(Мелу Гибсону и его последнему фильму посвящается).

 

 

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!

Истинно верующим христианам лучше не читать, хотя видит Б-г, автор никого не хотел обидеть.

 

 

 

 

 

Две тысячи семьдесят пять лет назад, три тысячи километров на запад.

 

 

 

О поле, поле, кто тебя усеял мертвыми костями?

 

Эти слова были актуальны уже за тысячу девятьсот лет до Пушкина.

 

Марк Лициний Красс, император римлян, окруженный своими офицерами, обозревал поле только что завершившейся битвы. Груды тел в железной броне или бронзовых доспехах, обломки колесниц и других боевых машин, частокол вонзившихся в землю стрел, гигантские туши убитых боевых слонов...

 

- И все-таки мы победили, - пробормотал он. - Страшно подумать, к чему могло привести наше поражение. 

 

- В Италии остался бы только один император, - заметил Юлий Цезарь, один из младших офицеров.

 

- И его звали бы Спартак, - Красс сплюнул одновременно с произнесением последней буквы имени ненавистного ему мятежника. - Кстати, где его проклятый труп? Его уже нашли?

 

Никто из офицеров не успел не успел ответить вождю. У штабной палатки, рядом с которой происходил разговор, затормозил взмыленный конь, несущий тевтонского наемника.

 

- Императору привет! - во всю мощь своих легких заорал германец. - Мы нашли Спартака!

 

Лица офицеров и самого Красса осветились улыбками.

 

- Где он? Я хочу на него взглянуть.

 

- Его ведут сюда!

 

- Ведут? - переспросил император. - Ты хотел сказать несут. ("Проклятый варвар, служит у меня три года и до сих пор не может толком говорить по-латыни").

 

- Нет, ведут! Мы взяли его живым!!!! - радостно завопил германец.

 

- Он еще жив? - внезапно упавшим голосом пробормотал Красс. Какая досада. Это необходимо срочно исправить...

 

Через несколько минут окруженный целой сотней легионеров и тевтонских наемников бывший император Спартак предстал перед нынешним императором Крассом и его свитой.

 

Высокопоставленные римляне, погруженные в глубокую задумчивость, некоторое время рассматривали страшного человека, едва не погубившего Республику. Ничего особенного. Высокий и сильный воин, из особых примет только борода. В легионах таких тысячи, особенно среди граждан из восточных провинций.

 

Спартак в свою очередь рассматривал римлян.

 

- И что ты можешь сказать в свое оправдание? - внезапно нарушил молчание Красс.

 

Спартак промолчал.

 

- Это ведь тебя мятежники провозгласили своим Императором? - немного подумав, продолжил Красс.

 

- Ты сказал, - спокойно ответил Спартак.

 

От такой наглости Красс ненадолго потерял дар речи.

 

- Послушай, ты, негодяй, нарушивший все законы...

 

- Неправда, - перебил его Спартак. - Не думайте, что я пришел нарушить закон; не нарушить пришел я, но исполнить.

 

- Что за ерунду ты несешь, - изумленный Красс отказывался что-либо понимать, - какие законы ты собирался исполнять, поднимая мятеж против Республики и разжигая гражданскую войну...

 

- Не думайте, что я пришел принести мир на землю; не мир пришел я принести, но меч, - Спартак гордо расправил плечи. - Ибо я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее. И враги человеку - домашние его...

 

У Красса окончательно отвалилась челюсть.

 

- Да он помешался, - осторожно прошептал кто-то из офицеров.

 

- Кто любит отца или мать более, нежели меня, не достоин меня, - продолжал тем временем Спартак, - и кто любит сына или дочь более, нежели меня, не достоин меня...

 

"Пора кончать", - подумал Красс. В его мозгу мелькали десятки вариантов. Провести в цепях вслед за триумфальной колесницей... Нет, ни в коем случае! Этого человека опасно оставлять в живых даже на лишний час, не говоря уже о многих днях до триумфа. Его могут освободить уцелевшие сподвижники. Здесь и сейчас. Повесить, зарезать, четвертовать, расстрелять из катапульты...

 

- Распните его, - приказал император. Уже секунду спустя он пожалел о принятом решении. Гораздо проще было бы просто отрубить голову. Но императору римлян не пристало менять свой приказ.

 

Легионеры потащили вождя мятежных гладиаторов к обочине близлежащей дороги, вдоль которой уже устанавливали кресты для нескольких тысяч мятежных рабов, взятых сегодня в плен. По пути один из римлян подобрал с земли заляпанный кровью простой солдатский плащ, принадлежавший одному из убитых сегодня воинов, и накинул его на Спартака.

 

- Вот твой пурпурный полудамент, "император"! - воскликнул он с нескрываемой издевкой в голосе. Легионеры радостно заржали.

 

- Я прощаю вас, ибо не ведаете вы, что творите, - прошептал Спартак.

 

Несколько минут спустя он уже висел на высоте в пять футов, распятый на кресте.

 

Гладиатор, висевший на кресте справа от него, узнал своего императора и зло прохрипел:

 

- Ну, Спартак, это и есть та свобода, которую ты нам обещал? Это и есть обещанное тобой спасение?!

 

- Как ты смееешь, - перебил его другой распятый гладиатор, - это же наш Спартак! Спартак, не забудь меня, когда вернешься на небеса!

 

- Истинно говорю тебе, - прошептал Спартак, - сегодня ночью мы будем спать в Элизиуме.

 

- Нет никакого Элизиума, - откликнулся первый гладиатор, германец из Сигамбрии. - Сегодня ночью мы будем спать в Вальгалле. Только за воротами дворца Одина, потому что умрем позорной смертью на кресте, без оружия в руках...

 

Потерявший сознание Спартак ему не ответил.

 

К кресту приблизился легионер с длинным копьем. Обычай позволял убивать висевших на кресте пленников, чтобы избавить их от мучений. Марк Лициний Красс решил подстраховаться.

 

Легионер прицелился, размахнулся, и копье пробило сердце Спартака.

 

В то же самое мгновение в небе над дорогой сверкнула молния и прогремел гром.

 

- Воистину, человек этот был праведник, - прошептал потрясенный легионер.

 

Звали его Павел.

 

* * *

 

 

18 лет спустя, три тысячи километров восточнее.

 

 

 

Теперь костями было усеяно другое поле.

 

Положение было безнадежное. Легкая прогулка по парфянским владениям не удалась. Римская армия, месяц назад перешедшая границу между двумя империями, уменьшилась уже вдвое. И теперь собиралась исчезнуть совсем.

 

Римский лагерь на вершине холма со всех сторон был окружен парфянами. Конные лучники время от времени приближались к частоколу, и тогда парфянские стрелы находили себе новые жертвы среди легионеров. На равнине внизу спокойно ждали своего часа парфянские катафракты и боевые слоны. Им некуда было торопиться.

 

- Рано или поздно римлянам придется покинуть лагерь. И вот тогда мы их просто растопчем, - сказал парфянский генерал Сурена, сидевший в тени под шелковым навесом и державший в руке полный фужер холодного виноградного напитка.

 

- Амен, - хором откликнулись окружавшие его высшие офицеры.

 

Как и в прошлый раз, разнообразие в эту в высшей степени увлекательную беседу вложил прискакавший наемник, гуннский арбалетчик. 

 

- Генерал Сурена, - прокричал он, - римский полководец вышел из лагеря с белым флагом! Он хочет говорить с тобой!

 

- Да ну? - Сурена сделал вид, что удивился. - Ладно, я не буду против, если к нашей беседе присоединится еще один человек.

 

Несколько минут спустя перед парфянскими вождями предстал Марк Лициний Красс, император римлян собственной персоной.

 

Он заметно сдал за последние несколько недель. Это понял даже Сурена, впервые столкнувшийся с римским полководцем лицом к лицу.

 

- Ты пришел, чтобы обсудить условия сдачи? - поинтересовался парфянин, небрежно отпивая из фужера.

 

Красс проследил взглядом за драгоценным напитком, исчезающим в глотке вражеского генерала и облизнул пересохшие губы.

 

- Нет, - с трудом произнес он. - Но я готов увести легионы обратно в земли, подвластные Республике...

 

Истерический хохот парфянских офицеров был ему ответом.

 

Долготерпение не относилось к перечню добродетелей Сурены.

 

- И у тебя хватает наглости, римская собака... - парфянский генерал встал и расправил плечи. - Взять его.

 

Стоявшие у входа в палатку стражники немедленно исполнили приказ. Крассу скрутили руки за спиной и бросили его на колени.

 

- Ты прикажешь своим солдатам немедленно сложить оружие, - Сурена подошел поближе, за ним последовал один из офицеров.

 

- Нет, - ответил Красс, собравший в кулак остатки мужества. - Только почетное отступление. С оружием и знаменами...

 

- Довольно, - Сурена дал знак одному из стражников, тот с лязгом извлек меч.

 

- Целуй крест, грязный язычник, - парфянский офицер сунул под нос императору распятие.

 

- Я останусь верен своим богам, - прошептал римлянин. - Отец мой Юпитер, не оставь меня...

 

- Именем Господа Нашего, Спартакуса, отправляйся в ад! - сверкнул клинок, и голова Красса покатилась по песку.

 

Сурена отвернулся и посмотрел в сторону римского лагеря.

 

- Пора кончать, - произнес он. - Пусть мои Черные Гунны готовятся к атаке.

 

* * *

 

 

Тысяча двести лет спустя, три тысячи километров западнее.

 

 

 

- Братья! Плечом к плечу! - пронесся над рядами клич. - Покажем проклятым язычникам, как сражаются настоящие рыцари!

 

- Dominus noster Spartacus! - запели крестоносцы священный гимн. - Ich hattе einen Kameraden, Einen bessern findst du nit, Die Trommel schlug zum Streite, Er ging an meiner Seite, Im gleichen Schritt und Tritt, Im gleichen Schritt und Tritt!

 

- Освободим Святую Землю Италии! Гроб Господень ждал тысячу лет! Пленных не брать - ведь это проклятые римляне, распявшие Господа Нашего Спартака!

 

Несколько минут спустя братья-рыцари Македонского Ордена врезались в стройные ряды кирасиров Священной Римской Республики.

 

* * *

 

 

Восемьсот лет спустя, три тысячи километров северо-восточнее.

 

 

 

- Спартака нет! - кричал оратор с трибуны. - Нет и никогда не было! Это все поповские выдумки! Религия - опиум для народа! Вся власть Советам! Ура, товарищи!!!

 

- УРА!!! УРА!!! УРА!!!

 

 

 

 

 

 

- Во имя Спартака, Эномая и святого Крикса. Приветствую всех братьев и сестер во Спартаке.

 

В понедельник в нью-йоркской филармонии состоится премьера рок-оперы "Спартак - Чемпион!" Тегеранский Папа уже поспешил предать ее анафеме.

 

(продолжение может быть).

 

 

1. "Император" в Римской Республике - почетное звание полководца, что-то вроде фельдмаршала. Только в более поздние времена "император" стал титулом монарха. Здесь, впрочем, изящно (если сам себя не похвалишь!) обыгрываются оба значения.

 

2. Фигня, не было там никаких колесниц, но я же не учебник пишу, а фантастику, разницу понимать надо!

 

3. Опять фигня, в Италии была целая туча императоров, Помпей, Лукулл и другие.

 

4. По одной из версий Юлий Цезарь там присутствовал. Напоминаю, я пишу не учебник.

 

5. "Тевтонский наемник" - это круто. Это почти "татаро-монгольский захватчик".

 

6. Про императорский титул Спартака пишет Джованьоли. Он эти сведения подчерпнул у Плутарха (кажется), но это его проблемы.

 

7. Здесь и далее приводятся цитаты из Евангелических текстов от разных авторов и переводчиков (если вы еще сами не догадались).

 

8. Именно Гражданская война, читайте Валентинова, Балабуху и компанию (ЭТО НЕ УЧЕБНИК!)

 

9. Если вы еще не догадались, "полудамент" это императорский плащ (см. Джованьоли).

 

10. Элизиум, он же Елисейские поля, нечто вроде рая в римско-греческой мифологии.

 

11. Сигамбрия - родина будущих франков.

 

12. Вальгалла - ну, это совсем просто.

 

13. Какой фужер?! Из богемского хрусталя, ясный пень.

 

14. "Виноградный сок", ага, безалкогольный напиток.

 

15. Это ненастоящий Сурена, это литературный персонаж.

 

16. Гуннский арбалетчик поторопился.

 

17. Белый флаг? Разумеется. Но я вам не скажу, из чего они его сделали.

 

18. "Мы шли под грохот канонады, - запели рыцари, - мы смерти смотрели в лицо. Вперед продвигались отряды спартаковцев смелых бойцов..."

 

19. Оказывается, это утверждал не только Остап Бендер, но и Карл Маркс.