Лукашевич Денис Николаевич : другие произведения.

Эпоха Ядерного Рассвета. Братские узы. Главы 1-7

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Эксперимент в форме крупной прозы, написанный в популярном нынче жанре постапокалиптики. К нему я отношусь серьезно и планирую в скором времени дописать. 300 лет прошло после Великой Войны. Мир пережил ядерную зиму, Темные Века варварства и дикости, и теперь медленно восстанавливается из пепла. Появились новые города, возродились некоторые старые, созданы новые державы, и самая могущественная из них - это Теократия Сан-Доминики. Новохристианская церковь оказалась как раз той самой объединяющей силой, что позволила восстановить человечество из пепла. Конечно, не она одна сделала это. На поствоенной Европе появилось множество новых государств, больших и маленьких, демократических и монархических, либеральных и авторитарных. Вроде жизнь налаживается, но не все так просто. Большая часть Европы занята пустошами - безлюдными территориями, непригодными к заселению, где есть шанс встретить многое: и мутантов, и злобных тварей, жаждующих человеческой плоти, и даже призраков и странные явления, не несущих ничего хорошего случайно забредшему сюда человеку. Несмотря ни на что человечество мучительно и медленно, но верно возрождается, а вместе с наукой и культурой возрождается и старые проблемы, старые идеологии и разногласия...

Глава 1. Выбитые зубы и золотые коронки

   Говорят, что в Клейдене никогда не заходит солнце. Врут, конечно. Гордый они народ, клейденцы, но что с них взять - есть основания так считать. Где еще в мире найдешь город с таким количеством лампочек. Даже в благословенном Сан-Мариане - великой столице Теократии - берегут электричество и на ерунду им не размениваются. Но только не в Клейдене.
   Тысячи ламп накаливания, ртутные лампы, люминесцентные, ксеноновые светильники, воспроизведенные по старинным схемам, всех возможных цветов наполняли город вечным сиянием. Кое-где даже днем свет не выключался, занавешивали окна тяжелыми черными портьерами, и сутки напролет жгли лампы. Клейденцы преклонялись перед искусственным светом, они молились ему, своему новому сверкающему богу. Ну что ж, каждый имеет право на свое личное божество.
   Марко поежился - ему было неприятно среди всего этого сверкающего великолепия, среди светящихся гирлянд, ослепляющих и поражающих, среди людей, завернутых в светодиодные ленты, с лицами, счастливыми в глуповатой радости победы света над тьмой. Что ему здесь делать? Мрачному, темному, в выношенной одежде, с обгоревшем на солнце лицом, с черными глубокими глазами уроженца южного Моонструма.
   - Чертовы лампы! - в сердцах ругнулся Марко. Закурил. А вот сигареты здесь были хорошие, конечно, куда им до настоящего табака, которого здесь не видели уже несколько десятилетий, но для непривередливого курильщика сойдет.
   На самом деле, Марко смотрелся тут инородной частью, комком грязи на плите световой рекламы, пришельцем из мира тьмы и тишины. Ведь Клейден никогда не спал, сверкал и переливался. Здесь с радостными лицами, в сиянии стробоскопических вспышек жили и умирали, любили и ненавидели, воровали и убивали. Даже казалось, что местные мастера в этом деле преуспели довольно-таки хорошо.
   А Марко... Старый пыльник с кожаными накладками на плечах и локтях, штаны из рыжей кожи, заправленные в высокие сапоги с рифленой подошвой. На ремне справа была прилеплена истертая кобура с древним, еще довоенным, откопанным на забытом всеми богами складе, пистолетом с полуистертыми вставшими на дыбы кобрами на щечках рукояти. Пусть и древний, но все еще достаточно надежный, чтобы продырявить чью-либо недостаточно осторожную шкуру. Например, вот этих парней, что с пьяно веселыми и вызывающе наглыми глазами идут к нему.
   Обладатель старинного пистолета глубоко затянулся, глотнул прохладного пива из высокого и узкого бокала с эмблемой клейденской пивоварни господина Черемира. Чуть склонил голову, оценивающе разглядывая новых друзей.
   А тут было на что посмотреть. Даже привычный к попугайскому китчу глаз надолго мог зацепиться за внешний вид местных хулиганов. А Марко уже не сомневался, что это именно они. Каждый с размахом плеч, что не сразу войдет в дверной проем, высокие, холеные, привыкшие к ощущению собственного превосходства. Особенно выделялся главарь, чуть выступавший вперед. Могучий торс затянут в майку из зеркальных полос металлической фольги, которой славился Клейден. На ногах ярко-алые штаны, со вставками из полированного металла на коленях и бедрах, в которых Марко неудовлетворенно заметил свое серое, невзрачное отражение, и высокие сапоги с кованым стальным носком и многочисленными полированными застежками на голенище. Голову модника украшала копна выбеленных тонких косичек, собранных в тучный пук ядовито-зеленой резинкой. В волосы также были вплетены синие и красные провода и просто куски медной проволоки, торчавшие подобно многочисленным антеннам, связывающих их обладателя с энергией космоса, инопланетянами или чем пойми еще, что на данное время популярно среди клейденской молодежи.
   - Откуда вылез, крыса? - ухмыльнулся главарь, оскалив зубы с золотыми коронками. Еще четыре шестерки дружно заржали. Окружающие постарались подальше убраться от неприятной компании. Забегаловка под открытым небом, в которой сидел Марко, немедленно опустела. И никто так и не догадался вызвать местных блюстителей правопорядка - Алых стражей.
   - А тебе какое дело, петух расфуфыренный? - вопросом на вопрос ответил Марко, постучал кончиком сигареты об пепельницу, стряхнул пепел. Он-то знал, кого именно называли петухом в Клейдене.
   То, что главарь побледнел, стало заметно даже сквозь слои пудры и краски, покрывавшей лицо молодчика. Пудовые кулаки, обмотанные цепью сжались до хруста в костяшках. Марко с нарочитым безразличием закурил новую сигарету, с явным удовольствием затянулся и весело посмотрел на парня. У него уже самого кулаки чесались поговорить по душам с кем-нибудь из разукрашенных клейденцов.
   - Че ты вякнул, урод? Ты понял, кому ты это сказал?!
   - По-моему, я вполне ясно выразился - рассфуфыренному петуху! - удивился Марко. Чуть сдвинул ногу назад, готовый вскочить в любой момент. - Что непонятного?
   - Мочим, - кивнул молодчик своему соседу, мощному пареньку с косой мелированной челкой до подбородка.
   Марко словно этого и ждал. Вскочил на ноги, из-за чего стул отлетел прочь. Встал в боевую стойку. Мелированный же в ответ запустил размашистую "вертушку" ногами. Зряшная трата сил, как по мнению Марко. Зрелищно, красиво, но малоэффективно. Он легко ушел от удара, пригнувшись. Быстро подобрался ближе, поставил блок на следующий удар - рука аж загудела. И ударил сам. Мощнейшим, хлестким апперкотом своротил челюсть мелированному и отправил того в глубокий нокаут. Конечно, пистолетом можно было разобраться куда быстрее, но в Клейдене существовали своеобразные законы, касающиеся огнестрельного оружия - достань Марко пистолет, и теперь любой представитель Алой стражи мог с чистой совестью охотиться на него, как на дикого зверя. Только зверь вышел чересчур опасный и зубастый, в чем быстро убедились хулиганы.
   Убедились, то убедились, да гордость хозяев улиц мешало быстро покинуть место происшествия.
   Третий, с руками, обмотанными светодиодными лентами, попытался снести Марко подобно носорогу, но с уханьем пронесся мимо и совершенно неожиданно наткнулся лбом в фонарный столб. Моонструмец лишь чуть-чуть подправил траекторию движения бугая.
   - Да... да ты знаешь, кто я такой?! - взвизгнул главарь, потрясая своими белесыми косичками. - Да я тебя в порошок сотру, крыса пустырная! А-а!
   Но воинственное "а-а" быстро заткнулось ударом в пах. Молодчик скривился, словно от лимона, тихи поскуливая, опустился на колени, держась за пораженное причинное место. Но, к великому удивлению Марко, быстро пришел в себя. С тягучей ненавистью и злобой уставился на врага. В руке у него оказался пружинный нож - популярное оружие в уличных драках. С тихим щелчком выскочило из паза узкое лезвие.
   - Порежу!
   Ну-ну. Первый выпад было предугадать легко. Уворот, удар по запястью. Парниша взвыл от боли, выронил нож. Носком сапога в лицо - и главарь летит наземь с выбитой челюстью. Пока он точно не сможет сказать что-то обидное.
   Последний бандит растерянно переводил взгляд с главаря на Марко и обратно, пока обладатель сногсшибательного удара не цыкнул:
   - Вали отсюда, пока не получил.
   Парень решил послушаться совета и скрылся в подворотне. У ног Марко копошились остальные хулиганы, стонали и ругались сквозь зубы.
   - Развлекаешься? - Веллер стоял в сторонке и тихо посмеивался. Он всегда так - до жути веселый, даже в моменты большого бедствия.
   - Как же без этого! - Марко с усилием заставил себя успокоиться и унять дрожь в руках. Опять закурил. - Ты же сам говоришь, что надо развлекаться!
   Как из-под земли возникли Алые стражи в красных мундирах и касках надвинутых на самые глаза. Вооружены они были деревянными палками, отполированными до гладкости стекла, и длинными черными пистолетами местного производства.
   - Алая стража! Всем оставаться на своих местах! Что случилось? - Один из стражников, капитан, судя по нашивкам, вышел вперед, поигрывая дубинкой. Весь такой самодовольный и самоуверенный. Где же вы были пять минут назад?
   - Ничего особенного, господин капитан! - Веллер с извечной улыбкой поднял руки в примирительном жесте. - Взрослые люди просто разговаривали! Ха-ха!
   Капитан побагровел.
   - У вас пистолеты!..
   - Можете проверить пломбы, господин капитан! Ха-ха! Они на месте! Ха-ха!
   Казалось, еще пару секунд и Веллер с диким хохотом схватиться за живот и примется кататься по асфальту в безумном веселье. Все также смеясь, он завернул свой собственный пыльник и позволил всем стражникам, зевакам, собравшимся поглазеть на бесплатное представление, и просто прохожим, что пистолет, вернее никелированный револьвер удерживает в кобуре белая нить, запечатанная красной сургучной пломбой с молотом и винтовкой в зубчатом колесе - эмблемой Клейденской оружейно-технической лиги.
   - И у брата моего, ха-ха, я так думаю, господин капитан! - Он еле сдерживался, чтобы не захохотать в голос. Аж слезы наворачивались на глаза. Стражник чувствовал себя не в своей тарелке. - Марко?
   Марко коротко кивнул. И тоже продемонстрировал свою "кобру". Пломба была на месте.
   Не прицепиться. Все по закону. По закону, который на бумаге. Да вот капитан ощущал себя сам себе законом - что хочу, то и ворочу. Был бы человек, а статья найдется.
   - Прошу пройти. - Высокомерно попросил капитан, брезгливо кривя губы. - Нечего всяким оборванцам расхаживать по моему городу - в камере, а потом и на рудниках вы не сможете задирать честных граждан Клейдена.
   - У-у! - с усилием выдохнул Веллер. - Ой, господин капитан, вы редкого таланта юморист! Ха-ха! Так меня еще никто не смешил! Ха-ха!
   И как бы невзначай снова откинул полу пыльника. На черном вязаном свитере с высоким горлом красовалась круглая жестяная бляха, покрытая белой эмалью. Поверх нее красовался черный паук, засевший в своей паутине, а ниже инициалы: GG.
   - Думаю, господин Грубер не будет рад подобному обстоятельству. А вслед за ним не будет радо и ваше начальство, самое высокое, что заседает в вашем Доме Советов, а за ним и ваш генерал, а затем и вы сами. И позвольте мне вас заверить: вы будете не рады больше всех остальных!
   Капитан шумно сглотнул. Попытался откозырнуть, когда увидел бляху, но удержался - это уже было чересчур.
   - Попрошу простить меня, господа гости города! Ошибочка вышла! - Повернулся к своим подчиненным, удивленно косившихся на него из-под козырьков своих касок, и совсем другим, грубым и жестким голосом потребовал: - Этих. - Ткнул пальцем в сторону все еще валявшихся на земле хулиганов. - В карцер - пусть остынут.
   Когда все со всеми разобрались, а стража, откозырнув и извинившись за беспокойство, удалилась, Клейден снова наполнился шумом и гамом, веселыми людьми в яркой одежде и ослепительным светом огней вечного праздника, Веллер поднял стул и уселся на него. Марко поморщился - пришлось искать новый.
   - Стоило оставить тебя одного...
   - Это не я, - буркнул Марко. - А они.
   Веллер загадочно улыбнулся: брата только могила исправит. Но Веллер всем сердцем желал, чтобы такая перспектива навсегда осталась отдаленной, поэтому приходилось Марко терпеть таким, каким есть.
   Они и впрямь были похожи. Даже одеты одинаково. Долговязые, худые, не мускулистые, а именно жилистые, как пеньковые канаты. Соединенные не просто кровным родством, а общей жизнью, порой тяжелой и страшной, полной потерь. Иногда встречались, конечно, и приобретения, и радости, но в гораздо меньшей степени. Что поделать - таков мир. Но ни Марко, ни Веллер не жаловались. И, в тоже время, нельзя было найти более непохожих внутренне друг на друга людей.
   У стола появился официант с елейным лицом - заведение, в котором заседали братья, слыло респектабельным и могло позволить себе кое-какой обслуживающий персонал, кроме одного хамоватого бармена.
   - Что желаете?
   - Пива! - щелкнул пальцами Веллер. - То есть два.
   - Будет исполнено!
   Появился он буквально через минуту с двумя запотевшими бокалами, наполненными янтарной жидкостью, в которой плясали отблески городских огней. Марко внезапно почувствовал, что очень хочет пить, а предыдущий бокал неаккуратным движением одного из хулиганов полетел на пол вместе с остатками пива.
   - Ты платишь! - уточнил Марко. Веллер благосклонно улыбнулся. - Где пропадал?
   - Да так, прогулялся по знакомым, кое-что разузнал, уточнил. Слыхал, что Клейден готовится к войне с Теократией.
   - Да ну! Опять?! Святоши, как я помню, в прошлый раз им вжарили по самые помидоры.
   - Не всех учит история. - Веллер пожал плечами. Глотнул пива. - Еще встретился с кое-какими нужными людьми.
   - Угу! И что? - Марко не относился с должным пиететом к "нужным людям" Веллера. Если он был сторонником силовых решений, как можно было убедиться на недавнем примере, то Веллер, наоборот, слыл неплохим договорщиком и дипломатом, и везде, где бы не находился, заводил знакомства с "нужными людьми". А Марко в тоже время обрастал свежими врагами.
   - Братец, я думаю, ты не слишком серьезно относишься к нашему бизнесу!
   - В бизнесе я всегда серьезен, в отличие от тебя!
   - Ха-ха! В который раз попадаюсь на эту уловку! Ха-ха! - Веллер в голос захохотал.
   Марко насупился - вечно родственник обратит все в шутку.
   - Что там ты нарыл?
   Только отсмеявшись и утерев выступившие слезы, Веллер согласился ответить.
   - Хорошее дело - хорошие деньги.
   - Мне нравится твои слова, но я чувствую скрытый подтекст. Во что ты хочешь меня втянуть?
   - Помнишь, как нас выручила эта штуковина? - На стол полетела знакомая жестянка, покрытая белой лазурью.
   - Ну. - Марко повертел в руках бляху, кинул обратно на стол. Простая вещица, ничем, в общем-то, не примечательная, кроме зловещей эмблемы и таинственных инициалов. - Симпатичный паучок.
   - Это эмблема Генриуса Грубера, одного из Отцов Клейдена, владельца фабрик и заводов, одного из столпов клейденской мощи!
   - Внушает, - нарочито безразлично отметил Марко. - Высоко забрался. И, тем более, твой заговорщицкий вид мне нравится все меньше и меньше. Слишком серьезные люди.
   - Братец, ты что! Это же замечательно! Там, где серьезные люди, крутятся серьезные деньги. Мы, наконец-то, сможем завязать! Представь, никаких пустошей, мутов, самоуправляемых боевых машин Древних. Вместо них вилла где-нибудь в районе Моонструма, тихая жизнь, семья, симпатичные жены и дети, маленькие такие Марко и Веллеры.
   Марко глотнул пива, посмаковал напиток. В чем еще был плюс Клейдена, так это в отличном пиве, приятно горьковатым, с четко различимым ароматом хмеля.
   - Знаешь, а мне наша жизнь нравится. Я еще слишком молод, чтобы мечтать о тихой старости. Вся жизнь впереди!
   - М-да, ты не исправим, братец. Кстати... - Веллер, ни с того ни с сего, нырнул под стол, покопошился там пару секунд и появился обратно, как всегда жутко довольный собой. Кинул что-то на стол.
   То были два свежевыбитых зуба с блестящими золотыми коронками.
   - Твой новый друг оставил нам пару презентов. Хм, золото высшей пробы. Как думаешь, Марко, в какую беду ты влез опять? И, позволь заметить, совершенно без моей помощи! Даже в славном Клейдене хорошие зубодеры встречаются не часто, а услуги их оплачиваются весьма неплохо.
   - Сынок какой-то шишки? Местный авторитет? - задумался Марко. - Не важно - завтра нас уже здесь не будет. Я прав?
   - Не знаю - не знаю! - хитровато лыбился дипломатичный брат. - Где мы еще можем взять хороший заказ?
   - Ты умеешь убеждать, братец. - Марко залпом осушил свой бокал с пивом. Утерся рукавом пыльника. - Когда встреча?
   - Видимо, уже скоро. - Веллер обернулся, когда услышал рев автомобильного мотора за спиной.
   Вильнув, на проспект выскочил огромный приземистый аппарат о шести колесах, четыре спереди, и два сзади. Хромированный корпус, оплетенный трубами. Блестящая решетка радиатора выпирает спереди, украшенная стальными зубцами. И, как везде, слепящий свет многочисленных фар, собранных в две грозди по обе стороны радиатора. Будто рыло гигантского жука.
   С утробным рыком "жук" остановился возле летнего кафе. Открылась дверца в каплевидную кабину. Из густо пахнущего кожей нутра выбрался массивный и невысокий человечек, настоящий гном. Только, даже если бы подземные карлики и существовали, ни один из них не слыл обладателем трех глаз, двух нормальных, по обе стороны от широкого пористого носа, и одного большого переливчатого, наполненного нездешней мудростью в центре покатого лба. Мут поправил локон, выбившийся из аккуратно уложенной буйной прически, одернул черный френч, чуть кивнул, завидев братьев.
   - Машина подана - господин Грубер ждет вас.
   Веллер обернулся к Марко.
   - Что будем делать, братец? Все зависит от твоего последнего слова.
   - Поехали, братец. Большие деньги, как ты говоришь, на дороге не валяются.
   Клейден продолжал гудеть потревоженным ульем, что было его привычным состоянием. Праздник, который никогда не заканчивается. Поговаривали, что огни города видны из космоса, но никто не мог ни подтвердить предположение, ни опровергнуть - сейчас на орбите маленькой сине-зеленой планеты, чуть подпорченной черными оспинами выжженной земли, летал лишь космический мусор.
   А в одном из многочисленных домов Правосудия Клейдена обладатель прически из сотен косичек и медных проводков строчил письмо. Неразборчиво бубнил что-то под нос, стараясь не шевелить распухшей челюстью. Ему было наплевать, виден ли Клейден из космоса: здоровенный парень с душой обиженного маленького мальчика писал своему отцу.
  
   Марко и Веллер также не заморачивались, виден ли город из космоса. Их мысли занимал огромный особняк, еще довоенный, а впоследствии достроенный и облагороженный по меркам нового мира. Массивные белые колонны, несколько скульптур и фонтан во дворе. Вид несколько портили две бетонных плиты, уложенных по обе стороны, от проезда.
   Как только ворота открылись, и автомобиль въехал во внутренний двор, он тут же оказался на прицеле двух крупнокалиберных пулеметов. Решетчатые стволы выглядели весьма внушительно. Кроме того, братья заметили в кронах деревьях, как минимум, трех снайперов. У широкого крыльца, украшенного колоннами, прохаживались наемники в черной униформе и с короткорылыми, уродливыми, но достаточно эффективными автоматами производства Оружейной мануфактуры господина Магнуса. И каждый боец красовался в алом берете с вездесущим черным пауком. Точно такой же паук был искусно выведен на здоровенной дверью с бронзовыми рылами, сжимавшими в пастях тяжелые кольца. И на белом флаге, укрепленном на фронтоне особняка.
   Конечно же, как и везде, здесь царила ярчайшая иллюминация: фонари развешаны под вору, на деревьях, подсвечивают фонтан, а с крыши дома небо чертили клинки четырех прожекторов. Автомобиль объехал фонтан и встретился с еще двумя блокпостами из бетонных плит.
   - Серьезная оборона! - прищелкнул языком Велллер. Сказал больше для того, чтобы польстить самолюбие людей господина Грубера, чем реально оценивая обороноспособность ощетинившихся вооружением редутов.
   Мут соизволил ответить:
   - У влиятельных людей опасные враги.
   Веллер с пониманием кивнул, и вновь замолчал, рассматривая особняк.
   Машина мягко затормозила у входа. Охранники настороженно расхаживали вокруг, чуть косясь в сторону автомобиля. Но один, закинув автомат за спину, подскочил к хромированному детищу клейденского автопрома и предусмотрительно раскрыл дверь.
   - Прошу. - И улыбнулся.
   Нехорошая у него была улыбка, неправильная. Так улыбаются перед тем, как пырнуть кого-нибудь в пузо. Марко чуть поежился и машинально нащупал пистолет на поясе. Это не укрылось от взгляда предусмотрительного охранника.
   - Оружие прошу сдать! - Чуть сдвинул в перед автомат, так, чтобы удобнее было, практически не целясь, выпустить очередь в правонарушителя. - Пожалуйста.
   Трехглазый мут также выжидательно уставился на братьев. Те переглянулись, пожали плечами и сдали оружие вместе с патронташами и поясами. Мало ли, может, пломбы еще пригодятся. Охранник быстро скрылся со сданными орудиями смертоубийства, и братья остались наедине с карликом.
   - Прошу за мной - господин Грубер вас уже давно дожидается.
   Массивные створчатые двери открылись неожиданно легко, лишь тихонько звякнули бронзовые кольца в пастях львиных барельефов.
   А за дверьми открылась настоящая довоенная роскошь. А главное, царил полумрак. Огромную лестницу устилал пурпурный ковер, чуть истрепанный по углам, но все еще в хорошем состоянии. Его удерживали позолоченные штанги. По углам лестницы, возле вычищенных до идеального блеска амурчиков, изогнутых в провокационных позах, застыли еще двое охранников. С удивлением, пополам с опасливым восхищением, братья узрели, что одеты они в невероятно редкую композитную броню, что, пожалуй, стоила, наверное, как вооружение для небольшой, но хорошо оснащенной армии - такую сегодня не делали. Ни в Клейдене, ни в Теократии, ни где либо еще. Может быть, за океаном, но братья больше доверяли слухам о том, что западные материки либо окончательно обезлюдили, либо канули в бездну варварства.
   Охранники сохраняли неподвижность, лишь по узкой полоске визиров, утопленных в по-птичьи хищных шлемах, пробежали ярко-красные огоньки и потухли. Гости были пропущены дальше.
   Ни Веллер, ни Марко не смогли сохранить безразличие к окружающему и, поэтому, принялись крутить головами, с жадностью внимая довоенному чувству прекрасного.
   Стены были увешаны старыми, выцветшими портретами, с которых на них смотрели призраки прошлого, люди, мужчины и женщины, целые семьи с маленькими, но по-взрослому серьезными детьми, торжественные обеды в кругу солидных, седоусых мужчин, выпятивших могучие манишки с многочисленными орденами и наградными лентами. Краски потускнели в запечатанных хранилищах, переживших и огненную бурю, и леденящий холод ядерной зимы, но до сих пор хранили в себе след того благословенного времени, когда были созданы. Видимо, те, кто сберег их, желал когда-нибудь возродить прошлое, но... Картины сохранились, но прошлое так и не вернулось, осталось гнить в своих могилах.
   - У вашего босса отличный вкус! - вновь восхитился Веллер, с видом опытного знатока оценивая произведения искусств. Неплохо в этом помогали древние бронзовые канделябры, укрепленные между картин. Только вместо свеч в них горели тусклые электрические лампочки. Недостаточно яркие, чтоб ослеплять, как принято в Клейдене, они скорее подсвечивали картины, создавая непередаваемое сияние, будто оживлявшее запечатленные на холсте сцены. - Сам подбирал?
   - Именно! - Мут, шагая первым, чуть обернулся. Благосклонно улыбнулся. - Редко когда в наши времена встретишь настоящий художественный вкус. Кроме того, прошу вас соблюдать некоторое уважение к привычкам и поведению господина Грубера - они могут показаться странными.
   - Без проблем! - криво ухмыльнулся Марко. - Мы с братом сторонники уважения к личной жизни человека. Пусть делает, что надо, лишь бы нас это ни в коем случае не касалось.
   - Последнего гарантировать не могу.
   Тем временем, они успели подняться на второй этаж, узрели массивную статую из черненой бронзы: рыцаря с откинутым забралом с мечом в одной руке и щитом в другой. Лицо под забралом было преисполнено чувством высшего предназначения и одухотворено искренней верой.
   - Один из полководцев прошлого, - пояснил мут. - Когда-то люди тоже воевали за веру.
   - Как Теократы?
   - Этот рыцарь гораздо более набожен, чем самый святой Теократ. И во много крат более жесток.
   Марко присмотрелся к лицу рыцаря. Теперь он увидел в нем жестокость и капельку презрения: чуть скошенный направо рот, аккуратная бородка, кривой птичий нос и маленькие злые глаза. Неприятная личность.
   - Вот мы и пришли.
   Густой ворс ковра глушил шаги. Здесь картин не было, только тусклые лампы в канделябрах и темные, будто в потеках засохшей крови обои. Через каждые пять метров статуями застыли наемники в темной форме и красных беретах. Вместо автоматов небольшие, вороненые пистолеты. Но почему-то сразу верилось в то, что в таком замкнутом пространстве и они будут серьезным препятствием на пути незваного вторжения.
   Карлик кивнул охранникам, и те без лишних слов отперли внутренние двери, из черного дерева, инкрустированного медными панелями. Симпатичное сочетание.
   В комнате, где они очутились, было еще темнее, чем в остальном особняке. Тяжелые черные портьеры из пыльного бархата, полностью закрывали окна, а единственным источником света был слабенький ночник на рабочем столе, заваленном бумагами.
   - Господа! - Тихое шипение из темноты. - Глубокоуважаемые Марко и Веллер, рад, что вы выкроили время навестить мою скромную персону.
   - Не такую уж и... - Марко едва успел рот раскрыть, как его перебил Веллер:
   - Мы только рады оказать вам такую скромную услугу!
   - Хорошо-хорошо! - Снова шипение, словно не человек разговаривает, а змея, неведомо как научившаяся людскому языку. - Прошу присаживаетесь.
   Едва уловимое движение. Правда, не разобрать, куда именно указывает таинственный господин Грубер. Но братья догадались, что это два глубоких кожаных кресла у стола. Старинных, с гнутыми ножками.
   - Чудом сохранились! - Один из влиятельнейших людей города продолжал скрываться во тьме. - Как, собственно, и вся остальная обстановка. Мне просто повезло - наткнулся как-то раз на законсервированный довоенный склад. Удивительно, что люди пытались сохранить довольно-таки бесполезные вещи: картины, удивительная мебель, статуи, которым место в костре. Я тоже так сначала думал, но стоило мне увидеть то великолепие... Эх! - Шипение стало сильнее. Марко вдруг пробил холодный пот. Что-то массивное, куда большее, чем обычный человек, зашевелилось в темноте.
   Шорох, словно тащат нечто тяжелое, вроде свернутого ковра или куля с мешком. Блеснули глаза, отразившие свет ночника, но только так высоко, что Марко, довольно-таки высокому, пришлось бы вытянуть руки да еще подпрыгнуть, что достать до такой высоты.
   Он не выдержал и шепнул брату:
   - Мут! Грубер - чертов мут!
   Веллер с ненавистью уставился на Марко. Пнул ногой.
   - Что ты говоришь?!
   - Не стоит, господин Веллер! - Тихий, шепчущий смех. - Я вполне понимаю реакцию господина Марко. Не каждый раз встретишься с, гм, подобными мне. Да, я мут. Или мутант, как говорили наши предки. В чем-то именно из-за своего своеобразного внешнего вида, я интересуюсь прошлым. Что именно привело к мою появлению? Почему люди, так ценившие прекрасное, с невероятным упоением уничтожали друг друга? Разве любовь к искусству не подразумевает гуманизм, человеколюбие и терпимость?
   Марко, все-таки, не удержался и скептически хмыкнул.
   - Да, я не святой. - Показалось, что странный господин Грубер, в темноте улыбнулся. Никто этого не увидел, но все почувствовали. - Но что с меня взять?! Я - мут, чудовище, урод, выродок, убивший свою мать!
   - Вы, конечно, извините, господин Грубер. - Марко чуть подобрался в кресле, оперся на левую руку, совершенно не обратив внимания на предупреждающие знаки Веллера. - Но к чему все эти откровения?
   Хриплый, шипящий смех. Скрывающийся в темноте мут тяжело сдвинулся ближе, так, что стали видны нижняя часть бледного торса и толстые руки, поглаживающие обвисший живот. Ниже не наблюдалось никакого признака ног - лишь клубящаяся тьма
   - Деловой подход, господин Марко? Что ж, я разделяю ваше мнение: порой меня слишком заносит в откровениях. Знаете, я редко с кем общаюсь, если не брать в расчет моих исполнителей и помощников. Благодарю за приятный разговор, а теперь можно перейти и к делу. Свет!
   Ослепительный, столь привычный клейденцу свет заполнил кабинет. Еще некоторое время братьям пришлось потратить на то, что привыкнуть и избавиться от красочных кругов, плясавших перед глазами. Когда же им удалось проморгаться, то даже сдержанный Веллер тихо охнул, а Марко в свойственной ему манере выдохнул:
   - Мать твою! Охереть через бревно в колоду!
   Господин Генриус Грубер подавлял и пугал. Огромное, выше головы на четыре не самых низких братьев, массивный, словно высеченный из камня. Белесое раздутое тело покоилось на одной мясистой ноге, что непрерывно конвульсивно сокращалась подталкивая тело одного из Отцов Клейдена по направлению к столу. Свои толстые, но не жирные, а именно мускулистые, которыми, наверное, можно было запросто разорвать человека, руки он сложил на груди. А сверху была прилеплена совершенно не подходящая всему остальному телу голова вполне нормальных размеров. Довольно-таки симпатичное лицо светилось одухотворенной улыбкой.
   - Да, мой внешний вид может шокировать. - Мут поднял свои руки в примирительном жесте. - Поэтому вы должны оценить мою открытость, как знак глубокого доверия к вам и того, что наше дело имеет для меня и, надеюсь, для вас первостатейное значение.
   - Эгм, спасибо, - сказать что-то иное и более приемлемое не получилось даже у говорливого Веллера. Кроме того, сквозь гримасу предельной серьезности стали пробиваться первые признаки истерического смеха: - Ха-ха! Простите...
   Господин Грубер промолчал, лишь немного покачал головой. Чуть сморщил свое красивое лицо в обрамлении блондинистых кудряшек и продолжил:
   - Вы, господа, известны, как мастера выполнения различных, гм, щекотливых поручений...
   - Мокруха не для нас! - быстро заметил Марко и для выразительности покачал пальцем: - То есть мы, само собой, когда вынуждают обстоятельства, действуем э-э... несколько жестко, но заказные убийства не для нас!
   - Удивительная для нашего времени щепетильность. - Белоснежные, ровные, идеальные зубы сверкнули в открытой улыбке, так контрастирующей с жутким телом. - Но не волнуйтесь - ничего подобного у меня и в мыслях не было. И, к тому же, если все пройдет удачно, можно будет обойтись вообще без ненужных жертв. Мне необходима одна вещь...
   - Внимательно. - Марко в ожидании чуть подался вперед, не обращая внимания на предупреждающий взгляд Веллера.
   Господину Груберу же такое поведение понравилось, так как он снова улыбнулся, нависая над братьями. У Веллера подобное положение не вызывало особо хороших чувств. Казалось, одно движение - и титаническая туша раздавит их, как жалких букащек. Неприятное ощущение.
   Веллер с усилием сглотнул.
   - Что это?
   - В своем роде - карта. Хотя не совсем. Это координаты в довоенной географической системе длин и широт. Для непосвященного - набор цифр, ничего более. Для знающего - точка на карте.
   - И что в этой точке?
   - Для вас - неважно. Этим будут заниматься совсем другие люди. Ваша же задача - узнать координаты и суметь их скопировать, или запомнить, выбить на камне и доставить мне. В общем, на ваше усмотрение. Но я должен узнать эти числа. Ясно?
   - Предельно. Ха-ха! - Веллер не выдержал и опять хихикнул. - Простите. И где же мы достанем эти координаты?
   Грубер улыбнулся. И это не понравилось Веллеру. На первый взгляд, дело плевое - подумаешь, цифры. Даже если они под усиленной охраной, запертые в сейфе, то все равно найдется способ их извлечь. Но, в чем Веллер был абсолютно уверен, ради такого никто не стал бы устраивать личные встречи, раскрывать определенные секреты и прочее, что ни Марко, ни Веллер ни в коем случае не хотели знать. Как в знаменитой пословице древних, меньше знаешь - лучше спишь. Умными парнями были, да только даже их ума не хватило на то, чтобы остановить Ядерный Рассвет.
   - Есть такой городок, возле Познаньской пустоши, Санта-Силенция называется. Там есть здание, ангар под номером тридцать семь восемьдесят. Там найдете лот эй сорок семь. Вскроете, перепишите и...
   - Стоп-стоп-стоп! - Марко аж поднялся от возмущенного возбуждения. Обветренные щеки пылали гневным румянцем. - Какая, ко всем чертам, Санта-Силенция?! И речи не может идти о Теократии и инквизиторских складах! Вы видите здесь самоубийц? - Марко оглянулся, ища тех самых склонных к суициду. Веллер с тихим стоном потер лоб. - И я не вижу. Теократы - это не наш профиль. Вы знаете, что Сан-Мариан объявил нас врагами веры и единственное, что нас может там ждать, - уютные пыточные Допросной Комиссии Святого Престола и костер на главной площади Сан-Мариана у Кафедрального Собора Святого Германа!
   - А вы неплохо просвящены! - Грубер изогнул элегантную бровь. - Принимали участие или наблюдали?
   - Наблюдали, - буркнул Марко. - Мы отказываемся от сделки.
   - К сожалению, - поддакнул Веллер, которому тоже не особо прельщала возможность оценить красоты столицы Теократии с позорного столба на главной площади. - Мы вынуждены отказаться. Спасибо за гостеприимство, но мы, наверное, пойдем. Ха-ха...
   Грубер улыбался. Веллер нервно хихикал, а Марко, насупленный, косился то на одного, то на другого. Братья неуверенно поднялись, потому как так и не дождались ответа от вежливого мута, подошли к двери, но тут их окликнули. Господин Грубер говорил тихо, спокойно и даже доброжелательно, что совершенно не вязалось с содержанием его речи:
   - Господа, не делайте поспешных выводов, о которых впоследствии пожалеете. Вам известно, кем является некий молодой господин, которому один из вас, - красноречивый взгляд в сторону Марко, - сломал челюсть? Так я подскажу - это сын городского судьи. Не самый любимый, не спорю, но достаточно близкий, чтобы постараться найти обидчиков. Вы понимаете, о чем я говорю?
   - Нападение было спланировано?
   - Господин Веллер, - Грубер покачал головой, - вы умный человек, чтобы понимать, что в мире не происходит ничего случайно. Все предопределено. Или вы играете, или вами играют. Давайте же сделаем так, чтобы вы не стали теми пешками, которыми жертвует во время игры.
   - Значит, от предложения нельзя отказаться?
   - Можно! - Мут радостно засмеялся. - Конечно же, можно, но только вы должны понимать, что в данном случае мне придется спустить с поводка церберов клейденского правосудия. Как говорили древние, я умываю руки. Все имеет последствия. У вас есть выбор, что, поверьте мне, бывает не часто: либо вы принимаете предложение - тогда большой гонорар и почетное гражданство Клейдена, и никаких преследований. Либо нет. Тогда лучшее, что вас может ожидать - свинцовые шахты.
   - Это называется иллюзия выбора, господин Грубер. - Веллер заставил себя успокоиться и избавиться от нервного хихиканья. Не то, чтобы он очень боялся мута-великана, но разумно опасался.
   Он откинулся назад, положил голову на кожаный подголовник. "Удобно, черт побери, до чего же удобно!"
   - Называйте как угодно. Выпить не желаете? Раритетный коньяк. Выдержка три столетия. Разлит еще до войны - предки были ценителями не только произведений искусств.
   Мускулистый хвост содрогнулся, подтолкнул Грубера в сторону скромного буфета темного дерева и породил тот самый странный шелестящий звук. За тонкими мутными стеклышками выстроилась батарея разномастных бутылок. Отец Республики, как называли себя истинные правители Клейдена, звякнул стеклом, извлек одну, пыльную, с побуревшей этикеткой. Веллер присмотрелся. Благо при таком освещении все было отлично видно, но так ничего и не разобрал, половина букв стерлась, и они складывались в полнейшую белиберду.
   - С моей внешностью найти хорошую умную компанию весьма затруднительно, а пить в одиночку я считаю первейшим признаком алкоголизма. - Щелкнула пробка. Господин Грубер разлил по трем бокалам остро пахнущую светло-коричневую жидкость. - Причем такой великолепный напиток. В древности говорили, что боги употребляли некий нектар, чтобы оставаться бессмертным. Наверное, они имели в виду этот коньяк.
   Братья приняли из больших уродливых рук со сросшимися средними и безымянными пальцами по бокалу. Первым решился попробовать Марко. И чуть не выплюнул обратно. Жидкость имела отвратный вкус - обожгла небо и скользнула огненным валом по пищеводу дальше. Будто кислоты глотнул.
   Он с усилием заставил себя улыбнуться.
   - Отлично! - прохрипел Марко.
   - Пробирает, да? - Грубер подмигнул ему, залпом опрокинул свой бокал. - Божественно! Бумаги будем оформлять, или достаточно устного соглашения?
   - А то, - Веллер благоразумно не стал пить коньяк, поставил его на столешницу. - Мы уважаем закон.
   - А закон в моем лице уважает вас.
  

Глава 2. К вопросу о божественном провидении

   Далеко внизу, у подножия скалистого холма, вилась узкая полоска пограничной реки. Сверкала девственной голубизной на солнце. А рядом черной кляксой примостился небольшой домик с покосившейся печной трубой, шест с поникшим в утреннем безветрии бело-золотым знаменем. Марко взглянул через подзорную трубу - простой деревянный цилиндр, стянутый медными кольцами. Линзы удерживались внутри замазкой из древесной смолы. Даже простейшие оптические приборы были большим дефицитом, несмотря на кажущуюся развитость технологий мира после Ядерного Рассвета, кое-что так и осталось забытым или недостижимым. А за эти линзы, откопанные в одном из хранилищ, братьям пришлось выложить немалую сумму, как и за изготовление подзорной трубы по довоенным рисункам и обтрепанному учебнику классической оптики.
   Услужливые линзы мигом увеличили домик и все, что его окружало: золотой вычурный крест, вышитый на белом полотнище, ружейная пирамидка и четверо пограничников в серых мундирах. Беззвучно пылал костерок и парил закопченный котелок.
   Нетрудно догадаться, что с настоящей опасностью пост сталкивался нечасто, а, может быть, и никогда, только иногда забредали сюда под осень мутанты с недалекой Дрезденской пустоши.
   - Ну что там? - Веллер закончил перебирать вещи, которыми их снабдили Груберовы люди: два короткоствольных автомата без прикладов, по пять магазинов на каждый, несколько гранат, примитивных, как полено, но достаточно эффективных, чтобы оторвать кому-то глупую башку, и, конечно же, любимые и ценимые родные пистолеты: вороненая "кобра" и блестящий пижонский револьвер. По глубокому убеждению Веллера, такое оружие отвлекало и сбивало с толку врага, давая неоценимое преимущество. Плюс два увесистых тесака.
   - Четыре солдата. Расслаблены.
   - И все? - Веллер напялил маскировку: черный плащ с глубоким капюшоном и широкими рукавами и четки: залитые свинцом бронзовые шарики, соединенные продетой сквозь них цепочкой.
   Такими можно было и хорошенько приласкать, при везении - лишить глаза. Поговаривали, что монахи Ордена Святого Казимира Странника - миссионеры Сан-Мариана, "благосклонно" поделившиеся одеждой с людьми Грегориуса Грубера, специально учатся обращению со своим своеобразным оружием. Но, как известно, пуля не уважает ближних схваток и предпочитает бить издалека.
   Одежда была широкой, и под нее легко спряталось оружие и амуниция. Верный старый пыльник нашел свое пристанище в поясной сумке, свернутый в тугой комок. Веллер проверил еще раз все застежки и ремни, чтобы в самый неподходящий момент ничего не вывалилось, не звякнуло и не лязгнуло.
   - Знаешь, а вполне неплохо. Даже удобно. - Веллер пошевелил плечами, обтянул плащ.
   - Захотелось податься в монахи? - Марко облачился в черное одеяние также обстоятельно, как и брат, но прибавил к образу и обтерханную библию в кожаном переплете.
   - А чем плохо? - хмыкнул Веллер. - Спокойная, размеренная жизнь...
   - И никакой выпивки, нет женщин и курева...
   - Мда, об этом я как-то не подумал. Готов?
   Марко кивнул, и они оглядели друг друга. На поросшем травой холме стояли два монаха с донельзя благостными физиономии. Обветренная кожа и грязноватый загар указывали на то, что священнослужителям пришлось исколесить немало дорог в деле распространения истинной веры.
   Хорошо, что осеннее солнце не жарило, иначе в черных мешках можно было задохнуться. А еще радовал тот факт, что паучьи тополя, кучкой скопившиеся на вершине холма, тихо дремали и не выпускали облака жгучего пуха, что проедал кожу за доли мгновения. Одна из жертв уже служила питательной средой для молодых побегов - из земли торчали лишь прогнившие сапоги и белые кости. Из развороченной костлявой груди вырастали гибкие бурые стебли с нежными листочками, шуршащими на ветру как свежие клейденские марки. Вот почему, кстати, каждый разумный человек и умное животное старались избегать подобных мест.
   Да и особенной нужды в пограничном посту не имелось, но теократы всегда отличались щепетильностью и дисциплинированностью: если записано в уставе, что должен быть пограничный пост, значит, будет. Пусть вокруг ни одной разумной твари, а из живности только паучьи тополя. Когда-то здесь был и клейденский блокпост, но его давно сняли за ненадобностью и опасностью. Кто-то чересчур умный расположил его возле рощицы смертоносных деревьев.
   Теперь от него остался заросший высокой травой дот и оплывшие траншеи. А рядком маленькая, полуразрушенная казарма с провалившейся крышей. Прямо посреди дома рос высокий тонкий тополь и грозил гроздями семенных коробочек, полных жгучего пуха, пока еще не созревшего и безопасного.
   Прямо за дотом начиналась древняя асфальтовая дорога. Когда-то, давным-давно люди старательно проложили дорогу к разрушенному ныне мосту, но со временем невероятная сила природы разбила серое полотнище на кучу мелких асфальтовых проплешин. Рядом, наполовину вросший в землю, покрытый толстым слоем ржавчины и грязи раненым солдатом клонился к земле дорожный знак.
   Дорога уводила прочь, минуя отвесный скалистый склон, прочь от намеченной братьями цели. Но ищущий, как известно, всегда обрящет. Недалеко, зажатая острыми зубцами скал вниз вела звериная тропа. Кто или что спускался по ней, оставалось неизвестным, но буквально за первым поворотом Марко нос к носу столкнулся с рогатым черепом, из глазницы которого рос молодой тополь, нагло шелестел нежными листочками и безвредными пока семенными коробочками.
   - Черт! - Марко скривился. - Даже сюда добрались. До чего ж упертое растение.
   - И не говори! - Веллер чуть не поскользнулся на сыпучих каменных осколках, но чудом удержался, уцепившись в гибкий ствол, но тут же отдернул, оцарапавшись о колючки. - А колючки не заразны?
   - Нет, не беспокойся, братец! - Марко улыбнулся. - Только пух страшен.
   - Ладно, братец, - Веллер вздохнул, обмотал пораненную ладонь тряпкой, осмотрел сан-марианскую заставу. - Осторожно, нас, кажется, заметили. Вот как засуетились!
   Действительно, пограничники мигом оживились, похватали винтовки, тыкали в сторону братьев пальцами и о чем-то переговаривались.
   Братья с облегчением перевели дух, как только спустились на песчаный берег. Марко попытался чертыхнуться, но тут же был остановлен братом: Веллер мотнул головой в сторону насторожившихся теократов, мол, наблюдают, сволочи. Марко едва заметно кивнул и размашисто перекрестился. Что повторил и Веллер. На том берегу стали успокаиваться. Крикнули:
   - Откуда вы, братья?! - Протяжное "братья-а-а-а" прокатилось по речному ложу, ударило в скалистую стену и постепенно затихло.
   - Слава богу! - крикнул что есть мочи в ответ Веллер. - Мы - братья Ордена Святого Казимира Странника! Возвращаемся в обитель!
   - Че?!
   - Паром нам нужен, черти глухие! - Последний эпитет Марко благоразумно произнес про себя, вполголоса.
   - А, паром! Сейчас-сейчас!
   Через реку протянулся мокрый черный канат. Он связывал два толстых деревянных столба, глубоко вкопанных в землю. А между ними курсировал небольшой плот с воротом, носивший гордое имя "паром".
   Один из теократов взобрался на плот, закинул винтовку за спину и принялся с усилием крутить ручку ворота. Паром двигался мучительно медленно, ежесекундно сражаясь с сильным течением.
   Как говорили древние, все имеет конец. Закончилась и непосильная борьба пограничника с течением реки - плот мягко ткнулся в песок. Теократ чуть настороженно улыбался, но заметить важные мелочи у него уже не было сил. Уж слишком странные были братья монахи, не мирные были у них глаза, жесткие и колючие.
   - Слава святому Конраду, добрался! Это река когда-нибудь меня доконает, прости Господи! - Солдат утер пот и сделал приглашающий жест. - Прошу на борт, братья. Мы всегда рады увидеть человеческое лицо в этом диком крае, а уж единоверца и подавно. Поможете?
   - Само собой, брат мой, - кивнул Веллер и сам встал у ручки. Марко с недовольным ворчанием присоединился к нему. Солдату явно уменьшилось работы и трудов, что не могло не сказаться на его настроении:
   - Видимо, само провидение прислало вас. Мы только-только разговаривали о вашем Ордене. Благо и брат Войцех смог нас немного просветить. А тут вы...
   - Брат Войцех? - Спина Веллера напряглась, рука сама собой потянулась к кобуре с револьвером.
   Тянуть паром втроем было много легче. Но и всякие мысли начали посещать освобожденный от изнурительной работы мозг. Теократ подозрительно скосился на Веллера.
   - Да, брат Войцех. Недавно к нам пришел, и тоже с той стороны. Думаю, вам будет, о чем пообщаться.
   И братья надолго замолчали, до тех пор, пока паром не причалил к берегу. Теперь они могли с полным на то основанием говорить, что находятся на территории Священной Теократии Сан-Мариана, Милостью Пресвятого Конрада Призванного Нести Свет Истинной Веры Во Всем Мире. Так звучало полное название Теократии. Вычурно и пафосно, но теократам нравилось.
   Сейчас же роль носителей истинной веры выполняли не слишком представительные пограничники в грязно-серой форме. Воротнички нараспашку, ремень чуть ли не на яйцах висит, в руках старые винтовки. Обшарпанные, потертые и ржавые, хотя в свое время они славились немалой дальнобойностью. "Прокураторы", кажется, назывались. Если бы их смог увидеть знаток вооружений из довоенного времени, он с превеликими удивлением узнал бы в очертаниях "прокураторов" знаменитые трехлинейки. В общем, ничего особенного: обычные вояки, не слишком приспособленные для настоящих боев, но могущие, когда припрет, с испугу стрельнуть.
   Веллер благожелательно улыбался, пока оценивал своих потенциальных противников. Опасности практически никакой, но ему никак не хотелось оставлять за собой следы. Господин Грубер особо настаивал на гуманности и аккуратности операции. Но если выхода совсем не останется... Револьвер всегда под рукой, а Маркова "кобра" жалит быстрее, чем ее реальный прототип.
   Один из пограничников, с шевронами капрала, коротко козырнул и представился:
   - Капрал Мазур. Ваши документы.
   Подорожные вряд ли могли вызвать подозрения: гербовые бумажки, подписанные размашистой вязью, скрывавшей в себе имя какого-то кардинала из пограничных, что частенько связывались с клейденскими дельцами. Господин Грубер пожелал оставить в секрете имя своего компаньона, да и братья особо не настаивали.
   - Откуда вы? И куда путь держите?
   - Четвертая Моонструмская миссия. В родную обитель возвращаемся, за советом и знаниями.
   Капрал чуть склонил голову набок, словно оценивал их. Сложил бумаги, положил в карман. Веллер мысленно чертыхнулся. Марко продолжал улыбаться, незаметно сдвинул руки, так, чтобы, не мешкая выхватить прикрепленный к бедру автомат. Капрал барабанил пальцем по торчавшей из кобуры истертой пистолетной рукояти.
   - Извините, но нам придется вас обыскать. Ребята...
   С огромным трудом Марко удалось сдержаться, не выхватить пистолет. Всего лишь несколько выстрелов, и их древние пуколки уже не помогут. Он осторожно ощупал сквозь ткань ребристую рукоять, чуть выступающий магазин и застежки на плаще. Одно движение - и автомат в руках. Веллеру тоже недолго возиться с его полированным монстром.
   - Прошу снять плащи.
   Повисла тягостная тишина. Само собой, ни Марко, ни Веллеру отступать было уже некуда, но и капрал Мазур почуял дичь и сдаваться не собирался. Лица остальных пограничников окаменели, руки напряглись, сжимая винтовки.
   - Мы братья Ордена святого Казимира Странника! - повторил глухим голосом Веллер, а сам чуть отвел руку назад, запустил в складку плаща, где скрывался потайной карман, а затем сжал рукоять автомата. - Вы не имеете права...
   - Прошу снять плащи, иначе...
   - А что здесь происходит? - сильный молодой голос разорвал пелену напряженности. - О, братья! Слава нашему заступнику святому Казимиру, что я вас встретил! А то Бог велик, но от мутов иногда и он не защитит!
   На пороге казармы стоял высокий молодой человек с невероятно широкими плечами. Они были настолько широкими, что, казалось, в каждый дверной проем ему приходилось протискиваться бочком. В одной руке, широкой, как лопата, он сжимал кусок чесночной колбасы, в другой пучок зеленого лука. Широко улыбался и щурил по-доброму хитрые глаза. Широченный черный плащ свободно свисал с мощных плеч.
   - Капрал, ну и в самом деле, что вы ерундой занимаетесь! - Он тыкнул в пограничника куском колбасы. - Зачем пугаете моих братьев по Ордену? Они прошли тысячи миль по землям еретиков и мутов, пришли в родные края, а тут такая встреча!
   Капрал Мазур мигом сник, отошел в сторонку и закинул винтовку за спину.
   - Требования Устава... - Попытался оправдаться он, но тут же умолк под осуждающим взглядом монаха.
   - А Устав разрешает выпивать во время службы?
   - Никак нет!
   - Советую обдумать свое поведение, иначе мне придется доложить вашему непосредственному начальству. А вы, братья, прошу не обращать на них внимания - служба здесь скучна, могу заверить, и если что случается, то до зубовного скрежета редко. Тоска... Прошу за мной. А, кстати, меня зовут брат Войцех, а вас?
   - Брат... э-э... Мартин и Вестер.
   - Очень приятно, прошу за мной - обсудим дела в Ордене и в мире.
   Братья переглянулись.
   - Не нравится мне он, - скривился Марко, скосился в сторону все еще настороженно поглядывавших на них солдат. Но винтовки опять вернулись в ружейную пирамиду.
   - Мне тоже, но, походу, он нас спас.
   - Спас? - Марко жестоко улыбнулся, провел пальцем по ребристой рукояти автомата. - Скорее он спас этих несчастных. От нашего гнева.
   - Как бы там не было, пойдем. Может быть, перекусим. - Веллер оправился и двинулся вслед за братом Войцехом.
   - Я не против.
   В казарме было темно и душно, лишь на столе, занимавшем середину дома, горела свеча в окружении тарелок со снедью: пласты солонины и копченого сала, свежий хлеб и пучки зеленого лука.
   В дальнем углу тлели ароматические свечки на маленьком, скромном алтарчике. Под простым деревянным крестом в коленопреклоненной позе стояла грубая фигурка пресвятого Германа с воздетыми в молитвенном экстазе руками. К святому крепились сургучными печатями листки с молитвами. Братья чуть не прошли мимо, мимолетом взглянув на алтарь, но Веллер быстро опомнился, ткнул локтем Марко и проникновенно перекрестился. Лже-Мартин повторил за ним, присовокупив пару строчек из простейшей молитвы.
   - А брат Войцех не бедствует, - хмыкнул Марко.
   - Долгая дорога, почему бы и нет, - пожал плечами Войцех. - Я ведь тоже пришел с той стороны - Клейден просвещал, да только не совсем удачно, язычники закоснели в своих убеждениях. Иногда и муты кажутся более восприимчивы к истинной вере, чем клейденцы. Прошу, присоединяйтесь. Долгая дорога - хороший аппетит.
   Веллер и Марко не стали возражать. Оба успели проголодаться, а безвкусные питательные концентраты не вызывали теплых чувств. Расселись, принялись за еду. Войцех заговорщицки обернулся, поглядел по сторонам и извлек на стол бутыль зеленого стекла в плетеной кожаной сумке. Звонко хлопнул пробкой. По комнате мгновенно разлился чуть кисловатый, но приятный аромат.
   - Настоящая бражка - приобрел по дороге. Как мне хотелось еще раньше открыть ее, да только я считаю, что пить в одиночку - это первый признак алкоголизма.
   Веллер вздрогнул и во все глаза уставился в брата Ордена святого Казимира Странника. Странный он какой-то был, необычный - совсем не таким представлялся настоящий новохристианин и теократ. Где фанатичный блеск в глазах и цитирование Обновленного Завета? Войцех казался вполне адекватным и спокойным, настоящим клейденцом с его рассудительным отношением к окружающему. Ну, может быть, чуть больше гостеприимства. Клейденец никогда бы так быстро не пригласил чужаков к своему столу - надо осмотреть, оценить человека, узнать, сколько у того денег и имущества, и только потом выдать решение: достоин ли гость доверия, или нет.
   - Слава Господу, что я вас встретил! - Войцех разлили бражку по трем извлеченным из ближайшей тумбочки чашкам. - А то самому как-то не улыбалось пересечь пустошь на пути в Санта-Силенцию.
   - В Санта-Силенцию? - Веллер не верил в совпадения, причем в такие нарочитые. - Мы тоже.
   - Ого! - Настоящий монах от удовольствия хлопнул по столешнице раскрытой ладонью. - Прямо божественное провидение вас ко мне привело!
   "Божественное ли?" - Веллер выпил свою порцию браги. А действительно хороша, не очень крепкая, так, что и не опьянеешь толком, но прекрасно тонизирует и утоляет жажду.
   - А какие у вас дела там, брат Войцех? - Марко тоже посчитал за необходимое вставить пару слов.
   - Как что?! - удивился Войцех. - Да я же в Обитель возвращаюсь!
   - В Санта-Силенции нет Обители нашего Ордена, - хмуро процедил Марко, так и не притронувшись к своей чашке.
   Но брат Войцех совершенно не растерялся. Широко улыбнулся. Удивленно и совершенно простецки.
   - Как, вы не знаете?! Давненько вы не были на родине! Лет пять назад, как открыли.
   "Черт!" Веллер постарался не выдать своей растерянности: их информация неплохо устарела. А если в Санта-Силенции есть своя Обитель, скрывать свои настоящие личности становится гораздо сложнее. Если они уже не провалили маскировку - очень странным был этот брат Войцех. Но неожиданно всех выручил Марко. Тот внезапно успокоился, расслабился, глотнул браги.
   - Десять долгих лет мы не были на Родине, десять лет среди еретиков и язычников... И никаких вестей из дому.
   - Да-да, путь просветителя требует немалых жертв, - согласился Войцех и грустно покачал головой. - Я сам три года провел на чужбине. Недавно получил письмо от настоятеля Кассионе - просит вернуться.
   Веллер порылся в памяти, пытаясь вспомнить всех настоятелей Ордена, знакомых ему. Кассионе в их число не входил. Моонструмец вновь с подозрением уставился на Войцеха - уж не проверяют ли их?
   - Он из новых?
   - Да-да, молодой, но уже такой успешный, - с ноткой зависти протянул Войцех. - Прости Господи, за мои нечестивые мысли. Выпьем еще?
   Так, за разговорами они дотянули до самого вечера, когда уже в казарму вернулись двое пограничников из дневной смены. Они уже не казались братьям вражески настроенными - родные и близкие люди, достойные того, чтобы их расцеловать. Усадить рядом и напоить. Благожелательное настроение сблизило всех, дошло до того, что кое-кто уже начинал заговариваться.
   - Ну тут мы, ик! короче, наткнулись на мутов, здоровенных таких, у каждого по четыре руки и огромный топор, что можно раскромсать человека в мясной фарш. Но я их, ик! раз одного в глаз, то есть обратил в веру, потом другого, хм, тоже обратил, ик! Короче, в конце концов, больше не осталось необращенных. Ик! Путь к сокровищнице был свободен! Ик!
   Войцех с удивлением вытаращился на Марко.
   - Какой сокровищницы?!
   Веллер, хоть и здоровски пьяный, быстро сообразил, что к чему. Перебил Марко и ответил сам:
   - Сокровищницы их души, дабы просвещать и отваживать от богомерзкого людоедства и смертоубийства.
   - А-а-а! - Войцех хлопнул широченной ладонью по колену. - Точно, сокровищница души! Красивое выражение. Кто-то из богословов?
   Морщины отчаянного напряжения мозговых извилин избороздили высокий лоб Веллера.
   - Нет, не думаю. Собственная выдумка.
   - Надо, ик! надо записать! - Войцех покачал пальцем, отчего сам отчаянно закачался, норовя соскользнуть со стула. Прямо в компании к двум мирно храпящим пограничникам. Пока еще держался самый старый солдат, капрал Мазур и лжебратья Ордена Казимира Странника. Ну и, конечно, сам Войцех. - Ик! Пора спать - завтра выдвинемся к развалинам Легницы... Потом вдоль Одры к Санта-Силенции. О-у-а!
   На мгновение показалось, что он заглотит Веллера, заворожено глядевшего в раскрытый рот, но большие лошадиные зубы с лязгом захлопнулись. Войцех причмокнул.
   - Пора спать.
   - Пора, - согласился Марко и со стуком уронил голова на столешницу. Захрапел.
   Последним сдался Веллер, обвел пустым взглядом казарму, дотянулся до ближайшей койки и провалился в пьяный, беспробудный сон. Одна из гранат уткнулась ему в живот. Веллер повозился немного и затих. Казарму наполнил многоголосый храп.
  
   Проснулся Веллер от того, что надоедливый луч света с озорством щекотал слизистую глаза. Он сморщился, перевернулся и увидел Войцеха, что застыл каменным изваянием у его койки, сложив руки на груди. Веллер на мгновение испугался, вжался в койку, принялся нервно нащупывать оружие, но, как назло, ничего не попадалось. Войцех улыбнулся, но такая улыбка больше походила на оскал.
   - Что-то ищешь, брат Вестер? - Войцех возвышался над ним, похожий на массивную скалу. Будто настоящий столп веры, нерушимый и непоколебимый. - У вас оружие есть?
   - Пустоши, порой, опасны, и не всегда можно уповать на божественное провидение.
   - Сказано верно, брат по вере. - Войцех кивнул. - Понятно, почему вы не хотели обыска. Есть что скрывать. Собирайтесь - буди брата Мартина. Выходим, пока солдаты спят. Если выйдем сейчас, к Легнице доберемся к полудню - там найдем машину. Будет легче.
   Солнце лишь наполовину вылезло из-за горизонта, сонно щурилось и светило вполсилы. Пройдет еще немало времени, пока оно наберет сил, и пока вокруг было все еще прохладно. На земле лежал ночной иней. Полусонный Марко подул на руки - безумно хотелось спасть, а после вчерашней попойки голова была полна мерзкой тяжести, словно залита свинцом. Так и тянуло приложить ее к чему-то мягкому, допустим к подушке, или, на худой конец, к свернутому пыльнику.
   - Вот вам и вопрос: кому нужна эта богом забытая земля, отделенная от остальной державы сотнями километров мутов и чудовищ? Мы боремся с пустошью, но она раз за разом возвращается. Вот и думай, на чьей стороне Господь. Клянусь пресвятым Германом!
   Войцех покачал головой. А Марко с Веллером шли за ним с хмурыми физиономиями - он не нравился им все больше и больше. Странный какой-то был монах, неправильный. И рассуждал совершенно не по-новохристиански, и поступал не по-новохристиански. Вот и думай над этим. Веллер думал, а мысли Марко продолжали оставаться секретом. За кислой физиономией могло скрываться все, что угодно: философские размышления, и подозрения, мог и досадовать о том, что не удалось выспаться, или же просто ветер в пустой, лишенной всяческих мыслей голове.
   А ведь действительно, братья могли полностью подтвердить слова Войцеха. Если до Одеры еще можно было наткнуться на парочку хилых деревень, где только церковные приходы подтверждали то, что они находятся под властью Теократии. А ведь когда-то здесь была густонаселенная земля, но о тех временах остались лишь руины и полуисчезнувшие под густой растительностью разбитые дороги. Остовы древних автомобилей, застывших у обочин, тихо ржавели, поросшие мхом и лишь едва выделялись среди разнотравья пустоши. Хотя нет, до настоящей пустоши оставалось еще далеко - всего лишь узкая полоска между дрезденской и познаньской пустошью. Здесь не сбрасывали бомбы, не травили химическим и биологическим оружием - карающий меч Древних минул эту землю, но от этого она не стала густонаселенной.
   Ни Марко, ни Веллер не горели желанием пересекать Познань, но другого пути не было - если Дрезден они объехали к югу, через территории бывшей Чехии, но тут подобной возможности не представлялось - надо идти напрямик.
   Мимо тянулись заросшими лесом и паучьими тополями деревни и городки, скопления полуразрушенных зданий и уничтоженных судеб, напоминании о былом величии. Но теперь все было по-другому. Хоть цивилизация медленно, с огромным трудом выкарабкивалась из той ямы, что загнала саму себя, но подобных земель было полно. Шрамы пустошей избороздили землю, разделяя людей и народы, новые государства и религии.
   - Стоп! - Марко отвлекся от созерцаний окружающих красот и замер на месте. Присел на корточки, провел рукой по пыльной земле. - Тут следы.
   - Кто? - Веллер знал, что просто так брат беспокоиться не будет. - Муты?
   - А я и не заметил! - Войцех простодушно округлил глаза и заглянул через плечо брата "Мартина". - Шины?
   - Да, - кивнул Марко. - Следы свежие. Тут проехали недавно. Протекторы не совсем обычные.
   Он поднялся, принялся ходить взад-вперед, внимательно всматриваясь вниз. Нашел еще один след, соседний, брат-близнец первого. Измерил шагами расстояние между ними.
   - Может, патруль? - уже без надежды спросил Войцех. Густые брови сошлись к переносице.
   - Нет, - мотнул головой Марко. - Слишком широкие следы, и протекторы глубокие. Машина была слишком тяжелой. Груженой. Или бронированной. У теократов, то есть у нас, броневики горахдо более узкие, метра три не больше, а здесь... Это... это Колесничие.
   - Что? - Веллер поморщился. - А не слишком далеко? Не думаю, что они рискнут...
   - Нет, они вынуждены, - вдруг ответил вместо Марко Войцех. - Вынуждены. Клейден давит на север, вот они и мигрируют на юго-восток. Разве вы не слышали? Они появлялись даже за Познанью, в Новом Вроцлаве и Святогебе. А это было еще несколько лет назад, когда я был в Санта-Силенции. Теперь их, наверное, можно встретить и в бывшей Чехии. Проклятый Клейден, черт побери! Прости Господи...
   - Да-а, дела, - протянул Веллер. - А Престол что? Молчит?
   - И так проблем хватает, - недовольно буркнул Войцех. - Клейден, муты с востока, язычники Эллады. Кто еще...
   - Скандинавы?
   - И эти тоже, - со вздохом ответил монах. - Кругом враги... - Задумался. - А знаете что, братья, нам надо все разузнать, а потом доложить в обители. Вдруг Колесничие готовят вторжение!
   - Да нет! Ха-ха! - с нервным смешком воскликнул Веллер. - Ха-ха! Это же варвары, какое вторжение?! Они же только грабить горазды! Ха-ха!
   - Мы должны, брат Вестер! - твердо сказал Войцех. - Это наш долг!
   Черт! Веллеру хотелось взять монаха за грудки, встряхнуть и выбить всю дурь из Войцеховой головы, только, наверное, габариты новохристианина не позволят это сделать. Но, все равно, так и свербело в одном месте это сделать. Оставалось лишь убедить Войцеха словесно, и не успел Веллер открыть рта, как вместо него ответил Марко, довольный и возбужденный:
   - Конечно, брат Войцех! Само собой - мы должны все разузнать.
   Войцех сиял, будто новенький талер, и они двинулись по следу, что уводил на север.
   - Что ты задумал? - прошипел вполголоса Веллер. - Совсем сдурел, братец?! Только проблем с Колесничими нам не хватает.
   - Опять ты за свое, братец! - Марко покачал головой с улыбкой на устах. - Это же приключение! Хватит зудеть - мы посмотрим и все! С колонной нам ни за что не справиться, и Войцех это, как мне кажется, понимает.
   И этот туда же. Разве можно было ожидать от горячего и вспыльчивого как сухой хворост Марко что-либо другое? Пришлось смириться и последовать за Войцехом.
   След тянулся недолго. Буквально через несколько километров он слился с несколькими другими отпечатками, высокая трава, пробившая растрескавшийся асфальт была буквально измочалена, там, где асфальта не было, земля, твердая как камень безжалостно перерыта рифлеными шинами. И кучи мусора по обе стороны от дороги - Колесничие не шибко интересовались экологией.
   В Клейдене и соседних странах Колесничих не то, чтобы боялись, но опасались не без оснований. Кочевники, объехавшие север Европы вдоль и поперек - поговаривали, что, они, обходя стороной Большое Полесье, забирались далеко на восток, к светившимся к темноте руинам великих столиц, где люди падали замертво от скопившейся в воздухе гнили, и, если все-таки каким-то чудом удавалось выжить, каждую минуту жизни угрожала опасность от многочисленных чудовищ и мутов. Страшные земли, и это в некоторой степени заставляет уважать Колесничих-кочевников.
   Уважать, то уважали, но отнюдь не любили. Колесничие любили устроить разухабистые набеги на мирные земли, пограбить, поубивать, раскатать огромными рифлеными колесами те редкие посевы, что с огромным трудом выращивали на отравленной почве. Многие дорого бы отдали за то, чтобы кочевники провалились сквозь землю.
   Для правительств, кроме беспокойств, Колесничие могли сослужить неплохую службу за умеренную плату: пограбить соседей, напугать и приструнить несогласных, разведать врагов.
   Шум работающего мотора возник внезапно, вынырнул из тишины природы, как нечто инородное, словно огромный нож с треском вспорол простынь. Странники поняли друг друга без слов, и, молча, кинулись в придорожные кусты. Через минуту из-за поворота с оглушающим ревом выскочил огромный, приземистый джип.
   Высокие колеса терзали рифлеными протекторами землю, связки человеческих и звериных черепов с сухим треском стукались друг об друга и порыжевший, пыльный кенгурятник. Бронированные плиты покрывали капот и борта автомобиля, оставляя лишь узкие амбразуры для обзора. Под высоким шестом с развевающимся волосяным бунчуком грозил с крыши перфорированным стволом крупнокалиберный пулемет. Бахрома цепей волочилась вслед за автомобилем.
   Двигатель пару раз натужно взревел, кашлянул, засипел и затих, лишь что-то застучало под капотом.
   - Божественное провидение, мать его! - прошептал Марко и передвинул руку поближе к спрятанному автомату.
   - Срань господня! Что за... Грундик, ты опять не проверил карбюратор?! Убью!
   Некто в засаленном кожаном жилете и рваных шортах, по-видимому, сам Грундик вывалился из автомобиля и проворно откатился в сторону. В руках он сжимал длинный нож. Колесничий шумно дышал длинным и кривым, как птичий клюв, носом и скалил щербатый рот.
   - Попробуй, Коблак! Разобраться сначала не пробовал, а только потом хаить?
   - Да я тебя!.. - Вслед за Грундиком вылез еще один Колесничий, судя по всему названный Коблаком. - Дерьмо козлиное! Здесь тебя никто не защитит!
   - Я и сам отлично справлюсь! Жирный боров, достань меня, если сможешь! Нехер ссать в бензобак по пьяни!
   - Р-р-р! - взревел Коблак и бросился вперед, увлеченно чертя огромным ржавым тесаком воздух.
   Здоровенный и непомерно широкий - он действительно чем-то напоминал злого и недовольного кабана. Щетинистая морда с оскаленными золотыми коронками, в приплюснутом носу - золотое кольцо. Коблак был полностью лыс, и его макушка сверкала на солнце, словно намазанная воском. Широченные плечи и огромное пузо засунуты в истертый кожаный жилет с многочисленными нашитыми стальными пластинами. Плотные кожаные штаны стягивают толстые ляжки.
   Рубанул тесаком, но ржавое лезвие лишь бесполезно рассекло воздух и с обидчивым стоном высекло земляные крошки, твердые как камешки. Коблак растерянно взрыкнул. Юркий и мелкий Грундик откатился в сторону, чиркнул ножом по ноге своего напарника, отчего тот взревел раненой белугой, попытался развернуться, но споткнулся о камень, нелепо взмахнул руками и упал за обочину.
   С глухим уханьем врезался в густые колючие кусты, прямо там, где прятались братья странники. Наступила странная ситуация. Коблак махнул лысой головой и увидел спрятавшихся братьев монахов, вытаращил глаза, открыл-закрыл рот, но от удивления так ничего и не смог сказать. Сверху Грундик крикнул:
   - Коблак, ты жив?
   Толстяк некоторое время помолчал, пытаясь осмыслить ситуацию, чем дал возможность прийти в себя Марко с Веллером. Коблак открыл было рот, как ему в переносицу уперлось черное дуло, вдавилось до хруста.
   - Тихо, - прошептал Марко. Будто ветерок с кладбища подул.
   - Коблак, ау! Где ты, жирный боров?
   - Скажи, что все отлично, - Марко еще сильнее вдавил ствол своей "кобры".
   Коблак кивнул и чуть подрагивающим голосом крикнул:
   - Все в порядке. Все просто отлично! - Замолчал, а потом лягнул Марко под коленку.
   Моонструмец зло выругался и на время отвлекся, что и позволило Коблаку, несмотря на массивные размеры, вырваться и на четвереньках побежать наверх, по пути крича во все горло:
   - Тревога! Враги! Трев...
   Пистолетный выстрел прервал его разглагольствования.
   - Дерьмо! - Грундик отскочил к машине, но так и не смог заскочить в спасительное бронированное нутро автомобиля. - Хруст, заводи!
   Еще один выстрел, и его словно толкнули в спину. Кровь брызнула на кожаное сидение, окрасило красным серый металл брони.
   Люк в крыше броневика откинулся, и оттуда вылез еще один Колесничий, в танковом шлеме и огромных очках-консервах. Он передернул затвор пулемета и развернул в сторону обочины. Длинная очередь прошила кусты над головой Марко, Веллера и Войцеха, перемалывая ветки и листья в пыль.
   Колесничий орал, грохотал пулемет, словно отбойный молоток. И тут все стихло, лишь звонко стучал затвор опустевшего пулемета. Хруст только через несколько секунд перестал жать на гашетку и принялся лихорадочно перезаряжать оружие. Но не успел - третий пистолетный выстрел заставил его провалиться вовнутрь автомобиля.
   Троица братьев странников выскочила на дорогу.
   - Как думаешь, третий готов? - шепнул Веллер.
   - Что вы наделали, братья?! - Войцех казался немного ошеломленным. - Они же...
   - Что они?! - рыкнул вдруг Веллер и схватил-таки его за грудки. - Очнись, Войцех, это реальная жизнь! Там, где нет приходов и обителей! А теперь успокойся и действуй - нам надо уходить отсюда, а то у меня плохое предчувствие, что соплеменники наших новых друзей уже вставляют ключи зажигания. Марко, то есть Мартин, что там?
   Веллер понадеялся, что Войцех не услышал оговорку.
   Марко выглянул наружу, махнул головой.
   - Готов. - Залез обратно и выпихнул наружу беднягу Хруста. - Топлива под завязку. По коням, братья.
   Внутри броневика было жарко и душно. Воняло блевотиной и разлитым пивом. Войцеха запихнули на заднее движение, где стояло особенно густое амбре.
   Марко пару раз провернул ключ в замке зажигания, но двигатель отозвался лишь неприятным, чахоточным кашлем. Моонструмец вылез наружу, поднял капот, тяжеленный, что надгробная плита.
   - Забился бензопровод - сейчас что-нибудь придумаю. - Завозился, загремел инструментами.
   Веллер в нетерпении забарабанил по приборной доске. Зачем-то проверил на месте ли автомат и револьвер.
   - Брат Мартин! Если ты не поспешишь, клянусь пресвятым Конрадом, то скоро к нам заявятся гости. И почему-то мне кажется, что в данный момент Колесничие будут менее всего восприимчивы к проповедям.
   Марко хлопнул капотом, залез в кабину, чумазый и страшный, будто черт из преисподней. Провернул ключ - мотор сначала закашлялся, но тут же выровнялся и довольно заурчал.
   - Погнали! - И броневик рванулся с места. - Куда, брат Войцех?
   - Что?
   - Где Легница?
   - Прямо, на северо-восток! За разрушенной деревней, что мы проходили, налево.
   - Окей! - кивнул Марко и отжал сцепление.
   Броневик грохотал подвеской и гнал вперед, подскакивая на кочках и буграх, разбивая тяжелыми протекторами проплешины старого асфальта. У Веллера немного отлегло от сердца - погони пока не наблюдалось, что есть хороший знак. Он даже позволил себя улыбку. Обернулся к Войцеху. Тот что-то шептал - Веллер прислушался и узнал первые строчки молитвы за упокой.
   - Думаете, они достойны, брат Войцех? - Лже-Вестер хитро прищурился. - Язычники и варвары. Таких мы с братом Мартином повидали немало...
   - Каждый достоин, брат Вестер! - неожиданно жестко ответил Войцех. - Вам это, наверное, должно быть известно получше многих - такому учат в Ордене.
   - Не знаю, брат, ой, не знаю. Вряд ли даже многодневным постом и молитвами можно замолить грехи Колесничих.
   - А я думаю, что это божественное провидение! - вдруг сказал Марко. - Точно, божественное провидение!
   - Почему?
   - Сами посудите: сначала мы встретили тебя, брат Войцех, потом нашли автомобиль, а сколько топать до той Легницы - только Господь ведает. И погони нету. Божественное провидение, ей богу!
   - Может быть, - улыбнулся собственным мыслям брат Войцех. - Может быть.
  

Глава 3. Уцененная вера

   Броневик вырвался на опушку леса, и тут же нарвался на длинную очередь из крупнокалиберного пулемета. Тяжелые пули вспороли землю перед автомобилем, заставили его развернуться на девяносто градусов и остановиться.
   Небольшой форт гудел, как потревоженный улей. Их можно было понять: вряд ли трудно не узнать аппарат Колесничих. Солдаты в серых мундирах оккупировали стены форта, настороженно сжимали в руках винтовки; дрожали пальцы на гашетках пулеметов.
   Пограничная крепость была оборудован в древнем замке, что возносил свои круглые зубчатые башни на добрых двадцать метров. Над внешними стенами возвышалась громада внутренней башни, над которой развевалось белое с золотом знамя Сан-Мариана. Старые стены испещрили шрамы многочисленных сражений и боев: выбоины от пуль и осколков, свежая замазка там, где взрывы основательно повредили стену. Из узких бойниц настороженно выглядывали пулеметные стволы. Странно, замок был построен задолго до Ядерного Рассвета, до войны, унесшей большую часть населения мира, но устоял и пережил более новые здания, что окружали его россыпью руин. Развалины были расчищены на триста метров вокруг замка, дабы ничто не мешало обзору. Кроме того, его окружал глубокий ров, так что замок казался неприступным. Крепостные пулеметы, аналоги зениток довоенной эры, установленные на всех четырех башнях, могли пробить даже броню Колесничих. Легко, как тонкую бумагу.
   - Мда, хорошо укрепились. - Марко глядел поверх руля и задумчиво жевал губами. - С налету не взять.
   - Сидите. - Войцех глубоко вдохнул, перекрестился. - Попробую доказать, что мы не варвары.
   Он осторожно открыл дверцу, вылез наружу. Чувство неловкости и растерянности досаждали ему, но чувство веры помогала держаться. На башне хрипло каркнул громкоговоритель, прошипел немного и изверг малоразборчивую речь, пересыпанную хрипом и кашлем статических помех:
   - Осторожно... хррр... йдите из машин... шшш... Встаньте на ззз... лени. Грххх... зовите себя.
   - Разве можно что-то понять из этого? - наморщил лоб Марко. - Они уже сколько мегафоном пользуются? С самого Ядерного Рассвета?
   - Что поделать - не все дружат с техникой. Зато вооружение отличное, и откуда только...
   Войцех опустился на колени, держа руки на виду. Крикнул:
   - Брат Войцех из Ордена Святого Казимира Странника!
   - Фффто? - неразборчиво пробурчал мегафон.
   - Идиоты! - Марко покачал головой. - У него же мегафона нет - что они разберут?
   - БРАТ ВОЙЦЕХ!!! ОРДЕН СВЯТОГО КАЗИМИРА СТРАННИКА!!! - Под конец Войцех окончательно выдохся, и фраза скатилась в неразборчивый хрип.
   Но в замке вроде как услышали. Загремели цепи, и массивный подъемный мост соединил края оврага. Но опускная решетка осталась на месте.
   - Зззз... йдите ближе жжж...
   Монах вновь перекрестился и осторожно подошел к вратам. На той стороне, за стальной решеткой появились несколько солдат в серых мундирах. Некоторое время Войцех и они о чем-то оживленно беседовали, постоянно крестясь и размахивая руками. Но, видимо, переговоры прошли успешно, Войцех обернулся. Махнул рукой, мол, все отлично. Опускная решетка дрогнула и поднялась.
   - Вроде все отлично, - Марко запустил двигатель, дернул рычаг, переключая передачу.
   - Погоди. - Веллер положил руку на руль. - Честно говоря, не нравится мне Войцех, какой-то он неправильный. Как думаешь, от кого он?
   - Грубер?
   - Вполне возможно. А может и Инквизиция... Что делать будем? Рванем на всем ходу отсюда, или...
   - Честно говоря, не хочется встречаться с Колесничими, разъезжая на их машине и убив их людей. А Войцех пока не спешит нас сдавать - пограничникам ведь не выдал, а мог.
   - Ну ладно. - Веллер обреченно вздохнул, махнул рукой. - Бог не выдаст, свинья не съест! Поехали.
   Двигатель взревел во всю мощь своих металлических легких, не сдерживаемых глушителем, и броневик важно покатил к раскрывшимся воротам. Внутри форт живо отличался от того, что было снаружи. Все прибрано, аккуратно расставлено. Внутренний двор залит бетоном и расчерчен на квадраты, где устраивались тренировки и построения. Чуть дальше в закутке между центральной башней и внешней стеной площадка с турникетами, лестницами и прочими радостями физического развития, грубо сваренными из металлических труб и покрашенными в ярко-желтый цвет. Противоположную сторону, судя по шипению сварки и грохоту работающих станков, занимали аккуратные серые домики мастерских с оцинкованными крышами. Возле самой центральной башни рачительные теократы разбили небольшой огородик, прямо рядом со старинным колодцем. С другой стороны, у самых ворот примостилось два высоких броневика с желтыми крестами на пятнистой броне, вооруженных спаренными башенными пулеметами. Возле них возилось несколько солдат, что-то подтягивая, заменяя и непременно ругаясь. Одним словом, очередной пограничный форт, один из многих, никому не нужный, существующий скорее по привычке, чем по необходимости.
   Хотя в последнее время могло возникнуть и необходимость: там, где есть Колесничие, неизбежно жди беды, а узкая полоска земли между Дрезденской и Познаньской пустошью служила единственной дорогой с их родного севера на юг, к мягкому подбрюшью Теократии. Так что роль форт в Легнице возрастала многократно, что нельзя было не заметить по царившей в замке деловой суматохе.
   Марко вывел трофейный автомобиль на середину двора и заглушил мотор, а к ним уже спешил Войцех в компании с обладателем капитанских шевронов на петлицах и четырех солдат, вооруженных "прокураторами" и типичными сан-марианскими автоматами калибра пять сорок пять, скопированными со старых, довоенных образцов. Благо, что оружие они держали за спиной, так что беспокоиться пока что было не о чем.
   - Добро пожаловать, братья! - Капитан пожал руку сначала Марко, потом Веллеру. - Вы молодцы - брат Войцех рассказал. Отбить машину у Колесничих - многого стоит! Я буду безмерно рад, если вы отужинаете вместе со мной. Прошу.
   Солдаты сопроводили Марко, Веллера и Войцеха в центральную башню, на самый верхний уровень, видимо, служивший когда-то трапезной для прежних обитателей замка. На том же этаже находился алтарь в специально оборудованной комнате, где висел тяжелый дух благовоний. Вокруг бронзовой статуэтки пресвятого Германа тянулись дымчатые змеи удушливых запахов от сгорающих ароматических палочек. Долго там ни Марко, ни Веллер не выдержали, оставалось удивляться, как это теократы умудряются терпеть.
   Братья с удивлением поняли, что к форту добрались лишь к вечеру - приключение с Колесничими заняло немало времени, и даже то, что они обзавелись автомобилем, не позволило компенсировать потерянное время.
   Солнце постепенно скатывалось за горизонт, и Марко с Веллером поняли, что дико голодны и готовы съесть целого быка. Завидев заставленный скромной и простой снедью стол, Марко плотоядно облизнулся и едва сдержался, чтобы не наброситься с яростью дикого зверя на кашу, густо заправленную кусками мяса.
   - У нас питание простое и незамысловатое. Может быть, вы привыкли к лучшему...
   - Не стоит, капитан! - Войцех нетерпеливо махнул рукой. - Бывало, я питался гораздо хуже - это не столь важно, когда служишь Господу. Главное, не благополучие тела, а величие духа.
   - Точно сказано, брат. Но, так или иначе, прошу к столу.
   - С радостью, капитан! - Марко потер руки в вожделении. - Порой требуется насыщать и плоть, а не только дух. Не правда ли, брат Вестер?
   Спустя полчаса уже никто ни о чем не говорил - каждый занялся содержимым собственной тарелки. Не обошлось без молитвы, которой поблагодарили Всевышнего за ниспосланную трапезу и пообещали в дальнейшем оставаться искренними новохристианами. Конечно, в устах Марко и Веллера обещание звучало не столь искренне, но они старались, так что никто ничего не заподозрил.
   Гостям прислуживал денщик - старый солдат, заросший дикой бородой по самые глаза, смотревшие из-под густых, кустистых бровей спокойно и флегматично, как у профессионального официанта. Словно каждый день в форт приходили гости и ужинали с капитаном.
   Кроме братьев-странников и капитана Алариса, коменданта форта и моонструмца по происхождению, за столом находились и остальные немногочисленные офицеры форта: лейтенанты Ляшкевич, командир орудийных расчетов крепости, Вртчек, завхоз форта и младший лейтенант Калиус - главный медик. Все они были старыми вояками, так и не смогшими выслужиться в санмарианской армии, и постепенно досиживавшими в форте последние годы. Что, вкупе с устаревшим вооружением, вполне четко указывало на "важность" форта.
   Не обошлось, конечно, и без крепостного каппелана, отца Казимежа, что лишь молча поглощал пищу, смотрел благодушно и чуть рассеяно, взглядом опытного алкоголика. Этот умерщвлял плоть горячительными напитками давно и вполне успешно.
   Капитан смог в некоторой мере просветить гостей касательно политики Теократии на данной земле:
   - Большую часть года земли у Одера и дальше, на север недоступна для вторжения: паучьи тополя отваживают даже самых лихих набежников. По крайней мере, так было раньше.
   - Почему? - Веллер спросил больше для проформы, чем ради настоящего интереса.
   - Клейден, будь он проклят, прет на север и выдавливает Колесничих с побережья, мутов из пустошей.
   - Мутов?
   - Да, и их здесь хватает - перебираются к Познани. Несмотря на жуткий вид, с этими хоть договориться можно, но только не с Колесничими - сволочи еще те. Их ни армия, ни муты, ни даже тополя не пугают, лезут и лезут. Вот почему мы, кстати, и стреляли без предупреждения. Варвары пару раз пытались взять приступом форт, да только зубы обломали с божьей помощью. - Капитан зло улыбнулся, глотнул некрепкой браги, что гнали здесь из свекольной ботвы и листьев. Поморщился: - Не самый изысканный напиток, но здесь не столица, и выбирать не приходится.
   - А казалось бы. - Войцех на мгновение задумался и продолжил: - Казалось бы, почему не муты - наши главные враги, а точно такие же люди, что и мы, Колесничие.
   - Просто муты знают цену жизни, - вдруг встрял Марко. - Они живут в чудовищных условиях, на гнилых землях, страдают и умирают на задворках цивилизации. И все их презирают. Даже не ненавидят, а именно презирают. Презирают всей душой, а за что? Они другие. Они нам кажутся жуткими зверями, чудовищам из сказок, а они ведь ничем не отличаются от нас на самом деле. У них тоже есть души...
   За столом на долгое время затихли, пораженные исповедью Марко. Только слышалось деликатное покашливание, офицеры отводили глаза и молчали. Капитан залпом осушил свой кубок, грустно оглядел всех, невесело улыбнулся:
   - Да уж, нет зверя опаснее человека. Хотелось бы выпить за то, чтобы в будущем каждый смог принять заветы пресвятого Германа, но... Пока же, мы просто пьем за души заблудших.
   Выпили. Опять и опять, пока под стол не упал очередной опустевший кувшин.
   Пьянка затихла необычно быстро - сказалась армейская выучка и новохристианская дисциплина. Марко и Веллеру было скучно - не хватало разудалой лихости клейденских попоек, горячки и веселого мордобоя франкийских трапез и дикарского буйства британских плясок. Но маскировку, даже казавшуюся не столь успешной, как хотелось, следовало беречь. Войцех, хитро улыбавшийся на протяжении всего ужина, не вызывал у них теперь ни капли доверия. И самую малость пугал.
   - Что делать будем с нашим спутником? - Веллер ворочался-ворочался, но так и не смог уснуть. Сел на старом худом матрасе, кинутом прямо на пол - в форте было не до удобств, многие спасали прямо на полу, подстелив старые шинели; повернулся к Марко. - Ты не спишь?
   - Нет. - Марко подложил руки за голову и задумчиво рассматривал узоры паутины - словно белые нити на чернильном фоне ночных теней. - Думаю.
   - Я вот, как считаю, - Веллер потер давно небритый подбородок, провел далонью по наждаку жесткой щетины, - пока Войцех нам довольно сильно помог, но, думаю, надо избавляться от него до приезда в Санта-Силенцию. Слишком опасен он тогда будет. Избавимся по дороге - опасностей хватает, если кто хватится. Колесничие, муты, чудовища, просто бандиты. Конечно, тут не дикие Балканы. Но все равно - спихнуть на что-нибудь можно. А там обогнем пустошь и выйдем в центральные области. Переоденемся - наш гардероб уж слишком приметен.
   - Мы пойдем через пустошь, - кинул Марко и повернулся набок, засунул кулак под щеку и зевнул. - Надо спать, братец.
   - Стоп! - Как раз сейчас Веллеру спать хотелось меньше всего. - Почему через пустошь?
   - Если Колесничие прорвались на юг, то там будет хватать не только их, но и вооруженных до зубов теократов, жаждущих всех приобщить к истинной вере. И это будет не заброшенный форт, никому нахер не нужный, а профессиональные, хорошо оснащенные войска. И шансов попасть в ежовые рукавицы инквизиторов нам выпадет поболей, чем сейчас. Так что давай спасть - пойдем через пустошь. И точка.
   - В чем-то ты и прав. - Зевота оказалась заразной. Веллер завозился на матраце, стараясь устроиться поудобнее. Плюнул на все и поднялся.
   Прошлепал к входной двери. Пустующих коморок в замке хватало. Лишь самые нижние этажи, подземелья и самые верхние были заняты. Внизу располагались казармы для полусотни солдат и младшего командного состава, склады с продовольствием, цистерны с запасами воды и топлива, цейхгауз, забитый под завязку устаревшим вооружением и просто комнаты со всяким хламом, собиравшимся здесь с начала времен.
   Веллер выглянул наружу. В коридоре было темно и прохладно, пол холодил голые ступни. И только в дальнем конце горел одинокий факел. Неприятно давило внизу живота, Веллер оглянулся назад: сапоги и оружие осталось у лежанки, прикрытые сверху орденским плащом. Можно вернуться, но лень - в туалет хотелось сильнее. Жаль, что не удалось спросить, а где собственно находится отхожее место в замке. Оставалось надеяться, что не во дворе - не хотелось морозить задницу над ледяным очком. Моонструмец вышел наружу, постоянно ежась от холода и переминаясь. Прошлепал в конец коридора.
   Он пробежал мимо двери, за которой посапывал брат Войцех. Хотя какое там посапывал - новохристианский храп гремел львиным рыком, так что подрагивал засов.
   - Силен, брат Войцех! - Веллер улыбнулся и потрусил дальше вдоль коридора.
   По старой привычке настороженно выглянул из-за угла - опять пусто. Слишком уж тут расслабились. Ни одного караула. Веллер прошелся по этажу, и понял, что они здесь одни. Поднялся выше, там, где они ужинали. Трапезная была заперта на массивный замок, остальные двери тоже. Только одна оставалось открытой - алтарная. И прямо там, на полу, обнявшись с опорожненным кувшином, спал святой отец.
   Веллер ткнул его ногой.
   - Отче, спите?
   В ответ священник что-то забормотал, но глаза открыл. Только понимания в них было незаметно. Веллер решил все-таки попробовать:
   - Отче, не подскажете, где тут отхожее место, пока я не пометил какой-нибудь темный закуток замка.
   - Там. - Каппелан махнул в неопределенность рукой, повернулся на другой бок и ожесточенно захрапел.
   - Доходчиво. - Придется все-таки немного подтопить башню.
   Веллер спустился в самый низ, нашел уголок потемнее под винтовой лестницей и с радостным трепетом облегчился.
   - Уфф! Теперь лучше. - Да только вместо физиологических позывов появилось неприятное предчувствие, словно запах дыма в начинающем гореть доме, легкий пока аромат пожара. - Что такое...
   Чертыхнулся и побрел к выходу. Заслышав на полпути голоса, остановился, прислушился:
   - Они здесь! - Голос капитана Алариса. - Что взамен?
   - Благосклонность моего вождя, святоша! - Неприятный голос, прокуренный и хрипящий, как неисправное радио. - Мы постараемся оставить ваш форт в покое. Если повезет.
   - Хрюнт, ты не в том положении, чтобы угрожать мне. На моей же территории, среди моих солдат. Нехорошо.
   - Ха-ха, кэп, ты умеешь убеждать. - Веселость в голосе Хрюнта казалось наигранной. - Сколько за уродов?
   - Сто за голову. Плюс двести за машину. Мы, как-никак, привели ее в порядок, а то ваши балбесы успели ее превосходно ухайдакать. И не талерами Престола, а чистыми клейденскими марками.
   - Намылился на запад, кэп? - Хрюнт хохотнул. - Хороший выбор - Отцы сейчас на подъеме...
   - Черт! Черт!! Черт!!! - Веллер готов был сам себе избить. Расслабились, понимаешь, поверили добрым улыбкам и гостеприимным словам. - Черт.
   Подобрался поближе к массивной, полуоткрытой двери, за которой скучал охранник и велся странный разговор. С предельной осторожностью выглянул наружу. Не дай бог, кто увидит или услышит - участи братьев можно только посочувствовать. Веллер не выдержал и нервно хохотнул и в который раз чертыхнулся - неосознанный смех порой изрядно доставал.
   - Кэп, не наглей: пятьдесят за голову и машину в нагрузку - никто вас ни о чем не просил.
   - Хрюнт, торговец из тебя никакой! Семьдесят пять за голову и сто за машину. Последняя цена - не уступлю больше ни кроны!
   - Ладно, по рукам! - Мокрый хлопок и единый облегченный выдох. Веллер выглянул наружу.
   Во дворе было тесно, так, что не протолкнуться. Солдаты в серой форме, Колесничие в коже и железе, горят фары многочисленных автомобилей, в основной массе легких багги - железных корыт из грубо сваренных стальных труб. И довольно-таки шумно - не зря капитан умудрился впихнуть братьям глухую каморку без окон. Чтобы не услышали.
   Узнав достаточно, Веллер, все также осторожно прокрался наверх и растолкал брата. Марко сел на лежанке, сонно уставился на то, как Веллер напяливает на себя амуницию. Плащ он скатал жгутом, связал концы и накинул на плечо. Проверил оружие: все ли заряжено, все ли исправно.
   - Что такое, братец?
   - Ха-ха! Нас предали, братец! Капитан-соотечественник, с которым ты сегодня вечером братался, продал нас с потрохами.
   - Вот сволочь! - Сомневаться в словах брата у Марко поводов не было, а вот капитан, которого он видел первый раз в жизни, вполне себе мог. - А я с ним пил! Больше никогда! - И сам принялся напяливать на себя обмундирование. В точности повторил действия брата - похлопал себя по карманам напоследок, кивнул.
   - Будем прорываться? - Он снял автомат с предохранителя.
   - Сначала попробуем по тихому. Внизу я видел черный ход. Пробежим двор и выберемся к машинам. Надеюсь, броневики заправлены. Пойдем через пустошь - на юг нам путь закрыт.
   Марко кивнул и двинулся к выходу, все так же сжимая в руках автомат. Веллер вслед за ним, но через пару шагов замер.
   - А Войцех? Что с ним будем делать?
   - В смысле? - Марко недоуменно поморщился. - Разбудим его и сбежим втроем. А ты что хотел?
   - Ну-у-у... - протянул Веллер. - Мало ли, помнишь, о чем мы говорили? Ну, вот я и подумал. Ха-ха!
   - Рано, братец, еще рано. Он может нам пригодиться. - И ударом ноги выбил с петель дверь в комнату брата Войцеха.
   - Пресвятой Герман! Что вы творите? - Войцех сидел на лежанке и с глухой злобой глядел на незваных гостей, как старый пьяница глядит на извергов, что отбирают у него последнюю бутылку.
   - Подъем, брат Войцех! - Марко ехидно ухмыльнулся. - Мы вынуждены покинуть гостеприимный дом.
   - Что случилось?
   - Капитан Аларис решил, что деньги Колесничих являются более ценной вещью, чем истинная вера.
   - Ах, черт! Прости Господи! - Войцех подскочил, как ужаленный. - Это точно?
   - О да, ха-ха! - Веллер кивнул, захлебываясь от истеричного смеха. - Ха-ха! Своими глазами видел! Ха-ха!
   - Не смешно, - буркнул Войцех и принялся натягивать на необъятные плечи свой плащ.
   - Оружие дать?
   Войцех усмехнулся, извлек из-под походного рюкзака, служившего подушкой, обрез и патронташ, забитый маслянисто-блестящими патронами.
   - А как же смирение и миролюбие?
   - Глядя на вас, об этих понятиях даже и не вспомнишь. Порой наступает моменты, когда мы должны стать проводником божьего гнева, а предательство веры - это тяжелейший грех. Накажем же вероотступников!
   - Не стоит увлекаться, брат Войцех. Может, как-нибудь потом, когда у нас будет больше сил, иначе гнев Господа будет скоротечен. Пошли - уйдем черным ходом.
   Но внизу их уже ждали. Несколько солдат, практически незаметных в темноте, крались на верхний этаж. В руках они сжимали автоматы.
   - Черт! - сквозь зубы прошипел Марко. - У нас гости.
   - А точно нас предали? - Войцех настороженно выглянул за поворот винтовой лестницы. - Может, брат Вестер что-то не так понял?
   - Точно, брат Войцех! Ха-ха! Точнее некуда! - Веллер криво ухмыльнулся, передернул затвор автомата. - Во имя Господа!
   И выпустил длинную очередь из-за угла. Пули никого не задели, но заставили солдат залечь на пол, прикрыв головы руками. Злобно хохоча, Веллер скатился вниз по лестнице, расстреливая магазин, пнул ногой ближайшего, успевшего подняться на ноги, но так и не дав поднять автомат. Солдат завалился на второго и выбил у того из рук оружие. От удара об пол автомат сработал, высек длинной очередью сноп острых осколков из потолка; пули рикошетом забились об стены. Воспользовавшись неразберихой, вслед за Веллером сбежали Марко с Войцехом. Зашли за угол и, укрывшись за мешками с сухим, как песок пустыни, сыпучим цементом, открыли заградительный огонь, не давая солдатам поднять голову. Стрекотал автомат Марко, оглушительно гремел Войцехов дробовик, словно трубный глас ангела мщения, что, согласно Завету Верных, возвестил о начале Ядерного Рассвета.
   Веллер сбил одиночным ржавый замок, плечом раскрыл дверь и в это же мгновение вернулся под спасительное укрытие каменных стен. Между внешней стеной и центральной башней засели еще один отряд солдат вперемешку с Колесничими. Если же теократы были достаточно дисциплинированы, чтобы остаться на месте, только постреливая и дожидаясь команды начальства, то кочевники оказались не столь управляемы, как и рассчитывал Веллер. С немелодичным ревом ребята в кожаных жилетах и шипованных берцах бросились в атаку, постреливая и матерясь на ходу. А за ними и санмарианские солдаты - глупость заразительна. И не заметили, как им под ноги полетела до боли простая, но весьма эффективная клейденская граната.
   Грохнуло, эхо взрыва заметалось между стенами, дробясь и искажаясь, словно звуки настоящей артиллерийской канонады. Веллер однажды слышал подобное, когда клейденская наемная армия штурмовала замок непокорного бургундского князька. Эффект получился потрясающий. Веллер крикнул своим:
   - Путь свободен. Тикаем! Ха-ха!
   И с безумным хохотом бросился к видневшейся неподалеку трофейному броневику Колесничих - надежной машины, которая теперь казалась практически родной. Он знал, что Марко отставать не будем, а Войцех... Можно надеяться, что и он справиться - во как бойко управлялся со своим обрезом.
   За спиной бухнуло, и из дверного проема потянуло белым облаком пыли - видимо, Марко решил оставить после себя на память взрывчатый подарок, а распыленный цемент мог на время спутать планы предателей.
   Они бежали мимо молчащих мертвых и стонущих раненых. Кому-то оторвало ногу, кому-то - ногу, а кто-то из всех сил пытался удержать выпадающего из разорванного живота внутренности. Братьям не было их жалко - они заслужили подобное. Даже в новом мире предательство редко находило одобрение.
   Во внутреннем дворе царил форменный бедлам. Ни Колесничие, ни солдаты никак не могли прийти в себя. Фланговый прорыв монахов-странников прошел совершенно незаметно, а враги тупо рвались в переднюю дверь. На что они надеялись, оставалось неизвестным. Видимо, долгие годы бездействия и связей с Колесничими не проходят бесследно, и военная подготовка и дисциплина неуклонно падала, а кочевники никогда не отличались выдающимся тактическим мышлением. Они были любителями боя "стенка на стенку" в соотношении как минимум два к одному в пользу них самих.
   Какой-то умник, взобравшийся в багги и ухвативший установленный на нем пулемет, со звериной радостью передернул затвор и с первобытным удовлетворением нажал на гашетку. Свинцовая плеть хлестнула по стене, выбила веер мелких камешков и вызвала еще большую неразбериху. Марко метнул пару гранат. Ударной волной подбросило багги вместе с пулеметчиком, полыхнул бензин. Казалось, начался форменный ад, но солдаты уже приходили в себя. Чумазый, в покрытом копотью мундире капитан раздавал быстрые приказы и тыкал грязным пальцем в сторону ворот. Парочка солдат уже крутила механизм опускной решетки.
   - Быстрей! - крикнул Марко и первым заскочил в броневик, обогнав даже лидирующего Веллера. Последним заскочил Войцех, плотоядно оскалился и предупредил:
   - Я к пулемету. Гоните, братья!
   Никто не возражал. Взревел своими сотнями лошадиных сил мотор и автомобиль лихо сорвался с места, крутанулся практически на девяносто градусов, окатив врагов комьями земли. Винтовочные и автоматные выстрелы застучали по броне, но броневик уже резво шел к стремительно закрывающемуся спасительному выходу. Войцех снял очередью солдат, что опускали решетку. Цепь скрипнула и застыла. С шумом и фейерверками трофейный автомобиль, практически не пострадав, выскочил на оперативный простор.
   - Вроде бы оторвались. - Войцех опустился в кабину и шумно перевел дух. - Уф.
   Надсадно застрекотал крепостной пулемет, но уже слишком поздно. Броневик перевалил через бугорок и скрылся в лесу, очередь лишь скосила верхушки деревьев. Но враги так легко сдаваться не желали. С гулким ревом, рассекая ночную тьму многочисленными прожекторами, вслед за сбежавшими монахами погнались багги Колесничих, а за ними - санмарианские броневики.
   - Их ничто ничему не учит! - Войцех выглянул через амбразуру сзади, присвистнул: как минимум, еще четыре багги гнались за ними в компании со старыми, но хорошо вооруженными броневиками. - За нами погоня.
   - Знаю. - Марко уцепился в руль, словно он был из чистого золота. - Прорываемся к реке.
   - Но она уже в другой стороне! - Машину трясло и подбрасывало на кочках, так что надо было стараться, чтобы не откусить себе кончик языка лязгающими как гильотина зубами.
   Вместо ответа Марко резко крутанул руль, и автомобиль с шумом и треском, ломая кусты и молодые деревья, соскочил на обочину и принялся пробиваться через лес. Броневик отчаянно рычал, но преодолевал густой подлесок. Теперь уже Веллер и Войцех поняли, что то, как трясло раньше, по сути, было лишь легким покачиванием, как в лодке на волнах. Теперь же складывалось ощущение, что невидимый великан ежесекундно бьет пудовым кулаком в днище, заставляя машину буквально танцевать. Что было позади, гнались ли за ними преследователями, казалось уже неважным, не достойным внимания - лишь бы их самих не взболтали, как хороший коктейль в респектабельном клейденском клубе.
   Где-то сзади вновь заговорил пулемет, но слишком далеко, чтобы чем-то навредить подпрыгивающему как огромная стальная лягушка джипу. С деревьев сорвало кору, сбило несколько листьев - и все. Погоня продолжалась.
   Внезапно лес кончился. Колеса с грохотом провалились в небольшой овражек, чуть не разбилась измученная подвеска, но вроде обошлось. Автомобиль легко выскочил из ямы и понесся дальше, теперь уже куда ровнее и легче. Выхлопные трубы изрыгали клубы вонючего дыма, шипованные колеса поднимали столб пыли, стремительно красневшие в лучах восходящего солнца. Марко уверенной рукой вел машину к голубой ленте Одера, лениво текшего среди низин и невысоких холмов. Кое-где повороты реки образовывали болотистые заросли рогоза и осоки, представляя прекрасное убежище огромным, но безвредным лягушкам-мутантам.
   Автомобиль обходил развалины Легницы и форт по широкой дуге, и крепость казалась с такого расстояния игрушечной, словно ненастоящей. Там же, но чуть ближе вставало два пылевых столба, багрово-красных, как испаряющаяся кровь. Веллер отыскал в сумке подзорную трубу, взглянув в ту сторону. Два санмарианских броневика - предельный максимум того, что мог послать в погоню капитан Аларис. И его можно было понять. Стоит все-таки беглецам пусть самым неведомым образом добраться до более-менее освоенных краев Теократии, и ему придется по-быстрому сматывать удочки и бежать на запад. Никто бы тогда не мог дать за его душу и ломаного гроша - Святой Престол предателей не прощает.
   Кашлянул вражеский пулемет. Но еще слишком далеко, чтобы принести ощутимый вред: пули прошли слишком высоко и выбили фонтаны каменной крошки и пыли из полуразвалившегося дома, докончив его затянувшуюся агонию. Покрытые мхом и плесенью стены треснули и рухнули, превращаясь в гору щебня и строительного мусора. Над ней еще долго висело облако каменной пыли, пока легкий утренний ветерок не развеял его по просторам бывшей Польши.
   - Уйдем? - Веллер вопросительно посмотрел на Марко. Тот неопределенно махнул головой. - Брат Войцех, на пулемет. Будем отбиваться.
   Монах кивнул и полез наверх, остались видны лишь его ноги в простых кожаных ботинках на тонкой подошве. Веллер с подозрением скривился - на таких долго не постранствуешь. У него самого были крепкие сапоги на толстой рифленой подошве с небольшими стальными шипами.
   С крыши ударила очередь, но опять безрезультатно - далеко. Хотя один броневик неуверенно вильнул в сторону, чуть отстал, но снова набрал скорость и продолжал нестись наперерез автомобилю, отбитому у Колесничих, чуть позади другого броневика.
   - Несколько минут - и они нас догонят! Ха-ха! - Войцех опять дал очередь, стрельнули в ответ.
   - Я думаю. - Марко побагровел от напряжения и наклонился вперед, словно стараясь прижать руль к груди. - Я думаю, черт побери! Прости Господи!
   Внезапно его лицо осветилось вспышкой озарения. Он тыкнул пальцем в амбразуру.
   - Что ты видишь, брат Вестер? Нет, там, справа от реки.
   - Какая-то роща, ну и что? - Веллер пожал плечами.
   - Ха-ха, не просто роща! - В этот момент Марко казался безумно похож на своего брата, хотя разница в возрасте была года два, не меньше. Но ни Веллер, ни Марко не могли точно назвать свой возраст - издержки нового мира и не самых благоприятных внешних обстоятельств, что поделать. - Это заросли паучьих тополей.
   - Чтобы ты не придумал, братец, я это официально не одобряю!
   - Ты не одобряешь, но я же за рулем.
   - Весомо! Тогда делай, что задумал.
   Марко кивнул и сильнее вжал педаль газа в пол, хотя раньше казалось, что это сделать уже невозможно. Бешено завертелся руль, и автомобиль на полном ходу повернулся. Взрыл протекторами мягкую землю и растрескавшийся асфальт и погнал дальше. Преследователи не обратили внимания на маневры беглеца, а лишь обрадовались - они еще быстрее его нагоняли, сближаясь на расстояние эффективной стрельбы. Застучали башенные пулеметы. Тяжелые болванки пуль ударили в бортовую броню, практически ласково, как плечо друга, толкнули автомобиль.
   Эта ласковость едва не погубила всех: руль как живой рванулся из рук, и только ценой нечеловеческих усилий Марко удалось удержать его в руках. Пули оставили в броне глубокие выемки, словно от удара кулаком, только очень большим и твердым. Еще парочка таких попаданий, и броня не выдержит. Веллер дернул Войцеха за штанину:
   - Цель по колесам, ради бога, по колесам!
   - Понял! - прокричал сквозь рев мотора странствующий монах и зажал гашетку. Пули с твердым стальным сердечником в мягкой свинцовой оболочке - и где только Колесничие такие отыскали, видимо, разграбили забытое довоенное хранилище - в ошметки разорвали протекторы впереди идущего броневика. Тот зарыскал бронированным носом по дороге, подскочил на кочке и перевернулся в воздухе, приземлился на крышу. Смял башенку с пулеметом и застыл, бесполезно вертя колесами в воздухе.
   Войцех не сдержал победный крик, смутился, и уже потом быстро зашептал:
   - Благодарю тебя, пресвятой Герман! Обещаю, как только мы прибудем на место, десять "Славлю" и двадцать "Во имя твое торжествую"?
   Но стоило ему взглянуть налево, как он чуть не рухнул в душную тесноту кабины. Заглянул вниз и крикнул:
   - Братья, вы что делаете? Там же тополя!
   Веллер обнадеживающе улыбнулся, похлопал Войцеха по плечу.
   - Брат Мартин что-то придумал, правда, я не совсем понимаю что. Вернее, совсем не понимаю, ха-ха!
   Войцех все-таки не сдержался и грязно выругался, правда, затем страстно зашептал извинения за произнесенные богохульства.
   - Брат Войцех! - Марко продолжал вести машину, внимательно следя за дорогой. - Быстро к пулемету - очередь по тополям.
   - Тебя что, брат Мартин, Господь совсем разума решил - они же выпустят пух.
   - Я знаю, идиот! - гаркнул Марко, на мгновение перекрывая рев двигателя. - Это нам и надо. Быстро! К пулемету, иначе нам конец!
   - Хорошо-хорошо! - недовольно буркнул Войцех и снова выбрался на крышу, в условиях постоянной тряски каким-то чудом перезарядил оружие, навел на рощу. - Ну, с Богом!
   Протяжная, завывающая очередь прочертила в седых зарослях линию и удовлетворенно затихла, исчерпав запас своих свинцовых аргументов.
   То были старые, матерые тополи, разметавшие огромные кривые ветви на многие метры вокруг. Они сцеплялись ими в одну единую черную паутину, да так, что даже некий Гордий, связавший знаменитый узел, тихо заплакал бы от зависти. Деревья были настолько стары, что пух вместо того, чтобы разлетаться в поисках жертв, частенько прорастал сквозь них, образуя белую со светло-желтоватым оттенком поросль, сквозь которую уже с трудом пробивались зеленые листья. Шипы, покрывавшие ветви и стволы были длинные и кривые, словно настоящие колья, способные пробить человека насквозь. Огромные, не меньше кулака семенные коробочки уже дожидались в нетерпении сезона созревания, что длился в течение целого года за исключением одного осеннего месяца. В остальное время пух изрыгался постоянными потоками, превращая окружающую местность в смертельно опасную зону. Гниль, порожденная чудовищным оружием Древних, на славу поковеркало прежде совершенно безвредное дерево.
   Веер пуль, злобно жужжа, разорвал густую пелену переплетенных ветвей, незваным гостем ворвался в спальню спящего чудовища. Деревья словно застонали, закряхтели, будто мифический исполин перевернулся, уставился злыми спросонья глазами. Ударил.
   Это было похоже на взрыв, только бесшумной и даже какой-то мирный. Просто в одно мгновение тополя скрылись за белым шевелящимся облаком. Смертоносные клубы на мгновение в нерешительности застыли, но в следующую же секунду, разделившись на два широких рукава, с поразительной быстротой кинулись в нападение.
   - Господи защити! Пресвятой Герман, помоги мне и моим братьям по вере, не дай... - Войцех так и не успел договорить молитву: чья-то рука рывком стянула его вниз и заставила усесться на заднее сидение.
   - Спокойно! Теперь, главное успеть. Ух!
   Автомобиль подскочил на выбоине, но продолжал стремительно мчался к просвету между деревьями, за которым тек благословенный Одер. Тем временем, пуховая буря набирала силы - все больше и больше тополей, покачивая огромными ветвями выпускало смертельную субстанцию, увеличивая и без того огромное облако, застилавшее, казалось полнеба.
   Второму, уцелевшему броневику повезло меньше, чем подбитому. Он направлялся прямо на клубы летящего пуха. Водитель попытался избежать столкновения; с неописуемым скрежетом сработала рулевая колонка - машина, глубоко заваливаясь на левый бок, повернула к замку, но было уже слишком поздно. Хлопья пуха облепили корпус, проникли сквозь самые малые щели... Войцех вздрогнул, представив участь солдат - все-таки они были одной с ним веры. И словно в подтверждение его мыслей жуткий многоголосый вопль невыносимый боли перебил рев моторов, шелест летящего пуха, чтобы через долю секунды затихнуть. Монах тихо помолился о душах погибших, пусть они и стали предателями, но даже сам пресвятой Герман завещал прощать прегрешения врагов своих "ибо они не ведают, что творят".
   Броневик, теперь похожий на жуткую меховую игрушку ребенка-гиганта еще немного проехал, ткнулся кургузой, заросшей пухом мордой в холм и застыл.
   Машина, ведомая Марко, мчалась к спасительному просвету, а ей навстречу уже вставала стена ядовитого пуха. Еще немного, и пути не останется - пух отрежет их реки, облепит машину и в кричащие в животном ужасе тела, запустит тонкие, как нити корни, и через несколько секунд они разделят участь бедняг из крепостного броневика. В тот момент молился не только Войцех, но и Веллер. Исчез истерический смех, лишь губы быстро-быстро шевелились, сами собой всплывали молитвы, услышанные еще в далеком детстве, а руки непрестанно чертили крестное знамение.
   А Марко все-таки успел: со звериным криком, в котором смешалась отчаянная радость и первобытное чувство удовлетворения победой над силами природы, он проскочил перед самой пуховой тучей, развернувшись на полном ходу, чуть не перевернув машину - в тот момент он был готов буквально расцеловать Колесничих, сделавших настолько устойчивый автомобиль. Вдавил педаль газа до самого упора, едва не ломая ее, и на полном ходу влетел в реку.
   Броневик как в замедленной съемке завис в воздухе, крутя бесполезные теперь колеса, величаво проплыл над сверкающей водной гладью и с шумом ухнул вниз, подняв фонтан брызг. Серая, посеченная ржой крыша быстро скрылась под водой, а поверх нее легло толстое пуховое одеяло, уже не способное причинить вред людям в тонущей железной коробке.
  

Глава 4. Подсчет потерь и поиск перспектив

   Ленивые, прозрачные воды с тихим шуршанием накатывали на песчаный берег и сбегали обратно. Оставляя после себя лоскуты водорослей и мелкие ракушки на темном мокром песке.
   Веллер со злостью запустил в далекий полет камешек. Плоский диск несколько раз ударился о водную поверхность и с тихим бульканьем ушел на дно. Моонструмец сплюнул, опять почувствовав во рту противный привкус речной воды. Он не очень жаловал крупные водные объекты, особенно которые чуть не стали для него могилой. Веллер вновь с неприятным холодком вдоль спины вспомнил тонущий броневик.
   Вода мгновенно хлынула в кабину, залила ее до самого потолка. Настойчиво лезла в рот, нос и уши. Неведомым чудом, Веллеру удалось вышибить заклинившую в самый неподходящий момент дверь и выбраться наружу, чтобы в следующую секунду быть подхваченным подводным течением, властно потянувшим его на глубину. Он боролся изо всех сил, но ледяная вода холодила мышцы, и в скором времени Веллер почувствовал, как сдается. Не было ни сил, ни желания сражаться за свою жизнь, в отчаянном усилии рваться наверх к пробивающимся сквозь водную толщу лучам солнца. Намокшая и потяжелевшая в разы амуниция камнем тянуло на дно. Веллер закрыл глаза и открыл было рот, чтобы позволить воде залить горло и легкие и избавить его от мучений, как чья-то широкая, как лопата ладонь щелкнула застежками ремней, сорвала упряжь с автоматом и гранатами, отшвырнула прочь. Моонструмец провел безразличным взглядом стремительно отдаляющийся балласт, задрал голову, чтобы разглядеть спасителя.
   Брат Войцех с силой профессионального борца греб одной рукой, тягучим движением выбрасывал ее вперед и назад, создавая настоящие водовороты. Перед ним, растопырив по-лягушачьи конечности, плыл Марко.
   Кровь грохочущим набатом стучала в висках, мягкие, но плотные объятия удушья стискивали грудь, перед глазами плыли красные круги, но в голове лже-Мартина было лишь одно: еще немного, еще одно движение и они спасутся. Еще совсем чуть-чуть...
   Никогда еще глоток свежего воздуха не казался таким сладостным. Спустя несколько минут они выбрались на пологий песчаный берег и без сил повалились на землю. Быстрое подводное течение отнесло из довольно далеко от затонувшего броневика, и об гигантском облаке смертоносного пуха теперь напоминали комки чего-то белого, похожие на мокрую вату.
   Веллер поежился - было холодно, несмотря на не по-осеннему яркое солнце. К тому же в одних портках: штаны, заношенная майка, шерстяной свитер и черный монашеский плащ сохли, развешенные на прибрежных кустах - некой предельно колючей разновидности крыжовника, но что оно являло на самом деле, никто не знал. Познания Веллера в ботанике ограничивались, пожалуй, одним паучьим тополем. Тоже, что росло в пустошах, решительно не поддавалось никакой классификации, с каждым поколением порождая все новые и новые мутации. Что, собственно, происходило и в мире животных.
   Марко как раз возвращался из недалекого леска, слава богу, не жуткой тополиной поросли, а вполне цивильных деревьев, правда, мелких и невзрачных, вроде как пораженных неведомой болезнью. Этого добра в пустошах тоже хватало. И среди странников существовало негласное, но жизненно важное правило: не есть ничего сырого в проклятых землях. Огонь выступал прекрасным очистителем от всякой заразы. Веллер отвлекся от размышлений и внимательно присмотрелся к добыче, принесенной братом. У него на плече покачивалась крупная сине-зеленая ящерица, около полуметра в длину. И все бы ничего, но только две лишних пары ног и дополнительный третий глаз под окостеневшим веком выдавали в ней порождение пустоши. Тварь была Веллеру незнакома.
   Ящерица безжизненным кулем упала на песок, рядом с жарко пылавшим костерком, над которым на нехитром приспособлении - несколько прутков, установленных на раздвоенной ветви - сушилась обувь. Достаточно высоко, чтобы на выходе не получилось замечательной поджарки из сапог и ботинок, но и довольно низко, чтобы тепло огня основательно просушивало мокрые стельки.
   - Освежуешь? - Марко протянул Веллеру тесак.
   - Не ядовито? - Войцех закончил разминку, во время которой Веллеру удалось вдосталь налюбоваться превосходной фигурой брата-странника: сплошь бугры мускулов и ни капли жира. Заглянул через плечо лже-Вестера: - Не думаю, что нормально, когда у божьей твари восемь ног.
   Веллер быстрым движением вспорол брюхо ящерицы, извлек дурнопахнущие внутренности.
   - Мы с братом Мартином и такого повидали. Вот под Бургундией, в Парижской пустоши мы как-то попробовали волколака. Жестковат, конечно, но под хорошим соусом сойдет. А франки умеют готовить потрясающий соус из молодых тополиных побегов и фиолетового перца. Вот и все!
   Пока Веллер болтал, он успел, сделав пару надрезов ловко, как чулок, стянуть чешуйчатую шкуру, удалил твердые как камешки глазки. Насадить тушку на вертел поставить над огнем, убрав предварительно обувь. С наслаждением натянул теплые и сухие сапоги.
   - Сейчас бы специй - за милую душу пошло бы, - мечтательно причмокнул Веллер, откинулся назад на прогретый песок, заложил руки за голову.
   - Сойдет и так. - Марко время от времени поворачивал уже начинающую скворчать добычу. Капли жира с аппетитным треском капали на раскаленные уголья. - Слава пресвятому Герману, что хоть это нашли здесь. Нехорошие здесь места, неприятные и пустые. Не нравится здесь мне.
   Хоть солнце и слепило глаза, многократно отражаясь от мелких волн Одера, как от граней кристалла, сразу стало как-то сумрачнее, словно на светило набежала небольшая, но очень темная тучка. Войцех неосознанно поежился. Трудно было признаться, но он был на пустоши в первый раз. Хоть и не на самой опасной и дикой, но все равно - порой даже в благоустроенном саду можно наткнуться на ядовитую змею. Здесь же ядовитыми были не только змеи, да и они казались не слишком опасными по сравнению с другими прелестями проклятых, или, как их называли франки, гнилых земель.
   - Что у нас из оружия? - Марко снял до голодного стона вкусно пахнущую тушку. Тесаком нарубил на три части, раздал всем.
   Мясо было жестковато и суховато, но невероятно вкусным - Войцеху показалось, что он не ел ничего вкуснее даже в лучших ресторанах Сан-Мариана. Грех чревоугодия был слишком популярен, и на него святые отца частенько закрывали глаза.
   Насытившись беглецы, спасшиеся сначала от Колесничих и солдат-предателей, а потом и от жгучего тополиного пуха, принялись подсчитывать, что у них осталось из вещей, что с таким трудом подбирались перед походом.
   - Так-с. - Веллер разложил перед собой уже подсохшее оружие и амуницию.
   "Кобра", когда-то блестящий, но уже немного потускневший револьвер, уцелевшие патроны к ним - половину испорченных речной водой зарядов пришлось выбросить. Рядом красиво лег Войцехов дробовик с обрезанными дулом и прикладом, патронташ, тоже изрядно опустевший и под конец парочка тесаков. Автоматы, магазины к ним, гранаты - все пропало безвозвратно. Пропала также драгоценная подзорная труба и множество других полезных мелочей, вроде субпайков, каждый кубик которых был на вес золота, нигде не производился и добывался исключительно в довоенных хранилищах. Когда господин Крест - давешний трехглазый мутант, помощник господина Грубера представил им по упаковке буроватых питательных кубиков, то у братьев чуть глаза на лоб не вылезли. А потеря НЗ в пустоши - это большая беда, могущая обернуться катастрофой.
   - Так-с, - повторил Веллер. - Не густо. Трудновато будет.
   - И что дальше? - растерянно протянул Войцех. Растерянность на широкой добродушной физиономии в обрамлении аршинного размаха плеч смотрелось несколько странно.
   - А дальше будет дальше. Будем идти на северо-восток, через пустошь.
   - А если по Одру?
   - Долговато будет - не меньше двух месяцев убьем на поход, а напрямик, если повезет, недели три, не больше.
   - Но муты...
   - Видели мы мутов! И других тварей, и дронов Древних - ничего, живы до сих пор. Пуля одинаково действует и на людей, и на чудовищ.
   - А призраки? - вдруг перешел на заговорщицкий шепот Войцех.
   - Какие еще призраки?! - удивился Веллер. Марко улыбнулся, покачал головой:
   - Все это сказки, брат Войцех, а если что и есть, то истинная вера и крестное знамение защитит нас от любой нечистой силы. Ладно, собираемся - через час выходим.
   - Ух, а ведь не мешало бы отдохнуть после обильного завтрака, чуть-чуть поспать.
   - Опасно оставаться под открытым небом - попробуем найти крышу над головой. Какая-нибудь заброшенная деревня или хуторок - главное, обходить стороной крупные поселения.
   - Почему?
   - По разным причинам - всего и не расскажешь.
   Как и планировали, вышли через час. У Марко были старинные, потемневшие от времени часы с позолоченным корпусом с множеством циферблатов: один большой и несколько маленьких внутри него. Правда, работал лишь один. Разделили те редкие пожитки, что еще остались и пошли. Войцех заныл, что не мешало бы и воды набрать из Одера, а то мало ли... На что Веллер и Марко лишь улыбнулись.
   - Скажи, брат Войцех, а ты хоть раз из обители вылазил? Нельзя в пустошах пить непроверенную воду, особенно из крупных рек. Может, она будет и без гнили, но всякой заразы предостаточно. И даже простой понос в проклятых землях может сыграть плохую шутку. Так что терпи, брат Войцех, мы попытаемся отыскать родник, или что-то в этом роде.
   И приходилось терпеть. Войцех собрал все свое новохристианское терпение и молча шел вперед, стараясь не думать о терзавшей его тело жажде. Вспомнилось наставления наставников: "умерщвляя плоть, возвышаешь дух". И Войцех даже обрадовался возможности такого испытания. Теперь идти стало гораздо легче.
   А вокруг простиралась пустошь, и три странника казались такими маленькими и беззащитными перед темным могуществом проклятой земли. Там, где они находились утром, на берегу великого Одера, было лишь начало, преддверие ада, как сказали богословы Сан-Мариана. Теперь же ад бы вокруг и везде, настоящий, не на картинках в Завете Верных, а прямо тут, пересыпался похожей на пепел землей, перекраивал по своему чудовищному образу и подобие растения и животные, грозился через пустые черные глазницы руин.
   И даже небо изменилось. Стоило пройти несколько сот метров, как солнце исчезло с небосвода, затянулось тяжелыми свинцово-серыми облаками, нависшими над самой головой, будто еще немного и они, три одиноких странника испытают всю его тяжесть на своих плечах, примерят на себя роль бедняги Атланта.
   Земля вокруг тоже не особо радовало глаз. В пустоши не было крупных лесов и деревьев, а если и попадались то это были исковерканные гнилью уродцы, кривые и низкие, стелющие черные толстые ветви у самой земли. Порой их покрывали полотнища паутины, плотной как мещковины, а в ней, как в гнездах, сидели огромные, с голову, пауки. Смотрели мудро и странно, сверкали алыми точками глаз. При взгляде на них Войцех постоянно ежился. Словно твари знали какой-то важный секрет, его личный секрет.
   Но, в основном, вокруг расстилалась бугристая степь, поросшая жесткой травой и колючим кустарником. Низины и рвы заполнял клубящийся туман, оставлявший на коже маслянистые следы.
   Странно, но братьям не встретилось пока ни одной из тех тварей, что, по легендам, заполонили пустоши. О чем не преминул спросить Войцех.
   - Везет, - пожал плечами Марко.
   - Каждый раз по-разному, - добавил Веллер. - Еще ни одна пустошь не повторялась. Остается лишь уповать на то, что пустошь останется к нам благосклонной. Стоп! Вот там!
   Веллер ткнул рукой куда-то в туман. Марко улыбнулся и кивнул:
   - Родник.
   Войцех посмотрел на них, как на сумасшедших. То, что они увидели, меньше всего походило на родник, скорее на густейшие заросли высокой, выше человека крапивы с толстыми стеблями и мясистыми листьями. Они стояли так тесно, что протиснуться человеку между ними не представлялось возможным. И причем именно в одном месте было подобное: яркое зеленое пятно крапивы на фоне серо-бурой равнины с седыми пятнами тумана и черными проплешинами оврагов смотрелось инородно, как пришелец из другого мира.
   - Осторожно! - Марко ткнул в заросли тесаком. Удивительно, но стебли захрустели, покачиваясь на невидимом ветру. - Крапива ядовита - проедает кожу за доли секунды, но плюс ее в том, что она может расти только там, где есть вода. Чистая вода. Сейчас!
   Марко и Веллер, ожесточенно работая тесаками, быстро расчистили полянку в зарослях, на что крапива ответила недовольным гулом и шелестом.
   - Она живая? - с дрожью в голосе спросил Войцех, испуганно глядя на шевелящиеся стебли.
   - Простейшая сигнальная система - не более. Паучьи тополя поумнее будут.
   - Ага, - кивнул Войцех, не сводя настороженного взгляда с зарослей.
   А прямо за порубленными стеблями из-под камня вытекал тонкий ручеек, вился по узкому руслу и исчезал в грязевой луже.
   - Осторожно, брат Войцех. Старайся не касаться голой кожей листьев - они хоть уже мертвы, но обжечь могут до кости.
   Марко и Веллер, высоко поднимая ноги, принялись ожесточенно мять срубленную крапиву в однородную зеленую кашицу, пока сапоги не зачавкали по белому, как молоко соку.
   - Вот и все. - Наполнили фляги водой. - Холодная! Не хочешь, брат Войцех?
   - А гниль? - Монах все еще с недоверием смотрел на затерянный посреди пустоши источник.
   - Приходиться рисковать - индикаторные метки мы утопили в Одере.
   Войцех смирился. А вода была действительно хороша: холодная до ломоты в зубах и неожиданно вкусная. Брат-странник с трудом оторвался от фляги.
   Дальше становилось лишь хуже. Стремительно темнело, а под вечер зарядил противный, мелкий дождь. Холодный, и пробирающий до костей. Окружающее пространство скрылось за неразрывной серой пеленой.
   Ночлег они отыскали практически в полной темноте: полуразрушенный сарай с провалившейся крышей. С одного края она оставалась все еще целой и способной укрыть от надоевшего дождя.
   Выщербленные стены, покрытые мхом и черными потеками плесени, могли послужить на время укрытием. Не очень представительно, на одну ночь сойдет. Марко, предусмотрительно набравший на берегу сухого хвороста, развел небольшой костерок, который скорее тлел, чем горел, но тепла давал достаточно, чтобы согреть озябшие руки. Войцеху вдруг захотелось напомнить о том, что не мешало бы и поужинать, но, как только он увидел жесткое и какое-то злое лицо Марко, мысли о еде тут же куда-то улетучились.
   Расстелили плащи вокруг костра, прямо на голом бетоне - не самая лучшая постель, но выбирать не приходилось. Марко лег возле дверного проема, ведущего в темный и влажный мир. Сарай был кирпичным, разделенным на три части перегородками, из которых только один край оставался сухим. Крыша свисала вниз гнилыми зубами заплесневевших досок и ржавых стальных листов. Вода с тихим журчанием стекала на пол и собиралась в большие, чуть желтоватые лужи.
   Марко лег ногами к двери, положил под руку свою "кобру".
   - Я сторожу первым, потом - ты. - Веллер поморщился, но согласился. Под утро займет пост брат Войцех. - Монах кивнул.
   Он немного повозился, устраиваясь на неудобном и жестком ложе, но, усыпленный мерным похрапыванием Веллера, сам начал проваливаться в глубокий сон. Вдруг кто-то ткнул его твердым пальцем в бок. Марко нависал над ним; его глаза таинственно светились.
   - Брат Войцех, ты храпишь?
   Войцех смутился.
   - Иногда, когда немного выпью.
   - Сегодня не будешь?
   - Постараюсь.
   - Ладно. Спи.
   И снова вернулся на пост. Войцех опять повернулся на один бок, с кряхтением перевернулся. Так он провозился не менее часа, но, все-таки, постепенно провалился в сон без сновидений. Хотя нет, не совсем. Ему снилось что-то непонятное, какие-то светлые пятна в безграничном мире тьме, словно вспышки в ночи. Огни мигали и переливались, танцевали, что безумные, и... пугали. На самом деле, Войцеху было страшно. Он бежал, проваливаясь по колено в вонючую жижу, снова бежал и кричал, но ни одного звука не вырывалось изо рта. Монах в отчаянии беззвучно открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная на берег, хватался за горло и опять бежал.
   Войцех проснулся от того, будто что-то тяжелое навалилось на него. Чья-то грязная ладонь сдавливала губы, не давая произнести ни слова. Спросонья, в полной темноте Войцех отчаянно замолотил руками, стараясь скинуть с себя неизвестного мута. Но не тут-то было - тварь на время отодвинула руку от лица и, что есть силы, съездила по скуле. Крик, готовый вырваться, застрял где-то в горле. Монах с удивлением узнал в ночном кошмаре брата Мартина. Тот потирал ушибленное плечо, пострадавшее во время схватки с Войцехом, и прижимал к своим губам палец, мол, тихо. Наклонился ниже, прошептал:
   - Храпишь, брат Войцех! Чуть всех мутов с округи не собрал. Слышишь?
   Монах прислушался. И действительно, где-то там, снаружи в шуме идущего дождя кто-то шумно фыркал и топал, обнюхивал стены и поревывал. У окна сидел Веллер, обеими руками сжимал рукоять своего огромного револьвера. Ночной пришелец потерся щетинистым, судя по звукам, боком и потрусил прочь, бухая тяжелыми ногами. Видимо, потерял интерес. Веллер с облегчением выдохнул.
   - Вроде бы пронесло. - Вернул револьвер в кобуру и снова занял пост у двери. - Спите. Тебе, брат Войцех, у тебя еще пару часов до твоей очереди. И советую не храпеть!
   Войцех пристыжено кивнул, перевернулся на бок и тихо засопел.
   Когда он заступил на пост, уже светало. Блеклый и вроде как грязный свет пробивался сквозь сплошную облачность, заволокшую все небо. Где-то там в вышине черными точками вились какие-то птицы.
   Удивительно, но, несмотря на тревожную ночь спать не хотелось. Холодный утренний воздух бодрил и щекотал ледяными пальцами сквозь одежду. Костерок уже давно потух, и никто не делал попыток снова разжечь его. Когда уже совсем рассвело, Войцех решил прогуляться, так сказать, по ветру - физиологическая потребность мучила его уже около часа по субъективному времени, но до сего момента страх перед тем, что скрывалось снаружи, сдерживал его. Но как только достаточно рассвело, Войцех решил - безопасно достаточно, чтобы выйти прогуляться.
   Все никак не отпуская дробовик монах несмело выглянул наружу - было тихо, лишь вдалеке кричала какая-то птица. Протяжно так, тревожно. Войцех поежился, но сделал еще несколько шагов к близлежащим кустам, справил нужду и внезапно почувствовал, что мир вокруг прекрасен, несмотря на некоторую блеклость красок и решительное отсутствие солнца. Можно и прогуляться немного в сторону, осмотреть местность.
   Но не успел он ступить и пару шагов - застыл, как вкопанный. По привычке, подцепленной у Марко, он разглядывал землю на предмет наличия странных следов. И такие отпечатки отыскались, совсем рядом. Можно, конечно, ожидать присутствие больших следов того зверя, что приходил сего ночью. Это закономерно и логично.
   И совершенно незакономерно и нелогично наличие мелких и узких отпечатков рядом со следами зверя. Такое ощущение, что их оставил ребенок. Теперь Войцеху стало на самом деле страшно, потому как сразу возникал вопрос, а откуда здесь взяться ребенку? И соответствующий ответ: неоткуда. Если только...
   Монаха пробил холодный пот, руки мелко задрожали. Он представил, как это нечто ходит вокруг, заглядывает в окна и смотрит. Просто молча смотрит на спящих. Войцех не выдержал и ураганом влетел в сарай, растолкал Марко и Веллера, испуганно шепча:
   - Там... там следы! Там следы!!!
   - Да что такое?! - Веллер подскочил, потер заспанные глаза, но револьвер уже был у него в руке. - Чего разорался?
   Марко без слов вышел наружу. Вернулся практически сразу, и при взгляде на него Веллер понял, что случилось нечто невозможное.
   - Там действительно следы, мелкие и старые. Их уже размыло дождем, хотя дождь закончился еще в первой половине ночи. И я ничего не слышал.
   - Ах, черт! - воскликнул Веллер и тут же поправился: - Прости Господи! Но как?
   - Я не знаю. Надо быстрее собираться - мне здесь уже не нравиться.
   Удивительно, через несколько километров отыскалась старая дорога. Асфальтовое полотно кое-где полопалось под напором травы и кустов, выщербилось, но сохранилось, на удивление, хорошо. Идти стало много легче - не надо было выбирать место, куда ступать ногой, дабы не провалиться по пояс в дурнопахнущую воду, черную и вязкую.
   Хотя не одни они пользовались этой дорогой. То там, то тут виднелись примятые кусты на обочине, словно огромное животное устраивало там лежанку, а в одном месте они встретили чей-то отбеленный костяк. Он походил бы на человеческий, если бы только не массивные челюсти с клыками длиной с палец и слишком большое количество плечевых костей. Войцех еще долго сопровождал взглядом кости, но Веллер с Марко даже не обратили на них внимания.
   В следующее мгновение события полетели стремительным потоком - только и успевай подмечать. Из кустов выпрыгнула настоящая зеленая молния. Здоровенный ящер, размером с крупную собаку, раскрыв пасть, кинулась на впереди идущего Марко. И только феноменальная реакция спасла его от неминуемый гибели и разорванного горла. Руки взлетели к лицу и чуть подправили полет зверя. Ящер с разочарованным рыком отлетел в сторону, перевернулся в воздухе и приземлился на ноги, готовый к новому прыжку. Но так и не успел ничего сделать: в руке у Марко дымился ствол "кобры", а тварь лежала на боку с аккуратной дырочкой в низком покатом лбу.
   - Зря, человек! - Из кустов поднялось существо, которое хоть и происходило от человека, но им уже не являлось. Мут. - Кинь-ка ствол, подальше от беды.
   - И вы тоже, святоши! - По другую сторону дороги появилось еще трое мутов. И все с оружием в руках. - Быстро!
   Самые настоящие, классические муты безо всяких "но". Лица перекошены, неправильные, покрыты огромными наростами и волдырями. У одного, который самый первый вылез из кустов, один глаз и вовсе зарос черными роговыми наростами, разраставшимися ветвистым рогом. Зато второй глаз был большой и налитый кровью, выпучивался из глазницы, смотрел зло и настороженно поверх цевья старинного карабина. Оружие было под стать ему, длинное, непропорциональное, обмотанное какими-то тряпицами и ленточками. Звериные зубы и когти постукивали друг об друга, подвешенные под стволом. Остальные тоже не отличались эстетической внешностью.
   Один циклоп с большим бирюзовым глазом посреди лица и раздвоенным носом. Широкие плечи и руки-плети до самой земли. Одной он сжимал копье с широким листовидным наконечником и пучком перьев под самым лезвием, а другой гладил по загривку уродливого ящера - близнеца того, что сейчас бездыханно валялся на асфальте. Второй вроде как обычный человек, да только не бывает у человека четыре руки и второе, маленькое лицо на виске. Личико то постоянно кривлялось и подмигивало единственным глазом. Вооружен двуликий был длинным луком, украшенном пучками перьев и кусочками меха. Стрела с трехгранным наконечником уже легло на тетиву, готовая в любой момент сорваться в смертоносный полет.
   А третий был самым странным. Все при нем: нос, два глаз и два уха, правильное количество конечностей, да только в нем менее всего было от человека. Первое, что при взгляде на него, могло прийти в голову - мут казался абсолютно инороден окружающему миру, словно пришелец откуда из иных мест, невероятно далеких. Среди некоторых народов ходили легенды о инопланетянах, мистических жителей других миров, спускающихся иногда на грешную землю, дабы забрать с собой избранных. Так вот, третий вполне мог оказаться таким инопланетянином. И тоже с луком в руках.
   Высокий, выше всех остальных, он стоял белой статуей. Неподвижный, будто вырубленный из камня. Лицо тоже не мягче камня: кожа будто алебастровая - ни Веллер, ни Марко никогда такой белизны не видел, чистой и яркой, чуть ли глаз не режет. Войцеху она напомнила в некой степени цвет колонн Кафедрального Собора Пресвятого Германа в Сан-Мариане, что каждый день уборщики с невероятной тщательности отмывали от самых маленьких пятнышек. И лицо, тоже неподвижное и какое-то нечеловеческое: простое, черты грубые и острые, словно ножом вырезанные, голубые глаза невероятной глубины и кожа, гладкая, без единой морщинки. Войцех невольно засмотрелся на его неправильную, но такую завораживающую пропорциональность и красоту.
   Последним оружие сложил Веллер, аккуратно положил у ног свой револьвер.
   - Мы не хотим неприятностей! Просто шли мимо - мы простые путники и не хотим вам зла.
   - Не хотите зла? Вы убили моего ревуна!
   И ткнул стволом в сторону мертвого зверя. Веллер не выдержал и все-таки криво ухмыльнулся: интересно, а кто первым напал?
   - Это досадная случайность! Мы не хотели. Честно!
   - Но сделали. И должны ответить!
   - Мы представители Престола Его Святейшества...
   - Заткнись, святоша! - взревел не своим голосом рогатый. - Заткни свою грязную пасть, если не хочешь, чтобы я вогнал в нее пулю!
   Веллер в отчаянии махнул головой - можно было догадаться, что муты крайне недолюбливают теократов. Вот если бы на них были не орденские плащи, то в качестве простых бродяг можно было с ними и договориться. А так не выйдет - жди неприятностей.
   - Хорошо! - Веллер встал между Войцехом и мутом. - Хорошо! Не надо насилия - он будет молчать. Мы не хотим никому зла - просто идем мимо. Давайте так: мы заплатим за убитого э-э ревуна и пойдем дальше.
   - А что у вас есть? - уже с большим интересом заговорил рогатый. - Мне нравится твой пистолет.
   Лицо у Веллера неприятно вытянулось: он практически сроднился со своим револьвером. А отдавать какому-то неизвестному муту, да еще и с рогом, крайне не хотелось.
   - Зачем тебе он?! - с нарочитой веселостью сказал Веллер. - К нему нужны крайне редкие патроны - хрен где откопаешь. Раритетные. Я тебе говорю. И его таскаю так, для понту. Лучше вот, возьми часы - хорошие и идут точно. В них даже компас есть. - Он махнул головой Марко, мол, дай. Брат скорчил крайне недовольное лицо, но часы стянул и протянул муту. - Возьми - пригодиться.
   Рогатый живо заинтересовался часами, оглядел со всех сторон, потряс, приложил к уху. Для этого ему пришлось положить карабин на сгиб локтя, но как только часы исчезли в кармане его драного пальто, явно снятого с чужого плеча, снова навел оружие.
   - Хорошие часики - мне подойдут! - Улыбнулся щербатым ртом, - но вы все равно пойдете с нами. Таковы правила. Так, Белый?
   Белый - тот самый мут, похожий на пришельца, - кивнул и чему улыбнулся, странной, ни на что не похожей улыбкой. И наконец-то убрал стрелу в колчан за спиной, снял тетиву, накрутил на кулак и повернулся спиной. Мотнул головой, как бы приглашая за собой. Циклоп и двуликий подобрали брошенное оружие и, подталкивая им, повели пленников в свое логово.
   Поселение или вернее временное пристанище находилось в двух километрах от дороги, на месте чудом уцелевшей деревни. Дома здесь словно застыли во времени и не подвергались неминуемому разрушению от ветра и воды. Будто кто-то всемогущий отмотал время назад и вернул их в довоенную эпоху. Если бы не низкое свинцовое небо над головой и самые невероятные уроды, окружавшие их. Мужчины и женщины, с одним и тремя глазами, с одной рукой, торчащей из груди или просто невообразимым количеством конечностей, тонких, будто у паука. С полупрозрачной кожей, сквозь которую просвечивали внутренние органы; без ног, а вместо них шевелящиеся отростки. Войцеху показалось, что он попал в самый настоящий ад - такого количества уродств он не видел даже в приютах при монастырях.
   Те, кто их привел, казались уже практически красавцами, а пленники так и вообще словно сошедшие на землю божествами. И их нисхождение не осталось без внимания: муты во все глаза рассматривали пришельцев, трогали их своими скрюченными пальцами и постоянно извивающимися щупальцами. От каждого такого прикосновения Войцех вздрагивал. Марко и Веллер относились к этому гораздо спокойнее, безразличными, оценивающими взглядами рассматривали дома и подсчитывали тех, кто мог представлять настоящую опасность. Таких было немного - в основном увечные и больные, неспособные к самостоятельной жизни.
   Словно специально, охотники провели пленников через всю деревню, но, глядя на их лица, можно было понять, что такой проход им тоже не доставляет удовольствия. Рогатый кривился, непрестанно сплевывал на землю, циклоп вперся взглядом перед собой, будто ничего вокруг него не было - только цель. Двуликий недовольно морщился, а второе личико кривилось в откровенном презрении к окружающим его мутам. И только Белый оставался совершенно безучастный, лишь чуть-чуть изгибал широкую щель рта в едва заметной улыбке.
   Наконец-то, их привели к цели: старинному зданию деревенского костела, замшелому и заросшему толстыми стеблями гигантского плюща. Тонкий шпиль, когда-то вонзавшийся в светло-голубое чистое небо теперь грозил набрякшим тучам обломанным гнилым пальцем. Крест давно пропал в вихре времен. Стрельчатые окна слепо следили за происходящими вокруг изменениями.
   Вход в костел охраняли два мута со старыми клейденскими винтовками в руках. Рогатый подошел к одному - мощному детине с наростами на голове в виде многочисленных мелких рожек. Мут кровожадно поглаживал костяную рукоять тесака, заткнутого за широкий кожаный пояс.
   Он внимательно выслушал рогатого, выглядевшего на фоне охранника маленьким и совсем слабеньким, но от внимательного Веллерового глаза не укрылось то, с каким уважением мут глядит на охотника. Не из последних он был здесь.
   Мут кивнул и скрылся за дверью - появился чуть ли не сразу, мотнул головой: заводи.
   Внутри было жарко. На месте бывшего алтаря пылал огромный костер - брата Войцеха чуть удар не схватил от такого святотатства. В огонь отправились рассохшиеся скамейки и церковная утварь, в том числе и деревянное распятие. Огонь с радостью грыз мученскую фигуру Христа. У костра, на низком чурбачке сидел мут, завернутый с головой в черный обтрепанный плащ. Рядом, усевшись на пятки, раскуривал огромную трубку уродец с непропорционально большой головой. На плече у него лежал кривой посох с насаженным на верхний конец крысиным черепом. Большая такой крысы, не меньше собаки размером.
   - Рогач, Одноглазый и Кривляка - спасибо. Можете идти. - Муты чуть поклонились и скрылись за дверью. - Белый, останься. Ты еще можешь пригодиться.
   Вождь поднялся и повернулся. Скинул капюшон. И даже Марко, которого, казалось, ничто не может удивить, воскликнул:
   - Не может быть!
  

Глава 5. Вечер воспоминаний

   - Да, Марко, это я! - Под капюшоном скрывалось вполне обычное человеческое лицо, обезображенное длинным шрамом от брови до подбородка, но даже это не могло скрыть его настоящей сущности. Перед ними стоял обычный человек. - И тебя я рад видеть, Веллер! А это кто? Ваш новый друг? С каких пор вы якшаетесь с теократами?
   - Здравствуй, Густав. - Первым отошел от потрясения Веллер. Не выдержал, и горячо затряс протянутую руку. - Сколько лет! Мы думали, что ты погиб.
   - Практически, так и есть, - усмехнулся Густав и провел пальцем вдоль шрама. - Но благодаря Умнику, - головастый мут чуть кивнул, выпустив большое облако вонючего дыма, - выжил. Правда, он попросил об одной услуге...
   Умник пожал плечами, сказал:
   - Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
   - Конечно, мой друг, - с улыбкой кивнул головой и тут же опять обратился к лже-монахам. - Есть не хотите?
   - Не откажимся. И нашего друга угостите - это брат Войцех. Неплохой парень, хоть и теократ.
   - Присоединяйтесь - сегодня нашим охотникам улыбнулась удача.
   Над огнем скворчал дивный многоногий зверь - ни Веллер, ни Марко не смогли определить его породу. Одним словом, пустоши.
   Самый большой кусок достался Умнику. Густав заметил:
   - Шаман! - поднял палец кверху. - Хранитель клана! Умный до чертиков - среди людей такого не встретишь.
   Мут без лишней скромности согласился, кивнув головой, и принялся за пищу. Он поставил тарелку себе на колени, извлек серебряные вилку и нож, покрытые темным налетом патины, и принялся есть. Аккуратно, с полным соблюдением застольного этикета. Окажись он в каком-нибудь ресторане, то нисколечки не посрамит себя. Веллеру даже немного завидовал ему: он так за годы и не смог освоить, в какой руке держать вилку, а в какой нож.
   - К сожалению, - Густав пожал плечами, - у нас нет ничего горячительного. Не принято как-то, и Умник не поймет. Мы за здоровый образ жизни! - Грустно улыбнулся.
   Наконец, после плотного ужина настал черед и разговоров. Веллер отколол щепку от скамейки и принялся чистить зубы. Спросил:
   - Скажи, Густав, а как ты выжил все-таки? Не знал, что от моторизованного патруля Дрезденской пустоши можно уйти.
   - Я и не ушел. - Густав прикрыл глаза и погрузился в воспоминания. - Меня поймали на самой границе между Клейденом и Бургундией...
   ...Рев моторов на мгновение оглушил меня.
   - Оружие на землю! - крикнули из низкого броневика с непропорционально большими колесами. На крыше за бронированным щитком пулемета притаился стрелок. - Вы нарушили закон...
   - Ешьте, суки! - Я выпустил несколько пуль из своей полуавтоматической винтовки и вовремя откатился в сторону.
   В бетонную плиту, ставшую на попу, ударила пулеметная очередь и расколола ее надвое.
   - Сволочи! - И скатился вниз, в овраг с вонючей жижей, когда-то по недоразумению названой водой. - Сволочи, не достанете!
   И мне повезло. В овраг выходила сточная труба. Железная решетка, вырванная с мясом, валявшаяся рядом, у меня не вызвала подозрений. Нырнул внутрь, в густую вонь сточных вод. Но когда борешься за спасение своей жизни, уже меньше обращаешь внимания на личную гигиену.
   Звуки с поверхности стали какими-то приглушенными, будто ненастоящими. Я уверенно пополз вперед, упираясь коленями и локтями в гофрированные стены. И едва успел свернуть за угол. Пули со звонким грохотом застучали по трубе. Как только очередь стихла, я выглянул и выпустил практически наугад несколько пуль. На том конце трубы закричали от боли - я позволил себе мимолетную улыбку и полез дальше. Голос, усиленный эхом, крикнул:
   - Густав, ты все равно не уйдешь - зачем продлевать агонию? Думаешь, пустоши тебя выручат? Ха, выпускайте ревунов!
   Черт! Черт! Черт! Только не ревунов - я ненавидел этих тварей. Патрульные покупали их у мутовских кланов за несколько стволов штука. Рассказывали, что они будут преследовать свою жертву до тех пор, пока она или сам зверь не умрет.
   Застучали по металлу огромные когти. Отрывисто залаяли-зашипели - неприятный, режущий уши звук. Ревуны приближались. И пришел бы быстрый и болезненный конец. Если бы опять не повезло.
   Пол под ногами просто исчез, и с диким криком я провалился вниз, обдирая ладони о стены наклонного желоба. Теплая вонючая вода с радостными объятиями приняла его в свое ласковое лоно. Наверху разочаровано завыли - зловоние канализации совершенно забивали мой запах. Я не выдержал и радостно рассмеялся, лег на спину, раскинув руки в стороны, и просто радовался своему невероятному спасению.
   - Съели?! - с веселой злостью крикнул я. - Съели, суки!
   Немного отдохнув, я поплыл к ближайшему берегу, чуть подсвеченному флюоресцирующими наростами. В сине-зеленом сиянии каменный барабан, в котором я находился, казался призрачным и ненастоящим. В углах копились шевелящиеся тени.
   С усилием подтянулся на руках и оказался в еще одной трубе, высотой в человеческий рост. Можно было идти в полный рост, а не протискиваться в узкое жерло, обдирая бока об острые грани проржавевших гофров.
   Можно немного и передохнуть. В призрачном сиянии я оглядел свое убежище. Самый настоящий барабан - только в самом верху тот самый желоб, по которому мне довелось прокатиться. Назад теперь хрен выберешься - надо думать о другом пути. В помещение входило четыре трубы, образуя нечто вроде перекрестка - две из них закрыты стальными решетками, крепко сваренными, несмотря на возраст. Немного прогулялся по третьей - через несколько десятков шагов ход перекрывал обвал, спрессованный и практически непроходимый. Для того, чтобы его пробить требовалась техника посерьезнее моего ножа.
   Вверху выли и ревели гончие патруля, но вниз спускаться почему-то не желали. Через полчаса стихли и они. Я успокоился. Поставил перед собой рюкзак с добычей, открыл. И в который раз подивился странному заказу.
   Хабар действительно был старым, еще довоенным - таких сейчас не найдешь, но я так и не мог уразуметь, для чего его использовать. Больше всего она напоминала печатную машинку в деревянном ящичке - редкому, конечно, устройству, но и такому же бесполезному. Только ни лотка для приема бумаги, ни рычажков с литерами, ни красящей ленты - просто клавиатура в металлическом корпусе, индикаторы, прорези с какими-то рычагами и странными надписями на неизвестном языке.
   Я покрутил ее в руках, закрыл на защелки и снова сложил в рюкзак - мне то какая разница, главное, что деньги платят хорошие, а за что - не имеет значение.
   Немного отдохнув, я понял, что пора двигаться дальше. Мой нос уже привык к постоянному смраду, а глаза к полумраку. Закинул рюкзак за спину и пошел к единственному выходу. Знал бы я тогда, к чему меня приведет туннель...
   Буквально через несколько шагов стемнело так, что пришлось передвигаться исключительно на ощупь. В качестве щупа я использовал винтовку, стучал ее по полу, как самый настоящий слепец, выискивая провалы и дыры. Но мне сопутствовала удача, дорога была более-менее ровной, без хитрых ловушек и неожиданных отверстий, и через несколько часов блужданий по канализации, я вышел к большому куполообразному помещению. Высоко над головой, сквозь отверстие струился солнечный свет, ослепительно яркий после тьмы подземелий. А самое главное, вверх вела металлическая лестница. Тоже сильно проржавевшая, но на вид достаточно крепкая, чтобы выдержать меня. И я поддался искушению. Насвистывая какую-то веселую мелодию, выбрался наверх, чтобы в следующую секунду мне в затылок уперся ствол карабина.
   - А вот и наша мышка! Вернее, здоровенная, наглая и кусачая крыса! Вредитель! А знаешь, что делают с вредителями? Их уничтожают! Тащите его, парни.
   Сильные руки подхватили меня, и я пробкой выскочил из дыры. Попытался лягнуться, но после удара прикладом по затылку уже мало, что понимал. Обмяк и кулем повалился на песок. Немилосердное солнце жгло глаза.
   Сквозь муть, застилающую взор, я увидел несколько смутных фигур. Ревели и рвались с поводков ревуны. Почему-то их алые, истекающие пеной пасти я видел очень отчетливо. Меня опять ударили, теперь уже тяжелым ботинком под ребра.
   - Густав, Густав! - с фальшивым сожалением покачал головой мой мучитель. - Разве ты думал, что я не изучил все ходы и крысиные лазы на вверенном мне участке границы?! - И еще удар.
   После черт знает какого по счету пинка я уже мало что сопровождал и стремительно отходил в мир иной, избитый и окровавленный, практически с гарантированным сепсисом. Но мне не дали слишком быстро закончить воспитательный разговор. Окатили водой, отчего я немного пришел в себя. Практически силком поставили на ноги - для страховки рядом со мной встали двое патрульных-дуболома с деревянными дубинками в руках. Мне завели руки назад, вставили орудия экзекуции между руками и туловищем и добавили еще парочку ударов в живот. Так, для закрепления результатов.
   - Нельзя, Густав. - Перед моим носом помахали пальцем. - Нельзя обманывать патруль, а еще больше нельзя - я бы сказал смертельно опасно - обманывать господина Грубера. Знаешь ведь, степень наказания обратно пропорциональна степени власти, а ты в нашей иерархии находишься на последнем месте, как ни прискорбно.
   - Плевать я хотел на иерархию! - ответил я и делом подтвердил свои слова. За что не избежал быстрого наказания. Тяжеленный кулак, затянутый в черную кожу перчатки, врезался мне в челюсть и заставил вновь пребывать в сладостном мире забытья.
   - Подожди, Густав, я еще не закончил. Маленький подарочек от меня. - Выстрел, и сильный толчок в живот. И только через несколько секунд я почувствовал, как в желудке вспыхивает жаркий ком боли. - Отпускайте его, парни.
   Я лежал и тихо корчился от раздирающей нутро боли, а патрульный все говорил и говорил, но словно в тумане, то отдаляющийся, то опять приближающийся.
   - Я дам тебе возможность выжить, Густав. И все ради твоих бывших заслуг. Вокруг пустошь - приятного мало, но в нескольких километрах отсюда - Бургундия. Доберешься, и считай повезло: ни я, ни правительство республики к тебе никаких претензий не имеет. Не доберешься - сдохнешь в пустоши, и никто о тебе больше не вспомнит. "И никто не узнает, где могилка моя!" - пропел он и улыбнулся, мерзко так, будто большая крыса. Мне было безумно плохо...
   Густав на долгое время замолчал, вышагивая по бывшему костелу. В выцветших глазах отражалось пламя костра.
   - Я уже, можно сказать, сдох, но меня нашел Умник. Выходил. И я сам не представляю, как ему это удалось. Рана в живот, начинающаяся гангрена, но вот, чудо, Скользкий Густав выжил! В мире людей меня уже вряд ли кто ждал, и я остался у мутов. Умник предложил мне стать вождем. Мне! Грабителю и вору! Вождем! Я тогда долго смеялся, но вот прошло десять лет, и мне уже не до смеха.
   Тихо трещал костер, и все молчали. Головастый мут улыбался чему-то своему, попыхивал своей трубкой, в темном углу, поджав колени к подбородку сверкал внимательным взглядом Белый. Молчали Веллер и Марко с братом Войцехом. Тот вообще находился в некоем состоянии прострации: среди мутов, о которых ходили жуткие легенды, что они похищают и уродуют детей, творя себе подобных, узнать, что люди, с которыми он делил пищу и кров совсем не те, за кого себя выдают. Что мир вовсе совсем другой, чем видится из окна спальни в Сан-Мариане.
   Наконец Веллер спросил:
   - А что за машинка была? Ты так и не выяснил?
   - Нет. - Густав задумался. - Хотя Умник сказал, что ей можно менять буквы.
   - Менять буквы?
   - Да, именно. Я и сам не понял. Менять буквы - бред. - Густав хохотнул, на что Умник состроил расстроенную физиономию.
   Неожиданно вмешался Войцех.
   - Шифровальная машинка.
   - Что?
   - Машинка для шифровки записей. Вместо правильной буквы она выдает совершенно другую по заранее определенной закономерности.
   - Никогда не слыхал! - присвистнул Густав. - Это же я ухватил...
   - Вернее, за что ты поплатился! - наставительно заметил Веллер. - Я тебе всегда говорил, что твоя жадность тебя погубит.
   - Что поделать, - пожал плечами бывший вор. - Что поделать - такова моя натура. Вернее, была. Сейчас я уже другой. Я отвечаю за этих людей. - Он обвел рукой костел. - И я в некотором роде их люблю.
   - А я убил одного твоего ревуна, - неожиданно вставил Марко. - Не знал, что они такие дорогие. Я отдал Рогачу свои часы.
   - Извини, - улыбнулся Густав, - подарки не возвращают. Здесь даже я не помощник. А насчет ревунов... Муты никогда не любили людей, а республиканцев и подавно. Пусть платят - оружия у них завались. А этих тварей мы ищем в пустоши, ловим маленькими и дрессируем. Жуткие, но верные животные. Так-то вот.
   Густав опять уселся к костру, протянул замерзшие руки. Снаружи стемнело. Густые, черные тени легли в углах, скрыли запустение и разрушение, поразившее здание. В стрельчатых окнах завывал ветер.
   - Белый, подойди сюда, - махнул рукой Густав. - Есть дело.
   "Пришелец" вынырнул из темноты и подошел к костру. Его движения были мягкие, словно кошачьи, а шел он словно крадучись, ступая бесшумно и осторожно. Было заметно, что это не наигранное, а врожденное, природное. Так Белый ходил все время, грациозно, будто дикая опасная кошка. Глаза его сверкали холодной голубизной.
   Густав повернулся к Войцеху.
   - Святоша, я не доверяю теократам. Скажи спасибо, что не убили. Твои земляки не раз шерстили мой клан, поэтому мне нужны гарантии того, что ты не замышляешь против нас зла. Извини, - зачем-то добавил он. - Белый, проверь его.
   Войцех дернулся, но сдержался, когда мут присел рядом с ним, не сводя удивительного пронзительного взгляда. Протянул руку. Монах прошептал глаза и зажмурился, готовый ко всему.
   Прикосновение было удивительно приятным. Теплое и мягкое, настойчивое, но уважительное. Ощущение, появившееся затем, было странным, обволакивающим. И на мгновение он увидел: странный, искаженный мир, весь в синих тонах, темных и посветлее, от густого фиолетового, непроглядного как ночь, до светло-светло голубого, практически белого. Увидел самого себя в странном сияющем нимбе, как у святого. Войцех улыбнулся незваной, но приятной мысли. Но потом быстро пришел в себя, зашептал молитву, и видение исчезло. Он открыл глаза.
   Белый улыбался, чуть склонив голову набок. У него были совсем не человечьи зубы, мелкие и острые, треугольные. Но улыбка от этого не становилось страшной, скорее наоборот, доброй и открытой, какой-то детской. Мут отвернулся, шепнул что-то Густаву. Тот кивнул и ответил:
   - Спасибо. Иди отдохни - я знаю, чего тебе это стоит.
   Мут кивнул и ушел. Войцех озадаченно почесал затылок, растерянно посмотрел на остальных.
   - Все нормально, святоша. Мы верим тебе.
   Снова вернулась тишина. Густав помолчал немного, пожевал губами, потом спросил:
   - Что там нового, во внешнем мире?
   - Ничего, - пожал плечами Марко. - Все по-старому. Воюют и миряться, любят и ненавидят - что нового? Клейден все стоит, враждует с Сан-Марианом...
   - Все хотел вас спросить... - протянул Густав, разрыхлил кочергой угли.
   - Ну, - Марко внимательно на него посмотрел.
   - Какая нелегкая принесла вас сюда? Новое дело?
   - Не совсем. - Веллер перебил брата, на секунду замолчал, потом добавил, ожесточенно подмигивая: - Мы... мы были не совсем честны с тобой, Густав. Мы... э-э... члены Ордена святого Казимира Странника, вот!
   Глаза Густава округлились от удивления.
   - Вы?!
   - Да, мы! - гордо кивнул Веллер. - Мы!
   - Но... - начал было Густав, но тут же смолк - Марко что-то сдержанно жестикулировал. Так, чтобы не увидел Войцех. - Я и не знал! Ну что ж, значит, буду знать на будущее. Отдохнуть не хотите?
   - Хотим! - с готовностью отозвался Марко. - Пеший переход по пустоши сильно утомляет.
   - В деревни много пустых и относительно целых домов - можете выбрать себе. Попросите кого-нибудь - они проводят. Спокойной, что ли, ночи! Вы надолго?
   - Не думаю, - дернул головой Веллер. - Нам бы не помешала помощь.
   - Хорошо. - Густав завозился в кармане. Извлек карту, нарисованную вручную. Ее всю испещряли странные знаки и метки. - Вот, я нарисовал. По рассказам охотников. Рогач заходил далеко за Варшаву, к самой границе с Теократией. Все опасные места по дороге указаны здесь. Тут и тут, - грязный узловатый палец скользнул по бумаге, - самые страшные. Черный лес - не знаю, что там растет, но явно не деревья. Людям там не место. И вот это... Рочаг назвал это Огнями. Черт знает, что такое. Непонятное. Охотник говорил - люди пропадали и не появлялись. Там исчезли наши охотники, Пятак и Губастый. Хорошие парни, ловкие и опытные. А вот глянь, и пропали. Обойдите лучше с юга - так безопаснее. Про Варшаву, я так думаю, говорить не надо. Она хоть и на границе, но место страшное. Большой город, много смертей - что и говорить.
   Веллер кивнул.
   - В остальном тоже мало приятного, но выжить, при должной сноровке, можно. Так что держи - пригодиться. Больше ничем помочь не могу. Извини.
   - И на том спасибо, - поблагодарил Веллер, пожал руку вождя.
   На самом выходе Марко неожиданно обернулся, махнул остальным:
   - Идите, я догоню. - Обернулся к Густаву. - Нам надо поговорить.
   Вождь с интересом прислушался. Марко уселся на одну из скамеек, откинулся на спинку.
   - Как давно твои люди за нами следили?
   - Ты о чем? - округлил глаза Густав. Теперь к разговору прислушался и Умник, до этого совершенно безразлично смотревший на огонь, словно спал с открытыми глазами.
   - В прошлую ночевку я нашел следы, мелкие, словно детские. И я ничего не услышал. А ты знаешь: я слышу все. Кто это был?
   - Не понимаю, о чем ты! - Густав с искренним изумлением уставился на него. - Я вообще о вас не знал! Мы стараемся не подходить к Одеру ближе, чем на один дневной переход. Мы тоже, знаешь ли, боимся паучьих тополей.
   - Тогда кто это был? - взъярился Марко. - Не знаю, почему ты скрываешь, но тебе стоит ответить!
   Он подскочил, сжимая и разжимая кулаки, подошел ближе и навис горой над съежившимся Густавом.
   - Если я скажу, ты все равно мне не поверишь, - глухо ответил Густав, отводя взгляд.
   - Призраки пустоши! - Голос был резким и скрипучим, но не неприятным. Как у старика-рассказчика, что сговорил свое горло многочисленными историями, но все еще могущим рассказывать долго и интересно, обволакивая своей приятной хрипотцой.
   Марко обернулся. Говорил молчавший до этого Умник. Морщинистое личико умильно гримасничало при этом, словно его били небольшими зарядами тока.
   - Какие к черту призраки?! Нечего мне лапшу на уши вешать!
   - Ты не веришь, - протянул Умник и вдруг заливисто рассмеялся. - Не веришь! Ха-ха! Но даже от того, что ты не веришь, призраки не исчезнут. Они и сейчас за нами наблюдают. Они слышат каждое наше слово, каждый шаг. Они заглядывают в наши головы! От них нельзя скрыться, нет! - с обреченностью в голосе добавил мут. - Они - настоящие хозяева пустоши.
   Марко ошеломленно потряс головой. Спросил:
   - О чем ты, Умник? Что они такое?
   Но мут опять молчал, уставившись на огонь, и отвечать не желал.
   - Мы и сами не знаем, Марко, - устало ответил вместо него Густав. - Ни разу не видели. Только следы и видели. Некоторые, правда, слышали. Но мне кажется, что призраки специально делают так, чтобы их слышали. Словно напоминают: вот мы, всегда рядом и всегда наготове.
   - Расскажи поподробнее. - Марко опять сел и приготовился слушать.
   Густав глубоко вздохнул и продолжил:
   - Нас вытеснили из Дрездена. Теперь ведь там можно чаще встретить республиканских солдат, чем в центре Клейдена. Мы ушли на восток, пересекли Одер и осели здесь. Сначала все было хорошо. Ну, относительно, но после Дрездена в чем-то даже замечательно... Потом начали пропадать дети: из дому, посреди ночи, в окружении родителей и друзей, но никто ничего не видел. Только следы, мелкие такие, будто ребенок натопал, и ничего больше. Охотники пытались выслеживать их, но так и не смогли ничего увидеть. А дети продолжали пропадать. Теперь мы половину бойцов клана отводим на охрану детей - ты же знаешь, как тяжело дается мутам беременность.
   - Что еще?
   - Охотники, доходившие до восточной границы, говорили, что и у людей пропадают дети. Глупые, они считали, что это мы виноваты! Мы хорошо изучили пустоши, но существ, способных оставить такие отпечатки, так и не нашли. Некоторые говорят, что они приходят из Варшавы. Может быть, но никто из клана не посмеет близко подойти к городу. Проклятое место.
   - Это призраки! Призраки... - шепотом протянул Умник. - Невидимые сущности, пожирающие плоть...
   - Бред! - Марко грохнул кулаком по подлокотнику. - Они оставляют следы, значит, у них есть плоть. И кровь. И они так же смертны, как и мы. Просто хорошо маскироваться умеют.
   - Не обязательно иметь тело, чтобы оставлять следы! - Умник опять закурил, выпустил длинное облако дыма прямо в лицо Марко. Наемник закашлялся. - Потусторонний мир может влиять на мир реальный, человек.
   - Если ты все-таки хочешь влезть в это дело, - Густав тронул его за плечо, - поговори с Рогачом. Он уже два года пытается выследить призраков - они у него украли сына. Может, он знает больше.
   - Но почему вы не пытаетесь ничего изменить? Густав, я тебя не узнаю - ты же рисковый был парень! Почему?
   - Знаешь, как говорят: не буди лихо, пока спит тихо. Мы гости на этой земле, а призраки - хозяева, и они устанавливают здесь правила.
   - Люди - главные, но никак не призраки. Мы когда-то были повелителями всей земли, от моря до моря! И никакие призраки нам были не помеха! Так что с вами стало?!
   Умник с силой бросил трубку. Искусно вырезанная из дерева, она со стуком ударилась об пол и раскололась на две половины. Мут зашипел и вскочил на ноги, подошел вплотную к Марко.
   - А мы и не люди! Мы - муты! Уроды, чудовища! Ошибка эволюции, детище гнили! Я вижу тебя насквозь, человек. Гордость затмевает в тебе разум. Считаешь себя самым крутым от Бургундии до Большого Полесья? Знай, есть многое, что и не снилось тебе! Что не убить пулей, не зарубить тесаком! Что жило еще задолго до Рассвета, и будет жить, когда человечество исчезнет навсегда. Когда плюешь против ветра, не злись, что плевок полетит тебе в лицо. Я все сказал. Клан не будет помогать тебе - если хочешь, борись. А Рогача я не держу - он давно обезумел. Два сапога пара!
   Мут хмыкнул и отвернулся.
   - Иди, человек. Я все сказал.
   Марко раздраженно кивнул и вышел наружу. После жарко натопленного костела и горячего спора, ночной воздух остужал и вносил порядок в мечущиеся мысли. Но задуманного не изменил. Наемник поправил ремень с пистолетом и пошел в сторону еще одного костра, у которого прикорнули, оперевшись на копья, стояли охотники. Среди особенно выделялась фигура мута с огромным кривым рогом. Он задумчиво смотрел в огонь, положив руки и подбородок на ствол карабина. Ветер поигрывал клыками и когтями - трофеями прошлых битв.
   - Рогач? - Марко тронул его за плечо, ощутив сквозь ткань брезентовой куртки острые и твердые наросты. Стерпел, не отдернул руку.
   Мут перехватил карабин поудобнее, палец как бы сам по себе лег на курок.
   - Чего тебе?
   - Надо поговорить. - Марко оглянулся на остальных. - О призраках.
   Лицо Рогача дернулось, единственный глаз уставился зло и с некоторым интересом. Мут сказал своим:
   - Я отойду. Скоро буду.
   Урод с огромными глазами-плошками кивнул.
   Они зашли за одно из разрушенных зданий, от которого остались огрызки стен и кучи строительного мусора, поросшие жесткой как щетина травой. Рогач уселся на камень, похлопал рукой рядом.
   - Садись, если не брезгуешь.
   - Не брезгую. - И плюхнулся рядом.
   Рогач не спешил начинать разговор. Завозился в карманах, отыскал сигареты, плохие и легкие, санмарианские. Закурил и предложил Марко. Тот, чтобы не обидеть, согласился. Едкий дым с примесью тяжелого смолистого запаха оставлял неприятный привкус, но наемник терпел и курил. Когда хорошие сигареты давно утонули в Одере, особенно выбирать не приходиться. Бери, что есть. Он заговорил первым.
   - Что ты знаешь о призраках?
   Рогач курил плохо, быстро затягиваясь и выпуская жиденькие струйки дыма. Таким макаром пачка скуривалась за несколько минут. Марко заметил, что его пальцы мелко тряслись. Мут с трудом унял дрожь. Каждый раз при упоминании призраков, его начинало трясти от бессильной злости. Только сигареты немного унимали боль. Накатили воспоминания.
   Его сын был практически без уродств, жизнеспособен и имел все шансы стать охотником. Мать, толстая Скрипуха, умерла при родах - такое часто случается в мутовских кланах и ни у кого не вызывает удивления. Ее похоронили еще в Дрезденской пустоши. По старой традиции сожгли на большом костре вместе с остальными клановцами, которым не повезло.
   На своих руках Рогач принес его к Познани. Растил и ухаживал. Учил пользоваться ножом, а потом мечтал передать свой верный карабин, самому доставшийся от отца. Он жил одной надеждой и даже беспросветное существование в пустоши не казалось таким уж и плохим. Сын был будто лучом света, маленьким радостным солнышком в дремучем царстве тьмы.
   Потом он пропал, и Рогач понял, что в нем оборвалась некая струна. Лопнуло то, что давало силы верить и любить, надеяться на лучшее. Рогач словно умер изнутри, высох и опустел, как река в пустыне. Жар потери и ненависти выжег его. Сквозь единственный черный глаз на мир смотрела пустота.
   И тогда Рогач нашел новый смысл жизни. Месть. Не зря его считали безумным - на то были все основания. Люди мирятся с потерями, забывают и живут дальше, но Рогач так не хотел. Он был как пустой сосуд, что жаждал быть заполненным, а ненависть быстро приживается на пустыре. Внутренний огонь сжигал его, не давал жить дальше, якорем держал в прошлом и гнал плетью мести в самые удаленные уголки пустоши, а порой и дальше.
   Когда Рогач скурил пятую сигарету, только тогда он сумел ответить.
   - Совсем мало. Практически ничего. Два года я их выслеживаю, и всего лишь крохи информации. Когда они приходят, кого похищают...
   - Ну? - в нетерпении наклонился ближе Марко - он жаждал знать все.
   - Приходят только в безлунные ночи, в самое темное время. Сидят тихо, так что и не услышать, и ни увидеть. Можно всю ночь просидеть в засаде, и ничего не заметить, а под утро находишь следы и узнаешь о пропавшем ребенке. Умные гады, и разборчивые. Они не берут больных и увечных, что вот-вот и откинут копыта. Хватают здоровых и крепких, сволочи. - Рогач с ненавистью вдавил окурок в землю. Опять закурил.
   - Они приходят только за детьми?
   - Иногда и просто так. Потопчутся около костела, послушают, а утром лишь следы. Ну и метка какая-нибудь...
   - Метка?
   - Вот. - Рогач извлек из кармана кусок мятой бумажки, на которой была выведена красным карандашом неровная пятиконечная звезда. - Я показывал Умнику, а тот говорит, мол, выбрось и забудь. Знак проклятия. Но я почему-то оставил. Не напоминает чего-нибудь?
   Еще как напоминало. Марко мог поклясться, что видел этот знак на древнем танке в пещере под Лейпцигом. Полуистертая алая звезда на башне, заросшей ржавчиной и грязью, а рядом бело-сине-красный триколор, тоже в неважном состоянии. Братья тогда разжились головой тролля, обитавшего рядом со стальным монстром, кучей снарядов и канистрой просроченного топлива. Ничего экстраординарного, но и не с пустыми руками. На всякий случай Марко соврал:
   - Нет, в первый раз вижу.
   - Плохо, - хмыкнул Рогач и засунул рисунок в карман.
   - И ты ни разу не видел? Ну, тех, кто приходил, - продолжал допытываться Марко.
   - Видел. Один раз. Да и то не уверен, что могу доверять своему глазу.
   - В смысле?
   - В смысле могло и показаться, - раздраженно сплюнул Рогач. - Мало ли что увидишь ночью. Я тогда, кажись, повернул голову... Глядь, какая фигура мигнула на краю и скрылась. Черная, темнее ночи, но с руками и ногами, так что не зверь. Это я могу точно сказать. И следы там же нашел. А тебе чего, собственно, надо? Я ему душу изливаю, блин! И даже сигаретами угощаю! Черт раздери!
   - Я тоже видел следы. - Марко, когда говорил, смотрел в сторону, словно стеснялся своих слов. - Нет, не здесь. На юге, возле Одера. Мы там ночевали. Утром нашли следы, а я ничего не услышал. - На последнем слове наемник со злостью хлопнул себя по колену. Попросил: - Дай еще сигарету.
   Рогач дал. Дождался, пока Марко ее скурит, спросил:
   - Что делать будешь?
   - Я хочу выследить их, этих призраков. К черту все, но пока я не увижу тварей, не успокоюсь. Ты со мной?
   - А то! - В подтверждение своих слов Рогач лязгнул затвором своего доисторического карабина. - Покурим еще по одной и займемся. У меня идея насчет сегодняшней ночи. А они придут - я чую. Вот и луны нет.
   Марко задрал голову. Действительно, стояла глубокая тьма. Ни звезд, ни луны. Черный, ни проблеска, небесный свод, грозивший, сдавалось, упасть на голову. Идеальная ночь для засады.
   Место тоже выбрали хорошее. Под разлапистым деревом, чудом выжившим во время Рассвета. Ствол был необхватен - такие аксакалы росли столетиями, не меньше. Глядя на него, с готовностью верилось, что дерево помнит еще те счастливые и практически легендарные времена. Видела, когда деревня еще жила, а на небе светило чистое солнце. И не было гнили.
   Рогач обустроил себе лежбище заранее, утрамбовал землю, присыпал листвой сверху. Густые кусты росли тесно, отлично скрывая засаду от постороннего взгляда. А рядом располагался здоровенный дом, двухэтажный с крышей, крытой красной черепицей. На самом верху все еще вертелся потемневший флюгер в виде медного петуха, сейчас практически неразличимого на фоне ночного неба, затянутого непроглядной облачной пеленой. Второй этаж пустовал, пугал заколоченными окнами и завыванием ветра. На первом же даже сохранились окна, мутные пленки, сквозь которые с трудом пробивался огонь свечи. Здесь клан держал всех своих детей - своеобразный детский сад. У входа сидели два охотника, вооруженных не абы чем, а добротными клейденскими автоматами. Не новая модель, но вполне эффективная. Как рассказал Рогач, в доме находилось еще пятеро и все вооружены до зубов. Окна и дверь под постоянным прицелом. Свет поддерживается всю ночь.
   - Бывало, - заметил Рогач, улегшись в засаде. Карабин он положил перед собой. - И из такой охраны вытаскивали. Мигнет свечечка - и нет дитенка.
   Марко для верности тоже освободил пистолет от кобуры. Ощущение рельефных змей словно добавляли уверенности и спокойствия.
   - А ведь ни окошко не шевельнулось, ни дверь не хлопнула, и как назло посреди комнаты отпечаток в пыли. Тихо! - вдруг зашипел мут, крайне осторожно перехватил поудобнее оружие, прицелился. - Смотри!
   И действительно, прямо на фоне кирпичной стены и отколовшейся штукатуркой наемник увидел темный силуэт. Для верности Марко потер глаза, присмотрелся, но лучше не стало. Фигура подрагивала, словно сотканная из клубов дыма, скользила вдоль стены и словно бы раздваивалась.
   - Ну, все, сволочь! - со злостью выдохнул Рогач и нажал на курок.
   Грохнуло так, что заложило уши. Мут передернул затвор - выскочила дымящаяся гильза. Опять выстрелил, и опять. И не одна пуля не прошла мимо - Марко мог в этом поклясться, но тень судорожно метнулась в сторону и скрылась в кустах. Бесшумно, будто не касаясь земли. Только зашевелись веточки.
   С глухим ревом подскочив, Рогач метнулся за призраком, не отпуская винтовки. Марко ругнулся, но побежал за ним. Ему все это до крайности не нравилось - два года ни разу не попался, а сегодня во всей красе. В голове метались мысли: а вдруг засада? Но охотничий азарта забивал помехами трезвое мышление. И ноги сами, как на автомате, несли вперед, едва касаясь земли, что ни одна веточка не хрустнет, травинка не примнется. Сегодня ночью решалось все, и Марко не мог упустить такого шанса.
  

Глава 6. Погоня за призраком

   Марко и Рогач уже давно потеряли из виду таинственную фигуру, но продолжали преследовать. Теперь, правда, по следам, услужливо оставленным призраком. И ради того, чтобы лучше разбирать маленькие отпечатки в полной темноте, в кустах и зарослях острой как нож траве пришлось перейти на спокойный шаг. Благо загадочный визитер озаботился всеми требования комфорта для своих преследователей: в угрюмые, заросшие злой крапивой овраги не прятался, топкие лужицы мелких болот обходил стороной, а вел по относительно гладкой равнине, услужливо подсовывая четко оттиснутые в мокром песке цепочки следов.
   Если бы этот фарс увидел Веллер, то бы уже ничто не спасло Марко от справедливого братского гнева и упреках в легкомыслии и идиотии. Но никакого рядом не было. Рогач шел вперед, опустив лицо вниз, уверенно шагал по следу, иногда припадал на одно колено, чтобы разобрать не особенно четкий оттиск, затерявшийся среди других, звериных. Навязчивая идея захватила его разум и теперь не желала отпускать: он впервые увидел врага, и теперь исковерканная душа жаждала немедленной расплаты. Что вело Марко, трудно было ответить. Гордость пополам с южной горячностью, помноженные на уверенность в собственном превосходстве. Веллер бы помог справиться с этим, но его здесь не было.
   Или просто призраки и в самом деле обладали некой мистической силой - было уже все равно.
   Ночной дождь сработал отрезвляющим душем. Потоки воды, устремившиеся за воротники, мигом вернули здравомыслие, по крайней мере, Марко. Наемник остановился и чуть не силой заставил Рогача спрятаться под одиноким деревом, затерявшимся в пустоши. В проклятых землях даже обыкновенный дождь может принести большие неприятности. Неизвестно, что могло выпасть из вечных облаков, застилающих небо пустоши. Марко помнил случаи, как дождь за несколько часов разъедал сталь. Чистейшая кислота, если что не хуже.
   Стало еще темнее, хотя куда уж больше. Рогач зашарил рукой в кармане, вытащил из кармана самодельный фонарик из жести и изоленты. В качестве блока питания батарейка с клеймом Клейденской электротехнической мануфактуры господина Вайнграфа. Тусклый свет осветил недовольную физиономию Рогача.
   - Чертов дождь! Мы его упустим!
   - Мне не нравится, как легко все проходит! - Марко мотнул головой. - Два года ты за ними охотился, и ничего. И тут внезапно и увидел, и наследил так, что даже ребенок выследит.
   - Да-да! - хлопнул себя по лбу и кивнул мут. - Старый дурак, слепой осел! Повелся на простейшую разводку.
   - Как думаешь, дождь надолго?
   - Не думаю, уже заканчивается. - Рогач выставил руку под открытое небо. Две крупные капли ему в ладонь, зашипели. Мут с отвращением вытер ладонь об одежду. - Кажется, все уже. Возвращаемся назад?
   - Мы уже слишком далеко забрались...
   Рогач хохотнул.
   - И это я безумен?!
   Наемник улыбнулся в ответ.
   - А мы тоже не лыком шиты. Может быть, и мы сможем кое-чем удивить этих призраков. Предлагаю продолжить погоню.
   - Согласен!
   И они опять побежали. После дождя посветлело, на горизонте подымалось странное багрово-алое зарево. Жуткие отблески легли на землю, растительность и лица, превращая их в жуткие упыриные морды.
   - Что это? - Свет был неприятен, давил на глаза и раздражал.
   - Познань светиться, - мотнул головой в сторону сияния Рогач. - И так каждую ночь.
   - Но почему?
   - Не знаю, но выяснять чего-то не хочется. Опять следы...
   Земля размокла от недавнего дождя, но кое-что все-таки осталось: оплывшие, заполненные желтоватой водой лужицы. Стало та светло, что Рогач счел за правильное выключить фонарик, тем более батарейки были большим дефицитом.
   Через полкилометра резко изменился рельеф. Стало больше низин, заполненных черной жижей с плавающими комками растительности и большими круглыми листьями кувшинок, маслянисто блестевшими в алом сиянии. Огромные лягушки флегматично наблюдали за людьми большими круглыми, как блюдца глазами. Взрыкивали порой и ныряли по воду. Ноги зачавкали по грязи, вперемешку с водой.
   - Болото! - недовольно выдохнул Рогач. - Держись за мной, вступай точь-в-точь на мои следы.
   - Да знаю я, - недовольно буркнул Марко. - Не учи ученого...
   Но послушался. Пропустил вперед мута, вооружившегося самодельным посохом из сухой ветки, отломанной от полуутонувшего дерева, покрытого космами седого мха. Каждый шаг он тщательно выверял, тыкал перед собой посохом и ступал только на проверенные точки. Один раз палка ушла практически на всю длину в трясину.
   - Черт! - Рогач с трудом отобрал инструмент из жадных рук болота.
   Следы тянулись через самые топкие места, все дальше и дальше вглубь мшары.
   - Призрак, видимо, решил нас утопить! - усмехнулся Марко, с трудом вытащил ногу, по колено ушедшую в месиво из гниющих растительных остатков, земли и воды. Сапоги стали неподъемными из-за налипшей на них грязи.
   - Не выйдет! - с трудом выдохнул Рогач, чуть опять не потерявший посох в топи. Черная вода разочарованно булькнула. - Я эти болота...
   Внезапно он замолчал. Опять чертыхнулся.
   - Что такое? - Марко с усилием выдохнул после изматывающего марш-броска по болоту. Когда они добрались до зарослей тростника, стало еще тяжелее: острые как бритва листья, твердые и толстые изрядно замедляли продвижения.
   - Смотри. - Рогач ткнул посохом куда-то перед собой.
   Прямо из болота торчал одинокий дуб. Заросший будто бородой космами мха. Черный гнилой ствол покрывали потеки плесени и скопления древесных грибов. С толстых, толще бедра в обхвате, ветвей свисали черепа. Разные, в большинстве своем звериные, большие и маленькие, но попадались и человеческие. Многие уже потеряли нижние челюсти, пожелтели и заросли черной плесенью, но некоторые оставались целыми и скалились в вечной ухмылке, глядя на заблудившихся путников.
   - Знакомый знак?
   Рогач кивнул, ткнул в один из черепов посохом. Тот закачался на плетеной из лозы веревке.
   - Зубастые.
   -Кто?
   - Зубастые, говорю. Опасные твари. Но явно не призраки. Мы стараемся с ними не связываться - людоеды.
   - А они захотели связаться с нами. Вот они, ваши призраки!
   - Нет! - вспыхнул Рогач, повернулся к Марко и ткнул его пальцем в грудь. - Ты ничего не понимаешь, человек! Я бы учуял зубастого за километр - воняет от него, как от протухшей рыбы. И мозгов не хватит для тех хитростей.
   - Но след уводит туда! - пожал плечами Марко. Ему уже это начинало надоедать: раздражало неприятное сияние, окрасившее все вокруг в багровые тона, беготня по пустоши и практически никаких результатов.
   - Хитер, собака! Но ничего, Рогач не глупее. Я туда? Ты со мной, человек?
   Марко кивнул, а что еще оставалось делать. Они так долго плутали по пустоши, что он уже сомневался, будто самостоятельно вернутся в деревню, несмотря на все его умения. Оставалось идти с мутом до конца.
   - Держи оружие под рукой. - Рогач тоже отбросил ненужный уже посох - стало относительно суше - и снял с плеча свой карабин. - Смотри по сторонам.
   Марко жестко улыбнулся - "кобра" уже готова была ужалить. Полный магазин, один патрон в стволе - готов, как никогда.
   Твари напали внезапно. В самой густой чаще. Выскочили из колючих кустов, и в тоже мгновение все вокруг затянуло тяжелое зловоние, от которого слезилось в глазах и пробивало на кашель.
   В чем-то зубастые походили на людей, но только в общих чертах. У них не имелось лишних конечностей, голов и прочих частей тела - все на месте, все в правильном количестве, но Марко мог поклясться, что более отвратительных существ никогда не видел. Мелкие и горбатые, с серой, обвисшей мерзкими складками кожей. Твари щелкали огромными челюстями, непропорционально большими для такой малой головы, с готовностью демонстрировали впечатляющий набор клыков. И самое странное, что существа были абсолютно слепы - там, где полагалось находилось находиться глазам, была лишь гладкая кожа.
   Зубастые валили валом - земля практически скрылась под серой волной тел. Клацали зубы и шуршали десятки ног. Грохнул выстрел. Рогач быстро передернул затвор и опять выстрелил. Раз за разом, пока обойма не опустела. Тогда он ухватил оружие за ствол и принялся размахивать этой импровизированной дубинкой, круша головы и впалые грудные клетки. Марко не отставал от него.
   Он присел на колено и принялся стрелять, методично и холодно. Ни одна пуля не прошла мимо - в такой тесноте трудно было промахнуться. Он стрелял до тех пор, пока магазин не опустел и боек сухо щелкнул. Перезарядиться ему не дали. Серое море захлестнуло, повисло на руках, вцепилась острыми зубами в ноги. Марко ударил пистолетной рукоятью особо настырную морду, ползущую к лицу, отцепил еще одного зубастого и, используя того, как дубинку, немного расчистил себе место. Но времени хватило лишь на то, что вытащить тесак. Когда какая-то зараза укусила за бедро, а Марко почувствовал, что по ноге стекает что-то теплое, он озверел.
   Вместо того, чтобы ухватиться за ногу, огромные зубы бессильно клацнули по клинку. Марко обманчиво легко отмахнулся от монстра - и бритвенно острое лезвие легко, как арбуз, разрезало пополам зубастую голову. Еще одна тварь упала с раскроенным черепом, следующая лишилась разом обоих рук, но продолжала ползти вперед, лязгая челюстями, пока второй удар не рассек худое тельце на две части.
   Чужая и своя кровь покрывали Марко с ног до головы, брызгала в лицо и струилась вдоль лезвия. Рукоять стала скользкой, будто натертой салом, и чуть не покинула руки, когда клинок застрял во вражеском черепе. Твари висли на руках, стараясь добраться до шеи, лишали сил и тянули на землю, но Марко знал: достаточно уступить хотя бы немного, встать на колени и спасения уже не будет. Тогда он решил: надо прорываться. Неважно куда, лишь бы подальше от этого проклятого болота. Что было с Рогачом, он не знал - кровь застила глаза и в голове билась одна-единственная мысль: уходить, пока ноги ходят, пока силы, медленно утекающие с каждой каплей крови, не покинули его окончательно.
   Сражение проходило в полной тишине: ни крика, ни предсмертного крика, только шуршание маленьких тел, чавканье грязи под сапогами и собственное спертое, захлебывающееся дыхание. Из последних сил Марко отмахнулся тесаком и, дробя чьи-то маленькие и тоненькие лапки, побежал прочь. Тяжело, пошатываясь и спотыкаясь, но бежал и бежал, пока наконец отвратительные зубастые не отстали, не перестали щелкать своими мерзкими челюстями. Но Марко остановился только тогда, когда заросли кончились, а под не оказалась твердая и сыпкая земля. Он обессилено повалился на твердую как проволока траву и еще некоторое время бессмысленным, ничего непонимающим взглядом следил за тем, как гаснет кровавое сияние на севере по мере того, как на востоке разгорался огонь рассвета.
   Инстинкт самосохранения бил набатом в голове и заставлял бежать дальше: вряд ли зубастые так легко оставят обессиленную жертву - но у Марко просто не было никаких сил куда-либо бежать. Просто лежать и ничего не делать.
   - Эй, человек, ты как? - Марко раскрыл глаза и увидел над собой страшно изуродованное лицо Рогача. - Жив?
   Он и до того не был красавцем - жуткий нарост мог отпугнуть кого угодно, но теперь, покрытый потеками крови и оскаленный в жуткой ухмылке, он напоминал посланника ада, демона, пришедшего за грешной душой.
   - Вроде бы. А ты? - Язык с трудом ворочался, но, на самом деле, Марко был рад тому, что мут жив: не один - и слава богу.
   - Да так, покоцали чуточку, а в остальном вроде ничего. Идти можешь?
   - Попробую. - Марко сел и осмотрел себя. Одежда в неважном состоянии: рваная, пропитавшаяся кровью, но она сыграла свою роль - без нее наемнику досталось бы куда больше. Помог даже монашеский балахон, в котором многие зубастые просто запутались, как рыбы в сети. Теперь, правда, от него, в частности, от нижней части остались длинные лоскуты.
   Привстал. Ноги тряслись, огнем горело бедро, но двигаться, хоть с грехом пополам можно. Обперевшись на плечо Рогача, он выпрямился окончательно.
   - Кхе-кхе! - деликатно кашлянул мут. - Я тут немного огляделся, пока ты был в отключке. И, знаешь что, опять наткнулся на след.
   - Поганый след сведет нас в могилу, не так ли? - улыбнулся Марко. - Я так думаю, что теперь отступать не имеет смысла.
   - В чем-то ты и прав! - радостно согласился Рогач, похлопал наемника по плечу. - А ты крепкий орешек!
   - Ты тоже ничего, - устало осклабился Марко. - Значит, вперед.
   И вновь погоня. Но теперь было значительно легче - робкий утренний свет помогал читать знаки без того, чтобы каждый раз припадать к земле и чуть ли не носом выискивать отпечаток, поломанную веточку, примятую травнику. След уверенной дорогой уводил вглубь пустоши.
   Обошел стороной таинственные заросли растений, стонущих на ветру. Толстые мягкие стебли терлись друг об друга и вызвали этот необычный звук. Тонкие воющие крики, доносившиеся из зарослей, еще больше отбивали желание углубляться в них.
   Сделал почти километровый крюк, обходя стороной черный зев огромного кратера, где за несколько столетий так ничего и не выросло. Несколько покосившихся черных строений застыли на краю памятниками древней катастрофе.
   И пролегал через самый центр небольшого мертвого города. Ну, не совсем мертвого: один раз подворотни на Рогача выскочил огромная псина, целиком закованная плотную чешую, но реакция мута была отменной. Один выстрел - и зверюга ткнулась мордой в потрескавшийся асфальт, придавив своим немалым телом хлипенький кустик, унизанный маленькими голубыми цветочками.
   Из черных провалов заброшенных подъездов на них смотрели чьи-то глаза, но твари, обитавшие там, нападать не решались. Однажды, дорогу перегородила огромная паутина с нитями толщиной с руку. От земля до крыш чудом сохранившихся зданий, от покосившегося фонарного столба до темного переулка, непроглядного и буквально дышащего опасностью. По общему решению паутина была обойдена через соседний квартал и пустырь, оставшийся после рухнувшего дома. На очередном повороте Рогач опять нашел оттиск голой ступни.
   След закончился на окраине города, уперся в запертые ворота заброшенного склада. У самих створок скопилась глубокая лужа в обрамлении черной вязкой грязи, и прямо в ней виднелась четкая цепочка следов.
   Ворота поддались с легкостью - душераздирающе заскрипели, но открылись. За ними двор, сплошь заросший высокой, человека спрятать можно, травой. Марко и Рогач напряглись, приготовили оружие, дабы, если что, мигом ответить шквальным огнем.
   У ворот, наполовину вросший в землю остов грузовика, темно-рыжий, в зеленых потеках. Напротив ворот два длинных бетонных барака с провалившимися крышами и сгнившими дверями. Из темного пыльного нутра тянуло вонью давнего разложения. Наемник и мут не стали исследовать негостеприимные места - мало ли, что могло там обитать. Марко мог на вскидку назвать с десяток опаснейших тварей, чьи логова обладали точно таким же специфическим ароматом.
   И разнообразнейший мусор: ржавые канистры, проросшие мхом папоротниками, мотки проволоки, спаявшиеся за долгое время в одну монолитную массу и просто гнилостные массы неизвестного происхождения.
   А за всем этим разнообразием двухэтажное здание с выбитыми стеклами и треснувшими пополам стенами, державшимися только благодаря вездесущему плющу, стянувшему строение, подобно крепчайшей зеленой сети. Огромные розоватые цветы, распустившиеся на мясистых стеблях, распространяли вокруг себя одуряющий аромат. По огромным, с ладонь, лепесткам уже сновали различные насекомые, в том числе и довольно-таки опасные, вроде ос больше пальца длиной и многосуставчатых тел сколопендр. Марко отмахнулся тесаком от одной из них, лязгнувшей челюстями у самого лица. Голова, похожая на деталь какого-то жуткого режуще-дробящего механизма покатилась по земле, а толстое тело забилось в траве, мигом растащенное товарками твари.
   От ворот к двухэтажной постройке тянулась узкая тропинка, предусмотрительно проложенная среди вымахавшего на высоту человеческого роста репейника. Она огибала разрушенные бараки и заканчивалась у облезлого крыльца с выбитой дверью.
   На крыльце запах цветов был невыносим, настойчиво лез в нос и кружил голову. Удивительно дело, но извечная облачная пелена разорвалась на разноцветные лоскуты и открыла на короткое время ослепительно голубое сияние чистого неба. Потоки солнечного тепла заливали земли и уже начинали припекать сквозь одежду.
   Марко стер пот, аккуратно переступил поваленную дверь и заглянул в душную темноту внутри дома. Пол устилал толстый слой пыли, осколки стекла и осыпавшаяся штукатурка. В солнечных лучах играли пылинки и медленно оседали на широкие ступени, ведущие на второй этаж. Вправо и влево тянулись два коридора, обшарпанные, освещенные тусклым солнечным светом, проникающим сквозь уцелевшие мутные стекла. Рассохшиеся двери тугими пробками засели в своих проемах, что и ни откроешь. Рогач подергал ради интереса несколько, но ни одна даже не подумала пошевелиться - ими уже не пользовались очень давно. И явно за ними не мог скрываться таинственный беглец, ради которого они столь многое пережили.
   Несмотря на то, что света было достаточно, концы коридора тонули в глухой, непроглядной тьме. Под лестницей с растрескавшимися перилами клубился первозданный мрак. И туда же уводила вереница следов.
   - Попался, гад! - с плохо сдерживаемой радостью прошипел сквозь зубы Рогач.
   Глядя на его оскал, Марко понял, что лучше теперь на его пути не становиться. Он понял, в чем отличие его и Рогача. Марко жил ради денег и ради цивилизации. Он всегда знал, что сможет вернуться домой, или хотя бы то место, что сыграет такую роль. Что его ждет мягкая кровать, теплая ванна и горячие объятия доступных женщин. Конечно, порой приходилось терпеть лишения, мерзнуть на горных переходах, отбиваться от тварей пустошей, но это лишь краткий эпизод жизни. Для Рогача же и его соклановцев в этом заключалась вся жизнь, их не ждала цивилизация и ее блага - их не ждал никто. И никто не помогал им. Жизнь превращалась в выживание, добывание пищи в экстремальный спорт, а отдых мог в любой момент обернуться отчаянной битвой до последней капли крови. И в таких условиях учишься ценить даже малейший проблеск света, крохи радости, что перепадает мутам. А когда лишают и такой малости, душу нечем заполнить - остается зияющая пустота, полная гулких голосов прошлого, вопящих об отмщении.
   Под лестницей нашлась еще одна дверь, небольшая и металлическая. Стальная ручка, очищенная от ржавчины, и хорошо смазанные петли указывали на то, что ее стараются поддерживать в хорошем состоянии и частенько пользуются.
   - Логово чудовища? - хохотнул Рогач.
   - А вдруг их там много! - Марко удержал его от необдуманного поступка. - Лучше сходим за остальными и устроим правильную и хорошо спланированную облаву, дабы не случилось никаких случайностей.
   - Ты с ума сошел, человек! - Мут покрутил заскорузлым пальцем у виска. - Пока мы соберем всех наших, и то, если они нам поверят - меня уже полклана считает больным на всю черепушку - что помешает твари опять уйти?
   Марко мысленно застонал: Рогач так ничего и не понял.
   - Разве не ясно?! Призрак нас заманивал! Гнал через всю пустошь в свою вотчину, оставил четкие следы - иди, не хочу. Ему оставалось лишь карту оставить с меткой и надписью: "искать меня здесь!" Это подстава, Рогач, обыкновеннейшая подстава!
   Рогач помрачнел, но вместо того, чтобы уступить, лишь еще крепче сжал в руках свой карабин.
   - Если ты испугался, человек, то я тебя винить не буду, - мотнул головой мут. - Не каждый переживет то, что пережил ты. И если ты сдаешься - дело твое, но я не отступлю. И хватит разговоров!
   - Тебя уже ничто не проймет?
   - Ты прав. Прощай, человек. Я был рад с тобой познакомиться.
   Боль в разбитых костяшках частенько отрезвляло готового взорваться Марко. Помогло и сейчас. Рогач непонимающе уставился на него.
   - Черт, мут, разве я говорил, что ухожу! - Снял свою "кобру" с предохранителя и проникновенно посмотрел на Рогача. - Одного я тебя не отпущу. Вперед, что ли.
   За дверью был еще один коридор, узкий и неудобный, с влажными и заплесневелыми стенами, ведущий далеко вниз. Рогач посветил самодельным фонариком, и из темноты вынырнула еще одна дверь. И тоже металлическая. Только вместо ручки большой металлический штурвал. А над ним надпись на неизвестном языке. Марко присмотрелся и узнал буквы - точно из таких же складывались надписи в приснопамятном танке под Дрезденом.
   Штурвал поддался легко, буквально рванулся в руках, поскрипывая плохо смазанным механизмом.
   Щелкнул запорный механизм, и дверь - стальная плита шириной в четыре пальца - открылась с легким хлопком стравленного избыточного давления. За ней короткий, хорошо освещенный тамбур и еще одна дверь.
   "Куда я иду?" - мысленно взмолился Марко, но сунулся вперед вслед за нетерпеливым Рогачом. Как наемник и ожидал внешняя дверь с электрическим жужжанием встала на место, перекрывая дорогу к отступлению. Изнутри она не имела никаких ручек и штурвалов - просто гладкая металлическая поверхность, выкрашенная в темно-зеленый цвет с еще одной непонятной надписью. Рогач подергал рычаг на внутренней двери, но все было бесполезно: он не сдвинулся ни на миллиметр.
   - Мы попали! - вздохнул Марко и опустился на холодный решетчатый пол. - Мы попали.
   Рогач попытался поддеть дверь ножом, но тоже без успехов - тяжелая сварная створка даже не пожелала сдвинуться. Мут опустился рядом с Марко.
   Шипение они услышали слишком поздно. Как и увидели открывшиеся вентиляционные решетки под самым потолком. Приторный, но приятный запах стал единственным, что им удалось запомнить.
   Очнулся Марко, сидя в удобном кресле, вроде тех, что обычно бывает у зубодеров. А Марко не любил зубодеров - битый-перебитый жизнью и свинцом наемник до дрожи в коленках боялся зубных врачей, но, зная уровень стоматологии в теперешнее время, это был вполне обоснованный страх. Однажды, ему попался древняя книга с весьма занимательными картинками - стоматологический справочник. Несмотря на многие непонятные слова, Марко понял, что много внимания в довоенном лечении зубов было посвящено различным обезболивающим. Когда же он подсунул книгу одному клейденскому врачу, что собрался лечить ноющий зуб, то тот только фыркнул и посоветовал выбросить ее в мусорку. На что наемник ответил собственным способом лечении - двинул шарлатана в челюсть. А Больной зуб бесследно пропал в яростном вихре пьяной драки.
   С трудом отогнав неуместные воспоминания, неизвестно почему всплывшие из подсознания, Марко огляделся вокруг. Рядом, на точно таком же агрегате покоился бесчувственный Рогач. Его запястья и щиколотки прочно удерживали эластичные ремни - точно такие, кстати, что сковывали и самого наемника. Раны, полученные во время сражения с зубастыми, заботливо перевязаны. Он дернулся пару, но быстро понял, что пользы от этого мало - ремни лишь сильнее стягивались.
   Пришлось дальше обозревать обстановку, окружающего его, без особых надежд на спасение. Они находились в просторной, но в меру, круглой комнате с невысоким потолком. Выкрашенные в зеленый цвет стальные стены, опутанные паутиной труб и кабелей. Потолок выложен тусклыми светящимися пластинами. Центр комнаты занимал широченный стол с различными устройствами непонятного назначения. Подобный ему Марко уже видел, но тогда это была пыльная дыра с разбитыми мониторами и сгнившими проводами. Здесь же мониторы мягко сияли строчками букв и цифр и непонятными картинками, а все провода аккуратно уложены или тщательно скручены в большие бухты. И человек, склонившийся перед одним из мониторов.
   Вернее то, что могло быть человеком, но при ближайшем рассмотрении таковым не являлось. В заблуждение Марко ввел просторный белый халат, точь-в-точь, как на картинках из стоматологического справочника. Но стоило присмотреться, как в полутьме проступала большая лысая голова серого цвета и длинные острые уши, мотавшиеся при каждом движении неведомого существа. А еще оно до боли напоминало зубастых - точно такие же длинные, снабженные острыми когтями руки, с удивительной ловкостью порхающие над клавиатурой, и кривые тонкие ноги, совершенно неуместно смотревшиеся в комплекте с халатом.
   Существо словно почувствовало взгляд, обернулось. Нет, не зубастый. У него челюсти были вполне нормального размера, ну, может, чуть-чуть великоваты для маленького сморщенного личика с длинным кривым носом, на который были посажены массивные очки в роговой оправе.
   "Человек" поправил сползающие очки и разразился целой тирадой на непонятном языке. Если, конечно, это был язык, а не бессмысленный набор звуков, сложившихся в кажущуюся осмысленной фразу.
   Внезапно существо замолчало и с улыбкой внезапного озарения хлопнуло себя по лбу. Марко вздрогнул от неожиданности.
   - Извините, извините и еще раз извините! - сказал "человек" на человеческом языке. - Но я никак не могу привыкнуть к этой жуткому гибриду немецкого и французского с вкраплениями итальянского и латыни. Это что-то невероятное! Так за триста лет исковеркать замечательные языки! Но вы не обращайте внимания - я вечно бурчу. Позвольте представиться: Алексей Павлович Кудинов. Можно, просто Алексей Павлович. Панибратства я не люблю, а мой возраст позволяет проявлять ко мне хоть капельку уважения. Как-никак, я вам гожусь даже не в деды, а в пра-пра-черт-знает-какой-по-счету-пра-дедушка.
   - Э-э, - совершенно растерялся от увиденного, а главное услышанного Марко. - Я - Марко. Просто Марко.
   - Да знаю я! - махнул когтистой ладонью Алексей Павлович. - Я за вами слежу с самого вашего прихода в пустошь. И за вашим братом. Как его там?.. Ах да, Веллером. Вот еще один пример смешения культур: вы и ваш брат названы именами с совершенно разным происхождением. Удивительно, как изменился мир. Я, наверное, засиделся здесь!
   - Но кто вы?!
   - Как вам объяснить... - замялся Алексей Павлович. - Я - человек, как бы странно и невероятно не звучало. Не обращайте внимания на мой вид - это последствие воздействие катализатора. Достаточно было малой дозы, чтобы так сильно изменить мое тело... Ладно, вопросы потом, сначала разберемся с вашим другом. Поразительный пример мутаций! Пора ему приходить в себя.
   Действительно, Рогач все еще валялся в отключке, и Марко начинал за него беспокоиться.
   - Вы не волнуйтесь, - заверил его Алексей Павлович. - С ним все в порядке. Его организм слишком изменен мутациями и не столь крепок, как ваш. Но с каждым поколением подобные ему все лучше и лучше приспосабливаются к окружающему миру. У его расы потрясающий потенциал!
   Он подкатил к спящему Рогачу белый ящик на колесах с большим красным крестом на боковине. Порыскал внутри - сначала в ход пошел небольшой фонарик, которым Алексей Павлович зачем-то посветил в глаза мута, поводил из стороны в сторону.
   - Так-с, реакция зрачков нормальная. Попробуем нашатырем.
   Запустил руку в ящик и выудил маленькую бутылочку темного стекла, откупорил и поднес к носу Рогача. Тот шумно вдохнул, чихнул и очнулся. Уставился выпученным взглядом на странного человечка. И ничего хорошего в этом взгляде не было.
   - Давайте не будем делать поспешных выводов! - примирительно поднял руки Алексей Павлович. - Давайте...
   Ему не дали договорить. Рогач забился в путах, как пойманная рыба на берегу, плюнул в маленького человечка и изрыгнул самое замысловатое ругательство, какое слышал Марко. От восхищения с примесью зависти у того отвисла челюсть.
   - ...твою! Убью! Зарежу! Говори, сволочь, где дети?!
   Алексей Павлович со вздохом провел рукой по лицу, посмотрел с жалостливым выражением на Марко.
   - Вот, господин наемник, и ответ на ваш незаданный вопрос: почему я вас связал. Да не свяжи этого буйного мутанта, он бы разорвал меня на мелкие кусочки, потому как я не имею ровным счетом никакого отношения к бедствиям его клана! Никакой выдержки и культуры.
   - А ведь его можно понять, - ехидно заметил Марко.
   - Да уж. - Серокожий человечек притащил небольшой табурет и уселся на него, закинув нога за ногу. - Еще как можно. Но я гарантирую, что никоим образом не причастен к кражам детей - это все происки городских.
   - Кого? - тяжело проронил Рогач.
   - Моих, гм, соплеменников из Познани.
   - Ага! - с обличительным тоном заявил мут. - Ага, значит, и ты во всем замешан!
   - Первостатейный дурак вы есть! - ткнул когтистым пальцем в сторону Рогача Алексей Павлович. - Ей богу, дурак! Если мы одной расы, то еще не значит, что я могу нести ответственность за поступки всех остальных!
   - Ладно, не будем горячиться, - попытался вмешаться в накаленную обстановку Марко. - Так кто вы все-таки такой, Алексей Павлович?
   - Алексей Павлович?! - зыркнул злым глазом Рогач. - Уже познакомились...
   - Я расскажу вам одну историю. Небольшую, но важную в моем случае. В общем, как я докатился к такой жизни... Значит так. В последние дни войны, когда Верховное Командование поняло, что стратегия, тактика, тщательно распланированные операции стремительно катятся в тартарары, было принято решение приметь особое оружие - спецразработку одного из оборонных НИИ биологического направления. Черт! - Алексей Павлович махнул головой. - Полмира уже лежало у в руинах, а мы еще зачем-то воевали! У самих же страна разваливалась на части! Ладно, в общем, по приказу, спущенному с самого верха, в атмосфере был распылен катализатор регрессивной эволюции. Мы называли его "матрешкой", потому как совершенно неясны были последствия его применения. Существовали определенные теоретические выкладки, но как все сложиться на практике... В полном тумане.
   - Стоп! Стоп! Стоп! - бесцеремонно перебил Марко. - И я половины не понял из всего сказанного! Что за НИИ? Верховное Командование чего? О чем вы?!
   - Ой, совсем забыл! - всплеснул руками Алексей Павлович. - Сами знаете, не часто приходиться общаться с людьми, вот и забываешь, что и люди эти совсем другими стали. Так вот, стоит сделать маленькое уточнение: я живу здесь больше трех столетий.
   - Не понял, - растерянно улыбнулся Марко. - Вы о чем? Каких, к черту, три столетия! Конечно, выглядите вы не очень, но триста лет - боже упаси!
   - Я знал, что вы не поверите. Но позвольте дорассказать свою историю - надеюсь, многое тогда станет на свои места...
   Алексей Павлович с тоской поглядел через бинокль на восточный горизонт, но клубами черного дыма ничего нельзя было разглядеть, только вставало зарево многочисленных пожаров - там ударили ядерными ракетами. Он знал, откуда они прилетели, но мог с большой долей уверенности сказать, что база уничтожена: радиосигналов от нее не поступало вот уже третий день. В это не хотелось верить, но подлая мысль медленно, но верно подтачивало самообладание.
   Еще неделю назад руку молодого ученого жал могучий полковник в фуражке-аэродроме, шевелил густыми усами и что-то говорил. Слова проходили мимо ушей совершенно растерянного Алексея и уносились в бесконечный простор, теперь сгоравший в огне ядерных взрывов. И уже второй день небо было затянуто черным пологом. Похолодало. И еще жутче на этом фоне смотрелось зарево на востоке, будто над землей вставало новое, достойное людей, устроивших эту бойню, солнце. Новая звезда бессмысленной войны.
   Поплотнее запахнувшись в грубую шинель, найденную в бункере, Алексей вернулся назад, спустился по узкой лестнице и опять уставился в голубое сияние монитора. Иногда по экрану пробегала полоса радара и вновь исчезала за пределами светящегося прямоугольника. Сюда, в подземный бункер под безымянным бункером в маленьком польском городишке сходились данные от сотен датчиков и приборов, сканирующих пространство на сотни километров вокруг, охватывая пространство от Одра до Вислы. Огромные деньги, вбуханные в неизвестно что. Алексей видел и ракеты, принесшие смерть на востоке, и редкие беспилотники, проносившиеся над сожженной землей. Он не знал, откуда и чьи они - позывные отличались от тех, что были заложены в компьютер убежища. И он молчал: лучше не привлекать внимания тех, кто, возможно, является врагами.
   Или друзьями. Он и не знал, что лучше будет, сели собственное командование решилось на дикую авантюру с использованием катализаторов реверсивной эволюции. Театр военных действий, тщательно выверенные планы вторжений и обороны - все полетело в тартарары, когда в ход пошло ядерное оружие. Весь мир превратился в поле боя. Официальная пропаганда заявляла, что это все западники начали - злобные капиталисты без капли веры и чести. Но, в тоже время, из перехваченных вражеских цифрограмм утверждалось, что во всем виновата проклятая Империя, возомнившая себя Третьим Римом. Сейчас было уже все равно. Красная кнопка нажата - роковой шаг сделан.
   От размышлений Алексея отвлек четкий сигнал, появившийся на экране: белая точка и столбцы чисел: координаты, характеристики, позывной...
   Черт! Алексей мигом сбросил безразличие, нахлынувшее в последнее время, и уставился в монитор. Это были те самые позывные, знак, предвещающий появление оружие совершенно нового типа, направленного даже не на самих людей, а на их потомков. Оружие, главным предназначением которого было полное уничтожение врага на генетическом уровне. Алексей и сам в некоторой степени приложил руку к его созданию.
   Пальцы сами заскользили над клавиатурой, отправляя пароль-отзыв беспилотному бомбардировщику. Точка стала зеленой - подтверждение принято. В бункере завыла сирена и противный электронный голос системы безопасности забубнел:
   - Биологическая опасность! Герметизация объекта! Биологическая опасность!..
   С тихим лязгом сработали запоры наружного люка, и свет аварийного освещения из красного стал нормальным - система удостоверилась в полной безопасности персонала.
   А Алексей продолжал наблюдать за зеленой точкой, лениво скользящей по экрану. Внезапно в правом верхнем углу появилось еще две точки - компьютер опознал их как боевые беспилотники врага, но они уже не успевали, несмотря на бешеные скорости. На экране выскочило диалоговое окошко, помеченное восклицательным знаком в компании с надписью: "Сброс объекта. Успешно". Алексей с облегчением вытер испарину на лбу - задание выполнено, осталось лишь собрать информацию и просто ждать. Он еще не знал, что томительно ожидание продлиться на долгие годы.
   Теперь была не важна судьба носителя, мигнувшего красным огоньком и пропавшего с монитора. Исчезли и метки беспилотников. И только спустя три дня датчики атмосферного состава зафиксировали в атмосфере следы катализатора. Алексей после этого просидел в бункере около месяца, пока компьютер не сообщил, что воздух чист от примесей. Но все равно: на всякий случай ученый облачился в костюм химзащиты с замкнутым циклом регенерации воздуха. Кроме того, вооружился короткостволым автоматом и пистолетом. Хотел взять зажигательных гранат, но перед самым выходом отказался: и без того нелегкое оснащение становилось и вовсе неподъемным.
   Снаружи все еще было темно и холодно. Температура, судя по встроенному в костюм термометру, держалась около нуля. Небо все также затягивали облака дыма и пепла от сгоревших городов.
   В безветрии тихо кружились большие серые хлопья, ложились по пожелтевшие, мертвые растения толстым мягким одеялом. Пепел покрывал все вокруг: дома, дороги, цветочные клумбы, позабытые автомобили, облеплял плотной бахромой линии электропередач. Мир вокруг выглядел так, будто сошел с какой-то сюрреалистической картины. И особенно дико на этом фоне смотрелись медленно бредущие фигуры, облепленные неприятной черной слизью. На них висела знакомая до боли имперская форма. Алексей выругался: он и не знал, что здесь остался кто-то еще, кроме него.
   Первым же его позывом было окликнуть солдат, но, когда он рассмотрел их получше, в отчаянии заспешил обратно. Они уже мало походили на людей: обезумевшие, пустые глаза, исхудалые до невозможности лица и оскаленные зубы, а сверху будто черная глазурь покрывала их.
   - К черту! - буркнул Алексей - все происходящее напоминало ему плохой фильм ужасов, а в таких творениях, как известно, гибнут самые любопытные.
   Он зацепился за скрытый под толстым слоем пепла конец трубы и с позорным криком растянулся на земле. Разумеется, случившиеся не обошлось без внимания бесцельно расхаживающих солдат. Все с тем же бессмысленным взглядом они бросились в его сторону.
   При падении Алексей распорол плотную ткань комбинезона об острый угол ограды, но тогда он этого не заметил, поднялся на ноги, выставил перед собой автомат. Закричал:
   - Не подходите - буду стрелять!
   Но его либо не поняли, либо просто не желали слушать. Со все возрастающей скоростью, удивительной для таких изможденных тел, они набегали на него. С отчаянным воплем Алексей нажал на курок.
   Длинная очередь скосила самых шустрых, но пули в магазине закончились слишком быстро. Алексей заставил себя успокоиться, отбросил автомат и присел на одно колено, как учили на уроках самообороны. Выхватил пистолет. Раз выстрел - один упал, еще - второй будто споткнулся и молча повалился лицом вперед. Никогда еще ученый не стрелял так хорошо. Инструктор по стрельбе, если бы сумел увидеть своего нерадивого ученика, больше внимания уделявшего генной инженерии и нанотрансформингу, сильно удивился бы. Интересно, где он теперь? Жив ли?
   Непрошенные мысли шустрыми тараканами лезли в голову, и, само собой, он пропустил следующую атаку. Тяжелое тело повалило Алексея на землю и лязгнуло зубами в опасной близости от его шеи. Он никак не мог ухватиться за наседающего зомби - руки скользили по черной слизи, - пока не оттолкнул его ногами. Тварь оказалась на удивление легкой. Не мудрено, с такой-то степенью истощения. Подхватил выпавший пистолет и как дубинкой бил зомби до тех пор, пока его лицо не превратилось в месиво из крови и осколков костей.
   Алексея отрезвила лишь кровь, брызнувшая на прозрачное забрало его шлема. Он с ужасом уставился на свои окровавленные руки, выронил пистолет и побрел заплетающимися ногами к бункеру.
   Он не прошел и десяти шагов, как ноги подломились, и земля больно ударила по коленям. Алексей Павлович Кудинов плакал. Он заметил, как черные небеса разродились дождем странного желто-зеленого цвета. Вода стекала по непроницаемой ткани комбинезона, скапливалась в складках и затекала в дыру. Алексей очнулся только тогда, когда спина промокла насквозь.
   Костюм полетел в мусорный ящик, а сам ученый без сил повалился на кровать. Он еще не чувствовал, но в его теле стали происходить определенные изменения. Собственное создание принялось планомерно изменять своего создателя...
   - И все это из-за обыкновенного дождика? - удивился Марко.
   - Да вот только дождик был не совсем обыкновенным, - хмыкнул ученый. - Катализатор не полностью осел из атмосферы - часть растворилась во влаге, скопившейся в облачном покрове. В сочетании с радиоактивной пылью он возымел необычный эффект и наградил меня определенными способностями, за которые пришлось немалым и заплатить: полное физиологическое и анатомическое изменение, приведшее меня к теперешнему виду, деградация половой системы - я бесплоден, и физическое бессмертие. Последнее я отношу по прошествии стольких лет к главнейшему моему проклятию.
   - А как же невидимость?
   - Технологическое превосходство! - улыбнулся Алексей Павлович, завозился в одном из ящиков, стоящих у противоположной стены, вернулся к пленникам, демонстрируя свою добычу: обыкновенный пояс с навешанным на него небольшим устройством вместо пряжки. - Комплект активной маскировки - многое я сохранил еще с тех времен.
   - Человек или мут - не знаю, что ты такое! - Все разом обернулись к Рогачу, мрачно цедящему слова. - Мне твоя история совершенно неинтересна. Просто скажи, кто похищает детей? Ты говорил о своих соплеменниках. Есть еще кто-то, кроме тебя?
   - Похожие - да, но не идентичные. Дождь прошелся по всей пустоши, в принципе, он ее создал. От Вислы до Одера, населения сотен городов и местечек, которые еще не были эвакуированы или просто не пожелали покидать дома, подверглись его воздействию. Кто-то превратился в зубастых, кто-то в других существ, а кто-то - в призраков. И их я почитаю самыми опасными. Пока они не знают о моем существовании, и мне не хочется просвещать их в этом направлении. Всех моих талантов не хватит против призраков. И вам не советую связываться. Рогач - так вроде вас зовут? - уходите вместе со своим кланом как и планировали на восток. За Теократией много земель. А Познаньская пустошь вам не принадлежит.
   - Но я должен найти детей!
   Алексей Павлович безнадежно махнул рукой.
   - Делайте, что хотите: я предупредил. Им уже не помочь. Они ничем теперь не отличаются от своих похитителей. Теперь перейдем к вам, уважаемый Марко...
   - Подожди, э-э, Алексей Павлович! А как насчет развязать нас?
   - Ах да! - Ученый опять хлопнул себя по лбу. - Увлекаюсь, уж вы простите. - С подозрением уставился на Марко: - А буйствовать не будете? Учтите, газа у меня много, и на мой организм он не действует!
   - Нет, ни в коем случае!
   - Ладно! - И в этот же момент ремни, стягивающие руки и ноги, ослабли и втянулись в специальные пазы. Марко с облегчением потер натертые запястья.
   - Это вам, - Алексей Павлович снова проверил свои запасы и протянул наемнику блестящий диск, запечатанный в прозрачном пластике.
   - А что с ним делать? - Он покрутил его в руках, пожал плечами.
   - Это устройство хранения информации. Ну, что-то вроде книжки, но только его нельзя прочитать без специального приспособления. В скором времени вы найдете специальное устройство - я не знаю, что это такое, но что-то важное. Рядом будет находится и считывающее приспособление - вы поймете принцип действия. Там ничего сложного. Вставите диск и запустите. И все - остальное случиться без вас.
   - Но зачем все это?!
   - Я наконец-то закончу свою работу, и в окружающем мире многое измениться. Очень многое. Большего я сказать не могу - видения, посещающие меня, не слишком информативны.
   - Видения? - Марко с недоверием улыбнулся. Ему, как человеку сугубо материалистическому, такая чушь могла вызвать лишь снисходительную улыбку. Не зря же он с самого начала верил в то, что призраки - это никакая не паранормальщина, на которую с удовольствием клюют клейденские бюргеры, а вполне реальные существа, пусть и странные донельзя.
   - Да, именно видения! - неожиданно твердо ответил Алексей Павлович. - Можете смеяться, но именно благодаря ним я сумел обнаружить вас. Вы сделаете, о чем я прошу?
   - Хм, постараюсь, хотя... - Марко многозначительно замолчал.
   - Плата? Наемники, что поделать! - с деланным расстройством вздохнул ученый. В который раз залез в вещевые ящики - они у него, видимо, были бездонными. Повернулся, и в руках он держал несколько округлых вещиц. - Это подойдет?
   Марко с интересом уставился на здоровенные ребристые яйца - как он сам для себя окрестил странные штуковины.
   - Термогранаты. За несколько секунд прожигают стальную плиту толщиной в двадцать миллиметров. Последние отдаю!
   - Заманчивое предложение. Ладно, - махнул рукой Марко, - гоните ваш диск и ваши гранаты. Выйдет маза - сделаю. Не найду ваш аппарат - вы уж не серчайте. На видения у меня надежды мало.
   - Пусть даже так, - кивнул Алексей Павлович. - Держите.
   Диск Марко положил в нагрудный карман под тем, что раньше было монашеским плащом. Гранаты запихнул в поясную сумку.
   - И еще. - Напоследок ученый ухватился тонкой когтистой рукой. - Одну вещь запомните, пожалуйста: когда нажмут красную кнопку, не волнуйтесь - все будет хорошо.
   - А мне ты ничего не скажешь? - Рогач недовольно хмурился, но в единственном глазе светился интерес.
   - Вам? - удивился Алексей Павлович. - Вам - нет. Ваше будущее в тумане. Сами решайте, оставаться или нет. Я предупредил - больше я ничего не могу сделать.
   Он развел руки в стороны. Рогач выругался и повернулся к выходу. Сплюнул перед дверью и вышел наружу, тяжело топоча сапогами. Марко снова уставился на мутировавшего ученого.
   - А вы как дальше?
   - Буду работать. Такова моя судьба, пока техника исправна, пока есть питание в сети. Кто-то же должен следить и фиксировать все те изменения, что происходят с миром. Нет, - предвосхитил вопрос наемника Алексей Павлович, - к людям я не вернусь. Уже слишком давно я жил один. И постепенно привык, а если опять... Я не такой, как все - зачем мне жалость или презрение?
   - Странно, и даже спасибо вам сказать нечего, только за то, что немного подлатали меня.
   - Я не нуждаюсь в благодарности - только выполните свою часть сделки. Я на вас надеюсь.
   - Без проблем, док. Прощайте, что ли.
  

Глава 7. К восточной границе

   - Скажи, братец, ты дурак? - возмущенным шепотом спросил Веллер, так, чтобы его не услышал посапывающий во сне Войцех.
   - Сам такой, - буркнул в ответ Марко, пошевелил угли в костре и откинулся на шкуру неведомого зверя, подаренного Густавом.
   Войцех что-то пробубнил во сне, повернулся на другой бок и захрапел с удвоенной силой. Как большой и совершенно безмятежный младенец. Веллер неслышно ругнулся и сказал:
   - Все равно не понимаю, почему ты до сих пор не можешь научиться сдерживать свои позывы и постоянно рискуешь своей жизнью! А если бы ты погиб?
   - Но не погиб же. Следи лучше за костром, братец - здесь всяких тварей полно.
   Они ушли из деревни на следующий день вместе с Рогачом. Мут через пару километров свернул на Познань и не желал слушать никаких увещеваний. Когда он рассказал обо всем Густаву и Умнику, те сразу же приняли решение сниматься с насиженных мест и двигать дальше на восток. Но целому клану, с детьми и женщинами, с домашней живностью это было сделать гораздо тяжелее, чем трем странникам, пришедшим и ушедшим налегке. А братьям-монахам приходилось спешить - и так сколько времени прошло, а они лишь в самом начале пути. Господин Грубер был бы недоволен.
   По совету Густава они двинули через болота, что протянулись до самой Варты - реки, разделявшей пустошь практически пополам. По словам вождя там не водилось крупных тварей, а вотчина зубастых оставалась слева. Можно было говорить об относительной безопасности. А относительной потому, что даже в самой безопасной части пустоши никто не дал бы и ломаного гроша за человеческую шкуру - слишком много претендентов на то, чтобы попробывать пришельцев из внешнего мира на вкус.
   На второй день их атаковали огромные, длиной с руку черви. Войцеху они прогрызли штанину и оставили живописный шрам, подлеченный найденными Марко на болоте растениями. Брат-монах хоть и прихрамывал, но мог продолжать путь.
   Многие города сохранились хорошо. Западный берег Варты практически не подвергался бомбардировкам, и поселения разрушались в основном только от времени, неумолимо бегущего и уносящего за собой воспоминания о прошлом.
   На исходе шестого дня братья вышли к Варте, несущей свои тяжелые свинцовые воды дальше на север, к точке слияния с Одером. По левую руку встал безымянный городок, заросший гигантским плющом так, что многие здания казались похожими на странные, сюрреалистические деревья. По правую руку болотистый речной берег, скрытый высоченным рогозом, покачивающим мягкими мохнатыми початками на такой высоте, что и вытянутой рукой не достать. И там, в густых, острых как стальное лезвие зарослях велась своя собственная жизнь, странная, а порой и жуткая. Иногда невидимый зверь взрыкивал, громко чавкал неудачливой добычей. Огромные жабы, размером с небольшой автомобиль, с донельзя довольными рожами лениво спускались в стремительные речные воды.
   На полуразрушенной набережной общим советом было принято решение разбить лагерь. Там же нашелся и древний домик. Черепичная крыша покосилась, частично осыпалась, но с успехом могла защитить от нежданных атмосферных осадков. Не осталось практически не одного целого окна, да и это не важно - главное, найти правильное место наблюдения, чтобы ни один вход не остался не под контролем. Марко тщательно проверил дом, все темные закутки, где могла скрываться неприятная тварь или еще что гораздо более неприятное. Отсюда открывался отличный обзор на окружающую местность: и река, и болота, и город просматривались, как на ладони. И опять стоять на стреме Войцеху было определенно последним, чем брат-странник и воспользовался, наполняя ночь своими немелодичными руладами.
   Марко аккуратно закопал в землю останки крупного грызуна, пошедшего на сегодняшний ужин. Зубы у зверька были такие длинные, что сразу возникал вопрос: а как он пасть закрывал? Но мясо у него было нежным и вкусным - не то, что у многоногой ящерицы, пойманной на берегу Одера, жесткой, что подошва. После хорошей еды почему бы и не поспасть?
   Но Веллеру не спалось, до его очереди оставалось еще несколько часов, и он сидел у костра. Сна ни в одном глазу. Здесь зарево от вечно пылающей Познани было не столь сильное - тонкая алая полоса на горизонте. Огонь, весело трещавший на сухом плавнике, окрасил лица братьев глубокими черно-багровыми тенями, заострил черты и сделал их жестче и грубее, как у деревянных истуканов дикарей Эллады. Страшные, кровавые идолы, жаждущие человеческих жертвоприношений. И перешептывались "идолы" о том, чтобы принести еще одну жертву своему делу.
   - Пора, - сухо бросил Марко. Огонь взметнулся высоко в небо, будто с радостью подтвердил сказанное. - Дальше будет сложнее.
   - Что сложнее и что пора? - Веллер будто не понял, о чем идет речь. Он угрюмо смотрел куда-то мимо брата, во влажную осеннюю ночь.
   - Войцех, братец, нам уже не нужен. Там, за рекой больше шансов встретить разъезд теократов, заблудившийся патруль или еще что. А если он нас выдаст?
   - Не выдаст, - заверил Веллер, но в его голосе не было необходимой убежденности.
   - Братец! - неожиданно как всегда вспылил Марко, горячо зашептал, кося глазом в сторону храпящего Войцеха. - Ты о чем раньше говорил? Он опасен! От него надо избавиться! - успешно подражая голосу брата заныл Марко. - А что теперь случилось?
   - Не знаю, братец! - Веллер с силой ударил себя по бедру. - Думал я много.
   - О чем?
   - Он же спас меня, а я привык быть благодарным... Убивать человека, спасшего меня, - не в моем стиле.
   - Так уж и быть, братец! Чисто по-братски я готов оказать услугу - сделать то, что необходимо, если ты не можешь. У меня ведь оружие тоже есть.
   - Я. Не. Позволю. - Раздельно, делая ударения на каждом слове, сказал Веллер. И такое при этом было лицо у него, что любой на месте Марко готов был поверить, что в данный момент брат готов сделать все, что угодно. Любой другой, кроме него самого: Марко знал Веллера как облупленного. Позволил себе легкую улыбку, ответил:
   - Ладно, братец. Решай сам. У тебя есть время. До границы. Потом, извини, но наша безопасность - это общее дело. И я не позволю просрать его. Запомни это!
   - Запомнил, братец, не волнуйся, - буркнул в ответ Веллер. - Спокойной ночи.
   - Спокойной.
   Но Веллер уже спал. Или, что вернее, прикидывался, что спал. Марко улыбнулся, жутковатый отсвет костра превратил улыбку в жуткий демонический оскал. Наемник отвернулся к двери и принялся поглаживать лезвие тесака. До конца его смены оставалось еще два часа.
   Ночь прошла тихо, несмотря на крики ночных животных, раздававшиеся, порой, слишком близко от убежища братьев. Но никто не посмел сунуться к мирному огню, пылавшему внутри дома. И как только рассвело, все трое были готовы к дальнейшему пути. Войцех был страшно горд собой, потому как он сумел ни разу не потерять бдительности на своем посту, но, конечно, тщательно скрывал это ото всех - новохристианская доктрина требовала смирения и скромности.
   Утром от реки поднялся туман. Странный, желтоватый туман пришел неожиданно, вынырнул из-за прибрежных кустов. Не прошло и минуты, как весь мир вокруг затянула белесая дымка, сквозь которую ровным счетом ничего нельзя было разглядеть. Стоило отступиться, отойти чуть в сторону, как человек полностью растворялся в тумане, который, к тому же, поглощал и звуки.
   - Странный туман, какой-то, - заметил Войцех. Зачем крикнул в туман, будто в вату. Крик затих через мгновение, оставив после себя оглушающую тишину.
   Смолкли даже оглушительное кваканье-грохот гигантских лягушек. Войцех посмотрел себе под ноги и не увидел их. Мир вокруг растворился в всепоглощающей белизне. Темные силуэты рук едва вырисовывались сквозь мглу тумана. Пропали его спутники. Исчезло все. Он кричал и кричал, но звуки гасли в бесконечной пустоте. Навалилось оглушающее отчаяние. Войцех заметался, но внезапно натыкается на что-то.
   - Брат Войцех, спокойнее! - раздраженно прошипел Веллер. - Без паники. Брат Мартин говорит, что осталось совсем немного...
   Грохот пришел ниоткуда. Лязг металла, рокот двигателя донесся сначала сзади, потом слева и, наконец, впереди. И почему-то сверху. К нему еще примешался громкий хлопанье, словно гигантская птица опустилась к земле.
   - Что за черт? Прости Господи! Брат Мартин, ты где?!
   Марко вынырнул из тумана и жестом приказал молчать. Но Войцех как всегда имел на все свое собственное мнение.
   - Что за дела?! Что происходит?!
   Вслед за грохотом возникли голоса. Порыв сильного ветра сорвал лохму тумана, и яркий свет прожектора на мгновение ослепил странников, отчего те заметались, как тараканы под метлой. Веллер ухватил Войцеха за руку и потащил прочь. И монах побежал, цепляясь за камни и какие-то корни.
   Бежал до тех пор, пока мокрая рука брата Вестера не вскользнула из потной ладони. Войцех еще немного прошел по инерции, пока не споткнулся и не вмазался лицом в грязь. Опять поднялся и побрел на четвереньках, дополз до невидимого оврага и обессиленный скатился вниз, в грязную лужу. Туман постепенно принялся рассеиваться.
   Рядом, тыкаясь головой в ногу Войцеха колыхался на воде распухший труп. Незнакомый - от сердца сразу отлегло. Над головой прогрохотал грузовик, затормозил, по по земле застучали тяжелые сапоги. Монах заметил, что труп все еще сжимал в руках автомат неизвестной модели. Чем-то он напоминал клейденские стволы, но лишь отдаленно: более длинный, чем кургузые уродцы западных мануфактурщиков. Более соразмерный, что ли, и пропорциональный. А на груди давно расплылось пятно засохшей крови. Войцех не узнавал странную пеструю, буро-зеленую форму и каску со странным устройством на ней. Преодолевая отвращения, монах разжал пальцы и вооружился. Обыскал карманы. Улов был небольшой: зажигалка с голой женщиной - ее Войцех с проклятием выбросил прочь, - чистый блокнот и документ на непонятном языке, залитый в пластик. Буквы знакомы, да только складывались они в полную абракадабру. Наконец-то, Войцех оставил в покое труп и осторожно, стараясь не стукнуть необычно длинный автомат о камни и самому не скатиться вниз.
   Туман давно исчез, оставив после себя лишь тонкую полосу над рекой. Но больше монаха занимало другое. Дорога, удивительно целая, словно ее только что положили, а ведь он точно помнил, что от асфальта остались лишь черные камни, заросшие высокой травой и молодыми деревцами. Поревывали мощными двигателями выкрашенные в невнятный цвет грузовики и джипы. Необычные машины. Они не имели ничего общего с рухлядью Колесничих и даже с техникой регулярной армии Сан-Мариана, выглядевшей бы на фоне увиденных машин примитивными механизмами в заклепках и неопрятных сварных швах. Высокие и широкие колеса, обмотанные цепями, спереди мощные решетки и автоматические лебедки.
   А перед ними стояло и вовсе невиданное чудо: грязно-зеленый аппарат с огромным винтом, приделанным сверху. Зализанный корпус с куцыми крылышками, под которыми притаились стальные бочки с дырками - ближайшая аналогия, что пришла в голову брата Войцеха. Возле винтокрыла (как обозвал для себя Войцех неизвестную машину) сгрудились несколько солдат в странных костюмах. Широкие шлемы с различными приспособлениями, у каждого автоматы, вроде того, что отобрал у мертвеца монах, щитки защитного цвета покрывали плечи, грудь, живот и колени необычных воинов.
   И, кроме того, там были Вестер и Мартин. Они стояли на коленях и их запястья стягивали за спиной белые пластиковые ленты. Один из солдат что-то спросил у Вестера, на что тот ответил коротко и зло, за что тут же схлопотал кулаком по лицу. Вестер повалился на бок, но через секунду снова встал на колени и нагло посмотрел на солдата, сплюнул кровью на землю, улыбнулся разбитыми губами.
   Над головой тонко завыло. Рация на поясе у командира взорвалась командами и переговорами. Все солдаты разом бросились на землю. Ярчайшая вспышка обесцветила окружающий мир, превратила его в стерилизованную черно-белую картинку. Белый мир, черные тени - других цветов здесь не признавали. Затем пришла ударная волна. Тысячеголосый звон разбиваемых стекол; вздрогнула земля, да так, что массивные грузовики закачались, как на волнах. Инстинкт выживания заставил Войцеха что есть силы вжаться в землю.
   А за рекой встало четыре огненных гриба, высоченные, казалось, они достанут до самых небес. Так и свершилось. Облака мигом растаяли в невыносимом жаре, оставив после бледно-голубое небо, выцветшее, как застиранная простыня.
   Солдаты, как завороженные, уставились на ад, расцветающий за Вартой, и словно выпали из существующей реальности. Смолкли все рации, чихнули и заглохли двигатели, но через мгновение снова взревели. Солдаты засуетились, забегали между машинами, сдавалось, бессмысленно, но, присмотревшись, Войцех понял, что они ставят странное устройство с большой решетчатой антенной. То ли дьявол-искуситель, то ли ангел-хранитель словно толкнули его под локоть, заставили подняться и выскочить на шоссе. Солнце ослепило монаха, и он, ничего не видя, открыл огонь.
   Пули звонко застучали по корпусу винтокрыла, хрустнуло стекло. Солдаты мигом бросились врассыпную. Кое-кто открыл ответный огонь, но не намного эффективнее брата Войцеха. И тогда он понял, что это его единственный шанс. Без странных братьев он вряд ли сомневался, что сможет добраться до границы с Теократией. Тем более, из сего непонятного места, в котором он так и не понял, как оказался. Странный туман, и все. Войцех мотнул головой и догадался нырнуть под днище грузовика. В то место, где он только что стоял пули выбили асфальтные крошки. Войцех перезарядил автомат - система необычная и своеобразная, на вид монаха слишком сложная, но разобраться можно. В его мире умение с первого взгляда разбираться в оружии являлось одним из основных.
   Выпустил одиночный из-под широкого колеса, перекатился на вторую сторону. Подскочил на ноги и едва не погиб от шальной пули, выпушенной молодым парнем в слишком большой каске. Черное устройство с большим окуляром, установленное на шлеме, бестолково моталось из стороны в сторону. Испуганные глаза и растерянно приоткрытый рот. Но в руках малец держал вполне себе смертельно опасный автомат, способный прошить насквозь. И Войцех выстрелил, мысленно вымаливая прощание у своего бога. Ему на самом деле не хотелось это делать, но пришлось. В тот момент Войцех бы проклял свою отчаянную жизнь, сели бы успел. Но вместо завалившегося набок хлопца, выскочил еще один, черный, как трубочист. Монах чуть не перекрестился и принял сначала его за мута, но быстро сообразил, что это такой же человек, как он. Только черный, с вывернутыми губами и злыми глазами. Злыми не по своей природе, а скорее из-за обстоятельств.
   Тот что-то прокричал на странном лающем языке, несколько раз выстрелил, и быстро скрылся на бронированным бампером. "Это тебе не детей убивать" - мысленно съехидничал Войцех и выстрелил наобум. Как и полагалось, промазал.
   Войцех не видел, как сзади к нему подбирается еще два солдата, а командир быстро-быстро отдает приказы. Но тут случилось неожиданное.
   Грохнуло так, что на несколько минут, монах полностью оглох. Тонкий навязчивый свист сопровождал его все это время. Брату-страннику удалось вовремя повалиться на асфальт, и осколки прошли над головой, застучали смертельным дождем по броне.
   Впереди беззвучно открывал и закрывал рот тот самый чернокожий, стараясь сдавить руками культю, из которой безудержным потоком хлестала кровь. А впереди горел винтокрыл, клубы черного смрадного дыма жались к земле и медленно сползали к реке. Навстречу бурлящей белой стене. Туман возвращался. Войцех выскочил на небольшую площадку между головным грузовиком и вертолетом. Там никого в живых не было. Мертвые тело, разорванные на отдельные части, валялись вокруг. Кое-кто был все еще жив. Остатки странной конструкции пылали. Пахло кровью и горелой изоляцией.
   Неужели братья мертвы?! Неужели он остался один?! Неизвестно где и неизвестно когда! Монах понимал, что все, вокруг происходящее, было пришельцем из совершенно иного времени. И единственным путем спасения виделся только наплывающий рыхлой пеной туман - главное, попробовать найти Вестера и Мартина. Попробовать...
   Но здесь их не было. Прорезался слух, и словно кувалдой по голове навалились звуки. Стоны раненых, треск огня, хруст стекла под ногами и крики.
   - Брат Войцех, твою ж мать!
   Монха обернулся. Наполовину высунувшись из кабины грузовика, ему махал рукой брат Вестер. До тех пор, пока кто-то не разбил очередью зеркало бокового обзора. Вестер нырнул вовнутрь, и Войцех не стал медлить. Стреляя на ходу, он заскочил на подножку и едва не слетел с нее, когда машина дрогнула и покатила вперед. Позади стреляли, а от реки стремительно наплывал туман.
   Грузовик снес горящие останки винтокрыла и погнал дальше, все больше и больше отрываясь. Брат Вестер втянул Войцеха в кабину, усадил на свободное место, и только тогда монха позволил себе расслабиться. Марко, как всегда, был за рулем, чуть наклонившись вперед, словно пытался прижать его к себе, как любимую женщину. А впереди вырастал автомобильный мост.
   Туман захлестнул автоколонну, выстрелы, доносящие вслед вновь удирающим беглецам, стихли в молочной взвеси. Белые щупальца ползли отовсюду: из темных переулков, из подвалов и разбитых оконных проемов. И Войцех видел, как стремительно стареет окружающий мир. Штукатурка и утеплитель сползали целыми пластами и не достигая земли распадались серой пылью. Автомобили, забытые у обочины, зарастали ржавчиной и врастали в землю, на глазах сгнивали в грязь шины, трескалось и рассыпалось стекло. Человек, бегущий вдоль дороги, через несколько шагов повалился на землю горкой костец. Застучал по растрескавшейся мостовой выбеленный временем череп. И мир опять провалился в белое ничто. Исчезла дорога, дома и мост. Марко поехал тише: почему-то грузовик и сидящих в нем людей резвый тлен не застронул, и машина медленно ехала по невидимой улице, иногда сквозь ватную тишину проникал тихий рокот двигателя.
   Туман рассеялся также внезапно, как и появился. Просто взял, и рассеялся, рассосался тонкими невесомыми струйками. И это спасло грузовик от того. чтобы не ткнуться массивным обвесом в покосившееся здание с выцветшей, обмотанной побегами ползучих растений вывеской. Марко повернул ключ в замке зажигания, и мотор заглох.
   Вокруг снова был постепенно разрушающийся, вымерший город. Разбитый буйством растительного мира асфальт, черные глаза мертвых окон, выбитые двери. Гниющее дерево, осколки кирпича на улицах и то, что осталось от забытых у тротуаров автомобиль: ржавый металл, неразрушимый пластик, а кое-где голые человеческие костяки.
   - Как думаешь, что это было? - Веллер закрыл глаза и постарался успокоить дыхание, унять бешено колотящиеся сердце.
   - Не знаю, но таких ребят я ни разу не видел. Клейден?
   - Нет. - Войцех провел по лицу - лицо юноши, практически мальчика все еще стояло перед глазами. Как и орущий от боли чернокожий боец. И кровь, кровь, кровь... - Мы побывали в прошлом. Я узнал эмблемы на форме. Натовцы. Я читал о них в книгах отца-архивариуса Селестина. Их переписывают вот уже три века. Там была картинка. И я вспомнил ее.
   - А где они теперь?
   - Умерли. Все они давным-давно умерли, сгнили в своих могилах. - Внезапно навалилась страшная усталость. Автомат, потяжелевший и бесполезный, упал на пол. - Все из-за тумана. Чем-то место это особенно. Помните, туман вернулся после взрывов. С этим что-то связано. Черт! Прости Господи, но я не знаю, что это может быть. Черт! Черт!! Черт!!! Господи, почему я?
   Тягостное молчание опустилось удушливым покрывалом. Веллер помолчал, но потом неожиданно повернулся к Войцеху, положил грубую, заскорузлую ладонь на его плечо.
   - Спасибо, брат Войцех. Без тебя мы бы не знали, что и делать.
   Марко кивнул.
   - Когда ты выскочил, как черт из табакерки, они отвлеклись, и брату Мартину хватило этого, чтобы метнуть термогранату под летающую хреновину. А рвануло знатно!
   - Не за что, - раздельно, по слогам, с трудом выталкивая слова, проговорил Войцех.
   Молчание вернулось на новый круг. Все также, не произнося ни слова, Марко завел грузовик и поехал в сторону древнего автомобильного моста.
   Удивительно, что он сумел сохраниться. Конечно, теперь он напоминал обгрызенную пастилу: целые детали моста давно исчезли. Оставив после себя торчащие концы арматуры. Автомобили скопились у блокпоста, перекрывавшего вход на мост. Много автомобилей, грузовики и легковушки, даже покореженный мотоцикл, буквально приварившийся к сбившей его машине. И везде царила всепожирающая, всепроникающая ржа. Рыжий был главным цветом. Он пробивался сквозь наросты мха и пучки травы, сквозь грязь и воду.
   От самого блокпоста осталась лишь покосившаяся будка и прогнившие мешки с песком, слежавшимся до каменной твердости. Ржавый ствол пулемета безразлично смотрел на низкие хмурые тучи, бегущие по осеннему небу. Шлагбаум давно исчез, оставив после себя лишь обрубки-столбики.
   Марко вжал акселератор и повел грузовик на таран. Тяжелый бампер сминал и крушил проржавевшие насквозь коробки машин, ехал медленно, но уверенно, пока автомобили не кончились. Лже-Мартин отжал сцепление, переключил передачу и поехал дальше.
   Грузовик шел легко и ходко, несмотря на многотонный вес. Отлично слушался руля и легко преодолевал небольшие болотца и овраги. Равномерно гудел двигатель, из выхлопной трубы вырвались клубы дыма, и машина все ехала и ехала.
   Ехала днем - Марко никуда не спешил, держал одну и ту же скорость. Берег передачу и подвеску. Он знал, что мягкий ход грузовика в будущем мог обернуться большими проблемами. Старался держаться в стороне от топких мест и опасного бездорожья. Шел старинными шоссе, разбитыми и заросшими, но куда как лучше бесконечных просторов пустошей.
   Ночью они останавливался и ждал. Ночевали в кунге, где нашлись несколько комплектов формы, оружие: автоматы, пистолеты, дробовики и автоматы. Только все это богатство было бесполезным без самого важного: патронов. Несколько магазинов не в счет. Кроме того, четыре канистры с топливом, что само по себе было большой удачей.
   И каждой ночью вставало кровавое зарево Познани, что частенько не давало спасть: постоянный красный отсвет раздражал, что не раз проявилось в нескольких ссорах, в которых Войцех всегда выступал посредником. И в который раз он удивлялся несдержанности братьев по вере. Словно они никогда и не обучались в новохристианской школе, с детства приучающей к смирению и терпению.
   Иногда встречали тварей пустоши, но они не решались нападать на стальное чудище, месившее землю огромными колесами. Только один раз грузовик атаковали огромные вороны с голыми шеями. Они облепили кабину, оглушительно каркали и долбили лобовое стекло толстыми клювами. Марко ускорился, и они отстали. Некоторое время сопровождали машину, но вскоре им надоело и это. Моонструмец вновь сбрасывал скорость и переходил к обычному ритму.
   Когда он уставал, его сменял Веллер. Водивший также неплохо, но гораздо осторожнее. Один раз остановился, пропуская стадо крупных копытных, похожих на непомерно разросшихся кабанов, перебегавших дорогу. Вожак, здоровенный, покрытый шрамами секач замер, косясь налитым кровью глазом на пришельцев, удостоверился, что они не представляют угрозы, и потрусил дальше, вслед за своим стадом.
   По дороге встретился сгоревший инквизиторский броневик. Черная закопченная пушка будто кривым пальцем грозила всем встреченным путникам. Стальной бок разворочен взрывом. Веллер замедлился, посмотрел долгим задумчивым взглядом на поверженную машину и поехал дальше - неизвестно, что здесь случилось, но он надеялся: их сие не затронет. Но в глубине души любопытство настырным побегом пробивалось наверх: а все же здесь решило? С кем столкнулась страшная Инквизиция, что заставило ее отступить? Муты? Бандиты? Или Колесничие? Странно, что никто из перечисленных еще не встретился братьям. Колесничие ладно - север пустоши по рассказам клановцев Густава представлял немалую опасность, и они могли не рискнуть. Но муты, опасные, агрессивные людоеды. Или их уже успели подчистить загадочные призраки? А бандиты не представлялись такой опасностью, что могла угрожать инквизиторскому патрулю.
   По эту сторону Ватры пустошь стала гораздо более негостеприимной. Заброшенные города, сожженные карающим мечом Древних, черные язвы кратеров, которые Марко предусмотрительно объезжал, делая большой многокилометровый крюк. Лишь бы не чувствовать на своем лице дыхание гнили. В этом им еще помогало странное устройство, установленное в кабине грузовика: цифровое табло с непонятными цифрами и знаками. При каждом приближении к кратеру оплавленным руинам очередного поселения оно начинало истошно верещать. Не требовалось обладать недюжинным умом, чтобы связать звуковую сигнализацию гниль. Хороший прибор, гораздо лучше индикаторных меток, - Веллер уже подсчитывал прибыль от него. Можно продать за очень неплохие деньги. В мире, где половина земель заражена гнилью, ее определение становится первоочередной задачей.
   Но с каждым днем вопросы прибыли и нежданно-негаданно свалившегося на голову сокровища отходили все дальше и дальше на второй план. А вперед показывала отвратительную голову химера недоверия. И Войцех, проявляя удивительно чутье, давно не спал по ночам, прислушиваясь к обрывкам разговорам, что вели между собой братья. Теперь он, глядя в невероятно похожие лица, догадывался, что Вестера и Мартина связывает отнюдь не только духовное братство. Если они были теми самыми Вестером и Мартином. Порой, когда Войцех притворялся, что спит, посапывая для верности, слышал, что в разговорах порой проскальзывали оговорки и со временем он узнал, что настоящие имена его спутников: Марко и Веллер. И что говорят они отнюдь не о вопросах веры (Войцех простил бы им и то, если бы они болтали о выживании), они обсуждали убийство. Преднамеренное лишение жизни божьего человека, и монах вполне понимал, кого именно. Оставалось лишь узнать когда.
   Окончательное решение сформировалось у братьев где-то в двух днях езды от восточной границы пустоши. Веллер не смог перебороть лавину аргументов брата, и, скрипя сердцем, вынужден был согласиться. Если и выбирать между Марко и Войцехом, то выбор вполне очевиден.
   Сияние Познани практически стихло, но от руин Варшавы на сотни километров вокруг тянуло зловонием опасности и потаенного ужаса, притаившегося в оплавленных руинах. По легендам на город было сброшено несколько страшных ядерных бомб, а после еще проутюжили ядовитой химией. А Андрей Павлович указывал на то, что основная масса катализатора была сброшена именно над бывшей столицей. Что именно творилось там, не ведали ни муты, ни инквизиторские патрули. Своеобразная пустошь в пустоши. Отличие только в том, что с одной стороны сотни километров Познаньской пустоши, а с другой стороны, в двух километрах, за бетонной стеной, с протянутой поверх нее колючей проволокой, за пулеметными гнездами, за стационарными огнеметами уже жили люди. Как-то братьям довелось побывать невдалеке оттуда. Опасные там жили люди, да и честно говоря кое-кто сомневался, а люди ли они вообще. Из местных жителей неизменно набирали Алых Стражей - спецназа Инквизиции, фанатично преданных и невероятно сильных и умелых бойцов.
   Такое опасное соседство нервировало и раздражало, что не могло не сказаться на взаимоотношениях внутри небольшой группы странников. Было принято решение оставить грузовик в укромном месте - в глубокой и темной лощине меж двух холмов неясного происхождения (уж слишком правильные были у них формы), а с ним и все самое ценное, вроде драгоценного определителя гнили, оружия и комплекты необычной формы. Дабы не возникало каверзных вопросов. Войцех молча согласился на звучащие неубедительно доводы братьев, но после того, как все высказались вдруг сказал:
   - Вы же не монахи Ордена Святого Казимира Странника. Не так ли?
   Ни Марко, ни Веллер не ответили, но монах заметил, как напряглись их лица, превратившись в свете огня в демонические маски.
   - Я знал, что вы не те, за кого себя выдаете с самого начала. И все потому, что я тоже не монах, и представляю...
   - Инквизицию, ха-ха! - невесело улыбнулся Веллер. - Мы догадывались. И что же понадобилось братьям-экзекуторам от простых наемников?
   - Разве неясно? Все предельно просто: блюстителей Завета Верных всегда интересуют те, кто пытается проникнуть на территорию Святого Престола под видом монахов Ордена Странников. Тем более, как я думаю, одежда снята с невинно убиенных истинных братьев святого Казимира. А это, сами понимаете, тяжелое преступление и карается смертью путем сожжения.
   Лицо Войцеха всегда немного наивное и простоватое, теперь таковым не казалось: оно стала жестким и непроницаемым, как камень.
   - Но я догадываюсь, - добавил он голосом помягче, - что вы имеете к убийствам опосредованное отношение - сие деяние совершили совсем другие люди. Люди того, кто вас нанял. Я прав?
   Веллер широко, по-простецки улыбнулся и кивнул. Рука незаметно сдвинулась поближе к поясу. Как, кстати, и рука Марко. Он же был мрачнее тучи, только пальцы чуть подрагивали, разглаживая ткань необычно удобной, но прочной и немаркой куртки, найденной в грузовике.
   - Это хорошо, что мы вошли в конструктивное русло диалога. Так вот, мне поручено сделать вам предложение. Вообще-то, предложение должно было прозвучать уже в Санта-Силенции в окружении воинов Креста, но у меня возникло чувство, что тогда будет уже слишком поздно. Поэтому предложение прозвучит раньше: вы будете сотрудничать с Инквизицией против вашего нанимателя?
   - Нет. - Сказано было просто и без особой интонации. Просто констатация факта, и ничего более. Ни презрения, ни ненависти, ни страха - лицо Марко абсолютно бесстрастно, словно высечено из мрамора. Красивое и жестокое лицо.
   Слово прозвучало сигналом, взмахом красной тряпки перед быком, щелчком спускаемого курка, моментом, разделившим происходящее на "до" и "после", мир и войну.
   Револьвер вырвался из плена кобуры, блеснул на огне сверкающей никелировкой и опоздал. Веллер, быстрее которого был лишь его брат Марко, прозванный в Бургундии Невидимой Рукой. И он давал сигнал, отвлекал внимание врага, как оказалось, тщетно.
   Тело брата Войцеха выгнулось дугой, носки ботинок зачерпнули раскаленных углей и метнули в сторону только-только достававшего оружие Веллера. Облако огненных искр окружило его, и выстрел бесцельно пронзил пустое место, там, где еще долю секунды назад сидел монах.
   Он двигался со скоростью и грацией настоящего хищника, несмотря на изрядные габариты. Марко успел немного сдвинуться в сторону, пропуская замах ногой, выхватил "кобру", но опять опоздал. На исчезающее малое мгновение, но позже, чем Войцех нанес очередной удар. Ребром ладони он ударил по запястью, выбивая оружие из рук, вторым ударом попытался достать лицо Марко, оглушить и обездвижить противника. Но у того был слишком большой опыт драк. Он предугадал движение, слегка сместился вправо и ответил оглушительным апперкотом. Тяжелая челюсть монаха лишь чуть-чуть дернулась, пронзительные глаза затянула мутная пелена, но тут же пропала, заставив их сверкать неудержимой боевой яростью.
   Марко едва сдерживал град ударов, что обрушивал на него Войцех. Силы постепенно покидали его, пот катил градом, и он чувствовал, что вскоре не сможет сдерживать бычий напор - монах словно не знал усталости. Но спасение пришло с неожиданной стороны.
   Наконец-то переставший кататься по земле, сбивая пламя, Веллер, воспользовавшись револьвером как дубинкой, ударил Войцеха по бритому затылку. Инквизитор тяжело опустился рядом с Марко, попытался встать, но ноги бессильно расползались, и он остался сидеть, широко их разведя. Обвел мутным взглядом братьев, прохрипел:
   - Я рассчитывал на ваше благоразумие...
   - Извини, брат Войцех, - Веллер постоянно морщился от ожогов на лице, с трудом говорил, но фразу закончил, - единственное, на что ты можешь рассчитывать - это моя пуля.
   Длинный язык пламени вырвался из блестящего ствола, но сам выстрел инквизитор уже не услышал. Тяжелая пуля калибра одиннадцать и четыре миллиметров отшвырнуло беспомощное тело в темноту. Потом еще долго Веллер и Марко слышали, как катиться Войцех вниз, в черный овраг, ломая по пути кусты и небольшие деревца, пока, в конце концов, они не услыхали шумный всплеск.
   - Контрольный? - предложил Марко, счищая песок и грязь со своего пистолета.
   - Ты не доверяешь моей руке, братец? - удивился Веллер, заменяя в револьвере опустевшую гильзу на маслянистый на ощупь новый патрон. Барабан с щелчком встал на место.
   - Доверяю, братец, конечно же, доверяю.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"