Аннотация: 08/09/2005-Вот записка в свинцовом конверте, Что богиня войны написала: "Только ярость вас двигала к смерти, Только бешенство в битву бросало".
- Бруааарраа! - прорычал Моогинбойнен и его выкованный в Плеверте-над-Вэйблом двуручный ятаган с грохотом обрушился на гребень шлема ронгольского всадника. Голова ронгольца с грохотом лопнула как спелый огурец, и противник с грохотом рухнул с боевого верблюда прямо на кровавый песок между ног Моогинбойнена. В бешеной ярости Верховный Король снова взмахнул ятаганом, и летевший на него ронгольский гвардеец в черном мундире лишился правой руки вместе с зажатым в ней баллистером. Отрубленная рука с грохотом упала на землю, взведенный курок самоиспустился, и баллистер с грохотом выстрелил. Тяжелая кубическая пуля с грохотом ударила прямо в грудь Моонгибойнена, пробила зеркальный нагрудник и обрушила его на землю.
Лежа в луже своей и убитых сегодня врагов крови, Верховный Король смотрел в затянутое тучами мрачное зимнее небо и видел, как его окружают преданные им соратники.
- Извлеките пулю, - слабеющим голосом прошептал Моонгинбойнен. Его повеление было немедленно выполнено. Королевский лекарь склонился над ним с острым кинжалом в руках. Едва неуловимое движение, и пуля была поднесена к затянутым могильной пеленой глазам Короля.
И только могучий западный ветер быстро нес к дальнему горизонту кровавые пески Ромалилендской пустыни, обагреной сегодня кровью сотен и тысяч могучих воинов шестнадцати народов, пришедших за своей и чужой смертью с шести сторон обитаемого мира...
Но до завершения битвы было еще далеко. На правом фланге принц Яонджанг изо всех сил стремился к окруженному телохранителями Лорду Бауендольпиру. Могучий топор принца раз за разом опускался на головы млохсханских гвардейцев, превращая их в отбивные арбузы. Однако силы Врага были слишклм велики. Тогда принц решился на поступок, вошедший в анналы всех человеческих и негуманоидных рас Внешнесолнечного Мира. Одним движением топора он отрубил себе голову, подхватил ее на лету и метнул в Желтого Лорда. Закованная в светлобронзовый шлем голова принца ударила Бауендолпира точно в переносицу, и убила его наповал. Прочие воины последовали его примеру, отрубая себе руки, ноги и другие части тела, которые потом бросали во врагов.
И отступили потрясенные млохсханцы под невыносимым гневом народов Севера...
Солдаты, окружившие старого друида, слушали рассказ, затаив дыхание и широко распахнув рты и глаза.
- В высшей степени забавная история, - констатировал Верховный Король Борторикс. - Но чему она учит? Над чем заставляет задуматься?
В молодости король провел несколько лет в Массилийской Академии, где обучался у знаменитого философа Максипена. Поэтому друид-рассказчик не собирался состязаться с королем в остроумии и глубокомысленно промолчал.
Борторикс посмотрел на небо и вернулся в королевскую палатку. Как вы уже догадались, ближайшие сподвижники и другие полководцы уже собрались, дабы присутствовать на Королевском совете.
- Товарищи! Мы завтра выступаем! - король пробежал глазами по рядам соратников. - Что Кловиса не вижу между вами?
- Он пал на поле битвы, - ответил один из сподвижников.
- Король Кловис, объезжая ряды своих воинов, был сражен случайной неприятельской стрелой, поразившей его в горло, - уточнил другой сподвижник. - Кловис истек кровью и скончался, не приходя в сознание.
- Какой удар! - воскликнул Борторикс. - А кто его заменит?
- Хатты уже подняли на щит нового вождя, Хальдерка, младшего брата короля.
- А где же он? - Верховный Король снова посмотрел по сторонам.
- Он в трауре и горе. Но завтра вместе с нами выйдет в битву.
- Да будет так! И горе италийцам!
Несколько часов спустя на другой стороне будущего поля битвы децемвир, проконсул, император Тулл Квинтиллий Прагматик запечатал очередной пакет с приказами, передал его своему секретарю и сделал вид, что задумался. Секретарь понял намек и мысленно набросал очередную главу из грандиозной летописи, над которой он сейчас работал. "Погруженный в тяжелые мысли о мрачном положении родины, Тулл-император на находил времени для сна, ибо..." Ну, что-то в этом роде.
Реальные мысли секретаря и воображаемые мысли проконсула оборвались на самом интересном месте. В палатку ввалились двое гостей. Одним из них был военный трибун Гней Трапеций, второй - воин в красном плаще и византийском шлеме - был императору незнаком.
- Хайре, автократор! - воскликнул носитель красного плаща и вскинул правую руку.
- Он говорит, - перевел Трапеций, - "Привет императору".
- То элленикон элефтерон! - продолжил гость.
- Он говорит, - перевел Трапеций, - что свободные эллины...
- Очень хорошо, господин. Симпозиум свободных полисов Великой Греции принял решение оказать помощь Италийскому Союзу и остановить вторжение северных варваров. Я был послан вперед, чтобы сообщить об этом. Я опережаю сводную армию на день-два.
- Не успеют... - прошептал император.
На греческого посланника было жалко смотреть.
- Садись, друг, налей себе вина, - сжалился над ним хозяин палатки.
"И владыка опять погрузился в размышленья о судьбах Вселенной..." - подумал было секретарь, но тут в палатку ввалились еще двое. Тулл увидел новых гостей и воздел глаза к невидимому небу.
- Позвольте мне угадать, - простонал он. - Вы снова спорите из-за места в строю.
- А теперь позволь угадать мне, - перебил его Помпедий Силон, марсианский император. - Ты собираешься сказать, что не время начинать раздоры перед лицом врага и все такое. - Силон вытянул правую руку ладонью вверх и ткнул в грудь своего товарища. - Ты проиграл.
Тосканский император Ларс Велатрий со вздохом вложил в эту ладонь два золотых бизантина.
- Ты так предсказуем, мой друг, - добавил Силон, повернувшись к застывшему с открытым ртом Квинтиллию.
- Я припомню тебе эту выходку, - прошипел пришедший в себя албанский проконсул.
- Если успеешь, - ухмыльнулся марсианин, когда все полководцы покинули палатку. - Ты только посмотри, какой прекрасный день!..
- ... в такой день и умереть не жалко, - договорил за него Тулл. - Ну и кто из нас предсказуем?
- Надо было снова поспорить, - проворчал у него за спиной Велатрий.
- Не расстраивайся, друг, - похлопал его по плечу Силон. - Если мы выиграем эту битву, то...
- ...то мы возьмем достаточно золотых монет в галльском обозе, - машинально продолжил этруск. - А если проиграем, то ты даже не успеешь потратить свой выигрыш.
Все императоры Италии обучались в одной Академии, поэтому неудивительно, что они говорили штампами.
Союзная армия уже построилась для битвы. Греки здесь тоже были - некоторые города отправили своих солдат на север еще до окончания симпозиума.
Тулл Квинтилий в сопровождении союзных императоров медленно объехал ряды. Он собирался сказать красивую речь, которая воодушевит солдат на битву и войдет в историю, но не мог решить, на каком языке. На албанском - обидятся греки. На греческом - обидятся албанцы. На тосканском - обидятся все сразу, а суеверная деревенщина вроде япигов и вовсе откажется сражаться.
Верховный Король Борторикс, проводивший осмотр своей армии на том краю поля, не испытывал подобных сомненений. Да, здесь были и его верные галаты, и бритты, и белги, и наемники-тевтоны, и совсем странные племена с непроизносимыми именами. Поэтому король решил быть краток. И хотя Борторикс обучался в Массилии, он знал кое-что о лаконическом воспитании.
- Враг - убивать! - заорал Верховный Король изо всех сил. - Золото - грабить! Город - поджигать! Женщины - трахать!
- АААААААРРРРРРРРААААА!!! - откликнулись его доблестные воины и ринулись вперед согласно боевому расписанию. Тевтоны - беспорядочной толпой, британские колесницы - дугообразной волной, галатская фаланга - парадным шагом.
- Картина маслом! - восхитился Борторикс. - Последний день Помпеи!
Некоторое время спустя Борторикс в сопровождении своей свиты обходил поле битвы и разбрасывался крылатыми фразами - "Вот прекрасная смерть!" или "Пусть будет стыдно тому, кто плохо об этом подумает!" Время от времени он просто смеялся.
- Что вас так радует, мой король? - осторожно спросил один из приближенных, ожидая услышать простой и очевидный ответ: "Меня радует победа, которую мы одержали!"
- Ну как же! - воскликнул Борторикс. - Вот лежит тевтон, а вот - этруск. Моя же дружина цела!
- Плагиатор, - прошептал кто-то у него за спиной. Позднее летописцы рассказывали, что король не понял этого албанского слова, а потому не обиделся. Однако другие летописцы утверждали, что Борторикс просто не успел обидеться. Потому что лежавший у его ног мертвый этруск внезапно зашевелился и вонзил тонкий острый кинжал в икру левой ноги короля.
Борторикс громко заверещал и рухнул на землю. На его губах выступила пена.
- Кинжал был отравлен, отравлен! - закричал Верховный Король, позволяя свои глазам медленно покидать орбиты. - Все этруски черные колдуны! Он же был мертв, вы все это видели! Он вернулся из преисподней, чтобы убить меня!
Борторикс откинулся назад и захрипел.
- Мой король, - бросился к нему один из соратников, - чем вам помочь?!
- Узнай, где в этом мире произошла развилка... - из последних сил прошептал Борторикс.
Императора бронзовый панцирь
Отражает потоки фотонов,
Над сплошными рядами албанцев
Снова реют орлы легионов.
Псы британские яростно лают,
Замыкая бойцов в полукружье,
Но жестокие варвары знают -
Италийцы не бросят оружье!
Царь кричит, издыхая на ложе,
Повредился от боли рассудком:
- Дайте выплеснуть ненависть в рожи
Погибающим в поле ублюдкам!
Вот записка в свинцовом конверте,
Что богиня войны написала:
"Только ярость вас двигала к смерти,
Только бешенство в битву бросало".
- Не давайте пощады убийцам! -
Царь кричит, опьянен лихорадкой,
- Дайте вражеской крови напиться,
Ядовитой, горячей и сладкой!
Приготовьте могильные плиты -
После битвы никто не воскреснет!
Пусть упавшие в поле самниты
Не услышат победные песни!
До упора взводи гастрафеты -
Бей в доспех с баллистическим фаршем!
Пусть упавшие в поле венеты
Не услышат победные марши!
Пусть погибнут в бою леопарды,
А тосканцы валяются рядом,
Пусть япиги, албанцы и сарды
Не пройдутся победным парадом!
Колесницы британские смело
Разогнали толпу деревенщин,
Генерал, принимайся за дело -
Не щади ни младенцев, ни женщин!
И багровые реки, как в сказках,
Будут трупы нести между быстрин,
Лишь бы воины в бронзовых касках
Не успели ответить на выстрел.
Пусть лежат черепа над обрывом,
Словно жертва богам за удачу,
Пусть албанские вдовы с надрывом
Над гробами мужей своих плачут.
Будут галлы стоять на коленях,
Бизантины ища по котомкам,
Только барды в британских селеньях
Не расскажут об этом потомкам.
...Над тобою горит, королева,
В небесах полнозвездная Либра,
Снова волны тевтонского гнева
Докатились до мутного Тибра.
От меня беспокойство не спрячешь,
Разверни упаковку гостинца!
Почему ты, красавица, плачешь?..
Я принес тебе голову принца...
Вспоминая о подвиге ратном,
Вместе мясо на ужин покрошим,
Просто думай о чем-то приятном,
Просто думай о чем-то хорошем...
Горы трупов исчезнут с годами,
Поле битвы заполнит пшеница,
Даже панцирь, пробитый мечами,
Заржавеет и в пыль превратится.
Сотни раз провернулась планета,
И давно про войну позабыла,
Но остался вопрос без ответа -
Где развилка, что мир породила?