Это были трудяги Тенгиза. Знаменитые вертушки Ми-2, спроектирован-ные в СССР и производимые только в Польше. Маленькие, всепогодные, они могли попасть в любое указанное вами место. А таких мест в Гурьевской области было превеликое множество. Это и буровые, и населенные пункты, и берега Каспия и Урала, и строительные площадки, и мемориалы, и сами аэропорты. Причем летали мы на них бесплатно, достаточно было сесть на борт, найти журнал записи пассажиров, записать свою фамилию и организацию, где ты работаешь. И все. Никаких заявок, никаких проплат. Сел и лети.
Лето 1987 года. Ми-2. Лечу на буровую в районе Доссора. Ищу пустые кислородные баллоны. В те замечательные советские времена на любой стройке баллоны - это страшный дефицит. Распределялись по предприятиям по разнарядке из Москвы. И их всегда не хватало. Их недостаток был и у нас, в ремонтно-механическом цехе (РМЦ) Тенгизского газоперерабатывающего завода. Поэтому начальство решило поискать их у соседей, а вдруг не нужны.
Подлетая к буровой, вижу, как вдруг внизу все забегали, а автомашины ринулись от буровой в разные стороны. Пилоты расхохотались: - думают, что ГАИ, всегда так.
Приземлились. Никто не встречает. Иду в вагончик бурового мастера. Там - селекторное совещание. Буровой мастер отвечает на вопросы начальства. Сколько метров прошел за сутки, какие имел проблемы. Утопая в сигаретном дыму, уставился на меня:
- Чего надо ?
- Добрый день.
- О добрых днях давно забыл, чего надо ?
- Я с Тенгиза. Нужно с десяток пустых кислородных баллонов. Разумеется, не бесплатно.
- А что дашь ?
- А баллоны есть ?
- Парочку найдем. По литру водки за каждый. Идет ?
Характерный разговор того времени. Водкой расплачивались везде. Эту "валюту" принимали и слесари-водопроводчики, и электрики-ремонтники, и таксисты, и милиционеры. Хочешь иметь хорошую мебель, ставь продавцу ящик водки. Хочешь иметь перепаханную землю у себя в огороде, ставь четверть самогона владельцу автоплуга или лошади.
Лечу дальше. Где-то на болотистом берегу Каспия. На искусственной, отсыпанной площадке, стоит неработающая буровая. Приземляемся. Из вагончика навстречу двигается медленной походкой мужик. Весь небритый и... в слезах. Обнимает меня, что-то бормочет. С трудом разбираю речь. Оказывается, почти месяц он один на площадке. Нет ни с кем связи, никто его не посещает. Забросили мужика на буровую и... забыли. Продукты кончаются и он не знает, что ему делать. Уйти и бросить буровую нельзя, там ценное, импортное оборудование.
- Мужики, помогите.
- Какое НГДУ ? Где находится ? Кто начальник ? Баллоны есть ?
- Есть, но дать не могу.
Записав все данные, обещаем связаться с его руководством и проинформировать о ситуации. Прямо в воздухе связываюсь с диспетчером нашего объединения "Тенгизнефтегаз" и передаем необходимую информацию.
На низкой высоте пролетаем вдоль окраины поселка Кульсары. Вдруг замечаю какой-то автоприцеп с баллонами в районе автогаражей.
- Ребята, - обращаюсь к пилотам, - сядем на минутку, надо кое-что выяснить.
Пилоты некоторое время кружат над гаражами, выбирая место для посадки. Сели. Иду к прицепу, на ходу замечая рядом открытый гараж и подвыпивших сторожей.
- Мужик, ты никак заблудился, аэропорт дальше.
- Знаю. Ребята, чьи баллоны ?
- А ты кто ?
- Госинспекция, - быстро вру я, надеясь на некомпетентность уставившихся на меня алкашей. - Кто притащил прицеп ?
Оказалось, что они не в курсе. Этот прицеп с баллонами стоит здесь с самого основания гаражей. Через пару дней этот клад мы вывезли на Тенгиз.
Шел 1988г. Наш РМЦ наращивал темпы освоения объемов ремонтных и пуско-наладочных работ на заводе. Практически каждый день на территорию РМЦ завозился металл разных марок и профилей. Нужно было варить дополнительные стеллажи для его хранения. И хотя делалось все возможное для этого, мы сталкивались с разного рода проблемами технического и материального характера.
В частности, РМЦ продолжал испытывать большой дефицит в кислороде для производства огневых работ. Одно время нас выручали венгры, иногда волгоградцы, реже Кульсаринские предприятия, которые находились за 100км от Тенгиза. Нам же нужна была постоянная база для пополнения кислородных баллонов.
Однажды примчался Минич и предложил нам связаться с местными буровиками, у которых на Прорвинском участке, в 30км от нас, находилась небольшая азотно-кислородная станция. Я заказал МИ-2 и рванул туда. С воздуха с трудом нашли участок с этой АКС, что представляло собой довольно-таки убогое сооружение, в котором видавший виды компрессор и довоенное кислородное оборудование обеспечивало закачку кислородных баллонов для нефтянников Саркомыса.
Обслуживал этот участок всего один человек, небритого вида угрюмый мужик, весь пропахший мазутом и алкоголем, и отчего вызывавший у всех нас, кто с ним разговаривал, большой ужас. Дело в том, что любые нефтепродукты и органика, контактируя с кислородом, могут вызывать взрывы, что может привести к несчастным случаям или жертвам. И поэтому первое правило для человека, имеющего дело с кислородом, это быть одетым в чистую спецодежду и использовать чистые рукавицы.
Естественно, увидев такую "культуру производства", я для себя решил не иметь с этим участком дел. К тому же, этот мужик потребовал 30 пустых кислородных баллонов в качестве первого взноса за кислород, мотивируя это тем, чтобы был постоянный обменный фонд.
Доложив обо всем этом своему начальству, я ожидал встретить поддержку и отказ от сотрудничества с этой конторой, но... Последовал приказ главного инженера и мы начали работу с этим опасным участком.
"Дружба" продолжалась недолго. Сначала мы использовали для транспортировки баллонов вертолеты МИ-2. Быстро, но дорого. Попробовали добираться до этой АКС нашим "Уралом". В хорошую, сухую погоду это получалось. Но после дождей возникала проблема. Несколько раз приходилось вытаскивать наш "Урал" астраханскими "Ураганами". Дороги были не просто вязкими, они были просто непроходимыми. Одно время мы даже подумывали проложить по ним "гати", как это обычно делается в болотистой местности.
Но..., в один прекрасный момент, когда наши ребята в очередной раз поехали туда за кислородом, они там никого и ничего не обнаружили. "Контора" свернулась. Мы тихо обрадовались - конец мучениям ! Ходили слухи, что главное действующее там лицо спилось, что мужик тот помер, а заменить его было некому, что их прикрыл технадзор. Мы склонились к последнему, но наше принципиальное начальство потребовало от нас, чтобы мы вернули себе те 30 баллонов, которые были отданы в залог за кислород. Хотя, не тут-то было ! Прорвинские буровики на местах нам ответили отказом. Взяв МИ-2, я рванул в областной центр. Моя попытка призвать к совести вышестоящее руководство Прорвы в Гурьеве обернулась для меня ужасными оскорблениями и моим выдворением из "оскверненных" мною высоких начальственных кабинетов. Разговор же в горкоме партии ничего не дал.