- Ну, вот, наконец, с болтовней будет покончено, - безапеляционно заявил Виктор Васильевич Петров, громко хлопнув ладонью по столу, победно оглядывая всех нас, сидевших у него в кабинете на утреннем совещании 18 августа 1991 года. - Слышали утренние новости ? Объявлено о введении в стране чрезвычайного положения и о неспособности Президента СССР М.Горбачева выполнять свои функции по состоянию здоровья и о переходе всей полноты власти в руки Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП).
Виктор Васильевич по слогам продекларировал данное объявление, как диктор центрального телевидения и радио.
- Хватит демагогий, пора браться за работу, - продолжать греметь на весь кабинет начальник ВГСЧ.
Для нас, работников Тенгизской военизированной газоспасательной части (ВГСЧ), перестройка М.Горбачева, с одной стороны, как и для всего Советского Союза, вселяла надежды на лучшее, а с другой - давала только негативную составляющую. Как военизированное подразделение, ВГСЧ должно было показывать пример безоговорочной дисциплины, как в самом труде, так и в его организации. Но добиться этого в условиях всеобщего кошмара, помешанного на вседозволенности и так называемой гласности, было просто невозможно.
После трагических событий 1986 года в Алмате, когда студенченская и рабочая молодежь вышла на улицы в знак протеста против снятия Д.Кунаева с поста первого секретаря ЦК Компартии Казахстана и была разогнана войсками, в республике продолжался негативный настрой против правления Москвы. И мы это чувствовали на каждом шагу. После Алматы волной прошли националистические выступления в Тбилиси, Вильнюсе, Риге и других городах и столицах республик Советского Союза, которые также были жестоко подавлены. Всё это отнюдь не способствовало дружбе народов, а наоборот...
- Сегодня же по требованию генерального директора объединения "Тенгизнефтегаз" проведем собрания в отрядах и объясним личному составу наши задачи в связи с создавшейся ситуацией, - объявил В.Петров.
Когда я проводил собрание в Профилактическом отряде, который я курировал, как зам.нач-ка ВГСЧ по профилактической работе, в зале стояла гнетущая тишина. Все прекрасно понимали, что диктатура не предвещает ничего хорошего. Особняком держались те местные кадры, которые до вчерашнего дня претендовали на лидерство в части, несмотря на отсутствие надлежащего производственного опыта и навыков, ответственности и образования. Оглядывая зал, я видел опущенные, втянутые глубоко в плечи, головы этих горлопанов. И... победные взгляды их оппонентов, которые поддакивали мне с каждым моим словом.
Честно говоря, меня поначалу обрадовала реакция высшего партийного и государственного руководства страны о создании ГКЧП. "Наконец-то, - думал я, - будет наведен порядок и люди заживут нормально". Что, в принципе, я честно и излагал перед сотрудниками отряда. Но с другой стороны на душе было очень тревожно. Дело в том, что я, как лицо политизированное, регулярно следил по радио и телевидению за обстановкой в стране и знал, что готовится новая конституция страны, которая должна была неким образом изменить государственное устройство Советского Союза. Каким образом, я не знал, но судя по сообщениям "вражеских голосов", страна должна стать своего рода конфедерацией, где союзным республикам давалось бы больше свобод и функций.
Особенно моя тревога выросла вечером, когда мы с женой смотрели программу "Время" по телевизору, где показали членов ГКЧП.
- Смотри, у этого Янаева руки трясутся, - заметила супруга, - они ведь, по-моему, не уверены, что наведут в стране порядок.
И, действительно, у самозванного исполняющего обязанности президента Советского Союза тряслись не только руки, но и голос, который дребезжал, как упавший на пол медный таз. Последующие события показали, как опасно даже власть имущим играть в серьезные политические игры.
На следующий день в части были только и разговоры, как о трясущихся руках Янаева. Мы все стали осознавать, что у ГКЧП, по-видимому, ничего не получится. Страна была уже не та. Никто и никого не боялся. Вторая программа центрального телевидения, которая была под влиянием российских демократов, с самого начала событий транслировала отличное от официальной линии ГКЧП мнение. И 21 августа стало понятно, что путч провалился. Им просто, я думаю, не хватило большевизма...
А дальше всё покатилось, как снежный ком с горки. Буквально через несколько дней после подавления путча, в поселке Кульсары начались националистические выступления на центральной площади и на рынках. Выступавшие призывали к изгонению из западного Казахстана русскоязычного населения. По рекомендации местных властей целую неделю большинство инженерно-технических работников объединения "Тенгизнефтегаз" и его тенгизских подразделений не выходило на улицы поселка и находилось в своих квартирах. Войсковая часть МВД, дислоцированная в поселке Кульсары, находилась в полной боевой готовности. По свидетельству командира части подполковника П.В.Лоппо достаточно было одной искры, одной провокации со стороны уличных митингующих, и в ход могли пойти не только дубинки, но и огнестрельное оружие.
Я сам был свидетелем, когда пойдя на рынок купить продукты, кому-то из продавцов не понравилось поведение митингующих и началась драка, которую выстрелами в воздух из пистолета остановил прибежавший на рынок работник милиции. Весь рынок буквально повалился на землю, прячась от пуль. Было неприятно и неуютно...
События, которые стали в дальнейшем развиваться в стране, полностью отразились и на производственных предприятиях. Тенгизская ВГСЧ также не стояла в стороне от этого развала. Сначала ушел её начальник В.Петров, следом была расформирована и сама часть. А с приходом на Тенгиз в 1993 году американской корпорации Chevron и создания ТШО были ликвидированы и газоспасательные отряды. Но это уже другая история...