- Как ты думаешь, может он в меня просто влюбился?
- Может быть - улыбнулся Илья Ильич. - Но скорее всего ему просто надоело тратить на дорогу к нам лишние полчаса времени. Но подумал, что ты не захочешь переезжать если до магазинов тебе придется ехать целый час.
- Да ну тебя! - демонстративно надулась Елена Андреевна, - То есть ты хочешь сказать, что вовсе не все мужчины падают к моим ногам, сраженные неземной красотой?
- Падают, падают. И очень хорошо, что мне удалось упасть первым.
- Ну ладно, поверю тебе. А на самом деле - в молодой женщине проснулось любопытство - почему он делает нам такие подарки? Ты меня прости, но я не смогла удержаться... у Добина мне сказали, что эта брошка феи стоит никак не меньше двадцати пяти тысяч. А сколько стоит работа и они не смогли сказать. Если бы я сразу знала, то не приняла бы такой подарок, а теперь просто поздно отказываться...
- Про брошь я не знал, но знаю про другие подарки, которые он делает людям. И я скажу тебе, что я думаю: ему просто нравится делать людям приятно, а что сколько стоит - ему это просто не интересно. Ну сама смотри: у него все инженеры в компании живут в таких квартирах, что Большая Франция кажется глухой деревней. И все у него живут в этих квартирах совсем бесплатно.
- Но ведь они у него работают...
- Французы тоже работают, но они получают за работу только оклад жалования. И за квартиры платят. Но тут не в квартире дело... и он не только инженерам подарки такие делает. Ты знаешь, что он просто так кормит, обувает и одевает больше ста детишек деревенских? И мужикам помогает.
- Я знаю, но ты же у него вовсе не работаешь...
- Ну, все же мы с ним много чего вместе сделали. Тот же пончиковый автомат. А эти новые локомотивы для вывозки соломы - я их сделал. Для удовольствия - но он их всерьез использует и выгоду получает.
- Но это ты, а я?
- Я неудачный пример привел. Ты ведь у Ионовых была?
- Была конечно. Но ведь Саша им дом за деньги построил?
- За деньги... Только никому не говори, я случайно узнал: он с него денег взял как бы не втрое меньше чем сам потратился. Просто он узнал, что у Ионовых денег на новый дом нет, но им дом очень нужен был - и дом ему на самом деле подарил. Но так, чтобы Саша Ионов и не догадался про это: тогда-то у него никаких заводов не было, и он в подарок Ионовым почитай последние копейки свои истратил.
- Но потом-то он на строительных подрядах вон сколько заработал!
- Заработал, но именно потом. Я тебе еще одну тайну скажу: с Марией Иннокентьевной я месяца не прошло о деньгах говорил, насчет строительства еще одного локомотива, так она сказала что у него сейчас денег вовсе нет и до весны и не будет. Боялась, что рабочим плату задерживать придется, вот как! А у него характер такой: работает больше рабочих на заводе, всеми силами лишний рублик заработать стремится - а все одно подарки всем делает. Ты, кстати, про девушку эту, Машу Векшину, знаешь?
- Что? Я слышала, что она дочь какого-то мастерового...
- Он ее с сестрами и братом забрал из Нижнего, они сиротами были, без всего. Дарья рассказывала - он их привез, кормил, одевал, учил всякому. А потому поставил ее на стекольное дело, отец у нее вроде по этой части был - и к ученью призвал всех жен инженеров своих. Нынче, Дарья говорила, уже гимназический курс ей целиком дали, а сейчас по его просьбе готовят в университет.
- Я слышала... нет.
Что?
- Ну..., в собрании говорили, что полюбовница она... каждым утром к нему бегает.
- В вашем собрании любого из зависти оболгут. К Дарье она бегает, за пирогами - сама ела, поймешь. Я бы тоже бегал, но далеко... хотя теперь может вместе побежим.
- А ты откуда все знаешь? - Елена Андреевна вдруг напряглась.
- Да Дарья мне все и рассказывала, я как-то к нему зашел, а его не было, ждал сидел. Она и жаловалась, что мол по утрам полный дом девиц, а он ровно как папаша строгий всем урок на день определит - и бегом работать. Спрашивала, может я ему найду девушку хорошую, а то с работой своей он и не женится никогда. Ну а я как ее найду? У меня из знакомых хорошая всего одна, и та замужем.
- Это кто еще? - в голосе Елены Андреевны прорезалась сталь.
- Да так одна знакомая... Еленой Андреевной звать. Хорошая, но ревнивая!!!
- Поймал меня, коварный муж мой! Сдаюсь! Да... а как ты думаешь, что дороже: дом или автомобиль?
- Конечно дом. Автомобиль - он же маленький... давай спать, завтра хлопот много.
- Спокойной ночи... знакомый Елены Андреевны.
Утро двадцать восьмого ноября было светлым. В буквальном смысле слова: ночью выпал снег и все вокруг стало белым и сверкающим. Таким же, как и надраенный автомобиль "Божья коровка", которому сегодня предстояло обрести хозяйку.
Собственно, мысль построить для Елены Андреевны нормальный автомобиль возникла у меня после того, как Илья на нее пожаловался:
- Ну что мне делать? Лена просит сделать ей такой мотоцикл, чтобы можно было в платье им управлять. А я же инженер по железным дорогам, придумать для нее разве что паровоз могу!
Поскольку именно благодаря Елене Андреевны у меня весь бизнес так успешно в гору и пошел, я счел жалобу друга "призывом о помощи" - и автомобиль как раз такой помощью и являлся. Бескорыстной помощью. Если насчет ордена Победы (то есть броши "Добрая фея") я точно знал, что она стоит тридцать с небольшим тысяч, то про авто я и считать не стал. Правда Мышка как-то меня укорила, что в "секретную комнату" ушло гораздо больше ста тысяч денег, но ведь это и станки, и куча других разработок, да и рабочим и "модельном цехе", как комната именовалась официально, я меньше сотни в месяц не платил. Так что, думаю, машинка получилась не дороже брошки - хотя и гораздо практичнее.
Хотя, если посмотреть с другой стороны, под машинку были сделаны в обычном резиновом производстве новые формы для шин и камер - изготовленных всего в десяти экземплярах, Машка фары переделывала раз десять, пока не получились какие надо - тоже в счет затрат стекольного завода. Я уже не говорю про гнутые стекла - только под закалку (чтобы при ударе разбивались на мелкие крошки) было истрачено их два десятка. А как Лебедев делал вспененную резину для сидений, сколько сил ушло на эбонитовый руль и клей для кожи, которой был обтянут салон - я и вспоминать не хочу. В любом случае от машинки пользы больше, чем от брошки.
Илья, как и его супруга, несмотря на вторник сидели дома: я заранее предупредил, что будем праздновать событие в полдень. И так же заранее сообщил, что праздновать мы будем вовсе не в небольшом домике у вокзала, так что и готовить ничего не надо. Я точно знал, что лично у меня все к этому празднику готово, поэтому всю ночь спокойно просопел в подушку и снегопада не видел. Да и проснулся поздновато, поэтому Камиллу в кухне я встретил уже позавтракавшую.
- Ты мерзавец и негодяй - объявила мне женщина-химик, едва я вошел в кухню - у тебя на уме только одно: обмануть бедную женщину и потом посмеяться над несчастной мной. Ты зачем это сделал?
- Что сделал? Как я тебя обманул и насмеясля?
- Не делай лицо оскорбленной добродетели. Раз ты знал формулу, то знал и способ синтеза, а раз знал способ - то знал кто его придумал.
- Так, понятно. Только уточни - синтеза чего?
- Да этого твоего дихлордифенилтрихлорметилметана. Это же, если разобраться, вовсе даже дихлордифенилтрихлорэтан, а его синтез придумал Цайдлер почти тридцать лет назад. Ну что скажешь - не так?
- Камилла, я не химик, и поэтому не знал что это одно и то же. И с Цандером этим я не знаком - тридцать лет назад я как-то упустил возможность с ним встретиться...
- Точно не знал?
- Не знал. Я тебе что, врал раньше?
- Да нет, не врал... только мне-то что теперь делать? Я опыт Цайдлера повторила, результат проверила. Техкарту - и ту написала, и отправила Комарову. Но все рано делать его он будет после пуска газового завода. Так что даже наладкой на заводе не могу заняться. И что мне, теперь сидеть тут и Дарьины пирожки есть с утра до вечера?
- Ну, слегка потолстеть тебе не помешает. Но целиком гардероб тебе менять тоже смысла нет, поэтому я тебе предложу на выбор две задачки. Причем могу гарантировать, что этого никто никогда и нигде раньше не делал. То есть делал конечно, и я даже знаю кто - но как неизвестно. А без тебя и известно уже не будет.
- Это приятель твоего отца, который сгорел в лаборатории? Он, конечно, был гением - но если он придумал, то повторить-то я смогу. А что?
- Что - что?
- Что синтезировать?
Я вышел в спальню и вернулся с небольшим флакончиком из своей аптечки:
- Значит так. Задача первая: вот тут четыре пилюли. Сразу скажу: синтезировать это вещество невозможно. Но очень желательно придумать способ однозначно определять наличие этого вещества во всяких органических материалах. То есть определять, есть ли оно или нет. Потому что оно вырабатывается некоторыми плесенями, но только некоторыми. И вроде бы выделить его из плесени нетрудно - но для этого нужно точно знать что оно там есть и еще желательно знать - сколько его там.
- А зачем? То есть вещество это зачем нужно? Опять яд?
- Нет, на этот раз - снова лекарство. В сто раз сильнее, чем стрептоцид, и излечивает даже такие болезни, которые считаются неизлечимыми. Я слышал, что даже чуму лечит, хотя и не уверен.
- Понятно - придумать качественный и количественный анализ.
- Только учти - нагревать вещество нельзя, оно разлагается. Сильно нагревать - то есть даже кипятить... я точно не знаю, но уверен лишь в том, что при сорока градусах оно вроде еще не портится.
- Учту. Это все?
- С первой задачкой - все, я просто ничего больше про вещество не знаю... то есть вот что еще знаю: его вырабатывают плесени пеницилловой группы, поэтому называется вещество пенициллин. Только вот плесеней таких - сотни, а вырабатывает лишь несколько, или вообще одна. Теперь - точно все, но есть и вторая задачка. Относительно флакона. Он не стеклянный - возьми, потрогай - это такой же полимер, как, например, и каучук искусственный. Но, в отличие от каучука, в природе он не встречается. Зато из него можно делать хоть посуду, хоть искусственное волокно для изготовления ниток и тканей, хоть пленки... все можно делать. Называется эта штука полиэтилентерафталат, сокращенно - ПЭТ, и если ты придумаешь как его синтезировать, то золотой монумент женщине-химику будет стоять на платиновом постаменте высотой с твою лабораторию.
- Ну если высотой с лабораторию, то я, пожалуй, попробую. У тебя таких пилюль много еще?
- Камилла, в этом флаконе лежит сейчас жизнь одного заболевшего пневмонией человека. Если будет нужно - ты получишь еще несколько жизней, но у меня их очень немного. Еще вопросы есть?
- Я поняла. Сегодня я буду думать... попроси Дарью мне домой пирожков принести. С мясом и с капустой. И зайди в лабораторию, скажи что я сегодня не приду, пусть сами делают - они знают что. Впрочем, они и так знают, что я не приду...
Да, похоже загрузил я Камиллу всерьез. А теперь можно и позавтракать.
Но позавтракать опять не сложилось: едва я сунул в зубы первый пирожок, как раздался звонок и в кухню зашла уже Мышка. Причем в сопровождении какого-то старичка:
- Александр Владимирович, разрешите представить Сергея Игнатьича. Он - очень хороший счетовод и большой специалист по финансовым проверкам.
Старичку было где-то около шестидесяти, и выглядел он, прямо скажем, неважно. Впрочем и я выглядел неважно, потому что проголодался всерьез. Поэтому я очень настойчива пригласил всех к столу (благо, пирожков у Дарьи всегда было достаточно - для любого числа потребителей), и выслушал последующую информацию в процессе насыщения.
Господин Водянинов в более молодые годы состоял на службе в армии, где дослужился до капитана. Вот только никакими войсками он не командовал, поскольку звание свое он заслужил в финансовых подразделениях. Последние семь лет службы он провел в Польше, инспектируя польских подрядчиков - и инспектировал он их настолько качественно, что практически каждый второй из его клиентов оказывался под судом, а потом - и в тюрьме, так как результаты проверок штабс-капитана Водянинова ни один адвокат оспорить не смог. Ну а покинул он Польшу (да и армию заодно) после того, как кто-то из родственников очередного подследственного решил, что в отсутствие "главного свидетеля обвинения" подследственному можно будет избежать каторги - и уже капитан в отставке Водянинов больше года мотался по госпиталям. Каторги подследственный не избежал, правда на нее он отбыл уже с родственником - но это Водянинова утешило мало и к дочери в Царицын он приехал с лютой ненавистью ко всем полякам.
К счастью, поляков в городе было мало, а пенсию по ранению заслуженному воину платили немаленькую (чему в немалой степени поспособствовало финансовое управление армии), так что лет уже десять Сергей Игнатьевич вел размеренную жизнь хорошо обеспеченного пенсионера. И все бы было хорошо, но с каждым днем такая жизнь навевала на борца с коррупцией все большую скуку, и постепенно бывший капитан полностью замкнулся в своем крошечном мирке воспоминаний. Когда его дочь пришла к Мышке с просьбой взять старика хоть на какую-то работу (причем она была готова и сама оплачивать ее, втайне от отца), тот уже и из комнаты своей выходил разве что по нужде, а из дому не выходил месяцами.
Мышка пожалела старика и навестила его "с предложением о работе". А через два часа разговора решила упросить меня взять его на должность главного финансового контролера всей моей... компании? организации? ну, в общем, всех моих заведений. Собственно, Мышка и пришла с этим вопросом ко мне лишь потому, что старика она теперь мечтала взять не в бухгалтерию, а на позицию "рядом с бухгалтерией", и позицию не менее важную (и, главное, оплачиваемую), чем ее должность главного бухгалтера. Ну а поскольку ей я платил уже по тысяче рублей в месяц...
Мне идея понравилась - а больше всего понравилось то, что Мышка нашла действительно очень профессионального помощника. Ведь в любом случае финансовый контроль идет после финансового планирования - так что в моей иерархии Мышка все рано будет главнее. Ну а кто сколько получает... При моем уровне прибыли тысяча в месяц не нанесет непоправимого ущерба.
- У меня нет ни малейших возражений. Тем более что и зарплату Сергею Игнатьевичу начислять тебе придется, а не мне. Так что все нужные бумаги ты и подготовь, а сейчас прошу извинить - уже опаздываю, очень срочные дела. Да, кстати, ты-то не забыла?
Время уже приближалось к десяти - иногда утренние беседы получаются весьма длительными. Главное, чтобы польза от них была - но я действительно почти опаздывал: ведь чтобы праздник начался, как я и обещал, в полдень, мне нужно было Архангельских забрать не позднее одиннадцати. Так что я, даже не дожидаясь, пока Мышка и Водянинов уйдут, побежал в "секретную комнату".
Когда-то, в той, еще "прежней" жизни, я искренне думал, что шоссе еще до Великой отечественной именовались "шоссированными дорогами", да и появились они уже при Советской власти. Но оказалось, что никогда они так не назывались, а с самого начала именовались либо просто "шоссе", либо - сильно реже - шоссейными все же дорогами. Правда от привычных мне шоссе нынешние были одеты в щебенку, а не в асфальт или бетон, но были очень даже приличными. По сравнению с проселочными, конечно же.
В своем городке я все дороги сделал именно "шоссейными". Причем даже особо на это не потратился: щебень у меня для бетона выделывался в изобилии, так что все расходы свелись к приобретению стапятидесятипудового конного катка. Точнее, двух катков, которые, после установки на общую раму с мотором, стали уже именно одним дорожным катком. Одна из "внутренних" шоссейных дорог шла от завода к пристани и, чтобы не пришлось потом грузы перетаскивать с обрывистого берега, она плавно спускалась от завода у берегу фактически по дну небольшого оврага. Так как навигация уже закончилась, дорога эта была пуста, и по ней, ниоткуда не наблюдаемой, за последнюю неделю "Коровка" набегала с полторы сотни километров. Вчера же машину тщательно проверили, вычистили, вылизали все что можно было вылизать - и в половине одиннадцатого я отправился на ней в город.
Не могу сказать, что машина произвела в городе какой-то фурор. Фурор - это когда экзальтированные толпы народа бегают суетливо, кричат восторженно... Тут никаким фурором и не пахло: город просто в очередной раз проявил спокойный, вежливый интерес к очередной придумке этого "австралийского", но уже "своего" и вполне привычного, инженера. Из первой гимназии привычно, соблюдая дисциплину и не роняя строй, вышли по-классно учащиеся во главе с учителями, полиция так же привычно выставила оцепление вокруг дома железной дороги, к которому я подъехал, мужики столь же привычно заняли наблюдательные посты у входа второго класса вокзала.
Такие мероприятия происходили тут примерно раз в месяц-два, иногда затягиваясь на несколько дней: если первая отправка тракторов во Францию была ширнармассами практически пропущена, то вторая - когда на станцию своим ходом пришла почти сотня машин, народ проторчал у вокзала два дня, а самые любопытные ушли лишь на четвертый день, после отправки эшелона в Ростов. Затем царицынцы подобным образом встречали и провожали "газонокосилки" - так как они своим ходом шли на завод Барро, где на них ставились собственно косилки. Потом - мои старые, но новые для городского населения отправляемые за океан трактора Т-40 со "стеклянными" кабинами. А вот сейчас по улицам проехало ещё одно, но вполне себе очередное изобретение. Ничего экстраординарного... но ведь интересно же!
К моему некоторому удивлению Елену Андреевну не пришлось ждать еще минимум полчаса, но я просто недооценил женское любопытство: мне Илья шепнул, что его жена была уже полностью готова к выезду еще до десяти утра.
И не только она. Девчонки из вокзальной "Пончиковой", которые вынесли мне большую корзину свежих пончиков, шепнули, что половина местных "дам света" уже с половины десятого собрались в зале первого класса. Их, конечно, тоже пригласили на праздник - но лишь в субботу, в ресторан "Национальных номеров": все же четвертьвековой юбилей единственной в городе княжны не отметить было нельзя. Но как они узнали о том, что я субботы ждать не буду, для меня осталось загадкой.
Так что, когда я поставил пончики в багажник и только повернулся в сторону дома, супруги Архангельские уже выходили. Я пригласил их занять места в машине:
- Елена Андреевна, вас, как виновницу торжества, прошу занять почетное место рядом со мной. А супруг ваш сядет сзади и будет охранять корзину с цветами.
Усадив пассажиров, я уселся на водительское кресло и "начал напропалую хвастаться":
- Посмотрите, Елена Андреевна, как выгодно отличается этот автомобиль от мотоцикла. Чтобы его завести, нужно всего лишь вставить этот ключик вот сюда и повернуть его, а затем - вот мотор уже и завелся - просто отпустить его. Теперь переключаем скорость двигая вот эту ручку - и машина уже едет. А если нужно ехать быстрее - просто, вам тут не видно, но это важно - я нажимаю на педаль сцепления, переключаю этой ручкой на другую передачу, отпускаю сцепление - и вот мы уже едем со скоростью тридцать верст в час. Причем - обратите внимание - тряски никакой нет, разве что машина немного покачивается на ухабах...
В общем-то машину трясло изрядно, но по сравнению с нынешними каретами и прочим конно-приводным транспортом тряска была небольшой.
- Вообще машина может ехать со скоростью и в восемьдесят, а может и в сто верст в час - но нам сейчас это просто не нужно. Вам нравится автомобиль?
- Очень - совершенно искренне ответила Елена Андреевна. - У вас получился просто замечательный автомобиль. Я видела картинки автомобилей во французских журналах, но там они какие-то... как недоделанные экипажи. А у вас это получилось так необычно. И краска на ней - автомобиль так красиво сверкает, как жемчужина. И, действительно, похож на божью коровку.
- Я очень рад, что вам понравилось.
- Саша, - Елена Андреевна погрозила мне пальчиком, - я знаю, что вы безбожно хвастаетесь. Но вы вправе хвастаться, потому что вы выделываете замечательные вещи и машины. И вы знаете, что я знаю что вы хвастаетесь, поэтому вы можете и поумерить свой пыл: я все равно знаю, что вы гениальный инженер и восхищаюсь вами. А еще я знаю, что вы все же хвастаетесь не просто так, и потому спрошу прямо: мы сможем когда-нибудь купить у вас подобный автомобиль? И сможет ли Илья научиться управлять им? Ведь вы не напрасно показываете мне, что управление автомобилем довольно простое...
- Я, право слово, не знаю, как и ответить. Вот, кстати, мы и приехали. Давайте пройдем, и уже в доме я постараюсь ответить на все ваши вопросы.
Дом для торжества я приготовил сильно заранее, он был полностью готов еще в сентябре. Правда, оставалась внутренняя отделка, но Федя Чернов тут превзошел самого себя.
- А вот тут мы, надеюсь, и отпразднуем ваш день рождения в относительно узком кругу. Я счел возможным пригласить нескольких человек, возможно вам незнакомых, но имеющих к этому празднику самое непосредственное отношение - и я распахнул дверь из обширной прихожей в гостиную. Она и сама по себе была немаленькой, около шестидесяти метров - но выглядела она еще больше, поскольку широкие стеклянные двери в зимний сад были открыты настежь.
- Елена Андреевна, позвольте представить вам Федора Ивановича Чернова - человека, который придумал и построил этот дом.
- Ну, Федора Ивановича весь город знает, очень приятно встретиться с вами снова...
- Познакомьтесь с Марией Петровной Векшиной. Эта юная особа сделала дом этот таким светлым и радостным. Она - наша добрая волшебница стеклоделия, творец окон и фонарей: и окна домов, и стекла машин - это ее рук дело.
- Очень приятно - Елена Андреевна была просто сама вежливость. Вот что значит дворянская кровь: ни жестом, ни мимикой, ни интонацией не показала мне, что представлять княжне в качестве гостей каких-то работяг - это, вообще-то, хамство...
- А это - Камилла Григорьевна Синицына, не побоюсь этого слова, величайший ученый-химик нашей Империи. Я сейчас срочно коплю деньги за золотую статую этой девушке - но этого все равно будет несравнимо с ее заслугами перед наукой.
- Очень приятно познакомиться с вами - княжна проявила уже неподдельный интерес. - Если уж Саша вас так описывает, то я не сомневаюсь, что знакомство с вами - огромная честь для нас.
Илья, как всего лишь "сопровождающий супругу", молча кланялся и целовал девушкам руки. Все же "работа с людьми" делает людей более душевными - Машке Илья тоже руку поцеловал.
- Ну и наконец, позвольте представить Марию Иннокентьевну Соколову, благодаря которой все у меня делается вовремя. И благодаря которой у меня все и делается собственно.
- Очень приятно.
- А теперь давайте перейдем к столу и приступим к торжественной части нашего собрания. А поскольку у хозяйки дома сегодня день рождения, то, по традиции, начнем с подарков.
- У гостьи... - поправила с улыбкой Елена Андреевна.
- Ну раз уж мы начали с подарков, то теперь у хозяйки, потому что от лица всех работников моих фабрик и заводов, и так же лично от главного архитектора Чернова, технического руководителя стекольного завода Векшиной, научного руководителя химического департамента Синицыной и финансового директора Соколовой мы просим принять этот дом в дар. Ну не можем же мы допустить - пояснил я, глядя на действительно ошарашенные лица Архангельских - чтобы добрая фея Царицына жила не во дворце.
Даже у княгинь иногда естественные рефлексы превозмогают воспитание:
- Я... мы... я не знаю...
- Это неважно, Елена Андреевна, мы все очень рады, что подарок от компании вам так понравился. Ну а от себя лично я дарю вам этот маленький ключик. Вместе с понравившейся вам "Божьей коровкой" - ей вы сможете легко управлять и в платье. Маша с удовольствием вам поможет освоить управление - это, как вы и сами заметили, довольно просто. Ну а теперь давайте отметим этот замечательный день рождения не менее замечательным обедом.
Все же рефлексы - рефлексами, а воспитание остается воспитанием. Елена Андреевна горячо всех поблагодарила, а после обеда, когда пошла осматривать зимний сад (в котором только пальм стояло шесть штук) Машку просто расцеловала:
- Вы действительно волшебница!
Вообще воспитание - великая вещь. Год непрерывного воспитания силами жён моих инженеров и Машку сделал довольно стрессоустойчивой:
- Да что вы, мне даже несколько неловко. Я не волшебница, Александр Владимирыч говорит что я только учусь...
В общем, день действительно оказался светлым. Во всех отношениях. Иногда очень полезно отринуть от себя все заботы и просто повеселиться. Подарить другу - нет, не что-то дорогое и вычурное - просто радость. И самому радоваться вместе со всеми. Где-то часов в пять, показав друзьям дом, мы разошлись. А перед этим Мышка с княжной где-то час обсуждали в зимнем саду как выращивать "китайские" розы и еще какую-то домашнюю зелень. А затем, в наступивших сумерках, Машка показывала как правильно включать всю иллюминацию оранжереи и рассказывала Илье правила замены перегоревших лампочек. Илья и Федя еще обсуждали как устроить мастерскую в подвале, а Камилла учила Елену Андреевну нанесению лака на ногти: я ей как-то рассказал о таком "украшении", а уж сделать перламутровый лак для химика - не проблема. И она, считая, что ее вклад в общий подарок как-то маловат, отдельно преподнесла имениннице набор из дюжины флакончиков. Причем мне показалось, что этот подарок доставил юбилярше чуть ли не больше удовольствия, чем остальные.
Вечером, договорившись, что завтра пришлю Илье несколько тракторов с прицепами для перевозки вещей, отвез счастливых и обалдевших от свалившегося на них счастья Архангельских в старый дом. И отогнал машину назад, в новый - на первое время Елене Андреевне будет назначен водитель из рабочих, так что теперь она будет "при машине" даже не умея пока ее водить. Миронов, молодой рабочий, водить научился еще год назад. Правда, опыта он набирался на тракторе, гоняя его с грузами по Волге - но управление и там было практически "автомобильное", так что "Коровку" он освоил быстро и больше половины обкатки за рулем сидел именно Миронов.
Хорошо прошел день. И я, вспоминая сегодняшние события за ужином (пара пирожков с чаем, больше в меня не влезало), улыбался. Видимо, на радостях дверь в квартиру я не запер - привык, что этим Дарья занимается, а она задержалась, занимаясь уборкой и мойкой посуды у Архангельских - ведь их прислуга осталась в городе. Так что Камилла появилась у меня в кухне без обычного звонка в дверь:
- Послушай, Саш - каким-то неуверенным голосом произнесла она, загребая с блюда пирожок - а ты точно ничего не перепутал?
- Что я мог перепутать? По моему праздник прошел как по нотам, все остались очень довольны.
- Я не про праздник. Я про вещество. Там точно "тера"? Может я не расслышала и ты сказал "тере"?
- Какая "тере"? Ты о чем?
- Ну, может полиэтилентерефталат?
- А я что сказал?
- Ну, значит, я не расслышала, извини. Просто я все думала-думала, и не могла понять - что же за формула-то получается у этого полимера. А теперь поняла. Только вот как его сделать - пока не придумала.
- Ты о чем-нибудь кроме химии можешь думать?
- Могу... - неуверенность в ее голосе усилилась и дополнилась какой-то истеричной ноткой - А... а можно я у тебя немного поживу? Я Глафиру отпустила на какое-то время, у нее кто-то дома заболел. А мне одной страшно ночью...
- Ну поживи, что ж с тобой делать? - усмехнулся я. Места всем хватит, так что смело занимай любую из гостевых комнат. Только подожди, скоро Дарья придет, она все сделает.
- Да я и сама постель застелить смогу. А ждать... я ведь рано привыкла ложиться, сейчас уже глаза совсем слипаются. Так что я пойду, принесу все и спать лягу. Только ты Дарье скажи, а то испугаю ее утром.
Да уж, вот такие у нас большие девочки-химики. Самостоятельные, верят не в бога, а в науку. Могут каучук синтезировать, или даже полиэтилентера... то есть терефталат, будь он неладен. А остаться одной в квартире - боятся. Ладно, Дарья с готовкой-стиркой и на двоих справится, а нет - так еще кого наймем. А места хватит.
Я вдруг вспомнил крошечную глиняную халупу, в которую меня почти три года назад привез Димка. Думал ли я тогда, что скоро буду жить в квартире, в половине комнат которой я и не побывал ни разу? Точнее не так - мог ли я себе представить такое?
В "старой жизни" - нет, не мог: без копейки денег и без знакомств никаким трудом так вырасти нельзя было. В новой - тут же ничего, кроме собственного труда, не было - а Мышка, подбивая промежуточные итоги, оценила мои капиталы к предстоящему Рождеству в семь с лишним миллионов. Значит, не напрасно я "спасаю РКМП". Правда, пока я ее не очень-то и спас - но с каждым днем спасаю все больше и больше. Правда еще столько нужно всего сделать! Но этим я займусь уже завтра.
Сообщив вернувшейся Дарье о некотором увеличении населения квартиры, я отправился спать. Праздник закончился - впереди были суровые будни. Ну что ж, проживем их так, чтобы следующий праздник настал пораньше. Кстати, чего я нанамечал на завтра?
Утром я этого не вспомнил - не до того было. Ночью, вставши по нужде, я здорово оцарапал руку о выключатель в ванной. Крышки выключателей были везде деревянные, и от влаги видимо их покоробило, ну а в темноте, шаря рукой по стене, я об этом больно узнал. Так что наша следующая утренняя беседа с Камиллой прошла по несколько непривычному сценарию. Не дожидаясь, когда Камилла приступит к изложению своего видения новых течений в вонючей науке, я поинтересовался:
- А скажи мне, прекрасное создание, много ли в твоей сокровищнице спрятано формальдегида? Я спрашиваю лишь о нем, поскольку точно знаю о наличии тоже нужного мне фенола в достатке. Быстро отвечай, а то мне кусок в горло не лезет! - закончил я вопрос и впился зубами в свежеиспеченную Дарьей плюшку.
- Я пожалуй воздержусь от ответа, - пробормотала, как бы раздумывая, девушка, - если это называется "кусок не лезет", то ответив тебе я рискую остаться и вовсе без плюшек. Однако если тебя удовлетворит формалин, то ведро-другое найдется. А зачем он тебе? - в глазах ее зажегся профессиональный интерес.
- Слова не в состоянии выразить охвативший меня восторг. Я лучше покажу... вот только завтрак ради этого прерывать не стоит - добавил я, увидев, что Камилла отодвинула тарелку и чашкой и приготовилась бежать в лабораторию. Почему-то нормально идти в том направлении по утрам она была не в состоянии.
В лаборатории, подумав, я решил использовать не чистый кристаллический фенол (которого было все же немного), а карболку, которая была доступна в любых количествах. нагрев пятифунтовую банку, наполовину наполненную карболкой, градусов до шестидесяти, стал потихоньку вливать в нее формалин. Воняло изрядно, хотя все и проделывалось в вытяжном шкафу - о пользе этого нехитрого устройства я сообразил еще на уроках химии в школе. Но, кроме вони и некоторого помутнения раствора, мне ничего добиться не удалось.
- И что ты хочешь получить? - поинтересовалась с любопытством смотрящая за моими действиями женщина-химик.
- Соединение фенола с формальдегидом. Смолу фенолформальдегидную.
- Ну так ты ее и получил. Правда, если считать, что в банке в растворе у тебя сейчас фенола грамм пять от силы, - перейти на метрическую систему я волевым решением заставлял всех своих сотрудников и Камилле это удалось сделать довольно быстро - а формальдегида ты уже влил граммов двести, то, думаю, твоя смола и есть эта муть. Только зачем она тебе? Кастан еще лет шестьдесят назад писал, что это - ядовитая гадость, и отмыть ее от посуды можно только щелочью. Сам отмывать теперь посуду будешь.
- Мне - надо.
Камилла внимательно поглядела на банку, что-то прикинула:
- Похоже, что смола эта получилась тяжелее воды, смотри, оседает потихоньку - она показала на прозрачный тонкий слой раствора вверху банки. - Можно подождать, пока твои граммы осядут, а можно еще фенола в раствор добавить - и, отодвинув меня от вытяжки, она щедрой рукой сыпанула в банку граммов сто белого порошка. - Это надолго, фенол медленно в воде растворяется, так что ты помешивай иногда, а я займусь пока своими делами.
Все же оказалось, что это - не очень "надолго", и примерно через час на дне банки собрался слой медового цвета смолы. Прикинув, что со стакан "меда" уже набралось, я слил остаток раствора в другую банку, а смолу поставил сушиться под вакуумный купол - его, вместе с масляным форвакуумным насосом Камилла приволокла еще из своей домашней лаборатории в Воронеже. Крутить ручку насоса было довольно тоскливым занятием, но я не помнил при какой температуре смола превращается в жесткую пластмассу.
Наладить производство фенолформальдегидной смолы в нужных мне количествах оказалось несложно: городской газовый завод карболки выдавал сколько угодно, да и в городе уже действовали два "древохимических производства", так что и фенола, и формальдегида было достаточно. Даже более чем достаточно: в изготовленных формах все выключатели и розетки, нужные для замены в трех инженерных домах, были сделаны буквально за три дня. Я потихоньку велел заменять электроарматуру и в остальных зданиях, начиная с цехов заводов - но в основном сырье пока что запасалось впрок: некогда было пластмассовое производство развивать.
Да и некому - лично у меня появились новые заботы, и - как всегда - очень срочные.