- Хозяин! - в горницу вбежал запыхавшийся холоп. - Те хлопцы только что погрузились на перевоз через Днепр... Они при конях и с поклажей...
- Та-ак, - Гурята бросил обратно на блюдо недоеденного перепела и вытер руки о скатерть. - Ну-ка, быстро кликни ко мне Захара и Волка.
Холоп мигом исчез за дверью. Купец налил холодного квасу, залпом выпил, затем поднялся из-за стола и начал нетерпеливо прохаживаться взад-вперед. Наконец, послышались шаги, и в горницу вошел ключник, а следом за ним вой, который тогда встречал у ворот Данко с Дроздом.
- Волк, - обратился Гурята к вою, - помнишь двух хлопцев, что намедни приходили ко мне?
Тот молча кивнул.
- Так вот, - продолжал купец, - они сейчас переправляются через Днепр. Подбери еще трех воев и немедля отправляйся за ними. Найдешь по какой дороге они поехали и иди следом, в поприще или в пол поприща позади.
- А далеко ль они едут и куда? - спросил Волк.
- Куда-то в степь. Далеко ль, не ведаю, но будь готов к долгому походу... Теперича самое главное, хлопцы те едут искать клад.
- Злато-серебро? - заинтересовался воин.
Гурята кивнул и продолжил:
- Не выдавай себя, покуда они тот клад не сыщут, а потом... Делай что хошь, но скарб захвати и привези мне. В награду получишь две трети от всей добычи. Но вначале я хочу увидеть все, что в том скарбе будет. Ежели акромя злата, серебра и каменьев там будет еще что, не вздумай выбрасывать! Все привези мне. Понял?
- Понял, Гурята! Из кожи вылезу, но скарб привезу! - в глазах Волка загорелся огонь готового к охоте хищника.
- Гляди, дюже важное дело тебе поручаю! - Гурята строго посмотрел на стражника. - Я бы сам поехал, да только в Царьград плыть надо. Захар, - купец повернулся к ключнику, - выдашь ему серебра, не скупись, и немедля собери, что надо в дорогу. До полудня они должны выехать!
- Сейчас накажу, и холопы мигом все сделают! - кивнул Захар и направился к выходу.
- Коней я сам выберу, - сказал вой и двинулся следом.
- И еще одно, Волк, - остановил его купец. - Думается мне, что за теми хлопцами окромя тебя может еще кто-то следить. В оба гляди! Ежели что, всех остальных руби.
- Понял, - кивнул тот и вышел из горницы.
В церковь святого Ильи, что стояла на Подоле недалеко от капища Волоса, вошел молодой монах.
- Отец Михаил, трое росов, за которыми ты велел мне следить, сегодня утром выехали с Киева и уже переправились через Борисфен.
Пожилой ромей в длинной рясе священника оторвался от чтения и закрыл книгу.
- Ну что ж, пришло время действовать, - сказал он. - Собирайся в дорогу, и сейчас же отправляйся за этими росами следом. Возьми с собой еще двоих человек.
- Хорошо, святой отец, - поклонился монах.
- Ты знаешь, что надо делать. Помни, Святой церковью и Византийской империей тебе поручена важная миссия!
- Я не подведу, отец Михаил.
- Верю. И благословляю тебя, сын мой, на сие благое дело! Да пребудет с тобой Господь наш Иисус Христос! - взяв с алтаря большой золотой крест, священник перекрестил монаха. - А теперь, ступай, поспеши в дорогу.
Монах поцеловал крест, низко поклонился и вышел. Священник посмотрел ему вслед и тихо промолвил:
- А Гурята мне вестника так и не прислал. Ну что ж...
В это же время на порог одного из домов в хазарском конце Подола вышел купец в длинном халате из поволоки, с пейсами и маленькой шапочкой на макушке.
- Исхак! - громко позвал он.
К купцу подошел темноволосый воин с саблей на поясе и поклонился:
- Я здесь, достопочтенный.
- Немедленно седлай коня, бери с собой еще двух заводных и скачи в Саркел. В пути не задерживайся, коней не жалей, ты должен попасть туда как можно быстрее. Беку Саркела, достопочтенному Песаху, передашь: трое русов выехали в степь, чтобы закончить хвалынское дело.
- Исполню, достопочтенный, - воин снова поклонился, развернулся и поспешил к конюшне.
***
Переправившись через Днепр, Данко, Дрозд и Дубыня вскоре выехали к развилке. Одна дорога уходила на полудень к Переяславлю, а другая на полуночь к Чернигову. Дубыня остановил коня и спросил у Данко:
- Говоришь, клад зарыт где-то полуночнее Саркела?
Тот утвердительно кивнул.
- Значится, так... - Дубыня задумался, что-то вспоминая, посмотрел направо, налево, затем сказал: - Отсель, ежели ехать прямоезжей дорогой через Переяславль, до Саркела без малого шесть поприщ будет. Однако ж мы поедем Черниговским шляхом до Остера, тама свернем и двинем вдоль него, потом вдоль Сулы и Прута, покуда не выйдем к Осколу. По-над ним спустимся полуденнее, там переправимся на другой берег и тогда уже прямиком на восход к Дону.
- Ого, это ж какой круг делать надо! - удивился Данко. - А чего не прямиком через Переяславль?
- За Переяславлем вскоре леса кончаются, и нам почитай весь путь степью ехать придется, - объяснил Дубыня. - А ежели мы полуночной дорогой отправимся, то половина пути по лесам, по нашим землям пойдем и только у Оскола в степь выйдем. У тя хоть и есть Игорев перстень, но все одно, нам лучше со степняками не встречаться. Да и не на много длиннее сей путь, может на день аль два, зато схороннее.
Убедив Данко с Дроздом, Дубыня повернул коня, и они двинули по широкому Черниговскому шляху. Погода была солнечной, хотя молодой волхв, понюхав воздух и поглядев на небо, пообещал к вечеру дождь. Дорога была наезженной, и по ней обе стороны двигалось много обозов, конных и пеших путников. Друзья особо не гнали, чтобы без надобности не перетруждать лошадей. Еще утром, когда грузили забитые до отказа переметные сумки, Дубыня посетовал, что у них нет серебра купить заводных для поклажи. Ехали по шляху довольно долго, только около полудня свернули с него на более узкую дорогу. Здесь сделали привал, подкрепились и всю вторую половину дня двигались на восход вдоль Остера. Часто встречались деревни, большие и малые, но друзья, не останавливаясь, проезжали мимо, и только когда солнце начало прятаться за верхушки деревьев встали на ночевку. Обещанного Дроздом дождя так и не было, и первый день путешествия прошел без каких-либо приключений.
Дубыня растолкал хлопцев с первыми лучами солнца. Пока Данко зевал и ежился от утренней прохлады, Дрозд вскочил и принялся махать руками и ногами как тогда, в первый день их знакомства.
- Дубыня, ты не ведаешь, чего он каждое утро скачет как ужаленный? - спросил Данко.
- То его Ворчун научил. Волхвам не положено мечи с собой таскать, вот они и придумали, как без оружия драться, - объяснил тот и кивнул на Дрозда: - Ежели вот так засветит тебе пяткой в лоб, мало не покажется.
- Чего ж он тогда саблю взял?
- Так Дрозд же ученик только, в волхвы не посвящен покуда, - пояснил здоровяк.
Данко еще раз с любопытством посмотрел на прыгающего волхва, пожал плечами и пошел следом за Дубыней собирать хворост для костра.
За речкой, у которой ночевали путники, дорога пошла вверх по склону холма. Вскоре влажный осинник сменился густой дубравой, и друзья несколько перестрелов ехали по возвышенности, затем снова начался спуск в лощину. День выдался пасмурный, но тучи плыли высоко, и дождя можно было пока не опасаться. Мошкара, оводы, слепни и другая кусачая погань попряталась, легкий ветерок шелестел листвой и навивал прохладу. В общем, ехать было одно удовольствие. Перевалили еще через два холма, дубрава кончилась, и ее сменил сосновый бор.
Здесь узкую дорогу покрывал толстый слой опавшей хвои, по которой бесшумно ступали лошадиные копыта. Из лесу раздавался перестук дятлов, да где-то вверху шелестел ветер.
Данко с дроздом остановились и прислушались. Откуда-то спереди доносился странный звук, похожий на плач.
- Давайте-ка поспешим, может, кто в беду попал, - Дубыня ткнул пятками своего жеребца, и тот двинулся вперед быстрой рысью.
Данко с Дроздом поспешили следом. Друзья проскакали не более двух перестрелов и снова придержали лошадей. Звук стал слышен отчетливее и теперь доносился откуда-то справа из леса. Это была странная смесь плача со звериными подвываниями.
- Постойте-ка здесь, я пойду гляну, - Дубыня соскочил с коня и, прихватив саблю, углубился в лес.
Данко с Дроздом спешились, взволнованно переглянулись и начали всматриваться в заросли и прислушиваться, но, кроме странного плача, больше ничего слышно не было, видать здоровяк умел передвигаться по лесу бесшумно. Его не было довольно долго, и Данко с Дроздом уже собирались идти следом, но вот, наконец, невдалеке раздвинулись кусты, и на дороге появился Дубыня.
- Идемте, кой-чо покажу, - поманил он хлопцев, - только оружие возьмите и ступайте тихо.
Вслед за здоровяком Данко с Дроздом двинулись в лес. Шли след в след, стараясь не наступить на сухую ветку или зацепиться за торчащие со всех сторон сучки. Дубыня привел их к небольшой полянке, поперек которой лежала старая поваленная ветром сосна. У толстого ствола сидел большой покрытый длинной бурой шерстью зверь.
- Медведь? - еле слышно спросил Данко.
- Не-е, - помотал головой Дрозд. - Чугайстр.
- Детеныш, - уточнил Дубыня.
Данко со страхом и любопытством уставился на лесного жителя. Он слышал много страшных историй о чугайстрах, но никогда раньше их не видел. Это же какие огромные должны быть взрослые, ежели детеныш размером с медведя!
- А чего он здесь сидит и ревет? - спросил Дрозд.
- Вишь, вон, рука у него в трещине застряла, - показал пальцем Дубыня. - Видать засунул, хотел проверить, есть ли там мед, а обратно вытащить не может...
- И чо теперь?..
- Помочь ему надо.
- А он нас не порвет? - испуганно спросил Данко.
- Он и сам сейчас напуган... Только не дергайтесь и не шумите, - ответил Дубыня.
В это время чугайстренок повернул голову, и Данко увидел его лицо. Выдающиеся вперед скулы, большой рот, нос с широкими ноздрями и темные глубоко сидящие глаза наполненные слезами. Взгляд этих глаз был настолько человеческим, что Данко аж передернуло.
- Идем, медленно и оружие спрячьте, - прошептал Дубыня и двинулся вперед.
Данко с Дроздом вслед за здоровяком вышли на поляну. Остановились в нескольких шагах от чугайстренка, а Дубыня подошел совсем близко.
- Ну что, лохматый, застрял? - ласково сказал он. - Сейчас пособим...
Дубыня перелез через ствол упавшего дерева и медленно вытащил из-за пояса небольшой топорик-чекан. Чугайстренок дернулся и угрожающе зарычал, показав большие желтые клыки.
- Ну-ну, ты токмо сиди спокойно, - промолвил здоровяк и начал осторожно тюкать чеканом, расширяя трещину, в которой застряла рука чугайстренка.
При каждом ударе тот вздрагивал, вторая его рука время от времени сжималась в кулак. Чугайстреноку видать было ужасно страшно. Наконец, Дубыне удалось отколоть большой кусок дерева.
- Ну вот и все, а ты боялся. Теперь можешь вытаскивать, - сказал здоровяк, засовывая чекан обратно за пояс.
Чугайстренок дернул руку, и та высвободилась из расщелины. Его лицо тут же расплылось в счастливой улыбке, и мохнатый "малыш" поднялся на ноги. Ростом он был не ниже Дубыни, хоть и сильно сутулился. Данко удивили его руки, длинные, свисающие до самых колен. Чугайстренок что-то довольно проугукал и вдруг, подняв руку, погладил Дубыню по голове. От такой ласки здоровяк не удержался на ногах и плюхнулся на задницу.
- Все, паря, мы пойдем, а ты ступай, ищи тятьку с мамкой, - промолвил, поднимаясь с земли, Дубыня.
Друзья начали медленно пятиться к краю поляны. Чугастренок продолжал стоять на месте и с любопытством разглядывать своих спасителей. Зайдя за деревья, путники развернулись и быстро зашагали к дороге.
- Фу-ух, - Дубыня облегченно вздохнул и вытер со лба пот. - Ну и перетрухал я, братцы! Думал он мне голову оторвет этой своей лапищей!
- Да, погладил он тебя от души, - нервно хохотнул Дрозд.
Вышли на дорогу, забрались в седла и пустили коней рысью, желая поскорее убраться подальше от чугайстренка, покуда он не придумал, как еще отблагодарить своих спасителей. Проскакали несколько перестрелов, только потом придержали лошадей и дальше уже поехали шагом. Но вскоре лошади начали почему-то беспокоиться, закусывать удила и норовили снова кинуться вскачь.
Ехавший последним Дрозд обернулся и воскликнул:
- Вот леший хвост! Он идет за нами!
Данко с Дубыней тоже посмотрели назад, в двух десятках шагов позади, сутулясь и размахивая длинными руками, по краю дороги шел чугайстренок.
- Вот увязался а! - Дубыня от досады хлопнул себя по колену.
- Как он смог нас догнать? Ведь мы шли рысью! - удивился Данко.
- Ты не смотри, что он с виду неуклюжий. Чугайстры могут бегать очень быстро, - ответил Дубыня. - Давайте-ка галопом, может, отстанет...
И друзья погнали лошадей со всей возможной для извилистой лесной дороги скоростью. Мчались довольно долго, пока кони не начали уставать. Перешли на рысь, а затем и на шаг. Путники постоянно оглядывались, но лохматого преследователя не было видно и слышно. Сосняк давно кончился, и дорога шла через довольно редкий, но заросший между деревьями кустарником, осиновый лес, в котором кое-где встречались стоящие небольшими ватажками березы. Время шло к полудню и в животах у путников начало бурчать, требуя привала и обеда. Но Дубыня продолжал ехать до тех пор, пока справа за деревьями не показалась река. Только тогда свернули к берегу и, найдя удобную поляну, остановились, наконец, на привал.
- Ну вот, кажись, убегли от нашего приятеля, теперь можно и поснедать спокойно, - сказал Дубыня, слезая со своего гнедого жеребца.
- А что это за река? - спросил Данко.
- Сула. Далее вдоль нее пойдем. К вечеру должны к Пселу выйти. Там, помнится мне, деревенька должна быть, в ней и заночуем.
Данко накосил небольшим походным серпом травы, благо на берегу она росла густо, затем напоил в реке лошадей. Дрозд с Дубыней тем временем развели костер и принялись варить кашу. Покончив со своей работой, Данко уселся возле костра, жадно принюхиваясь к булькающему в котелке вареву.
- Слушайте, а откуда вы столько знаете про чугайстров? - спросил он приятелей.
- Ну, я, покуда бродил по свету, встречался с ними несколько раз, - Дубыня зачерпнул ложкой немного каши, подул, попробовал, скривился. Взял из холстяного мешочка щепотку соли, посолил кашу, добавил туда еще один кусочек сала, после чего старательно помешал. - А Дрозду, как будущему волхву, про все на свете знать положено. Я, покуда у них на капище околачивался, видал, как Ворчун отроков гоняет. Похлестче, чем в княжьей дружине. Чему он их только не учит!
- Ворчун рассказывал...
- Кажись, готово, хлопцы, - прервал молодого волхва Дубыня, снимая с треноги котелок и ставя его рядом с костром на землю.
Разговоры тут же умолкли, все трое достали ложки, отломили по хорошему куску хлеба и с жадностью накинулись на кашу.
- Да, так вот, - продолжил Дрозд, когда первый голод был утолен, - Ворчун сказывал, что раньше чугайстров в наших местах много было. Потом, пришли люди, стали вырубать леса под пашни, и чугайстры начали уходить на полуночь в дремучие леса, где живут Вятичи. Сейчас их тута очень мало осталось, а ближе к Киеву и вовсе ни одного не сыщешь.
- Так все ж, они люди аль звери? - допытывался Данко.
- Лесные люди они, древние. Разумные, токмо мыслят по-другому, не так как мы. Живут семьями - родители и один-два детенка. Мяса не едят совсем, только могут яйца с гнезд таскать да иногда рыбу ловят, как медведи, а чаще едят орехи, ягоды, грибы, корешки всякие, ну и мед, конечно.
- А зимой же как? В спячку ложатся?
- Да нет, зимой их тоже встречают, хотя реже. Может, запасы делают какие... И еще, на зиму они бурую шерсть на белую меняют, как зайцы...
Неожиданно кусты на краю поляны затрещали, и из лесу вышел спасенный друзьями чугайстренок.
- Ну вот, легок на помине! - воскликнул Дубыня. - И как только нашел!
Чугайстренок подошел ближе, плюхнулся на землю в нескольких шагах от костра и уставился на путников.
- И что ему от нас надо! - здоровяк беспомощно закатил глаза.
- Он, наверно, голодный, - предположил волхв. - Слышь, Дубыня, отнеси ему котелок, туту каши немного осталось.
- Сам неси, ежели хочешь, - буркнул тот. - Может он и тебя по головке погладит.
Дрозд с опаской посмотрел на чугайстренка, но потом все же взял котелок, поставил перед непрошеным гостем и быстренько отошел назад к костру. Тот принюхался, ковырнул кашу пальцем, облизал и, распробовав, запустил в котелок всю свою огромную пятерню. Друзья с интересом смотрели, как чугайстренок уплетает одну пригоршню каши за другой.
- Да ему той каши на один зуб! - хмыкнул Дубыня.
В самом деле, котелок очень быстро опустел и сейчас гость, сопя от усердия, тщательно вымазывал пальцем остатки.
Мирную картину нарушил хруст ветвей и громкий рык. Друзья посмотрели в ту сторону и замерли на месте - из лесу вышли два взрослых чугайстра. Они были огромные, чуть ли не в два раза выше любого человека, а в плечах вдвое шире Дубыни. Тот, что повыше и с длинной шерстью, заревел и забарабанил себя кулаками в широченную грудь, которая загудела словно вечевое било. Второй, пониже, судя по отвислым грудям, самка, молчал.
- Не шевелитесь, - одними губами прошептал Дубыня, медленно передвигая руку к лежащей неподалеку сабле.
Чугайстренок, увидев своих родичей, вскочил и, не выпуская из рук котелка, побежал к ним. Остановился перед родителями и начал что-то радостно угукать. Самец в ответ грозно рыкнул, выхватил котелок и, отбросив его в сторону, отвесил малышу самый настоящий подзатыльник. Да такой, что не поймай его мамаша, он улетел бы далеко в кусты. Прижав малыша к себе и гладя его по голове, она что-то укоризненно промычала отцу. Тот в ответ недовольно рыкнул, затем вся троица развернулась и исчезла в лесу.
- Ушли? - прошептал Данко, сердце у него все еще бешено колотилось, а по спине стекали капельки холодного пота.
- Кажись, - неуверенно ответил дрозд.
Оба продолжали сидеть бледные и не шевелились.
- Да-а, напугали вас чугайстры, однако, - покачал головой Дубыня. - Да и у меня, по правде, душа ушла в пятки... Ладно, давайте-ка собираться, да двинем отсель побыстрее.
Здоровяк встал и направился к кустам искать котелок. Очнувшиеся, наконец, от столбняка Данко и Дрозд загасили костер и принялись собирать пожитки.
Вскоре друзья снова ехали по лесной дороге. Стараясь поскорее забыть свой недавний страх, Данко с Дроздом громко обсуждали встречу с чугайстрами, Дубыня молча ехал впереди. Небо как начало с утра, так до сих пор хмурилось, чувствовалось, что таки к вечеру разродится дождем. Лошади шли легкой рысью, по сторонам дороги все также проплывал осиновый вперемешку с березами лес. Справа журчала довольно мелкая в этих местах Сула, и, казалось, сегодня больше приключений не будет, но... Лошади вдруг заржали, беспокойно закрутились под седоками, закусывая удила и выпячивая глаза.
- Что еще за...
Дубыня не успел договорить, как шагах в десяти перед ним из лесу вышел давешний чугайстр-самец. В своих огромных ручищах он держал увесистую колоду.
- Хлопцы, готовьтесь развернуть коней и давать деру, - не оборачиваясь, предупредил Дубыня.
Чугайстр какое-то время смотрел на путников, затем положил колоду на землю, стукнул себя по груди и удалился в лес.
- Ч-чего это он? - заикаясь спросил волхв.
- Ща глянем, - Дубыня спешился и, внимательно посматривая в лес, подошел к оставленной чугайстром на дороге колоде. - Э-э, хлопцы, да это же борть с медом диких пчел!
- Мед?! - хором переспросили Данко с Дроздом.
- Он самый! Подходи, не боись! Это нас чугайстр так за мальца отблагодарил.
Они с Дроздом спешились, подошли к Дубыне и себе заглянули в колоду. Изнутри ее стены и в самом деле были покрыты сотами, из которых сочился мед.
- Дрозд, ну-ка, принеси котелок, - приказал здоровяк. - Мы в него сложим соты, а уже на привале выдавим из них мед.
С бортью провозились долго. Пока повытаскивали все соты, измазались медом по уши, пришлось идти к реке отмываться.
- Чой-то у нас одни задержки сегодня. Ну-ка, давайте рысью! - приказал Дубыня когда они снова забрались в седла. - Поспеть бы до темна в деревню...
Слава Богам, чугайстры больше на дорогу не выскакивали, и весь остаток дня друзья проехали без остановок. Небольшая деревенька, окруженная стеной из заостренных кольев, показалась уже в сумерках. И все же этот день подготовил друзьям еще одну неприятность. Когда они были в двух сотнях шагов от деревни, подул сильный ветер, а затем хлынул дождь, и наши путники успели вымокнуть до нитки, пока доскакали до ворот. Благо стоявший на страже мужик не стал ничего выспрашивать и даже указал, где стоит гостевая изба.
Друзья завели лошадей под навес, наскоро расседлали и, подхватив сумки, побежали в дом. Гостевая изба была в одну клеть, зато с большим очагом. Путники сразу же развели огонь и принялись стаскивать промокшую одежду. В это время дверь открылась, и в дом вошел бородатый дедок в длинном сшитом из кусков кожи плаще, с которого ручьями стекала вода.
- Эка Даждьбог-то пошутил под вечер, - промолвил он, отряхивая полы плаща. - Привет вам, добродии. Я за старшого тута. Вольгой кличут, а вы кто будете?
- Дубыня я, - ответил здоровяк, - а это Данко и Дрозд. К Осколу мы едем.
- Ага, ну-то грейтесь, обсыхайте, - кивнул старик. - Снедь-то какая-нибудь есть у вас?
- Найдем, что на зуб положить... Вот только лошадей накормить да напоить не успели. Дождь этот не кстати случился...
- Ты за коней не волновайся, - махнул рукой старик. - Я ща двух отроков пришлю, они их обходят как надо, и напоят и накормят.
- Благодарствуем, - кивнул Дубыня.
- Ну-то пойду я, косточки у печи греть, ломит их в ненастье-то... Утром свидимся, - старик запахнул тяжелый плащ и вышел из дома.
Дождь лил пол ночи, но к утру небо все же очистилось. Однако выехать с рассветом не получилось, пришлось ждать, покуда солнышко хоть немного подсушит дорогу. Пока Данко с Трехпалым умывались в бочке, а Дрозд как всегда прыгал и размахивал руками-ногами, разбрызгивая лужи, явился вчерашний дедок с дородной бабой, которая принесла две крынки молока, каравай свежеиспеченного хлеба и творога.
- Стало быть, к Осколу пробираетесь? - спросил дедок, когда друзья сели завтракать.
- Туда, - кивнул Дубыня. - А как далее дорога? До Оскола деревни еще какие есть?
- Есть одна. Почитай у самого истока Псела. Волчанкой зовется. До нее отсель меньше дня пути, аккурат к вечеру и доберетесь.