Мы попали в Ереван на стажировку в столичный полк. Полк расположился В пятистах метрах от главной площади города, светло и бережно окруженной домами сложенными из розового туфа и напротив знаменитого коньячного завода. Было по весеннему тепло, солнечно и интересно.
В выходной день пошли прогуляться по городу, благо, что нашу маленькую учебную войну отменили. На центральной площади, в доме с фантастическим фасадом, находился национальный музей Армении. Вот там нам и расскали, как и почему к русским военным в Армении относятся с благоговением.
Деда Музы спасли сами турки-соседи, его засунули в большой кувшин из под вина и четырёхлетний мальчик видел, как убивали во дворе его дома двенадцать его родственников с родителями. Османы убивали ножами - резали. Резали за то, что не мусульманин. За то,что говоришь на другом языке. За то, что ходишь в христианский храм.За то, что ты есть...А молодую женщину привязали к дереву и натравили кавказских овчарок... Земли и дом отобрали. Муза рассказывает - в глазах слёзы, жуть.
В залах музея, украшенных произведениями искусства, стояла восковая фигура армянина и три фигуры русских солдат. Экскурсовод рассказывала, что турецкое руководство бахвально заявляло, что оставит в живых только одного представителя армян. Его выставят в музее, чтобы остальные знали, что когда-то был такой народ. Из трёх миллионов армян, проживавших тогда в мире осталось в живых полтора миллиона.
Русскому солдат служившему в Ереване достаточно было попросить, что-нибудь у любого жителя. Благодарность за спасение пережила десятки лет. Мы хотели семочки на улице купить, в центре столицы Армении. Все пятеро были в военной форме. Расплатиться нам не дали. Напихали, почти силой, полные карманы, звали в дом, накормить напоить и т.д.- еле удрали.
Как-то неудобно чувствовать, видеть, что женщины гладят руками шинель, прижимаются к колючему ворсу щекой, и скорбно смотрят в глаза, с такой надеждой и любовью, что не знаешь куда деваться - вот только за то, что мы есть,были и будем там, с ними, рядом.
Это ж какое горе надо принести народу, чтоб его женщины относились к нам, как к святым. Только руки не целовали и не молились на нас. А мы просто хотели жареных семочек пощёлкать. А попали в гущу истории.
Лене рассказывал дед. Ответственный за геноцид в селе турок ставил мелком крест на дверях дома выбранной жертвы. Это означало, что на следующий день вся семья с восходом солца должна была стоять в полном составе перед дверьми с нарисованным на ней крестом. Осман приезжал на подводе - арбе. Приказывал главе семьи связать всех своих домочадцев и усадить в арбу. Сам связывал последнего оставшегося со свободными руками. Кидал его на телегу. Вёз семью к ближайшей пропасти и сбрасывал вниз. Возвращался назад. Делал себе выходной. Затем снова приходил вечером к очередному дому и "ставил на нём крест". А если не выйдут, то приедут башибузуки с янычарами и будут перед уничтожением измываться и мучить. И так - каждый день.
24 апреля 2011 года - 96 лет с того дня, как турки -османы инициировали геноцид армян. Турецкое правительство и Азейбарджанское руководство - категорически отрицают государственную поддержку уничтожения народа и сам факт происшедшей резни.