечные лучи купались в тихой заводи, на поверхности которой цвели водяные лилии. Замшелые стволы вокруг обвивали лианы, и повсюду - на деревьях, лианах, на морщившихся лишайником камнях - сидели бабочки, множество разнообразных бабочек всевозможных расцветок и форм. Местами они покрывали камень или дерево так густо, что казалось - это копошится нечто огромное, пестрое, живое.
   -Ух ты, - глаза рофендилы сияли. - Какая красота! А если все разом взлетят, то наверное, будет еще краше.
   -Они взлетают, только если их напугать. Но делать этого нельзя.
   Гробуми тут же понял, что допустил оплошность - на личике рофендилы восхищенное выражение сменилось озорным.
   -Отчего же? - она схватила палку. - Давай кинем.
   -Что ты творишь! Мы разозлим бога Воргуса.
   -Да ну! Делать больше нечего вашему Воргусу - из-за таких пустяков злиться! А бабочкам полезно летать.
   -Отдай немедленно палку!
   -А ты отними.
   Гном попытался перехватить палку, однако девушка двигалась быстрее. Гробуми не мог угнаться за ней, а рофендила, смеясь, увертывалась от него вместе с деревяшкой. Несколько минут продолжалась их шутливая борьба, потом Предион все же перехватил палку. Разгоряченные, разрумянившиеся, они смотрели друг на друга и Фела с удивлением думала - а странно, но этот гном не вызывает у меня уже никакой неприязни. И даже, пожалуй, нравится. Хотя красавцем и близко не назовешь. Широкоплечий, рослый для гнома, он, несмотря на то, что был молод, уже имел наметившееся брюшко, да и коренастая фигура совсем не походила на идеал, который лелеяла в мечтах рофендила. Зато Предион отличался недюжинным умом, образованностью, легким характером, и общаться с ним было одно удовольствие.
   -Давай бросим, - предложила она.
   -Только за поцелуй, - рассмеялся он.
   -Не-е, ну давай бросим, - рофендила редко когда строила глазки, но если это случалось - ни один мужчина не мог устоять.
   -Смотри, бог Воргус... - выпуская палку из рук, сказал Гробуми.
   Фела тут же швырнула палку в самое скопище бабочек. Они взлетели - все разом, широко распахнув разноцветные крылья, засверкавшие в лучах солнца. Фела и Предион заворожено следили за ними.
   -Ух ты - выдохнула девушка. - Уверена, Воргусу это зрелище понравилось. Вот бы запечатлеть эту картину!
   -Да. А заодно и нас с тобой, - впервые за всю прогулку он взял ее за руку.
   -Постой. - Рассмеялась она. - Ты обещал не прикасаться ко мне.
  
   В другой раз Гробуми пригласил Фелу в театр.
   -Как, неужели ты не знала, что у нас в городе есть театры? Нет, конечно не как у эльфов. У них там иллюзии в ходу, а у нас все по-настоящему. Тебе нужно это увидеть. Театров у нас целых два, правда, один никудышный, но второй очень неплох. И у меня есть собственный домашний театр. Так с какого начнем? Давай с домашнего?..
   'Кажется, Барвароха столько провозится, что я увижу все три, включая никудышный', - соглашаясь, подумала рофендила.
   В назначенный час Фела подошла к чугунной ажурной ограде, окружавшей дворец и сад Предиона Гробуми. Ее уже ждали - ворота тут же распахнулись. В сопровождении раба она прошла к дворцу между огромных каменных фигур, выстроившихся по краям дорожки. Гробуми встретил ее как всегда приветливо, но когда она спросила о начале спектакля, хитро прищурился.
   -Сначала нужно принять соответствующий вид. Девушки в мужском платье и с оружием в театр никогда не ходят. Смотри, что я приготовил для тебя.
   С этими словами он провел ее в небольшой кабинет. Первое, что увидела рофендила, было шикарное платье, одетое на манекен. Из дорогой струящейся ткани, с пышными юбками, оно сразу притягивало взгляд. Однако гвоздем программы оказались драгоценности. Разложенные на бархатных подушечках, они занимали целый стол и составляли один комплект: широкое, в несколько слоев ожерелье, длинные серьги, изящный браслет и драгоценности, закрепляющиеся в прическе, покрывающие лоб и половину головы. Их выполнили из искусно подобранных по чистоте рубинов и бриллиантов.
   -Какая прелесть! - воскликнула рофендила.
   -Нравится? Это драгоценности моей матери, мне они достались по наследству после ее смерти. Регина хотела наложить на них лапку, но я не позволил.
   - Кто такая Регина?
   -Моя младшая сестренка.
   -У тебя есть сестра?
   -А также два брата, тоже младших. Ну что, примеришь все это?
   -Я запутаюсь в тесемках.
   -Не бойся. - Он хлопнул в ладоши и в комнату вошли две рабыни. - Они помогут тебе одетьс я и уложить волосы.
   -Ну... Это будет не быстро. Ты хоть представляешь, на что идешь?
   -Представляю. Я ведь знаю, сколько Регина обычно тратит времени на туалет.
   -На самом деле, у меня дурные воспоминания, связанные с шикарными нарядами. Последний раз, когда я нарядилась в красивое платье, один тип грубо приставал ко мне...
   -И теперь хочет загладить и воспоминания, и свой проступок. Фела, мне очень хочется, чтобы ты надела эти драгоценности! Они тебе очень пойдут!
   -Ладно, уговорил.
   Гробуми удалился, а Фела с помощью служанок облачилась в предоставленный наряд. Платье оказалось ей впору: его фасон предусмотрительно давал возможность менять ширину талии за счет пояса. Что касается драгоценностей, то они поражали богатством, что было характерно для украшений гномов, и изяществом, что здесь встречалось гораздо реже, и, верно, подошли бы любой девушке. Такая же красавица с нежной шейкой, благородным лицом и стройной фигурой выглядела в них настоящей королевой. Гробуми был поражен. Он наговорил множество комплиментов и весь спектакль смотрел не на актеров-рабов, а на свою гостью. После спектакля их ждал великолепно сервированный ужин на террасе, с которой открывался вид на город. Солнце уже клонилось к закату и разлило красное золото в воздухе. Им были окрашены здания, деревья, курчавые облачка в небе; сам воздух приобрел красновато-золотистый оттенок.
   Фела пила дорогое вино, слушала негромкую музыку, льющуюся из глубины дворца, и наслаждалась вечером. Сам гном, кажется, опьянел - и не столько от вина, сколько от черноглазой красавицы.
   -Сегодня удивительный вечер, и он стал таким благодаря тебе, - сказал Предион. - Знаешь, я думаю, эти драгоценности созданы для тебя и достойны только тебя. Я дарю их тебе.
   Удивленная рофендила взглянула на гнома.
   -Предион, ты не можешь этого сделать. Это семейные реликвии, ими нельзя разбрасываться.
   -Я не разбрасываюсь. Я преподношу их самой прекрасной девушке на свете.
   Фела поднялась и подошла к зеркалу. Бриллианты искрились, весело подмигивали девушке. Рофендила знала, что украшения ей очень идут, и заранее переживала, что придется с ними расстаться. А тут - такой подарок. Внезапно девушка почувствовала, что ее глаза наполняются слезами.
   -Как ты можешь, Предион! Ты же знаешь, что я не могу их принять, зачем же дразнишь? - сказала она.
   -Фела, ты можешь их принять, и я прошу тебя это сделать, - удивленные складки прорезали лоб гнома. - Успокойся, не плачь!
   Но девушка качала головой и продолжала всхлипывать. 'Кажется, в этом городе я стала настоящей плаксой', - внутренне поражаясь сама своим бьющим через край эмоциям, думала она. У Гробуми был опыт общения с капризными девушками - у Регины часто менялось настроение - и он быстро утешил рофендилу.
   Вечер вновь вошел в свое русло. Завораживающая красота засыпающего города околдовала молодую парочку, казалось, в воздухе разлилась дурманящая голову нега. Предион развлекал рофендилу беседой, и вскоре Фела позабыла о своих слезах. Слушая гнома, она чувствовала, что он нравится ей все больше и больше.
   Настало время прощаться. Рофендила надела свой привычный костюм, опоясалась кинжалами и закинула за спину меч. Она отмела предложение остаться во дворце ('Я выделю тебе лучшую комнату, и никто не потревожит твой покой'), а также отказалась от провожатых и кареты.
   -Спасибо тебе, вечер был волшебным.
   -Правда? Тебе понравилось? - окрыленный Предион несмело обнял ее за талию. Чуть склонившись, вдохнул аромат белокурых волос.
   -Что ты делаешь? - она подняла смеющиеся и ласковые глаза.
   Он молчал, не зная, что сказать, лишь чувствуя, как перехватывает дыхание от этого взгляда, и боясь, что она вот-вот отпрянет. Но Фела оставалась все так же близко, ее лицо с полными, чувственными губами словно просило поцелуй. Не спеша, боясь спугнуть своенравную красавицу, он наклонился и коснулся ее губ. Чуть отстранился. И тут она сама потянулась к нему, и их губы слились в страстном поцелуе.
   Так странно и необычно - чувствовать жесткую бороду, колющую подбородок во время поцелуя. Рофендила никогда до этого не целовалась с бородатыми, она не любила и избегала даже усатых мужчин - и вот на тебе! А внутри все замирает, желая продлить это мгновение.
   -Мне пора, - тихо сказала она.
   -Ты уходишь? - ему не хотелось отпускать ее, и он продолжал удерживать ее руки.
   -Да. Спасибо еще раз за этот вечер.
  
  
   Быстрым шагом Фела прошла мимо каменных изваяний и вышла на улицу. Голова кружилась, ей хотелось петь, танцевать, она наслаждалась настоящим и чувствовала себя полностью счастливой.
   Пройдя мимо чугунной ограды, девушка завернула за угол. Одинокий гном стоял, прислонившись к толстому стволу дерева. Фела скользнула по нему взглядом, отметив про себя странный наряд - просторную рубаху и штаны. Прошла мимо - оборачиваться в птицу она предпочитала без свидетелей.
   Узкая тень скользнула впереди, преграждая дорогу. И тут же откуда-то сбоку обрушился страшный удар железной цепью. Цепь обвилась вокруг тела, захватив и руку, обжигая и в то же время не давая упасть, а с другой стороны уже летела другая. Пробуждение от сказки было страшным. Рофендила закричала, выхватывая невредимой рукой меч. Астойэ ударил по второй, подлетающей цепи, и звенья обмоталось вокруг него. Кто-то дернул, стремясь лишить рофендилу оружия, но это не удалось. Первая цепь заскользила по телу, удаляясь для нового удара и причиняя напоследок жгучую боль. Рофендила уже видела нападающих - их было четверо. Рослые, крепкие гномы. Фела двигалась быстрее нападавших, это позволило ей поменять позицию, и две цепи, схлестнувшись, лишь зачерпнули воздух.
   Четверо. Фела уже разглядела их всех - справа тот, что ударил первым, обладал квадратными плечами, длинным телом и несоразмерно короткими ногами. Сзади зашел долговязый, он раскручивал цепь, и она звенела в воздухе. А слева стояло двое. Один подтягивал к себе цепь, другой держал в руках обнаженный меч. Фела ударила стоявшего слева с цепью. Он не успел вытянуть себе цепь после того, как она освободила от нее Астойэ. Не успел перехватить цепь поудобнее. Мощный удар отрубил ему голову. Фела целилась повыше, поскольку под складками одежды угадывались кольчуги. В тот же миг ее вновь коснулась цепь, сильным ударом развернула, но не сумела в этот раз обвиться - девушка успела отступить. Трое одновременно пошли на нее; двое держали в одной руке цепь, а в другой длинный кинжал, третий ощетинился мечом. Стоявший у дерева гном начал делать пассы, и рофендила поняла - это колдун. Для нее сейчас время замедлилось, потекло медленно, как мед. И в этом было ее основное преимущество. Колдун - это хорошо, она ведь опять чуть было не забыла о магии. Боль захлестывала все тело, но силы оставались - и девушка поставила блок, отражая заклятие, посланное магом. А в следующий миг снесла огненным шаром нападающего с мечом, подошедшего ближе всех. С покалеченной руки рванул целый огненный вихрь - девушка впопыхах вложила в фаербол мощный заряд. Оставшиеся в живых попятились, никто не ожидал от нее столь мощного колдовства. Рофендила тут же атаковала обладателя квадратных плеч. Она не знала, сможет ли еще раз воспользоваться магией - для нее вихрь был слишком силен и поглотил весь или почти весь запас ее магии. Но не проверять же это теперь, особенно, когда нападавшие приняли ее за сильного мага?
   Квадратноплечий закрылся от меча воительницы кинжалом и вновь полоснул цепью. Он лучше всех владел этим оружием и именно его удары достались девушке. Она ушла от его атаки, чувствуя, как вспыхнул адской болью бок, двумя прыжками оказалась рядом с колдуном. Астойэ вошел ему в горло. Теперь оставалось лишь двое противников, двигавшихся со всем проворством, на какое способны были гномы. Прежде, чем воительница успела выдернуть меч, железная цепь вновь обвилась вокруг ее стройного тела. Какой удар она пропустила - второй, третий? В голове уже не было мыслей, лишь дикая, нестерпимая боль. Фела упала, они рванулись к ней, взмахивая цепями. Воительница покатилась по земле, а цепи со звоном впивались в камни мостовой там, где она только что находилась. Потом она поднялась на ноги. Одна рука не действовала, поэтому она не могла воспользоваться дротиками или кинжалами. Зато оставался Астойэ. Она раскрутила его так, что он пропал из виду. Удар цепью - и железные звенья вдруг с жалобным звоном полетели в сторону, перерубленные мечом. Противник бросил в нее кинжал, но девушка уклонилась. Вторая цепь обмотала меч, Фела шагнула вперед, прямо к гному, сжимавшему ее в руках, и ударила головой в подбородок. Потом, не обращая внимая на боль в боку, нанесла удар ногой в промежность. Он отступил, согнувшись; меч освободился. Рофендила рубанула по крепкой шее. Потом обернулась к последнему противнику - квардатноплечему. Один на один ему не удалось справиться с воительницей. Лишенный кинжала - его личный нож улетел, а у поверженного товарища он хотел взять, однако не успел - с обрубком цепи квадратноплечий не смог устоять против воительницы. Коротким ударом подрубив ему колени, она приставила меч к горлу.
   -Кто вы такие? Что вам нужно от меня?
   -Ты колдунья. Нам велено было доставить тебя в храм Воргуса.
   -Колдунья?!
   -Да. Ты околдовала молодого Гробуми.
   -Вот как... - протянула рофендила. - А кто велел доставить меня в храм?
   -Жрецы и велели.
   -Жрецы бога Воргуса? - уточнила на всякий случай Фела.
   -Да.
   -А что они собирались со мной сделать?
   -Изуродовать и потом убить, скорей всего.
   Фела громко выдохнула. Бок по-прежнему дико болел, перед глазами вдруг появились пятна, все вокруг поплыло.
   - Я ответил на твои вопросы. Ты отпустишь меня? - казалось, голос гнома донесся откуда-то издалека.
   -Отпущу. Передай жрецам, что им не удастся меня схватить. И что я не хочу иметь никакого дела с Гробуми. Я не околдовывала его.
   -Они все равно тебя найдут. Тебе не скрыться.
   -Передай мои слова.
   Она развернулась и ушла, стараясь шагать твердо. И как только ее скрыл поворот, перешла на бег - неровный, прихрамывающий. Лететь теперь она не могла.
  
  
  Глава 9
   Равен проснулся посреди ночи в плохом настроении. Что-то дурное случилось вчера, а что - он не помнил. Голова болела - и зачем он столько пил? Право, даже после разговора с рофендилой, когда он хотел напиться до беспамятства, на следующее утро чувствовал себя свежо и бодро - а тут на тебе. А жрец все развлекал беседой, не давая уйти. Жрец. Гном в свободной рубашке и широких штанах. Он подсел к молодому человеку сразу, как только ушла Регина - ее кто-то позвал смотреть закат. Жрец расспрашивал о Феле Мерите. Вначале Равен удивлялся, откуда тот знает, что они знакомы, потом он удивился вопросу: "Скажи, она околдовала тебя?" Священник смотрел серьезно, лицо выражало участие. "Зачем тебе это?" - спросил Корелонец. Гном лишь улыбнулся и взялся за бутыль с вином. А после пары бокалов вина захотелось рассказать все, что связывало с жестокой красавицей, хотелось пожаловаться на тяжелую судьбу.
   -Она колдунья? - снова спросил жрец.
   -Ее лучше обходить стороной. Она может погубить, - отвечал чуть заплетающимся голосом Равен.
   Жрец оживился, на лицо скользнула улыбка.
   -Значит, колдунья. Хорошо, спасибо тебе, дорин.
   Зачем он сказал это? Корелонец повалился на подушку. А может, ничего и не было, а это ему лишь причудилось?
  
   ...Темные, сырые стены, выложенные блестящим от влажности кирпичом. Тусклое освещение, из-за которого комната терялась во мраке - горела лишь пара свечей, стоявших на длинном столе. За ним сидели два гнома с серьезными и сумрачными лицами. Они встали навстречу Корелонцу.
   -Мы хотим поблагодарить тебя. Смотри!
   Комната качнулась, и одна из стен уплыла куда-то, растворилась во тьме. За ней оказалась еще одна комната, даже скорее подвал. Ржавые орудия пыток валялись на полу, посередине стоял столб, обхваченный наверху железными кольцами. Освещала комнату только ярко полыхающая жаровня в углу. Корелонец чувствовал, как на лбу выступает холодный пот. Он узнал этот подвал. Когда-то он был прикован к столбу посередине камеры.
   И сейчас в цепях, закрепленных наверху в железных обручах, кто-то был закован. Странная мысль посетила Корелонца - ему подумалось, что это он, он в прошлом, и сейчас смотрит на себя из будущего. Молодой человек напряг зрение, стараясь рассмотреть закованного узника. Но тот стоял по другую сторону столба. Корелонец шагнул вперед. Узник качнулся в другую сторону, и тяжелые цепи зазвенели. Испытывая ужас и жгучее любопытство, юноша повторил попытку и вновь безрезультатно. Лишь светлые волосы блеснули в темноте. "Неужели это и вправду я?" - думал Корелонец, Волосы такой же длины, как у него, неровно обрезанные, спутавшиеся, слипшиеся местами из-за крови, закрывали не только затылок, но и полностью скрывали лицо.
   -Стой, я хочу увидеть тебя! - крикнул Корелонец.
   Гномы схватили узника, заставили его выпрямиться и развернули лицом к человеку. Корелонец увидел, что тот невысок и худощав. Тонкая шея могла принадлежать только подростку... или женщине. Юноша хотел протянуть руку, чтобы убрать волосы с лица узника, но руки не повиновались ему.
   -Открой лицо, - сказал он.
   Узник оставался неподвижен, и тогда один из гномов широкой пятерней прошелся по его лицу, открывая его. Тонкая, нежная кожа, пересеченная кровавыми полосами. Алые губы, рассеченные и распухшие. Обезображенное лицо, когда-то бывшее нежным и красивым. Черные пустые глазницы, смотревшие прямо на Корелонца.
   Юноша дернулся, и второй гном взял его за плечо.
   -Не бойся, ты скоро освободишься, - сказал он.
   Корелонец отступил назад и закричал. Холодный пот заливал ему лицо...
  
   Кто-то тряс Корелонца за плечо. Он открыл глаза, резко сел на кровати.
   -Что с тобой, господин? Ты кричал во сне, - говорил Неруджен, глядя с тревогой на своего хозяина.
   -Ничего... - Пробормотал тот. - Ничего, это просто дурной сон.
   -А, видать, выпил вчера лишнего.
   -Верно. Который час?
   -Солнце-то уже высоко, близится к полудню. Открыть занавески?
   -Да. Здесь слишком темно. И душно.
   Быстро собравшись, Равен отправился в гостиницу, где остановились компаньоны. Никого из них не было, Миэлена на вопросы отвечала, что ушли уже давно, каждый сам по себе. Корелонец прождал несколько часов, но Фела не появилась. Зато явился слуга с посланием от Регины, в котором девушка сетовала на то, что Равен пропустил утреннюю охоту. "Непременно ожидаю тебя к обеду. Обязательно приходи", - заканчивала письмо Регина. Сначала Корелонец думал отказаться, но неожиданная мысль пришла ему в голову. Возможно, за обедом будут жрецы и удастся что-нибудь выяснить. Юноша пообещал через слугу появиться на обеде. Затем, приложив некоторые усилия, он раздобыл в гостинице письменные принадлежности и написал послание рофендиле. В нем значилось: "Фела, нам нужно поговорить как можно быстрее. Тебе угрожает опасность. Твой Корелонец". Оставив Неруджена с посланием караулить рофендилу, Равен ушел.
   Обед у мэра, как выяснилось, проходил в тесном домашнем кругу: Регина, ее отец, двое братьев (старший, до этого присутствовавший на всех мероприятиях, не явился), Никара и пара друзей семейства. Равен ничего не разузнал, зато провел время в приятной беседе. Уже затемно появился Неруджен.
   -Ну, - спросил Корелонец, выходя к слуге. - Ты видел Фелу? У тебя есть ответ?
   -Да, видел, господин, тока она ничего не написала.
   -А на словах - передавала что-нибудь?
   -Ах, нет, господин Равен. Она даже не прочитала твое письмо. Сунула его в карман и все.
   -Как же так! Надо скорей ехать к ней!
   -Ее уже нету дома, я видел, как она уходила.
   -Вот как, - протянул Корелонец. - А что она говорила? Передай весь разговор.
   -Ну, она удивилась, когда я сказал, что я твой слуга. Поинтересовалась - хороший ли господин. Потом...
   -Что потом?
   -Я попросил ответ на письмо, а она и говорит: не будет никаких ответов. И пусть твой господин больше не присылает никаких писем.
   -Она это сказала, даже не читая мое письмо? - воскликнул Равен.
   -Да, господин.
   -Вот как, - вновь протянул Равен. Глаза его сузились, приняв недоброе выражение. " Что ж я, как дурак, бегаю из-за ее неприятностей, - подумал он. - Может, и впрямь -освобожусь, если... Нет, нет и нет! Но может, я преувеличил опасность? Это всего лишь дурной сон и непонятный разговор".
   При свете дня ночные кошмары казались глупой выдумкой. Корелонец вернулся к обществу и, выждав некоторую паузу, спросил Регину о жрецах бога Воргуса.
   -О-о, они занимаются многими добрыми делами. Воспитывают сирот, ухаживают за больными, открывают школы для детей. Жестокие? Я не слыхала ни об одном жестоком их поступке. И кровавые жертвы они не приносят.
   Корелонец успокоился. При встрече он попросил Греда предупредить Фелу о возможной опасности, однако вышло это неубедительно. Рассказав все Греду, молодой человек понял, что кроме дурного сна и короткого разговора, который странным образом уже почти стерся в памяти, ничего существенного и не знал.
   Забыв обо всех тревогах, Корелонец продолжал вращаться в кругу знати. Он быстро влился в ряды местной богатой молодежи. Каждый день он проводил с Региной и свитой молодых гномов, окружавшей девушку. Регина распоряжалась всеми легко и уверенно, в убеждении, что все вокруг только мечтают о том, чтобы ей услужить. Иной раз, когда Корелонцу доставалась почетная обязанность подержать перчатки красавицы или принести ее мяч, укатившийся в заросли колючек, он усмехался про себя: вот, был игрушкой одной блондинки, а теперь попал в услужение к другой. Однако он с удовольствием общался с дочерью мэра. Для него это был способ убить время до отъезда каравана, но знал об этом только он. Регина не расспрашивала молодого человека о его планах на будущее. Она вообще предпочитала, чтобы разговор шел только о ней, и сразу теряла интерес к беседе, когда начинали обсуждать кого-либо еще. За молодой парочкой частенько наблюдал мэр. Поведение Героя ставило в тупик старшего Гробуми. Ведь всему городу известно, что мэр пообещал выдать дочь за того, кто убьет чудовище. И несомненно Равен, как и многие ратники до него, решился на этот подвиг в надежде получить обещанную награду. Почему же он до сих пор не заговорил о своих чувствах? Нет, с Равеном следовало поговорить, и открыто спросить о его намерениях. Вначале гном откладывал этот разговор, потом как-то собрался, однако в тот день юноша против обыкновения не появился в их доме.
  
   Фела так и не откликнулась на письмо Корелонца. Он этому не удивился. Вскоре тревоги ушли прочь и забылись, он часто думал о рофендиле, но без тени беспокойства. Спустя пару дней встретив Греда, Корелонец по обыкновению спросил, как поживает Фела. "Не знаю, приятель, полагаю, замечательно". "Как же так - не знаешь? Вы не видитесь?" "Представь себе, нет. Она вечно где-то пропадает". "Что же - она просто так пропала, и ты не знаешь, где она и что с ней?" - Корелонец вдруг вспомнил свои прежние страхи. "Ну, я знаю, что она съехала с гостиницы". "Почему?" "Приятель, хватит расспрашивать. У тебя новая девчонка появилась, что же - Фела не может кого другого встретить?" "У меня нет новой девчонки", - сквозь зубы процедил Равен, вмиг охваченный ревностью. - "А с чего ты взял, что у Фелы кто-то есть?" Гред тоже разозлился от столь пристрастного допроса. "А как ты сам кумекаешь, ежели девчонка вдруг съезжает, да еще посреди ночью мне это сообщает? Она даже ко мне в спальню ворвалась, когда я спал - так поспешала. Спросила, когда теперь Барвароха обещает выступить и говорит - ну, ты раньше этого срока меня не жди, не появлюсь". Равен смотрел на охотника, и разные домыслы один за другим мелькали в его голове. "А с чего ты взял, что она переехала к кому-то?" "Думаю, и все тут! А ты лучше о своей девчушке думай!" "Да нет у меня никакой девчушки!" "А вот это зря. Ты б лучше на нее переключился" "Ты о ком, о Регине? Гред, мы ведь скоро уезжаем!" "Знаешь, коли она тебе по сердцу, так и не ехал бы никуда. Бьюсь об заклад, посватаешься - не откажет. Наверняка ей охота в мужья человека, а не этих бородачей. А ты еще у нас и пригож, и молод, и богат..." "Гред, не бывать этому!" "Да забудь ты о Феле, с ней всяко ничего не выйдет!" "С чего ты взял, что дело в ней?" "В чем же тогда?" "А ты глянь". Равен закатал рукав рубашки, обнажая руку. На ней от запястья до локтя протянулась тонкая царапина, наполовину зажившая. Обычная царапина, если не знать, что она не заживала уже долгие месяцы. "Да-а, ты смотри, - протянул Гред. - Ведь на вид пустяк, а по сути - хуже самых страшных болезней". "Понял теперь?" - с горькой усмешкой спросил Равен. - "Я не хочу губить эту девочку - зачем ей в молодые годы становиться вдовой?". "Эх, знали бы мы, как тебя избавить..." "Способ один", - перебил Равен. -"Надо найти другого, кто возьмет на себя это проклятье. Но где ж его взять?.. И потом, я и искать не буду. Это моя кара. Хоть я хотел бы избавиться от Кинжала, но не такой ценой". Гред смущенно крякнул. "Ну, может, потом как и разрешится..."
   Уже вернувшись в свой трактир, Гред заглянул в комнату Фелы. На дощатом столике в простом глиняном кувшине стоял роскошный букет цветов, перевитый золотой ленточкой. Этот букет появился вчера утром. В первый раз увидев его, Гред подумал: "Вот ведь вертихвостка! С одним закрутила, а другие букеты таскают!" Теперь же, глядя на печально поникшие цветы и белоснежные лепестки, рассыпавшиеся по столу (уборкой Миэлена особо себя не утруждала), северянин почувствовал легкое беспокойство. У Фелы, вроде как, был лишь один поклонник, он-то и преподносил цветы. Что же, она сейчас не с ним? Может, стряслось чего? Той ночью она выглядела взволнованной, и это волнение Гред первоначально отнес к сердечным переживаниям. Теперь же, глядя на поникшие цветы, он задавался вопросом, как же на самом деле обстояли дела. "Ладно, - выходя из комнаты, подумал он. - Завтра Фела уже покажется, тогда и спрошу".
  
   В глубине тенистого сада стоял каменный стол и такая же каменная скамья. Рассеянная полутень от раскидистых деревьев укрывала этот уголок от дневного зноя. Здесь было тихо и спокойно; лишь птицы пели в густых кронах, не замолкая даже днем в самое пекло. Однако собравшиеся возле стола гномы не выглядели умиротворенными. Один, старец с длинной седой бородой, ударил тяжелым кулаком по столу.
   -Как все погибли?! А Сэрдоин?
   -Он тоже, мой господин, - отвечал мускулистый гном с широкими плечами.
   Он стоял в некотором отдалении, понурив голову, под охраной двух стражников.
   -Он же маг!
   -Она тоже владеет магией.
   -А ты?! Почему тогда ты остался в живых?
   -Я был последним. Она отпустила меня.
   -Тебе очень повезло, - перекошенное лицо старика свидетельствовало о том, что эти слова не соответствуют действительности. - Почему она тебя пощадила?
   -Она хотела, чтобы я передал ее слова. Она утверждает, что не колдунья.
   Старец издал такой грозный рык, что воин, все так же не осмеливавшийся поднять головы, поспешил опуститься на одно колено.
   -Трое моих лучших воинов и маг. Эта девчонка не могла справиться с вами в одиночку!
   -Она рофендила, - философски изрек сидевший поодаль прямо на земле курчавый парень, худосочный, с тонким кожаным ошейником, указывавшим на его положение. Однако чувствовал себя раб крайне вольготно.
   -И что?
   -Мы не знаем ничего о рофендилах.
   -Значит, надо узнать! Ну, Годруон, что теперь будем делать?
   -Не знаю, мой господин.
   -Не знаешь?! На хрена мне советник, который ничего не знает! Так, - седовласый жрец повернулся к воину. - Этого труса как следует выпороть. Сейчас же! И созовите всех, пусть будет назидание. А потом отправьте его на рудники.
   -Мой господин, он свободнорожденный, мы не можем сослать его на рудник, - вмешался курчавый.
   -Разве?.. Тогда пусть очищает выгребные ямы. Там ему самое место. Уведите его!
   Стражники заломили руки гному, вчера еще считавшемуся одним из лучших воинов храма, а сегодня опозоренному и разжалованному в золотари. Старик проводил взглядом удалявшуюся троицу. Потом протянул руку к рабу.
   -Дай мне письмо. Прочту еще раз.
   Парень подал кожаный свиток, на котором несмываемыми чернилами было начертано послание. Его жрецы получили всего три дня назад, и доставил его голубь. Почтовый, из специально выведенной породы, отличавшейся выносливостью и быстротой полета. Добавляя таким посланникам немного магии, указывавшей дорогу, многие волшебники получали великолепных гонцов. Старик развернул письмо.
  
   Шлю нижайший поклон последователям истиной веры и хочу предупредить об опасности. В город Галагахел прибыла некая Фела Мерите. Эта девица относится к расе рофендил и видом похожа на эльфийку, но способна превращаться в огромную птицу в мгновение ока. Список ее деяний очень длинен: она убила садлского короля, свергла с престола королеву Корелона, и устроила разрушительный пожар в ставшем мне уже родным городе Юнор-Ю. Самое же ужасное состоит в том, что эта девица имеет русалочьи корни. Она наполовину русалка! Братья мои, вы знаете, насколько разрушительны чары русалок. Они околдовывают и губят мужчин, и в этом Мерите преуспела как никто другой. Сейчас эта девица путешествует в обществе некоего Равена, ставшего также жертвой ее чар. Я сталкивался с Мерите и знаю, что она может быть очень и очень опасна. В вашем городе она уже нашла себе жертву - это старший сын мэра Гробуми. Обычно я прошу о милосердии даже к самым жестоким преступникам, но в этом случае прошу вас остановить ее любой ценой, не останавливаясь ни перед чем. В надежде быть услышанным своими братьями по вере друид Бремодор.
  
   -Здесь написано, что она очень опасна, - сказал он.
   -Да, мой господин. Но говорится лишь о ее русалочьих чарах. Кто ж знал, что есть и другая угроза?
   - Хватит сетовать. Говори, что делать.
   -Мой господин, ты наверняка знаешь все и без меня.
   -Нужно отыскать эту мерзавку. Как думаешь, она еще в городе?
   -Полагаю, что да, мой господин. Прикажешь начать поиски?
   -А ты хочешь помедлить?!..
   -Нет, мой господин. Сейчас распоряжусь. Это все приказания?
   -Да. У тебя есть что-то еще на уме?
   -Думаю, неплохо бы навести справки о рофендилах. Наверняка Догруин знает о них что-нибудь.
   -Догруин? Он не выходит из своей башни уже десять лет!
   -Но за свои триста прожитых лет он узнал немало тайн и скопил множество знаний. Я думаю, стоило бы проведать его.
   -Что ж, Годруон, я этим займусь. А ты ступай, распорядись о поиске.
  
   Последняя встреча, а главное, прощание, привели Предиона Гробуми в состояние эйфории. Утром он первым же делом послал огромную корзину цветов рофендиле. День пролетел легко и незаметно, но к вечеру гном удивился, почему рофендила не дает о себе знать. Он послал слугу выяснить, где Фела. Тот явился с известием, что юная дева весь день не появлялась в гостинице и никто не знает, где она.
   Вот тогда-то Гробуми заволновался. Он не понимал, куда могла пропасть рофендила. Она говорила, что уйдет, но не так же - не попрощавшись, неожиданно исчезнуть? Встревоженный гном подождал еще немного, а затем разослал повсюду слуг, наказав им во чтобы то ни стало отыскать рофендилу. К вечеру второго дня он уже не мог думать ни о чем другом, и с тревогой ждал сообщений от слуг.
   -А что ты хотел, господин? - говорил его камердинер, не разделявший волнений господина. - Она ведь наемница, а у них все меняется очень быстро. Вчера здесь, завтра там...Небось уже далеко ускакала за эти пару дней... Лучше бы проверил, не исчезло ли что из дворца.
   -Что ты такое говоришь! Она не могла ничего взять!
   -Да кто ж ее знает, - скептически качал седой головой камердинер.
   Пожав плечами, Гробуми взял шкатулку с украшениями. Открыв ее, он ахнул: драгоценностей матери, которые он давал рофендиле, в шкатулке не было.
   Взбешенный вельможа крушил все, что попадалось под руку, и некоторые залы уже напоминали побоище, когда очередной слуга вернулся с известием, что отыскал беглянку. Гробуми, прихватив троих телохранителей, ринулся по указанному адресу.
  
   Небольшой переулок Тенторит отличался от обычных улиц города: на нем встречались деревянные дома. Один такой домишка, сложенный из потемневших от времени бревен, притулился на самом краю скалистого берега быстрой речки. Рядом деревья клонились над небольшим обрывом, а со стороны, обратной от речушки, угадывался сильно запущенный сад с разросшимися кустами. Дом служил прибежищем для пастухов-яров, и кроме них редко кто удостаивал его визитом.
   Однако на втором, и последнем этаже имелась более-менее приличная комната, и именно сюда привел слуга Предиона Гробуми.
   Гном постучал в дверь, но на стук никто не отозвался. Гробуми постучал сильнее.
   -Фела, я знаю что ты там, открывай быстрее!
   Мертвая тишина за дверью. Пару раз повторив свои попытки, Гробуми толкнул дверь. Скрипнув, она широко раскрылась. Он вошел, щуря глаза в царившем здесь полумраке.
   -Эй, кто-нибудь, зажгите свет.
   Один из телохранителей, щелкнув огнивом, зажег стоявшую на подоконнике свечу. А Гробуми уже разглядел, что кто-то сидит на кровати. Вспыхнувший огонек свечи подтвердил его догадку, выхватив замерцавшие искорки бриллиантов в волосах сидевшего.
   -Предион, это ты? Как ты нашел меня? - улыбнулась Фела.
   Она куталась в тонкое одеяло. Видно было, что это не единственное ее одеяние, и она полностью одета в мужскую одежду. Перед ней стоял стол, на котором лежали обнаженный меч и несколько дротиков.
   -Нашел. А почему ты исчезла?
   -Извини, Предион, так получилось, - выражение лица гнома согнало с ее губ улыбку, воительница вглядывалась в вошедших с напряженным вниманием.
   -А что драгоценности прихватила с собой - тоже получилось? - выпалил он.
   -Какие драгоценности? - она подняла брови.
   Он впился в нее недобрым взглядом.
   -Драгоценности моей матери. Не понимаю, зачем ты так. Я предлагал их тебе, ты отказалась. А потом исчезла ты - и они вместе с тобой.
   -Они точно пропали? - Рофендила бросила взгляд в сторону, и гном, проследив его направление, увидел там вещевую сумку.
   -Да. И тебе придется их отдать.
   Фела почувствовала, как по телу пробегает дрожь. Сказывалось напряжение последних дней. Да и чувствовала себя она не ахти как, и два дня почти не вставала.
   -Я не брала драгоценности.
   Голос прозвучал слабо и неуверенно. Фела вдруг подумала, что ее могли подставить. Мысль достаточно нелепая, учитывая то, что времени для этого было совсем немного, но в тот миг рофендилу вдруг охватила паника. А если драгоценности в сумке? Пока она возвращалась домой, их выкрали у Гробуми и подкинули в ее вещи. А она не перебирала вещевой мешок и не знает наверняка. Гном заметил неуверенность девушки, оглянулся на свиту, легким жестом показал на сумку. Один охранник шагнул вперед. Рофендила прикусила губу, встала. Никто не посмеет рыться в ее вещах.
   -Гробуми, ты знаешь, как я дерусь, - сказала она. - Остановись, или они умрут.
   -Если ты прольешь кровь, то не выйдешь живой из этого города, - процедил он.
   Охранник медленно подошел к мешку, не отрывая взгляда от рофендилы. Она выпрямилась, расправляя плечи и судорожно сжимая одеяло, под которым скрывала перевязанную руку.
   -Ты не посмеешь, Гробуми.
   Телохранитель оглянулся на вельможу. А тот, сжав зубы, смотрел на рофендилу. Он видел бледную девушку с медленно разгоравшимся огнем в глазах, кутавшуюся в одеяло, да плохо обставленную убогую комнатушку. А Феле казалось, что она уже видит кровь, пропитавшую пол этой комнаты, и темно-красные пятна, забрызгавшие стены. 'Та-ак, - думала она. - Они бросятся одновременно, а здесь не развернуться. И лишь одна рука действует. Ладно. Этого выскочку, посягнувшего на мой гардероб, я сниму огненным шаром. Авось растеряются на мгновение. Потом дротиком уберу второго. Останется лишь двое... Тысяча смерчей, Предион. Не знала, что придется сразиться с тобой... И не хотела этого'. Она не знала, что за дверью ожидает еще один гном - слуга. Впрочем, его присутствие вряд ли что-либо изменило бы. А Предион никогда так и не узнал, насколько близок был к смерти. Но, глядя в гордое лицо девушки, он не осмелился унизить ее. Взгляд, брошенный рофендилой на сумку, утвердил его в мысли, что драгоценности там. И он уже встречал в своей жизни женщин сомнительного поведения с замашками королев. Поэтому исполненные внутреннего достоинства манеры рофендилы не убедили его в правдивости ее слов. И все же он сдался:
   -Хорошо, я сказал, что подарю их тебе, значит, так тому и быть! Но зачем нужен был тот спектакль? Ты думала, я шучу и потом отберу их у тебя? Что, так лучше? Эта кража разрушила все, что было между нами! И ты для меня теперь лишь воровка!
   Телохранитель отступил от сумки, Фела перевела дух. Будь она в другом состоянии и скажи ей такие слова кто другой, схватка все равно бы состоялась. Но сейчас рофендила лишь молчала, не желая оправдываться или усугублять ситуацию.
   -Зачем ты это сделала?! Ты уничтожила все, что было прекрасного между нами! Разрушила нашу сказку!
   Ее губы скривились, рофендила не выдержала:
   -Что, больно, бедняжка?
   -Вот, если тебе нужно, возьми еще, - взорвался гном. Кошель шмякнулся на пол у ног девушки. Девушка застыла. Не так давно она в ответ швырнула кошель в лицо, а сейчас боялась пошевелиться, чтобы не выдать свою боль и ранения. Гробуми круто развернулся и вышел. За ним последовала охрана. Когда гном вышел на улицу, перед ним упал его кошелек.
   Предион спешивался с мула возле крыльца своего особняка и вдруг увидел пожилого камердинера, спешившего к нему со всех ног.
   -Мы нашли их, господин Предион! - выпалил он.
   -Нашли драгоценности?!Где?
   -Пойдем, господин.
   Гробуми взлетел по ступеням крыльца, за ним, пыхтя и прихрамывая, спешил камердинер. В комнатах толпились слуги, переминаясь с ноги на ногу. Вельможе подали поднос, на котором сверкали драгоценности. Рядом с ними лежала холщовая тряпка, в которую, видимо, их заворачивал вор. Поодаль с заломленными руками стояли парень и девушка из числа челяди. Гробуми взглянул на них и вспомнил: именно эта рабыня прислуживала рофендиле в тот вечер, когда Фела надевала драгоценности.
   -Сначала они их припрятали, а потом, когда я начал проверять комнаты рабов, попытались сбежать с ними, - пояснил камердинер.
   -Оба? - тяжело дыша, спросил Гробуми.
   -Да, господин. Они, видать, миловались потихоньку, а тут решили удрать и свободными заделаться.
   --Ах ты сволочь! - Гробуми бросился к парню, ударил его кулаком в лицо, разбив до крови.
   -Не клеймленные, видимо? - проговорил гном. - Ну, это поправимо. Поставить им клеймо на лоб, как и полагается ворам. А потом на рынок - и продать. Поодиночке.
   Двух незадачливых воришек увели, остальные слуги тоже разошлись. Остался только камердинер и сам Гробуми. Опустившись в кресло, гном вертел в руках украшения.
   -Вот скажи мне, если она не брала драгоценности, то почему сбежала? От кого?
   -Тебе стоило это узнать у нее, - отвечал камердинер с фамильярностью, доставшейся ему за годы службы у гнома. - А правда, что сбежала? Может, ей там удобнее, и все.
   -Не-ет. Наверняка прячется - но от кого? О боги, когда мы пришли, она была в постели. Она ранена, вот оно что!
   -Господин, не выдумывай, чего нет. Дел нету, вот и валялась, бока належивала.
   -Заткнись, Куварион, не смей так говорить.
   Гробуми встал, протянул драгоценности камердинеру.
   -Убери их. Я скоро вернусь.
  
   После нападения рофендила вернулась в гостиницу поздно ночью. Идти пешком гораздо дольше, чем лететь, а тело и рука страшно болели. Лечь бы, отоспаться. Фела верила, что все быстро пройдет, может, за день, максимум - за два. Однако оставаться в гостинице, где они жили с Гредом, было опасно - кто знает, каким бы настало пробуждение? Возможно, жрецы выяснили, где она остановилась. И Фела разбудила Греда, в двух словах объяснила ему, что ее не будет в ближайшие пару дней. Ее буквально шатало, когда она разговаривала с охотником, но он спросонок этого не заметил. Быстро собравшись, рофендила ушла искать убежище. Больше всего ей хотелось покинуть город, но для этого нужно было или миновать ворота, охраняемые стражей, или перелететь через крепостную стену, что она сейчас не могла. Обратиться за помощью к Равену не пришло ей в голову; что касается Гробуми, она не знала, как он воспримет обвинения жрецов.
   Фела до утра бродила по городу, и лишь на рассвете наткнулась на улицу Тенторит. Пастухи, уже спешившие к своим стадам, с некоторым удивлением смотрели на закутанную в плащ фигуру. Здесь девушка и нашла убежище. Не ахти какое - неподалеку находились загоны, куда пастухи загоняли скот, пригнанный в город. Запах вокруг стоял соответствующий. И все же эта улица была на самой окраине, и окна, выходившие на реку, могли стать замечательным путем отступления при необходимости. Правда, лишь тогда, когда рофендила сможет вновь летать. Но девушка верила, что на выздоровление уйдет немного времени. А пока действовать больной рукой она не могла, бок ныл - возможно, треснуло ребро. Рофендила заваривала травы, запасенные в карре, но за день самочувствие улучшилось ненамного. Да и на второй день она еще лежала в постели, борясь с головокружением, от которого стены комнаты то надвигались чуть ли не вплотную, то отползали куда-то вдаль.
   Визит Гробуми дал понять рофендиле, что ее убежище ненадежно. Возможно, следом за гномом сюда наведаются и воины горного бога. Рофендила собралась быстро. Больше всего времени ушло на перетряхивание сумки, чтобы убедиться, что чужих драгоценностей в ней нет. Спустившись вниз, Фела как раз рассчитывалась с хозяйкой дома за постой, когда вновь появился Гробуми.
   Девушка уже завязывала кошелек. Одной рукой - вторая висела на перевязи под плащом. Фела нервно оглянулась, услышав скрип двери. Лицезрение Гробуми, вновь явившегося с тремя вооруженными до зубов гномами, не добавило ей спокойствия и хорошего настроения.
   -Драгоценности нашлись, - выпалил с порога он.
   -Нашлись? Тогда что тебе здесь нужно? - холодно проронила она.
   -Извиниться. Я напрасно обвинял тебя. Мне жаль, что так получилось. И еще я хочу знать - почему ты внезапно пропала? Что случилось?
   Рофендила уже убрала кошель и закинула сумку за спину, по-прежнему действуя одной рукой и в то же время стараясь, чтобы это выглядело естественно. Потом она не спеша двинулась к дверям.
   -Я ведь говорила, что ненадолго здесь и в любой момент могу уехать.
   -Да, но так - не попрощавшись, даже не намекнув, что уже уезжаешь... К тому же ты осталась здесь, в городе. От кого ты скрываешься?
   -Это мое дело, Гробуми. Дай пройти, я тороплюсь.
   Гном и трое его телохранителей толпились у выхода.
   -Сначала ответь мне, - Гробуми прислонился к двери, мешая выйти девушке.
   -Послушай, я не хочу впутывать тебя в свои личные дела, - сказала рофендила. - И я в самом деле тороплюсь.
   -Ты не можешь так уйти.
   -Освободи дорогу.
   Под пристальным взглядом рофендилы гном чуть посторонился, и этого хватило, чтобы девушка выскользнула наружу. Однако она тут же шагнула назад.
   -Это твои гномы?
   -Ты о чем? - Предион вышел на улицу и увидел в конце переулка с десяток вооруженных гномов. - Нет, эти воины принадлежат храму бога Воргуса.
   Он нахмурился, вглядываясь в медленно приближающийся отряд. Рядом лязгнуло оружие - телохранители на всякий случай проверили, как выходят мечи из ножен.
   Фела кивнула, не испытывая особого удивления. Повернулась в противоположную сторону от отряда, сделала пару шагов и замерла. В другом конце переулка было спокойно. Слишком спокойно, как будто все замерло в ожидании. Зоркие глаза рофендилы заметили уголок тени, не повторявшей контуры куста, уловили метания крошечного солнечного зайчика - возможно, от какой-нибудь металлической бляхи. В нерешительности Фела приостановилась.
   -Значит, ты поссорилась с жрецами Воргуса? - спросил Гробуми.
   -Ты крайне догадлив. А ты в каких с ними отношениях?
   -Я могу защитить тебя, - гном решительно подошел к Феле, взял ее за руку. - Они не посмеют тронуть тебя, пока ты со мной.
   И впрямь, воины храма остановились, делая вид, что вышли на вечернюю прогулку и уделяя все внимание архитектурным изыскам деревянного дома, несколько напоминавшего древнюю развалюху, рядом с которым находились.
   -Ты не знаешь, из-за чего они на меня ополчились, - глядя в глаза гному, сказала девушка.
   -Зато я теперь знаю, что могу верить твоим словам. - Вельможа махнул рукой, и один из телохранителей подвел ему мула. Гробуми взял на руки Фелу. Легко, как пушинку, хотя был ненамного выше нее. - Никогда не держал на руках вооруженных девушек. Фела, этот меч, по-моему, только мешает. Наверняка он давит тебе на спину?
   -Сейчас - да.
   -Вот, а мне из-за него тебя на Нори не посадить. Знаешь, а ты тяжеленькая... Или это все оружие, которым ты обвесилась? Фела, ну зачем столько кинжалов-то?
   Болтая без умолку, гном усадил-таки Фелу на своего мула, сам взобрался в седло и поехал прямо на отряд, поскольку в той стороне находился единственный выход с переулка - в противоположной стороне был лишь узкий проход между домами, ведущий на пустырь. Один из телохранителей ехал впереди вельможи, остальные позади него. Рофендила чувствовала их напряжение так же, как ощущала скользящие, царапающие взгляды воинов храма. А Гробуми говорил не замолкая.
   -Что с твоей рукой? Фела, почему ты не сказала, что она повреждена?
   -Сам-то как думаешь? - Фыркнула в ответ девушка.
   -Ну, думаю, тебе следовало сразу сказать, что ты ранена и как это произошло. Я только сейчас заметил, какая ты бледная. Тебе лекаря нужно было позвать, а не так отлеживаться. Вот как можно такой глупенькой быть?.. Фела, как они смотрят на нас, видишь? А вон главный, у него кольцо на пальце - железное, с гранитом. Да, все высшие жрецы бога Воргуса носят кольца с обычным гранитом. Ба, да я знаю этого хлыща! Все, Фела, теперь точно обойдется. Я встречал его у отца несколько раз. Вон, он тоже меня узнал, пожалуй, даже раньше, чем я. Смотри, они потихоньку уходят. Да-да, ребятки, давайте-ка убирайтесь с дороги. Как думаешь, им и в самом деле что-то в том дворе понадобилось? Ась?.. Ладно, все, проехали их. Теперь можно и на галоп перейти. Фела, ты выдержишь, если мы ускорим темп? Здесь до дворца далековато, стоило бы поторопиться.
   -Все нормально, Гробуми, я выдержу.
   -Предион, малышка, для тебя я Предион.
   Фела кивнула. Она чувствовала тепло, исходящее от гнома, его болтовня успокаивающе действовала на нее, и ей хотелось расслабиться, закрыть глаза и забыться.
  
   Огромную спальню с широченным ложем с балдахином у изголовья заливало утреннее солнце. Среди множества кружевных подушек странно смотрелся меч с рукоятью, украшенной голубыми камнями. Фела не пожелала расстаться с Астойэ, доверив остальное свое снаряжение шкафу, специально водруженному по такому случаю в спальню. Обычно же меблировку здесь дополняли, помимо ложа, туалетный столик с огромным зеркалом, стулья, кресла, еще пара столиков различного назначения и мягкая банкетка. Сама комната имела округлую форму, поскольку занимала одну из башен дворца. Через открытую дверь на широкий балкон, на котором также стояли столик и пара кресел, в спальню проникало легкое дыхание ветра. Ветер играл с балдахином, ласково тормошил светлые занавеси и разносил по комнате аромат цветов из сада.
   Фела лениво размышляла, не стоит ли пойти на балкон погреться на солнце, но ее размышления были прерваны появлением Гробуми. Рофендила хотела подняться ему навстречу и вдруг насторожилась, вглядываясь в сумрачное лицо гнома. Заметив ее реакцию, он улыбнулся.
   -Все в порядке. Я поговорил с лекарем. Он говорит - еще денек, и ты будешь как новенькая.
   -Спасибо, Предион.
   -Я также говорил с жрецами. Они утверждают, что ты околдовала меня.
   -А ты что думаешь? - Девушка вновь напряглась.
   -Я думаю, - медленно проговорил гном, - я думаю, они правы. О снежные вершины, я всегда думал, что преподнесу драгоценности, оставшиеся от матери, жене, невесте, в крайнем случае - любовнице. Но вот так, просто случайной знакомой... Нет, Фела, я тоже думаю, что ты меня околдовала.
   Фела с тоской посмотрела на легкие облачка, бегущие по небу, и подумала, что позиция на балконе стратегически более верна, чем на кровати. Рука почти уже не болела, а значит, если обернуться, то можно было бы полететь. Возможно, не очень далеко, но все же...
   -Но не бойся, тебе ничего не угрожает. Я сказал жрецам, чтобы не смели и пальцем прикоснуться к тебя. А чтобы так оно и было, я буду все время рядом. Они не посмеют напасть на тебя в моем присутствии. И в моем дворце ты в полной безопасности.
   -Предион, ты в правду думаешь, что я...
   -Не знаю, Фела. Но я чуть не сошел с ума, когда понял, что ты исчезла. Не бери в голову, малыш. Только когда нужно будет уйти - скажи мне, хорошо? Не исчезай просто так.
   -Хорошо. Тогда сразу и скажу - мне надо вечером побывать в гостинице, где я жила вначале.
   -Если надо - пойдем вместе. Одну я тебя больше никуда не отпущу.
  
  Глава 10
  
   Под порывами ветра деревья гнулись, трещали, стонали и плакали, роняя зеленые листья, тут же уносившиеся вдаль.
   -И почему нам так не везет с погодой? - Регина, поджав губы, оглядывала ущелье. - Выезжали - ветра не было, и вот на тебе.
   -Твой отец зря не разрешает брать с собой чародея. Он бы немного уменьшил ветер, ничего страшного для равновесия, а нам намного лучше, - отозвалась Никара.
   -Вот и скажи это ему.
   -Ладно, барышни, здесь все равно очень красиво, - проговорил Равен. - С ветром даже интереснее как-то.
   -Ну да, только бабочек-то не увидишь, все попрятались.
   Набор достопримечательностей для разных путешественников один и тот же. Настал черед Равена оказаться в Ущелье Бабочек. Вместе с десятком молодых гномов он прогуливался по дорожке, ведущей к заводи. Лилии жалобно закрывались нежными листочками, то и дело скрываясь под волнами, разгулявшимися по неспокойной воде. Ветер рвал и одежды прибывших; легкий длинный шарф Регины бился в воздухе взбесившейся змеей, стремясь покинуть хозяйку. Неожиданно конец шарфа зацепился за агаву, растущую у края дорожки. Один из гномов тут же бросился освобождать тонкую ткань из плена колючих игольчатых листьев.
   -Подожди минутку, Регина. Вот, я освободил, - подавая девушке малость потрепанный конец шарфа, сказал он.
   Регина хмурилась, непогода порядком испортила ей настроение.
   -Разве я разрешала тебе прикасаться к моей одежде? - спросила она. - Что за дерзость, Кретон?
   -Извини, я лишь хотел помочь, - смешавшись под ее взглядом, пролепетал гном.
   -Я сама в состоянии справиться со своим нарядом, - кусая губы и удерживая обеими руками поля шляпки, сказала девушка. - А ты должен быть наказан за свою бесцеремонность.
   -Регина, я не хотел ничего плохого...
   -Ты раздражаешь меня. Я не хочу тебя видеть. Неделю - нет, две, - две недели не смей являться ко мне и показываться на вечерах.
   Лицо молодого гнома пошло пятнами. Взгляд его перебегал с белокурой красавицы на других свидетелей расправы. Казалось, гном готов был броситься к ногам девушки с мольбой его пощадить. "Да он влюблен в нее без памяти!, - думал Корелонец, наблюдая за этой сценой. - О святая богиня, как же нелепо и жалко выглядят влюбленные в глазах других!" Бессвязные фразы гнома, пытавшегося оправдаться, были прерваны жестким возгласом Регины:
   -Все, довольно! Ступай, не хочу больше тебя видеть!
   Гном понуро развернулся и ушел; остальная компания пошла дальше к озерцу.
   -Как ты жестоко поступила с ним, - выждав, когда ветер чуть утихнет, сказал Корелонец. - А мне, право, его жаль.
   -Почему же? - бросила взгляд на него Регина. - Он лишь смешон и уже давно раздражает меня своими попытками услужить.
   -Но он же влюблен в тебя, Регина. Нельзя поступать столь безжалостно с теми, кому ты дорог.
   -Влюблен, и что? Здесь все влюблены в меня. И все - ну, почти - делали мне предложение руки и сердца, а многие и не один раз. Это очень скучно, Равен.
   Корелонец вздохнул.
   -Боюсь, пока сама не полюбишь, ты не поймешь страданий этого несчастного.
   -А ты понимаешь? Значит, ты влюблен?
   -Да, к сожалению.
   -Почему же к сожалению? Может, если бы ты открылся...
   -Нет, Регина, там все обстоит иначе.
   -Ты уверен? Расскажи мне поподробней.
   -Извини, мне не стоило об этом даже упоминать. Давай забудем этот разговор.
   -Равен, ты должен мне повиноваться. Иначе я разозлюсь, а ты уже знаешь, как я расправляюсь с теми, кто попал в немилость.
   -Я знаю лишь то, что ты избалованная девчонка восемнадцати лет. Регина, право, оставим этот разговор.
   -Ты сам-то не намного старше, а рассуждаешь, как убеленный сединами старец. Сколько тебе, ты говорил? Двадцать три?
   -Верно, у тебя замечательная память. Видишь, я старше тебя и намного.
   -Ты выглядишь намного старше, это да. То есть, я хотела сказать, что думала вначале, что тебе уже около тридцати. А пять лет разницы - это пустяк.
   Корелонец хотел сказать, что споры о возрасте - это пустое времяпровождение, но в этот момент налетел очередной порыв ветра, сильнее предыдущих. Он буквально сбивал с ног. Деревья вокруг затрещали и стали клониться к земле. Росшее за их спинами дерево наклонилось совсем рядом. Шарф Регины вырвался из ее рук и рванул следом за деревом. Затем он целенаправленно вцепился в ветку, замотавшись вокруг нее. Девушка пыталась освободиться, в то время как остальные или сами боролись с ветром или наблюдали за ней, не решаясь придти на помощь. Неожиданно ветер утих, дерево упруго выпрямилось и шарф потащило назад и верх. Не успев даже вскрикнуть, Регина оказалась почти подвешенной. Шарф все сильнее затягивался на ее шее и тянул за собой, растерявшиеся гномы смотрели на это широко раскрытыми глазами. Равен вцепился обеими руками в шарф, дернул на себя, потом, удерживая его одной рукой, другой вытащил кинжал и перерезал ткань.
   -Регина, как ты? С тобой все в порядке? - спрашивал он, разматывая шарф дрожащими руками.
   Девушка не отвечала, ее тело обмякло, и она упала бы на землю, если бы Равен не подхватил ее. Вокруг столпились гномы, кто-то истошно завопил:
   -Мага! Срочно зовите мага!
   -Воды, принесите воды, - кричал другой.
   Корелонец взял из чьих-то рук фляжку, плеснул водой в лицо девушке. Она слабо пошевелилась, затем открыла глаза.
   -Ах.. Я, кажется, потеряла сознание...
   -Как ты, Регина? - повторял Корелонец, с тревогой глядя в бледное лицо.
   -Спасибо, шея болит, - прошептала она, и Равен скорее угадал, чем услышал ее слова в стонах ветра. Регина потихоньку приходила в себя и осознавала, что находится в объятиях юноши.
   -Ты спас меня, - прошептала она. - Ты спас сначала наш город, а потом и меня... Ты мой герой...
   Никара, стоявшая в первых рядах, пробормотала:
   -Вот он, удобный момент, - но никто ее не расслышал.
   Возвращались в город со всей возможной быстротой. На полдороге молодежи встретился маг, спешивший им навстречу.
   -Да уж, не думал, что такое случится, - пробормотал он, осматривая девушку. - А все ваши дурацкие наряды, милочки, - это уже относилось к самой Регине и сидевшей рядом Никаре.
   Внимательно осмотрев юную красавицу, маг наложил заклятие и заявил, что потребуется еще небольшое вмешательство, после которого на поправку уйдет пара дней.
   -Немного сдвинуты позвонки, это да. Но, видимо, ты вовремя вмешался, господин Равен.
   У самых ворот дворца уже ждали встревоженные домочадцы во главе с мэром, примчавшимся из ратуши. Регина хотела сама встать и дойти до крыльца, но для нее уже приготовили носилки.
   -Как это произошло? Что случилось? - спрашивал мэр, укладывая девушку на них.
   -Ветер очень сильный... Меня спас Равен, - слабым голосом ответила она.
   -Господин Равен? - мэр оглянулся.
   -Да, я все видел, - вмешался младший брат Регины. Захлебываясь, он рассказал все происшествие. Вначале отметил запрет на изменение погоды, причем это стало самым эмоциональным моментом в его речи. "Ну, раньше пару раз смерчи проносились, и что с того? Ничего плохого не произошло, задели пару деревень, не больше. А без изменения погоды что, лучше стало?.." Потом он рассказал о несчастье с Региной, наглядно изобразив, как все происходило.
   -Дорин, я бесконечно признателен тебе за спасение моей дочери. Ты можешь просить у меня любую награду, - сказал мэр.
   Все вокруг замерли в ожидании.
   -Я сделал лишь то, что должно, господин мэр, - поклонился Равен. - И для меня лучшей наградой является то, что с Региной ничего страшного не случилось.
   Мэр хмыкнул.
   -Твоя скромность делает тебе честь, господин Равен. Думаю, нам следует переговорить наедине. Пройдем во дворец.
   Регину в окружении толпы гостей, слуг и домочадцев унесли в ее покои, а мэр с молодым человеком прошли в зал, называвшийся малой гостиной.
   -Сегодня ты спас самое дорогое мое сокровище - мою дочь, - начал мэр. - Я знаю, что и тебе она дорога. Когда-то я пообещал тому, кто спасет город, в награду руку моей дочери, - в этот момент Равен поперхнулся, - пообещал неосмотрительно, и очень жалел об этом впоследствии. Но ты доказал, что достоин Регины, и я рад отдать ее тебе в жены.
   -Господин мэр, я понятия не имел о твоем обещании, - выражение лица человека подтверждало правдивость его слов. Теперь поперхнулся мэр.
   -Неужели?.. Это известно всему городу.
   -Я здесь лишь недавно.
   -Верно, - медленно проговорил гном. Поджал губы, ожидая дальнейших пояснений со стороны Равена.
   -Поскольку я не знал о твоем обещании, ты можешь его не выполнять. Я недостоин руки Регины. Я не могу похвастать благородным происхождением, а до недавнего времени был беден и никому не известен.
   -Ты отказываешься жениться на моей дочери?!
   -Разве... Разве я должен на ней жениться?
   Гном и человек ошарашено уставились друг на друга.
   -Нет, не должен... Хотя постой... Ты проводил много времени в нашем доме, танцевал с моей дочерью. Ты приглашал ее подряд на три танца. Если ты теперь не женишься, то скомпрометируешь ее.
   -В этом доме многие проводят больше времени, нежели я... Или дело в том, что мы протанцевали подряд три танца?!
   -Да.
   -Право, я не знал, что это столь серьезно.
   -Теперь знаешь.
   Равен оттер пот со лба. В Корелоне даже самая высшая знать - вернее, именно самая высшая знать - не отличалась строгостью правил. Моральный облик при дворе королевы был далек от совершенства. И юноше в голову не приходило, что здесь правила этикета несколько иные.
   -Регина из порядочной семьи. Она никогда не согласилась бы на такие вольности, если бы не считала, что ты собираешься на ней жениться.
   -Господин Гробуми, помилуйте... Я скоро уезжаю из города...
   -Уезжаешь?! Куда?
   -Отправляюсь в Дальноречье.
   -Ну, тогда помолвку объявим сейчас, а свадьбу сыграем по возвращении.
   -Нет. - Равен взял себя в руки. - Я прошу прощения, что ввел в заблуждение относительно своих намерений. Но жениться на твоей дочери я не собирался, да и компрометировать тоже.
   Гробуми сурово смотрел на человека, но тот невозмутимо выдержал его взгляд.
   -Никогда бы не подумал, что такое может произойти ... К Регине сватались сорок два гнома из самых достойных семей и шестеро людей, причем в жилах двоих текла королевская кровь. А теперь получается, что я должен уговаривать какого-то человека... Не бывать этому! Если ты не собирался жениться, то и не надо. Я просто даже не мог представить себе такое... Господин Равен, надеюсь, мы поняли друг друга.
   -Господин Гробуми, - Корелонец поднялся. - Мне искренне жаль, что произошло это злосчастное недоразумение. И я еще раз приношу свои извинения. Думаю, мне не стоит бывать больше в твоем доме и видеться с Региной. Поэтому прошу передать ей мои пожелания быстрей поправиться и сожаления по поводу случившегося.
   -Дорин, тут есть и моя вина. Я не подумал, что ты чужестранец и не знаешь наших обычаев. В любом случае, моя благодарность за спасение дочери остается столь же глубокой и искренней, как и в начале нашего разговора. И в знак этого позволь дать тебе совет.
  -Какой же, дорин?
  -Ты говоришь, что собираешься уехать из Галагахела. Если ты не собираешься брать с собой все свое состояние, я могу порекомендовать тебе пару надежных банков. Туда можно поместить деньги, чтобы они оставались в целости и сохранности, и даже приумножились. Возьми листок, здесь я написал названия.
  -Да, это мне пригодится, господин Гробуми. Спасибо. А теперь я, пожалуй, пойду.
   Раскланиваясь и не переставая извиняться друг перед другом, собеседники расстались. Равен с тяжелым сердцем покинул дворец мэра и направился в гостиницу, где проживал Гред. Дружеское участие было для него сейчас очень кстати.
  
  
   -Послушай, подожди меня здесь, - Фела обвела рукой общую залу трактира.
   Ничего подозрительного в зале не наблюдалось. За парой столиков сидели небольшие компании, по всей видимости, завсегдатаи. Служанки не торопясь разносили пиво, откуда-то из коридора доносился звон посуды. Тем не менее Предион не согласился.
   -Сначала я поднимусь с тобой, а потом уже вернусь сюда и здесь подожду.
   -Что, думаешь, на лестнице засада?
   -Давай не будем спорить. Я говорил - ни на шаг не отойду, так что привыкай.
   Рофендила пожала плечами и поднялась в сопровождении Предиона по лестнице. Затем они прошли длинную галерею. С одной стороны она была открытой, и ползущие растения поднимались от перил до крыши по бечевкам, с другой тянулись двери, ведущие в комнаты постояльцев. Гном придирчиво осматривал все, но вынужден был признать, что для засады тут не самое удачное место. Возле одной из дверей Фела остановилась, постучала.
   -Входите, - раздался бас охотника.
   Девушка зашла в сопровождении гнома. Гред был не один - возле окна сидел светловолосый красавец с правильными чертами лица и ярко-синими глазами.
   -Как, твой наниматель - господин Равен? - удивленно воскликнул гном, глядя на молодого человека.
   Фела прикрыла глаза, чтобы не видеть выражение лица Равена. Повернулась к своему спутнику:
   -Предион, спасибо, что проводил меня. Может быть, теперь ты подождешь внизу?
   -Хорошо, я пойду.
   Не успела за Гробуми закрыться дверь, как Равен громко рассмеялся.
   -Вот ты теперь с кем, Фела. Право, я думал, ты сделаешь лучший выбор.
   -Гред, могу я поговорить с тобой? - обратилась к охотнику девушка.
   -Я сейчас уйду, - Корелонец встал. - Прошу прощения, не думал, что встречу тебя здесь.
   Великан чуть слышно хмыкнул. Он знал, что юноша лукавит, поскольку сам говорил ему о том, что Фела обещала зайти сегодня. Корелонец тут же добавил:
   -Гред, ты выиграл. Давай я сейчас отдам тебе деньги.
   -Конечно, выиграл. Я знал, что с Фелой все будет в порядке.
   -Вот, держи. Два к одному, как и договорились.
   -Вы что, спорили обо мне?!
   -Да. Вернее, о причине, по которой ты съехала. Равен беспокоился о тебе, а я полагал, что ты просто переселилась к своему поклоннику.
   -Ты волновался обо мне? - недоверчиво переспросила рофендила, глядя на Равена.
   Молодой человек вновь рассмеялся, но уже не столь громко.
   -Волновался. Почему тебя это удивляет, ты ведь получила мое письмо?
   -Не получала я никаких писем.
   -Разве?- нахмурился Корелонец. - Мой слуга сказал...
   -А-а, точно... Приходил один, весь в пестром.
   Фела сунула руку в карман куртки и после недолгих поисков вытащила потрепанное письмо. Распечатала его, прочитала.
   - Ты о нем позабыла, - знакомая кривая усмешка легла на губы Корелонца. - Давай хоть сейчас расскажу, о чем хотел предупредить тебя. Вдруг лишним не будет.
   -Давай, - серьезно кивнула девушка, и в глазах Корелонца, ожидавшего какой-нибудь подколки, мелькнуло удивление.
   -Ладно, я тогда пойду пока, - сказал Гред.
   -Подожди, зачем тебе уходить из своей комнаты? С Корелонцем мы потом поговорим у меня. Я вообще-то хотела узнать, когда мы наконец уедем.
   -Темнит что-то купец, ничего ясного не говорит, - покачал головой охотник. - Я думаю, еще недельку подождем, а потом все же чего сами придумаем...
   -Ладно. А как там наш наемник - уже смылся?
   -Это ты о Иблоне? Он ждет. Говорит, раз задаток прогулял, то придется выполнять уговор. Честный малый оказался.
   -У вас есть наемник? - поинтересовался Равен.
   -Да. Еще с тех пор, когда мы хотели сами идти. Я его постоянно в нашей таверне встречаю, хоть вроде живет он в квартале Наемников, - пояснил Гред.
   -Давай я буду присылать каждый день слугу, - сказала Фела. - Ты ему говори лишь - выступаем или нет, а куда и с кем - не надо. Хорошо?
   -Договорились.
   -Тогда завтра уже жди. Ну, вроде все. Счастливо, Гред!
   -Удачи тебе, горлица.
   Рофендила с Корелонцем направились в комнату девушки. Здесь все оставалось так же, как оставила Фела. Даже уголок лоскутного покрывала на кровати, отогнувшийся, пока она собирала вещи, никто не тронул. Оглядывая пыль, скопившуюся на полу, девушка покачала головой. Потом ее внимание занял букет, который она видела впервые. Она подошла к столу, взяла в ладошки увядающую лилию и подула на нее. Цветок медленно стал оживать, лепестки разглаживались, стебель вновь приобрел упругость.
   -Так что за опасность, о которой ты написал? - спросила Фела, взявшись за следующий цветок.
   -Я могу присесть? - вопросом на вопрос ответил Равен и, получив утвердительный кивок, уселся верхом на единственный стул в комнате, сложив руки на спинке.
   -Эта комната недостойна тебя, - разглядывая убогую обстановку, заметил Корелонец. - Здесь даже хуже, чем было в 'Семи ветрах'.
   Рофендила мысленно согласилась. Чтобы отблеск бриллиантов ложился на грубые дощатые полы, где это слыхано! А, хоть сегодня она изменила прическу, и золотые локоны струящимся шелком падали на плечи, в них все равно сверкали искорки бриллиантов, усыпавшие заколки. Но не соглашаться же с Корелонцем!
   -Даже? 'Семеро ветров' был одним из лучших трактиров в Юнор-Ю. А это - так, захудалая таверна.
   -Эх, знала бы ты, как я живу... Хочешь переехать ко мне? Вы вместе - ты и Гред - можете поселиться в моей скромной обители. Там комнат пять... или семь, я даже не знаю сколько. И ты можешь занять лучшую.
   -Спасибо, я уже и так неплохо устроилась, - рофендила отошла от стола и забралась с ногами на подоконник. - Давай ближе к делу. Меня ждут.
   -Да, точно, этот гном. Право, я его где-то встречал... Лицо знакомое... Хотя я не уверен, что могу отличить одного гнома от другого. Как, бишь, его зовут?
   Равен задумался, склонив голову набок.
   -Не твое дело, - резко ответила Фела, которая уже начала терять терпение. - Если это все, что ты хотел сказать, то разговор окончен.
   -Послушай, Фела, что ты нашла в нем? Он некрасив. Молод, правда, и богат, но и я теперь не лыком шит. Право, я поражен твоим вкусом. Неужели побрякушки, которыми он увешан, ослепили тебя?
   'Я прикончу сейчас этого мерзавца', - думала Фела. Что-что, а бесить Равен умел замечательно. Особенно сейчас, когда его снедала ревность и досада.
   Она только собиралась съязвить в ответ, когда Корелонец добавил с задумчивым видом, чуть растягивая слова:
   -Может, он очень хорош в постели?
   И тут же закрыл лицо руками, спасаясь от огня, слетевшего с руки рофендилы.
   -Это вместо пощечины. Вставать лень.
   -О-о, ну ты даешь. Больно же! - Он вскочил, тряся обожженными руками. - Теперь месяц придется залечивать.
   -Обратись к магам, богатенький ты мой. Они вмиг исцелят. Теперь тебе ведь по карману?
   -Ты злая, Фела, - глядя на покрасневшие руки, сказал Корелонец. Боль не проходила, и юноша подозревал, что скоро руки покроются волдырями.
   -Сам виноват, - Фела сидела, поставив одну ногу на подоконник и свесив другую. Теперь она начала беззаботно покачивать свободной ногой.
   -Ладно, ты умеешь убеждать. Давай поговорим о деле, - Корелонец наконец сменил тон, серьезно взглянул на рофендилу. - Тобой интересовались местные священнослужители. Жрецы Воргуса, бога гор. Они расспрашивали меня о тебе.
   -Вот с этого следовало начинать. Откуда они узнали, что мы знакомы?
   -Не знаю. Я спрашивал Греда, он их вообще не встречал. Фела, я не знаю, может ли это быть опасным, но пожалуйста - будь начеку. Мне их любопытство совсем не понравилось.
   -Что они спрашивали? И что ты им рассказал?
   -Думаю, рассказал все, - он отвел взгляд. - Фела, я был пьян, меня напоили, точь-в-точь как когда-то тебя...
   -Понятно, - протянула она. - И после этого ты и написал письмо?
   -Да.
   Что-то начало вырисовываться. Рофендила смотрела в окно, пытаясь понять, откуда жрецы получили информацию о ней. А Корелонец дул на обожженные руки и бросал взгляды на задумавшуюся девушку.
   -Ничего не случилось, Фела?
   -Со мной все в порядке. Но знаешь ли, поскорей бы убраться отсюда...
   Девушка соскочила с подоконника.
   -Мне пора.
   -Слушай, я подвел тебя. Думаю, я рассказал им много лишнего...
   -Ты и себя подвел, - перебила она его. - Если со мной что-нибудь случится, Кинжал попадет в другие руки и кто знает, как поступит его новый хозяин? Он даже случайно может убить тебя.
   -Фела, может, ты позволишь тогда охранять тебя?
   -У меня есть охрана. Внизу, - мотнула головой рофендила.
   -Значит, ты уже сталкивалась с жрецами, - похолодел Корелонец.
   -Все обошлось. Корелонец, поторопи Барвароху, нам в самом деле нужно убираться из города.
   На этом они расстались. Равен пообещал поторопить Барвароху, однако сделал это не он.
  
   Гробуми-старший с хмурым видом курил в своем кабинете. Пуская дым колечками, он предавался невеселым думам. Сразу у двух детей неприятности. Регина - ну кто бы мог подумать, что она будет отвергнута! - а тут еще и Предион. О старшем сыне накануне рассказал главный жрец Воргуса. По его словам, Предион попал в дурную компанию. Мэр вначале отмахнулся от слов жреца, однако теперь задумался: сын пропустил уже два городских совета. Потянувшись к колокольчику, мэр вызвал своего помощника.
   -Ты узнал что-нибудь о Феле Мерите? - спросил он.
   -Немного, господин. Она здесь недавно и вскоре собирается уезжать.
   -Когда?
   -Она и ее спутник присоединились к каравану купца Барварохи.
   -А Барвароха когда уходит?
   -Должен был неделю назад.
   Мэр сдвинул брови. Равен говорил о том, что собирается в Дальноречье, теперь еще эта эльфийка.
   -Почему же он еще здесь? О чем думает? Его нужно поторопить, хватит уже прохлаждаться!
   Гном, яростно жестикулируя, изложил помощнику, что он думает о медлительности купца, и какими методами нужно ускорить его. Вскоре помощник, напичканный инструкциями, спешил к Барварохе.
  
   В это время... Или чуть раньше, что не суть важно... в тенистом саду седовласый жрец распекал своего раба под аккомпанемент неугомонных пташек.
   -Не буду я его принимать! Зачем ты ему вообще сказал, что я здесь? Приехал - так пусть сам теперь за этой паршивкой и охотится.
   -Но, мой господин, ты ведь собирался схватить ее.
   -Вчера собирался! А вчера осталось в прошлом. Я был у мага, Годруон! И теперь знаю все об этой Мерите! У нас был единственный козырь - неожиданность, но мы его упустили. Теперь я не собираюсь нарываться на неприятности. Предион Гробуми знает, что мы пытались убить ее. Нам вовсе не нужно ссориться с членом городского совета. Усек?
   -Да, мой господин. Но что же передать Бремодору? Он ждет твоей аудиенции.
   -Поговори с ним сам.
   Юноша поклонился, а затем выжидательно уставился на жреца, ожидая указаний. Старик постукивал пальцами по каменному столу.
   -Скажи ему, - начал он четко, подчеркивая каждую фразу, - во-первых, что с молодым Гробуми все хорошо. Во-вторых, что мы потеряли четверо своих лучших гномов, в-третьих, что ежели он хочет воевать с рофендилами, то пусть сам и воюет, в-четвертых, что ежели он не слыхал ничего о братце этой девчонки, то пусть наведет справки. И что если у него на родине эта малышка сожгла целый город, то пусть представит себе, на что способен ее братец и его дружки, если возьмутся мстить. Скажи ему это все и заодно поблагодари, что познакомил нас с Неистовой Красоткой.
   Перед уходом Фела заглянула в комнату Миэлены - напомнить, что за порядком неплохо бы следить и в отсутствие хозяйки. Рабыни там не оказалось. Комната находилась в дальнем конце галереи, и рофендила как раз шла обратно, когда по лестнице навстречу ей поднялся запыхавшийся гном. Почти бегом преодолев расстояние до комнаты Греда, он принялся стучать в дверь, скорее даже колотить по ней.
   -В чем дело? - охотник распахнул дверь.
   Заинтересовавшаяся Фела подошла послушать.
   -Господин Гред, тебе письмо. Господин Барвароха сообщает, что завтра караван отправляется.
   -Как завтра? - воскликнул Гред.
   -Неужели уже завтра? - одновременно с ним воскликнула девушка.
   -Вот, возьми, - гном протянул письмо.
   -Я не умею читать.
   -Давай сюда, - рофендила забрала письмо, быстро пробежала его глазами.
   -Завтра на рассвете уходим. Сбор у Южных ворот. Вот, собственно, и все.
   -Передай господину Барварохе, что мы будем, - сказал Гред. - Что, Фела, пойдем собираться?
   -Знаешь, я уже собралась. Ты уж предупреди сам Иблона. Встретимся завтра. Миэлена пусть тоже явится, я подпишу ей вольную.
   -Как скажешь, - Гред проводил взглядом быстро удалявшуюся рофендилу.
   Равен тоже получил известие от Барварохи. Он сообщил о своем отъезде Сиреону, весть быстро распространилась по городу и многие гномы пришли попрощаться с Героем. Некоторые из них предлагали свою помощь, ежели она потребуется в чем-либо. Равен вначале отказывался, потом все же решился на то, о чем уже давно задумывался. Выбрав нескольких самых честных на вид гномов, он попросил их съездить на его родину и передать родным посылку и письмо. Посылка, как нетрудно было догадаться, состояла из золотых монет, тщательно упакованных вначале в кожаный мешок, а затем в деревянный небольшой ларец. Остальные деньги Корелонец поделил на две части - одну взял с собой, а другую положил в местный банк, который ему рекомендовали как самый надежный.
   В отличие от Равена, Феле предстояло попрощаться лишь с одним жителем города. Предион не знал, куда направляется рофендила. Она не рассказывала, он после пары прощупывающих вопросов оставил попытки это выяснить. Не знал он также, что расставание уже скоро. Вернувшись с Фелой во дворец, Предион тут же засобирался куда-то. Он выглядел сосредоточенным и хмурым, пожалуй, даже расстроенным.
   -Мы задержались у тебя в гостинице. Теперь мне придется тебя покинуть - ненадолго, я полагаю. Не переживай, в моем жилище ты в полной безопасности.
   -Что-то случилось?
   -Да. Мне надо навестить сестру.
   -И когда ты вернешься?
   -Скоро. А может - и задержусь. Если что, увидимся завтра за завтраком.
   Фела вздохнула. Сказать, что завтра она уже не сможет позавтракать с гномом, ей не хватало духа.
   -Я-то думала, мы сегодня вместе поужинаем. Посидим немного на террасе, ты позовешь музыкантов ...
   Сосредоточенное выражение на лице гнома уступило место улыбке.
   -Будешь скучать без меня? - улыбнулся Предион. - Или ты боишься одна оставаться?
   Рофендила хмыкнула.
   -Скажешь тоже - боюсь... Хотя с тобой мне очень... уютно, что ли. Надежно. Как... - Она замялась, подыскивая подходящее слово.
   -Как с кем?
   -Как с братом, - закончила наконец Фела, сама удивившись такому выводу.
   -Как с братом, - разочарованно повторил гном. - Я хотел бы большего.
   Их взгляды встретились, и девушка увидела в глазах Предиона огонек разгорающегося желания. Обхватив за талию, он притянул ее к себе. Фела мягко поддалась. Подняла лицо и тут же ощутила прикосновение теплых мягких губ.
   -Это не по-братски, - рассмеялась она.
   -Из меня плохой опекун для молоденьких девушек, - усмехнулся он в ответ.
   Находясь в крепких объятиях, она почувствовала запах его тела, уловила биение сердца, неожиданно ускорившееся. Их дыхания смешались, а тела соприкоснулись. Рофендилу охватило влечение, которое вряд ли можно испытывать к брату; дыхание все учащалось, сознание того, что это последний их вечер, придавало дополнительную остроту переживаниям. Предион подхватил ее на руки и принес на широкое ложе. Охваченные страстью, они избавлялись от одежды, разлетавшейся по комнате, с лихорадочным нетерпением познавали друг друга. В тот вечер до ужина они так и не добрались. Лишь глубокой ночью вышли на террасу, где слуги оставили накрытый стол. Рофендила выбирала момент, чтобы сказать о своем отъезде. Однако на какое-то время все их внимание поглотила еда; потом они вернулись в спальню, и там тоже было не до разговоров. Лишь перед рассветом они уснули, причем Фела задремала очень чутко. Когда небо на востоке посветлело, сразу встала. Будить Предиона не хотелось. Вытащив уголек из камина, она написала на салфетке: 'Прощай, мне пора' и, наспех собравшись, улетела в предрассветное небо.
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"