1. 
В хитросплетениях, где жилы - 
с давних пор - 
рвет от трудов илот,
дымится в изголовье лампочка   
и замыкается дневная птица,
в остатке - 
темнота больницы.
Прищур исподтишка... 
Как из бойницы
два сточенных зрачка сливают риску
и оставляют за собой распоряжаться миром,
правом первого стрелка.
Летят домой в конвертиках слезинки:
встречайте без...
и далее по списку...

В тенетах расплетут до нитки
последние носки 
и вынесут мозги криминалистам:
не больно жить хотелось, хмы,
абы - любовная интрижка.  
Абы, кабы - хвосты начесанные...
От вида лакированных ботфортов
меняется реальность в месте схода
сдвинутых у переносицы зрачков:
пути пунктирных линий 
стоят на голове за стенкой перехода,
и сладкий запах косточки
заметно изменяют жизнь... 
Хоть не расти травой - затопчут!

Разбойники охочи до любви
к живой природе,
флажками отчуждения висят границы,
и место преступления 
по умолчанию - Закон.
Рассадник живописных коликов внутри:
отчаянное отделение слюны
с горы разгона в точку hill -
грохочет гимн, и свежие цветы без счета!

За ними началась охота
ко дню освобождения живых 
от бесконечных толп, овеществленных в робе,
без жалости прибытков против contras.
Покойники не любят их...
Крапива растекается по жилам,
сидят угрюмо и, 
привязанные к всхлипам затянутых поминок, 
мычат: "Эх, парень был..."

Заметные на сером желтые следы
тянулись против ветра
вдоль линии развернутой земли
траншеей,
и нет войны.

Человек с зеленой кожей уходит 
чем был
в ногах зажглась полынь 
но не горела 
что заслужил...

2.
Пойдем... 
Куда вот только? - думаю...

3.
Акации в стоках промочат ноги,
поднимут движение соков 
по клеточкам сонным и к сроку 
поспеют в душистых нарядах 
Пока не обомлел от счастья
смотреть на белый свет за стеклами 
из черного окна квадрата,
заправил кофе -  
вот-вот отпустит лайк реальности 
на волю К раздетым окнам 
рваные заборы прильнут и пустят
костер привязанности грустной -
расстроенные плачи струн.

4.
Куда же мы пойдем с тобой, 
бессменный повод
узнать, что за окном, что за забором?
Сомкнулись два полярных взора
привязанности через огород,
на ноль помножили кусты и помидоры.
Куда же мы пойдем с тобой?

Подслушанные за буграми вздохи
верстают на губной гармошке
законченную точкой мысль 
о неизменности черты 
оседлости. Отказывать себе 
стирать границы - условие беды. 
Пока не разошлись, пью кофе ... 

Смущают за окном ботинки желтые:
пересекают темноту границ по воздуху - 
и никаких следов, за вычетом
не больше одного, как это водится
у всяких коллаборационистов, -
границы, как известно, не причем. 
Куда же мы пойдем с тобой?

За всех подумают и скажут...
Сразу и не подумаешь, как это скажется
на шкуре собственной, пока привязано
заглядываешь в полный рот
основ.
Вчера еще не страшно было...
А утром, утром, что случилось?

Ныряем, повод и я, пока открыто...
Зачеркнутое специально, пыткой
стоит в ушах, напалм и крики в глазах
стирают видимость. Все как всегда!
Мелькают строчки из Овидия:
"Сделанных дел ты бежишь,
к обещающим трудность стремишься..."

Выспренние словеса преград и 
стоечка навытяжку - 
на "вы": Тяжмаш, Кустурица,
из единицы множество, материя во все концы,
чумная бесконечность, отличная от единицы, - 
навытяжку, как мозг спинной 
на турнике, с потерянным видом.

Я разговариваю, кажется, с видом 
давно прошедшим, отраженным в зеркале - 
самим собой. Мое лицо 
как собственный плевок в него.
Мелькают видимые внутренние полости -
по стенкам ползает, как хочет, 
оптико-волоконный полоз...

Куда же мы пойдем с тобой?

5.
Прорубь окна и небо навылет...
Ныряем, повод и я, пока открыто...
Зачеркнутое специально, пыткой
стоит в ушах, напалм и крики в глазах
стирают видимость.

Пристегиваюсь к аэрофотоснимкам:
не потеряться бы, не выскочить
на кончик пара к существительному
"крышка" 
с грустным вопросительным.

Знаком, знаком, как гибель Кракова
на лезвии крючка - затмений знака,
почерк мистика и знахаря...
Знак - изнанка: Ал. Ботян. 

Сила тяжести в пополаме
с внешней силой и - случайной? 
Немы - немцы, Неман; странны
турбуленцы иностранные,
где-то их видали раньше...

Было плохо с самого утра...
С самого утра было плохо:
сверху падают зарницы стронция
невпопад,
белым криком полыхают.

Так бывает странно: тело
не владеет совершенно
окаянным языком -
сносит с нитки путеводной...
Хоть пляши и пой как Лазарь!

А товарищ помер, помер...
Если бы не властный, бронзовый,
богу подходящий тон - 
обертон,
обер-церемониймейстер.

Выложился в стол: хоть тресни,
вывернись изнанкой хоть, 
смертью обернись, но в срок... 
Обернулся... выволокли за ноги...
Подходящий, в общем, фон...

Меж забором и окном
нет границ, границы слиплись,
растворились в горьком всхлипе
безутешной правды жизни:
несть числа границ на снимках.

В глубине, на дне самом-самом,
еле дышит, кипит еле-еле
чудо в перьях - зверь неведомый:
василиск ли? Василий Кандинский?
рваные нитки выхода мем

в интернет?
перелетные птицы абстрактных картин
улетают за границы,
или бесятся зарницы 
в лисах серебристых снов?

6.
Куда ни сунешься, вопросы...

7.
Заоблачные песни сносят
башку -
пути-дорожки белые
пересекают звук.

Над городом стремительных разлук
и стрижек,
дорогостоящие с виду,
прославленные запахи интрижек;

застигнутые на ветру мальчишки
пытают дичь... Какие к черту шишки
на лбу
от книжек!

Застреленные времена в затылок
воскресли, если не считать замеченных
немногих - на чуждой стороне:
вся жизнь завалена границами,
и все не так...

Вчера, сегодня, завтра кончилось...
На ножках, с видом упокойников,
растительность берет свое -
рыжие леса Чернобыля.

Просто ни за что расстроились...
Следом, через горы горюшка,
остановлены часы.
Sic transit... Дали, Дали

напророчил, или втемную
"Предчувствие гражданской войны"?
Мир неизбежен только в подлинном, 
об остальном - семь раз молчи...

Замялись где-то по дороге - 
потоки сходятся-расходятся,
пересекает чистый звук
путь... 

Стоим над облаками в пробке
и слушаем стихи
стихий,
просторов безупречность слогов.

Как по воду сходить, босой и в шортиках,
раскинув руки, вроде коромысла,
с ведерками по десять литров полными... 
Английский, в древности, был повод 

проверить юношу как воина:
сто килограмм скалы поднять с земли.
Куда ведеркам там. А все же: 
черт возьми!

То - прошлое
порошею
дороженьку затоптанную
холодный свет застил.

Пригубленные пропасти
в основе всякой ровности
на вкус - не хуже патоки
и в рамочках гемоглобин.

Пристраиваюсь к полночи,
луну помыл...
качнулся с табуретки -
разбил звезду ...

"Что ты наделал?" 
Эхо: дел ла-ла... 
Распущенный, как волосы,
поднял с постели крик...

8.
Вчера, сегодня, завтра - в прошлом...
На месте дней, зачеркнутых нарочно,
вражда и пепел - древний царь
над свежим холмиком теней
пьет слезы матерей... 
Закончен путь в историю людей? 

Стрелы Зевса пересеклись с путями Теслы? 
Завернутые в оболочку мяты,
сопровождаем мятым взглядом
челябинское представление - 
щелкаем снимки...

Оставим предысторию людей, 
где линии чертили ливни
на досках - 
забытые тени тачек, кривые
крики, разбитые в хлам... 

Расплылись мятой глаза, 
ясновельможные губы - 
последние капельки душа
упали на мякоти щек,  
смахнули удушье парное.

В еловых зеленках выносят мозг
запахи смол, -
а кто не выносит?
Пар отошел и вошел 
в правовое поле...

9.
Предчувствуя причуды права, 
приметы древние, как право
римлян, - где теперь! -
Тацит о государственном падении,
когда законы непомерные,
предупредил... 

10.
Подушки пенные,
разорванные на куски,
летают перьями - 
крик на двоих:
"Что ты наделала?" 
"Наделал ты!"

30.03.14