Аннотация: Никогда не знаешь, что приготовило тебе завтра. Особенно, когда бродишь в наркотическом бреду. Рано или поздно приходится открыть глаза, чтобы увидеть совершенно иной мир...
Он сказал: Да будет свет.
И стала тьма.
(с) Джонатан Сафран Фоер "Жутко громко и запредельно близко"
Воздуха... мне не хватает воздуха. Возможно это и поспособствовало моему пробуждению... Хотя, если подумать, все должно было быть совершенно наоборот. Наверное... не знаю.
Веки настолько распухли, что я с трудом разлепила глаза и первое, что увидела была моя рука выше запястья. Надо же, какая ирония.
От вида растрескавшейся и воспаленной кожи меня замутило. Следующее, что я сделала, это сжала руку в этом месте. Казалось бы несильно, но этого было достаточно, чтобы кожа лопнула и на свет вытекло нечто грязно бурого цвета. Неужели у меня кровь такого цвета?...
Не успела я полностью озвучить в голове этот вопрос, как изо рта хлынул поток рвоты. Благо, хоть с кровати свеситься успела, иначе пришлось бы соскребать с себя свое же дерьмо.
В последнее время меня рвало чаще, чем говорила, поэтому я не придала особого значения тому, что случилось.
Желудок скрутило то ли от голода, то ли от резкой рвоты.
Трудно вспомнить, когда я в последний раз ела. Все, что мне требовалось это вмазаться и вырубиться на какое-то время, чтобы потом придти в себя выблевать содержимое желудка, снова вмазаться и опять вырубиться. И так продолжается уже месяцев восемь, может меньше, если не больше. Где-то в перерывах между этим кошмаром блаженства я иногда успевала перекусить, но большей частью все, что мне требовалось это доза.
Я так давно не смотрелась в зеркало, что забыла как выгляжу. Однако, достаточно было посмотреть на мои руки и ноги, чтобы понять, что своим внешним видом я смело могу пугать людей.
Кожа у меня настолько обесцветилась, что это трудно было назвать бледностью. Казалось, сквозь меня можно видеть. Прозрачная, вот подходящее определение.
Пытаясь не наступать в грязь, которую развела на полу, подняла свое тоненькое полумертвое тело с кровати, простыни которой были не менее грязными, чем я сама.
Я не знаю где я, кому принадлежит этот дом... или квартира и почему я здесь одна.
Вопросом, как сюда попала, уже давно перестала задаваться. В последние месяцы я очень быстро заводила знакомства и так же быстро их порывала. Примерно после парочки подобных пробуждений, когда меня ставили перед фактом, что бесплатной дури больше не будет. А так как мне нечего было предложить, приходилось искать новых 'друзей'.
Стоило мне встать на ноги и живот скрутило от острой режущей боли, заставив меня согнуться пополам, рядом с собственной рвотой.
Как только спазм прошел, не способная полностью разогнуться, я побрела к двери.
Комната была на первом этаже и окна выходили на задний двор, где в тот самый миг, когда я взялась за ручку, раздался выстрел.
Обычно ребята так расслаблялись, стреляя по пустым пивным банкам или бутылкам. Поэтому я отреагировала спокойно. В конце концов, в этом был даже свой плюс, это значило, что уже хоть кто-то в этой дыре, помимо меня, есть.
Я решила сразу пойти на задний двор, надеясь получить еще порцию бесплатной дозы.
Путь мой лежал через кухню. Пока я шла, мне не попался ни один человек. Дом, похоже, был совершенно пуст и разгромлен до основания, словно здесь ураган прошелся.
Наверное, это хозяин дома стрелял во дворе. Думаю, я тоже бы постреляла, если бы ночная тусовка оставила в моем жилище такой след.
День выдался пасмурным, но без дождя.
Двор был в таком же запущенном состоянии, как и дом. Кругом валялся мусор, газон вытоптали до основания, маленький бассейн давно высох и покрылся слоем грязи.
Рядом с бассейном стоял лежак, из-за которого торчали чьи-то босые ноги.
Где-то в груди зашевелилась тревога, на которую я не обратила особого внимания и все равно пошла к лежаку.
Я ошиблась и здесь была совершенно одна, а парень уже сделал себя трупом. В руке у него был пистолет и отстрелено пол головы.
С минуту я глядела на распростертое передо мной тело, а затем мой мозг постепенно начала охватывать нарастающая паника.
Почему?... Зачем он это сделал?? Что мне делать???...
Надо вызвать скорую... Или не надо? Он ведь уже мертв, так зачем ему скорая?...
Надо позвонить в полицию!...
Нет, это плохая идея! Они по одному моему виду поймут, что я наркоманка! А во дворе дома труп... Вдруг они решат, что это я его прикончила? И тогда меня заберут!...
Я могу уйти отсюда и позвонить с другого места. Да, так и сделаю...
Шагая к выходу из дома, я старалась ничего не трогать, словно это могло хоть как-то сократить следы, которые я уже оставила за все время пребывания в этом жутком доме. В тот момент мне казалось, что это действительно поможет, на случай если копы решат броситься на мои поиски, как единственного свидетеля.
Я даже не заметила как странно тихо на улице. Все мои мысли были сосредоточенны на том, чтобы поскорее убраться из этого места.
По мере того как я шла, дома попадались все чаще, но все они были в каком-то потрепанном виде, словно все до единого подверглись грабежу и разгрому.
Дома были расположены только с одной стороны дороги, с другой простирался лес.
Похоже, на этот раз меня забросило в какой-то мелкий городишко.
Интересно, здесь всегда так пусто?
Я не знала, сколько уже иду, может полчаса, а может два часа. Только сейчас, спустя какое-то время заметила, что на мне только короткие шорты и майка. Обувь где-то потеряла, а волосы которые у меня от природы вьются и раньше всегда выглядели великолепно, являясь моей гордостью, сейчас висели грязными безжизненными прядями.
Впереди, перед очередным 'мертвым' домом стояла криво припаркованная машина, с дверцами на распашку.
Почему-то, проходя мимо нее я ступала осторожно, словно боялась разбудить опасного зверя.
Поравнявшись с машиной и увидев то, что находилось внутри, я застыла как вкопанная.
На водительском месте с откинутой назад головой сидел мужчина. Глаза его безжизненно застыли и по виду он очень напоминал труп. Еще один...
Да что здесь твориться, черт возьми?? Почему в таком маленьком городке столько трупов???...
Не чувствуя в себе сил идти дальше, я села прямо на обочине, с другой стороны дороги от злосчастной машины.
Голова нестерпимо кружилась, виски давило, а живот снова скрутило болевыми спазмами.
Мне нужна доза... Все, что я хочу это просто вмазаться хорошенько, чтобы унестись подальше от этого места, с его мертвыми жителями.
Раньше хватало пары таблеток или порошка, пока около месяца назад не пристрастилась к игле. Меня предупреждали, что это самое опасное, вот только мне было все равно, лишь бы приносило желаемое удовольствие.
Часто я понятия не имела, что мне вкалывали, но после каждой дозы меня сразу вырубало на какое-то время, и этот миг беспамятства был самым лучшим, что случалось в моей жизни.
В последний раз, перед тем как уколоть, мне сказали, что это будет лучшее, что я когда-либо пробовала. Героин. Через несколько секунд, как он попал в мои испорченные вены, у меня случилась мгновенная передозировка. Это все, что я помню перед тем как отключилась.
Не знаю как и почему я выжила. Все передозировки, которые мне довелось увидеть, а их было не мало, заканчивались летальным исходом.
Почему же тогда я выжила? Парни покрепче меня, давились наркотой меньшей значимости.
Наверное, я так и не поняла бы, что со мной случилось, если бы в тот миг, когда меня скрутило, кто-то не начал орать 'Овердоз! У нее передозировка!'.
Не уверенна, что мне понравился героин. По крайней мере, я не получила от него желаемого удовольствия. С коксом мне намного комфортнее. Хотя многие героинщики говорят, что это первое время, пока не привыкнешь к нему. Может и так, однако сейчас я согласилась бы и на таблетки. Хоть что-нибудь, что дало бы успокоение моему организму!
У меня начиналась ломка, а это было самое худшее. Когда под рукой не было ничего стоящего, я начинала вычищать содержимое аптечки, если она была, в противном случае ломку было не предотвратить. Как сейчас...
Близился вечер, за спиной у меня, в машине, лежал труп, которому в ближайшее время я могла составить компанию.
Буквально каждая мышца моего жалкого тела содрогалась от боли. Мне хотелось реветь и я ревела, в голос, затем начинала почти по звериному выть, свернувшись прямо там, на грязном асфальте. В небе, надо мной что-то кружилось, готовое в любую секунду спикировать вниз и вонзиться в меня острыми зубами и рвать когтями мою, как мне казалось уже начавшую разлагаться плоть.
Позади труп начал издавать тихие звуки, похожие на болезненные стоны маленького параноидального ребенка. От этого я заревела еще сильнее.
Тем временем из леса показались странные фигуры, вроде люди, однако строение ног у них было далеко не человеческим. Словно вывернутые наизнанку в коленях. До меня никак не доходило, как они ходят, однако они становились все ближе и ближе.
Опасность, кругом чувствовалась опасность. Животный страх овладел мной, вытеснив из головы остатки разума.
Я ползла по асфальту в направлении к дому. Но чтобы добраться до него требовалось пройти мимо машины, из которой прямо на меня смотрело мертвое лицо, с дикими черными голодными глазами.
Я что-то кричала сквозь рыдания, молила чтобы он не двигался, не приближался и на миг мне показалось, что он послушается. Однако минуту спустя, когда я уже почти прошла машину, мертвому человеку вздумалось пойти за мной. Он не мог ходить и потому начал выползать из машины, крепко цепляясь руками.
Я хотела побежать, но мир резко перевернулся, заставляя меня тоже ползти, врываясь руками в землю. Это было похоже на подъем по скале, без страховки, в любой момент я могла сорваться вниз, где поджидали странные создания. Или же быть пойманной трупом, который не переставал ползти за мной, делая яростные рывки, на которые у меня просто физически не хватало сил.
И вот крыльцо дома, я уже схватилась за первую ступеньку... вторая... третья... ломая ногти и обдирая пальцы в кровь, дотянулась до двери, что висела у меня над головой и приложив все возможные усилия, толкнула ее. Вопреки моим страхам, она медленно открылась вовнутрь, словно приглашая. Подтянувшись за косяк, мне с огромным трудом удалось взобраться внутрь. Дальше, упершись ногами в стену, я захлопнула дверь перед самым лицом ожившего трупа. И наступила тишина.
Пробуждения были отрывистыми и болезненным. В полусонном забытье было меньше боли, по крайней мере, физической.
Меня сковал зверский холод, проникнув в самую глубь хрупких костей. Пытаясь согреться, я куталась во все, что находилось в пределах досягаемости моих рук. И все же этого было мало, казалось, сколько я не пытайся, теплее не станет никогда. Это вгоняло в такую безысходность, что лучшим выходом было бы закрыть глаза и больше никогда их не открывать, больше никогда не чувствовать этот мир, со всей болью, которую он в себе несет.
Но даже в этот раз, когда дыхание смерти так явственно ощущалось каждой клеточкой моего измученного тела, ад не спешил заполучить мою душу.
Это продолжалось бесконечно, от начала зарождения мира до вселенского конца и казалось, будет длиться еще дольше. Однако с другой стороны мир замер в одной доле секунды, милостиво уступив мне реальность и пробуждение.
Я бы все отдала, за то чтобы мне было позволено никогда не проснуться, но у меня ничего не было и кого-то это явно не устраивало. Думаю, именно по этой причине, меня снова вытолкнули из забытья, давая очередной шанс. Вот только я заранее знаю, что все это бесполезно. Следующая встреча неизбежна, потому что я не в состоянии остановиться.
Тряпье, в которое я завернулась, невероятно воняло из-за меня. И это были, явно, не мои вещи.
Меня снова забросило в чей-то дом.
Я смутно помнила, как сюда попала. Кажется, у меня снова были галлюцинации и пришлось убегать от монстров своего подсознания.
Но где же хозяева? Как люди в здравом уме подпустили меня на порог своего дома? И что более странно, оставили в нем... прямо у входной двери.
Обычно, ломка у меня продолжается несколько дней, а соответственно я не могла здесь столько проваляться незамеченной. Остается только один вариант, в доме кроме меня никого нет.
Чтобы убедиться в этом, мне пришлось подняться, цепляясь за комод и рядом стоящий шкаф с верхней одеждой.
Истощение уже стало моим вторым я. При всем желании, я не могла вспомнить, когда в последний раз у меня было достаточно сил, хотя бы просто ходить.
Несмотря на то, что весила не больше пера, мне было тяжело носить собственное тело.
От меня несло как из помойки самого низкого пошиба. Стояли бы рядом люди, они бы задохнулись от этой жуткой вони. А мне было все равно.
Это даже доставляло удовольствие в каком-то низком и извращенном его проявлении. Это было моей броней от окружающего мира. Люди не посмели бы подойти ко мне даже на пушечный выстрел из страха подхватить жуткую болезнь или просто из-за отвращения к такому мерзко падшему существу.
Мне не требовалось ничье общество. Среди людей нет того, кто хотя бы самую малость понял меня.
Все что мне следует ждать от людей, это презрение и отвращение, злоба, непонимание, жалость в некоторых единичных случаях или же насмешки.
Раньше подобные реакции меня тревожили и волновали. Это было в далеком прошлом, пока единственный обретенный мною друг не показал, как можно отключиться от всего мира человеческого и создать свой. Мой дорогой друг - наркотик.
Я перевернула все, что было в пределах моей досягаемости. Думаю, что служило целью моих рьяных поисков объяснять не нужно.
Этот дом оказался совершенно бесполезным. Я залезла практически в каждый уголок и не нашла ничего стоящего. Даже запрещенных препаратов не обнаружилось.
В захудалой аптечке, что лежала в ванной, был весьма скудный запас таблеток легких обезболивающих, мазей, с резким отвратительным запахом, парочка шприцев и нераскрытая упаковка медицинских перчаток.
Бал вариант сотворить что-нибудь из 'подручных' средств. Раньше мне не доводилось проводить эксперименты подобного рода, однако я знала парочку случаев, когда это приводило к ужасающим последствиям. И если сравнивать, то передозировка казалась сущим пустяком.
Мне страшно в этом доме...
Который день я здесь?...
Дом не выглядит заброшенным... не выглядел, пока я не ворвалась в него и не устроила погром.
От чего-то у меня сложилось крепкое ощущение, что хозяева в спешке вышли из дома и уже не вернутся.
Все это место, этот странный городишко с раскиданными редкими домами выглядит устрашающе.
Я понимаю, что нужно убираться отсюда, но абсолютно не имею на это сил и представление как это сделать.
Как выбраться из мертвого города, если ты ко всему прочему являешься параноидальной, конченной наркоманкой?
Я не знаю...
Почему я не могу отвязаться от ощущения, что за мной следят?
Какой-то мизерной, еще не одержимой частью своего не затуманенного сознания я понимаю, что это не более чем игра моего воображения. Но в последнее время все чаще забываю об этом.
Я схожу с ума...
Мне необходимо расслабиться, забыться. Мое тело настолько истощенно физически, что каждое движение причиняет боль.
Где в этом чертовом городе достать дозу? Если я ничего не предприму, мне конец.
День еще не сменился ночью, а мне казалось, что прошла уже вечность.
Мучаясь в преддверии очередной ломки, я собрала все таблетки, что нашла в аптечке, высыпала их на кухонный стол и принялась измельчать в порошок, долбя пластмассовой миской. Куски таблеток летели в разные стороны, в ушах звенело от шума, который сама же издавала, из носа и глаз текло...
Мне удалось добиться какого-то подобия порошка. Собрав это месиво в столовую ложку, как могла, осторожно поднесла ее к крану и наполнила водой.
Дальше оставалось набраться терпения, пока самодельная дурь вскипит над конфоркой.
Вместо жгута пришлось использовать шнурок, который в спешке сорвала со своих шорт.
В тот сладостный миг нетерпения, я даже не задумывалась, к какому эффекту может привести эта помесь таблеток, вводимая в разрозненную вену.
Я просто не могла дождаться того момента, когда введу в свою истерзанную руку иглу.
Меня затрясло от удовольствия лишь при одном соприкосновении иглы с веной.
Откинувшись назад, я впервые за последние часы позволила себе расслабиться.
Шприц выпал из руки и откатился в сторону.
Прикрыв глаза, я отдавалась во власть наивысшего наслаждения.
Самодельная смесь не дала даже близко похожего с наркотой эффекта. Весь кайф был скорее продуктом моего подсознания. Просто мне необходимо было уколоться, а детали не столь важны.
И снова я отключилась.
Не могу точно сказать, что именно со мной случилось.
Это не было похоже на сон. Я просто сидела с открытыми глазами и ничего не видела, точнее ни на что не обращала внимание. Мой мозг отключился окончательно и даже для самой простой мысли в нем не нашлось места.
Со стороны, наверное, можно было смело утверждать, что я готовый кандидат в морг. Однако, по какой-то, неведомой даже мне самой причине это было далеко от правды.
Начала 'оживать ' от рвотных позывов, не понимая в чем дело.
Стошнило меня раньше, чем успела открыть глаза.
По какому-то счастливому инстинкту, успела повернуться на бок, упершись руками в пол, который в мгновение ока залила слизкой серо-зеленой жидкостью.
Еды в моем желудке не наблюдалось уже который день, поэтому я пришла к выводу, что выблевываю собственные внутренности, никак иначе.
Самодельная дурь все же подействовала и совершенно не так, как мне хотелось.
Собственное тело казалось мне непосильной ношей, ослабевшей и местами онемевшей.
Спину и правую ногу полностью свело, и я их совершенно не чувствовала.
В голове, где-то в самой глубине, отдавалась паника, которую перекрывало толстым слоем безразличия.
Почему-то в этот момент, валяясь в луже блевотины, в памяти начали всплывать картины из далекого прошлого, которое принадлежало совершенно другой девушке, с еще не разрушенной судьбой, тайными мечтами и бесценным желанием жить.
Это было так давно и словно не со мной.
Тогда еще был мой милый Себастьян. Моя вторая половина.
Мы были частью одного целого. Ближе его у меня не было никого.
А потом он ушел. Его просто не стало.
Мне говорили, если представить, что он всего лишь уехал далеко-далеко, станет легче. Это был трюк с самообманом и он ни капельку не помогал, потому что я не имела ни малейшей возможности связаться с погибшим братом и это сводило меня с ума.
Первые семь месяцев бабушка помогала мне держаться на плаву. Своей бескрайней и неиссякаемой любовью она держала во мне остатки воли. Легче не становилось, сколько бы она не старалась, однако я продолжала жить, практически так же, как раньше.
При всем при этом, шанс все же был. Ничтожно мизерный, но он был.
А потом бабушка умерла.
Однажды она просто не проснулась. Люди в белых халатах сказали, что ночью у нее случился инфаркт, который привел к мгновенной смерти.
Вот тогда я и сорвалась. Ушла на самое дно. Забыла, кто я есть, ушла из дома и стала еще одной заблудшей душой в хаосе жестокости и безнравственности. Я стала просто никем.
Устойчивый кусочек земли.
Свой кусочек земли.
Просто устала привыкать.
Надо было бороться постоянно.
Где же отдых?
Одна темная полоса.
Когда же будет светлая?
Хотелось отдохнуть от всего и всех.
Уехать, улететь, сбежать на время.
Отдохнуть там, где не будет ни одного человека.
В глуши.
У озера.
Или моря. Да, лучше у моря, как мы с бабушкой планировали...
Жизнь тупой кусок дерьма.
'Дарите любовь, дарите радость!'
Я не могу этого делать, когда внутри истощенна до предела.
Мне нужен был мой брат, вторая половинка моей души. Чтобы можно было позвонить ему в любой момент, стоит лишь захотеть. Поделиться всеми новостями, поплакаться, пока он не разозлится, веля мне заткнуться и не ныть.
Услышать его голос...
Где же ты, Себастьян?
Мне зверски тебя не хватает. И я ненавижу этот мир за то, что тебя не оказалось рядом, когда ты был нужен больше всего.
До сих пор не верю... В это невозможно поверить, хоть и прошло достаточно времени...
Опять больно. Оказывается, я все еще могу что-то чувствовать.
Боль возвращается... Нет, она просыпается, потому что никогда меня не покидала. Мне всего лишь удавалось заглушить ее на время и не более.
Она таилась где-то в дебрях моей запутавшейся души, а теперь бьет с новой силой.
Чем больше времени отделяет меня от нашей последней встречи, тем мне больнее.
Неужели у этого кошмара не будет конца?
Когда я смогу свободно вздохнуть, почувствовать беззаботную легкость?... Пока же каждый вздох причинят лишь страдание, утягивая меня все глубже на дно.
В один миг я разучилась видеть красоту этого мира, разучилась видеть цвета. Все разделилось четко на черное и белое.
Видит Бог, я каждый день пыталась избавиться от терзающей изнутри боли, забыть ее, затмить, чтобы не прожить с ней остаток жизни.
Я не хотела и чисто физически больше не могла с ней жить. Она пожирала меня изнутри, убивая таким образом. Бабушка это видела и пыталась помочь мне всеми силами, тем временем, как родители оставались полностью равнодушными.
Я не хотела становится пустой оболочкой.
Мы с бабушкой строили радужные планы, точнее бабушка строила, я же позволяла себя втягивать во все ее затеи. Но как бы она ни старалась, ей не удавалось вызвать у меня настоящую улыбку, или действительно удивить чем-то. Через силу, чтобы не обижать ее, я заставляла себя хоть как-то реагировать. Вот только она видела истинное положение дел и все равно не сдавалась.
Мне нужен был мой близнец. Эта потребность и служила основным источником боли.
Должна ли я отпустить тебя, Себастьян?
Я могу?
Это звучит странно, грубо и неправильно!
Это будет самым предательским предательством к тебе, к нам... к себе.
Кем я тогда стану?
Нет, это не тот выход.
Это неправильно.
Как-то Себастьян зачитывал мне отрывок из книги некоего малоизвестного автора, под названием 'Человек, который не такой как все'.
'... Отступать некуда, всегда иди вперед.
Беги если понадобится.
Завтра начнется жизнь... Неверно!
Завтра жизнь закончится, живи сегодня, сейчас!
Одно короткое мгновение, короткий взмах ресниц... Закрываешь глаза молодым и в следующий миг их открывает уже немощный старец, который понимает, что прожил пустую жизнь, в ожидании завтра.
Иди вперед!
У совершенства нет границ.
Никого не слушай, это твоя жизнь и ТЫ должен прожить ее так, чтобы никогда не ждать завтра!
Иди вперед!
Всегда иди вперед!'.
Через месяц Себастьян погиб. Его жизнь оборвалась в 15 лет и я возненавидела весь мир за это.
Меня снова вырубает, только на этот раз, похоже, я засыпаю...
Мимо скамейки, мимо лавки мороженщика, мимо резвящихся детей с их щебечущими между собой мамочками, мимо целующейся парочки, мимо вековых деревьев, мимо каруселей... мы все проходим мимо. Я не спрашиваю, почему, хотя мне это совершенно непонятно.
Мы все идем, а цели не достигаем.
Я не имела ни малейшего представления, куда мы держим путь.
Между нами висело гробовое молчание. Я только изредка бросала на брата настороженные взгляды.
Он же задумчиво смотрел куда-то вдаль.
Казалось, никогда не имело место прошлое, не было настоящего, не предвиделось будущее. Был лишь миг, этот самый миг.
Мы словно шли на протяжении всей своей жизни, ни разу не остановившись.
Себастьян, непоколебимо-спокойным уверенным шагом, и я, не в пример ему, нервно-настороженно озираясь на него, в ожидании того, чему не могла дать объяснение.
Мне хотелось заговорить, но из страха, получить укоризненный взгляд, я продолжала хранить молчание.
Почему же ты молчишь?
Почему я ничего не могу сказать?
Посмотри на меня, Себастьян! Я же здесь, рядом с тобой, сделай хоть что-нибудь!
-Джо!- отчаянно выкрикнул кто-то далеко позади.
Странно, успела я подумать, прежде чем остановиться и обернуться. Но там никого не было.
Что это было?
-Ты слышал?- с этим вопросом поворачиваюсь к брату.
Он уже далеко. Так далеко, что мне не представляется возможным его догнать.
-Себастьян!
-Джо!- снова кто-то призывает меня.
Но обернувшись опять никого не обнаруживаю.
Я несусь со всех сил, сломя голову пытаюсь догнать брата, но расстояние, что разделяет нас, никак не хочет сократиться.
-Себастьян!- надрываю легкие, но он, похоже, не слышит меня.
-Джо!
-Хватит!- срываюсь я, обращаясь к неведомому, который вознамерился сбить меня с пути. -Оставь меня!
-Джо! Вернись ко мне!
Я начинаю узнавать голос и отчаянно сопротивляюсь этому. В противном случае, никогда больше не увижу брата, а этого я не перенесу.
-Прошу тебя, вернись...,- она переходит на шепот, но он громче любого крика, отдается у меня в голове.
-Нет!- пытаюсь я противиться, зажимая уши.
-Вернись... - мамин голос все равно отчетливо слышится мне, вызывая бурный поток рыданий.
Я теряю брата и уже не знаю куда идти. В этом ужасном мире я остаюсь одна со своими кошмарами.
Меня кидает в лихорадочный сон, а затем резко выбрасывает во всепоглощающую реальность.
Разбитая на миллиард никчемных кусочков, мечусь по грязному полу кухни, мечтая лишь об одном - чтобы этот кошмар закончился.
Я никогда не хотела быть тем, кем стала и вряд ли на моем месте, хоть кто-то этого хотел бы.
Я бы хотела, чтобы моя жизнь никогда не пересекалась с наркотиками.
Порой во мне просыпается огромное желание начать все по новому, отказаться от наркотиков и той дрянной жизни, которую я веду. Но не успевает это желание добраться из одной части моей ненормальной головы в другую, как мною снова завладевает чувство безнадежности. И внутренний голос настойчиво нашептывает: ты никогда не выберешься из этой бездны.
Это несправедливо... Почему мне не дают уйти? Почему меня настойчиво толкают обратно в этот мир, снова в объятие наркотиков?
Мир разделен на категории людей и я отношусь к одной из них. Не к самой лучшей. Это как в армии, каждая категория должна держать свои ряды, поэтому я не могу уйти. У меня есть своя нища в данной категории и она должна быть мною занята, до определенного времени. Не знаю во имя чего это нужно, но учитывая сколько раз я была на пороге смерти, есть какой-то тайный вселенский смысл у этого бреда.
Так стоит ли вообще пытаться что-то изменить, если некий скрытый разум сам определяет мою судьбу? Может просто плыть по течению, в надежде, что меня все же прибьет на какой-нибудь неказистый берег?
Это означает, что я не более чем марионетка в чьих-то жестоких руках.
Себастьян никогда не одобрил бы этого.
Я пасовала перед трудностями, которые ожидали меня на пути очищения, решись я все же вступить на него. Поэтому оправдывалась высшим разумом, который определил мне такую судьбу.
На самом деле, где-то глубоко внутри меня каждый раз, когда я принималась терзаться подобного рода сомнениями 'Смогу - Не смогу', пробуждался внутренний голос, вещавший правду, о моей собственной слабости. О том, что я пытаюсь выгородить свою слабость, безволие и никчемность чей-то властью над собой.
Да, я действительно была трусихой, потому и задвинула единственное разумное, что во мне было в самый далекий и глубокий уголок своей души. Потому что так было легче, потому что так не было нужды бороться...
Мне не было известно который сегодня день. Я не смогла бы даже сказать, какой сейчас год, сколько мне лет и порой забывала, как меня зовут.
Чем человек является без имени? Представляет ли он в таком случае из себя хоть что-то?
Я - Джо и это определяет меня как конкретного человека, с определенным прошлым и настоящим. А если бы у меня не было имени? Я превратилась бы в просто - человека, в какое-то безликое существо... Когда я забываю свое имя, чувствую как теряю часть себя, словно становлюсь пустым местом. Это вызывает панику. Я становлюсь подобно зверю, которого загнали на бойню. В такие моменты я никто.
И вопрос уже не в том, смогу ли я бросить наркотики.
Кем я стану в конце этого пути?...
Мой сон часто преследует меня по ночам. И после каждого раза у меня возникает все больше вопросов. Таких, как: почему Себастьян всегда молчит? Он не хочет со мной говорить? Значит ли это то что он не простил меня попав в загробный мир?... Почему мама так отчаянно зовет меня? Тогда как в реальности это я пыталась докричаться до нее, но она меня так и не простила. И мне сложно винить ее за это. Я сама себя так и не смогла простить. Я виновата и что не сделай, этого уже не изменить.
Господи, почему я до сих пор жива?
К чему это все?
Мир, явно, не обеднеет без такого ничтожества, как я.
Не имею ни малейшего понятия, что со мной сделали эти таблетки, однако от них, я так полагаю, во мне проснулся голод. Не наркотический, а обычный, человеческий.
Мне казалось, в данный момент, я съем все что угодно. Лишь бы это заполнило желудок.
Полагаю, голод это хороший признак. Однако, есть одно 'но', я не в состоянии передвигаться.