- Ну, вы, господа хорошие, как подгадали! Можно сказать, лучшего времени для путешествия так сразу и не подберешь! - корчмарь хмыкнул и стал сгружать на стол заказанные яства и напитки. Ничего, впрочем, чрезмерного. На большом деревянном подносе имелись в наличии лишь блюдо с нарезанной толстыми ломтями конской колбасой, сухие гречишные лепешки, присыпанный крупной солью козий сыр, сушеные оливки, и литровый керамический графин с яблочной водкой.
- Это да, - меланхолично кивнул мастер Сюртук и потянулся за графином. - Это вы, добрый человек, еще не знаете, как мы в деревню троебожцев сдуру зашли. Вот, где было веселье! А у вас в этом смысле полный парадиз, разве нет?
- Ну, вот видите? - пожал покатыми плечами рыжий шутник. - А у вас тут, что? Всего три армии и очередной потоп, есть о чем говорить!
Он вытащил пробку, обнюхал горлышко и стал неторопливо разливать желтоватую остро пахнущую жидкость по квадратным керамическим стаканчикам.
Ремт не переставал удивлять. Во всяком случае, Тина так и не разобралась с тем, что он такое на самом деле, откуда и как. Впрочем, правда, что кем бы он ни был, настроен "граф" был дружественно, и ожидать от него неприятностей Тине не приходилось. Скорее, наоборот.
- Который это, к слову, по счету? Угощайтесь!
- Кто "который"? - спросила Тина, беря стаканчик.
- Потоп.
- А что их было несколько? - удивилась она и тут же вспомнила, как случалось теперь с ней все чаще, что знает ответ на собственный вопрос. Официальная церковь признавала два потопа, сектанты говорили о трех, но при этом в большинстве своем не считали за таковой последний по времени. Ученые же во мнениях расходились, то есть ничего определенного на сей счет не знали. Однако помимо церковного и научного знания существовало еще "Достоверное Предание". И вот в нем говорилось о пяти потопах, притом что ни один из них не был на самом деле вселенской катастрофой, и если кого и убивал, так в основном людей. На возвышенных землях жизнь продолжалась, как и прежде, и шла своим чередом из прошлого в будущее, только вот жители возвышенностей не любили делиться своими впечатлениями ни с кем, кроме своих.
- Не меньше двух, - уклончиво ответил Виктор. Он тоже был себе на уме и лишнего не говорил, хотя, судя по всему, знал многое о многом. Но и он был ей не враг и даже не сторонний наблюдатель. Тина классифицировала его как друга, но в отличие от Ады ди Крей был мужчиной, и это начинало становиться слишком заметным.
- Не больше пяти, - хмуро бросил частный поверенный. Все последние дни он вел себя подчеркнуто вежливо, но оставался замкнутым и говорил только по существу.
- Господи, боже мой! - воскликнул Ремт, услышав последнюю реплику, и чуть не расплескал - "с испугу" - водку из своей чарки. - Что за страсти вы говорите, мэтр Керст! Пять потопов! Это же какой ужас!
- Полагаете, это шестой? - криво усмехнулся Керст.
- Не знаю, - улыбка исчезла с бледного лица Ремта. - Но если нас не смоет дождем, то шансы уцелеть в битве всех против всех представляются мне исчезающе малыми. Я не прав?
Положение, и в самом деле, сложилось отчаянное. Задержавшаяся, было, в дороге зима упала на голову компаньонам проливными дождями, поднявшими воду в реке, холодными ветрами, и бескормицей. Разумеется, это еще не настоящий голод, но еды за обычную цену было не найти не только в Лукке, куда они прибыли накануне вечером, но и на сутки - двое выше по течению. А за два световых дня двадцативесельная ладья проходила - даже и в ледяную грозу - совсем немалый отрезок пути.
Однако "бескормица" случилась не сама по себе. Ее породила все та же "коронационная гонка", в которой, как выяснилось, участвовала теперь и Тина. Вот только с "принцессой Зои" путешествовали всего четыре человека, а некоторые другие претенденты успели обзавестись нешуточными армиями. Вчера вечером, когда ладье "Крыло аиста" оставалось, по словам корабельщика, не более трех лиг до порта Лукки, путешественники увидели огни. Стемнело рано, и ледяной дождь лил, не переставая. Время от времени сверкали молнии, освещая на мгновение дикие, поросшие хвойным лесом берега Фрая. И вдруг сквозь завесу дождя засветили огни, тысячи и тысячи - так казалось - костров горели на правом берегу реки.
Что это? - спросил ошеломленный невиданным зрелищем мэтр Керст.
Это армия, - ответила ему Ада.
Да это армия, вставшая на бивак, - подтвердил Ремт Сюртук.
И в этот момент огни появились и на левом берегу.
Похоже, здесь намечается война, - прокомментировал световое представление Ремт.
Во всяком случае, сражение, - внес поправку ди Крей. - Война, возможно, идет уже несколько месяцев.
Не приходилось сомневаться, что эти двое знают, о чем говорят. Тина подозревала - и, разумеется, не без причины, - что в недалеком прошлом и "граф", и его напарник водили войска в бой. Армии не армии, об этом судить пока было рано, но временами и в Ремте, и в Викторе проступали черты, которые трудно не узнать, еще сложнее - спутать. "Солдатами не рождаются, - вспомнила тогда Тина. - Ими становятся... на всю жизнь". Чьи это слова? В какой книга прочла их Тина? От кого услышала? Прошлое неохотно расставалось со своими тайнами, и "вспомнить все" пока не удавалось.
Уже в Лукке, в гостинице, располагавшейся недалеко от Чистого порта, они узнали подробности. Все дело, как они и предположили еще на ладье, в коронационной гонке: у города сошлись три армии, во главе которых стояли претенденты на престол: племянник покойного императора Матеус Бём граф Ла се Маор, двоюродный брат Леопольда Евгений Ноай герцог Гаррах и младшая сестра императора Якова, приходящаяся Леопольду двоюродной бабушкой - Дария д'Амюр княгиня Кунгхаар. Кровь еще не пролилась, и сталь не ударила о сталь, но армии стояли друг против друга уже третью неделю, и случиться могло все, что угодно, и когда угодно.
- Ваше здоровье! - прервал затянувшуюся паузу Сандер. Похоже, молчание тяготило его сегодня даже больше чем всегда, но, с другой стороны, иди знай, что у него на душе! Может быть, что-то, а, может быть, и ничто.
"Мы продолжаем играть в умолчания, или это уже другая игра? - Тина молча опрокинула надо ртом тяжелую стопку и почувствовала, как горькая маслянистая жидкость скользит по языку, проливаясь темным огнем в откликнувшееся спазмом горло. - Ух, ты! А теперь меня стошнит?"
Но не стошнило - удержалась на самом краю, перевела дыхание, смаргивая с ресниц слезы, взглянула сквозь слезную пелену на спутников, покачала головой.
- Я, конечно, взрослая девушка, - сказала она, возвращая стопку на стол. - Но не до такой же степени, господа!
- Что-то не так? - простодушно спросил Ремт.
- Не торопись с выводами! - усмехнулась Ада. - Сейчас!
"Что, сейчас?" - хотела спросить Тина, и тут оно пришло: ее, словно окатили кипятком изнутри и снаружи, но боль была сладкой, вот в чем дело. Чувство было странным, но отторжения не вызывало, скорее, наоборот.
- Ух, ты! - на этот раз Тина произнесла эти слова вслух. - Что это было?
- Прищурься, девушка! - посоветовала Ада. - А то глазки так блестят, что незнакомые мужики могут бог весть что подумать! Проняло?
- Да уж...
- От простой яблочной водки? - поднял бровь Виктор.
"Яблочная водка? Сладкая горечь..." - Тина оглядела компанию и остановила взгляд на ди Крее.
- Господин ди Крей, - сказала она осторожно. - У вас нет ощущения...
- Мое сердце бьется ровно, - Виктор не отвел глаз, он был насмешлив, но не более. - И спазмов желудка не наблюдается. Я здоров, благоволением господним, но пьян и счастлив. Хотелось бы знать, кому пришло в голову, курить водку из порченых яблок?
- Семена черной белены, - теперь, когда она вполне оценила вкус водки и ее последействия, Тина поняла, что с ней случилось и почему.
- Это не от глупости, - покачал головой Ремт. - А от хитрожопости. Хорошую водку гнать, очищать, да бодяжить с родниковой водой - просто лень. Вот и курят всякую дрянь из того, что бог под руку послал: хоть из дерьма сухого, хоть из картофеля гнилого. Но если в это пойло добавить чего-нибудь эдакого... Ну, вот хотя бы сдобрить медом из черной белены, то в самый раз. Правда, два-три "голубя" из десяти заработают себе на этом развлечении не слабые хворобы, но кого волнуют подобные мелочи. Отбою от желающих "прокатиться с ветерком" все равно не будет.
- Верно, - улыбнулась Ада. - Я сразу по запаху поняла. Приходилось уже пробовать.
- Но почему не сказала?! - вскинулась Тина. - Кроме тебя и мэтра Керста тут, между прочим, еще кое-кто затесался.
- И кто бы это мог быть? - прищурилась Ада.
- Ну... - начала, было, Тина, но осеклась, она поняла ход мыслей дамы-наставницы, и ей это показалось неправильным, но она еще не знала, что на это ответить. Однако кое-кто другой знал.
- Мне нравится ход ваших рассуждений, - безмятежно улыбнулся Ремт Сюртук. - Вы великолепны, дама аллер'Рипп, но, увы, я, пожалуй, воздержусь от комментариев. Выпил и выпил, великое дело!
А Тина между тем вспомнила давешний взгляд ди Крея и поняла, наконец, что ей не понравилось в "шутке" дамы Адель.
- Не надо, Ада, - сказала она, едва ли не впервые воспользовавшись правом, предоставленным ей дамой-наставницей. - У каждого из нас свои тайны, и не все они принадлежат нам одним ...
2.
- Плохие новости, - ди Крей отсутствовал часа три, никак не меньше, и выглядел скверно: замкнулся, посерел лицом - видимо, дела действительно обстояли так плохо, как утверждали его глаза.
- Нас не пропустят, - ди Крей бросил мокрый плащ на скамью и, сев напротив Тины, осмотрелся в поисках остальных. - Где все?
- Кто где, - пожала плечами Тина. - Так что там, под дождем?
- Движение вниз и вверх по реке остановлено еще шесть дней назад. Все дороги перекрыты, и любой намек на то, кто вы и куда следуете, может закончиться кровью.
- Моей...
- И моей, - вздохнул ди Крей. - И леди Адель...
- Когда вы догадались, что я оборотень? - У Тины было несколько вопросов, которые, так уж вышло, она могла обсудить только с Виктором.
- А я и сейчас в этом отнюдь не уверен...
- Но вы же видели, черная белена...
- И что? - усмехнулся в ответ ди Крей. - На меня она подействовала точно так же, как на вас, но я не оборотень. Могу поклясться!
- Мне не нужно клятв, достаточно вашего слова, но, если не оборотень, то кто?
- Хороший вопрос, - ди Крей достал кисет и стал неторопливо набивать трубку. Создавалось впечатление, что он что-то старательно обдумывает. Тина его не торопила, терпеливо ждала, понимала - все это неспроста.
- Ладно, - сказал Виктор через минуту, пыхнув раз-другой трубкой. - Сколько вам лет, Тина?
- Восемнадцать, - нахмурилась Тина.
Вопрос застал ее врасплох, но оказался отнюдь не пустым. Это был правильный вопрос, заданный вовремя.
- Вы вполне в этом уверены?
- Нет, не вполне, - вынуждена была признать Тина. - Но я и вообще плохо помню свое детство. Возможно, я старше на год или два, но я этого не знаю и...
- Зато знаю я, - остановил ее ди Крей. - Я не могу установить ваш возраст с необходимой точностью, да и вряд ли бы стал этим заниматься. Просто в голову бы не пришло. Но мы шли через горы. Путь был тяжел. Нам угрожали различные опасности. Мы провели вместе много дней. И я обратил внимание на некоторые странности, просто не мог не обратить.
- Что же вы заметили? - ей стало отчего-то жарко, хотя огонь в камине едва горел, и воздух еще минуту назад казался Тине холодным и сырым.
- Прежде всего, вашу выдержку, Тина, ваше умение реагировать на опасность быстро и адекватно, и "выходить из боя без истерики", если вы понимаете, что я имею в виду.
- Это так необычно? - попыталась она отвести "выпад".
- Это невозможно, - пришла очередь ди Крея пожимать плечами. - Солдатами не рождаются, ими становятся. Это природа, помноженная на воспитание, вот что я имел виду.
"Возможно, он прав, но куда, черт возьми, подевались все эти годы?!"
- Кому принадлежит эта фраза? - спросила она. - Про солдат...
- Ах, это! - в глазах ди Крея зажглись веселые огоньки. - Строго между нами, Тина! Ее изрек в подходящих обстоятельствах наш общий друг - Ремт Сюртук.
- Ох! - воскликнула Тина, ощущая стыд за свою забывчивость. - Ну, конечно же! "Трактат об искусстве войны и военной науке", ведь так?! Маршал Герт де Бройх граф д'Альер, я...
Она словно споткнулась на бегу, сообразив вдруг, что совершенно не помнит, где и при каких обстоятельствах читала эту книгу. Сама книга стояла перед глазами так ясно, как если бы Тина читала ее вчера или позавчера, но все остальное...
- Вот-вот, - пыхнул трубкой ди Крей. - Вы знаете слишком много слишком разных вещей, Тина. В ваших знаниях множество лакун, иногда вы не знакомы даже с наиболее общедоступными фактами, но, с другой стороны... Трактат маршала де Бройха, о существовании которого знает не так, чтобы очень много людей, вы все-таки читали.
- Я этого не помню!
- Память... А знаете, Тина, магия памяти считается сложнейшей из "Семи Цветов Радуги", и, как вы понимаете, неспроста.
- Что-то еще? - спросила Тина, чтобы уйти от предмета, вызывавшего у нее головокружение.
- Внешность, - улыбнулся ди Крей, охотно принимая смену темы. Лицо его "разгладилось", вернулись натуральные краски. - Вы все время меняетесь. Скажите откровенно, какой вы себя видите: простушкой или красавицей?
- Я...
И опять выяснялось, что ди Крей обратил внимание на что-то такое, что она упустила, занятая размышлениями о своей истинной природе.
- Но, если не оборотень, то кто? - спросила она в надежде, что ди Крей знает ответ.
- Не знаю, но я бы рекомендовал вам... Вы когда-нибудь бывали в настоящей травной лавке?
- Сходите, - посоветовал ди Крей. - Запахи и ароматы формируют невероятно сильные арканы, иногда и случайно. А в травной лавке... И вот вам, к слову, один возможный ответ на вопрос, почему черная белена доставила вам радость, а не отравила. Те, кто имел дело с ядами, иногда приобретают к ним иммунитет. Пусть выборочно, не ко всем, но в моем случае это сработало. Во всяком случае, с черной беленой...
3.
- Дождь стихает, - Тина смотрела на реку. Над темной водой висели клочья сизого тумана. Тут и там виднелись боевые галеры, ладьи и длинные лодки, торговые барки сгрудились в порту.
- Да, похоже, - откликнулся ди Крей.
Они так и остались сидеть в пустой гостиной постоялого двора. В хорошую погоду эта комната с высокими двустворчатыми окнами, обращенными к реке и порту, наверняка, являлась излюбленным местом постояльцев. Но сейчас здесь было холодно и пусто.
- Как думаете, Виктор, Сандер обманывает меня? - вопрос очень личный и задала его Тина, воспользовавшись личными именами, чего обычно не делала.
- Он вам нравится? - Виктор тоже смотрел на реку. Большинство кораблей были неподвижны, похожие на малые острова, другие - их было всего несколько - скользили размытыми тенями среди плывущих над водой клочьев тумана.
- Нравится? - переспросила Тина. - Да, наверное. Он красив, умен и отважен... Прошлое его полно загадок и тайн, - улыбнулась она, вспомнив один из читанных тайком в приюте романов. - И да, он еще и оборотень, оказывается.
- Вас что-то смущает, - понял ди Крей.
- Наверное, то, что он слишком хорош для меня.
- Вы принцесса...
- Ну, какая же я принцесса! - неожиданно рассмеялась Тина. - Вы сами-то верите во всю эту историю?
- Значит, задавая вопрос о доверии, вы уже знали ответ. Вы не верите ему.
- Не верю, - согласилась Тина. - Что-то мешает, но, сколько я ни думаю, никак не могу понять что. Знаете, даже если вы правы, и мне не восемнадцать, а, скажем, двадцать, версии Сандера это не противоречит. Он ведь не знает точных дат... Вернее, говорит, что не знает.
- Возможно, вы и правы, - ди Крей взглянул задумчиво на трубку и кисет, лежащие перед ним на столе, перевел взгляд на злополучный графин с яблочной водкой и снова посмотрел на Тину.
У него было интересное лицо. Нет, не красивое, - значительное. Сейчас, глядя на Виктора, Тина могла лишь удивляться, что так долго не замечала очевидного: он не был похож на проводника, хотя, разумеется, мог какое-то время побыть и проводником.
- Меня тоже не оставляет ощущение, что есть в этой истории что-то еще, чего мы, к сожалению, не знаем. Но дело в том, что, отправившись из Савойя в Лукку, мы отрезали себе пути к отступлению. Это моя ошибка, - ди Крей все-таки потянулся за трубкой. - Я не учел такой возможности, как блокада Фрая. Просто в голову не пришло. Я рассчитывал, пока мы спускаемся вниз по реке, разузнать о "коронационной гонке" побольше, поговорить по душам с Керстом, обсудить свои тревоги с вами, ведь я не мог знать ваших мыслей. Но теперь...
- И теперь еще не поздно выйти из гонки, - что ж, она сказала это вслух и сразу же почувствовала облегчение.
- Корона тяжелая ноша, - согласился Виктор.
- Не в этом дело, - Тина смотрела, как ди Крей набивает трубку, как раскуривает, пускает дым. - Я не уверена, что это та самая удача, какую напророчила мне птица Аюн. Понимаете, я не помню точно, что она там пропела, но... В общем, корона империи... Я не воспринимаю ее как нечто, что принадлежит мне, что-то - что я хочу получить.
- Вы не хотите стать императрицей?
- Не так, - покачала она головой. - Я страстно желала стать графиней ди Рёйтер...
При этих словах, что-то странное промелькнуло в глазах Виктора. Какое-то выражение, чувство, отсвет мысли... Но это нечто возникло и исчезло, и перед Тиной по-прежнему сидел внимательный слушатель.
- Стать графиней Рёйтер, - попробовала Тина объяснить свои чувства. - Означало обрести не только деньги и власть, но, главное, семью. Настоящее имя! Понимаете?
- Да, - коротко ответил ди Крей.
- Герцогиня Фокко... - продолжила ободренная его внимательным взглядом Тина. - Что ж, это было неожиданно, но притом... очень лично. Имена, отец, мать... История любви... Пожалуй, я бы убила Сандера за этот обман, но сплоховала. Дала слабину, - призналась она, впервые позволив себе сказать вслух такое, о чем обычно боялась даже думать. Однако жестокие желания посещали Тину не впервые и были ее самой большой тайной.
- Да, - кивнула она. - Я шла к нему с намерением пролить кровь. Убить. Растерзать. Увидеть мучения и смерть...
- Вы не должны стыдиться своих чувств, - покачал головой ди Крей. - Чувства - это ведь очень личное, и там, в глубине нас, порой, оживают такие чудовища, каких мир не видел со дней творения. Там происходят стыдные вещи. Наши грехи живут в этих скрытых от чужих глаз пространствах. Но мысли и чувства не подсудны, Тина, людей дано судить лишь за их поступки. Таким устроил Всевышний наш мир.
- Я хотела убить Сандера, потому что обман лишил меня иллюзии, что "теперь все будет хорошо", - Тина не знала, зачем рассказывает все это ди Крею, но чувствовала, что поступает правильно. - Дело не в герцогской короне, а в завершенности судьбы. Если бы выяснилось, что я простая девушка из деревни или дочь портовой шлюхи, поверьте, Виктор, я не стала бы горевать. Что есть, то есть, но мне просто нестерпимо оставаться Тиной Ферен. Тина Ферен - никто, и это страшно обидно.
- Кажется, я вас понимаю.
- Возможно, что и так, - Тине не хотелось улыбаться, но она все-таки улыбнулась. - Налейте мне этой гадости, пожалуйста. На душе так скверно, что лишним это явно не будет.
- К этому можно привыкнуть, - мягко сказал ди Крей, но, тем не менее, взял графин и разлил водку по рюмкам. - Заемное счастье никогда не становится своим.
- Знаю, - согласилась Тина. - Но вы, Виктор, не дама-наставница... Я могу считать вас своим другом? - неожиданно спросила она, повинуясь мгновенно возникшей внутренней потребности.
- А разве ответ не очевиден?
- Да, пожалуй, - она выпила водку залпом и замолчала на долгую минуту, переживая все этапы "прихода".
- Ох! - сказала она, "вынырнув", наконец, из сладкой и жаркой волны. - Вот, что я хотела вам сказать, Виктор. Я ничего не чувствую по отношению к императорской короне. Страх перед возможными осложнениями, озабоченность, тревога... Да, все это есть, но сам титул... Ровным счетом ничего. Это не моя корона и не моя семья - вот, что я чувствую.
- Ди Крей, - Виктор смотрел на нее, не отводя взгляда. Глаза у него были серые, и их глубина могла испугать, но не Тину, не сейчас. - Ди Крей звучит, разумеется, не так гордо, как ди Рёйтер, но я дворянин и у меня, если поискать, найдется две-три тысячи золотых. Если бы вы... В общем, я был бы счастлив, если бы вы согласились стать госпожой ди Крей, но если нет... Неважно! Я могу вас удочерить. Уедем на юг, в торговые города...
- Я вам нравлюсь? - странно, что она поняла это только сейчас.
- Да.
- А ведь вы многое повидали в жизни, не правда ли? - зачем она спросила его об этом?
- Да, - твердо ответил ди Крей. - Мне гораздо больше лет, чем кажется, и чем хотелось бы мне самому... Вы можете стать моей приемной дочерью, этот вариант ничем не хуже.
- А если я решу остаться, если все-таки не выйду из коронационной гонки?
- Я останусь с вами до тех пор, пока буду вам нужен или пока вы не попросите меня удалиться.
- Как ваше настоящее имя? Впрочем, не важно! Извините! Глупый вопрос. Скажите только, я права?
- У вас великолепная интуиция, - грустно улыбнулся ди Крей.
"Интуиция? Но можно ли верить интуиции? И можно ли доверять чувствам?"
- Налейте мне еще, - попросила она.
- Тина!
- Виктор, завтра, а может быть, и сегодня, нас убьют. Или удача, - хотя, что считать удачей? - улыбнется мне, и я стану императрицей. Зои Первая... Звучит? Я буду там одна, на самом верху, даже если меня будут окружать множество людей, и никто никогда уже не полюбит меня просто за то, что я такая, как есть. Это жизнь, - улыбнулась она, совершенно не чувствуя ни боли, ни тоски, ни страха. - Поэтому налейте мне водки, выпьем, и пойдем ко мне. Ада гуляет, чем бы она там, на самом деле, ни занималась, но она вернется нескоро. У вас будет достаточно времени, чтобы сделать меня женщиной. И не говорите, "нет". Отказы не принимаются!