Мери бежала по ледяной дороге. Она то и дело поскальзывалась и падала лицом в только что выпавший снег. Волосы девушки растрепались от ветра, щеки покрылись почти лихорадочным румянцем, сердце грозило вырваться из груди. Она судорожно схватилась за горло и обернулась, вглядываясь в беспросветную мглу позади. Она не могла больше бежать, легкие жгло огнем, а ноги гудели, скованные туго обтягивающей их кожей высоких сапог на шпильке. Из последних сил она поднялась после очередного падения и взбежала на высокий заледенелый в несколько слоев мост. Тонкая кисть в черной лайковой перчатке мягко скользила по обжигающему холодом металлу. Вдруг синие глаза удивленно распахнулись, а алые губы расступились в беззвучном крике. Пять острых лезвий взрезали плотную ткань одежд и бархат молодой девичьей груди.
Мэри наконец-то могла отдохнуть.
На маленьких тихий городок опустилась тяжелая черная тень. Город был в отчаянье, нынешняя зима унесла уже несколько юных прекрасных жизней. Ее жертвами стали восхитительные молодые девушки, чьи прежде горячие тела теперь могли соревноваться с самой зимой в ее морозной бездыханности. Первой была она - Мери.
Изабелла плакала. Скованная бесконечными морозами земля жадно поглотила бордовую лаковую коробочку с прекрасной начинкой внутри. Поглотила и тут же сомкнулась, словно ничего и не было, оставив лишь красные розы на мраморной плите в память о привнесенном ей подарке. Изабелла верила в сказки, в любые, даже в самые страшные. И поэтому она знала истинного щедрого дарителя. Это было невозможно, безумно, но она знала правду.
Это был не самый поздний сеанс. Они так давно хотели посмотреть это фильм, заранее приобрели билеты, размышляли над возможными поворотами сюжета, над героями и концовкой. Нет, это не был самый последний сеанс, но зимой темнеет гораздо раньше. Их глаза жадно следили за происходящим на экране, а пальцы конвульсивно сжимали подлокотники кресел. Это был страшный фильм, это была сказка про невиданной силы зверя, жаждущего вкусить теплой молодой плоти. У несчастных на экране спирало дыхание от долгого бега, и девушки задыхались им в унисон. Герои слышали приближающий рык, знаменующий их скорую гибель, и Изабелле казалось, что чье-то горячее нечеловеческое дыхание опаляет ей шею. Это была страшная сказка об оборотне.
Они расстались с Мери сразу после сеанса. Подруга пошла домой через тот злополучный мост, а она осталась в гостях у своего возлюбленного. Утром она узнала, что Мэри больше нет в живых. Ее нашли первые прохожие, спешившие на работу. Она лежала на занесенном снегом льду замерзшей реки. Ее грудь была почти разорвана на куски. Пять кровавых рек разлились по ее белоснежной коже, под слоем теплых одежд. Никто ничего не мог сказать, ее тело быстро отдали земле. Изабелла была в отчаянье, но ей твердили, что это просто несчастный случай. Но она знала, прекрасно знала, кто оставляет такую изящную роспись на своей обреченной жертве. Эти глупые людишки, эти узники своей обыденной реальности... Они ничего не понимали, они не понимали, кому отдала жизнь ее несчастная подруга.
Ей ничего не оставалось кроме как самой найти зверя, который затаился среди этой серой массы, населявшей их небольшой тихий городок.
Кристина не плакала. Гроб опускали в землю, розы алели на белом снегу, но Кристина не плакала. Ее большие карие глаза оставались равнодушными, черный цвет ее траурных одеяний был насмешливо светел. Ее походка напоминала мягкую поступь огромной кошки... Она умерла второй. Ее нашла на замерзшей реке, почти под самым мостом, где совсем недавно где-то неподалеку умерла Мери. Ее грудная клетка была разорвана, пять кровавых дорог пролегли от подбородка до вершин ее полных грудей. Они опять, не противясь, отдали тело ненасытной земле.
Следующей была Оливия. Она странная пахла, говорила и думала. Она была легкой добычей для темных сил. На похоронах она тоже не плакала, а лишь шептала какие-то странные молитвы себе под нос. Наверняка, хотела забрать силу молодости и красоты умершей себе... Думать о подобном признак сумасшествия, но Изабелла знала, что сумасшествие всего лишь бранное название данное глупыми слепцами истине. Скоро и Оливия нашла свой конец и была подарена земле. И ее была дарована ласка зверя: пять алых лент туго обвили ее стройное тело. Город беззвучно молил о пощаде, но слепцы не хотели прозревать.
Изабелла была в отчаянье: зверь хотел обмануть ее, но она не сдавалась. Она знала, что он просто играет с ней. Ее неудачи забавляют его, он уверен, что она уступит ему, но он ошибается. Она знала истину.
Зачем?! Зачем?! Зачем он так с ней?! Зачем кричал на нее, обвинял?! Она ни в чем не виновата, это все зверь! Зверь, который убил ее Мери!
Изабелла бежала по заледенелой дороге, она старалась не думать, но мысли сами гнались за ней. Она всего лишь хотела поймать зверя! Она знала, из-за чего погибла Мэри - он настиг ее! Он скрывался среди их общих знакомых, среди тех, кто, так или иначе, желал зла ее драгоценной подруге! Сначала она была уверена, что это все завистница Кристина, она всегда хотела занять место Мери в сердцах любивших ее людей. Поэтому Изабелла выманила ее на мост той ночью и приказала принять свой истинный облик, но хитрая змея отказалась! Она все отрицала! Мало того, она назвала ее, Изабеллу, которая знала истину, больной и сумасшедшей! Изабелла была в отчаянье, зверь хотел скрыться, обвинив ее в слабоумие! Но она знала, что единственная возможность, заставить принять чудовище свой истинный облик - это убить его! Поэтому она толкнула Кристину, вернее монстра, что скрывался под ее личиной, с моста. Девушка с вскриком налетела на низкие перила и, ведомая тяжестью собственного тела, ринулась вниз, к застывшей подо льдом воде. Ее тонкое, изящное тело чернильной каплей растеклось по белоснежному листу замерзшей реки. Изабелла жадно вглядывалась в удивленно-застывшие черты, ожидая их чудовищного преображения. Но к ее великому горю, ничего такого не произошло. Кристина не была виновата! Но Изабелле уже ничего не оставалось кроме как оставить настоящему зверю послание на ее теле. Метку в его стиле, чтобы он знал, что о его тайне ей все известно. Она шла по его следу, и ничто не могло ее остановить, ведь она знала истину. Глупцы опять ничего не поняли, для них все опять выглядело как несчастный случай. Но теперь это даже шло ей на пользу: главное, чтобы зверь получил ее послание.
Следующей была Оливия. Эта ведьма, прислужница дьявола! Если не завистливая Кристина, то тогда уж точна это дочь ночи убила ее Мери. Но все вышло точно также как с Кристиной. Будучи убитой, Оливия не превратилась в монстра, зверь опять провел ее! На ее теле Изабелла вновь оставила послание убийце, дав понять, каждым порезом, за что конкретно она мстит ему, за что не успокоится пока не найдет и не убьет его! И вновь никто не вычислил ее, не попытался прозреть, понять истину. Тело отдали земле, словно она имела на него право.
И еще несколько попыток и опять одни неудачи... Зверь смеялся над ней, не внимая ее посланиям...
Измученная и потерянная, она призналась во всем ему, ему, своему любимому! И что же он? Накричал на нее, сказал, что она чокнутая... Неужели он тоже слеп? Как и все они?! Он грозился сдать ее в полицию или в психушку, обвинял и оскорблял... И наконец, она поняла кто был зверем! Это он, он, ее единственная возможная любовь! Он предал ее, все это время потешался над ней, а она верила ему! Она выхватила нож и замахнулась на него, но его дьявольские способности помогли ему избежать верной смерти. Он ловко выхватил нож из ее руки и попытался схватить ее, но Изабелла не могла так быстро сдаться, пасть такой же невинной жертвой, как и Мери. Она вырвалась и выбежала прочь из его дома. И вот теперь она неслась по заснеженной дороге, чувствуя сзади тяжелое дыхание оборотня, который вот-вот должен был настигнуть ее. Она вбежала на мост, и хотела было со всей силы ринуться вперед, но ступни ее вдруг потеряли землю, и тело тряпичной безвольной куклой бросило в сторону на холодные металлические перила. Она и не заметила, как друг преодолела это ненадежное препятствие и оказалась в нескольких метрах над заледенелой водой. Руки ее отчаянно хватались за воздух, стараясь найти хоть какую-нибудь опору, но все тщетно. По крайне мере, какие-то секунды ей показалось что тщетно, но неожиданно в последнее мгновение пальцы зацепились за основание периллы. Тело ее повисло на этой ненадежной опоре, но пальцы неминуемо соскальзывали, опаленные ледяным пожаром раскаленного на морозе металла. Наконец пальцы разжались, и ее грудь пронзила острая боль. Буквально в тот же миг она уже лежала на бесстрастном льду, на коем в последнее время нашли покой многие из ее знакомых. Ее пустые, безжизненные глаза тупо смотрели на пять окровавленных шипов коварной арматуры, которая едва выглядывала из-за основания моста.
- Какие нелепые смерти... - сказал усталый рабочий, припаивая последнюю часть кованых перилл. - Столько смертей и все из-за огромного слоя льда на мосту...
-Да, зима выдалась та еще... - согласился с напарником другой рабочий, снимая сварочную маску.