Я сидел, вслушиваясь в голос ветра. Что он сегодня будет пытаться мне рассказать? Старики говорили, что он обходит всю землю и много чего видит такого, чего никто из людей не в состоянии повидать за всю свою короткую жизнь. В этой жизни было так много всего, что было непонятно. Я искал объяснения, знания, но никто не мог удовлетворить моей жажды познаний, кроме старейшины Либу. Он хранил кое-какие знания и понемногу передавал мне их. Либу научил меня некоторой мудрости Рая. Теперь я умел читать и считать до ста. Хотя мне нечего было читать, счёт пригодился. Старейшина почему-то считал, что мне пригодиться и чтение. Видимо он, что-то знал такое, чего я не ведал. Старших стоит слушать, в них мудрость прожитых лет и вот это злит молодёжь, у которой этой мудрости нет.
К вою холодного ветра примешивалось слабое позвякивание осколка мутного стекла, сохранившегося в ячейке стекла, под самым потолком практически разбитой стены. Никто не мог объяснить мне, кто здесь жил раньше и зачем было строить такие высокие стены и потолки. Старейшина говорил, что его дед рассказывал, что когда-то здесь был завод, и построили его люди. Правда, сам старейшина не знал, что такое завод. Может это название дома этих людей-гигантов, строивших себе жилище такого размера.
Я не знал, когда они строили себе такой дом, до того, как небо упало на землю или после. Старики рассказывали, что до Дней Гнева люди жили хорошо. Это называлось Раем, но, несмотря на великолепие жизни, люди много грешили и Хусор-Ча, Верховный Дух обрушил небо на землю. Из-за того, что Светило с неба упало в Рай, вся земля горела. Так умерло старое Светило, и все грешники были повергнуты в ад. Из-за мрака и отравленных ветров погибли почти все люди. В живых остались только те, жизни кого коснулась милость Хусор-Ча. Только через много-много лет испытаний родилось новое Светило, ясноликий Дюнсар милостиво данное людям Духами. Не знаю, правда ли это всё, я этого не видел. Мне посчастливилось родиться много позже. Нынешнее время называлось Днями Милости.
Холодный ветер вновь напомнил о себе. Я, стараясь не делать резких движений, запахнул куртку из шкуры мохнача. Засада есть засада и если я хочу сегодня поесть, то надо быть более осторожным. Рука, сжимающая четыре дротика с каменными наконечниками, холодела на ветру, и я опустил её ниже. Зимой добычи было гораздо меньше, много животных уходило на юг. Старики говорили, что холод нынче не велик, раньше было гораздо холоднее, да и снег выпадал. Я никогда не видел что такое снег, но из рассказов понял, что ничего хорошего он не даёт.
В руинах завода всегда можно раздобыть, чего поесть. Тут водились и мокрушки, и хрипачи, можно было встретить мохнача. Не стоило встречаться с рухором или Смертельным Клыкуном. Его боялись почти до мистического страха. Было место, которое избегали все; говорили, что там живёт сама смерть. Я счёл за мудрость не ходить туда, куда уходили некоторые из гордых охотников, заявляющие, что победят. Никто из них не вернулся обратно. Считалось, что их пожирала Хозяйка Тьмы. Однажды Хуга, самый сильный охотник нашего племени, бросил вызов Хозяйке Тьмы. Он считал, что сможет вернуться с победой. Не смотря на мои уговоры, он взял дубинку с железным набалдашником, и отправился в Смертельное Место. Я и Ракруст прокрались следом за ним и засели поодаль, чтобы наблюдать за входом и увидеть, что произойдёт. Мы услышали дикие крики боли Хуги, которые затем быстро смолкли. Посидев там некоторое время, мы ушли оттуда, и никогда больше не видели охотника.
Вспоминая Хугу, я больше не злился, что он смеялся над моей худой грудью и слабыми руками. Я понял одну важную вещь - хорошо, когда сила соседствует с разумом. Ракруст был силён и горяч, мне приходилось часто останавливать его от необдуманных поступков. Из-за того, что мы дружили с детства, и сейчас я не пытался соперничать с ним, мы ладили с ним, и он прислушивался к моим советам. Старики говорили, что я не такой как все и придёт время, когда я заменю одного из старейшин. Ракруст был хорошим охотником, но теперь он болел, и от моего успеха зависело, будет ли друг сегодня сыт.
Пока я ничего не заметил живого и внимательно осматривал стены с провалами вместо окон и горы хлама. Везде, вместе с камнями лежали странные железяки. Я не понимал, зачем они были нужны древним людям. Кто-то из стариков говорил, что железо обеспечивало Рай. Я понимаю - камни, из них мы строим дома и ограды от диких зверей, но железо? Его невозможно было расколоть, разбить, как-то обработать. Редко что-то из металла можно было приспособить для дела. Племя "клыкастых" понимало что-то в железе, они делали наконечники для копий и дротиков из металла, и ревностно хранили свои секреты.
Звяканье осколка стекла вновь напомнило о былом. Когда я в детстве смотрел на то место, то видел в пустом окне, далеко вверху сохранившуюся ячейку стекла. Не один раз я пытался добраться наверх, чтобы рассмотреть то, что не интересовало других, но мне не удавалось. Однажды, когда я играл в руинах, появился чужак. Он был одет не так, как одеваются в Племенах. Человек казался ослабшим от ран. Добравшись до "моей" стены он осмотрелся и, цепляясь за скрипевшую раму, добрался до верха стены и забросил в темнеющий квадрат ниши свою плоскую сумку. Затем он удалился. Кое-кто из охотников рассказывал о том, что слышал за холмами странные хлопающие звуки и крики. Кто-то видел, как пятеро чужаков тащили шестого в сторону востока. Если этот человек прятал от кого-то свою сумку, то она там и осталась, никто её не забрал. Видно, этому чужаку было не до своего секрета. Таким образом, то, что он спрятал, досталось мне. Следуя путём человека, я забрался по раме наверх, чтобы рассмотреть стекло. Старики говорили, что оно прозрачное, но как не тёр его мутную, потемневшую поверхность, стекло осталось таким. В досаде я разбил ячейку и забрал сумку с собой. На земле я расстегнул её и осмотрел содержимое.
В сумке оказалось несколько предметов деланных из железа и из незнакомого мне материала. Металл из сумки был не таким, каким я привык его видеть, а блестящий и разноцветный. Самый большой кусок железа был тяжёлым и холодным. Я повертел его и понял, что он предназначен для носки в руке. Для чего надо носить его в руке для меня оставалось загадкой. В трёх бумажных коробках оказалось множество мелких, железных штучек. Один их конец был тупой, а другой чуть заострён и имел полосы разных цветов. Другие такие же предметы полос не имели, но все они красиво блестели при лучах солнца, и я назвал их искрами. Больше всего меня заинтересовал кусок чего-то вкусно пахнущего. Он был, завёрнут во что-то прозрачное и холодное, наверное, стекло, хотя стекло бьётся, а это нечто рвалось под пальцами. Поскольку я был голоден, то быстро съел этот кусок полностью. Затем, забросил все вещи обратно в сумку и перепрятал. Рассказать кому-то о находке я не решился.
Ветер всё так же пронзительно пел свою песнь о холоде, а осколок стекла одиноко вторил ему. Впереди, возле стены раздался шорох, и я весь напрягся. Какой-то зверёк брёл вдоль стены. Я смотрел во все глаза, чтобы определить, кто это и можно ли на него охотиться. От мальстулы, например, лучше было бы убраться подальше. Её ядовитые иглы при опасности дождём летели во все стороны. Другие твари имели ядовитое мясо. Старики говорили, что все звери вокруг порождены Днями Гнева, и в Раю животные были гораздо миролюбивее.
Существо приближалось ко мне. Это был, сляг, он медленно брёл. Сначала я решил, что он болен, но затем заметил большой живот и сделал вывод, что он, а точнее она была беременна. Возможно, сляг, искал место, чтобы разродиться. Он двигался осторожно, на каждом шагу вдыхая костистой мордой, воздух, чтобы не попасть в неприятности.
Я обрадовался, конечно, самка не крупна, да и мяса в ней не очень много, но зато это съедобно! По крайней мере, пожирнее крысы. Ракруст сегодня будет сыт, да и я наконец-то поем.
Дождавшись приближения зверя, я приподнялся на одном колене, и метнул дротик. Он, коротко свистнув в воздухе, вонзился в бок добычи. Сляг, пронзительно завизжал и развернулся, чтобы бежать. Дротик выпал из раны. Я был не очень-то силён, но меток и проворен, на что и полагался. Чтобы не упустить свой кусок мяса я вскочил и, занеся руку для удара, бросился вперёд. Меня подвело моё укрытие. Нога зацепилась в узком месте, между двумя камнями и я едва не упал. Сляг в этот момент, подбежал к каменной плите и нырнул под неё. Я знал это место. Из-под плиты выход был один, и я знал где. Заботило только одно, только бы зверь не застрял в проходе.
Я хотел освободить ногу, но её сзади обожгла боль. Она была знакома каждому из нашего племени, и я не был исключением. Так кусаться могли только гигантские муравьи. Они не боялись холода и могли быстро передвигаться. Если муравьёв было несколько, то они наскоками атаковывали свою добычу, впуская ослабляющий яд. Таким тварям легко было сожрать слабого, больного или раненого человека. Но ещё чаще муравьи ходили по одиночке и в порыве своей животной ярости бросались на всё, что двигалось.
Я бросил дротики, сорвал с пояса куртки дубинку и, обернувшись, наотмашь ударил вцепившегося мне в голую икру тварь. Муравьи обычно были ниже колена, и люди чаще всего спасались от них. Иногда отошедший далеко от взрослых ребёнок становился добычей этих хищников.
Голова муравья дёрнулась, и он пронзительно пискнул. Я ударил ещё раз, и тварь отпустила мою ногу. В воздухе запахло едкой муравьиной кровью. Если бы у него было две конечности, как у шварка, то хищник уже лежал бы на земле, но благодаря шести конечностям агрессор устоял. Он не бросился на меня повторно, как я предполагал, видимо два удара пошли ему "на пользу".
Я занёс руку для удара. Вместо того чтобы гнаться за слягом, я был вынужден терять время на этого несъедобного нахала. Плюс ко всему этому, у меня была прокушена нога и в крови оказалась малая доза яда. От удара хитин на голове хруснул, усиливая и без того отвратительный запах. Муравей качнулся в сторону и бросился бежать прочь. Ну, что ж, надеюсь сегодня, он меня не побеспокоит!
Подхватив с земли дротики, я поспешил туда, где, по-моему, мнению, должен был, выскочить сляг. Нога немного одеревенела, но это меня не беспокоило, обычно действие яда проходило быстро, да и дубинка в руке лежала надёжно. В боевую сторону был вставлен кусок острого камня. По пути я подобрал с земли брошенный мной в сляга дротик.
Сляг, уже выскочил из-под плиты и был далеко, но я не отчаивался. Моя скорость превышала его, и я благодарил Духов, что никто не успел достать сляга раньше меня. Возможно, беременный травоед прятался в каком-то укромном месте, где было вдоволь синего лишайника.
Я увлечённо преследовал свою добычу. Она повернула налево, я, не теряя её из виду, повернул следом за ней. Медленно, но неуклонно я настигал сляга. Те преграды, которые он оббегал, я перепрыгивал. Животному сильно мешал его болтающийся со стороны в сторону и скребущий по земле живот.
Примериваясь для рокового удара, я улыбнулся. Внезапно сляг, так быстро остановился, что я едва не споткнулся об него. Он поднял голову вверх и, дрожа всем телом, вдохнул воздух, не обращая на меня никакого внимания. Я, не задумываясь о причинах такого поведения, ударил жертву дубинкой по голове. Сляг с пробитым черепом, безмолвно распростёрся передо мной.
Я извлёк из пояса заострённую с одной стороны железную пластину и стал отрезать голову. Какой прок мне тащить всё? Несъедобные части туши лучше оставить муравьям или чашателям. У меня уже был некоторый опыт в таком деле, а потому я умел это делать, не очень пачкаясь кровью. Увлечённый своим трудом я наполовину отделил голову от тела добычи, когда услышал низкое, горловое клокотание впереди себя. Замерев, я поднял голову, и ужас объял меня. Я, как раз, находился у входа в логово Хозяйки Тьмы. Незаметно для себя, увлечённый погоней за слягом, я попал в то место, куда не желал бы попасть за все блага мира. А вдруг, сляг, был наживкой, на которую Хозяйка Тьмы ловила меня?
Простой страх сменился суеверным ужасом. Логово представляло собой дом уходящий под землю, с тёмным провалом входа. Клокотание доносилось оттуда, а я стоял на коленях и, боясь пошевелиться, всматривался в эту тьму. Она, казалось, начинала сгущаться и двигаться. Я увидел, как стены перевернулись у меня перед глазами и проход, по которому я бежал сюда, помчался мне навстречу. Сзади раздался адский, нечеловеческий вопль.
Не понимая, что происходит, я остановился, тяжело дыша. В глазах рябило, и я понял, что бежал, не чувствуя ног. Левую руку оттягивало вниз нечто тяжёлое. Мой взгляд опустился. Правая рука сжимала нож, а левая держала за лапу мёртвого сляга. Странно, но во время бега я даже не почувствовал, что волоку с собой тяжёлую тушу.
Из моей глотки вырвался полувздох-полувсхлип. Ничего себе приключение! Быстрее бы отрезать эту голову и идти в деревню, скоро уже начнёт темнеть и появяться ночные твари. Пучок дротиков и дубинка остались лежать в Смертельном Месте. Это обстоятельство было более чем досадным, но я не за что не желал возвращаться туда обратно. Лучше остаться без оружия, чем умереть. Для охотника потерять оружие это позор, но зато можно жить дальше. Может, придется работать с женщинами в огороде, но зато жить!
Тихое шуршание и шелест вывели меня из раздумий. Передо мной, в глубокой тени, стояла высокая, выше меня, худая фигура. Ошеломлённо я отпрянул назад. У меня не было никакого оружия, кроме ножа. Эта тёмная фигура напоминала человека, хотя там, где была голова, я видел два остроконечных уха. На моих глазах уши спрятались, а на месте лица зажглись золотом два узких глаза. Я слышал какие-то истории соседнего племени о теневиках, непонятных существах, которым приписывали свойство перемещаться из тени в тень. Их наделяли мистической силой и говорили много другого, от чего хотелось морщиться и отмахиваться рукой. Уж не мистический ли теневик передо мной?
- Ты видишь меня дикарь? - Услышал я мягкий голос. - Впрочем, не отвечай, глупый вопрос, конечно же, видишь!
- Ты Хозяйка Тьмы? - Трепеща, спросил я.
- Я себя так не называю, но ты можешь так называть.
- Не убивай меня! - Взмолился я.
- Разве я хочу это сделать? - В середине тёмной фигуры что-то блеснуло. Не смертельные когти ли?
- Ты не станешь меня пожирать?
- Хм-м-м, никогда не испытывал пристрастия к дикарям! - С иронией промурлыкал голос.
-Не ешь, пожалуйста, меня! Я отдам тебе половину сляга! - Воодушевился я.
- Ну, вот это то, что мне пригодилось бы! Я тоже хочу есть! За предложение спасибо, дикарь!
Я торопливо стал кромсать ножом тушу добычи. Она плохо поддавалась тупому лезвию.
- Отойди в сторону, - попросил незнакомец, - я быстрее разрежу.
Доверчиво я сделал пару шагов вправо. В середине тёмной фигуры коротко вспыхнул свет и сляг, развалился пополам.
- Забирай свою половину! - Добродушно промурлыкал теневик. - Да, и в деревне никому про меня не рассказывай! Понял?
- Понял-понял! - закивал я как можно убедительнее, с трепетом глядя на разрезанного сляга. А ведь я мог быть на его месте!
- А то сам понимаешь, - я тебя найду и сделаю то же самое! - Беззлобно, но жутко произнёс незнакомец, словно прочтя мои мысли. - Уходи, и не оглядывайся!
Я спрятал свой нож в пояс и, взвалив мясо на плечи, ощущая дрожь в ногах, зашагал в деревню. Да, в этой жизни было так много, всего чего хотелось бы знать. Кто такая Хозяйка Тьмы? Кто такой этот незнакомец, и как он смог так моментально рассечь сляга? Как много у меня было вопросов!
Я обернулся, чтобы посмотреть на теневика. О его угрозах я сейчас не думал. Позади меня никого не было! Не было ни высокой фигуры, ни мяса! Я сделал только три шага и за это время незнакомец успел забрать свою половину туши и скрыться! Да, уж, в самом деле, теневик какой-то! Может он умеет через тень перемещаться в разные места?
2. Деревня "строителей".
О чём-то странном и высоком,
Как приближение весны...
В душе, с приветом и упрёком,
Встают отвергнутые сны.
Бреду в молчанье одиноком.
В. Я. Брюсов "В пути"
Огонь весело трещал в очаге. Кюра, моя сестра, варила мясо, и глаза её блестели от радости.
- Как хорошо, Сухор, что ты принёс сляга! Теперь Ракруст обязательно поправиться! Я нарвала лечебной травы и вместе с мясом это настоящее лекарство!
Я согласно кивнул, и она с гордостью посмотрела на меня.
- Одно плохо, сестра, как я теперь буду охотиться и что мы будем есть? Одной жёлтой травой не насытишься! - Я с досадой постучал по лавке, на которой сидел.
- Тише! Разбудишь Ракруста! - Шикнула на меня Кюра.
Я осмотрел наш старый закопченный домик. Ракруст лежал на лежаке за занавеской, по левую сторону от очага. Раньше там спала сестра, а теперь временно поселился друг. Родом он был из племени плешивых. У всех людей этого племени не росли волосы. Ещё ребёнком он прибился к нашему племени. Мы себя называли просто - люди, а плешивые, да и не только они, именовал нас строителями. Но это название родилось не как уважительное, а как презрительное. Все считали, что строительство занятие недостойное для настоящего мужчины. Мужчина должен охотиться, защищать деревню и своих соплеменников. Наше племя просто презирали из-за этого. Никто, кроме нас не строил дома из камня. Остальные делали это из шкур. Дерево было тонким и кривым, а потому не годилось в строительство.
Ракруста приютили наши родители, и он рос вместе с нами.
- А почему бы тебе, не взять оружие Ракруста! - Кивнула в его сторону Кюра.
- Ты, что, женщина? - Разозлился я. - Разве охотник даст своё оружие другому мужчине?
- Но я же меняюсь с соседкой Клырлой домашними инструментами!
- Это вы, женщины, можете, а охотники нет! Это закон!
- Глупый закон! Что же это получается, если потерял оружие, то голодная смерть!? - Она упёрла руки в свою полинялую накидку.
- Закон придумали, чтобы сохранить племя! - Продолжал я, уже успокоившись и будучи сам не в восторге от такого закона.
- Вот ты, когда станешь старейшиной, отмени этот дурацкий закон!
- Если станешь, если станешь! - Передразнил я сестру. - Кому я нужен старейшиной?
- Нужен, когда ты охотился, приходил Хлог и приглашал тебя на разговор со старейшиной. Сколько вы уже встречаетесь, ведь не об охоте каждый день говорите! Готовит он тебя в преемники!
- Хм-м-м! - Задумался я.
- Вот и подумай об этом законе и о других правилах, которые всем надоели!
- Максимум кем я смогу стать это хранителем знаний! - Покачал я головой.
- А там и до старейшины недалеко...
- ...лет этак через тридцать! - Закончил я.
- А оружие Ракруста всё-таки возьми! На нём же не стоит знак племени плешивых. Да и никто не узнает, что ты взял его! Нам всё равно нужна еда, чтобы самим жить, да и Ракруста вылечить!
Последнюю фразу Кюра проговорила с особой нежностью. Я давно замечал, что он ей нравиться, да и сестра нравилась другу. Вот только я его смущал. Мне казалось, что он нерешителен из-за того, что вместе с нами живёт с детства. Меня забавляло, что такой большой Ракруст становился вялым, боясь моей реакции. В общем, я им мешал обоим.
- Ладно, пойду, пройдусь по деревне. Посмотрю, что происходит, схожу к старейшине, а затем вернусь назад, поем.
Я вновь набросил свою куртку и, отвернув шкуру на входе, вышел из дома.
Идти по деревне и смотреть на дома и соплеменников - обычное занятие для любого из строителей. Кое-кто из них приветствовал меня. Вся деревня находилась на открытом месте, примыкавшем к развалинам завода. Часть домов лепилась к древней, полуразрушенной стене. Она была четвёртой стеной хижин. Такую сообразительность в экономии проявило несколько семей, состоявших в родстве друг с другом. Старая стена, так же, использовалась как ограждение деревни с одной стороны. С противоположной стороны были огороды. Раньше они были внутри деревни, но затем племя разрослось, и грядки вынесли за ограду. Там женщины выращивали травы и корни. С помощью их они меняли вкус мяса и готовили растительную еду, которая была приятна вместе с мясом. Даже теперь, зимой, женщины продолжали выращивать зимнюю траву и мох гра, ягоды которого заваривали в воде и пили.
Да, деревня, действительно, разрослась. Особенно впечатлял дом Кривого. Он и сыновья вместе над домом построили платформу, укреплённую деревянными столбами, и надстроили стены. Получился высокий дом с двумя уровнями. Эти уровни соединялись лестницей, вид которой подсмотрели они в развалинах завода.
Не все соплеменники жили дружно и в уважении друг к другу, но деревня разрасталась, и новые дома строились всё ближе друг к другу. Этот вид я наблюдал не раз. Кто-то из односельчан жил богаче меня, кто-то беднее. Всё богатство зависело от количества добытой еды и умения людей изготавливать орудия охоты и быта. В племенной жизни роль играл ещё и статус. Уважение людей зависело от твоей силы и состоятельности как охотника. Я не был, слишком уж уважаем. Ракруст был силён и ловок, но как иноплеменник имел ещё более низкий статус, чем у меня.
Мне были неприятны пятеро охотников, имевшие высокий статус. Они были грубы, не сдержаны, не уважали стариков и иногда открыто выражали недовольство старейшинами. К этой "пятёрке" я относился как к костякам, которые были страшными и уродливыми созданиями. Они были похожи на людей, но никто их не считал таковыми. Костяки нападали на одиноких людей ночью и, убивая, поедали их. Эти неприятные для меня охотники считали, что руководить племенем должен руководить не совет стариков выживших из ума, а сильный и воинственный вождь, например, как у "клыкастых". Эти пятеро бредили войной с соседними племенами. Попытки старейшин искать знания высмеивались. Единственный интерес у них вызывал секрет племени клыкастых - знаменитые среди племён, железные наконечники копий.
Один из "пятёрки", Темпар (женщины называли его Насмешник), считал, что если у всех охотников нашего племени будут железные наконечники, то мы, сможем навести порядок в округе и повлиять на "клыкастых", "плешивых" и "волосатых". Ходили слухи, что за землями "клыкастых" живут непонятные люди, не похожие ни на кого. Говорили, что они широко пользуются металлом, животные служат им и странно одеваются. Так же говорили, что чужаки питаются мясом людей, как костяки, а потому иногда нападают на другие племена и уводят с собой людей. Ещё говорили, что таким образом вымерли племена пожирателей муравьёв и скальников.
Знаменитая "пятёрка" смеялась над этими слухами и говорила, что их пораждают глупые женщина и поддерживают трусливые мужчины, не достойные называться охотниками. Мне, после встречи с незнакомцем, прятавшим сумку, легко было верить в эти слухи. Я, как уже говорил, молчал об этой встрече и не говорил о находке никому.
Насмешник Темпар стоял у своей хижины, гордо подняв голову вверх и держа за лапу мёртвого муравья. Вокруг его стояли несколько женщин и десяток детей. Насмешником он был назван потому, что любил насмехаться над другими людьми. Увидев меня, Темпар закричал.
- А-а-а, Сухор, друг "плешивого" - сам плешивый! Ищешь чего поесть?
Я неопределённо хмыкнул, а несколько детей засмеялось. Плохо, что он влиял на них, ни один уважающий себя взрослый не станет слушать речи Насмешника.
- Ха! Я убил этого муравья! Он был невероятной ярости и на моих глазах убил чашатеня. Одним ударом я сразил его. Теперь я повешу его голову у своего дома, как свой знак доблести! Я - охотник! Я - хороший охотник, а ты слаб, как женщина и не можешь накормить ни своего "плешивого", ни своей сестры! Ха-а! Скоро я приду за Кюрой, и она пойдёт за мной в мой дом! Я смогу кормить её, а она станет моей женщиной, и будет благодарить за то, что забрал её от тебя!
Все вокруг засмеялись. Один чумазый малыш в хламиде из шкуры смеялся, показывая на меня пальчиком. В его, словно старческом, рту был только один зуб. Странная болезнь касалась нынешних детей, иные из них теряли все свои зубы, не став подростками.
Мне было неприятно то, о чём говорил Темпар, но я предпочитал пройти мимо и промолчать. Пусть он рассказывает свои истории детям. Я уже узнал этого муравья с проломанным от моего удара, хитином на голове. Вероятно, Темпар подобрал его где-то уже умершим или просто добил ослабшее насекомое. Спорить с Насмешником? Ну, нет! Он конечно просто болтун и врун, но для меня было важно, чтобы никто не узнал, что я бросил своё охотничье снаряжение и стал подобен женщине. Конечно, никто не станет слушать объяснения о Смертельном Месте или Хозяйке тьмы. Для них это будет ложью того, кто потерял оружие, а теперь оправдывается. Да-а потерю оружия одноплеменники обсудят обстоятельно!
- Что же ты ничего не отвечаешь? - Измывался надо мной оставшийся позади Темпар, и я его уже почти ненавидел.
- Он не отвечает тебе потому, что не разговаривает с пожирателями муравьёв! - Услышал я знакомый голос сестры за спиной и обернулся.
- Кюра, что ты здесь делаешь? Иди домой!
- Тебя ищет Хлог, он отведёт тебя к старейшине Либу, - кивнула она вправо.
С той стороны и в самом деле стоял Посланец старейшин и уважаемый охотник Хлог.
- Это кто пожиратель муравьёв? Не вижу что-то! - Темпар сделал вид, что с пристрастием ищет вокруг себя кого-то выше названного.
- Ты же притащил этого муравья, чтобы съесть. Не правда ли? - Улыбнулся Хлог, поддерживая меня и сестру. - Никто из уважаемых охотников не носит такую добычу домой или у тебя сил не хватает убить кого-нибудь крупнее?
Те, кто смеялся надо мной, уже все хохотали над Темпаром, а он всё больше и больше краснел. Складывалось впечатление, что им всё равно над кем смеяться. Хотя я был доволен таким поворотом событий и унижением Насмешника, но как-то было противно на душе от всего этого. С какой простотой односельчане могли издеваться над любым человеком по любому поводу! Мне захотелось поскорее уйти отсюда.
- А Сухор пришёл сегодня с добытым слягом! - Гордо добавила Кюра. - Он гораздо вкуснее муравья! А себе домой возьми мальстулу, пусть она будет твоей женщиной! Ведь только она и согласиться жить рядом с тобой!
Она развернулась и вместе с одной женщиной зашагала к дому, а я с Хлогом пошли к старейшине. Сзади ещё смеялись, но мне было не смешно. В самом деле, не над чем был смеяться. В конце концов, пустая болтовня раздражала меня. Рядом шагал хмурый и твёрдый Хлог, который жил рядом с Либу и потому ему было по пути со мной.
- Хлог! - Сказал я.
- Что?
- Племя пожирателей муравьёв назвали так потому, что они их на самом деле ели?
- Да.
- Но, что там есть съедобного у них?
- Не знаю, не ел.
- А они ели?
- Да, они умели их готовить.
- Неплохо было бы научиться и нам. Что будет если весной животные не вернуться с юга?
Хлог хмуро посмотрел на меня и не ответил. Он всегда был немногословен, и дело ценил выше слова, а тема о приготовлении в пищу муравья и вовсе его не интересовала.
Пока мы пришли к дому старейшины, совсем стемнело. Я откинул полог входа и, нагнувшись, вошёл. Хлог остался снаружи. В нос ударил запах жилища Либу. Так пахло только у него. В других домах пахло жаренным или подгнившим мясом, потом или сыростью, а здесь запах бумаги смешивался с запахом трав, пахло мудростью и моей надеждой. Мне нравился этот запах!
Я услышал старческий кашель, и старик с довольным выражением лица проковылял на встречу ко мне. Старейшина Либу был виден в свете горящего огня. Тут же сидела его вечно молчащая внучка Либура и готовила похлёбку из клубней ларды. Судя по запаху, там варилось ещё что-то похожее на мясо. Свет очага освещал пол и всё, что было вокруг на небольшом расстоянии. Всё остальное утопало во мраке.
- Проходи, Сухор, садись у очага. Сейчас мы вместе поедим! - Каркающим голосом произнёс Либу и показал где сесть.
Внутри хижины было не очень тепло, и я прошёл в куртке. Либура повернула ко мне своё круглое лицо. Её серые глаза, казавшиеся теперь чёрными, смотрели на меня с интересом. При свете огня она казалась ещё более красивой. Светлый цвет волос был редким среди наших женщин, и таких дев окружали поклонники. Либура была другой, её считали странной. Мужчины шарахались от неё, а женщины шептались, что внучка старейшины знает тайны растений и близка к Духам. Ей, мол, ничего не стоит при помощи Духов добиться своего.
Либу, кряхтя, уже садился рядом, а его дочь наливала нам похлёбку в глиняные миски. Когда она протянула мне еду, то дерзко посмотрела в глаза и уверенно улыбнулась. Мы все принялись кушать. Я не ел целый день и быстро проглотил пищу. С наслаждением вспомнилось мясо сляга, готовящееся дома. Я знал, что Либура и Либу живут тем, чем поделятся с ними Хлог, Искур и некоторые другие охотники.
Если бы я добыл целого сляга, то тоже принёс часть его старейшине. Вместе с этим мне вспомнилась высокая фигура, с которой я поделился половиной добычи. Кто это? Возможно, я никогда не узнаю этого.
- Ну, что? Понравилось? - "Прокаркал" Либу.
- Мда-а-а, вкусно! - отвлёкся я от своих размышлений.
-А-а-а, Либура настоящая мастерица в еде и травах! Где такую женщину ещё найти? - Он зажмурился.
-А что это за мясо было? - Спросил я, чтобы скрыть неловкость от сказанных Либу слов. Он, что собрался дочь за меня сватать?
-Об этом тебе лучше не знать! - Засмеялся вновь старик и закашлялся.
-Моя дочь,- продолжил он, когда кашель отпустил его, - может и несъедобное сделать съедобным!
-Значит, правду говорят о ней люди? - Спросил я и сразу пожалел о сказанном.
Либура вздрогнула и опустила голову.
-Я не знаю, о чём говорят люди, и не слушаю это! - В голосе хозяина хижины звучали гневные нотки. - Люди рождают слухи как шерпа своих отпрысков. "Клыкастые", например, говорят, что мы едим камни. Это правды?
Я смущённо молчал, понимая свою вину. Возникла пауза.
-Так тебе понравилась еда? - Тон старейшины стал чуть мягче.
-Да, - кивнул я.
-Либура, налей гостю ещё! Да, и посыпь еду белым камнем!
Девушка налила похлёбку и, отвернувшись от меня, сделала что-то с едой. Затем она перемешала снедь деревянной мешалкой и подала мне. На меня она уже не смотрела.
Я в замешательстве взял миску и попробовал пищу. Вкус её как-то изменился и стал интереснее.
-Ну, что, нравиться? - Голос Либу звучал радушно, как и прежде.
-Как это получилось? Не похоже чтобы добавили траву! - Я поболтал содержимым миски. - Что это за белый камень такой?
-Это один из секретов моей дочери! - Гордо возвестил старейшина. - И никакой глупой магии, как говорят эти дураки! Всё это знания собранные нашими женщинами. Белый камень, если он сыпуч, быстро тает в горячей пище и меняет её вкус.
Я быстро съел вторую порцию. Старик весело посмотрел на меня и, кряхтя, поднялся.
-Сегодня Лунга круглая, как лицо моей девочки. Настало время показать тебе то, что ты ещё не видел. Я и много людей до меня собирало всё это. Мы находили эти вещи, выменивали их у пришельцев. Научив тебя языку Рая, я открыл доступ к этим источникам мудрости.
Либу шагнул в сторону и скрылся во мраке. Там он завозился, шурша тем, что хотел мне показать.
Я растерянно посмотрел на Либуру. Казалось, она олицетворяла собой тайну, которая преследовала меня сегодня: встреча с незнакомым, говорящим существом, белый камень, а теперь ещё что-то новое? Я был готов впитывать знания. Девушка посмотрела на меня и отвела взгляд.
Либу вернулся ко мне со стопкой бумаги в руках. Но это была не простая бумага. С ней я встречался и раньше. Чаще всего она была пустая и не интересная, иногда на ней были смутно видны буквы, слова, а то и картинки. Имея такой опыт, я считал, что так выглядит вся бумага. Как это иногда бывает, я ошибался. В руках старейшины были совсем другие бумажки.
От изумления я замер. Ну и выражение лица у меня было. Либура улыбнулась, а старик расхохотался.
-Да-а-а, ты таких и не видел, правда?
Я безмолвно принял из рук стопку бесценного сокровища.
Здесь были отдельные страницы и страницы собранные в пачки разных размеров. Две толстые пачки небольших размеров Либу называл книгами, три стопки большого размера - журналами. Ценность всего этого добра была в том, что текст великолепно сохранился, и здесь так же были прекрасно сохранившиеся картинки. Их старейшина называл иллюстрациями. Они были цветные и чёрно-белые.
Откуда Либу это всё знал? Иногда мне казалось, что он знает много чего-то, чего не хочет говорить никому. Я знал, что давным-давно Либу пришёл в племя со стороны, совсем слабый и израненный. В бреду, он сражался с какими-то синегубками. Его выходили, и он остался с нами. Как человек, пришедший в племя, и повидавший мир старейшине было что рассказать (по крайней мере, я так считал). На мои вопросы он только отмахивался и говорил: "Ты всё узнаешь в своё время!"
Дрожащими пальцами я листал пожелтевшие страницы. Это был сильнейший шок! Бумага рассказывала мне о жизни Рая! Какие-то слова были непонятны или складывались в ничего не значившие выражения. Одну книгу я отложил как непонятную, её название на обложке "Экономика юго-восточного региона" мне ничего не говорила. Из журналов заинтересовали "Оружие" и "Национальная география".
В первом журнале я нашёл множество картинок, на которых были изображены предметы из моей потайной сумки. Один, большой назывался пистолетом, а множество мелких вещей - патронами. Я с жадностью читал, как заряжается обойма, и патрон досылается в патронник с помощью затвора. Всё было понятно благодаря схемам, где объяснялось строение оружия. У меня в руках оказалось такое богатство, о котором и не снилось моим соплеменникам! Я теперь мог поражать цель на расстоянии, и это не зависело от моей силы!
Появилось притягательное желание взять спрятанное оружие и, зарядив, испытать его. Точно такого же пистолета, как у меня, я здесь не нашёл, но, просмотрев текст, понял, что принцип работы у этих штук общий.
-Я могу взять это с собой? - Поинтересовался я у Либу.
-Нет, - развёл он руками, - когда ты станешь на моё место, пожалуйста, а пока, можешь читать их только у меня.
Я сокрушённо покачал головой. Мне хотелось рассказать, что обладаю оружием. Хотелось рассказать, что хочу разобраться в его работе, но решил не открывать свою тайну. Мало ли, а вдруг Либу захочется забрать его себе? Изучив некоторое время текст, интересующего меня места, я перешёл к другому журналу.
Здесь так же были иллюстрации людей Рая в незнакомых одеждах, но они больше походили на то, как выглядел человек с пистолетом, чем моя куртка. Какие тут были растения! Не жёлтые, как у нас, а ярко зелёные, налитые соком и силой. Некоторые из них гордо возносили свои стволы на такую высоту, что стены завода и скала Дозра, за деревней не могли сравниться с ними. К тому же деревья были невероятно толстыми, у меня просто не было слов. Наши редкие, кривые деревья были жалким подобием былого величия.
Мне стало не по себе. Ну, почему мы не живём в Рае? Чем мы провинились перед Хусор-Ча? Пусть бы тех людей, кто виноваты, он отправил сюда, к нам, а нас туда, в Рай! Немного отойдя от невесёлых мыслей, я переключился на страницы в моих руках.
Этот журнал был интересен тем, что здесь изображались райские животные. Одни были пугающими своими зубами и когтями, другие прекрасны. Я читал их названия и, глядя на иллюстрации, узнал, что в некоторых местах бывает много воды и там живёт рыба.
Когда я перевернул следующую страницу, внутри меня что-то сжалось с такой силой, что я испугался. Передо мной, на иллюстрации предстал город, похожий на город из моих снов. Только сейчас я понял, что видел во сне именно город. Просто раньше я не понимал, как это называется.
Я уже не помню, сколько, примерно, раз пять во снах представала одна и та же картина. Огромные стена и башни домов с многочисленными окнами. Заходящее светило отражается красным пятном в блестящих, словно стеклянных стенах домов и мелкие, непонятные создания передвигались по гладкой земле, возле домов. Во сне я знал и понимал, что это и как называется, а, просыпаясь, хватался за голову, ужасаясь играми Духов. Каким образом мог сниться мне город, если я его никогда не видел? Для меня это было загадкой.
Теперь я знал всю правду и понимал, что видел во сне. В воспоминаниях всплыл образ человека-незнакомца. Ведь есть же люди, которые одеваются как в Раю и носят такое же оружие! Их надо искать, у них надо спрашивать! Они не могут не знать, зачем мы живём на земле!
-Я видел это во сне! - Мой палец коснулся иллюстрации с видом города Рая.
Либу и даже обиженная на меня Либура, склонились над журналом. Пряди волос девушки скользнули мне на лицо, опьяняя запахом трав.
-Да-а-а, Сухор, ты и в самом деле отмечен Духами! - Серьёзно произнёс старик.
Его внучка почтительно отодвинулась от меня. Для моего сердца большее впечатление произвел запах волос Либуры, чем слова старейшины. С этими всеми впечатлениями стоит разобраться! У меня уже начинала болеть голова от разнообразия мыслей и образов. Этот день так много открыл мне!
-Либу, мне уже пора домой. Я хочу подумать и поспать, завтра утром снова на охоту. Сегодня я принёс мало мяса, а потом Кюра и Ракруст завтра будут хотеть есть.
Старейшина укоризненно покачал головой, хотел что-то сказать, но промолчал. Я подал хранителю знаний журналы и книги, но это получилось не ловко, и из одной из книг выпало нечто хрупкое и плоское. Оно упало на пол, возле огня и все мы, втроём инстинктивно нагнулись над ним, чтобы рассмотреть, что же это такое.
-Цветок, сухой цветок, - сделал вывод Либу, - и возможно, он из Рая.
-Не может быть! - вырвалось у меня.
На полу лежало сухое, зеленоватое растение с тёмно-красными лепестками. Да-а, таких цветов не видел. У ручья, в тёплые времена росли мелкие белые и жёлтые пятна живых красок, но цветы такой величины и такого цвета я в нашей округе не видел.
-Может он не из Рая, а просто из других мест? - Предположил я.
-А есть ли где-то на нашей израненной земле такие места? - выразил вслух свою мысль старейшина.
Либура взволнованно дышала, ничего не говоря.
Я коснулся стебля пальцами и поднял его. В тот же момент началось разрушение от стебля и к верху цветка. Он превратился в прах и осыпался на пол. У меня из глотки вырвался стон разочарования, а девушка жалобно вздохнула.
-Как жал! - Я встал.
Первым моим желанием было пообещать Либуре, что я отыщу и принесу ей таких цветов, но напомнил, что не стоит давать невыполнимых обещаний. Про себя я сделал пометку, что надо попробовать отыскать что-то похожее на этот цветок.
-Он был слишком ветхим и мог жить только в неподвижности в книге. Касание разрушило его.
-Мне пора! - я направился к выходу. - Мне кажется, что в развалинах завода можно найти какое-то знание. Прощайте!
Я вышел наружу. Здесь было темно и гораздо прохладнее, чем в хижине.
-Постой, - сзади появился Либу. - Будь осторожен в своих поисках, кое-кому из племени не нравится то, чем ты занимаешься.
Старик ещё хотел что-то сказать, но колебался. Видя, что я хочу уходить, он решился.
-Переходи к нам жить, Сухор! - понизив голос, чтобы не услышала внучка, зашептал он. - Бери себе Либуру! Пусть Кюра и Ракруст создают себе семью, а ты создашь свою! Ты и внучка созданы друг для друга! Ты сам стал мне внуком! Вы жаждете знаний, а тот, кто жаждет, сумеет найти! У вас родятся дети, которых вы сможете научить! Вы сможете влиять на детей Ракруста и Кюры! Это новая эра для нашего племени! Это движение от дикости к знаниям! Знание это - мощнейшее оружие! Где-то лежат знания Рая, просто их нужно найти! Они и даются тем, кто ищет! Ведь истина не где-то далеко, а всегда рядом!
-Я подумаю! - Ответил я и зашагал по улочке домой.
-Подумай, Сухор, подумай! - Раздалось мне вслед.
Ну и предложение! Да, Либура нравилась мне, но мне нравилась и Медна - весёлая, подвижная девушка с чёрными волосами и светлыми искрами в тёмных глазах. Она часто смеялась и любила петь песни. Особенно трогала песня о девушке, которая ждёт жениха. Меня так и подмывало думать, что это обо мне.
На кого же мне переключить своё внимание? На Либуру или Медну, Медну или Либуру? М-да-а-а... Либуру это загадка, а загадки я люблю.
Я поднял голову к небу. Там, в разрывах облаков светила Лунга, а рядом с ней блестел крупной, прозрачной каплей Небесный Дом, который построили люди Рая в древние времена. Лик Лунги так был похож на лицо Либуры! Да-а-а, загадка... Ну, что же, пусть это будет Либура, раз сама Лунга говорит мне об этом. Она такая же, как и я. Мы будем хорошей парой. Либу прав, это путь к великолепному будущему если не племени, то, по крайней мере, моему.
3. Приключения в развалинах.
Иное - могучее племя
Здесь грозно когда-то царило,
Но скрыло бегучее время
Всё то, что свершилось, что было.
В. Я. Брюсов "На острове Пасхи"
Я вновь был в засаде. На этот раз в другом месте. Копьё Ракруста я оставил дома, оно было тяжёлое и неудобное для меня. В руке моей лежала лёгкая метательная пика. События вчерашнего дня казались недавним сном, но и сегодняшний сон напоминал о том, что было. Я вновь был в городе Рая. На этот раз он выглядел так, как на картинке журнала, но был живым. Люди двигались на окнах домов и на улице. Двигались вдоль домов неизменные предметы разных красок и размеров. Жаль, что я не спросил Либу, что это такое.
Утром я поел холодного мяса и, поговорив немного с сонной сестрой, отправился на охоту. По её словам Ракрусту становилось всё лучше. Скоро он сможет ходить, но охотиться пока рано. Ему следовало окрепнуть, иначе друг рисковал стать, чьей-то добычей, например, муравьёв. То, что произошло с Ракрустом, было хорошим уроком для любого охотника. Его, ядовитым хвостом, ударил шварк. Друг успел его убить. Тут следовало быстро отсечь хвост от тела, иначе у мёртвого шварка яд растекался по всему телу, делая еду смертельно опасной. Вот потому-то Ракруст вместо того, чтобы спасать себя, спас мясо. Ослабленный действием яда, охотник явился в деревню. Кюра о нём позаботилась, лечила его, но он, упрямец, на следующий день отправился к ручью и там его ужалил вжин - мелкое, ядовитое насекомое. Оно не может убить даже ребёнка, просто впрыскивает яд для защиты, причиняя боль. Ракруста, и так уже отравленного, это свалило с ног. Болел он уже десять дней, медленно выздоравливая.
Когда я вчера вечером пришёл домой, он, улыбаясь, дал своё оружие и, сняв с себя свой знак, повесил мне на шею. Этот знак был на Ракрусте, когда его нашёл мой отец на развалинах завода во время охоты. Мальчик был совсем мал и не мог сказать ни где его родители, ни откуда он родом. Тем более он не понимал, откуда здесь оказался. Поскольку мальчик имел голую голову, и с тех пор там ничего не выросло, все справедливо рассудили, что он из племени плешивых. Правда, смущал знак, висящий на его шее. Он был сделан из какого-то металла с узорами и чёрным стеклом посередине. Такая штука, несомненно, была древней и родилась в Раю. Ракруст считал её своим талисманом, и теперь она висела у меня на шее.
Ветер пел свою песню и пел он о весне, которая скоро настанет. Дюнсар станет более тёплый и ласковый, станет жарко. Он уже и сейчас светил так, что в куртке было жарко. Жёлтый свет превращал всё вокруг в привычную картинку моего мира. Старейшины говорили, что раньше, после гибели старого Светила, была тьма и страшная, долгая зима. Новый, рождённый Дюнсар было красным, но спустя некоторое время светлел, пока не превратился в жёлтое Светило. Дюнсар так высоко над землёй! С такой высоты видно всё! Если бы можно было взлететь над землёй и посмотреть на всё с высоты! Где-то должен быть на этой огромной земле не разрушенный город Рая. Там так много всего интересного, неведомого мне.
Знания, нам нужны знания, чтобы наладить жизнь племени. Чтобы мы не мёрзли, не умирали от болезней, не голодали, не погибали от зубов, когтей и ядовитых жал нам нужны знания. Да-а-а, в этом мире есть такие страшные создания! Когда я был совсем маленький, через земли племён прошла орда огромных насекомых. Даже Смертельный Клыкун не так страшен по сравнению с этими пришельцами. Все племена называли их ринктерами. В результате этого нашествия племена скальников, "клыкастых" и подземников пострадали, а червееды просто перестали существовать. Эта напасть не минула и наше племя. Взрослые сделали всё, чтобы отвести ринктеров от деревни. Они использовали и огонь и ямы и завалы. При этом погибли родители Либуры и наши, с Кюрой родители. Говорили, что, видя это всё, она и перестала говорить. Именно после этой напасти и возвели каменную стену.
Я в детстве видел с края скалы поток гигантских тел на шести, как у муравья лапах. Среди них были особи такого размера, что я и не сомневался, что это самые огромные существа под этим небом. Множество из них было выше человека и длиннее любого из домов в деревне. Как порождение дикой фантазии они бежали, создавая шум стуком лап, шелестом тел. Ринктеры распространяли сильный, едкий запах и, изгибая свои гибкие тела, текли рекой. За ними тянулось облако пыли.
Охотникам удалось убить несколько малых ринктеров. Они упали в ямы и не могли выбраться. Взрослые же, выпрыгивали из ям, проламывали или перепрыгивали заграждения. Ничто не могло остановить это нашествие! Только огня боялись эти адовы твари.
Говорили, что их путь усеивали лапы разных размеров, шипы с этих самых лап и хитиновые пластины с тел. Таким неистовм был напор существ, что они калечили друг друга. Охотники из пластин делали себе панцири, поскольку те были крепки, и не каждый человек мог бы пробить их копьём или дубинкой. Броня была крепка и защищала верно, но продолжалось это не долго. По каким-то причинам трофеи начали неприятно пахнуть и их выбросили.
Я весь внутренне сжался, до меня донеслись тявкающие звуки. Выглядывая из укрытия, мне открылся вид на семью чашатеней. Самец и самка сопровождали семерых бугристых малышей. Они ещё не покрылись жёсткой шерстью и их розовые тела с фиолетовыми бородавками, выглядели забавно. Здорово было бы на них поохотиться, но мясо таких животных не просто непригодно в пищу, а ещё и смертельно опасно! С досадой я провёл взглядом эту семейку. Они чувствовали себя в безопасности. Ещё бы! Какой глупый хищник посмеет вонзить свои зубы в этот аппетитный бок? Если выживет, то будет помнить на всю жизнь, что такую тварь с двумя рядами фиолетовых бородавок трогать нельзя! Чашатени словно понимали это, и смело паслись на развалинах. Они быстро размножались, и теперь их можно было встретить почти у входа в деревню.
Впрочем, людей чашатени боялись. Молодёжь часто тренировалась на них в броске дротиков и копий. Таким образом, хоть как-то они не вытесняли своим количеством других животных с развалин.
Справа от меня пробежал муравей, опустив голову к земле, словно что-то вынюхивая. Я на всякий случай обернулся, не подкрадывается ли кто нибудь сзади?
Интересно, а можно ли из пистолета убить ринктера? Под курткой у меня, через плечо была перекинута кожаная, потёртая сумка с оружием Рая.
Как только я пришёл к развалинам, то сразу забрал своё сокровище. Спрятавшись в нише от случайных, посторонних глаз я проверил обойму в рукоятке пистолета. Она была полна лишь на половину. Одну пустую обойму я зарядил патронами, а затем передёрнул затвор и пальнул в пятно лишайника на стене. Грохот был порядочным. Опасаясь, чтобы это не привлекло никого, я быстро собрал свои вещи и побежал прочь, вдоль стены, мимо лишайника, в котором зияла прореха с белой щербиной на камне.
Вспоминая движущиеся в пыли гигантские тела ринктеров, я задумался, а способна ли пуля пробить броню этих тварей? Несомненно, в Раю было оружие более мощное, чем пистолет!
Полоща ветром крылья, над стенами пронёсся лирб. Взмахнув резными, как лепестки старого, сухого цветка их книги, хвостом, он нырнул за чёрный, покосившийся железный столб и пропал. Я провёл его взглядом и посмотрел на небо. У меня ещё пол дня в запасе. Если убью нечто мелкое, придётся ещё охотиться, если сразу крупное, то пойду домой. В случае опасности со стороны хищника использую пистолет. Всё предельно ясно и чётко.
Я замер - вот она, вожделенная добыча. Перед моим взором предстал зверь незнакомой наружности. Он медленно бежал на четырёх лапах, размахивая лохматым хвостом. Уши стояли торчком, а пасть разинута, демонстрируя огромный красный язык, который свешивался к земле и достойные острые зубы. Существо было невелико, примерно мне по колено.
Стоит ли мне бить его пикой? Съедобно ли его мясо? Не плюёться ли оно ядом? Хорошие вопросы сулила мне встреча!
Незнакомое животное наклонилрось к земле, вынюхивая следы, и двинулось в том направлении, куда ушли чашатени. Оно преследовало чашатеней! На что оно расчитывало? Знакомо ли оно с обладателями ядовитого мяса? Учитывая то, что я первый раз вижу такого непонятного зверя, можно сделать вывод, что он попал к нам из других мест. Но один ли он или их много, целая стая?
Я решил не нападать на него, может получиться накладно! Поразмыслив, я пришёл к выводу, что мне лучше сменить место охоты. Лучше было засесть за стеной с другой стороны тропы, у дыры в стене. Оглядываясь по сторонам и успевая смотреть себе под ноги, я пробежался до стены. Рана, нанесённая муравьём, противно заныла, напоминая о себе. Хорошо, что Кюра промыла её дома настоем из трав. Само по себе это простая царапина, но с заражением превращается в весьма неприятный факт. Кто его знает, этого муравья, что он там ел последние дни? Явно не траку щипал, а может, грыз какую нибудь падаль?
Да, всё-таки цаоапины не в счёт! Когда я ещё был подростком, у ручья, на охоте, на меня напал рухор и поранил своими когтями. Тогда Ракрус, Хуга и ещё молодой Хлог, спасли меня. На память о том случае у меня сохранились шрамы. Один был на левом плече, другой на левой стороне груди (никак в сердце метила тварь) и третий на правом бедре. Если бы охотники не подоспели вовремя, то некого было бы спасать!
Хуга ударом дубины по морде (такую дубину мог носить только он!), опрокинул рухора на спину, а Хлог ударил копьём в грудь. Тварь изогнулась и полоснула последнего человека своею конечностью с единственным когтем. Кровавая черта легла через правую щеку Хлога. Он успел отскочить, избегая смертельного удара, и получил лишь лёгкую царапину. Подоспевшие Хуга и Ракруст прикончили хищника ударами оружия.
Я помнил, как меня несли в деревню и этот путь, из-за терзавшей меня боли, казался адски бесконечным. Потом было много дней в бреду, забота моей сестры Кюры. Ракруст кормил нас, я помню уставшее его лицо, нависающее надо мной. Хлог так же иногда приносил мясо. Лечили меня все, но я уверен, что большую пользу принесли загадочные отвары и компрессы жена Либу. Значит, теперь секреты этих трав знает Либура...
Я устроился на новом месте засады. Отсюда можно действовать по-другому и дождавшись жертву, наносить удар сверху, через дыру в стене. Впрочем, было одно досадное обстоятельство - сумка, висела под курткой и мешала двигаться.
Мне пришлось просидеть ещё достаточно долгое время, вздрагивая и напрягаясь от едва слышных шорохов и шуршания. Где-то бегали мелкие крысы. Один из охотников утверждал, что за холмом у реки видел крысу такой величины, что поспешил убежать. Мужчина, появившись в деревне, захлёбываясь от впечатления, рассказывал о том, что крысоподобное чудовище на его глазах растерзало двух шерп. Как известно большая ящерица шерпа опасный противник, а когда они охотяться парой спастись вовсе невозможно!
Некоторые смельчаки отправились туда посмотреть на предмет страхов свидетеля, но не нашли там ничего, кроме пятен крови и разрытой земли от борьбы кого-то массивного. Как обычно это бывает, одни люди верили рассказу охотника, другие нет. Я допускал существование ещё многих животных непознанных нами. Хорошо бы их никогда и не познать! Не хватало ещё нашествия таких крыс в деревню! Мы со своими палками готовое мясо для них! Но были существа и поменьше, достаточно вспомнить вчерашнюю и сегодняшнюю встречи.
Свои мысли я был вынужден привести в порядок и встретиться со стыраком. Всё-таки права пословица, гласящая: "Если будешь долго стоять у входа: " Хозяин сам откинет для тебя полог". Необходимо терпение, чтобы добиться того, что хочешь, а иногда можно было получить даже большее. Сказать по-правде, я уже хотел кушать, и один вид упитанного стырака, ковыляющего на своих четырёх толстеньких копытцах, вызывал у меня рёв желудка и обильное слюновыделение!
Хоботок животного то выпрямлялся вперёд, вдыхая воздух, то сново обвисал. Маленькие, свирепые глазки, осматривали дорогу перед собой и по бокам. В нужный момент меланхоличный травояд, казавшимся куском мяса, превращался в грозное, таранящее орудие. Голый, крысиный хвост загибался дугой, к спине и стырак нагнув голову, атаковывал обидчика, наровя попасть в него крепким лбом. Такой удар мог выдержать только Смертельный Клыкун, самый крупный хищник. Вот почему правила охоты говорили о нападении с боку. Ракруст любил приговаривать: "Бойся стырака спереди, шварка сзади, а мальстулу со всех сторон!" Я же обычно добавлял: "Ага, а к Ракрусту и не подходи!" и мы хохотали. Воспоминания об этом и сейчас вызывало у меня улыбку. Ну, что ж, стырак был весьма упитан, высотой мне по пояс, никак не меньше. Одному мне такую тушу не утащить! Проще отрезать две задние лапы и занести в деревню, предварительно спрятав остальное богатство. Оставшееся мясо можно занести, вернувшись с Кюрой и Либурой.
Я вспоминил вчерашнего сляга и сравнил его с упитанным стыраком. Где-то есть место, где травояды могут без страха пастись и жиреть от обильного корма. И это сейчас, весной, когда кушать практически нечего! Таких мест, я точно знал, нет в наших окресностях. Это было ещё одной загадкой!
Оставалось подождать ещё немного и добыча приблизится на расстояние точного и сильного броска. Глаза мои расширились от неожиданной перемены обстоятельств.
Из-за каменной кучи хлама выпыгнул Смертельный Клыкун. Он обрушился на стырака своим плоским телом. Видимо, зима окаазалась для твари тяжёлой, глядя на её тощее тело, я мог пересчитать все её кости. Добыча для неё была гораздо вожделеннее, чем для меня. Одна пара длинных конечностей вонзилась жертве в брюхо, другая пара шипастых, крючкообразных лап вцепилась в бок. Зубастая морда впилась в загривок стыраку и он, не выдержав стремительного нападения, зашатался под весом тела агрессора, и, завизжав от боли и отчаянья, упал.
Как Смертельный Клыкун мог так тихо подобраться к жертве, что я и не услышал? Пожалуй, тот шорох, что я услышал, производили не крысы, а как раз соперничающая мне тварь. Прямо на своих глазах я лишался добычи! Ну, нет!
Я торопливо распахнул куртку и расстегнул сумку. Пистолет в руке тускло блеснул в лучах Дюнсара, словно мрачно усмехнулся. Понимая, что пуля бьёт сильнее копья, я сначало хотел выстрелить хищнику в спину туда, где по моему понятию было его сердце. Мгновение спустя я передумал и прицелился в голову. Если удар дубинкой по голове выводит из строя на время (это ещё как ударить!), то пуля могла поразить наверняка.
Грянул выстрел - ситуация не изменилась. Клыкун продолжал рвать когтями шкуру жертвы. Шерсть её была редкая и никакой ценности не имела. Мне было всё равно, что происходит со шкурой. Другого охотника беспокоит всё - его положение в племени, добыча и все выгода связанные с ней: шкура, внутренности. Меня заботили две вещи - возможность богатой добычи и испытание оружия на самом свирепом хищнике нашей местности. Клыкун озадачил меня тем, что после выстрела вёл себя так, словно ничего не произошло.
Я выстрелил ещё раз, замечая, как дрогнула шерсть на затылке чудовища от удара пули. Клыкун замер и, отпустив стырака, развернулся ко мне. Казалось, он был в недоумении. Третью пулю я послал ему прямо в морду. Теперь я имел право, не боятся таких тварей! Существо застонало совсем, как человек и завалилось на бок. Клацнув челюстью, она застыла, глядя в синее небо выпученными глазами.
Мне уже было почти жалко этого беспощадного хищника. М-да, он бы не стал меня жалеть! Неужели это всё? Всего три пули и великий, несокрушимый Смертельный Клыкун лежит мёртвый? Ещё небывало такого, чтобы кто-то из нашего племени мог убить его. Из окресных племён ничего подобного тоже не было слышно.
Кто я такой? Совсем не сильнейший из охотников. Я посмтрел на пистолет с восхищением и уважением. Теперь можно было ничего не бояться! Ни один хищник не посмеет отнять у меня то, что по праву принадлежит мне!
Я положил оружие в сумку, взялд в руку пику и спустился к поверженному чудовищу. Оно было крупное, вдлину как два взрослых человека. Я пнул его ногой и затем вонзил пику в грудь. Спазм прокатился по гигантскому телу, когти на одной лапе сжались, и разжались. Я, на всякий случай отпрыгнул в сторону. Мало ли что, а вдруг эта тварь ещй может ударить лапой? Человек - существо слабое - один удар по горлу и конец!
Клыкун больше не шевелилась. Я подбежал к нему, пнул его и вновь отскочил, никаких результатов, видимо, действительно мёртв.
Радость наполнила меня. Благодаря пистолету я стал сильнее любого из охотников нашего племени. Чтобы ползоваться оружием сила не была нужна и сила удара пули не зависела от силы удара рук! Достаточно знания! Значит, я на правильном пути! Знания действительно делают сильнее!
Я добил пикой едва дышащего стырака. У меня много еды! Но куда же спрятать добычу, чтобы затем, вернувшись вместе с женщинами, забрать всё мясо?