За окном едва рассвело, и небо постепенно разгоралось на востоке, сбрасывая черное покрывало ночи. Высоченные шпили домов ясно вырисовались темными контурами на фоне светлеющего неба.
Том Уорбридж вышел на балкон, потому что уже не знал, куда себя деть. Вещи еще вчера были отправлены в лагерь предвоенной подготовки, и никаких дел на утро не осталось. Мать заказывала такси по сервисному терминалу, и ему оставалось всего каких-то десять минут перед отъездом. Отец тихо подошел и встал рядом, положив руки на стеклянные перила. Он стоял и смотрел на горизонт.
- Знаешь, - сказал отец, - Я никогда не воевал, да и на службе не был. На мою долю выпали спокойные времена, но я бы с радостью отдал бы все эти мирные годы, чтобы сейчас идти на войну вместо тебя.
- Я знаю, но не тебе решать, кто идет на войну, а кто остается.
- И это не правильно. Почему они шлют в бой детей?
- Па, я не ребенок...
- Это ты так считаешь, а все родители считают иначе. Это наш выбор, наш, а не их: отпускать своих детей на войну или идти самим.
- Вы уже состоявшиеся люди, вам будет проще воспитать еще одного ребенка, чем нам, молодым, доучиться, найти работу и создать семью. Мирная жизнь тут не должна быть подорвана. Война идет лишь на одной планете, почему должны бедствовать все. К тому же, мы моложе и крепче вас, а военная подготовка отсутствует у всех. Это логично - мы лучше подготовимся за эти полгода, чем вы, и потерь будет меньше.
- Это слова министров вооруженных сил, но не ваши. Самое страшное: умереть молодым, когда еще ничего не видел и не знал. Нам много проще.
- Глупости какие-то, все уже решено.
- Да, но как всегда кем-то другим.
Он вышел.
Тому было не по себе от всех этих разговоров о войне. Как бы то ни было, она еще только впереди, думал он. Полгода огромный срок, чтобы успеть свыкнутся с мыслью о предстоящем, чтобы понять свое место в этом новом будущем. Ведь многие грезят о войнах и приключениях, зачитываются книгами, играют в игры, фильмы смотрят. И он был таким же, разве нет? Не изменилось ничего, просто война из игрушечной превратилась в настоящую, вот и все. Со всеми вытекающими последствиями.
Он прикоснулся к невидимому защитному полю, окружавшему балкон и защищавшему от сильного ветра, который всегда дул на такой высоте, и почувствовал легкую щекотку. Том улыбнулся: в детстве это был его излюбленный прием, для того чтобы развеселиться. Дурные мысли унеслись прочь, а на душе стало как-то легко, словно он сбросил груз прошлого и встал на новый неизведанный путь. Он вернулся в свою комнату.
Том окинул ее быстрым взглядом. Кровать после сна была сложена в стенную панель, рабочий стол он прибрал еще вечером, любимые книги ровными стопками стояли на полках, а в тумбочке хранились не слишком умелые стихи и неплохие рисунки. В окно заглянул первый луч Серебряной, звезды системы Аурелия, и наполнил комнату веселыми бликами и тенями. Аурелия была планетой курортом с большим климатическим разнообразием и огромным количеством природных заповедников, хотя имела одну из самых развитых исследовательских индустрий в Федерации. Шутили, что ученым, мол, лучше работается под мягким светом Серебряной на теплом песчаном пляже с бокалом местного сингардского вина в руке.
В комнату вошла мать.
- Такси ждет.
- Да, я иду.
У дверей Том остановился, и она крепко обняла его и заплакала.
- Мам, ну опять... это еще не война, только подготовительный лагерь. Мы увидимся, будут увольнительные, ты же знаешь.
- Да, прости, - она утерла слезы рукой и слабо улыбнулась, - Главное, чтобы не случилось, мы будем тебя ждать. Всегда.
Отец просто крепко пожал руку и хлопнул его по плечу.
Том вышел из квартиры и зашагал по коридору к парковочному отсеку этажа. Родители стояли в дверях и смотрели ему вслед. Он обернулся и махнул на прощание.
В отсеке уже ждал ярко-желтый флаер, и Том сел в него. Приветливый водитель улыбнулся и спросил.
- Что, лагерь подготовки?
- Да, - кивнул Том, - Он самый.
- Частый сейчас заказ, - сказал водитель, подняв флаер в воздух и выруливая из отсека через открывшийся в стене проход на транспортный узел, - Все война, будь она неладна!
Том промолчал. Он обернулся и смотрел через стекло заднего вида на удаляющуюся стеклянную пирамиду его дома. Стены сверкали золотом под лучами утреннего света и слепили глаза. Дом все уменьшался и, наконец, затерялся позади в утренней дымке. Вместе с ним где-то там, вдали, осталась часть его сердца и старая жизнь. Новые дороги ждали его впереди.
***
На проходной в военной части, в которой теперь располагался лагерь предвоенной подготовки для новобранцев, толпилась целая куча народа. В суете и суматохе Том выловил из кучи парней двух своих одноклассников. Это были Ренли Лайтхарт и Джимми Нортон
Ренли был веселым разгильдяем, повесой, любимцем всего их класса. Он редко бывал серьезным, но никогда не был наигранным и шутки его не были направлены для увеселения окружающих, просто он сам по себе был таким: смешным, немного странноватым и милым, как обычно говорят девчонки.
Джимми наоборот был степенным и размеренным, спокойным как танк, с устоявшимися взглядами на жизнь, если о таковых, конечно, можно говорить в восемнадцать лет. У него уже давно была постоянная девушка, с которой они вскоре собирались пожениться, планы на будущее - в общем, он был почти состоявшимся человеком. Война в его планы входила вряд ли, и сейчас он казался Тому немного потерянным и слишком молчаливым.
- Наконец-то, - выдохнул Ренли, когда они протолкались внутрь части, оставив на проходной документы, - Здесь, хоть, можно присесть, - он моментально устроился прямо на бордюре во дворе, где постепенно собирались новобранцы в ожидании командиров, которые распределят их на учебные группы, - Ха, когда шел сюда, видел наших дураков, - под этим выражением он имел в виду одноклассников, оставшихся на гражданке.
- Ну и что? - спросил Том.
- Ничего. Я шел мимо, а они не узнали меня, то ли из-за короткой стрижки, то ли просто не захотели обращать внимания.
Да, с некоторых пор новобранцев не очень любили, хотя поначалу все в школе пели им дифирамбы о чести и доблести, и о священном долге. Виной тому были недавние события, произошедшие перед первой медицинской комиссией. Из их школы призвали двадцать старшеклассников. Одним из них был Франк Бей, умный, полный паренек, мечтавший стать биологом. У него была эпилепсия, но об этом никто не знал, кроме личного врача их семьи, который уехал проведать своих дочерей на Карбаланс, планету, где началось восстание против Федерации Кольца, как раз перед его началом. Подобные сведения о болезнях пациента были конфиденциальны, а потому Бея погнали бы со всеми на осмотр, где его болезнь выяснилась бы перед всеми знакомыми. Застенчивый от природы, он пытался наедине объяснить это их классному наставнику, но тот не поняв сбивчивых речей Франка, выставил его трусом перед всем классом, надеясь таким образом воззвать к его совести. В результате все закончилось тем, что сильное волне вызвало у Франка припадок, и его с трудом смогли откачать запоздавшие врачи. Классному наставнику объявили выговор, а все старшеклассники перестали общаться с новобранцами, потому что на место Бея вызвали другого парня, а никто больше не хотел попасть под раздачу. Может быть, они стыдились того, что хохотали над Беем, думал Том, когда тот краснел, выслушивая выговор наставника, а затем вдруг повалился и начал пускать слюни. Они думали, что это ловкий трюк, которым он пытался себя спасти от службы, но дело вряд ли было в стыде. Ренли тогда кричал всем, чтоб они заткнулись и высказал наставнику, что он тупорылый кретин, а потом подрался с одним одноклассником, когда тот заявил, что Ренли решил поиграть в героя, раз ему повезло стать солдатом. Это, к сожалению, придумал не он сам. Так говорили в выступлениях некоторые модные политики, решившие набрать очков к выборам за счет глупой молодежи, выступив против войны и вспомнив с чего-то о пацифизме и назвав всех солдат "гнусным орудием системы". Так сначала класс, а потом и вся школа стала относиться к ним, как к дешевым героям, хотя вызвано это было лишь одним честным поступком Ренли, когда все другие не захотели видеть правды и отвернулись, но это был лишь повод. Как сказал Джимми, они боялись за свои жизни сильнее всего на свете, а новобранцы были для них немым укором их слабости, поэтому остающиеся стали прикрывать ее отчуждением и презрением.
- Паскуды, - выругался Ренли, - Товарищи чертовы! Столько лет с ними в одном классе сидели, сколько пережили вместе: взрослели, влюблялись, а они нас просто выкинули на обочину своих судеб, надеясь, что больше не увидят.
- Людям свойственно боятся за свою жизнь, - пожал плечами Джим, - Кто знает, как бы мы вели себя, не попади под призыв.
- Вряд ли также!
- Может быть, хотя этого уже нам не узнать никогда.
- Это верно.
- Точно, - кивнул Том, - Чего зря судить: войны не было больше сотни лет, и армия состоит из одних контрактников, которых всегда хватало. Для поддержания порядка не так уж много и надо. Мало кому захочется по доброй воле идти на вдруг начавшуюся войну, особенно ни черта не умея.
- Да, - согласился Ренли, - Но все же всегда надо стараться оставаться людьми.
К ним из части вышел низкий мужчина с дурацкими рыжими усами и смешной подпрыгивающей походкой. Увидев его, Ренли прыснул со смеху.
- Ему что, кол в зад воткнули? - хохотнул он, - Интересно, что это за дурак такой?
Дураком оказался их новых командир, который отвечал за них в процессе обучения. Было ему сорок лет, и звали его Элрик Шос. Расставляя их в строй, он надсадно орал гнусавым голосом и чуть ли не пинками разгонял новобранцев по местам. Когда он проходил мимо Ренли, тот с трудом мог сдержать смех. Джим толкал его в бок, чтоб он заткнулся, но, похоже, Ренли уже не мог контролировать себя. После последнего прохода Шоса он не выдержал и засмеялся.
- Тебе что-то веселит солдат? - вперил Шос в Ренли свой колючий взгляд.
- Да, - честно признался он.
- Сер, - прогнусавил Шос, так, что мало кто смог разобрать, что именно сказал их новый командир.
- Извините, я не совсем понял, - после молчания сказал Ренли.
- Да, сер! - выходя из себя заорал на него Шос, отчего его речь стала еще менее разборчивой.
- Сыр? - на лице Ренли читалось все удивление этого мира, - Какой на хрен сыр? - тихо прошептал он, пытаясь понять, чего хочет от него Шос.
Все захохотали.
- Сер, - прошептал ему на ухо Том, - Это военное обращение.
- Идиот! - взвился Шос на Ренли.
- Да, сер! - наконец выдал, что требовалось, Ренли, чем вызвал еще большую бурю смеха, хотя на его месте мог оказаться кто угодно. Об армейских порядках ни у кого не было никаких представлений. Том вычитал немного из книг, но и это была капля в море.
- Пять нарядов вне очереди. Вся казарма и сортиры твои, будешь драить до блеска.
- Да, сер, - уныло согласился он.
- Сер, - попытался вмешаться Том, - Это, на мой взгляд, не совсем справедливое наказание.
- Что?
- Я, по крайней мере, так думаю.
- Ты думаешь? - наиграно удивился Шос, - Сынок, думать не надо... Десять нарядов на двоих!
- Я пойду с ними, - коротко сказал Джим.
- Замечательно! Пятнадцать! Вы у меня узнаете, что такое дисциплина и настоящая служба. Я сделаю из вас людей, поверьте! - он на миг замолчал, - А это что такое? - уставился на одного из парней с длинными волосами, - Вам какого было сказано, прибыть в лагерь с короткой стрижкой, - он подошел к нему, схватил за ворот рубашки и вытянул вперед. Тот пытался сопротивляться и что-то выкрикнул Шосу, на что он, лишь взял его покрепче и потащил к командующему лагерем. Через десять минут они вернулись, а парень уже сверкал голым черепом на солнце.
- Вы что думаете, щенки? - отпустив новобранца, сказал Шос, - Получив извещение о призыве, вы превратились в солдат Федерации Кольца, а солдат обязан слушаться приказов своего командира. За невыполнение приказа следует наказание вплоть до трибунала. Я ваш командир на время обучения, и теперь вы должны слушаться меня. На ваши детские жалобы, вроде не хочу и не буду, вам ответят то же самое, так что оставьте их при себе и не обременяйте командования лагеря своим тупизмом. Теперь вам все понятно?
- Так точно, сер! - выдохнула вся их учебная группа.
- На лево! К складам за мной шагом марш.
- За обмундированием идем, - вполголоса сказал Том Джиму.
Тот кивнул.
Шагая по раскаленному асфальту через пол лагеря за формой, Том, после всего увиденного за какие-то четверть часа, вдруг резко осознал, что весь его привычный образ жизни начал рушиться, как карточный дом.
***
Том сидел за столиком в ресторанчике, расположенном неподалеку от их лагеря подготовки, и с аппетитом поглощал еду, заказанную для него родителями. За окном бушевало лето, наполняя особой яркостью цветы декоративных деревьев, высаженных вдоль улицы, и одежды шумных прохожих. Небо казалось особенно синим, а облака мягкими и пушистыми, как снег, которого в их краях никогда не бывало.
Это был его первый увольнительный за истекшие три месяца, которые пронеслись куда быстрее, чем можно было предположить. Жалкие три часа свободы, которые по особой милости выделил ему Шос, чтобы затем вновь с головой окунуться в омут подготовки.
- Ну, как служба? - с улыбкой спросила мать, видимо, она уже успела немного свыкнуться с мыслью, что Тому предстоит идти на войну.
Том неопределенно пожал плечами, прожевывая очередной кусок жареного мяса со специями.
- Отстань от него! - усмехнулся отец, - Не видишь, парень голодный, как волк.
- Неужто, вас там плохо кормят? - моментально забеспокоилась мать.
- Кормят нормально, - сказал Том, в душе скривившись от воспоминания о казарменной еде, - Просто сил много тратим на обучение, - он отправил в рот очередной кусок мяса.
Том смотрел в окно и испытывал странное чувство отчужденности от того, что творилось там, снаружи. Жизнь в лагере обернулась для него совершенно иной стороной, и он понял, как много не знал и сколько еще предстоит о ней узнать.
Да, эти три месяца перевоспитали его сильнее, чем все годы обучения в школе. Он с удивлением обнаружил, что их недалекий командир имеет над ними куда больше власти, чем даже собственные родители. Им втолковывали, что начищенные сапоги, куда важнее, чем вся мировая литература вместе взятая, сапожная щетка подменила знания, разум затмился шагистикой, а свобода пала под постоянной палкой муштры. Иногда у Тома складывалось впечатление, что их готовят к войне, как цирковых обезьян к представлению на арене. При этом боевой подготовки как таковой еще и не было в помине: они с утра до ночи вышагивали по плацу, стараясь держать строй при поворотах, ползали в самое пекло по раскаленному асфальту, сдирая локти и колени в кровь, бегали кругами вокруг военной части, при этом распевая идиотские военные песни. Все это, как говорил им Шос, вырабатывало у них дисциплину, а она сейчас важнее для них всего на свете.
Сам Элрик Шос оказался порядочной сволочью с весьма странными представлениями о методах обучения. В казармах он слыл за самого страшного тирана среди всех командиров, так что Том мог считать, что им несказанно повезло. На его счет вместе с Ренли и Джимом у Шоса были особые счеты. Он невзлюбил их с самого начала, а, чувствуя постоянное молчаливое сопротивление с их стороны, бесился еще больше. В сильный дождь он гонял их троих по полю четыре часа подряд, командуя поочередно то ползти, то бежать, а после окончания заставил через полчаса предъявить вычищенное до блеска обмундирование. Затем в сорокоградусную жару они разучивали стойку смирно на самом солнцепеке, а Шос кружил вокруг них, как стервятник около падали, высматривая, когда кто-нибудь хоть чуть пошевелиться, чтобы обвинить его в несоблюдении приказа. Пятнадцать нарядов вне очереди обернулись сущей пыткой, но они ни как не показали своей слабости. Все эти дни сортир и казарма сияли первозданной чистотой. Не все конечно в лагере были такими как Шос. Однажды Ренли выносил с кухни огромное ведро с помоями, а мимо шел их командир в чистом новеньком костюме, кажется, собирался пропустить пару стаканчиков в одном из баров в городе. Оценив всю благодать посланного ему судьбой момента, Ренли, недолго думая, случайно уронил ведро рядом с Шосом. Весь щегольской лоск их командир утратил моментально. Грозя упечь Ренли в карцер, Шос потащил его к командующему лагерем, на что тот только рассмеялся и приказал ему меньше нагружать своих солдат, чтоб ведра не вываливались у них из рук. Естественно, от этого любовь командира к ним не увеличивалась, но месть была очень сладка и стоила того.
- Ты о чем-то задумался? - спросила мать.
Том улыбнулся:
- Так, ничего существенного, - ответил он. К чему нагружать родителей своими проблемами.
- Мы очень соскучились по тебе.
- Я тоже соскучился, - он взял мать за руку, - Пойдемте где-нибудь прогуляемся, чтобы этого времени у нас никто не отнял своим шумом и суетой.
***
Когда Том вернулся в казарму, по информационному терминалу как раз шли новости. Возле большого экрана собралась почти вся их учебная группа: просмотр информационного выпуска был обязательным, ибо солдат, по словам Шоса, должен знать, за что будет воевать. Ничего нового в них не показали: после получения шифровок с призывами о помощи, посланными федеральными силами с Карбаланса, в которых говорилось о том, что армия планеты вероломно напала на них, выразив тем самым свое отделение от Федерации, было выслано три разведывательные экспедиции к планете. Они подтвердили, что федеральные силы на планете полностью разбиты и мятежное правительство готовит своих солдат и ополчение к войне. Пространство вокруг планеты контролируется космическими кораблями Карбаланса. При попытке установить с ними контакт через беспилотный истребитель-разведчик, тот был немедленно уничтожен. Связаться с повстанцами на планете не представляется возможным, потому что их правительство установило информационную блокаду, снять которую не удалось даже опытным специалистам. После подтверждения факта вооруженного восстания и отделения планеты от Федерации, стала создаваться армия из призывников, которая должна помочь в войне малочисленной регулярной армии, состоящей из солдат-контрактников, что рассчитывалась на поддержание порядка на планетах Федерации, но никак не на широкомасштабные боевые действия, которых не было уже больше сотни лет.
В студию был приглашен министр вооруженных сил Эдвин Майлз, который в процессе беседы с симпатичной ведущей, из-за наличия которой солдаты в основном и смотрели новости без пререканий, должен был прояснить причины конфликта всему обществу.
- Восстание на Карбалансе, - начал он, - К сожалению, возникло не на пустом месте. Как вы знаете, Карбаланс - крупнейший промышленный центр Федерации, важнейший поставщик всех видов техники и космических кораблей, в том числе и военных. Магнаты-промышленники всегда имели там очень большую власть и, зачастую, спекулировали с помощью коррупционного правительства на ценах на свои товары. Мало какая планета Федерации может похвастаться столь мощным промышленным потенциалом, а потому в руках промышленников с Карбаланса оказалась монополия на эту сферу производства. Центральный Совет Федерации не раз менял подкупленных чиновников, но ситуация не менялась. Мы многие годы шли на уступки, потому что не было иного выбора, но последний указ правительства Карбаланса об очередном повышении цен заставил нас выдвинуть им ультиматум о снятия заказа с промышленных мощностей и его передаче на другие планеты. Да, это был бы удар по всей экономике Федерации, но не столь сильный, как повышение цен. В результате мы получили необъяснимое восстание планеты, поддержавшей свое продажное правительство, видимо решившей доказать, что она выше законов Федерации. Несколько тысяч наших сограждан, служивших там, в федеральных войсках, были убиты. Мятежный Карбаланс к тому же посягнуть на спокойствие других наших планет, запустив к ним через т-транспорт ракеты. Угроза была предотвращена, но и здесь не обошлось без жертв. Можем ли мы оставить все, как есть. Нет! Федерация, просуществовавшая столько десятилетий, не может пасть из-за корыстных целей. Мы вернем себе мир и процветание, пусть ради этого и придется на время взяться за оружие.
- Господин министр, правда ли то, что вы не доверите осуществлять руководство войсками в текущей военной компании Совету Генералов.
- Это так. Совет Генералов в данный момент отвечает за снабжение армии, не думаю, что будет уместно нагружать его еще и стратегическими задачами, хоть верховный Командующий Рональд Гордон и просил об обратном.
- Но многие граждане считают, что Совет лучше справится с этой задачей, чем министерство вооруженных сил.
- Спешу заверить, это не так. В моем штабе достаточно квалифицированных специалистов, чтобы провести эту компанию без лишней крови.
- Многим зрителям, я думаю, было бы интересно узнать подробности о разведывательных экспедициях, посланных к Карбалансу после получения тревожных сообщений от федеральных сил планеты.
- Да, мы до конца не верили в правдивость обрывочных сообщений, полученных более двух месяцев назад. Были высланы три разведывательные экспедиции, которые подтвердили их. В ходе последней, которая только вчера вернулась на Синтан, в космосе были обнаружены обломки транспортного корабля одного из наших командиров федеральных частей Карбаланса. После восстания он сумел скрыться с планеты и пытался добраться до наших сил, чтобы предупредить о грозящей всем опасности, но был перехвачен вражескими истребителями и уничтожен. Среди обломков были найдены носители информации, на которых запечатлены события, происходившие на Карбалансе с самого начала восстания. Все, кто не верил, кто называл эту военную компанию актом агрессии, призванным разрешить экономические проблемы, связанные с Карбалансом - смотрите...
...Патрульный корабль плыл над планетой на стационарной орбите. Из атмосферы к нему приближалась черная точка. Она медленно увеличивалась и, наконец, приняла вид ракеты. Миг... и двигатели корабля разнесло в клочья, он сошел с орбиты и устремился вниз, к планете. При входе в атмосферу он взорвался и разломился надвое, и обломки его упали на какой-то крупный город, снося высоченные здания жилого корпуса...
...Линкор I класса подошел к орбитальной крепости и запросил разрешение на стыковку. Дав зеленый допуск, системы безопасности крепости отключились. Линкор выпустил рой веерных ракет, и крепость покрылась всполохами от взрывов. Ее персонал срочно эвакуировался на спасательных капсулах, которые были уничтожены в воздухе системами противовоздушной обороны...
...Ночь. База вооруженных сил Федерации на поверхности планеты. В казарме спали солдаты. В двери ворвались люди в военной форме цветов Карбаланса и стали расстреливать всех прямо в постелях. Тревога так и не была поднята...
...Авиационная база. Техники шустро бегали между истребителями, проверяя их перед тренировочным вылетом. Молодые пилоты, сидя в учебных классах, выслушивали последние указания. Строй бомбардировщиков вынырнул из-за гор, принеся с собой огонь и смерть. Не выжил никто...
...И такое же безумие царило в городах и провинциях. Простые жители с оружием в руках захватывали здания Федеральной полиции и безжалостно убивали всех...
...Несколько ракет было запущено через т-транспорт к планетам периферии. Они выныривали из туннелей, и их с трудом удавалось остановить, но далеко не всегда. Экран выдал картинку уничтоженных городов, выжженных лесов и морей обратившихся в пустыню...
- Я думаю, эти кадры убедили всех наших граждан, - продолжил Майлз, - Что с нашей стороны никакой агрессии не было. Это лишь подлый ход Карбаланса, не решившегося даже объявить о своих притязаниях, а ударившего в спину. Карбаланс развязал войну, мы же только окончим ее.
Новости закончились, и экран терминала моментально погас.
Через несколько секунд в казарму ввалился Шос, не дав солдатам и свободной минутки на отдых. Впрочем, так было всегда.
- С сегодняшнего дня для вас начинается курс боевой подготовки, - без приветствий заявил он, - А потому, построились и за мной шагом марш!
Стрельбище располагалось в пяти километрах от лагеря посреди голова поля. Там им выдали автоматы, разбирать и собирать которые они могли уже с закрытыми глазами, но вот стрелять из них пока не доводилось. Автоматы были выставлены на одиночный огонь, и каждому солдату выдавалось по пять рожков патронов. Шос расставил их перед барьером и приказал стрелять. Сначала пауза на прицеливания между командами огонь была достаточно большой, но затем он отдавал приказ на стрельбу все быстрее и быстрее. Том старательно целился первое время, пытаясь поймать в прорезь прицела мишень, но чем дольше шла стрельба, тем сильнее уставали мышцы от непривычной тяжести и стойки, пот заливал глаза, и под конец он стрелял просто так, даже не надеясь попасть, потому что руки стали предательски дрожать. Результат был плачевным у всех, но к ним троим Шос, как всегда, испытывал особые претензии. В конце концов, он задержал их на три часа дольше, чем положено, но толку от этого было не слишком много. Когда они возвращал в казарму, уже смеркалось, ужин прошел, и солдатам оставалось только лечь спать на голодный желудок. В глазах у Тома стояли всполохи от выстрелов, а команда огонь эхом засела в голове и не желала покидать ее. Он с трудом переборол урчание в животе и попытался уснуть, но мерзкая ехидная ухмылка Шоса никак не подпускала к нему сон. Он словно видел ее перед собой, слышал его едкие резюме по поводу стрельбы и обещания на завтра продолжения этого форменного идиотизма. Но, наконец, усталость победила, и Том уснул.
***
Две недели Шос гонял их на стрельбище, где они тренировались с утра до позднего вечера, пока, наконец, у них не начало более ли менее получаться.
Вечером одного дня после отбоя к их кроватям тихо подошел Боб Гринвуд, парень из их группы, и оживленно зашептал:
- Ребята, не хотите сходить в гости к девчонкам?
- Что за девчонки? - встрепенулся Шен Пирс на соседней кровати.
- Это подружки моей девушки, они все живут как раз неподалеку, в общежитии местного университета. Девки на загляденье, без шуток! Ну, что?
- А почему нет, - сказал Ренли, - Том, ты как?
Том на миг задумался и решил, что это было бы неплохим разнообразием к серым казарменным будням. Спать не очень хотелось, а потому он согласился.
- Джим? - спросил Боб.
Тот недовольно засопел сквозь сон.
- Если бы ты знал нашего старину Джима, то не задавал бы подобных вопросов, - весело ответил Ренли, - Верно, Джим? Да не притворяйся, я знаю, что ты не спишь.
- Завянь, - промычал он сквозь подушку.
- Он у нас однолюб: всегда его за это уважал.
- Я щас разозлюсь, - предупредил Джим и приподнял голову.
- Я серьезно, приятель, - увидев лицо Ренли, Джим успокоился и улегся обратно, - Ты везунчик: тебя будет ждать кто-то, помимо родителей.
- А тебе их ожидания мало? Мало их любви? - спросил Джим тихо.
- Мы и есть их любовь, как мы можем тогда ощущать ее? А когда тебя ждет кто-то еще: беззаветно и самоотверженно, то можно сказать, что есть, ради чего вернутся.
- Поэтому нужно срочно исправлять положение, - ухмыльнулся Боб.
Они быстро оделись и через полчаса выскользнули из лагеря.
Город жил своей ночной жизнью. Между домами сновали флаеры, помаргивая разноцветными бортовыми огнями. Улицы были ярко освещены, хотя здесь, на окраине, было намного тише, чем там, где жил Том. Дома вокруг стояли всего в несколько этажей, не было крупных развлекательных центров, больших площадей, по дорогам не сновали толпы прохожих. У этого района города было свое очарование. Спокойствие и размеренность ясно чувствовались в быте людей его населяющих. В окнах давно не горел свет, и даже не было видно призрачного сияния стереовизоров. Все спали перед очередным трудовым днем, и Тому казалось, порой, что они одни на многие километры вокруг. Боб заскочил ненадолго в круглосуточный супермаркет и вскоре вышел с двумя пакетами в руках.
- Не с пустыми же руками идти, - пояснил он, - А так как денег у нас нет, то пришлось записать покупки на родительский счет в банке! - он улыбнулся.
Общежитие располагалось неподалеку. Это было приземистое девятиэтажное здание, немного староватое, но в целом выглядевшее достаточно уютно. Оно утопало в листве деревьев и цветах, закрывших свои пышные бутоны на ночь. Нелли, подружка Боба, ждала их на ступенях здания. Они поцеловались, затем Боб представил ее всем, и они прошли внутрь. На входе стояла система контроля, которая пропускала студентов по отпечаткам пальцев, забитым в базу данных. Нелли просто прислоняла свою руку к панели детектора, когда проходили парни, а сама зашла последней. Комната девушек располагалась на восьмом этаже, а так как лифта не было, подниматься туда пришлось на своих двоих, но это не составило им большого труда, хоть в чем-то армейская подготовка смогла пригодиться.
Комната девушек была небольшой: холодильник, стол, заставленный посудой, пара кроватей, шкаф, несколько постеров на потрепанных стенах. Сами они сидели на диванчике, и когда парни вошли, принялись разглядывать их с милыми улыбками на лицах. Знакомство не заняло много времени. Том с Ренли придвинули стол к кроватям, Боб с Шеном расставили стулья, чтобы всем хватило места, девчонки взялись за приготовление нехитрой еды. На столе оказались несколько бутылок вина, фруктовый торт, хлеб, колбаса и сыр, пара различных салатов. Когда все было готово, они расселись вокруг стола.
- Все это вам, милые девушки, - сказал Ренли, беря в руки одну из бутылок и разливая вино по стаканам, - Нам завтра... хотя нет, уже сегодня предстоит ранний подъем, и если наш добрый командир учует своим чутким носом хоть каплю спиртного, то нам век придется тереть сортиры во всем лагере.
- Это точно, - согласился Боб, хитро подмигнув Ренли, хотя тот сказал чистую правду.
- Кажется, вы хотите, чтобы мы напились, да? - весело сказала светловолосая Иви, которой Шен уже успел положить руку на талию.
- А ты сама разве не хочешь? - хохотнула Джени.
- Да ладно вам, девочки, - сказала Нелли, - Давайте лучше выпьем за наших храбрых мальчиков, которые отправляются на войну. Когда вам будет страшно, знайте, что мы будем за вас молиться.
- Это правильно, - улыбнулась Патриция, - Но, боюсь, твои молитвы он услышит вряд ли?
Странная это была девушка, на взгляд Тома. Необычная красота сплетались в ней с мягким, теплым и одновременно грустным взглядом. Непослушные каштановые волосы спадали на хрупкие плечи, а губы сложились в едва заметную улыбку.
- Ох, Пат, вечно ты все представляешь в негативе, - беззлобно возмутилась Нелли.
- С каких пор правда стала именоваться негативом? - спросила она.
- Просто иногда лучше промолчать.
- Чтобы скрыть и так понятное всем? - усмехнулся Том. Девушки уставились на него возмущенным взглядом. Все, кроме Патриции. Она лишь звонко рассмеялась.
- Думаю, Том, нам с тобой лучше пройтись одним, - она взяла его за руку и вывела в коридор, - Моя комната на шестом этаже. Если ты не против, можем пойти ко мне. Моя соседка опять где-то пропадает.
- Я только за.
В ее комнате был маленький балкон, выходящий на пустой темный двор. Пат закурила и предложила Тому, но он отказался.
- А я видела тебя по стереовизору. Ты - футболист, играешь за молодежный клуб нашего города.
- Да, это так.
- Ты классный.
От такой прямоты Том немного опешил.
- Просто, большинство девчонок не понимают, - продолжала она, - Что все эти глупые ритуалы, какими, например, сейчас заняты наши знакомые, ничего не стоят. Они пытаются придать романтический вид тому, что романтикой и в помине не пахнет, а лишь принимает еще более пошлый вид.
- Ты права. Мне неприятно было там находится.
- Тогда зачем ты вообще пришел?
- Если честно, я понятие не имел, как выглядят подобные мероприятия.
- Готова поверить, но неужели не догадывался?
Том пожал плечами:
- Хотелось верить в лучшее.
- Ах, милый Том, ты еще совсем мальчишка!
- Разве это плохо?
- Нет, конечно, нет, но когда ведь надо взрослеть, верно?
Они вернулись в комнату и сели на кровать. Пат провела мягкой рукой по лицу Тома и прикоснулась губами к его щеке, затем откинулась на подушку и расстегнула свою рубашку.
- Поди сюда, - позвала она его с улыбкой.
Она была такой манящей и желанной, лишенной иллюзий и не требующей чего-то большего, чем простая ласка. Том улыбнулся и склонился к ней...
Когда через три часа Том одевался, Пат тихо спала, или, по крайней мере, делала вид, что спит. Волосы ее разметались по подушке, а бархатистая кожа светилась тусклым серебром под лучами планеты-спутника. Он поцеловал ее на прощанье, ощутив дурманящий аромат волос, и вышел. В душе у Тома почему-то было пусто и тоскливо, словно он предал самого себя.
***
Через неделю командование решило провести первый тренировочный бой. Проходил он на специальном полигоне, и участвовали в нем несколько учебных групп. Полигон в подготовительном лагере представлял собой территорию, покрытую полуразрушенными зданиями и полем, изрытым окопами и уставленным противотанковыми ежами и проволокой.
- Зачем все это? - спросил один парень из их группы, указывая на боевой костюм, шлем и автомат, заряженный низкоэнергетическими патронами с цветной краской, который у каждой группы был свой. Снаряжение полностью соответствовало настоящему, за исключением патронов, конечно же.
- А тебе разве не интересно? - спросил Том.
- Интересно, но, по-моему, виртуальный симулятор ничуть не хуже.
- Я играл в страйкбол, - усмехнулся Ренли, - И это ничуть не похоже на виртуальный симулятор. Ощущения совершенно не те. Здесь ты можешь почувствовать, каково это, когда тебе в голову летит шарик с краской и разрывается, коснувшись тела, и в воображении моментально представляешь себе, что бы было, если б это был не шарик. В симуляторе ничего этого нет: это игра, со своими правилами, и сознание работает по другому принципу, нежели в реальности. А вот это, дружище, - он обвел рукой полигон, - Уже настоящее, и когда в тебя попадут, ты поймешь, что если такое же случится через месяц, то ты сдохнешь.
Том улыбнулся. Ему понравилось то, о чем высказался Ренли.
- Не умничай! - рявкнул неслышно подошедший сзади Шос, - Всем встать в строй и слушать. Несколько дней перед этим маскарадом вы прослушивали теоретический курс по тактике ведения наземных боев на пересеченной и городской местности. Теперь пришло время практики. Ваша задача: вступить в бой с войсками неприятеля и постараться победить его. Том, Ренли, Джим и Боб - вы должны закрепиться где-нибудь повыше в разрушенном городе и прикрывать остальных, которые пойдут в составе двух отрядов с севера и юга и попытаются зажать врага с флангов. Просто, как два пальца, даже идиот поймет. Выдвигайтесь по сигналу.
Где-то вдали раздался выстрел, и солдаты сорвались с мест.
Том, Ренли, Джим и Боб побежали к развалинам: там можно было занять удобную позицию и неплохо обороняться. Они забрались на колокольню полуразрушенной церкви. Боб с Джимом остались чуть сзади караулить лестницу, а они с Ренли залегли наверху, разобрав разные окна. Через несколько минут Том увидел, как по улице продвигались вперед пятеро вражеских солдат. Они осторожно следовали вдоль стен домов по обеим сторонам от дороги, просматривая все закоулки. Том прицелился и аккуратно нажал на спусковой крючок. Шарики с краской прошли мимо, ярко раскрасив стену около одного из солдат. Они моментально бросились врассыпную, пытаясь понадежнее укрыться. Том сделал еще несколько выстрелов, но попасть в движущиеся мишени оказалось куда сложнее, чем он предполагал. Его заметили, и на время Тому пришлось укрыться за стенами колокольни. Ренли тоже стрелял, но, похоже, безрезультатно.
- Как все непросто! - только и сказал Том, когда ему вновь пришлось ретироваться.
- Да, это уже явно не игра в войнушку, - согласился Ренли.
Том осторожно выглянул и снова сделал пару выстрелов. На этот раз ему повезло, чудом попал одному в ногу.
- Убил! - радостно крикнул Ренли, после своих выстрелов, но через секунду радость сменилась бранью. На груди у него красовалось яркое зеленое пятно. Кто-то был столь же удачлив в стрельбе, как Ренли.
Снизу, на лестнице, послышались щелчки от выстрелов, после которых все стихло.
- Эй, Джим. Ты жив? - крикнул Том.
Ответом ему была тишина, он выругался, подождал несколько минут, а затем стал осторожно спускаться по лестнице. Джим с Бобом были мертвы, но нигде не было видно вражеских солдат. Том тихо крался вдоль стен, водя стволом автомата из стороны в сторону, и для него было полнейшей неожиданностью, когда шарик с краской угодил ему прямо в голову. Он так и не понял, кто стрелял и откуда.
Только после долгих и упорных тренировок они научились ориентироваться в боевых ситуациях, и хотя бы не гибнуть так нелепо. Лучшим результатом за все время обучения у Тома стал почти час времени, в течение которого ему удавалось выжить и четверо убитых врагов. Шос подолгу материл их после каждой тренировки, но, порой, даже ему не хватало красноречия на всех, и он начинал повторяться.
Какого же было удивление Тома, когда после шести месяцев обучения командующий лагерем поздравил его с отличным окончанием предвоенной подготовки, хотя столь высокой оценки удостаивались немногие: только он, Ренли, Джим и еще несколько новобранцев. Ему очень хотелось найти старого придурка и задать ему пару вопросов, но отыскать Элрика Шоса он так и не сумел.
***
Плац нагрелся на жарком летнем солнце и нестерпимо жег ноги. Том подвигал ступнями в высоких армейских ботинках и облизнул пересохшие губы. Пошевелиться он не смел, так как стоял в первом ряду своей роты, и за ними неусыпно наблюдал их ротный Адам Плейт, чья рожа за эти несколько часов уже порядком успела осточертеть.
Это была последняя проверка состава перед отправлением. Коменданты обходили взводы и проверяли количество и наличие солдат в каждой роте, потому что было опасение, что многие призывники не явятся на сборы, но этого, по всей видимости, не случилось.
В роте пятьдесят человек, вспомнил Том четырехмесячный курс боевой подготовки. Каждая рота - это один десантный бот при высадке на планету. Десять рот - взвод. Десять взводов - отделение, ну а десять отделений состав одного десантного корабля, не считая пилотажной группы, которая была не очень многочисленной. Шестую часть десантного подразделения составляли пилоты боевой техники: танков, антигравов, тропсов и слэеров. Они были из регулярной армии Федерации: новобранцев управлению техникой, естественно, никто не учил, стрелять бы умели да гранаты кидать - и то хлеб, поэтому в шутку контрактники называли их фаршем.
Посадочная площадка туристического космопорта Аурелии, ставшего на несколько дней военным, была огромной. Она с лихвой вмещала все пятьсот тысяч солдат, отправляющихся на войну вместе с орбитальными транспортниками, которые доставят их на десантные корабли. Кораблей было десять, и они стояли на приколе в орбитальных верфях планеты. Помимо этого в боевую эскадру входили два космических Улья, со штурмовыми истребителями и планетарными бомбардировщиками на борту и три дредноута. Том запомнил все эти дурацкие сведения, потому что о них постоянно говорилось на теоретическом курсе подготовки.
Две красивые стеклянные башни космопорта возвышались прямо перед строем солдат. Между ними располагался информационный терминал, по которому обычно крутили различную рекламу для прибывших туристов, но сегодня он должен был послужить другой цели, но, видно, проверка еще не была закончена.
Наконец комендант добрался до их роты и стал монотонным охрипшим голосом перечислять фамилии, дожидаясь отклика.
- Эдисон Степ, - выкрикнул комендант.
- Здесь, - отозвался стоящий рядом с Томом светловолосый парень с ясными голубыми глазами. Комендант сделал пометку в электронном планшете.
- Томас Уорбридж.
- Здесь.
- Ройкид Филипс.
- Здесь, - подтвердил находящийся по другую руку от Тома здоровенный детина с простоватым лицом.
Комендант пошел дальше, Том немного расслабился и с тоской посмотрел влево, где на горизонте виднелись в тумане шпили и башни его родного города, а черные точки флаеров резво сновали между ними. Сколько бы он отдал, чтобы снова оказаться там.
Как раз было время тренировки и ребята, наверное, гоняли мяч на стадионе Олимпия под присмотром тренера Тера Сониса, иногда грубоватого, но справедливого и в общем добродушного. Том был одним из лучших игроков их футбольной команды, а их клуб только вышел в высшую молодежную лигу планеты. Его ждало отличное будущее, но... призыв - это лотерея, и ему в ней не повезло. Ему одному из всей команды.
Родители, скорее всего, пораньше вернулись с работы, чтобы посмотреть выпуск новостей, в котором освещается отправление солдат Аурелии на войну, и будут внимательно всматриваться в экран, в надежде увидеть своего сына среди толпы новобранцев. От этих мыслей Тому сделалось грустно и одиноко, и он отогнал их прочь.
Обход был окончен. Ротные скомандовали своим смирно, и на информационном терминале под первые аккорды гимна Федерации Кольца заколыхался ее огромный флаг, белый с россыпью синих звезд посередине. Три в центре символизировали планеты Ядра. Это были столица Федерации - Синтан, Аурелия и Карбаланс, планета на которой началась война. Десять других были планетами периферии. Затем картинка на экране сменилась, и на экране показали военный космопорт Синтана, где на плацу также стояли стройными рядами солдаты. Камера прошла над строем и взяла крупным планом высокую сцену, где красивая юная девушка запела чистым, как горный ручей, голосом песнь гимна. Там же располагались министры Центрального Совета и сенаторы - представители правительств планет, ни одного члена Совета Генералов не было. В новостях за день до отправления войск сказали, что Рональд Гордон выступил с резкой критикой в адрес министерства по поводу плохой подготовки военной компании, и сегодня, таким образом, он, видимо, выразил свой протест.
Когда гимн отзвучал к трибуне вышел министр вооруженных сил Эдвин Майлз:
- Сограждане! - начал он, - Мы думали, что живем в цивилизованном обществе, в обществе свободы и равноправия, где каждому найдется место по душе, где не осталось места темному человеческому началу. Горе всем нам: мы ошибались. На Карбалансе, который мы долгие годы считали своим самым близким соратником, вспыхнуло восстание, причиной которого стала человеческая жадность и алчность. Этот мятеж посягнул на демократические основы существования Федерации, на равноправие всех планет. Мы не простим этого! Восстание не раскололо нашу Федерацию, а лишь сплотило еще больше, и теперь наша решимость как никогда сильна. Мы отправимся на бой и разобьем врага, чтобы предотвратить в будущем подобные мятежи, мы восстановим спокойствие в Федерации и отомстим за невинно убитых.
На войну, сограждане!
- Ура! - грянула толпа солдат.
Том, хоть и кричал вместе со всеми, но не мог взять в толк, что же так воодушевило всех этих людей, в основном парней его же возраста. Жажда ли отомстить за невинно убитых или просто громкие слова.
Когда отгремели военные марши и отзвучали амбициозные речи, пришла пора грузиться на транспортники. Посадочная площадка, ставшая на время плацем для солдат, постепенно пустела. Загруженные челноки бесшумно отрывались от земли и устремлялись вверх, к орбитальным верфям. Они взлетали на антигравитационных двигателях, энергоемких, но абсолютно безвредных, в отличие от топливных. Таков был закон планеты Аурелия: экосистема строго и ревностно охранялась, ибо печальный опыт Старой Родины, Земли помнили все.
Рота Тома взошла по переходу в свой транспортник. Он не стал смотреть назад. К чему? Смотри, не смотри: действительности не изменишь. Он покидал свою планету и отправлялся к черту на рога воевать, хотя раньше редко выезжал хотя бы за пределы города. Жизнь его изменилась вмиг. Он вступал в полосу неизвестности.
***
До входа в т-транспорт всем рекомендовалось находиться в спальном отсеке. Полет в реальном космосе был намного опаснее т-тунеля, где ничего непредвиденного произойти не могло. Спальный отсек чем-то напоминал обычную казарму или пассажирский вагон монорельса. Кровати располагались в два яруса по четыре вокруг небольших столиков. Они отделялись от других небольшими перегородками, но дверей и в помине не было. Каждому взводу предоставлялось отдельное помещение.
Том добрался до выделенного ему места и тотчас забрался на верхнюю койку, скинув ботинки. Наверху он снял форменную куртку и положил ее на полку над головой.
Про себя он клял судьбу, благодаря которой оказался в чужой роте. В основном роты создавались из учебных групп подготовительного лагеря, но их разбавляли солдатами регулярной армии, а часть новобранцев распределяли по другим ротам. Он как раз попал в число таких везунчиков, и теперь Ренли, Джим, Боб, и многие другие его знакомые летели на другом корабле. Ему даже в бою не суждено встретиться, а они так хорошо успели сработаться.
Его соседями оказались Ройкид и Эдисон, те самые, с кем он стоял рядом в строю. Четвертый был из регулярных войск и, оставив вещи, он тут же убрел к своим в другой отсек.
- Эй, дружище, чего лежишь там, как сыч, - сказал Ройкид Тому, - Спускайся к нам: праздновать будем.
Том спрыгнул с койки и уселся рядом с Эдисоном.
- Уснуть пытался, - с улыбкой сказал он, - Да чего-то сон никак не идет.
- Эк чего удумал - спать! - усмехнулся Ройкид, - Через несколько дней нам в бой. Убьют тебя - наспишься вдоволь, а щас самое время жить полной жизнью, жалко только девок нет, в самых раз прижать парочку, - отсмеявшись, он извлек из своего рюкзака походную фляжку.
Эдисон ухмыльнулся:
- Как это тебе удалось ее протащить? Вещи же досматривали.
- Я попал к старому добренькому солдату, - ответил он, - Увидев это, - Ройкид постучал по фляжке, - И мое безусое лицо, он хитро подмигнул, отхлебнул немного и послал меня с богом!
- Удружил, ничего не скажешь, - согласился Эдисон.
Ройкид ловко разлил коньяк по рюмкам, которые у него также имелись с собой.
- Ну, за знакомство, - сказал он, подняв одну, - Для вас я Рой, парни!
- Эд, - взял свою Эдисон.
- Том, тут уж проще некуда.
Они чокнулись. Том немного помедлил, но все же выпил свою одним глотком. Он слегка поморщился. Горло обожгло теплой волной, а голову заволокло легким туманом.
- Первая, - весело сказал он.
- Да ладно, - Рой вытаращил на него глаза, - Еще скажи, что бабу ни разу не имел!
- Один раз только, - ответил Том, с грустью вспомнив о Пат.
- Один раз? - возмущению Роя не было предела, - Пропащий ты человек, Том. На смерть идешь, а жизни в упор не видел.
- Ну, - улыбнулся он, - У меня были свои радости.
- Это какие? - спросил Рой, наливая по второй.
- Я спортсменом был, футболистом.
- Почему был? - удивился Эд.
- Война, - коротко ответил Том.
- Да уж, - кивнул Эд, - Теперь мы все солдаты, и никто не знает на сколько времени. Прошлое было и ушло, будто и не было его. Теперь есть только здесь и сейчас.
- За прошлое, - предложил Рой.
- Нет уж, - возразил Эд, - Прошлое поминать, все равно, что ворошить пепел, пытаясь увидеть в нем живой лес. За будущее! Чтоб оно было.
- Сильно сказано, - согласился Рой.
Они выпили вновь.
- Я, конечно, футбол уважаю, - сказал Рой, - Но скажи мне, что в нем такого, что может заменить обычные радости жизни, а?
- Это трудно объяснить словами, - задумался Том, - Просто представь. Огромный стадион, забитый до отказа, изумрудный газон, и свет прожекторов, бьющих со всех сторон прямо в лицо. Финальный матч, где решается все. Рев твоих болельщиков гонит тебя вперед, заставляет показывать все, на что способен, и даже то, что не мог сделать до этого момента. Там, на поле, ты бог, ты всесилен. Ты бежишь с мячом, и на тебя смотрят тысячи. Они любят и ненавидят, но они ничего не могут решить в поединке: можешь только ты. Ты прорываешься к воротам и бьешь, и сердце твое останавливается, как и у всех вокруг. Гол!!! Взрываются трибуны в мгновенье, и тебя накрывает водопад счастья, безудержная сумасшедшая радость. Ты герой. Ты победитель. Разве можно испытать хоть толику этих чувств в повседневности? Навряд ли. Именно этим хорош футбол. Это не игра, это сама суть жизни.
- А ты хорошо играл? - спросил Эд.
- Да, но какое это теперь имеет значение, - ответил Том.
- Все равно, - не унимался Рой, - Куча девок должна была тебя на руках носить и мечтать о тебе в своих сладких снах.
- Ну, это, наверное, было, - смутившись, ответил Том.
- А ты?
- У меня было несколько подружек, но все они были каким-то глупыми, пустоголовыми. Они не видели во мне человека, только парня, который иногда мелькал по стереовизору или милого симпатягу, как они порой выражались, - говорить про Пат Тому не хотелось вовсе.
- Ах, приятель! - махнул рукой Рой, - Сплошные заморочки. Тебе бы каждый день баб менять...
- Отстань от него, - сказал Эд, - Он искал что-то большее, чем эти плотские отношения.
- Искать-то искал, но так и не понял, есть ли что-то еще? - с грустной усмешкой ответил Том.
- Я и сам не знаю, - честно сказал Эд.
- Интересно, мы уже отошли от верфи? - поинтересовался Том.
- Да, - ответил Эд, - Но мы это никак не почувствовали, как и движения, как такового. Гравикомпенсация.
Они выпили в третий раз за нее.
- До т-транспорта еще добрых десять часов ходу, - сказал Эд, - А мы два дня почти не спали с этими передислокациями. Надо выспаться, пока дают.
Они добили фляжку и разлеглись по койкам. Том уснул, едва положил голову на подушку.
***
В обзорном отсеке собралась целая толпа, но молодых пропускали вперед. Том и Эд с помощью Роя, который шел впереди, как таран, пробрались поближе к экрану. Все смотрели на т-транспорт - чудо из чудес, обнаруженное человечеством две сотни лет назад. Им пользовались давно, но увидеть его воочию, было сродни тому, чтобы посмотреть на живого дракона.
Т-транспорт, серая дыра в пространстве посреди черного космоса и белых точек звезд. Однотонное пепельное полотнище, вывешенное неизвестными хозяевами в бесконечности вселенной. Вокруг него кружили несколько космических крепостей, для защиты от незваных гостей, и служивших перевалочным пунктом для кораблей торговцев. Помимо них место перед входом в т-транспорт было заполнено боевой эскадрой Аурелии. Корабли один за другим входили в туннель и медленно удалялись в серое пространство. Занятным было то, что в реальном космосе т-транспорт имел всего два измерения, и, хотя корабли входили в него, с другой стороны они не появлялись.
Наконец очередь дошла до них:
- Борт триста двенадцать, вызывает Сторожил двадцать тридцать три, - раздалось в динамиках громкоговорителей. Видно, пилоты включили их для пущего эффекта.