В одном из моих рассказов я описывал свою поездку в город Тамбов для приобретения средств защиты органов дыхания модели ПДУ-3. А так как я при этом планировал заехать по пути в город Горький (сейчас это Нижний Новгород), где в это время находилась в отпуске с детьми моя жена, то я решил по их просьбе взять с собой нашего домашнего кота по кличке Максим, поскольку оставить его в Кульсарах было не с кем.
Это был обычный европейский кот темно-серого окраса. Подарили нам его наши друзья в Кульсарах по случаю моего очередного дня рождения. Рос он быстро, приобретая при этом навыки стремительного хищника. Поскольку мы жили, вначале в первом, затем в третьем микрорайоне, и там, и там на третьем этаже 5-ти этажных жилых домов, то кота, пока он был молодой, приходилось ежедневно выгуливать под присмотром, в основном, после работы. Днем он сидел дома и мечтательно смотрел в окно, если не спал. В конце концов, когда он подрос и стал самостоятельным, т.е., сам приходил домой, мы стали его выпускать на улицу без сопровождения.
Каждую субботу или воскресенье, за исключением зимних, холодных месяцев, если выдавалось свободное от домашних забот время, я брал удочку и мы с моим питомцем шли к берегу реки Курсайки, которая протекала рядом с микрорайонами, половить рыбку, которую он очень обожал. Кот радостно семенил за мной, предвкушая вкусную пищу. В основном попадались разного рода пескари, окуньки и красноперки. Максим не дожидался, пока я наловлю какое-то количество, а требовал у меня выловленную рыбку и сразу тут же её съедал с бешенной скоростью, время от времени оглядываясь по сторонам, чтобы никто эту рыбку у него не отобрал. Иногда питомец не выдерживал и сам пытался ловить рыбу, благо она была хорошо видна в чистой воде. Он внимательно наблюдал ней с берега и когда она близко подплывала к месту, где он стоял, Максим резко выбрасывал к ней свою лапу, и, если повезет, подхватывал несчастную рыбку своими острыми когтями. При этом он победно поглядывал на меня, давая мне понять, что я некудышный рыбак.
В остальное время Максим из-за практического отсутствия конкурентов с успехом ловил мышей-полевок, которых в микрорайонах было в достаточном количестве. Если даже и заходил какой-то кот из соседних микрорайонов, драк из-за этого у них никогда не было. Максим лениво ложился на землю и мирно наблюдал за соседом. Покой обычно нарушался, если во двор забегал какой-то пес. Мой кот при этом шустро вскакивал и пулей под громкий лай влетал в наш подъезд. Я частенько с любопытством наблюдал, как, допрыгав по лестнице до нашей двери, Максим подскакивал и передней лапой бил по дверной ручке. Если при этом дверь не была закрыта на ключ, то она открывалась и кот забегал в квартиру.
С появлением кота в нашей квартире исчезли доставшие нас тараканы, которых в доме было невиданное количество. Кот просто их... поедал ! По-видимому, они были для него деликатесом. Он залезал во все щели, какие только были в комнатах, он пролезал во все ящики, шкафчики, между мебелью и зачищал всё и вся. И вот этого моего санитара я был вынужден отвезти в Горький. Как потом позже оказалось, с той же санитарной целью.
Итак, ранним, темным, сентябрьским утром 1991 года мы выехали из 3-го микрорайона города Кульсары в дальний путь. Сзади в кузове нашего МАЗа громыхало два десятка двухсотлитровых пустых бочек из-под ингибиторов и пара таких же бочек с соляркой. Максим сначала испуганно прижимался ко мне в кабине и жалобно мяукал. Он, по-видимому, думал, что я его хочу куда-то отвезти и бросить. Затем, немного освоившись и привыкнув к гулу двигателя, он стал обживаться в кабине. Поначалу залез на руль водителя, мешая ему крутить баранку. Затем, громко мурлыча, устроился на передней панели и, лёжа, созерцал освещающуюся фарами дорогу.
В Гурьеве мы сделали краткую остановку, зайдя к одному родственнику нашего водителя позавтракать. Максим от еды гордо отказался. Видно было, что он хотел домой, обратно в Кульсары.
По пути в Астрахань мы несколько раз останавливались, чтобы дать коту возможность погулять, понюхать местность и оправиться. Максим при этом ни на шаг не отходил от меня.
В Астрахани же затерялся в одном из дворов, куда мы заезжали к одному нашему знакомому. Мы долго его искали с водителем, звали, кричали, но он не отзывался. И когда мы уже решили бросить его в этом дворе и уехать, он появился. Лениво подошел к машине, вспрыгнул на подножку, а затем в кабину на сиденье. "Вот хитрюга", - подумал я, - "почуял, что бросят". И как-то слегка зауважал его.
- Умный котяра, - посмотрел на него водитель. - Теперь не страшно будет выпускать его по пути, никуда не денется.
Но на следующий день утром, в районе Тольятти, где я его в очередной раз выпустил погулять, он пропал. Вокруг, вдоль дороги, был небольшой лесок, моросил мелкий дождик, и мой кот начал охотиться. Он, по-видимому, почуял какую-то добычу, и пошел рыскать по лесной траве. Мы долго не могли его обнаружить, но когда увидели и пытались поймать, то не тут-то было. Коту здесь определенно нравилось. Мы несколько раз глушили и заводили машину, давая ему понять, что сейчас уедем, но он не реагировал. Он охотился. Всё закончилось банально. Где-то залаяла собака и мой Максим тут же очутился возле машины и в мгновенье ока забрался в кабину.
- Трус, - громко засмеялся водитель, глядя на дрожащего от страха кота.
- Правильно, - отпарировал я, - а ты бы что делал, если вдруг появится враг ? - спросил я, защищая своего кота.
Водитель продолжал улыбаться, ласково поглядывая на Максима. Мы оба за него переживали, как- то привыкли к нему и водитель, балуя его, частенько подкидывал ему кусочки колбасы.
Ура, - кричали мои детишки, когда мы, подъехав к нашему дому в Горьком, выгрузили вместе с пожитками и нашего Максима. Кот, увидев мою жену, громко замяукал и прыгнул ей на руки. "Узнал", - подумал я. Так наш Максим начал осваивать новое для него жилье.
Поначалу он боялся один выходить на улицу. Здесь, в Горьком, во дворах жило много котов, собак, многие из которых не имели хозяев и они верховодили в подвалах, в пристройках, у мусорных бачков. Конкурентов не терпели. Вороны, голуби и прочая мелкая птица частенько становились их добычей. Битва за сосуществование здесь была жестокая. И мой Максим никак не мог к этому приспособиться. Домой приходил весь потрепанный, иногда в крови.
Жена и дети, как могли, утешали его, гладили, подкидывали ему что-нибудь вкусненькое, но видно было, как он скучал по своей спокойной жизни в Кульсарах. Но, со своими санитарными обязанностями справлялся великолепно. В квартире родителей жены, где он обустроился, мгновенно исчезли все характерные для того времени домашние насекомые: тараканы и клопы. Узнав про эти пищевые наклонности Максима, соседи по родительскому дому начали брать в аренду нашего питомца на день-второй в свои квартиры, и в итоге, как потом писала жена, дом стал образцовым в плане санитарного состояния. Один раз приходили с ЖЭКа посмотреть на нашего кота, обещали поставить его на полное довольствие, если мы отдадим его им. И жена начала подумывать об этом, как в один из дней случилась трагедия. Максим, перебегая улицу, попал под машину и погиб. Похоронили его рядом с домом всем двором. И даже сейчас, когда я иногда захожу в этот двор, жители дома, приветствуя меня, всегда вспоминают о моем санитаре. Как это у А.Пушкина: "Он памятник воздвиг себе нерукотворный...", и далее добавим: "...и память сохранит народная молва" !