Аннотация: Вставка в гл3. Глава4 - Энтерпрайз и Мёртвая петля.Текст перенесён в Главу3. W
- Ну, ни буя себе! - примерно так можно литературно перевести то выражение, которое сказал старший офицер контроля Боевой Системы Управления "Иджис" на авианосце, когда Кострома развернулась под водой по-танковому, на одном винте. Изменила курс на противоположный и выдала почти 40 узлов хода не указанных ни в одной разведывательной документации НАТО и пошла в разгон, наращивая и так немыслимую под водой скорость. Новейшие, Мк-48-мые, торпеды с трудом догоняли на своих 50 узлах старенькую подлодку, которая пустая, без экипажа, боезапаса и спаскамеры уверенно шла на рекорд - сорок пять узлов.
- Что там у Вас Джон? - заинтересовался главный группы слежения на ЦП реакцией своего подчинённого.
- Странное дело сэр. Русская подлодка, как будто специально, увеличила ход, зашумела, обнаружила себя, пошла в лоб на наши торпеды, а потом практически на месте развернулась, как "Абрамс" в пустыне, на одной гусенице, и понеслась на север от наших торпед на немыслимой скорости для этого проекта русских.
- Как это на одной гусенице? Под водой? Русская "Sierra-1"? Эта рухлядь? Вы что, перепили вчера в баре, Джон?
- Никак нет, сэр. Если я не перепил, то - взгляните на монитор контроля - "Иджис" точно трезв, как чистые стаканы в баре! Сэр! - на экране, прямая зелёная линия показывающая путь лодки резко обрывалась в точке разворота, и её метка, споро и живо, удалялась от отметок торпед мчащихся за ней с разных направлений и глубин.
- Скорость, сэр, почти сорок два узла! Если это есть "русский" металлолом, то неплохо бы и нам иметь такой. Мемфис больше тридцати не выдаст, а максимум "Сивулфа" - тридцать пять. А эта шпарит и жарит под водой, как конь на ипподроме, - разошёлся в восторге вражеский офицер, хвалил "Кострому" за предсмертный рывок. Характеристика скорости убегающей К-276 на мониторе вывода данных "Иджиса" показывали уже сорок пять узлов - восемьдесят четыре километра в час!
- Если торпеды её не догонят в течении пяти минут, она удерёт за предел дальности сорок восьмых!
- Не удерёт, Джон! "СуперХорнеты" летают быстрее. Они уже сбросили две малышки по ходу лодки русских..., - приговорил лодку опытный моряк.
На "Марсе" распознали и раскол корпуса "Мемфиса", и бесполезные потуги "Толедо", и прощальное выступление "Костромы". За "Мемфис" и "Толедо" порадовались - заслуженные награды нашли своих "героев". А то, что в центре управления изменилась атмосфера после гибели последней "Барракуды", можно было почувствовать и без приборов. Команды отдавались короче, злее, отсутствовали лишние разговоры. Слаженный экипаж объединился сейчас одной мыслью, порывом, желанием - хотел отомстить - жестоко, безжалостно и добротно, так, чтоб даже на тряпки для мытья палубы нельзя было собрать то, что останется от надводного боевого порядка американцев. О том, что "Чапаеву" удалось спасти экипаж в ВСК на "Марсе" не знали.
- Вода им пухом, - тихо сказал, ни к кому не обращаясь, капитан второго ранга Сергей Иванович Бережной - командир "Марса". Тишина на центральном давала свой подводный салют подвигу Костромы и её экипажа.
- Ну что, господа офицеры, удивим адмирала Джорджича? - командиров вражеских АУГ и авианосцев принято знать поимённо, а личное дело изучать наизусть во избежание недооценки последнего в боевой обстановке. Адмирал был потомственным моряком, каждый день обегал свой авианосец не менее десяти раз и гонял команду до седьмого пота, тренируя её на бесконечных и неожиданных вводных.
- Вы отработаете у меня все бабки, которые вкладывает в вас государство, - любил приговаривать молодой адмирал, щекоча свои амбиции, - А кто недоволен - за борт! - и ведь янки - моряки прыгали! Сами, с высоты авианосного стола для полётов. Лишь бы списали на берег от ненормального в их понимании начальника. Зато на "Энтерпрайзе" царил морской порядок, железная дисциплина и прекрасная выучка среди личного состава команды.
- Ищите, их! Ищите! Окружить группу радиобуями. Стоп машина. Лечь в дрейф! Слушать дно! Я не верю, что эта кастрюля, этот русский чайник сделал это всё один. Держать в воздухе ударную группу. Фрегату - движение по кругу на малошумном ходу в радиусе мили вокруг "красавчика"! - красавчиком он называл свой авианосец - самый большой в мире, - Тому, кто найдёт лодку - годовой оклад, внеочередное звание на ступень выше и "Серебрянная звезда"! За работу парни! У нас сотня самолётов, три корабля, чистый воздух, полно света, мы на поверхности, а они там одни, в темноте, дышат своими испарениями и боятся нас больших и сильных. Найдите мне их и намочите их комбинезоны в воде, которая по праву наша..., -подбадривал своих подчинённых адмирал, - Роджер - все спасательно-поисковые группы в воздух, - тише добавил он, чтоб не травмировать своих подчинённых знанием о поражениях и потерях. Умный был командир, матёрый и ушлый. А иначе в Адмиралы не прорвёшься. Американские вертолёты пошли над морем, выискивая своих моряков в месте подрыва крейсера и "контузии" невезучего фрегата. Искать остатки экипажей "Мемфиса" и "Толедо" было бесполезно.
Итого: одна полноценная подлодка и капсула ВСК, противостояли авианосцу, сотне самолётов, целому фрегат, недобитому эсминцу и судну обеспечения в море между берегами Израиля, Египта и Греции.
- Что скажете старший помощник? На кону наша жизнь. Давайте Харви без этикета.
- Что сказать, сэр, - не удержался от давней привычки старпом, - это конечно невозможно, но я бы залез нам под брюхо и тихо сидел до тех пор, пока у боевых самолётов не закончится горючее. А ещё, - воспользовался предоставленной свободой офицер, - я бы утопил "Арли Бёрк", который кружит вокруг "красавчика", добил эсминец и пустил на дно "Сапплай" прямо из-под нашего носа или кормы. Странно, что русские до сих пор этого не сделали.
- Типун вам на язык Харви, - только и успел сказать Джорджич и тут же замолк.
- Фиксирую, открытие люков и "Пуск" торпед из-под корпуса авианосца, направление на "Арли Бёрк", скорость - пятьсот миль в час, расстояние до цели две мили, вероятный контакт через пять секунд! - доклад заставил всех в рубке "влипнуть" взглядами в окна. Справа к громаде основного корабля подходил на указанную дистанцию "Арли Бёрк". Вращал антенными решетками, водил стволами Бофорсов и мультиганов, - Четыре, три, две, одна, - бинго, - закончил отсчёт докладывающий офицер, склонившись над своим экраном. От модернизированного "Шквала" не убежишь, скорости реакции не хватит. А на таком коротком расстоянии у фрегата не было ни единой возможности спастись от двух подводных кавитационных ракет выпущенных по нему в упор из прочного корпуса русского атамохода. В огромном шаре двух взрывов и поднятой ими над поверхностью воде корабль исчез, чтобы рухнуть на дно моря, своими обломками, пронизав воду останками.
- Бич! - прокомментировал голливудский вид подрыва своего фрегата Джорджич. На ЦП молчали все. Внимание старпома переключилось на недобитый эсминец. Он угадал. Ещё один Шквал пронесся, вычертив белый след под водой и в упор, добил эсминец, безвольно покачивавшийся до этого на волнах.
- "Сапплай"! - только и вырвалось у адмирала. Корабль комплексного снабжения шёл позади авианосца в трёх милях и по инерции накатывался на плавающий аэродром, хотел обойти его слева, не спешил, замедлял ход для постановки в дрейф.
- Адмирал! Передача! По глубоководной связи! Русская лодка. Просит вас на связь, - оперативный офицер группы радиоэлектронного противодействия и разведки жестом показывал на беспроводной телефонный аппарат, закреплённый возле вращающегося кресла адмирала. У Джоджича вспотели ладони от осмысления информации полученной в это мгновение. Это ж, какая наглость! Все в рубке откровенно любопытно уставились на адмирала, но отловив на его лице выражение ярости, тут же отвернулись к своим рабочим столам, мониторам и щиткам. Как будто разговор с командиром русской подводной лодки для них дело обыденное, надоевшее и привычное.
- Передайте на "Сапллай" - пусть идёт к нам на сближение! Немедленно! Быстро! Как на погрузку! - резко приказал Джорджич и поднял трубку, - Аллё, с кем имею честь? - высокомерно спросил он, расставляя в разговоре исходные позиции и прощупывая словесным выпадом своего противника.
- Командир субмарины, которая может утопить ваш транспорт, уважаемый адмирал Джорджич!
- А имя у вас есть?
- Есть, капитан Бережков, устраивает?
- Чего вы хотите? Сдавайтесь, у вас нет шансов. Мы потопим вас через пару минут. У меня сотня самолётов. Я обещаю вам почётный плен и хорошие условия содержания. Даю пять минут на размышление.
- Спасибо, адмирал! Немедленно начинайте и посадите все самолёты на борт. Уложите "Сапплай" в дрейф. Даю десять секунд на размышление и пять минут на выполнение. А иначе, можете сделать прощальный снимок на память вашего "Поставщика". Надеюсь, у вас есть сотовый с хорошей камерой и разрешением?
- Самолёты сажать не буду. "Сапплай" поставлю в дрейф, этого достаточно для продолжения переговоров. По рукам?
- Похоже, вы меня не поняли адмирал. Начинайте посадку самолётов. И остановите "Сапплай" немедленно. Это ультиматум.
- Это невозможно.
- Похоже, вы затягиваете время. Я сожелею, адмирал. Торпедные аппараты пятый и шестой... Пли! - услышал Джорджич команду, отданную Бережковым и автоматически переведённую сетевым компьютером "Иджиса" на английский. Тут же отозвался акустик с боевого поста ГАК.
- Система фиксирует открытие люков торпедных аппаратов! Залп двух торпед в сторону судна обеспечения! Скорость пятьсот миль! Дистанция до цели три мили время до контакта пятьдесят пять секунд. Веду обратный отсчёт, - цифры произнесённые акустиком звучали чёрной мелодией похорон для последнего судна сопровождения авианосца. На четыре приманки-фантома AN/SLQ-25 Nixie способные временно ввести противника в заблуждение и выпущенные с Саплая - шквалы никак не отреагировали. Да и не могли.
- Соедините меня с капитаном русских, - угрюмо процедил адмирал, наблюдая сквозь задние бронестёкла кругового обзора боевой рубки управления, агонию своего оставшегося судна в кильватерном следе авианосца.
- Русские не отвечают, сэр.
- Что они там делают?
- Командир он в дрейфе, окружает авианосец сбрасываемыми радиогидроакустическими буями. Посадки самолётов на палубу не фиксирую. Идёт активный радиообмен над поверхностью моря.
- Не сдался, значит, адмирал. Ну, бог ему в помощь, уважаемому, а мы по своему распорядку. Внимание всем! Ждём указанное время, - минуты тянулись медленно и но всему бывает конец. Закончилимсь и эти мгновения отведённые на ответ по ультиматуму.
- Время вышло командир, они нас за идиотов держат. Вертолёты поднимают.
- Уходим на малошумном в холодную воду. Боцман - дифферент на нос - глубина восемьсот. Курс девяносто. БЧ-3, что с Граниками?
- Две крылатые ракеты со спецчастью в аппаратах, Биус загружен с задачей - совершить подрыв на палубе авианосца.
- Как поле?
- Поле работает на предельном режиме. Есть возможность поддерживать необходимую мощность потока невидимости в течение часа.
- Нормально. Акустическая группа, доклад по дальности каждые десять секунд.
- Есть десять секунд - доклад по дальности. Отрыв пять кабельтовых...шесть...семь... миля..., - пошёл отсчёт времени жизни авианосца.
- Где они?
- Исчезли сэр!
- Внимание, сколько у нас Асроков на крыльях в воздухе?
- Сорок пять ракет, сэр, и десять торпед на вертолётах.
- Ввести данные по предполагаемой лодке выпустить вокруг авианосца в режиме поиска радиус - пять кабельтовых, - лодка уже ушла из зоны поражения, которую очертил для себя адмирал и уверенно разрывала дистанцию. Готовилась осуществить первую мечту подводника - потопить "Энтерпрайз" в реальном бою.
Как адмирал не старался утопить "Марс" ему это не удавалось. Новая лодка четвёртого поколения на голову опережала американские технологии в области подводной и надводной войны. И ещё она имела новейшее секретное средство защиты. Торпеды, ГАС-станции, датчики, мины, радиоакустические буи, магнитометры всё это хозяйство оказалось бесполезным хламом перед величием подвига русских судостроителей, проектировщиков, инженеров, учёных и моряков.
- Где они? Как они пропали из-под нашего киля? Куда? У кого-нибудь мысли есть? - свирепел адмирал, он встал с кресла и ходил туда-сюда в небольшом пространстве рубки, сатанея от безрезультативности поисков.
- Надо поднять в воздух все самолёты, вооружить ракетами воздух-воздух и воздух-поверхность. Русские своё слово держат. Надо готовиться к обороне.
- Начинайте взлёт по тревоге. Даю разрешение на применения ядерных боеприпасов. Вооружить самолёты глубинными бомбами с пятидесятикилотонной начинкой. При выявлении района залпа - приказываю сбросить и подорвать, - дал он добро, но лодка отошла уже на шесть морских миль от авианосца. Разрыв рос ещё и из-за того, что авианосец дал малый ход, не желая зависеть от воли волн, течений и ветра. А чтоб подвесить ядерный боеприпас - время надо. Извлечь из хранилища, по всем правилам - не кувалда. Погрузить на транспортёр, осмотреть, обнюхать, обнять тестами, активировать, присобачить на подвеску. Проверить то, что управляется, и контакты не отсырели на складе. И отойти от неё подальше, всё-таки жуткая вещь и вдруг защита где-то не сработала или отвалилась. Свои тестикулы ближе к телу. Самолёт готов к взлёту - дополнительный инструктаж пилота. Очередь на взлёт - катапультов-то всего четыре. Но самолёты садятся, истратив топливо. Их прежде надо посадить пока в море от нехватки горючего не упали. А расстояние между лодкой и авианосцем растёт, удлиняется, давая безопасную дистанцию для пуска крылатых ракетоторпед и "шквалов".
- Акустик - дистанция? - запросил командир "Марса" у себя, на Центральном посту.
- Восемь миль, увеличивается, на два кабельтовых в минуту, - доложили с гидроакустической группы.
- БЧ-3, готовность на запуск.
- Есть готовность на запуск. Первый и четвёртый аппараты заряжены "Шквалами" со спецчастями. Второй и третий Граниками с ядерной боеголовкой. Пятый, шестой, седьмой и восьмой - телеметрическими торпедами.
- Десять миль, - снова предупредили акустики.
- Торпедные аппараты - "Товсь"! Первый, второй, третий четвёртый аппараты: "Пли"! - на такой дальности, в защитном поле ионизированной воды люки стволов лодки открылись беззвучно для акустической прослушки авианосца. Вода под высоким давлением выстрелила торпедоракеты и ракетоторпеды из стальных ячеек. И только в момент пуска реактивных двигателей и стартовых ракетных ускорителей на авианосце и вертолётах противолодочной обороны засекли место залпа. Хоть они этого и ожидали, но грохот запуска был подобен грому господню. К этому моменту "Шквалы" сбросили ускорители и набрали свою маршевую скорость. До авианосца им было всего три минуты хода, сто метров в секунду. За шестьдесят секунд - шесть тысяч метров. До авианосца было шестнадцать тысяч метров, почти десять морских миль. Шум кавитационного эффекта, рёв реактивного двигателя подводной ракеты глушил собой все датчики авианосца и гидроакустических радиобуев. Два граника взвились над поверхностью, сбросили пусковые ускорители и окутались облаком ионизированной плазмы. Все четыре добрались до авианосца почти одновременно. Взрыв четырёх пятидесяти килотонных боевых частей, двух под водой и двух - в метре над палубой, окутал корабль сумасшедшей по яркости вспышкой. Самолёты и вертолёты, собранные по приказу адмирала ближе к авианосцу для его защиты ничего не смогли противопоставить воздушным и подводным ракетам "Марса". Мало того, попав под электро-магнитный импульс ядерных боеприпасов, они посыпались в морскую воду, как сбитые невидимым аэрозолем мухи, вызывая многочисленные всплески вокруг ядерного гриба поднявшегося на месте, где мгновение назад находилось самое большое в мире пугало Соединённых Штатов Америки и НАТО.