Моя подруга Лариса, окончив Тимирязевскую Академию, получила распределение во Владимирскую область в совхоз Долгополье работать зоотехником. И через пару месяцев соскучилась по старым друзья-подругам приглашала нас в гости. И меня, конечно, тоже звала.
Приезжай, пожалуйста! Мы с тобой в бане настоящей попаримся, на деревенские танцы сходим.
А есть еще развлечения? - интересовалась я для проформы.
Ну, так я тебе деревню покажу. Ты ж наверняка ни разу в жизни не была на ферме.
Не была, - смеялась я.
Вот. Приезжай.
И я согласилась. А было это ровно тридцать лет назад! 30! В феврале 1992 года. В этот период наша страна находилась в некоем переходном этапе...
Разруха и недоумение после событий августа 1991 года еще до конца не прошли, но продукты, хоть и по значительно завышенным ценам уже стали потихоньку появляться. Денег, правда, у людей было мало, чтоб этими продуктами питаться. Но сдвиги к лучшей жизни уже наметились. И вот мне стало интересно, как там живет наше русское село в это непростое время.
И я собралась. От Ларисы я знала, что ехать всего часов четыре-пять. Около 3 часов на электричке до Александрова и около часа на автобусе. Автобусы от станции до Долгополья ходят 4 раза в день! Расписание подруга мне продиктовала: в 5 утра, в 12.15, в 15.45 и последний в 20.00. Понятно, что самый разумный рейс - это 12.15. Значит, надо успеть на поезде доехать до полудня. Каким образом я рассчитала, как отходят электрички от Москвы - ведь интернета тогда не было, то ли звонила на вокзал, то ли приезжала заранее... - я уже не помню.
Однако несмотря на то, что накануне я допоздна пребывала в институте, в субботу утром я встала в семь утра, приняла душ освежающий, приготовила завтрак поплотнее и пораньше вышла из дома навстречу приключениям. До вокзала я доехала спокойно. Купила билет, нашла свою электричку...
Да, с электричками тогда были какие-то проблемы. Поэтому нам тогда подали состав из плацкартных вагонов... Может, в начале поезда был иной сервис, но я далеко не пошла, нашла местечко у окошка в предпоследнем вагоне.
В дорогу я взяла последний том А.Дюма "Виконт де Бражелон", довольно толстый. Еду. Иногда смотрю в окно, а то читаю. За окном поля, леса, белые от снега. В книге интрига, интересно, куда героев занесет... Все бы ничего, да стали мерзнуть ноги. С отоплением в этих, так сказать, электропоездах было плохо. И если теплый свитер под курткой спасал от сквозняков, то по ногам дуло невероятно, незаметно вроде бы, но сильно. И ноженьки мои постепенно деревенели.
Перед Новым годом я умудрилась сломать мизинец на ноге. Дома! Глупо ужасно. Готовилась к экзамену. Мне часто звонили однокурсники, ведь я была старостой. Лучше всех знала, что и когда мы сдаем. Так еще я и зачетки собирала, чтоб за "автоматами" всей группой не ездить. В общем, заниматься мне было некогда. Я читала конспект, вскакивала на звонок телефона, а то и в дверь, бежала отвечать. Снова возвращалась за стол заниматься, но через пять минут меня куда-то звали. И так все утро. А надо было в шестнадцать быть на Юго-западной на кафедре, сдавать физику. Так в этой беготне меня пару раз "качнуло" и "повело", я зацепилась тапочкой о косяк двери и больно стукнулась пальцами. От досады, что "косяк мешает пройти", я с размаху долбанула ногой по нему пару раз очень сильно. Ну, больно и больно...
До института я доехала... экзамен всем сдала, "автоматы" всем поставила. И поняла, что болит очень, хромаю уже. Когда дома я пальцы разглядела..., два крайних были черными. Стало страшно. Я приложила лед. А что еще? А на утро поехала к врачу. На дворе двадцать седьмое декабря...
Врач отправила меня на рентген, а потом долго смеялась, разглядывая снимок: "Перед новым годом сломать мизинец!". Я вообще везучая на травмы... Мне тогда его зафиксировали плотной повязкой, он как-то сросся, видимо, криво, опухоль осталась. Как мне объяснили медики, лучше уже не будет, а если делать операцию по удалению этой опухоли, то она (операция, конечно, не опухоль) в целом окажется бессмысленной. Это что-то вроде костного или хрящевого нароста. Я толком не поняла. Но со временем эта ткань все равно будет нарастать... и надо снова будет делать операцию. Это больше эстетическая процедура.
Но дело в том, что моя опухшая нога не влезала ни в одни сапоги. Мама откопала на антресолях нечто бесформенное, сильно растоптанное, что можно надеть зимой под видом теплой обуви. Я эти так называемые сапоги покрасила в черный цвет гуталином, и стала носить. Но носок теплый даже туда надеть уже никак не получалось. Взять же их с собой на всякий случай мне в голову не пришло.
Когда я поняла, что ступни почти не чувствую, я сняла сапоги и стала растирать ноги руками. Потом натянула на них варежки, а руки грела по очереди в рукаве. Одну грею, другой книгу держу. Людей в поезде было не очень много, на меня никто не обращал внимания.
В Александров я прибыла раньше, чем предполагала. В 11.40 я уже пришла на автостанцию, сразу увидела автобус с указателем: Долгополье. В нем уже было очень много пассажиров...
И вот мне бы подойти, узнать, как оплатить проезд водителю. Нет! Я честная воспитанная комсомолка! Я пошла на станцию в кассу покупать официальный билет.
А на Долгополье все билеты проданы! - невозмутимо заявила мне кассир.
А как мне быть? Мне же ехать надо. Другим способом можно туда добраться?
Только если на машине. Другие автобусы в эту деревню не доходят.
Автомашины у меня нет. Давайте билет на следующий рейс.
Так он будет только через три с половиной часа! - удивилась кассир.
А какой у меня выход? Меня там ждут. Подожду другой автобус.
Девушка в окошке на меня посмотрела, с недоумением и пробила билет. Честно говоря, я не представляла куда можно потратить столько времени. И мне его было жаль. Но влезть в автобус без билета и договориться с водителем, мне тогда не пришло в голову. А ехать вообще без билета... мне? Такой честной и законопослушной? Я даже в московском автобусе в кассу, где можно было самому открутить себе билет, всегда честно клала пятачок.
Некоторые уже забыли, а кто-то и не знает, что в советское время билеты люди сами покупали в салоне того транспорта, на котором добирались, в автоматических кассовых аппаратах. И можно было бросив монетки в специальное отделение, получить билет, либо щелкнув клавишей, и появлялось ровно столько билетиков, на сколько оказалось брошенных монет, либо покрутить ручку валика до того момента, пока нужное количество билетов не выползет из автомата. Второй вариант был рассчитан на людей совестливых. А то многие бросали пару монет по три копейки, а откручивали два, а то и три билета.
Я вышла из сооружения под названием "автостанция" на белый свет. Зданием "это" назвать никак было нельзя. Это что-то похожее на строительный металлический вагончик, где довольно прохладно и грязно. Да и темновато. Окон в нем я не заметила, а освещение было очень тусклым. Говорят, что и сейчас там ненамного лучше. Все тот же вагончик, только под потолком появились современные энергосберегающие яркие лампочки.
Вышла я, огляделась. Бросив грустный взгляд на свой автобус, в котором пассажиры уже рисковали выпасть из дверей, я пошла осматривать окрестности. Шла и не догадывалась, почему при отсутствии билетов в кассе, люди не могут поместиться в салоне? Значит, можно без билетов? Но ответить положительно не этот вопрос я не смогла.
Я прогулялась по привокзальной площади, осмотрела вечнозеленые елочки вокруг мемориала, постояла у вечного огня, а потом пошла греться в магазины. Помню, что из всего разнообразия свежеоткрывающихся торговых точек, привлек мое внимание небольшой книжный, очень приличный. Мне он так понравился! Но когда денег практически нет... то лучше не расстраиваться.
Нагулявшись внутри магазинов, да вокруг них, я поняла, что хочу есть. Тогда потихоньку стали появляться лотки и палатки с пирожками и прочим "перекусом", что было непривычно и очень кстати. Я купила чай и пирожок с клюквой. Напиток был безумно горячий, но зимой все остывает быстро. Вкусным его назвать было сложно. Это я поняла, вернувшись на автостанцию, внутри нее были лавочки, где я и устроилась на мини ланч. Нашла я себе местечко под единственной едва светившей лампочкой, чтоб после еды спокойно читать свою книгу.
Несмотря на интереснейшее повествование, время не бежало быстро, я снова стала замерзать. Снова сняла сапоги, растерла ноги и натянула на них варежки. Чтобы не замерзнуть окончательно, я шевелила ногами, меняла позы, а то и "бегала" вокруг лавочки. Со стороны, наверное, вела себя как чокнутая. Когда "пробило" три часа дня, я прочла больше половины книги. Пора было идти в автобус.
К моему удивлению, он уже стоял на площади перед станцией набитый людьми. До оправления оставалось еще сорок минут, а свободных мест уже не было. Как так?! Сколько же билетов продано? Я вошла в салон, на всякий случай спросила, тот ли это автобус, и остановилась около места водителя. Дальше пройти было практически невозможно. Из дверей дуло...
Когда подошло время оправляться в путь, желающих ехать прибавилось. Меня постепенно проталкивали дальше. Люди внутри ворчали, что это за напор такой, а у дверей просили протиснуться, мол, "всем ехать надо". И что самое для меня было удивительное, никто билеты в этой давке не проверял. И почему я не рискнула уехать на предыдущем?
Но я уже ехала... зажатая между мужчиной средних лет и бабулей, практически не держась за поручни, до которых невозможно было дотянуться из моего положения. Я ждала встречи со своей подругой. Представляла, как мы пойдем в баню. Опыт парения в общественной бане сельского типа у меня был. Как-то пару лет до этого, мы отдыхали у маминой тетки в Саратовской области. Там она нас и познакомила с этим экстримом. Поэтому мне было очень интересно, а есть ли отличия между банями в южных районах и в нашей полосе. К тому же я вообще всегда любила этот процесс... это вам не финская сауна за сорок минут! Что можно сделать за это время? В русской бане другой пар, другой подход. Там веники! Там процесс!
Ехали мы долго. Постепенно на остановках кто-то выходил, кто-то заходил. Иногда много выходило. Я даже умудрилась присесть. На одной станции мы долго стояли. Я спросила, что это за остановка, мне ответили. Не помню точно, наверное, это было Прокофьево. Ну не моя же. Моя должна быть конечной, объявят, наверное. Я расслабилась. Села к окошку и начала дремать. Никаких сооружений остановок, названий пунктов я не видела в окне ни разу. Потом мы еще где-то стояли, я сонно посмотрела в окно: просторы... Потом народ заполнил салон, и мы поехали. Я посмотрела на часы. Они показывали 17.15., ну уже пора бы приехать.
Подскажите, а когда будет Долгополье? - спросила я соседа.
Долгополье?! - удивился пассажир. - Мы скоро будем в Александрове.
Как в Александрове? - похолодело к меня все внутри. - Я же из него в Долгополье еду. Уже устала ехать.
Ну так автобус там всех высадил, тамошних забрал и обратно поехал.
Как я умудрилась не заметить конечную остановку?!! Проспала? Я же практически на каждой открывала глаза и смотрела в окно! Никаких указателей... Никто меня не растолкал по доброте душевной. Водитель ничего не объявлял, не проверял салон, кондукторов и контролеров нет в помине...
Но самое удивительно, что, когда я потом всю эту эпопею рассказывала Ларисе, она удивилась, что не увидела меня в окне. Она подходила к остановке!! Как я могла проехать конечную станцию??
Недоумевая, как все странно произошло, я вернулась в Александров и вновь поплелась в сооружение, называемое автостанцией. Мне предстояло ждать еще два часа. Я снова читала... согревая ноги варежками. Стемнело быстро. Последний автобус уходил из города в восемь вечера. В семь я уже оделась и побежала прыгать по улице, чтоб согреться "в движении". Автобус прибыл заранее. Я вот удивляюсь - в тот день в Александрове, я это очень хорошо запомнила, автобус приглашал пассажиров за час до оправления. Сколько я на дачу к себе езжу - почти те же 30 лет, а такого не помню. И в Коломне, которая от Москвы на таком же расстоянии, что и Александров, а автобус в направлении моей дачи тоже ходит 4 раза в сутки, и в Луховицах (там немного чаще ходят автобусы), мы все время ждем транспорт. В лучшем случае автобус прибывает за пять минут до отхода. А в тот день всегда было заблаговременно. Только места занимай, а то в дверях висеть будешь.
В начале восьмого я уже влезла внутрь и села в конце салона. Очень боялась, что придет контролер и будет билеты проверять. Ждала такую злую тетеньку с фонариком - темно ж давно. А у меня билет на другой рейс...
Но никаких проверяющих не было, народу на последний автобус было немного. И ровно в восемь мы отправились. Читать я уже не могла. Не было ни сил, ни возможности - света в салоне не было. Я все время смотрела на часы. На улице поднялась небольшая метель. Красиво улетали снежинки в свете автобусных фар. Я пересела поближе к водителю. Почти никто нигде не выходит, да и не заходит...
А долго ли еще до Долгополья? - спросила я шофера через полчаса после отправления.
Да еще столько же где-то, - отозвался тот. - Там же конечная. Не проедите.
Ага! Уже проехала, - насупилась я. - Теперь боюсь.
Не боись, - подбодрил меня водитель, - объявлю специально для тебя. - А я все побаивалась, что у меня проверят билет...
К девяти вечера я выползала из автобуса в полной темноте на едва белеющий снег, утоптанный ногами и машинами. Где и когда вышли прочие пассажиры, я не знаю, я их не заметила. Стою одна на площади. Автобус почти сразу уехал. Куда мне идти? Зачем я здесь? Где и как мне искать Ларису? Вдруг увидела маленькую движущуюся фигурку. Я к ней. Пыталась объяснить, кого мне надо. Бабуля "никаких Ларис на селе" не знала.
Потом появился мужичок. Он уверенно и бодро ступал по снегу в высоких светлых валенках (они так выделялись в темноте!), куртка на распашку. Фонарей я там не видела. То ли луна светилась, то ли в лучах света из окна соседних изб, я разглядела, что он молодой совсем.
А кто она, Лариса ваша? - уточнил он, закуривая папиросу.
Она молодой специалист-зоотехник, видимо. Она Тимирязевку окончила и по распределению сюда приехала. Не очень давно. Ей комнату где-то выделили, - проскулила я, постукивая зубами.
А, ну если зоотехник, то пошли, покажу.
И мы пошли в сугроб... ему то что? Он в валенках по колено. А у меня старые сапожки, едва прикрывающие голень. И рост у него много выше, следовательно и голенище (или что там у валенок есть?) тоже выше. Вывел он меня к нужному дому, объяснил в какую дверь стучать. И ушел.
Стою я, стучу, снег из сапог выковыриваю. Лариса меня уже не ждала. Она после бани пила чай. Когда я начала стучать в дверь, то она очень удивилась, кто же это на ночь то глядя приперся.
Чай горячий был очень кстати. Ноги мои промокли и окончательно замерзли. Да и за весь день после завтрака я съела один пирожок...
Как же ты на ночь то приехала? - удивлялась подруга. - Я же тебя днем ждала. Такой день сегодня был ясный. Я пришла к автобусу в час. Тебя нет. Куча народу вышла, а тебя нет. И в полпятого приходила, думала, может не успела на предыдущий.
Да. На предыдущий я не села, хотя успевала. Я не знала, что тут можно без билета ехать...
Так ты как ехала? - не поняла меня хозяйка, подогревая для меня еду.
Я все сделала, как ты мне объяснила. К 12 прибыла в Александров, но не села в автобус, так как не было в кассе билетов. Три часа прыгала по станции, села в следующий, но не знала, где выходить... и вернулась в Александров! - быстро рассказала я.
Как вернулась? - удивлялась Лариса. - Я же подходила к автобусу.
Не знаю. Может, я не на тот автобус села? - засомневалась я. - Но на нем была табличка "Долгополье". И я на остановках просыпалась и в окно смотрела. Тебя не видела...
Как у нас так получилось, что мы друг друга не увидели, мы так и не поняли. Подруга заставила меня съесть тарелку борща. Напились чаю с баранками, посмеялись над моим путешествием, поохали, что попариться мне не удалось. Ларисины волосы после бани подсохли. Она их еще феном досушила, я согрелась. И мы пошли на танцы...
Танцы проходили в местном клубе. Прямо в зрительном зале. Лавочки, служащие сидячими местами во время представлений и совхозных собраний, никто особенно не убирал, сдвинули слегка. Молодежи было мало, а более старшего поколения и вообще не было. Под магнитофон с записями "Ксюша - юбочка из плюша", с десяток малолеток отчаянно скакали вдоль сцены. В основном девочки в этих самых коротких юбочках. Мы тоже попытались подрыгаться под музыку, слиться с коллективом. Стиль танцев был совсем не наш. Но ради движения, поднятия настроения, порадоваться окончанию рабочей недели, можно и так.
Я себя в этом обществе чувствовала неуютно. Подруга моя, думаю, тоже, поэтому и приглашает нас в гости. Сама она из Краснодарского края, из станицы. Но, говорит, что в нашей средней полосе все немного не так...
Спали мы крепко. Видимо, пока я гуляла, воздухом надышалась немосковским... голова к подушке - и выключилась. Сон хотела загадать... даже не успела.
А утром, часиков в одиннадцать, мы встали. Как-то разом проснулись. Хорошо, когда не надо на работу - воскресенье! Попили мы чаю и пошли знакомить меня с местной подругой. Но не получилось. Дома никого не оказалось. Тогда мы пошли по поселку. Я пыталась что-то фотографировать. Но был очень солнечный день. Снегу навалило в их деревне выше головы. Много белого. Наверное, я не рассчитала выдержку при настройке фотоаппарата... ничего практически не вышло.
Деревня меня не очаровала. Дома крепкие, большие. И, пожалуй, на этом достоинства заканчиваются. И с кинематографом ничего общего. Я так и не поняла почему это. То ли время такое было, то ли и правда на селе все грустно очень. Люди ничего не хотят, ни к чему не стремятся, грубоватые, необразованные.
Около въезда в Долгополье был магазин. Ну, сельпо. Настоящий! Потрясающий! И там было все! Хоть масло наливай, хоть сахар засыпай, хоть сухари суши. И нет очереди! Лариса рассказала, что весь год, что уже почти здесь прожила, не ощущала никаких перебоев с продовольствием. Всегда можно прийти и купить самое жизненно важное. А я себе соль из Алушты в посылке посылала год назад... а тут было намного ближе.
На обед мы ели борщ. Вкусный, с мясом. Со свежим хлебом. Потом снова попили чаю с баранками. В те выходные я столько чая выпила с баранками! Или пирожками. Все согревалась. Почему-то мне было очень холодно, хотя обычно я редко мерзну. И в полвторого я села на автобус в Александров. Домой прибыла до семи вечера. Лариса правду сказала - ехать пять часов. Если не пропускать автобусы и знать, когда выходить.
Книжка моя закончилась почти сразу, как я села в поезд. Я прочитала все, даже все примечания и пояснения. В темное окно смотреть было грустно - все равно ничего не видно. В метро мне тоже было тоскливо. Я очень переживала, что поездка моя сложилась совсем не так, как я ее себе представляла. Всю субботу потратить на дорогу!
Когда прибыла домой, то мои родственники забросали меня вопросами, да "как?", да "что?". Все им интересно. Я рассказываю, им весело. А мне грустно.