Монотонный, никогда непрекращающийся гул кубов вполне мог сойти за тишину. А электрический бесперебойный свет ламп - за белый день. Ночь же густая, звёздная и бесконечная была только там, за стеклом.
Голубоватые строки мерно ползли по экрану усыпляющим однообразным потоком. Однако Анна никак не могла расслабиться. Новенький, Питер, создавал слишком много шума. Носился по залу от кубов до иллюминаторов, рассматривал всё и восторгался. Он был совсем молоденький, по слухам, какой-то компьютерный куролес. Остроносый, круглоглазый, с улыбкой проказника.
Впрочем, все они когда-то проходили через нечто подобное: удивление, восторг, увлеченность, а потом тягомотина и однообразие.
Наставничать вызвался Гилберт, семидесятилетний бухгалтер из Соммерсета. Уж очень он любил свою работу.
- Кубы - просто защитные стекла. Под ними - витаскрипты, - поучительно дребезжал старикан. - Это такие книги жизни, которые каждый пишет сам. Живет там человек на Земле и думает, что им провидение движет. Однако всё наоборот. Он сам свою книгу пишет, а витаскрипты фиксируют. Прежде я тоже был законченным фаталистом. Пока...
Гилберту хотелось поговорить, но парень задавал столько вопросов, что тот не успевал отвечать:
- А почему все листы с одного края белые, а с другого черные? А что за материал? А как здесь со временем? А могу ли я их потрогать? А внутрь куба можно залезть?
- Ошалевший какой-то, - не выдержала Джейн, полная фермерша из Арканзаса, - будто его в зад молния шибанула.
- Обвыкнется, - отозвалась Анна. - С тех пор, как Марат умер, а Хелен выбила себе Возвращение, на нашем уровне недобор.
- Всё-таки жаль, что когда возвращаешься, не можешь ничего вспомнить, - завела старую песню Джейн, - я бы им там объяснила всё как следует.
- А что бы ты сказала? Дорогие люди, перестаньте всё списывать друг у друга? Зачем вы пишете под копирку? Или что?
Но договорить Анна не успела. Новенький неожиданно возник прямо перед её столом. Он довольно улыбался. Его глаза сияли.
- Это чума! Ну ладно всякие там матрицы и прочие небесные канцелярии. Но это - взрыв мозга! Я потрясен. А где сервак? В другом зале?
- Так, - сказала Анна с напускной строгостью, - успокойся. Ничего сверхъестественного не происходит. Что это ты тут надумал? Место выделили, что делать сказали, вот и сиди. Веди наблюдения. Если вдруг буквы на экране изменят цвет, зафиксируй из какого куба прилетело и пометь его как - нестандарт.
- Как это ничего сверхъестественного? Меня гуманоиды прямо с пустыря за домом дёрнули. Думал, капец. Препарировать будут. А тут такие чудеса, блин.
- Они не гуманоиды, - спокойно отозвалась Анна. - Они - другие.
- Да, пофиг, - отмахнулся Питер. - Нет, я реально поражен. И что наши с вами жизни тоже витаскриптами записываются?
- Конечно.
- Гилберт сказал, что все данные в общий мегакуб сливаются. Типа такой глобальный витаскрипт. Результат всеобщего творения.
- Да, но он почти такой же скучный, как и все остальные. Видел, сколько страниц в каждом витаскрипте?
- Много. На слоёный пирог похоже.
- А на скольких из них ты заметил активность?
- В основном на двух, очень редко на трех. Это я уже понял. Не дурак. Типа мы все живем в паре плоскостей. А могли бы успешно разнообразить свою жизнь, перескакивая в другие реальности.
- Это не реальности, - сказала Анна назидательно, - это чистые страницы. Ты бы мог жить совсем иначе, совсем в другом мире, но ты, как и все начал с того, что подглядел у других. И пошел, потом шпарить по трафарету. Ничего стыдного, просто жаль, что все думают будто именно так и нужно.
- А как можно иначе? Такое вообще бывает?
- В былые времена, говорят, случалось. Но пока я здесь - ни разу. Одни кальки изо дня в день. Так всеобщая книга бытия никогда не напишется. Впрочем, нам-то без разницы.
- Ну что за нафиг? - Питер как-то сник. - Всю жизнь одно и то же?
- Расслабься. Здесь самое лучшее место, чтобы ни о чем не беспокоиться.
- Ё-ё-ё,- расстроено взвыл новенький. - Звучит как нудятина.
- Зато можешь не напрягаться и делать то, что тебе по душе. Я, например, пишу стихи, Джейн - рисует. А у тебя какое увлечение?
Питер задумчиво замер. Внезапно лицо его снова озарилось. Он стремительно выскочил в зал, пронесся между кубов, потом метнулся на своё место, посидел там пять минут, потыкал на кнопки и прилетел обратно к Анне.
- Недельку придется поковыряться, - радостно сообщил он. - Сначала попробуем на одном витаскрипте. Нужно сделать его не передающим, а принимающим.
Анна чуть со стула не упала.
- Что? Собираешься вмешаться в естественный ход вещей и событий? Думаешь самый умный?
- Нет, но раз у меня тоже есть свой витаскрипт, то имею право сам выбирать тот мир, в котором я хочу жить. Всего лишь содрать кальку и начать что-то своё.
Вспышка. Свет. Чистый лист. Новый мир. Движение. Всё так и не так. Питер заново постигает суть вещей. Он старательно заполняет чистую страницу. Сам, без чьей-либо подсказки. Его память освобождена от штампов и заимствований. От чужих систем и законов. Он свободен в том, что может вообразить. А вообразить он может многое.
Голубоватые строки мерно ползут по экрану. Анна почти уже успела задремать.