Лучников Андрей Арсениевич. Эпизод 3. Москва 2048 года

МОСКВА-2048

- Книга Сенкевича вышла в печать в тридцатом году, - от каждого слова, которое произносил профессор Лемц, привычно несло спиртным, и сидевший за первой партой Роман Микоша старался дышать коротко, носом, не втягивая воздух глубоко. - Это был очень сложный для человечества год. Я бы даже сказал, непростой. Стагнация мировой экономики. Гражданская война в Америке северной и войны в Америке южной. Вооружённые конфликты в Индийском океане и в Туркестане. Террористические акты по всей планете. И плюсом - технологическая сингулярность. Ещё старинные футурологи называли тридцатый год как дату наступления технологической сингулярности. Первая дата,... - крупный, седовласый и седобородый (впрочем, точнее - седобородёнковый) профессор сделал паузу, испытующе оглядел аудиторию, спросил - кто напомнит первую дату? - и подбодрил. - Накину один балл на экзамене.

- Две тысячи двадцатый, - быстро, опережая и перекрывая залопотавших сокурсников, сказала Маринка-Баунти, сидевшая за первой партой соседнего ряда. Фамилия Маринки была Салье, приехала она в Москву из Белгорода, и являлась девицей довольно-таки крупной, поэтому, вероятнее всего, наградили бы её кличкой вроде "Сало", а может, так и дразнили в детстве, хоть не имелось в её рослом теле ни капли лишнего жира. Но она была афросской и к её тёмной, тёмно-тёмно-коричневой, почти чёрной коже больше шло прозвище в честь шоколадного батончика. Баунти искоса глянула на Микошу через разделявший парты проход и вернула преданный взгляд преподавателю. Зубрилка, сердито подумал Роман. Зубрилка, училка, газонокосилка, в Африке родной с верхушки пальмы будешь дипломом МГУ размахивать.

Спецкурс практической философии сингулярности не был у Микоши любимым предметом. Профессора Лемца никто из студентов не любил и все боялись. Однако университет на то и университет, а не институт или колледж, что даёт образование универсальное, а не узкопрофессиональное. Посему - желаешь стать бакалавром, а в перспективе, возможно, магистром, поступил ради этой высокой цели в главный вуз страны, платишь за обучение, сессии сдаёшь - изволь и спецкурсы посещать. Даже не имеющие прямого, иной раз и вовсе никакого, отношения к основной специальности.

Роман Микоша на степень магистра честно не рассчитывал - поступил с трудом даже по льготному списку, сессии сдавал с грехом пополам, преуспевая только в спорте, за учёбу платил с просрочками. Однако он отучился на лингвистическом факультете МГУ уже два курса, и вылетать с третьего за невыполнение обязательной программы было бы, как минимум, неспортивно. В небольшом индустриальном городе с непритязательным и понятным только туземным краеведам названием Соль-Ермач, расположенном у самого берега реки Кама,... в общем, на малой родине его бы не поняли. Родители, школьные учителя, дворовые, клубные и школьные друзья-приятели, которые гордились тем, что он, Роман Микоша учится в самом престижном вузе, не хала-бала, они бы не поняли. И Светка Матюшина точно бы не поняла.

Но записаться на другие спецкурсы Роман опоздал, пробаловавшись до утра с юной, но о-о-о-очень опытной и о-о-о-очень красивой первокурсницей из Туркестана.

Когда, с трудом продрав глаза, едва ополоснув лицо и оставив утомлённую турчанку досыпать, Роман примчался в универ, предельное количество слушателей остальных спецкурсов уже было набрано. Да-да, именно примчался. Пешком. От общаги до универа. Презрев такси (откуда у будущего кронгауза деньги на такси?), подземку (три долгих станции в переполненных потным быдлом вагончиках? увольте) и прочий московский транспорт.

Вовсе не потому, что у бедного студента МГУ не было планшета, чтобы записаться через Сеть, или Global One отключила забывчивому пользователю доступ в Сеть за неуплату. В нашем веке такой нонсенс невозможен по определению. А если бы даже и не было, даже если бы отключили, на первом этаже общежития нашлось бы место у бесплатного терминала. А если бы не нашлось, согнал бы какого-нито первокурсника, пять минут - и готово, извини, братан, очень нужно было. Однако запись на другие спецкурсы, доступная через Сеть, была уже закончена. А к тому моменту, когда Роман добрался до здания своего факультета и взлетел на второй этаж, к деканату, была закончена и офлайновая запись. Почти на все спецкурсы. Оставались места только у Це-Це. У Вероники Семёновны Цесаревич (соответственно С₁или, говоря по-русски, Це-Один) и у Станислава Натановича Лемца (Це-Два, или, если угодно, С₂).

Так неразлучную парочку преподавателей общеуниверситетской кафедры социальных дисциплин и, согласно университетской молве, давних полюбовников прозвали студенты бионического факультета, затем прозвище подхватили и другие факультеты, в том числе лингвисты. Це-Це были не только въедливы, но и невообразимо старомодны, откровенно презирая возможности Сети и даже требуя личного присутствия слушателей на всех занятиях. Никаких удалённых доступов или, упаси Боже, онлайн-семинаров, которые практиковали прочие преподаватели.

Такой, блин, финт. Тридцать секунд удовольствия, ну хорошо, не тридцать и не секунд, ночь удовольствия, и расплата длиною в семестр.

Спецкурс Цесаревич по этногенезу и биосфере Земли Микошу тоже особо не привлекал. Но процесс созерцания преподавательницы, роковой, что называется, женщины, - хотя годами под сороковник, либо аж полтинник, при современном развитии омолаживающих технологий трудно разобрать, короче, много старше Романа, - искупал. По крайней мере, облегчал страдания молодого организма. Занятия же у Лемца Микоша отбывал как каторгу. Кроме прочего, слушателей у Це-Два было немного (у Цесаревич - больше), аудитория маленькая, а Микоша всякий раз оказывался неудачником из неудачников. Такие же, как он, лузеры, попавшие на спецкурс философской сингулярности, всегда успевали занять задние парты, и Роману обычно доставалась первая.

Зато мне в любви везёт, утешал себя Роман, и старался дышать коротко, носом, не втягивая глубоко воздух. Уже второй месяц, три раза в неделю. Из-за какой-то турчанки, с которой Микоша больше и не виделся ни разу, и имя которой позабыл.

- Правильно, Баун... э-э-э... Марина... э-э-э... Владимировна, первая назначенная дата наступления технологической сингулярности - две тысячи двадцатый год, - согласился с Баунти профессор и ласково улыбнулся. - Бинго, барышня, ваше ожидаемое на экзамене "отлично" становится "превосходно", не забудьте напомнить на экзамене, обязательно напишу в зачётке.

Если бы любимица деканата, звезда факультетской самодеятельности и, ко всему, круглая отличница могла, она бы покраснела. Наверное. Но на тёмно-шоколадной коже лица краски смущения не могло быть заметно, и Роман Микоша определил эмоцию девушки лишь интуитивно, то ли по мельчайшей мимике, то ли по той быстроте, с которой Баунти уткнулась в свой планшет. Эге, подумал Роман, а наша чёрная ледышка, оказывается, не так уж холодна?

- Понаехали тут, - донеслось громкое, хотя и шёпотом, неудовольствие с задних, в смысле, располагавшихся сзади первой, парт.

Набоб, понял Микоша, даже не разобрав голоса. На их курсе только Юра Набоков, богатенький буратина, позволял себе левые реплики во время занятий. Рядовых студиозусов могли оштрафовать даже за несвоевременный кашель (конечно, если затяжной, а не покашливание), а Набоб позволял себе не только кашлять. Даже если бы универовские администраторы решились, сняв показания датчиков, выписать на имя Набоба штрафную квитанцию за нарушение тишины в аудитории, Набоб не внял бы, не расстроился бы, да и не заметил бы. Сын официальных, запротоколированных на гранитной стеле перед главным корпусом, меценатов Московского государственного университета имени Михаила Васильевича Ломоносова мог себе позволить многое, едва ли не всё. И позволял.

Это Микошу всегда раздражало и в этот раз он - почему-то, может быть, банально из-за отсутствия пива в автомате у общаги - наплевал на шагреневость своего кэша, и рявкнул:

- Шатапь там, галёрка!

И добавил (может быть, администрация зачтёт?), снизив громкость (может быть, никто не заметит трусливое потакание несправедливым правилам?):

- Слушать мешаете.

И мельком - исключительно мельком! не дай, боже?, вообразит! - глянул на Баунти. Впрочем, афросска неотрывно смотрела в свой планшет.

Станислав Натанович сделал вид, что ничего не заметил, а может, и в самом деле не заметил, а может, не стал обращать внимания, поскольку полагал недостойным опускаться до уровня слушателей. Пусть они поднимаются до его, профессорского уровня. Не смотрели - пусть посмотрят, не читали - пусть прочтут, словом, пусть растут культурно, а не ждут разжёванной кашки. Разбираться же с нарушителями дисциплины, буде таковых обнаружит следящая аппаратура, и вовсе - забота администрации, а не преподавателя. Я, батенька, московский студент, вспоминалась в таких случаях профессору Лемцу стародавняя, переходившая из поколение в поколение, присказка. И профессор невозмутимо продолжал:

- Двадцатый год, первую назначенную футурологами дату технологической сингулярности человечество пережило относительно благополучно. Если, конечно, не считать, начала Великой Смуты в России, которое с сингулярностью не связано никак, а единственно - с особенностями социально-экономического развития и этногенеза нашей страны. Тридцатый же год оказался годом сложным. Но ещё сложнее, страшнее и, не побоюсь этого слова, психопатичнее были ожидания тридцатого года. То есть, то самое время, в которое Сенкевич и написал свою "Конечную станцию". В данном случае необходимо учитывать вот ещё что, - профессор говорил тяжело, с придыханием, как будто не лекцию читал, а на горную вершину взбирался. Или холм. Что при его-то возрасте и килограммах тела на сантиметр роста - то же самое. - Карел Сенкевич, как и я родился в прошлом веке. Он, конечно, немного старше и умер, не дожив до моих лет, но дело не в этом. Мне повезло, или не повезло, уж смотря с какой стороны судить, но я родился в России, а родина Сенкевича - Сербская Краина. Его детство прошло в единой Югославии, его молодость пришлась на очередную балканскую войну, он наблюдал ужасы той войны, и чудом избежал гибели. Вам, молодёжи, скорее всего, этого не понять.

Роман Микоша негромко - чтобы не обижать профессора и не навлечь взыскание - хмыкнул. Родители уберегли народившегося в разгар Смуты сыночку от переживаний разрухи и голода, да и гуляла Смута, в основном, к западу от Урала. Жили, конечно, не богато, а очень даже бедно, и исключительно своим трудом, и не обошлось без эксцессов ни на Урале, ни в восточных регионах, невозможно сказать, как дотянули, но всё же выжили, и даже братишку Роману сумели зачать, народить и выходить. Но ещё не закончилась Пугачёвщина, и Роман уже был большим мальчиком, чтобы всё понимать, а поняв, запоминать.

Для сотен беженцев Соль-Ермач стал не промежуточным пунктом бегства от пугачёвского беспредела, многим было или оказалось некуда дальше бежать. Многие оседали, и были в одном с Микошей детском саду беженские дети, которые многое рассказывали. А ещё был дядя Игнат, который служил почтмейстером в Первоуральске, оказался единственным чиновником, не покинувшим свой пост при приближении мятежников, за что и был пугачёвской шайкой прилюдно растерзан. Тётушка Света, сестра матери, ставшая таким образом вдовой, едва не тронулась умом, бежала, на короткое время приютилась у Микошей и, пока жила у них, пересказывала этот эпизод постоянно, всегда со слезливыми подробностями, а часто и с подробностями неэстетическими (когда думала, что Роман не слышит).

А ещё была общегородская тревога, когда вблизи города обнаружились пугачёвцы, и все взрослые мужчины вооружились и ушли в самооборону. А рвавшегося вместе с папой Романа не пустила мать, и они - мать, Роман и младший брат Игорёшка - двое суток просидели в подвале, вместе с другими семьями из их дома, в страхе и неведении. И все вздрогнули и затаили дыхание, когда дверь подвала с лязгом распахнулась и по лестнице застучали тяжёлые шаги. А это был папа, грязный, измученный, но спокойный, и все обрадовались, бросились к нему, а папа махнул всем рукой, мол, выходите, и мать, первый и последний на памяти Романа раз, обняла папу и разрыдалась у него на груди. Словом, впечатление, если не об ужасах, то о неприятностях войны Микоша вполне имел. Вполне, на его вкус, впечатление достаточное, чтобы понимать, о чём говорит профессор.

Роман снова бросил взгляд на Баунти. Афросска даже не повернула головы.

- Сенкевичу удалось уцелеть в балканской резне прошлого века, он эмигрировал в Северную Америку, - Лемц прекрасно понимал, что от него несёт перегаром, и что в ректорат регулярно поступают доносы, и не считал нужным менять образ жизни. - Северо-Американские Соединённые Штаты казались ему раем, оплотом мира и спокойствия, цитаделью процветания и миролюбия. Но когда гражданская война началась и там, этот мир, уже полюбившийся Карелу Сенкевичу, рухнул. Отсюда и родилось его представление о "Конечной станции", поэтому и была написана эта книга. Книга в своём роде гениальная, но для нас интересна именно подходом к сингулярности и выходом из сингулярности.

Мы-то с вами знаем, что никакого "бунта машин" не случилось, а Три закона Азимова функциональны, что бы ни говорили их замшелые критики. Более того, прогресс вовсе не думает притормаживать, и вот теперь человечество, миновав Конечную станцию Сенкевича приблизилось к порогу новой эры. Вряд ли вы читаете научно-техническую литературу, но те из вас, кто поумнее, не могли не слышать об изобретении, а я бы назвал это открытием, киборганического существа.

Не машина, в которую заложен определённый набор программ, но живой организм, обладающий также и отборными качествами неживого механизма.

- Типа мутантов, что ли? - пробурчали на галёрке.

- Великое открытие, - хмыкнули в другом углу, - Обычные кибермены, мозги на протезах.

В этот раз Микоша затыкать не стал, просто громко и убедительно кашлянул, покосившись в сторону Баунти. Выпады с задних парт относились не только к мутантам и киберменам, а понятно, что и к ней, которая была отличницей не только от слова "отличиться", но и от слова "отличаться". Не боись, шоколадная, в обиду не дам. Пусть зубрилка, и одевается как училка, и - по контрасту со строгим костюмом - крашеная во всю радугу, кучерявой копной унаследованная от слезших с пальмы предков, шевелюра, и пижонские очки на широком шоколадном носу, именно что пижонские, потому что при современном развитии офтальмологии бессмысленные, а значит, наверняка с нулевыми диоптриями, чисто для форсу, пусть.

В Соль-Ермаче все друг друга знали не через шесть рукопожатий, а максимум - через одно, чаще - просто знали. Родители работали на одних и тех же заводах, детишки ходили в одни и те же ясли, а потом учились в одних и тех же школах, где преподавали одни и те же учителя. И дрались и вместе от полиции потом прятались, и одалживались и прощали, и ссорились и мирились, и женились и разводились. И оценивались люди не по цвету кожи или религиозной принадлежности, или, скажем, наличию физических увечий, а по смыслу.

Поэтому - ниггеры ли, пиндосы ли, кавказоиды ли, которые не виноваты, что родились там, а не тут, да хоть мутанты, эти жертвы изменений в окружающей среде, хоть кибермены, многие из которых обзавелись искусственными органами не по своему хотению, а получив производственные травмы и заболевания, - разницы Микоша с детства не понимал, а повзрослев и поняв, не признавал. Иной раз, когда приходилось сталкиваться, - а сталкиваться после поступления в разноплеменную, многоязыкую, разделённую резервациями и арондисманами Москву случалось нередко - начинал сердиться. Ибо нефиг. Тем более в результате Великой Африканской войны, закончившейся Большой Африканской чумой, негроидная раса почти исчезла с лица планеты Земля, чернокожих обижать стало совсем грешно. По мнению Романа Микоши.

Светловолосый и кудрявый, голубоглазый с благородным, что называется, аристократическим лицом, которое не портил, а, пожалуй, украшал сломанный ещё в детской уличной драке нос, а самое главное - высокий и атлетично сложенный, словом, Рыцарь Круглого Стола, да и только, он всегда нравился женской гендере. А к третьему курсу научился этим своим качеством пользоваться не только в эротических целях, но и одним видом, в крайних случаях - мимикой и междометиями внушать рассудительность и осторожность гендеру мужскому. Что натуралам, что аномалам, что чёрным погромщикам. Даже ментам.

А ещё за годы совместной учёбы сокурсники и сокурсницы, да и не только они, узнали баранье упрямство Микоши. Если он чего решил, то набоб, коп или ректор на пути не становись, сомнёт. Возможно, сомнёт очень тупо, не разглагольствуя лукаво. Наверное, среди близких и дальних, знакомых и незнакомых людей, встречавшихся с Микошей, были сомневающиеся, но проверять сомнения практикой никто, как правило, не спешил. В общем, убедительное покашливание возымело ожидаемое действие, бормотание на задних партах стихло.

Роман опять посмотрел в сторону афросски, буквально на секунду поймав встречный... благодарный!... благодарный?... благодарный???!!! взгляд. Баунти улыбнулась краешком пухлой губы (или Микоше так только показалось?) и опять уткнула мордашку в планшет. Ужели здесь лежит весь Орден? В смысле, неужели темнокожая зубрилка поняла, почему и в чью защиту кашлянул атлетичный балбес на соседней парте, поняла и оценила? Роман внезапно почувствовал, как горят уши. Горят ушки - думают подружки.

- Как я уже сказал, Три великих закона робототехники, сформулированные Азимовым ещё столетие назад, вполне функциональны, - Це-Два вещал, не поблагодарив ученика даже взглядом, - однако, будучи материалистами, или пытаясь ими стать, как вы, мы не можем отрицать вероятность риска.

Лемц обвёл аудиторию пустыми глазами, не различая, надо полагать, отдельных лиц, а лишь исполняя выработанный годами лекторский приём, при полном погружении в собственные мысли, а обведя, заговорил дальше:

- Самые совершенные программы вычислительных устройств, а роботы - всего лишь разновидность таковых устройств, так вот, самые совершенные программы не застрахованы от сбоев. Поведенческий предохранитель может перегореть, во время профилактики немытый техник может занести в программу робота вирус, наконец, в нашем неспокойном мире бывает так, что и молнии бьют куда попало, почему молния не может попасть в робота? А тогда - короткое замыкание и кибернетический механизм, только что бывший верным слугой человека, вдруг превращается в слугу неверного или, того хуже, слугу опасного. Можем мы исключать такую вероятность? Если мы материалисты, нет, не можем!

Станислав Натанович махнул рукой, то ли подкрепляя отрицание, то ли подводя черту под сказанным. Можем-можем, ещё как можем, прямо скажем, могём! подумал Роман совсем о своём и, вновь поймав взгляд Баунти, подмигнул ей. Ещё несколько минут назад вероятность, что благопристойная девушка строгих нравов, староста женской половины универовского общежития отреагирует на невысказанное желание троечника и бездаря была равна нулю. Так же, как вероятность того, что у заслуженного секс-террориста, Суворова эротических фронтов МГУ появится подобное желание. А вот, поди ж ты.

Баунти улыбнулась шире и склонила голову, будто поворачивая её к планшету, но Роман уже понял, что вечер не будет томным.

Правда, после спецкурса Лемца в расписании значилась общая и открытая - в смысле, для всех желающих студентов любого факультета - лекция самого Майкла Гордона. Знаменитого журналиста "Нью-Йорк Таймс", специально приглашённого ректоратом МГУ для просвещения факультета журналистики и настоявшего на том, чтобы его выступления были общедоступны без дополнительной платы. Чтения Гордона, происходившие в форме сократовских диалогов, Роман Микоша любил и не пропустил ещё ни одной. Лично ему, Роману Микоше, подрабатывавшему, подобно многим студентам, но не где-нибудь, а в "Московском Телетайпе", пусть и на побегушках, рассказы про то, как нужно превращать рядовые события в мировые сенсации, были интересны.

Затем Роман намеревался навестить букмекерскую контору BattleBots Inc., сделать небольшую ставку и посидеть в баре с другими поклонниками боёв роботов, попивая пивко и наблюдая по глобовизору открытие и первые схватки открывающегося сегодня вечером в Белфасте чемпионата Европы. Правила МГУ, конечно, запрещали студентам делать ставки и вообще принимать участие в азартных развлечениях. Но, ведь, Микоша - не игромании ради, а источника платы за обучение для. К тому же, в европейский чемпионат впервые пробился Вертер, легендарное (в России, конечно) детище тульских робототехников. Зарубежные болельщики баттлбота не воспринимали русского робота-бойца всерьёз и ставки против него были высоки. А значит, рискнув незначительной суммой за Вертера, можно было в случае его победы сорвать немалый куш.

Однако Баунти... сосочка-негритосочка...

- При желании мы можем даже рассмотреть сценарии вероятного "бунта машин", - чем дольше Роман любовался афрорусскими прелестями сокурсницы, тем тише для него звучал, приближаясь к фоновому уровню, голос Лемца. - Он может быть подобен нашей Великой Смуте, когда каждый сам за себя и все против всех, и нет никакого единого центра управления враждебной человечеству силой. Или он может быть подобен нашей же Пугачёвщине и во главе восстания угнетённых механизмов встанет, если так можно выразиться, взбесившийся или, напротив, осознавший своё величие искусственный интеллект. Аналогично и человечество может сражаться в одиночку, отказавшись от всякой автоматики, дубинами и луком со стрелами, а может противопоставить враждебному искусственному разуму дружественный ИскИн.

- Простите, Станислав Натанович, вопрос по содержанию, - не утерпели позади Микоши, Роман недовольно обернулся и сразу успокоился. Ну, конечно, Жора, кто ж ещё, наш вундеркинд Георгий (Гирш) Бебель.

Умненький мальчик, как называли Жору преподаватели, давно понял, что путь к сердцу преподавателя лежит через умные вопросы, да так и шагал. Не шагал даже - через ступеньку прыгал, оказавшись на третьем курсе в свои неполные шестнадцать. Может быть, оно и справедливо, вступительные в универ Жора сдал сразу после окончания школы в возрасте четырнадцати лет. Вместе с экзаменами за весь первый курс. На третьем курсе лингвистического он был единственным, кто нисколько и никогда не опасался Микошиного гнева. Он вообще ничьего гнева не опасался. Наверное, его обременённый знаниями, но по-детски наивный разум никак не мог воспринять простую идею, что он может кому-то не нравиться и его кто-то может обидеть. Впрочем, Жора и был, пожалуй, единственным из однокурсников, на кого Микоша никогда не гневался, относясь к нему, скорее, как к младшему брату. Ок, хорошо, не как к младшему брату, а как к младшему троюродному - на родного-то, на Игорёшку Роман как раз гневался частенько.

Обыкновенно Жора поднимал руку, но, при необходимости, умненькому мальчику разрешалось и перебивать лектора "вопросами по содержанию". На сей счёт имелось специальное и, надо заметить, уникальное в своём роде распоряжение ректора МГУ, что сделало Бебеля предметом гордости не только третьего курса, но и всего лингвистического факультета.

- Вы упоминаете ИскИн, искусственный интеллект, - спросил Бебель. - Разве он создан? Разве в современной науке он не считается уже чем-то вроде Святого Грааля?

- Нет, - ответил Лемц, вероятно, на оба вопроса.

- Твои папа с мамой его создали, - слышно буркнул Юрка Набоков. По аудитории прокатились смешки, усмехнулся и Микоша, хотя вряд ли смог бы объяснить, над чем смешно. Вряд ли над шуткой, вряд ли над Жорой, скорее уж, над самим Набобом, который однажды заявил, что развитой интеллект и феноменальная память Бебеля объясняются имплантированным тому в черепную коробку компьютерным чипом, и, заявляя это, Набоб был совершенно серьёзен.

Баунти не то, что не улыбнулась, даже не повернулась, терпеливо дожидалась, когда лекция продолжится.

- ... от роботов, кибернетические организмы, будем называть их интимно, "киборги", - продолжил Лемц, не тратя время на то, чтобы переждать смешки, поэтому первые слова Микоша не услышал, - так вот, киборги, являясь более высокой стадией развития техники, от недостатков машинерии защищены. По самому своему устройству, будучи соединением живого и неживого, не обречённые на вечное исполнение одной и той же программы, киборги не только не способны на случайный бунт против человека, но и являются нашей гарантией от вероятности бунта машин, каковую вероятность мы, как материалисты должны учитывать. В чём состоит эта гарантия, в чём основное отличие киборгов от остальных творений рук человеческих, легко понять уже из истории их появления.

Микоша позволил себе послать в сторону Баунти лёгкую улыбку. Севка Митков, бионик и сосед Романа по общежитию сегодня собирался - пятница, ведь? да, пятница, - свалить в клаб. А если не свалит, то у Баунти соседка по комнате, кажется, собралась замуж и ночует обычно у будущего мужа, коренного москвича (в смысле, в Москве поселились ещё его родители). Хотя население общежитского небоскрёба насчитывало около девяти тысяч человек, но лингвистический факультет - маленький, общаговская тусовка ещё меньше, все про всех всё знают. Даже если не тусуются вместе и не общаются, как не тусовались и не общались до сих пор Роман Микоша и Марина Салье.

- История появления киборгов незатейлива, - рассказывал в это время С₂. - Однажды, во время Второй гражданской в Северной Америке в одном убежище оказались военные кибернетики и инсектологи, которые, вроде бы как для науки убивать бесполезны, а оказалось, что наоборот. Греясь возле очага безопасности в балканизированной Америке, учёные много обсуждали свои научные проблемы, в том числе и проблему создания искусственного разума. И насекомоведы в ходе умных дискуссий доказали специалистам по искусственному разуму, что на нижних уровнях боевых действий разум и эффективность - вещи совершенно различные. Что солдату на передовой или в охране границы, или даже при действиях в глубоком тылу врага вполне хватило бы навыков пчелы или шершня.

Пчела или шершень на своём насекомом уровне вполне с такими задачами справляются. Оса вида sfex находит полевого сверчка, впрыскивает в его ганглии яд, который парализует, но не убивает его. Потом оса выкапывает в песке нужных размеров норку, кладёт рядом с ней свою жертву, заползает в норку, чтобы исследовать, нет ли в ней сырости или муравьёв. Потом втаскивает сверчка внутрь, откладывает в нём своё яичко и улетает. Улетает, чтобы продолжить эту процедуру, благодаря которой развившаяся из яичка личинка осы сможет до своего превращения в куколку питаться свежим мясом сверчка.

Тем самым оса демонстрирует превосходную ориентацию при выборе своей жертвы, а также при выполнении наркологически-хирургической процедуры, которой подвергается жертва; навык в сооружении помещения для сверчка; сноровку при проверке того, обеспечены ли условия для развития личинки, а также сметливость, без которой вся последовательность действий не могла бы осуществиться.

Сравните это с набором действий, которые совершал, сражаясь с инопланетянами и террористами в своих предвыборных роликах, один калифорнийский киногубернатор, и разница будет не в пользу губернатора, - профессора не смутило недоумение, отразившееся на лицах тех студентов, кто пытался вникнуть. В истории студенты факультета лингвистики были совершенно не сильны. - Соответственно, указали военным кибернетикам инсектологи, для построения эффективного кибернетического организма, способного восполнить дефицит рабочих кадров и нехватку живой силы с техникой, необходимо создавать не искусственный разум. Необходимо создавать искусственный инстинкт, - профессор взял паузу, будто проверяя произведенное впечатление, но глядя поверх голов. Выдержав паузу, веско заключил:

- Это было революционное предложение.

Баунти смотрела одновременно на лектора и... да, и на Микошу! И выражение шоколадного лица было самое доброжелательное.

Готовься, сладенькая, вечер не будет томным, ночь будет жаркой, вспомнишь историческую родину. Может быть, сразу после чтений Гордона. А может быть, и на чтения затащу, там и вспомнишь. Роман оценил свои мысли как цинические и невольно улыбнулся во всю белозубую ширь рта. Сам себе.

Афросска, разумеется, приняла на свой счёт, сочла границу приличий нарушенной, приняла самый серьёзный вид, отвернулась к планшетке. Правда, через несколько секунд покосилась на Микошу и медленно, движением ресниц выразила согласие. Та-а-ко-о-е согласие, что у Микоши заныло под животом, а в черепной коробке гормоны устроили чемпионат по "куча-мала". Гигантским усилием воли, на которое способны только настоящие ма?чо, Роман оторвал взгляд от Баунти-Маришки и постарался сконцентрироваться на речи Лемца, но, от полноты чувств, забыл дышать коротко и закашлялся, едва не захлебнувшись профессорским перегаром.

- Дальше было просто, - продолжал Станислав Натанович, невозмутимо дождавшись, пока покрасневший от неловкости слушатель на первой парте прокашляется (Баунти прыснула в кулачок и тут же выпрямила спину, изобразив полнейшее внимание). - Лаборатория Де-Вилье, к которой принадлежали те самые кибернетики, всем личным составом была вывезена в Европу. То ли решением Конгресса штата Оклахома, то ли по предложению губернатора Луизианы. То ли в связи с приближением Великого Освободительного Марша Чёрной Армии Мичигана, то ли из-за участившихся набегов чероки и команчей. Говорят, не обошлось без взятки, которую руководство Лаборатории Де-Вилье дало не то Сенату Южных США, не то резиденту французской разведки. Впрочем, это не имеет отношения к научному поиску, считайте, я рассказал исторический анекдот. Главное в этой истории то, что научный персонал Лаборатории оказался в относительно тихой Европе и смог начать свои революционные эксперименты в направлении, подсказанном насекомоведами.

Не компьютерный расчёт, не искусственный интеллект, а искусственный инстинкт. В этом главное отличие киборгов от роботов. И в этом же гарантия против маловероятного, но возможного бунта роботов. Независимо от того, случится ли программный сбой, или управление механизмами захватит гипотетический ИскИн, машинам смогут противостоять киборги, руководимые инстинктом. Инстинктом служения человеку.

В то же время это не порождения природы, возникшие в результате аномалии или генетического отклонения, или вмешательства в геном, а создания искусственные, человеческие творения. В этом отличие киборгов от мутантов. И, наконец, в основе их функционирования лежит не разум, не мышление, а, повторю, инстинкт. Этим кибернетические организмы от несчастных искалеченных или искалечивших себя сами в погоне за сверхвозможностями людьми, которых моё поколение называло инвалидами, потом их называли транслюдьми, а сейчас их называют киберменами.

Надо же, подумал Микоша, старик Державин нас заметил. То ли из-за сгущавшейся в аудитории атмосферы взаимных симпатий, то ли по ещё какой, столь же глупой причине Роман вдруг понял, что лекция уже не кажется каторжной. И Це-Два, оказывается, не так уж сух и равнодушен к слушателям, реплики ловит, а что не сразу реагирует, так, ить, на всякий чих не наздравствуешься. Микошина мать, строительный инженер, женщина суровая, не склонная к сентиментам, всегда говорила так. Например, когда папа, наладчик сантехнических агрегатов, душевный и мягкий человек бесконечно отзывался на бесконечные просьбы соседей починить то, разобраться с сё, одолжить на это.

- Запомните, кстати, - добавил Лемц, - если кто-то на зачёте скажет мне, что киборги отличаются от роботов или людей тем, что в их телесной структуре соединяется живая плоть и механизм, вылетит без права пересдачи. Это, разумеется, факт, так оно и есть, в упрощённом понимании в киборгах соединяется живая и неживая материя. Но это не характеризующее качество. Потому что такие качества мы можем наблюдать и у других существ, у тех же, как вы говорите, киберменов.

Окончательно уже завладев вниманием слушателей (как известно слова "зачёт" и "экзамен" во все времена являлись, являются и всегда будут являться для студентов мобилизующими), профессор продолжал. Ровно, спокойно, всё с той же одышкой:

- В 2032 году в Лаборатории Де-Вилье в Осло был создан первый киборг. Но правильнее сказать: создана?, потому что это была собака-киборг. Позднее собак-киборгов стали называть кибер-псами (что не совсем точно), К-псами или попросту капсами, некоторые из них, возможно, с такими встречались. Они оказались очень популярны у охранных структур, и продавались первое время по бешеным ценам. Это дало Лаборатории Де-Вилье необходимые средства для дальнейших работ.

Микоша уловил с задних парт согласное и претенциозно громкое "угу", за которым последовало льстивое девичье хихиканье. Опять Набоб, опознал Микоша. Хихикали, наверняка, близняшки Самойловы, Верка и Светка, никогда не скрывавшие любознательного отношения к содержимому набоковского бумажника, перед которым пасовала даже молодецкая стать Микоши.

А что, если Марина Салье - девица такого же пошиба? Ну, или не такого, но тоже интересуется прежде всего деньгами? Она ж с первого курса относилась к первому красавцу факультета равнодушно, как к пустому месту. Не потому ли, что всем известно его стрёмное материальное положение? Подумав так, Роман загрустил, пересчитывая в уме собственные мизерные бабульки и пропуская мимо ушей слова профессора Лемца, пока вдруг профессор не возвысил голос до пафоса, с каким, наверное, нунций объявлял итог голосования конклава кардиналов по кандидатуре Папы Римского:

- Спустя семь лет после появления капсов был создан и испытан первый человекоподобный киборг! - профессор снизил тон, но пафос не уменьшился. - Это самый короткий исторический срок, за который революционная идея дошла до стадии окончательной реализации. Не будем говорить о том, сколько времени занял путь от печатного станка Гуттенберга до полноценных типографских машин. Тем более не стоит упоминать до сих пор незавершённые христианский или мусульманский проекты. Но вот другой пример. Между появлением "Манифеста коммунистической партии", который надо признать, сам по себе вполне практичный документ, и первой, экспериментальной попыткой его воплощения на практике прошло двадцать три года. И затем прошло ещё сорок шесть лет до опыта, условно говоря, применения в промышленных масштабах. Сравните сами. Ну, остальное вы прочитаете в моей монографии "Царство машин и киборганическая революция". Она сейчас в типографии и к зачёту как раз выйдет в свет. Никаких сетевых версий не будет, даже не надейтесь. И это обязательное условие к зачёту. Название советую записать прямо сейчас, чтобы потом не переспрашивать: "Киборганическая революция и её будущие последствия". Приобрести монографию вы сможете на кафедре. Да, слушаю вас, у вас опять вопрос? - Лемц соблаговолил сразу обратить внимание на взметнувшуюся в аудитории руку.

- Станислав Натанович, вы упомянули промышленные масштабы, - сказал Жора Бебель, кто же ещё, - Разве массовое производство антропоморфных киборгов уже началось?

Слово-то какое красивое сумел выговорить. Антропоморных! Этакими морфемами хорошо артикулярный аппарат после попойки разминать. Ну, Жора он и есть, Жора, на то он и Бебель, с такой-то родословной, успокоил себя Микоша. Как говорится, романам прочим вправду не чета, и не вина Микоши, что сам он столько, право, не читал. И имплантированного чипа в голове у Микоши нет.

- Разве я не сказал? - удивился Лемц и спохватился, дёрнув себя за куцую бородёнку. - Ах да, это вы должны будете прочитать в моей монографии. Нет, массовое производство пока не началось, но не за горами. В североамериканском штате Оклахома сейчас строится первый завод.

- Почему в Оклахоме? Там же всё разорено после гражданской. Инфраструктура разрушена, источники энергоснабжения наперечёт, квалифицированные кадры разбежались, - опять встрял, но на этот раз в тему, Юрка Набоков, очевидно демонстрируя личную причастность к большому бизнесу и глубокое понимание его, большого бизнеса нюансов. Перед Самойловками выёживается, сердито подумал Микоша, у нас, можно подумать, инфраструктура в целости после Пугачёва. А профессор ответил:

- Не так уж всё разрушено и не все кадры разбежались, но в целом вы правы. Поэтому в Оклахоме и строят. Опустошённая местность признана наилучшей для такого рода производства. А экономика Северной Америки, разрушенная военно-политическим винегретом, будет лучшим рынком сбыта для такого рода продукции, - профессор жестом пресёк остальные вопросы и заставил опуститься поднятые руки. - В моей монографии всё изложено достаточно подробно. А пока уясните одно: даже самые великие мыслители могут ошибаться. Особенно, в предсказаниях. Потому что даже самые великие мыслители - люди, и мыслят под воздействием многих внешних факторов. Нас ждёт киборганическая революция и это вне всяких сомнений.

Речь Лемц завершал под трель звонка, возвестившего универу окончание занятий. МГУ оставался верен традициям. Хотя онлайн почти вытеснил занятия в реале, за исключением курсов немногих бронтозавров типа Це-Це, и аудитории пустовали почти целыми днями, звонок продолжал отмерять учебные часы так же, как и полсотни лет назад, и сто лет назад, и триста лет назад. Традиция-с.

Микоша распрямился, потянулся, посмотрел в окно, за которым была темнота позднего октябрьского вечера, с трудом рассеиваемая даже иллюминацией московских улиц. Присмотревшись, нашёл в чёрном небе навигационные огни зависшего над городом дирижабля Эм-Ти, на котором ему уже доводилось дежурить в рамках подработки и на побегушках, мысленно пожелал доброй охоты коллегам (кто там сегодня? Кажется, бригада Влада Антонеску? Значит, через два дня, когда на вахту заступать Микоше, дежурить ему с Глебом Жмыховым), слегка улыбнулся. Перевёл взгляд на соседний ряд, где должна была сидеть Баунти.

Афрорусская красавица, как Микоша и ожидал, была на своём месте, хотя аудитория уже опустела. Словно не заметив завершения лекции, Марина сидела на своём месте, порхая пальчиками по планшету. Микоша сделал шаг через разделявший парты проход, Баунти подняла голову и широко, смело, без капельки стеснения улыбнулась.

- Что сидим? - спросил Роман, едва (чуть-чуть, ещё немного и всё, пацанячье позорище) не севшим голосом. - Петушок пропел давно.

- Тебя жду, - спокойно сказала Марина. Выключая планшет, добавила с сожалением. - Нет в свободном доступе. Придётся поискать.

- Кого нет??? - ошеломился Микоша.

- Книги Сенкевича "Конечная станция" в свободном доступе в Сети нет. Монографии Станислава Натановича тоже нет. Значит, совсем маленькая типография печатает. Придётся поискать.

- А-а-а, - выдавил из себя Роман, - вон чо. А я думал, меня поискать.

- Чего тебя искать? - афросска засмеялась. Не словно колокольчики зазвенели, не весенней капелью, не звуком серебристых струн, просто засмеялась и всё внутри Микоши завертелось, будто не Микоша то был, а центрифуга.

- Чего тебя искать? - повторила, улыбаясь Баунти, - ты вот, со мной.

Плевать на Майкла Гордона, что он, луч света в тёмном царстве, что ли? подумал Роман.

- Пойдём? - спросил он, протягивая афросске широкую длань.

Роман Микоша не знал, и никогда не узнал, что пропускает ту самую лекцию Майкла Гордона, в которой знаменитый корреспондент рассказывал о своём опыте реконструкции событий в Маюмбе, и на которой впервые для русской публики прозвучало выражение Terror from the Depths.

Это была последняя лекция Гордона в МГУ и вообще последний вечер, который американец провёл в России. Уже следующим утром его срочно вызвал головной офис "Нью-Йорк Таймс" и вежливо предложил срочно вернуться. В связи с судебным иском, который подало против газеты и самого Гордона правительство Республики Габон.

Ничего этого будущий кронгауз Роман Микоша не знал, и было на всё это Роману Микоше плевать с высокой колокольни.

Московский студенческий городок - с небоскрёбами общежитий, льготными магазинами, медицинским центром, библиотекой, Студенческим банком и всем прочим, что потребно алчущей знаний и дипломов молодёжи, - начали строить в Румянцево ещё до полного завершения Великой Смуты, но до - незадолго, почти сразу после того, как в Москве установилась та самая правильная власть, которой и суждено было остаться. Правильная власть, установившись, принялась восстанавливать опустошённый, полуразрушенный мегаполис по-петровски - руководствуясь собственными соображениями о светлом и правильном будущем, а не архаичными архитектурными планами, замшелыми традициями или сиюминутными и эгоистичными интересами отдельных индивидов. Среди каковых соображений, помимо, например, возвращения правительствующих учреждений в Санкт-Петербург, была также идея селить всех приезжих в бывшую столицу студентов всех столичных вузов в одном, специально отведённом для них районе. Например, в Румянцево, почти полностью уничтоженном то ли во время уличных боёв двадцать третьего года, то ли во время осады двадцать шестого года, в общем, застраивай - не хочу.

Здесь и обретался третий год лингвист Роман Микоша, деля с третьекурсником же - биоником Севой Митковым комнату на двадцать пятом этаже общежития МГУ. Все этажи выше, кроме последнего, сорок восьмого, на котором располагался спортзал, относились к мужской половине общежития. Все этажи ниже, кроме первого, были женской половиной. Для каждой половины имелся отдельный лифт, останавливающийся только на своих этажах, и автоматические турникеты пропускали по пин-паспортам мальчиков - только к мальчиковому лифту, девочек - только к девочковому. В соседних, других вузов, общежитиях действовали другие регламенты, а в маленькой, всего пятнадцать этажей, многоэтажке сельхозакадемии не возбранялось даже и проживание разнополых студентов в одной комнате, но в университете было именно так. А кому не нравится - может быть свободен, хочешь - снимай жильё втридорога на стороне, рискуя попасть в полицейские объятия за то, что студент не в Студгородке живёшь, а хочешь - вовсе не учись в МГУ, никто не неволит.

Имелись, однако, в небоскрёбе и запасные, в соответствии с требованиями противопожарной безопасности, лестницы. А бдительные камеры слежения на лестничных клетках и в коридорах этажей так часто оказывались залеплены жвачкой и так часто слепли из-за странных помех и неполадок с проводкой, что ремонтная служба приводила систему наблюдения в порядок только перед очень большими ректорскими проверками, примерно раз в год.

А вот глобовизор в комнате Романа Микоши и Севы Миткова отсутствовал. Во-первых, администрация университета публично не одобряла влияние глобовидения на студентов (за исключением, конечно, случаев Государственных Праздников, когда студентов собирали в общежитском кинотеатре полюбоваться на, например, Тезоименитство). Более того, в общаге периодически устраивались обыски. Не тщательные, но всё же обыски. На предмет отсутствия наличия. Если обнаруживалось наличие наличия, могло дойти до отчисления, прецеденты случались. А во-вторых, денег на нелегальный телеприёмник не было ни у студента-лингвиста, ни у студента-бионика, ни даже вскладчину.

Поэтому ни Ромка-Ромашка, ни Маринка-Баунти не узнали в эту октябрьскую ночь, что Карина Кассиль стала-таки победительницей реалити-шоу "Девственницы в Африке", а завтра в Рейкьявике откроется международная конференция; что в Пекине победила Славная революция Хань, а "Чёрный ярл-2" высадил первых людей на Венеру; что производитель растворимой одежды - компания "Хелен Сторей" запустила конвейерную линию по производству съедобной одежды; а ВМФ Свободного штата Калифорния начинают в Тихом океане совместные с Японией и Вьетнамом манёвры, что в ДТП на Ставрополье погиб трёхлетний ребёнок, а в Найроби будет выставлен на торги знаменитый "Оранжевый бриллиант". Они даже не узнали, что робот Вертер в Белфасте выиграл подряд три поединка, один свёл вничью и досрочно вышел в четвертьфинал чемпионата Европы по баттлботу, обогатив тысячи русских болельщиков из расчёта, в среднем, один рубль ставки на пятнадцать рублей выигрыша.

Они не узнали бы, даже будь в Ромкиной комнате глобо. Им не были интересны ни забавные новости, ни занимательные, ни полезные, ни про политику, ни про экономику, ни про развлечения, ни про события всемирно-исторического значения. Им было некогда. У них была своя история.

У них были страстные поцелуи и манящее зрелище, жаркие движения и трепетные ласки, и нежная мелодия в ушах, отлично попадающая в такт поскрипыванию койки. И по барабану всё остальное.

На несколько мгновений Маришка, правда, отвлеклась, чтобы глянуть в свой планшет.

- Что ты? - спросил Ромка. Без подозрения, слегка (только слегка!) утомлённо, исключительно из любопытства. На самом деле он был даже немного рад краткой передышке.

- Запрос проверяла, - ответила Марина. - Обычно быстро. Книги заказала, про которые Станислав Натанович говорил. Завтра семинар, хотела блеснуть.

- Ты и так блистаешь. Продолжаем, не отвлекайся, - Роман схватил девушку за талию, повалил на себя, потом перевернул, придавил, раздавил и не оставил ни единого шанса на сопротивление, только полная безоговорочная капитуляция. Он снова вошёл в неё, и она опять стала его, а он, войдя в ней, сразу стал её и больше ничьим. Они были друг друга.

Вечер не был томным, ночь выдалась бурной, утро оказалось замечательным и очки на широком носу афросски уже не казались пижонскими, к тому же, сняла в ту ночь Баунти свои очки и не надевала до утра, а глаза её оказались огромными и синими-синими, как южное небо днём.

- А если бы я не стала ждать тебя, если бы ушла? - спросила Баунти уже на рассвете, подав Роману сигарету и закуривши сама.

- Ты же не ушла, - Роман оскалился.

- Ну, а если бы?

- Куда б ты делась, черномазая, всё равно в общаге бы догнал, - Микоша выдернул из пальцев девушки горящую сигарету, бросил в стакан с недопитым виски, снова притянул афросску к себе. - Никуда ты от меня теперь не денешься, никогда.

Закрутился у них с Баунти такой роман, таким электрическим напряжением от них повеяло, что впору предупреждающую табличку вешать. С черепом и костями. Сева Митков, вернувшийся к полудню, таблички на дверях не заметил, за что и претерпел от Романа безвинно некоторое унижение и почти что оскорбление действием, когда попробовал сострить насчёт запрещённого регламентом пребывании особи женского пола на мужской половине общаги. Сева, хоть сам был не дурак подраться, и даже, случалось, побивал Микошу на татами, счёл лучшим выходом ретираду.

Вернувшиеся к 2030 году в состав России территории среднеазиатских республик (Туркменистана, Узбекистана, Таджикистана, Казахстана и Киргизии) были административно объединены в Туркестанское генерал-губернаторство с центром в Бухаре.

Первоначально слово "кронгауз" являлось сленговым прозвищем лингвистов, работавших в Московском институте лингвистики под руководством профессора М.А.Кронгауза и уже после смерти великого русского лингвиста в 2019 году. Широкую известность и не менее широкое распространение термин получил в 2024 и последующие годы из-за всемирного скандала с арестом военными властями Турции известного учёного-языковеда Арушама Баклянского.

Польский армянин исследовал древние наречия Армянского нагорья, был обвинён в связях с мифическим армянским подпольем, а также отсутствии разрешения на исследования. Турция пыталась использовать этот случай для нагнетания напряжённости на границе с Арменией (в рамках подготовки к вторжению). Стамбульский университет, проявляя научную солидарность, объявил, что Арушам Баклянский является его "кронгаузом" и проводил исследования в интересах и с разрешения университета. Поскольку в официальных запретах и ограничениях, произвольно вводившихся турецкими властями, профессия "кронгауз" никак и никогда не упоминалась, деятельность Баклянского не могла быть квалифицирована как преступная. Баклянский под давлением мировой общественности и в связи с отсутствием состава преступления был отпущен на свободу (учёный, кажется, так и не понял, что это было, а может быть, и не заметил, воспользовавшись арестом и одиночной камерой как возможностью привести в порядок свои мысли и выводы).

Однако дальнейшее расследование могло выявить (и запоздало, но выявило, одно что было принято решение не раздувать), что профессии "кронгауз" не существует нигде в мире. Снова выручила солидарность - должности "кронгаузов" были быстро учреждены в десятках университетах по всему миру. Многие академики и выдающиеся учёные стали прибавлять это слово к длинному списку своих титулов.

В 2031 году термин "кронгауз" был внесён во Всемирный реестр профессий Международной Организации Труда, ему было дано следующее толкование: " прикладной лингвист широкого профиля с допуском к теоретической работе". Мотивировано это было необходимостью отличать кронгаузов от других лингвистических специальностей, например, переводчиков или преподавателей литературы. В том же, 2031году отделение корпорации Global Press в Амстердаме приняло первого работника по специальности "кронгауз".

Дипломы кронгаузов выдавали только самые авторитетные вузы мира (в России это право имел один МГУ), проблем с дальнейшим трудоустройством обладатели таких дипломов, как правило, не имели.

Смутой или Великой Смутой народная молва, а затем и научное сообщество назвали - по аналогии со Смутным временем XVII века - период междоусобиц в истеблишменте, массовых волнений, вооружённых конфликтов и иностранных интервенций, наступивший после внезапной кончины при сомнительных обстоятельствах последнего президента Российской Федерации. Как и в XVII веке Смута едва не привела к исчезновению России с политической карты мира, но всё опять завершилось благополучно. Черту Великой Смуте подвёл в 2029 году Земский Собор , помимо прочих решений реставрировавший конституционную монархию. Самое забавное, что для такой реставрации не пришлось даже сильно переписывать Конституцию павшей Второй Российской Республики, термин "Российская Федерация" сохранился как официальное наименование Российской империи. Глава государства стал именоваться Его Императорское Величество Российской Федерации (кратко: император Российской Федерации или Государь), Столица возрождённой империи была вновь перенесена в Санкт-Петербург, а большая часть функций государственного управления впервые в истории перешла в ведение парламента - Государственной Думы.

Вторая Пугачёвщина или просто Пугачёвщина - массовые беспорядки, вспыхнувшие в 2028 году в удмуртском городке Пугачёво и быстро распространившиеся на Поволжье, Урал, Западную Сибирь и Северный Туркестан. Некоторые историки полагают Пугачёвщину эпизодом Великой Смуты и предлагают окончанием Смуты считать не Земский Собор 2029 года, а окончательное подавление пугачёвцев в 2032 году. Основной движущей силой беспорядков были уголовники, маргиналы, социальные низы городов и сельской местности, хотя встречались представители и образованных слоёв. Стихийное, в общем-то, движение имело, тем не менее, и организованное начало. Наиболее ярким и авторитетным лидером, который руководил своего рода "армией" и признавался главарями других шаек за главнокомандующего был уроженец городка Пугачёво, рецидивист Григорий Емельянов (Емеля). Собственно, налётом Емели и группы сообщников на полицейский участок в Пугачёво с целью освобождения арестованных участников массовой драки и последовавшим разгромом городской управы и началась Пугачёвщина. Скрывшись от прибывших в Пугачёво полицейских сил, шайка Емели совершила набег на Ижевский оружейный завод, работники которого в этот момент конфликтовали с администрацией, получив в результате много оружия и пополнившись численно. Вскоре шайка Емели (Нового Пугачёва) смогла разгромить высланные против неё полицейские силы. Основные силы пугачёвцев были разгромлены в 2029 году, сам Новый Пугачёв был схвачен и умер в 2030 году, но пугачёвские шайки тревожили страну ещё в течение двух дет.

Идея имплантации компьютерных чипов в человеческий мозг - для увеличения возможностей обработки информации и установления прямой связи со Всемирной Сетью - широко обсуждалась в первые десятилетия XXI века. Первый чип "дополнительной памяти" был имплантирован человеку в 2017 году, в прессе поднялся шум о конце традиционного образования, опыты приобрели широкое распространение. Однако побочные эффекты чип-имплантации оказались столь шокирующими, что в 2033 году по предложению ЮНЕСКО, МОЗ, МОТ и других международных организаций решением Совета безопасности ООН был наложен запрет на такие имплантации. В 2035 году Генеральная Ассамблея ООН утвердила Всеобщую Декларацию о неприкосновенности человеческого разума, одним из пунктов которой был запрет чип-имплантации. Разумеется, запреты не прекратили совершенно подобных опытов над человеческим мозгом, но сильно их затруднили и сделали небезопасными с точки зрения возможного преследования суверенными и международной полициями.

Вольнодумцы и оппозиционеры, конечно, обзывали Румянцево индейской резервацией, гетто и концлагерем, и утверждали, что Студгородок нужен правильной власти из соображений охранительных, чтобы студенчество, вечный источник недовольства, не было рассеян по всей бывшей столице многочисленными очагами потенциального возмущения, а было сосредоточено в одном месте, которое легко взять под контроль не очень большими силами. Но люди рассудительные и здравомыслящие идею поддержали, поскольку вузовские автономия и самоуправление, эти совершенно необходимые условия качественного высшего образования легче, проще и эффективнее реализуются именно на компактной территории. Тем паче, правильная власть предоставила вузам автономию и самоуправление не понарошечные, а самые что ни на есть всамделишные, включая академическую полицию, Академический суд и даже Академический изолятор (в просторечье - кутузка). Разместились эти символы автономии и самоуправления также в Московском студенческом городке.

Оставить комментарий © Copyright Лучников Андрей Арсениевич (sapporomail@mail.ru) Размещен: 17/04/2014, изменен: 17/04/2014. 58k. Статистика. Рассказ: Фантастика Полночь		Ваша оценка:
Аннотация: - Книга Сенкевича вышла в печать в тридцатом году, - от каждого слова, которое произносил профессор Лемц, привычно несло спиртным, и сидевший за первой партой Роман Микоша старался дышать коротко, носом, не втягивая воздух глубоко. - Это был очень сложный для человечества год. Я бы даже сказал, непростой. Стагнация мировой экономики. Гражданская война в Америке северной и войны в Америке южной. Вооружённые конфликты в Индийском океане и в Туркестане . Террористические акты по всей планете. И плюсом - технологическая сингулярность...

Лучников Андрей Арсениевич : другие произведения.

Эпизод 3. Москва 2048 года