Аннотация: Когда-то нас попросили написать автобиографию. Немного дополнив я решила ее здесь выложить - авось кому будет интересно :)
Автобиография
Ровно через неделю, холодным декабрем, как раз после общеизвестного землетрясения в Армении, в мире случилось еще одно не менее важноее событие. Той морозной субботней ночью в семье Лучковых не спали. Глава семьи величаво возлежал на диване и смотрел телевизор, а его супруга суетилось где-то поблизости. Именно тогда мне, еще неродившемуся младенцу, и пришла в голову замечательная мысль - (нет, не испортить родителям второй выходной день воскресенье!) а отчего бы не посмотреть на то неизвестное снаружи, что так настойчиво манит к себе? И я начала усиленно толкаться...
Узнав о том, что у супруги-таки отошли воды, глава семейства припустился рысью к телефону, чтоб вызвать скорую и через несколько минут уже стоял экипированный по погоде - сказалась дородовая подготовка и ожидание моего появления на свет. И вот нас (нас - это я и мамочка) повезла кататься большая белая машина с красным крестом и надписью "Скорая"...
Роды принимал молодой врач и довольно-таки пожилая акушерка. С умным видом походив вокруг раскорячившейся на родильном кресле мамочки, доктор предложил вколоть ей в известное место стимулирующий препарат, на что я весьма ощутимо заартачилась. Но меня уже никто не слушал... Сделав свое подлое дело, врач объявил, что все идет хорошо и что ему срочно понадобилось выйти "буквально на минутку". Вернулся он тогда, когда оставалось всего несколько сантиметров до полного моего покидания материнского лона, и даже успел меня подхватить. В тот день, точнее ночь (4 часа утра), 18 декабря 1988 года я, Лучкова Ольга Викторовна, впервые увидела этот мир...
По рассказам моей мамы, аккурат на следующий день меня впервые увидали мои родственнички - папа и десятилетняя сестричка Алена. Происходило это под окнами роддома, где дежурила моя родня. Увидав своих, мамочка резво замахала мною из окна, на что папа, высказывая свое мнение о таком венце природы, как я, тут же поднял вверх большой палец руки. Сйчас мне слабо верится, что он что-то смог разглядеть - мы с мамой находились на уровне четвертого этажа, а папа всегда страдал близорукостью. Позже, впервые увидев меня вблизи, отец семейства с гневом заявил, что "в нашем роду таких не было!". Моя разгневанная мамочка до сих пор временами вспоминает его слова, притаскивая старую фотографию папиной покойной бабки и сравнивая меня с ней, находя неоспоримые сходства между нами...
Первые три года жизни я запомнила слабо, так что приходится опираться только на рассказы родственников. Первой серьезной трудностью, подстерегавшей меня в новом мире была моя врожденная неполная разводимость ножек. Папа, работающий на протезном заводе, принес тогда для меня специальные стремена, в которых я и находилась около полугода, причем снимали их с меня только на время купания. Наконец, не выдержав больше зрелища моих закованных ножек, мама, в очередной раз возрыдав над моим крохотным тельцем, послала к черту всех докторов и сняла с бедного ребенка эти "оковы"...
По рассказу мамочки, моим перманентным состоянием был... нет, не сон, и даже не прием пищи, а крик. Да-да, орала я знатно. Приняв на грудь маминого молока, я ненадолго забывалась в младенческом сне, а затем, через несколько часов раньше положенного срока я просыпалась и принималась орать. Что мне было нужно? Подозреваю, что мамино всецелое внимание, но мои родители, видимо, рассуждали иначе. Чего они только со мной не делали - и агукали, и плясали, и пробовали меня усыпить раскачиванием кроватки, и по врачам возили. Однажды мамочка даже отвезла меня к деревенской бабушке-знахарке. Та чем-то меня поливала, поливала, поливала, поливала. Короче говоря, от поливки безмолвный фикус из меня не выростал и я снова начинала орать. Потом, годам к трем, я одумалась и немного успокоилась. Тот период моего детства назван моей мамой "золотой ребенок"...
В садике я была от силы раза два-три - после очередной простуды, пробыв день на попечительстве нянечек-воспитательниц я умудрялась вновь подхватить какую-нибудь болячку и снова слегать в постель. После третьего моего заболевания мама приняла судьбоносное решение отдавать меня на время работы (с девяти утра до пяти часов вечера) на попечительство моей бабушке Лиле. Именно от нее я познала азы карточного шулерства и могла разобраться с любым обидчиком моего возраста, в ответ на его обидные прозвиша запросто рассказав куда и как ему нужно пойти на чистом русском народном матерном...
В школу я поступила в возрасте неполных восьми лет. Родители решили, что если они отдадут меня в школу в шесть (ну никак у меня не выходило попасть в школу ровно в семь лет - родилась я, как вы помните в декабре), то я буду чересчур маленькой и меня будут обижать. Посему отправили меня практически в восемь лет. Раньше я думала, глядя на симпатичных старшеклассников, что если бы не мои мама с папой, то я бы могла учиться с ними в одном классе...
С улыбкой в двадцать два молочных зуба, синем джинсовом сарафанчике с белой блузочкой, большим цветным ранцем и двумя идиотскими бантами аля "Чебурашка" меня и отправили в 31 школу города Днепропетровска (знай я, что попаду туда аж на целых десять лет, сбежала бы оттуда, только б пятками сверкала)...
Примерно с первого по третий класс я брала уроки хореографии в кружке, который находился на четвертом этаже нашей школы. Позже, начиная класса с пятого по восьмой и часть девятого я училась в родной тридцать первой (обучаясь параллельно в разных заведениях английскому языку), пока не перешла учиться в частную школу. Проучившись там год, я поняла, что у нас (родная 31-ая, привет!) образование значительно лучше, посему вернулась обратно. Начиная с десятого класса обучаюсь под эгидой всеобщего украинизирования, то есть с классной дамой украинкой. Кстати, в возрасте примерно лет тринадцати, принужденная мамой одела ненавистные мне до сих пор пластинки на зубы (на обе челюсти!). Нет, первые несколько месяцев (период школьных каникул) я с усердием и завидным постоянством их носила. Зато когда пришла школьная пора... Стоит ли мне говорить, что как только я выходила за порог дома, пластинки тут же фанерой летели по направлению моего рюкзака? Исключение иногда делалось для нижней челюсти, так как при разговоре у меня она почти не видна. До сих пор маман глядя на мои чуть-чуть съезжающие друг на друга два передних зуба на верхней челюсти предлагает повторно надеть ненавистные железяки. А фигушки, мамочка! Я не комплексую по этому поводу! А надо будет - поставлю себе фарфоровые коронки, заодно и зубы чистить перестану . Итак, продолжим. В 2002 году побывала в Польше, Варшаве, а в 2004 жизнь забросила в Штаты.
Никак не могу обойти один важный период моей жизни. В прошлом, 2005 году, мы всей семейкой ("Мама, папа, я - дружная семья") почивали на теплом Черном море в городке Алупка. Для тех, кто немного знаком с ЮБК, несложно будет вспомнить известную гору Ай-Петри. Находится она примерно посередине между Алупкой и... и чем-то там еще. Вынуждено вняв настойчивому совету мамы (мамочка в руке держала еще один метод убеждения - мамочка, ты так прекрасно сносишь нас ультразвуком!), мы с ней и папой, с несчастными лицами отправились покорять горные вершины. Нет, не спорю, что поездка к вершине горы на подвесной дороге это нечто. Но, ИМХО, таких жертв, как стояние на солнцепеке в 30-тиградусную жару в громадной очереди она не стоила... Так вот, на будущее вам заявляю. Народ, если вы надумаете ехать в горы, ни в коем разе не одевайте открытых маечек ну с ОЧЕНЬ глубоким декольте! И обязательно, слышите, ОБЯЗАТЕЛЬНО захватите с собой свитер или кофту с длинными рукавами. А в идеале вообще лучше заказать себе машину (чтоб спускаться обратно) и загрузить ее всем необходимым. Мы, к сожалению, ничего об этом не знали, вот и нарвались. Нет, не спорю, смотровая площадка там обалденная, и пофотографироваться тут сам бог велел. И мы как горные козлы вместе с гидом, прибившись незаконным путем, то есть втихаря, к группе туристов пошли осматривать наилучшие пейзажи. Говорю сразу - мне было круче всех. Причем не в хорошем смысле этого слова. На мне была обувка с довольно-таки скользкой подошвой, хотя тут нужны были бы кроссовки с шипами - для сцепленья. Проезжая все мало-мальские спуски на заднице, мне было не до прекрасных видов. Кстати вот вам и еще одно напоминание - никогда не надевайте никакой обуви кроме кроссовок с НЕ скользкой подошвой. Иначе натрете себе филейную часть камешками до состояния полного отмирания.
Итак, погуляли мы прекрасно. Да вот только незадача. Нас подстерегало самое безумное на наш взгляд препятствие для получения полного релакса - холод. Вы можете себе представить? Август-месяц, ЮБК, субтропический климат, жара на улице и ни единой тучки плюс температура в полдень на уровне 40-42 градусов и холод! Но, как ни парадоксально, так оно и было. Хотя и была видимость приближения к солнцу (ведь как-никак гора 1234 метра, по идее там к светилу ближе, значит теплее), но с каждой минутой становилось все прохладнее. Особенно когда к горе подлетели "милые пушистые облака", мы вообще почувствовали себя пингвинами. Не в плане походки, в плане ареала. Ну естественно, одеть на себя нечего, вот и стояли мерзли. С горем пополам, дождавшись своей маршрутки (а периодичность хождения у них два часа - час вверх и час вниз ехать), мы поспешли домой. "Обделавшись легким испугом", на следующий день мы решили поехать в солнечную Ялту. Проснувшись с утра, мы поголовно обнаружили на себе все признаки обгорания. Мне вообще повезло больше всех - я накануне нацепила маечку ну с ОЧЕНЬ глубоким декольте, поэтому у меня "обгорение" пошло и на грудь. Ну тут ничего не поделаешь, решили отлежаться пару дней и... Через N-ое количество времени кожа стала облезать. У меня она стала облезать на правой щеке, сантиметра на два ниже глазной впадины. Я, ничуть не смущаясь, нацепила большие солнечные очки, а отстающий кусочек кожи просто смахнула рукою, ох зря! Буквально через день, после поездки в Ялту, на лице (правая щека, два сантиме... да вы сами помните где!) появились маленькие прыщики. "Да ну их, пройдет!", - подумала я и плюнула. Еще через дня злополучная щека стала опухать. А еще через два дня она опухла до такого состояния, что у меня полузакрылся правый глаз. Вот мы и решили, что что-то тут неладно и приняли решение ехать домой (все равно мы так и планировали уехать). По дороге в Днепр, по закону подлости, нам не встретилась ни одна открытая больница, даже в Севастополе. Хотя даже в субботу они по идее должны работать. Короче говоря, доехали мы до Днепра и прямо не заезжая домой направились в городскую больничку имени Мечникова (что-то типа московского Склифа, как я полагаю).
Когда меня впервые увидел врач, первым его желанием (как я догадалась по глазам) было отпрыгнуть в сторону. Еще бы, я его понимаю, такая-то харя: волосы всклокочены (я спала в машине), глаза безумные (см. предыдущую причину), причем один почти до конца закрыт, вся красная как рак (обгорела я, помните?), с опухшей рожей и зверским ее выражением! Только на большую дорогу выходить и кошельки собирать - увидевшие меня тотчас бы падали замертво от страха, только бы и оставалось, что их обыскивать. Короче говоря, нетерпящим возражения голосом мне прямым текстом заявили, что у меня, мол, абсцесс щеки и нужно его вскрыть, а то и до сепсиса недалеко. Не знаю кто больше из нас двоих охренел - мама или я (папахен парковал в это время наш транспорт). Процесс операции описывать не буду, скажу только, что вколотый мне наркоз я почувствовала уже в сидя в машине и напрявляясь домой спустя час... До сих пор на лице у меня красуется шрамик. Правда мне говорят, что со стороны его не видно, но имеется покраснение такого вида, будто б там то ли раздражение, то ли прыщики повыскакивали. Легче от этого, как вы понимаете не становится...
...В 2006 году поступила в Днепропетровский Национальный Горный Университет (НГУ). Буду учиться на менеджера внешне-экономической деятельности, с чем себя и поздравляю.