Два следующих дня прошли без особых приключений. Феофан несколько раз снова пытался завести разговор о своем Христе, но натыкался на хмурый взгляд Дубыни и тут же умолкал. Степь была безлюдна, ни печенегов, ни хазар видно не было. Правда, Данко несколько раз замечал далеко позади, на самом виднокрае, одинокого вершника. Определить на таком расстоянии хазарин это или печенег было невозможно, да и вообще, это могли быть просто случайные путники. Но Данко все же решил поделиться своими наблюдениями с Трехпалым.
- Не нравится мне это, - покачал головой тот. - Акромя твоего вершника, степь пуста. А мы ведь уже на хазарских землях. Тута дозоров ихних должно быть много, ан, ни одного не видать. Чой-то не то... Дюже складно у нас все выходит. Кабы в ловушку какую не попасть...
- А может, кто-то скрытно следит за нами? Выжидают, покуда мы клад сыщем, а тогда и налетят, - предположил Данко.
- Умно баешь, - кивнул здоровяк. - Токмо, откуда кому знать, что мы за кладом едем? Ну, ходит слух по степи, так степь-то большая. Мало ли что где в ней зарыто, да и люда разного много в степи шляется. А ежели ты прав, и за нами таки следят, то прознать о том, что мы за скарбом едем, они могли только в Киеве.
После разговора с Трехпалым Данко стал еще чаще оглядываться назад, но неизвестный вершник более не появлялся.
Наконец, ближе к вечеру, на второй день после встречи с греком и на седьмой день путешествия, друзья увидели широкую гладь Дона. По словам Данко, нужный им курган находился где-то в двух сотнях перестрелов от реки, поэтому к самому Дону ехать не стали, а остановились у небольшой речушки, впадавшей в него. Переночевали и с утра начали поиски.
- Ну-то, сказывай, по каким приметам нам клад искать? - спросил у Данко Трехпалый.
- Там недалече друг от друга должно быть три кургана, - осматриваясь вокруг, объяснил Данко. - Нам нужен средний. Батя сказывал, он чуть дальше других от Дона стоит. Клад зарыт на его полуденном склоне.
Друзья отъехали сотни на полторы перестрелов от реки и повернули на полночь. Степь в этих местах была ровная как стол, только кое-где ее разрезали неглубокие овраги. Путники ехали в полночном направлении довольно долго, но ни одного кургана окрест так и не увидели. Около полудня повернули и рысью поскакали обратно. Вернувшись на то место, откуда начали поиски, друзья остановились на короткий привал, а затем двинулись на полдень. Не проехали они и двух сотен перестрелов, как увидели справа от себя три, расположенных не далеко друг от друга, круглых холма.
- Это они! - негромко воскликнул Данко. - Видите, тот, что посередине, стоит чуть дальше других!
- Похоже на то, - согласился здоровяк. - Более ничего подобного окрест нет. Однако же, не останавливаемся! Едем дальше.
Данко с Дроздом удивленно переглянулись, но возражать не стали. Трехпалый продолжал скакать на полдень, пока в сумерках друзья не выехали к оврагу с пологими склонами, на дне которого журчал широкий ручей.
- Здесь и станем, - сказал Дубыня. - Только коней не расседлывайте. Как стемнеет, будем пробираться обратно к курганам.
- Да чо ты так сторожишься-то? - непонимающе пожал плечами Дрозд. - Может за нами никто и не следит.
- Может, не может, а спутать следы не помешает, - пробурчал здоровяк. - Худо получится, ежели, когда будем выкапывать скарб, на нас налетят хазары али еще кто.
Друзья развели на берегу ручья костер и, проголодавшись за целый день, принялись готовить ужин.
Начиная со вчерашнего вечера, Феофан помалкивал и в разговоры не вмешивался, но, когда трапеза подходила к концу, все же не выдержал и спросил:
- Так значит, вы клад ищете? Золото? А клад большой?
- Тебе-то, какое дело? - приструнил его Дубыня. - Ты холоп, и тебе с того все одно ничего не достанется. Иди-ка вон, лучше, коням еще травы накоси да проследи, чтобы они к ночи напоены да накормлены были.
Когда полностью стемнело, и на небо выплыла луна, Трехпалый начал выполнять свою задумку. Данко с Дроздом он наказал взять своих лошадей, а так же всех троих заводных, освобожденных от переметных сумок, и отправляться вниз вдоль берега ручья.
- Проедите, сколько сможете, чем больше, тем лучше, - наставлял Дубыня. - Особо не спешите, чтоб кони ноги не повредили в темноте. Потом свернете прямо в ручей, будто на другой берег переправляетесь. Сами же по воде сюда возвращайтесь. Я тута вас с греком ждать буду. Как вернетесь, мы по своему следу обратно к курганам пойдем. Ночью чужой глаз нас не увидит, а утром, ежели кто следит за нами аль просто хазарский дозор на наш след случайно выйдет, пусть решат, что мы вниз по ручью двинули.
Сказать все это здоровяку было проще, чем Данко с Дроздом сделать. В темноте ехать верхом по этим зарослям было невозможно, и им пришлось идти пеше, на каждом шагу спотыкаясь о встречные колдобины. Ведя под уздцы привязанных друг за другом лошадей и ругаясь в пол голоса, Данко с Дроздом долго пробирались вдоль росших по-над берегом кустов и невысоких деревьев. Наконец, когда они удалились от табора десятка на полтора перестрелов, друзья свернули в ручей. Он оказался не глубокий, и Дрозд предложил перейти на другой берег, чтобы и там оставить свои следы. Так и сделали, а затем вернулись в воду и двинули вверх по течению к табору.
- Чой-то долго вы ходите! - встретил их упреком Дубыня.
- Сам бы попробовал по тем буеракам лазить! - буркнул в ответ Дрозд.
Друзья навьючили сумки обратно на заводных, подтянули подпруги своим ездовым и двинулись в путь. В это время откуда-то наплыла туча и закрыла луну, погрузив окрестности в еще большую темноту. Друзьям это было на руку, хотя и затруднило поиски следа. Все же через некоторое время им удалось найти место, где они днем подъехали к оврагу. Примятая ногами лошадей трава еще не успела полностью выпрямиться, и дальше идти по следу было легко.
По наказу Дубыни топали пеше, дабы меньше выделяться на фоне ровной степи. Только когда отошли достаточно далеко от оврага, друзья прыгнули в седла и со всей возможной в темноте скоростью поскакали к курганам. Доехав до них, свернули и направились к тому, что стоял посередине, стараясь ехать друг за другом след в след. Как раз с полуденной стороны недалеко от кургана росло несколько корявых лип. Под ними друзья и расположились.
- Ладно, ложитесь спать, а я, так уж и быть, посторожу до утра, - сжалился Дубыня, посмотрев на сонные лица Данко и Дрозда.
Когда утром Данко открыл глаза, солнце уже успело подняться достаточно высоко. Не увидев поблизости Дубыню, он встревожено осмотрелся по сторонам и с облегчением заметил здоровяка на вершине кургана. Пока Данко будил Дрозда и Феофана, Трехпалый спустился вниз.
- Сейчас окрест нас в степи никого нет, - сказал он. - Только на рассвете видел вдалеке каких-то вершников, что скакали к Дону. Нашего следа в траве почти не видно, так что сыскать нас будет не просто. Время у нас есть, однако, более одного дня тута оставаться все же не стоит.
Друзья перекусили вяленым мясом, запили его водой. Затем стороживший всю ночь Дубыня улегся спать, а Данко с Дроздом, отправив Феофана на вершину дозорным, занялись поисками места, где зарыт клад.
- Батя сказывал, скарб зарыт где-то на середине склона, - объяснял Данко, пока они с Дроздом шли к кургану. - Прям на том месте должен лежать камень в обхват величиной, а под него батя с другами положили засапожный нож, дабы не спутать его с другими.
Посовещавшись, Данко с Дроздом решили прочесывать склон вдоль, постепенно поднимаясь к вершине. Пройдясь два раза с восхода на закат, они наткнулись на первый камень.
- Ну что, Дрозд, беги за лопатами, будем выворачивать, - довольно улыбнулся Данко.
- Вообще-то маловат, да и лежит почитай у подножья, - с сомнением почесал затылок волхв. - Давай-ка, сначала осмотрим весь склон, приметим все камни, а уж потом решим, какой нам нужен.
Друзья вернулись к деревьям, срубили несколько веток, чтобы втыкать их у найденных камней, захватили лопаты, а затем продолжили поиски.
Солнце было только на пол пути до полудня, когда осмотр всего склона был закончен. Кроме первого, друзья нашли еще два камня подходящего размера. Один из них лежал слишком далеко на восход, зато последний находился как раз на середине между подножьем и вершиной, и Данко с Дроздом решили начать с него.
За два с половиной десятка лет под действием дождей и снегов камень погряз довольно глубоко в землю, и друзьям пришлось изрядно поработать лопатами, чтобы выкопать его. Камень оказался больше, чем говорил Данко.
- Ну что, попробуем вдвоем сдвинуть или пойдем Дубыню будить? - спросил Дрозд.
- Слушай, а чо б тебе не перевернуть его колдовством каким? - полушутя полусерьезно предложил Данко.
- В общем-то, я могу взглядом заставить пивную кружку по столу ездить, - волхв сел на камень и, прищурившись, посмотрел на друга. - Хочешь, открою тебе одну тайну? Всякого можно этому научить. А знаешь, почему так никто не делает? Потому что передвинуть взглядом ту же кружку, это все равно, что воз с дровами на гору вытащить, да еще и учиться долго надо. Так что куда проще, легче и быстрее протянуть руку и взять ее...
- Понял, - кивнул Данко. - Так что, пошли за Дубыней?
- Вообще-то жалко его будить. Всю ночь ведь не спал... Давай, лучше, холопа твоего кликнем, - Дрозд кивнул на вершину, где стоял Феофан.
- И то верно. Эй, грек! - крикнул Данко. - Что видать в степи?!
- Пусто! - ответил тот.
- То давай бегом сюда! Подсобишь нам!
Втроем, поднатужившись, им удалось свернуть камень с места и откатить его в сторону. Тяжело дыша, Данко, Дрозд и Феофан с надеждой заглянули в яму. В сырой земле, перевитой белесыми корешками трав, копошились и разбегались в разные стороны, прячась от света, всякие мокрицы, жучки и сороконожки.
- Ножа, вроде, не видать, - разочаровано промолвил Дрозд.
- Погоди, вон, что-то белеет, похожее на кость, - Данко присел и начал разгребать руками землю.
Это и в самом деле оказалась рукоять ножа. Данко поднял ее, и у него в руках оказался засапожник с почти полностью проржавевшим лезвием.
- Это то место! - радостно воскликнул он.
- Что, нашли клад?! - Феофан жадным взором еще раз осмотрел яму.
- Нашли, нашли... А ты давай, дуй обратно наверх, да следи за степью в оба! - приказал Данко.
Грек неохотно подчинился, а Данко с Дроздом взялись за лопаты. Копать переплетенную корнями землю было нелегко. Друзья углубили ложе от камня на пол аршина, а потом начали расширять яму. Наконец, копавший с ближней к вершине стороны, Дрозд зацепил лопатой какой-то лоскут, и из-под него высыпалось несколько золотых монет.
- Есть! - воскликнул волхв.
Данко спрыгнул в яму, собрал монеты, очистил их от земли.
- Да, это злато, - довольно улыбнулся он. - Нашли-таки скарб! Пошли будить Дубыню!
Услышав радостную весть, здоровяк сразу проснулся и вскочил на ноги.
- Молодцы, хлопцы! Быстро нашли! - от радости он так хлопнул Данко и Дрозда по плечам, что те чуть не стукнулись головами.
Друзья достали с поклажи припасенные пустые сумки и поспешили обратно к яме. Надо было успеть до вечера вырыть весь скарб, уложить его, чтобы завтра с рассветом двинуть в обратный путь.
Однако, как бы друзья не торопились, работа шла медленно. Как только они попытались вытащить из земли первую сумку, она сразу же разорвалась, и из нее дождем посыпались золотые монеты. За долгие годы кожа истлела почти полностью и расползалась на куски при первом же прикосновении. Дальше копали очень осторожно, часто приходилось откладывать лопаты в сторону и разгребать землю руками.
Вторая сумка, как и первая, была набита монетами, только серебряными. В третьей были самоцветные каменья, ожерелья, браслеты, серьги и другое узорочье, в четвертой хранились золотые и серебряные чаши, изящные, покрытые тонкой резьбой кубки и кувшины. Правда, все это было перепачкано в земле, потемнело от времени и выглядело не очень красиво.
Когда день начал клонится к вечеру, друзья, наконец, добрались до последней пятой сумки, в которой, похоже, хранилась какая-то одна большая вещь.
- Ну-ка, Дубыня, дай я, - Дрозд отстранил здоровяка и присел возле сумки.
Гнилая кожа расползлась от его прикосновения, и под ней показалось что-то белое. Волхв разгреб вокруг землю, содрал остатки сумки, и друзья увидели, что это большая, размером с голову человека, чаша из молочно-белого камня. Дрозд с усилием поднял ее и поставил на край ямы. Чаша была сделана в виде полураскрытого цветка с четырьмя лепестками. Сверху она была накрыта полукруглой крышкой из такого же белого камня.
- Что это? - Данко и Трехпалый с интересом склонились над чашей.
- Сейчас узнаем, - Дрозд двумя руками снял крышку и положил ее рядом на землю.
В чаше, словно в гнезде, лежал размером с два кулака темно-красный полупрозрачный камень. Круглый и гладкий, он был похож на большую застывшую каплю крови. Данко присмотрелся, ему показалось, что камень изнутри еле заметно светится, и ему тут же захотелось взять камень в руки.
- Нетрожь! - Дрозд с силой оттолкнул его руку.
- Ты чего?!
- Нельзя касаться этого камня! Похоже, это Кровь Творца!
- Чего?! - Данко и Дубыня удивленно взглянули на волхва.
- Кровь Творца... Мне так кажется, - задумчиво ответил Дрозд. - Погодите, надо проверить...
Волхв принялся рассматривать какие-то значки на каменных лепестках.
- Так, вот здесь солнце, значит этой стороной на полдень, - бормотал он. - Ага, а здесь, на супротивном лепестке, звезда, стало быть, это полночь... Пол солнца вверх, пол солнца вниз - восход и закат... Ну-ка...
Дрозд осмотрелся по сторонам, а затем начал поворачивать чашу. Ничего не понимая, Данко с Трехпалым молча наблюдали за его действиями.
- Попробуем еще немного повернуть... - бубнил волхв, продолжая вращать чашу.
Вдруг камень на мгновение вспыхнул, по его поверхности пробежали золотые искорки, и он засветился густым красным цветом.
- Есть! Это он! Кровь Творца! - громко выкрикнул волхв.
- Да объясни ты толком, что это такое?! - дернул его за рукав Дубыня. - И не ори на всю степь.
- О-о, это очень древняя вещь! Кровь Творца - самый сильный камень! - глаза волхва светились радостью.
- Вы нашли! Вы нашли ее! Чаша с кровью Христа! - протиснувшись между Данко и Дубыней, Феофан жадно потянулся к чаше. Друзья и не заметили, когда грек успел спуститься с вершины кургана.
- А ну отойди! - Дрозд грубо отпихнул монаха. - Никакая это не кровь вашего Христа. Этот камень появился задолго до рождения твоего бога!
- Да как же! Мне рассказывали!.. - грек с безумным видом продолжал настырно лезть к чаше.
- Отойди ты, я сказал! - отпихивая монаха плечом, волхв пытался накрыть чашу крышкой. - Дубыня, да подержи ты его!
Здоровяк схватил Феофана за шиворот и оттащил в сторону.
- Заткнись и стой здесь! - приказал он. - А ты, Дрозд, давай-ка, запихивай эту чашу в сумку, вечером поведаешь, чем она такая важная. Нам дотемна надо разобраться с остальным скарбом. Данко, я гляжу, от грека сейчас никакой пользы, так что дуй наверх, следи за степью, а мы тута и сами управимся.
До самого вечера Данко просидел на кургане, время от времени озирая окрестную степь и наблюдая как Дрозд и Дубыня распихивают по переметным сумкам выкопанные из земли скарбы. Феофан поначалу бестолково крутился возле них, потом Дубыня ткнул ему в руки лопату и заставил закапывать яму.
Когда стемнело, все четверо собрались у разведенного под прикрытием старых лип костра. Весь скарб был упакован, сумки навьючены на заводных лошадей, и сейчас можно было спокойно отдохнуть и поужинать.
- Ну-то сказывай, Дрозд, что это за чашу такую мы нашли? - спросил волхва Дубыня. - А то у грека вон до сих пор глаза как у бешеного волка горят.
- А я не знаю, чего он так дергается, - пожал плечами Дрозд. - Не ихнего бога эта чаша, точно! Ну да слушайте, что про нее Ворчун сказывал. Камень, что в чаше хранится, суть застывшая кровь Творца, коего мы кличем Родом. Кровь свою Творец пролил, дабы оживить Землю, наделить душой все сущее на Белом Свете. Вся кровь впиталась в землю, а одна капля упала на Бел-горюч камень Алатырь и застыла. Первые люди вытесали чашу из этого камня, и поместили в нее Кровь Творца. Сначала чаша долго хранилась в далекой полуденной стране Кемт, где люди хоронили своих царей в больших каменных курганах. Говорят, они стоят до сих пор...
- Да-да, я видел их! - воскликнул Феофан.
- Цыц! Не перебивай! - прикрикнул на него Дубыня. - Ну, а дальше-то что?
- А дальше, - продолжал волхв, - ромеи выкрали чашу, и увезли Кровь Творца в свой стольный град Рим. После этого они легко завоевали Кемт. Долгие века чаша хранилась в Риме, империя ромеев стала большой и сильной, все народы покорялись им. Потом кто-то выкрал чашу и у них, и вскоре империя ромеев пала. Никто не знает, кто это сделал, но с тех пор Кровь Творца исчез. Многие пытались найти чашу со священным камнем, но безуспешно... Твоему бате с друзьями страшно повезло, Данко. Видать во время Хвалынского похода они где-то случайно захватили ее вместе с другой добычей.
- Выходит, мой батя ничего не ведал про эту чашу? - спросил Данко.
- Похоже на то, - кивнул Дрозд.
- Гм-м, интересно получается, - промолвил Дубыня, накрутив на палец ус, как он делал всегда, когда над чем-то задумывался. - Ну да ладно, покуда... Сказывай далее, что сей камень делать-то может?
- Кровь Творца оберегает ту землю, в которой хранится. Этой земле не страшны никакие напасти. Нивы ее всегда будут тучны, реки полноводны, а леса изобиловать дичью, - ответил Дрозд. - Народ, живущий на ней, будет богат и счастлив. Ни один враг никогда не завоюет его, но он сам будет повелевать другими народами. Потому-то испокон веков Кровь Творца считался величайшей тайной, и каждый правитель, заполучив священную чашу, берег ее как зеницу ока.
- Ну а к камню чего нельзя прикасаться? - спросил Данко.
- Ворчун сказывал, что тот, кто возьмет в руки Кровь Творца, погибнет, но сделает дух своего народа бессмертным, а сам камень исчезнет... Правда, я не совсем разумею, что сие значит, - развел руками волхв.
- Экий ты умный, Дрозд! - хмыкнул Дубыня. - И про чашу эту все знаешь, и про то, где она раньше была...
- Ну так, Ворчун много чего нам, ученикам, рассказывал, - пожал плечами волхв.
- Нуда, помню. Старик вас разве что на ушах ходить не учил, - махнул рукой Дубыня. - А вот откуда наш князь узнал, что чаша хранится в кладе, который закопал батя Данко?
- А с чего ты взял, что он знает? - удивился Данко.
- Ну как же! Чего бы он тогда требовал весь скарб ему привезти? - ответил здоровяк. - Пять переметных сумок злата-серебра для нас, конечно, богатство, но ежели брать по княжьим меркам, то это не так уж и много. Как тебе Игорь на капище сказал? "Привези все, до последней монеты, до последнего камешка", так? Вот, стало быть, знает. Батя твой с другами, видать, и в самом деле не ведали, что это за чаша, но про то, что зарыли в степи клад, Игорю сказали. А о том, что в том скарбе находится чаша с Кровью Творца, Игорь, наверное, узнал намного позже, но вот от кого? Разве что купцы наши где-то в чужих землях услышали сказ про эту чашу, и потом рассказали ему?
- Нам-то, какая разница? - пожал плечами Данко. - Отдадим князю чашу, пусть хранит ее, а она нашу землю оберегает.
- Нет, Кровь Творца надо волхвам отдать, - возразил Дрозд.
Данко и Дубыня удивленно посмотрели на него.
- Волхвы лучше знают, как чашу хранить и что с ней делать, - продолжил тот. - А князь то на охоте, то в походе, глядишь, еще украдут ее...
- Так не пойдет, Дрозд, - мотнул головой здоровяк. - Ты не ведаешь, каков Игорь в гневе... Так что, отдадим чашу ему, а там уж пусть твои волхвы сами с князем договариваются.
Дрозд в ответ безразлично пожал плечами. Некоторое время друзья сидели молча, задумчиво наблюдая за переменчивым пламенем костра.
- Слава Богам, никто, кроме нашего князя, не знает, что чаша хранилась в батином кладе. Не-то тяжко нам пришлось бы, - глядя в огонь, промолвил Данко.
- Я б на то не очень надеялся, - возразил Дубыня. - Из рассказа Дрозда выходит, что Чаша сия дюже знаменита, и коль Игорь догадался, что она в этом кладе, то хазары и ромеи тоже могли об этом проведать. В Киеве ихних купцов полно, а все купцы как один тайные глядаки.
- Ну-то и что? Мы ведь никому не говорили куда едем, а про чашу, так вообще не знали. И князь, мыслю, каждому встречному поперечному о ней не рассказывал. Откель купцы иноземные могли узнать?
- А не знаю! Токмо вершник, которого ты не раз видел, покою мне не дает, - здоровяк взял палку, пошевелил угли в костре, а потом указал ею на Феофана. - Или вот грек, как середь степи один оказался? Может, он все набрехал, и его нарочно подослали? А остальные где-то сзади по нашему следу идут.
Данко с Дроздом удивленно взглянули на Дубыню, а потом они все втроем повернулись к греку.
- Но я и вправду в степи заблудился! - запротестовал тот, переводя взгляд с одного на другого.
- А мы ща это проверим, - усмехнулся Трехпалый. - Сунем тя пятками в огонь, сразу правду скажешь!
- Не надо! - Феофан испуганно отодвинулся подальше от костра и замахал руками. - Клянусь, я не лазутчик!
- Чего ж ты тогда словно очумел, когда чашу увидел?
- Я перепутал! - тонким голосом воскликнул монах. - Я подумал, что это Святая Чаша, в которую Иосиф собрал кровь Христа, после того, как его распяли. Но из рассказа волхва я понял, что ошибся. Это не та чаша!
- Ладно, ничего худого за тобой покуда не замечено, но гляди, грек! - пригрозил Дубыня. - Коль удумаешь сбежать аль еще чего учудить, тебе несдобровать! Помни, ты подрядился холопом быть до Киева. А тех, кто нарушает ряд или клятву, у нас не милуют! Будь ты хоть враг, хоть друг!
- Я буду служить, как обещал! Я не сбегу!
- Добре, коль так, - кивнул Трехпалый, потянулся, зевнул. - Ладно, спать пора. Данко, твоя варта первая, потом ты, Дрозд, а я под утро. Грек пусть спит. Все одно, нет у меня полного доверия к нему.
После полуночи Данко растолкал Дрозда, улегся на его место и сразу заснул. Сначала ему снилось, что он с Дроздом и Дубыней во весь дух несутся по степи, а за ними гонится целая орда вершников, у которых почему-то вместо лиц были темные пятна. Потом Данко оказался на вершине кургана. Он держал в руках чашу, а внутри нее сиял, словно солнце, Кровь Творца. Вдруг он увидел, что чаша уже в руках Феофана. Грек обиженным голосом кричал: "Мне нужна чаша Христа! Это не та чаша! В ней не кровь Иисуса!" Феофан перевернул чашу, и из нее полилась вода.
Неожиданно сумбурный сон кончился, и Данко оказался возле костра. Рядом с ним сидели Дубыня и Феофан. Костер был странный, пламя его было не красное, а голубое. Напротив них сидел, скрестив ноги, бородатый воин в странной высокой шапке и в украшенной золотой вышивкой одежде. На коленях у него лежал бронзовый меч.
- Живые, вы нарушили мой покой! - низким голосом сказал воин.
Данко с удивлением заметил, что незнакомец говорит, не открывая рта.
- Вы взяли мои сокровища! - продолжал воин. - В наказание вы навечно останетесь в мире духов, и будете охранять мой сон. Идите за мной!
Данко хотел возразить, сказать, что они его скарбов не брали, но с ужасом понял, что не может произнести ни слова. Против своего желания он поднялся на ноги. Дубыня и Феофан встали следом. Похоже, они, как и Данко, лишились своей воли.
- Идите за мной! - повторил воин и двинулся в сторону кургана.
Данко, Дубыня и Феофан шагнули следом. Вдруг прямо из воздуха рядом с голубым костром появился Дрозд.
- Стой, дух древнего скифа! - громко приказал молодой волхв.
Тот обернулся, посмотрел на Дрозда и сказал:
- Ты тоже пойдешь со мной!
- Нет! Ты не властен над нами! - твердым голосом возразил волхв. - Твои боги давно ушли на покой, сейчас правят новые боги. Мы принадлежим им, а не тебе!
- Не важно, какие боги сейчас правят! Вы разбудили меня и забрали мои сокровища, значит, вы должны быть покараны!
- Нет, мы не трогали ничего твоего! Мы взяли свое! И мы не пойдем с тобой!
- Ты смеешь перечить мне, живой?! Тогда я уничтожу вас! - лицо духа превратилось в оскаленный череп, в пустых глазницах зловеще мигнули красные огни.
Скиф взмахнул мечом, и Данко обдало холодом, ему показалось, что все тело превратилось в глыбу льда.
- Твои чары не властны над нами! - Дрозд выставил вперед руки, и между друзьями и скифом возникла стена из дышащего жаром воздуха.
Дух отшатнулся и зло зарычал.
- А за то, что потревожили твой сон, прими от нас откуп, - продолжал волхв. - Мы принесем тебе в дар коня, быстрого, как ветер, таких не было в твое время!
- Твои чары сильны, колдун! - прошипел дух. - Хорошо, я приму эту жертву, но более не появляйтесь у моего дома!
- Иди, и упокойся с миром, великий воин! - ответил Дрозд.
Данко вздрогнул и открыл глаза. Вокруг были предрассветные сумерки. Рядом пошевелился Дубыня, чуть дальше послышался стон грека. Дрозд сидел у потухшего костра и невидящим взглядом смотрел куда-то перед собой. Даже в неясном свете утра было видно, что лицо у него бледно как мел.
- Дух того, кто покоится в этом кургане зол на нас. Надо поскорее убираться отсюда. Этой ночью я его прогнал, но не знаю, как будет в следующий раз...
- Так это был не сон?! - удивился Дубыня.
- Сон, но не простой, - ответил волхв. - Дух взял в полон ваши души, покуда они блуждали в навьем мире, и хотел забрать их с собой. Я увидел, что вы все трое дергаетесь и стонете во сне, и решил посмотреть, в чем дело...
- О, да ты спас всех нас! - воскликнул Дубыня. - Теперича мы должники твои. Токмо, чего это ты бледный такой?
- Да пустое! - отмахнулся Дрозд. - Я скоро отойду. Просто сил много потратил...
- Погодь, ты ить меня сразу после полуночи сменил, а сейчас уже утро! Как так получилось? - Данко удивленно посмотрел на Дрозда.
- Время в мире духов по-другому идет, - ответил тот.
- Данко, отстань от него, вишь, устал он, - Дубыня поднялся на ноги. - А ты, Дрозд, ляг поспи, покуда мы будем собираться и готовить снедь. Эй, грек, хватит своему богу молиться! Все одно толку от него никакого. Давай дуй за дровами!