Аннотация: Человечество способно "испепелить" любое чудо. Но и возродить тоже )
...Он лежал навзничь, судорожно вытянувшись между рыжих от времени рельсов, на красной траве, полностью скрывшей щебёнку и шпалы. На лице - спокойное удивление. В жарком полуденном воздухе над синими губами будто завис вопрос: а что я здесь делаю? Громадная "мясная" муха с чёрными щетинками на лапках и сине-зелёном брюшке с гудением села на восковой нос, потопталась, прыгнула на задранный подбородок и словно примерилась к ране, зиявшей на шее. Почему-то развороченная трахея не привлекла внимания насекомого, и оно скользнуло ко рту, заполненному сгустком быстро свернувшейся крови.
Сонька ошеломлённо уставилась на путешествовавшую муху и не заметила, как пальцы разжались, и литровый бидончик с лесной клубникой упал в траву. Во дела! Захотела было крикнуть дяде и двоюродному брату, что обнаружила труп, но язык отяжелел и не послушался. Ноги стали чужими - с места не сдвинешься. Хорошо, что такое случилось не на практике в городском ОВД, а в лесу возле дачного посёлка. Учуяли бы её страх сокурсники, со свету бы сжили насмешками... Но одно дело - выехать на место происшествия, другое - чуть ли не споткнуться о труп. Ах да, мобильник в кармане. Мама всучила - как знала, что возникнут непредвиденные обстоятельства. Вот чёрт, здесь нет связи. А было бы здорово, если б Скворцов примчался - его бригада сегодня дежурит. Сонька бы чётко и уверенно доложила обстановку, а потом помогла с осмотром места происшествия... Боже мой, о чём она думает, стоя над телом! Голосовые связки заработали с невиданной мощью:
- Дядя Саша, Гриня! Скорее сюда!
Ой, дура... Вдруг убийца поблизости... Всё разом из головы вылетело. Из негустой рощицы донёсся торопливый шорох, и через миг дядя с братом кинулись к ней.
- Не подходите близко. Здесь труп. Свежак, - важно распорядилась Сонька, пытаясь унять дрожь. - Ты, Гриня, дуй в посёлок, звони в полицию. Вернёшься с кем-нибудь из соседей. А мы с дядей на месте подождём.
Дядя Саша послушно остановился, едва глянув на тело, поправил сбившиеся очки. Наглый Гриня будто не услышал и, несмотря на Сонькину ругань, подошёл и встал рядом.
- Ух ты... Кто-то позверствовал, развалил горло бедолаге. Папа в посёлок сходит, я тут останусь. Сонь, ты почему ягоду-то бросила?
Сел на корточки и стал подбирать ягоду с травяного ковра, затянувшего щебёнку.
- Гриня, с тобой всё в порядке? Брось, не до этого, - сказала Сонька, обдумывая, как бы спровадить братца с места преступления.
- Да ты чего? В этом году жара и сушь, лесной ягоды мало. Клубника же не в кровь упала, а рядом. Помоешь и сваришь.
Сонька поморщилась, потому что не всегда понимала, когда Гриня придуривается, а когда говорит всерьёз.
- Григорий, ты в самом деле отправляйся в посёлок. Что-то нехорошо мне, в тенёчке посижу. Матери скажешь, чтобы позвонила по номеру, который в моём органайзере на первой странице красным обведён, - тихо, но веско сказал дядя Саша.
Гриня не посмел заворчать и, прихватив Сонин бидончик, скрылся в лесу. Дядя отошёл к берёзкам и позвал племянницу:
- Сонюшка, иди сюда. Нечего следы затаптывать. А в лес с просеки даже не думай соваться, мало ли что, - добавил проницательно, будто услышав Сонькины мысли.
Ну, дядя, спасибо. За уважение и доверие к её будущей профессии и возрасту. А казалось, ты с большим почтением воспринимаешь строптивую племяшку, единственного человека в трёх поколениях биологов, который решил стать защитником правопорядка. Только вот поступит она так, как подсказывает ей чутьё. Ну, и амбиции, конечно, как без них...
- Хорошо. Вот сейчас кое-что гляну... В лес не пойду... Посижу в тенёчке, - приговаривала Сонька, наклоняясь над убитым.
Вгляделась в радужку, которая превратилась в матово-серый ореол вокруг расширенного зрачка. И тут на неё накатило...
Так она называла состояние, когда в сохнувших с каждой минутой склерах, в тускневшем - словно свет погасили - зрачке появлялось крохотное смутное изображение. Оно секунду-другую дрожало, как марево в знойный день, потом таяло, оседало и становилось плёнкой на мёртвых глазах. Первый раз она пережила это, сидя возле Цезаря, старого дога с седой мордой и вздутым животом. Цезарь появился в семье задолго до Сонькиного рождения, сторожил детскую коляску, присматривал за вознёй в песочнице или беготнёй во дворе. Один раз ему доверили отвести Соньку в садик, потому что у бабушки случился сердечный приступ. И вот он лежал, тяжело и часто вздымая выступившие рёбра. Сонька пробралась к Цезарю, когда все утешали расстроенную маму. Села возле пса, положила ладошку на лобастую голову. Веки Цезаря поднялись, и в тёмных незрячих омутах собачьих глаз Сонька увидела ветеринара, ставящего укол, родителей. Рёбра в последний раз с натугой приподняли обвисшую шкуру... Сердитый ветеринар, укушенный шестилетним ребёнком, ушёл; Соньку загнали в детскую и закрыли там до ночи. Оказавшись в постели, она услышала разговор родителей.
- Откуда Малыша - так её называли в детстве - узнала про инъекцию? - со слезами в голосе недоумевала мама.
- Говорит, увидела... - ответил папа.
-Не может быть. Её бабушка привела из садика, когда уже всё было сделано.
- Вдруг услышала про усыпление животных от других детей, вот и нафантазировала, - сказал папа и увлёк маму из детской.
Сонька ещё не раз сталкивалась с подобным: и когда рядом с группой школьников вытолкнули из машины на тротуар окровавленного мужчину, и когда зимой, в лютый предрассветный мороз, возле подъезда нашли окоченелого бомжа. На все горячие попытки рассказать, что происходило с людьми в последние мгновения жизни, следовала отрезвляюще холодная реакция взрослых - нафантазировала. Фантазия надолго стала для неё синонимом некоего личного дефекта, аномалии. Сонька полюбила факты и возненавидела всё, что было связано с работой воображения.
... Три фигуры с белёсыми расплывшимися пятнами вместо лиц приблизились. К горлу протянулась рука. Взвился алый фонтанчик. Мир опрокинулся. Небо ослепило пронзительной синевой, а потом его закрыли чёрные тени. Через миг траурный полог над головой выцвел до слепящей белизны...
Она отпрянула, пытаясь выровнять дыхание. Надо же, будто грозовой порыв смёл полуденную жарищу. Или просто затрясло от ужаса? Глянула краем глаза: в нескольких метрах спокойно курил дядя Саша, наблюдал за ней. Сейчас Сонька присядет рядышком, осмыслит увиденное. Потом повторит опыт и подумает, что сможет сделать для несчастного. А там, глядишь, дежурная бригада подъедет. Сонька направилась к дяде, ступая по траве осторожно, словно боясь причинить ей боль.
Развязала рукава обмотанной вокруг талии ветровки, бросила курточку, взятую от комаров, на землю. Уселась и спросила:
- Дядь Саша, а возможно такое, чтобы человеческий глаз не принимал сигнал от внешнего мира, а наоборот, транслировал что-то?
Дядя выронил сигарету, растёр её кроссовкой. Опасливо поглядел в деланно-равнодушное лицо племянницы, а потом перевёл всё в шутку:
- У вас в школе, помнится, Марк Иосифович биологию преподавал? Так ему и скажу: зря нашей Соне пятёрки ставил, знания у неё на уровне первоклассницы.
Сонька попыталась улыбнуться, но не получилось: дядя шутить не умел, все его "остроты" были скучными и несмешными.
- Да знаю, что мы "видим" мозгом. Просто спросила, возможен ли обратный процесс... - довольно невнятно объяснила Сонька.
- Скажи честно, почему спросила об этом именно сейчас, едва отойдя от трупа, - потребовал дядя Саша.
Сонька взяла да и рассказала ему о своих видениях, хотя ещё в детстве дала себе клятву не болтать. Уж очень не хотелось раз за разом слышать про фантазии. Дядя даже подскочил и стал задумчиво прохаживаться между берёзами. Труп, лежавший на солнцепёке, покинул сознание известного учёного, занятого новой проблемой.
- Теоретически это вполне возможно, - он согласно покивал ветвям над Сонькиной головой. - Доказано наличие в отдельных железах "мозгового песка" - минеральных сферических телец. Их кремнийсодержащие кристаллические структуры могут сформировать голограммы. Этим объясняются так называемые "полевые фантомы", свойственные экзальтированным людям. Но вот о трансляции слышу впервые. Для этого, наверное, нужны особое строение и высокий энергообмен воспринимающего мозга... Соня, а не сходить ли нам с тобой в Институт физиологии?..
Дядя Саша посмотрел на место, где две минуты назад сидела племянница. Но Сонька уже снова была возле тела. Наклонилась, выпрямилась и растерянно пожала плечами. Дядя Саша вдруг подумал о том, что весь их немногочисленный род - довольно странные люди.
Вскоре одна за другой из леса появились три группы: Гриня с соседом и дачным сторожем, дежурная бригада Скворцова и трое мужчин неопределённого возраста и неприметной наружности, которые иногда возникали около дяди, где бы он ни находился. Дядя Саша отошёл подальше и о чём-то переговорил с ними. Мужчины невозмутимо обозрели копошившуюся возле трупа бригаду, пристально глянули на Соньку и через миг исчезли среди берёз. Скворцов лично допросил студентку-практикантку, присмотрелся к ней и отметил умело скрытые эмоции. По напряжению, постоянному контролю за каждым словом, по внутренней готовности к... непонятно к чему. Испуг? Ничего подобного - девчонка не прятала глаз от крови. И утаить что-либо не пыталась. Но опер учуял сыщицким нутром: что-то здесь не так. А Соньке в глазах Скворцова помстился тигриный блеск. Однако удалой опер подставил солнцу рыжебровое лицо и неожиданно сказал:
- Хорошо-то как... У тебя дачка недалеко? Я бы вечерком на свежее варенье заехал.
Ещё вчера Сонька померла бы от счастья, имей она возможность накормить Скворцова варёной ягодой, которую, кстати, терпеть не могла, но сегодня... на месте преступления, после разговора с дядей, застигнутая врасплох мыслью, что её фантазии могут быть вовсе не вымыслом... Всё же гостеприимно откликнулась, пригласила в "Двуглавую сосну" - громадный дом, совместное владение клана биологов.
***
К полуночи "Двуглавая сосна" опустела, и Сонька через лестничное окно забралась на крышу веранды - поразмышлять о странном поведении дяди и Скворцова. Прилипли к ней на весь вечер, а хотелось на вечеринку улизнуть. И что ей раньше казалось привлекательным в Скворцове? Едва он уехал, собрался куда-то и дядюшка. Как из преисподней, возникли его спутники, и машина растворилась в темноте дачной улицы. Сонька насладилась чернильным силуэтом могучей сосны на фоне звёздного неба и принялась было сортировать факты. Наверху, на уровне мансардного окна, послышался шорох, потом занудливое гудение крыльев мухи, которая во что-то вляпалась и билась, не в силах освободиться. Ночная муха?! Однако через миг мимо носа в бреющем полёте промчалось насекомое, окружённое крохотным облачком зеленоватого света. Сонька глянула на окно необитаемой в любое время года мансарды и чуть не свалилась: в прямоугольнике рам колыхнулся такой же неяркий, разреженный свет. И пропал. Что это - снова её фантазия? Сонька решила потревожить Гриню, который обычно ночевал в надстроенном над гаражом помещении, чтобы поделиться наблюдениями. Спуск по верандной решётке был давно отработан, и уже через три минуты Сонька поднялась по лестнице в обитель семейного генетика-отшельника. Поскреблась. Тишина. Толкнула дверь - не заперто.
Вот же непоседа братец! Ушуршал втихаря на вечеринку. Без неё! Обидно, однако... Сонька подошла к незанавешенному окну, оглядела участок. Улыбнулась: мамино недавнее приобретение, высокое растение с пышными, словно струящимися, листьями, в темноте напоминало голову лешего. И вдруг "сказочные" лохмы шевельнулись, раздвоились... одна часть вознеслась выше листвы георгинов... поплыла к дому. Во рту появился солоноватый привкус. Надо же - не заметила, как куснула губу. Да что же творится-то? Долго ещё ей страдать из-за своего воображения? Меж тем чёрный силуэт проделал путь, обратный Сонькиному, по решётке веранды. На крыше выпрямился и обернулся к ней. То ли луна сыпанула от души призрачным блеском, то ли засветилось в темноте бледное лицо с провалами глазниц. А шею пересекла громадная рваная рана. И тут кто-то саданул Соньку по затылку.
- Сонька! Ты чего на полу разлеглась? - раздалось словно с другого берега реки.
Гриня... Это он её стукнул?.. Ну погоди... Сонька попыталась открыть глаза. Под отяжелевшие веки заполз радостный свет июльского утра. Затылок взорвался невыносимой болью. Тошнота скрутила в жгут внутренности.
- Малыша, что с тобой? - Гриня с перепугу нарушил табу на детское прозвище.
Сонька застонала от бессильного бешенства. Гриня, конечно же, истолковал всё неверно и завопил:
- Мама, тёть Лена! Сонька расшиблась!
В доме почти одновременно распахнулись окна.
- Что случилось? - спросила Ольга, Гринина родительница.
- Отчего крик с утра? Шесть часов, ещё спать и спать... - возмутилась Сонькина мама.
Но Сонька уже успела от всей души пнуть брата по лодыжке. Он охнул и присел рядом с сестрой.
- Проснулись, баловни, - пришла к выводу Лена. - Надо бы тесто на оладьи поставить. Как думаешь, Оля?
- Думаю, обойдутся, - сердито ответила Оля и отправилась досыпать.
Лена призадумалась, но увидела непорядок в цветнике. Через некоторое время её гневный голос окончательно разогнал утреннюю дрёму на участке:
- Кто это рабатки разворотил? Мало дорожек для прогулок?
- Гриня, ты где ночью был? - сглатывая кислую слюну и морщась, спросила Сонька.
- Сначала потусил на второй улице, потом с чуваками до пристани скатался. А что?
- Кто же тогда по участку шарился? - вопрос Сонька задала сама себе, но хмуро и требовательно посмотрела на братца. И он возмутился:
- Да я только сейчас появился. Захожу, а тут...
- А тут я лежу, по затылку стукнутая, - прервала его Сонька. - Без сознания. Врезали, когда я пыталась рассмотреть, кто пытается забраться в дом через веранду.
- Что-о?.. - подскочил Гриня. - Это какая сволочь... Удавлю своими руками.
Гриня двоюродную сестру обожал, с малых лет пытался защищать при помощи физической силы, но в результате ей самой приходилось разруливать ситуации и оборонять себя и брата.
- Тихо ты... - произнесла Сонька, на миг замерла, хотела заорать, но зажала рот ладонью. Поэтому из-под неё сипло и сдавленно вырвалось: - Следы!..
- Какие ещё следы? - раздражённо поинтересовался Гриня.
- Посиди здесь, - распорядилась Сонька. - А я осмотрю всё вокруг дома, а то мама сейчас порядок наведёт и уничтожит улики.
- А... Ну ладно, действуй пока... Я тоже подумаю, - ответил Гриня и завалился на кушетку, не снимая обуви. - Как найдёшь что-нибудь, зови меня. Мы быстро этого гада...
Но Сонька не дослушала, что будет с гадом, пробравшимся на участок. Она бросилась к матери, которая яростно орудовала культиватором в цветнике. И ничего не обнаружила: там, где пробирался к дому ночной визитёр, чернел свежевзрыхлённый перегной.
К обеду с печальными новостями явился дядя. Скворцов попал в аварию около часа ночи на пустынной улице Академгородка и сейчас в реанимации. Кома. Сначала Сонька оцепенела от ужаса, потом почувствовала нечто вроде вины. Погрузилась в тревожно-жалостливые ощущения, краем уха прислушиваясь к рассказу дяди. Дорожно-транспортное происшествие не было зафиксировано. Оказалось, что уличные камеры слежения внезапно отключились как раз там, где машину Скворцова словно вспороли гигантским консервным ножом. Окровавленного опера нашли под утро сотрудники находящегося неподалёку Института физиологии человека. Сонька заподозрила некую связь между нападением на неё и аварией. Не только временное совпадение... Хилые, готовые порваться ниточки рассуждений тянулись... к найденному вчера трупу. Кого же она видела из окна Грининого убежища? Одного из фантомов, которых время от времени выдавал её неправильный мозг? Или... Сонька тупо посмотрела на дядю, который уже забеспокоился:
- Сонюшка, в чём дело? Ты сама не своя. Жалко Скворцова, что и говорить. Аварией уже занялись, сам он непременно поправится, хоть состояние тяжелейшее. Не отчаивайся.
- Да она... - влез Гриня, но был остановлен свирепым взглядом сестры.
- Кстати, племяшка, я договорился насчёт тестирования на приборах нашей лаборатории... Помнишь вчерашний разговор? Не передумала? - спросил дядя.
Сонька озадаченно уставилась на него. Разговор-то помнила, а про тестирование - нет. Но хуже не будет. И она согласно кивнула. Будущий генетик Гриня презрительно фыркнул. Он не доверял никаким приборам, кроме электронного микроскопа.
В лаборатории Сонька, окутанная паутиной проводков, со слипшимися от геля волосами, с пальцами, унизанными датчиками, люто заскучала. Уши заложило от комариного писка приборов, глаза устали от разноцветной ряби сигналов. Она не заметила оживлённой беготни дядиных коллег, не обратила внимания на короткое затишье, вызванное экстренным совещанием. Её наконец выпутали из проводков, позволили умыться и напоили минералкой. Провели в обычный кабинет, где восседал торжественно-счастливый дядя со спутниками, в этот раз нацепившими умильные улыбки на обычно бесстрастные лица.
- Сонюшка, поздравляю, результаты феноменальные, - сказал дядя, приподняв очки и протирая глаза. - Но об этом после... А сейчас посмотри на объект. Что ты можешь сказать?
И дядя указал на ссохшийся серовато-коричневый комочек, лежавший в металлическом поддоне.
Уставшая Сонька ляпнула первое, что пришло в голову:
- На лицо низкая зарплата младшего технического персонала, - и пояснила в ответ на недоумевающие взгляды: - Грязь.
Потом смилостивилась и стала рассуждать:
- С виду - вещество органического происхождения. Глубокие борозды напоминают шкуру ящериц, живущих в пустыне. У нас дома есть чучело, папа из африканской экспедиции привёз.
А затем всё внезапно изменилось.
Стены кабинета, оклеенные простецкими виниловыми обоями, раздвинулись, изогнулись и образовали полусферу. Её опалесцировавшая поверхность покрылась ячейками, в которых пульсировали сгустки зелёного света, то выцветая до бледно-салатовых оттенков, то изумрудно густея. Время от времени из некоторых вырывались снопы лучей и пересекались с другими. В точках соприкосновения лучей возникало зелёно-оранжевое облако, оседавшее на фасетчатый пол сверкающими брызгами. Шишка на Сонькином затылке перестала напоминать о себе тупой болью, а голову, словно воздушный шарик газом, наполнило понимание - это космический корабль. И что-то разладилось - вплоть до близящегося крушения. Иначе откуда такое острое ощущение одиночества, отчаяния и тревоги?..
- Неужели всё? - спросил дядя. - Не верю. С твоими-то возможностями можно было больше увидеть.
Дядины сотрудники сверлили её взглядами с невозмутимостью комодских варанов. Улыбочки, видно, припрятали до лучших времён. Сонька поняла, что видение длилось менее секунды между её словами и последним вопросом. И ещё - новый виток буйного воображения, череда происшествий и зелёная тоска некоего космического тела как-то связаны. А потому лучше промолчать. Сонька сослалась на жуткую усталость. Дядя изобразил сочувствие и вызвался подвезти до дачи. Сонька заупрямилась - нужно заехать в городскую квартиру, так как отец обещал позвонить из Индии. Но дядя Саня попытался повязать аргументом: он беспокоится за жизнь племянницы после случившегося со Скворцовым. Договорились, что Соньку подбросят до дома, после разговора с отцом она свяжется с дядей, и он заедет, чтобы доставить племянницу на дачу.
Конечно же, никакого звонка Сонька не ждала. Она хотела пробраться в больницу к Скворцову. Уж если награждена с рождения "проклятием" - непомерно развитой фантазией, то грех ею не воспользоваться в личных целях. Взглянуть бы только в глаза Скворцову... Тогда станет ясно, кто порвал горло неизвестному и чуть не угробил опера. А далее Сонька перейдёт к разгадыванию других тайн - от светящейся мухи до космического фантома.
Удача! В справочном отделе клиники дежурила приятельница по занятиям в фитнесс-центре. Она вызвалась провести к раненому оперу. Сонька настригла цинний на лоджии, опустошила холодильник и рванула в больницу. Вручив знакомой цветы и тяжеленную коробку с шоколадным набором, переоделась в костюм сестры сосудистого отделения и прошла в реанимацию.
Скворцов лежал, полузакрыв глаза и уставив острый нос в потолок. Рядом пищал кардиомонитор, возле других коек ухали аппараты искусственного дыхания. Показалось, что к Соньке отовсюду тянутся незримые сущности, жаждут помощи, избавления или внимания. Её прошиб пот. Голову наполнил едва слышный зловещий звон. Так, наверное, звенит тишина на границе между мирами - живым и мёртвым... Сонька передёрнула плечами, прогоняя загробную маету, и подошла к оперу. Вздрогнула от слабого и усталого: "Привет..." Однако губы Скворцова не шевельнулись, не напряглись лицевые мышцы, расслабленные беспамятством - в глубинах комы нет места словам. Сонька наклонилась над опером, будто целуя, ибо за спиной сопела от любопытства приятельница. Глянула в недвижные зрачки. Сознание словно взорвалось от увиденного...
... - Александр Данилович, нам нужна помощь в розыске артефакта. Вас порекомендовали в Управлении ОВД. Кратко о сути дела: в прошлом году стало известно о появлении мумии, предположительно инопланетного происхождения. Все, кто имел с ней дело, погибли. В наличии только видеоролик сомнительного качества. И... небольшая часть кожных покровов, которую сохранил врач, делавший первое вскрытие. Сведения, где она может находиться, найдёте в этой папке, - Александр Егорович, Сонькин дядя, протянул Скворцову заклеенный и опечатанный пакет с папкой. Другой, более увесистый и объёмный, он отдал худощавому темноволосому мужчине и добавил значительно, чуть ли не угрожающе: - Сотрудник нашей лаборатории будет вас сопровождать.
... - Где мой муж, спрашиваете?.. - плаксиво раздалось из-за двери, приоткрытой на три сантиметра. - На кладбище он! Допрыгался, доигрался... О чём попало думал, только не о том, как нам с дочкой жить. Достали уже с расспросами, сил нет.
И дверь захлопнулась. По резкому запаху краски стало ясно, что в этом доме пытаются как можно скорее избавиться от памяти о человеке, который мало думал о близких.
- Подежурим возле дома, - сказал Скворцов. - Может, мусор вынесут. Был у меня такой случай...
И как в воду глядел. Через час дородная женщина, отдуваясь и тараня пышным крупом двери, вытащила с помощью дочери письменный стол без ящиков и дверец, выставила его у загаженных мусорных ящиков. Скворцов вынул сработанный на заказ складной нож и мигнул: всё идёт по плану! Несколько раз вогнал лезвие под первый слой клееной фанеры, отодрал половину листа. Обнаружился маленький тайник, а в нём - свёрточек. Напарник схватил его и поместил в металлический контейнер величиной с мыльницу, пристёгнутый к запястью.
- Илья, показал бы находку-то, - сказал с деланным равнодушием Скворцов.
Но напарник только покачал головой.
... - Что же с тобой творится-то?.. - соболезнующе размышлял Скворцов, нагнувшись над Ильёй, который стонал во сне. Поезд мчал их в родной город, но переживёт ли напарник ещё несколько часов? На бледном лице - прозелень, дыхание отсутствует, тело словно окоченело. Если бы не стоны, можно было подумать... Скорее всего, придётся наплевать на инструкции и обратиться к проводнику - пусть вызывает медиков. Снимут Илью на ближайшей станции, может, жив останется. А как же контейнер? Искать ключ у напарника бесполезно. Его наверняка нет. Но мы сами с усами. И Скворцов извлёк хитрую отмычку из своей коллекции полезных вещиц. Ох ты... Замка-то тоже нет. Здорово подстраховались. И контейнер не откроешь - видимо, это можно сделать, только отцепив его от руки. Скворцов вздохнул и вытащил тонкую пилочку. Вот же чёрт! Металл не поддавался! Стоны прекратились. Эх, была не была... Прости, брат Илья. Скворцов взял руку напарника и поразился: кости и мышцы стали кисельно-мягкими, флюктуируя под холодной мокрой кожей. Сильным и плавным движением стянул наручник с контейнером. Не веря в реальность происходящего, прошёл к проводнику...
- Соня, перестань. Пойдём отсюда... Слезами ему не поможешь. Соня, что с тобой?.. - затеребила приятельница.
Сонька приподняла голову с груди Скворцова, повела сухими глазами. Со стороны она действительно похожа на горюющую по возлюбленному.
- Ты так сильно его любишь? Вы пожениться хотели? - засыпала вопросами приятельница. - Что случилось? А где вы познакомились?
По дрогнувшему голосу, еле заметному придыханию Сонька поняла, что от неё ждут подробной душещипательной истории. Но вывернулась, приложила руку к сердцу и громко простонала. Вышло исчерпывающе убедительно: отвяжись, моё горе так сильно, что сама на последнем издыхании.
В машине, летящей по шоссе от Академгородка к дачному посёлку, Сонька напрямик спросила у дяди:
- Я была в больнице у Скворцова... Что случилось с его напарником Ильёй?
- Так и понял... Не знаю. Он удрал из морга того города, где его сняли с поезда. Очнулся и удрал, - спокойно ответил дядя.
- Это ведь был он? Там, на просеке, в лесу? - догадалась Сонька.
- Это тоже в зрачках Скворцова увидела? Я-то пока жив-здоров вроде, - невесело усмехнулся дядя. - Или получила новые возможности, допустим, ясновидение?
- Просто пришла к выводу. Путём обычной дедукции. Ты, дядечка Санечка, сумасшедший учёный. Но и добрейший, отзывчивый человек. А в лесу повёл себя иначе. Ну не смог бы равнодушно сидеть в тенёчке, дожидаясь свою команду. Отсюда вывод: знал убитого, предполагал причину смерти, вмешаться было не в твоих полномочиях. Нужно было остаться в стороне. Ответишь всего на два вопроса?
- Если смогу, Софья, - глухо, но твёрдо сказал дядя. - Представь нашу Двуглавую сосну. Верхушка, сшибленная молнией, - моё представление о мире. Представление, полученное на основе систематизации фактов и явлений. Вторая вершина, которая вымахала выше, - твоё. Ибо воспринимаешь большее, чем наш мир. Твой мозг улавливает сигналы, недоступные обычным людям. И формирует необычное "видение", которое мы называем фантазией. А по сути - это скрытая от нас иная реальность.
- Вот как, - вымолвила Сонька и помедлила, осмысливая метафору. - Выше, говоришь, вымахала... Да что толку-то... Одни беды от этого.
- То, что для индивида беда, для социума может быть благом, - вовсе уклончиво ответил дядя и с надеждой посмотрел на племянницу.
Сонька сделала вид, что не поняла его слов и притворилась дремлющей.
Она так и не задала дяде два вопроса.
На даче удалилась в свою комнату и вдоволь поистязала компьютер.
***
В ненормальном Сонькином роду семейным благополучием считались не посиделки, не праздники и прочие клановые сборища, а уединённый рай для каждого члена возле компьютера или письменного стола. Именно поэтому в "Двуглавой сосне" отсутствовала гостиная, зато были многочисленные комнатки, которые обеспечивали личное пространство для работы или учёбы. "Ох, устал, - говаривал Сонькин папа после совместного обеда или ужина на кухне. - Пойду поработаю, отдохну немного". И отправлялся в свой кабинетик на втором этаже. А вот Соньке в четырёх стенах думалось неважно. И она частенько выбиралась на верандную крышу. Вечером затащила туда Гриню. Братец отнекивался, как мог, и только обещание раскрыть тайну ночного нападения сподвигло его променять дружескую тусовку на сидение на крыше.
- Ну, говори, - сказал Гриня, усаживаясь поудобнее. - Кто этот урод, который посмел ударить тебя?
- Меня никто не бил. Сама стукнулась затылком о пол, когда грохнулась в обморок.
- Во дела! - подскочил Гриня. - Откуда узнала?
- Всё просто: забрался на участок один чужак. Между тем, как его увидела и упала, не прошло и секунды.
И Гриня расхохотался так, что на соседних участках залаяли собаки, а в доме со стуком захлопнулось окно мамы Оли, которая готовилась к экспедиции.
Сонька рассказала братцу всё, что знала. У неё ненормальное количество "мозгового песка", гипертрофия некоторых желёз и пинеалоцитов, поэтому способна воспринимать мир несколько по-другому, чем все люди. Таким же был дядин сотрудник Илья, отправленный на поиски космического артефакта - кусочка кожи так называемого "кыштымского карлика", который, возможно, был на потерпевшем аварию НЛО. Некая энергетическая сущность, заключённая в артефакте, найдя подходящую почву - мозговые структуры Ильи - проявила себя тем, что стала менять организм хозяина. Скворцов ничего не понял, сдал напарника медикам и отвёз контейнер с кожей дяде Саше. В лаборатории артефакт безуспешно изучался обычными людьми. И тут подвернулась Сонька с неуёмной фантазией.
- А как же Илья? То есть труп... - поинтересовался вконец обалдевший Гриня.
- Я могу только предположить, - ответила Сонька, - что Ильёй управляет артефакт, стремящийся к воссоединению всех частей, которые находятся либо в лабораториях, как в нашем случае, либо в частных коллекциях. Или Бог весть где. Вероятно, и мне уготована какая-то роль в этом объединении. Вот Илья и появился у нас. Может, меня искал. Или муху...
- Кого?.. - спросил Гриня сипло, будто его придушили.
- Муху, - раздражённо сказала Сонька. - Она ползала по телу и, видно, чего-то нахваталась. Видела её прошлой ночью - зелёную и светящуюся.
- Не понял... - покрутил отяжелевшей головой Гриня. - Может, позже... разберусь. А кто его убил?
- Думаю, трое бродяжек. Илья уже сильно изменился...
- Напали на бессильного и беспамятного человека! Прирезали, как свинью! - обозлился Гриня.
- Это Илья, скорее, на них напал, - возразила Сонька. - Точнее, не напал, а неудачно обратился за помощью. Так что могла быть самооборона. Представь картину-то: из леса выходит зомби и бросается к тебе.
- Всё равно они убили человека! - горячо возразил брат.
- Илью раньше убило полученное задание. Его способности... Он знал, на что шёл.
Гриня долго молчал, время от времени пытливо взглядывая в Сонькины глаза. Наверное, помня о прошлых розыгрышах, не торопился поверить. Но Сонька ошиблась, наблюдая за братцем и пытаясь отследить ход его размышлений. Не о чудесах думал, а о сестре. Потому что спросил дрогнувшим голосом:
- А ты?.. Что собираешься делать со своими способностями ты?
Сонька тихо ответила:
- Не знаю. Во всяком случае, направлю их не на изучение пришельцев, а на помощь людям.
Гриня облегчённо вздохнул. Поглазел на проступившие звёзды и задал главный вопрос:
- Признайся, с какой целью всё мне рассказала. Тебе что-то от меня нужно.
- Конечно, - лукаво улыбнулась Сонька. - Помнишь, в прошлом году ты намешал каких-то химикатов, которые помогли справиться с нашествием белокрылки? Тварей как ветром сдуло. Мне нужен препарат с обратным действием. Для мух.
Гриня оторопело спросил:
- Сколько?..
- Литр, - ответила Сонька.
Под утро в окно стукнула сосновая шишка. Сонька подскочила с дивана и на цыпочках спустилась на первый этаж, выскользнула за дверь. Гриня показал ей пластиковую бутыль с грязно-жёлтой жидкостью, но спрятал за спину, когда сестра попыталась её взять.
- Препарат "Полюби-меня-мухи" готов. Отдам с одним условием. Догадываешься? - спросил брат.
- Даже и не думала вмешиваться. Просто действую согласно своим убеждениям: каждая сущность в любом из миров должна быть свободной.
- Замысловато, - усмехнулся Гриня. - К тому же неосуществимо. Принять помощь от кого-либо - тоже род зависимости.
- А ты посмотри на вопрос не с позиций логики, а со стороны этики, - завелась Сонька. - Представь, к примеру, что отправился с моим папой в джунгли Амазонки. Потерялся, поранился. Тебя нашло легендарное племя-фантом, никогда не видевшее белых людей. И бросилось помогать: заперло в клетке, собралось расчленить, исследовать на пригодность в пищу. Чудесную белую кожу снять и законсервировать... Если не знаешь, как помочь, лучше вообще ничего не делать.
- А у Скворцова какая позиция? - продолжил допытываться Гриня. - Дороговато он за неё заплатил. Кстати, не знаешь, что произошло на самом деле?
- Откуда мне знать? - почему-то ещё пуще рассердилась Сонька. - Очнётся, сам расскажет. Только сдаётся, что он, опознав в убитом Илью, заподозрил в преступлении дядю. Решил проследить. Возможно, задержать. А на пустынном шоссе повстречал покойничка. Мог с перепугу и наехать на него. Отсюда результат - кома.
- Ну и фантазии у тебя! - то ли сокрушённо, то ли восхищённо выдохнул Гриня.
На заросшей просеке с ржавой одноколейкой, которая когда-то вела к заброшенному в середине прошлого века заводу, серебрились росные травы. В слабенькой предрассветной просини нарядно сияли стволы берёз, спросонок подавали голоса ранние птахи. Сонька вылила жидкость и уселась на рельс. Рядом примостился Гриня. Знобкий, бодрящий ветерок быстро умчал острую химическую струю. Несколько минут ничего не происходило, и Гриня смачно зевнул. Потом вдруг в берёзовой листве возник вибрирующий шум. Волнообразно нарастая, превратился в рёв. Свежую яркую зелень будто затянуло чёрной плёнкой, и сотни тысяч насекомых стали группироваться в стаи.
- На фиг это было нужно, а? - проорал Гриня, бледный до синевы. - Меня сейчас стошнит из-за твоих прихотей! А если они нас облепят?..
Сонька не ответила, напряжённо всматриваясь в лес. Из-за гула брат с сестрой не услышали, как, путаясь в густой траве, падая и ломая кусты, из леса выбралась странная фигура - человек без лица. Там, где положено быть глазам, бугрились тёмные шишки, а вместо носа и рта чернел треугольный провал. Голова болталась на располосованной шее. Гриня случайно глянул чуть левее и увидел его. Схватил сестру за плечи и рывком переместил за спину. Сонька рванулась к вчерашнему трупу, но Гриня успел поймать сестру и крепко прижать к груди. Они так и топтались: Сонька изворачивалась, Гриня удерживал. Вдруг над бывшим покойником появилось еле заметное в утреннем свете зелёное облачко. Шишки на безглазом лице вскрылись, из них выстрелили зелёные лучи. Облачко пересеклось с ними, загустело до тёмно-изумрудного цвета и стало подниматься вверх, расширяясь и бросая отчётливую тень на траву. Но зависло в небе. "Труп" упал на колени, всё так же поддерживая лучами сгусток светящегося тумана. Гриня понял, что наступила тишина, потому что услышал Сонькин шёпот: "Ну что же ты? Лети... лети, да отрывайся же от земли, наконец". Облачко бессильно заколыхалось, теряя цвет и чёткость контуров. Вдруг Гриню отбросило от сестры, и он с ужасом увидел, как полыхнули огнём её глаза. Так и не узнал, что произошло в небе и как долго Сонька изображала электрическую дугу, потому что ему здорово врезали по затылку.
Когда Гриня очнулся, вовсю заливался птичий хор. В праздничных небесных шелках не запуталось ни одно облако. Повернул налитую чугунной болью голову и увидел сестру, которая сочувственно взирала на него. Попытался подняться, но затошнило.
- Спасибо, Гриня, - поблагодарила Сонька.
- Что... что тут произошло? - спросил Гриня, еле шевеля губами.
- Эх, брат... - призналась Сонька. - Кабы сама понимала, ответила бы. А так... Вроде всё возвращается на круги своя...
- Сонька... мы ведь родственники. И если у тебя такие способности, значит, есть вероятность, что и у меня тоже?..
- Cognosсe te ipsum, - пробормотала Сонька. - С этого нужно начинать.
А над ними небо во всю мощь источало радостное сияние, маня новыми тайнами.