Аннотация: Эта глава мрачная, и не только потому, что в ней ссорятся Фела и Корелонец. Дальше будет веселее! // Обещанное мрачное обновление (28.06). И надо же было когда-то такого понаписать!
Прошло около двух недель. За это время странники преодолели относительно небольшое расстояние. Гред иногда вздыхал, провожая взглядом молодых людей, удаляющихся подальше от стоянки. Однако он утешал себя отсутствием погони: "Ежли б кто гнался, то уж раз десять настиг, как пить дать". А так путешествие проходило без неприятных неожиданностей. Пожалуй, эти две недели вообще были самыми мирными и счастливыми для трех странников с момента их знакомства.
И вот разразилась буря.
Корелонцу не хотелось заезжать в трактиры; он слишком ревновал рофендилу и болезненно переживал любой взгляд, брошенный на нее. А воительница, заметив это, зачастую стала настаивать на ночевках под крышей. Ее поддерживал Гред. Однажды уже под вечер они увидели жестяную вывеску, на которой изображался вертел с мастерски изображенным (в смысле, для пробуждения аппетита) поросенком и стрелкой, указывающей направление к местонахождению вертела.
-Смотрите, туда отходит наезженная колея, - заметил Гред, указывая на дорогу. - Никак трактир приличный. Поедем?
-Зачем? Мы прекрасно переночуем и под открытым небом, - дневная жара еще не спала, и Равен лениво обмахивался веточкой.
-Я думаю, там недурно кормят, - стоял на своем северянин.
-Мы и так не голодаем.
-Ага, только мне до чертиков надоело готовить каждый вечер ужин. Знаешь, это уже моя мечта - сесть за накрытый стол и поесть, не заморачиваясь до этого приготовлением пищи.
-Что ж ты раньше не сказал, - немного смущенно ответил молодой человек. - Не скажу за наличие стола, а приготовление ужина я вполне мог бы взять на себя. Ладно, поехали.
"Там наверняка будет жарко и душно", - думала рофендила, которую тоже разморила жара. Тем не менее девушка мысленно согласилась на право Греда получить готовый ужин и кивнула, подтверждая выбор спутников.
Во дворе перед таверной стояло несколько лошадей. Слуги сноровисто уводили коней в конюшни. Странники спешились, ожидая, пока до их животин дойдет очередь. Гред поскорей отдал поводья и поспешил внутрь дома, а молодые люди и здесь отстали от охотника.
-Я чувствую себя совершенно бессовестным малым, - сказал Равен. - Как-то и в голову не приходило, что Гред постоянно готовит нам еду. Ничего, завтра я сам приготовлю ужин. А ты, Фела...
-Ты знаешь, стряпня - это не для меня, - перебила рофендила.
-Я не об этом, - слова девушки заставили усмехнуться молодого человека. - Я знаю, о чем еще Гред мечтает. О том, чтобы ты спела и сыграла на арфе. Он часто вспоминал твою игру, пока мы были в Юнор-Ю.
-У меня нет арфы.
-Ты и без нее не сфальшивишь, верно? И я тоже очень хотел бы тебя послушать.
-Ладно. Мы и так с тобой эгоисты хоть куда. Договорились - завтра ты готовишь сногсшибательный ужин, а я беру на себя музыкальное сопровождение вечера.
С этими словами Фела толкнула дверь таверны.
-А что, ты имеешь что-нибудь против? - донесся зычный голос. - Ты, лысая харя, объяснись-ка поподробней.
Трое верзил теснили Греда. Замызганная одежда и полный комплект вооружения выдавали в них проезжих. Пара служанок второпях убирала со столов, откуда, видимо, уже ретировались другие остановившиеся в гостинице. Лишь в углу торопливо глотал еду постоялец, по виду зажиточный гном.
-Да я уже все сказал, чего непонятного-то?
-Эй, господа хорошие, что за проблемы с нашим другом? - Равен вышел на середину зала, заткнув руки за пояс.
Молодчики оглянулись.
-Э, да ты не один, похоже, - заговорил один из них. Окинул оценивающим взглядом молодого человека, чуть прищурив глаза, отметил меч на боку. Затем перевел взгляд на рофендилу. Вгляделся на мгновение - и удивленно присвистнул.
-Ребята, ну-ка угомонитесь. Тут дамочка, похоже.
-Ну, может, хоть она объяснит, куда они едут.
-В Галагахел, - процедила сквозь зубы рофендила. - А вы, часом, не туда же?
Обладатель зычного голоса, а заодно и густой бороды, явно передумал затевать ссору.
-Неа, мы как раз оттуда, - довольно миролюбиво ответил он. - А зачем вам туда? Никак, в наемники поддаться собрались?
-Почему ж и нет? Как раз в наемники, - подал голос охотник.
-Ну, тогда это плохая затея. Там сейчас наемникам особо не платят. Купцы все плачутся, что разорены.
-Может, вы нам расскажете, что к чему в этом Галагахеле? - Гред явно обрадовался, что ссора стала затухать.
-Отчего ж нет? - окидывая Фелу хищническим взглядом, проговорил тип с голосом и бородой. Впрочем, борода являлась неотъемлемой деталью облика и его приятелей, поскольку в них наверняка текла кровь гномов. Но тем не менее вся троица относилась к полукровкам, и человеческие черты причудливо смешивались с гномьими. - Эй, хозяин! Тащи-ка лучшее вино сюда, да поживее!
Вино появилось быстро; также хозяин клятвенно заверил, что кушанья начнут подавать через пять минут.
Дружелюбие рофендилы, не ставшей провоцировать потасовку, объяснялась даже не тем, что к троице задир присоединилась еще пара их товарищей, а лишь уважением к Греду. Равен же отчасти испытывал даже некоторое удовлетворение. "Что ж, в следующий раз не будет желания останавливаться в гостиницах". И вправду, охотник мысленно плевался, принимая кубок вина из рук трактирщика. "На кой ляд меня сюда потянуло? Сейчас ночи такие, что даже огня можно не разводить - и так жарко будет. А тут... Да, еж ли они будут на Фелу так посматривать, глядишь, и здесь жарко будет, не то слово. Эх, куда ж мы заехали-то?"
-И что стряслось с купцами? Отчего они вдруг разорены оказалися? - Вслух спросил великан.
-Вы что, ничего про гидру не слыхали? - спросил разговорчивый малый.
-Что за гидра? - Теперь заинтересованность в голосе Греда была совершенно искренней.
-Уж несколько лет, как появилась. Нападает на караваны, окрестные деревни в покое не оставляет. Купцы из города носа не показывают, так что наемники им не нужны. Ступайте вы лучше в разбойники, что у отрогов Черных гор обитают, там больше куш можно сорвать.
"Уж не будете ли вы сами из разбойников Черных гор", - подумала Фела, вглядываясь в загорелое наглое лицо советчика.
-Как же так - на караваны гидра нападает, а разбойников не трогает? - вслух спросила она.
-А вот так оно и есть, дори. Не веришь - проверь, когда в Галагахел доберешься.
Куцее объяснение, что и говорить. Однако рофендила не стала настаивать на более подробном. Прислуга накрыла столы для приезжих, и странники поспешили за свой стол, прервав разговор с задирами.
Во время ужина тип с зычным голосом отпускал комплименты, более напоминающие сальности, в адрес рофендилы. Феле очень хотелось послать его куда подальше, а заодно его дружков, дружно гогочущих над высказываниями приятеля. Лишь взгляды Греда останавливали ее. Рофендила сдерживалась и иной раз даже отвечала что-нибудь вежливое. Поскольку выдержки ей было не занимать, недовольство не проглядывало наружу. В результате Корелонец мрачнел все больше и больше. Он не замечал взглядов Греда, возможно, потому, что сидел рядом с охотником, но скорей всего из-за ревности, которая не давала ему трезво рассуждать. Не замечая вкуса великолепно приготовленной зайчатины и даже не оценив по достоинству пару блюд, достойных привередливого гурмана, молодой человек хмурился, одергивал рофендилу, и тем самым злил ее.
-Ладно, нам пора, - сказал он сразу, как ужин был окончен. - Пойдем, Фела.
Фела на мгновение остолбенела от такой наглости - подумать только, этот крестьянин решил, что может командовать ею! Потом она улыбнулась, скрыв за мягкой улыбкой раздражение:
-Ступай. Я, пожалуй, еще немного посижу.
-Может, заказать еще вина? - предложил Гред. - Вино тут очень даже неплохое!
-Ладно, Равен, ты иди, а мы еще посидим, - подытожил северянин.
Сжав зубы, мрачнее тучи, Корелонец удалился из зала. По правде сказать, Гред тоже собирался на боковую, но не оставлять же хрупкую нежную воительницу наедине( если не считать появлявшихся иногда слуг) с пятью громилами?
Сама рофендила задумчиво поигрывала вилкой, даже не замечая наполненного бокала. Слуга, принесший вино, собрался удалиться, когда Фела остановила его:
-Послушай, любезный. У вас есть еще свободная комната?
Приехав в гостиницу, они остановились в двух комнатах - одну занял Гред, другую Фела с Корелонцем.
-Да, дори, думаю, найдется.
-Хорошо. Приготовь мне отдельную комнату, - распорядилась она. - И погрей воду, я хочу вымыться.
Они выпили еще вина. Рофендила чуть пригубила свой бокал, рассеянно слушая охотника. Гред пустился в воспоминания, разгоряченный молодым вином. Он рассказывал, какой хмельной мед готовили в его деревне, и как ему не хватает теперь этого меда, вкус которого незабываем и неповторим, а также родной деревни и семьи.
Фела иногда кивала - это был весь ее вклад в разговор. Вечер получился грустным, и вскоре девушка поднялась, пожелала всем приятных снов и удалилась. Зайдя в комнату к Корелонцу, она молча, не глядя на молодого человека, начала собирать свои вещи.
Равен лежал на кровати, закинув руки за голову и неподвижно наблюдая за ее действиями. Фела взяла плащ, вещевой мешок, седельную сумку - все свои пожитки.
-Что ты делаешь? - спросил Корелонец.
Фела направилась к двери.
-Что ты делаешь, ты можешь ответить? - повысив тон, повторил он.
-Я ухожу, - нехотя, не поворачивая головы, ответила она. Ей не хотелось вступать в разговор.
-Почему?
-Ты не понимаешь?.. Я объяснять не собираюсь. Спокойной ночи!
-Что случилось, Фела? Почему ты не можешь объяснить? Ты куда-то спешишь?
Она уже взялась за ручку двери. Помедлив немного, все-таки повернулась к молодому человеку.
-Я не люблю, когда мне указывают, что и как делать, Равен. И ты это знаешь. Я думаю, нам пора расстаться.
-Что, вот так сразу? - Равен вскочил и подошел к ней. - Из-за чего, Фела?! Из-за чего? Неужели нам было плохо вместе?
Упрямо мотнув головой, рофендила отвернулась. И хоть он пытался поймать ее взгляд, это у него не получилось.
-Равен, я не хочу с тобой спорить. Не хочу объяснять. Не хочу вообще говорить. Мне пора.
-И ты можешь вот так просто взять и уйти?! Вот так просто, из-за какой-то ерунды расстаться? Неужели все, что у нас было, тебе безразлично?!...
-А что было, Равен? Несколько ночей, проведенных вместе? Это совсем немного.
'Совсем немного'! То, что для Корелонца было всем, для рофендилы, оказывается, означало лишь 'совсем немного'. Равен знал, вернее, боялся, что это так, и до признания девушки. И тем не менее эти слова причинили нестерпимую боль. Казалось, глаза застлала белая пелена. Корелонцу захотелось уязвить Фелу, причинить такую же боль, которую испытывал сам.
-Да, наверное, для тебя это действительно 'совсем немного'. И я припоминаю, как легко ты меняешь партнеров. Сегодня с одним, завтра с другим, послезавтра с третьим. И ни один не останется в твоем сердце, верно? Скажи, ты уже договорилась с тем типом на сегодня?...
Побледнев, Фела развернулась к нему, замахнувшись рукой. Их взгляды наконец-то встретились. Ей хотелось ударить его, влепить со всего размаху пощечину, но она просто оттолкнула. Рофендила была сильной - намного сильней обычной человеческой девушки, а гнев придал ей еще сил. Корелонец почти отлетел в сторону, рофендила беспрепятственно покинула комнату.
Равен удержал себя от того, чтобы броситься вслед и извиниться. Он медленно вернулся к постели. Ему хотелось надеяться, что эта ссора никак не отразиться на их отношениях, что завтра все забудется. И ему было очень больно от той мысли, что рофендила смогла столь легко порвать их связь. Всерьез ли это? Ему казалось, он боялся, что да. Он шел к тому, чтобы завоевать юную красавицу, очень долго. А для нее это была кратковременная необременительная интрижка.
Равен ничком упал на кровать. Рука, раненная когда-то кинжалом Драупхаог, напомнила о себе глухой болью. Сейчас боль охватила всего юношу. Ради Нее он когда-то вытерпел столько мук, а она легко, не задумываясь, вышвырнула его. И даже если это мимолетная вспышка, Равену было тяжело даже от мысли, что Фела допускает возможность их расставания.
Пожалуй, вся гостиница услышала удар захлопнувшейся за рофендилой двери. Шаги юной воительницы были как всегда бесшумны, зато в общем зале, где сидели еще пятеро приезжих из Галагахела, услышали ее голос, зовущий какого-нибудь слугу.
-Никак поссорились, - сказал один из приезжих. - Нам везет.
-Ты б хоть подумал - она наверняка знатного рода. Потом понаедут еще родственнички, мстить начнут.
-Да не расскажет она никому, не боись. О таком все молчат, я-то уж не впервой.
Гостиница имела два этажа и широко раскинулась от дороги несколькими флигелями и пристройками. Молоденькая симпатичная рабыня повела рофендилу по длинным коридорам, освещая дорогу масляной лампой. Следуя за ней, Фела начала подозревать, что ей выделили комнату в заброшенной части дома. Эта догадка подтвердилась. Войдя в предназначенную ей спальню, Фела остановилась посередине с некоторой растерянностью, переходящей в раздражение. В небольшой комнате давно не прибирались, и сейчас на полу остались следы размазанной грязи после наспех проведенной уборки. Деревянная кровать представляла собой жалкое зрелище. Серые рваные простыни покрывали продавленный матрас, из которого торчала жухлая солома. Наверняка кровать еще и скрипела, однако рофендила не стала проверять, попросту побрезговав опуститься на нее.
-Проходи, дори, располагайся, - бодренько пропела девушка, ставя лампу на старый круглый стол. - Вот и вода для умывания, как ты просила.
-Ты об этих лоханях? Я вымыться хочу, а не просто поплескаться. Скажи хозяевам, пусть приготовят бадью побольше, и про теплую воду не забывают.
-Дори, у нас, боюсь, не найдется бадьи. Вот, принесли, что было.
Рофендила сморщилась.
-Вроде бы приличная гостиница... Деньги за постой берете неплохие...
-Ну, я лампу оставлю здесь. Во сколько утром завтрак накрывать? - Заспешила девушка, желая поскорее смыться.
-Знаешь, мне эта кровать тоже не нравится. Можешь раздобыть матрас поновее?
-Не знаю, дори, сейчас много народу понаехало. Ты бы раньше сказала, что хочешь отдельную комнату, мы бы лучше все подготовили. А сейчас поздно уже...
-Да, но спать я так не смогу. Давай-ка поищи матрас, а заодно постельное белье другое. К этому и притронуться противно.
-Хорошо, госпожа, - с кислой физиономией служанка повернулась к дверям.
-Вода еле теплая. Захвати еще кувшин с горячей водой. И поживее, пожалуйста, а то и впрямь уже поздновато.
Девушка выскользнула за дверь. Фела не глядя швырнула вещевой мешок на кровать, а меч - куда-то в сторону кровати. Поколебавшись, все-таки опустилась на простыни, продолжая хмуро оглядывать комнату. Поскорей бы принесли горячую воду - купание всегда успокаивало ее.
Вскоре рабыня вернулась с постельным бельем, потом побежала за водой. Перестелив постель, Фела принялась потихоньку раздеваться. Оставшись только в тонкой рубашке, закрывавшей ее до бедер, отколола косы, с удовольствием шлепнувшиеся на плечи и полетевшие дальше, вдоль спины и бедер до самых колен. Фела расплела их, расчесала. Густые волосы окутали ее всю, наползли на лицо.
Вновь раздался стук в дверь, и следом какая-то негромкая возня в коридоре.
-Ну входи же, - крикнула Фела. Потом подумала, что, возможно, у служанки заняты руки, и сама нажала на дверную ручку. Приоткрыв дверь, она пошла обратно вглубь комнаты, крикнув через плечо:
-Открыто.
Кто-то ворвался в спальню и набросил ей на голову мешок. Тут же с каждой стороны ее схватили за руки и повалили на пол лицом вниз. Кто-то еще закрыл дверь. Фела принялась яростно сопротивляться. Лягнула ногой, и босая ступня скользнула по сапогу. Руки крепко держали, несмотря на все ее попытки, освободить их не удавалось. Она изогнулась всем телом, вцепилась зубами через мешок в чье-то плечо, потом резко ударила головой, пытаясь попасть по подбородку. Это ей удалось.
-Ах ты, тварь, - злобно прошипел мужской голос.
-Ну давай, давай, держи ее, - сказал державший с другой стороны.
Сверху попытались навалиться. Она все же выдернула одну руку из обхвата, переместилась набок и перекинула через себя типа, державшего ее вторую руку, попыталась подняться на ноги. Сдернула с головы мешок. Волосы застилали лицо плотной завесой, так что для обзора ей это не помогло. Но Фела уже хорошо представляла себе, кто где находится и куда надо бить. Также поняла она, и кто нападавшие: в нос ударил сильный запах пота, причем не только конского. Сомнений не оставалось: на нее напали те наемники, с которыми она беседовала за ужином. Сзади ее схватили за горло, кто-то другой схватил за волосы и начал наматывать прядь себе на руку. Она чуть отступила назад, опять ударила головой, там сдавленно охнули. Вообще схватка происходила почти в полном молчании, сама рофендила дралась, крепко стиснув зубы, зато нападавшие иногда вполголоса вспоминали чью-то мать. Наматывавший волосы сильно дернул, девушка послушно сделала к нему шаг и изо всей силы ударила ногой в промежность. Нужно было добраться до меча, но согнувшийся пополам насильник так и не выпустил ее волосы, и у нее не было времени освободиться. Один из напавших стоял, схватившись рукой за челюсть, но остальные трое одновременно бросились на нее. Она ударила одного ногой в живот, второму саданула по коленной чашечке. Третий, поняв, что дело принимает не тот оборот, на который они рассчитывали, схватил кувшин с водой и швырнул его в рофендилу. Она попыталась увернуться, кувшин задел ее плечо, изменил траекторию, грохнулся на голову сжимавшего ее волосы парня, разбил тому голову и сам разбился, разлетевшись на глиняные осколки и брызги воды. Фела наклонилась, выхватила из-за пояса обмякшего мужчины нож, отрезала прядь и бросилась к кровати, туда, где стоял меч. Кто-то опять вцепился в ее волосы, за концы, с силой потянул. Она чуть не потеряла равновесие, и, схватившись сама за ту же прядь, потянула на себя. В руках у мужчины остался клок волос. Кое-как дотянувшись до меча, одним взмахом откинула ножны, крутанулась, нанося сокрушительным удар.
Астойэ просто разрубил одного нападающего пополам, второму рассек бок. Первый упал с каким-то странным захлебывавшимся звуком, другой закричал. Диким, страшным предсмертным воплем, от которого содрогнулся весь дом. Оставалось еще двое. Один, тот самый тип с зычным голосом, схватился за стол, легко поднял его и с диким ревом пошел на рофендилу. Другой, державшийся до этого за челюсть, поспешно ретировался к окну, оказавшемуся ближе, чем дверь. Фела отпрыгнула в сторону, повернулась, оказавшись за спиной у тащившего стол, рубанула его в шею. Тот повалился, стол придавил его, громко стукнувшись об пол. Бросившийся к окну хотел выбить стекло, но Фела одним громадным прыжком перелетела комнату и очутилась рядом. Парень упал на пол, на спину, и странно загребая руками и ногами, принялся отползать от нее.
-Нет! Не надо! Не убивай меня! - закричал он.
В этот момент дверь открылась, за ней оказалась куча народа. Первые прибежавшие заслонили проем, еще какое-то количество толпилось сзади, кто-то еще несся по коридору. Все столпились в несколько рядов. Первые, увидев страшную картину, застыли на месте. Кто-то завизжал, кто-то выругался. Вся комната была забрызгана кровью. На полу валялось два трупа, причем один по частям, аккуратно разрубленный по линии талии, а один со странно вывернутой шеей, придавленный столом. Третий нападавший, с разбитой головой, весь залитый кровью, бился в конвульсиях. Огромные лужи крови расползались по полу. Возле окна боком к зрителям стояла почти обнаженная девушка, укутанная волосами, падавшими крупными золотыми волнами ниже колен, так, что лица не было видно. Зато хорошо была видна длинная ножка, выглядывавшая из-под рубашки. Перепачканная кровью, сжимавшая в руках окровавленный меч, девушка была прекрасна и ужасна одновременно. Она повернулась к народу, столпившемуся у дверей, повернулась всем телом, и меч острием уставился на них. Все шарахнулись назад. Девушка отвела волосы от лица, и тут все увидели, что глаза ее горели ярким огнем. Затем она запахнула рубашку, которая, как оказалось, была порвана по середине от горловины до подола. В первые ряды пробился Гред, за ним следом Равен.
-Фела, с тобой все в порядке? - спросил охотник.
-Позовите трактирщика, - сказала она, и голос, как ни странно, прозвучал как обычно - мягко, чуть певуче.
Хозяин, до этого находившийся позади всех, тоже пролез вперед, низко поклонился.
-Живо приготовь мне другую комнату, - спокойно сказала она. - И новые лохани с водой. Нет, целые бочки. Ты понял?
-Да, госпожа, будет исполнено, - чуть дрожащим голосом вымолвил хозяин.
-Остальные - вон.
Народ хлынул от двери. Остались лишь Гред с Равеном, да лекарь, пролепетавший:
-Может, здесь кому-нибудь требуются мои услуги? - Бившийся в конвульсиях человек уже затих, остекленевшие глаза его уставились в потолок. Фела бросила на лекаря горящий взгляд, и он поправился: - Я имею в виду, тебе, госпожа?
-Я в порядке. Убирайся. И вы тоже, - это уже относилось к ее спутникам.
Не сразу, но все вышли, дверь наконец-то закрылась, и Фела осталась одна с мертвецами. И с парнем, забившемся в угол рядом с окном и так никем не замеченным.
-Шевельнешься - убью, - сказала ему Фела и принялась одеваться.
Камин мягко потрескивал, рассыпая внутри себя целые тучи искр, на столике возле него стоял большой кувшин с вином. В другое время этого, а также ощущение свежести и чистоты, приходящее после мытья, хватило бы рофендиле, чтобы настроиться на самый благодушный лад, но теперь... Двумя бочками не отмыться от прикосновений грубых рук, державших ее. И десять бочек мало для того, чтобы смыть с кожи воспоминание о крови, которой они были залиты. Нужно будет слетать искупаться, думала Фела, потанцевать с друидами, забыться в их безбашенной пляске. А пока над ней корпел лекарь, перевязывавший плечо. Как выяснилось, схватка все же не прошла бесследно для рофендилы, в пылу боя не замечавшей боли. По телу начали проступать синяки, плечо и нога оказались порезанными.