Странно, но он услышал их только тогда, когда они уже были рядом, то есть, прямо над ним, если иметь в виду, что все трое были верхом. Три всадника, значит, три лошади. Двенадцать копыт, переступающих по воде и камням в близком ручье, тихое, "сдержанное", ржание, лошадиное фырканье, звон металла в сбруе, короткие реплики верховых. И все-таки он спал, как ребенок, пока всадники отнюдь не крадучись ехали по лесу и открыто пересекали широкую поляну, и еще мгновение или два после этого, когда они - по логике вещей - "топтались", пригарцевывая вокруг него, рассматривая "странную" находку и обмениваясь репликами.
- Так и лежит? - Спросил высокий женский голос, резкий, гортанный, с сильным носовым оттенком, "клекочущий".
- Так точно, ваша светлость. - Голос мужчины был основателен и выдавал человека немолодого и уверенного в себе. - Спит как младенец.
- Спит? - В голосе второго мужчины, скорее даже юноши, чем зрелого мужчины чувствовалось сомнение.
- Спит. - Согласилась женщина. - Вернее, спал. Ты кто такой?
- Человек. - Ответил Виг, окончательно просыпаясь и открывая глаза.
- А пахнешь, как оборотень. - Усмехнулась женщина.
- Пах бы как оборотень, твой конь ко мне и близко не подошел. - Возразил Виг.
Солнце слепило глаза, но переступающих ногами, пританцовывающих лошадей он не только видел, но и слышал и обонял. Другое дело всадники. Рассмотреть их он еще не успел. Но как бы то ни было, "славный" разговор всяко лучше "бесславного" убийства. А неприятности, тем более такие, как смерть - последнее, в чем нуждался Виг, оказавшись в чужих, "заповедных" краях.
- Мой конь другим не чета. - Холодно возразила женщина.
Оставалось только гадать, чем Виг умудрился ее задеть.
- Ваш конь великолепен, миледи. - Улыбнулся Виг.
Сейчас он наконец рассмотрел свою собеседницу и должен был признать, что она могла произвести впечатление и на человека с куда менее развитым воображением, чем Виг. Женщина была молода высока, по-видимому, ростом - тут приходилось, правда, полагаться на один лишь глазомер - и экзотически красива. У нее были черные, чуть вьющиеся волосы, голубые глаза и матовая, цвета топленого молока кожа. Однако главным в ее образе были, тем не менее, не эти бесспорно яркие и запоминающиеся черты, а рисунок узкого чуть удлиненного лица, изысканная резьба тонких губ и линия длинной - "лебединой" - шеи, гармонично сочетавшейся с замечательно "подобранными" пропорциями поджарого и ловкого, но при этом чрезвычайно женственного тела. Охотничий костюм мужского покроя из светлой замши и темно-карминового сафьяна, "скромные" украшения из золота и самоцветов, драгоценный конский прибор и сам конь - высокий вороной жеребец чистых кровей - дополняли картину, и, если и не делали всадницу интересней, чем она была на самом деле, то во всяком случае оттеняли и подчеркивали ее природную красоту.
- Ваш конь великолепен, миледи. - Улыбнулся Виг.
- А где твоя лошадь, добрый человек? - Судя по всему, вопросы здесь задавала только она. Коренастый немолодой мужчина с длинными, пробитыми сединой каштановыми волосами и темными внимательными глазами, скорее всего, был егерем или охотником. А молодой "джентельмен", слишком порывистый, чтобы обладать потребным для войны и охоты опытом, принадлежал к свите "знатной госпожи" или был ее дальним родственником, что отнюдь не означало, что в этой игре он обладает самостоятельной ролью.
- Не уверен, что она у меня есть. - На самом деле Виг ни слова не соврал. Коня у него не было. Во всяком случае сейчас не было, а вот была ли у него лошадь когда-нибудь в прошлом, сказать сложно. Никакой уверенности на этот счет Виг не испытывал.
- Что же ты делаешь в моих горах, добрый человек? - Спросила женщина, в очередной раз разворачивая, не желавшего стоять на месте коня. Впрочем, возможно, дело было в ней, а не в животном, другие-то двое стояли все время их разговора, как вкопанные. - Или ты не добрый человек?
- Я добрый человек. - Заверил ее Виг, стараясь, чтобы его слова прозвучали достаточно убедительно, ведь голый человек, сидящий на земле, прикрывая руками стыд, имеет мало шансов убедить одетого, да еще и сидящего на высоком злом жеребце. - А здесь я путешествию.
- Нагой? - Подняла бровь женщина.
- Разбойники украли мою одежду. - Вигу оставалось надеяться, что сказка про кота в сапогах в этих горах еще неизвестна. Впрочем, если это и не так, его реплика могла быть расценена как ироничная.
- Как тебя зовут? - Она наконец остановила своего коня, жестко и недвусмысленно заставив его замереть. И взгляд ее стал вдруг жестким, если не сказать жестоким. Любопытство и даже некоторый игривый интерес уступили место хмурой озабоченности.
- Виг, сударыня. - Ответил Виг. - Так меня зовут.
- Виг и только? - Слово "сударыня" произвело на женщину весьма странное впечатление. С одной стороны, если "егерь" не просто так титуловал ее "вашей светлостью", то за "сударыню" можно было и схлопотать. Но всадницу его обращение, кажется, не обидело, хотя и смутило.
- Да, просто Виг. - Как можно более естественно улыбнулся Виг.
- Ну, что ж... - Взгляд женщины стал задумчив, если не назвать его рассеянным. - Мастер Герд... Отведите... нашего гостя к "Мертвому Дереву" и позаботьтесь о нем, пока Феликс ездит за одеждой. Езжай к "Кабану", Феликс, подбери там что-нибудь простое и неброское. Только, пожалуйста, ничего не рассказывай и не объясняй. Я приказала, ты выполнил, ведь так? - Сказала она, так и не обернувшись ни к одному из своих собеседников.
- Да, ваша светлость. - Поклонился из седла Герд.
- Да, я... - Начал было покрасневший то ли от удовольствия, то ли от смущения Феликс, но женщина завершить фразу ему не позволила.
- Ночью приведешь... - Она запнулась впервые с начала разговора, - Приведешь господина Вига в замок. Войдешь через калитку в "Лунных вратах". Я не хочу чтобы вас видели лишние глаза...
- Прощай... Виг. - Она еще раз внимательно посмотрела на Вига и, повернув коня, пустила его рысью.
- Увидимся позже... если боги даруют нам встречу... - Ее голос затухал среди деревьев, как и другие звуки, сопровождающие скачку через лес.
- Следуйте за мной. - Мастер Герд дождался пока они останутся на поляне одни и только теперь тронул свою соловую некрупную лошадку, пустив ее небыстрым шагом.
Виг посмотрел ему в спину, пожал мысленно плечами, и, встав с земли, пошел следом. Чтобы ни означал только что состоявшийся разговор, какими бы соображениями не руководствовалась так и оставшаяся безымянной всадница, предложенный ею план был, всяко разно, лучше любого другого. Во всяком случае, у самого Вига никаких идей "по поводу" не было и в помине. И не могло быть, если честно. Слишком скудной информацией "на этот счет" он располагал.
Проснувшись нынешним утром, он нашел себя одиноким и совершенно голым на залитой солнечным светом лужайке в самом сердце "заповедных гор". Прошлое представлялось ему туманным, настоящее - таинственным, но и в любом случае оно было ему абсолютно неизвестно, а о будущем лучше было пока не задумываться совсем. Состояние же, в котором пребывал Виг, и само требовало тщательного изучения, поскольку вполне нормальным, и уж тем более обычным, признать его было сложно.
С одной стороны, Виг чувствовал себя просто замечательно. Он был молод, здоров и силен физически, что, вроде бы - если судить по самоощущениям - не должно было вызывать у него никаких вопросов в силу естественности и правильности такого положения дел. Однако, с другой стороны, смутно помнилась и совсем иная действительность: служба в опричнине, тяжелое ранение и контузия, годы и годы лечения, и последнее обострение, случившееся, судя по всему, совсем недавно и в этих как раз горах. Как сочетались два эти мира - нынешнее состояние Вига и данная ему в воспоминания прежняя немочь, он не знал, но - и это было самое интересное - не слишком от этого страдал. Знал, что это неправильно, ясно видел противоречие между рутиной сегодняшнего дня и всей своей жизнью, представленной в собственной его памяти, удивлялся этому, и тут же почти равнодушно отмечал, что удивление, по идее, могло бы быть и сильнее, а эмоции - ярче. Но нет, зная, что зовут его Виг Черной, что ему двадцать девять лет, и что большую часть жизни он прожил в Петрограде, а меньшую - два с половиной года - мотался с "войны на войну", пусть то и были малые войны, помнил он все это как-то так, словно бы, и не его это память. Выцветшие, утратившие "силу переживания" и чувства личной принадлежности воспоминания были похожи на архивные документы. Нечеткие фотоснимки, смазанные печати, третьи оттиски под стертую копирку, неразборчивое письмо... Что же касается дня сегодняшнего - чем бы он, "этот день", не оказался - то вот он и ощущался Вигом как главная и единственная реальность, хотя, видят боги, знал он о ней до странности мало.
"Видят боги... - Повторил Виг мысленно на удачу выхваченное из собственных размышлений словосочетание. - Видят боги... - Что-то тут было не так. - Боги... Но разве не бог?"
Следовало признать, что в его актуальной памяти имелось много такого, что являлось заведомо правильным, но не имело при этом никакого разумного объяснения. Почему боги, а не бог? Откуда известно, что горы "заповедные" или что обращение "сударыня" может быть воспринято как оскорбление, но может и не быть? Много вопросов без ответов, хотя Виг и подозревал, что достаточно найти один единственный ответ на самый главный - ключевой - вопрос, и все прочие недоумения сразу же разъяснятся. Но вот какое дело, желание поискать "краеугольный камень" было более чем слабым и вряд ли могло подвигнуть Вига к каким-то особого рода действиям. И не подвигло, разумеется, а дорога - звериная тропа на самом деле - привела их между делом на берег просторного темного озера, окруженного со всех сторон, словно чаша, крутыми, хоть и невысокими, горными склонами, поросшими густым хвойным лесом. Притом лес был старый, "правильный", с реликтовыми серебристыми елями, пирамидальными пихтами, заоблачными соснами и могучими кедрами. Хороший лес, живой и сильный, но и властный, наверняка, каким только и может быть такой древний, заповедный лес.
Выехав по руслу ручья на берег озера, Герд спешился и дальше повел свою лошадку под уздцы по неширокой полоске суши между вставшим вдруг стеной лесом - стеной этой служил густой ельник - и темной недвижной водой, по-видимому, сразу уходившей на большую глубину. Виг шел за егерем, стараясь при этом максимально "правильно" ступать босыми ногами. Грунт был сложный - камни, древесные корни, сухие ветки - и то, что он до сих пор не сбил ступней, было скорее удачей, чем отражением личных достоинств Вига. Но, к счастью, далеко идти не пришлось. Они прошли метров пятьдесят по плавно загибающемуся берегу и неожиданно оказались на краю узкого но глубоко вдающегося в "стенку чаши" залива. На самом деле, как тут же понял Виг, рассмотрев подробности, здесь к озеру выходило ущелье, по дну которого бежала речка, и в том месте, где поток крошечным, но шумным водопадом падал с невысокой скалы в воды залива, стоял двухэтажный сруб охотничьего терема. Терем был не обычный, а весьма замысловатый, весь опутанный крытыми и открытыми лестницами разной крутизны, обстроенный террасами и балконами, располагавшимися на разной высоте и в самых неожиданных местах, и украшенный квадратной башенкой с высокой шатровой крышей.
- Ну, вот и прибыли. - Сказал Герд, впервые за два с лишним часа пути нарушая молчание. - Это и есть "Мертвое Дерево".
И ничего более не добавив, пошел к терему. Вигу же и спрашивать не о чем было. Все и так ясно: охотничий замок знатной дамы, судя по титулованию, княгини. Расположен далеко и, очевидно, мало населен - лучшее место, где можно до времени укрыть незваного гостя. Вопрос лишь, зачем ей это понадобилось, но вряд ли Герд знает на него ответ.
Едва успели они пройти несколько шагов по берегу, как на одну из террас выскочил человек с растрепанными льняными волосами и длинной - белой же - бородой, всмотрелся в приближающихся к терему людей из-под приставленной к глазам ладони и, помахав рукой Герду в знак приветствия, скрылся в доме. Так что Виг даже не удивился, что едва достигли они терема и поднялись по широкой лестнице на высокое крыльцо, как он получил от хлопотавшего по хозяйству старичка белые, в смысле выбеленные, домотканые порты и такую же рубаху, чтобы прикрыть срам. Ну а затем их с егерем Гердом, успевшим как раз - пока Виг натягивал штаны - привязать свою лошадку к столбу с кольцами, вбитому рядом с крыльцом, пригласили за стол. А стол Чисет - так звали старика, сторожившего дом - накрыл в маленькой горенке, выставив на тщательно выскобленную липовую столешницу деревянные подносы с козьим сыром, чесночной колбасой и черствоватыми ржаными лепешками и густой мед в широкой глиняной плошке. Ну, и эль, разумеется, в кувшине, а позже - но это уже после парной бани, которую истопил для них Чисет - Вига попотчевали замечательной наваристой ухой и печеным на углях тайменем. А ближе к вечеру до "Мертвого Дерева" добрался наконец и "верный" Феликс с узлом предназначенной для Вига одежды и о двуконь, ведь надо же было Вигу на чем-то ехать в замок Гроз?
***
До замка "владетельной незнакомки" ехали почти всю ночь, и Виг успел даже удивиться, что после всех своих недугов да хворей - или это тоже был всего лишь приснившийся ему сон? - чувствует себя на удивление хорошо. Но мысль пришла и ушла, ведь по внутреннему ощущению, все так и должно было быть. Не должен был Виг чувствовать себя усталым, - даже и после ночи в седле, - вот и не клевал носом, подъезжая к огромному замку, воздвигнувшемуся на обрывистом холме-мысе, глубоко вдающемся в темные воды очередного горного озера.
- Ну, вот мы и на месте. - Оглянулся через плечо Феликс, но, вскоре выяснилось, что это было несколько преждевременное обещание.
Чтобы попасть к Лунным вратам, куда послала их давешняя незнакомка, замок пришлось объезжать вокруг, сделав при этом изрядную петлю, поскольку пересечь Листопадный тракт, тянущийся к замку откуда-то с Больших перевалов, возможно, и с Драконьего, следовало подальше от глаз дозорных на Башне Осени - круглой башне-барбикане, охранявшей подступы к подъемному мосту. А сами Лунные врата, несмотря на громкое название, оказались простыми причальными воротами, то есть теми, через которые попадали в крепость путники, прибывшие не по суше, а по воде. Но по ночному времени решетка была опущена, и большой кусок деревянного настила пристани перед воротами был разобран. Для таких же "ночных посетителей", как Феликс и Виг, имелась узкая тропинка, петлявшая среди огромных ледниковых валунов у самого подножия стены и в нескольких местах проходившая едва ли не через воды озера. Лошадей, естественно, там провести было невозможно, и Феликс оставил их, стреножив, пастись неподалеку от начала головоломной - в прямом и переносном смысле - тропы.
Уже светало, когда, пройдя под куртинами северного бастиона и у подножия двух сторожевых башен и "восточного упора", они добрались наконец до узкой и низкой калитки, врезанной в тяжелый камень квадратной башни, имевшей прозвище "Лунная", и "попросились войти", обозначив свое желание стуком в дверцу, сколоченную из толстых, потемневших от старости и сырости дубовых досок. Впрочем, долго стучать не пришлось. Калитка открылась, и их впустили внутрь, но только затем, чтобы почти сразу же отправить Феликса обратно, за лошадьми, а Вига препроводить в "отведенные господину" покои, до которых на самом деле пришлось тащиться еще добрых полчаса.
Замок был огромен. Ну, это Виг понял сразу, едва увидел его стены и башни в свете заходящей луны. Однако внутри, имея в виду бесконечные винтовые - и прочие иные - лестницы, короткие переходы между зданиями и башнями, длинные сводчатые коридоры и открытые на одну или две стороны галереи, замок представлял собой сложнейший многоуровневый лабиринт, найти дорогу в котором без помощи провожатого было бы непросто, если возможно вообще. Но любая дорога, куда-нибудь да ведет, и всякий путь, однажды начавшись, когда-нибудь да завершается. Так и сейчас, натянув на голову капюшон - о чем его попросили вежливо, но весьма настойчиво - Виг без споров проследовал за молчаливым провожатым и, вдоволь прогулявшись по темным лестницам и слабоосвещенным коридорам, но, не встретив при этом - уж так, верно, был задуман их путь - ни одной живой души, уже при свете солнца он был доставлен к высокой дубовой двери, и наконец вновь остался один.
Виг постоял мгновение, рассматривая при свете воткнутого в стенное кольцо факела короткий коридор-переход, ведущий к единственной двери. Два узких стреловидных окна бойницы были плотно закрыты ставнями, но само их наличие и расположение указывало на то, что комната, предоставленная в распоряжение Вига, находится в башне, а мелкие приметы запустения, на которые он обратил внимание по пути, подсказывали, что башней этой давно никто не пользовался.
"Мило..."
Но дареному коню в зубы не смотрят, не так ли? По-видимому, так, и с этой мыслью Виг толкнул дверь, которая поддалась на удивление легко - видно петли недавно смазали - и вошел в помещение. Просторную комнату освещало встающее над горами солнце. Широкая высоко поднятая над полом кровать, тяжелый квадратный стол, трехногие табуреты, резное кресло перед зажженным камином и несколько резных сундуков вдоль стен. Вся мебель была тяжелая, основательная, сделанная из потемневшего мореного дуба, инкрустированного костью, горным хрусталем и речным перламутром. Соответствовал обстановке и ковер на каменных плитах пола, и ясеневые со вставками бука резные панели, которыми до середины были прикрыты стены, дубовые балки перекрытия, на которых лежали кедровые доски потолка.
"Недешево..."
Да, пожалуй, что так. Серебряные, тонкой работы подсвечники, серебряный с чернью поднос на столе, прикрытый белой, расшитой цветным узором тканью, покрывало из узорчатой парчи на кровати, и брошенное там же меховое, кунье, одеяло...
Только увидев это одеяло, Виг сообразил, что в комнате довольно холодно. И немудрено: деревянные оконные рамы с шестигранными цветными стеклышками в свинцовом переплете были вынуты из обоих арочных окон, а ставни раскрыты. Судя по всему, те, кто это сделал - еще с вечера, по-видимому - пытались проветрить давным-давно закрытое помещение, одновременно оживив его огнем в камине. И расчеты их оправдались: Виг улавливал сейчас лишь очень слабый запах затхлости, да и тот перебивался запахом горящих в камине кедровых дров и сухих цветов, букетики которых были развешаны по стенам и брошены на пол около кровати.
"Заботливо". - Виг закрыл за собой дверь и подошел к столу.
Под расшитым полотенцем на подносе для него были приготовлены холодная курятина, кусок ветчины, желтый сыр, ватрушки с соленым творогом, ржаной хлеб с тмином и пирожки с лесной ягодой. В глиняном кувшине оказалось светлое, но очень крепкое, на вкус Вига, пиво, а в зеленого стекла полуштофе солодовая водка с дымком.
"Недурно". - Он оторвал куриную ножку и, налив в серебряный кубок пива, подошел к окну.
Окно было расположено довольно высоко - во всяком случае, на взгляд Вига до воды отсюда было метров двадцать - и вид перед ним открывался, вполне заслуживающий того, чтобы называться "захватывающим".
"Захватывающий и есть!"
Озерная гладь сияла в лучах, поднимающегося над невысоким горным кряжем солнца. Там, на востоке, где озеро отодвигало берег, максимум, на две версты, на горных склонах складывались в невероятной красоты узор цветные пятна лиственных лесов, уже одевающихся в краски осени, и разнообразные оттенки зеленого в хвойных зарослях. Вид, стало быть, был вполне для глаз художника, хотя Виг и не писал пейзажей. И он простоял у окна минут пять, пока не сообразил, что пиво кончилось, а от куриной ножки в пальцах осталась только "до блеска" обглоданная косточка. Впрочем, если он и не наелся, то все-таки несколько согрелся, а потому решил, что успех следует закрепить.
Виг вернулся к столу, съел ватрушку, с сомнением поглядывая то на кувшин с пивом, то на бутылку с водкой, потом сжевал пару сладких пирожков, и все-таки налил себе водки. Как он и подумал давеча, еще только понюхав содержимое полуштофа, на вкус эта водка была превосходна и напоминала питый - и неоднократно - в пору военных экспедиций шотландский виски. Распробовав напиток и почувствовав, как согревается тело, Виг налил себе еще и только поднял серебряный чеканный стаканчик к губам, как в дверь постучали.
- Войдите! - Крикнул Виг, вполне оценив сочетание вежливости и властности, которые легко услышал в этом тихом стуке.
Дверь тихо отворилась и на пороге возникла давешняя всадница, благодеяниями которой Виг и оказался теперь в этой комнате. Несколько секунд женщина стояла на пороге, внимательно и с видимым интересом рассматривая своего гостя, потом махнула рукой кому-то в коридоре, то ли отсылая, то ли, напротив, приказывая сторожить, и сделала два коротких шага вперед, плавно закрыв за собой тяжелую дверь. Сейчас она была одета в платье синего бархата, расшитое скромным золотым узором, и из украшений на ней была лишь золотая с жемчугом сеточка на волосах, да золотой кулон с большим сапфиром на груди. Ну, разумеется, и на пальцах у нее что-то было, но Виг ей на руки не смотрел, он "держал" взгляд, и следовало признать, это оказалось отнюдь не просто. Женщина обладала недюжинной волей, и уверенности в себе ей хватало с лихвой.
- Что скажешь о водке? - Неожиданно спросила она.
- Водка хороша, но я бы добавил "дымка", впрочем... - Виг улыбнулся и чуть склонил голову в вежливом поклоне, разрывая заодно зрительный контакт. - Могу ли я предложить и вам, сударыня, немного водки?
- Почему ты называешь меня "сударыней"? - Сухо осведомилась женщина. Ее голос сейчас звучал чуть мягче, но все равно оставлял ощущение тревоги.
- Вероятно, потому, что не знаю, кто вы, и не представляю себе, как к вам следует обращаться. - Ответ был правдив, но, судя по тому, как она прищурилась и поджала губы, он вызывал у женщины немалые сомнения.
- Так ли? - Высказала она вслух то, что он и так уже знал.
- Именно так. - Твердо ответил Виг. - Я не имею чести вас знать, сударыня. Не помню как попал в эти края, да и что это за место, так до сих пор и не узнал.
- Герд сказал, что от тебя пахнет "той стороной". - Женщина подошла к столу, взглянула на поднос, потом перевела взгляд на стаканчик, который все еще держал в руке Виг, и, усмехнувшись, сама налила себе водки в еще один, возможно, что и для нее приготовленный на столе серебряный стаканчик.
- Что такое "другая сторона"? - Спросил Виг, хотя ему и показалось, что ответ ему уже известен.
- Другой мир. - Она снова смотрела ему в глаза. - Некоторые эйни умеют туда ходить, но иногда люди оттуда приходят к нам.
- Ну, я думаю, что так все и произошло. - Согласился Виг, не видевший причин отрицать то, что и так было очевидно.
- От тебя пахнет кровью. - Сказав это, женщина поднесла стаканчик к губам и сделала один аккуратный глоток.
- Это Герд так сказал? - Поинтересовался Виг.
- Нет, это я сама чувствую. - Усмехнулась в ответ женщина. - Ты воин.
- Уже нет. - Покачал головой Виг. - Когда-то... давно...
- Давно. - Очень серьезно согласилась с ним женщина. - Так кто же ты такой?
- Человек. - Пожал плечами Виг.
- А кто, тогда, она? - В ее голубых глазах горел огонь очень сильного интереса, но это был холодный и опасный огонь.
- Не помню. - Твердо ответил Виг, не желавший обсуждать с этой женщиной Бет, даже если окажется, что на самом деле ее никогда не было.
- Возможно... - Было не ясно, верит ли собеседница тому, что сказал Виг, или нет. - Как тебе кайсы?
Слово показалось Вигу смутно знакомым, но сказать с определенностью, что это такое, он не мог.
- Кайсы. - Повторила женщина, чуть прищурившись, и кивнула на миску с ватрушками.
- Спасибо. - Кивнул Виг, сообразив, о чем его спрашивают, но, не понимая, зачем. - Спасибо, сударыня, они очень вкусны.
- Но тебе больше понравились ягодники...
- Кайсы... Я правильно сказал? - осторожно сказал Виг. - Они показались мне пресными.
- Пресными, вот как! - По-видимому, что-то в его ответе было не так, но Виг, хоть убей, не знал, что хотела услышать эта все еще остающаяся анонимной красавица. - Сядь!
Слово прозвучало резко. Это был не просто приказ. Во всяком случае, Виг не хотел выяснять, насколько свободна удавка, стягивавшая его горло.
- Я весь внимание. - Сказал он, садясь на табуретку.
- Я леди Делия Дэлф. - Произнося эти слова, женщина буквально "со страстью" всматривалась в глаза Вига, знать бы еще, что она там искала. - Владетельница Грозового Перевала и княгиня Осенней Стороны.
- Значит, я должен титуловать вас, вашей светлостью? - Спросил Виг.
- Должен... - Согласилась княгиня, не отводя взгляда. - Но не будешь.
- Почему? - Собственно, об этом они все время и говорили, и пора бы леди Делии сказать напрямик, чего она от Вига добивается.
- Ты будешь моим братом, а лорд Дэлф может и должен называть леди Дэлф просто сестрой и, разумеется, на "ты".
- Но я не ваш брат, ваша светлость. - Возразил Виг.
Ситуация становилась весьма интересной, но он не понял пока, насколько.
- Верно. - Согласилась княгиня и хищно улыбнулась. - И будет хорошо, Виг, если ты никогда об этом не забудешь. Но, это останется между нами, потому что, видишь ли, Виг, мне нужен брат, и сами боги послали тебя и именно тогда, когда ты мне понадобился.
- Вероятно, - осторожно предположил Виг. - Мне следовало бы знать некоторые относящиеся к делу подробности...
- Да, - кивнула княгиня. - Несомненно.
Она допила водку и вернула пустой стаканчик на стол.
- У меня действительно есть, то есть, вернее сказать, был брат. - Объяснила она после короткой паузы. - Мой младший брат Келвин исчез двенадцать лет назад и при таких обстоятельствах, что я практически уверена в его смерти. Однако подробности этой давней истории известны только мне и еще нескольким близким мне людям, которые не станут об этом говорить, как молчали они все прошедшие годы.
Вообще-то, она сказала не "люди", а "эйни", и в этот момент Виг понял то, что упускал из виду, не замечал или игнорировал уже вторые сутки подряд: они говорили с леди Дэлф не по-русски, и не на каком-то другом, знакомом Вигу по прошлой жизни, языке. Это был совсем особый язык, чужой и даже чуждый, если вслушиваться, но факт в том, что Виг на нем говорил и понимал его с той же свободой, с какой всю жизнь говорил на великорусском наречии.
- Значит...? - В принципе, Виг понял, что это значит, но княгиня обязана была сказать это вслух.
- Значит, Келвин пропал, но может и найтись. - Объяснила Виктория.
- Допустим, что так. - Кивнул Виг. - Допустим, что теперь я нашелся, но двенадцать лет, миледи, это небольшой срок, тут должны жить люди, которые хорошо помнят вашего брата...
- И я одна из них. - На Вига полыхнуло голубым холодным пламенем. - У вас одно лицо, Виг, и похожее сложение... Там... - она кивнула на стену напротив, и Виг рассмотрел теперь скрытую среди резных панелей дверь. - Там хранится его гардероб, и я думаю, все это придется тебе впору.
- А... - Ну, следующее возражение напрашивалось само собой, но, оказывается, княгиня продумала все детали.
- Никто не знает, где ты был, Келвин. - Сказала она холодным ровным голосом. - Возможно, ты гостил у фей Вечного Лета, а может быть, был в плену у духов Древнего Холода. Есть и другие, не менее драматические варианты, однако печальная правда заключается в том, что, хоть ты и нашелся, но ты беспамятен, Келвин. Ты ничего не помнишь даже и о себе. Такое случается иногда: люди возвращаются, но не знают даже, как их зовут...
- И в связи с этим я не смогу претендовать на твой титул...
- Ты не смог бы претендовать на него в любом случае, Келвин. - Улыбнулась леди Делия. - Ты младший сын нашего отца, Келвин, и ты сын от второй жены. Но ты прав в том, что не будь ты беспамятным, кто-нибудь мог бы захотеть воспользоваться моей преждевременной смертью, чтобы титул достался тебе, минуя нашего дядю Кигана, который ведь тоже имеет некоторые права.
- Тогда, зачем я тебе понадобился, Делия? - Спросил озадаченный таким поворотом Виг.
- Затем, Келвин, что вскоре мне предстоит жениться. - Холодно ответила княгиня.
- Ты хочешь сказать, выйти замуж. - Поправил ее Виг.
- Нет, дорогой брат. - Улыбнулась леди Дэлф. - Ты все забыл... С точки зрения престолонаследия я не женщина, а мужчина. Поэтому я должна жениться на женщине, которая могла бы зачать и родить наследника.
- Но ты же женщина, и ты... - У Вига не нашлось подходящих слов, однако они были и не нужны.
- Вот для этого мне и нужен брат, пусть и беспамятный...
***
"Мило... и... оригинально".
Виг доел ватрушки, то есть, как их? Кайсы? Вот, именно, кайсы. И он их доел, и куру съел, оставив на подносе лишь жалкую кучку обглоданных костей, и пирожки, и хлеб с сыром. Он съел все, и все выпил: и пиво, и водку, похожую на виски. По идее, даже с такой плотной закуской его должно было развезти на раз. Раньше точно бы развезло, но - чудны дела твои, господи! - не сегодня.
Виг с сожалением посмотрел на пустую бутылку и вздохнул. Надо же, десятериковый полуштоф, сиречь - шестьсот грамм, никак не меньше, а он ни в одном, можно сказать, глазу. И как попросить добавку, не знает.
"Ужос, летящий на крыльях ночи... Хотя..."
В этой комнате оставалось еще много секретов, несмотря на очевидную "простоту" меблировки. Вот и про дверь вторую Виг не знал, и про камин забыл, а между тем, камин здесь был интересный, сложенный из дикого камня - "Как называется твердый черный камень? Базальт? - он был украшен резным мрамором и имел полку, нависающую над заглубленным зевом. И вот как раз там, на полке, между двумя тяжелыми серебряными шандалами стоял на бронзовом чеканном подносике узкий графинчик из зеленой яшмы, окруженный крошечными стопочками из яшмы красной. Следовало предположить, что графинчик этот служит не только украшением каминной полки. Так оно и оказалось, хотя весь сосуд - курам на смех - вмещал никак не больше полутораста граммов виноградной водки. Но лучше мал, чем ничего, не так ли?
Виг опрокинул первую стопочку, хмыкнул, оценив вкус и аромат, и, налив сразу граммов пятьдесят в давешний серебряный стаканчик, отправился знакомиться с гардеробной покойного лорда Келвина. Дверца, замаскированная среди резных стенных панелей, открылась сразу, стоило только легонько на нее надавить, и сама за Вигом закрылась с тихим шелестом, едва он оказался "по ту сторону стены". Впрочем, волноваться было не о чем: не западня и не ловушка. С этой стороны у двери имелась удобная ручка, заметив которую, Виг усмехнулся удовлетворенно и перешел к изучению "скрытых пространств".
Что ж, следовало признать, о чем-то в этом роде он просто обязан был догадаться сразу, исходя из одной лишь логики и "чувства пространства". Ведь, если ты находишься в башне, но помещение, в котором ты оказался, не занимает всю площадь яруса, то следует предположить, что где-то за стеной должна находиться еще одна комната. Так и случилось, причем помещение "по эту сторону стены" было едва ли не вдвое больше спальни молодого лорда и, кроме того, имело выход на полукруглую галерею, расположенную на внутренней, замковой, стене башни.
"Недурственно... - Констатировал Виг, рассмотрев сквозь узкое оконце этот небольшой, но удобный балкон. - Совсем, как дома..."
Но до дома, имея в виду Петроград, было как до луны, или того дальше. А здесь, в "личном пространстве" лорда Келвина стояли расположенные без какого-либо видимого порядка деревянные грубо выструганные болваны - сиречь, манекены - одетые каждый на свой лад, но одинаково оригинально. Следовало признать, у Келвина Дэлфа был отменный и своеобычный вкус. Уж это Виг, будучи художником, вполне мог оценить. Он и оценил, как и то, что лестницы вниз в этой комнате не оказалось, а лестница "наверх", вела в "никуда", к сложенному из толстых кедровых досок потолку. Впрочем, возможно, там, наверху был скрыт потайной люк, но, подумав немного, стоя под лестницей и прихлебывая между делом из стаканчика водку, Виг пришел к выводу, что это не так. Здесь должен был быть какой-то другой секрет, но вот какой?
Виг огляделся, но, разумеется, секрет потому так и называется, что его не каждому открывают. А для того, чтобы узнать секреты Келвина Дэлфа, нужно было быть им самим. Ведь молодой лорд Дэлф смотрел на мир совсем не так, как питерский книжный график Виг Черной. Он глядел не прямо, а как бы со стороны, чуть отстраненно и иронично, немного прищурив глаза...
"Зеркало... Вполне оригинально..." - Но чужая хитрость чуть не вышла ему боком, потому что, приблизившись к высокому напольному зеркалу в тяжелой раме из резного бука, первым делом Виг увидел свое отражение. И вот это было лишнее, но, слава богам, в крови Вига было растворено достаточно алкоголя: он подмигнул Келвину Дэлфу и "пожелал", чтобы ему открылась дверь. Однако то ли первая мысль была слишком робкой, то ли зеркало давно не открывалось, но потребовалась еще одна - решительная - попытка, чтобы желаемое стало возможным. Чуть сжало виски, и отражение исчезло из зазеркалья, а вместо него появилась крутая винтовая лестница, ведущая, как и ожидалось, и вверх и вниз.
"Начнем сверху". - Решил Виг и, пройдя сквозь раму зеркала, стал подниматься по древним каменным ступеням.
Лестница - и это было видно даже "невооруженным глазом" - принадлежала иной эпохе, другим, менее взыскательным к вопросам вкуса временам. Не коснулись ее и поздние труды лорда Келвина по реконструкции всего "до чего руки дотянутся". Но, возможно, так все и было задумано: чему и быть спрятанным в зазеркалье, как не таинственной винтовой лестнице, ведущей в тайные помещения древней замковой башни?
"Почему бы и нет?" - Виг поднялся на добрых четыре метра и оказался на следующем ярусе. Здесь помещалась просторная комната, судя по всему, служившая прежнему хозяину и кабинетом, и лабораторией и мастерской. Несколько квадратных и круглых столов и полки, развешанные вдоль стен, были заставлены разнообразными предметами, некоторые из которых могли вызвать восхищение, а иные - ужас, и завалены рукописями, книгами и древними свитками. У широкого окна, выходившего на юг, стоял мольберт с незаконченным портретом леди Делии, а у северного - боевого - окна на верстаке лежали части рыцарского доспеха.
Виг прошелся по комнате, рассматривая случайные экспонаты неведомой жизни - реторты с засохшими цветными жидкостями, носовой рог дракона, редкие руды и минералы, разложенные на одной из полок - и, тяжело вздохнув, пошел дальше. На этот раз ничего придумывать не пришлось: деревянная лестница находилась у западной стены комнаты, но там, "наверху", за откинутым люком, ничего, кроме пустой сторожевой площадки не нашлось. А вот внизу, куда Виг попал по зазеркальной лестнице, было на что посмотреть. Ниже жилого яруса находилась оружейная палата, в которой, впрочем, не нашлось ни одной обычной - рядовой или ординарной - вещи. Здесь хранилось редкое, уникальное и, по-видимому, страшно дорогое оружие, и древнее, разумеется, коллекционное. Виг подержал в руках несколько мечей и кинжалов, примерился к большому тисовому луку и крутанул в руке тяжелый Моргенштерн. Выходило, что, несмотря на молодость, лорд Дэлф был человеком не только со вкусом, но и с воображением. Талантливый, интересный человек, но, увы, мертвый. И место его теперь занято другим.
"Тень воина..." - Кажется, Виг видел когда-то японский фильм с таким названием, и сам он, нежданно-негаданно, тоже стал чужой тенью. Ему предстояло только выяснить, на что он способен сам по себе и может ли встать вровень с тем, чьей тенью ему предложили быть.
***
Во сне он весь вымазался в пыли и паутине, и на каждом шагу натыкался на трупики крыс и сухие ремни змеиных шкур. Не страшно, в общем-то, но тягостно, если честно, муторно и неуютно. Однако того, что искал в запустении заброшенного лабиринта, так и не нашлось, и Виг проснулся с испариной на лбу, сердцебиением и чувством утраты и сожаления.
"А ведь так и есть, - понял он вдруг. - Пыли-то там как раз и не было".
Не было пыли, и следов заброшенности и запустения не было. Здесь, в этой комнате, всю ночь выветривали затхлый нежилой воздух, сушили каминным огнем сырость и гниль, но воспоминаний о прошлом небрежении так до конца и не вытравили. А вот за стеной, все было так, словно и не прошло двенадцать лет. Чисто, сухо, и воздух приятный, с запахом леса и озера.
Виг встал с кровати и прошелся по комнате. Вечерело, и сумерки стремительно вытесняли свет уходящего дня. Получалось, что Виг проспал едва не полдня. Вернулся из путешествия в зазеркалье, завалился, не раздеваясь, на узорчатое покрывало, да и заснул. И вот уже вечер на носу, и есть хочется, и недурно бы было зажечь свечи, но нет у него не еды, ни огня...
"Хотя все это должно быть в замке..."
Виг хмыкнул и решительно направился к потайной двери. Толчок, створка двери плавно поворачивается на невидимом стержне, и, задержавшийся на полпути Виг чувствует быстрое, словно бег маленького зверька, и такое же "цепляющее" покалывание на коже ладоней и лица.
"Значит, так..."
Вот и граница между тем и этим, и сон в руку, хотя если и есть здесь крысиные трупики, то не в прямом, разумеется, смысле. Потому что здесь-то как раз ни крыс, ни мышей нет, и птицы своим пометом не изгадили смотровую площадку.
Виг вошел в зал с болванами, встал, где всталось, прикрыл глаза и прислушался к своим ощущениям. Ему подходило это место, таков был ответ на незаданный вслух вопрос, и комната вместе с "населяющими" ее вещами готова была согласиться с его присутствием. И в тот момент, когда Виг это понял, он "вспомнил", что огниво лежит на полке слева от двери. Так оно и оказалось. Неширокая каменная полка, бронзовый шандал с восковой свечой и замшевый мешочек, в котором кресало, кусочек пирита в качестве идеального кремня, да трут, притом не абы какой, а настоящий из хорошо просушенных волокон трутного гриба. Однако, возможно, трут ему был без надобности...
"Вот оно как..."
В воздухе чувствовалось напряжение, и он даже как бы гудел, но очень тихо, на пределе слышимости, и Виг боялся вспугнуть "очарование момента", прогнать внезапно сошедшее на него вдохновение. Он тронул пальцем фитилек свечи и поднес его к носу. Прошло двенадцать лет, но капля горючего масла на фитильке не высохла. Она оставила на коже жирный след и пахла пожаром, то есть, так, как ей и было положено. И, следовательно, всех дел было поднести к фитилю кремень, положить на него кресало, и чиркнуть резко и сильно...
Толстый сноп желто-оранжевых искр метнулся к краешку фитиля, накрыл его и тут же исчез, но свеча уже горела. Сначала это было синеватое "принужденное" пламя, но уже через мгновение это был настоящий, "живой "огонь.
"Вот так..." - Виг взял с соседней полки еще один, на этот раз трехголовый, шандал и зажег одну за другой еще три свечи.
Теперь в комнате стало достаточно светло, чтобы выбрать одежду на вечер. Но, как оказалось, выбор был уже сделан: взгляд Вига сам собой упал на манекен в двух шагах слева от него, и сразу же - еще до того, как удалось рассмотреть детали - ему пришлись по душе краски наступающей осени. Темно-зеленые, словно сосновая хвоя, шерстяные бриджи, светло-зеленый шелк сорочки и приглушенное многоцветье осени в листьях кленов, дубов и тиса: желтое с оранжевым, темное золото и насыщенный кармин. Жилет, кожаный камзол, сапоги и перчатки... Здесь было все, даже пояс и шейный платок цвета темно-желтой охры, и все это оказалось Вигу впору.
"Ты знала".
Что ж, она знала, иначе бы не предложила. И раз так, то, значит, сегодня он Келвин Дэлф со всеми вытекающими из этого последствиями.
Виг усмехнулся, и подошел к зеркалу: пора было посмотреть правде в глаза. А глаза у этой "правды" оказались темно-синими, как синие сапфиры, и от их взгляда холодок проходил по коже...
"Но это мои глаза..."
Он был потрясен и смущен, и, разумеется, озадачен. Но, если зеркало не лгало, за время беспамятства Виг сильно изменился, настолько сильно, что сам на себя перестал походить, потому что лорд Келвин был высок ростом, поджар, но широкоплеч, имел смуглую кожу, длинные черные волосы и полные грозной синевы миндалевидные глаза. И да, если уж зашел разговор о внешности, Келвин Дэлф был чертовски красивым мужиком, только Виг никак не мог понять, чего в нем больше, притягательной мужественной красоты или не менее притягательной хищной силы?
***
Путешествие в "зазеркалье" заняло не менее получаса. Следовало подобрать подходящий к сегодняшнему облику кинжал, найти шкатулку с украшениями - ничего лишнего, только платиновый перстень с печаткой из сапфира да граненая серебряная цепь, украшенная алмазной крошкой - и выпить перед пиром никак не помешало. Ниже арсенала находился личный винный погреб покойного лорда, а там, под гранитной плитой-люком, в дубовых бочках томились такие вина и водки, что у Вига от одного их запаха голова закружилась. Однако задерживаться здесь было неразумно. Если леди Делия дает сегодня в замке пир, - а Виг был совершенно уверен, что так оно и есть - ему необходимо было появиться на людях не мешкая, пока в игру не вступили иные силы.
Что это за "силы" и что за "игра", Виг не знал. Не знал он и того, отчего непременно сегодня, едва оказавшись в замке Гроз и получив от владетельной княгини такое заманчивое, но странное предложение, должен он "выйти в свет". И, однако же, чувствовал, что сделать это необходимо неотлагательно, и решил довериться "первому чувству", своей нежданно-негаданно прорезавшейся интуиции. Поэтому, наполнив графин из-под солодовой водки другой, но близкородственной "огненной водой", Виг вернулся к себе в комнату и застал там служанку, принесшую ему ужин и обнаружившею - к своему ужасу - внезапное и таинственное исчезновение "знатного гостя" из закрытого на замок помещения. Девушка оказалась настолько увлечена своими поисками отсутствующего в комнате Вига, что даже не заметила, как он вошел сквозь бесшумно открывшуюся потайную дверь.
- Добрый вечер! - Сказал Виг, входя в комнату.
- Ой! - Воскликнула, вздрогнув от неожиданности, служанка и едва не упустила огромный поднос с разнообразными яствами и напитками.
- Что-то не так? - Виг успел как раз вовремя, чтобы перехватить начавший опасно крениться поднос.
- Я... - Служанка хлопала ресницами и резко меняла цвет лица с бледно-белого на красный.
- Ты принесла мне ужин. - Кивнул Виг. - Спасибо. А что, пир уже начался?
- Н-нет... - Выдохнула служанка.
- Ну, вот и славно. - Улыбнулся Виг. - Оставь поднос на столе и ступай, только смотри, не запирай дверь, а то как же я вернусь к себе после пира?