Аннотация: Поэтическая философия Мартина Хайдеггера
Среди мыслителей Нового Времени у Хайдеггера особое место. Пожалуй, никто из них не совершал столь радикальный выход за пределы своей эпохи- эры исчисляемого, функционирующего мира, подобного машине. Никто более не сумел подвергнуть столь радикальной критике самои основы современного мышления и поведения. Слово "радикализм" - происходит от латинского "радикус" - корень. К коренному перевороту мышления могли бы привести идеи Хайдеггера - так, несомненно и будет, когда и если они будут осмысленны, войдут в плоть и кровь общественного бытия.
Мы далеки от попытки изложить здесь на нескольких страницах базовые принципы его учения. По выражению биографа Хайдеггера Вальтера Биммеля, его творчество - это "берегущий себя горный массив". Речь пойдет только о том, что для нас представляет интерес в настоящий момент.
ПРИСУТСТВИЕ В МИРЕ
Тысячелетиями ученые спорили о том, что есть человек. Хайдеггер не дает ответа на этот вопрос, а лишь предлагает обратить внимание на одно очевидное явление. А именно - человек присутствует в мире. Казалось бы - вот банальность. Но оказывается это настолько просто, что наше мышление все время промахивается мимо данности, не замечает ее, не осмысливает. Мы придумываем сложные умственные конструкции, долженствующие объяснить нам, кто мы, откуда пришли и как. Человек, это разумное животное, его жизнь раскладывается на множество отдельных явлений - вот разум, вот чувства, вот биологические инстинкты, вот, наконец, тело, все это сложным образом переплетается, взаимодействует... Нельзя сказать, что такой взгляд на человека не верен. Он оправдан, логичен, даже необходим. Но, изучая все эти сущности, люди заслоняют набором идеологических конструкций изначальное простое переживание - свое пребывание в мире. Я помню, как мы, школьники, разговаривали о природе смерти. Один спросил - буду ли я присутствовать в мире, после смерти? Пусть с другим набором признаков, другими интересами, с другой памятью или без нее, но - само присутствие - сохранится ли оно? И если да, то как, в каком качестве? Конечно, никто ему не мог ответить. Но вопрос иногда ценнее ответа.
Осознание своего присутствия в мире в свою очередь порождает ряд вопросов. О смысле этого присутствия, о мире, в котором мы присутствует. Но прежде чем их задать, вглядимся в саму ситуацию, спокойно дадим ей проявить себя... Спокойное осознание тайны, тайны бытия, распахнутого перед человеком, рождает бесконечное удивление. Так чувствует себя ребенок, когда он, еще не зная объяснений, придуманных взрослыми, с радостным удивлением вглядывается в мир, а мир разговаривает с ним - светом солнца, пылью дорог, зеленью трав. И все кажется исполненным смысла, только смысл этот он еще не умеет выразить в словах. Но потом проходят годы учения, и вот человек узнает, что растения функционируют на основе фотосинтеза, воздух приобретает голубой цвет благодаря сложным физическим процессам, связанным с преломлением света, а пыль на дорогах лежит потому, что эти дороги пока не заасфальтировали. И все это точно, своевременно и рационально, но все промахивается мимо главного.
Впрочем, иногда человек обнаруживает в себе поэтический дар. Тогда он снова начинает смотреть на мир глазами ребенка, и учится сам находить слова, чтобы выразить невыразимое.
МИР
Но такое теперь редко случается. Гораздо чаще современный человек смотрит на вещи глазами завоевателя. "В течение последних столетий идёт переворот в основных представлениях, - писал Хайдеггер, - человек оказался пересаженным в другую действительность. Эта радикальная революция мировоззрения произошла в философии Нового времени. Из этого проистекает и совершенно новое положение человека в мире и по отношению к миру. Мир теперь представляется объектом, открытым для атак вычисляющей мысли, атак, перед которыми уже ничто не сможет устоять. Природа стала лишь гигантской бензоколонкой, источником энергии для современной техники и промышленности. Это, в принципе техническое, отношение человека к мировому целому впервые возникло в семнадцатом веке и притом только в Европе. Оно было долго незнакомо другим континентам. Оно было совершенно чуждо прошлым векам и судьбам народов". Действительно, существует разница между отношением общинного крестьянства (в прошлом) к миру и земле, отношением, основанным на почти пантеистическом гармоничном мироощущении (откуда, кстати, и соответствующий принцип землепользования: земля ничья, как воздух, ей можно пользоваться, но ей нельзя владеть, как вещью) и взглядом на окружающий мир и землю современного человека.
Коммерциализация и индустриализация природы ведут к глобальной катастрофе. Существует разница между рекой Рейн, воспринимаемой как источник жизни, и рекой Рейн как потоком воды, включённым в систему работы электростанций и промышленных предприятий. В первом случае люди бережно хранят реку и заботятся о ней. Здесь человек выступает как "пастух бытия", говорит Хайдеггер. Во втором случае река из источника жизни превращается в деталь огромной машины и подчиняется законам индустриального производства со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но гибель природы - не единственная опасность.
Техника не нейтральна по отношению к человеку. Хайдеггер вводит новый термин, характеризующий отношения между человеком и техникой - по-став. Вот аналогия. Человек движется вдоль морского по-бережья, повторяя на своем пути все его изгибы. Так же поступает он, соприкасаясь с техникой. Он живет в мире, сформированном на ее основе, его действия обусловлены теми социальными структурами и отношениями, которые сформированы техникой. Современное общество, в сущности, не живет, а функционирует, как машина - иногда ровно и продуктивно, иногда дает сбои, но в сущности оно - огромный механизм. В таком мире сам человек начинает относится к себе как к производственному механизму - эффективному или не очень. Как к объекту, предназначенному для каких-то практических целей. Человек, превращаясь в простую наличность, теряет себя. "Равным образом то раскрытие, в ходе которого природа предстает как рассчитываемая система сил и воздействий, позволит делать правильные утверждения, но как раз из-за этих успехов упрочится опасность того, что посреди правильного ускользнет истинное... Человек становится просто поставителем этой наличности - он ходит по крайней кромке пропасти, а именно того падения, когда он сам себя будет воспринимать уже просто как нечто состоящее в наличности. А между тем как раз под этой нависшей над ним угрозой человек раскорячился до фигуры господина земли. Распространяется видимость, будто все предстающее человеку стоит лишь постольку, поскольку так или иначе поставлено им. Эта видимость со временем порождает последний обманчивый мираж. Начинает казаться, что человеку предстает теперь повсюду уже только он сам. Гейзенберг с полным основанием указал на то, что сегодняшнему человеку действительность должна представляться именно таким образом. Между тем на самом деле с самим собой, т.е. со своим существом, человек сегодня как раз нигде уже не встречается".
ОБЩЕСТВО
Отношение человека к себе, как просто к наличному материалу, как к исчисляемому объекту для употребления, порождает определенный тип общества. Его принято обычно называть тоталитарным. В таком обществе индивид уже в полной мере осознает себя как имеющийся в наличии исчисляемый материал. Последним свободно распоряжаются руководители нации, направляя его на определенные цели. Блуждание - так Хайдеггер называет поведение человека, промахивающегося мимо истины бытия - "развертывает полностью заорганизованный порядок и обеспечение всевозможного планирования в каждой сфере. В круге (плане) этих сфер отдельные области человеческого оснащения (вооруженности) становятся "секторами"; "сектор" поэзии, "сектор" культуры теперь тоже суть лишь планомерно организуемые участки той или иной "руководящей деятельности", наряду с другими. Нравственное негодование тех, кто еще не знает, что сейчас есть, часто нацелено на произвол и властолюбие "вождей" - самая фатальная форма постоянного их признания. Вождь - это гнев, который никак не перестает подавлять скандал... Люди думают, будто вожди от себя, в слепом безумии эгоистического себялюбия пошли на все и утвердили себя по собственному своеволию. На деле они - неотвратимое следствие того, что сущее перешло в блуждающий способ существования, когда распространяется пустота, требующая одного единообразного порядка и обеспечения сущего. Этим вызвана необходимость "руководства", т. е. планирующе-рассчитывающего обеспечения совокупности сущего. Для этого должны быть поставлены и оснащены всем необходимым такие люди, которые служат делу руководства." Учет и контроль, обеспечение бесперебойного фунцкионирования машины общества и направление на нужные цели людских ресурсов - задача руководителей. Интересно, что эти строки написаны Хайдеггером в 30е годы, в период нацизма.
Задолго до Оруэлла Хайдеггер формулирует и другой основополагающий принцип тоталитаризма - "Война это мир". Но приходит к этому от иной отправной точки - война между людьми есть продолжение войны со всем сущим. ""Война" и "мир", видоизменившиеся до утраты своей сути, втянуты в общее блуждание и, нераспознаваемые из-за отсутствия Различия, растворились в пустом процессе нарастающего манипулирования всем, чем можно манипулировать. На вопрос, когда будет мир, нельзя ответить не потому, что длительность войны не поддается оценке, а потому, что сам вопрос спрашивает о чем-то таком, чего уже больше нет. Ведь и война уже не есть нечто такое, что могло бы окончиться миром. Война стала разновидностью того истребления сущего, которое продолжается при мире. Необходимость считаться с затяжным характером войн есть лишь уже устарелая форма признания новизны эпохи потребления. Эта долго длящаяся... война переходит не в мир прежнего рода, но в состояние, когда военное уже не воспринимается как военное, а мирное становится бессмысленным и бессодержательным".
ОПАСНОСТЬ И СПАСИТЕЛЬНОЕ
Однако, не все так мрачно. Конечно причин для особой радости у человека, который живет в таком мире - нет. Но "где опасность, там и спасительное". Может быть, именно ужас современности заставит человека осознать, что он в своей жажде обладания наличностью, утратил нечто неизмеримо более важное - мир и самого себя?
Хайдеггер не призываем к отказу от техники и научно-технического мышления. Эти вещи присутствуют и, видимо, необходимы в той или иной степени человеку, наряду с другими. Только все время забывают это "НАРЯДУ". "Камень наваливается всем своим весом, возвещая о своей тяжести. Но если мы попытаемся расколоть скалу, она в своих осколках не явит нам своего нутра... расколотый камень ... вернется в громадность своего тяжелого возлежания и в прежнюю плотность отдельных своих кусков. А если мы попытаемся схватить и постигнуть его иным путем и, например, положим камень на весы, то этим мы только исчислим его вес. И такое, возможно, очень точное определение камня останется числом, тогда как тяжесть его возлежания уже ускользнула от нас. Краска вспыхивает и исчерпывается своим свечением. А если мы начнем рассудительно измерять ее и разложим на число колебаний, она уже исчезла для нас. Она является нам лишь постольку, поскольку остается нерастворенной и неизъяснимой... Земля такова, что всякую настойчивость исчисления она обращает в разрушение. Как бы не кичилась разрушительная настойчивость своей видимостью власти, видимостью развития и прогресса в облике научно-технического опредмечивания природы, эти власть и господство навеки останутся бессилием желаний".
Отказ от господства, о котором говорит Хайдеггер, очень радикален. Речь тут идет об отказе от самого принципа господства. Об отказе господства над всеми вещами. Еще у древних греков, "вещь" ("прагмата") мыслилась прежде всего как средство, то, что человек использует. В же Хайдеггера вещь - событие (нечто случившееся в переменчивом мире, ограниченное в пространстве и времени) и со-бытие (сосуществование, взаимодействие) с другими вещами. Находясь в самих себе, вещи являются только вещами без какой-либо прагматической нагрузки: горы - это горы, воды - только воды. В таком смысле и человек - одна из многих вещей мира.
Хайдеггер говорит о необходимости осмыслить природу техники. Есть огромная разница между водяным колесом, встроенным в природную систему, никак не нарушающим ее естественное существование и гидроэлектростанцией, в которую встроена река (так Волга, после того, как на ней был построен каскад гигантских электростанций, превратилась в управляемый и направляемый человеком поток воды).
Какое же общество может вырастать из такого не-господствующего мышления, если оно станет преобладающим? Хайдеггер - не социолог и не политик, он не дает определенный ответ на такие вопросы. Но в эссе "Вещь" мыслитель обращает внимание на "собирание" причин, приведших с возникновению всякой вещи. "Древневерхненемецкое слово thing означает собрание, а именно вече для обсуждения обстоятельства, о котором зашла речь, спорного случая. Соответственно эти древние немецкие слова, thing и dine, становятся названием положения дел; они именуют то, что тем или иным образом касается, задевает человека, о чем собственно идет речь. То, о чем идет речь, римляне называют res; значит по-гречески: говорить о чем-либо, совещаться об этом; res publica означает не "государство", а то, что заведомо касается каждого в народе, "захватывает" его и потому становится делом общественного обсуждения... В английском thing еще сохраняется в полноте именующая сила римского res: he knows his things, он понимает в своих "делах", в том, что его задевает; he knows how to handle things, он знает, как вести дело, т. е как обращаться с тем, о чем от случая к случаю встает вопрос; that's a great thing: это большое (тонкое, огромное, великое) дело, т. е. случившееся само по себе, задевающее людей".