"Воскресенье. Час дня. Я как обычно в постели. Мама гуляет. Я всегда сплю до часу, когда мамы нет. Где-то вычитала, что много спать полезно. Это снимает стресс. Я люблю понежиться в постели. Спать в мягкой пижаме с плюшевым зайцем в обнимку - это так мило. Я вообще человек милый. Маленький пушистый котёнок, запутавшийся в каменных джунглях и лабиринте умных книжек. Я боюсь дантистов, боюсь быть старой, боюсь лягушек.
В моей комнате настоящий кавардак. На стенах открытки, плакаты, сухие цветы и картины, мною же нарисованные. Большая широкая мягкая кровать с большими пушистыми подушками. Красные обои на стенах и чёрный обгоревший потолок. По углам разбросана одежда. На столике у окна груда леденцов. Я пуляю ими в дворников. Они ворчат, а я показываю им язык.
Каждый мой день начинается с надевания линз. Я ношу линзы. Многие боятся носить линзы, а я нет. Теперь я уже не боюсь. Сначала я тоже боялась, а теперь нет. Я долго чищу зубы. Мне говорят, что я очень медлительная, но на самом деле они не правы. Просто я не хочу ходить в школу, поэтому и не тороплюсь. Я учусь в частной школе. Хорошо учусь, но это ужасно надоедает. Каждый день одно и тоже.
"Котёнок, ходи, улыбайся и не вздумай выкинуть какой-нибудь фортель", - так говорит моя мама каждое утро. Меня зовут Зоя, но она называет меня котёнком. Она хороший человек, только меня совсем не понимает. Точнее она всё понимает, только делает вид, что не понимает. Она это делает с целью воспитания. Она педагог. Может она и хороший педагог, но речь пойдёт не о ней, а обо мне.
Все считают меня обычным ребёнком только немножко странным. Но я не такая как все. Я это знаю. Я с самого детства мечтала умереть. Я использовала каждый удобный случай, что бы сделать это. И я умирала, и оживала вновь, только об этом не знает никто. Никто кроме меня. Может я и рассказала бы об этом кому-нибудь ещё, но меня никто не поймёт.
У меня много врагов и все они считаются моими друзьями. У меня есть одна настоящая подруга. Её зовут Соня. Она учится со мной в одной школе. Она любит кошек и любит меня. Она толстенькая и носит очки. Она хороший человек. Мы проводим много времени вместе. Я даю ей ценные советы, она делает мне алгебру. Нам весело.
Помимо Сони у меня ещё есть щенок. Его зовут Пуффин. Он маленький миленький комок шерсти с большими глазами. Я таю от умиления когда вижу его. Мы купили его когда мне было 5 лет. С тех пор прошло ещё 5 лет, а он все такой же.
У нас дома много книг. Я люблю читать книги. Ещё я люблю Аль Пачино и
афро-американцев. Люблю цветы, карамельные тянучки и глянцевые журналы.
Вот ужас. Сегодня, когда я ходила гулять с Пуффином, я встретила старого детсадовского приятеля. Он, оказывается, живет рядом со мной. Ничего более ужасного быть не может. Теперь мне придётся видеть его, каждый день перед своим окном. Он живет в доме напротив. Напротив моего окна! Это же кошмар.
Нет, это невыносимо. Этот балбес торчит всё время перед моим окном. Видеть его больше не могу! А Соня ещё говорит, что он милый. Правда я не понимаю о чём идёт речь. Она не уточняет кто это милый. Она просто говорит, что он милый, и поди догадайся о ком или о чём это она. Может она вообще про каппучино говорит. Мне она не докладывает.
А может мне умереть. Это такое милое занятие. Я умираю, превращаюсь в кокон и снова оживаю. Это очень приятно и совсем не больно. Сначала бывает страшно, а потом привыкаешь. Только темно немножко. Вообще я люблю темноту. В темноте всё красиво, потому что ничего не видно. При свете всё видно и противно. Многое, конечно хорошо на свету, но лучше уж в темноте. Хотя кому какое дело до этого. Мне тоже в общем то всё равно.
Завтра к нам приедет дядя Петя. Он у нас квартиру снимает. Мне он нравится, он хороший. Дядя Петя курит трубку, и от этого у него всё лицо чёрное. Мама говорит, что он негр, но он не негр. Иначе как бы его Петей звали? Хотя может и негр, но я точно знаю в прошлой жизни он был мышонком. Он сказал мне это по секрету. Ещё он говорит, что я была бабочкой, и что он видел НЛО. Может он и видел НЛО, но я точно не бабочкой была. В прошлой жизни я была самой собой. Ведь прошлая жизнь была вчера.
Сегодня ко мне пришла Соня, что бы посмотреть в окно напротив. Она говорит, что умеет летать, но я ей не верю. Если бы она умела летать, то у неё должны быть крылья, а у неё их нет.
И вообще летают только птицы и ангелы. Она не то и не другое, она не может летать. Я не сказала ей, что могу умирать, она бы мне не поверила, да и зачем ей знать. Об этом знаю только я и никто больше.
Куда-то делись мои чувства. Я не чувствую рук, ног, я ничего не ощущаю. Так странно. Я не чувствую прикосновений. Я не чувствую голода, холода жары. Не чувствую теплоты Пуффина. Мне страшно. Я чувствую только страх. Страх перед неизвестным. Я жила чувствами. Теперь их больше нет. Они исчезли... Безвозвратно ли? Надолго ли? Что вообще со мной происходит? Меня уже не радует мой плюшевый заяц, я его не ощущаю.
А может мои чувства только начинают зарождаться? Может это прекрасное чувство ничегонечувствование. Красиво звучит. Романтично. Я как будто летаю. Странно. Может об этом полёте говорила Соня. Может она тоже ничего не чувствует. Может быть все вот так перестают чувствовать. Наверняка это так. Должно быть поэтому теперь всем всё безразлично. Всем на всё плевать. Может в этом и есть счастье. Надо проверить одна ли я без чувств. Как раз можно проверить на дяде Пете. Я так и думала. Я наступила ему на ногу каблуком, а он только улыбнулся. Он всегда улыбается. Он улыбается даже тогда, когда надо плакать. Он улыбался на похоронах своей жены. После этого он переехал к нам. С тех пор он всё время улыбается, но какой-то странной улыбкой.
Сегодня меня увозят в монастырь. Моей маме показалось странным, что я синею с каждым днём, она решила, что демоны хотят забрать меня к себе, и поэтому она везёт меня туда. Оказывается чувств нет только у меня, иначе она бы не удивлялась.
В монастыре мне совсем не нравится. Здесь очень скучно. Меня постоянно пичкают какими-то травами и настоями. Им меня жалко. Мне самой себя жалко. Здесь мне нравится только сад. В нем поют птицы и всё время красное солнце. Точнее солнца здесь вовсе нет, но кажется что оно всегда здесь и почему-то красное. Наверное у меня галлюцинации. У меня такое бывает от скуки. А сейчас мне скучно. Скучнее мне ещё никогда не было. Я умираю и теперь кажется навсегда. Больше меня уже не будет. Интересно, им понравится быть без меня..."
Это последние дни её жизни. Это её дневник.
Она умерла. Её не хватало. В доме стало как-то пусто и уныло. Никто больше не разбрасывался конфетами, не смеялся так, как это делала она. Только она умела смеяться так весело и искренне, по-детски беззаботно. Больше не валялись по всему дому её носки и жвачки. Мир потерял прекрасную, милую малышку. Ей было всего 10. Она была безумно влюблена в смерть. Она была не от мира сего. Она умела мечтать. Я мечтать не умею. Она называла меня дядей Петей. Эта маленькая девочка. Мне никогда не забыть её. Я помню, как она родилась. Она росла у меня на глазах. Помню, как бегала по лужайке в коротеньком платьице с бантиками на кудрявых волосах. Чистый ангел. Добрейшая душа. Она украшала мою жизнь. Я не мог не улыбаться, глядя на неё. Эти рыжие кудряшки, закрывающие добрые зелёные глаза. Её нежные пальцы, розовый румянец. Она была загадочная, таинственная. Всегда милая. Мне будет всегда её не хватать, но она навсегда останется в моей памяти и сердце.
Мне жаль её мать. Она опустошена потерей. Она разыгрывает драму, но она не любила её. Она всегда считала её странной. Она увезла её в монастырь. Она убила её. Она безжалостная мучительница, державшая её, таинственное существо, в бронированной клетке. Она хотела спасти её от окружающего мира. Как она ошибалась. Она обрезала ей крылья, не дав им зародиться.
Она отдала все её наряды Соне. Она отдала все её вещи, ничего не оставив, как будто Зои не было вовсе. Как она ничтожна! Как ужасна! Коварная ведьма, погубившая это милое созданье.
Маленькая бабочка, где ты теперь? Ты верно где-то рядом. Я не вижу тебя, но чувствую твоё присутствие. Шелест твоих ангельских крылышек. Теперь ты умеешь летать. Должно быть тебе теперь хорошо. Я тоже хотел бы оказаться с тобой. Ты заберёшь меня? Молчишь... Молчи. Теперь ты всегда будешь молчать. Я всё равно когда-нибудь буду рядом с тобой. Мне без тебя нельзя. Ты для меня, как кислород. Кислород даёт жизнь, мне жизнь давала ты. Но тебя больше нет, как нет больше моего счастья. Твоя смерть - моё горе. Потеря тебя - общечеловеческое горе. Но больше это моё горе.
Ты обожала клубничное мороженое с джемом. Только с джемом. И ещё с шоколадной крошкой. Смешная маленькая девочка.
Теперь я заканчиваю своё письмо. Прошу никого не винить в моей смерти. Виновата тоска...